Черная медведица

Медведица разглядывала ящеров и их всадников с возрастающим восхищением. Вот это звери!!! Мелифор, конечно, рассказал ей, что знал об этих охотниках, но туманные истории мага не шли ни в какое сравнение с действительностью.

Они поймают ее в два счета! Сомнений у Медведицы в этом уже не было. Ящеры взяли след очень быстро. Эти ребята точно знают, что делать.

Как только группа всадников скрылась в чаще леса, Медведица выбралась из своей норы и побежала вдоль щита. Странно, она чувствовала его даже не касаясь. Воздух вокруг него словно сплотился от напряжения.

Она петляла в чаще, сворачивала, наступала в свои же следы, залезала на деревья. Затем она обратилась в медведя и припустила в чащу.

Солнце скрылось за вершинами гор. Медведица заходила на очередную петлю, обдумывая свои следующие действия. Все в целом шло вроде бы неплохо. Она бегала и пряталась уже несколько часов, время от времени утыкаясь в щит. Нужно было, чтоб охотники знали, что их дичь еще тут. Сил существенно поубавилось.

Она помнила про план. Намерения уйти от погони у нее не было. Она должна поддаться. Но это не должно выглядеть слишком легко. Она остановилась у ручья напиться и перевести дух. Жадно припала к воде. Ненадолго сунула морду в ручей. Холодная вода приятно освежала разгоряченную погоней голову. Стряхнув капли, Медведица побежала дальше. Теперь нужно снова выйти к щиту. Она не сделала и двадцати шагов, как от ощущения опасности поднялась шерсть на холке. Медведица оглянулась, но не увидела ничего странного.

Айгир заметил движение в прогалине между деревьями у ручья. Описал полукруг над чащей. Точно. Медведь. Большой зверь. Крупнее других в этих местах. Горные медведи этой местности бурые. А этот черный с белой полосой на груди. Это, что ли, их таинственный чужак? Хитрый зверь. Вон сколько времени уже следы путает. Бежит, оглядывается.

Айгир следовал за медведем, наблюдая с высоты. Зверь двигался между деревьями, а там достать его нет шансов. Ящер застрянет в ветвях. А на своих двоих медведя не догнать. Хорошо еще, что летучего ящера еще не заметили. А нет, уже заметили. Медведь поднял голову и посмотрел на преследующего с воздуха охотника. Преимущество внезапной атаки сверху потеряно. Незваный гость ускорился. Преследователи близко. Айгир с высоты уже видел группу среди деревьев.

Охотничий азарт бурлил в крови жидким огнем. Снизившись, ящер летел на бреющем полете над самыми верхушками деревьев. Улучив момент, когда убегающий зверь показался в просвете между деревьев, охотник метнулся вниз. Когти вцепились медведю в бок. Зверь взревел от боли. Ящер вытащил извивающегося хищника на прогалину. Плененное животное сдаваться не собиралось. Оно извернулось. Раскрылась большая пасть и длинные медвежьи клыки сомкнулись на лапе ящера.

Боль прострелила сознание всадника. Поскольку ящер был продолжением сущности охотника, Айгир чувствовал его боль, как собственную. Ящер рефлекторно выпустил добычу. Медведь, кубарем прокатившийся по земле, вскочил на лапы почти мгновенно и обернулся к нападавшему.

Айгир нападал с неба. Стремился схватить изворачивающегося зверя. Противник был быстр и ловок, несмотря на крупные размеры. Пару раз загнутые медвежьи когти мелькали прямо возле морды ящера. Изловчиться бы и прижать медведя к земле. Кожистые желтоватые крылья рассекали воздух над головой черного зверя.

Медведь оступился и припал на одну лапу. Айгир тут же метнулся вниз. Доля секунды. «Поймал!» – мелькнуло в голове охотника. И в следующий миг челюсти черного медведя вонзились в крыло ящера возле плечевого сустава. Ящера сдернули с полета. От рывка всадник слетел со спины животного. Голова Айгира встретилась с землей. Зашумело в ушах. Охотник силился не потерять сознание. Тряхнул головой, поднялся на колени.

Ящер бился на земле под медвежьими лапами. Прижимая голову рептилии к земле, Медведица пыталась добраться до его горла. Ящер извивался, подставляя спину. Клыки впустую скребли по толстым спинным щиткам. Лишить всадника ящера – значит лишить его преимущества. Она ухватилась зубами за крыло, пытаясь выдернуть плечо из сустава или порвать кожистую перепонку крыла, как вдруг ящер исчез. Рассыпался на золотистые искры и растворился в воздухе. Растаял. Словно и не было его. От неожиданности, лишившись опоры в виде чешуйчатой спины, она рухнула вперед. И тут же вскочила на лапы, озираясь в удивлении.

– Что, упустил добычу? Это не твоя игрушка, – усмехнулся Айгир, переводя дыхание. В руках охотника сверкнул длинный нож. Ящер материализовался позади Медведицы. Она крутила головой и стремилась сменить невыгодную позицию между врагами на более удобную для себя. Айгир удивленно наблюдал маневры медведя. Многие звери в лесу умеют путать следы. Но этот медведь демонстрировал навык воина, обученного драться против нескольких соперников. Кроме того, несколько мгновений назад зверь обхитрил Айгира простейшей уловкой. Необычное животное.

Медведица увлеклась. Надо было сдаться раньше. Подчиниться этому крылатому. Но она не смогла заставить себя. Если бы она убила одного из них, это могло бы подставить под риск весь план. Что взыграло? Инстинкт? В конце концов, правильно сдаваться ее никогда не учили. Убивать, хитрить в бою, идти до конца – это да. Этому сама жизнь научила. На арене она всегда четко держала линию боя, решая, когда именно и как его закончить. А сейчас – не вышло.

Она не была уверена, что они не убьют ее сразу. Но надеялась, что они захотят узнать о пришельце побольше. Это был шаг в неизвестность.

Один за другим выступали из чащи остальные охотники, замыкая кольцо вокруг нее. Она стояла в центре круга. Болел израненный когтями ящера бок. Кровь сочилась из ран, подсыхая и слепляя шерсть. Если они решат убить ее, она и сейчас без драки не сдастся. Интересно, скольких из них она сможет прикончить, пока они не достанут ее? Интересно, кто из этих охотников – держатель щита? А может, его вообще нет среди них. Может, он остался там, в безопасной зоне. Вряд ли захотят охотники рисковать своим защитником.

Она озиралась по кругу, осматривалась, бегло выхватывая детали из общей картинки. Кожаная сбруя ящеров, ножи на поясах, колчаны со стрелами за спинами, одинаковые до невероятия лица троих охотников, внимательная настороженность светловолосого эльфоподобного, готовность броситься этого крылатого…

Оглядывалась, пока не встретилась взглядом с охотником верхом на рогатом ящере. Тяжелый и внимательный, словно смотрящий внутрь взгляд. Изучающий, прощупывающий. Они смотрели друг другу в глаза. Она – в такие же, как у ящера, желтые с золотыми прожилками, он в черные, медвежьи.

– Не дергайся. Ты понимаешь, я вижу. Кто ты?

Медведица помедлила. Пусть не думает, что она охотно сдастся.

– Открой себя, если хочешь жить!

Она выдохнула и отпустила медведицу. Преобразилась, глядя в желтые глаза напротив. Тронула раны на боку и огляделась.

На лицах охотников застыло изумление. Что, удивлены, мальчики?

Охотники оторопело разглядывали женщину. Голая, перепачканная кровью и грязью, худая, смуглокожая. Черные, как угольки, глаза обводили жестким взглядом группу мужчин.

– Девчонка! – выдохнул один из близнецов.

– Вот так дела… – пробормотал второй.

– Кто ты? – спросил наездник трехрогого ящера – Микан. – Как тебя зовут?

– Никак! – посмотрела ему в глаза Медведица.

– Так не бывает! – сказал недоэльф, как его мысленно прозвала Медведица.

– У нас бывает…

– У кого это – «у нас»? – переспросил крылатый.

– У бойцов арены.

– Ты рабыня?

– Уже нет. Мой контракт выполнен.

– Но ведь как-то тебя там называли?

– Называли. Сучкой, тварью, девкой…

– Ты зачем пришла сюда? – прервал Микан ее перечисление.

– Жить здесь хочу!

– Где «здесь»?

– В горах. Я с равнины пришла.

– А в щит зачем ломилась?

– Да откуда ж я знала? Я шла и уткнулась во что-то. Вроде стены нет, а не пускает дальше. Ну я ткнулась еще несколько раз и отошла…

– А зачем следы путала?

– Я в кустах лежала отдыхала. Смотрю, вы выходите оттуда, куда я пройти не смогла. А я же не дура с вами всеми связываться. Вот и побежала. Вы себя со стороны видели?

– Уходи отсюда, – сказал один из близнецов, и братья расступились, открывая ей проход. – Иди на восток. Там есть озера. В них много рыбы. Постоять за себя ты можешь, мы видели. Так что, удачи тебе.

– А вы тут живете? Возьмите меня с собой!

– Нет, – отрезал Микан. Группа двинулась к щиту. Медведица потащилась в десятке шагов позади них.

– Возьмите меня с собой!

– Иди отсюда, – в последний раз обернулся на нее Айгир, и вся группа ступила за щит.

Она топталась у края щита, глядя в спины удаляющимся охотникам. Она окрикнула их еще дважды. Из группы охотников обернулся на ее зов только крылатый. Он ехидно улыбнулся и помахал ей рукой.

Хотелось зарычать от досады. Где она сплоховала? Знать бы. Было бы у нее больше сведений об этих охотниках, она бы действовала точнее. А тут буквально наугад. Такое важное для нее задание и так бездарно провалилось.

Хозяин сказал, что они легко примут ее, так как женщин у них всегда не хватает. Видимо, не настолько обделены они женским вниманием. И вообще, она ожидала увидеть более диких людей, чем эти шестеро охотников. А эти хорошо выглядят. Хорошая одежда, хоть и простая, лица другие. Они неуловимо отличались от всех тех людей, которых она встретила с момента выхода из «Круга». Медведица еще не осознала, чем именно. Ведь и драться обучены и оружием владеть, но солдаты хозяина Веграна в сравнении с ними выглядят не такими…

У нее не получалось пока подобрать сравнение. Но эти охотники казались тихими и сильными. И потому были опаснее, чем воины хозяина. Те напоминали больше свору собак с псарни. Гавкают, скалятся и грызутся между собой за место в стае. Хотя сила своры в ее размере. А свора у хозяина Веграна очень большая. Такие сообща загрызут. Надо только выкурить этих охотников за пределы их щита.

Ну что ж, ее миссия еще не провалена. Она придумает что-нибудь. Непременно придумает. Если потребуется, будет ломиться в щит сутками напролет.

Когда охотники окончательно скрылись за перевалом, она отправилась на поиски ближайшего ручья. Хорошо, что в лесу в горах их много. Холодная вода смывала с усталого тела кровь и грязь, забирая одновременно тепло. Солнце зашло за горы, и начали стремительно сгущаться сумерки. Вместе с ними пополз по ложбинам слоистый туман. Он закручивался вокруг стволов деревьев и цеплялся за кроны. Вместе с туманом воздух наполнился влагой.

После многочасовой гонки хотелось есть. Восстановить бы силы. Но до ее тайника с сухарями несколько часов ходу. Медведица вылезла из ручья и отряхнулась. Раны на боку еще сочились кровью. Голышом в лесу после купания было холодно. Лучше обратиться в зверя. Хоть шкура греть будет. Она пошла вдоль щита обратно к тому месту, где впервые коснулась щита.

Желудок ныл от голода все сильнее. Она вернулась к тайнику на рассвете. Обшарила кусты, в которых спрятала мешок с сухарями и ничего не нашла. Не было ни хлеба, ни мешка. Только следы небольших лапок на земле и мускусный запах какого-то зверька.

Да уж… В лесу каждый выживает как может. Прозевала свою еду, сама виновата. «Приятного аппетита», – пожелала она иронично воришке хлеба. Раны на боку закрылись и больше не болели так сильно. К вечеру уже почти заживут. Есть хотелось сильнее, чем спать, и Медведица снова двинулась в чащу.

Она провела стоя по грудь в ручье еще несколько часов. Ей удалось поймать зубами две мелкие длиннотелые рыбешки. Проглотила и не заметила. К полудню она окончательно выдохлась и замерзла.

Она шла к своему разоренному тайнику в кустах, чтоб немного поспать и набраться сил, когда набрела на прогалинку в лесу. Небольшой пригорок был усеян низкорослыми кустиками. Сквозь резные листики виднелись круглые светло-желтые ягодки. Много. По две-три на одной кисточке. Сквозь полупрозрачную кожицу просвечивали темные семена.

Медведица съела несколько ягодок. Ее предупреждали, чтоб не ела грибы. Многие грибы ядовиты. Но про ягоды речи не было. Но если есть ядовитые грибы, почему не может быть ядовитых ягод. Она решила, что попробует чуть-чуть. И подождет. Риск, конечно, но уж лучше рискнуть, чем явиться в лагерь хозяина Веграна и признаться, что потеряла свое пропитание, время на дорогу и провалила задание.

Она ждала довольно долго, но ничего особенного не происходило. Ничего не болело. Только немного бурлило в животе. От голода, видимо.

И тогда она наелась ягод. Столько, сколько смогла найти. Она обобрала почти всю поляну. Желудок приятно наполнился, и счастливая Медведица улеглась на пригорке погреться на солнышке и передохнуть. Сначала ей очень хотелось спать. Но вскоре сонливость пропала.

Ей стало хорошо. Тело расслабилось, стало казаться неимоверно легким. Солнце щекотало лучами лицо, забираясь сквозь прикрытые веки. Медведице вдруг захотелось смеяться. Голова словно наполнилась радужными блестящими пузырьками. Девушка приоткрыла глаза. Мир вокруг словно стал ярче. Он почему-то покачивался и слегка вращался вокруг нее. В ушах немного шумело. Ее накрыло волной безудержного веселья.

Она вскочила на ноги, стала прыгать по поляне. Она кувыркалась в траве. Голова стала пустой и легкой. Испарились мысли. Осталась только радость. Волны восторга накатывали одна за одной. Даже дыхание перехватывало. Медведица сначала хихикала. Потом рассматривала собственные руки и смеялась. До икоты.

Постепенно приступы радости стихали. И на смену веселью пришла сначала апатия, которая переродилась в печаль, а затем переросла в страх. Так страшно ей было только в детстве, когда ее маленьким медвежонком поймали работорговцы.

Одно за одним приходили видения прошлого. Скорбные, страшные. Ночь, крики. Свет факелов, отражающийся от стволов деревьев. Мамины руки, прижимавшие к себе ее – маленькую девочку. Крики отца, выталкивающего их из окна дома. «Бегите! Прячьтесь!» Папа остался. Папа растворился в свете факелов.

А потом бег. Лес, чаща. Ветки, хлещущие по лицу. Собственное хриплое дыхание. Мамина поступь рядом. И мамин страх. Такой осязаемый.

Медведица металась по лесу, потеряв ощущение времени и пространства. Ей мерещились руки, тянущиеся к ней отовсюду. Хватающие, рвущие на ней волосы и одежду. Клетки, огонь, оскаленные мордашки других детей-рабов. Драки, кровь. Вновь восставали вокруг и оживали убитые ею в боях соперники. «Мошенница! Нечестно! Слабачка! Ничтожество!» И она снова дралась. С каждым из них по отдельности и со всеми разом. А они вставали снова и снова.

Наконец кошмары стали отступать. Медведица вдруг осознала себя лежащей на траве. Горели многочисленные ссадины и царапины на руках и ногах. Болели обломанные ногти. Тело обессилело. А вокруг густая ночь.

Руки и ноги отказывались подчиняться. С трудом Медведица поднялась на четвереньки и заползла в ближайшие кусты. Свернулась клубком. Нужно поспать. Нужен отдых. Но, несмотря на усталость, ум отдыхать отказывался, прокручивая в памяти недавние видения. Словно чудовищная мозаика складывалась перед глазами. Заснула она только на рассвете.

Голова болела. Не сильно. Просто неприятно. Словно груда камней перекатывалась в мозгу, брякая и гремя.

Что же за ягоды такие?!! Нет сомнения, это из-за них она спятила. Да лучше сдохнуть с голоду, чем еще раз испытать такое. Медведица все помнила. Что бы ни содержалось в этих ягодах, они вытряхнули наружу ее душу. Обнажили все: страхи, боль, омерзение. Она научилась закрывать все это глубоко в себе. Научилась жить с этим. Словно со временем образовалась защитная корка на этих ранах. Стало не больно. Стало терпимо. Стало не страшно. В голове был какой-то план. Была цель, которая помогала держать себя, не опускать руки.

Одна ночь, пара горстей каких-то ягодок и корка содрана. И снова больно двигаться. Снова сочатся прошлые душевные раны воспоминаниями, образами, болью.

Нет. Не вернется она туда больше. Не будет больше боев. Нет пути назад. Приложит все силы. Испробует все, но достанет из-за щита этих охотников. Выполнит свою часть сделки. Завоюет свою свободу. Или сдохнет. Все лучше, чем снова арена.

Медведица вылезла из своего укрытия и пошла к щиту. Держатель чувствует прикосновения к щиту. Что ж, она не позволит ему забыть о своем присутствии. Она развлекалась с полем щита, как могла. Пихала в него лапы и руки. Терлась об него, тыкалась носом. Ненадолго уходила и возвращалась к щиту. Снова трогала щит. Бросала в него камешки, кору, листочки. Тыкала ветками.

Несколько дней она провела возле щита, иногда уходя, чтоб найти свое скудное пропитание. Она научилась ловить рыбок. Приходилось подолгу стоять в воде. Рыбки были мелкие, и ловить приходилось долго, чтоб хоть немного насытиться.

Однажды ей повезло найти в расщелине под скалой полусъеденную оленью тушу. Медведица разорила чужую заначку без зазрения совести. На костях еще оставалось немного мяса. Она усвоила урок гор: плохо спрятал – сам виноват. Обглодав кости, она прихватила с собой олений рогатый череп. Его она тоже сунула в щит. Интересно, а мертвых этот держатель тоже чувствует?

На третий день прилетел охотник на крылатом ящере. Покружил над ней. Крикнул, чтоб она убиралась от щита. Медведица оскалилась: «А ты спустись вниз и попробуй меня прогнать».

Значит, чувствует. Значит, не нравится. И медведица утроила усилия.

Еще через день пожаловал другой визитер. Медведица лежала возле щита, когда ветер донес до нее его запах с другой стороны щита. Мощные лапы ящера ступали по земле удивительно легко. Слегка покачивалась в такт шагам массивная трехрогая голова. В небе снова кружил этот крылатый. Медведица усмехнулась: мальчики по одному не ходят?

Ящер остановился в нескольких шагах по ту сторону щита. Со спины рептилии легко спрыгнул темноволосый охотник. Один из тех, кто был тогда в группе. Медведица не могла его не узнать. Из оружия только небольшой топор, пристегнутый к бедру. И нож за голенищем сапога. Хороший он, видимо, боец. Высокий, ладно сложен. Крупные развитые мышцы угадываются под рубахой. Двигается ловко, но спокойно. Уверен в себе, но без бравады. Без бахвальства. Ей это нравилось. Бой с ним был бы не из легких.

Крылатый тоже был сильным соперником. Ей тогда туго пришлось в драке с ним. Но в сравнении с этим охотником, крылатый казался более импульсивным и более предсказуемым. Ее внимательно изучали сейчас желтые глаза. Без злобы, без вызова.

– Зачем ты трогаешь щит? – спросил охотник.

– Я не знаю, как по-другому позвать вас.

– Зачем?

– Что мне сделать, чтоб меня приняли к вам?

– Почему ты хочешь к нам?

– Я одна, а выживать проще с кем-то вместе.

– Ты же вроде медведь. А медведи одиночки.

– Но я еще и человек.

– Что ты о нас знаешь?

– Я видела вас один раз… Это все.

Охотник рассматривал ее лицо. Наверное, пытался понять, насколько ей можно верить.

– Слушай, вы вроде боевые ребята. Я тоже могу вам пригодиться. Я охотиться не умею, но я быстро научусь, если покажете. Обузой не буду.

Незнакомец молчал. Спокойно опущены вдоль тела крупные руки. Он сейчас уйдет. Медведица чувствовала это его намерение, несмотря на то, что он не двигался. Он не верит. Не срабатывает! Что-то у нее в животе болезненно сжалось. Охотник сделал полшага назад. Еще мгновение, и он отвернется от нее.

– Я больше не могу! – вдруг сорвалось с ее губ. Во взгляде охотника промелькнуло что-то. Он остановился. А Медведица вдруг успокоилась. Слова родились вдруг сами собой. – Я устала от людей. Они хотят крови. Они хотят убийств. Я всю жизнь просидела в клетке на потеху им. Я не могу так больше. Я жить хочу. Только не знаю, как это делается…

Что-то неуловимо изменилось. Она сказала правду. Свою настоящую правду. Желто-оранжевые глаза теперь смотрели немного иначе. Нет, в них не прибавилось радушия. Но все же ей казалось, что и отчуждения стало меньше. Охотник взобрался на спину своего ящера.

– Мы подумаем, – сказал напоследок мужчина. – Будь поблизости через пару дней.

Медведица радовалась. Это шанс. У нее появился шанс! Он сказал, что они подумают. Она на полшага ближе к цели. Лишь бы они разрешили ей войти! Может, разрешат. Должно же ей, наконец, повезти! Она просидела у щита весь вечер и ночь. Ожидание выматывало.

На рассвете она не выдержала. Вскочила. Охотник сказал: «Через пару дней». Сегодня еще рано, ее еще не хватятся. Нужно занять себя чем-то, иначе можно спятить от волнения. Неплохо было бы найти еду.

Она бродила по склонам, обдумывая свои дальнейшие действия. Строила предположения. Если ее впустят, как ей узнать, кто же держатель щита? Надо будет вникать в их жизнь. Нужно, чтоб ее сочли своей. И тогда она сможет спрашивать. Будет собирать информацию. А если не пустят, тогда что? Это будет провалом. Как тогда быть? Караулить каждого вышедшего за пределы щита охотника? Но щит покрывает огромную территорию. Одной медведицы будет мало, чтоб патрулировать так много. Уйдет бессчетное количество времени. Хозяин Вегран будет недоволен. Медведица почесала клеймо. Проклятая метка! Она бы выгрызла ее из своего тела, если бы была уверена, что действие метки на этом закончится.

Два дня тянулись нескончаемо долго. Когда, наконец, показался силуэт охотника на рогатом звере на склоне горы, Медведица готова была прыгать от нетерпения. Как и в прошлый раз, он остановился возле щита и сказал только одно слово, от которого сердце Медведицы сначала замерло, а потом забилось с бешеной скоростью:

– Заходи.

Медведица бойко бежала за ящером. Она поспевала за ним без особого труда, при этом еще оглядывалась по сторонам. Возбуждение первых мгновений за щитом спало, и теперь она старалась запомнить дорогу, по которой они шли. На всякий случай. Возможно вскоре ей придется убегать этим путем. Хорошо, если ей позволят двигаться свободно по территории внутри щита, тогда она сможет разведать и другие маршруты.

Удивительная все-таки структура этот щит. Какой-то же умелец его создал! Медведица вспомнила, как почувствовала щит на себе. Плотная, но невидимая стена. Щит прогнулся слегка от ее прикосновения, а потом она словно просеялась сквозь него. Проскочила и встряхнулась.

Хорошо придумали охотники. Спрятали свой дом. Хорошая защита. Вот если бы у ее семьи в свое время был такой щит, то, может, все сложилось бы совершенно иначе. Но щита не было. И все сложилось, как сложилось.

С чего вдруг она вообще об этом подумала? Столько лет не вспоминала. Запрятала глубоко в памяти и не доставала. Чтоб выжить. Арена не выносит слабых и беспощадна к слезам. А сейчас вспомнила. Чертовы ягоды вынули на поверхность и теперь эти мысли все никак не удавалось запихнуть обратно под толщу сознания. Они больше там не помещались.

Но сейчас не время для скорби. Сейчас время думать и действовать. Надо выяснить, кто хранитель щита как можно быстрее. Расквитаться с этим, получить свою свободу. Немного жаль только, что когда она убьет хранителя, разразится война, и в этих горах места для нее, Медведицы, не останется больше. Но ничего! Мир большой, и она найдет себе место в нем.

Лес постепенно поредел и вдруг отступил. Горное плато закончилось, задирая свой выщербленный край над пропастью. Позади лес и горы. Впереди – провал. А за ним снова зубчатые верхушки гор, поросших лесом.

Охотник остановился на краю и замер. Медведица поравнялась с ним и заглянула ему в лицо. Он улыбался. Прикрыл глаза и подставил лицо ветру. Встречный поток трепал длинные волосы, собранные в пучок. Медведица шагнула ближе к краю и бросила взгляд вниз. В широком ущелье шумела голубая река. Она разделялась кое-где на протоки и рукава и сходилась снова в единое русло. Горы ярусами спускались к реке, выставляя на берега свои массивные подножия. Облака цеплялись за поросшие соснами верхушки гор. Крупные птицы ловили поток ветра и парили над долиной реки далеко внизу. Гораздо ниже того места, где стояла Медведица. Она выше птиц!

Все мысли смело. Мгновенно. Выдуло. Ветер вычистил душу. Поток воздуха казался плотным и сильным. Он дергал ворот ее рубища, играл кончиками пояса, тянул за штанины. Медведица на мгновение прикрыла глаза. Так захотелось это сделать. Казалось, ступи, и взлетит. Подхватит ветер. И будет она, словно те орлы, кружить над долиной, перебирая крыльями воздушные потоки.

– Полезай мне за спину.

Она не сразу поняла, что он обращается к ней. Вздрогнула и открыла глаза. Охотник, прервавший ее фантазию, протягивал ей руку, свесившись со спины ящера.

– Что? Зачем? – не поняла Медведица.

– Мы начинаем спуск с перевала.

– Ну, так пошли, – она шагнула к краю и заглянула вниз. Пошарила взглядом по склонам под собой в поисках тропы. Тропы не было видно. Медведица бросила растерянный взгляд на охотника.

– Шею сломать себе хочешь? Ты тропы не знаешь, а я могу не успеть схватить тебя за шиворот, когда тебе вздумается упасть, – он улыбнулся и снова протянул ей руку. – Не упрямься. Полезай!

Она ухватилась за его запястье, и он одним рывком втащил ее на спину зверя.

– Держись за меня, – приказал охотник. Медведица устроилась на ящере позади охотника. Непривычно. Высоко. Ящер был гораздо выше лошадей, с которыми ей уже приходилось иметь дело. Интересно, как этот неповоротливый монстр будет спускаться с горы? Глядя на него, она бы ни за что не подумала, что он способен на какие-то ловкие маневры.

Охотник развернул ящера и двинулся вдоль обрыва. Мерно покачивалось под Медведицей массивное пресмыкающееся. Перед лицом маячила широкая спина охотника. Взгляд уткнулся ему в кожаную жилетку в районе лопаток. Непривычно было сидеть вот так в седле за чьей-то спиной. Охотник приказал ей держаться. А за что держаться-то? За плечи? За пояс обхватить? Медведица не знала, куда пристроить руки. На арене во время поединков у нее таких затруднений не возникало. Руки сами собой ложились в нужные места на теле противника, чтоб схватить, сломать, убить. А как это делается, когда не надо причинять боль? В конце концов, она решила проблему, уцепившись за его жилетку.

Ящер ступил на тропу, и спуск начался. Охотник вел зверя уверенно. Почти нигде не останавливался, ловко выискивая тропу.

Край обрыва поднялся над их головами очень быстро. Слева теперь был виден только ступенчатый горный склон. Зато справа открывался совершенно потрясающий вид. Долина реки была видна как на ладони. Сердце замирало, перехватывало дух. Прямо под ногами ящера устремлялся вниз почти отвесный горный склон. Медведица забыла о своих недавних переживаниях по поводу того, куда девать руки. Она крутила головой, озиралась. Она хваталась за спину охотника, за его руки. Старалась выглянуть из-за его плеча, чтоб увидеть побольше. Попыталась даже привстать на спине ящера, чтоб заглянуть вперед, и тут же была немедленно осажена обратно. В груди что-то трепетало. Металось между восторгом и каким-то благоговением. Она скользила взглядом по склонам гор, посчитала водопады, белеющие в расщелинах. Шесть! И это только те, которые видны с этого места.