Черный крест и красная звезда. Воздушная война над Россией. 1941–1944

Боевые действия на пути к Сталинграду

После того как 6-я армия генерала Паулюса вышла к Дону западнее Сталинграда, 8-й авиакорпус начал совершать налеты на цели в Сталинградской области. Размещенные на аэродроме Краматорская, эскадрильи KG55 уже с 10 июля летали бомбить суда, шедшие по Волге, от южной границы города до Астрахани и на север до района Саратова.

Как только Гитлер отдал приказ 4-й танковой армии наступать на Ростов, все боеспособные самолеты KG55 начали боевые вылеты в поддержку этого соединения. 16 и 17 июля им удалось уничтожить большой мост на шоссе Ростов — Батайск и перерезать дорогу, связывавшую русских с Кавказом.

В то время как 1./KG55 стояла в бездействии в Котельникове, а все ее боеспособные самолеты были переданы двум другим группам с целью их усиления, II. и III./KG55 вылетали на боевые задания из Краматорской. На время этих боевых действий эскадре были также подчинены II./KG27 и I./KG100 в Котельникове.

1 августа с первыми лучами солнца всем бомбардировочным частям 8-го авиакорпуса был отдан приказ атаковать Сталинград. Их численность была настолько мала, что командование корпуса не могло в это поверить. Поэтому генерал-лейтенант Фибих, принявший руководство этим корпусом от генерал-оберста фон Рихтгофена, приказал всем командирам эскадр и групп прибыть на свой КП в Морозовскую. Здесь он получил полное представление о состоянии корпуса. III./KG4 имела лишь девять боеспособных машин. Не лучше обстояло дело и в других группах.

15 августа KG55 была собрана на аэродроме в Морозовской. Отсюда она должна была начать свою битву за Сталинград. Правда, II. и III./KG55 прибыли туда только в конце августа, поскольку после тяжелых боев в Крыму были отправлены на отдых.

Новым командиром эскадры стал оберст-лейтенант доктор Эрнст Кюль. Он заменил переведенного в другую часть оберст-лейтенанта Бенно Коша. Этому офицеру резерва предстояло командовать эскадрой в предстоящих ожесточенных боях.

С 25 августа, когда немецкие рубежи перестали активно перемещаться и можно было не опасаться ненароком нанести удар по своим войскам в тех случаях, когда противник стоял вплотную к ним, начались ковровые бомбардировки и удары по точечным целям в самом Сталинграде. Ими стали: орудийный завод «Красная баррикада», металлургический завод «Красный Октябрь», танковый завод имени Дзержинского, химический завод «Лазурь», так называемая «теннисная ракетка», и элеватор.

Все боеспособные самолеты совершали по четыре-пять боевых вылетов в день. Теперь наступила очередь I./KG55 убыть на отдых в Саки, в Крыму.

Однако обстановка в Морозовской день ото дня ухудшалась. В октябре были совершены ночные налеты на волжские речные суда и нефтеперерабатывающий завод в Саратове. Все больше и больше машин выходили из строя. А экипажи каждый день сообщали о передвижении русских войск севернее большой излучины Дона, у населенных пунктов Серафимович и Кременская. Все понимали, что противник скоро перейдет в наступление. Такая мощная концентрация войск могла иметь только одну цель — начать контрнаступление.

К концу октября немецкая 6-я армия захватила две трети города на Волге. Русские упорно держались, обороняя городские руины.

В середине ноября снегопады, снег с дождем и штормовой ветер загнали летный состав KG55 в землянки. Техническому персоналу уже ночью приходилось начинать очистку самолетов от снега и прогревать моторы. За несколько дней температура упала до –18 градусов. И на этом ртутный столбик не остановился. С каждым днем морозы все усиливались.

Рано утром 19 ноября 1942 г. командир 8-го авиакорпуса отдал всем летным частям следующий приказ: «Обстановка в северной излучине Дона неясна. Противник сильными танковыми и пехотными частями прорвал нашу оборону на Дону со своих предмостных укреплений в Клетской и южнее пункта Серафимович. Всеми имеющимися в наличии машинами непрерывно атаковать прорвавшегося в северном направлении противника, а также определить расположение его передовых частей».

Командир группы майор Габриэль поднял в воздух шесть экипажей II./KG55. Из этого боевого вылета не вернулись машины майора Габриэля и обер-лейтенанта Нойберта.

В феврале 1942 г. эта группа выполняла задание по снабжению Холма. 27 июля 1942 г. ее перебросили в район Харьков — Обливская и Харьков — Николаевская. Отсюда ее Не-111 совершали одиночные полеты к Сталинграду для сброса пропагандистских листовок. Помимо этого, она выполняла транспортные вылеты в Харьков, Тацинскую, Миллерово, Морозовскую, Обливскую, Макеевку, Николаевскую и Березню по своему основному назначению.

27 сентября 1942 г. машина обер-фельдфебеля Нидермайера проникла глубоко в тыл русских для сброса пропагандистских листовок. Приводим краткий отчет этого летчика:

Боевые вылеты продолжались, и 16 ноября 1942 г. обер-фельдфебель Нидермайер зарулил на своей сильно поврежденной, но все еще способной летать машине в капонир.

«Мой самолет, — сообщил Нидермайер, — был сильно поврежден, когда при сбросе бомб взорвался самолет командира звена. Нам, другим экипажам, пришлось туго. Видимо, на заводе во Франции, где устанавливались взрыватели, работали вредители, поэтому эти взрыватели сработали, когда бомбы еще находились в бомболюках.

Когда я снова вернулся в свою часть, операция по воздушному снабжению окруженных в Сталинграде войск была в полном разгаре. Наша часть совершала налеты на Питомник».

Позже мы еще вернемся к описанию этих боевых вылетов.

I./KG100 была переброшена из Заморска в Котельниково, чтобы совершать налеты на вражеские позиции в пункте Красовская.

23 августа группа перебазировалась на аэродром в Морозовской. Отсюда выполнялись боевые вылеты к Сталинграду.

Налеты на Сталинград продолжались в течение всего сентября. Советская оборона на этом участке фронта незаметно укреплялась. Участились и столкновения с русскими истребителями. Но самые большие потери немцам наносили русские батареи ПВО, расположенные в промышленных районах Сталинграда и стрелявшие исключительно метко. Здесь вскоре погибло и несколько экипажей из I./KG100.

В октябре 1942 г. эта бомбардировочная авиагруппа оказалась в составе 4-го авиакорпуса генерала Пфлюгбейла, который находился в подчинении 4-го воздушного флота, и принимала участие в боевых действиях. 3 октября группа нанесла сильный бомбовый удар по орудийному заводу «Красная баррикада».

После последнего мощного налета на северный район Сталинграда утром 6 октября группу снова перебросили в Саки, в Крыму. 13 октября она вылетела в Сталино, откуда до 20 октября совершила три боевых, вылета к Сталинграду.

В первые недели ноября группа выполняла полеты на Кавказ, один раз — на Орджоникидзе. Здесь она оказывала эффективную поддержку ожесточенно сражавшимся наземным войскам. Она продолжала оказывать ее и в течение двух последующих недель. Бомбовые удары наносились также по Туапсе и русским кораблям в Каспийском море.

Непосредственно после начала русского наступления на позиции румынской 3-й армии в пунктах Клетская и Серафимович на Дону I./KG100 перебросили назад в Морозовскую. Для нее начались тяжелые кровопролитные бои за Сталинград. Она совершала налеты на ударные части русских под Калачом и Красногвардейском-на-Дону.

16 августа KG51 была переброшена в Тацинскую — на аэродром, расположенный посреди степи. Отсюда совершались первые налеты на Сталинград. Пока II./KG51 занималась обслуживанием и ремонтными работами, отдохнувшие экипажи отправлялись в I. и II./KG51 и совершали вместе с ними боевые вылеты. Правда, Сталинград на этом этапе не был главной целью, и бомбовые удары наносились в основном по окраинам. После окружения советской 62-й армии в середине августа 1942 г. 6-я армия ударила по Сталинграду с запада, а 4-я танковая армия — с юго-запада.

Гитлер приказал захватить Сталинград. Группы KG51 поддерживали части 4-й танковой армии. Эти вылеты начались 23 августа. В первом же вылете был сбит майор барон фон Бибра. Обер-лейтенант Поппенбург из 7-й эскадрильи приземлился рядом с машиной своего командира, взял экипаж на борт и взлетел. Они удачно долетели до базы, а в 16.27 майор фон Бибра вновь поднялся в воздух. (Майор Эрнст фон Бибра 23 декабря 1942 г. получил Рыцарский крест. Он погиб в воздушном бою 15 февраля 1943 г. в Донецкой области.)

Машины этой эскадры совершали ежедневно до пяти боевых вылетов. После нескольких дней бомбардировок Сталинград был объят пламенем от северных до южных районов.

В конце сентября группа получила небольшую передышку в Сары-Бише, в Крыму. Здесь лечились летчики, заболевшие воспалением кишечника и дизентерией.

25 октября II./KG51 без своих наземных служб, только с механиками, перебралась в Армавир, чтобы отсюда совершать налеты на Орджоникидзе, Туапсе и Нальчик.

Ночью 4 ноября русская «швейная машинка» случайным попаданием одной-единственной бомбы уничтожила крупное бензохранилище. Это была катастрофа. Этот склад с бочками находился на краю аэродрома в Армавире, который был забит самолетами. Многие из находившихся там более сотни Ju-88 и Не-111 были повреждены, а некоторые полностью уничтожены. II./KG51 отделалась не так легко. Она потеряла несколько машин. Неповрежденной осталась лишь одна. Группу срочно перебросили в Багерово, на Керченском полуострове. Стали искать новые самолеты, и 3 ноября группа перебралась в Тацинскую. Штаб эскадры и ее командир майор фон Фридебург оставались пока в Сары-Бише.

KG51 вновь показала себя в битве за Сталинград. Под командованием майора Дириха I./KG51 и часть III./KG51 совершали налеты на Сталинград.

Уже 7 ноября 1942 г. вновь объединенная эскадра в полном составе находилась в надежных укрытиях в Ростове. Лишь немногие подразделения по-прежнему стояли в Тацинской.

Мы еще расскажем об участии KG4 и KG53 в более поздних сражениях в поддержку окруженной в Сталинграде 6-й армии. Теперь же давайте обратимся к событиям, которые предшествовали наведению воздушного моста в Сталинград.

Начатая 11 сентября 1942 г. битва за Сталинград превратилась в кровавую бойню. К 29 сентября оборонительные позиции Красной армии — «Баррикады», «Красный Октябрь» и пресловутая «теннисная ракетка» — были частично захвачены в ходе ожесточенных уличных боев. Но еще продолжались бои за огромный промышленный комплекс «Красные баррикады», а также за поселок и тракторный завод.

В городе сражались части немецких 71-й пехотной дивизии, 29-й моторизованной дивизии и 389-й пехотной дивизии.

14-я танковая дивизия 9 октября была подчинена 6-й армии и переброшена маршем через Питомник и Гумрак, к западу от «Красных баррикад», в северную часть города. Вместе с боевой группой «Заувант» (майор Бернхард Заувант), состоявшей из 1-й роты 1-го батальона 103-го пехотного полка и 1-го батальона 36-го танкового полка, эти немецкие части в северном районе города вышли на берег Волги.

По ту сторону реки в густом лесу стоял противник. Его не было видно, но его артиллерия простреливала город. Ночь за ночью он на сотнях лодок перевозил через реку раненых.

Город был в дыму и огне; он, казалось, умирал. Но защитники продолжали сопротивляться. Не менее 75 000 жителей города оказывали поддержку 62-й армии, 3000 девушек и молодых женщин работали медсестрами и связистками. 12 сентября Ставка заменила командующего 62-й армией генерала Лопатина. Генерал Чуйков, который в качестве заместителя возглавлял 64-ю армию, теперь принял под свое командование и 62-ю армию, а вместе с ней и всю оборону города.

К северу от Сталинграда сражались армии генерал-лейтенанта Малиновского, генерал-майора Москаленко и генерал-майора Галанина. На юге удары наносили армии генерал-майоров Толбухина и Коломийца. Лозунгом для всех стал призыв: «Ни шагу назад! За Волгой для нас земли нет!»

Вот что заявил Чуйков в штабе русских войск в Ямах, после того как принял руководство войсками: «Сдача Сталинграда подорвет боевой дух нашего народа. Я клянусь не сдавать город. Мы удержим Сталинград или умрем».

В то время как немецкая 24-я танковая дивизия 4 октября 1942 г. достигла пресловутого «скоросшивателя» и 5 октября после кровопролитного боя заняла его, командование Красной армии уже планировало освобождение города и уничтожение 6-й армии. С восточного берега Волги советские тяжелые батареи из всех калибров обстреливали город. Ракетные установки — знаменитые «сталинские оргáны» — с шипением и воем обрушивали свои залпы на развалины и вновь поджигали их.

Все районы Сталинграда были охвачены огнем, и город превратился в 40-км полосу горящих руин.

Немецкие пикирующие бомбардировщики с ревом атаковали очаги сопротивления русских.

16 ноября немецкие дивизии предприняли последний штурм Сталинграда. В качестве усиления была использована 305-я пехотная дивизия.

Во время штурма немецкие войска по улицам и изрытым воронками заводским площадкам среди сугробов продвинулись на 100 м. Каждый захваченный метр стоил жизни десяткам солдат, а ночью эта узкая полоска вновь перешла к русским.

Утром 19 ноября в 500 км к северу от Сталинграда начался настоящий ад, который в конце концов привел к окружению 6-й армии.

Ударные группировки Юго-Западного фронта генерал-лейтенанта Ватутина и Донского фронта генерал-лейтенанта Рокоссовского утром 19 ноября 1942 г. перешли в решительное наступление.

Тем временем Сталинградский фронт в составе 66-й армии на севере, 62-й и 64-й армий в самом городе и 57-й армии с приданным ей 8-м мехкорпусом под Красноармейском, а также 51-й армии с приданным ей 4-м мехкорпусом достигли преимущества над противником в районе озер Цаца и Барманцак, в Калмыцкой степи.

Наступление советского Юго-Западного фронта опрокинуло румынские части. В первый же день боев советские войска продвинулись на 40 км на юг.

20 ноября после мощной артподготовки перешли в наступление ударные группы Сталинградского фронта генерал-полковника Еременко. Войска генерал-майора Толбухина и генерал-майора Труфанова прорвали немецкие оборонительные рубежи и создали для передовых боевых групп армии предпосылки для стремительного удара и окружения немецкой 6-й армии.

23 ноября танковая группа генерал-майора Вольского под пунктом Советский соединилась с передовыми частями Юго-Западного фронта. Части Сталинградского фронта, которые поддерживали войска, наносившие главный удар, достигли рубежа вдоль Дона и Курмоярского Аксая, под Уманцевом, и создали здесь внешнее кольцо окружения.

В результате боевых действий в Сталинградской области было окружено двадцать немецких и две румынские дивизии, а также несколько более мелких подразделений.

Узнав об этом, Гитлер в мюнхенской пивной сказал: «Никакая сила в мире не сможет выгнать нас из Сталинграда».

Каким ужасным образом сбылись эти пророческие слова!

С октября 1942 г. летчики 4-го воздушного флота докладывали генерал-оберсту фон Рихтгофену о замаскированных передвижениях частей Красной армии на северной излучине Дона. 14 ноября немецкие разведчики впервые сообщили о том, что русские саперы в районе Клетской станицы и к северу от нее наводят мосты через Дон. 19 ноября разведка доложила, что части Красной армии выступили в направлении Чира.

8-й авиакорпус генерал-лейтенанта Фибиха с КП в Обливской попытался остановить это наступление, но из-за плохих погодных условий удалось совершить лишь одиночные боевые вылеты. Только тогда, когда противник достиг района севернее и восточнее изгиба Чира, погода позволила совершать налеты с использованием «Штук» и бомбардировщиков.

Находившиеся в районе Калача фронтовые аэродромы немцев были захвачены противником. StG2 располагала здесь только одной группой. StG1 оберст-лейтенанта Хичхольда и StG2 майора Купфера смогли 20 ноября 1942 г. атаковать советские танковые подразделения, подошедшие к их аэродрому.

Когда 21 ноября Фибих разговаривал с начальником штаба 6-й армии генерал-майором Шмидтом о невозможности ее снабжения ввиду разрыва всех путей подвоза, то последний заявил, что в этом случае армию придется снабжать по воздуху.

Фибих недоверчиво переспросил: «Целую армию?» И когда Шмидт ответил: «Да», то генерал-оберст Паулюс, слушавший разговор с командиром 8-го авиакорпуса по второй трубке, воскликнул: «Это совершенно невозможно! Наши транспортные самолеты находятся в Африке и на других фронтах. Я предупреждаю о том, что эти надежды несбыточны».

На следующий день — 22 ноября — Фибих вновь позвонил в 6-ю армию и заявил Шмидту: «Должен еще раз сообщить, что вы слишком надеетесь на снабжение по воздуху. Я вновь прихожу к выводу, что воздушное снабжение 6-й армии невозможно! Положение противника и погода совершенно непредсказуемы. Настоятельно прошу вас принять нашу точку зрения, когда будете разговаривать с Готом».

Армия после некоторого колебания получила приказ окопаться в Сталинграде. 22 ноября генерал-оберст Паулюс доложил в штаб главного командования вермахта: «Армия окружена. Положение с боеприпасами напряженное. Продуктов питания хватит на шесть дней. Армия собирается удерживать оставшееся пространство вокруг Сталинграда до Дона. Для этого надо принять все меры. Есть надежда, что удастся разомкнуть кольцо на юге и можно будет организовать снабжение армии всем необходимым по воздуху».

Генерал-оберст барон фон Вейхс, командующий группой армий «В», в состав который входила 6-я армия, отправил депешу в главное командование сухопутных войск: «Несмотря на то что это решение далось мне очень тяжело, значение которого я полностью осознаю, считаю необходимым доложить, что 6-ю армию надо передать в другие руки, а не оставлять ее Паулюсу».

Снабжение двадцати дивизий всем необходимым было невозможно по многим причинам.

24 ноября уже командующий 4-м воздушным флотом генерал-оберст фон Рихтгофен сообщил в штаб: «Прорыв 6-й армии на юго-западе является единственной возможностью спасти большую часть личного состава, ее материальную часть и тяжелое вооружение».

Таким образом, все высшие фронтовые командиры высказались в пользу отступления.

Гитлер отправил срочный ответ: «6-я армия временно попала в окружение. Я намерен собрать армию воедино. Армию следует убедить, что я сделаю все, чтобы наладить ее снабжение и снять осаду. Я знаю о храбрости ее командующего и уверен, что она выполнит свой долг».

После окружения Сталинграда генерал-оберст Паулюс вылетел из Чирской в котел и обосновался в древнем русском поселении Гумрак. Он расположил свой штаб в двенадцати землянках с двухметровым покрытием из замерзшей земли, разбросанных в радиусе 80 м.

Пока Паулюс ожидал, когда ему дадут добро на прорыв, — он в конце концов понял, что это единственный способ спасти армию, — войска уничтожали весь балласт, который мог бы помешать этому прорыву. Были уничтожены запасы обмундирования, белья, продовольствия. Однако командующему 6-й армией было сообщено, что он должен стоять в Сталинграде, поскольку приказ Гитлера гласил: «Держаться! Помощь придет извне!»

Что же заставило Гитлера отдать этот роковой для 6-й армии приказ?

В телефонном разговоре 23 ноября 1942 г. Гитлер напрямую спросил рейхсмаршала Геринга, можно ли снабжать Сталинград по воздуху. Геринг ответил: «Эта задача вполне осуществима».

Во второй половине этого дня Геринг в присутствии генерал-квартирмейстера люфтваффе оберста Зайделя, оберста Кляйнрата и начальника технического управления люфтваффе генерала Форвальда заявил, что он намерен начать снабжение 6-й армии по воздуху.

Было также приказано продумать (за этим стоял начальник Генерального штаба люфтваффе генерал-оберст Йешоннек), как наладить бесперебойное воздушное снабжение Сталинграда независимо от погоды. Для этого необходимо было использовать аэродромы подскока. Это означало, что оба ближайших к фронту аэродрома в Тацинской и Морозовской, с которых должны были взлетать Ju-52, надо было удержать любой ценой.

25 ноября 1942 г. Геринг заявил на заседании своего штаба: «В течение дня люфтваффе будут переправлять 500 тонн грузов для 6-й армии; с этой целью необходимо использовать все имеющиеся в наличии самолеты, включая Ju-90, принадлежащие „Люфтганзе“. Снабжение немецких войск в прошлую зиму в Демянске в течение трех месяцев окружения показывает, что такая операция осуществима».

В тот же день 4-й воздушный флот получил задание приступить к снабжению 6-й армии. Генерал-лейтенант Фибих был назначен ответственным за обеспечение транспортировок в Сталинград. Командир KGzbV[78]1 оберст Фёрстер принял командование над всеми авиатранспортными группами, находившимися к тому времени в составе 4-го воздушного флота. Они были сконцентрированы на аэродроме Тацинская.

26 ноября первые Ju-52, прибывшие в Тацинскую, вылетели в Сталинград с грузами. В хрониках главного командования вермахта говорится: «Вчера в район Сталинграда вылетело всего 27 Ju-52.В наличии имелось 298 Ju-52, которые могли доставлять туда ежедневно до 600 т грузов. Однако каждый день необходимо было перевозить 700 т, а позже, когда закончились запасы продовольствия, — 1500 т».

Стоит отметить особо, что приведенные здесь цифры были абсолютно недостижимы и отличаются от цифр в других источниках.

29 ноября 1942 г. в Германии произошло еще одно событие, о котором следует упомянуть. За день до этого в штаб главного командования вермахта прибыл генерал-фельдмаршал Роммель и попросил Гитлера разрешить ему отступление в Африке. Наутро 29 ноября Гитлер заявил Роммелю: «Африку нужно удержать!» Затем он повернулся к Герингу и приказал: «Позаботьтесь об организации воздушного снабжения в Африке!»

Рейхсмаршалу пришлось разъяснять Гитлеру, что невозможно выделить достаточное количество Ju-52 для обеспечения снабжения целых двух армий в столь удаленных друг от друга местах. В конце концов Геринг ясно и недвусмысленно заявил, что одновременное снабжение войск в Африке и в Сталинграде с воздуха невозможно. Таким образом, перед Гитлером встала дилемма. Либо оставить Африку и перебросить все самолеты в Сталинград, либо попытаться освободить 6-ю армию в ходе прорыва. В этом и заключались причины катастрофы, сначала получившей название «Сталинград», а затем и «Тунисград».

Когда выяснилось, что созданный 26 ноября штаб группы по снабжению Сталинграда во главе с генерал-майором Карганико был не способен выполнить эту задачу, обеспечение 6-й армии всем необходимым 28 ноября было поручено генералу Фибиху.

Он тут же отдал приказ KG27 и KG55 из своего авиакорпуса принять участие в операции снабжения. Часть бомбардировщиков должна была, однако, совершать и боевые налеты, поскольку этого требовала напряженная обстановка. Все группы Не-111 были сконцентрированы в Морозовской, и командир KG55 оберст Кюль возглавил созданное из них Lufttransportführer 1.

Находившиеся в Тацинской группы Ju-52 поступили в распоряжение оберста Фёрстера. На аэродроме в Сталине руководство Lufttransportführer Stalino принял майор Виллерс. Здесь впервые были собраны широкофюзеляжные самолеты.

Находившийся в Морозовской обер-квартирмейстер 6-й армии ежедневно запрашивал данные о том, сколько грузов необходимо армии.

Большие проблемы создавала погода. Машины покрывались льдом, часто случались снежные заносы и опускались туманы, а аэродром Питомник, который находился в окружении, закрывала низкая облачность. Из-за невозможности совершить посадку грузы приходилось перекладывать в контейнеры и сбрасывать с самолетов. Предварительно обговаривались интервалы вылетов из Тацинской и Морозовской, поскольку приходилось учитывать еще и время, уходившее на выгрузку на аэродроме в Сталинграде. Кроме того, требовалось время на то, чтобы погрузить эвакуируемых раненых.

На всем своем пути тихоходные Ju-52 подвергались атакам вражеских истребителей. Они, а также ПВО сбивали немецкие самолеты.

На восток срочно перебрасывались самые разнообразные авиагруппы и самолеты. Это были следующие подразделения:

KGr.zbV 9 — майор Якель,

KGr.zbV 50 — майор Бауман,

KGr.zbV 102 — оберст-лейтенант Эрдманн,

KGr.zbV 105 — майор Якобс,

KGzbV 172 — майор Цэр,

KGr.zbV 500 — майор Бекман,

KGr.zbV 900 — оберст Вюббен,

I./KGzbV 1 — майор Маэс,

II./KGzbV 1 — оберст-лейтенант Нойдлингер

(все части оснащены Ju-52).

KGr.zbV 5 — майор Уль,

KGr.zbV 20 — майор Шмидт,

III./KG4 — майор Клозински,

KG27 — оберст-лейтенант фон Бойст,

I./KG100 — гауптман Бэтхер

(все части оснащены Не-111).

KGr.zbV 21,

KGr.zbV 22

(оснащены Ju-86).

KG50 — майор Шлоссер (Не-177),

KGzbV 200 — майор Виллерс (FW-200, Ju-90 и Ju-290).

28 и 30 ноября из 38 вылетевших самолетов к Сталинграду прорвалось только 12.

Из 250 якобы имевшихся в наличии машин, которые теоретически могли перевозить в Сталинград 500 т грузов, на аэродром 6-й армии приземлилось всего 12 самолетов, которые доставили 24 т грузов. Это должно было заставить командование задуматься. Еще было время отдать приказ о прорыве, привязав его к удару по деблокированию Сталинграда.

1 декабря 8-й авиакорпус выполнял вылеты всеми своими бомбардировочными и транспортными частями. Возвратившимся самолетам приходилось садиться при сильном снегопаде. На следующее утро все машины казались обледеневшими. Однако Не-111 все-таки сумели подняться в воздух, а за ними последовали и Ju-52. Остро ощущалась нехватка авиационных обогревателей. Их необходимо было срочно доставить.

В Морозовскую вылетел генерал-лейтенант Фибих, чтобы узнать, как на самом деле обстоят дела. Несмотря на все препятствия, в тот день в Сталинград удалось перебросить 130 т грузов. Но на следующий день не было выполнено ни одного вылета, поскольку снег с дождем и сильная вьюга, а также густой туман не позволили самолетам подняться в воздух. Через четыре дня лед в Питомнике растаял, но из Тацинской и Морозовской вылетать пока было невозможно. И то, что в этот день 17 Не-111 и около 50 Ju-52 все же сумели доставить окруженным 140 т грузов, было заслугой экипажей и наземного персонала.

В следующие дни вылеты также совершались при очень плохой погоде. 8 декабря 70 Не-111 перевезли в Сталинград 140 т грузов.

Советские самолеты постоянно бомбили Тацинскую и Морозовскую, в результате чего количество убитых и раненых у немцев постоянно росло.

9 декабря вновь случился сильный снегопад. Четыре Ju-52 были уничтожены единичными налетами русских бомбардировщиков. Был подожжен армейский склад с горючим. Сгорел также штабель с боеприпасами.

К этому дню было уже потеряно более 40 Ju-52 и 18 Не-111, а несколько самолетов получили серьезные повреждения.

3 декабря в Главном штабе люфтваффе стало известно, что 6-я армия получает лишь треть нормального количества продовольствия. Генерал-майор Шмидт записал в своем боевом дневнике: «Русские прогуливаются перед нашими рубежами, потому что в них нечем стрелять».

20 декабря в главное командование вермахта доложили, что воздушные поставки по сравнению с предыдущими днями уменьшились. Однако никто не сделал из этого никаких выводов.

Пришло известие, что 11 или 12 декабря генерал-фельдмаршал фон Манштейн нанесет удар, чтобы разорвать кольцо окружения, в котором оказалась 6-я армия.

12 декабря началось наступление, которое поначалу развивалось успешно и позволило к 15 декабря выйти к Верхне-Кумскому. Здесь наступление захлебнулось. Когда боевая группа «Хюнерсдорф» вышла на рубеж Васильевки, до границы котла оставалось еще 48 км. Однако после этого операция «Зимняя буря» застопорилась.

19 декабря 1942 г. командующий группой армий «Дон» направил высшему руководству настоятельный призыв дать наконец добро на проведение операции «Удар грома» — прорыв 6-й армии. Гитлер должен был отменить приказ удерживать Сталинград, который привязывал 6-ю армию к городу на Волге, но он такого приказа не отдал. Для вывода 6-й армии нужно было пробить коридор.

Части деблокирования 19 декабря удерживали Васильевку.

21 декабря наступление должно было продолжиться. На помощь ускоренным маршем шла 23-я танковая дивизия. Русские выставили против этой дивизии свои танковые части. Они были брошены в бой и вышли к пункту Кругляков. Находившаяся здесь 23-я танковая Дивизия должна была отразить атаку русских танков. Она была нацелена во фланг 6-й танковой дивизии, той, что участвовала в операции «Зимняя буря». 23-я танковая дивизия должна была защитить этот фланг. Но 18 декабря она была атакована мощными танковыми частями противника. Вечером того же дня ее 201-й танковый полк установил связь с 11-м танковым полком из 6-й танковой дивизии. Днем позже начались ожесточенные бои. Налеты «Штук» оказывали поддержку с воздуха частям обеих немецких дивизий, которые вели оборонительные бои.

Вечером 22 новые мощные машины «Пантера» из 201-го танкового полка были выведены из строя. 20 декабря наступление было продолжено, но 21 декабря снова застопорилось. 23 декабря дивизия получила приказ прекратить наступление в северо-восточном направлении. С окруженными частями была уже установлена радиосвязь.

Вечером 22 декабря генерал-фельдмаршалу фон Манштейну пришлось принять решительные меры. Сотни советских танков устремились к аэродрому Морозовская. Левый фланг армейской группы «Холлидт» оказался открытым. 6-я танковая дивизия, которая уже подготовилась к решающему броску вперед, была отозвана и брошена на защиту Морозовской. На этом операция «Зимняя буря» и закончилась. Противник силами мощных танковых частей нанес удар по фронту 57-го танкового корпуса, и ему пришлось отступить в Котельниково.

6-я армия осталась в Сталинграде навсегда.

С 12 декабря 8-му авиакорпусу пришлось, помимо снабжения 6-й армии, вести боевые действия над всей областью. Несмотря на плохую видимость, 14 декабря Не-111 доставили 60 т горючего для двигателей и 20 т продовольствия. Приземлившимся в Питомнике самолетам пришлось остаться там на ночь, поскольку вылететь обратно было уже невозможно. На следующее утро тяжело раненные под огнем были доставлены к самолетам и эвакуированы. 16 декабря 2 Ju-52 из-за обледенения рухнули на землю и при падении загорелись. Тем не менее в тот день, как указано в боевом дневнике 8-го авиакорпуса, было перевезено 180 т грузов.

17 декабря бомбардировщикам вновь пришлось оказывать поддержку 58-му танковому корпусу. По этой причине транспортные полеты в Сталинград были ограничены. В солнечный зимний день 17 декабря над районом окружения появилось множество советских самолетов, и даже вражеские ПВО имели хорошую зону обстрела. Ночью Питомник несколько раз сильно бомбили. Переброска грузов в этот день была сильно затруднена. Генерал-лейтенант Фибих записал в своем дневнике: «Это было все равно что балансировать на острие ножа. Получится? Должно получиться! О том, что не получится, нельзя было и думать. И все же спасти 6-ю армию могло только чудо»[79].

18 декабря возникла угроза обледенения на взлете или над зоной сброса, но несколько Не-111 все же взлетели. Над котлом синоптики обещали ясную погоду. Но к вылету были готовы лишь несколько (5) Не-111. Моторы Ju-86 не заводились, Ju-52 не смогли вылететь из-за густого тумана. Видимость на аэродроме в Тацинской не превышала 50 м.

В этот день генерал-майор Шмидт доложил по радио о получении лишь 10 т грузов. Фибих попытался объяснить, почему нельзя делать больше вылетов, но не встретил у командования понимания.

По мнению командующего и полевых командиров, прорыв еще мог увенчаться успехом. И все надеялись, что 19 декабря решение о нем будет принято.

В ночь на 19 декабря окруженным войскам могли потребоваться дополнительные 70 т грузов. На следующий день 73 Не-111 и 13 Ju-86 впервые доставили в котел 270 т грузов. Это было крупным успехом авиатранспортного командования и, прежде всего, его наземных служб.

20 декабря в зону окружения вылетели с грузами около 100 Не-111, 80 Ju-52 и Ju-86. В Сталинграде вздохнули с облегчением. Однако ожидаемое от Гитлера разрешение 6-й армии прорваться к своим так и не пришло. Фибих доверил свои тайные мысли дневнику:

В следующие дни снова возникла угроза обледенения и густых туманов, а когда противник 23 декабря вышел в Скасскирскую, всем стало ясно, что не позднее 24 декабря русские танковые части выйдут к Тацинской. А там находились около 180 самолетов, которые обеспечивали снабжение Сталинграда. Если русские захватят этот аэродром, 6-я армия останется без помощи.

Фибих попросил разрешения оторваться от противника. Генерал-оберст фон Рихтгофен был согласен, но главнокомандующий люфтваффе и слышать не хотел об отходе, называя его преждевременным. «Только тогда, когда противник начнет обстреливать аэродром своей артиллерией, вы получите такое разрешение» — таков был категорический приказ.

23 декабря в Сталинград вылетело 72 самолета.

Вскоре после полуночи генерал-лейтенант Фибих получил от фон Рихтгофена сообщение, что награжден дубовыми листьями к Рыцарскому кресту.

Рано утром 24 декабря на летном поле в Тацинской царило лихорадочное возбуждение, сопровождавшее подготовку к перебазированию. Самолеты стояли вплотную друг к другу. Шла погрузка важного груза. В 4.15 на аэродром прибыл Фибих. Радиостанция была подожжена во время обстрела. Оберст Фёрстер и оберст-лейтенант Хайнеман вошли в командный бункер вместе с комендантом аэродрома майором Шварцером. Экипажи уже ушли к своим машинам.

Ровно в 5.20 противник начал артобстрел аэродрома. Загремели и выстрелы танковых орудий. Один Ju-52 получил прямое попадание и вспыхнул. Таким же образом был подожжен второй.

В 5.30 генерал-лейтенант Фибих приказал Фёрстеру вылететь в направлении Новочеркасска на запасной аэродром.

Взлет был произведен, чего все и боялись, при крайне неблагоприятных погодных условиях. Самолеты поднимались в воздух вслепую, сквозь сильную вьюгу. Ju-52 взлетали непрерывно и буквально проваливались в серый мрак. Один подбитый «Юнкерс» упал в снег по ту сторону аэродрома. Огромный огненный шар обозначил место его падения.

К 5.50 взлетели все самолеты. В 6.00 Фибих покинул командный бункер. Склад продовольствия горел, горели бараки и бункеры, ярким пламенем полыхали капониры.

Одна из последних машин взлетала сквозь море огня в направлении Новочеркасска. Это был Ju-52, в котором находился оберст Фёрстер со своим штабом и начальником штаба 4-го воздушного флота оберстом фон Роденом. В 6.10 Фибих отдал приказ на взлет последнему Ju-52, а штабной инженер Биденкамп одновременно вылетел из Тацинской на «Шторьхе».

Фельдфебель Рупперт, который пилотировал штабной самолет Фибиха, пробил нижнюю границу облачности и повел машину на высоте 30 м. На этом самолете Тацинскую вместе с генерал-лейтенантом Фибихом покинули последние офицеры штаба 8-го авиакорпуса.

Быстрая эвакуация немецких самолетов продемонстрировала летное мастерство командиров экипажей, взлетавших в никуда с двадцатиметровым интервалом.

В 7.25 «Юнкерс» Фибиха приземлился на аэродроме Ростов-запад. В 7.45 его доклад был направлен генерал-оберсту фон Рихтгофену. Спастись из ада Тацинской смогли всего 108 Ju-52 и 15 Ju-86. Гибель 56 самолетов следует отнести на счет главнокомандующего люфтваффе, равно как и значительные потери в материально-технической части, авиационных и наземных приборах и устройствах, оставленных в Тацинской.

Однако снабжение 6-й армии от этого не должно было прерываться. Фибих со своим штабом обосновался в здании аэровокзала Новочеркасска. Он прибыл туда на трех легковых автомобилях. Самолеты вылетали на Сталинград теперь уже из Сальска.

Зима уже вступила в свои права. Температура в Сталинграде падала до –24–30 градусов. Непогода и густые туманы царили как в Морозовской, так и на обоих аэродромах, что осложняло вылеты. Все больше и больше хлопот доставляло экипажам обледенение. Льдом покрывались даже винты самолетов, из-за чего машины теряли управляемость и падали. С 28 декабря 1942 г. по 4 января 1943 г. было потеряно 62 самолета, половина из которых разбились из-за погодных условий.

После разгрузки Ju-52 в них загружали около 20 раненых и отправляли обратным рейсом. Эвакуация раненых доставляла много хлопот штабу снабжения в Питомнике. Раненые прибывали в беспорядке и из последних сил ковыляли по снегу, чтобы спастись на одном из «Юнкерсов». Машины быстро переполнялись, и зачастую экипажам приходилось силой выталкивать раненых, ибо машины просто не смогли бы взлететь. Вновь и вновь получалось так, что сочувствующие летчики брали на борт больше раненых, чем было предписано. Эти машины не могли оторваться от земли или вовремя набрать высоту и разбивались в конце взлетной полосы аэродрома.

Отчаявшиеся спастись раненые карабкались на плоскости и рамы двигателей. Их приходилось снимать оттуда силой. Это приводило к неописуемым сценам.

26 декабря генерал-оберст Паулюс послал депешу в штаб командира 14-го армейского корпуса генерала танковых войск Хубе, где описал обстановку в Сталинграде.

Впервые офицеры штаба получили четкое, нелицеприятное изложение ужасного положения в Сталинграде. Гитлер поставил перед генерал-квартирмейстером сухопутных войск задачу обеспечить 6-й армии усиленное питание, поскольку в конце января должны были закончиться последние запасы мясных продуктов. Однако эти сроки были определены неверно — уже к 15 января были съедены последние лошади. Генерал Хубе умолчал о катастрофическом положении с питанием и не сообщил, что с 26 декабря каждому солдату выдавалось по 50 г хлеба, на обед — жидкий суп, а вечером — консервы. 28 декабря Хубе привез с собой в котел «приятную весть»: «Прорыв котла произойдет в начале 1943 г. До тех пор мы должны держаться».

В Новый год Адольф Гитлер обратился к 6-й армии по радио: «6-я армия должна твердо верить, что на ее освобождение будет брошена вся мощь вермахта и что ее выдержка станет величайшим подвигом в немецкой военной истории».

Из-за потерь транспортной авиации 6-я армия оказалась на краю гибели — только в декабре 1942 г. было утрачено 246 самолетов. К этому добавились машины, вышедшие из строя и прикованные к земле по техническим причинам.

Не менее 24 транспортных самолетов, загруженных высококалорийными продуктами, которые с 26 ноября должны были доставляться в котел, находились в Шлезвиг-Гольштейне, прикованные к земле. Эти продукты должны были заменить водяной суп в Сталинграде. Они могли бы вовремя прибыть в Сталинград.

Первые дни нового, 1943 года не принесли спасения. Ночью 2 января 1943 г. где-то в степи разбилось 5 Ju-52. Генерал Хубе вновь отправился с докладом в Главный штаб. Когда он вернулся в котел и предоставил свой отчет Паулюсу, стало ясно, что 6-я армия приговорена к смерти, поскольку ее деблокирование было перенесено на весну. Это и стало ее смертным приговором.

Командир KG55 оберст Кюль, который с 26 ноября 1942 г. действовал как глава Lufttransportführer 1, получил в свое распоряжение еще несколько подразделений. Это были III./KG4 майора Вернера Клозински, I./KG100 гауптмана Бэтхера, KG27 оберст-лейтенанта Ганса Хеннинга фон Бойста и несколько ближних разведчиков.

Морозовская, которую летчики для краткости называли «Моро», находилась в степи, в 200 км от Сталинграда. Отсюда Не-111 совершали вылеты в рамках операции по снабжению Сталинграда. При полной загрузке они могли нести около 1,5 т груза.

23 декабря советские танки вплотную приблизились к аэродрому, Кюль получил уже боевое задание. Танки были атакованы на бреющем. Такие боевые вылеты повторялись до конца года. С 26 декабря полеты на снабжение котла осуществлялись из Сальска, где располагались 40 Не-111. Оберст Кюль попытался получить разрешение покинуть Морозовскую, но ему также было приказано ждать, пока не начнется обстрел аэродрома. И здесь они могли опоздать. Высшее командное звено не извлекло никаких уроков из случая в Тацинской.

29 декабря Тацинская была отбита. Туда на «Шторьхе» вылетел генерал-лейтенант Фибих. Было решено вновь подготовить аэродром к продолжению операции по снабжению Сталинграда. Затем Фибих прилетел в Морозовскую к оберсту Кюлю, и последний узнал, что ему предстоит переброска в Новочеркасск.

2 января 1943 г. Кюль отдал приказ покинуть Морозовскую. И здесь вылет проходил в крайне сложных погодных условиях, при нулевой видимости. Новочеркасск находился в 350 км от Сталинграда.

I./KG100 гауптмана Бэтхера выполнила из Морозовской 45 вылетов с грузами в кольцо вокруг Сталинграда. Бэтхер, который сам совершил 89 налетов на Сталинград, принимал участие во всех этих вылетах. Ему также пришлось пережить отход своей группы в Новочеркасск.

29 декабря состоялся один из самых сложных боевых вылетов. Возвращавшиеся на свою базу Не-111, набитые ранеными, столкнулись с несколькими группами вражеских истребителей. «Хейнкели» попали под пулеметный и пушечный огонь. Несколько самолетов были сбиты. Оставшиеся, ведя ответный пулеметный огонь, прорвались невредимыми. В канун Нового года фельдфебель Эрих Еккштат за 24 часа совершил четыре полета в Сталинград. Позже он еще 41 раз вылетал туда с миссией снабжения и 13 марта 1943 г. получил за это Рыцарский крест.

Вместе с KG55 в операции по снабжению 6-й армии участвовали многие известные боевые летчики. Например, командир 2./KG55 обер-лейтенант Гюнтер Рот. 18 января 1943 г. он возвращался после доставки грузов на базу, имея на борту 27 (!) раненых, что было абсолютным рекордом. Он пролетел сквозь огонь русских зениток, оторвался от звена советских истребителей и благополучно приземлился в Новочеркасске.

В оборонительном бою под Морозовской, помимо StG2 доктора Купфера, участвовали части StG1 оберст-лейтенанта Хичхольда. Первой группой этой эскадры командовал гауптман Альфред Друшель, один из самых известных летчиков-штурмовиков.

JG3 майора Вильке всегда находилась в состоянии боевой готовности со всеми своими самолетами, как и KG27, KG55 и I./KG100.

Утром 9 января 1943 г. на аэродром Питомник приземлились первые FW-2000 «Кондор», которые брали на борт до 6 т грузов. Командиром экипажа первой машины был обер-фельдфебель Карл Виттман. Она приземлилась в 9.30 и катилась на своих дымящихся шинах. Собственный вес этой машины составлял 19 т, а на борту у нее было 5 т грузов. Только глубокий снег спас ее шасси от разрушения.

Следующей машиной управлял обер-лейтенант Франц Шульте-Фогельхайм. После нее приземлилось еще 5 летающих гигантов.

Но в наличии было всего 18 FW-200, которые для Сталинграда смогла передать KG40. Они составили KGzbV 200. Аэродром подскока этой группы находился в Сталине, в 500 км от Питомника.

На обратном пути в Сталино эти 7 первых FW-200, доставивших 36,5 т грузов, захватили 156 раненых.

Второй день полетов принес первую потерю. Шульте-Фогельхайм вынужден был вернуться на аэродром из-за неисправности мотора. Лейтенант Штойе остался в Питомнике, обер-фельдфебель Хартих приземлился благополучно, несмотря на то что его моторы и обшивка были сильно повреждены огнем русских зениток. Обер-фельдфебель Вейер выполнил свое задание и вернулся с поврежденным воздушным винтом. Обер-фельдфебель Рек благополучно вылетел из Питомника, но на обратном пути пропал без вести, а вместе с ним пропал и 21 раненый.

Старшему механику Глазеру, который обслуживал самолеты в Сталине, приходилось вместе со своими подчиненными ремонтировать поврежденные машины прямо под открытым небом, во время ледяной вьюги. Обогреватели моторов приходилось перетаскивать от машины к машине, чтобы хоть как-то отогреть механиков, чьи гаечные ключи буквально примерзали к самолетам.

Наконец, прибыл майор Виллерс. Его часть прилетела на широкофюзеляжных самолетах Ju-290. Они могли нести 10 т грузов, а на обратном пути брать до 80 раненых. Если бы у немцев было 100 таких машин и одна истребительная эскадра для их сопровождения, проблема снабжения армии Паулюса была бы решена. Но их было всего лишь горстка. Первая машина вылетела в котел 10 января 1943 г. под командованием гауптмана Хэнига. Она вернулась, имея на борту 78 раненых.

После второй доставки Хэниг в 00.45 13 января 1943 г. вылетел из Питомника в Сталино с 80 ранеными на борту. Через несколько секунд после отрыва от земли могучая машина, собиравшаяся на полной тяге моторов взмыть в небо, вдруг круто задрала нос, затем перевернулась назад и рухнула в самом конце ВПП, рассыпавшись на тысячи кусков на глазах у всей наземной Службы.

Из-под обломков, которые чудом не загорелись, выкарабкался один раненый. Это был унтер-офицер Альфред Лутц, который и оказался единственным выжившим.

Раненые, которых погрузили в самолет, из-за резкого ускорения при взлете соскользнули назад. Ju-290 просел на хвост, и все раненые посыпались в корму. Вследствие этого машина встала на дыбы, несколько секунд оставалась почти в вертикальном положении и затем перевернулась.

Второй Ju-290 при вылете из Питомника был атакован советскими истребителями ЛаГГ-3. Командиру экипажа Викранду удалось уйти от противника, но машина была так сильно повреждена, что ее пришлось отправить на ремонт в Германию.

Попытка использовать дальние бомбардировщики Не-117 для снабжения Сталинграда не удалась. Из 40 Не-117 из I./KG50, находящихся на зимних испытаниях в Запорожье, боеспособными остались только 7.

Командир этой группы майор Шееде пропал без вести в первом же вылете в Сталинград. Командование принял гауптман Шлоссер. Он совершил 13 полетов в зону окружения. Семь Не-117 по непонятным причинам загорелись и рухнули на землю. Таким образом, группа не помогла преодолеть кризисную ситуацию в операции снабжения.

10 января 1943 г. в Ворошиловград была переброшена III./KG4. До этого группа была задействована в боевых действиях в районе Великих Лук. Теперь ей пришлось помогать окруженным под Сталинградом войскам. Для этой операции она получила новые самолеты — 16 Не-114Н. На обратном пути, после доставки около 1 т грузов, этот самолет мог взять на борт от 8 до 15 раненых.

Нельзя забывать и об эскадрилье прикрытия аэродрома, которая с начала декабря располагалась в Питомнике и была взята из JG3. Благодаря ее немногочисленным Bf-109 советские штурмовики и истребители не смогли прервать линию снабжения и уничтожить наземные сооружения.

В ожесточенных боях с численно превосходящим противником они уничтожали множество вражеских самолетов. Эта эскадрилья под командованием гауптмана Гермерота сбила над Сталинградом 130 самолетов, хотя в течение всего времени она могла задействовать лишь 2–3 Bf-109. Самым удачливым пилотом в котле оказался фельдфебель Курт Эбенер, который сбил 33 самолета, воюя против штурмовиков Ил-2 и против равных по боевой мощи Bf-109 самолетов МиГ-3 и ЛаГГ-3 (Рыцарский крест получен 7 апреля 1943 г.).

Ранним утром 16 января 6 Bf-109 из эскадрильи прикрытия были подняты по тревоге. Русские находились вблизи аэродрома Питомник и могли захватить его в течение нескольких часов. Под плотным огнем русской артиллерии машины взлетели и направились в Гумрак. Достигнув этого пункта, они не смогли обнаружить посадочную полосу. Первая машина нырнула в плотный снежный занос и перевернулась. Вторая угодила в бомбовую воронку, третья, четвертая и пятая сели на брюхо. И только обер-лейтенант Лукас, летевший последним, вовремя отвернул. Он полетел на запад и единственный из этой эскадрильи успешно приземлился за пределами котла.

Красная армия захватила аэродром Питомник. И теперь судьба 6-й армии зависела от крошечного аэродрома Гумрак.

18 января 1943 г. Гитлер вызвал к себе на доклад генерал-фельдмаршала Мильха. Он получил информацию об обстановке в Сталинграде от компетентного лица — гауптмана Бера из штаба генерал-оберста Паулюса, который прилетел 15 января из Таганрога и предоставил Гитлеру отчет. Фюрер приказал зондер-штабу Мильха прибыть в Таганрог и направить на Дон столько машин, сколько можно будет снять со Средиземноморского и других театров военных действий.

Когда гауптман Бер прощался с Гитлером, тот сказал ему на прощание: «Передавайте от меня привет Паулюсу! Я делаю для него все, что в моих силах».

Вечером 17 января 1943 г. Бер вернулся в Сталинград. Он привез «подарки» из Главного штаба. Он откровенно высказал Паулюсу свое мнение: «Штаб-квартира фюрера бессильна изменить ситуацию. Инициатива перешла к противнику; он теперь устанавливает правила и диктует нам свои законы».

В Таганрог прибыл генерал-фельдмаршал Мильх. Его штаб включал в себя следующих офицеров:

оберст Польте — адъютант,

главный врач профессор доктор Кальк — медицинский эксперт,

оберст-инженер Брайт — технический эксперт,

оберст Генерального штаба Роде — генерал-квартирмейстер,

оберст-лейтенант Петерсен — начальник испытательного центра в Рехлине,

гауптман Амелунг — начальник оперативного отдела (прикомандирован от штаба 4-го ВФ,

гауптман Генерального штаба Мефферт из штаба 8-го авиакорпуса.

В штаб-квартире фюрера Мильх узнал, что в его распоряжение предоставлены находившиеся в Таганроге 500 Не-111 и 500 Ju-52. Из Таганрога-запад он на специальном поезде 4-го воздушного флота прибыл в Таганрог-юг, где его встретили генерал-оберст фон Рихтгофен, начальник штаба оберст фон Роден, обер-квартирмейстер 4-го воздушного флота оберст Шульц и другие.

Единственной темой обсуждения были действия частей, выделенных для снабжения окруженного района. Здесь Мильх понял, что в их распоряжении находилось значительно меньше авиачастей и самолетов, чем ему было сообщено в штаб-квартире фюрера. Значительная часть машин была непригодна для выполнения задач снабжения.

На вопрос о числе имевшихся в наличии машин оберсту Родену пришлось ответить: «На аэродромах находится 280 самолетов, из которых только 70 готовы к вылетам».

Такова была правда после сказки о 1000 самолетах, готовых к вылету в Сталинград, которую рассказывали ему в штаб-квартире фюрера. В ежедневном докладе об обстановке в штаб-квартиру были переданы неприукрашенные факты. Теперь мы знаем, что Гитлеру о них не сообщили.

Результаты снабжения по воздуху оказались весьма ощутимыми, хотя для 6-й армии этого было абсолютно недостаточно. С 22 ноября 1942 г. по 16 января 1943 г. в зону окружения за 3410 вылетов было доставлено 5300 т грузов. Это соответствует 64 машинам со 100 т грузов в день. Из котла все выглядело гораздо мрачнее.

16 января пришлось оставить и аэродром в Сальске, который был взят танковой атакой русских. Авиационные части перебазировались в Зверово, где под взлетную полосу приспособили кукурузное поле. Руководство авиатранспортным командованием принял на себя оберст Морцик, который возглавлял его до конца.

Здесь 16 января после мощного бомбового налета русских немецкие части потеряли 50 Ju-52. Кроме того, много машин было повреждено. Это нанесло тяжелый удар по воздушному снабжению котла.

Вечером этого мрачного дня — 16 января 1943 г. — начальник штаба 6-й армии генерал-майор Шмидт передал радиосообщение: «22.15. От армейского главнокомандования — командованию 4-го воздушного флота и 8-го авиакорпуса: судьба армии зависит от поставок в ночь с 17 на 18 января».

Второе радиосообщение было таким: «До сих пор получаем грузы методом сбрасывания с воздуха. Если сегодня ночью мы не получим большее количество горючего, боевые действия армии будут прекращены. Бросать в бой танки и орудия не имеем возможности…»

Первые 3 Не-111 из KG55 приземлились на укатанную полосу аэродрома Гумрак. Но для них не приготовили грузчиков, и экипажам самим пришлось разгружать самолеты. На это ушли драгоценные часы.

Свои мысли об обстановке генерал-лейтенант Фибих изложил в восьми пунктах, так как ему приходилось опасаться, что главное командование люфтваффе в лице генерал-фельдмаршала Мильха займется поиском виновных. Приводим его мнение об обстановке, которая привела к трагедии 6-й армии:

В следующие дни и ночи подразделения Не-111 пытались продолжить доставку грузов в Гумрак, но аэродром, по сообщениям из котла, не мог принимать самолеты по ночам.

17 января авиатранспортные группы оберста Морцика были атакованы в Зверове. Десять Ju-52 были сожжены, 2 иссечены осколками, еще 42 повреждены. Сюда было необходимо направить группы истребителей, чтобы силой остановить атакующие русские бомбардировщики и штурмовики. Мильх попросил генерал-оберста Йешоннека направить туда две истребительные группы. Ответ был таким: «Мы не можем прислать ни одной истребительной группы, поскольку они нужны на Ленинградском и Великолукском направлениях».

И этот ответ был получен тогда, когда 6-я армия была на краю гибели!

18 января генерал-фельдмаршал успокоил Фибиха, который попросил избавить его от оскорбительных упреков 6-й армии. Мильх понял, в чем дело. Он ответил: «Не стоит придавать большого значения этим упрекам, поскольку причиной безответственных высказываний стало тяжелое положение людей, оказавшихся в котле. Передайте своим экипажам мою высокую оценку их действий».

В тот день Фибих в сопровождении оберста Кюля и генерал-майора Пикерта вылетел в Таганрог на доклад к Мильху. В этом совещании принимал участие генерал-оберст фон Рихтгофен. Единогласно было принято решение: при любых условиях оказать помощь 6-й армии, даже если в самом котле ничего (или почти ничего) не будет сделано, чтобы облегчить работу летчиков. Невозможно было ожидать иного от армии, в лицо которой смотрела смерть. И сами слова «отказ люфтваффе», сказанные Паулюсом и подтвержденные генерал-майором Шмидтом во фразе: «Люфтваффе нас предали, это преступление не принесет ничего хорошего 6-й армии», были восприняты с пониманием — это был крик о помощи со стороны отчаявшихся людей.

Сквозь заслон летавших над Сталинградом вражеских самолетов прорвалось несколько Ju-52, которые приземлились и взяли на борт 20 раненых.

Теперь стало ясно, что назначение Мильха на должность начальника зондер-штаба «Сталинград» запоздало по крайней мере на три недели. Если бы генерал-фельдмаршал находился на этом месте с самого начала, вероятно, прорыв 6-й армии из Сталинграда состоялся бы в декабре.

21 января 1943 г. в транспортных вылетах принимали участие более сотни самолетов. Некоторым из них удалось сесть на аэродроме Гумрак, другим пришлось сбросить свои грузы над ним. Но это был «лишь укол морфия», как писал генерал-лейтенант Фибих в своем дневнике: «6-ю армию ждала ее неумолимая судьба. Неужели это судьба всей войны?»[83].

Вечером этого дня пришлось оставить и Гумрак. Днем 22 января грузы доставлялись на аэродром Сталинградский, расположенный восточнее железнодорожной станции Гумрак. Здесь один за другим приземлялись Не-111 и Ju-52. На границе аэродрома остались обломки 5 Не-111 и 1 Ju-52. Ночная посадка на это изрытое воронками поле была невозможна. Это стало началом конца.

Фриц Краузе на своем Ju-52 вылетел в Сталинград 22 января 1943 г. в 9.45. Его экипаж: унтер-офицер Кённеке и унтер-офицер Вассиловски. На борту его машины находилась тонна специальных боеприпасов. Приводим его рассказ:

А теперь давайте обратимся к рассказу Карла Нидермайера, который летал в составе KGr.zbV 5 майора Уля и с 29 декабря 1942 г. по 2 февраля 1943 г. выполнил 25 полетов к Сталинграду:

Это был рассказ обер-фельдфебеля Нидермайера, который во время Второй мировой войны совершил 600 боевых вылетов, налетав более 3000 часов.

После 24 января из-за плохих погодных условий транспортные полеты почти прекратились. Окруженный район затянула плотная облачность, нижняя граница которой находилась на высоте 50 м. Однако 24 января 1 FW-190, 4 Не-111 и 3 Ju-52 удалось сбросить грузовые контейнеры.

На этот день в распоряжении 4-го воздушного флота находились:

— 308 Ju-52, из них 51 (!) боеспособных,

— 355 Не-111, из них 55 (!) боеспособных.

Были также готовы к вылету пять FW-200, но посадочная полоса для них была слишком короткой.

Когда 26 января генерал-фельдмаршал Мильх в беседе с оберстом Морциком приказал ему вечером подготовить к вылету 98 машин, глава Lufttransportführer возразил: «В настоящее время на аэродроме находится 66 Ju-52,а боеспособны из них всего 28».

Это указывало на то, что даже Мильх выдвигал завышенные требования и получал ложную информацию.

Вечером 27 января авангард советской 21-й армии генерал-лейтенанта И. М. Чистякова ударил по центру города с юга и запада. По шоссе Гумрак он атаковал Сталинград и соединился на Мамаевом кургане с частями 13-й гвардейской дивизии генерал-майора Родимцева. Запертая в этой части города советская 64-я армия впервые за 138 дней получила связь с наступавшими с запада русскими частями.

Вечером того дня 124 самолета перебросили в Сталинград 103,4 т грузов. В ночь на 28 января доставка тоже была успешной. Около 80 самолетов удачно сбросили контейнеры с продовольствием на соседние аэродромы. Оборонительный фронт Сталинграда, разделенный на две части, теперь, 28 января, разделился еще раз, когда был расщеплен южный котел. Теперь существовало три независимых района окружения.

В ночь на 29 января вылетело 125 самолетов, из которых 109 сбросили 108,8 т продовольствия и боеприпасов.

В Сталинграде все стремительно шло к концу. Подразделения обменивались последними радиосообщениями. 30 января 89 самолетов вылетели в котел, имея на борту 118 т грузов.

В 7.35 штабная радиостанция командования 6-й армии доложила: «Русские у ворот. Мы готовы на прорыв». Десять минут спустя: «Мы уничтожены!»

Рано утром 31 января 1943 г. в котел была отправлена радиограмма. Гитлер присвоил Паулюсу звание генерал-фельдмаршала. Сразу после этого генерал-майор Шмидт сообщил: «Русские у ворот».

31 января еще 52 самолета поднялись в воздух, за ними последовали другие. В целом в ночь на 1 февраля к южному котлу вылетело 109 самолетов. Там еще шли бои. Было сброшено 72 т грузов.

Утром 1 февраля 11-й армейский корпус радировал из северного котла, что может удерживать только опорные пункты обороны.

В ночь на 9 февраля из северного котла поступила последняя радиограмма: «11-й армейский корпус выполнил свой долг, сражаясь до последнего солдата силами своих шести дивизий. Да здравствует фюрер! Да здравствует Германия! — Штрекер».

3 февраля, несмотря на плохую погоду, вновь вылетели 27 Не-111, из которых 10 заметили еще продолжавшиеся боевые действия в северном котле и сбросили 7 т продовольствия. Генерал-лейтенант Фибих ознакомил летные части с приказом:

Потери самолетов, понесенные при наведении воздушного моста в Сталинград с 24 ноября 1942 г. по 31 января 1943 г., составили: 266 Ju-52, 165 Не-111, 42 Ju-86, 9 FW-200, 5 Не-177 и 1 Ju-290. Итого — 488 самолетов.

Таким образом, общие потери составили пять полных авиационных эскадр с летным составом более чем в 1000 человек. После Сталинграда начался закат люфтваффе.