Черная крепость

ГЛАВА 2

Гартман пристально смотрел на расположенные в четыре ряда экраны, тщетно пытаясь найти на них нечто другое, чем то, что показывали мониторы. У него появлялось все большее желание схватить тяжелую стеклянную пепельницу с письменного стола и запустить в экран. Может, хоть это принесло бы облегчение.

Капитан Гартман всегда гордился своим самообладанием. Но пришел час, когда он проклял все.

Наверное, он все-таки сделает это.

Гартман протянул руку к пепельнице, взял ее и взвесил в руке, однако снова поставил на стол. Запасные части были дефицитом. Половина этих проклятых мониторов и так уже не работала.

Гартман услышал шум открывающейся двери, резко повернулся на вращающемся кресле и снова расслабился, увидев вошедшую Нэт. Несколько недель назад эту безмолвную незваную гостью нашли в святая святых базы сопровождавшие капитана Черити Лейрд. Все, включая Гартмана и его людей, отнеслись тогда с большим недоверием к юной жительнице пустыни. Несмотря на это, сейчас он почти обрадовался, что пришла именно она, а не кто-то из его подчиненных. В последние дни его солдаты имели обыкновение сообщать только печальные вести.

Некоторое время Гартман рассматривал Нэт, как бы спрашивая себя, о чем думает эта темноволосая девушка. Она на их стороне, в ее лояльности не было сомнений. Но иногда Нэт оглядывалась со смущенным, даже испуганным выражением лица. Это беспокоило Гартмана. Нэт никогда не высказывала своих мыслей, но Гартман знал, что она не чувствует себя здесь хорошо. Ей не нравился этот новый и вместе с тем старый мир. Она боялась всех этих аппаратов, инструментов, приборов и оружия, шума и суеты, всего того, чем оснащен бункер. Гартман разговаривал о ней больше с другими, чем с ней самой, пытаясь узнать о жизни жителей пустыни. Нэт выросла в ином мире. Ее жизнь состояла из горя и лишений, из борьбы за выживание и страха перед будущим. Бункер в Айфеле должен казаться ей раем, так как он предохранял от атомных бомб, обеспечивал безопасность и запас пищи. Однако взгляд Нэт выражал обратное.

— У вас есть новости о Черити? — спросила девушка.

Гартман покачал головой. Вопрос Нэт его не удивил. За последние сутки она задавала его несколько раз. Капитан Лейрд и другие запаздывали. Последнее, что слышал Гартман о группе, был искаженный сигнал SOS, который прервался прежде, чем его успели передать. Но он умолчал сейчас о сигнале.

Это был автоматический сигнал, транслируемый бортовым компьютером самолета во время гибели. Гартман пытался успокоить себя, уверяя, что группа действительно на что-то наткнулась. Однако не было уверенности в том, что все идет по плану.

Гартман еще раз покачал головой и повернулся в кресле. Его взгляд опять устремился на мониторы.

— Что там происходит, черт возьми? — пробормотал он.

Нэт не ответила, так как этот вопрос относился не к ней. После некоторых колебаний она подошла к столу и остановилась рядом с Гартманом. В последнее время капитан занимался созданием системы наблюдения, используя небольшие спутники. Это позволяло следить за обстановкой не только вокруг бункера, но и в городе. Снаружи что-то происходило. Уже несколько дней среди моронов наблюдалась лихорадочная активность. Планеры прибывали и улетали, забирали и увозили грузы, муравьи двигались взад-вперед, и все чаще появлялись в небе с небольшими транспортными средствами большие военные корабли моронов. Гартман сожалел о невозможности увидеть весь город и руины собора. Все ретрансляционные зонды, посланные им, были уничтожены раньше, чем в их поле зрения попадало здание собора. Гартман не отважился послать своих людей на поиски. Он знал, что они не вернутся.

Гартман снова повернулся к письменному столу и нажал кнопку переговорного устройства. Караульное помещение внизу служило также и спальным помещением и было еще не занято. Кто-нибудь из пяти человек должен быть на месте и ответить. Гартман обрадовался, услышав ответ.

— Лейтенант Штейнбергер, ударный национальный комплекс, — донесся искаженный помехами голос.

— Гартман, — последовал короткий ответ. — Есть какие-нибудь изменения?

— Нет, — ответил Штейнбергер, и Гартман внутренне облегченно вздохнул. — Ничего. За последние четыре часа с их стороны было предпринято девять атак.

В глубоком раздумье, не сказав больше ничего, Гартман прервал связь. В сущности, он давно знал об этом и боялся потерять своих людей, находящихся в спальном отсеке: и тех, кто ждал очереди поспать, и тех, кто еще спал. В первые дни короткого, но ожесточенного и бессмысленного сопротивления две трети его людей были уведены джередами. Гартман знал, что теперь они находятся в Кельне. Из людей их превратили в нечто, что было непонятно и ужасало. Капитан Лейрд пыталась объяснить это. Она говорила что-то о телепатии, о слиянии различных сознаний в какое-то другое, нового вида.

Но Гартман из всего этого ничего не понял. Он пытался осознать, но все в нем содрогнулось при мысли, что кроме мира, в котором он жил, и планеты завоевателей, видимо, существовал еще третий, невидимый уровень существования. Несомненным фактом оставалось то, что его люди постоянно исчезали. Только бы не слышать об этом. Пройдут недели, месяцы, а может быть, и годы, пока последний человек не станет частью того гигантского коллективного сознания, которое называется «Джеред» и обладает тысячами тел. Наверное, однажды это случится и с ним. Эта мысль ужаснула его. Гартман вспомнил короткий разговор — с Кайлом. Он поверил тогда в то, что рассказал ему мега-человек: он ничего не боится. Это не смерть, не превращение в нечто чуждое, не потеря человеческих качеств, а преобразование в более сильное и новое. Да, он поверил Кайлу. Но Гартман видел джередов: пустое выражение на лицах и безразличие к своей жизни. Это привело Гартмана к тайному решению: его пистолет на поясе всегда был заряжен, и одна из пуль предназначалась ему самому.

Гартман отогнал эту мысль и сосредоточился на одном из экранов: если он не ошибался, экран показывал приготовления захватчиков.

Это казалось невозможным. Численность моронов, прибывших в последние дни в окрестности Кельна, достигала десятков тысяч. У них накопилось достаточно оружия, чтобы сжечь маленькую планету. Мысль о том, что его отряд сможет противостоять муравьям, была смешной.

— Сколько времени осталось? — спросила Нэт. Гартман взглянул на красный светящийся циферблат часов, висящих на стене между экранами.

— Не более 36 часов, — ответил он.

Тридцать шесть часов. Взгляд Нэт, как завороженный, устремился на светящиеся цифры часов. Она снова спросила:

— Вы это сделаете?

Если бы он знал ответ на этот вопрос!

— Я думаю, — уклончиво произнес он, — не играет никакой роли, хочу я или нет.

— Я не об этом, — сказала Нэт.

— Я знаю, — проворчал Гартман.

Он подумал, что Нэт доставляет удовольствие ставить его в неловкое положение. Гартман тут же понял, что неправ, и мысленно извинился перед Нэт. Вопрос не в том, сделает ли он это. Нэт волновало, сделает ли она это. Если он скажет «да», то часть ответственности падет на Нэт, независимо от того, кто нажмет на спуск.

Гартман откашлялся, подождал, пока Нэт посмотрела на него и ответил твердым голосом:

— Да, я сделаю это. И скажу вам почему. Речь идет не о том, что я уничтожу капитана Лейрд и других. Если они справились с заданием, они будут находиться в безопасности, когда ракеты попадут в цель. Если нет, тогда так или иначе мы все погибнем — днем раньше, днем позже.

Нэт не произнесла ни слова. Они оба знали, что это неправда. Все имело значение. Даже если бы речь шла о нескольких часах, днях или годах, все равно считалось бы, что уничтожил их Гартман, а не новая бомба моронов.

Вопрос Нэт был поставлен несколько неверно. Ему не нужно больше ничего делать. Просто Гартман должен дать событиям идти своим чередом. Через тридцать шесть часов компьютер подаст сигнал на расположенную в сотнях километров отсюда электронную машину, и тотчас одна за другой стартуют четыре ракеты СВМ, уже восемнадцать лет ждущие запуска. Гартман ни секунды не сомневался в том, что ракеты находятся в боевой готовности. Их достаточно, чтобы превратить Черную крепость моронов в радиоактивное облако.

При мысли об этом Гартманом овладело какое-то особое чувство: не просто страх, а ощущение совершения преступления. Мир атомных бомб ушел в небытие полвека тому назад, и Гартман не имел права возвращать прошлое. Он спрашивал себя, все ли извлекли урок из того, что случилось с их планетой.

Встретившись взглядом с Нэт, Гартман прочитал тот же вопрос в ее глазах. Он резко, почти с испугом обернулся и посмотрел на часы. Они показывали еще…