Черепашки-ниндзя против Зловещего Духа Мертвецов

ГЛАВА 1. ПЛЕН

Резкий удар хлыста привёл Леонардо в чувство.

– Вставай, урод! – услышал он хриплый голос.

– О, Боже, где я? – Леонардо медленно раскрыл глаза.

На фоне голубого неба красным пятном расплывалась лоснящаяся морда, самодовольно ухмыляясь серыми, глубоко посаженными глазками.

О, эта голубизна неба! Какое счастье снова увидеть его после кошмара страшного подземелья!

Кошмара?! Но что же тогда творится здесь, сейчас? Что вокруг происходит?!

Дрожь пробежала по всему телу.

Говор, хохот, ржание коней окончательно вернули ему рассудок. Он в ужасе огляделся вокруг.

– Быстрее! – подстегнул ещё один удар хлыста.

Леонардо встал на ноги. Что за дикий, странный мир вокруг?!

Беснующиеся ряженые всадники окружали его со всех сторон.

Что это? Карнавал?! Не похоже…

Леонардо явно чувствовал боль от хлёстких ударов.

Вокруг него плясали ярко-алые и лазурные щиты, флаги и штандарты всех цветов, шлемы, латы, мечи – все это блестело, переливалось солнечными бликами, создавало пёструю картину.

– Что за видение?! – в ужасе пробормотал Леонардо.

Он уже начал приходить в себя и воспринимать окружающее. Леонардо вспомнил. Он вспомнил все! И заколдованный мост над пропастью, и заброшенный замок, и отвратительных мертвецов, и – о, ужас! – фантастического монстра, и, самое главное, глухое безнадёжное погребение в подземелье. А потом этот ужасный вихрь, который закрутил его вместе с друзьями, когда он открыл проклятую книгу.

Друзья! Где же они – Микеланджело, Донателло и Рафаэль?! Что случилось с ними? Живы ли они?!

– Двигайся! – Леонардо пихнули, и он с трудом удержался на ногах.

Черепашку подогнали к большой повозке на высоких, сколоченных из обрезанных кругом досок, колёсах. Возле неё сидели на земле остальные ниндзя. Руки их были скручены за спиной толстыми, почти канатами, верёвками. Невдалеке было свалено в кучу их оружие.

Только теперь Леонардо почувствовал, что его руки тоже намертво скручены за спиной.

Но это уже не имело никакого значения. Друзья были рядом, и они были живы! Они снова вместе!

От сильного удара в спину Леонардо повалился на колени рядом с товарищами.

– Привет! – криво усмехнулся Донателло. В уголке его рта запеклась тонкая струйка крови.

– Мы что, попали на съёмки фильма? – Леонардо усмехнулся в ответ. – Но тогда, надо заметить, режиссёр действует запрещёнными методами.

– Режиссёр этого затянувшегося сериала давно уже действует запрещёнными методами! – поправил Микеланджело.

– Тогда, надо полагать, мы попали в плен к какому-то полудикому племени. Это даже интересно! – Леонардо пробовал пошутить.

– Не похоже, – отозвался Рафаэль. – Они все говорят по-английски. Вариант с диким племенем не проходит. Или они одичали?

– Молчать, уроды! – снова взревела красная морда, и над головами черепашек раздался свист хлыста.

– Что вам угодно, сэр? – деликатно спросил крикуна Микеланджело.

– А скоро узнаете! – красномордый обратился к банде дикарей: – Эй, ребята, вы не желаете черепашьего супа?

Со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

– Этих четырёх уродов хватит, чтобы накормить все войско!

Над полем разнёсся почти лошадиный хохот.

– Теперь понял, что мне угодно?! – пробасил красномордый, глядя на Микеланджело. – Мои орлы уже два дня ничего не жрали! В этой проклятой степи есть только трава для коней. Не могу же я накормить своих мордоворотов сусликами!

Банда снова дружно захохотала.

– Фу, как все это не эстетично! – поморщился Леонардо.

– Мне плевать, что ты там лопочешь, – ревел красномордый. – Вас мне сам святой Джордж послал! С неба свалились прямо на голову!

Он хотел добавить ещё что-то, но не успел. Странные волны прокатились по рядам его воинов.

– Тревога! Противник! Приготовиться!!! О черепашках вмиг забыли. Они больше были не нужны. Воины наспех захлопывали забрала, поднимали щиты, выставляли вперёд копья, выстраивались в стройные ряды. Лихорадочно рвали уздечки, пришпоривали коней. За несколько секунд поднялся настоящий хаос.

– Вот дикари! – воскликнул Рафаэль.

– Мне кажется, не помешало бы спрятаться под повозку! – воскликнул Микеланджело. – Иначе нас просто затопчут кони.

На горизонте появилась некая лавиноподобная масса. Она колыхалась и медленно надвигалась.

– Это похоже на фильм про викингов, который я когда-то смотрел по видику, – Леонардо с интересом наблюдал за происходящим.

Через какую-то минуту оба войска схлестнулись в лютой схватке. Люди красномордого остановили противника и даже сумели отбросить его назад.

Однако самая жестокая битва разгорелась после того, как рыцари, переломав копья, схватились за мечи и секиры. Сражение превратилось в кровавую сечу. За каждый шаг, за каждую пядь земли проливались реки крови.

– Что-то не слишком похоже на кино! – воскликнул Донателло.

Воины бились с яростью и отчаянием. Многие рыцари, вонзая шпоры в бока своим коням и поднимая их на дыбы, очертя голову бросались в самую гущу врагов. Удары оружия были страшными по силе. Щит ударялся о щит, сшибались воины, падали кони, повергались знамёна. Под ударами секир и мечей трещали шлемы, наплечники и панцири. Обагрялось кровью железо, рыцари валились из сёдел, как подрубленные деревья.

Сыпались страшные удары, разили мечи, топоры, секиры. Лязгали, словно в кузнице, железные доспехи. Смерть, будто вихрь, гасила жизни. Стон слышался отовсюду, потухали глаза, смертельная бледность разливалась по лицам, и воины погружались в вечный сон.

Летели искры, высеченные железом, обломки копий, значки, страусиные и павлиньи перья плюмажей. Конские копыта скользили по лежавшим на земле окровавленным панцирям и убитым коням. Раненых затаптывали копытами.

Люди и кони свились в один чудовищный клубок, в котором мелькали руки, мечи, секиры; сталь лязгала о железо, а стоны и дикие крики сражённых слились в один ужасный хор. Столбом вилась пыль, из клубов которой, ничего не видя от страха, вырывались кони без всадников, с налитыми кровью глазами и развевающимися гривами.

Люди красномордого дрогнули под страшным натиском неизвестного черепашкам врага. Полегли в бою первые ряды хорошо вооружённых знатных рыцарей. Следующие яростно схватились с противником, но никакое мужество, никакая стойкость, ничто не могло спасти их от гибели.

Враг упорно теснил войска красномордого, их рубили мечами и секирами, пронзали и крушили бердышами, затаптывали конями. Тщетно крикун бросал на смерть всё новые и новые силы, тщетно было их упорство, напрасно мужество, напрасны реки крови. Войска его рассыпались, дикое смятение охватило воинов. Они побежали.

С гиканьем и улюлюканьем бросились в погоню главные силы неприятеля.

Черепашки не могли сказать, сколько прошло времени. Они, как заворожённые, наблюдали за сражением.

Но вот постепенно характер шума стал меняться. Ржание коней поутихло. Раздавались только жалобные стоны и проклятия, вперемежку с ругательствами.

– Может, они нас не обнаружат? – с надеждой в голосе проговорил Леонардо, плотнее прижимаясь к земле…

Но не тут-то было! С диким криком чьи-то руки вцепились в черепашек и вытащили друзей наружу.

Их взору предстало жалкое зрелище. Повсюду валялись убитые воины, ещё совсем недавно полные сил и веселья. Раненых хладнокровно добивали. А недавно грозный красномордый крикун вместе с соратниками стоял чуть поодаль, закованный в кандалы и с деревянным ошейником.

С заискивающим видом эта небольшая группа пленников что-то рассказывала, показывая глазами на черепашек.

– Свалились прямо с неба! Вот с этого самого голубого неба, прямо из ниоткуда, из пустоты! Лишь какой-то вихрь кружился. А потом, когда они упали, столбом поднялся ввысь и улетел, буквально растворился на глазах!

– Вы только посмотрите на этих уродов! – тараторили пленники. – Они не похожи ни на одного из нас! К какому роду принадлежат? Что за странный вид? Они больше напоминают черепах, чем людей! Но ведь говорят, и на нашем языке! Странновато как-то!

Они старательно кривлялись, эти несколько жалких человек, пытались заслужить похвалу победителей. Лишь только красномордый крикун стоял гордо и молча, с презрением глядя на своих малодушных подчинённых. Было видно, что эти слабовольные людишки вызывают у него омерзение.

Но ведь, сколько их вокруг? Кто возьмётся их судить? Судьба забросила их на гребень грозных событий, и они пытались уберечься, удержаться на плаву в водовороте времени. Эти везде и всюду приспосабливаются. И у них неплохо получается. Тихо и незаметно ходят они между людей, мелко интригуя, сплетничая, разнося заразу недоверия, обмана, зависти. Но вот происходят экстремальные события – битва, катастрофа, пожар, или просто кто-то нуждается в помощи. Тогда их жалкие душонки ломаются, сгибаются, хрустят… И они, никчёмные живые мертвецы, бездушные, охваченные лишь одной страстью – ещё немножко поползать под синим небом, лгут, предают, выслуживаются.

Эти людишки продолжали что-то рассказывать про черепашек, но те перестали обращать на них внимание и с интересом принялись разглядывать красномордого.

– А ничего держится, – похвалил его Микеланджело. – Другой на его месте приуныл бы!

– Сильный человек, ничего не скажешь! – согласился Донателло.

Леонардо доброжелательно подмигнул красномордому.

Тот, поняв, что его обсуждают, разозлился и крикнул черепашкам;

– Эй, держитесь, уроды! Смерть одна, другой не бывает!

– Фу, грубиян! – скривился Рафаэль.

– Молчать! – неожиданно прервал перепалку властный звонкий голос.

Человек, которого они увидели, был просто великолепен. Король. Да, это был самый настоящий король! Красивое, с резкими чертами лицо, выглядывавшее из-под открытого забрала, отчётливо выделялось на фоне толпы. На короле были шикарные воронёные латы, украшенные узором из золота. А плюмаж на шлеме был – произведение искусства! Вся крепкая, широкоплечая фигура излучала силу, и здоровье, и уверенность. Бледность лица и сурово сжатые губы могли обмануть – он выглядел старше, но молодые глаза выдавали его.

К юному повелителю подошёл старец, которого черепашки не сразу заметили в толпе рыцарей, и страстно зашептал что-то на ухо, бросая косые взгляды в сторону черепашек. Седые, абсолютно белые космы этого человека, его острое, волевое лицо, пронзительный взгляд, казалось, несли в себе какую-то силу. Чёрный плащ из дорогого тонкого сукна подчёркивал его явно не плебейское происхождение.

– Заковать их! – приказал предводитель, выслушав старика.

Черепашки не успели и глазом моргнуть, как на них навалилась целая толпа низкорослых, но невероятно крепких воинов. Связанные за спиной руки не давали возможности принять настоящий бой, но друзья всё-таки сумели досадить противнику, орудуя одними ногами.

Тогда те, не особо унывая, вооружились длинными оглоблями и быстро уложили смелых ниндзя на землю.

Друзья не успели даже моргнуть, как на их руках оказались ржавые цепи, а на шее – тяжёлые деревянные колодки. Сбежать в таком состоянии было невозможно.

Черепашки услышали хорошо знакомый хохот – это смеялся красномордый. Теперь друзья стояли рядом с ним и положение их уравнялось.

К вечеру вернулись преследователи, а те, что оставались, закончили собирать трофеи. Горизонт был чист – вокруг простиралась голая тоскливая степь.

Пленников выстроили в колонну попарно, и те, подгоняемые криками злобных надсмотрщиков, уныло побрели вперёд.

ГЛАВА 2. ДОЛГАЯ ДОРОГА

Черепашки ниндзя шли впереди красномордого. Видно было, что к ним отнеслись как к важным персонам: они возглавляли колонну пленников. Соседство поначалу не сильно обрадовало друзей – они ещё слишком хорошо помнили унизительные удары хлыста.

– Ну что, черепахи, жизнь всё же штука интересная, – хрипел тот сзади. – Ещё недавно я собирался вас съесть, а сейчас нас всех вместе будет кушать кое-кто другой.

– Ты кого имеешь в виду? – спросил через плечо Донателло.

– Там увидишь! – многозначительно пообещал красномордый.

– Слушай, приятель, – вступил в разговор Леонардо, – а что всё это значит? Ты не подскажешь нам, где мы находимся?

– Вы, видно, ребята, когда падали, повредили мозги, если они у вас были, конечно. Да и говор у вас какой-то странноватый!

– У нас странноватый? Да ты сам говоришь, будто из века восемнадцатого появился!

– Какого?! Да вы и впрямь с луны свалились! Проснитесь, ребята. Сейчас 1389 год от Рождества Христова, сентябрь, 13-е число.

– Опять тринадцатое! – закатил глаза Донателло. – Что?! – вдруг изумился он, когда до него дошёл смысл сказанного красномордым.

Так вот значит куда их затащил этот дьявольский вихрь! Они попали из подземелья, да прямо в четырнадцатое столетие!

После таких новостей черепашки очень долго шли молча. На них будто навалилась огромная тяжесть, пригнула к земле, скрутила, смяла. Сколько ни пытался их разговорить Джон – так звали красномордого, – у него ничего не выходило. Он и ругался, и издевался, и мирился – всё было бестолку.

Пленники брели, тяжело переставляя ноги, уже дня два.

На ночь их располагали кругом. В центре горел костёр, а рядом бродила молчаливая охрана. Перед сном, чтобы они могли идти на следующий день, им давали скудную пищу.

За время стоянок черепашки успели подружиться с Джоном. О чём только они не переговорили с ним! Целыми часами рассказывали друг другу каждый про своё время, посвящали в события, стечение которых свело их вместе в такой непривычной для каждого роли.

Время от времени к ним подсаживался тот седой старец в чёрной одежде. Его испытующие глаза, казалось, пронзали черепашек насквозь, когда он выпытывал кто они такие и откуда. Пришлось все рассказать: и про проклятый замок в горах т и про ведьму, и про зловещего Духа, и даже про то, что происходило все это не сейчас, а шестьсот лет спустя, точнёхонько год в год.

Старец слушал внимательно, и по его лицу невозможно было понять, верит он черепашкам, или считает их сумасшедшими лгунами.

Джон, который всегда сидел рядом, тоже внимательно слушал, не перебивая, сочувственно вздыхая и искренне сопереживая черепашкам. Ни капли недоверия не промелькнуло на его лице.

Только тогда черепашки до конца осознали, в какое время они попали. Да, здесь ещё верили во всевозможные чудеса и ничто из их рассказа не вызывало сомнения. Потому что эти люди жили в средние века, в эпоху колдунов и алхимиков, эльфов и троллей, гномов и гоблинов!

Когда черепашки устали от долгих повествований, Джон сменил их и рассказал свою непростую историю:

– Я – сеньор, то есть король! Меня зовут Джон Кричащий. Это из-за моего голоса. Я просто не могу говорить тихо! Королевство моё, правда, маленькое, но большего мне не нужно. И своё я никому не уступлю! Да и придворные и подданные мои меня любят. Потому что я весельчак и справедливый! И строгий, само собой, но без этого нельзя быть повелителем. Я могу трое суток скакать в седле, не свалившись! Я – пример для подражания моим воинам. А войну я люблю! Какая радость – битва! Ломать копья, разрубать щиты, пробивать шлемы, бить самому и отбивать удары противника! Меня охватывает ликование, когда я вижу перед походом вооружённых конных рыцарей, мне нравится, как они устремляются на врага! Кровь? Но ведь не бывает войны без крови и пожаров, а без войны не бывает жизни! Мои подданные любят меня!

Джон гордо запрокинул голову, но тут встретился со скептическим взглядом Донателло.

– А, эти?… – понял король Джон. – Таких ублюдков повсюду хватает. Лучшие погибли. Лучшие всегда гибнут, а такие, – он сплюнул в сторону, – выживают. И притом, не подумайте, это далеко не все моё войско! Я ведь не собирался вступать в сражение! Так, выбрались в поле, кости поразмять. Кто ж знал, что Ричард со всеми силами наступает? Мы и не могли выиграть, нас было намного меньше!

– Ты говоришь Ричард? – переспросил Донателло.

– Да, Ричард. Наш хозяин! – скривил губы Джон.

– А кто он такой?

– Ты не знаешь?! – удивился Джон, но потом спохватился: – А, забыл. Ричард – самый могущественный повелитель в нашей стране. Он тоже король, но его королевство намного больше моего, оно самое большое. Однако Ричард хочет сделать его ещё больше, хочет прибрать к своим рукам все земли. А мы ещё посмотрим! – взорвался Джон.

Черепашки скорее успокоили его, опасаясь за жизнь нового друга.

– Да он, в общем-то, неплохой малый, – продолжал Джон-крикун. – С ним можно воевать, если бы не одно обстоятельство.

– Какое? – поинтересовался Рафаэль.

– Да, – неопределённо махнул рукой Джон. – Там узнаете.

– Нет уж, давай, выкладывай, раз проговорился, – не сдавался Рафаэль.

– Ну глядите, сами напросились…

– Ничего, уж как-нибудь!

– Ладно, вам не помешает знать правду, потому что вас касается тоже… Понимаете, раньше, когда мы дрались, то всегда по-честному – никто никогда не брал пленных. А теперь… Теперь ситуация изменилась.

– Почему же?

– У Ричарда в городе, в его столице, там, где расположен его замок, посреди главной площади вырыт большой глубокий колодец. Выкопали колодец ещё предки Ричарда на случай долгой осады. Чтобы было где брать воду для питья.

– Очень интересно. Но какое это имеет отношение к нам?

– Не торопись, малый, сейчас все узнаешь! – Джон рассказывал долго и с малейшими подробностями. При этом он терпеть не мог, когда его пытались заставить говорить короче.

– Так вот, – продолжал после паузы Джон, – уже год, как в том колодце поселились мертвецы.

– Мертвецы?! – воскликнул Донателло.

– Именно. Там поселились мертвецы, – повторил Джон мрачным тоном. – И теперь они требуют постоянную дань от Ричарда, угрожая уничтожить весь город.

– И какая дань им нужна? – поинтересовался Микеланджело.

– Какая? – Джон внимательно посмотрел на черепашек. – Им нужна кровь, живая кровь. Только это может их успокоить ненадолго.

– Зачем?!

– Не знаю… Но те, кто видел, говорят, что это ужасное зрелище.

– И ты хочешь сказать?…

– Ты правильно понял, – опередил Джон Донателло. – Мы с вами – жертвы, будущие жертвы.

– Надеюсь, что ты шутишь, – не поверил его словам Донателло.

– Отнюдь. А что вас так обеспокоило! Судя по вашему рассказу, вы такого натерпелись, что вас теперь должно быть тяжело чем-нибудь удивить!

– Да в этом-то и весь абсурд, – объяснил Леонардо. – Стоило ли перелетать на шестьсот лет назад, чтобы сразу попасть в похожую ситуацию!

– Чего-чего нет? – не понял Джон.

– Да, так, – уклончиво махнул рукой Леонардо. – Это я о своём…

– Ладно, приятели, не расстраивайтесь вы так. У нас ещё есть время. До города как минимум день ходьбы.

– И тебя самого это не волнует?

– Волнует, конечно. Немножко. Но я на Ричарда не обижаюсь. Будь я на его месте – тьфу-тьфу, мертвецов мне только в городе и не хватало! – Я бы поступил точно так же.

– А не проще ли перейти жить на другое место, увести людей подальше от беды? – удивился Леонардо.

– Да ты спятил, приятель! – Джон поглядел на него, как на психа. – Этот город строили не одну сотню лет, сколько усилий, золота, жизней понадобилось! И так просто все это взять и оставить?!

– А тебе своей жизни не жалко?

– Брось, приятель! Каждый день прощаться с жизнью, так времени на саму жизнь не хватит. Не унывайте, ребята, мы ещё не добрались! У нас ещё есть время!

Так друзья по несчастью неторопливо переговаривались, бредя по пыльной каменистой дороге.

Но вот наступил вечер и на горизонте показались шпили колоколен, башни и крепостные стены.

ГЛАВА 3. ГОРОД

Войско Ричарда двигалось по старой, проложенной ещё римлянами дороге. Черепашки окончательно сбили ноги о белые, выщербленные временем каменные плиты.

Люди были уставшие и измученные длительным переходом и кровопролитным сражением. Они с облегчением приближались к высокой каменной стене, которая извилистой лентой опоясывала город. Их вид внушал спокойствие, за ними воины могли расслабиться, снять свои доспехи, не ожидая внезапного удара в спину.

Ниндзя черепашки с восхищением смотрели, как расступаются пёстрые кровли и башни вокруг гордо вознесённого ввысь стрельчатого готического собора. Они, позабыв на время про страшную участь, которая ожидала их, разглядывали сказочную картину, открывшуюся их взору.

На зубчатой крепостной стене возвышались сторожевые башни. Их было огромное количество. На верхних площадках виднелись дозорные и трубачи, которые уже успели предупредить горожан о том, что возвращается войско Ричарда.

Черепашки были поражены огромными размерами замка короля. Они ещё издали убедились, что он во много раз превосходит самый крупный замок, даже тот, из которого они перенеслись сюда, в четырнадцатый век. При этом он ничем не уступал тому замку ни толщиной стен, ни высотой башен, ни массивностью ворот.

Это было поистине циклопическое сооружение! Теперь друзья отлично поняли слова Джона. Да, легче было откупаться от любого врага данью, чем оставить такой замок.

Дорога привела пленников к подъёмному мосту. За ним располагались ворота. Было сразу видно, что горожане ими гордятся и дорожат. Это были две башни, соединённые узким проходом, сжатым с обеих сторон высокими каменными стенами. Бросалось в глаза, что они были украшены изящной лепкой, над самой аркой и по бокам от неё были возведены маленькие ажурные башенки.

Друзья, подгоняемые вооружённой стражей, прошли арку наружных ворот и оказались под низким замшелым каменным сводом. Каждый шаг отдавался под ним гулким эхом. Впереди виднелся полукруглый просвет внутренних ворот. За ними лежал город.

Тяжёлые, обитые железом ворота были отворены, мощная железная решётка поднята. Городская стража, стоя у раскрытых ворот, с интересом разглядывала необычных пленников, время от времени здороваясь с оставшимися в живых после сражения воинами.

Снова выйдя на солнце, черепашки ахнули, поражённые тем необычным зрелищем, какое открылось их взору.

Было ясно, что город рос быстро и совершенно стихийно. Никакого плана не существовало. Новые дома примыкали к старым, образуя улицы, переулки, тупики. Улицы были то длинными, то короткими, шли вкривь и вкось, то изгибаясь, то образуя причудливые изломы, то вдруг обрывались зданием, которое стояло прямо посреди улицы. У черепашек буквально кружилась голова, и им стало ясно: развяжи их и отпусти на волю, они так и не смогут найти дорогу к воротам без посторонней помощи.

Дома имели ещё более странный вид, чем улицы. Нижний этаж занимал совсем мало места, но над ним большим выступом нависал второй, а над тем – третий этажи. Было видно, что горожане на небольшой территории, окружённой крепостными стенами, пытались построить как можно больше жилья.

Верхние этажи расположенных по обе стороны улицы домов почти примыкали друг к другу, оставляя над головой только полоску неба.

Улица была настолько узкая, что на ней с трудом могли разминуться два всадника. Поэтому встречавшие радостными криками прибывшее воинство горожане – женщины и дети, ремесленники и покалеченные в былых битвах солдаты, в основном высовывались из окон, и только редкие смельчаки отваживались оставаться на мостовой.

Молодые девушки и женщины жадно всматривались в лица воинов, ища своих возлюбленных, мужей, отцов, братьев.

– Ричард! Ричард! – звонкий голос заглушил все остальные. – Ричард, а где же мой брат?! Он всегда был рядом с тобой! Почему я не вижу моего брата?!

Юная, грациозная девушка с густыми, раскинутыми по плечам рыжими волосами, оттолкнулась от стены дома и метнулась навстречу Ричарду, хватая его коня под уздцы.

– Эйприл?! – лицо Леонардо буквально вытянулось от удивления.

Друзья вздрогнули от неожиданности. Девушка действительно настолько была похожа на Эйприл, что у них ноги подкосились при её появлении.

– Ричард, что же ты молчишь?! Что с ним случилось, отвечай! – в исступлении кричала девушка.

– Не очень это похоже на Эйприл, – скептически повертел головой Донателло.

Движение получилось у него очень неуклюжим – мешала широкая колодка.

– Мария, Мария, дорогая Мария, возьми себя в руки! Мне очень жаль… – Ричард пытался успокоить девушку.

Из-за того, что конь повелителя остановился, а сзади никак не могли понять, в чём дело, и продолжали напирать колонны рыцарей и солдат, на узкой улочке стала возникать опасная давка.

Прекрасно осознавая это, Гиндальф – так звали седого старика в чёрном плаще, спешился и стал пробираться к девушке, расталкивая людей и коней.

– Кто эта девушка? – Микеланджело обратился к Джону.

– А-а! – протянул тот, отводя глаза в сторону. – Это – Мария, дочка бывшего опекуна Ричарда. Он ведь малолетним ступил на престол и поэтому воспитывался в семье Первого канцлера, вместе с Марией и её родным братом Вильямом.

– А где её брат?

– Его убил в битве Уилсон – мой оруженосец. Его самого зарубил Ричард. Он чуть с ума не сошёл, когда убили Вильяма, которого он любил, как брата… Так и рванулся вперёд с поднятым мечом. Глупый Уилсон, я же предупреждал, что нельзя убивать знатных персон.

– Ричард, это неправда, нет! Ведь это неправда?! Он командует отрядом, который замыкает колонну войск? Ведь он сейчас будет здесь, правда?!

– Она немного того… – Джон покрутил указательным пальцем вокруг своего виска, – странноватая… Но Ричард её очень любит. Как сестру, конечно же.

Король молча сидел на коне, потупив глаза. Ему нечего было сказать Марии.

Гиндальф пробился, наконец, к девушке:

– Мария, выслушай правду! Твой брат погиб. Погиб. Мне невероятно тяжело говорить тебе эти слова, но ничего другого не остаётся. Ты права, он действительно в конце колонны… Вернее, его тело.

– Я знала! – громко, так, что её голос услышали даже на соседних улицах, закричала девушка. – Я знала, что он погиб! – её всю заколотило, и из груди вырвалось рыдание. – Вчера я видела во сне, будто открываю шкаф брата, а его одежда висит вся перепачканная кровью. И я поняла, что больше не увижу его живым!

Блуждающий взгляд девушки вдруг остановился на черепашках, которые стояли, тихо переговариваясь с Джоном.

– Вот они! – она выставила в сторону ниндзя и пленного короля руку с вытянутым указательным пальцем.

– Это они во всём виноваты! – и ничего не замечая, девушка попыталась пробиться к ним, но это ей не удалось.

Чтобы как-то разрядить обстановку, которая накалялась с каждым мгновением, Ричард сошёл с коня и кинул поводья своему оруженосцу. После этого он обнял Марию за плечи и повёл её вперёд. Рядом с ними шёл Гиндальф.

Скованные цепями и с дурацкими хомутами на шеях, черепашки чувствовали себя полными идиотами. Поступок же Марии окончательно испортил их и до того ужасное настроение.

Юные ниндзя никак не могли понять, в чём они могут быть виноваты. Они сами стали жертвами чьих-то чудовищных интриг, впереди им уготована такая страшная смерть, а эта прекрасная нежная девушка, так похожая на их лучшую подругу, обвиняет их в страшном грехе, которого они не совершали и не могли совершить.

– Проклятые псы! – кидала через плечо Мария в сторону черепашек.

Слезы застыли в её глазах. Грация сквозила в каждом движении, и ярко-алое атласное платье ещё больше подчёркивало красоту её пышных волос и белизну кожи.

Горожане показывали на ниндзя пальцами, кривлялись им прямо в лицо, угрожали, смеялись. Друзья шли, опустив глаза и почти не разговаривая между собой.

Но наконец колонна стала выходить на городскую площадь. Это единственное просторное место, где не было давки и толкотни. Здесь возвышался городской собор, монументальное и красивое здание, своими размерами значительно превосходившее все остальные дома города. Он восхищал своей высотой, величием и архитектурным совершенством, горделиво вознося к небу остроконечную коническую вершину. Устремлённостью ввысь он напоминал о небесах; подавляя своими большими размерами, внушал людям мысль о их ничтожности и бессилии.

Напротив собора располагалась городская ратуша. Она была одновременно похожа и непохожа на собор: напоминала его архитектурой и художественной отделкой, но на ней не было высоченных башен и куполов, она больше раздавалась вширь, чем ввысь. В сравнении с собором она казалась более приветливым сооружением. К входу подходила широкая лестница парадного крыльца, по фасаду располагались высокие окна, фронтон был украшен скульптурами и надписями на латыни. Всем своим видом ратуша будто бы пыталась убедить всех и каждого в богатстве и могуществе города, делами которого тут управляли.

Между собором и ратушей, в самом центре площади находился городской колодец. Он был довольно большого диаметра, украшенный башенкой и скульптурой, которая изображала легендарного Роланда.

Вокруг этого колодца стража стала выстраивать полукругом пленённых воинов вместе с их сеньором, а также закованных черепашек ниндзя.

ГЛАВА 4. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

На площади уже собралась большая толпа. В общей массе горожан обращали на себя внимание патриции, преисполненные напыщенной важности. Они были одеты в дорогое платье, отороченное мехом, имели толстые золотые цепи на груди, страусиные перья на шляпах. Всем своим видом и осанкой они пытались показать, что являются людьми особой породы и неровня простым ремесленникам и торговцам.

Немного поодаль стояли купцы и мастера, владельцы загородных виноградников и люди из королевского замка, который размещался на горе, возвышающейся над площадью. Одеты они были в просторную одежду, перехваченную узкими поясами. Волосы некоторых были подвязаны кожаными ремешками. На лицах лежала печаль усталости, во взглядах читалась встревоженность. Было видно, что с беспокойными мыслями им также трудно расстаться, как и со своими инструментами, которые они с гордостью сжимали в руках. Поэтому можно было без особого труда определить род занятий всякого, кто стоял в тесной толпе.

– В колодец! В колодец!… – скандировали люди, возбуждённые сверх меры предстоящим зрелищем.

Черепашки озирались по сторонам, пытаясь не пропустить ни одного мгновения из всего, что происходило вокруг. Джон, напротив, был совершенно спокоен и внешне безразличен к происходящему.

Внезапно Леонардо заметил некую старуху, стоящую чуть впереди толпы. Успел уловить короткий пристальный взгляд, кинутый в их сторону. Но она тут же отвернулась и скрылась за спинами горожан, каждый из которых пытался как можно ближе пробиться к краю толпы, чтобы получше видеть происходящее.

Но этого короткого мгновения было достаточно, чтобы Леонардо узнал её. Это была та самая ведьма, стараниями которой они все оказались тут, на злосчастной площади, в ожидании ужасной гибели. И она была здесь, в этом городе, в этом столетии. Она наблюдала за ними!

– Старая дрянь! – сорвался возглас с уст Леонардо.

– Ты о ком? – не понял Донателло.

– Ведьма?… – вопросительно посмотрел на Леонардо Рафаэль. – Так и есть. Я тоже успел её заметить в толпе.

– Проклятье! Ей мало тех унижений, которыми она удостоила нас в своём гнусном жилище, – голос Донателло дрожал от возмущения. – Она хочет до конца вкусить зрелище нашего краха.

– Погоди. Мне кажется, что это не так, – прервал его Микеланджело, – ведь если она здесь, если все ещё наблюдает за нами, если не оставила нас в покое, значит боится чего-то, боится что мы можем повредить ей и Злу, которому она служит, а это значит…

– Это значит, – поддержал его Леонардо, – что мы можем ещё побороться, что не всё ещё потеряно, что кое-что всё-таки зависит от нас.

Их перебило пение заупокойных молитв, которое раздалось над площадью. Горожане расступились, давая дорогу шествию, начинавшемуся у ворот собора. Возглавлял его сам епископ со свитой. Сзади шли каноники и викарии в окружении служащих собора, которые несли большой крест с распятием и развевающиеся на ветру хоругви.

Они медленно обошли крёстным ходом площадь и остановились напротив колодца. Вокруг теснилась толпа, казалось, весь город пришёл этим вечером на площадь. Женщины тихонечко всхлипывали и незаметно утирали уголки глаз. Мужчины же наоборот громко кричали:

– В колодец! В колодец!…

Черепашки внимательно наблюдали за всем происходящим. Внезапно в толпе прокатилось какое-то волнение и после этого мёртвая тишина воцарилась над площадью.

Вперёд вышел король Ричард.

– Вы все знаете что в наших краях поселилось Зло, которое хочет уничтожить род людской, – тихо проговорил он, но голос его был слышен даже в самых последних рядах, – Весь наш народ, – мы с вами сражаемся, не жалея жизней, но ты, Джон, – он метнул в сторону пленников гневный взгляд, – предал всех нас, ты посеял раздор и смуту, обнажил меч в это тревожное время, когда мы все должны стоять плечом к плечу в борьбе с общим врагом.

– Неправда! – Громко перебил его Джон. – Ты первый поднял меч против моего народа! – от него веяло холодным спокойствием. – Это Зло, о котором говоришь ты, преследует и мой народ. Но ты, играя на чувствах людей, хочешь подмять под себя все земли, стать тираном и единственным повелителем. Это несправедливо! Твой народ ничем не лучше чем ты. Вы все вместе погрязли в крови и подлости.

Ричарду явно не хватало выдержки и хладнокровия. Но тут Гиндальф, отстранив рукой Ричарда, положил конец начавшейся перебранке.

– Братья! Сегодня у нас тяжёлый день! – Воскликнул он. – День жертвы, день страшного жертвоприношения. Мы все отдаём эту дань с болью в сердце. Ради жизни всех остальных, ради нашей страны, ради спасения мы жертвуем немногим. Да смилуется Господь над вашими душами! – Голос его дрогнул, он внимательно обвёл глазами пленников, и взгляд его остановился на черепашках. Казалось, он хотел сказать ещё что-то, слова готовы были сорваться с его уст. Но нет. Он промолчал.

Над площадью снова поднялся шум.

– Прикончить этих кровожадных предателей! В колодец! В колодец! Ради спасения!…

С пленников сняли кандалы и колодки, но целый отряд копьеносцев тут же окружил их, направив на них острия грозного оружия. После этого несколько вооружённых человек выхватили из толпы первого несчастного и потащили его к страшному зеву колодца. Обречённый кричал, отчаянно сопротивляясь. Такая боль слышалась в его голосе, что черепашки содрогнулись. Толпа возбуждённо кричала, глаза людей горели диким огнём, вопли и вой стояли над площадью, как будто люди хотели заглушить ими страх, что гнездился в душах. Бедняга затих, перестал сопротивляться, прощаясь с жизнью. И уже обмякшее, сдавшееся тело, подтащили к бордюру и швырнули вниз.

Толпа притихла, будто некто невидимый подал знак. Томительная тишина повисла над площадью. Все, затаив дыхание, глядели в сторону раскрытой пасти колодца.

Раздался пронзительный крик жертвы и чудовищный, ужасный рёв неизвестного существа. Через какое-то мгновение всё затихло.

Вопль ужаса, раздавшийся в ответ, казалось, вылетел из одной глотки. Это были уже не люди, это были фантомы с безумными глазами, лишённые всяких человеческих качеств, забывшие кто они, где они, забывшие своё прошлое и не верящие в будущее. Кровь, кровь, кровь царила вокруг. Зло торжествовало победу, тень смерти блуждала на лицах горожан.

Старуха-ведьма, уже не прячась, выскочила вперёд и кривлялась, извивалась в диких телодвижениях. Она праздновала победу.

Леонардо взглядом столкнулся с глазами Марии. В них стоял такой ужас, что Лео невольно отвёл глаза. Но было уже поздно: её взгляд зацепился за черепашку. Не думая, не понимая, что она делает, девушка закричала.

– Они! Теперь они! – топала ногами в исступлении. – Теперь их очередь!

Солдаты подхватили черепашек и, заломив им руки за спину, поволокли к колодцу.

– Пошёл! Пошёл! – Кричали они, щедро раздавая пинки и удары.

– Эй! Эй! Эй! Подождите минутку, подождите! Вы должны понять! Мы тут совершенно ни при чём! Джон, скажи им! Ты же знаешь, что мы не сделали ничего плохого!

– Они не послушают меня, друзья! – Крикнул тот в ответ.

– Послушайте! Послушайте, что мы вам говорим! Мы не те, кто вам нужен! Вы не тех взяли! Гиндальф, неужели ты не веришь нам!

Но никакие слова не помогали.

– Стоп, ребята. – Прохрипел Микеланджело. – Берегите силы. Вы поняли меня?

– Как не понять, – ответил Донателло.

– Тогда, один за всех?! – вопросительно воскликнул Микеланджело.

– И все за одного! – Ответили ему бесстрашные ниндзя и в одно мгновение раскидали вооружённых людей, державших их за руки.

Черепашки стояли на краю бездны и смотрели на толпу. Они были измученные и безоружные, но полные решимости драться, бороться за свою жизнь. Все как один почувствовали это. Взгляд Джона – спокойный и одобрительный – поддерживал черепашек. Их решимость, сила их взглядов волной ударила по людям.

– Ну кто? Кто посмеет подойти к нам! – крикнул Донателло.

Все стояли в нерешительности. Леонардо посмотрел на Гиндальфа. Душевные волнения, какие-то мысли вероятно теснили тому грудь. Он взволнованно, с болью смотрел на черепашек. Ещё одно мгновение и он сделал по направлению к ним шаг. Какие-то слова уже были готовы вырваться у него. Какие-то слова прозрения, несущие для них что-то новое. Но нет! Он на мгновение задержался, замялся. Это решило все.

Мощный удар камнем в спину Микеланджело изменил настроение толпы. Их уязвимость была обнаружена, и толпа радостно и возмущённо заголосила опять.

Микеланджело оглянулся. Это была Мария.

– Нет, – пронеслось у него в голове, – она совершенно не похожа на Эйприл. Она – тёмное и дикое животное. Только такое существо могло швырнуть в спину камень.

Мария оторопела, беспомощно глядя на черепашек, осознав вдруг, что она наделала, но было уже поздно. Впереди толпы уже скакала старуха-ведьма. Она кричала и вопила, распаляя в людях самые низменные страсти. Со всех сторон на черепашек кинулись вооружённые солдаты.

Черепашки защищались как настоящие герои. Они бросались из стороны в сторону как молнии, нанося удары и уворачиваясь от копий и мечей. Они взмывали в воздух, ускользая от, казалось, неминуемых ударов оружия, разметая по сторонам противников. Но что они могли сделать против сотен, против тысяч вооружённых, закованных в броню людей.

Солдаты закрылись металлическими щитами, ощетинились копьями и пошли в решительное наступление. Несколько минут бешеного боя прошли как одно мгновение. И, после ловких, метких ударов древками копий, черепашки потеряли равновесие и полетели в бездну.

Они со всего размаху плюхнулись в воду, подняв со дна густую, тягучую слизь. Было неглубоко, чуть выше колена. Вокруг поднимался такой пар, что в двух шагах ничего нельзя было различить. Друзья поднялись на ноги и взглянули вверх.

Голубизна неба колола глаза. Несколько человек осмелились подойти к парапету и внимательно следили за ними. Среди них черепашки заметили Гиндальфа.

– Что, палачи, смотрите?! – В отчаянии воскликнул Донателло. – Наслаждаетесь бесплатным зрелищем?!

Но что это? Внезапно со всех сторон из мерзкой слизи стали появляться зелёные, полу сгнившие руки, с неестественно длиннющими пальцами и ногтями. Эти костлявые, полуистлевшие конечности тянулись к черепашкам, жадно загребая пальцами. Они уходили под воду, прятались и показывались на новом месте.

Друзья сшибали их ногами так быстро, как успевали. Ругались и оплёвывались, будто сшибали гнилушки, проходя по лесу. Внезапно с диким визгом из облака пара выскочил полусгнивший труп и сразу же набросился на Леонардо. Морда трупа, вся изъеденная, была перекошена от злобы. С размаху он нанёс такой сильный удар, что Леонардо не устоял на ногах и плюхнулся в вонючую жижу. Мертвец тут же завизжал как свинья, выражение дикой радости появилось на его страшном лице. Рафаэль тут же помог другу подняться на ноги. Донателло и Микеланджело стали наносить новые удары, забыв про отвращение.

Мертвец отлетел кубарем и скрылся под водой.

– Назад! – расхохотался возбуждённый Донателло. – В потусторонний мир!

Взволнованные возгласы послышались на краю колодца. Люди уже не прятались, а с огромным интересом наблюдали за ходом битвы.

– Ничего, божьи твари, мы ещё выберемся к вам! – крикнул им Рафаэль. – Вы ещё у нас попляшете!

Тут новая морда, страшнее первой, появилась из тумана. Черепашки обрушили на неё град ударов. Они падали, вставали, снова наносили удары.

– Так, а теперь так! А так не хочешь?!

Но вот из-под воды стали появляться ещё мертвецы, ещё и ещё. Друзья продолжали бороться за свою жизнь. Зелёная слизь заливала их лица, слепила глаза. Мертвецы надвигались со всех сторон, угрожающе стуча зубами.

Но что это? Две решётки с остро отточенными пиками стали медленно надвигаться друг на друга. Они ползли из тумана, напоминая закрывающуюся пасть гигантской акулы с рядами острых зубов. Черепашки ниндзя стояли посредине.

Так вот какой конец их ждёт? Значит, совсем не в мертвецах дело? Какая преступная рука включила этот механизм?

– Эй, ребята, держите! – раздался неожиданно сверху голос Гиндальфа.

Черепашки подняли глаза и едва успели уклониться от острых клинков. Сверху прямо в воду плюхнулись их боевые мечи с тонкими, изогнутыми клинками.

– Ну, теперь держитесь, твари! – радостно воскликнул Леонардо.

Бесстрашные ниндзя с новыми силами ринулась в бой. Они рубили и резали гниющую плоть на мелкие куски. Та разлеталась в разные стороны, взметалась вверх и плюхалась в воду. Охваченные азартом бесстрашные ниндзя уже не могли остановиться. Падали страшные руки, чудовищные головы – все это печатью отчаяния отражалось на лице старухи, которая тоже пристроилась у колодца и глядела вниз.

– Что? Не нравится, старая ведьма? – возбуждённо воскликнул Рафаэль.

Он захохотал и толкнул ещё одно чудовище прямо на пики, которые продолжали медленно сходиться.

– Донателло! Леонардо! Рафаэль! – позвал друзей Микеланджело. – Все! Пора заканчивать это весёлое дельце! Все наверх!

Черепашки ухватились за острые пики и ловко стали подниматься вверх.

Один из мертвецов, осознав, что от них ускользает добыча, выскочил из воды и ухватил Леонардо за ногу. Тварь держалась мёртвой хваткой, дёргала и тянула вниз. Казалось, ещё мгновение, и бедная черепашка сорвётся. Лео уже начинал выдыхаться и держался из последних сил, но в это время друзья, которые были уже наверху, рывком подняли его вместе с висящим трупом. Решётки с острыми пиками наконец сошлись. Чудовище оказалось разрезанным как раз посередине.

Бесстрашные ниндзя взмыли вверх и зацепились за край колодца. Через мгновение они уже были наверху. Всё закончилось.

Дрожащие от ужаса люди, расступились перед ними.

ГЛАВА 5. ПОСЛАННИКИ ИЗ БУДУЩЕГО

Солдаты отступили от колодца и снова сомкнули свои ряды кольцом, закрывшись щитами и выставив вперёд острые копья. Над площадью повисла тишина.

Недавняя победа над мертвецами вселила в черепашек уверенность. Теперь они были вооружены.

– Что, ребята? Решили повторить?! – задорно крикнул Леонардо.

– Стрелы! – коротко скомандовал Ричард. И в это мгновение целая туча стрел, выпущенная из тугих луков, взмыла в воздух. Описав в небе дугу, они стали сыпаться прямо на головы бесстрашных героев. Но друзья, подняв вверх руки, стали с такой скоростью вращать клинки мечей, разрубая и разбрасывая по сторонам смертоносные древка, что в итоге ни одна стрела не попала в цель.

– Копья! – снова скомандовал король. В воздух взмыли короткие дротики и полетели в сторону бесстрашных ниндзя. Однако черепашки так ловко кидались навстречу острым наконечникам, уворачиваясь от каждого острия или пригибаясь, что ни одно копье не угодило в них. Копья, как обыкновенные палки, со звонким стуком падали на мостовую, не причиняя ниндзя никакого вреда.

Светлые, холодные глаза Ричарда совсем побелели от гнева.

– Эй! Король! – задорно крикнул ему Леонардо. – На что ты теперь спишешь нашу смерть? Никаким жертвоприношением тебе уже не оправдаться!

Вооружённые солдаты робко смотрели на бесстрашных ниндзя, с суеверным ужасом воспринимая их неуязвимость.

– Ну, кто хочет ещё попробовать? Кто следующий? – кричал Донателло, крепко сжимая в руках свои мечи. – Может ты? – Он махнул в сторону одного из солдат. Тот несмело опустил глаза.

– Кто хочет получить? Кто? Ты? Ты? Давай, посмотрим!

Черепашки медленно продвигались вперёд. Люди в ужасе отступали, образуя все большее пространство вокруг них. Опускались к земле мечи и копья, опускались луки и бердыши. Казалось, что над черепашками витает ореол божественности. На них смотрели как на пришельцев с неба, как на бесстрашных духов, сумевших вырваться из лап зловещих мертвецов, вселивших ужас в души людей.

Черепашки разошлись. Ужасные события последних суток вывели их из себя. Бешенство продолжало накатывать волнами, не стихая. Они еле сдерживались, чтобы самим не ринуться в бой.

В этот момент Микеланджело вспомнил про Джона.

– Джон!…

Тот стоял в стороне на прежнем месте, топчась по своим кандалам и колодкам, и внимательно разглядывал ниндзя. За всё это время он не двинулся с места. В его взгляде сквозило недоумение и недоверие. И Микеланджело понял, что если они сорвутся и начнут мстить, то тут же превратятся в нервных типов, которые достойны лишь презрения. И дело не в том, что они прочтут это в глазах Джона, а в том, что так они будут ощущать себя в этом мире. В мире, куда их забросила злая судьба, и где им придётся теперь жить.

– Эй! Отпустите их! – заорал Микеланджело. – Дайте им лошадей!

Его слова были восприняты как приказ. Пленников освободили и к ним подвели коней. Те в недоумении растирали затёкшие руки и поспешно садились в сёдла. Толпа молча наблюдала за всем происходящим.

– Выпустите их из города! – крикнул Донателло.

Король Ричард вздрагивал от бешенства. Рядом с ним стоял Гиндальф и молча держал его за руку, спокойно наблюдая за всем происходящим.

Джон, как будто желая подразнить публику, сделал круг на площади.

– Стой! – он на мгновение приостановил коня возле черепашек. – Спасибо, ребята. Я не забуду. Нужна будет помощь – зовите! – и пришпорил коня.

Когда стих топот копыт, на площади снова установилась напряжённая тишина. Победа была окончательной. Черепашки взяли верх. Даже Ричард смирил свою гордыню. Только вот ведьмы нигде не было видно. Скорее всего в эти минуты она выла от злобы в каком-нибудь тёмном местечке.

Никто не двигался с места. Все были в полной растерянности. И тогда вперёд вышел Гиндальф и произнёс:

– Бесстрашные пришельцы! Будьте гостями в нашем городе. Высказывайте, пожалуйста, ваши желания. Мы с радостью исполним их.

– Не знаю, как остальные, а я хочу есть и спать, – устало сказал Леонардо.

Люди, тихо перешёптываясь, стали медленно расходиться по домам.

Черепашек поселили в лучший дом и в лучшие покои. Там было просто великолепно. Потолок в огромной комнате был расписан под небо с млечным путём: созвездия, знаки зодиака, солнце, луна, планеты… Пол был выложен мозаикой, изображавшей карту мира, естественно, в представлении средневековых учёных. Ведь даже Америка не была открыта ещё в то время. Зато тут были разбросаны по карте диковинные звери и чудовища. Черепашкам постоянно приходилось топтаться по их мордам и хвостам. Шикарные гобелены закрывали стены. На них были изображены сцены из Ветхого Завета.

Черепашек покинули в полном покое. К ним никто не приходил, ни про что не расспрашивал, не докучал. И это было им на руку: надо же было хоть немножко прийти в себя. Каждое их желание выполняла целая толпа слуг, а кормили их просто по-королевски. Они объедались фантастическими блюдами: жаркое из ягнёнка, каплуны в горшке, копчёные угри. А какая ветчина, а сыр! Превосходное вино, настоянное на орехах со специями: корицей и имбирём. Им подавали эль. Они пили его, опрокидывая кубок за кубком. Черепашки отъедались и отлёживались. Они брали реванш за все лишения.

Но самым дивным была сама процедура еды. Перед каждым новым блюдом слуга трубил в трубу. Руки мыли в серебряном тазу, украшенном росписью тонкой ювелирной работы. Тазы были наполнены водой с лепестками роз и благовонными травами. Каждым новым блюдом слуги прикасались к окованному золотом рогу единорога, который располагался на столе на подставке из драгоценных металлов. Этим они показывали, что блюдо не отравлено, потому что иначе, якобы, рог стал бы кровоточить.

Наевшись и отоспавшись, черепашки ходили гулять по городским улицам. Их поразило обилие свиней, гусей и прочей домашней живности, которую держали городские жители. Днём часть скота паслась под присмотром пастухов под городскими стенами. У них даже существовали, так называемые «гусиные ворота». Ежедневно ими пользовались не гости города и не горожане, а лишь гоготавшие гуси, выгоняемые через них поутру и тем же путём возвращавшиеся под вечер. Но многочисленные свиньи были далеко не такими покладистыми, как гуси. Раскормленные и ожиревшие, строптивые и независимые они противились дальним путешествиям и, будучи патриотами своей улицы, упорно отказывались её покидать. Барахтаясь в грязи и разрыхляя почву, они приводили улицу в невообразимое состояние.

Нумерации домов, к которой так привыкли черепашки, не было. Обычно дом украшался эмблемой своего хозяина. Сапожник возвещал о своём ремесле выкрашенным в яркий цвет сапогом внушительных размеров. Пекарь украшал своё жилище огромным позолоченным кренделем. А если невозможно было подыскать надлежащую эмблему ремесла, то к дому просто прибивали деревянный щит того или иного цвета.

Дома были деревянными. Их обмазывали снаружи глиной и крыли тёсом или соломой, реже – дорогой черепицей. Только отдельные здания, принадлежавшие патрициям, дворянам или богатым купцам, были каменные. Везде черепашек встречали поклонами и с большим почтением.

Время от времени они заходили в одну или другую закопчённую корчму, где ремесленники попивали пиво, но при их появлении все разговоры и шум утихали. Это было неприятно черепашкам, и поэтому они все больше предпочитали проводить время в своих покоях. Правда, иногда они выбирались в особые заведения, где собирались только патриции, и куда не было доступа черни.

Все они носили пышные и цветистые названия. Здесь неторопливо потягивали местное вино из резных кубков, сплетничали и злословили по адресу рядовых горожан. Здесь же устраивались пиры и танцы, музыка услаждала слух щёголей и нарядных девиц, веселившихся и плясавших до поздней ночи при свете смоляных плошек и восковых свечей. Приехавшие в город дворяне вели себя особенно дерзко. Они задевали богатых купчиков, имевших простое происхождение, но изо всех сил пытающихся пробиться в ряды городской знати, Тут звучали рассказы о заморских диковинках, молва о сокровищах Востока кружила головы богатеям, которые любили время от времени изрекать:

– Тот, кто довольствуется только необходимым – существует, а для того, чтобы жить и познавать прелести жизни нужен избыток, нужна роскошь.

И хотя тут на черепашек не обращали особого внимания, эта компания им тоже не нравилась. В конце концов, они практически заперлись в своих покоях и никуда не выходили.

В один из таких дней порог их дома переступил Гиндальф.

– Ну, что скажешь, старик? – неприветливо встретил его Донателло. – Говорят, ты – маг и можешь все? Так вот, все это очень интересно, но нам уже чертовски надоело. Мы хотим убраться отсюда в своё время. Может, ты знаешь, как это сделать?

– Только сатанинская книга, которая имеет название «Призыв мёртвых», обладает этой властью. Она нужна и самим нам, – сказал Гиндальф. – Там есть страница, на которой сказано, как отправить вас домой. Только вы, пришельцы из будущего, можете добыть эту книгу.

– Хватит, – оборвал его Леонардо. – Я больше и слышать не хочу об этой книге. Не нужна она нам. Отошли нас назад в наше время. Это единственное наше желание.

– Сожалею, но это невозможно. – Гиндальф был совершенно спокоен. – Вы присланы небесными силами, чтобы помочь нам. И, лишь выполнив эту миссию, вы сумеете вернуться назад. Такова воля Всевышнего.

ГЛАВА 6. РАССКАЗ ГИНДАЛЬФА

– Иначе мой народ погибнет от сил Зла, но и вы конечно… Вместе с нами, – добавил Гиндальф после короткой паузы.

– Я что-то не совсем понимаю, – скептическая ухмылка скривила губы Донателло, – если мы те самые избранники, которые призваны спасти род людской и вас заодно, то как ты позволил, чтобы нас сбросили в колодец.

– Мне понятно ваше негодование, – старик опустил глаза. – Я хотел проверить, являетесь ли вы теми самыми посланцами, о которых говорили наши предсказатели.

– Ничего себе проверочка! – возмутился Леонардо. – Но ведь нас могли разорвать на части эти мёртвые твари.

– Но ведь не разорвали.

– А решётки? Ведь это ты же их включил?

– Но я же и отдал вам ваше оружие.

– И что же показала проверка? – поинтересовался Микеланджело.

– Ваша сила, ловкость и страсть спасут нас. Никто другой не смог бы выбраться живым из этого колодца. Это и доказало, что вы наши избранники.

– Но это ещё как сказать? – вмешался Рафаэль. – Вы что, хотите заполучить наши трупы, а потом сотворить из них святые мощи и петь псалмы в своём соборе? О да, в таком случае Всевышний не оставит вас!

– Не богохульствуй! Подумайте хорошенько. Ведь если вы откажетесь – вам никогда не увидеть собственный век. Лишь только если вы исполните нашу просьбу, мы сможем отправить вас назад.

Старик пристально посмотрел в глаза черепашкам.

Да, конечно, он знал, чем взять. Бесстрашные герои давно поняли, что им всё-таки придётся отправиться в дальний и опасный путь. Но не могли же они после того, как им отвели роль жертвенных животных в идиотском спектакле, дать скорое согласие.

Микеланджело решил немного потянуть время.

– Ладно, старик, расскажи в чём заключается ваша просьба, что это за книга и зачем она вам нужна. Мы немного слышали про неё, но нам хотелось бы узнать все подробнее.

– Хорошо, я расскажу вам эту печальную историю: от начала и до конца. Книга эта – чудовищное творение рук человеческих. Листы её и переплёт сделаны из людской кожи, обработанной особым способом.

– Вот оно что! – вздрогнул Леонардо. – А я всё никак не мог понять, что она мне напоминает, когда прикоснулся к ней.

– Но это ещё не все, – продолжал Гиндальф. – Страницы покрашены человеческой кровью, а буквы процарапаны тонкой костяной иглой.

Внезапно безумный вой и грохот заглушили его слова.

Буквально из пустоты, из ниоткуда возникла ведьма, а точнее её фантом. Он колыхался и плавал над полом. Старуха в безумии рвала на себе волосы, орала, оскалив свою гнусную пасть:

– Вы умрёте, вы все умрёте! Вам никогда не достанется наша книга. Она нужна нам! Она наша! Мы сильнее всех вас! Мы – победим!

Черепашки вскочили на ноги, но Гиндальф спокойно и уверенно остановил их. Он повернулся лицом к привидению и трижды перекрестил его.

Где-то под потолком раздался страшный удар грома. Старуха взвыла и видение исчезло.

– Теперь вы понимаете, что все то, о чём я вам говорю, достаточно серьёзно, – Гиндальф опять повернулся к черепашкам.

– У нас нет причин тебе не доверять, – ответил Микеланджело.

– Если «Призыв мёртвых» останется в руках тёмных сил, – продолжал Гиндальф, – всё человечество погибнет. В мире победит великое Зло, Во имя живого, мы просим вас отправиться на поиски этой книги!

– Но где же её искать? – спросил Раф.

– Там же, где вы её и видели. В старом покинутом замке в горах.

– Ого! – удивился Леонардо. – Перенеслись на шестьсот лет назад, а эта развалила и тут старая и покинутая. Интересно, кто же тогда её построил?

– Замок этот некогда принадлежал магистру могущественного и воинствующего Ордена Симплиеров, – продолжил свой рассказ старик. – Именно они, монахи – рыцари этого Ордена, обнаружили проклятую книгу в развалинах языческого храма в Малой Азии, куда ходили воевать за Гроб Господний. Книга попала в замок вместе с остальными трофеями, когда рыцари вернулись домой после войны. С этого дня и началось её разрушительное действие в нашей стране. Книга буквально источала из себя зло. Червь зла медленно подтачивал души монахов-Симплиеров. Через несколько лет после возвращения они забыли Христа Спасителя, впали в ересь, стали поклоняться этой книге. Вооружённые монахи превратились в настоящих разбойников. Стали нападать на замки наших сеньоров, грабили и уничтожали их. Они перекрыли дорогу через перевал, и ни один купеческий караван не мог достичь своей цели. Недовольство людей бесчинствами монахов росло с каждым днём.

И вот, наконец, старый король Генрих, отец нашего теперешнего повелителя Ричарда, решил расправиться с бесчинствующими вероотступниками.

Он собрал своё войско, взял приступом замок, разогнал бандитов и казнил их главарей. С тех пор замок остался стоять пустым и покинутым, каменной глыбой в горах. Недобрая слава ходила про него.

Местные крестьяне говорили, что в замке собираются на свои шабаши ведьмы и прочая нечисть. Люди стали далеко обходить ту долину, проложив новую дорогу через горы. А старая – заросла быльём и репейником.

Никто бы не вспомнил про это зловещее пристанище ведьм.

Но вот однажды через крепостные ворота в наш город пришёл человек. Он дивно выглядел. На нём были диковинные одеяния. Лицо его было всё покрыто морщинами вокруг крючковатого орлиного носа, глаза – острые и пронзительные. Он прошёл прямо к королевскому замку и попросил доложить Ричарду. А в то время наш молодой повелитель только вступил на престол после смерти своего храброго отца.

Человек представился известным и славным алхимиком, знающим секрет изготовления золота. Назвался он чудным и непонятным арабским именем.

Наш Ричард – бесстрашный воин, но он алчный и стремится к абсолютной власти. Идея заполучить много золота ему понравилась.

Он приказал привести чужестранца. Тот пообещал, что может изготовить золота столько, сколько пожелает наш повелитель, но для этого ему нужна лаборатория и множество различных веществ.

Наш король тут же приказал отвести ему покой и выполнять каждое его желание.

Конные гонцы метались во все углы королевства доставая и собирая все то, о чём просил их алхимик. Тому требовалось много странных вещей: зубы дракона и сушёные змеиные головы, человеческие ногти и волосы мертвецов… Все предоставлялось ему в нужном количестве.

Затем чужестранец на долгие месяцы заперся в лаборатории, проводя свои опыты. По его эскизам наши стекольщики приготовили стеклянную посуду, трубки, банки и колбы.

Из-под дверей его покоя то и дело выходил едкий дым либо странный пар, имеющий необъяснимый запах.

В один из дней он объявил, что готов представить королю результаты работы. Ричард вместе со свитой пришёл к нему в лабораторию. Алхимик подвёл молодого повелителя к большому окованному сундуку и сказал, что тот весь наполнен золотом, искусственно полученным.

Глаза короля загорелись жадным огнём, он быстро поднял крышку сундука. По комнате тут же распространилась невообразимая вонь. Сундук доверху был наполнен коровьими лепёшками.

Король рассвирепел и приказал тут же кинуть наглого обманщика в подземелье. Алхимика пытали огнём и калёным железом чтобы узнать причины такого наглого поступка, но тот мужественно переносил все мучения. Молчал и только зловеще ухмылялся.

Тогда Ричард приказал его казнить. Был назначен день казни. С вечера на площади воздвигли эшафот, покрыли его чёрным бархатом, поставили колоду и воткнули в неё топор. Рядом установили высокое копье с серебряным наконечником, на которое после казни должны были водрузить голову пришельца.

Наступило утро казни. Народ собрался на площади. Стража пошла за наглецом, спустилась в подземелье. Когда открыли дверь темницы, то с ужасом обнаружили, что узник исчез. Его просто след простыл. Как потом обнаружилось, исчезло и все оборудование его лаборатории.

Потом крестьяне сказали, что видели той ночью, как в сторону рыцарского замка двигалась чёрная повозка, рядом с которой шёл незнакомый человек.

С тех пор пастухи, которые искали тёмными вечерами в горах затерявшихся овец, видели свет в окне комнаты в самом верхнем ярусе башни замка.

Никто не знал, что там делает алхимик, но как потом оказалось – колдун задумал страшную месть. Долгие месяцы не гас зловещий свет в его окне. И вот однажды он вышел за ворота замка со стеклянной колбой в руках и двинулся по направлению к городу.

О нём сразу же донесли королю и вооружённая стража выехала навстречу. Столкнулись они с ним на полпути к городу и уже готовы были схватить колдуна. Но в этот момент он выплеснул из своей колбы что-то в сторону вооружённых воинов.

Внезапно вспыхнул ослепительный свет, вздрогнула земля и перед обезумевшими от страха людьми, вырос зловещий великан чудовищных размеров. Даже самые высокие башни нашей крепости вряд ли достигли бы ему пояса. Грудь и спина его были закрыты блестящим голубоватым стальным панцирем. Голову защищал островерхий шлем. Великан закричал так, что кони всадников присели, листья облетели с деревьев, камни сорвались с вершин гор. Колдун же захохотал.

Всадники развернулись и стремглав помчались в сторону города. Но один из них, обернувшись через плечо, увидел странную вещь: чудовищный великан обернулся и схватил в свои огромные руки смеющегося колдуна. Тот испуганно завопил, стал отбиваться руками и ногами. Великан же, издав невообразимый рёв, в одно мгновение сожрал его. Так преступник поплатился за свой чудовищный поступок.

Но мы, мы все оказались перед лицом великой беды. После этого дикое чудовище попыталось разрушить наш город. Нам удалось его остановить, но каких жертв это стоило!

Каждым ударом огромных ног он давил, убивал десятки, сотни людей. И, казалось, был совершенно неуязвим. В него летели сотни стрел и копий, его обливали раскалённой смолой. Чудище выло и извивалось от боли, круша стены и дома.

Город спасли наши меткие и отважные стрелки. Большими стрелами из крепостных арбалетов они стреляли в лицо великана. И хотя тот заслонялся руками, всё ж таки удалось его ослепить.

Разразившись громогласным рёвом, он отступил, и, затаптывая сады и посевы, удалился и исчез далеко в горах, в непроходимых, бездонных ущельях.

Долгие месяцы он не давал о себе знать. Но при этом в нашей стране стали происходить страшные и непонятные события. У нас стали оживать мертвецы. Они люто бесчинствовали, убивая воинов и мирных граждан, не жалея ни женщин, ни детей.

Тогда-то мы и вынуждены были прибегнуть к этим чудовищным жертвоприношениям, которые на короткое время давали передышки от бесчинств и убийств. Мы вынуждены были добывать всё новые и новые жертвы. Наша страна погрязла в войнах. Реки крови потекли по нашей земле.

Но тут прорицатели сообщили, что самое страшное событие нас ждёт впереди.

Ужасный великан не умер в горах от ран, как надеялись все мы. Он, вознося ежедневные, ежечасные молитвы-заклинания к тёмным силам, сам превратился в зловещего духа мертвецов. А теперь он готовится к страшной войне. Он оживляет всех усопших, собирает их в свою бесчисленную армию, которая готовится захватить нашу страну и превратить все живое в гниль и тлен, превратить нашу родину в зловещее королевство мертвецов.

В комнате стояла напряжённая тишина.

– Если мы проиграем и погибнем в лютой схватке, то исчезнете и вы! – важно продолжал Гиндальф. – Потому что будущее никогда не настанет.

В нашей Священной Книге имеются записи, что спасти нас всех могут только отважные пришельцы. Мы все убеждены, что вы и есть те самые избранные. Задача, которая стоит перед вами, невероятно тяжёлая. А поэтому я не тороплю вас с ответом.

Согласны ли вы выполнить волю провидения? Сейчас я уйду, оставив вам вот это зелье, – Гиндальф достал из-под плаща тяжёлый стеклянный сосуд необычной формы. – Не бойтесь – это не отрава. Я очень вас прошу исполнить небольшую мою просьбу. А за ответом приду завтра.

Гиндальф с достоинством поклонился и вышел из комнаты.

ГЛАВА 7. ГЕРОИЧЕСКОЕ РЕШЕНИЕ

Донателло подошёл к столу, открыл сосуд, оставленный Гиндальфом, понюхал горлышко и спросил у друзей:

– Неужели вы будете пить эту дрянь?

– У нас нет причин ему не доверять, – ответил за всех Микеланджело.

Леонардо взял из рук Донателло сосуд и тоже принюхался.

– А что, пахнет нормально!

Он приложился ртом к бутылке и попробовал жидкость на язык.

– Да и вкус нормальный!

– Я тоже думаю, что мы должны выполнить его просьбу, – сказал Раф.

– Вы как хотите, а я пить не буду, – скривился Донателло.

– Тебя никто не заставляет.

Микеланджело взял бутылку и разлил жидкость в четыре бокала. Все, кроме Донателло, выпили свою порцию.

Неодолимая сонливость охватила их. Они с трудом добрались до своих постелей и упали на них.

– Эй, ребята! – позвал друзей Донателло. – Ну как?

Ему никто не ответил. Какое-то время он молча наблюдал за происходящим, потом махнул рукой и тоже выпил зелье.

Он почувствовал, что в голове у него закружилось, завертелось. И он стал проваливаться в мир видений…

Донателло бродил по улицам города. Его родного города, из которого он совсем недавно, вместе с друзьями поехал на злосчастный уик-энд.

Он шёл по тротуарам, переходил улицы, заглядывал в кафе, кинозалы. Вокруг было спокойно и тихо, но какая-то тоска мешала ему. Он чувствовал, что ему чего-то не достаёт, но никак не мог понять – чего.

Он проходил мимо здания муниципалитета, пересекал рыночную площадь; потом обошёл вокруг стеклянного небоскрёба шестого телевизионного канала, открыл люк, спустился под землю, зашёл к себе домой, послонялся по пустой комнате, постоял напротив выключенного телевизора, вышел. Опять поднялся наверх, прошёлся по набережной.

Над рекой стелился туман. От неё тянуло сыростью и прохладой.

– Стоп! – Донателло понял, чего ему так не доставало.

Вокруг почти не было людей. Город был пуст. Лишь изредка мелькали прохожие, но они были похожи на тени, на бесплотные существа. Безликой серой массой появлялись они из тумана и исчезали так же незаметно.

И ещё. Тишина! Вот ещё одна странность этих снов.

Донателло с трудом вырывался из бесконечного тоскливого сна. Все ещё бродя по своему родному городу, он начал слышать какие-то голоса.

Вот к нему прорвался голос Гиндальфа, вот ещё один знакомый голос.

Некоторое время эта раздвоенность томила его. Душа клонилась в сон, в прошлую жизнь, действительность вызывала его настоящее.

Осязаемый мир потихоньку возвращался. Донателло открыл глаза и сразу же столкнулся с взглядом Гиндальфа. Тот облегчённо вздохнул:

– Наконец-то! Мы уже решили, что опять вмешались сатанинские силы, и вы никогда не придёте в себя. Может, так оно и было, но видно, вы – крепкие ребята. Молодцы! Выдержали!

– Мы давно спим? – спросил Микеланджело.

– Дорогие, вы уже три дня лежите без сознания. Ещё немного, и вы бы больше никогда не вернулись в мир живых.

– Видения, – пробормотал Рафаэль.

– Ты тоже видел сны? – спросил его Леонардо.

– Я ходил по нашему городу, он был абсолютно пуст. И тишина. Мёртвая, глухая тишина, – рассказал Донателло.

– Правда! – отозвался Микеланджело, – но я там был один. Самое страшное, что вас не было рядом со мной.

– И я был один.

– И я.

– И я.

– Что всё это значит? Мы все видели один и тот же сон.

– Вы видели будущее, мёртвое будущее. Гиндальф пристально смотрел на черепашек.

– Оно ожидает человечество, если мы сейчас проиграем силам зла.

– Ты хочешь сказать, что можно заглянуть в будущее? – недоверчиво спросил Рафаэль.

– Да, я вижу будущее также, как и вас. Вы, пришельцы из грядущих поколений, уверены, что мы, люди из прошлого, тупые и глупые создания. Но, смею заверить вас, это не так. Мы имеем богатый опыт и знания, которые утратят грядущие поколения.

– А ты можешь заглянуть ещё дальше? В те времена, которые настанут после нас, – спросил Донателло.

– Могу.

– И что же ты там видишь?

– Многое. Например, когда над землёй наступит покой, гармония, закончатся войны. Но эта счастливая эпоха землян наступит не скоро. Очень не скоро.

– А эти разговоры о конце света? Сказки? – спросил Леонардо.

– Нет, это не сказки. Но вы можете не волноваться. Конец света наступит тысячи лет спустя.

– А чем закончится наш двадцатый век? Войнами, голодом, кровью?…

– Это зависит от вас самих. Никто не может ничего изменить в вашем времени.

– А мы? Как мы можем изменить что-либо в вашем времени, имеем ли мы на это право?

– Вы посланы провидением. О вас написано в священных книгах. Правда, способ вашего перемещения во времени должен был быть несколько иной, но вмешались силы зла. И поскольку отменить волю провидения никому не дано, они и перебросили вас своим способом, решив любой ценой нарушить ход истории. Вот почему я не узнал вас сразу. Сожалею, что вынужден был подвергнуть вас такому страшному испытанию.

– Я знаю, что ты сейчас ожидаешь нашего ответа, – сказал Микеланджело. – Я думаю, что друзья согласятся со мной, если отвечу, что мы согласны.

– Да, мы согласны сделать все, от нас зависящее, чтобы предотвратить гибель человечества!

– Спасибо. Я рад слышать эти слова!

Гиндальф с благодарностью посмотрел на друзей.

– Но, признаюсь, иного ответа я от вас, бесстрашных героев, и не ожидал.

– Куда же нам предстоит держать путь? В какую сторону? – спросил Донателло.

– Ваш путь лежит в тот самый покинутый замок в горах.

– Это место мы хорошо знаем! – воскликнул Лео. – И где книга лежит – тоже. Мы принесём её. Не волнуйся!

– Погодите. Это не все, – прервал его Гиндальф.

– Что ещё?! – воскликнул Донателло.

– Вы должны найти лабораторию злосчастного колдуна.

– А, это там – на чердаке, – отозвался Рафаэль.

– Но самая тяжёлая задача – это обнаружить в ней тот сосуд, в который колдун опускал изначальные вещества, и из которых потом родился ужасный монстр. Только имея в руках эти две вещи, книгу «Призыв мёртвых» и сосуд, я смогу, прочитав заклинание, вернуть зловещий Дух мертвецов в тот мир, откуда он пришёл к нам, спрятать его назад в стеклянную колбу. После этого сосуд следует закопать глубоко в земле. Похоронить монстра, не дать ему возможности бередить души и тела усопших.

– Когда нам надо выступать? – поинтересовался Микеланджело.

– Не сегодня, – молвил Гиндальф. – Нужно дождаться полнолуния. Осталось ещё три дня…

Для черепашек потянулись томительные часы ожидания.

Но вот настал последний вечер. Они решили провести его одни. Тихо сидели в доме, развалясь на мягких подушках. Даже разговаривать друг с другом не было охоты. Каждый думал о том, что если они останутся живы, то когда-нибудь снова окажутся у себя дома, и все это превратится в сон, сказку, приснившуюся однажды.

За окнами лаяли собаки. Огромная луна заглядывала в комнату. Горела лишь одна свеча и мягкие тени скользили вдоль стен.

На улице пьяная компания распевала песни.

– Трубадуры, – усмехнулся Леонардо. Неожиданно дверь скрипнула. В комнату вошла девушка.

– Эйприл! – воскликнул Леонардо.

– Меня зовут Мария, – промолвила она. Она молча подошла к черепашкам, держа в руках какой-то свёрток.

– Зачем ты пришла сюда? – Донателло недовольно посмотрел на девушку. – Ведь совсем недавно ты так жаждала нашей смерти!

Мария стояла, опустив глаза.

– Наш мудрейший сказал, что вы те… о ком сказано в пророчествах. Там говорится, что пришельцы отправятся в поход за Книгой, чтобы спасти наш народ. Они возглавят нашу борьбу против Зла.

– Да, да, мы пойдём за этой Книгой! – оборвал её Донателло. – Но только для того, чтобы вернуться к себе домой.

– Вы отправляетесь завтра утром, – голос девушки звучал так тихо, что с трудом можно было разобрать слова.

– А тебе-то что до этого? – огрызнулся Донателло.

– Так. Я только хотела сказать, что возлагаю на вас все мои надежды. Я буду молиться за вас. И ещё, – девушка развернула свёрток. – Прошу вас, возьмите вот это, – и она протянула каждому из героев цепочку с небольшим медальоном.

На блестящем гербовом щите было изображено восходящее солнце, которое подминало под себя обессилевший, перевёрнутый рогами вниз месяц.

– Это – талисманы – продолжала девушка. – Я очень хочу надеяться, что они помогут вам в борьбе со Злом. Прошу вас, примите их от меня.

Она надела на шею каждому из черепашек по талисману. Скромно поклонилась и вышла.

Друзья растерянно молчали.

– И всё-таки она здорово похожа на Эйприл, – пробормотал Леонардо.

После короткой летней ночи наступил рассвет. Лучи солнца скользнули по географической карте, изображённой на полу в комнате.

Черепашки заткнули за свои ремни с блестящими именными пряжками боевые мечи и повязали на глаза, локти и колени разноцветные повязки.

– Вперёд!

Провожатые уже ждали возле дома. Лошади нетерпеливо перебирали копытами. Черепашки с лёгкостью вскочили в сёдла.

– Вперёд!…

И небольшой отряд всадников полетел, позабыв обо всём на свете. Они проскакали безлюдными утренними улицами, выскочили за крепостные ворота и помчались мощёной дорогой. Лошади быстро рванули вперёд. Пейзажи менялись один за другим: то мрачный еловый лес подступал к дороге, то бескрайние широкие поля простирались вокруг.

Через несколько часов безостановочной скачки показались горы. Внезапно лошади встали на дыбы.

– В чём дело? – закричал Микеланджело, разгорячённый скачкой.

– Дальше лошади не пойдут, – ответил Гиндальф. – Здесь начинается ваша тропа. Надеюсь, что вы не заблудитесь.

– О да, эта дорога мне хорошо знакома! – воскликнул Леонардо. – Мы совсем недавно ехали здесь на «бьюике». Тут не хватает только асфальта, дорожных знаков и указателей.

– Ну что ж! – воскликнул Микеланджело. – Идти пешком нам как-то привычней, чем ехать в седле, – и он соскочил на землю.

Черепашки последовали его примеру.

– До встречи! – махнул рукой Микеланджело.

– Мы будем молиться за вас, – ответил Гиндальф и перекрестил героев-ниндзя, благословляя на дальнюю дорогу.

Когда черепашки отошли достаточно далеко, Гиндальф крикнул им вослед:

– Не забудьте, вы должны принести Книгу и стеклянный сосуд!

ГЛАВА 8. НЕЛЁГКИЙ ПУТЬ

– Запомнили, все запомнили, – негромко пробормотал Донателло. – Но после того, как мы найдём эту чёртову книгу и чёртову колбу, вы отправите нас назад и мы больше никогда не встретимся. А ты, – он повернулся в сторону Леонардо, – ты у меня получишь!

– Ребята, не заводитесь прежде времени, – оборвал его Микеланджело.

– Да я и не завожусь, – ответил Донателло, – пока…

– А почему кони отказались идти дальше? – озабоченно проговорил Рафаэль. – Мы же идём, и ничего.

– Просто они на расстоянии почувствовали Зло и испугались. Им же не докажешь, что это нужно, – ответил Леонардо.

Черепашки шли по заросшей травой мощёной дороге. Было видно, что по ней уже давно никто не ходил и не ездил. Начался едва заметный, но долгий, утомительный подъем. С востока подступали крутые, безлесые холмы. Правый, самый высокий и каменистый, вздымался поодаль от прочих: круча с плоской вершиной. Древняя дорога тянулась у подножия горы.

С каждым шагом они всё больше и больше узнавали пейзаж.

– Подумать только, за шестьсот лет почти ничего не изменилось! – удивился Донателло.

– Да. Дикие, безлюдные места, – согласился Микеланджело. В глубоком ущелье шумела горная река. В мутном небе над ними нависали мрачные безлесые взгорья. Горы надвинулись угрюмо и тяжело, то вздымаясь на тысячу с лишним футов, то сходя на нет и ложбинами пропуская путников на восток. Всюду виднелись поросшие травой, лишайником и мхом мощные скалы.

Горы обступали их все теснее. Путники миновали длинную долину, почти ущелье, – тёмное и сухое. Над каменными взлобьями нависали деревья, обнажая узловатые, цепкие корни. Выше по склонам темнел сосняк.

Черепашки вконец выбились из сил. Шаг за шагом пробирались они по нехоженой низине, загромождённой рухнувшими деревьями и обломками скал. Они шли и шли почти без отдыха целый день. Ранний, холодный вечер окутал их сыростью. Под ногами, правда, стало немного чище. Позади сгущался туман.

Стонали и всхлипывали незримые птицы, провожая красный диск солнца. На закате черепашки подошли к завалу. Для того чтобы его обойти пришлось бы лезть на скалы. В воздухе была мёртвая тишь. Глухая, непроглядная тьма опускалась над горами. Тогда они, наконец, остановились и устроились на ночлег в небольшой пещерке, скорее – выемке скалы.

Холодная выдалась ночёвка на высоком уступе, хотя они и развели небольшой костёр под скрюченными корнями громадной сосны. Черепашки ёжились и прижимались друг к другу. Свистел ледяной ветер, слышны были стоны и вздохи деревьев. Друзья настолько выбились из сил, что их одолел полусон. Мерещилось, будто над ними машут чёрные крылья, а на крыльях мертвецы, отыскивающие, где это они укрылись.

Наконец забрезжило ясное, прозрачное утро. Воздух посвежел и промытые дождём бледные небеса источали неяркий свет. Черепашки наспех позавтракали и сразу тронулись в путь.

Они все утро карабкались вверх по осыпи. Нашли ущелье, которое вывело их в долину, пролегавшую в подходящем направлении. Но внезапно путь им преградил зубчатый, точно пила, хребет. Друзья попытались одолеть его с ходу, но не тут-то было. Тогда они пошли вдоль хребта, пытаясь найти лощину и чуть не заблудились. Они настолько запутались, что уже не знали, куда идти: направо, налево, вперёд или назад. Но вдруг Рафаэль, который шёл впереди остальных, обернулся и крикнул:

– Эй! Здесь тропа!

Черепашки обрадовались. Это действительно была тропа. Она вилась, выползала из нижних перелесков и терялась на пути к вершине. Местами она совсем заросла, кое-где её загромоздили валуны и упавшие стволы, но было видно, что когда-то по ней очень часто ходили. Вокруг старые деревья были срублены или сломаны, и огромные скалы расколоты или отодвинуты в сторону.

Они пошли по тропе, но шли очень осторожно, особенно когда забрели в тенистый лес, а тропа стала шире и отчётливее. Вынырнув из густого ельника, они устремились вниз по склону. Тропа исчезла за могучей скалой. Черепашки все шли и увидели, что дорога ведёт на тяжёлое взлобье, обросшее деревьями. Преодолев его, они спустились по крутому склону и снова оказались на краю ущелья, по дну которого текла река.

Вечерело. Тени удлинялись. Сколько хватало глаз, дорога была по-прежнему пуста. Они сошли с насыпи, свернули направо и продолжили путь. Сбоку надвигался длинный отрог, скрывая закатное солнце, и навстречу им с гор повеяло стужей.

Черепашки уже стали высматривать по сторонам место для ночёвки, но не успели они пройти и нескольких сот метров, как невесть откуда взявшийся дым начал пощипывать им глаза. Вскоре почти ничего не стало видно. Ив этой глухой молочной пелене сзади раздался какой-то стук.

– Как будто молотком по железу! – воскликнул Леонардо.

Неожиданно для всех дым стал исчезать и по обе стороны дороги со свистом закрутился грозный вихрь.

– Э, кажется, это наш старый знакомый! – Донателло оглядывался по сторонам.

Черепашки припустили вперёд, стараясь не думать о том, что их окружало. Деревья стояли мёртвые, сучья их, покрытые белой коркой, хрустели и трещали, когда друзья пробегали мимо.

И тут сзади донёсся отчётливый, звонкий перестук копыт. Черепашки резко оглянулись, но – о, ужас! – сзади никого не было. Копыта стучали всё ближе и ближе, их стук надвигался, и скоро черепашки почувствовали, как на них наваливается какая-то тяжесть. Они снова оглянулись – опять никого.

– Спокойно, спокойно, ребята, – приговаривал себе под нос Микеланджело.

Они бежали вперёд, уже ничего не ощущая, ничего, кроме надвигающейся опасности. Зло – вот что преследовало их! Вперёд! Вперёд!… Но что-то невидимое и непонятное догнало их, сильно толкнуло в спину. Черепашки полетели кубарем. Однако, не оглядываясь, вскочили и снова бросились бежать. Небо затянуло тёмным покрывалом, они спотыкались, падали и получали удары по бокам из пустого пространства. Кто-то невидимый избивал их, а черепашки даже не знали, как ему ответить.

Мост! Он вырос перед друзьями внезапно, и они сразу же узнали это место. Да, это был действительно тот самый деревянный мост, через который с большим трудом перебрался их «бьюик». Но сейчас он выглядел добротно и был явно в хорошем состоянии.

– Ну, теперь уже недалеко! – воскликнул Леонардо, и черепашки ступили на деревянный настил. Он казался одной из тех вещей, которые существуют вечно: нельзя было представить себе, что он когда-то обрушится.

Пинки и толчки сзади и сбоку сразу же прекратились. Их оставили в покое. Осторожно оглядываясь по сторонам, друзья неуверенно шагали над бездонной пропастью. Вокруг стало тихо, туман рассеялся и в красных лучах заходящего солнца на горизонте на самой вершине горы перед ними вырос силуэт знакомого замка.

– Да уж, мы почти у цели, – мрачно объявил Донателло.

Но по мере того, как черепашки приближались к середине моста, тот под их ногами начинал всё сильнее дрожать. Скрипели сухие доски, визжали кованые гвозди. Мост затрясся в бешеной пляске. Он шатался и прогибался, как будто пытался сбросить с себя бесстрашных героев в бездонную пропасть, по дну которой, шумя и бурля среди камней, текла быстрая река.

– Держитесь! – крикнул Микеланджело.

Они ухватились за перила моста, но те постоянно вырывались из рук. Тогда черепашки упали на доски, и ползком стали подбираться к спасительному краю ущелья. По мосту прошли жуткие волны, он весь колотился, стонал. Но друзья, всё же, обливаясь потом, вконец измученные, выползли на спасительный край. Совершенно обессилевшие они долго лежали без движений.

– История повторяется, – мрачно заметил Донателло. – Как видно, нам не остаётся пути к отступлению, придётся идти вперёд!

Вдруг на черепашек накатилось ощущение, будто за ними кто-то пристально наблюдает. Друзья поднялись на ноги, затяну ли потуже пояса и решительно направились в сторону осиновой аллеи. Но сколько они ни пытались вглядеться в густую темноту, туда, где – они это прекрасно помнили – стоит покинутый замок, они так ничего и не увидели. Ощущение, что за ними кто-то наблюдает, все не покидало их.

Черепашки ниндзя подошли к аллее. Снова клубился туман. Он рваными клочьями полз между стволов деревьев. Ноги ступили на пожухлые, облетевшие листья и, шелестя ими, черепашки двинулись дальше, продолжая вглядываться в темноту.

Друзья насторожённо прислушивались. Ночь полнилась шорохами и скрипом деревьев.

Вдруг, где-то совсем недалеко, с грохотом и треском рухнуло старое дерево.

Черепашки вздрогнули, их ноги как будто приросли к земле. Странные нечеловеческие звуки и крики заполнили все вокруг.

Друзья затравленно озирались. Они вдруг поняли, что не знают, в какой стороне замок, не знают, куда нужно идти. Звуки – хрипы и стоны – слышались со всех сторон. Они наплывали вместе с туманом. Скрипели деревья, сыпалась листва, снова закружился вокруг них знакомый вихрь.

Лес ожил. Стали падать деревья, хрустели ветки, выворачивались пни. Сама земля заходила ходуном под ногами.

Черепашки совершенно потеряли дорогу, и никак не могли понять, в какую сторону им броситься – туман спрятал от них последние проблески заходящего солнца.

Листья начали разлетаться в разные стороны. Дёрн приподнялся, вздыбился. Из-под него стали со скрипом выскакивать длинные извивающиеся корни. Они, как руки, потянулись к черепашкам и стали опутывать их тела. Они цеплялись за ноги, извивались как змеи, ползли к лицу, опутывали руки, туловища, захлёстывали шеи, стягивались всё туже и туже.

Черепашки готовы были закричать от ужаса, и только гигантская сила воли удерживала их от этого. Они судорожно дёргались, пытаясь освободиться, но не могли двинуться с места, прикованные гибкими корнями к земле. Корни острыми шипами рвали на них кожу, впивались в тело. Глаза друзей были полны ужаса и страдания. Необъятный страх охватывал и переполнял их.

Вокруг всё пришло в движение: теперь шевелились ветви и стволы деревьев. Даже маленькие травинки, тонкие стебли тянулись к ним, опутывая и связывая.

– Только не сдаваться! – из последних сил закричал Микеланджело своим друзьям. – Только не сдаваться!…

Черепашки собрали всю свою волю, всю свою силу и с натужным криком одновременно рванулись. Корни, как гнилые верёвки, начали трещать. Неожиданная маленькая победа воодушевила черепашек. Они стали освобождать ноги, руки, по которым стекала кровь. Они ещё раз, собрав все силы, рванулись и почувствовали, что освободились. Друзья бросились бежать напролом, не зная куда. У них было только одно инстинктивное желание – спастись любой ценой, выжить, убежать, достигнуть цели, выполнить просьбу Гиндальфа. Они бежали, не разбирая дороги. Ветви хлестали их по лицу. Черепашки задыхались, падали, вставали на ноги и снова продолжали бежать. Они не понимали сами, каким образом, каким чувством смогли найти дорогу к замку. Что-то неведомое, невидимое и непонятное гналось за ними. Шелестели листья. Они закручивались вихрем, взлетали высоко в небо, сыпались дождём.

То, что гналось за ними, казалось, вот-вот настигнет их, схватит, убьёт. Когда друзья решили, что им осталось жить совсем недолго, они, наконец, вырвались из-под тени зловещей аллеи, перебежали большую открытую площадку и пересекли ров по подвесному мосту. Их быстрые шаги гулким эхом отозвались под сводами башни ворот. Черепашки с ходу ворвались в каминный зал замка.

Здесь всё было почти как и прежде, – когда они впервые пересекли порог этой огромной комнаты. Не хватало только больших часов с боем. На том месте, где стояли они, зияла огромная дыра в стене – вход в подземелье. Было и ещё одно отличие, которое сразу же бросилось в глаза. На столе, покрытом всё той же белоснежной скатертью, вместо роскошных блюд и дорогих приборов стоял чёрный гроб.

Черепашки замерли на пороге, тяжело дыша и вытирая пот со своих лиц. Они затравленно озирались, пытаясь предугадать, что же уготовила им судьба на этот раз.

Внезапно крышка гроба со страшным скрипом приподнялась и отлетела в сторону. В гробу лежала женщина. Друзья стояли как будто окаменевшие и смотрели на неё. Наконец Леонардо сделал неуверенный шаг, чтобы взглянуть на умершую. Трепет пробежал по его жилам – перед ним лежала такая красавица, каких он не видывал в жизни. Казалось, никогда ещё черты лица не были образованы в такой очевидной и тонкой гармонии. Она лежала, как живая. Лоб был белым, как снег, и, казалось, под ним жила мысль. Брови тонкие, ровные горделиво приподнимались над закрытыми глазами. Ресницы, упавшие стрелками на щёки, казалось, сомкнулись лишь мгновение назад. Губы, плотно сжатые, будто готовы были усмехнуться. Но всё же в чертах её лица виделось что-то недоброе.

Леонардо почувствовал, что душа его болезненно заныла, и вдруг что-то очень знакомое показалось ему в лице женщины.

– Ведьма! – воскликнул он не своим голосом и отскочил в сторону.

Друзья быстро последовали за ним. Действительно, броская красота усопшей казалась страшной. Может быть, женщина не поразила бы их, если бы была не так красива и свежа. Но в чертах её не было ничего мёртвого. Лицо было живым. Черепашкам показалось даже, будто она глядит на них закрытыми глазами. Только тишина в замке была мёртвая. Гроб стоял неподвижно.

Внезапно женщина поднялась и резко села. Усопшая стала меняться прямо на глазах, пока не превратилась в синий труп. Она стала страшна. Щёлкнула зубами и открыла мёртвые свои глаза.

– Да! Это я! – прошамкали чёрные губы. Глухо стала она ворочать языком, выговаривая страшные слова. Они напоминали по звучанию клокотание кипящей смолы. Что значили они, черепашки не знали, но что-то страшное в них явно заключалось. И тут Микеланджело понял, что она произнесла заклинание.

ГЛАВА 9. ПЫТКА

– Вам не достать «Призыв мёртвых» – прорычала старуха, – вы умрёте!

Черепашки не успели вымолвить и слова, как стали рушиться стены, взрываться полы. Из всех щелей, дыр, проломов стали вылазить десятки, сотни трупов, которые навалились на них, подмяли под себя, скрутили, связали толстыми верёвками и поволокли в глубокое подземелье.

– Вам не достать «Книги мёртвых», – слышали друзья вопли старухи. – Вы умрёте!…

Избитых и скрученных черепашек проволокли жуткими коридорами знакомого уже подземелья, где из камер раздавались стоны измученных жертв, впихнули в камеру пыток.

За столом на высоких готических стульях восседали три мертвеца, облачённые в чёрные мантии. Квадратные чёрные шапочки красовались на их безобразных головах, кисточки того же цвета болтались у них перед лицом. Четвёртый мертвец стоял возле стола. На нём до самого пояса был накинут красный балахон с капюшоном, на котором оставались только прорези для глаз. Пустые глазницы виднелись за ними. Это был палач. Но самым страшным было то, что они увидели девушку со связанными за спиной руками, которая на коленях стояла перед столом.

– Эйприл! – воскликнул Леонардо. Но это была не Эйприл, а Мария. Черепашек подтолкнули и швырнули на деревянный пол рядом с нею. Судья спросил у Марии, не она ли прочитала страшное заклинание из книги «Призыв мёртвых», чем вызвала пробуждение усопших от сна, внесла беспокойство в их безмятежное существование, разбередила их души. Та ответила, что ничего этого она сделать не могла, потому что никогда не видела названную книгу.

– А, вы? – спросил судья у черепашек.

– Мы тоже не могли прочитать заклинание, – ответил за друзей Микеланджело, – мы сюда попали по чистой случайности. Нашего друга Леонардо уговорил поехать на уик-энд в этот замок пьяница Мики. А книгу прочитал профессор Кронк, который жил в замке незадолго до нашего приезда. Он записал заклинание на магнитофон. Мы же всего только по чистой случайности включили запись.

Судья спросил, настаивают ли они на том, что не виновны. Черепашки и Мария утвердительно кивнули. Тогда судья сказал печально:

– Улики против вас важные, обвинение представляется основательным. Если вы не сознаётесь, вам придётся претерпеть пытку.

– Не трогайте Марию, не трогайте девушку! – вскричал Донателло.

– Молчи, – прошептала ему Мария, – вы не сможете вынести тех мук, которые может претерпеть женщина! – и, увидев, что друзья побледнели, боясь за неё, добавила. – У меня есть сила и ненависть.

– Не трогайте девушку, – сказал Леонардо.

– Возьмите меня вместо них! – крикнула Мария.

Судья, не обращая внимания на их спор, спросил у палача, принёс ли он все орудия пытки, чтобы узнать истину.

– Всё готово, – ответил палач. Судьи посоветовались и решили, что для раскрытия правды, надо начать с Марии.

– Ибо, – сказал один из них, – благородные герои, которых корчат из себя эти черепахи, не смогут смотреть на страдания девушки и сознаются в преступлении ради её избавления.

– Посади девушку, – сказал судья палачу, – и вложи руки и ноги её в тиски.

Палач повиновался.

– Не надо, не надо, – взмолился Рафаэль. – Возьмите меня вместо неё. Раздробите мне кости рук и ног, но отпустите девушку!

– Успокойся, – снова произнесла Мария. – Меня не покинули сила и ненависть.

Черепашки побледнели и смолкли, дрожа от возмущения. Тиски состояли из маленьких деревянных палочек, которые вкладывались между пальцев, и были так хитроумно соединены верёвочками, что палач мог по требованию судей сдавить разом все пальцы, сорвать мясо с косточек и раздробить их или же причинить жертве лишь слабую боль. Он вложил руки и ноги Марии в тиски.

– Дави! – сказал судья.

Он сдавил очень сильно. Тогда, обратившись к Марии, судья сказал:

– Признаешься ли ты, что прочитала заклинание?

– Нет, – застонала она.

– Дави сильней! – приказал судья. Черепашки, желая прийти девушке на помощь, старались разорвать верёвки, освободить свои руки и ноги. – Не надо, не давите, господа судьи, – просил Микеланджело. – Это косточки женщины, нежные и хрупкие. Птица может сломать их своим клювом. Не давите! Господин палач, я говорю не с вами, потому что вы ведь обязаны выполнять приказы судей. Но сжальтесь, не давите!

– Нет, я не читала, – проговорила Мария. Черепашки умолкли, но увидев, что палач всё сильней и сильней закручивает тиски, они снова не выдержали.

– Сжальтесь, сжальтесь, господа судьи! Вы раздавите ей пальцы. Она не сможет ходить! Помилуйте, господа судьи!

– Признаешься? – спросил судья у Марии.

– Нет! – вскричала она.

Кости её трещали, и кровь капала с ног на землю. На всё это смотрели черепашки, дрожа от муки и гнева. Говорили:

– Женские кости, господа судьи! Не ломайте их!

– Нет, – стонала Мария, и голос её был тих, словно голос призрака.

А черепашки дрожали и кричали:

– Что же это, господа судьи, ведь кровь льётся из рук и ног! Переломали кости молодой девушке!

– Признайтесь за неё, – обратился судья к черепашкам.

Те потупили глаза и молчали. Никто из них не мог признаться в том, чего они не совершали.

– Да, эта женщина одарена твёрдостью мужчины, – сказал судья. – Надо испытать этих господ. Они как братья, насколько я знаю, и каждому будет невыносимо смотреть на мучения одного из них.

Мария ничего не слышала, ибо от невероятной боли потеряла сознание. При помощи уксуса её привели в себя.

– Этого! – палач ткнул пальцем в Леонардо. По приказанию судьи к рукам Лео привязали верёвки, перекинутые через блок, ввинченный в потолок. Палач начал вздёргивать, встряхивать, подбрасывать вверх и кидать вниз обвиняемого. Девять раз проделал он это между тем, как к обеим ногам Леонардо было привязано по гире в двадцать пять фунтов каждая. При девятой встряске ниндзя понял, что скоро ему не хватит силы мышц и кости начнут выходить из суставов.

– Сознайся, – сказал судья.

– Нет, – ответил Леонардо.

Палач ещё раз поднял и сбросил Лео. Кости ног стали вытягиваться из суставов, но он не закричал.

– Отпустите его, отпустите! Возьмите нас вместо него! – кричали черепашки.

– Вы смеётесь над судьями? – спросил один из старшин.

– До смеха ли нам, – отвечали черепашки, – это вам показалось, честное слово.

Затем они увидели, как палач, по приказу судьи, раздул в жаровне уголь, а его подручный принёс две свечи.

– Уберите уголья, господа судьи, пожалейте нашего друга, уберите уголья! – молили черепашки.

– Нет! – отчаянно крикнул Леонардо, увидев, что начинает ослабевать.

Леонардо в отчаянии посмотрел на талисман, который подарила ему девушка.

– Вот видишь, – повернулся он в её сторону, – и твой подарок не помогает.

И тут он успел заметить искру непонимания в глазах девушки. «Стоп! – подумал он, – а Мария ли это?»– И снова вгляделся в её глаза. В самой глубине их он увидел что-то прозрачное и холодное, как лёд. Что-то знакомое навеял ему этот взгляд. «Ведьма», – обожгла его страшная догадка.

– Ведьма! – во весь голос закричал он, обращаясь к своим друзьям, – это всё жуткий театр. Над нами смеются, над нами издеваются!

Мария закрыла лицо руками. И вдруг страшно закричала, одёрнув их от лица. Это было страшное зрелище. Черепашки увидели лицо Марии, но оно было другим, таким, будто девушка месяц пролежала в гробу и успела изрядно разложиться. Её голова самопроизвольно моталась на шее, пальцы рук с длинными ногтями вздрагивали и судорожно сжимались. Кожа была мертвенно-синей.

– Ты прав, мой дорогой, ты прав! – дико визжала мёртвая тварь.

И тут черепашки увидели, что это совсем не Мария, а старуха-ведьма.

ГЛАВА 10. ТРАГИЧЕСКАЯ ОПЛОШНОСТЬ

Микеланджело с большим трудом встал на колени и, превозмогая отвращение, нанёс отчаянный удар в живот ведьмы. Старуха отлетела к подиуму и ударилась о стол. Толчок был такой сильный, что стол опрокинулся, подмяв под себя судью и его помощников. Палач отпустил верёвку и бросился на помощь своим начальникам.

Измученный Леонардо грохнулся на пол возле пылающей жаровни. Вихрь поднялся посреди камеры пыток. Попадали на землю дьявольские приспособления. Двери сорвались с петель и несметная толпа мертвецов влетела в комнату.

Страшный шум от стука костей, царапанья ногтей наполнил помещение. Вокруг все летало, носилось, толкало и ударяло черепашек. Видно проклятая ведьма наделала несметное количество грехов, что все тёмные силы встали на её защиту.

Мертвецы метались вокруг связанных черепашек, избивая и царапая их.

Никто не обращал внимания на измученного Леонардо, который лежал поодаль. Спину его сильно жгло от горячих углей, и ниндзя решился на почти безумный поступок.

Леонардо подполз ещё ближе к пылающей жаровне и опустил внутрь её свои связанные руки. Стиснув зубы от невыносимой боли, он дождался того момента, когда начали гореть верёвки. И тогда герой из последних сил рванул их и освободился.

Развязав ноги, Леонардо выхватил из жаровни раскалённый до красна металлический прут и кинулся в самую гущу боя.

– Прочь, нечисть! – в исступлении кричал он, нанося страшные удары налево и направо.

Тяжёлый прут в его руках пылал в полумраке камеры, рисуя в воздухе дуги и окружности. Помещение наполнилось вонью палёного мяса. Мертвецы падали снопами под ударами бесстрашного героя.

Воткнув раскалённое железо в морду одной из тварей, одетой в помятые рыцарские доспехи, Леонардо выхватил у неё из рук обоюдоострый меч и рассёк путы, связывающие руки и ноги друзей.

Черепашки тут же вступили в бой, укрепив первоначальный успех Леонардо.

– Отступаем за стол! – вскричал Микеланджело.

Ниндзя заскочили за подиум, вышвырнув оттуда судью и палача. И пока Микеланджело, Донателло и Рафаэль сдерживали безумный напор, Леонардо открыл потайную дверь.

– Нет! – завизжала ведьма. – Нет! Не трогайте книгу!

Но было уже поздно. Леонардо вошёл в комнату, потолок и стены которой были покрыты отполированным до зеркального блеска черным мрамором. Посередине её стоял мраморный стол того же цвета, а на нём лежала пресловутая книга, которая, как он знал до этого, называется «Призыв мёртвых».

Леонардо хотел уже подойти и взять её, но вдруг увидел своё отражение. Из зеркальной стены, из-за её поверхности смотрел его двойник. Такой же окровавленный, с такими же ранами на лице. Глаза двойника были злыми, и из них проглядывала жуткая пустота.

– Леонардо, давай быстрей! – услышал он позади себя крик Микеланджело. – Нет больше сил сдерживать их напор.

– Всё в порядке! Порядке! – крикнул ему Леонардо.

Но плоскость зеркала исчезла и оттуда, схватив его за плечи, вышел двойник, похожий на него как две капли воды, только взгляд был другим. В глазах зияла пустота, они были мёртвыми.

– Не думай, что всё в порядке, – издевательским голосом сказал двойник. – Ведь это из-за нас с тобой заварилась вся каша, все что творится вокруг, – двойник обвёл глазами, неожиданно схватил Леонардо за шею и принялся душить.

Это было настолько неожиданно, что Леонардо на какое-то мгновение потерял сознание.

Когда он очнулся и чувства вернулись к нему, понял, что это он сам своими собственными руками схватил себя за горло и душил.

Леонардо с удивлением уставился на зеркальную поверхность стены. Не без робости протянул руку. Пальцы упёрлись в холодную поверхность мрамора. Тогда Леонардо отвернулся от стены и сделал шаг в направлении стола. Отполированный мраморный пол был влажным и холодным.

Стол! Вот он совсем рядом, – казалось, если протянуть руку, можно дотянуться до него.

Но это был обман, а смелый ниндзя всё шёл и шёл, уже проделав больше тысячи шагов, перестав ощущать время.

Леонардо казалось, что он находится в центре какого-то шара с лестницей посредине. Чувство безысходности охватило его.

Но вот, как будто в бескрайней дали коридора времени забрезжил неяркий свет. Он приближался, приближался, увеличиваясь в размерах.

Наконец Леонардо упёрся в стол. Перед ним лежала книга в переплёте из человеческой кожи. Превозмогая страх, Леонардо взял книгу.

Грохот потряс все вокруг.

«Бежать, бежать! Сейчас же бежать». Леонардо бросился к двери, упал, покатился, сжимая книгу в руках. Он летел, обивая бока.

А вот и дверь. Но как же выйти отсюда живым. Ведь с книгою в руках бесчисленные полчища мертвецов просто не выпустят их из подземелья. Да, скорее всего, задание, которое дал им Гиндальф, бессмысленно и невыполнимо. А жаль!

Леонардо низко нагнул голову и вышел. Глазам его предстала ужасная картина. Вокруг всё было поломано, валялись груды мёртвых растерзанных тел. Друзья были окровавлены и обессилены, но ещё сдерживали напор вонючих тварей.

Вдруг произошла странная вещь. Увидев книгу в его руках, старуха-ведьма, которая находилась возле выхода из камеры и своими криками воодушевляла собратьев на драку, вдруг страшно завизжала:

– Нет! – разнеслось по подземелью.

– Нет! – сотнями глоток ответили ей мертвецы.

Они стали пятиться назад, отворачиваясь и закрывая лица руками.

И тут Леонардо заметил, что книга в его руках светится странным серебряным светом. Тогда он, воодушевлённый надеждой, поднял книгу над собой и пошёл вперёд.

Мертвецы с воем бросились от него врассыпную. Он шёл всё дальше и дальше, ступая по коридору. Все уже приближался к выходу из подземелья. За ним едва успевали друзья.

Мертвецы, наступая друг другу на пятки, толкаясь и вопя, с ужасом убегали от невыносимого для них света.

Когда черепашки снова поднялись в каминный зал, он был пуст. Только следы страшного разгрома оставались повсюду. Поднятые полы, разрушенные стены, выбитые окна, сорванные с петель двери… Посреди комнаты на столе стоял открытый гроб. Он был пуст.

– Ну что ж, – удовлетворённо сказал Донателло, – Кажется, мы теперь для них стали недоступными. Это меняет дело. А я-то думал, что мы ввязались в безнадёжное дело.

– И я было тоже подумал, – признался Рафаэль.

– Да и я сражался так, чтобы защитить честь мундира, – согласился с друзьями Микеланджело.

– Ну что, погнали в город? – Леонардо посмотрел на друзей и направился к выходу. – То-то Гиндальф обрадуется.

– Погоди! – остановил его Донателло. – Ты забыл ещё про одну вещь.

– Какую? – удивился Леонардо.

– Как какую? Ну у тебя и память. А стеклянный сосуд?

– О-ля-ля, совсем из головы вылетело, – присвистнул Леонардо. – Ну что ж, пошли. Мы-то; знаем, где находится лаборатория колдуна. Нет проблем. Захватим сосуд с собой – и подальше от чертового замка.

Черепашки быстро прошли пустынными коридорами покинутого замка, по длинной лестнице поднялись на заваленный хламом чердак и с невероятным скрипом, давно не смазанных петель, открыли лабораторию.

Там всё было как в первый раз. Стояли шкафы с магическими книгами. Большой письменный стол с тяжёлым витым канделябром и раскиданными бумагами на нём. Вдоль стен были расставлены колбы и бутылки, соединённые стеклянными трубками и змеевиками.

Но было одно отличие. Во всей этой посуде что-то бурлило и пенилось, из колб исходил тяжёлый дух. Внутри системы шла реакция…

– Интересно, какую же из этих склянок нам нужно взять? – спросил Рафаэль.

– Сейчас отыщем, – Леонардо внимательно рассматривал лабораторию колдуна.

Он прошёлся взад-вперёд и остановился возле большой пузатой колбы, из которой выходили несколько стеклянных трубок.

– Она! – Леонардо уверенно показал на колбу. На дне её плюхалась какая-то красно-кровяная жидкость.

– Сейчас, – он выдрал из неё все трубки, схватил за горлышко и повернулся. – Пошли! Дело сделано.

Но вдруг небо разразилось страшным громом, мелькнули ослепительные молнии, гора, на вершине которой стоял замок, заходила ходуном.

От неожиданности Леонардо оступился, упал, выпустив из рук колбу. Та грохнулась о пол и разлетелась на тысячи мелких осколков…