Черная борода

Глава 7 Пить вино в «бермудском треугольнике»

Тело странным образом покачивалось из стороны в сторону. К горлу подбиралось неистовое желание выплюнуть это раскачивание из тела наружу и отбросить далеко, чтобы снова обрести устойчивость, равновесие. Зу стошнило прямо на пол. Когда он откашлялся, отдышался, то различил дощатый пол перед глазами. Приподняв голову, он, наконец, увидел, что прямо перед ним высится фигура бородача, скрестившего руки на груди. О ужас – этот незнакомец был белым! В страхе Зу отпрянул к стене, к самому краю койки, на которой несколько часов пролежал в беспамятстве.

– Хороши дела, – забасил мужчина, по-прежнему стоявший в одной позе и не сводивший глаз с напуганного негра. – Грязи навел на моем корабле, шарахается, да и непонятно каким образом про карту мою узнал.

На слове «мою» бородач сделал ударение. Говорил он тоже по-английски. Может быть, поэтому Зу было сложно понять, о какой своей карте тот ведет речь. Негр замотал головой, часто моргая глазами.

– Вот, ты еще и больной оказывается! Говорил ведь я, что это плохая затея? Эй, Гарри, говорил я тебе?

При этом вопросе, словно из-под земли вырос довольно угловатый матрос с мускулами, шевелившимися под майкой, и выдававшими в нем заядлого работягу. На голове его была косынка черного цвета, обхватывающая только затылок, никаких фальшивых волос. Это нравилось Зу. Матрос отозвался уверенным твердым голосом:

– Говорили, капитан! Но не бросить же было несчастного погибать, – при этом мускулистый бросил взгляд в сторону негра и немного поморщился, представив, что ему сейчас придется убирать «сюрприз», расплывшейся жижей на полу. Уловив его взгляд, Зу понял, что совершил неприятность, которую сам собрался исправить. Только вот страх перед бородачом мешал ему спуститься с кровати.

– Смотрит как дикий зверь. Ну, ничего, укротим, – при этих словах высокий белый мужчина подошел к Зу и легким движением руки за слипшуюся от пота майку приподнял с кровати, потащил за собой. Негр пытался вырваться, упереться ногами, руками, только бы не идти с этим страшным человеком. В голове почему-то пронеслась мысль, что сейчас он выкинет беглеца за борт и все, конец! Но нет, это было только началом. Довольно неплохим, если учесть, что наш несчастный раб из колонии попал на судно Черной Бороды. А ведь он просто так не убивал людей и не держал пленных, так что, вариантов у Зу на самом деле два: либо быть высаженным на какой-то остров, либо остаться в команде пирата. Тич, по-видимому, выбрал второе. Хотя ему еще предстояло узнать, откуда у того карта сокровищ, точно такая же до черточки, как и у него самого. Именно для того, чтобы выяснить этот мистический факт, он привел негра в свою каюту и швырнул на стул, повернув за плечи к широкому столу из дерева дуба. На его гладкой горизонтали Зу увидел знакомую карту и огорчился еще сильнее. Значит, этот высокий человек, смотрящий теперь на своего нежданного гостя в упор, станет выяснять у него сейчас, как добраться до золотого песка. Но не успел испуганный Зу произнести ни слова на своем ломанном английском, как белый незнакомец выложил на стол еще одну, точно такую же карту. От такого раздвоения негр потерял дар речи. Эта чертова карта не только беды приносит, она еще и размножается! Ужас несусветной мистики мурашками пополз по стене. Он занес руку над одной из карт, чтобы схватить ее, разорвать, но тут крепкая ладонь Тича шлепком по темнокожей руке остановила намерение. Глаза его, словно маленькие искорки ночи, сверлили беднягу насквозь, заставляли ежиться. Вкрадчиво, чеканя каждое слово, высокий бородач заговорил:

– Итак, пришло время расставить точки. Откуда у тебя взялась точно такая же карта? Ты знаешь ее секрет?

От напора этой мощной фигуры Зу сжался и принялся еще больше коверкать слова, которые и без того произносил с большим акцентом.

– Нет, нет! Секрет нет! Есть история! Зу ее рассказать, только когда не бить Зу! – негр выставил светлые по сравнению с остальной кожей ладони вперед, словно защищаясь.

– Если хочешь знать, я не бью. Убить могу, это да, но не бить, – капитан засмеялся, но видя, что негр не понял шутки, просто кивнул, давая знак, что обещает. Тогда Зу начал рассказывать все по порядку: про колонию, англичанина с большими ушами, легенду, змей в джунглях, нового англичанина со странным именем и сложной фамилией, про удавшиеся поиски песка и обман. А потом – побег, шторм. В конце Зу заплакал, будто ребенок, ладонями закрывая лицо. Странное это было зрелище для Тича. Он никогда не видел, как плачут негры. В сущности, он все время думал, что они просто рабы и не обладают такой способностью. А тут такое зрелище! Совсем как обычный человек. Это осознание поразило пирата. Ведь раб и есть обычный человек, подчиненный больше не себе, а обстоятельствам. Какое-то странное чувство из детства подкатилось к сердцу приливной волной. Его, кажется, называют чувством сострадания. Не готовый признать в себе подобное открытие, Черная Борода стукнул по столу кулаком. Негр вздрогнул и снова сжался, перестав плакать.

– Хорошо, а скажи-ка мне, как звали того англичанина со странным именем и фамилией? – в сущности, пирату было плевать, он просто хотел увести разговор, вдруг выяснится нечто интересное. И таковое действительно выяснилось. Как только Зу промямлил «Александр Совудут», в голове промелькнула другая ассоциация, и он тут же уточнил:

– Может быть, Александр Спотсвуд?

Негр энергично закивал головой в ответ, обнажив ровные светлые зубы в улыбке, довольный тем, что подсказал верно. «Вот же проходимец, сукин сын! И туда добрался!» – подумал про себя Тич, произнеся вслух:

– Что ж, в таком случае, добро пожаловать на мой корабль. Враги моих врагов – мои друзья. Я капитан этого корабля, пират Черная Борода. Научу тебя саблей сражаться, станешь заправским матросом! – договорить он не успел, потому что в каюту буквально влетел матрос, тот самый Гарри.

– Капитан, в полумиле от нас мы засекли торговое судно. Пройдем мимо или будем брать?

– А чем они торгуют?

– Похоже, что вином.

– Тогда сам бог велел нам одолжить немного вина у этих торговцев и напиться сегодня ночью в хлам в честь нашего нового друга, – приблизившись к Зу, Тич похлопал того по плечу. – Вот и повеселимся, а ты увидишь, что значит быть пиратом. Негр не снимал с лица улыбки. По тону этого человека он понял, что их ждет нечто интересное, и не ошибся, когда оказался на палубе с остальными матросами. Было приказано поднять флаг со скелетом на черном фоне, чтобы торговцы видели, кто их встречает. Когда же они приблизились настолько, чтобы можно было перейти на торговое судно, несколько матросов встали на изготовку с острыми саблями в руках, а Черная Борода громогласно заявил:

– Сдавайтесь без боя, и тогда никто не пострадает. Если конечно не считать вина, которое вы везете с собой, – он рассмеялся. Людям, оказавшимся в столь затруднительном положении, не оставалось ничего другого, как согласиться. Все-таки жизнь дороже. Корабль был тут же взят на абордаж. Матросы, в том числе и Зу, кинулись к трюмам, заполненным реками напитка. Конечно, это не то что ром, но при соответствующих количествах тоже хорошо ударяет в голову.

Когда спустя неделю головы матросов и самого капитана перестали гудеть от выпитого, взгляд фокусировался на реальности, а не пьяных образах, пришло понимание, что пора двигаться дальше и отпустить пассажиров судна. Их отправили восвояси вместе с кораблем, оставив им провизии как минимум на месяц. С потускневшим настроением матросы принялись за повседневные дела, которых на корабле хватало. Только один Зу сохранял бодрость духа. Он привык много работать, а потому управлялся с делами куда шустрее остальных. Однажды он подслушал, как Черная Борода говорил с помощником Хэндсом о Бермудах, которые они проплывали. Ни с того ни с сего страх завладел им и Зу без спроса вбежал в каюту капитана с безумными глазами.

– Капитан, нельзя Бермуды. Опасность. Острова притягивают корабли и все пропадают навсегда!

– Да что хоть ты бормочешь? Какие опасности притягивают корабли?

– Бедняга еще не пришел в себя от недельной попойки, – рассмеялся Хэндс, – пусть отдохнет от работы, а то будто сроднился со шваброй.

Тич так и не дослушал Зу, отослав того спать. Но неожиданное происшествие заставило даже прагматичного капитана усомниться в том, что не бывает загадочных явлений. Их корабль вступил в пелену тумана, плотного, словно марля. Видимость нулевая, остается ориентироваться только по компасу. Черная Борода взглянул на компас. Что за черт? Стрелки показывают на десяток градусов севернее. Как они могли за несколько минут так отклонится от курса? Приказав снизить скорость, Тич попытался сориентировать корабль сам по стрелкам прибора, но они не слушались. Внезапный удар чего-то по правому борту с силой тряхнул корабль. В миг выросшие величественные тени над кораблем устрашили даже капитана – они напоролись на скалы! Всего несколько мгновений могут отделять всю команду от гибели. Он прокричал матросам, чтобы шли еще тише, потому что на дне могут быть рифы. Уж этим-то не составит труда вспороть днище корабля, словно консервную банку. И вокруг как назло мало что видно. Совершив плавный поворот штурвала, Тич ждал, что будет дальше. А дальше корабль снова ударило, только с другой стороны. Неожиданно он увидел, как одна из мачт клонится на бок и падает прямо на него всей своей громадой. Еще секунда-другая и Тича раздавит тут же, от него останется только треуголка и больше ничего. Но тут, можно сказать, чудо спасло его. Чьи-то сильные руки толкнули тело капитана в противоположном направлении, он упал, а над собой увидел Зу, который прикрывал его собой. Негр тяжело дышал, кривился от боли.

Когда пират поднялся, то увидел, что Зу ранило в бедро отколовшимся от мачты обломком, а пятка правой ноги придавлена тяжестью дерева.

Он подбежал к чернокожему другу, пытаясь оттащить злосчастную преграду, и это получилось с большим трудом спустя только полчаса. Корабль продолжало раскачивать, волны бились о борта, а Зу истекал кровью. Тич мощным движением взял бедолагу на руки и отнес в каюту, оставив матросам решать, как справляться с бурей и скалами. Что ж, если им всем суждено погибнуть, то пусть будет так. Но, однако, погиб в этот раз Зу. Рана его оказалась смертельной, правая нога отнялась. Тич не отходил от него почти до рассвета. А с рассветом отпустил друга в неизвестность и простился навсегда, как и с загадкой карты.