Черная молния (Миссия "Эгида")

ГЛАВА 31

Мордахею с самого начала не понравилась эта идея, и даже после того, как они отправились, его сомнение все более усугублялось. Существовал очень ограниченный набор причин, по которым два полностью экипированных человека могли заключить себя в багажник автомобиля, никто из них не чувствовал себя комфортабельно ни когда они ехали по прямой, ни когда они резко поворачивали. Скрипя зубами, он изо всех сил надеялся, что Бернард не будет чертовски далеко отъезжать от города.

По крайней мере, в этом им повезло. Они ехали не более пятнадцати минут, когда машина притормозила и остановилась, обе двери распахнулись. Два независимых звука шагов по Дорожке или чему-то такому же твердому… открывается и закрывается дверь… вой запирающих двери моторов… и больше ничего.

Мордахей выждал несколько минут тишины и открыл багажник.

Как и ожидал, они оказались в гараже, хотя его гигантские размеры произвели на них сильное впечатление. Отъезжающая дверь открывалась, предположительно, на улицу, обычные двери располагались сбоку и сзади, они вели, вероятно, в стоящий рядом дом и наружу соответственно. Там не было окон, и быстрое исследование стен с помощью фонарика не обнаружило никаких следов камер или мониторов.

– Хорошее мало технически оснащенное убежище спецназа, – пробормотал Дженсен, как только они вылезли из багажника и размяли затекшие мускулы. – Ничего такого, что могло бы привлечь внимание Службы Безопасности.

Мордахей подошел к двери, которая должна была вести в дом, достал из своего набора подслушивающее устройство и прислонил его к двери. Все, что ему удалось услышать – это низкий гул.

– У них здесь работает антиподслушивающее устройство, – сказал он Дженсену, убрав ненужный инструмент. – Я думаю, что нам придется сделать это трудным способом.

Дженсен кивнул и подошел к двери. Некоторое время он прислушивался, затем осторожно приоткрыл ее. Когда он открыл ее достаточно широко, чтобы проскользнуть вовнутрь, в гараж просочилось немного неяркого света, и Мордахей увидел, что на самом деле оказалось снаружи. Он дал Дженсену пять секунд, а затем последовал за ним.

Они оказались на задворках довольно большого дома среднего класса. Несколько огней обозначали разнообразные окна; Дженсен уже осторожно двигался по направлению к самому большому окну, к солярию, сделанному в центре стены на первом этаже. Мордахей пошел по другому пути. Обойдя гараж, он хотел просто посмотреть, где же они на самом деле находились.

Открывшаяся его взгляду улица соответствовала дому: хорошо освещенная, с ровным асфальтом, местами было даже несколько деревьев, по середине между которыми проглядывала остальная часть ландшафта. Дома поблизости выглядели тоже вполне удовлетворительно и добротно, как и тот, рядом с которым стоял он сам. Он последовательно осмотрел их, а затем уставился на саму улицу в поисках ее обозначения. Он заметил какое-то обозначение и сделал было несколько шагов по направлению к нему, как внезапно по улице проехали еще две машины и остановились поодаль двух домов.

Мордахей припал к земле и застыл, пытаясь сжаться в маленькую тень. Его первой мыслью было – «Служба Безопасности»; но как только из каждой машины появилось по одному человеку, он задышал с облегчением. Машины Службы Безопасности ставили бы на стоянку с целой гвардией вооруженных людей.

Внезапно его губы сжались. Шли эти люди с такой знакомой кошачьей грацией, с чувством невидимой осознанности…

Это были двое спецназовцев Бернарда.

Мордахей скорчился, осознавая то, что он был совершенно открыт для каждого, кто подходил к дому, но к его полному удивлению и облегчению вновь приехавшие совсем не подошли поближе к дому Бернарда. Наоборот, они пошли в дом перед которым припарковались, в двух домах от места, где лежал Мордахей. Они ненадолго застыли перед дверью, открывая ее ключом, затем исчезли внутри.

Мордахей осторожно выдохнул, позволив губам расплыться в улыбке. Итак, Сартан, по крайней мере, был достаточно умен, чтобы играть втихую: два дома и соединяющий их под землею тоннель, чтобы избежать показывания большим толпам, как спецназовцы постоянно толкутся у него на ступеньках. Это не была особенно умная уловка, но обычно она достаточно хорошо работала. Поднявшись с земли, он направился назад к Дженсену.

Тот лежал, приподнявшись на локтях, перед солярием, уставившись внутрь через нижнюю стеклянную пластинку.

– Начинает собираться вся компания, – прошептал Мордахей. – Два спецназовца используют старинный тип приближения, как в прятках.

Дженсен хрюкнул.

– Интересно, откуда они приехали. Я ничего особенно не вижу, но я услышал, как два новых голоса присоединились к вечеринке.

– Сколько их там?

– Судя по звукам только двое твоих плюс Бернард и Канаи. Если Сартан и с ними, то он ведет себя необычайно тихо.

Мордахей пожевал свою губу.

– Кроме всего прочего, возможно, это не его дом. Ну вот, мы здесь, возможно даже удастся что-нибудь и узнать. Оставайся здесь и продолжай считать, я пойду назад, буду наблюдать за приезжающими бандитами.

– Звучит неплохо.

Примерно еще полчаса они оставались на посту. За это время приехало еще целых три спецназовца.

– Они не могут быть всеми войсками, что есть у Бернарда, – Дженсен покачал головой, когда они снова сравнили свои наблюдения. – У меня было впечатление, что у него по крайней мере взвод, скорее всего два или три. А что мы видим здесь, всего семь человек?

– Возможно он созвал всего лишь верхушку, – предположил Мордахей. Но в этом что-то было не так, – или только тех, с кем он хотел бы поговорить.

– Нет, – Дженсен был настроен позитивно, – я не могу различить слова, но прекрасно слышу интонацию – и это не просто маленький тесный военный совет. У них там идет спор. Кроме того, если это солдаты, с которыми он хочет напасть на нас, то почему тогда вместе с ними Канаи?

– Точно, – сказал Мордахей. – И тем не менее, нет никаких признаков Сартана. У тебя логика идет таким же путем, как у меня?

– У Бернарда есть шесть спецназовцев, которым он может доверять, включая Канаи, или только временно шесть спецназовцев, – сказал Дженсен. – Он знает, что у нас есть. по крайней мере, пять спецназовцев плюс команда Кейна, и что у нас есть преимущество в ведении оборонительных действий. Поэтому ему нужны все имеющиеся в его распоряжении силы, если он хочет, чтобы у него был хоть какой-нибудь шанс остановить нас; и эти силы должны включать в себя все уличные войска, которые должны быть у Сартана. Если он не поговорит с Сартаном… – он распростер свои руки.

– Тогда или Сартан уже все знает про эту операцию, – заключил Мордахей, – или его вooбщe не существует.

Дженсен задумчиво поднял бровь.

– Трудно избежать этого вывода, не так ли? Тогда в любом случае, какого черта Бернард хочет достичь, ведя эту дурацкую игру со своим Сартаном?

– Возможно, чтобы контролировать часть криминального подполья, – предположил Мордахей, сомневаясь, – или он просто мутит воду, чтобы ввести в заблуждение Службу Безопасности. Я не знаю, разбираться в таких вещах – это преимущество Лейта, а не мое. Мы достаточно видели – давай убираться отсюда и сообщим обо всем Лейту.

– Секундочку, – сказал Дженсен, на его лице было странное выражение, – если это действительно все, что есть в распоряжении у Бернарда, и если они отнюдь не маршируют под его знаменами, тогда, возможно, не помешает мягко подтолкнуть их.

– Мягко что? Дженсен…

– Почему нет? Провести с ними приятную, культурную беседу. Я уверен, что они не будут атаковать посланников, которые пришли, чтобы доставить сообщение. Он, очевидно, уже и так испытывает некоторое давление с их стороны; немного поднажать – и нам удастся склонить Бернарда помочь нам, без того, чтобы, как сумасшедшим, носиться по Денверу. Ты, если хочешь, можешь оставаться здесь, в прикрытии, а я собираюсь попытаться.

Не дожидаясь ответа, он встал и пошел назад к гаражу. Произнеся забытое древнегреческое ругательство, припасенное как раз для такого случая, Мордахей последовал за ним. Если сумасбродное поведение Дженсена, которым бедняга страдал на протяжении последних нескольких месяцев в итоге будет стоить ему неприятностей… ну, в таком случае, по крайней мере, он умрет не один.

Конечно, те слышали, как они приближались. Послышалась масса движений, как только они вошли через гаражную дверь внутрь прихожей дома и продолжили свой путь через большую кухню, и к тому времени, как они достигли гостиной, располагавшейся сразу за солярием, там сидел только один Бернард.

Так как на его лице застыло изумленное выражение, то их неожиданное появление становилось интересным.

– Что, какого черта? – выдохнул он, его рот распахнулся в полном шоке.

– Вы! Но…

– Привет, Бернард, – серьезно кивнул Дженсен. – Мы просто проходили мимо и решили заглянуть к тебе, чтобы посмотреть, как ты настраиваешь свою команду на то, как легко можно с нами справиться. – Он оглядел комнату: – Хорошее местечко. Сартан его тебе организовал? Извини, я забыл: Сартан не существует. Я полагаю, что коммерческая деятельность выгодна и без спонсора.

Длительное время Бернард сохранял молчание, по его липу бродили зловещие тени. Затем, вздохнув, он дотронулся до коммуникатора, отправив короткое сообщение: «Все чисто, возвращайтесь». Остальные почти мгновенно стали просачиваться вовнутрь, и примерно через минуту Дженсен и Мордахей уже стояли в кольце из семи спецназовцев.

– Приятная компания, – сказал Дженсен, оглянувшись по сторонам, – Бернард, ты не хочешь нас представить?

– Не особенно, – рявкнул тот. – Вы знаете, за это я мог приказать вас убить.

Дженсен покачал головой в знак разочарования.

– Бернард, сколько можно играть в эти игры? Разве мы вам еще не доказали, что вы единственные, как пострадает, если будет продолжаться этот нонсенс?

Один из стоявших помычал что-то себе под нос, и Мордахей подготовил себя к бою. Он понял, что собирается сделать Дженсен, но чтобы наживить на крючок Бернарда, нужно было обладать незаурядным мастерством – и даже тогда он мог ответить огнем.

Но Дженсен или не заметил опасности, или не поставил ее ни в грош.

– Как может тот, кто гордо называет себя спецназовцем, просто откатиться в сторонку и изображать мертвеца только потому, что его так попросила Служба Безопасности? – продолжил он. – Как вы забыли, что наше предназначение – сражаться против таких людей, как Куин?

– Мы не забыли, – сказал Канаи. – Хорошо, вы знаете про ширму Сартана, но вы не знаете, почему мы это делаем?

– Так скажи нам, – предложил Дженсен.

– Потому что нам нужны деньги, для того чтобы с новой силой вступить в войну, исходящую из постоянной базы. А для этого нам нужна часть Денвера, вот для чего мы и выдумали Сартана.

– Остроумно, – сказал Дженсен, хотя не чувствовал особенного удивления. – И после этого вы будете высиживать яйца?

– Мы начнем снова сражаться с Рекриллами, – сказал Бернард.

Дженсен долгое время внимательно смотрел на него. Затем он покачал головой.

– Нет, этого никогда не произойдет. Вне зависимости от того, сколько денег или территории будет у вас, этого всегда будет недостаточно. Возможно, так уже было однажды, – когда еще существовал «Факел», – и вы поняли, что он для вас делает вашу же работу. Но больше этого не будет. Вам слишком удобно, Бернард. Здесь вы слишком хорошо вжились в вашу роль – особенно удобную оттого, что вы удачно разделяете задачи с Куином. Предоставленные сами себе, вы все глубже и глубже проникаете в отбросы подпольного преступного мира, и вы уже не лучше, чем остальные боссы преступного мира, заправляющие в городе. Так вы и умрете.

Они медленно сцепились взглядами, как цель и прицел самонаводящейся ракеты, когда Бернард встал на ноги.

– Ты не прав, – сказал он, каждое его слово было твердо и прочно как гранит.

– Тогда докажи это, – сказал ему Дженсен. – Пойдемте с нами. Сейчас. Выражение лица Бернарда не изменилось, но Мордахей внезапно

почувствовал что-то новое в атмосфере. К терпкому ощущению неприязни добавилось задумчивое ожидание, предчувствие, так как слова Дженсена вошли в резонанс с мыслями и потаенными опасениями остальных. Мыслями, которые они, наверно, похоронили, но полностью не истребили.

И было ясно, что Бернард это тоже почувствовал.

– Умно, – его губа немного завернулась вверх, и сказал он это так, словно хотел избавиться от напряжения, переполнившего его тело, – очень умно. Знаете, я не должен был позволять вам загнать меня в такую бутылку. Даже если бы мои собственные люди помогали вам в этом, – Добавил он, оглянувшись, – но в одном вы правы: война с вами не приведет ни к чему, кроме как к пустому истощению наших сил. – Он глубоко вздохнул. – Хорошо. Пошли.

– Просто так? – спросил Мордахей, не вполне доверяя услышанному.

– Я же только что сказал, разве не так? – вырвалось у Бернарда.

Он направился к гаражу, и как только он это сделал, Канаи заколебался.

– Мне бы хотелось пойти с тобой, – сказал он.

– Нет, – ответил Бернард через плечо.

– Да, – сказал Дженсен.

Бернард развернулся, пылая от гнева, и стал к нему лицом.

– Черт тебя подери, Дженсен, я все еще старшина этой группы, – гневно выкрикнул он. – Я командую этими людьми, и если я не хочу, чтобы он сопровождал меня, то он не пойдет. Понятно?

– Нет, непонятно, – сказал ему Дженсен. – Какая разница, пойдет он с нами, или нет? Если только ты не хочешь предать нас, сделав это без свидетелей.

– Возьми свои слова назад, – прорычал один из остальных, сделав шаг к нему. – Возьми свои слова назад, немедленно.

– Полегче, Пендельтон, – сказал Бернард. Длительное время он смотрел в глаза Дженсену. – На Земле мы очень серьезно относимся к наездам, – сказал он наконец. – Тебе чертовски повезло, что мы уже построили внутри себя хороший заслон от них – Пендельтон обычно бывает гораздо более импульсивным. Хорошо, Канаи, ты хотел пойти – ты можешь пойти. Пендельтон, ты остаешься за старшего, пока я не вернусь.

– Хорошо, – прорычал Пендельтон, все еще пылая злобой к Дженсену.

– Я полагаю, что в таком случае мы готовы, – сказал Бернард. Интонация его голоса была самой обыкновенной. – Пошли?

– Конечно, – сказал Дженсен, и Мордахей впервые заметил, что тот вовсе не был таким уверенным в том, что делает, как ему казалось раньше.

– Мы возьмем твою машину, Бернард. Я поведу.

– Устраивает. Могу я считать, что мне теперь докажут тех местных, которые вам помогали с тех пор, как вы высадились здесь?

Дженсен легко улыбнулся.

– Почему бы нет? – сказал он очень мягким тоном. – Я уверен, что ему очень захочется встретиться с тобой.

Минутой позже они уже были в пути, и сидя сзади вместе с Канаи, у Мордахея появилось время мысленно воспроизвести последний комментарий Дженсена. Его комментарий и то, как он его произнес. Интересно, подумал он, что бы это могло значить.

Он не мог сказать. Но почему-то казалось, что это не понравится.