Черный Маг Императора 19

Глава 21

— Это вам, — сказал я, протягивая наставнику сверток с посохом. — Мой новогодний подарок.

— Да ну? — усмехнулся Чертков. — Приятно. Сейчас посмотрим, что ты решил мне подарить. Ты садись пока. Чая хочешь? Там на улице холодно сегодня. У меня как раз хороший чаек есть. Окулов от щедрот своих целую коробку отвалил. Он туда какие-то свои колдунские травы добавляет, которые перед этим заговаривает. Говорит, очень полезно.

— С удовольствием, — сказал я. Не то чтобы я замерз, просто очень захотелось попробовать чай, которым угощает старика Альберт Денисович. — Вы не отвлекайтесь, я сам о себе позабочусь.

— Само собой позаботишься, не мне же за тобой ухаживать, — сказал Александр Григорьевич, не отвлекаясь от распаковки подарка. — И мне заодно сделай чашечку. Сахара побольше положи, не жалей.

На какое-то время в комнате стало тихо. Я занимался приготовлением чая и с нетерпением ожидал реакции наставника на мой подарок.

— Что это ты мне припер? — наконец спросил он. — Красивый резной посох?

— Это не просто посох. Он сделан из болотного ореха, — ответил я, размешивая сахар в чашке старика. — У него есть одно интересное свойство.

— Знаю я про его свойство, — прервал меня Чертков и постучал посохом по полу. — Не думал я, что настолько хреново выгляжу, если ты решил мне его подарить. Думаешь наступит момент, когда я не смогу найти дорогу домой без его помощи? Буду бродить вокруг «Китежа» и спрашивать у всяких оболтусов, где я нахожусь?

От неожиданного вопроса я растерялся и замер с чашкой чая в руке, который приготовил для него. Вообще-то, я ожидал немного другой реакции. Старик смотрел на меня слегка прищурившись, с таким видом, как будто в чем-то подозревал. Например, в том, что я знаю о его скором недуге, а ему об этом не говорю.

— Нет, почему обязательно так… — смущенно ответил я и протянул ему чашку. — Просто…

— Да ладно, успокойся, Темников, я шучу, — подмигнул мне Александр Григорьевич, положил посох рядом с собой и взял чай. — Разумеется ты так не думал, а просто хотел, чтобы эта штука всегда помогала мне отыскать верную дорогу, правильно?

— Угу, — кивнул я, немного расслабившись. — Мне кажется, это очень полезной свойство.

— Согласен, — кивнул он. — Осталось дело за малым, чтобы посох захотел со мной дружить. Говорят, они очень строптивые в этом плане. Редко кому удается завести с ним дружбу, чтобы посох на самом деле начал помогать.

В этот момент старик осторожно провел рукой по моему подарку и мне показалось, что орех отозвался, и его полировка стала блестеть чуть ярче. Хотя, очень может быть, что на самом деле это было не так, и я просто желаемое выдавал за действительное.

— Ты зачем такой дорогой подарок купил, деньги лишние появились? — спросил Чертков, однако дожидаться моего ответа не стал. — Впрочем ладно… С деньгами у тебя и правда проблем нет, а вот за внимание спасибо. Порадовал ты меня.

Он еще раз погладил посох и отложил его в сторону. Видимо, чтобы подарок не отвлекал его от нашего разговора. Затем старик вновь взял в руки чашку с чаем, отхлебнул немного и скривился:

— Все равно сахара пожалел… Ладно, чем еще кроме посоха порадуешь? — он посмотрел на меня поверх чашки. — Или сразу к истории со Шмаковым перейдем?

— Давайте лучше сразу к Афанасию Степановичу, — сказал я. — У меня к вам несколько вопросов.

— Погоди со своими вопросами. Давай-ка ты мне для начала расскажешь обо всем, что произошло, подробно и обстоятельно, — попросил наставник. — Ну а потом уже я тебе на вопросы отвечу.

Так я и сделал. Сначала взял паузу на минуту, чтобы в точности все вспомнить, а затем начал рассказывать, стараясь не упустить никаких деталей. Откуда я знаю, какая из них покажется Александру Григорьевичу важной? В таких вещах любая мелочь может оказаться очень кстати.

Рассказ занял у меня почти полчаса. За это время мы с наставником успели допить свой чай, и я даже приготовил ему еще одну чашку. Кстати, напиток и правда оказался очень хорошим.

Не знаю, как уж там колдун его заговаривал, но он был очень вкусным, а кроме того, работал как неплохое расслабляющее средство. Как алхимик, я очень хорошо разбирался в таких моментах и чувствовал их.

Кстати, Окулов оказался настоящим профессионалом своего дела, если выдал старику именно этот напиток. Его действие было очень мягким, что в возрасте Черткова было очень кстати. Даже самые лучшие и дорогие эликсиры работали бы в этом случае намного жестче.

— Да, жалко Шмакова… — сказал старик, после того как я закончил. — Не могу сказать, что он мне сильно нравился, но как специалист был толковый. Больше таких у Романова не осталось. Он был последним демонологом такого высокого уровня.

От его слов мое сердце тревожно сжалось. Как это, больше не осталось? Не мог же Альберт Денисович быть единственным демонологом в окружении Императора? Или мог?

— Совсем не осталось? — растерянно спросил я у наставника, который внимательно смотрел на меня своими холодными серыми глазами. — Ни одного?

— Почему ни одного? С чего ты взял? — теперь пришел черед Черткова удивляться и растерянно смотреть на меня. — Нет, кое-кто есть. Я сказал, что таких как Шмаков больше нет. Последними, кто в какой-то момент могли подменить его, были Державины. Уверен, что Александр Николаевич на это и рассчитывал, если вдруг что-то случится с Альбертом Денисовичем. Романов умный человек и всегда имеет в запасе второй вариант. Вот только… Как ты знаешь, ставка на Державиных не оправдала себя. В какой-то момент пришлось на них ставить крест.

— И я тоже этому поспособствовал, — сказал я.

— Ты сейчас о чем? — уточнил наставник.

— О том, что мы с Лешкой тогда поймали на горячем Илью Державина, — ответил я. — Если бы этого не случилось, то сейчас Шмакова заменил бы его отец. Хм… Вот интересно… Почему тогда Романов не спустил это дело на тормозах? Ведь мог бы он и полегче с Ильей обойтись, разве нет?

— Конечно нет! Что за вопросы, Максим? — мрачно спросил Чертков.

Старик поерзал на своем месте, как будто ему вдруг стало неуютно, и скривился, положив руку на больное колено. Видимо оно до сих пор у него сильно болело.

Самое время провести повторный курс лечения моим Эликсиром Жизни. К тому же и Херцег сказал, что моя волшебная дудочка готова, так что все сходится. Вот разберусь немного с делами и сразу же в Серый Мир на встречу с Цикавацами. Они там меня уже заждались, наверное.

— Никак иначе Романов поступить не мог. Что бы сказали на это его окружающие? Нет, парень, — покачал головой Александр Григорьевич. — В его случае любое проявление мягкости будет расценено как слабость. Кому нужен слабый Император?

— Никому…

— Вот видишь, ты сам ответил на свой вопрос. Так что в таких случаях не стоит обращать внимание насколько близок к тебе человек, нарушивший негласное табу, — сказал старик. — Тем более, что Император и так поступил с ними очень мягко. Илью никто в тюрьму не садил, Голицыну на растерзание не отдавал… Парня всего лишь выгнали из школы. На месте Державиных следовало просто взять паузу, признать ошибки… Потерпеть немного и постараться вернуть себе его расположение, вот и все. Однако взыграла гордыня, мать ее за ногу… Они же Державины, древний род, а тут такое оскорбление… Ничего не поделать, парень, у всех Одаренных слишком горячая кровь, которая временами мешает работать мозгами. Когда-то и я таким был…

Я ничего не сказал в ответ, размышляя над словами Черткова. Если все было именно так, как он говорит, то Державины и правда допустили ошибку. Вместо того, чтобы просто выждать и вновь получить уважение Александра Николаевича, их род просто перестал существовать.

— Все относительно, мой мальчик, — вмешался в мои рассуждения Дориан. — Для кого-то в данном случае «выждать» могло означать то же самое, что стерпеть оскорбление.

— Тоже верно, — согласился я с ним.

— А вот то, что ты причастен к истории с гибелью Державиных и Шмакова, действительно забавно, — усмехнулся наставник. — Видимо так бывает, когда твой козырный туз бьет твоих же подданных, на которых ты рассчитываешь. Ты прямо настоящий темный маг, Темников, можно сказать, даже роковой для кого-то!

Эта мысль почему-то очень развеселила моего наставника. Настолько, что он даже впервые в этот вечер закашлялся, а я тем временем раздумывал над сравнением, которое он привел. Пока еще никто не называл меня козырным тузом…

— Ты, самое главное, не принимай это на свой счет, — продолжил Александр Григорьевич, после того как немного успокоился. — На самом деле, на это нужно смотреть с другой стороны. Да, ты здесь явная причина и происходит все не из-за тебя, а ради тебя. Это большая разница, Темников, понимаешь?

Само собой, это я понимал и уже не только обсудил все с Дорианом, но и сам хорошенько все обдумал на досуге. В этот момент сквозь дверь пролетел Градовский и поделился последней новостью:

— Хозяин! В женском туалете главного корпуса сейчас ремонт, и все ходят в мужской! — радостно сообщил он. — Как вам такое?

— Макс, скажи ему, что он кретин, — тут же посоветовал Дориан, но Петр Карлович уже улетел в поисках новых шокирующих новостей.

— Если вы говорите, что Шмаков был лучшим из оставшихся… А сколько вообще демонологов у Романова? — задал я вопрос, который не давал мне покоя.

— Немного, — ответил старик. — Тех, на кого он может рассчитывать, осталась еще парочка, не больше. Это же редкая профессия. Извини, Макс, но демонолог это не алхимик и не травник, которых в «Луноцвете» пруд-пруди. Что поделать, специалистов вообще всегда мало. Взять хотя бы ваши темные классы. Вроде на каждом курсе по классу, а все, по сути, умеют только самые простые вещи. Скелета из могилы вытащить или кровавый понос на кого-нибудь повесить. А вот если у кого-то есть особая склонность, то это сразу меняет дело. Уникумов много никогда не бывает. Вон на себя посмотри, таких как ты вообще больше нет. Меня уже можешь не считать, я практически на пенсии.

— Вам еще далеко до пенсии, — заверил я его.

— Так что такие дела, Темников, — продолжил он, пропустив мимо ушей мои слова. — Да и вообще, в последнее время измельчали все. Сейчас в стихийных классах даже обычного огневика не найти, не то что раньше.

Интересно, это особенность всех взрослых, или так оно и было на самом деле? Мой дед тоже все время говорил, что раньше было лучше, не то что сейчас. Вот и Чертков туда же…

Однако призадуматься после слов Александра Григорьевича было о чем. Как-то раньше у меня не было повода поразмыслить об этом. Так-то, по сути, он прав. Не знаю в деталях, как там в остальных классах, но если взять наш, то по большей части все умеют делать одно и то же. Просто какой-то предмет кому-то дается лучше, другой хуже… А вот обладателей уникальных способностей… Хм… Если разобраться, я ни про кого и не знаю.

— Макс, такие вещи никто афишировать не будет, — сказал Мор. — Уверен, что у большинства их нет вовсе, а те, у кого они есть, на каждом углу про это рассказывать не будут. Между прочим, о некоторых в вашем учебнике по истории Одаренных родов кое-что было. Просто если бы кто-то его читал, а не гербы рассматривал…

— Нужно будет, прочитаю, — обозначил я Дориану свою позицию. — Пока ни к чему.

— Как сказать… — задумчиво протянул он. — Вторая половина обучения начинается, мне кажется, пора понемногу заняться этим. Иначе может быть слишком поздно, мой мальчик.

Возможно, мой друг был и прав, но сейчас я об этом думать не хотел. Мысль о том, что вновь придется садится за учебник по истории и не просто зубрить его, а вдумчиво изучать… Нет, думать об этом на каникулах я точно не буду.

— Александр Григорьевич, а Окулов? — спросил я. — Если в его силах изготовить Темный Саван, значит он с демонологией как-то связан? Да и вообще… Он же колдун, вроде бы как… Получается и Альберт Денисович намного хуже Шмакова?

— Почему это у тебя так получается, интересно знать? — удивленно приподнял брови старик.

— Ну вы же сами сказали, что Державин и Шмаковы были лучшими из всех имеющихся демонологов в распоряжении Александра Николаевича, разве нет?

— Ключевое слово «в распоряжении», Темников, — сказал наставник, не сводя с меня глаз. — К Окулову это не относится. Его род уже давно сам по себе и пока ему это удается.

— Но он же делал для вас Темный Саван вместо того, который вы отдали мне? — спросил я. — Это же получается, что, по сути, он оберегает таким образом и меня, верно? А я…

— А ты дружишь с Романовым, хочешь сказать? — закончил мою мысль Чертков.

— В общем да… Выходит как-то так…

— Мыслишь в целом верно, Темников, но забываешь один важный момент, который в данном случае играет очень большую роль, — в этот момент старик поднял указательный палец вверх, как будто хотел, чтобы я внимательно слушал его. — Окулов выполняет мою личную просьбу и помогает мне как друг. Я попросил его сделать Темный Саван, и он мне не отказал. Романов не имеет к этому никакого отношения. Между нашими родами давняя дружеская связь, и мы повязаны таким количеством взаимных обязательств, что их никто уже толком не помнит.

— Вот оно что… — сказал я и погладил подбородок. — Тогда понятно. Более-менее…

— Кстати, как демонолог, Окулов лучше Шмакова, — сказал Чертков. — Ладно, хватит об этом. Сделай-ка мне еще чайку и давай свой следующий вопрос. Есть же они у тебя?

— А то! — я протянул руку и включил переключатель электрочайника. — Как демон узнал, что Шмаков будет призывать именно его? Он ведь знал об этом? Иначе, что значили его слова про долги кому-то еще?

— Логичный вопрос, Темников, — кивнул он. — Ты должен был задать его, в противном случае ты бы меня сильно расстроил. Вот только боюсь, что мой ответ на него тебе не очень понравится.

Я молча смотрел на него в ожидании продолжения.

— Понимаешь, Темников, тут вот какое дело… — продолжил наставник. — Афанасий был хорошим демонологом. Как ты знаешь, даже дослужился до черного мага Императора. Но даже специалист его уровня ограничен в возможностях призыва. Ни один из демонологов не может знать ритуалов призыва абсолютно всех демонов. Работа с каждым из них — это очень сложный и трудоемкий процесс. Кроме того, опасный. Поэтому любой демонолог ограничен своими возможностями.

— Даже Окулов? — на всякий случай уточнил я в целях общей информации.

— И он в том числе. Не перебивай меня, а то поставлю в угол на горох, — недовольно пробурчал Александр Григорьевич.

— Извините…

— Принято, — кивнул он. — Вот и смотри, что получается. Если знать, какие именно ритуалы призыва есть в распоряжении Шмакова, затем выяснить, когда и какой из них он применял последний раз, то останутся сущие пустяки. Продумать, кого Афанасий может призвать в ответ на угрозу, заранее встретиться с этим демоном и заставить его предать Шмакова. Точнее не предать… Скорее выполнить действующую клятву. Вот и все. Кстати, Темников, в твоем случае, для этого, возможно, потребовалось заключить аналогичную клятву сразу с несколькими демонами.

— Зачем это? — не сразу сообразил я.

— Ну как же… Чем ты слушаешь? Я же тебе сказал, Афанасий — хороший специалист, и знал больше, чем парочку ритуалов. Следовательно, мог выбрать один из нескольких вариантов, — пожал плечами Чертков. — Это же очевидно…

Все это выглядело очень правдоподобно. Александр Григорьевич прав, нечто такое вполне могло произойти. Правда, чтобы это сработало, был еще один момент…

— Не знаю… Звучит вроде бы логично, но… Чтобы все это провернуть, должен быть кто-то, кто наверняка знал обо всем этом и лично был знаком со Шмаковым, — сказал я. — Или с кем-нибудь другим, кто был в близких отношениях с демонологом…

— Или просто был знаком с человеком, который владеет всей этой информацией, — подвел итог моим догадкам наставник. — Все так и есть. Вот только почему ты думаешь, что это невозможно?

В этот момент чайник громко забулькал и звонко щелкнул выключатель, давая нам знать, что вода в нем закипела. Я встал со стула и начал заваривать чай, раздумывая о последних словах Черткова.

Действительно… Почему я решил, что такого не могло быть? Тогда… Получается, что предали не только Шмакова, но и Александра Николаевича… Выходит, предатель рядом с ним?