Черное солнце

Глава 18

Кориас Кег услышал громоподобный рёв, заполнивший катакомбы, словно крик взбешённого божества. Мастер Артиллерии прижался к стене бункера, уверенный в том, что его постройки выдержат разрушительную волну. Было слышно, как жалобно застонали металлические распорки и скобы в туннеле, но Кегу не привыкать было превращать крепости в руины. За тысячи лет он поднаторел в этом ремесле и поэтому был спокоен.

Только когда к вискам прилила кровь, а визор вдруг заполнился красными иконками, он понял, что что-то пошло не так. Сначала раздался резкий хлопок, и по туннелю пронеслась волна сжатого воздуха — невообразимо горячего. Мастер Артиллерии выглянул из бункера, и тут его обуял животный ужас.

По туннелю перетекало мерцающее облако раскалённых добела паров, лижущих каменные стены. А вслед за паром с рёвом катился оранжевый вал расплавленного металла. Следующим, что достигло сознания Кега, были крики солдат, в считанные секунды сварившихся в облаке пара.

Кег понял, что теперь все воины до единого обречены на гибель в подземной ловушке. Его система туннелей вышла не под склепы Халан-Гола, а куда-то ещё. Но как такое могло случиться, если координаты, по которым определялось местоположение и угол наклона туннелей, пришли прямо от Обакса Закайо?..

В последние секунды своей долгой жизни Кег понял, что жестоко обманут и все его усилия оказались тщетны. Он развернулся, чтобы бежать, но даже Железный Воин не в состоянии обогнать миллионы тонн ревущего расплавленного металла, что вырвался из подземных кузниц Халан-Гола. Этот поток уничтожал все на своём пути и буквально растворял землю под трактом по мере своего продвижения.

Кег был сметён огненным потоком и за последние секунды своей жизни успел осознать весь ужас погибели. Эти несколько секунд ему подарил силовой доспех, который не сразу допустил кипящий металл до уязвимого человеческого тела.

Уриэль тоже ощутил безмерную силу подземного взрыва. Ударная волна пронеслась через все обозримое пространство и разбилась о крепость Халан-Гол. Скала, на которой стоял неприступный город, только покачнулась, а вот у подножия творился самый настоящий ад. Струи раскалённого оранжевого пара ударили смертоносными гейзерами из-под земли у основания горы. Их становилось всё больше и больше, они вырывались одна за другой, и по их возникновению было видно, где под землёй были прорыты туннели. Гигантский тракт разваливался на глазах.

— Именем Императора, что здесь происходит? — выдохнул Уриэль, наблюдая за тем, как медленно, но верно оседает верхняя часть ската. А потом она рухнула, потому что огромная земляная насыпь, которая поддерживала скат, была размыта стремительным потоком расплавленного металла.

— Контрмина? — предположил Пазаниус.

— Но она должна быть небывалой мощности, чтобы вызвать такие огромные разрушения, — сказал Уриэль, покачав головой.

— Император недоволен железными людьми, — прорычал лорд Бескожих, — он наслал на них кару небесную!

— Да, конечно, — согласился Уриэль, с опаской взглянув на окровавленную морду этого существа и чувствуя безмерное облегчение оттого, что Ваанес где-то отстал и не видит сейчас свирепого выражения, застывшего на физиономии монстра.

Отступники показали спину, презрев последнюю возможность искупить свою вину. Не сказав ни слова, Ваанес и два его Космодесантника покинули Ультрамаринов, как только отряд выбрался на поверхность. Уриэль смотрел, как они удаляются, с тяжёлым сердцем. У него действительно болела за них душа, ведь они предали самих себя, предали саму суть Космодесантника. С другой стороны, он чувствовал облегчение оттого, что сам он с честью прошёл это искушение и в его душе не оказалось никаких чёрных пятен.

По правде говоря, Ваанес сослужил ему хорошую службу в том плане, что высказался предельно откровенно. Возможно, это предприятие на самом деле было самоубийственным, может быть, они и правда все погибнут. А если заслуга состоит как раз в том, чтобы выжить? Много ли чести и славы в том, чтобы умереть?

Но Уриэль знал, что истинный воин Императора не должен бояться смерти, кроме одного-единственного случая — если она настигнет его до того, как Космодесантник выполнит своё задание.

Перед его глазами живо встала давняя, почти позабытая картина: Марнеус Калгар оглашает решение Совета Лордов относительно их с Пазаниусом судьбы. Как давно это случилось! С трудом верится, что где-то ещё существует Макрэйдж! Но даже если они провалят задание и погибнут, их жизни будут принесены на алтарь чести Ордена.

Капитан стоял и смотрел, как уходят Ваанес и другие отступники. И с каждой секундой в нём крепла уверенность, что, несмотря на все опасности, он сделал правильный выбор.

— Когда мы будем сражаться с железными людьми? — спросил лорд Бескожих. — Веди нас в бой!

Первобытная свирепость и безжалостность лорда Бескожих напомнили Уриэлю о том, в какую сомнительную и рискованную переделку он попал. Не было никакой гарантии, что план, придуманный капитаном, сработает, и Уриэлю не хотелось даже думать о том, что произойдёт, если Бескожие вдруг догадаются, что он, вовсе не посланник Императора.

— Скоро, — коротко ответил Уриэль и стал карабкаться по выщербленным скалам наверх, к сражению.

Хонсю быстро спустился по спиральной лестнице, ведущей с главной стены, думая о том, что справедливое возмездие наконец-то свершилось. Со всех сторон доносились яростные крики сражающихся и лязг боевых машин. Комендант крепости остановился около потрескавшихся барбаканов, зигзагообразно выстроившихся за главной стеной.

Дым валил из проломов, перекошенные главные ворота Халан-Гола висели непонятно на чём, а отряд взбешённых Дредноутов ломился в них. Лорд Хонсю увидел, что атаку возглавляет сам лорд Беросс, орудуя всеми своими конечностями на беду воинов, имевших неосторожность оказаться на его пути. Дикий, первобытный крик нёсся из поскрипывающего вокса. Хонсю, злорадно глядя на всё это, улыбнулся, не скрывая своего приподнятого настроения. Он знал, что в этой битве Беросс не выживет.

Через полуразрушенные ворота было видно, как из-под растрескавшейся каменной кладки вырываются струи обжигающего пара. Это означало только одно — огромного тракта больше не существует, потому что река расплавленного металла испепелила под ним землю. Мощная механизированная колонна, что должна была поддержать наступление Беросса, была уничтожена в считанные секунды. Бойцы нашли свою смерть в реке кипящего металла и парах раскалённого воздуха — они попросту сгорели на бегу.

Фактически все запасы железа в крепости пошли в подземные кузницы, которые не прекращали свою работу ни на мгновение, чтобы обеспечить должное количество жидкой смерти для захватчиков. Хонсю ждал лишь момента, когда инженеры Беросса завершат подкоп под крепость. В том, что это произойдёт, он не сомневался. Коварный комендант потирал руки в предвкушении того мига, когда эти глупцы проломят тонкую переборку между туннелем и резервуаром с расплавленным металлом, а не заброшенными катакомбами, как они ожидали.

Хонсю давно решил для себя, что столь легковерный Кузнец Войны не заслуживал права на жизнь, само его существование бросает тень на всех Железных Воинов. Поверить в то, что Хонсю не подозревает о предательстве Обакса Закайо, было верхом наивности. Но, с другой стороны, комендант был рад такой непроходимой тупости своего противника, потому что это, в конце концов, стало залогом победы.

Артиллерийский огонь и бомбёжка не прекращались. Авангард армии Беросса, точнее, то, что от него осталось, прорвался в ворота. Сейчас шансы захватчиков и обороняющихся были равны, и теперь-то Беросс узнает, что бывает с теми, кто осмелится бросить вызов Хонсю.

Дредноуты атаковали защищённое мешками с песком пулемётное гнездо. Не обращая внимания на стрельбу, они разметали солдат, что попались им на пути. Но за орудийными точками стояли хорошо обученные отряды Железных Воинов, которые хладнокровно целились в плохо защищённые, зато хорошо известные места в броне машин и выводили их из строя одну за другой. Все чаще взрывались топливные баки Дредноутов, и вскоре дым заволок все поле боя так плотно, что сражающиеся с трудом различали своих и чужих.

Чёрная тень нависла над стеной крепости — это выживший Титан ухватился за край полуразрушенной стены и начал её доламывать. Это было впечатляющее зрелище: его исполинские конечности двигались с убийственной точностью и завораживающей размеренностью. Куски размером с танк откалывались и летели вниз, унося с собой как нападающих, так и обороняющихся воинов. Каждый удар уносил жизни более чем дюжины людей.

— Железные Воины! — закричал Хонсю. — Настало время объяснить этим ублюдкам, кто настоящий хозяин Халан-Гола!

Бойцы взревели и кинулись за своим вожаком в сердце битвы. Солдаты Беросса, как убедился Хонсю, не посрамили своё звание воителей железа и отваги. Бойцы храбро шли вперёд под непрекращающимся обстрелом и даже не нарушили строй.

В промежутке между разбитой огневой точкой, бункером и зубчатой стеной Хонсю организовал своеобразную арену смерти. Никто не мог пересечь это небольшое пространство и остаться в живых. Но у Железных Воинов Беросса не было пути к отступлению, а значит, не было и выбора. Им не оставалось ничего иного, как идти навстречу шквальному огню.

Главная стена все больше осыпалась, поскольку Титан не оставлял попыток пробиться во внутренний двор крепости. Те воины, которых он принёс на себе, были уже внутри. Великан выпустил мощнейший залп с наплечной орудийной установки прямо по центру защитных укреплений Хонсю. Железные Воины, увидев образовавшийся от взрыва, кратер, приободрились и стали пробиваться вперёд с удвоенной энергией.

Однако не успел Титан дать второй залп, как мощный взрыв снёс пушку с его плеча, и полоса ослепительно белого света скользнула по панцирю. В дыму, по обе стороны от Титана появились два сходных по очертаниям силуэта. Это означало, что внутреннее святилище Халан-Гола больше не нуждалось в охране и две демонические машины вынырнули из дыма и деловито направились к месту жаркой схватки.

Последний Титан Беросса восторженно взревел, увидев таких достойных противников, и направился к ним, разворачивая все орудия и предоставляя Железных Воинов самим себе. Земля дрожала от величественной поступи этих тяжёлых машин, и целые секции крепостной стены разваливались на куски, когда Титаны задевали по ним раскалёнными добела лезвиями или визжащими цепными кулаками.

Все военные хитрости и уловки теперь уже ничего не значили. Исход этой ужасной битвы решался сейчас огнём болтера или ревущим лезвием цепного меча. Железные Воины сошлись в братоубийственной схватке, солдаты расстреливали друг друга в упор, рубились в беспощадном рукопашном бою — бой превращался в бойню.

По венам Хонсю разлилось свирепое и радостное возбуждение, он не мог не радоваться такой сече. Развернувшись на каблуках, он отрубил руку подвернувшемуся вражескому Железному Воину, вторым ударом снёс голову с дымящегося саркофага Дредноута и пошёл дальше, отыскивая новых врагов. Оникс следовал за хозяином, уничтожая всех, кто осмеливался приблизиться к коменданту крепости.

Когда Хонсю сквозь клубы дыма увидел устрашающий корпус Беросса, он громко прокричал:

— Оникс! Ко мне!

Уриэль знал, что у них осталось не так уж много времени. Битва кипела во всей своей жестокой красе, крики людей, грохот и лязг механизмов отдавались эхом в высоких горах. Ультрамарин карабкался вверх так быстро, как только мог, но казалось, что цель их напряжённого марш-броска нисколько не приближалась.

— Двигайтесь! — кричал Ультрамарин. — Нам надо торопиться!

— Это вы медленные! Не такие быстрые, как я! — проревел лорд Бескожих.

— Согласен! — прокричал в ответ Уриэль. — Но мы не можем лезть вверх быстрее!

— Зато мы быстрее! — сказал лорд Бескожих и, подбежав, схватил его за запястья и закинул к себе на плечи. Теперь капитан путешествовал тем же способом, что полковник Леонид и Пазаниус.

Земля проносилась перед глазами Ультрамарина с тошнотворной скоростью, и он обнял как можно крепче липкую, блестящую плоть существа. Они приближались к стенам Халан-Гола каким-то невероятным галопом.

— Теперь мы пойдём ещё быстрее, — пообещал лорд Бескожих. — Племя! Вперёд!

Сотни красных бескожих существ наперегонки припустили за ним, а Уриэля вдруг пронзило острое чувство безысходности. Ведь очень возможно, что они галопируют прямо в разверстую пасть смерти… Но такую погибель они выбрали для себя сами!

Вглядевшись в силуэт крепости, еле видный сквозь дым, Уриэль подивился той разительной перемене в облике здания. Когда Халан-Гол впервые предстал перед глазами капитана, он казался совершенно неприступным, возведённым из гигантских каменных блоков и чёрного безумия. Непостижимым образом крепость вздымалась на такую высоту, что соседние горные пики казались рядом с ней невразумительными холмиками. Сейчас же нижние подступы выглядели как разорённый курятник, а верхние уровни, казалось, вот-вот должны были обрушиться.

Но после обрушения тракта стало очевидно, что Хонсю заставит захватчиков дорого заплатить за каждую пядь земли. Капитан не знал, что именно произошло с трактом, но с превеликим интересом наблюдал за тем, как посыпались с него люди и техника — словно исполинский зверь стряхнул мусор с загривка.

Пузырящиеся струйки оранжевой жидкости полились из разломов в скале и стали стекать вниз по склонам. Всё это было похоже на начавшееся извержение вулкана. Огромное вязкое озеро расплавленного металла колыхалось у основания горы. Лава всё прибывала.

Механизированные колонны, оказавшиеся в западне, в мгновение ока подхватил огненный поток. Уриэль видел, как горят и взрываются боевые машины, чьи экипажи гибнут в железных гробах, не имея возможности открыть мгновенно сплавившиеся люки, и заживо спекаются внутри.

Уцелевшие танки сталкивались друг с другом, отчаянно стремясь поскорее убраться подальше от огненного потока. Но результатом таких действий явились непреодолимые заторы, и вскоре запаниковавшее воинство было поглощено железной лавой. Сотни машин, так ни разу и не выстрелив по врагу, были уничтожены в считанные секунды.

— Нет, — прошептал Уриэль. — Нам определённо не удастся пробраться внутрь без боя.

Меж тем расстояние до крепости быстро сокращалось.

Огромные камни и куски плоти летали в воздухе вперемешку со шрапнелью и снарядами. Ожесточённая битва, развернувшаяся между Титанами, стоила Халан-Голу разрушений едва ли меньших, чем предыдущая осада. Ещё один бункер разбит всмятку. Хонсю понимал, что тем или иным образом, но сражение вскоре выдохнется. Один из Железных Воинов противника выбросил чудовищный кулак. Метя в голову Хонсю. Комендант крепости успел пригнуться и нырнуть под руку противника, затем выхватил боевой топор и одним махом отсек врагу ноги.

Воин завопил и забился в конвульсиях, пытаясь унять кровь, хлынувшую из обрубков, но Оникс, недолго думая, снёс ему голову. Полудемон попытался вразумить своего хозяина, но тот опять бросился в бой, выискивая своего главного врага. Однако Беросс заметил его первым.

— Ах ты, полукровка! — радостно взревел Дредноут, вздымая многочисленные конечности, вооружённые разнообразными средствами убийства.

Несмотря на то, что он больше не являлся воином из плоти и крови, Беросс не утратил своей легендарной свирепости, присущей ему при жизни. Саркофаг лорда аж искрился от дьявольской энергии.

Колоссальный Дредноут упёрся ногами в землю и в мгновение ока выдвинул многоствольную крупнокалиберную пушку. Оникс бросился наперерез, диск орудия крутнулся по часовой стрелке, подавая снаряды в стволы. Полудемон успел застопорить барабан своими когтями, и его окатил сноп ярких искр.

Для такой огромной машины Беросс двигался на редкость проворно. Поршневой осадный молот хорошенько наподдал полудемону и отправил его по замысловатой траектории чуть ли не на другой конец крепости.

— Сейчас ты подохнешь, полукровка! — проревел Дредноут.

Чудовищный молот вознёсся для следующего удара. Хонсю примерился, намереваясь нанести повреждения саркофагу Беросса, но толстая механическая рука, появившаяся из надёжного укрытия в панцире Дредноута, отклонила удар, и в грудь коменданта упёрся осадный бур.

Хонсю крутанулся вокруг своей оси, и кончик сверла оставил глубокие царапины на его нагрудной пластине. Но этот манёвр дал Хонсю возможность нанести сокрушительный удар топором по ноге Дредноута. К его разочарованию, оружие с лязгом срикошетило от толстой брони, а по рукам Хонсю прошла болезненная дрожь.

Ещё один взрыв сотряс Халан-Гол, и Хонсю сбило с ног ударной волной. Огромный Дредноут лишь слегка покачнулся, и гигантская когтистая ступня опустилась на землю в каком-то сантиметре от головы коменданта. На этот раз Хонсю повезло — он умудрился проскочить между ног бронированного чудища. Вокруг кипела жаркая битва — Железные Воины дрались с первобытной жёсткостью.

Беросс резко нагнулся, и две его когтистые конечности с силой ударили по земле. Хонсю откатился, но когти Беросса зацепили его за доспех, отчего комендант потерял равновесие. Он почувствовал обжигающий удар по ногам и взревел от боли, когда Беросс схватил его за бедро манипулятором, усиленным резаками и свёрлами. Сверло пронзило броню силового доспеха и достигло плоти. Хонсю упал на одно колено. Дредноут когтистыми лапами подцепил коменданта за наплечники и поднял все ещё сопротивляющегося противника в воздух.

— Ты дорого мне обошёлся, полукровка, но скоро всё закончится, — пророкотал Беросс. — Твоя крепость теперь в моих руках, и уже ничто не сможет это изменить.

— Зря надеешься! — выкрикнул Хонсю, не оставляя отчаянных попыток вырваться из цепких объятий.

Но Беросс был не из тех, кто отпускает добычу. Тем более добычу, доставившую столько неприятностей. Дредноут направил сверло прямо в лицо Хонсю.

Комендант почти уже павшей крепости успел выбросить руку перед собой, чтобы предотвратить удар. Когда сверло коснулось переливающейся серебром руки, раздался жуткий скрежет и во все стороны полетели снопы искр.

Оба противника ожидали, что сейчас сверло пробьёт руку, а затем и вскроет череп Хонсю, но серебристый металл вдруг превратился в вязкую массу, восстанавливаясь быстрее, чем Беросс разрушал его. Дредноут удивлённо уставился на застопорившуюся дрель, и в этот момент полудемон в чёрном доспехе пронёсся по воздуху, как снаряд, и приземлился ровно на верхний щит Дредноута.

Два бронзовых когтя легко вошли прямо в толстую броню Дредноута. Беросс взревел, руки его судорожно задёргались и выпустили Хонсю.

Комендант откатился подальше от содрогающегося Дредноута и в тот же миг услышал жуткий грохот за спиной. Обезглавленная фигура последнего Титана Беросса проломилась через остатки крепостной стены, разбрасывая вокруг каменные глыбы и испуская ослепительные потоки плазмы. Один из его собственных Титанов, практически разорванный пополам, рухнул вслед за ним. Падение двух колоссов породило ударные волны почти такой же силы, как и при взрыве тракта. Оглушительный вопль, полный первобытного ужаса, вознёсся к белому небу.

Тем временем Беросс изо всех сил старался избавиться от Оникса, что есть мочи лупцуя полудемона всем, чем располагал. Хонсю вскочил на ноги и схватил свой боевой топор, не собираясь упускать отличный шанс, подаренный верным телохранителем.

Комендант Халан-Гола бросился вперёд и, пока внимание Дредноута было полностью сосредоточено на Ониксе, с размаху всадил топор в сочленение брони на ноге.

Воющая сталь, отравленная варпом, встретилась со старым металлом, выплавленным в незапамятные времена по давно уже забытым технологиям. Как подкошенный, великан опрокинулся на спину, а Оникс с присущей ему кошачьей грацией отпрыгнул от поверженной машины.

— Ну, давай, ублюдок, назови меня ещё раз полукровкой! — прокричал Хонсю, запрыгивая на саркофаг и нанося сокрушительные удары мощным боевым топором. Древний металл не выдержал такого натиска и раскололся. Это был конец, потому что дьявольское лезвие добралось до сокровенных частей железного тела.

— Все ещё думаешь, что ты лучше меня?! — орал Хонсю, не прекращая ни на секунду работать топором.

Беросс пытался освободиться, увернуться, но Оникс и Хонсю не дали ему такой возможности. Они ловко уворачивались от его неуклюжих выпадов и отрубали одну за другой конечности, что он выпускал из-под брони в надежде отвести или нанести удар.

— Ты ничего из себя не представляешь, Беросс, ничего! Ты понял?

Только неразборчивый шум вырвался из вокса Беросса, а Хонсю продолжая выкрикивать;

— Может, ты плохо слышишь меня из-за этих железок?

Хонсю испустил восторженный триумфальный крик над поверженным Кузнецом Войны, продолжая наносить мощные удары топором снова и снова. Он бил, не зная устали по ухмыляющемуся шлему саркофага, пока, наконец, не раздробил его.

В этот момент, впервые за несколько месяцев, стихли все звуки битвы — сражение прекратилось. Железные Воины двух армий застыли, наблюдая за разворачивающейся на их глазах драмой.

Хонсю встал на колени перед саркофагом Беросса и запустил целёхонькую серебряную руку во внутренности Дредноута. Со свирепым рычанием, восторженно завывая, он нащупал что-то в мешанине из чёрной крови и раздавленных органов. Затем он воздел руки и прокричал:

— Ваш Кузнец Войны мёртв!

В серебряной руке он держал развороченный череп и кусок позвоночника, из которого сочился спинной мозг. Арматура и сухожилия торчали из ещё не остывшего трупа Беросса.

Воцарилась напряжённая тишина, и Хонсю понял, что ему удалось напугать все это несметное воинство.

Это был большой риск, потому что теперь битва могла превратиться в самую настоящую бойню, в которой не будет выживших. С рёвом, преисполненным ненависти, комендант Халан-Гола переломил, как тростинку, позвоночник Беросса и с силой бросил череп на покорёженные останки Дредноута, что когда-то давали возможность жить славнейшему воину древности.

— Ваш Кузнец Войны мёртв! — повторил Хонсю, отворачиваясь от останков. — Но вам необязательно погибать. Беросса больше нет, и на правах победителя величайшего воина я предлагаю любому его солдату, который пожелает, место в моей славной армии. Вы показали себя на редкость отважными бойцами, а мне нужны такие люди.

Ничто не нарушало гробовой тишины, никто не сдвинулся с места. Хонсю было подумал, что совершил фатальную ошибку.

Но вдруг воин в тяжёлом силовом доспехе из калёного железа выступил вперёд. Он нёс чёрно-жёлтое знамя и с головы до ног был перепачкан в крови, а его доспех был испещрён зазубринами, царапинами и вмятинами. Сняв треснувший шлем, боец явил миру лицо, покрытое многочисленными рубцами и шрамами.

— А почему мы должны присоединиться к тебе? — прокричал он в ответ. — Может, ты и победил Беросса, но Торамино сотрёт тебя и твою крепость с лица Медренгарда.

— Как твоё имя, боец? — спросил Хонсю, спрыгивая с саркофага Дредноута и направляясь к Железному Воину.

— Я Кадарас Грендел, капитан армии лорда Беросса.

Приблизившись к окровавленному воину, комендант Халан-Гола внимательно всмотрелся ему в глаза и увидел в них дерзость и вызов.

— Да, — согласился Хонсю, повышая голос так, чтобы его могли слышать все воины из собравшихся на развалинах крепости. — Ты, может быть, и прав, Кадарас Грендел. Торамино достаточно силён и хорошо вооружён, чтобы разбить меня, с этим я не могу спорить. Но задайте себе один очень простой вопрос: почему до сих пор он не позволил пролиться ни капле крови своих воинов?

Хонсю повернулся так, чтобы его было хорошо видно и слышно, и продолжил обвинительную речь, размахивая окровавленным боевым топором в такт словам:

— Где был Торамино, когда вы сражались и проливали кровь, прорываясь сюда? Вы знаете, кто построил Халан-Гол, и вы знаете, что только самые лучшие воины могут взять эту крепость. Где был Торамино, когда вы сотнями умирали, штурмуя стены?

Хонсю видел, что его слова возымели именно тот эффект, на который он рассчитывал. Комендант учуял обжигающую волну адреналина, прокатившуюся по жилам бойцов. Он понял, что безошибочно сыграл на давней затаённой ненависти этих храбрецов, которым доставалась вся кровавая работа, к воинам Торамино. Те зачастую ничего не делали, наблюдая за тем, как гибнут их братья по крови и оружию.

— Торамино отправил вас на выполнение самой тяжёлой и кровавой работы и смеялся, глядя, с каким рвением вы выполняете её. Вы на самом деле думаете, что, одержав победу, получили бы Халан-Гол на разграбление? Вы ошибаетесь, Торамино предал вас точно так же, как Император предал Железных Воинов в древние времена. Вы хотите, чтобы с вами обращались как должно? Чтобы с вами обращались как с железными людьми?

— Мы и есть железные люди! — взревел Кадарас Грендел, и его крик тут же подхватили воины, стоящие вокруг.

— Тогда присоединяйтесь ко мне! — проревел Хонсю, крепко сжимая наплечник Грендела. — Присоединяйтесь ко мне и отомстите за такое предательство!

На лице Грендела сменяли друг друга надежда и подозрительность. Он с трудом совладал с собой, кивнул и произнёс:

— Да! Торамино заплатит за это. Я и мои воины поступаем под твоё командование.

Хонсю повернулся, встал рядом с Кадарасом Гренделом и взревел:

— Железо внутри!

— Железо снаружи! — грянули в ответ Железные Воины. Они скандировали эти слова снова и снова.

Хонсю знал, что теперь они будут сражаться за него до последней капли крови.

Уриэль видел, как рухнули два Титана, а через какое-то время, к его удивлению, битва затихла. Пал ли Халан-Гол или Хонсю отразил штурм? Понять, что произошло, можно было только взобравшись наверх.

Склон был настолько крут и опасен, что даже у бывалых Космодесантников захватывало дух от головокружительных прыжков Бескожих. Они стремительно поднимались по почти отвесным скалам, и Уриэль был готов поклясться, что ни один человек не смог бы повторить подобное. Сила его новых солдат была поразительной, а выносливость — поистине феноменальной.

В неожиданно воцарившейся тишине Уриэль смог расслышать далёкие хлопки взрывающихся топливных баков танков, накрытых лавой у подножия горы, и более отчётливые взрывы детонирующих в пекле снарядов. Практически вся армия Беросса была уничтожена огнём и расплавленным металлом, поэтому в долине воцарились тишина и покой. Уриэль решил, что атака на крепость захлебнулась. Обычно воинов, сумевших пробиться в осаждённую цитадель, ярость переполняла настолько, что рука об руку с победой шествовало полное безумие. Победители, как правило, вырезали подчистую население крепости, выплёскивая накопленные за долгие месяцы осады ненависть и горечь.

Но тишина? Это было что-то новое.

Лорд Бескожих забрался на очередной выступ, раскачиваясь своим массивным телом взад-вперёд над обрывом. Уриэль, вися на загривке огромного существа, смог, наконец, обозреть руины, в которые превратился Халан-Гол.

— Император, защити нас! — выдохнул Пазаниус.

— Штурм такой крепости не шутка, но чтобы такое… — добавил Леонид, когда сиамские близнецы, что несли его, расположились рядом со своим повелителем.

Славная армия Беросса полегла на подступах к многоступенчатой защитной стене, которая теперь представляла собой груды чёрных камней, которые торчали, как гнилые зубы из воспалённой десны. Плато было усеяно телами погибших. Некоторые были раздавлены в лепёшку, других разорвало на части. Подбитые и подорвавшиеся на минах танки все ещё чадили, как погребальные костры, время от времени ярко вспыхивая, когда из-за нестерпимого жара детонировали боеприпасы. Останки Титанов горели в невыносимом даже для глаз Космодесантников сиянии плазменного огня. Стволы артиллерийских орудий, почерневшие, оплывшие или расколотые, бессмысленно пялились в белое небо.

Даже если кто-то и продолжал вести наблюдение за этой долиной смерти и запустения, жирный дым и языки пламени давали достаточно маскировки для сильно разросшегося отряда под предводительством Уриэля.

— Кто победил? — спросил Леонид.

— Пока не ясно, — сказал Пазаниус, слезая со своего «скакуна» и идя вслед за Уриэлем по усеянному трупами полю. Он наклонился, поднял болтер, за который ещё цеплялась чья-то оторванная рука, стряхнул конечность и протянул оружие командиру.

Уриэль хладнокровно проверил заряд и приказал:

— Подбирайте себе оружие. Полковник, берите всё, что может пригодиться, сколько сможете унести.

Леонид выдернул из-под обломков сильно помятый, но все ещё рабочий лазган, и снял с трупа поясной гранатный раздатчик. Когда он нагнулся за гранатами, его грудь пронзила невыносимая боль. Полковник зашёлся в удушающем кашле, а вытерев рот, увидел на руках кровь. Но Леонид молча вытер ладони о когда-то небесно-голубую, а теперь грязную и рваную униформу.

Бескожие тем временем резвились на поле битвы, пируя на останках Железных Воинов. Они с довольным урчанием раздирали тела голыми руками, отправляя тёплое мясо прямиком в пасть. Лорд Бескожих, утробно рыкая, содрал с трупа нагрудную пластину и вонзил челюсти в плоть. Хотя он терзал тело врага, Уриэль содрогнулся и произнёс вполголоса:

— Не ешь это мясо! Не надо.

Но на морде вожака было написано, что он не просто слегка проголодался, а что ему жизненно необходимо подкрепиться. В его глазах прыгали весёлые чёртики. Такая лёгкая добыча, наконец-то можно полакомиться мясом своих заклятых врагов!

— Это мясо! Плоть, — пояснил он.

— Нет! — сказал Уриэль более настойчиво.

— Нет? — переспросил лорд Бескожих. — Почему?

— Оно испорченное. — Уриэль увидел, что существо находится в крайнем замешательстве, и добавил: — Оно плохое.

— Нет… хорошее, — упрямо мотнул головой лорд Бескожих, не отходя от свежевскрытого трупа Железного Воина. Грудная клетка была просто выломана, и внутренние органы воина вывалились в пыль.

Уриэль покачал головой:

— Если ты любишь Императора, ты не будешь есть это мясо.

— Люблю Императора! — взревел лорд Бескожих, и Уриэль вздрогнул от неожиданности. Крик этого существа был столь громким, что легко мог достичь стен крепости.

— Много мёртвых железных людей, — прорычал лорд Бескожих недовольно. — Много мяса.

— Да, но мы пришли сюда не за мясом, — сказал Уриэль. — Мы здесь, чтобы убивать железных людей и матерей плоти. Так?

Лорд Бескожих, казалось, не собирался идти на попятную, но вдруг он с досадой оттолкнул истерзанное тело и прорычал:

— Убивать железных людей сейчас?

— Да! Убивать железных людей, — сказал Уриэль, встревоженный шумом машин, приближающихся со стороны крепости. — Но сначала нам надо добраться до сердца Халан-Гола.

Уриэль только ещё искал глазами своих боевых братьев, а они уже бежали к нему, обвешанные ружьями, мечами и гранатами. Пазаниус сдёрнул болтер со своего плеча и передал его Уриэлю вместе с несколькими магазинами.

— Меня, честно говоря, задевает, что нам придётся использовать оружие противника, — сказал Уриэль, вгоняя свежий магазин в болтер.

— Я думаю, в этом есть определённая военная романтика. Бить врага на его территории и его оружием, — сказал Пазаниус, одной рукой заряжая болтер.

— Что там за шум? — спросил Леонид, только сейчас обратив внимание на рокот машин, которые, объезжая воронки, выруливали на поле сражения.

— Вот наши входные билеты в крепость, — произнёс Уриэль, махнув рукой на горы трупов вокруг, — Я хочу, чтобы вы спрятались среди мёртвых Железных Воинов. Держитесь в пределах видимости друг друга, но прячьтесь среди мёртвых.

Затем он повернулся к лорду Бескожих и поспешно сказал:

— Прикажи племени лечь рядом с мёртвыми железными людьми. Понимаешь? Лежать с мёртвыми.

— Лечь с мясом?

— Да, — подтвердил Уриэль. — Мы укроемся среди трупов и попадём вместе с ними туда, куда нам нужно.

Лорд Бескожих кивнул и отправился обходить племя, с хрюканьем указывая на груды трупов.

Когда Бескожие начали укладываться рядом с мёртвыми Космодесантниками Хаоса, Пазаниус сказал:

— Ты знаешь, они будут поедать эти тела.

— Ничуть в этом не сомневаюсь, — ответил Уриэль. — Но уж с этим мы вряд ли сможем что-то сделать.

— Честно говоря, неисповедимы пути Императора, — добавил Леонид.

Уриэль старался отогнать мысли о каннибализме Бескожих, которые послушно устраивались среди мёртвых Железных Воинов. Они довольно тщательно замаскировались по краям огромной воронки и стали ждать.

Укрывшись за телом Железного Воина, Уриэль наблюдал, как из клубов дыма, взрывая землю, вынырнули огромные машины. На покрытых ржавчиной бульдозерах развевались ненавистные флаги, на которых красовались восьмиконечные знаки Хаоса. Машины прибыли из зала Мортициев.

Прибыли, чтобы собрать с поля боя пищу для Демонкулабы.

Глава 19

Из продуваемых ветром черепов на Уриэля пялились пустые глазницы. Невидящие лица сохраняли выражение безмерного удивления. Как бы капитан ни повернулся, в набитом трупами контейнере невозможно было избавиться от преследующих его неисчислимых глаз смерти. Вместе с трупами демонические бульдозеры бесцеремонно забросили его в кузов грузовика. Ревущие машины столь слаженно выполняли свою страшную работу, как вряд ли получилось бы у людей.

Трупы наваливались на трупы, кровяные сгустки и внутренности плюхались на склизкое днище кузова. Уриэль изо всех сил старался пробраться наверх, чтобы не задохнуться и не быть раздавленным этой массой.

Он пытался половчее пробраться наверх, но в то же время остаться незамеченным. Ему приходилось вертеться вьюном, чтобы удержаться на поверхности и не обнаружить себя. Тяжёлый, насыщенный запах крови бил в ноздри, скользкие тела всякий раз наваливались на него, когда грузовик подпрыгивал на неровной дороге. Уриэль перекатился на спину, высунул голову и получил, таким образом, возможность оглядеться. Уриэль отметил, что машина уже миновала держащиеся на одном честном слове остатки крепостной стены. Казавшаяся совсем недавно неприступной полоса заграждений была разрушена. Всё, что попадало в поле зрения Уриэля, выглядело так, будто только что пережило орбитальную бомбардировку. Чёрный маслянистый дым вздымался в небеса, и капитан расслышал вдалеке истеричные голоса жрецов, распевающих псалмы.

Они проникли за стены Халан-Гола, и сейчас самым важным для них было остаться незамеченными, пока грузовики не доставят хитрецов обратно в мрачный зал Мортициев, к Демонкулабе.

На очередном ухабе окровавленный труп вдруг пошевелился и подмигнул Уриэлю, который еле сдержал крик омерзения и постарался ногой отпихнуть его подальше.

— Всемогущий Император, я думал, что мертвец ожил! — воскликнул взбудораженный Уриэль, узнав Пазаниуса.

— Пока ещё нет, — с улыбкой ответил тот, выплёвывая кровь.

— Где Леонид?

— Здесь, — раздался голос из другого угла кузова. — Клянусь чем угодно, эта автомобильная прогулка почти так же незабываема, как и путешествие по туннелям, переполненным мясорубками.

— Если я не ошибся, эти машины привезут нас туда, куда нужно, — сказал Уриэль. — Потерпите ещё немного.

— Как ты думаешь, сколько нам придётся тут сидеть? — спросил Леонид.

Уриэль покачал головой:

— Трудно сказать, но мне не кажется, что эти машины что-то задержит в пути. Думаю, ждать осталось не так уж и долго.

Леонид обречённо кивнул и прикрыл глаза, пытаясь отгородиться от устрашающих ухмылок мёртвых физиономий.

На деле путешествие бульдозеров по запутанным внутренним улочкам Халан-Гола заняло около часа. Потом они долго тряслись мимо жутких жертвенных алтарей, что высились между тёмными бункерами. Когда, наконец, дорога нырнула в мрачные фабричные цеха, воины уже совсем потеряли чувство времени и пространства.

Вдруг огромная тень ворот железной башни, что высилась в центре крепости, накрыла путешественников, и они оказались в самом сердце логова Хонсю. Далёкие удары и лязг работающих неподалёку машин наполняли темноту. Уриэль слышал гулкие шаги невидимых обитателей, вспышки болезненно-жёлтого света периодически били ему по глазам. Машины двигались по широкому туннелю, вырубленному в скале. Дорога освещалась неровным светом ламп, укреплённых на потолке.

Вскоре из общего шума крепости стали отчётливо выделяться глухие удары огромного сердца, становясь всё громче и громче. Космодесантники прислушались к хорошо знакомым звукам. Эти удары невозможно было спутать ни с чем другим.

— Кровавое Сердце, — сказал Пазаниус.

Уриэль кивнул. Его мышцы напряглись, когда стали слышны клацающие шаги. Кто-то тяжело задышал совсем рядом с ним. Бульдозер с характерным лязгом состыковался со специальной платформой. Длинный силуэт нарисовался над кромкой кузова, и Уриэль поспешно закрыл глаза. Даже в таком освещении он узнал черты одного из Мортициев, с которым ему пришлось иметь дело.

Капитан замер, почувствовав, как металлические клешни шарят в кровавом месиве. Механические манипуляторы споро переворачивали тела в омерзительной жиже. Трупы перекатывались и противно хлюпали, а Мортиций, похоже, искал что-то особенное.

Уриэль застыл от ужаса и отвращения, когда когти сомкнулись вокруг его ноги и резко перевернули тело. Он сдерживался из всех сил, чтобы не выдать себя, пока в его плоть тыкали чем-то острым — видимо, брали на пробу.

Мортиций заклекотал и засвистел на своём непостижимом диалекте, возможно обращаясь к своему коллеге. Уриэль крепко зажмурился и сдерживал дыхание, пока бульдозер опять не отправился в путь. Он осмелился открыть глаза, только когда машина увезла его на приличное расстояние от чёртова хирурга.

— Святой Трон! — шептал он всякий раз, как его начинало мутить при воспоминании о прикосновениях Мортиция.

Ужасное путешествие продолжалось. Теперь Космодесантники оказались в зале, где ужасный стук дьявольского сердца создавал ритмическую основу кошмарной какофонии звуков — омерзительный вой машин, треск ломаемых костей, хруст отдираемой плоти…

— Приготовились! — прошептал Уриэль. — Я думаю, мы на месте!

Пазаниус и Леонид кивнули, и вся тройка пробралась поближе к борту. Уриэль поднял голову и осторожно выглянул за край кузова. Как он и предполагал, они оказались вблизи огромной машины, что измельчала тела мёртвых Космодесантников Хаоса и превращала их в генетическую субстанцию для кормёжки Демонкулабы.

Но взгляд Ультрамарина сразу же оказался прикован к центру зала, где на трёх толстых цепях над озером из крови раскачивалась туша Кровавого Сердца, могущественного пленного демона.

Уриэль с трудом отвёл глаза от жуткого зрелища и увидел, что их грузовик является звеном длинной цепи. Извивающаяся колонна из красных от крови и ржавчины бульдозеров тянулась далеко в оба конца. Машины по очереди стыковались с железной платформой, возле которой вздымался огромный подъёмный кран. Уриэль увидел, что эта очередь далеко не единственная, он насчитал ещё более дюжины таких же платформ. Пульсирующие в едином ритме трубы разного калибра перекачивали, розовую, хрящеватую субстанцию из измельчителей к Демонкулабе. Уриэль почувствовал, как из желудка опять поднимается волна тошноты, невозможно было спокойно смотреть на то, какое богохульство совершается над священной волей Императора.

На платформе одетые в специальные вакуумные костюмы мутанты из обслуги всаживали острые крюки на длинных цепях в трупы, выгруженные из кузовов. Цепи перемещались по раме движущегося конвейера. Работники трудились слаженно и цепляли мёртвые тела на крюки хорошо отработанными движениями. Было видно, что они занимаются этим далеко не первый год.

За конвейером Уриэль увидел крестообразную раму, похожую на дыбу. Это сооружение было расположено достаточно близко к перемалывающим жерновам. Кровь, которая лилась тёмно-бордовыми ручейками из-под своеобразной мельницы, стекала в специальные резервуары.

Уриэль не стал обращать на всё это слишком много внимания, поскольку высматривал, нет ли поблизости одетых в чёрные робы монстров, что были мрачными владыками этого цеха. Он никого не заметил, поэтому перевалился за край кузова и аккуратно спрыгнул на влажную, вязкую землю.

Капитан легонько стукнул по кузову и скомандовал:

— Вылезайте!

Пазаниус спрыгнул вслед за ним и проверил болтер, чтобы оружие не подвело в решающий момент. Он зажал болтер коленями и только так сумел передёрнуть затвор. Леонид последовал его примеру и проверил лазган.

Затем, тяжело дыша, отважная троица припала к земле в тени кузова, решив немного отдохнуть и почиститься, насколько это было возможно.

— Итак, мы на месте, — сказал Леонид. — Что теперь?

Уриэль приподнялся и выглянул из-за грузовика.

— Наша главная задача — разрушить этот механизм. Если Железные Воины перестанут кормить Демонкулабу генетическим материалом…

— Хонсю не сможет воспроизводить новых Железных Воинов, — закончил за него Леонид.

— И больше не будут появляться на свет такие несчастные существа, как Бескожие, — добавил Пазаниус.

Уриэль кивнул:

— А затем, думаю, мы заберёмся на платформу и начнём уничтожать Демонкулабу — сколько получится, — прежде чем до нас доберутся Мортиции.

Его товарищи помолчали некоторое время, обдумывая сказанное, пока Леонид не подытожил:

— Хороший план.

Уриэль широко улыбнулся в ответ:

— Рад, что вы одобряете.

Пазаниус положил болтер на землю и протянул Уриэлю единственную руку со словами:

— Не важно, что будет с нами дальше, и я не жалею ни о чём, что было в нашей жизни. Даже о том, что привело нас сюда, капитан.

Уриэль, тронутый словами старого вояки, крепко пожал руку Пазаниуса и сказал в ответ:

— Я тоже, мой друг. Не важно, что с нами было и что с нами будет, гораздо важнее то, что мы по-прежнему служим Императору.

— И это самое главное, — сказал Леонид. — Я бы очень хотел никогда не слышать об этой проклятой планете. Но я здесь, и моему пребыванию в этом чёртовом месте скоро придёт конец. Итак, чего же мы ждём? Начали!

Уриэль передёрнул затвор болтера и кивнул. Но прежде чем они успели предпринять хоть что-то, их оглушил жуткий, звериный вопль, на который сразу же откликнулось бесчисленное множество таких же душераздирающих криков. Отражённый от высоких сводов зала, этот боевой клич был многократно усилен эхом.

Уриэль вздрогнул от неожиданности, затем подпрыгнул, подтянулся на борту кузова и посмотрел, что происходит вокруг. Оказывается, лорд Бескожих выскочил из своего убежища в фонтанах крови и сразу, ещё в прыжке, поймал одного из мутантов и разорвал его голыми руками.

Бескожие выпрыгивали из заполненных кровью и кишками контейнеров. Многие по ходу дела спешили дожевать куски мертвечины. Бескожие с остервенением набросились на мутантов, что закидывали плоть Железных Воинов в мясорубку. Монстры расправлялись с новообретенными врагами не хуже засидевшихся в засаде хищников.

Уриэль с восторгом смотрел, как огромные челюсти вожака смыкались на телах визжащих мутантов. Он легко раскусывал их надвое, не отвлекаясь более на рычание или боевые кличи.

Тот зверь, с которым Уриэль сражался около водопада, повыдёргивал мутанту все манипуляторы перед тем, как закинуть жертву в окровавленные жернова дробилки. За несколько секунд Бескожие устроили самую настоящую резню. Увидев, что сталось с несчастными слугами Мортициев, Уриэль одновременно ужаснулся и пришёл в восхищение от жестокости своих соратников.

— Вот дьявол! — выругался он. — Эти Бескожие, как всегда, вовремя.

— И что теперь? — спросил Пазаниус.

— Ну, это только вопрос времени, как скоро все это обнаружится. Ведь Мортиции придут сюда когда-нибудь с проверкой, так что нам надо спешить.

Уриэль покинул укрытие и бросился к ревущей машине, которая распространяла вокруг себя сильную ауру злобы и голода. Возможно, силы варпа вдохнули в механизм некое подобие души. Уриэль понимал, что чем быстрее они разрушат её, тем лучше будет для всех. Уже на дальних подступах к машине самочувствие капитана резко ухудшилось. У него закружилась голова, а к горлу начали подкатывать знакомые рвотные позывы.

Леонида водило из стороны в сторону. У него опять открылся кашель с кровью. С адской машиной нужно было кончать как можно скорее.

— Уриэль, держи! — прокричал полковник, отстёгивая гранатный раздатчик, который достался ему от безымянного бойца некогда славной армии Беросса.

Уриэль поймал раздатчик и рванулся к машине. На полном ходу он проскочил мимо подобия креста, на котором было закреплено нечто, похожее на конвульсивно дёргающийся кусок мяса.

Он так и не понял, что зацепило его внимание и заставило присмотреться получше. Это был вовсе не кусок мяса.

Это был Обакс Закайо.

Ни одна струнка в душе капитана не дрогнула, когда он рассматривал полуживого предателя. Но при виде исковерканного тела Обакса Закайо невольно возникал вопрос: какие же исчадия варпа могли сотворить такое с другим живым существом? Железный Воин, точнее, то, что от него осталось, был прибит к перекладине. По его дрожащему подбородку змеились дорожки густой слюны, стекающей из уголков искривлённых губ. К телу Обакса было подсоединено несколько трубок, по которым вводились какие-то химикаты.

— Святой Жиллиман! — прошептал Уриэль, и в это время Железный Воин, видимо почувствовав на себе взгляд, открыл глаза.

— Вентрис… — прохрипел он и с трудом втянул воздух для следующей фразы: — Убей меня. Умоляю.

В глазах несчастного затеплилась надежда, но капитану было не до него. Наблюдая, как Пазаниус старается выстроить Бескожих по периметру хоть в какое-то подобие боевого отряда, он вынимал из связки гранаты одну за другой. При его приближении машина истошно взвыла, маслянистый голубой дым потянулся из проржавевших решёток, окутывая все вокруг.

Тошнота и слабость вновь подкатили к горлу, но Уриэль подавил рвотные позывы и начал раскладывать гранаты около муфт, сцеплений и осевых креплений. Он даже забрался на машинный кожух, чтобы заложить несколько гранат в переплетение непрестанно пульсирующих труб. Он работал очень быстро, но внимательно, закладывая взрывчатку таким образом, чтобы машина была полностью разрушена и не подлежала бы восстановлению после взрыва. Все то время из глубин механизма исходил полный злобы и ненависти скрипучий рёв.

Спускаясь, Уриэль увидел, что Леонид стоит напротив дыбы, направив взведённый лазган прямо между глаз Железного Воина.

— Давай! — всхлипывал сломленный Обакс Закайо. — Ну, давай же! Пожалуйста! Они скармливают меня по кусочку этой ужасной машине и заставляют смотреть на это.

Палец полковника уже опустился на спусковой крючок, но вдруг он с силой выдохнул и опустил оружие.

— Нет, — сказал Леонид. — С какой стати ты надеешься отделаться так легко после того, как замучил столько моих солдат до смерти? Мне доставляет наслаждение одна только мысль о твоих страданиях.

— Ну, пожалуйста, — продолжал умолять Обакс Закайо. — Я… я могу помочь вам уничтожить этого полукровку.

— Полукровку? — переспросил Уриэль.

— Хонсю, я имею в виду Хонсю, — тяжело дыша, пояснил воодушевлённый Обакс Закайо. — Вы ведь хотите увидеть его труп? Я могу подсказать, как лучше это сделать.

— И как? — спросил Леонид, подходя ближе и приставляя дуло лазгана к щеке Железного Воина. — Ну, рассказывай!

— Только в том случае, если вы пообещаете убить меня, — с вожделением прошипел Обакс Закайо сквозь стиснутые зубы.

— Уриэль! — крикнул Пазаниус, с высоты кузова обозревавший окрестности. — Кажется, они идут!

— У нас нет времени на тебя, изменник, — бросил Уриэль. — Быстро говори, что знаешь!

— Поклянись мне, Ультрамарин. Дай слово.

— Хорошо, — кивнул Уриэль. — Клянусь, что скоро ты издохнешь, а теперь выкладывай!

— Кровавое Сердце, — начал Обакс Закайо, — это демон Повелителя Черепов, которого комендант-полукровка заточил в подземелье Халан-Гола и вспоил кровью псайкеров.

— И что Кровавое Сердце, по-твоему, может сделать с Хонсю? — требовательно спросил Уриэль.

— Ты что, вообще ничего не знаешь о своих врагах? — пробормотал Обакс Закайо. — Повелитель Черепов является проклятием псайкеров, а Кровавое Сердце съехал с катушек от такой грязной крови. Колдуны, подчиняющиеся Кузнецу Войны, пропустили мощную антимагию сквозь пленённого демона и использовали его внутренние имматериальные энергии, чтобы возвести непреодолимый барьер вокруг крепости. И теперь ни один колдун не сможет подобраться к Халан-Голу в ближайшие десять тысяч лет!

Обакс Закайо закашлялся и спросил:

— Вы ведь исполните своё обещание, правда? Вы ведь положите конец моим страданиям?

— Да, — подтвердил Уриэль. — Продолжай.

Железный Воин кивнул и сказал:

— На службе у лорда Торамино состоят самые могучие маги в Оке Ужаса, но даже они не могут разрушить этот древний барьер. Вам надо уничтожить Кровавое Сердце, и чародеи Торамино разнесут это проклятое место до основания, не оставив здесь камня на камне.

Уриэль пристально посмотрел в глаза Обакса Закайо, силясь отыскать там хоть какой-то намёк на ложь. Но Железный Воин пребывал уже за гранью добра и зла, и ему было не до мелкого жульничества. Он мечтал о смерти, которая оборвала бы его страдания. Не иначе как указующий перст провидения свёл Космодесантников с изменником именно сейчас и именно при таких обстоятельствах. Надежда вспыхнула в душе Уриэля — кажется, открываются новые возможности для того, чтобы с честью исполнить задание Императора и разделаться с Омфалом Демониумом.

— Хорошо, — гнул свою линию Космодесантник. — Как можно справиться с ним?

— Штыри! — воскликнул Обакс Закайо. — Серебряные шила, что пронзили плоть демона и держат его прикованным над озером крови…

— А что с ними?

— Это могущественные артефакты, которые то ли были украдены из какой-то вашей недостаточно хорошо охраняемой часовни, то ли изъяты у тех, кто слишком много узнал о тайнах Хаоса. Это более чем материальные якоря. Вытащите или уничтожьте их, и это проклятое место и всё, что связано с ним, канет в небытие!

Уриэль отошёл от Обакса Закайо и вгляделся в тёмные своды зала над бурлящим озером, где висел огромный демон, страдающий от собственного безумия. Капитан заметил три блестящих штыря, что пронзали чешуйчатую кожу Кровавого Сердца. Каждый из них соединялся с цепью, вмурованной в каменную кладку стены.

Уриэль внимательно осмотрел цепи, на которых висел демон, и прищурился, прикидывая, где крепится ближайшая из них. Затем он повернулся к Обаксу Закайо, поднял болтер и произнёс:

— Сейчас я убью тебя!

— Нет! — взволнованно вскрикнул Леонид, в глазах которого разгорался беспощадный огонь мщения. — Позволь мне, этого ублюдка должен казнить я.

Уриэль, поражённый жаждой возмездия, прозвучавшей в словах полковника, не стал спорить.

— Да будет так, — постановил командир. — Как только он умрёт, поставь таймеры на гранаты и убирайся в безопасное место. Мортиции уже несутся сюда на всех парах, так что держись поближе к Бескожим. Они постараются защитить тебя, если ты будешь рядом, но твоей задачей будет задержать врага как можно дольше.

— Я всё понял! — отрапортовал Леонид. — Будет сделано.

Уриэль молча кивнул и побежал к Пазаниусу. Леонид внимательно проследил за тем, как Ультрамарины, посовещавшись о чём-то, направились к железному пандусу, что вёл в зал Демонкулабы.

— Приступай же, раб, — прошипел Обакс Закайо. — Вентрис приказал тебе убить меня.

Леонид медленно поднял лазган и выстрелил Обаксу Закайо прямо в живот. По помещению распространился тошнотворный запах горелого мяса, Железный Воин взвыл от нестерпимой боли.

— Ещё раз, я ещё не умер! Я ещё жив, чёрт побери!

Леонид подошёл поближе и плюнул в лицо предателю.

— Нет, — тихо сказал он.

— Но было же дано слово! — уже завизжал Железный Воин. — Вентрис поклялся!

— Это Уриэль дал тебе слово, не я, — отрезал Леонид. — Я хочу, чтобы ты как можно дольше мучился и сдох в страданиях, когда это чёртово место взлетит на воздух.

Обакс Закайо всхлипнул и разразился проклятиями, но Леонид не внял его мольбам. Полковник хладнокровно взял одну гранату из тех, что Уриэль разложил на мясорубке, и сунул её в карман своего кителя.

— Ты ведь не хочешь умереть от случайного взрыва, правда? — издевательски проговорил он, развернулся и ушёл, не оборачиваясь.

Уриэль запрыгнул на пандус и побежал мимо Демонкулабы, собираясь как можно быстрее прекратить её страдания. А быстрее всего получится тогда, когда за дело примутся враги Хонсю, давно мечтающие разобраться с ним. Ультрамарины направились к ближайшему креплению одной из цепей, удерживающих серебряный штырь в плоти Кровавого Сердца, а вместе с ним и магический барьер вокруг Халан-Гола.

Если им удастся выдернуть хоть один шип из плоти демона, это уже будет неплохо…

— Великий Император, даруй мне силу для выполнения воли твоей, — молился Уриэль на бегу, отслеживая направление цепи, что сковала демона.

Он увидел, что крепилась она на довольно большой высоте, над клетками с дьявольскими утробами. Когда Ультрамарины добежали до того места на платформе, что было точно под цепью, они услышали грохот взрыва и крики Бескожих, эхом отдававшиеся под сводами зала. Это взорвалась огромная машина-мясорубка, и сразу же все помещение наполнилось воем мутантов и Мортициев.

— Нам надо забраться наверх, — сказал Пазаниус. Уриэль кивнул и бросил взгляд на битву, кипевшую внизу. Там прыгали голубые дуги электрических разрядов и то тут, то там в воздух взлетали тела. Это обитатели мрачной пещеры сражались с Бескожими.

— Император с вами, — прошептал Уриэль, схватился за железные прутья одной из клеток Демонкулабы и начал подъем. Толстая цепь болталась над ними на высоте не менее десяти метров, и даже в мерцающем свете было видно, что она намертво приклёпана к стене помещения.

— Подай мне руку, — дрожащим голосом попросил Пазаниус, когда Уриэль уже взобрался на клетку. Сержанту была невыносима сама мысль о том, что теперь, лишённый своей серебряной руки, он превратился в человека, которому постоянно требуется помощь.

Уриэль костерил себя на все лады — в пылу ему даже не пришло в голову, что его лучшему другу будет трудно вскарабкаться по вертикальным прутьям, управляясь только одной рукой. Оказавшись наверху, Уриэль с Пазаниусом осмотрели заржавевшие распорки и скобы. Они были вбиты в стену как раз под креплением цепи, скорее всего эти приспособления оставили после себя те, кто побывал там первым.

Вдруг капитан услышал жалобные всхлипывания какого-то страдающего живого существа. Он посмотрел вниз и сквозь решётчатую крышу клетки различил лицо плачущей Демонкулабы.

Уриэль склонился к ней:

— Я обещаю, что твои страдания закончатся очень скоро.

Глаза Демонкулабы медленно закрылись, и Уриэлю показалось, что она еле заметно с благодарностью кивнула уродливой головой.

— Во всей Галактике не наберётся столько мук, которые должны претерпеть Железные Воины, чтобы искупить свою вину, — севшим от ярости голосом сказал Пазаниус.

— Да, — согласился Уриэль, — не наберётся, но мы в любом случае постараемся, чтобы им пришлось несладко.

— Это уж точно, — подтвердил Пазаниус.

Снизу все так же неслись звуки ожесточённой битвы, а они продолжали нелёгкий путь по стене. Подъем по скобам, выступающим из стены, сильно осложнялся тем, что некоторые из них под тяжестью воинов начали выламываться из крошащегося камня.

Но Космодесантники упорно приближались к тому месту, где цепь выходила из стены, и наконец, добрались до неё. При ближайшем рассмотрении цепь, с которой соединялся один из штырей, оказалась толщиной в руку Пазаниуса, а он был весьма крупным бойцом.

— Готов? — спросил Уриэль.

— Готов, — кивнул Пазаниус и плюнул на ладонь.

Оба Космодесантника споро взялись за шелушащуюся ржавчиной цепь и потянули её изо всех сил, пытаясь выдернуть серебряное шило из тела Кровавого Сердца.

Тем временем Леонид истратил целый зарядник лазгана на подкрадывающихся мутантов, одетых в вакуумные костюмы, но они спрятались за рядами железных бочек с кровью. Лазерные сполохи прошили эти ёмкости, и ярко-красные струи захлестали на пол. Полковник знал, что не нанёс большого ущерба этим тварям, но хотя бы заставил их держаться подальше. Леонид уже высмотрел ненавистного ему Сабатиера, который вёл за собой армию рабов. Больше всего на свете полковнику хотелось сейчас засадить этой твари заряд между глаз.

Черт, как здорово опять в пылу битвы палить по врагам, вкладывая в каждый выстрел всю свою ненависть и горечь! Вокруг шла самая настоящая резня. Бескожие сражались со своими создателями и их рабами с первобытной жестокостью, выигрывая время, пока Ультрамарины будут крушить оковы Кровавого Сердца.

Лорд Бескожих непрерывно ревел, его огромные кулаки плющили неприятеля, как мошку. Одетый в чёрную робу монстр поднялся на своих пневматических ногах на приличную высоту над вожаком. Но другой Бестелесный — непонятное месиво из лап и ртов — набросился на монстра и с утробным рычанием вырвал все конечности без всяких видимых усилий. Мортиций забился в конвульсиях, а его убийца направился к следующей жертве.

Леонид перекатился к дымящимся останкам мясорубки, чтобы перезарядить оружие. Несчастный Обакс Закайо, все ещё живой, закричал, увидев полковника:

— Убей меня!

Но Леонид был слишком занят сражением, что кипело вокруг, и не обратил внимания на страдальца.

Какими бы свирепыми ни были Бескожие, Мортиций практиковались в искусстве убивать на протяжении неисчислимых тысячелетий. Этого времени им хватило, чтобы уяснить: плоть уязвима, даже такая крепкая и сильная, как у Бескожих.

Вращающиеся лезвия в мгновение ока отсекали могучие конечности; отравленные дротики впивались в тела жертв, не понимающих, отчего вдруг стало темно в глазах.

Бескожие гибли один за другим, их трупы устилали поле сражения и сгорали в безжалостном огне, изрыгаемом разнообразным оружием.

Выглянув из укрытия, Леонид увидел Мортиция с огромными цепными пилами вместо рук, что поспешно улепётывал от лорда Бескожих. Но тот быстро настиг врага и одним движением оторвал человеческое туловище от механизма, позволявшего этой твари передвигаться.

Вдруг полковник засёк ещё одного мутанта, что сидел в засаде и выжидал удобного момента, чтобы броситься на вожака Бескожих. Леонид раскачал ближние бочки с кровью, опрокинул их и выпустил очередь из болтера.

Рука полковника была тверда, и голова Мортиция взорвалась, а бьющееся в судорогах тело упало на землю за спиной лорда Бескожих. Огромное существо моментально развернулось; его растерянность сменилась свирепой радостью, когда он понял, что враг мёртв и кто его спаситель. Он заколотил кулаками до могучей груди и заревел:

— Ты в племени!

Леонид понимал, что вне укрытия ему придётся туго, и поспешил убраться в свой угол, но было уже поздно. Он услышал за спиной торопливые шаги. Резко обернувшись, Леонид вскинул лазган и увидел с полдюжины рабов-мутантов, вооружённых дубинками и крюками. Железная булава полетела ему в голову, полковник попробовал увернуться, но не смог, и булава ударила его в висок.

Леонид выронил лазган. Мир вокруг него завертелся в безумном хороводе, а перед глазами вспыхнул ослепительный салют. Земля рванулась навстречу, и полковник сжался в ожидании последнего смертельного удара.

Что-то обжигающе-горячее и тяжёлое пронеслась над ним, а потом лицо полковника обдало тёплой кровью. Он открыл глаза и потряс головой, но тотчас пожалел об этом — в его черепе как будто подряд взорвалось несколько бомб. Лорд Бескожих возвышался над ним, его тело с рельефными мышцами было пронзено в нескольких местах длинными лезвиями и покрыто неисчислимыми ожогами от лазера. Вожак аккуратно опустился на колени рядом с Леонидом и помог ему подняться. Перед глазами ошеломлённого полковника предстали тела покусившихся на него. Теперь они годились только на удобрения, хотя удобрять на Медренгарде было нечего.

— Благодарю тебя, — произнёс полковник, вытирая кровь с головы и нагибаясь, чтобы поднять лазган.

— Ты — в племени, — повторил лорд Бескожих, словно это всё объясняло.

Много Бескожих погибло, но выжившие сражались с ещё большей жестокостью и азартом. Однако в зал прибывало всё больше и больше врагов, и Леонид понимал, что Бескожие долго не продержатся.

Он посмотрел наверх, на наклонную платформу, и мысленно призвал Уриэля с Пазаниусом поторопиться.

Вены на руках Уриэля вздулись подобно стальным тросам, когда он схватился за цепь. Ультрамарины, зацепившись ногами за скобы, вбитые в стену, потянули её изо всех сил.

Уриэль заставил себя не обращать внимание на боль, скрутившую тело. Ныла сломанная ключица, и болезненно пульсировало в раненом горле. Тысячи ссадин, ушибов, растяжений без поддержки силового доспеха заживали плохо и причиняли серьёзное беспокойство.

— Ну, давай же, чтоб тебя разорвало! — костерил он цепь, вслушиваясь в страшные звуки битвы и зная, что Бескожие сейчас гибнут за его дело.

Не желая подвести соратников, он удвоил усилия. Рядом с ним Пазаниус, с которого градом катил пот, тоже тянул цепь изо всех сил. Сержант был намного сильнее Уриэля, но у него осталась только одна рука.

Они вкладывали в рывки всю свою ненависть к Железным Воинам — раз, ещё раз!

Никакого результата. Уриэль взвыл от боли и разочарования, но всё равно, надрываясь, продолжал тянуть. И цепь, наконец, подалась…

Оба Ультрамарина одновременно вскрикнули от радости и поднажали, чувствуя, как трещат сухожилия. Но они были готовы на любые жертвы, лишь бы выдернуть этот проклятый штырь.

Цепь внезапно ослабла, и Уриэля ослепила ярчайшая вспышка ослепительно белого света. Это серебряное шило наконец-то вышло из плоти древнего демона.

Существо с красной чешуёй перекосилось на цепях, и оставшиеся два штыря вырвались из его тела. Снова по глазам Космодесантников резанула яркая вспышка, и они увидели, как Кровавое Сердце рухнул в озеро крови, подняв чудовищный фонтан. Багровые круги побежали по поверхности, демон скрылся в бурлящей крови, и Уриэль почувствовал, что круг, наконец, замкнулся и теперь всё предопределено…

— Мы сделали это! — выкрикнул Пазаниус.

— Да, — согласился Уриэль, глядя, как из озера величаво встаёт демон. Кровавое Сердце выпрямился во весь рост, и на его мокрой от крови чешуе засверкали синие молнии. — Только я не совсем уверен, что мы сделали это не напрасно.

В это время в железной башне Оникс закричал, как будто внезапно получил смертельный удар в спину, упал на колени и закрыл голову руками. Серебряные глаза его засверкали пронзительной тревогой. Хонсю почувствовал неладное и поднял взгляд, недовольный тем, что его отвлекли от обсуждения с Кадарасом Гренделом плана битвы.

Но когда комендант Халан-Гола увидел лицо Оникса, он сразу забыл все своё раздражение.

— Что такое? — резко спросил Хонсю.

— Кровавое Сердце, — прошипел полудемон.

— Что с ним?

— Он на свободе… — выдохнул Оникс.

Глава 20

Кровавое Сердце запрокинул рогатый череп и издал безумный крик, полный невыносимой боли, страдания и безумия, вселивший в души всех живых существ невыносимый ужас. Озеро крови закипело, глаза демона вспыхнули белым огнём, в них засветилась древняя злоба.

Его кошмарная голова медленно повернулась. Кровавое Сердце внимательно осматривал помещение, словно видел его впервые. Вдруг из его тела вылетело несколько тёмных молний, которые потом вспыхнули красным.

Тело Кровавого Сердца была покрыто багровой чешуёй, а по хребту спускалась густая грива спутанных волос. Огромные раны на спине, там, где Мортиции удалили крылья, источали красный пар — будто алые чернила растекались под водой.

Грудь чудовища тяжело поднималась, гулкое эхо его сердцебиения отражалось от стен зала. Демон одним резким движением вырвал трубку, прикреплённую к груди, по которой поступала питавшая его столько времени кровь псайкеров. Поток мутной жидкости хлынул в озеро.

— Жиллиман, защити нас, — выдохнул Пазаниус.

Чудовище стало вылезать из озера. Огромными шагами оно целеустремлённо направилось к берегу. Его копыта высекали искры при соприкосновении с дном, и кровь при каждом шаге вскипала у его ног.

— Демон, — сказал Уриэль. — Один из падших принцев Хаоса…

— А нам-то что делать? — поинтересовался Пазаниус.

Уриэль вытащил энергетический меч. Огромный демон к этому моменту достиг берега.

— Готовить наши души к последнему пути, — просто ответил Вентрис.

Хонсю смотрел, как небо над крепостью заливается светло-голубым огнём. Столбы прозрачного голубого пламени окружали Халан-Гол, пронзая атмосферу планеты. В небесно-голубом пламени Хонсю мог видеть реализовавшиеся ночные кошмары. Танцующие в огне жуткие образы не оставляли сомнений — варп собственной персоной пожаловал в Халан-Гол.

— Что происходит? — требовательно спросил Хонсю.

— Башни! — ответил Оникс.

— Башни? Какие ещё башни?!

— Те, что мы видели, когда делали вылазку в лагерь Беросса, — сказал Оникс. — Высокие железные башни, перенасыщенные магической энергией. Помните?

Хонсю кивнул, вспомнив мистические узоры и молящихся жрецов в золотых одеяниях, танцующих вокруг башен, приносящих кровавые жертвы. Он выкинул их из головы вскоре после вылазки, будучи уверенным в том, что сила Кровавого Сердца вполне может противостоять их магии.

Он повернулся к Ониксу, поднял топор и почти прокричал:

— Ты же сказал мне, что никакие чародеи нам не страшны, потому что им никогда не справиться с Кровавым Сердцем!

— Так и есть, но теперь он свободен и больше не держит границы Халан-Гола.

— Мы беззащитны? — спросил Кадарас Грендел.

Оникс покачал головой:

— Нет, крепость сама по себе обладает определёнными магическими способностями и какое-то время сможет удерживать барьер. Но без поддержки Кровавого Сердца это только вопрос времени — в конце концов, маги Торамино пробьют нашу защиту и уничтожат Халан-Гол.

— Дьявол! — выругался Хонсю, махнув своим избранным воинам и направляясь к выходу из внутреннего кабинета. — Но как демон мог освободиться?

— Кузнец Войны приковал Кровавое Сердце тремя заговорёнными серебряными штырями, так что освободиться он мог только с чьей-то помощью.

— Но кто бы посмел связываться с такой опасной штукой?

Хонсю резко вскинул глаза, на Оникса, когда тот предположил:

— Вентрис и его отряд?

— Ну конечно! — вскрикнул Хонсю. — Мне следовало ожидать подобное от Торамино. Он никогда ничем не гнушался, стоит ли удивляться, что он опустился до того, что нанял изменников. Он и Вентрис, наверное, спланировали все это. Освободить Кровавое Сердце, а потом разрушить Халан-Гол. Я скормлю этих ублюдков по кусочкам экзувиям!

— Торамино и не собирался гробить здесь своих воинов, — рявкнул Кадарас Грендел. — Он предпочитает загребать жар чужими руками.

— Да, — согласился Оникс. — Похоже на то.

— Сколько у нас времени до того, как упадёт силовой барьер? — резко перебил их Хонсю, входя в кабину подъёмника. Он хотел как можно быстрее добраться до зала Мортициев.

— Я не могу точно ответить на этот вопрос, — признался Оникс. — Но я уверен, что немного.

— Ну, тогда нам лучше поторопиться, — сказал Хонсю. — Я хочу убить Вентриса прежде, чем Торамино не оставит от Халан-Гола камня на камне.

Уриэль спрыгнул на наклонную платформу, что огибала пещеру. На бегу он активировал меч, лезвие сразу ожило и заискрилось. Пазаниус бежал рядом с ним, а в это время Кровавое Сердце вышел из озера, расплёскивая вокруг себя кровь. Он был огромен, и его багровое тело излучало чудовищную мощь. Под чешуёй змеились светящиеся вены. Демон присмотрелся к пропитавшейся кровью земле под ногами, заваленной трупами Бескожих, Мортициев и их слуг. По его грубому лицу пробежала злобная, плотоядная усмешка. Выжившие мутанты и Мортиции застыли, поражённые величием освобождённого демона.

Только Бескожие не растерялись — в силу неизощренности ума они были невосприимчивы к устрашающему облику тёмного принца. Но и они почувствовали сгустившуюся опасность, хотя и не имели ни малейшего представления о колоссальной угрозе, что нависла над ними.

Лорд Бескожих встал перед могущественным демоном, выпятив грудь, — он вызывал гиганта на бой. Кровавое Сердце посмотрел на него, как человек посмотрел бы на муравья. Лорд Бескожих взревел и шагнул к демону, но, прежде чем он успел хоть что-то сделать, Кровавое Сердце откинул его в сторону случайным взмахом чешуйчатой руки.

Вожак Бескожих врезался в стену пещеры с жутким хрустом. Уриэль подумал, что от удара такой силы бедный здоровяк, наверное, почувствовал каждую косточку в своём теле.

Когда Бескожие увидели, что их вожака так легко победили, они завыли и бросились врассыпную, подальше от ужасного демона.

Кровавое Сердце отвернулся от разбегающихся Бескожих, его сердцебиение стало медленнее, потому что кровь псайкеров больше не вливалась в него. Уриэль ощутил, как к нему понемногу возвращается обычное восприятие — удушающая нечувствительность заметно усилилась в ту секунду, когда он освободил демона.

Тут до Ультрамаринов добрался полковник Леонид.

— Я думал, что он исчезнет, когда из него вынут штыри.

— Я тоже так думал, — ответил Уриэль.

В этот момент Кровавое Сердце снова запрокинул рогатую голову и издал ужасный рёв, который, казалось, уничтожил все прочие звуки мира. Дело было даже не в громкости, а в невыносимой тоске и неистовой ярости, что слышались в этом зове. Голос демона пронзил границы измерений, и его эхо навечно заблудилось в огромной пропасти, что разделяла вселенные.

Уриэль, как и все живые здесь, упал на колени, потрясённый до глубины души этим криком.

— Что он делает? — прокричал Леонид, когда рёв затих.

— Варп его знает! — откликнулся Пазаниус.

Уриэль поднялся, все ещё зажимая уши руками. Что-то в этом вопле-плаче взывало к Уриэлю, говорило об утерянных вещах, которые необходимо обрести вновь. Ультрамарин пытался осознать, что это было, глядя, как вращающаяся сфера чёрного света появляется в воздухе перед демоном.

— Это зов, — догадался Уриэль.

Пазаниус я Леонид посмотрели на него как-то странно, и в этот момент хрупкий покров действительности разлетелся с жутким треском, похожим на звук разрываемой плоти. Чёрные проломы разверзлись в стенах, открывая другие реальности. Воздух наполнился статическими разрядами, тучи ядовитых мух ворвались в пещеру из какого-то отвратительного зачумлённого измерения.

Страшные знания потекли в мозг Уриэля, когда он смотрел в чёрную щель, разлом в реальности. Он видел целые галактики, где миллиарды душ скармливались Повелителю Черепов, Богу Крови.

— Император, помилуй, — всхлипнул Уриэль, чувствуя, что каждая из этих смертей становится занозой в его сердце.

Жизнь когда-то торжествовала в этих галактиках, но теперь здесь царила резня ради насыщения Бога Крови, чьё настоящее имя шептал леденящий чёрный ветер из портала. Сила самого глубокого, самого тёмного красного… цель, воплощённая в одной-единственной руне и легенде о преданности… Кровь для Бога Крови… Хорн… Хорн… Хорн…

Одинокий крик тёмной и окровавленной родной души, союз ненависти и смерти. Он вернулся эхом из портала, эхом настолько громким, что с потолка подземелья посыпались камни. А потом раздался ответный крик кровавого приветствия, вырвавшийся из лужёной глотки Кровавого Сердца.

Из портала вырвался ослепительный свет, и закованный в силовой доспех воин ступил на затопленную кровью землю. Чёрный разлом плавно закрылся за вновь прибывшим, и существо, чеканя шаг, подошло к Кровавому Сердцу.

Прибывший по зову распространял вокруг себя мощнейшую ауру зла. Из-под забрала рогатого шлема лился болезненно-бледный свет, нечистый и осквернённый, расплёскиваясь как прокисшее молоко. На наплечниках красовались эмблемы Проклятого Легиона Железных Воинов.

Воин Хаоса нёс в руках огромный зазубренный клинок и пистолет с золотой гравировкой, и то и другое оружие несло на себе следы многочисленных битв. Уриэль откуда-то знал, что, мощные сами по себе, да ещё и усиленные благодаря чёрной магии, эти два предмета были самыми совершенными орудиями убийства, какие только можно представить.

Вентрис краем глаза уловил неуклюжую фигуру, хромающую по коридору, ведущему в пещеру. Капитан, вглядевшись пристальнее, узнал отвратительного Сабатиера. Железный Воин в мгновение ока выхватил пистолет и выстрелил в нескладное существо.

Пуля вошла в грудь Сабатиера и вылетела из спины, оставив между лопаток огромный развороченный кратер. Мортиций тихонько хрюкнул и упал наземь. Уриэль пожалел, что эта тварь погибла так быстро и без особенных мучений.

— Мы не можем справиться с ними обоими, — прошептал Пазаниус.

— Да уж, — согласился Уриэль. — Но, может, нам и не придётся. Смотри!

Облачённая в силовой доспех фигура опустилась на колени перед Кровавым Сердцем, но Уриэль видел, что это не просто выражение уничижительного поклонения. Демонический Железный Воин сложил оружие и развёл руки в стороны. Вдруг каждое сочленение его доспеха засветилось кроваво-красным. Кровавое Сердце молча купался в этом свете.

— Я вернулся к тебе, — донёсся высокий голос из-под тяжёлого рогатого шлема.

Кровавое Сердце развёл руки, повторяя позу воина, и, часть за частью, силовой доспех стал отсоединяться от коленопреклонённой фигуры и переплывать по воздуху к массивному демону.

— Да что же он делает, чёрт его побери? — не выдержал Леонид. По голосу было понятно, что он еле сдерживает панику.

— О нет! — прошептал Уриэль.

Он вспомнил легенду, что рассказывал ему Кровавый Ворон Серафис. Легенду о том, как Кровавое Сердце создал силовой доспех, в который вселил всю свою злобу, всю свою ненависть и все своё коварство. Этот доспех был настолько пропитан губительными энергиями, что любой, кто пытался хотя бы ударить по нему, падал замертво.

Железный доспех переплывал от странной фигуры, что уменьшалась с каждой утраченной частью. Несмотря на то, что Кровавое Сердце был намного крупнее этого воина, необъяснимым образом каждая деталь прилегала к мускулистой фигуре демона как родная. На этом волшебные метаморфозы не заканчивались, части доспеха меняли цвет и фактуру — железо превращалось в тёмно-жёлтую медь. Поножи и нагрудные пластины с лёгким позвякиванием встали на место, и наконец, дошёл черёд до оружия. Оно поднялось в воздух и тоже начало трансформироваться: пистолет и меч превратились в огромный боевой топор и плеть с тяжёлой рукоятью.

Наконец невидимые руки сняли с головы воина шлем и водрузили его на огромный рогатый череп демона.

Там, где только что склонил колени огромный гигант в неуязвимом доспехе, сейчас стояла жалкая, неприкаянная фигурка женщины, одетой в грязную и основательно потрёпанную форму Императорской Гвардии.

— Триста восемьдесят третий! — воскликнул Леонид.

— Что?

— Этот китель, — сказал Леонид, указывая на девушку. — Это униформа моего полка.

— Этого не может быть, — сказал Уриэль. — Здесь?

— Да я уж знаю форму своего полка, чёрт побери! — рявкнул Леонид. — Я иду к ней.

— Не будь дураком, — сказал Пазаниус, хватая Леонида за рукав.

— Нет! — запротестовал полковник, пытаясь сбросить руку Пазаниуса. — Ты не понимаешь, она, возможно, последний человек из Триста восемьдесят третьего. Мне надо идти за ней!

— Но ты погибнешь!

— Ну и что с того? Я всё равно рано или поздно погибну! — закричал Леонид. — И если мне суждено окончить свои дни здесь, я хочу погибнуть вместе с однополчанином. Вспомни, что ты говорил, Уриэль! Мы не можем умереть своей смертью, но иногда нам дано выбрать место и время!

Уриэль кивнул, осознав, что чувствует полковник, он понял, какая безысходность терзает его душу.

— Отпусти его? — произнёс капитан.

Пазаниус ослабил хватку на плече Леонида, и Ультрамарины смотрели, как полковник бежит к маленькой женщине и берет её на руки. В этот момент витые, венчающиеся бронзовыми наконечниками рога срослись со шлемом демона, и его слияние с доспехом завершилось. Глаза Кровавого Сердца засияли новообретенной целью и осознанием происходящего, он поднял голову, втянул воздух и плотоядно улыбнулся. И в самом деле, он здорово проголодался.

— Псайкеры! — проревело адское создание, поворачиваясь к ряду саркофагов, что окружали озеро из крови.

Клетка подъёмника быстро спускалась на нижние уровни Халан-Гола, древний механизм и магия были искусно скомбинированы таким образом, что спуск и подъем осуществлялись с невероятной быстротой. Но Хонсю знал, что всё равно это недостаточно быстро. Волшебный барьер, что защищал крепость, ещё удерживал напор магов Торамино, но комендант понимал, что это не продлится долго без поддержки Кровавого Сердца.

Его избранные воины, профессиональные убийцы, преданные ему больше, чем самим себе, сопровождали его в путешествии на нижние этажи крепости. Они были готовы уничтожить любого, кто представлял хоть малейшую опасность для хозяина. Оникс стоял чуть поодаль от остальных, прислонившись спиной к решётке лифта, его серебряные глаза померкли, и сияние вен стало менее заметно.

— Да что с тобой?! — не выдержал Хонсю, услышав очередной стон полудемона.

— Кровавое Сердце очень могущественный демон… — прошептал Оникс.

— И что?

— Он может уничтожить мою сущность, не моргнув глазом, — сердито проскулил Оникс, глядя тусклыми глазами в пространство. — И если он мне прикажет выполнить что-то, я не смогу противостоять его повелению.

— Ты хочешь сказать, что он в состоянии использовать тебя против меня? — спросил Хонсю.

— Да, — обречённо кивнул Оникс. — Он знает моё истинное имя.

Хонсю повернулся к Кадарасу Гренделу и сказал:

— Если это существо попытается причинить мне вред, убей его тут же.

— Понял, — отрапортовал Железный Воин, и на его исполосованном шрамами лице появился отблеск мыслительной деятельности. — Я ещё никогда не убивал одержимого.

Хонсю посмотрел вниз сквозь решётчатый пол и не увидел там ничего, кроме непроглядной тьмы, с рёвом несущейся навстречу.

Железная клетка так резко замедлила ход, что даже у привыкших к езде в ней воинов желудки подпрыгнули до горла. Лифт приблизился к платформе и состыковался с ней, издавая при этом жуткий лязг. Закопчённая дверь открылась, но, прежде чем Хонсю успел ступить на платформу, его сбило с ног взрывной волной. Он почувствовал, как дрожит под ним каменная кладка, где-то далеко с грохотом обвалилась стена, этому гулу вторил низкий вой лазганов и рявканье болтеров. Но самым жутким в этой какофонии был приближающийся неведомо откуда скрежет металла о камень.

— Что за чёрт?! — закричал Хонсю, поднимаясь на четвереньки.

Оникс завизжал от боли и обхватил голову руками.

— Барьер рухнул! — проорал он. — О Боги Хаоса, барьер рухнул!

Хонсю резко вскочил и посмотрел наверх. Глаза его расширились от ужаса.

— Вон из подъёмника! — заорал Хонсю и со всех ног рванул в глубину туннеля.

Он падал, поднимался и опять бежал. Когда комендант обернулся в очередной раз, то увидел камнепад — тысячи тонн булыжников пронеслись вниз по шахте. Большинство его воинов не рассуждая последовали за командиром, но некоторые оказались недостаточно расторопны. Обвал смял клетку подъёмника, и сразу же по туннелю поползли клубы пыли — шахта была засыпана. Комендант упал.

Когда Хонсю пришёл в себя и поднялся на ноги, он недосчитался половины своих воинов — они были погребены под тоннами камня и щебня.

Оникс стоял, пошатываясь, недалеко от Хонсю, за ним бдительно наблюдал Кадарас Грендел.

— Если барьер рухнул… — начал Железный Воин.

— Значит, Торамино начал атаку на крепость! — закончил за него Хонсю.

Когда прозвучали эти слова, Хонсю вдруг почувствовал себя невыносимо одиноким и осознал, что скорее всего это было началом конца. Ничто уже не спасёт Халан-Гол от армии Торамино, и у него самого больше не осталось в запасе никаких тактических уловок, что переломили бы ситуацию.

Ничего больше не остаётся, кроме как отомстить со всей злостью и ненавистью, что накопились в его душе.

Если это всё, что ему осталось… Ну что ж, да будет так.

Мести будет достаточно.

Уриэль втащил Леонида и женщину-гвардейца в маленький безопасный закуток, образованный парой труповозов. Капитан и полковник аккуратно прислонили девушку к огромному катку. Слезы радости текли по лицу полковника, он всё твердил номер своего полка, снова и снова.

— Надо убираться! — уговаривал его Уриэль, понимая, что последнее дело сейчас оказаться на пути разгорячённого Кровавого Сердца. Могущественный, облачённый в доспех гигант развлекался тем, что выдирал псайкеров из их саркофагов, издевался над ними, насколько хватало его извращённой фантазии, затем убивал.

Он бродил по пещере, наслаждаясь ужасом перепуганных насмерть магов, упиваясь их страданиями, смакуя их страх, как дорогое вино.

— Псайкеры! — ревело чудовище. — Пища богов!

Уриэль отвёл взгляд от этого зрелища и посмотрел на бледную, изнурённую женщину. У неё были длинные прямые волосы, спадающие спутанными прядями на лицо. Пережитый ею ужас дорого обошёлся рассудку — женщина была явно не в себе.

— Все мертвы, все мертвы, все мертвы, все мертвы… — Она твердила только эти два слова.

— Кто она? — спросил Пазаниус.

Леонид потянул за цепочку, вытащил сильно проржавевшие медальоны из-под форменного кителя женщины и перевернул, изучая их при мерцающем бледном освещении зала.

— Её зовут Ларана Уториан, лейтенант Триста восемьдесят третьего полка Джоуранских драгун, — гордо ответил полковник.

— Ты знаешь её?

Леонид покачал головой:

— Нет, не знаю. На её жетоне указано, что она из группы Тедески, батальон А. Он не любил, когда другие офицеры путались с его солдатами. Он был старой школы, понимаете ли.

— И как же она оказалась тут?

— Понятия не имею, — ответил Леонид, бережно придерживая женщину. — Возможно, Бог-Император смилостивился надо мной и не пожелал, чтобы я умер один, вдали от дома, и даже без всякого напоминания о нём.

Уриэль кивнул, встретив многозначительный взгляд Пазаниуса, и капитан покрепче взялся за рукоять меча:

— Да, возможно, ты прав, дружище. Если человеку суждено умереть, он должен сделать это среди своих друзей.

Мёртвое белое небо лизали языки светло-голубого огня. Магические башни колдунов Торамино, понастроенные вокруг Халан-Гола, выпускали в небо мощные энергетические потоки. Скованные ранее противостоящей магией демона, они обрели свободу. Теперь Халан-Гол был беззащитен перед силами варпа.

Чёрные молнии срывались с небес, откалывая огромные куски от гор.

Вечно голодные твари варпа рыскали и парили на подступах к крепости, охотясь на летучих скатов, что кружили над верхушками самых высоких башен. Туман магических заклинаний окутал редуты и бункеры, которые Хонсю совсем недавно отстроил заново, отпраздновав таким образом победу над лордом Бероссом.

Но не только волшебные энергии атаковали крепость, неисчислимые артиллерийские батареи вели непрерывный огонь. Снаряды сыпались градом на Халан-Гол, разнося уже не столько бастионы, сколько саму гору.

Тысячи пехотинцев и свежая, отдохнувшая Великая рота Железных Воинов, которую вёл сам Торамино, выступили на Халан-Гол. Крепость будет уничтожена в любом случае, что бы ещё ни придумал коварный полукровка, как бы ни пытался сохранить своё логово. Торамино знал, что сегодняшняя атака будет завершающей и разрушит даже те уровни цитадели, что находятся под горой.

Приговор Халан-Голу был вынесен.

Тошнота стала уже привычной, и Уриэль перестал обращать внимание на выкрутасы своего желудка, но звон бьющегося стекла вдруг, непонятно почему, вызвал у него жуткий приступ головной боли и слабости. По всему телу прошла волна противной дрожи. Перед глазами встала до жути реалистичная картина: из пропитанной кровью земли прорастают белые изломанные кости.

Уриэль сморгнул, но стало только хуже, теперь в мозгу угнездилась дикая боль — как будто горячие иголки вонзались прямо в глазные яблоки.

— О нет, — прошептал он, осознав, что происходит. Леонид растерянно оглядывался по сторонам.

— Что это? — спросил Пазаниус.

Но ответить Уриэль не успел. Кровавое Сердце взревел удивлённо и радостно — словно случилось что-то совершенно неожиданное, но от этого ещё более приятное.

— Мой старый должок… — хрипло произнёс демон.

Воздух в зале наполнился электрическими разрядами, резко запахло озоном и серой. Уриэль почувствовал, что его желудок решительно прорывается наружу, и капитан привалился к катку погрузчика. Зал Мортициев, казалось, движется…

Каменистая земля как будто стала мягче и теплее, вязкая красная жидкость просочилась на поверхность.

Уриэль посмотрел наверх, уже догадываясь, что именно он там увидит.

Прямо над ним багровело разорванное ярко-алое небо, грудились облака, похожие на раковые опухоли, кружились падалыцики, высматривая добычу.

Знакомый безумный крик отразился эхом не только от стен, но и в голове.

Бескожие костяные руки проросли из чёрной, тяжёлой земли. Леонид зажмурился и просто молча сидел, прижав к себе Ларану Уториан. Рябь отражённого света дрожала на стенах зала, которые, казалось, растянулись и перестали быть твёрдыми. И наконец исчезло всё, кроме зыбкой, шевелящейся тьмы и огромного портала, обрамлённого безумными лицами.

Железнодорожные пути, покрытые кровью и ржавчиной, выбежали из туннеля, и потоки многоцветной субстанции поползли из разломов в стенах.

Омфал Демониум прибыл в Халан-Гол.

Глава 21

С жутким рёвом, который, казалось, превращал все энергии и материи Вселенной в абсолютное зло, Омфал Демониум влетел в зал Мортициев. Подозрения Уриэля, что сидели занозой в его мозгу всё это время, подтвердились.

— Он знал, — обречённо произнёс Вентрис.

— Что знал? — прокричал Пазаниус сквозь грохот и вой дьявольского локомотива.

Уриэль быстро нырнул под погрузчик, когда красные щупальца дыма, которые были отличительной чертой саркоматов, проплыли мимо. Локомотив остановился с лязгом и шипением возле только что возникшей из небытия платформы.

— Он знал, что мы попытаемся обмануть его, — сказал Уриэль. Ему было тошно от осознания того, что его использовали. — Он с самого начала знал, что мы попытаемся уничтожить Кровавое Сердце.

— Тогда зачем он послал нас сюда?

— Потому что теперь тот самый энергетический барьер, о котором говорил Обакс Закайо, рухнул, что и дало возможность Омфалу Демониуму заявиться в крепость. Помнишь легенду, что нам рассказывал Серафис? Эти два демона — старые враги, а сейчас Омфал Демониум даст выход своей ярости за то, что Кровавое Сердце упёк его в этот адский локомотив.

Пазаниус отвернулся от Уриэля и увидел, как Кровавое Сердце вышел из багрового озера — его кровавая расправа над несчастными псайкерами закончилась, и теперь ему предстояла битва со своим старым врагом. По корпусу локомотива запрыгали энергетические светлячки, броню обволокла красная дымка, и наконец открылась огромная тяжёлая дверь. На платформу сошёл Забойщик, исполненный чувства собственного достоинства. Пластины его железного доспеха блестели маслянистым глянцем.

Демонический Железный Воин был таким же огромным, как его запомнил Уриэль, и по-прежнему носил поверх доспеха заскорузлый, почерневший передник, заляпанный кровью. Чёрные рога, как корона, венчали его череп, и алебарда с железной рукояткой и широким лезвием, испещрённым трещинами, царапинами, пятнами крови и ржавчины, была при нём.

Кровавое Сердце приветствовал Забойщика радостным рёвом.

— Вот до чего ты опустился, — издеваясь, произнёс он, — Носить тело собственного тюремщика?!

— Это была единственная живая плоть, что досталась мне! — рявкнул в ответ Забойщик. — Достаточно слов. Сейчас я тебя порву в клочья!

Кровавое Сердце отреагировал незамедлительно: он поднял свой топор, щёлкнул кнутом и исторг воинственный клич. Красные щупальца тумана сплетали сложные узоры вокруг огромного Железного Воина, постепенно превращаясь в мёртвую плоть, пропитанную энергией Имматериума.

— Саркоматы! — прошептал Уриэль, глядя, как из красной дымки возникают лишённые характерных черт безглазые лица. Эти твари когда-то запихнули их в дьявольский локомотив Омфала Демониума. Облачённые в бесформенные робы, вооружённые ножами, крюками и пилами, твари ожидали только приказа хозяина, чтобы пустить свои жуткие инструменты в ход.

Лица у этих созданий были красные и мясистые, совсем как у Бескожих, но если Бескожие обладали человеческими чертами хотя бы в зачаточном состоянии, саркоматы были полностью лишены их. Кожа на их безглазых лицах была небрежно заштопана грубыми стёжками, из-за чего саркоматы не могли открыть рта, а только высовывали время от времени свои мерзкие узкие языки и пробовали воздух на вкус.

Уриэль думал, что Кровавое Сердце ответит что-нибудь на слова Забойщика, но, видимо, демон Бога Крови действительно решил перейти к делу. Кровавое Сердце ещё раз щёлкнул кнутом, и ядовитый кончик лязгнул по нагрудной пластине Забойщика, выбив искры. Железный Воин взвыл и, спрыгнув с платформы, бросился к Кровавому Сердцу. Тот подался навстречу, столь же страстно желая этой битвы и два могущественных существа сошлись в ближнем бою, окружённые сиянием потревоженных энергий варпа.

Копившаяся многие тысячелетия ненависть нашла, наконец, выход. Земля тряслась и корчилась, как раненое животное, но — Уриэль вдруг понял это — не только потому, что два демона устроили тут дебош. Сквозь рёв и лязг Ультрамарин услышал низкий гул и грохот далёких взрывов. Он улыбнулся сам себе, когда осознал, наконец, что происходит.

— Халан-Гол бомбят, — прокричал он.

Пазаниус не сразу поверил:

— Я не могу представить себе бомбардировку, ощущаемую на такой глубине. Ну, если она не орбитальная.

— Так оно и есть, — согласился Уриэль. — Торамино, думаю, уже снёс крепость и теперь крушит гору.

В этот момент сцепившиеся демоны рухнули в озеро крови. Фонтан ударил в потолок зала Мортициев, а потом пошёл кровавый дождь. Демоны продолжали увлечённо молотить друг дружку, не замечая ничего вокруг.

— Пошли! — выкрикнул Уриэль. — Нам надо выбираться отсюда. Скоро армия Торамино не оставит от этого места камня на камне. А ещё мне не нравится здешнее общество.

— И куда мы пойдём? — спросил Пазаниус, стряхивая с волос каменную крошку, что непрестанно сыпалась с потолка вместе с довольно увесистыми обломками.

— Куда угодно, лишь бы подальше, — сказал Уриэль. Потом он кивнул в сторону туннеля, что вёл к лифту, на котором их доставили сюда из покоев Хонсю. — Если подъёмник все ещё работает, мы можем вернуться туда, куда нас принёс демон с серебряными глазами. — Капитан встал на колени рядом с Леонидом и сказал: — Мы выдвигаемся, полковник. Пойдёмте.

Леонид посмотрел на него сквозь слёзы снизу вверх, и Уриэль понял, что выносливости и сил у полковника почти не осталось. Леонид устало покачал головой и сказал:

— Нет. Вы идите. Я останусь здесь с Лараной Уториан.

Уриэль затряс головой и закричал:

— Мы не оставим вас здесь! Космодесантник никогда не бросит брата по оружию!

— Я тебе не брат по оружию, Уриэль, — устало проговорил Леонид и закашлялся. — Даже если мы с ней и выберемся из этого места, нам не протянуть и нескольких дней. Рак. Мы ведь были в плену. Здешние жрецы… Это сильнее нас.

Уриэль положил руку на плечо полковника, понимая его правоту, но ненавидя себя за то, что принял решение Леонида.

— Император будет с вами, — сказал Уриэль.

Полковник склонил голову, посмотрев в лицо Лараны Уториан, и улыбнулся:

— Я думаю, что он уже с нами.

Уриэль почувствовал ком в горле и отвернулся от Леонида.

Пазаниус сказал:

— Лёгкой вам смерти, полковник. Если мы выживем, то я обязательно зажгу свечу, чтобы ваша душа легко нашла дорогу домой.

Леонид ничего не ответил, баюкая безвольное тело Лараны Уториан. Она иногда слабо улыбалась.

Все слова были сказаны. Ультрамарины короткими перебежками направились к туннелю. А два сражающихся демона крушили пещеру, где много веков властвовали Мортиции.

Полковник Михаил Леонид и лейтенант Ларана Уториан ждали смерти.

Пазаниус вздрогнул, когда каскад камней рухнул рядом с ним, лишив воина равновесия и ослепив его взметнувшейся пылью. Он закашлялся и потерял из виду Уриэля, потому что все вокруг скрылось за клубами плотного дыма.

— Здесь! — выкрикнул Уриэль, и Пазаниус пошёл на голос друга.

Он споткнулся обо что-то и, падая, выбросил вперёд руку. Но упал плашмя, потому что осознание того, что руки, на которую можно было бы опереться, больше нет, пришло слишком поздно. Он почувствовал себя полным дураком и даже усмехнулся, а потом увидел, обо что он запнулся.

Скорчившийся от боли Сабатиер ужасно страдал, но заставлял себя ползти к более безопасному месту. На его спине зияла чудовищная рана, но крови не было. Пазаниус своими глазами видел, как это существо появилось на пороге и как в него выстрелили, но ничуть не удивился его живучести. Ваанес ведь тоже сломал ему шею, как сухую ветку.

Но бывший Ворон не зря старался — из-под рваной кожи на шее торчал сломанный позвоночный столб. Пазаниус слегка пнул омерзительную тварь, она заскулила и тихонько завыла.

— А ты сейчас не такой важный, не так ли? — произнёс Пазаниус.

— Оставьте Сабатиера! Он не причинил никому вреда.

— О не-ет, — протянул Пазаниус. — Он просто злорадствовал, когда моих друзей свежевали, как скотину на бойне.

Сержант прижал коленом грудь Сабатиера. Одним своим весом Пазаниус мог проломить рёбра чудовищу. Сдавленный хрип вырвался из горла полумёртвого создания, но разозлённый Ультрамарин не испытал ни малейших угрызений совести. Космодесантник хорошо помнил, как эта тварь язвительно комментировала страдания и гибель братьев-Космодесантников. Крепко прижимая Сабатиера к земле, Пазаниус схватил его за горло единственной рукой и сжал изо всех сил. Затем рванул. Сержант услышал хруст рвущихся сухожилий, и оторванная голова оказалась у него в руках. Ультрамарин с омерзением отбросил её, рот Сабатиера все ещё открывался и закрывался, но не издавал ни звука.

Пазаниус не знал, убил ли он таким образом Сабатиера, но ему уже было всё равно. Он отомстил, и этого было достаточно. Сержант встал и сплюнул на неподвижное тело, затем хорошенько попрыгал на нём, превращая его кости в крошево. В довершение он с превеликим удовольствием пнул голову Сабатиера так, что череп раскололся о стену. Даже если Сабатиер и переживёт все это, у него не будет тела, в которое можно вернуться.

— Что это было? — спросил Уриэль, появляясь из облака пыли.

— Да ничего, — спокойно ответил Пазаниус. — Просто мусор.

Леонид легонько шлёпнул Ларану Уториан по щеке, пытаясь привести в сознание, и от этого движения горячая боль, что росла в нём с того момента, когда его взяли в плен на Гидре Кордатус, послала в живот ещё один обжигающий спазм. Полковник знал, что у него осталось не так много времени — рак проник уже во все клетки его тела, и, глядя на Ларану Уториан, он понимал, что ей отпущено не больше.

Они были последними из Триста восемьдесят третьего, и тот факт, что они погибнут не поодиночке, облегчал страдания полковника. Он стал вспоминать воинов и воительниц своего полка, которые сражались вместе с ним, стоя плечом к плечу в бою за цитадель. Они были великолепны. Кастелан Ваубан, отважный и благородный воин. Пиег Андерс, Гуйнар Тедееки и Морган Кристиан. И незабываемый гвардеец Хаук, лучший солдат своего полка, чья непоколебимая смелость не раз спасала всем жизнь.

Они все были мертвы, и скоро Михаил и Ларана присоединятся к ним.

Полковник Леонид поднял взгляд, услышав свистящее шипение, и глубоко вздохнул, глядя на сражение двух демонов. Они все ещё бултыхались в кровавом озере, оба были изрядно помяты, но азарта не утратили. Демоны месили друг друга, а заодно всё, что попадалось под руку. Хотя, казалось, в зале Мортициев уже нечего разрушать. С потолка пещеры все ещё падал кровавый дождь, обломки и камни.

Кровавое Сердце пошатнулся от удара, который нанёс Омфал Демониум… Забойщик… Леонид не был уверен, что понимает различие между этими двумя сущностями, да, впрочем, и не стремился к этому.

Демонический Железный Воин рубанул своей длинной алебардой по плечу принца Хаоса, отбросив его назад на обломки разделочных столов и бочек. Однако он не спешил закрепить успех. Леонид увидел, как Забойщик повернулся и осмотрел зал Мортициев.

Нет, Ультрамарины, вы так просто не избежите моей мести…

Леонид закричал от неожиданности, услышав завораживающий, пугающий голос в своей голове.

Саркоматы будут целую вечность пировать над вашими душами…

Леонид увидел, как восемь демонов, что прислуживали Забойщику, опять растворились и превратились в лёгкие облачка дыма, а через минуту красные щупальца тумана бросились, рассекая воздух, за Уриэлем и Пазаниусом.

— Нет! — в бешенстве закричал Леонид. — Они вам не достанутся!

Саркоматы проигнорировали его крик, спеша исполнить повеление хозяина, но полковник вспомнил о голоде, что вечно терзает этих тварей. Леонид дёрнул протёртый до дыр воротник кителя и проржавевшими медальонами Лараны Уториан резанул прямо по раковой меланоме, что бугрилась на пульсирующей артерии.

Заражённая кровь залила всю шею, заструилась с ключицы на грудь. Полковник почувствовал её неприятный, нездоровый, отдающий медью запах и прокричал:

— Сюда, вы, демонские отродья! Ведь вы этого хотите, не так ли?!

Дымчатые кометы, в которые превратились саркоматы, заложили крутой вираж, развернулись и бросились к полковнику, учуяв вожделенный запах крови больного тела — для этих демонов не было ничего слаще.

Полковник Леонид выронил медальоны и слегка отодвинул от себя Ларану Уториан, чтобы достать из нагрудного кармана…

— Все мертвы, все мертвы, все мертвы, все мертвы… — шептала Ларана.

— Да, — согласился Леонид, спокойно улыбаясь. — Все мертвы.

Красная дымка окутала их, влажная, липкая, потом в мгновение ока из неё материализовались саркоматы, обезумевшие при виде такого деликатеса, как отравленная раком кровь.

Когда демоны начали рвать его плоть, отважный полковник закричал в голос от невыносимой боли. На один только миг его взгляд встретился с глазами Лараны Уториан, и Леонид увидел проблеск вдруг вернувшегося к ней разума.

Она улыбнулась ему и кивнула.

Большим пальцем Леонид выдернул чеку из гранаты, которую забрал с мясорубки, потому что она лежала слишком близко от Обакса Закайо.

Через долю секунды два гвардейца и восемь саркоматов скрылись в ослепительно белой вспышке мелта-взрыва.

— А здесь нет выхода, Вентрис, — сказал Хонсю, поудобнее перехватывая свой боевой топор и расчищая вокруг пространство для битвы.

Комендант Халан-Гола и два десятка Железных Воинов выбежали из туннеля как раз в тот момент, когда Ультрамарины добрались до него. Уриэль увидел, что обойти их никак невозможно. Среброглазый полудемон, что именовал себя Ониксом, держался немного поодаль от других Железных Воинов, двигался он весьма неуверенно.

Железный Воин с лицом прирождённого убийцы стоял рядом с ним, его болтер был снят с предохранителя и направлен на полудемона.

Пещера продолжала рушиться, поскольку два демона не прекращали драки, но около входа в туннель было на удивление спокойно. Как будто Вселенная делала глубокий вдох и ожидала последнего акта этой страшной драмы.

— Всё кончено, Хонсю, — сказал Уриэль. — Твоя крепость пала.

— Я могу отстроить новую. — Комендант пожал плечами. — Все равно эта не была моей в полном смысле этого слова.

— Ты прав. Но теперь даже она принадлежит Торамино! — выкрикнул Пазаниус.

— Точнее, ему принадлежит то, что останется после работы его волшебников и артиллерийского обстрела. Думаю, ему достанется лишь кучка щебня, — сказал Хонсю.

Железный Воин указал на уродливое кроваво-красное небо там, где раньше были пыльные своды зала Мортициев:

— Скажи мне лучше, это тоже твоя работа, или здесь потрудились маги твоего хозяина?

— Моего хозяина?

— Да ладно, Вентрис! — рассмеялся Хонсю. — Время игр давным-давно прошло. Торамино!

— У нас нет другого хозяина, кроме лорда Калгара и Императора, — спокойно ответил Уриэль.

— И не надоело тебе чушь молоть? — Хонсю грустно вздохнул. — Ну и ладно, это уже не важно, потому что сейчас всё закончится.

— Да, — согласился Уриэль, поднимая меч. — Всё закончится твоей смертью, изменник.

— Возможно, но ты последуешь за мной в ад сразу же. Нас разделит только один удар сердца.

Уриэль покачал головой:

— Это действительно уже не важно. Оглянись вокруг. Но я буду сражаться с тобой и убью тебя. Этого мне будет достаточно.

— Сражаться со мной? — удивился Хонсю, махнув рукой своим воинам. — Ты искренне считаешь, что я собираюсь, драться с тобой один на один? Мы превосходим вас в соотношении ровно десять к одному! С чего ты решил, что я дам тебе шанс скрестить наши мечи?

Железные Воины окружили Ультрамаринов и ждали только команды хозяина.

Пазаниус подошёл поближе к Уриэлю и сказал:

— Ты берёшь тех десятерых справа, а я примусь за тех десятерых слева.

Уриэль нехорошо улыбнулся и встал спиной к спине со своим старым, проверенным боевым братом.

— Отвага и честь, мой друг, — сказал Уриэль.

— Отвага и честь, — откликнулся Пазаниус.

Два Ультрамарина собирались дорого продать свою жизнь, а Железные Воины подняли болтеры.

Кровавое Сердце упал на колени, алебарда Омфала Демониума обрушилась ему на загривок, точно между сочленениями доспеха. Тёмный ихор пролился на древние латы, силы покидали демона с каждой каплей крови. Он и так был слишком ослаблен длительным заточением в донжонах Халан-Гола, это отняло у него очень много жизненной энергии. От следующего удара, который пришёлся по груди, Кровавое Сердце перевернулся в воздухе и перелетел через всю пещеру.

— Вечность ожидает тебя! — взревел Омфал Демониум. — Век, проведённый в огне, ничто по сравнению с теми страданиями, что тебя ожидают!

Кровь и каменная крошка падали со стен непрекращающимся дождём.

— Ты не можешь уничтожить меня! Я — Кровавое Сердце.

Омфал Демониум подбежал к нему, его глаза горели свирепой ненавистью и жаждой мести. Кровавое Сердце вскочил на ноги и хлестнул противника плетью. Удар пришёлся по виску Забойщика, и воздух разорвал рёв безумной боли. Поток чёрной крови хлынул на землю.

Кровавое Сердце побрёл, пошатываясь, к озеру, чтобы прийти в себя. Он окунулся в кровь, чувствуя, как бодрящая жидкость проникает в его имматериальную плоть, вливая в него новые силы. Но подпитка оказалась скудной — застоявшаяся, засорённая отголосками энергии физических тел псайкеров. Этого может не хватить для победы над врагом.

Омфал Демониум пошёл вслед за ним, и память Кровавого Сердца разразилась криками и кровавыми образами, несмотря на то, что дар вызывать их самостоятельно у демона почти иссяк. Безумие, овладевшее им в заключении, лишило его ясности мыслей. В сознании жила только одна идея, которую было невозможно искоренить ничем: желание крови, непреодолимая страсть, необходимость, жажда!

Мощное видение великой крепости, что переплывает океан вечности, вспыхнуло в его памяти. Нет, нет, не в его памяти, это были воспоминания аватара Хорна, существа, поселившегося в его доспехе, пока он сидел тут в плену…

Битва плечом к плечу с Железными Воинами, противник-маг в ярко-жёлтом доспехе, один из последователей бога-трупа и воющий шторм, породивший невероятный смерч, напоивший невообразимой силой…

Где-то в этих воспоминаниях скрывался ключ. Надо отправить Омфала Демониума обратно в его огненную темницу, куда Кровавое Сердце уже заточал его на век…

Лишь один образ проник в разум демона сквозь туман утерянной памяти и безумия.

Кровавый смерч…

Первый выстрел угодил Уриэлю в живот, разорвав сетку загрубевших рубцов — память о встрече с королевой тиранидов. Выстрел был произведён с близкого расстояния, поэтому болт взорвался не в теле капитана, а позади, обдав незащищённую спину жалящими осколками.

Заряд шрапнели содрал ему кожу с половины лица, а третий выстрел разворотил ему бок.

Но Вентрис продолжал идти. Первым от меча Уриэля пал Железный Воин, подстреливший его. Клинок легко вошёл ему в горло. Пазаниус был четырежды ранен, но остатки доспеха отразили значительную часть шрапнели.

Сержант упал, подмяв под себя Железного Воина и ломая ему шею с громким омерзительным хрустом.

В Уриэля попал ещё один болт, и он почувствовал, что на этот раз дело дрянь. Он уже не смог подняться.

Рявканье болтеров наполнило воздух. Уриэль услышал возглас, полный боли и удивления. Снова выстрелы.

Он пытался встать, но малейшее движение причиняло острую боль. Единственный вопрос, который его сейчас занимал: почему он ещё не мёртв?

Эхо разносило но пещере кошмарные звуки: бешеный рёв, свирепый вой, тихие стоны невыносимой боли. Зрение Уриэля переставало различать цвета, становясь чёрно-белым, но он успел увидеть влажно-красную бугристую тушу, прыгающую из стороны в сторону.

Наконец он понял, что происходит.

Кровь брызнула из рваной раны, оставшейся на месте шеи Железного Воина, и Уриэль закричал от радости, увидев непокорённого лорда Бескожих. Тот выплюнул откушенную одним движением огромных челюстей голову и бросился к другому Железному Воину. Тот выпустил целую очередь, но в панике так и не сумел попасть в атакующего монстра.

— Железные люди умирают! — проревел лорд Бескожих.

Из всех закоулков пещеры выбежали его соплеменники, выжившие во время драки двух демонов, и атаковали воинов Хонсю.

Кадарас Грендел выстрелил в сиамских близнецов. Ослепительный белый взрыв, сопровождавшийся шипением сжатого воздуха, стёр с лица земли несчастных уродов. Оникс проворно уворачивался от наседавшей на него пары Бескожих, он крутился вьюном, сверкая своими металлическими когтями.

Уриэль увидел, что Хонсю намеревается сделать ноги, и пополз к брошенному болтеру. Вот теперь он до мозга костей прочувствовал, насколько ему не хватает силового доспеха, — боль была дикой.

Пазаниус лежал на мёртвом Железном Войне, два огромных выходных отверстия разверзлись на его спине.

— Пазаниус! — позвал Уриэль. Его сержант повернул голову, и капитан увидел, что лицо друга смертельно бледно.

— Даже не смей думать о том, чтобы помереть тут, сержант! — крикнул Уриэль. Он положил меч рядом и привёл болтер в боевую готовность.

— Есть, капитан, — прохрипел Пазаниус. Пыль и кровавый дождь скрывали мишень, но, в конце концов, Уриэль смог взять Хонсю на мушку.

— Умри, предатель, — прошептал Уриэль и нажал на спусковой крючок.

В ту же секунду прогремел жуткий взрыв и посыпались камни.

Но за мгновение до того капитан видел, как владыка Халан-Гола отлетел к стене, его шлем рассыпался керамитовыми осколками и ярко-алая струя хлынула на землю.

Кровавый смерч…

Два демона стояли друг против друга посреди озера из крови, их взаимная ненависть была настолько сильной, что образовала почти материальную субстанцию. Водовороты дьявольских энергий время от времени крутились вокруг них, но силы обоих сражающихся были на исходе. Враги стояли лицом к лицу в полном изнеможении.

У них не хватало сил даже на слова. Да и что два извечных врага, ненавидящих друг друга с начала времён, могли сказать друг другу?

Слова сейчас были никому не нужны.

Омфал Демониум давно готовился к этому моменту, несмотря на то, что его освобождение двумя смертными людишками было случайным, он намного лучше был подготовлен к бою.

Но Кровавое Сердце и аватар Хорна снова соединились в единое существо, и проклятый доспех всё это время пировал на празднике смерти, пожирая самые лучшие души в этой Вселенной. Оба демона были одинаково могущественны, что не позволяло ни одному из них насладиться смертью врага.

Кровавый смерч…

Кровавое Сердце широко раскинул руки, и из его горла вырвался крик, преисполненный ненависти. Огромная кровавая волна покатилась от центра озера. От доспеха Кровавого Сердца стал распространяться кровоточащий смерч, сильный, как взрывная волна.

Безумный вихрь, право на существование которому дала нечеловеческая ненависть, раскручивался вокруг демона, завывая, как стая голодных псов. И действительно, он походил на живое существо, яростно отгоняющее от своего хозяина всех врагов. Даже Омфал Демониум дрогнул и был вынужден отступить назад.

Кровавый смерч подхватил нескольких трусливых мутантов, что прятались под полуразрушенными механизмами. Их тела мгновенно превратились в залпы кровавого салюта.

Кровавый смерч сорвал остатки человеческой оболочки с Обакса Закайо, а демон стал частью бешеной силы, всепожирающей энергии варпа.

Кровавый смерч добрался до утроб Демонкулабы, и они взорвались одна за другой, как воздушные шары, наполненные кровью.

Кровавый смерч ударился о стены зала Мортициев и закрутился, как мельничный жёрнов, перемалывая все живое и неживое.

Могущественный демон вырос до огромных размеров, его доспех и оружие засияли от переполнявшей их энергии. Виновник этой вакханалии стоял в эпицентре и торжествовал.

Теперь он был готов.

И скоро всё закончится.

Глава 22

Багровый смерч с воем кружил по залу Мортициев, медный запах крови бил в ноздри. Уриэль снова перевернулся на другой бок и схватил свой меч. Смерч всасывал в себя воздух, и становилось трудно дышать.

Железные Воины нырнули в туннель, те Бескожие, что не успели попрятаться, были втянуты в кровавый водоворот. Битва прекратилась, сражавшиеся поторопились забиться за гигантские валуны, чтобы не попасть в бешеный кровавый вихрь.

Уриэль судорожно хватал ртом воздух, он чувствовал, как жизнь покидает его тело капля за каплей. Он был таким же беспомощным и слабым, как новорождённый, брошенный на верную смерть в горах. Но в этом дальнем углу сила смерча была намного слабее, и все здесь оказавшиеся избежали мгновенной гибели.

Пазаниус тихо стонал от боли, а Уриэль с отчаянием смотрел, как свернувшаяся было кровь на его спине превращалась в жидкость и улетала тонкой струйкой по воздуху к смерчу-вампиру. Его собственные раны сильно кровоточили, поэтому от него самого тянулся целый поток.

— Ну нет… — прошипел он. — Не бывать…

Внезапно воцарилась оглушительная тишина, настолько полная и неподвижная, что Уриэль подумал, будто он и впрямь оглох. Он сумел встать на колени и услышал хруст каменной крошки под собой. Затем послышался слабый скулёж.

Бескожие тихо постанывали. У них ведь не было даже кожи, которая удержала бы кровь, их тела выглядели как куски вываренного мяса. Уриэль опёрся на упавший хирургический стол и поднялся на ноги. Боль огнестрельных ран и переломов вроде бы немного поутихла. Метаболизм Космодесантника работал и делал всё, что в его силах, но капитан никогда не чувствовал себя таким слабым.

— Давай, — толкнул он Пазаниуса. — Здесь нет выхода наружу. Надо поискать другой путь.

— Я не уверен, что смогу, — ответил Пазаниус, но Уриэль был не в настроении спорить. Капитан дёрнул сержанта вверх, хотя сам чуть не упал в обморок. В результате Пазаниус сдался:

— Ладно-ладно, ты ещё хуже, чем апотекарий Селенус.

Превозмогая боль, сержант встал на четвереньки, затем на колени и наконец поднялся во весь рост.

Когда кровавый смерч ослаб, Уриэль услышал жестокий хохот, который, казалось, выворачивал кости из суставов. Теперь Кровавое Сердце возвышался над Омфалом Демониумом, он стал раза в три его выше. Он был воистину ужасен.

Даже Несущий Ночь не повергал Ультрамарина в такой трепет. Кошмарное присутствие звёздного бога наполняло сознание мучительными картинами гибнущей Вселенной, но это…

Это было что-то исключительное.

Когда Кровавое Сердце шествовал по залу, за ним шла смерть. Красная дымка отмечала его путь, влажно мерцала кровавая вуаль. Одним ударом своего топора демон опрокинул Железного Воина. Истекая ихором, Омфал Демониум всё же смог подняться, но следующий чудовищный удар отбросил его прямо на адский локомотив, на котором он прибыл сюда. Все трубы дьявольской машины засвистели разом, и пленные души завопили от отвращения и страха.

Но Кровавое Сердце хотел полной победы. Его плеть взметнулась, обвилась вокруг чёрной руки демона и резко рванулась обратно вместе с черным фонтаном ихора. Омфал Демониум упал на колени, зажимая страшную рану. Кровавое сердце не торопясь подошёл вплотную и снёс голову врага с плеч одним мощным ударом.

Обезглавленное тело забилось в конвульсиях, заливая все вокруг дымящимся ихором. Кровавое Сердце поднял топор к багровым небесам и издал торжествующий победный рёв.

Потоки мрачной силы рванулись из тела поверженного демона, и Кровавое Сердце судорожно скорчился, выпивая чёрную душу своего древнего врага.

Его приподняло над землёй и трясло от переизбытка-энергии.

Пока он наслаждался плодами трудной победы, красное небо, что разверзлось с прибытием Омфала Демониума, стало блекнуть, мятущиеся души, заключённые в проклятом чреве адского локомотива, завопили с удвоенной силой.

Костяные поршни стали потихоньку двигаться, набирая обороты, словно локомотив стремился побыстрее убраться из этой реальности.

Битва между двумя демонами была окончена, но количество выброшенной энергии оказалось избыточным для победителя, он упал на колени, пресыщенный и оглушённый огромным объёмом чёрной духовной материи. Топор и хлыст выпали из когтистых лап Кровавого Сердца, сам он медленно и безмолвно стал заваливаться набок. Его красная чешуя приобрела оттенок киновари и задымилась, словно демона поджаривали на электрическом стуле.

Рокот далёкого артиллерийского обстрела стал отчётливее. Халан-Гол был уже практически разрушен, но Торамино так долго копил злобу и не собирался отказывать себе в удовольствии разнести непокорную крепость в пыль.

Уриэль задержал дыхание, словно опасаясь разбудить спящую собаку, — кто знает, когда демон придёт в себя. Но Кровавое Сердце не шевелился, и капитан шумно выдохнул, когда лорд Бескожих неуклюже подошёл к нему, наклонил свою огромную голову так, чтобы заглянуть Космодесантнику в глаза, и сказал:

— Мы убиваем железных людей!

— Да, — сказал Уриэль слабым голосом. — Мы убиваем.

— Император доволен?

Уриэль внимательно осмотрел руины зала Мортициев. Адская лаборатория прекратила существование, жертвы причудливых и страшных экспериментов наконец-то обрели покой. Озеро крови превратилось в пыльный кратер, наклонная платформа, ведущая к Демонкулабе, превратилось в массу сдавленного, перекрученного и сплавившегося железа. Что же до самой Демонкулабы, то её более не существовало. Уриэль почувствовал, как с его плеч свалился наконец тяжкий груз смертельной клятвы. Она исполнена.

— О да, — сказал Уриэль. — Император доволен. Вы сделали Императора очень, очень довольным.

Лорд Бескожих выпрямился в полный рост и ударил огромным кулаком по крепкой груди. Его выжившие сородичи последовали примеру своего вожака и стали ритмично бить себя в грудь, выкрикивая:

— Пле-мя! Пле-мя! Пле-мя!

Неожиданно для себя Уриэль тоже начал бить себя кулаком в грудь и кричать: «Пле-мя! Пле-мя! Пле-мя!» Пазаниус смотрел на него с явным беспокойством, но Уриэль целиком отдался первобытному порыву и не замечал недоумения друга.

Когда радость немного поутихла, лорд Бескожих обратил своё внимание на выживших Железных Воинов, которые тоже начали приходить в себя.

Лорд Бескожих повернул свою огромную голову к Уриэлю и спросил с голодным блеском в глазах:

— Мясо?

Сердце капитана не дрогнуло, и он медленно кивнул.

— Мясо, — подтвердил Ультрамарин.

Выжившие воины были самыми могучими бойцами из Великой роты Хонсю, но даже они не могли выстоять против Бескожих. Началась резня.

Доспехи в мгновение ока срывались с Железных Воинов, их мускулистые тела представляли собой лакомую пищу для Бескожих. Одним ударом лапы они проламывали грудные клетки и с довольным урчанием погружали челюсти в живую плоть.

Уриэль помог Пазаниусу встать на ноги.

— Так что мы делаем теперь? — спросил сержант, утомлённо прислонясь к груде валунов и вытирая пыль и пот с лица.

— Не знаю, — честно ответил Уриэль. — Мы сделали то, ради чего прибыли сюда. Мы исполнили нашу смертельную клятву.

Пазаниусу было очень больно, но он улыбнулся. Казалось, с его плеч, наконец, упала гора, которую он носил столько времени, и теперь он снова может радоваться жизни, как прежде.

— Так здорово снова увидеть, как ты улыбаешься, мой друг, — сказал Уриэль.

— Да, давненько я себя не чувствовал так хорошо.

— Наша честь восстановлена, — радостно проговорил Уриэль.

— Я знаю, — ответил Пазаниус. — И я не думаю, что мы её когда-то теряли.

— Конечно, — согласился Уриэль. — Если бы только можно было рассказать всем на Макрэйдже, что мы выполнили свой долг…

— Я не надеялся бы на это. Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь узнает о произошедшем здесь.

— Да уж. Я тоже не питаю иллюзий, — ответил Уриэль. — Но это не так уж и важно. Мы с тобой знаем, и этого более чем достаточно.

— Ты прав, капитан.

— Раньше я уже говорил, что ты не обязан называть меня капитаном.

— Раньше, — подчеркнул Пазаниус, — но мы с честью выполнили наше задание, и теперь ты снова мой капитан.

Воины пожали друг другу руки, довольные тем, что выжили и оправдали надежды, возложенные на них Орденом, и выполнили миссию, с которой были сюда отправлены. То, что они по-прежнему находятся в порабощённом демонами мире, за тысячи световых лет от дома, было уже не важно. Им было просто хорошо от осознания, что они добились своего.

Не важно, что с ними будет дальше, их долг исполнен. Всё было кончено.

К ним приблизился лорд Бескожих, дожёвывая чью-то ногу.

— Куда идти теперь? — спросил он. — Уходить?

— Уходить? — грустно переспросил Уриэль. — Как? У нас нет выхода. Шахта завалена. Мы не можем выбраться отсюда.

Лорд Бескожих искоса посмотрел на Уриэля, словно не мог поверить, что посланник Императора мог ляпнуть такую глупость. Он показал на что-то за спиной капитана и произнёс:

— Машина большого железного человека уезжает!

Сначала Уриэль вообще не понял, о чём идёт речь, но когда проследил за указующей лапой лорда Бескожих, то увидел тёмный силуэт адского локомотива, который медленно, но верно двигался к обрамлённому черепами тоннелю — из пещеры можно было выбраться, правда, в другое измерение. Мерцающая красным дверь всё ещё была открыта, и хотя осиротевший поезд все увереннее набирал скорость, ещё можно было успеть запрыгнуть в вагон, если поторопиться.

— Привёз сюда большого железного человека, — сказал лорд Бескожих. — Увезёт и нас тоже.

Уриэль и Пазаниус переглянулись.

— Как тебе такая идея? — спросил Уриэль, на губах его играла еле заметная улыбка.

— Я думаю, что куда бы он нас ни отвёз, там всё равно не будет хуже, чем здесь, капитан, — сказал Пазаниус, отталкиваясь от груды валунов.

— Надеюсь, ты прав.

— Ну, мы можем рискнуть и прыгнуть в неизвестность или остаться здесь, где всё известно наперёд: нас рано или поздно придавит горой, которую так невзлюбил Торамино.

— Хороший довод, — согласился Уриэль; поворачиваясь к лорду Бескожих. — Собирай племя. Мы уходим.

Лорд Бескожих запрокинул голову и издал пронзительный крик.

Через секунду все Бескожие собрались возле вожака. Их осталось меньше дюжины. Уриэль вновь ощутил угрызения совести. Ардарик Ваанес был прав, говоря о том, что если не все, то подавляющее большинство Бескожих погибнут здесь.

Вентрис кивнул:

— Хорошо, сматываемся отсюда!

Хонсю думал, что он мёртв.

Но когда стало ясно, что это не так, он решил, что ослеп.

Всё, что он мог чувствовать, — боль. Всё, что он мог услышать, — тяжёлые раскаты артиллерийского обстрела. Он сел, чувствуя, что его глаза словно чем-то залеплены, и нащупал непослушными пальцами вакуумную защёлку латного воротника. Стянув шлем с головы, комендант понял, что глаза вроде бы целы, но залеплены запёкшейся кровью.

Хонсю провёл рукой по лицу, стирая противную слизь. Рот коменданта был забит землёй, и он долго отплёвывался, бормоча проклятия.

Он ещё раз протёр лицо, его раздражало, что он не может отчистить всю слизь и разлепить второй глаз. Но через какое-то время он понял, что не сможет этого сделать. Кусок черепа попросту отсутствовал, снесённый выстрелом из болтера, левая половина лица была очень сильно обожжена и превратилась в кровавое месиво, а всё, что осталось от глаза, — это клейкий комок грязной слизи.

Слабость и тошнота овладевали им. Он использовал свою серебряную руку, чтобы опереться, и издал короткий смешок, увидев, что она осталась такой же блестящей и безупречной, как будто и не было жаркой битвы.

— Будь ты проклят, Вентрис! Ты дважды ослепил меня моей же кровью.

Хонсю попробовал встать на колени, пытаясь воссоздать картину последних минут битвы. Он помнил, как столкнулся нос к носу с Вентрисом, и то, как Ультрамарины отчаянно атаковали, а его Железные Воины расстреливали их из болтеров.

По идее, на этом всё должно было закончиться. Но эти головорезы сумели выжить и даже убить пару его воинов. По любым канонам такая атака была апофеозом идиотизма, но они выиграли.

Потому что им помогли чудовища.

Хонсю содрогнулся от отвращения, вспомнив этих отвратительных уродов, чьими трупами была завалена земля вокруг. Воин попытался встать, но обнаружил, что его ноги погребены под грудой камней и щебня. С трудом освободившись, он поднялся на ноги, осмотрелся вокруг и вновь поразился тому, что такие уроды могли существовать.

Он слышал о Бескожих, но даже в самых страшных снах не мог представить, что они настолько уродливы.

Последнее, что помнил Хонсю, это Вентрис, наставивший на него болтер. Ещё он помнил, что видел вспышку… Потом была боль, а потом он пришёл в себя — без половины лица.

— Железо внутри! — выкрикнул с надеждой комендант.

Но ему никто не ответил, и он понял, что все воины, сопровождавшие его к залу Мортициев, мертвы. Он выбросил их из головы и с восхищением начал осматривать чудовищные разрушения.

От зала ничего не осталось, сражение двух демонов и не прекращающаяся ни на секунду бомбардировка оставили от него кучу щебня.

Краем глаза уловив мимолётное движение, Хонсю подобрал топор и приблизился к Железному Воину, придавленному обглоданным трупом.

Комендант отвалил мёртвое тело с Железного Воина и увидел, что это его лейтенант Кадарас Грендел. С него были содраны поножи, ноги покрывали страшные раны от укусов, кое-где до кости.

— Всё ещё жив, Кадарас Грендел? — спросил Хонсю.

— Да, — ответил воин. — Меня не так-то просто убить. Помоги мне встать.

Хонсю наклонился, подхватил Кадараса Грендела и поставил на ноги. Воин с жестоким лицом убийцы поднял оружие с пропитанной кровью земли, проверил его боеготовность и только потом заговорил:

— Все окончено?

Хонсю пожал плечами:

— Может быть. Я не знаю. Похоже, честно говоря.

Кадарас Грендел кивнул:

— А Торамино?

— А что?

— Я всё ещё хочу убить его.

— Разве мы все не хотим? — сказал Хонсю, поворачиваясь к пролому в стене.

Торамино хорошо изучил науку осадной войны и методично уничтожал один подземный уровень за другим. Однако за этот пролом его следует поблагодарить — другого выхода из зала не осталось.

Внимание Хонсю привлекла мерцающая куча перекрученного металла, лежащая перед входом в туннель. Комендант крепости заметил среди мусора бронзовые когти.

Оникс лежал, как клочок серебристого тумана, рядом со своим черным доспехом, его человеческая плоть была уничтожена кровавым смерчем, а демоническая, потерявшая материальную основу, стремительно таяла. Всё, что осталось от некогда всемогущего помощника Хонсю, — груда чёрного металла, из которого вытекала какая-то дрянь.

— Ты здесь, Оникс? — спросил Хонсю.

— Пока ещё, — прошелестел голос полудемона.

— Что с тобой случилось?

— Я лишился плоти, что давала укрытие демону. Он убежал и оставил меня вот таким…

Кадарас Грендел подошёл к Хонсю и спросил:

— Это тот демон, за которым вы мне приказали присматривать?

— Да, — кивнул Хонсю.

— Не очень-то хорошо он выглядит.

— По-моему, тут вообще глядеть не на что, — раздражённо выпалил Хонсю, разворачиваясь и направляясь к центру зала Мортициев.

— Что вы хотите, чтобы я сделал с ним? — произнёс Кадарас Грендел ему вслед.

— Избавься от него, — бросил Хонсю без тени сожаления.

Преодолевая боль, он пробирался через завалы из камней и трупов, слыша за спиной шипение мелтагана, — Кадарас Грендел плавил останки Оникса. Демона-телохранителя больше нет.

Центр пещеры выглядел словно после орбитальной бомбардировки и теперь представлял собой колоссальных размеров воронку.

На краю глубокого кратера лежал Кровавое Сердце. Огромное тело демона мерцало тёмно-красным, грудь опускалась и поднималась ровно, как у глубоко спящего. Хонсю видел, как пульсируют его артерии, полные новой силы.

Рядом с демоном лежал его боевой топор, величиной в два роста Хонсю, и хотя комендант крепости прекрасно понимал, что это невозможно, ему очень хотелось подойти и попытаться поднять его. В руках Хонсю недовольно заворчал его собственный топор, и тогда хозяин Халан-Гола понял, что на него просто влияет демоническая сущность, вселившаяся в оружие Кровавого Сердца.

Хонсю обошёл кратер и приблизился к распростёртому демону. Затем пнул со всей силы по рогатому черепу.

— Давай! — прокричал он. — Ты свободен, и тебя там дожидается целое стадо псайкеров, которых ты ещё можешь убить! Подъем!

Горячие, как лава, вены демона вспыхнули ярким пламенем, мерцающие глаза открылись. Они пылали, как два умирающих солнца, источая бездушный белый свет. Пресыщенный энергиями своего врага и силой кровавого смерча, демон поднялся и выпрямился во весь рос. Гигантские хлыст и топор мягко скользнули в его широкие ладони.

— Так-то лучше! — крикнул Хонсю демону, что возвышался над ним.

— Кто смеет прерывать мой отдых и отвлекать меня от кровавых мечтаний?

— Я — Хонсю. Полукровка. Хозяин Халан-Гола.

Огромный демон наклонился, чтобы получше рассмотреть наглого человечишку. Но Хонсю стоял твёрдо и не дрогнул перед могущественным существом, которое при желании могло уничтожить его, лишь подумав об этом.

— Я чувствую на тебе печать варпа, — сказал Кровавое Сердце. — Твоя плоть сродни моей.

Хонсю кивнул:

— Да, однажды меня мимолётом благословил своим прикосновением демон Хаоса.

— Я всё ещё чувствую запах волшебства в этом месте, — взревел демон.

— Совершенно верно, — сказал Хонсю. — Мои враги владеют мощной магией и делают все, чтобы разрушить мою крепость.

— Ты хозяин этого места?

— На данный момент — да, — подтвердил Хонсю.

— Где эти враги, что опускаются до использования этой идиотской магии?! — требовательно спросил демон.

Хонсю посмотрел через огромный пролом в стене и указал на потрескивающие языки синего пламени.

— Вон там, — сказал он. — Военачальник, что командует магами, атакующими мою крепость, сам является довольно-таки могущественным колдуном.

— Я убью его, а его душу буду терзать целую вечность! — пообещал Кровавое Сердце.

Демон развернулся и, больше ни на что не обращая внимания, проломился через брешь в стене и исчез из виду.

Хонсю вскарабкался на груду камней и выглянул наружу. С неподдельной радостью он наблюдал за тем, как не знающий преград демон врезался в авангард армии Торамино.