Черные острова

ВКУС ЯНГГОНЫ

Преодолевая довольно сильное течение Ревы, я со своими спутниками направляюсь в глубь Вити-Леву. Позади остаются деревеньки, расположенные на зеленых берегах, которые наверняка не изменились с тех пор, как сто или полтораста лет назад сюда стали проникать белые люди.

Наконец наш кормчий поворачивает к берегу, и мы в Накамакаме. Деревня уже ждет нас. Там, куда подходят лодки, столпились люди. Женщины в длинных юбках, у некоторых сверху надеты еще и юбки с бахромой. Среди встречающих и вождь Накамакамы. Всех гостей, которые приехали из Сувы, чтобы посмотреть на древние танцы накамакамских воинов, он приглашает к себе. Вскоре из его дома, просторного строения, возвышающегося на искусственном фундаменте, – этим, вероятно, подчеркивается более высокое положение вождя, – мы переходим в своеобразный общественный, или «мужской» дом[4]. Крыша строения, поддерживаемая несколькими столбами, покрыта большими листьями пандануса[5]. На утрамбованную землю кладут рогожи, на которых торжественно сидят мужчины, готовые начать ежегодные торжества исполнением обряда янггоны.

Янггона – это напиток, получаемый из корней одного из видов тихоокеанского перца, размолотого в порошок. Янггона повышает аппетит, успокаивает, бодрит, помогает сбросить лишний вес и, наконец – а, это ее свойство в тропических странах ценится больше всего, – утоляет жажду.

И все же лично мне янггона, хотя я в Океании пробовал ее довольно часто, пришлась не очень по вкусу. К тому же после первой чашки у меня всегда немел язык. Вкус янггоны описать невозможно. Она горьковата, и иногда к ней примешивается запах дешевого мыла.

Тем не менее эта мыльная жидкость – любимый напиток всех жителей Фиджи. Янггона слегка опьяняет, но это ее свойство я почувствовал за все время пребывания на Фиджи лишь один раз, видимо, потому, что я предпочитал, как правило, слабоконцентрированный напиток.

Выращивать янггону нелегко: растение это требует постоянной заботы. Тщательно очищенная почва удобряется кальцием, полученным из ракушек или морских кораллов. Раньше янггоновые поля, видимо, делили в некоторых, областях на три части. Урожай с первой части принадлежал богам – хранителям чудотворцев и исцелителей, со второй – богам – покровителям сна, и лишь третья доставалась тому, кто возделывал поле.

В верховьях Ревы пока еще сохранился один из первобытных способов приготовления янггоны. В утрамбованной земле выкапывается неглубокая, но широкая яма, которую жрец обкладывает затем гигантскими листьями фиджийской лилии. Их посыпают порошком размолотого корня янггоны. Один из участников обряда приносит бамбуковый сосуд, из которого постепенно выливает воду в земляную чашу, одновременно тщательно помешивая приготовляемый напиток рукой.

Когда янггона будет готова и жрец вновь совершит молитву, в святилище вступает вождь с остальными участниками ритуала. Они ложатся на живот вокруг чаши и тянут напиток до тех пор, пока в ней не останется ни одной капли. Раньше в этих местах янггону не мололи на каменных плитах. Ее отдавали молодым жрецам, которые разжевывали корень и затем выплевывали образовавшуюся массу в чашу.

Обряд янггоны, который прежде совершался в святилищах, в наши дни проводится либо в доме совета племени – местном клубе, либо на открытом воздухе.

В янггоновой церемонии на острове Найау могли принимать участие только мужчины, и притом самые близкие родственники вождя. В пещеру, где проходил обряд, корни «священного» растения приносили специально выбранные девушки. (Должен заметить, что раньше на Фиджи о целомудрии девушек свидетельствовали заплетенные с обеих сторон головы десять или двенадцать косичек, которые после первой же половой связи распускались. Незамужние молодые женщины от замужних отличались прической и одеждой. Например, характерный для фиджийцев пояс у первых был значительно длиннее, чем у вторых.)

Двенадцать избранных девушек, выстроенных попарно перед входом в пещеру, вставали на колени. В руках у первых четырех пар были зажженные факелы, остальные несли «священный» корень. Факельщицы расступались и, когда в святилище становилось достаточно светло, к деревянной миске, вырезанной из куска древесины – таноа, где напиток должен был размешиваться, медленно приближались на коленях четыре самые красивые девушки племени.

Передав корень мужчинам, они также на коленях двигались назад, не сводя глаз с вождя племени, пока не покидали пещеру. Как только девушки удалялись, избранные мужчины брали в руки тонкие палочки и начинали готовить напиток.

Обряд приготовления янггоны, – этот подлинный ритуал смакования «священного» напитка, – с того момента, когда я увидел его впервые; окончательно покорил меня. Только знаменитая «чайная церемония» в Японии могла бы сравниться с ним.

Я приехал из страны, которая отстоит от Накамакамы значительно дальше, чем родина других гостей. И поэтому именно мне еще до того, как начнется танец, нужно передать подарок танцовщикам. Что же им преподнести? Фиджийский протокол, естественно, предписывает дарить опять же янггону.

Я вручаю вождю несколько полуразмолотых корней янггоны, завернутых в белый платок. И так как я знаю всего лишь несколько фиджийских слов, то речь, которую от меня ждут, вынужден произнести по-английски; впрочем, здесь, в британской колонии[6], меня должны понять многие. Я говорю, что счастлив увидеть знаменитых воинов реки Ревы, их родовые танцы, их прекрасную деревню, ив знак уважения моих соплеменников к их племени я передаю этот «священный» корень вождю и народу Накамакамы.

Подарок принят. Теперь обряд приготовления янггоны может начаться. Здесь, в Накамакаме, сохранилась еще классическая форма приготовления и подачи напитка. В старые времена подобные обряды в разных частях архипелага отличались друг от друга. За последние сто лет, однако, все «правоверные» фиджийцы стали приготавливать, подавать и пить свой «священный» напиток по способу, который с течением времени утвердился на острове Мбау.

Главное условие мбауского способа приготовления янггоны – абсолютная тишина. Поэтому с того момента, когда я передал подарок, никто не произнес ни слова.

Я сажусь по-турецки на циновки, разложенные на полу в доме совета племени. Каждый участник обряда занимает строго определенное место. В центре сидит группа мужчин, приготавливающих янггону и руководящих обрядом. Чуть поодаль находимся мы, почетные гости сегодняшнего торжества, а дальше – простые члены племени. «Зрительный зал» пассивен; все разыгрывается на «сцене». Первые минуты ритуала напоминали католическую мессу. Однако там служит только один человек, а здесь я различаю нескольких «актеров».

В первом ряду на сцене сидит вождь. Впрочем, обряд совершает не он, а представители главных родов племени. Того, кто сидит слева, называют «подносящий янггоновую чашу», того, кто посередине, – «размешивающий янггону». С обеих сторон располагаются помощники, а за ними – «подносящий или доливающий воду».

«Размешивающий янггону», «подносящий чашу» и «доливающий воду» исполняют главные роли во время обряда в Накамакаме. За ними находится хор девушек, который позднее будет сопровождать обряд гимнами. Но пока все еще царит гробовая тишина.

Перед главными действующими лицами на треножнике стоит таноа. Именно в этой миске и готовится «священный» напиток. Таноа – это фактически символ островов Фиджи, более того, сама миска как бы наделена сверхъестественной силой. Не так давно немедленной смерти предавался каждый, кто нечаянно переступал невидимую, мысленную черту, связывающую вождя с таноа.

Сейчас перед миской сидит «размешивающий янггону». Равномерными движениями он размалывает корень. Затем на коленях приближается «разливающий воду» и постепенно наполняет миску водой из бамбукового сосуда. Размолотый корень заворачивают в кусок ткани, и «размешивающий янггону» промывает его, слегка разминая в воде. До сих пор островитяне считают человека в момент совершения обряда иным существом. По их мнению, «священный» корень меняет свойство не только миски, в которой его готовят, но и того, кто смеет до него дотрагиваться.

Сегодня все идет как по маслу. И вот уже первая часть обряда – приготовление напитка – окончена. До этого момента все сидели, а тут один из участников действия приподнялся. Это – «подносящий напиток». Лишь сейчас я замечаю, что на нем одежда богаче и украшений больше, чем на всех, за кем я следил в процессе приготовления янггоны. Юбка – из очень красивых разноцветных листьев, пояс из коры деревьев завязан сзади огромным узлом. Чем больше узел, тем выше общественное положение «подносящего напиток». Тело его натерто кокосовым маслом, лицо, и главным образом глаза, подрисовано черной краской.

Своей одеждой и величавостью походки он превосходил, по крайней мере в этот момент, даже вождя. Его задача – подать вождю мбило – сосуд (половину кокосового ореха), что он и делает. Вождь выпивает до края наполненный мбило.

Следующий мбило «подносящий напиток» преподносит мне. Я тоже, хочу того или нет, должен выпить его до дна одним глотком. Как только я допиваю янггону и поднимаю голову, все участники обряда как по команде делают хлопок. Теперь мне следует произнести» мака, что означает «допито».

Обряд продолжается до тех пор, пока все не напьются. Церемониймейстер подает мбило, очередной участник, обряда выпивает грязноватую жидкость, произносит: мака, присутствующие хлопают, и все повторяется сначала. За этим занятием проходит не менее часа. Столь же торжественно пили фиджийцы янггону десять и даже сто лет назад. И так же ревностно поклонялись и поклоняются этому напитку жители большинства других меланезийских островов.

Янггона в представлениях островитян далеко не рядовое растение. Ему приписывают целебные свойства. Насколько я успел заметить, жители Вити-Леву считают напиток действенным слабительным средством. Женщины пользуются янггоной для облегчения родов и стимуляции образования молока у молодой матери. А мужчины считают, что этот напиток помогает избавиться от венерических болезней, особенно от гонореи.

Врачи обратили внимание на то, что гонорея в Океании больше распространена там, где янггону не пьют вообще или пьют в небольших количествах. Многие фиджийцы считают, что янггона – это вообще лекарство от всех болезней.

Издавна на островах существовал обычай, сохранившийся до наших дней, – хоронить главу рода прямо в земляном полу хижины. И для того чтобы дух умершего не беспокоил живых, над тем местом, где лежит покойник, производится подношение янггоны. Британские колониальные власти запретили закапывать трупы в хижинах или в непосредственной близости от них. Миссионеры также убеждают свою паству в том, что мертвых нужно хоронить на кладбищах. И поэтому теперь островитяне свой языческий ритуал нередко совершают на христианских могилах.

Янггона служит и для предсказания будущего, В былые времена эти пророчества чаще всего касались главного вопроса – будет ли успешной замышляемая война и сколько окажется пленных.

Таким образом, янггона вела фиджийских воинов на тропу войны. А деды и, возможно, отцы моих нынешних хозяев были знаменитыми воинами.

Наконец вождь встает; поднимаемся и мы. «Священный» напиток выпит.