Чёрный поручик

Глава 38

Новости от второй экспедиции в «кимберли» о начавшейся разработке месторождения довели цену моих акций до предела в 500 рублей.

— Володя, — интересовался брат, — может мне продать свою долю, пользуясь моментом?

В своё время он приобрёл 500 акций и теперь искал варианта, как обезопасить вложения и получить прибыль.

— Сделай просто, брат, продай сотню акций. Это покроет твои стартовые расходы, а остальные акции составят прибыль, пусть пока и неопределённую. Если всё рухнет то ты, по крайней мере, ничего в итоге не потеряешь.

— Понял, а если после сплита они опять пойдут в рост, то можно ещё сотню продать, чтобы хоть что-то заработать.

Схема по сути нехитрая и обеспечивает прибыль, минимизируя риск. Биржа сама по себе является гэмблинг-лэндом, то есть хаотической мегасистемой вроде той же погоды. Конкретно предсказать «тёплые деньки» достаточно сложно из-за многообразия причин, влияющих на погоду, но в общем и целом, всё-таки, лето теплее, чем зима.

— А в Архангельске, говорят, что найдены очередные крупные алмазы, — отметил отец.

— Папа, вы правы, но вложения до сих пор не отбиты, а регулярные расходы достаточно велики.

Мне в этом смысле проще, по крайней мере с продовольствием. Буры снабжают желающих всем, чем угодно, даже одеждой. И не нужно бить шахты. Кроме того, постепенно прибывают (сами собой) будущие старатели, как на ту же Аляску. Там, у Шеллера, уже прекрасно налажены поставка и сбыт товаров народного потребления. Это самый выгодный бизнес при любых «лихорадках».

Ближе к концу сентября я объявил сплит акций «Алмазы ЮА» (5:1) вернув сторублёвую цену. Теперь у меня 65 тысяч новых акций, а это серьёзный капитал и пока ещё востребованный. Пользуясь спросом — тут же слил пять тысяч бумажек и загрёб полляма рубликов.

— Вольдемар, а что теперь будешь делать, если у тебя всё есть?

— Отец, я закрою ещё часть военного кредита и сделаю проплаты Круппу. Остаток пусть пока полежит без дела.

Честно говоря, много жрёт «Добровольческий отряд», хотя наконец-то начал отбиваться селитрой. Внутри инфраструктуры мои различные предприятия проплачивают друг другу за сырьё или товары, в данном случае принцип «общего котла» меня не устраивает. Вроде бы дико лишний раз перекладывать собственные деньги из одного кармашка в другой, но я не люблю путаницы. Пусть лучше потеряю чуток на лишних буккиперах и счетоводах, зато вижу объективную картину.

— Друзья, гражданская война в Америке подходит к концу. Думаю, что в следующем году всё закончится.

— Предлагаю выпить за чужую беду, принесшую хороший доход нашим семействам, — выкатил тост мой тесть.

Своеобразный цинизм по-своему подчеркнул непривычность ситуации для России. Обычно другие наживаются на русских внутренних проблемах, а тут эдакая несуразица происходит. То ли кто-то где-то сдох, то ли дерьма поел, но даже начало развития российской массовой металлургии проводится на деньги европейцев. Причём у зарубежных инвесторов имеются на руках лишь голые слова и мутные обещания..

Даже локальные боевые действия не могли помешать начинающейся индустриализации, так как обходились горадо дешевле грандиозных вторжений в европейские конфликты. В средней Азии хапнули Туркестан и подобрались к Чимкенту с Ташкентом, в Польше уже угомонили «белых» и дожимали «красных». А великая Кавказская война закончилась массовым отселением тех, кто не желал жить при русском царизме.

Приколист Борюсик, который Валевский, внёс гениальное предложение.

— Мы готовы делать в Австрии всё, что нужно, чтобы проложить железную дорогу от Кривого Рога до Днепра. Приглашаем вас на совместное совладение ей.

— И что же от нас потребуется, князь? — спросил Шеллер.

— Всего лишь деньги, Франц Иоганнович. Нужно выплатить аванс, чтобы заказать всё необходимое в Австрии, а также нанять людей в России и организовать снабжение их продовольствием.

Тесть посмотрел на меня, видимо поинтересовался мнением.

— Что скажешь, Владимир, поможем нашим австрийским партнёрам?

— Конечно поможем, Франц Иоганнович. Как только «партнёры» построят дорогу, так тут же рассмотрим вопрос о совместном владении ей.

— Господа, но нам нужны деньги сейчас, а не потом. Ну как вы не понимаете этого?

Трудно понимать трудности и желания других, когда полон рот своих забот и потребностей.

— Борис, вы не в тот момент обращаетесь за помощью. Нам важно развивать промышленность в России и здесь же создавать рабочие места, а не инвестировать в промышленность Австрии.

— Но это же вам выгодно будет.

— Увы, но игра слов не в пользу потенциального сотрудничества. Нас слово «будет» не устраивает, не сердитесь.

Валевский даже растерялся. Казалось бы, что предлагает помощь европейской сверхдержавы отсталой полуазиатской стране, а та кобенится почему-то.

— Владимир Михайлович, наши паровозы и рельсы будут, хоть и дорогие, но самого высокого качества. Русские просто не способны на такое, сами же понимаете, что сиволапые мужики просто не могут создавать добротное оборудование.

— Зато наша сталь пока лучшая в мире и наши рельсы будут стальными, а не чугунными или железными.

— Эк вы хватили, да откуда в России лучшая сталь?

Я не стал углубляться в пояснения, потому что этому умнику совсем не обязательно знать о наших последних достижениях. А тесть достаточно нормально объяснил, что пока мы будем строить железные дороги в зоне своего влияния.

Вообще-то поступало немало предложений от разных компаний о сотрудничестве. Особенно от тех, которые были заинтересованы поднять курс своих акций на базе сообщений в том же «Инвесторе» об участии крупного капитала в мелко-среднем бизнесе.

Хотя и достаточно необычные тоже изредка приходили. Оказывается дружное семейство Ротшильдов решило силами своего парижского банка войти в долю по совладению алмазным месторождением в Африке.

— Мсье Гранье, я рассмотрю ваше предложение и постараюсь дать тот или иной ответ до конца года, — достаточно мягко и уважительно пояснил их представителю.

— Благодарю, ваше сиятельство, понимаю, что вопрос серьёзный и требует тщательного изучения.

— Главное, постарайтесь держать в секрете наши контакты, — попросил его от всего сердца и надеясь, что он меня правильно понял.

Хотя, вернувшись в Париж, Гранье чуть ли не сразу прислал письмо с извинениями. Каким-то образом информация о предполагаемых договорённостях появилась в одной из парижских газет, после чего облетела чуть ли не всю Европу.

— Володя, тебе повезло. Твои акции резко поднялись в цене, так что продам, пожалуй, сотни три.

— Да уж, действительно повезло. Кто же знал, что из их французского офиса произойдёт утечка информации.

Объективно, если бы у нас такое случилось, то о сотрудничестве Ротшильдов с Васнецовыми сообщила бы в первую очередь какая-нибудь российская газета, причём в Санкт-Петербурге. А коли инфа пробилась у лягушатников, да ещё через три дня после возвращения Гранье, то всем ясно где дырка имеется. Ну не могут же тупорылые русские коммерснаты делать столь изяшные ходы, они же пока не развиты в подковёрных телодвижениях.

Кроме того, учитывая мощный авторитет банкирского семейства, прыжок в цене оказался очень солидным. Все же знают, что Ротшильды суют свой нос и засовывают палец лишь туда, где очень-очень выгодно. Так что я мог по-честному хлопать ресницами от изумления и даже наивно изумляться от всего сердца. Европейские банкиры добавили двести пунктов в репу «Алмазы ЮА», подняв цену в один момент до 300 рублей (и это после пятикратного сплита).

— Валера, я отдал указание продать пять тысяч акций через Лондон, за фунты по курсу. Это, считай, четверть миллона в их валюте.

Нужны мне иностранные денюжки прямо сейчас, вот и приходится сливать бумажное добро. Зато могу теперь начать строительство дополнител; ных «мастерских», чтобы наконец-то заняться разработкой и производством различных трёхлинеек. Именно сейчас, а не когда начнётся русско-турецкая война. Ну не умею я в спешке на охоту собираться, вот и запрягать начинаю, когда другие русские ещё даже собак не надумали кормить.

А заодно проплатил ещё одну часть кредита. Тем более, что дульнозарядки уже отправлены на двух судах в Боливию. Пусть обратно привезут селитру и гуано. Последнее, кстати, обменяю Круппу на очередные стальные колуны, вроде он согласен почему-то. Ах, да, перуанцы и боливийцы готовы мне продать по дешёвой цене свой металлолом. Им пока он не нужен, а мои «мартены» с удовольствием вторсырьё поглощают при варке. Надо бы по Европе подсуетится, мало ли у кого ненужное железо без дела ржавеет. Правда скоро и французы этим же займутся по мере мартенизации своей металлургии.

— Саша, ты чего такой радостный? — спросил император у своего второго по старшинству сына.

— Папа, помните вы разрешили купить пятьсот акций алмазной компании князя Васнецова?

— Да, ты тогда потратил 50 тысяч рублей из своего содержания.

Довольный царевич выждал одну секунду, после чего придавил родителя своей халявной радостью.

— После сплита количество акций выросло в пять раз! Так я, на последних новостях, распорядился продать две сотни за 60 тысяч рублей, чтобы окупить расходы.

— И сколько у тебя в итоге осталось?

— Вы не поверите, но две тысячи триста, которые сейчас оцениваются… — торжественная, практически театральная пауза, и… — в 690 тысяч рублей!!!

Стопудово, что родитель ошалел от столь огромной суммы. Именно поэтому он взял лист бумаги, перо и произвёл расчёт. Всё правильно, тютелька в тютельку.

— Ничего не понимаю, — бормотал, фактически сам себе, русский царь, — ещё даже добыча алмазов толком не началась, а акции уже стоят огромных денег.

— Отец, оказывается на бирже иногда торгуют надеждами и мечтами, а не реалными… — Александр Александрович даже замолк, не зная как закончить фразу.

— Это сколько же заработает сам князь, если продаст свою долю сейчас?

Два Романивых: один — гениальный реформатор, а другой — гениальный изобретатель «железного забора» (в будущем), который начнёт развитие внутреннего производителя, с удивлением смотрели друг на друга. Получается, что торговля слухами и легендами гораздо выгоднее торговли сырьём. Они не знали, что во второй половине девяностых двадцатого века, эта система вытащит из карманов рядовых восьмидесяти миллионов американцев порядка шести триллионов долларов, которые сгорят ярким факелом в середине 2000 года. Ознаменовав собой конец экономической системы, названной «клинтономикой»…