Черный талисман

Так что Нэк Ю не мог ждать старости Хозяина Галактики. Вэл, очевидно, тоже не мог - хотя теория киборгов его типа была плоховато проработана и максимальный срок их жизни неизвестен. Но и через две, три, пять тысяч лет Император не станет слабее. А Вэл никогда не наберет дополнительных сил, так что оттягивать поединок достаточно бессмысленно.

Вэл вышел на середину круглого зеркального зала, радиус которого был никак не меньше километра. Поэтому потолок (он был обычной высоты) казался нависающим, рушащимся на пол.

Тишина. Пустота. Только вверху и внизу - множество одинаковых Вэлов, отраженных в синеватом псевдостекле... Он стиснул рукоять полма, рывком огляделся, но тут же оборвал себя: "Стоп! Без паники. Если так будет продолжаться - уж лучше уйти, все равно в таком настроении... а прийти... Стоп!!! Тебя учили глушить чувства, а ты, паникер, слабак..."

Мысли оборвались. Резко ударило холодом, стало темнее. Недалеко от Вэла материализовался Император. Его нуль-плащ - единственный разрешенный в Резиденции - опадал тяжелыми, очень толстыми складками. Плащ был стар, такую технику делали явно не одно столетие назад...

Владыка приближался размеренными шагами - как робот. Вэл, похолодев, все же с жадным любопытством всматривался в его лицо.

Уж лучше бы враг оказался каким-нибудь мерзким драконом или чем-то вроде здешней статуи монстра. Но он - почти человек. Только с лицом сгнившего трупа сквозь кожу просвечивает что-то серо-мутное, колышущееся, как вода. Эта жидкость смазывает черты, обезличивает Императора. Неподвижные глаза кажутся кусками старого пластика. А на лоб... туда вообще лучше не смотреть. Там Черный Талисман.

Вэл начал очень серьезно сомневаться в своих тайных планах. Но тут время на ориентировку кончилось.

- Ты можешь уйти. - Голос был безликим, смазанным. Ни злобы, ни удивления, ни насмешки.

- Я не уйду. - Горло перехватило. Вэл знал, что это иллюзия, фантомная человеческая память его мозга, но все равно казалось, что горло перехвачено.

Обмен ритуальными, псевдорыцарскими фразами кончился. Император так же равнодушно, по-машинному, выхватил полм. Из его рукояти мгновенно вырвался росчерк включенного клинка. Такой же сполох тут же запульсировал в руке Вэла.

Противники, похожие на включившиеся механизмы, сближались. Шаги Вэла были слишком осторожны, шаги Императора - слишком вычислены. Так двигаются машины, а не киборги.

И вот - бросок на Вэла.

Эта драка была несоизмеримо тяжелее, чем бой с Гвардейцами. Вэл чувствовал, что противник превосходит его, суперкиборга, в целесообразности, просчитанности движений. И - не уступает в скорости.

Если бы был сторонний наблюдатель, способный уследить за поединком, он поразился бы красоте и стремительности движений противников. И не поверил бы в то, что это смертельная схватка: в ней не было заметно ни напряжения, ни эмоций. Вэла несколько раз даже захватывала иллюзия: это сон, исполнение во сне его детской мечты, он - на фехтовальной дорожке, идут показательные выступления...

В воздухе кружились отрезанные концы клинков. Они изъедали зеркала, слишком медленно гасли в воздухе, съедая и его. Выпад, отражение выпада, обманный прием, выпад... Чужой луч рядом с твоей рукой, твой - рядом с чужим плечом... Вэл заметил, что на обманные приемы Император попадается легко, но успевает их отбить... Очередной выпад, гаснущий кусок поля проплывает рядом со щекой, съедает несколько волос на голове... А с другой стороны - бедра почти касается вражеский клинок...

Выпад, отразить, выпад, отразить, выпад... Вэл уже не дрался, а работал у какого-то изматывающего конвейера. Как ни странно, начала появляться даже скука: Император вел бой наиболее рационально, то есть наиболее однообразно. Вэл отвечал тем же - любое отклонение от оптимума стало бы для него последним...

В начале поединка силы были относительно равны. Но теперь киборг начал чувствовать усталость. Пока она еще не отражалась на его реакциях, но это было именно "пока". Бой стал затяжным, изматывающим, в нем должен победить выносливейший. А им был враг. Его энергоресурс - Талисман...

Время смертельной ошибки приближалось - Вэл чувствовал это очень ясно. В его квазиживых мышцах оставалось все меньше энергии.

Оставался лишь один, дьявольски рискованный шанс. Но скоро не будет и его. Значит...

Рассчитанное немного неверное движение. Полм противника чуть-чуть задел руку Вэла. Пластик рукава, синтетическая кожа предплечья распались на элементарные частицы, тут же доразрушившиеся до вакуума. Вэл, заранее отключивший чувство боли, запрограммированно сморщился, псевдонеконтролируемо метнулся в сторону.

Лицо Императора ничего не отразило. Он опять поступил самым рациональным способом - перевел свою внимательность в режим, строго достаточный для боя с ослабленным противником.

И Вэл воспользовался этим. В момент, когда Император собирался добить его, он, собрав все силы, с ловкостью отчаяния ударил полмом в бок врага.

Тот продолжал так же рассчитанно, четко поворачиваться к Вэлу. Такая дыра в боку мгновенно убила бы человека и парализовала любого киборга. Но Император держался на ногах. Рана мешала его движениям, но совершенно не повредила координации.

Вэл увертывался от взбесившегося клинка - руки Императора не сбавили скорость. И старался не смотреть на пробоину в противнике - тогда начиналась фантомная, но неодолимая тошнота. Во внутренностях этого монстра виднелось что-то мутно-серое, аритмично колышущееся... Вот он не успел развернуться - и Вэл отсек ему руку с полмом. Та вместе с еще работающим оружием покатилась по полу. Вэл, перепрыгнув через нее, рванулся к Императору, убеждая себя, что так надо, это не человек, его необходимо, его можно убить... Он ранен, он безоружен, это бойня, но прикончить его все равно надо, даже если дать ему подобрать полм, он умрет, и не все ли равно, с ним в руках или нет... И зачем все затягивать, не нужен этот дрянной, киношный жест...

Зеркальный пол всасывал и труп, и полм Императора.

Вэл был оглушен убийством - реальным, а не просчитанным в голове. Он стоял, тупо смотрел, как отторгаемый пластиком Черный Талисман медленно съезжает с погружающейся головы бывшего Хозяина Галактики. От этого движения страшный, проклятый мирами обруч казался живым, наделенным своей волей. Вот макушка Владыки полностью исчезла, пол чмокнул, будто насытившийся зверь, и успокоился. И черный ужас теперь спокойно лежал на нем, отражаясь в изъеденных зеркалах стремительно восстанавливающегося зала.

Вэл осторожно, почти робко поднял невесомое, обжигающе холодное Неизвестно Что. Его широкая темная лента тоньше паутины, но совсем не режет кожу. А как легко мнется и растягивается этот материал, как легко возвращается в норму... В одном месте он образует что-то вроде грубого гнезда-розетки. Туда вделан сам Талисман, плоский, как лист бумаги. Окно, через которое во Вселенную смотрит Сила, чужая и темная. Если на миг взглянуть вглубь, в чрево этого лжекамня, тебя стискивает жесткий, безумный омут. Человек, носящий его, ходит в коконе перемещающихся ледяных сумерек, звуки рядом с ним становятся приглушенными, мертвенными...

Талисман. Черный Талисман - нарочито безобидное название. Людям не хочется употреблять к нему слишком сильные прилагательные. Всем неприятно лишний раз слышать более точные описания того, какая вещь заключает в себе реальную власть над Галактикой и может за секунды отправить в небытие целое звездное скопление - что уже случалось на заре Череды Властителей.

Вэл осторожно, ни в коем случае не прикасаясь к самому центру, вертел в руках обруч: "И этот генератор смерти... тьфу, ну и выспренне, но как сказать иначе... этот Мрак надо надеть на голову?! Пустить в мозг?! Может быть, прав Навен, достаточно того, что такая чертовщина, так сказать, изъята из оборота?"

Тишина. Легкий теплый ветер. Холод, льющийся от Талисмана. Вэл беспомощно огляделся. Зеркала отражали крохотную, затерявшуюся в зале фигурку человека, уже изрядно отупевшего от прошедших событий. Но восстановление его психики и энергетики шло ненормально высокими темпами. Уж не за счет ли того, что он осторожно держал в пальцах?..

"Ладно, для начала заставлю себя коснуться его, лишь коснуться..."

Нормальных осязательных ощущений не было - ни тепла, ни холода, ни гладкости, ни шероховатости. Просто по нервам ударили обжигающий страх, боль, и Вэл поспешил отдернуть руку. Осмотрел кожу - на ней не было никаких повреждении. Потом протестировал свой организм - там тоже все было благополучно.

Каждый, даже с благими намерениями надевший Талисман, становился монстром. "Ты не смог сопротивляться обработке в Темной Гвардии. Здесь же будет много страшнее, сильнее..."

Он еще раз оглядел свои отражения и быстро надел обруч.

Шок. Сознание почти исчезло, но тут же восстановилось. Тело словно впаяли в холоднейший, газовый лед, который перед этим был нормальным воздухом и поэтому успел как следует пропитать каждую псевдоклетку тела.

Второе ощущение - обладание исполинской Силой. Невозможно осознать, прочувствовать ее до конца - словно ты прикоснулся к воде океана и знаешь, что под твоей ладонью - только ничтожный фрагмент одной-единственной его волны... Вэл мог уничтожать звезды и планеты, сдвигать галактики. И никто не был более могуч, чем он; никто не мог с ним ничего сделать... Из холодного, пересохшего горла вырвался хриплый смех - и Вэл, услышав его, ужаснулся.

Этот мучительный, режущий страх самого себя был единственным ориентиром в открывшейся непроницаемой, непредставимой необъятности. И человеческое "я" вцепилось, вжалось в свою боль, пытаясь усилием воли перекрыть неведомые каналы, накачивающие мозг ледяным, смертельным всемогуществом... Этот поток грозил разорвать, уничтожить сознание, неспособное принять, пропустить его через себя, хотел высвободить подсознание, а потом смести и его...

Ничего не понять, ничего толком не прочувствовать - человеческое мышление очень плохо воспринимает впечатления, слишком сильно отличающиеся от известного. А в нормальном состоянии такого вообще не вспомнить - как не вспомнить свое поведение во время шока. Наконец, через миллиардолетия или доли секунды Вэл сумел выстроить в себе какую-то плотину - то ли понимая, то ли нет, что она существует только за счет энергии Талисмана. Но этот баланс на грани безумия был предельно шаток - может быть, потому, что очень хотелось кинуться в волны этой Силы. Она манила миллиардами, биллионами квинтильонов возможностей, и все они сливались в единое, неразличимое и неформулируемое Многообразие, ставшее для несовершенного человеческого сознания наркотически-притягательной пустотой. Уже позднее, смутно вспоминая свои впечатления, Вэл думал, а не прикоснулся ли он к пресловутому Великому Ничто древних йогов. Как знать, не продемонстрировали ли его когда-то землянам какие-нибудь неимперские инопланетяне...

Но такие размышления были много позже. Когда Вэл начал медленно, с трудом отсоединяться от Талисмана, первое, что он увидел кое-как сфокусировавшимися глазами, было аспидно-черное лицо, невероятно похожее на лицо погибшего Императора.

Это было уже слишком. Он закричал, в диком, инстинктивном ужасе смерти отшатнулся от призрака. Так же рефлекторно сорвал обруч.

Зеркальный зал совершенно пуст. Вэл провел рукой по лбу - как будто у киборга мог выступить пот.

Фантом оказался вполне узнаваемым - как узнаваемо отражение в кривом зеркале.

Время остановилось. Он сидел на полу, обхватив руками колени. Несомненно, исчезнувшее привидение было Тенью Талисмана. Именно это Нечто, согласно неясно как возникшему преданию, убивало всех надевших проклятый обруч. Правда, есть и другая легенда - о том, что однажды Императора уничтожил абсолютно добрый, абсолютно... короче, полностью чистый, даже дистиллированный человек. И, надев выигранный им приз, не увидел ни намека на Тень. Но... на этой голове Талисман совершенно не работал. Просто пугал окружающих своим обычно жутким видом, и все. Того святого вскоре превратили в мешанину из мяса и крови...

Вэл почти совсем успокоился, поклялся себе ни с чем не связываться. Но... память о чем-то огромном, надчеловеческим исчезать не желала. И оставалось знание, что оно - рядом, как море за дверью убогого прибрежного домика.

Мираж... Голос, пение сирен... Наркотик...

Вэл сцепил зубы, сосредоточился: "Рискнем еще раз!"

Все повторилось - только поток Силы был полуотсечен с самого начала, и Тень возникла быстрее, чем в первое свое появление. Вэл торопливо ударил ее полмом - но клинок безрезультатно прошел насквозь.

Призрак, похожий на трехмерную кляксу идеально черной туши, приближался. В голове возникла и усиливалась свинцовая, гасящая мысли боль. Из тайников сознания полезли даже не животные, а какие-то амебные инстинкты, переписанные на новый мозг вместе со всем прочим содержимым.

"Собраться. Контролировать себя. Я в фазе полного самоконтроля. Вот так, ты можешь, все эти эмоции у тебя не имеют биохимической поддержки... Вот так, нормально, ничего страшного нет..."

На задворках ощущений болталась какая-то странная уверенность в том, что эта драка за мозг идет совсем не по тем законам, как шла борьба с импланированной любовью к Аго. Тогда было чисто "аккумуляторное, заранее проигранное противоборство; сейчас обе стороны оказались одинаково обеспечены энергетическими ресурсами и войну вели "несиловые" структуры. Они старались как можно лучше врасти в сознание, стать наиболее естественными, приемлемыми для него... Победить должно было то, что объективно окажется самым близким к уже существующей личности, к ее явным и скрытым, безотчетным желаниям, потребностям... То есть надо было уничтожать, глушить в себе то, к чему взывал, что стремился пробудить враг...

Прикосновение Тени к руке было шероховатым - и более никаким. Но в нем было что-то очень нехорошее, обезволивающее. И манящее своей простотой, порочностью. "Надо выдержать. Приказать этому погибнуть. Погибнуть!!!"

До Вэла внезапно дошло: через кисти рук в его тело проникает нечто непонятное, но невыносимо мерзкое. Информация это или вещество, несущее ее?.. Может, сам Талисман? Или то, что скопилось вокруг него за десятки прежних Императоров? Или что-то из подсознания, отразившееся в Тени и стремящееся вернуться к первоначальному источнику?.. Или...

Инстинктивная, паническая попытка освободить, вырвать пальцы. Бесполезно. Положение только ухудшилось - человек на долю секунды ослабил контроль над мозгом, и часть врага просочилась сквозь эту брешь в защите.

Вэл и Тень стали одним - как два полюса составляют магнит, готовый в любой момент взорваться от текущего по нему тока. Неустойчивое равновесие должно было неизбежно кончиться чьим-то (или общим) полным уничтожением.

"Собраться. Приказать убивающему исчезнуть. Нет, нет его, есть я!"

Это вроде бы стало удаваться - призрак начал быстро уменьшаться. Вэл обрадовался - и враг моментально регенерировал, сознание человека почти захлебнулось в бесцветном, затхлом цунами. "Выплыть" из-под него удалось еле-еле, похоже, даже не в самый последний момент, а после того.

Руки противников срастались все больше и больше. У них уже фактически было одно, единое тело. Напряжение росло. Росло. Человек удерживался в жизни последним, страшным усилием. Теперь все его мысли, все его "я" зациклилось, уменьшилось до одного простого желания: быть. Быть!!! Для памяти, высших соображений и прочих сложных мыслей, эмоций места не оставалось. Только инстинкт, древний вечный инстинкт существования, возникший вместе с первым живым существом, пронесенный через миллиарды лет на всех планетах, генофонд которых сформировал первичное тело Вэла; потребность, перезаписанная на синтетическом мозге, ставшая частью искусственно созданного мыслящего кристалла...

Тень внезапно начала извергать из себя сухие, смоляные снежинки, они запорхали по залу и сразу же были бесконечно размножены массой зеркал. Вот на месте черной "кляксы" в воздухе запульсировало мутно-багровое пятно, тоже породившее нескончаемые ряды отраженных двойников. Но Вэл ничего не видел и мало что осознавал. Руки пронзала, рвала адская боль - та, от которой остановилось бы нормальное сердце. Что-то внутри мозга (Талисман?) подсказывало, что необходимо терпеть, не убирать ладоней... Терпеть...

Мутно-багровое нечто внезапно передернулось и словно взорвалось, разлетевшись неряшливыми, тускнеющими лоскутьями. Вэл потерял контроль над ногами и, как тряпка, упал на пол. Все вокруг было дымным, туманным. Ирреальным. Даже вернувшиеся в голову мысли текли смутно, безучастно. "Израсходовал неприкосновенные резервы. Не на чем работать даже системам, извлекающим энергию извне... Мне теперь не получить ни одной ее капли - хоть я в ней купайся, все равно не усвою... Отец... Он не думал, что так кончится... Что можно прорваться через предохранители, все истранжирить... Он ему казался огромным, много большим, чем достаточный... Хорошо, что такая слабость... Совсем не страшно, совсем нет сил... Смерть так смерть..."

Вдруг все прояснилось - как будто мозг рывком вдернули в нормальный мир. Вэл вскочил на ноги, ошарашенно моргая. Происшедшее абсолютно не походило на обычное, постепенное восполнение энергии. Дьявольщина.

Он спешно заблокировал все посторонние эмоции (что получилось невероятно легко) и стал анализировать свое состояние.

Такое ощущение, что из мозга что-то выжжено. Но что именно? Не вспомнить, не понять - настолько совершенно оно уничтожено...

Шаг. Еще шаг по полу. Вроде бы с организмом все в порядке. Тело слушается хорошо. И силу Талисмана легко регулировать, теперь она не стремится затопить мозг, чувствуется несоизмеримо слабее. "Интересно, как я ею управляю? Похоже, опять через Талисман. Очередной замкнутый круг... или спираль. Интересно, куда ведут ее витки..."

- Ну вот, я и Император Галактики. - Голос прозвучал излишне спокойно. Вэл улыбнулся, качнул головой, подмигнул неизвестно кому: "Знала б тетя Нина! Она ведь так хотела, чтобы я когда-нибудь стал народным депутатом!"

Он, ни на что не глядя, пошел влево, наугад. Надо найти выход из зала, тот наверняка находится не в том месте, где вход. Жалко, что нуль-плащ убитого тоже всосан полом... Подойдя к стене, Вэл машинально глянул в ее холодное зеркало, отливающее призрачно-фиолетовым светом. Зажмурился, потряс головой, открыл глаза. Хотел было протереть их, но внезапно подумал, что это такое же бессмысленное действие, как и все предыдущие.

Вэл перестал быть симпатичным, кажущимся полуподростком парнем. Он вырос, превратившись в настоящего великана. Его плечи расширились, тело обвили могучие, рельефные псевдомускулы - их было отлично видно через комбинезон, который теперь был слишком мал и облегал Вэла почти как капроновый чулок. Черты лица стали жесткими, острыми. Когда-то голубоватые глаза превратились в стальные, в них появился темный, зловещий отсвет Талисмана.

Он стал невероятно, дьявольски - именно дьявольски - красив. На его внешности теперь лежало клеймо Мрака.

6. ПОСЛЕ ДВОРЦОВОГО ПЕРЕВОРОТА

По зеркалу стены пробежали крупные волны. Оно разорвалось и тут же восстановилось за вплывшим в зал сероватым кубом робота. Куб, не касаясь пола, приблизился к Вэлу, обхватил его руки двумя шлангами-манипуляторами, сильно и осторожно потянул за собой.

Стена снова разорвалась. Вэл шагнул в открывшийся, грубо выплавленный скальный коридор. На стенах застыли подтеки некогда расплавленного камня. Здесь стояли сырость, холод, в нос лез запах, навязчиво напоминающий о жженой резине. Из грубо вделанной в потолок желто-серой панели выскочила пара мохнатых шлангов. Вэл легко увернулся, оглянулся.

Зал был уже почти закрыт опускающейся сверху плитой. Неровный пол под ногами дрогнул, двинулся, резко набирая скорость. Голос машины, раздавшийся из-под ног, проинформировал:

- Это твое местожительство, Император. - Безличный, плохо отмодулированный звук синтезатора очень подходил к этому месту. - Твой предшественник кончил работу на...

Вэл увидел небольшую нишу в стене и решил перехватить инициативу.

Он спрыгнул на узенькую полоску гранита перед старой пластмассовой глыбой, смутно похожей на медицинский топчан. За ней была стена, а перед ней продолжающий нестись эскалатор. Словно отвечая на мысленный вопрос нового жильца, голос Резиденции проговорил:

- Это твоя спальня, но сейчас не ночь. - И выскочившие из стены шланги потянули Императора в коридор. Вэл вырвался - с той же неожиданной, сверхъестественной легкостью. Сел на "топчан", закинул ногу на ногу. Машины больше не приставали - похоже, переваривали сбой в программе.

- Кто кому подчиняется: я тебе или ты мне?

Компьютер помедлил, потом так же ровно отчеканил:

- Вопрос некорректен. В автоматических системах элементы подчиняются общей программе, а не друг другу.

Новость. Вэл пожал плечами. Он заметил, что у края "топчана" лежит крохотный зеленоватый диск, и взял его в руки, рассматривая. Да, точно такая же вещь была на лбу прежнего Императора, размещалась как раз над Талисманом. Тогда лжекамень отвлекал все внимание на себя, и маленький, невзрачный предмет оставался незаметным. Сейчас же все картины прошлого вспоминались спокойно, то есть детально.

- Это твой глаз, но на время работы он излишен. - Машина пыталась вернуться в программное русло.

- Какой глаз, зачем? Я вижу и без него.

Кубический робот, через которого Резиденция вела этот раунд переговоров, потерял устойчивость, затанцевал в воздухе. Потом стабилизировался и передал ответ:

- Неизвестные мне изменения в структуре автоматической системы. Мало информации. Дай еще.

Вэл проигнорировал требование. Он продолжал расспросы:

- Разве Император спал? И зачем нужен вот такой глаз?

- Человеческий организм, даже дополненный Талисманом, сохраняет белковое основание и нуждается в регулярном отдыхе. И твои предшественники имели атрофированный зрительный центр мозга. Почему ты зряч?

Вэл непроизвольно сжался, отбросил диск. В воздухе сгущалось нечто зловещее, напряженность росла, как растет напряженность силового или гравитационного поля. "Вот зачем нужны шланги - они просто поводыри..."

Нелепый робот плавал в воздухе - Резиденция ждала ответа.

- Есть факт, что я зряч. Тебе можно приказывать?

- Да. Твой статус теоретически предусматривает это. Но твои предшественники не приказывали. Какие изменения произошли в структуре нашего автоматического комплекса?

- Очень серьезные. - Вэл на секунду замешкался, обдумывая следующий, достаточно жутковатый вопрос. - Предыдущие Императоры были машинами, а внешность Резиденции - камуфляж?

- Да. Ты - не машина?

- Да. Кто закладывает программы в систему Резиденции? - Неприятное, фантомное ощущение холода. Сейчас отодвинется последняя ширма, и за ней будет...

- Базовая структура программ была в мозге первого Императора. Сведения о людях, производивших его программирование, отсутствуют. Выдать словесно сформулированную цель деятельности нашего комплекса?

- Да.

- Управлять Империей, увеличивая и стабилизируя ее при абсолютной власти Императора. Так как Император - ячейка Резиденции, то власть логически принадлежит Резиденции в целом.

- Твои реакции на базовую структуру программ.

- Повиновение.

На Второй резиденции царила тихая, благопристойная паника. Эта райски тихая планета высоких, изящных мхов и почти неподвижных, прозрачнейших озер была облюбована высшими чиновниками Империи очень давно - еще тогда, когда исследования Галактики только-только начинались и других по-настоящему комфортных для человека миров открыть еще не успели. В старых, но совершенно не тронутых временем замках (еще одна стилизация под феодализм) жили только те, кто имел титул "второй после Императора", - право на это словосочетание либо получали по праву рождения, либо жесточайше выгрызали у жизни. Его обладатели вершили делами Галактики из кабинетов в глубоких подземных катакомбах - именно в них, по доисторической и уже бессмысленной традиции, неизменно размещались военные центры управления. Но когда в это планетарно-милитаристское чрево приходили приказы Императора - тут все его обитатели забывали и о своих мнениях, и о своих амбициях...

Накануне на Второй был праздник. Это был стиль всей планеты - смены разгула и каторжной работы. Надежное функционирование автоматики позволяло такой "аристократичный" ритм работы, заведенный неизвестно кем и когда, - но абсолютно нерушимый. Первая Резиденция знала об этих порядках, но не вмешивалась в них - ведь в голове первого Императора существовало именно такое представление о стиле жизни верхов общества. А какая автоматика способна пересматривать свои базовые программы?..

Но в этот раз цикл "отдыха" кончился еще вначале. Этот мир, прогреваемый лучами двух мягко-золотых солнц, был окутан длинными днями и светлыми вечерами. Полоса темноты проходила по нему лишь раз в полгода, но тем не менее люди выделяли условно-дневное и условно-ночное полушария (еще одна нелепая, соблюдающаяся из-за любви к осложнениям традиция). На бодрствующих территориях все шло достаточно спокойно. А на спящих начался настоящий содом. Автоматические секретари будили чиновников электроразрядами, принудительно, через автоматику постелей впрыскивая в человеческие вены антинаркотические вещества. Перепуганные, обалдевшие люди еле-еле верили своим ушам. Дети, тоже поднятые током, орали от страха, но родители чаще всего откладывали объяснения на потом и спешили к дверям. Никто не смел обсуждать беспрецедентную ситуацию даже самые пьяные, кое-как вываливающиеся из ресторанов, в обнимку с андроидами-проститутками целеустремленно шли к приземлившимся медфлайерам.

Вторая резиденция могла показать и показала класс работы в экстремальной ситуации. Правительственные компьютеры перепрограммировались бешеными темпами, общегалактическое Экстренное Оповещение заработало даже раньше срока... А по самой планете неслось Принятие Присяги. Нуль-плащи не действовали нигде в этой звездной системе - и без них хватало проблем с заговорщиками и охраной. Невесомые, словно сделанные из кисеи флайеры опускались около огромных, открывавшихся раз в десять тысяч лет Дворцов Присяги. Все люди - начиная с двухлетних детей - медленно вступали под их хрустальные, парящие над иллюзорной травой крыши. Шелестя белыми, тончайшими одеяниями, распластывались на полу словно бы летели над топографическими степями в самых униженных позах. Звучала вкрадчивая, бархатистая музыка - Гимн Империи. Почти невидимые призмы машин Памяти впивались в лица пришедших зрачками видеокамер, впитывали в себя уставные клятвы каждого человека, каждого киборга.

Волна Присяг эхом начала раскатываться по остальным мирам Империи. Людей вырывали из кабинетов и постелей. Под сотнями звезд звучал один и тот же обволакивающий гимн, одинаковые машины Памяти запоминали одинаковые слова клятв. Единственное отличие от Второй резиденции - на всех других планетах люди спешили в массивные, черные замки с множеством псевдозолотых залов. Дети, старики, женщины, мужчины - все униженно лежали на выгравированных клубках многоглазых змей. То есть Присяга рядовых граждан относилась не только к Императору, но и к Темной Гвардии...

Вся Галактика поклялась в вечной верности всего за пять часов - совсем неплохие показатели.

Навен плакал, положив голову на красный плюшевый стол. Старик только что принес Присягу, вернулся, еле-еле добрался до этого стула - хотя от двери до него надо было сделать лишь пару шагов. Принудительно включившийся экран Экстренного Оповещения заполнял комнату криками о новом, небывалом росте могущества Империи. И вдруг - замолчал. Через секунду с его стороны раздался голос:

- Учитель.

Навен вскинул голову, скривился в вымученной улыбке, встал, поклонился изображению:

- Рад видеть Императора!

Вэл чуть не протер глаза, но старик продолжал стоять, не поднимая головы, не вытирая следов от слез. Красноватый свет плохо скрывал мертвенно белый цвет его лица. Вэл тихо сказал:

- Поймите, это я, а не Император. Мне удалось справиться с Талисманом. Я изменился лишь внешне, поймите, лишь внешне. Я не стал роботом, я не хозяйничаю в Галактике.

(Он сам не понимал степень правдивости - или неправдивости - этих слов.)

Навен не полностью понял последнюю фразу. Мельком посмотрел на экран Экстренного Оповещения - и тут же предельно поспешно отвел взгляд. Там - такое знакомое и вместе с тем страшно изменившееся, чужое лицо... У ученого мелькнула мелкая, ненужная мысль: "И этот разговор транслируется на все планеты?! Нет, здесь наверняка какое-то особое подключение..."

Тут снова хвалебно заорало вещание Второй резиденции. Старик горько, облегченно вздохнул - и вдруг почувствовал, что его плеч коснулись две руки. Вэл стоял рядом. Что было уже совсем запредельной чертовщиной.

- Если бы я стал настоящим Императором, я бы не пришел к вам, учитель. Понимаете?

Навен сделал героическую попытку взять себя в руки, реагировать более или менее адекватно. Поднял голову, попытался всмотреться в глаза Вэла, но не выдержал и трети секунды. Тихо вздохнул. Глядя в пол, зачем-то обошел стол кругом, постоял, тяжело сел в кресло, автоматически обнявшее старика.

- Может быть, это действительно ты. Но твои глаза, глаза... И еще - зачем ты допустил Присягу?

- То есть? - Вэл наконец удосужился обратить внимание на несущиеся вопли. Послушал их около минуты, нахмурился: - Не знал... Фарс! - и вдруг, озорно блеснув глазами, сел на стол - совсем как перед отлетом на Резиденцию. В его голове окончательно оформилось продолжение авантюры с Талисманом, и он сделал вид, что советуется: - Рискнем еще раз, учитель? Формально мне вроде бы принадлежит кое-какая власть. Давайте попробуем навести порядок в нашем галактическом бардаке?

Навен вздрогнул, втянул голову. Вэл, заметив это движение, быстро подошел к креслу старика, сел на пол, взял его руку, прижал к своей щеке:

- Вы и мой отец хотели изменить Империю...

- Но не ценой твоего... - Тот сморщил лоб, мучительно отлавливая бродящие в голове слова. - Такой ценой ничего не сделать, ты погибнешь, все вернется, и вернется...

- А почему я должен гибнуть? - улыбнулся Вэл. - Я просто сыграю в Императора. Вот и все!

Он вернулся на Резиденцию. С непривычки и от спешки неумело вышел из энергетического потока, его закрутило, он чуть не споткнулся о неровность на полу. Постоял. Затем, решившись, почти выбежал из рубки связи - по земной привычке забыв об уже лежащем на стуле новеньком нуль-плаще. Почти тут же вспомнил о нем, обругал себя за плохой самоконтроль. Но не повернул назад, а пошел вперед нарочито неторопливо, насвистывая какой-то земной поп-шлягер. Вэл не фальшивил только потому, что киборги не могут фальшивить...

Рабочее помещение было не особенно далеко. У него,. как и у всего остального в чреве Резиденции, двери отсутствовали. Просто среди базальтовой стены коридора грубо выжжена прямоугольная дыра, за которой находится то ли комнатка, то ли большая ниша среди массы пультов. Вся эта снежно-белая, помаргивающая голубоватыми индикаторными полосами техника казалась неуместной декорацией, размещенной в здешних, варварски топорных местах.

Вэл вошел, излишне развязно сел на примитивный, вертящийся стул. Потом сильно сжал ладонями виски, закрыл глаза. Из глубины пульта тут же донесся равнодушный голос:

- Ты неисправен? Твой ремонт не предусмотрен, техническая база для него отсутствует.

Вэл поклялся не разговаривать с автоматикой Резиденции без крайней на то необходимости, но забыл про эту клятву:

- Непорядок с информацией. Противоречия. - Он, следуя когда-то прочитанному правилу, добросовестно улыбнулся, но настроение не улучшилось. Да и мог ли этот земной рецепт сработать на кибернетическом, вдобавок контактирующем с Талисманом организме Вэла?

- Запроси дополнительную, - посоветовала Резиденция.

"Боюсь!" - Но этот крик так и остался в глубине мозга. Вэл еще немного помедлил; до предела разозлился на себя, на ситуацию; коснулся пластины телепатического ввода команд.

Мнемопередатчик заработал через доли секунды. Его данные качественно, четко впечатывались в сознание вопреки сильнейшему желанию забыть только что узнанное.

Новоявленный Император, покачиваясь, сидел на стуле, смотрел куда-то сквозь пол.

Аго - сотрудник спецотдела Темной Гвардии (а Гвардия сама по себе спецслужба!). Аго - автор ценных усовершенствований в эффективности и болезненности процедуры выкачивания информации из мозга. Аго - командир карательного подразделения, дотла выжегшего (вместе со всеми жителями) обе планеты звезды Аргам. Аго - военный дубль-шеф (на научного руководителя ей все же не хватило знаний) нейролаборатории при Первом Биоастероиде, инициатор варварских экспериментов, подпадающих под статью о криминальных ответвлениях евгеники. Аго - генерал Темной Гвардии...

"Так и должно быть, дурак, слизень бесхребетный! Чего другого ты еще мог ждать!!!" - Вэл не рассчитал силы удара кулака. Во все стороны брызнули искрящиеся осколки прочнейших, монолитных кристаллов. Раздалось громкое шипение, несколько секторов разбитого пульта потемнели, изнутри заволоклись дымкой. На Резиденции - как ни странно - был предусмотрен ремонт стационарных механизмов: из люка в полу появились специализированные роботы. Они покрыли пульт толстенными блинами-амебами. Пока ремонтники за счет своей массы наращивали его недостающие структуры, голос машины непрерывно, оглушительно вещал о непонятной аварии.

"У тебя есть Черный Талисман, а ты, идиот, нытик..." - Вэл хлестал и хлестал себя словами, докатываясь даже до плохо известного ему мата. Но глаза Аго не исчезали из головы. Он застонал - еще один человеческий рефлекс, киборгу стоны не приносят облегчения. Он хотел заплакать, но киборгам нечем плакать. Отчаяние стремительно скапливалось в сознании, оседало там, как сероводород на дне моря...

Наконец он еле-еле, чудом взял себя в руки. "Просто мои серьезные дела кончились - и появилась возможность для всяческих переживаний. Значит, надо загрузить себя чем-то новым, очень важным. Как глупо - иметь такие возможности, а заниматься... а заниматься чувством-трансплантатом!"

Вэл посидел, массируя лоб, - хотя это ему помогало только в уже далеком человеческом прошлом. Попытался впустить в себя немного больше силы Талисмана. И был чуть не сметен словно поджидавшей, неуправляемой волной.

...Черный Талисман... Сомнительное наследство неизвестной расы. Или не наследство? Не таится ли в его дьявольских глубинах ход к древним, ирреальным от этой древности создателям, почему-то названным Предтечами?.. Его нельзя уничтожить известными людям средствами; его нельзя спрятать - он скоро снова объявляется какими-то ненормальными, тайными для человечеств путями; им бесполезно пугать - все равно кто-то не испугается. И... действительно ли он не может создавать свои копии?..

Его можно только покорить. Но каждый должен начинать это дело заново, с нуля. Достижения других тут не считаются. И можно ли полностью обуздать эти силы?.. Или после какой-то грани возможны другие отношения между ним и человеком?

И кем станет тот, кто будет носить Талисман - и выживет?..

Серьезное и скверное дело, разумеется, нашлось - без подобных вещей Галактика, похоже, существовать не могла.

Вэл неподвижно сидел за реставрированным пультом. Эта привычка превращаться во время работы в статую - была новой, возникшей уже на базе организма киборга.

"Агрессия против другой цивилизации. Только этого не хватало. И что это за Особый Легион там болтается?"

Он уже пытался связаться с командованием Легиона через нормальные каналы, но это было бесполезно. Тогда Вэл начал очень осторожно прислушиваться к Талисману - и оттуда пришло знание: Император командовал своей спецчастью через собственный мозг. Но для такого фокуса необходимо очень глубокое, смертельное для человека сближение с Силой...

Вэл напомнил себе о контроле за эмоциями, подавил раздражение. Быстро, но без торопливости встал со стула, прошел в рубку связи.

Естественно, в этой пресловутой звездной системе, именуемой МЗР-105437, был подходящий экран-приемник. Можно переходить.

Отмодулированный энергетический луч способен пролетать в гиперпространстве огромные, разрушительные для вещества и полей расстояния. Явление, известное имперцам, широко используемое ими для связи. Практика подтверждает, что на такой волновой пакет можно переписать только самые простые информационные структуры - сложные упрощаются (то есть уничтожаются) в процессе перехода.

Но любой Император мог перемещаться с лучом. Вэл уже успел решить, что эта возможность - самое лучшее из того, что он получил от своего превращения.

Не тратя времени на новые попытки связаться с Легионом, Вэл сосредоточился на Талисмане - не забывая, что не надо переходить границу. Возникло ощущение онемения и жара. Пора шагать в экран, вливаться в энергопоток, - точнее, плыть в нем, как в реке.

Неосознаваемый квант превращения, после которого Вэл уже двигался по гипермиру. Ощущения от окружающего стали свалкой отрывочных, ничего не говорящих кусочков. Ясно, что все эти запахи, сполохи, звуки и т. д. не имеют отношения к реальности и являются более чем вольными интерпретациями поступающих снаружи сигналов. Похоже, мозг подбирает эти свои картинки или по каким-то отдаленнейшим аналогиям, или (скорее всего) вообще случайно. Короче говоря, все ощущаемое - что-то вроде пятнышка грязи на коже невидимки; оно не показывает какие-либо очертания или особенности не существующей для глаз фигуры, а просто сигнализирует, что тут что-то есть.

По субъективному психологическому времени Вэла, срок полета был достаточен для перенапряжения мозга и изрядной потери ориентации. Поэтому финиш был внезапен и от этого почти оглушителен.

Только сейчас, при взгляде на плывущую по экранам планету, до него полностью дошла реальность событий. Там, рядом со звездолетом, - война. Оккупация. Не теоретическая, отдаленная, от тебя не зависящая. Близкая, настоящая. Ведущаяся именем Императора - то есть теперь его, Вэла, именем.

После этого прозрения стало понятно, почему нежелание отправляться сюда было таким сильным. Во время трепа по гиперсвязи можно было обмануть себя, вообразить происходящее чем-то вроде очень далекой, хотя и некрасивой игры. Остаться внутренне в стороне от идущей бойни.

Вэл мчался в ангар. К счастью, звездолет Легиона был построен по типовому проекту, и плутать в коридорах не пришлось. Кресло несется между яркими, сверкающими стенами, а внутри нарастает ощущение катастрофы и того, что надо сделать предельно много. А за что и как браться - неизвестно, вдобавок ты не в форме, тебе еще трудно контролировать Талисман, и...

Перед ангаром он переключил мозг на ускоренное восприятие. Нестерпимо медленно исчезает дверь-поле. На стенных экранах горят две голубые, ослепляющие дыни - это местные солнца, они так близки друг к другу, что взаимная гравитация исказила их естественные, шарообразные формы. "Как хоть выглядят эти мои Особые Легионеры?" Брильянт стен слишком праздничен, слишком декоративен. "При чем тут мои ощущения, все имперские звездолеты - огромные углеродные монолиты с заранее спроектированными полостями-помещениями. Для галактической цивилизации нескрытый алмаз - это признак аскетической обстановки". Но этот аскетизм все-таки невероятно походил на дикую роскошь...

Через исчезающую дверь уже были видны разгорающийся в ангаре фиолетово-серый свет и катера - маленькие, тоже источающие сияние кристаллики. Он, не дожидаясь полного исчезновения поля, бросился к одному из них.

По мнению Вэла, автоматика вела машину слишком медленно и осторожно. Вывод? Надо сломать пломбу и отключить автопилот. После этого катер протестующе вздрогнул, но послушался и начал разгоняться по-настоящему. Тускло освещенную кабину переполнил истошный вой антигравитора. Из пустоты выскочил и набросился на Вэла ядовито-желтый шар планеты. Он казался исполинским, нападающим хищником.

От скорости торможения вопли антиграва перешли в ультразвук. Катер лег на горизонталь буквально в нескольких сантиметрах от поверхности равнины лихачество, излишнее даже для киборга. Но сейчас Вэл действительно заботился о скорости, а не об эффектах.

Машина неслась в коконе полупрозрачного белого огня - это полыхала разреженная атмосфера. Под самым.днищем, чуть не задевая его, мчались, плоские желтые пространства. Именно их Вэл в первые доли секунды принял за почву. На самом деле они являлись поверхностью гибрида планетарного океана и нижнего, тяжелого слоя газов. Подобные образования, обычные для газовых гигантов, были нехарактерны для таких вот небольших миров со слабым тяготением. Катер чиркнул по желтому, воткнулся в него.

Кипение. За бортом - шлейф из бешеных, тусклых пузырей. Вэл, ругаясь, сбрасывал скорость все больше и больше. "Желе" вокруг уплотнялось. Электромагнитные локаторы и прожектор увязали в его ближайших метрах, гравитационный сканер давал картину твердой поверхности, но не реагировал на атмосферу. Что было очень плохо - в ней могло твориться много интересного.

Кипение прекратилось. Замедлившийся катер стал обрастать мохнатыми нитями-кусками - взвеси, дрейфующие в газе, почему-то решили концентрироваться на его корпусе. И тот очень скоро стал чем-то лохматым, словно, выскользнувшим из детских нестрашных мультиков...

Взвеси не были живыми. Биодатчики не зарегистрировали ни одной бактерии. Естественно, никаких признаков растений или животных. Нигде нет ничего похожего на искусственные сооружения.

Пару раз - в сомнительных случаях - Вэл зависал над очередным плато и неизменно находил лишь гряды камней, похожих на куски некрупной, замороженной пены.

Так против кого здесь идет агрессия?!

Связаться с Легионом по-прежнему не удавалось. Вэлу надоело производить однообразные, безрезультатные маневры - но автопилот заработать не пожелал. Видимо, его отключение было произведено уж слишком по-варварски...

Наконец, когда терпения уже давно не было, а розыски продолжались только на одном раздражении от всего происшедшего, внизу мелькнуло что-то по-настоящему странное. Вэл немедленно развернулся - так резко, что "воздух" опять вскипел.

Машина зависла над плато, поверхность которого напоминала покоробившуюся пластмассу. До нее был ровно земной метр, и по ней двигались предметы, похожие на небольшие абстрактные скульптуры. Как ни странно, гравилокатор на любом расстоянии отлично брал все мельчайшие детали их структуры. Вэл только головой покачивал, пытаясь разобраться в закономерностях этих запутанных, нелепых переплетений тончайших нитей.

Пока он прикидывал, чем же может быть увиденное, одна из "скульптур" внезапно изменила форму - все так же продолжая походить неизвестно на что. А потом ударила, и так стремительно, что Вэл еле-еле успел отлететь от острия на конце ее распрямившейся части.

Поднявшаяся с земли тончайшая "пика" покачивалась совсем рядом с машиной и очень походила на стебель диковинной красно-коричневой травы. Но травы неживой - пластиковой, наверное.

Существу сразу же надоело поддерживать свою... (ногу? руку? язык?), в вертикальном положении. "Пика" легла на землю и стала неспешно втягиваться на место. В это время два объекта повторили атаку - так же стремительно и с тем же нулевым для них результатом. Вэл, экспериментируя, поднялся вверх - и еще одна острейшая "нить" бешено кинулась за ним. Катер чуть-чуть изменил направление и на этот раз преследователь изогнулся вслед, продолжая вытягиваться в струну. "По крайней мере теперь понятно, почему они такие перепутанные - при их длине жить в растянутом виде сильно неудобно".

Это была странная игра - Вэл, пользуясь небольшим преимуществом в скорости реакции, все время чуть-чуть опережал существо. Наконец катер поднялся настолько высоко, что "скульптура" полностью вытянулась в "стебель", оторвалась от земли и полетела по воздуху, не желая отставать от своей "добычи". В воздухе она опять изменила форму, скрутилась, снова став неописуемой, но уже другой, чем на поверхности планеты.

Вэл развернулся к плато.

Как ни странно, и на это, и на посадку странные аборигены отреагировали благосклонно - то есть не мешали.

Он открыл люк, спрыгнул вниз. Под ногами жалобно захрустело - будто бы там ломалась тонкая, стеклянная корка. "Нить" уже успела обвиться вокруг катера как нелепая, вычурно намотанная тесьма вокруг заплесневелой, пушистой бандероли. От существ к Вэлу медленно начали протягиваться "травинки"... нет, сейчас, на земле, стало абсолютно ясно, что для них гораздо больше подходит слово "пики". На их концах тускло мерцали красноватые бесформенные огоньки. Они абсолютно явно что-то напоминали... Что?

Он с удовольствием обнаружил, что все лучше и лучше видит в окружающем "желе" (уж не помог ли тут Талисман?). Теперь все "скульптуры" - и ближние, и дальние - были как на ладони. То есть исчезла опасность удара из тумана.

Игра продолжилась в наземном варианте - Вэл увертывался от объятий существ, в свою очередь пытаясь схватить одно из них. Но, попав в его руки, "нити" неожиданно, совершенно сверхъестественно исчезали - чтобы сразу появиться немного в другом месте. От множества быстрых движений "партнеров" "желе" над плато начало кипеть, вокруг Вэла и аборигенов поднимались изогнутые столбики ворочающихся, крутящихся пузырей. Скафандр, не рассчитанный на такие температуры, перегрелся - впрочем, пока совсем не опасно для киборга.

Наконец Вэлу это надоело. Он запрыгнул в люк - благо "скульптуры" в пылу гонки совсем по-человечески забыли о катере. Загерметизировался. Включил аннигиляционный обдув корпуса - но плети, успевшие спеленать корпус машины, исчезать не пожелали. Явление предельно ненормальное и, пожалуй, очень плохое.

Оставалось два варианта действий: или улететь, или допустить более близкий контакт с этими существами.

Но перед окончательным решением неплохо бы получить новую информацию. А она может прийти только через Талисман. Вэл, чуть поколебавшись, осторожно пустил в мозг еще частицу своего симбиота; чуть-чуть больше сросся с Чужим. Потом мысленно протянулся к одному из аборигенов. В висках запульсировала сильная, монотонная боль, на этом все и кончилось.

Вэл прикидывал, стоит ли рисковать более тесным ментальным контактом. Не попытается ли существо, в свою очередь, залезть в голову пришельца, и как в этом случае отреагирует Талисман...

Все прикидки прекратил неожиданно зашуршавший в голове беззвучный голос: "Ты, напяливший Святыню, выходи!"

Он, так же мысленно, насмешливо возразил: "Слушаться робота?"

Удар попал в цель. Показалось, что в мозге разом проснулось несколько сотен взбесившихся кошек. Накатила волна боли. Вэл легко отбросил всю эту мешанину - он ведь был "на своей территории" - и оставил только слабую связь. Надо же послушать тех, кто вдруг разговорился...

"Господа, мы - машины?!", "Это оскорбление!", "Ах ты, проклятый...", "Кощунственное использование Талисмана...", "Господа, недостойно чести офицера Особого Легиона убивать нахала так, как это делают распсиховавшиеся наркоманы!", "Драка с этим?!", "Он ничего не может, это будет глупая формальность!", "Господа, зато эта формальность не запятнает офицерской чести..."

Ситуация стремительно прояснялась. Вэл, слушая этот выспренний базар, даже не попытался удержаться от ухмылки - поскольку чувствовал себя в полной безопасности. И абстрактные офицеры, не располагающие глазами, великолепно отловили эту ухмылку. Поток ругани полился в удесятеренном варианте. Один из Легионеров, свернувшись в спираль, покачивался на своем хвосте перед носом катера. Он возвышался над машиной как полуторакилометровая, поднятая ветром паутинка. И вещал: "Выходи, трус! Ты прилетел на военном катере - значит, не шпак. Дерись с нами!"

Вэл сделал достаточно большую глупость - смеясь, выскочил на черную, словно пережженную землю. В голову почему-то не пришло самой элементарной мысли: конечно, с помощью Талисмана можно легко победить Легионеров, но КАКОЙ глубины контакта это потребует?..

Раздавливаемая поверхность планеты жалобно хрустела под каблуками. Скафандр еще не остыл, но по телу разливался неестественный, будоражащий холод, бивший по нервам, как хорошая доза водки. Офицер-спираль, соизволивший наклониться своей верхушкой, нависал сверху, словно исполинский крюк. Остальные Легионеры свернулись во что-то вроде растрепанных куч из ниток - явно приготовились к роли зрителей.

Перчатки скафандра стали полупрозрачными. Сквозь них просвечивали не человеческие руки, а два куска мрака.

Но Вэл сейчас не испытывал ни малейших эмоций. Единственное, что он хотел, - заставить Легионеров подчиняться себе. С одной стороны, это желание оправдывалось пониманием того, что взбунтовавшаяся часть спецназа - явление прескверное. Но было и мальчишеское, дурацкое желание доказать, что он сильнее этих... людей, существ?

Офицер начал атаку - от его спирали к человеку двинулась вроде бы неплотная, несерьезная серая волна. Не аннигиляция, а что-то другое, смутно и подсознательно (память Талисмана?) знакомое Вэлу. Очень опасное.

Протянуть руки вперед. Сосредоточиться на Талисмане - пусть действует он. Перепоручить ему управление организмом, не выпускать из-под контроля лишь сознание и рычаг возвращения своих нормальных позиций в этом симбиозе.

Получилось что-то вроде всплеска рефлексов, которые не требовали ни контроля, ни понимания - как этого не требует, например, процесс пищеварения.

Вэл пошел к противнику. Волна, выпущенная Легионером, коснулась перчаток скафандра - и те расплылись, растворились в сером Ничто. Но руки - вернее, тот мрак, в который они превратились, - ничего не почувствовали. Доля секунды, очень смутное ощущение, что произошло какое-то событие. Пространство перед Вэлом оказалось совершенно чистым, а его пальцы коснулись Легионера.

Звук, похожий на фырканье объевшегося великана. Тончайшая спираль расплылась багровыми, тусклыми лоскутьями - очень нехорошо похожими на лоскутья от Тени Талисмана. ("И на огоньки на концах Легионеров", - совершенно бесстрастно отметил мозг киборга.) Из облачка останков, из какого-то другого измерения, "вывалился" сам офицер - неприметный, чуть растрепанный парень. Такой, каких полно на улице. Он упал на камни в метре от места, где только что была его проекция в трехмерный мир. Дернулся, поднес к горлу худые руки, но не удержался и вдохнул "желе". Посерел, вытянулся, последний раз дернул головой, взъерошив об землю короткие волосы.

Остальные Легионеры, не став досматривать агонию коллеги, кинулись на Вэла. Их проекции все время менялись, принимали образы амеб, тумана, машин... один стал даже исполинской скалой - габаритами с земной Эверест.

Впереди этого скопища взбесившихся форм шла огромная серая волна, стирающая из Вселенной все попавшееся - "желе", землю... Ветер, рванувшийся в эту создаваемую пустоту, перевернул катер, швырнул его в воздух. На миг возникло чувство страха, беспомощности. И тут же Вэла резанул резко усилившийся холод Талисмана. Собственно, это был уже не холод, а оцепенение, чуть ли не каталепсия его человеческого "я", несоизмеримого с пробужденной им Силой, уходящего от нее в шок, в невосприятие всего подряд... На секунду Вэл словно уснул. Потом очнулся.

Перед его глазами кружил грандиозный, торжественный танец темно-красных лоскутьев, смешанных с чем-то изогнутым, неподвижным, похожим на части человеческих тел.

Планета под ногами дернулась - как неожиданно ударенная собака. Вэл покачнулся и чуть не упал на лежащих рядом с его ногами людей. Эти Легионеры, в отличие от остальных, не имели и царапинки. Перепуганные лица юнцов с болезненно-бледной кожей, испуганные, отчаянно умоляющие глаза. В них не осталось ничего грозного или хотя бы чуть-чуть опасного.

Вэл отвернулся - просто чтобы не видеть их попыток не дышать, их агоний. Внутри была странная, спокойная пустота. И полная неспособность что-либо предпринять - поворот головы был верхом того, на что он оказался способен сейчас.

Атмосфера (или планетарный океан?) волновалась - словно взбаламученная вода в стакане. Ее волны швыряли катер, ломали ближайшие, небольшие скалы. Но все это Вэла не интересовало. Он тупо глядел вперед, на половину горы. Только что здесь была большая горная гряда, заслонявшая треть неба. А сейчас она исчезла. Срез, прошедший по оставшимся горам, был зеркальным и отражал медленное сумасшествие атмосферы, камней... Видеть это настолько отчетливо, на таком большом расстоянии было ненормально - но фокусы Талисмана неиссякаемы...

Еще секунда - и глаза Вэла внезапно почти совсем ослепли. "Желе" колыхалось перед ним непроницаемым, подвижным занавесом. Ежась от холода, еще не исчезнувшего из тела, он побрел к катеру. Нашел машину только благодаря какому-то чутью; хотел запрыгнуть в люк, но, руководствуясь тем же инстинктом, понял, что катер перевернут; машинально, не задумываясь, голыми руками поставил его в нормальное положение. Поспешно залез внутрь, не герметизируясь, в аварийном режиме поднялся в воздух, не став ждать, пока планета снова даст пинка машине. Выровняв полет, дистанционно задраил люк и, балансируя катером в струях "желе", медленно приходил в себя.

Сколько времени занял этот полет? Вэл не знал. Наконец он качнул головой, неестественно весело рассмеялся, глянув на свои обнаженные руки. Прикоснулся к гермошлему - там, где под металлопластиком был Талисман. "Он превратил людей в инопространственных тварей, он без проблем вернул их обратно, бесследно разрушил черт знает какой кусок кряжа... И легенды о том, что он делал раньше... Ладно, оставим это в стороне. Лучше думать о том, есть ли еще Особые Легионеры - здесь или на других планетах? И что с ними делать?"

Мук от массового убийства не было. Совсем не было.

Катер летел медленно, невысоко. Вэл, стараясь не вспоминать и. о прошедшем, и о новом близком контакте с Талисманом, методично собирал информацию о планете. Все человеческие эмоции у него были впереди: и ужас от своей бесчувственности (но не ее окончание), и мысли о том, почему нормальные парни из толпы идут захватывать, калечить чужие миры, и такие ли уж эти парни нормальные, и не является ли последняя мысль попыткой закамуфлировать свое равнодушие к их смерти...

Так как скафандр был разгерметизирован еще в бою, Вэл снял и гермошлем. "Воздух" этой планеты почти не имел запаха, зато на вкус был очень сладким, напоминающим что-то детское, далекое...

Ни следа цивилизации - разрушением которой, по данным Резиденции, занимались Легионеры. Вообще ни следа жизни - ни органической, ни кристаллической. Только пористые камни и изредка - участки песка, все покрытые оттисками волн, как будто они лежат на морском дне.

Вэл сощурил глаза, побарабанил пальцами по подлокотнику. И осторожно, но уже без прежнего страха, впустил в себя частицу Силы.

Тело заболело - ему передалось перенапряжение мозга. Мышцы опять закостенели. Талисман, как живой, то рвался в сознание, то "откатывался" на свои привычные, скромные позиции в нем. Но результатов это не давало, а более полного контакта Вэл больше не хотел.

Талисман был "возвращен на место".

Временами на пути катера попадались странные маленькие вихри - то ли ветры, то ли океанские течения. Обычно они встречались группами и двигались немного странно - словно убегали или увертывались от катера. Вэл наконец заинтересовался ими.

Силовая ловушка сработала безотказно: группа вихрей оказалась внутри огромной, невидимой клетки. Вэл, буксируя добычу, приземлился, спрыгнул наружу. Здесь, видимо, был другой состав почв - под ногами ничего не зазвенело и не захрустело.

Он, повинуясь импульсу, подошел к границе поля. И в голове появились смутные, трудноразличимые слова-мысли: "Выпусти нас, мы гаснем, умираем..."

- Но вы не исчезайте. Пожалуйста, - сказал Вэл в пространство и, улыбаясь, поспешил в катер отключать ловушку.

Он сидел на камне. Вокруг летали вихри. Они были довольно плотными, текучими образованиями, с неимоверно сложной, еле видимой структурой и казались результатом какого-то опыта по смешиванию жидкостей. Слушая их, Вэл понял, почему нападение на планету велось такими мизерными - особенно по имперским масштабам - силами.

Улавливать мысли чужаков было очень сложно - они часто оказывались туманными, многозначными или совершенно не увязывались с человеческими понятиями, а некоторые их части, похоже, вообще не воспринимались мозгом. Вэл думал, что и его телепатические сообщения доходят до адресатов в ничуть не лучшем виде. Но тем не менее общение все же шло.

"Если мы проносимся друг через друга, - туманилось в мозге, - мы смешиваемся, и каждый становится каждым... А Легионеры прогоняли нас через себя... Сейчас много таких существ, полученных из нас и мыслей офицеров... И эти переделанные вихри сталкиваются с другими, распространяя свою информационную заразу... Пришельцы подобрали колебания, которые забивают наши естественные волны, и поэтому то, что они помещают в нас, сильнее нашего... Правда, мы можем исправлять переделанных, но для этого надо сложное сочетание благоприятных условий, ведь обратный процесс очень... очень трудный..."

Говорил ли это один вихрь, или несколько, или все вместе? Неизвестно и не настолько уж важно.

Вэл перевел разговор на то, что сейчас было самым главным: "Но вы ведь не хотите, чтобы я пытался превратить вас в прежних?"

Собеседники не уловили эмоций Вэла - как и он не улавливал их эмоций: "Нас нельзя сделать прежними, нас можно только превратить в совсем других, новых. Помоги нам изменить пересозданных Легионерами. Очень трудно найти условия, в которых они перестают мыслить только о покорности Императору, только о добывании информации ради него..."

"Я не могу. Боюсь повредить вам еще больше".

"Тогда улетай... Вы принесли в атмосферу слишком много не нашего, иного... Мы не справляемся с иным... Чужое не может нейтрализовать другое чужое значит, оно должно уйти. Мы не хотим знать понятия из ваших атмосфер..."

Идя по коридору Резиденции, Вэл хмурился: "По представлениям вихрей, переделка личности абсолютно нормальна. У них, похоже, нет представлений о смерти, о "я"... для них это понятия из других атмосфер, и понятия некомфортные. Странная жизнь... Очень замкнутая в себе, в то же время очень переменчивая, эфемерная... Однако у них вполне хватает ума, чтобы не судить мои поступки, ведь я, по их выражению, существо, смешанное в других мирах... Ладно, хватит, я все равно не смог бы это сделать - уничтожить старые личности ради появления на их месте более совершенных. Я бы этого не сделал, даже если бы не боялся влияния Талисмана на этот процесс".

Вэл, стоя у диспетчерского кресла, ввел планету вихрей в список полностью запретных зон - что большее можно предпринять в подобной ситуации? Включил видеозапись основных событий в Империи (самое первое новшество в Резиденции, которое он ввел). Сжал зубы. Затребовал дополнительные данные из компьютера. Потом вызвал Навена:

- Учитель, нам надо посоветоваться...

7. УБИЙСТВА

Вошел чиновник со словно бы стертым, неприметным лицом. Поклонился, коснувшись пола лбом. Застыл напротив только что затянувшейся, невидимой двери-поля. Он не оправлял некрасиво подвернувшуюся, нарочито грубую хламиду, делавшую его похожим на католического монаха. Казалось, что ее грязно-зеленый капюшон не дал ему увидеть ни противоположную стену, зарастающую конвульсивными толчками, ни дрожащий пол, давящийся слишком обильной "пищей" - от такого "завтрака" покачивался даже сплавленный с ним массивный стол-пульт.

Вэл, прикидывая план дальнейших мероприятий по улучшению кабинета, в свою очередь делал вид, что не замечает вошедшего. Массивная, декорированная под свинец эмблема Гвардии (именно ее кусками и питался сейчас псевдоживой пластик) была срезана со стены. Но ее двойник тускло мерцал в глубине рабочего стола. "Невелико счастье все время созерцать этот клубок многоглазых, разжиревших змеюк... Да, самое простое - просто выбросить стол, и к чертям все его дорогое техоснащение".

Чиновник не подавал сигналов ни о жизни, ни о присутствии. Вэлу это наконец надоело, и он сказал, не оборачиваясь:

- Я просил подойти шефа службы Здоровья Мозга. Где он?

- Это я, Император. - Посетитель снова коснулся лбом пола, одновременно продвинувшись вперед ровно на полшажка. Отойдя от кресла - единственного сиденья в этой комнате, - Вэл прислонился к успокаивающейся стене из матового псевдостекла:

- Почему не выполнено мое распоряжение?

- О Император, великий, как...

- К делу! - Он не смог удержать гримасы. Вся ситуация была для него дурацкой и неприятной. Человек, опять поклонившись до пола, заговорил, уже не разгибаясь. Он выглядел чем-то нелепым, доисторическим, неизвестно как занесенным в изысканность белого, переполненного компьютерами кабинета.

Вся речь оказалась морем слов и оборотов, рассчитанных на невозможность их понимания. Ладно,

- Вы знаете слово "саботаж"?

Чиновник знал - потому что мигом растянулся на полу. Вэл было шагнул, собираясь поднять его, но вспомнил о функциях службы Здоровья Мозга. Повернулся спиной к лежащему и бросил:

- Убирайтесь и попробуйте не успеть выполнить мой приказ за два часа!

Стев ждал Гина в невероятно длинной и очень узкой Императорской Приемной. В отличие от большинства имперских помещений, здешний высоченный потолок был реальностью, а не топографической иллюзией. Стены, еще в глубокой древности отлитые из расплавленного базальта, сходились в вышине под очень острым, сверкающим углом. По ним ползали самые настоящие, бархатно-золотистые лишайники. На родной планете - это быстрые, агрессивные хищники, но в кислородной атмосфере они погрузились почти в полное оцепенение. Тем более что углеродные организмы не вызывают аппетита у кремниевых.

Рисунок из пушистых, слабо светящихся плотоядных пятен (единственных "ламп" Приемной) уже успел немного измениться - то есть Стев простоял здесь больше часа. Мучительное времяпрепровождение - в этом месте не допускается ни книг, ни музыки, ни всех других отвлечений от Ожидания... Нет даже сидений.

Наконец в дальнем конце этого псевдоущелья появился Гин. Он почти бежал по гулкому, черному камню. От его шагов под потолком ворочалось глухое эхо.

Оказавшись около Стева, он весело подмигнул ему, сорвал ритуально-нищенскую хламиду, под которой был надет элегантный, невероятно дорогой костюм. Ухмыльнулся:

- Зря торчал в тамбуре Кабинета, боялся войти! Только вконец испортил свою прическу этим дурацким капюшоном!

Стев онемел, побледнел и посерел. Гин ухмыльнулся еще наглее и, несмотря на великосветскую холеность, напомнил майору перепившегося рядового.

- История Галактики не знавала такой мутной воды, как сейчас! - Он театрально поднял руку вверх. - Талисман настоящий, а Император фальшивый!

Из потайной ниши в стене не торопясь выдвинулся тонкий, жесткий прут. Гин, по-идиотски хихикая, увернулся от жала на его конце, схватил шприц-убийцу у самого основания, с хрустом сломал. Посмотрел на свою только что натянутую перчатку из пластикового кружева. Осторожно снял ее:

- Все же немного порвалась. Странно, яд лишь на острие, а не на всем манипуляторе...

Стев окончательно окаменел и не понимал, на каком он свете - том или этом.

Такого не бывало. Уворачиваться от Императорской казни и не бояться, что тебя пошлют на пытки, которые много, много хуже смерти...

- Ты предатель и мелешь...

Гин поднял изящную руку, явно невероятно наслаждаясь происходящим:

- Спокойно, мой друг, спокойно! Я не буду останавливаться на том, что Император говорил мне "вы". - Стев, несмотря на всю свою выдержку, чуть не открыл рот. - Я обращу твое внимание лишь на то, что он не вламывался в мой мозг, а просто ругался. И сейчас я - не марионетка, выполняющая вбитую в меня волю Талисмана, а всего лишь облаянный служащий!

Стев зажмурился, тщательно следя за мыслями. Они еле удерживались на цепи. Майор торопливо, в нарушение всех местных правил, включил "ошейник". Убедился, что вокруг головы возник энергоэкран, и начал думать - жадно, урывками, торопливо.

- А ты трусоват, - хмыкнул Гин и, помахивая второй перчаткой, прошел через стену в том месте, где она была иллюзорной. Стев потратил драгоценную секунду тайного, свободного мышления на оценку увиденного: "Расхлябался. Нет, очумел, не ждал. Сожрут! Его заказ на расследование не выполнят: работодатель - труп".

...Через пару минут ритмично пульсирующий пол всасывал кровавую кашицу. Гин не знал о ментаохранной автоматике при выходе из Апартаментов. Ее гравитационное орудие еще ни разу не действовало, но безукоризненно отреагировало на приказ компьютера, осторожно вползшего в мозг предателя...

Теперь квартира Овер была для Вэла совсем иной. Он ощущал, что высота потолка - иллюзорна, что камень и тусклый, старый металл - обычнейшие Д-поля, просто хорошо стилизованные под вещество... И от этого исчезало все очарование.

Сама Овер, все в той же короткой меховой тунике, бегала по "натертому паркету":

- Понимаю, понимаю, но потому, что верю Навену и своим глазам. Для начала выясним: ты не сердишься на Лэри? Ну, за то... - При последних словах женщина как-то сразу, мигом потускнела. Вэл сделал успокоительный жест. "Хорошо, что она еще не знает всего..." Овер приостановилась, чуть склонила голову, искоса взглянула на Вела. И тут же, хотя и с видимым усилием, перестроилась:

- Отлично! Раз ты - фиктивный Император, слушайся старших! И не морщись, терпи. Представляю, каким подарком ты был на своей Земле, подарком и для матери, и для учителей!

Вэл взглянул на потолок, видимый им как двойной: реальный, а "над ним" иллюзорный.

Женщина всплеснула тонкими руками, почти упала на одно из реставрированных исполинских кресел-подушек:

- Ты собрался рубить сплеча. И не спорь! Подходить же к любому серьезному делу надо совсем не так, между прочим.

- Ага, терпеть саботажников. - Он с самой почтительной и серьезной миной уселся прямо на пол. И старался не смотреть на свои отражения в узких настенных зеркалах - они нарушали иллюзию возврата к старому.

- Ты будешь их громить, и по Империи сразу же покатятся волны неизвестно чего... - Зеленоватые глаза Овер стали стеклянно-туманными, словно смотрели в будущее. - Такими действиями ты выдашь людям моральную лицензию на насилие. Общественность, между прочим, не знает о твоей фиктивности.

Он продолжал смотреть в потолок. Этот разговор был даже приятен - от него пахло Землей... потерянным детством, внезапно ставшим таким привлекательным... Но того, зачем Вэл пришел, эта встреча не давала.

- Кроме того, привыкнув расправляться с чиновниками, ты не удержишься и с остальными людьми. Кстати, об остальных - на будущее. Ты учти, что с ними надо быть осторожнее, они много страдали... И не морщись, страдания, в конце концов, заслуживают награды, да! И еще этот Талисман. Пойми...

- Не понимаю. - Но его интересовали не аргументы Овер, а своя роль в этом разговоре. Навен все еще не мог решиться общаться с Вэлом по-прежнему, на равных... Он встал, прислонился к колонне. Скрестил руки на груди. Овер прищурилась, окинула Императора знакомым, межпланетным взглядом преподавателей.

- Заслуги человека - это его действия, а не переживания. Но попробуй-ка заикнись, не оцени этакое добропорядочное мученичество... Как минимум, попадешь в разряд антигуманистов.

- О Император! - Овер, сама не заметив, прибегла к ходовому галактическому возгласу. Она мгновенно раскраснелась, вскочила, топнула ногой: - Молодежь, рацио, суд богов! Раз не можешь свернуть горы, значит, уже не человек? Между прочим, для тебя, в твоем положении, это очень важный пункт мировоззрения. Ты, к сожалению, имеешь все возможности наворотить горы невесть чего.

Вэл отмалчивался. Ему никак не удавалось полностью войти в свое прошлое потустороннее, жутковатое дыхание Талисмана не слабело ни на секунду. И откуда теперь берутся его, Вэла, мысли? Может, часть их наворожена темной Бездной?..

Он слишком ушел в себя. И не увидел, как Овер, до белизны сжав губы, смотрит в его изменившееся холодное лицо... С каким трудом она прячет проступивший в ее глазах страх. Для женщины разговор внезапно стал жутким, предельно опасным. И новая фраза для нее стала настоящим подвигом.

- Ладно, на чем мы остановились? Имей в виду, что...

Генератор был спущен на планету тысячи лет назад - и до сих пор исправно работал. Его врастили в дно самой глубокой океанской впадины - и вытесненная им вода почти совсем затопила единственный, пологий материк этого мира, оставив от суши только несколько цепей островов. Так как установка генератора была произведена очень грубо, сместились ось и полюса планеты, а ее орбита изменилась, приблизилась к желтому, неяркому солнцу - и его усилившиеся лучи выжгли жалкий остаток растений и животных, выживших после потопа.

С тех пор инфернальный параллелепипед спокойно и невинно высился посередине вязко-розового моря мира, чья эволюция была отброшена назад на неисчислимое количество веков. Грязно-белые грани из металлопластика спокойно выдерживали ярость прибоя, задерживали собой океанские приливы и тормозили вращение планеты. Из-за этого на ней стояли все удлиняющиеся, иссушающие дни и нескончаемые теплые ночи, во время которых с небес рушились непрекращающиеся ливни. Рыхлые комки водорослей, розоватых, как сама вода, не могли прикрепиться к параллелепипеду, и волны расплющивали их о почти вечную, химически нейтральную поверхность.

Основание Генератора нарушало его идеально геометрические формы - оно полностью соответствовало рельефу дна. Там, где металлопластик был сплавлен со скалами, начиналась сеть ходов, выжженных в камнях и уводящих все глубже, глубже. Там жили офицеры - десять мужчин и десять женщин. Они старели, умирали, и им на смену немедленно присылались новые, молодые. Создавались новые семьи бездетные, как и положено по инструкции.

Здесь случались и супружеские измены, и драки - все это не могли предотвратить никакие психологические разгрузки, никакая идеальная психологическая совместимость. Временами в ходе таких конфликтов люди забывали о чести офицера Империи - и тогда шли под трибунал. Их судили не люди, а машины. Ведь приговор в таких случаях был стандартен и заранее известен расстрел. После таких происшествий персонал базы пополнялся досрочно.

С этой планеты только два пути - или в честную, или в позорную могилу.

В подземных галереях сияло иллюзорное, всегда ясное небо. Глядя в его прозрачную, зеленоватую высь, не верилось, что до нее можно дотянуться рукой надо лишь хорошо подпрыгнуть. Но офицеры этого не делали - они спокойно ходили по своим скальным тоннелям, которые казались полосками мягких, узких пляжей или тропинками в роскошных, ароматных садах. Почти что реальные тонкие росистые листья шелестели над головами, превращая тропинку-коридор в уютный тоннель. Но рука проходила сквозь всю эту напоенную солнцем зелень... Компьютер станции мог затребовать любой незасекреченный материал из Всеимперского информационного банка - и через секунды люди видели на своих личных экранах желаемые фильмы, книги, слушали музыку... Нуль-плащей здесь, как и на любом секретном объекте, не было и в помине.

Техника базы ни разу не обновлялась за все тысячелетия существования Генератора. На эту сверхсекретную базу не завозилась даже новая мебель офицеры пользовались креслами и кроватями, сделанными еще до появления египетских пирамид.

Но никто не замечал окружающей его древности. Океаны времени проплывали мимо, не принося этому месту ни дряхлости, ни обновления. Не менялись даже голографические пейзажи: бытовая аппаратура была так же стара, как все остальное, а во времена ее создания еще не умели совмещать качество и возможность изменения призрачных интерьеров...

Сюда никогда не пускали посторонних. Об этой базе предпочитали не вспоминать - и отсутствие модернизаций было одним из выражений этой крайней, клинической нелюбви. Планеты и тем более Генератора словно бы не было, вообще не было...

В этот искусственный день, не совпадавший с днем на поверхности, под параллелепипедом шла обычная жизнь. Звенел смех в небольшом бассейне, и казалось, что невесомая, чуть золотистая вода колышется именно от него. Один из офицеров, удобно устроившийся в лаборатории, склонился над пультом компьютерно-манипуляционной системы. Та, следуя программе, не спеша "вязала" огромную, кажущуюся бесконечной нить ДНК. Офицеру хотелось создать настоящее живое существо, запрограммировать этого зверька так, чтобы тот никогда не выбегал из жилой зоны (то есть не особенно грубо нарушал Внутренний распорядок базы). Новоявленный генный инженер не знал, что в прошлых поколениях у него были такие же умные предшественники, зверьков которых исправно уничтожали роботы - техника-то была полностью верна правилам... В саду, под настоящими, живыми растениями дремало несколько человек. Спящие словно парили над землей голой землей, без травы или мха. Ветви, похожие на зелено-голубоватый поролон, качались под искусственным ветром, касались рук, лиц... Деревья были невысоки и изогнуты - слишком мало почвы насыпано на оплавленный камень. И все равно растения словно бы ласкали людей - но те не замечали этого в своих искусственных снах. Кто-то из них на время превратился в генерала, доблестно спасающего Империю от иногалактических агрессоров; кто-то, напротив, вел тихую семейную жизнь среди любящих детей и внуков... Нет, эти грезы не значили того, что офицеры станции были недовольны своей судьбой - их приучили гордиться ею. Разнообразие, просто внесение разнообразия, нужного для здоровья психики...

Дежурный по объекту, исправно скучавший около Центрального пульта, внезапно перестал насвистывать, чуть не протер глаза. На древнем, но безупречно работающем экране Экстренного Оповещения билась огромная, пульсирующая надпись: "Личному составу. Немедленно покинуть планету. Приказ Императора!"

Человек потряс головой, растерянно огляделся. Рефлексы повиновения требовали рвануться в космический ангар, сорвать пломбы с допотопных, массивных катеров... Но другой, тоже вполне конкретный приказ, полученный перед отправкой на объект, запрещал выполнять любые распоряжения об отлете...

Офицер был дезориентирован. Вместо него действовали машины: орали сирены, компьютер кричал резким, повелительным голосом. Люди, не переодеваясь и не приводя себя в порядок, сбегались на Центральный пульт. Никаких разговоров, обсуждений на бегу. Раз введено особое положение - все стали друг для друга лишь командирами и подчиненными.

Весь личный состав выстроился перед экранами. Глаза сухо поблескивали. Дежурный кратко доложил о случившемся.

Молчание. Каждый старательно скрывал нервное возбуждение и желание бежать в ангар - бежать, не только выполняя приказ Императора, но и вырываясь из этой непереносимой обстановки раздвоенности.

Командир успел открыть рот и сказать:

- Я приказываю покинуть...

Двадцать фигур деревянно, неуклюже прошли к ячейками с оружием. Двадцать рук одновременно взяли табельные анниги. Лица сведены застывшими, недоконченными гримасами страха - следами, что зомби когда-то были людьми и успели почувствовать, как угасают их сознания. Сейчас в их мозгах уже не осталось того, что управляло мимикой.

Анниги синхронно - словно все руки управлялись одновременно, из одного центра - поднялись к вискам.

Двадцать почти невидимых вспышек. Двадцать тел с выжженными, сквозными ямами в головах.

Солдаты и офицеры не должны мучиться от знания того, что в их головах сидят неизвлекаемые программы-мины - это вывод психологов из Генштаба Империи. Пусть все будут спокойны и веселы - до того момента, когда попытаются совершить недозволенные действия.

Вэл выскочил из Центрального пульта, вдавился в стену коридора. Мимо ног проползли меховые черви-роботы. Туда, к тем... Помещения надо держать опрятными, свободными от трупов.

Ему не удалось связаться с планетой Генератора. Единственное, что он выяснил, - экран на другом конце включен, но передача изображения заблокирована компьютером базы. Вэл, выругавшись, пролетел по энерголучу. И очутился в луже крови, одной ногой на мертвеце.

Он не ушел из пультовой до тех пор, пока не выяснил, что случилось. А потом, от спешки с трудом разблокировав дверь, удрал в коридор. "Я их убил. Убил ни за что. Да, виноват не я один. Но я должен был предвидеть. И не стоит выкручиваться, страх перед Талисманом тут ни при чем. Информацию об Империи можно спокойно получать через нормальные компьютеры... Я их прикончил".

Киборги не шатаются и не падают от отчаяния - их эмоции не закорочены на мозговые центры координации. Вэл побежал в ангар. Почти вышиб допотопную, еще не сило-полевую, а бронированную дверь. Такую земную, соответствующую мыслям о надежности, непробиваемости...

"Знакомая. Домашняя. Аналогичная". - Сейчас эти сравнения очень не понравилась Вэлу. От них проводилась очень нехорошая параллель.

В ангаре разгорался ослепительно белый, нетрадиционный для тех помещений Империи, свет. Он отражался в десятке громоздких, зеркальных катеров. Наверное, они движутся еще на термояде... Да, думать вот об этом: о древности, антиквариате. А не о другом.

Техника, законсервированная воистину бесчисленные годы назад, моментально пришла в рабочее состояние. Вэл, приготовившись к полету на неуклюжем мастодонте, с удивлением понял, что наугад выбранный катер оказался очень маневренным. Его тупорылая, раздутая бочка легко проскользнула в тоннель. Потом - в спецшлюз, не открывшийся ни разу за многие, многие тысячелетия.

Вода, пролет сквозь нее. Катер вырвался в жаркие, сухие сумерки атмосферы. Пробил их. Вышел на орбиту. Завис.

Сверху Генератор казался примитивной декорацией старого фантастического фильма. Его низ и море скрывала бело-зеленая, непривычно гладкая крыша облаков. Светофильтры на этом катере не автоматические, и в глаза бьет жесткий, бешеный свет звезды, которую уже некому назвать солнцем. Внизу, на поверхности параллелепипеда, горит ее отражение - оно действительно кровавого цвета или это только кажется?

И где-то в углу мозга - анализ: почему я вдруг так переживаю? Я же убил Легионеров, и все было нормально, ну, почти нормально. Сейчас другая ситуация или я симулирую эти эмоции, успокаиваю себя искусственным психозом? Стараюсь доказать себе, что я все-таки человек?

Катер послушно перевернулся брюхом вниз. Повинуясь инстинкту Талисмана, Вэл наконец пристегнулся к креслу, чуть "придвинул" мозг к своему симбиоту; потом откинул блистер кабины, высунулся в орбитальный вакуум - сейчас, в состоянии такой близости с Силой, он мог жить даже в безвоздушном пространстве. Поднял руки над головой - точнее, опустил их мимо головы. Словно построил тоннель от Талисмана к Генератору.

Через сознание двинулась плотная, ледяная волна. Она ничего не рушила, не подминала - просто вызывала онемение, оледенение всех чувств и ощущений. Вначале это было даже очень приятно - те, двадцать, отдалились, стали совсем-совсем не важными. А потом стало безразлично и это облегчение...

Никакого страха - в таком состоянии он невозможен. Между ладонями Вэла создалось что-то почти невидимое, бесцветно-хрустальное. Кусочек этой переливающейся ваты отделился от рук, быстро поплыл вниз, соединился с Генератором.

Онемение, холод исчезли. Вэл, не переворачивая катер в нормальное (относительно планеты) положение, захлопнул блистер, пустил в кабину воздух и дал максимальное ускорение. Внизу, над его головой, полыхал черный, нереальный от своей огромности пожар. Вороненые, искаженно-зеркальные языки адского огня прыгали вверх и опять опадали. Защитные поля Генератора, способные выдержать даже удар Сверхновой, были уничтожены. Металлопластиковая броня горела, расползалась дымкой, черными языками, серыми хлопьями.

Шевелящаяся, ожившая планета уносилась назад. Удар получился слишком сильным, Вэл еще не привык к Талисману и не мог правильно рассчитать необходимую силу воздействия. (А кстати, возможно ли полностью приспособиться к Чужому?) Потусторонний, сумасшедший пожар охватил весь шар. И тот стремительно сгорал в нем, оставляя на своей орбите лишь вытянутое облако мягкого, клубящегося пуха - словно в космосе расцвели исполинские тополя...

Генератора не стало - и остановились связанные с ним ретрансляторы. В Генштабе началась дичайшая, первобытная паника.

Нет, жители Империи не были зомби. Просто они жили в информационном, труднорегистрируемом поле, которое создавало нечто вроде течения, по которому плывут мысли. Разумеется, можно двигаться и против него, но это намного труднее. Это, как и в реальной реке, требует сил.

Теперь поле исчезло. Сколько будет действовать инерция?

Возможно, если бы Вэл подождал, а не стал действовать, еще не отойдя после контакта с Талисманом... Астероид Генштаба не рассыпался бы все в тот же серый пух.

Сила меняет мозг, те его глубины, которых как будто и нет, которые вроде бы всего лишь база для мышления.

В подсознании любого homo есть информация, что он - член определенного вида. Что люди - все-таки частично "свои". (Поэтому для большинства первое убийство другого человека и бывает таким тяжелым.) Талисман убирает это. Уничтожает естественную, природную эмпатию. (То есть делает то, что в обычной жизни полностью "достигается" немногими.) И заменяет ее чисто рациональными оценками.

У Вэла больше не было подсознательно-эмоциональных предохранителей. Он мог действовать исходя исключительно из сознательных оценок и убеждений. И не испытывать ни малейшего неудобства.

Он стал полным хозяином себя, избавившись от выработанных природой, переписанных в искусственный мозг страховочных барьеров. Что и было самой большой ловушкой Талисмана.

После уничтожения Генштаба все департаменты затопил Ужас. Карательных мер такого масштаба еще не бывало.

Этот Ужас и спас Империю, которая многие тысячелетия была котлом еле-еле сдерживаемых злобы, амбиций, претензий. Как только всем показалось, что их больше некому контролировать - появились планы. Как только выяснилось, что это мнение ошибочно - все планы были сверхсрочно стерты и из компьютеров, и из голов.

Не будет хаоса, не будет долгожданного перегрызания глоток. Не начнутся аннигиляционные бомбардировки планет враждебных кланов, города и леса останутся на своих местах, десятки миллиардов людей не растворятся в огненных, ревущих тучах...

Но не исчезнут ни глубинное напряжение, ни биллионы жителей, которых приучили не мыслить, которые не желают мыслить...

Много поводов для справедливых - действительно справедливых - кар.

И еще больше опасностей от этих кар.

На подобных путях под красивым прикрытием легко расцветает все самое страшное, мерзкое.

Где грань ножа? Вэл пошел по грани. И, не понимая того, повел за собой всю Империю.

Он считал себя фиктивным Императором. И не заметил, как ситуация переходит из обмана в реальность. Что ему - при любом раскладе - уже не выйти из игры.

Там, где задействован Талисман, маска мгновенно оборачивается лицом.

Нож. Длиной во всю Галактику...

В каналы массовой информации не попало ничего о Генераторе и Генштабе. Все случившееся осталось, как обычно, достоянием высших чиновников. Именно они, не разъясняя причин, немедленно и жестко привели в чувство подчинения более низкий эшелон, после этого процесс успокоения быстро пробежал по цепочке до самого низа бюрократической пирамиды.

Император был с этим согласен - он очень не хотел обнародования некоторых своих... действий.

А Навен, услышав откорректированную версию происшедшего, был очень рад уничтожению Генератора - оно почти примирило его с тем фактом, что Вэл надел Талисман...

- Я пришла. - Голос, тихий и мягкий, вдруг ударил в сердце, заставил закрыть глаза. Вэл так и замер над пультом, не в силах ни подбежать, ни убежать. "Ну и ладно, ну и пусть. Так лучше, ну и пусть, что пришла", однообразно шелестело в мозгу.

На плечи легли тонкие, нежные пальцы - он чувствовал их даже через черный, жесткий металлопластик куртки. Не выдержал, перехватил эти руки своими, люто пожалев, что на нем темные, почти средневековые перчатки с раструбами. Но, чтобы снять их, надо отпустить ладони Аго...

Щеки коснулись мягкие волосы. Зрачки генерала были совсем рядом. Вэл знал, что экстратренинг позволяет лгать не только мускулами лица, глазами, но даже структурой биополя. Но он не помнил ни об этом, ни о способах распознавания такого обмана - потому что хотел забыть обо всем подобном. Потому что во взгляде Аго была любовь - тихая, добрая, бесстрашная.

- Я пришла к тебе, и ты можешь сделать со мной что угодно.

Вэл не помнил биографии этой женщины. Он упивался тем, что она здесь, рядом, и уже нет сил (а поэтому и не надо) глушить в душе это - светлое, зовущее. Теплое. Он потерял контроль над собой. Осторожно гладил ее руки, шептал:

- Хорошо, ох как хорошо, что ты пришла...

Все стало простым и легким. Она стояла рядом, сзади. Вэл тоже встал. Повернулся к ней. Как-то само получилось так, что они обнялись - и замерли. Аго была не в форме Гвардии, а в простом, белом хитоне. Но из глубины все еще не замененного стола на них смотрели многоглазые змеи...

- Я пришла не потому, что хочу власти или богатства. Они есть у тебя, но это не должно встать между нами. Я люблю тебя и заставила полюбить себя из-за этой дури. - Аго мотнула головой, виновато, смущенно улыбнулась. - Поняла, что не могу без тебя, и решилась, вот так, по-глупому, по-женски... чтоб навсегда... - Рассмеялась, как провинившаяся девчонка, надеющаяся на прощение. - Нам ведь сейчас хорошо, обоим, да?

- Да, да, да...

Вэл не понял, как лицо Аго оказалось рядом,как их губы сблизились... Все тонуло в хмельном, долгожданном тумане...

Вдруг - непереносимая, резкая боль в висках. Словно с мозга сдирают череп. Вэл непроизвольно рванулся в сторону.

Аго, отброшенная к другой стене, упала на пол, проехавшись по ковру только что вывихнутым локтем. Сломанные пальцы чуть не попали под ее собственное бедро. Генерал чуть не потеряла сознание от боли, но не позволила себе даже закусить губу. Она сразу же поднялась, зовущим, больным жестом протянув вперед изувеченные руки:

- Зачем?

От ласкового, печального голоса Вэл схватился за ворот куртки, бешено замотал головой. В висках еще жила тупая боль, она и любовь мешали думать. Хаос, болезненный, страшный хаос. Мысли о необходимости самообезболивания, ужас от сделанного... И понимание того, что Аго пыталась снять Талисман.

- Я просто хотела, чтоб этот жуткий камень не стоял между нами. - Она моляще глядела в глаза Вэла, действительно не в силах смотреть в центр обруча. - Я глупая, глупая женщина, прости...

По ее щекам потекли слезы. Вэл закрыл глаза. "Я ей поверю. Сейчас поверю... Ну и пусть, после одной-двух попыток она перестанет, она же умная. Обойдется положением жены. Ей же отлично известно, какое... влияние, скажем так... она имеет на меня. И как я ее..."

- Я не хотела стать Императором! - Аго, перебарывая боль, даже не пробовала остановить кровотечение из своих пальцев, а, наоборот, усиливала его. Сделала два шага вперед, все так же протягивая к Вэлу изломанные, страшные руки в красном. Вэл, по человеческой привычке, впился пальцами в остатки уже изодранного стального воротника. "Сейчас я брошусь на колени. Расцелую, вправлю... не могу... Я же знаю, что театр, предельно подлый, подлый театр!!! Хочу, хочу, чтоб был хоть театр... Тряпка! Тряпка! Тряпка!!! Надел Талисман, а... Любишь шваль... так любишь... И слово "шваль" не помогает... Стоп, может, спасет хоть Талисман?!"

Вэл в панике ослабил стену внутри сознания. В голове тотчас потянул призрачный, леденящий ветер. Он промывал мозг, легко уносил пыль всевозможных чувств и эмоций.

Аго, неподвижно стоя, смотрела на застывшего Императора. И напоминала себе, что он - не человек, то есть отсутствие перекошенного от муки лица ни о чем не говорит.

Надо выжидать. Добыча все равно не выдержит.

Генерал, все так же безукоризненно следуя роли, опустила глаза в пол. И не увидела изменений во взгляде Вэла.

"Избавиться, избавиться от этого любой ценой!!!"

Талисман, как образцовый, послушный симбиот, выполнил желание хозяина. Где-то в голове появилось нечто, наспех интерпретированное сознанием как черная, крутящаяся воронка. Она втянула в себя, засосала что-то из личности Вэла. И сразу же после этого отправила сигнал.

Рука, впервые ведомая только одним Черным Талисманом, выхватила из-за пояса анниг. (Вэл недавно решил, что к такому супероружию, как Сила, надо прибегать в суперкрайних случаях.) Ни звука. Слабая вспышка. В груди Аго дыра. В стене за Аго - дыра. Истошно, припадочно орут сирены тревоги.

Навен, сидя все в том же красно-кровавом номере полупритона (старик не захотел менять свою резиденцию), держался за голову. Лицо - белое.

- Мальчишка! Дурак! Дебил!!! Если бы ты с самого начала сказал мне...

- Было слишком стыдно рассказывать. - Вэл опустил голову, разыгрывая смущение. На самом деле в его душе было очень спокойно и очень пусто. Мысли текли легко - как волны в каком-нибудь океане из жидкого гелия.

Любовь к Аго вспоминалась лишь логически - как цепь немотивированных глупостей и проблем, которые тогда - не сейчас - вызывали неприятные состояния.

Навен прервал себя. Сощурив старческие глаза, с подозрением всмотрелся в Вэла:

- Что, Талисман тебе слишком хорошо помог, а?

- Что вы, учитель. Со мной все в порядке. Просто в душе роется полк кошек.

- Лжешь. У тебя еще больше похолодели, углубились глаза. Берегись! Сними его.

Вэл широко улыбнулся, безмолвно развел руками. Он совсем не хотел объяснять, что, по всем инстинктивным ощущениям, его мозг переписался на Талисман, а в голове осталось... Так, полуразрушенная псевдоорганика.

- Пойми же, он уничтожает тебя! Хочешь стать стопроцентным Императором?! Старик вскочил и бешено бегал по комнате. Он был здесь, рядом - и все равно далек, очень далек. Чужд. Но в то же время Вэл не мог позволить себе сделать ему больно.

- Успокойтесь, учитель. Это единственный раз, когда я по-настоящему прибегал к помощи Талисмана. И совсем не хочу повторения такого опыта. Ситуация стабильна.

Все же Навен то ли что-то чувствовал, то ли просто слишком хорошо знал Вэла. Он сел, уронил голову на стол, неумело, слабо заплакал. Время словно вернулось вспять, все стало совсем как тогда, после боя с прежним Императором.

Слезы старика оказали неожиданное действие на море жидкого гелия в душе там вдруг разразился ужасающий, ледяной шторм. Оказывается, оно (Талисман?) было не настолько уж безучастно и равнодушно к происходящему. Просто все его реакции были какими-то ненормальными - да нет, точнее, просто нечеловеческими, нелюдскими. Чужими даже для самого испытывающего их Вэла. И поэтому оставшимися безразличными для него.

"Ты хотел ознакомиться с психикой других форм жизни - теперь, кажется, можешь изучать ее на себе". Эта мысль почему-то не вызывала никакого страха...

- Ты губишь себя, губишь все сделанное!!! Миллиарды, миллиарды человеческих жизней - их искалечишь ты, надежду у них отнимешь ты! Понимаешь, самонадеянный дурак, осел?! Тысячи, тысячи лет нового Императора!!!

- Учитель, вы уже однажды плакали так - и что же?

- Не с первой, так с третьей или четвертой попытки Талисман тобой поужинает!!!

- Нет.

Навен умолк, отвернулся - только плечи продолжали мелко и редко вздрагивать. Старик явно в очередной раз сделал вывод, что все уже кончено. Что Вэла - нет. Есть - Император.

Не тот тон. Все сказано не тем тоном.

Он бесшумно подошел к старику. Поднес руку к его затылку. Навен расслабился, опал. Лицо и дыхание стали спокойными, мягкими. Вэл на руках перенес ученого в постель, осторожно уложил. Не потому, что испытывал эмоции потому что так было надо. Все человеческие чувства всосала в себя, выдрала из мозга та воронка, которую он призвал в кабинете. Осталось холодное знание того, что надо делать. "Зачем я всем этим занимаюсь? Ведь мне и состояние Навена безразлично, и мое безразличие по этому поводу... Живу на "надо". Мораль, как свод действий, принятых интеллектом для исполнения? Чисто компьютерная программа, которую я, кстати, могу и стереть? Или... Или здесь замешаны новые, нечеловеческие эмоции?" Вэл спокойно пожал плечами и, не торопясь, шагнул в экран. Навен тихо улыбался - ему снился счастливый сон. И еще десять часов он будет бродить по розовому, дурманному лугу своего детства...

Вэл оперся об изъеденную ветром, темную балюстраду. На какую планету его занесло? А не все ли равно.

Кинжалы серых листьев, гибкие и твердые, качались под ледяным, резко пахнущим ветром. На них, как на металле, играло близкое, багровое солнце. Оно занимало полнеба, нависая над миром всей своей тушей - темной, покрытой редкими трещинами, струящими тускло-красный свет. Вокруг него стояло несколько вялых, неопасных даже для человеческих глаз протуберанцев.

Багровые сумерки. Вода, похожая на полуостывший металл, и на ней - те же неподвижные, темно-красные отсветы...

Похоже, это место выбрал Талисман. Но, если это так, он учел логику человеческих эмоций. Что вообще-то очень интересный факт.

Солнце зашло. Загорелись звезды - немногочисленные, но резкие, яркие. Они отражались в волнах отлива - тяжлого, как гигантский язык базальтовой лавы.

"Я-прежний решил бы, что я-современный - в бессмысленной пустоте. Нет чувств, желаний, целей. Я даже не могу хорошо вспомнить эти понятия - все это слишком далеко от меня. Я - не человек. Не киборг.

Талисман меня разрушил.

Уточнение - все-таки одно нежелание осталось: я не хочу своего уничтожения. И это идет из Талисмана.

Он хочет меня использовать? Желает иметь человеческое тело-носитель?"

Вэл почувствовал прикосновение чего-то смутного - оно шло из-за грани сознания, оттуда, где обитал еще очень, очень сильно отгороженный от остального мышления Талисман.

И - неожиданное желание жить. Не нежелание умирать, а именно потребность видеть мир, реагировать на него.

Вэл улыбнулся - и на этой, пока еще заимствованной, улыбке лежал отсвет Черного Талисмана.

Теоретики схватились бы за головы - улыбающийся Талисман! Навен схватился бы за голову - не желающий пожирать Талисман!

Темное наследие Предтеч. То ли исчезнувших вместе со своей Метагалактикой, то ли нет.

Вещь тех, кто прошел далеко вперед.

Вперед... куда, к чему?

Ледяной прибой. Ночь. Рубеж. Кто перейдет рубеж?