Черный Василек. Наекаэль (СИ)

Глава 5. Жертва

Просторное помещение с высокими потолками было почти полностью погружено в сумрак. Издалека доносились колокольный звон и пение церковного хора. Пахло ладаном и медленно таящими у икон свечами. На каменном полу, в центре круглой мозаики, изображающий красный цветок, на коленях стоял мальчик. Его ряса была испещрена пятнами грязи и пыли, но добротные сапоги выдавали в нем человека, далекого от служения в монастыре, или работы в поле. Его голова почти касалась плитки, так что разобрать выражение лица было невозможно, только темные волосы цвета каштана сосульками свисали вниз.

— Значит ты вернулся. — Задумчиво проговорил мужчина, не вставая с трона. За его спиной располагался единственный во всем помещении источник света — высокое окно, выложенное ярким витражом с ангелами, восхваляющими Господа гимнами и трубами. Проходя через него, солнечные лучи образовывали вокруг фигуры на троне яркое переливающееся всеми цветами радуги марево, отчего еще сильнее верилось, что восседающий на нем — наместник Бога. — Выходит, месть не принесла тебе спокойствия. — Продолжил он, будто размышляя вслух. — Тебе есть чем гордиться, Рейнальд, ибо твоя слава теперь бежит впереди тебя самого. Другие стали называть тебя Палачом, Хенкером, на немецкий манер, после того, что произошло в монастыре Святой Ольги. — Мужчина замолчал, переложив руки в более удобное положение. — Что сам об этом думаешь?

— Они преувеличивают. — Не отрывая лица от пола, безжизненным голосом ответил парень. В зале повисла тишина: мужчина ждал продолжения, но его так и не последовало.

— Как всегда немногословен. — Голос мужчины был тяжелым и властным. — Что ж, думаю иной бы и не пережил все, через что прошел ты. Тем не менее, своим подвигом ты поставил нас всех в затруднительное положение. Побег и убийство двоих дозорных — это очень тяжкое преступление, при других обстоятельствах ты бы давно был мертв. — Он сделал небольшую паузу, будто раздумывая над случившимся. — Но теперь это невозможно: для других охотников ты стал символом. Мало того, что вернулся в монастырь сам, так еще и стал героем. Достойно гордости, учитывая твой возраст. Настоятель считает, что тебя нужно оставить в строю, и я не могу с ним спорить. — В тоне говорившего зазвенела сталь. — Но хочу прояснить тебе вот что. — Продолжил он, подбирая каждое слово. — Вы, Охотники — самое мощное оружие в руках церкви, а значит, ваша жизнь напрямую зависит от нашего доверия. Охотник, в котором я не уверен — мертвец. А доверие базируется на лояльности, и тут, как ты понимаешь, у тебя есть проблема. Даже у меня есть определенный кредит доверия, но предатель однажды — предатель навсегда, так я считаю и думаю, ты меня понимаешь. Я согласился сохранить тебе жизнь, но мне нужны гарантии твоей верности. — Парень молчал. Подождав немного, мужчина продолжил. — Там, в Святой Ольге, ты раскрыл свое инкогнито, ради того, чтобы защитить девушку, которая, как ты выразился, кто? Твоя сестра? Но это абсурд, нам известно, что это ложь.

— Нет! — Резко выкрикнул парень, вскакивая в полный рост. — Со мной что хотите делайте, но оставьте ее в покое.

— Приказываешь мне? — Мужчина на троне сжал руки в кулаках. — Угомони свою дерзость, ибо я делаю то, что считаю нужным. — Он расслабился и продолжил куда спокойнее. — Я предлагаю тебе сделку, Рейнальд. Пока ты верно служишь нам, девушка остается под защитой церкви. Я лично гарантирую, что она никогда не окажется без присмотра. Но если ты предашь меня, или мне покажется, что ты задумал предательство, она умрет. Сразу же. — Лицо парня дернулось, он хотел что-то сказать, но, сдержавшись, промолчал. — А по твоим следам пойдет не несколько охотников, а весь орден. Будь уверен, второй раз сбежать не получится. Так что в твоих интересах не подавать мне даже намека, минимальной возможности усомниться в тебе.

— Как же она? — Хмуро поинтересовался парень. — Вера человек, ей хочется пожить своей жизнью.

— Всем хочется. — С нотками грусти произнес мужчина. — Но такова судьба слабых людей, оказавшихся в тени сильных. Самые важные решения в их жизни принимаются без их ведома. Но я понимаю, о чем ты. Когда я посчитаю, что ты сделал для церкви все, что мог, она может быть свободна, пусть идет на четыре стороны.

— А если, — голос парня сделался хриплым, — что, если я умру?

— Если во время выполнения очередного задания Господу станет угодно принять твою душу, условия не изменятся. Коли ты сделаешь все, что мог, но этого не хватит, она свободна. Иначе… — Он красноречиво промолчал.

— Что, если я откажусь?

— В таком случае я не могу ничего гарантировать. — Мужчина выделил последнее слово. — По сути выбор у тебя не велик, но я хочу, чтобы это стало твоим решением. — В зале на долго повисла тишина. — Ну что, согласен на мои условия, Рейнальд? — Пошатываясь, парень медленно согнулся в низком поклоне до самого пола.

— Приказывайте… — Прерывающийся шепот потерял всякую эмоциональную окраску.

— Рад, что мы пришли к согласию. — Удовлетворенно припечатал мужчина. — С завтрашнего дня ты переходишь в личное распоряжение инквизитора Рихтера Балдера. Я доверяю ему как себе, и в данный момент ему нужна помощь с рядом расследований, которые он проводит от моего лица. Если однажды наши с ним пути разойдутся, ты узнаешь, что делать дальше.

Темнота загустела, уплотнилась и поглотила все помещение целиком. Пол проломился под ногами Генрика, и он полетел вниз, в бездну, вместе с ним.

Резко дернувшись, Охотник проснулся. Вот уже четыре года тот день преследовал его во снах. Иногда он думал о том, что демонам стоило бы поучиться у Папы римского убедительности. Несколько раз моргнул, чтобы прийти в себя. Четыре года за его спиной тянулся кровавый ручей, переходящий в реку, и сегодня ее берега должны были расшириться еще сильнее. Деревенские ведьмы, нечисть, чудовища, сектанты и политики. Другие охотники говорили, что, если на задание отправляют Хенкера, значит кому-то вынесли смертный приговор, и он уже сам был близок к тому, чтобы в это поверить. Кто-то шпионил, угрожал, или защищал важных личностей, хоть изредка, но каждому в ордене попадалось такое задание. Только не ему. Словно случайно полученное прозвище укрепилось клеймом на его судьбе. Каждый день он думал, что находится в шаге от смерти, и это предел его возможностей, но раз за разом выживал, отправляя в могилу очередного противника только для того, чтобы, едва шевеля ногами, на следующий день отправиться выслеживать следующего. Без перерывов, без отдыха, без надежды. Поначалу охотник боялся того, что однажды его отправят на верную смерть, теперь же в тайне на это надеялся. И последнее задание представлялось ему именно таким.

С тяжестью он поднялся, и сел на кровати, одним долгим движением размял все суставы, и принялся одеваться. Этот год казался на фоне предыдущих настоящим раем. Он скрывался и притворялся меньше обычного, но всем вокруг было без разницы, даже самый неподходящий человек растворяется без остатка в такой массе народа. На какое-то время он и сам поверил в то, что они смогут справиться, не сдадутся под напором церкви. Но нет. Очевидное предательство Завулона, безразличие Марны и беспечность Анки ставили на волшебниках крест. Без сильного лидера даже самые выдающиеся личности превращаются в стадо, даже если речь идет о сверхъестественно-выдающихся людях. Разве что… Рейнальд дернул головой, прогоняя эту мысль: за ним никто не пойдет по своей воле, вряд ли в этих стенах найдется хотя бы пять или шесть человек, которые всецело ему доверяют, а значит… Он взглянул в окно, где далеко над лесом поднимался еле заметный столбик пыли, который в предрассветном сумраке было бы невозможно заметить, если не знать куда смотреть. Значит, что сопротивления армии, которая уже скоро встанет у их порога, не будет. Не будет силы, способной противостоять Охотникам и инквизиции. Некому будет защитить Веру по эту сторону конфликта. К несчастью для них, ради нее он обязан выбирать сторону победителей.

Тук-тук-тук. Раздался приглушенный стук в дверь. Рейнальд обернулся. В такое время все еще положено спать. Завулон решился защитить крепость? Охотник приготовился. Со времени возвращения из леса никто не сказал ни ему ни остальным ни слова. Странно.

— Войдите. — С тихим скрипом дверь открылась, и в сумрак комнаты шагнула… — Анка? — Он удивился. — У тебя приступ лунатизма, или ошиблась дверью? — Устало спросил Рейнальд.

— Мне что-то не спалось, и-и… — Она протянула последнее слово, подбирая слова, но безуспешно. — В общем, мы тебя тогда так и не поблагодарили. Когда Ребекка упала и из кустов повылазили твари, я уж было решила, что все, ну, конец, а тут ты появился. — Анка явно пыталась донести какую-то мысль, но безуспешно. — Никогда бы не подумала, что можно такому научиться, зубря бестиарий. — Рейнальд посмотрел на нее в легком недоумении, а Анка, не переставая говорить, села на край кровати. — Короче, было здорово. И то, как ты с ними расправился, и то, что вообще помочь решил. Я, когда ты отказался с нами пойти, думала, что дело в тебе, или учебе, а безопасность как-то совсем в голову не пришла. — Рейнальд молчал. — Так вот, если, — Анка вздохнула, — я чувствую вину, поэтому, если есть что-то, что я могу сделать, говори. Приложу все усилия. — Он не отвечал. Пауза повисла в воздухе, и Анка, уже полностью сбитая этим с толка, поднялась и двинулась в сторону двери. — Подумай об этом, не к спеху. Прости за вторжение и доброй ночи.

— Анка. — Резко сказал он, когда та уже положила руку на дверную ручку. Она обернулась, и неожиданно столкнулась с тяжелым взглядом горящих грязно-зеленых глаз. — Есть одна вещь, о которой я могу попросить только тебя, но пообещай мне, что будешь слушать очень внимательно.

— Хорошо. — Растерянно кивнула она, сбитая столку неожиданностью. Рейнальд качнул головой, и подвинулся на край кровати. Она устроилась рядом с ним. Несколько раз глубоко вздохнув, он понизил голос и продолжил. — Все, что обо мне говорили с начала учебы, было правдой. Я служитель церкви, и меня послали сюда, чтобы убить твою бабушку и Завулона. — Глаза Анки стали медленно расширяться. — Никто не мог предположить, что тут окажется столько магов, и… — он указал пальцем на девушку, — ты, так что пришлось менять планы. Скоро здесь будет армия Ватикана, а к полудню в замке не останется ни одного живого человека. Но есть одна возможность этого избежать. Ты слушаешь?

— Да. — Тихо проговорила Анка, и пододвинулась ближе.

— Дай свои руки. — Сказал он, и сжал ее запястья, медленно подтягивая их к себе. — По причинам, над которыми я не властен, я не могу просто погибнуть, но от твоей руки — другое дело. Инквизиции известно, что ты уникум по моим рассказом, поэтому все будет выглядеть натурально.

— Что? — Ошарашено переспросила девушка.

— Убей меня, здесь и сейчас. — Сказал он, смыкая ее ладони на своей шее. — Убей, а потом иди к Марне и расскажи то, что я тебе сказал. Она сможет организовать оборону. Важнее всего отбиться от этой атаки, а потом залечь на дно вместе с замком.

— Чего? — Мотнула головой она.

— А потом, лет через пять, когда все об этом забудут, найди чудотворку Веру из монастыря святой Ольги. Проберись туда и расскажи ей про мои последние дни. — Закончив, он облегченно выдохнул и закрыл глаза.

— Что ты несешь?! — Одернувшись назад выкрикнула она. — Если хотел добиться… такого, мог бы придумать какой-то другой способ! — Выпалила она, резко вскочила, и вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

— Анка! — Выкрикнул он, дернув руку вперед, но схватил ею лишь воздух.

Мелко трясясь, он сжал ладонь в кулак и согнулся пополам.

— Почему? — Прошептал он себе под нос. — Почему?! — Повторил он громче, вскинув лицо к потолку. — За что ты делаешь это со мной? Неужели мне недостаточно страданий? — Потолок не отвечал, и Рейнальд откинулся на спину, и поник. Он ожидал многого, но реакция Анки выбила его из колеи.

Так он просидел, пока дверь опять не распахнулась.

— Генрик! Что ты сделал? — Прошипел бардовый Микула, хватая его за воротник, и вздергивая над кроватью. Рейнальд молчал, медленно фокусируя на нем пустой взгляд. Кажется, прошло несколько часов.

— А что? — Безразлично переспросил он. Микуле стало не по себе от этой отрешенности. — Тебе тоже не спится?

— Готовился к экзамену. — Неожиданно для самого себя ответил тот. — А ты давай, объясняй, почему Анка убежала к себе в слезах?

— Не знаю. — Попытался пожать плечами Рейнальд, но железная хватка Микулы не позволила. — А ты ее от всего на свете защитить хочешь?

— Да! — Уверенно ответил тот. — Особенно от таких, как ты. Ради нее пожертвую чем угодно. — Добавил он, и столкнулся с остекленевшим взглядом Рейнальд, полным грусти и сочувствия. — Ты совсем не нормальный?! — Воскликнул Микула.

— Да. — Меланхолично ответил он. — И только что понял, как поступить.

В конце фразы он дернулся, изогнулся всем телом, и ударил Микулу коленом в живот, одновременно нанося удар по обоим локтям ладонями. Охнув, тот разжал руки и отступил назад. Охотник мягко приземлился на пол, подогнув ноги в коленях, и замер, всматриваясь в оппонента. Микула резко выхватил из-за пояса нож, который, видимо, стащил с кухни, и сделал шаг вперед. Рейнальд не стал отступать. Словно в замедленном времени он видел, как опускается грудь противника. Легкое движение ногами и замах: хороший удар всегда начинается с ног. Резким выпадом Охотник нанес сокрушительный удар в корпус, поймав противника на выдохе, одновременно отводя в сторону его руку с ножом левой ладонью. Микула засипел. Попытался крикнуть, но в легких не оказалось воздуха. Полные ужаса глаза уставились на Рейнальда.

— Прости. — Прошептал Хенкер, и закончил перепалку ударом в висок, подхватил обмякшее тело, и медленно спустил его на пол.

«Еще и нож притащил», — подумал он, пробуя пальцем хорошо заточенное лезвие. Кажется это правда судьба, Божественный замысел или что еще. Охотник сам собирался украсть нож с кухни, но вселенная словно подталкивала его к цели против воли. Еще немного рассмотрев оружие, он спрятал его в своей одежде, и подошел к столу. Собрав с него бумажки, расчёты на которых наконец сошлись, он накинул на Микулу плащ, который тут же переменился в цвете, сливаясь с досками пола, и, приподняв, взвалил его на себя, шагая на встречу двери.

«Слабые люди платят за свои ошибки смертью, а сильные — страданиями, Анка. И я сделаю так, чтобы у тебя было достаточно времени, чтобы это понять», — думал он, выходя в коридор. С трудом переставляя ноги от тяжести, поднялся по винтовой лестнице вверх, нашел в сумраке нужную дверь. За все это время ни наблюдающие за коридорами, ни преподаватели не встретились ему. «Видимо этого и правда хочет Бог» — пространно подумал Рейнальд, толкнув дверь.

— Кто там? — Хлюпнув носом спросила Анка, приподнявшись с кровати. — Генрик, ты? — Ее взгляд скользнул дальше. — О черт, что с ним случилось? — Охнула она, подскочила на ноги, и подбежала к вошедшему, помогая затащить друга внутрь. Слезы сразу пропали под движением рукава ночной рубашки. Охотник прикрыл дверь изнутри. Микула, усаженный на кровать, дышал ровно, но в себя не приходил. Анка замахнулась, чтобы ударить его по щекам, но Рейнальд перехватил руку в полете. Она удивленно обернулась к нему, и… под аккомпанемент легкой боли в шее изображение комнаты померкло перед ее глазами, это произошло так неожиданно, что она не успела среагировать. Лишь падая на пол девушка поняла, что теряет сознание.

Когда дело было сделано, Рейнальд чуть приоткрыл дверь, проверяя, что в коридоре никого нет, обтер нож обрывком одеяла, и вернул его под одежду, а потом направился к лестнице, закрыв дверь в комнату Анки на ключ, который нашел на ее столе. Уже через несколько минут он стоял перед жильем Вэлдрина, раздумывая над тем, как начать разговор. Он поднял руку, чтобы постучать.

— Входи. — Прозвучал изнутри спокойный голос. Он вздохнул, перешагивая порог.

— Кажется, настало время нормально представиться. — Начал Охотник в темном помещение. Вэлдрин, как и в прошлый раз, лежал на застеленной постели, заложив руки за голову, ничем не выдавая своих эмоций. У Рейнальда вообще складывалось впечатление, что тот для себя постоянно держит ситуацию под контролем. Хотя сейчас это уже было невозможно. — Я не могу сказать всей правды, но Генрик — это не мое имя. Я представляюсь им в… определенных ситуациях. Мой наставник из Ордена учил меня представляться новым именем при каждой возможности, так что… — он вздохнул, — лучше зови меня Рейнальдом. — Охотник замолчал на какое-то время, но Вэлдрин ничего не ответил. — Знаешь, я часто вспоминаю день нашего знакомства. Сначала еще сомневался, но потом ты представился, и я все понял. — Рейнальд усмехнулся. — Для такого древнего и мудрого существа, ты слишком плохо скрываешься. Хотя информацию о тебе почти невозможно найти, поверь, я пытался с того момента, как про тебя узнал. — Вэлдрин чуть удивленно выгнул бровь. — Араниэль рассказал мне вашу легенду, не думаю, что мне попался другой Вэлдриэль, но не понимаю, что ты делаешь на поверхности, и почему не скрываешь своего имени.

— От тебя воняет кровью. — Вместо ответа произнес Вэлдрин. — Хотя, кажется, скоро это не будет иметь никакого значения. Мне безразличны дела людей, но если что-то случилось с Анкой. — Его расслабленный тон резко стал серьезным. Охотник отрицательно покачал головой и тогда вор вздохнул и продолжил. — Меня изгнали. — Коротко бросил он в ответ. — Во мне не осталось ничего эльфийского, поэтому я отказался от имени. — Вэлдрин пожал плечами. — Кажется годы не сделали моего брата менее разговорчивым. — Он посмотрел на Рейнальда, по лицу которого прокатилось выражение шока. — Да, не дай этому хищнику ввести себя в заблуждение: он силен, в темные времена мы сражались плечом к плечу и забрали множество жизней, а его хитрости позавидуют дикие лисы, так что раз он рассказал тебе что-то, это входило в его план.

— А Таниэль знает? — Неожиданно даже для самого себя спросил охотник.

— Не имею представления, кто это.

— Племянница твоего брата, но за время нашего знакомства мне показалось, что она ближе к нему, чем к отцу.

— Не удивительно. — С отвращением сказал Вэлдрин. — Странно, что эта старая гусеница Тираэль оставил потомство. Не могу вспомнить более заскорузлого слизня. Если бы он откопал в архивах запись о древнем обычае, по которому эльфы приносили первенцев в жертву деревьям, он бы прирезал эту девочку у ближайшего дуба, а потом стал бы уговаривать поступить так же остальное племя. — Вэлдрин прикрыл глаза. — Этот эльф просто патологически не выносит перемен. — Он немного помолчал, размышляя. — Ты говорил, что искал меня. Зачем?

— В той истории, которую рассказал мне Араниэль, говорилось, что ты стал Хранителем. Мне нужно задать тебе про это пару вопросов. — Вэлдрин удивленно хмыкнул.

— Неожиданно. — Голос Вэлдрина не выражал эмоций. — Даже если бы я хотел рассказать что-то сам, то не стал бы: Хранители — это тяжелая ноша нашего народа, наказание за его прошлое.

— Глупо было надеяться. — Пробормотал Хенкер, а эльф медленно кивнул. Человек склонил голову, собираясь с силами. — В таком случае у меня не остается выбора. — Решительно заговорил он. — К замку движется армия, Вэлдрин. К утру живых в нем не будет. Каким бы сильным и древним существом ты ни был, один и без оружия против нее не выстоишь. Мне не хочется драться, к тому же, я точно не смогу победить, но задержать тебя тут до подхода других мне сил хватит. — Рейнальд говорил решительно, четко давая понять свои намерения. — Так что давай поговорим и разойдемся с миром. — Вэлдрин отрицательно покачал головой. Хенкер вздохнул. — Я помню, как ты смотрел на тот меч и демоницу, Вэл. Уверен, ты не уйдешь из замка без них. С первым помочь не смогу, но вот со второй ты не справишься сам. — Вэлдрин молчал. — Когда ее схватили, то заковали в мифриловые оковы. Их сделали в моем ордене, и просто так снять их не выйдет. Если попытаешься, демоницу отрежет от источника ее темной силы. Для людей это значит жизнь без магии и снов, а вот что становится с такими как она, я не могу даже представить. — Он помедлил. — Уверен, ничего хорошего. У меня есть то, что поможет. — Вэлдрин хмыкнул.

— Ты сам похвалил мои навыки вора, а теперь говоришь, что этот особый ключ у тебя. Как думаешь, он все еще в твоих карманах?

— Пока что да. — Сказал Хенкер, доставая из-за пазухи красную нитку, завязанную в кольцо, с нанизанной на ней бусиной. Продемонстрировав ее собеседнику, он махнул рукой, отправляя ее в полет. Не меняя позы, эльф сделал молниеносное движение пальцами, и нитка скрылась в его рукаве.

— И в чем смысл? — Удивленно спросил он.

— Я не скажу, как ей пользоваться.

— Интересно. — Эльф зевнул. — Что ж, не буду торговаться. Тем более, что брат и так рассказал тебе прилично наших секретов, я готов поверить на слово тому, кому он доверяет. — Он улыбнулся. — На самом деле мне просто было любопытно, как далеко ты зайдешь. Выводы сделаны. — Вэлдрин поудобнее устроился в кровати. — Когда-то давно наша богиня создала ритуал для защиты народа от… врагов. Кланы эльфов живут теперь под сенями родовых деревьев, Мелорнов, которые обеспечивают их всеми условиями, от еды и жилья до погоды. Мелорны это не просто деревья, они живые, одушевленные. — Вэлдрин замолчал, предаваясь каким-то старым воспоминаниям. — Так вот этот ритуал, он уничтожает дерево, разрывая связь между его душой и… всем остальным. — Вэлдрин развел в сторону ладони. — Душа перерождается в идеальном теле, созданном, чтобы нести смерть — Хранителе, а тело становится идеальным оружием для этого сосуда. Хранитель и оружие стремятся друг к другу, самой судьбой им предначертано встретиться. — Эльф хлопнул в ладоши, красноречиво кивнув. — Когда Хранитель берет свое оружие в руки, оно соединяется с его душой, и этот дуэт становится непобедимым и абсолютно не контролируемым, пока не выполнит своего предназначения, чтобы затем рассыпаться пылью и вновь прорости Мелорном. Исключение только одно. Когда Иива уничтожала Древо Мира — величайший из Мелорнов, чтобы наказать эльфов, которых потом стали называть темными, она сделала меня их хранителем, а останки древа — моим оружием. Но оно никогда не сможет вновь пустить корни, а мой народ — счастливо жить под кроной своего родового древа. Все для того, чтобы мы всегда помнили о наказании и утрате.

— Тот меч в чулане и есть мертвое Древо Мира? — Задумчиво произнес Охотник. — То есть если обычный человек возьмет его…

— Если любой, кому оружие не предназначено, попытается им завладеть, оно попытается слиться с его разумом, нанесет неизлечимые повреждения душе. — Грустно ответил эльф. — Нужна титаническая сила воли, чтобы удержать такую мощь в узде, и тебе, если интересно, этого не удастся сделать. Оружие преобразует жизненную силу владельца в магию, и если для Хранителя, который черпает энергию напрямую из природы, в этом нет проблем, то ты выгоришь за пару мгновений, если не хватит сил сопротивляться. — Веэлдрин замолчал, подняв выжидающий взгляд на собеседника. — А теперь скажи, зачем ты хочешь это знать?

— Твой брат предполагает… — Начал-было Рейнальд, но Вэлдрин резко перебил его.

— Абсолютно точно нет. Человек-Хранитель это уже нонсенс. С чего он взял, что кто-то провел ритуал? — Вэлдрин немного помолчал, и тут его взгляд наполнился осознанием. — Только не говори мне…

— Да. — Ответил Охотник, когда вор замолчал — Он сам провел ритуал, который уничтожил Наэкаэль — их родовое дерево.

— Из всех идиотских мыслей, приходивших ему в голову, эта точно была самой идиотской. — С горечью пробормотал эльф. — Я помню Наэкаэль очень хорошо. Она всегда была веселой, смеялась даже в плохую погоду, а ее любопытство не знало границ, еще она постоянно болтала о чем-то. Кажется, она знала наизусть все истории мира. — Вэлдрин с грустью поднял глаза к потолку. — Даже с незнакомыми гостями из других племен и народов она всегда хотела поговорить, но, если кто-то хотел послушать ее сказку, сначала должен был рассказать свою. И как бы кто ни старался, ей никогда не могли соврать. Она ничего не забывала.

— Араниэль назвал меч Черным Васильком. — Отметил Рейнальд.

— Да, Наекаэль так и переводится. Как мой Бонхеаль зовется, по-вашему, Серебряным Лотосом. Неужели Наекаэль у тебя? — С тревогой спросил Вэлдрин и будто принюхался. — Да… я чувствую это, Наекаэль уже оставила след в твоей душе.

— Долгая история. — Пространно ответил охотник. — В ней замешены гномы, твой брат и подземный дракон, если говорить коротко.

— Многообещающее начало, — покачал головой вор, — тебе придется найти время, чтобы рассказать ее целиком, но не обольщайся, меч еще найдет своего истинного хозяина, и в этот момент тебе бы лучше находиться как можно дальше. Ты уже видел Слезы Иивы? — Сурово спросил он.

— Да. — Коротко ответил Охотник. — Они меня приняли. — Вэлдрин недоверчиво прищурился.

— Ни при каких условиях не пользуйся мечом, Рейнальд. — Наставительно произнес он.

— Прости, Вэл, использовать любую подвернувшуюся возможность — это и значит быть человеком. — Уверенно ответил Охотник. — С силой воли проблем у меня нет. Ты не представляешь, каково это, всю жизнь существовать рядом с ангелом-хранителем, который хочет защитить тебя на столько сильно, что готов начисто стереть твою личность, и занять ее место, лишь бы оставшееся стало неуязвимым, и полчищами демонов, которые годами подтачивают твой разум, мысль за мыслью, день ото дня, чтобы в один момент завладеть тобой. — В словах Рейнальда сквозила горечь. — Я с девяти лет отплясываю чечетку на лезвии бритвы, по одну сторону которой забвение, а по другую — безумие. Если все эти годы я справлялся, то и на половинку вашего дерева сил хватит.

— Твоя проблема в том, что ты не видишь живое существо за личиной оружия. — Грустно констатировал эльф.

— А ты не видишь оружия за человеческим лицом. — Припечатал Хенкер. В комнате повисло молчание. — В любом случае, пока хозяин не найдется, меч мой по праву, а когда ваш Хранитель придет, мы с ним решим все вопросы тет-а-тет. Я, благодаря твоему брату, ОЧЕНЬ уважаю вашу культуру, так что ФИЗИЧЕСКИ не смогу навредить ему, или кому-то еще из ваших, так что не переживай. — Вэлдрин вскинул вопросительный взгляд. Хенкер резко одернул рукав, обнажая тонкую татуировку в виде узла из терновой лозы на внутренней стороне сгиба локтя. Глаза вора медленно расширились.

— Клятва на крови? — Ошарашено произнес он. — Для Араниэля осталось хоть что-то святое? Что он потребовал?

— Защищать вас и все, что вам дорого в обмен на право владеть мечом. — Отрешенно ответил он. — Видимо это и правда могучее оружие, раз твоему брату понадобились такие гарантии.

— То есть твоя угроза в начале? — Охотник кивнул. — Теперь понятно, почему вы спелись с братцем. Что ж, с Араниэлем я бы хотел решить этот вопрос лично. Что с нападением? Собираешься всех спасти? — Хенкер медленно покачал головой.

— У Анки был шанс, но она им не воспользовалась. Предложил бы тебе, но кажется тебе нет дела до людей. — Вэлдрин хмыкнул.

— Я не убиваю разумных существ принципиально. Что с Анкой, ты не ответил?

— В полной безопасности. — С омерзением проговорил Охотник. — Кстати, я сообщал о тебе в рапортах. — Продолжил он, возвращаясь к началу разговора. — Указал тебя в одном ряду с ней, ее бабушкой и Архимагом, так что готовься к тому, что за тобой придут. И вот тебе совет уже от меня: как только представится возможность, бей, не задумываясь, и наверняка. Охотники это не просто солдаты, по твоим следам пойдут настоящие гончие псы, которые не отстанут, пока не вцепятся в горло, так что лучше реши эту проблему сразу. — Хенкер обернулся в плащ и потянулся к двери, когда мимо его уха просвистел метательный нож.

— Ты кое-что забыл. — Вэлдрин покрутил нитку на пальце.

— А. — Охотник замер. — Просто надень это на руку как браслет, когда будешь открывать замки. — Ответил он, не оборачиваясь, и шагнул через порог.

— Открывать чем? — Добавил Вэлдрин. Охотник на секунду задумался, а потом искренне рассмеялся. — Даже в такой ситуации умудряешься шутить? Возможно, в тебе больше человеческого, чем во мне. Мы еще встретимся. — Сказал Хенкер, растворяясь в темноте коридора.

Руну на крыше он подготовил еще вчера, осталось только ее активировать. По расчетам высоты и площади, ее хватит как раз на весь замок. Сильных колдунов это, конечно, не остановит, зато у солдат не возникнет проблем с толпой лишенных магии учеников. Мимо него, не оборачиваясь, прошел смотритель. Охотник только сейчас обратил внимание на то, что идет по коридору бесшумно, по привычке, а плащ ваэ в сумраке скрывает его почти полностью. Для активации руны нужно вывести кого-то наверх. Он оглянулся в сторону смотрителя, но продолжил свой путь: дотащить бездыханное тело по винтовой лестнице в самый верх незамеченным уже невозможно, Микулу пришлось поднимать всего на один этаж, и то без удачи бы не вышло. Он вздохнул. Когда человек выбирает свою смерть?

— Тук-тук. — Тихо постучал он и услышал внутри копошение. Скрипнула половица, вторая, третья… А потом, будто нарочито медлительно перед его лицом распахнулась дверь.

— Кого в такое время нелегкая приносит? — Со смесью усталости и раздражения донеслось из помещения. — Ой, это ты. — Растерялась Ребекка. — Что-то случилось?

Охотник встретился с девушкой взглядом. На заспанное лицо с широкими синяками под глазами спускались непослушные кудри, а те, что не мешали смотреть, неконтролируемо стояли дыбом от подушки.

— Прости, я… просто хотел тебе кое-что показать. — Медленно проговорил Рейнальд, молясь про себя, чтобы она послала его на все четыре стороны и вернулась к себе.

— Сейчас? — Удивленно переспросила она, и, поднявшись на носки, заглянула через его плечо в коридор, где царил сумрак, а потом встала назад, в задумчивости. — Ну ладно. Только подожди пять минут, мне одеться надо. — Пробормотала она, и шмыгнула назад, захлопнув дверь.

Иногда Охотнику казалось, что он проклят: как бы сильно ему не хотелось обратного, ситуация складывалась ему на руку. Или может дело святой церкви и инквизиции и правда богоугодно, и сам Господь ведет дороги так, чтобы они сходились? Но почему на перекрестке всегда стоит он, переводя живых с одной стороны на другую? Похоже, что цитата, выкрикнутая настоятелем монастыря святой Ольги четыре года назад, оказалась пророческой.

— Ну что, я готова. Куда идем? — Заговорческим шепотом проговорила Ребекка, прикрывая за собой дверь. Ее зеленый сарафан тихо шелестел, а башмаки отбивали какой-то потусторонний ритм.

— На крышу. — Отрешенно ответил он.

Сначала они дошли по коридору до лестницы, под восторженный девичий шепот поднялись до последнего пролета, и, немного повозившись с дверью, вышли на крышу. Ребекка окинула широким взглядом пейзаж.

— Боже, какая красота! — С трудом подбирая слова, выговорила она, выбегая вперед. В этом месте скат был почти горизонтальным, превращаясь в балкон, так что упасть было невозможно. Охотник тоже огляделся: молочно-белая пелена тумана отступала от предрассветного замка на сажень, тонкая тропинка отходила от ворот. По одну сторону от замка в глубине леса виднелась широкая река, над которой сейчас стояло марево, а по другую из чащи поднимался заметно подросший столб пыли. Он зажмурился: сырой прохладный ветер приятно обвивал лицо.

— Даже не верится, что уже скоро все это закончится, да? — Со смесью грусти и восторга сказала девушка.

— Да. — Задумчиво ответил Рейнальд.

— Я все думала, что же будет летом? Как я без… всех вас? — Щеки Ребекки порозовели. — Столько всего за год случилось, я теперь совсем другой человек. Знаешь, домой возвращаться совсем не хочется. Была бы моя воля, я бы и дальше жила тут. Болтала с Анкой, ворчала на Микулу, жаловалась тебе на сложные задания. — Мечтательным тоном продолжила она. — Жаль, что нельзя подольше остаться там, где так нравится. Судьба несправедлива. Могли бы нам разрешить в замке провести это лето, ведь мы все равно вернемся в него грядущей осенью. Тем более сейчас, когда перед турниром сюда съехалось столько людей со всего света. Еду бы я и сама купила. Что ты об этом думаешь?

— Думаю, что перипетии судьбы оплели нас слишком прочно. — Несколько отстраненно ответил охотник. — Кажется, судьбой нам дается один только вектор, направленный вперед, и если однажды не выдержишь, сдашься, и остановишься, или, что хуже, свернешь назад, то потеряешь человечность и станешь марионеткой в ее руках. Свобода воли вкладывается в человека Богом до его первой ошибки. Не думаю, что отказавшегося от своих убеждений, амбиций и целей человека все еще можно причислять к людям. Статичны по природе только мертвецы и чудовища. — Тихо закончил он и сделал шаг вперед.

— Ого, так ты еще и философ. — Немного ошарашено ответила Ребекка, продолжая разглядывать окрестности. — Церковное образование, ха? Никогда не сомневалась в твоих талантах. — Девушка запнулась, несколько раз вздохнула и резко обернулась. — Слушай, еще с первого дня я хотела сказать тебе, что…

Охотник подхватил замершую Ребекку рукой, чувствуя, как теплая кровь бежит по ладони. Ее глаза стремительно стекленели, обращенные в пустоту, а лицо все еще выражало стеснение от не законченной фразы. В Ордене говорили, что человек, убитый таким ударом не успевает почувствовать боли. «Господи» — подумал он: «я знаю, что ты не делаешь различий между убийцами. Я не верю в то, что смерть бывает угодной. Но если у меня еще есть право вопрошать перед твоим лицом, пожалуйста, пусть это окажется правдой. Даже без всего этого замок захватят, но ценой одной жертвы удастся спасти множество ватиканских солдат, которые бы пострадали от учеников, ведь так?» — очередной вопрос остался без ответа.

Он опустил ее на поверхность крыши, где из-под слоя припорошившей все пыли проглядывались контуры вычерченной мелом руны. «Ничего» — отрешенно подумал он: «не чувствую ничего. Видно, во мне и правда не осталось ни капли человечности». Кровь ускоряющимся ручьем потекла из раны, следуя стремительно багровеющим линям мела. Охотник отшатнулся на шаг назад, глядя, как из ее середины поднимается столб адского пламени, закручиваясь в вихрь вокруг тела девушки. Медленно оно начало таять в нем, словно стираясь из этого мира, а в центре потока вырисовывался призрачный силуэт. Скоро оно стало почти прозрачным, а потом поток огня с негромким хлопком распался и исчез вместе с Ребеккой, а от рисунка во все стороны рванулась волна горячего воздуха. Рейнальд рефлекторно закрылся руками, а когда все прошло ощутил… будто часть органов чувств перестали работать. Вроде и зрение, и слух были на месте, но мир стал ощущаться каким-то неполноценным, будто выцветшим. Где-то над деревьями закаркали вороны. Он размял руки, обтер об одежду и в очередной раз спрятал нож, и уже собрался было уйти, как вдруг…

— Ай-ай-ай. — Послышалось над самым ухом. — Так долго готовился, но умудрился отвлечься в самый не подходящий момент.

Хенкер резко вздернул руку, пытаясь перекреститься, но вместо этого с грохотом рухнул навзничь, распластав конечности, которые уже перестали ему подчиняться.

— Не-ет, — медленно проговорила алая фигура, нависающая над ним, покачивая пальцем — ты допустил ошибку и потерял концентрацию, так что теперь я имею над тобой полный контроль, пока не выполнишь один мой приказ. — С наслаждением пояснил демон.

— Пошел ты. — Сквозь зубы прорычал охотник, и тут же глухо завыл. Его ладони и ступни выворачивались в суставах под неестественными углами и вытягивались в стороны. Демон усмехнулся.

— Не арканься, парень. С божественного попущения я прибыл сюда, тебе неоткуда ждать помощи, так что не затягивай мучения: чем быстрее ты назовешь свое имя, тем скорее успокоишься, и мы пойдем веселиться. — Будничным тоном продолжил он.

Охотник что-то прошипел и снова скорчился от боли, вжимаемый в крышу неведомой силой.

— Хьюго. — Через силу выдавил он, и в тот же миг завопил от боли. Его спина выгнулась дугой, а конечности стали выворачиваться с удвоенной силой.

— Ты не можешь врать мне, власть вопроса безгранична. — С нескрываемым удовольствием сказал демон, зависая в воздухе напротив его лица. — С другой стороны, продолжай: чем больше ты будешь мучиться, тем мне приятнее, а умереть тебе я все равно не позволю.

— Что ты хочешь от меня? — Сквозь бегущие по щекам слезы прокричал охотник. — Всю жизнь я представляюсь разными именами, какое тебе нужно?

— Настоящее, парень, твое истинное имя. — Ликующим тоном провозгласил демон.

— Я не знаю, что это значит. — Со стоном ответил он. — У меня не осталось родных, все зовут меня по-разному. Объясни быстрее, я больше не могу. Задай свой вопрос. — Почти шепотом добавил он, а его лицо превратилось в гримасу боли и жалости.

— Истинное имя — это то, которым тебя называют близкие люди, те, кто знают о тебе все, даже самые сокровенные тайны.

— Ох, — с легким облегчением выдохнул Охотник, — Рейнальд.

Демон задумчиво вскинул взгляд, но тело человека не ударилось в новом приступе конвульсий, а наоборот, стало медленно опускаться на поверхность крыши.

— Что ж, в таком случае… — Демон резко переменился в лице. — Какого дьявола?

— Пошел нахер, урод. — С трудом шевеля губами прошептал охотник. — В глазах существа резко пронеслась буря эмоций, а потом они наполнились осознанием.

— Мраз-зь. — Выделяя слова прошипел он, взмахнул руками, но охотник только слегка дернулся и застонал.

— Кончается твоя власть, краснозадый.

— Это так, — злобно выдавил демон, — но того, что осталось, мне с лихвой хватит. Ты понравился мне, человек. Уверен, еще ни раз тебе выпадет шанс поддаться темному искушению, и тогда, будь уверен, я буду рядом. — Закончив фразу он приблизился к охотнику, схватив его за голову, уставился в полные отвращения глаза. А в следующую секунду сознание Хенкера померкло.

Сэр Рихтер Балдер, святой инквизитор.

Колеса повозки отбивали размеренный ритм по камням неширокой лесной дороги. В унисон с ней покачивалась кабина, в которой, глядя в окно, сидел высокий широкоплечий мужчина. Он был не молод и создавал впечатление неповоротливого громилы. Когда-то это помогло ему продвинуться по военной службе, после которой он ушел в монастырь, где проявил склонность к экзорцизмам. Вскоре сановники обратили внимание на исключительную способность Рихтера распутывать самые трудные преступления малефиков, почле чего становление инквизитором не заставило себя долго ждать. Прошло несколько лет, и Папа лично посвятил нового вершителя божественного суда в самые сокровенные тайны церкви, а потом даже приставил к нему личным подчиненным одного из лучших Охотников. С этого времени Рихтера никто не смел недооценивать.

Сумеречный лесной пейзаж проплывал мимо серыми стволами высоких деревьев, на фоне которых, окружая повозку, маршировали солдаты Ватикана. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув холодный воздух, пропитанный ароматом смолы ели, он обернулся к человеку, сидевшему напротив.

— Значит, они отправили тебя, Бейнир? — Мужчина в капюшоне, из-под которого виднелась поседевшая борода, промолчал. Накидка спускалась по его плечам до самого пола повозки, полностью скрывая одежду и телосложение. — Рейнальд рекомендовал Себастьяна.

— К сожалению для него, инквизитор, — тихим подхриповатым голосом ответил мужчина, — все запросы Охотников носят для ордена рекомендательный характер. И, как видите, просьбу Рейнальда не приняли во внимание. — Он замолчал, а Рихтер на мгновение впал в ступор, пытаясь понять, какой смысл собеседник вложил в последнюю фразу. — Себастьяна нельзя вызвать просто так. Это для вашего же блага, сэр Балдер. Если однажды вам в помощь пришлют его, знайте, дела ваши плохи на столько, что пора составлять завещание. — Договорив, мужчина тяжело вздохнул, было видно, что такие длинные монологи для него не привычны.

— Ладно, работаем с тем, что имеем. — Пожал плечами Рихтер. — За этот год Рейнальд отправил мне множество отчетов, в которых освещал ситуацию в замке. Изначально в его задачу входило только уничтожение Завулона, сильнейшего из колдунов, на устранение которого мы уже потратили три года, двух Охотников, и Бог знает сколько простых солдат. Но проникнув в замок Рейнальд обнаружил, что там обитают личности, представляющие, по его мнению, не меньшую опасность, так что я переработал план. — Инквизитор откинулся на стенку повозки. — Он писал, что вначале этого лета маги со всего света проведут массовое собрание в этих стенах, так что мы не можем упустить такой возможности. Кто знает, когда столько малефиков соберется в одном месте еще раз? Но это общие сведения. Теперь касательно тебя. Бейнир, если я не ошибаюсь? — Мужчина напротив кивнул. — В одном из последних отчетов Рейнальд прислал мне список самых опасных личностей, которых можно встретить в академии. В него вошли Завулон, Марна, до этого времени считавшаяся погибшей, Анка, ее внучка, которая, с его слов, унаследовала демоническую кровь от бабки, и некий Вэлдрин, данных о котором я не смог найти ни в одном из архивов. — Рихтер поморщился, решив не заострять внимания на неудаче. — Рейнальд обратил на него особое внимание. Он описывает его как непревзойдённого воина, более того, судя по всему, Вэлдрин обладает некой мистической силой. Охотник выразил крайнюю обеспокоенность им, он уверен, что в случае открытого столкновения у него не будет и малейшего шанса на победу. Признаться, это первый случай в моей работе, когда Рейнальд уверен в том, что не справится с противником. — Инквизитор рефлекторно поежился. — Поэтому он вызвал подкрепление. В твою задачу входит пробраться в крепость до начала атаки, встретиться там с Рейнальдом, и совместно устранить Вэлдрина. К этому моменту он уже должен будет лично разобраться с Анкой, которая, как я понял, живет от него в непосредственной близости. Затем разделите между собой оставшиеся цели из списка, и уничтожьте их. Задача ясна? — Бейнир молча кивнул. — Отлично, всегда ценил в Охотниках лаконичность. Ты доберешься до замка затемно, так что ров еще будет наполнен туманом. Красные свечи с тобой? — Охотник достал из-под плаща руку и хлопнул ею себя в район груди. — Хорошо. Тогда не буду задерживать. — Бейнир поднялся на ноги, сгорбившись под низкой крышей. — Главное, помни — не влезай в бой один. Рейнальд не стал бы вызывать подмогу, если бы враг был по зубам одиночке. — Охотник отвернулся, и, совершив резкое движение, исчез в дверном проеме повозки. С окружающих процессию деревьев сорвалась, громко каркая, стая ворон.

Подойдя к краю леса, процессия остановилась. Тяжелый пузатый замок угрожающе возвышался над макушками сосен. Люди замерли на границе тени, так, чтобы со стен и из башен их не было видно. Рихтер прикрыл глаза: среди солдат снаружи пробежался тревожный шепот. С тяжестью развернувшись, он выбрался из повозки, и уверенно прошагал мимо мигом замолчавших воинов.

— Друзья! — Четко, но не повышая голоса, проговорил он. — За последние два года магических инцидентов стало больше впятеро. Количество малефиков возросло вдвое. Едва ли ни каждую неделю инквизиции приходит новый крик о помощи от жителей отдаленных деревень, где юная ведьма не справилась с искушением дьявола. Долго мы не могли найти источник проказы, но теперь вот он — стоит прямо перед вашими глазами. — Он красноречиво указал рукой на черные стены. — Проклятым колдунам было мало крови простых крестьян, горожан и защитников порядка. Теперь они хотят заманивать в свои сети наших наставников, друзей, детей. Обучая их колдовскому искусству, готовят ли они их к тому, с чем тем предстоит столкнуться? Происшествия последних лет ответят вам лучше любых слов. — Он выдержал нужную паузу. — Это место порочно вдвойне, подобно самой природе магии, эта академия выстроена на обмане! — По рядам солдат прошлись одобрительные бормотания. — Но сегодня змеиная нора полна аспидами как никогда. — Маги, ведьмы и колдуны со всей Европы собрались здесь на шабаш. Так что не будем упускать возможности, и прихлопнем всех их одним ударом! — Над головами людей взлетели поднятые кулаки. — Не бойтесь колдовских уловок. Охотник церкви, отправленный в крепость заблаговременно, нашел способ лишить малефиков их проклятой силы до конца дня. Так не подведем же его стараний! — Решив рискнуть, Рихтер все же повысил голос. — Станьте острием карающего Божьего меча, друзья! Обескровьте врагов за данное нам время! Обезвреживайте сдающихся, и без сомнений убивайте продолжающих сопротивление. К полудню в замке не должно остаться живых колдунов. А всех схваченных врагов мы передадим справедливому суду. И да прибудет с нами Бог! — Сказал он, завершив речь. Проходя мимо солдат назад, он огляделся. Перед ним стояли совершенно другие люди: на их лицах сияла уверенность, глаза горели праведным огнем, а в речах ни осталось и тени сомнения или страха. Осталось только дождаться рассвета, теперь Рихтер был уверен, что замок не устоит.

Забравшись назад в повозку, он окликнул по именам двух солдат.

— Йорген, Мартин, для вас у меня особое задание. — Сказал он подошедшим и пригласил их внутрь. В распоряжении инквизитора была всего сотня бойцов, и дробить и без того скромные силы не хотелось. Но кое-что в последних сообщении Рейнальда ему не понравилось, так что перестраховаться стоило.

Вэлдрин

Шаги человека, представившегося Рейнальдом, стихали в коридоре. Вэлдрин прикрыл глаза. Многое за это время произошло такого, что стоило обдумать, но сейчас было не до того. Он находил ироничным, что вот уже многие сотни лет он бродил по свету, никуда не торопясь, и ни в чем не нуждаясь, а сейчас ему не хватало времени. Старые родственники, забытые предания, кровавые клятвы — этот человек собрал в себе больше эльфийского, чем многие эльфы. Еще и неожиданное помешательство брата на призыве Хранителя… Должно было произойти что-то ужасное, чтобы он своими руками развоплотил Наекаэль. Возможно, стоило узнать у него подробности лично, наплевав на принципы?

Вор с наслаждением потянулся, и встал с постели. Весь год она служила ему верой и правдой. Оглядывая крошечное помещение, он испытывал некую… грусть. Странно, смена жилья после второго изгнания стала для него обыденным событием, но здесь он словно оставил частичку себя. Бесшумно сдвинув в сторону кровать, он надавил на одну из половых досок, и, отодвинув ее в сторону, достал заблаговременно сложенное снаряжение. Прогулки в город он даром не тратил, так что здесь лежали (наконец-то) нормальная куртка и удобные сапоги. После общей формы и тех развалин, в которых он впервые оказался в замке, эта одежда казалась Вэлдрину выкроенной под него. Одевшись, он рассовал по карманам и кармашкам снаряжение, накинул плащ ваэ, сливающийся с ночной темнотой, повесил на плечо матерчатый сверток, и, последний раз оглянувшись, прикрыл за собой дверь.

По коридорам эльф двигался как призрак, будучи точно уверен, что никто не сможет его заметить. В былые времена ваэ надежно скрывал от глаз братьев, так что в замке, наполненном людьми и сумраком, бояться было нечего. Быстро преодолев половину помещений крепости, Вэлдрин остановился напротив неприметной дверцы у лестницы. Положив руку на ручку, медленно потянул ее на себя, но та, ожидаемо, оказалась закрыта. Присев на колено, одним движением он вытащил из рукавов набор отмычек, и принялся орудовать над замком. Вскоре тот едва слышно щелкнул, и дверь поддалась. Вор с улыбкой отметил, что год без практики ничуть не приуменьшил его навыков. Хотя что значит год на фоне вечности?

— Нет, нет и нет. Ничего не покажу, не расскажу и не отдам. — Услышал он приятный голос, в котором смешались усталость и злоба.

Войдя внутрь, он прикрыл дверь, и, еще немного повозившись, запер ее изнутри.

— Ну что ты там копошишься? Проваливай! — Повторил голос.

Вэлдрин обернулся. Комнатушка почти не изменилась с прошлого посещения. Завулон и впрямь был гением, если решил спрятать самую заветную сокровищницу в таком неприметном месте. Сюда даже водили экскурсии, чтобы никто точно не подумал, будто чулан хранит что-то ценное. А оно тут было. Целые стеллажи, заставленные сферами и фолиантами, флаконами и артефактами, ломились от бесценных диковинок. Даже навскидку вору было тяжело определить, сколько это добро будет стоить у проверенных людей. Добавилась за полгода только одна вещь — сплошная серебряная клетка, стоящая в центре комнаты, и отливающая странным фиолетовым свечением, на дне которой, свернувшись калачиком, лежало закованное в костяную броню тело. Руки, ноги и шею демоницы все еще сковывали мифриловые кандалы, но Вэлдрин на секунду застопорился, вновь пораженный ее красотой. Словно почувствовав это, в клетке началось копошение.

— Ой, это ты пришел. — Радостно сказала Рисин, с трудом поворачиваясь к вошедшему. Клетка едва ли давала ей нормально разогнуться, а оковы лишали ее вообще какого-либо шанса хоть немного размяться. Где-то глубоко в душе Вэлдрина шевельнулась давно забытая ярость. — Хотя… тебе я тоже ничего про Владыку рассказывать не стану. Хоть ты и милый. — С грустью добавила она. — Мне нельзя, пойми.

Эльф молча подошел к клетке, присел напротив замка, и принялся орудовать отмычками. Этот замок был куда сложнее предыдущего.

— Что ты..? — Начала-было Рисин, но тут же вжалась лицом, покрытым костяной маской в решетку, ловя каждое движение пальцев вора.

Несколько раз провернув отмычку в замке, Вэлдрин зажал ее основание в зубах, и схватил пальцами еще одну. От напряжения на его лбу выступил пот, но спустя какое-то время пространство вокруг огласил победоносный звук открываемой дверцы. Демоница с восторгом посмотрела на пол за границей ее тюрьмы, а потом на своего спасителя.

— Ты что, правда пришел за мной? — С надежной поинтересовалась она.

— Ага. — Пространно ответил тот, и склонился над кандалами, нацепив на руку красную нитку Рэйнальда. Тут дело пошло легче, и вскоре все мифриловые детали валялись на земле, а Рисин, поддерживаемая Вэлдрином, опираясь на стену, разминала руки и ноги.

Убедившись, что с ней все будет в порядке, вор подошел к стойке с мечем. Вложенный в обгоревшие ножны, клинок выглядел точно так же, как и несколько веков назад, когда он оставлял его в храме Иивы после изгнания. Слегка трясущейся рукой Вэлдрин потянулся к нему, но на середине пути уперся в сплошное невидимое препятствие.

— Нравится меч? — Поинтересовалась Рисин. — Я назвала его Данте, в честь одного старого знакомого. Мы о многом успели поговорить, пока тебя не было. Но если хочешь, бери, он не против. — Вор медленно обернулся к демонице, но ее лицо было абсолютно серьезным. — Что? Я полгода просидела одна в клетке. Думаешь у меня был разнообразный досуг?

— Его имя Бонхеаль, или Серебряный Лотос, хотя когда-то люди звали его Иггдрасилем. — Наставительным тоном произнес эльф. — Бонхеаль связывал своими корнями множество миров, и хотел собрать и защитить всех братьев и сестер под своей могучей кроной. Но когда богиня отринула нас, от короля Мэлорнов осталось лишь это — бледная тень былого величия, как и наш народ.

— Ваш народ? В этом мире не только люди живут? — Ошарашено переспросила Рисин.

— Боюсь мы жили здесь задолго до вашего появления.

— Ну не знаю, нам об этом не рассказывали. — Демоница задумалась. — Вообще первое посещение Земли у меня получилось каким-то неудачным. Сразу же посадили в какую-то клетку. А я, между прочим, генерал Ада, представляешь? — Она повернула к нему лицо, раздосадовано всхлипнув.

— Ничего, будет время исправить впечатление. — Задумчиво пробормотал эльф.

— Что? — Переспросила она, но тот махнул рукой, прося не отвлекать.

Продолжая движение ладони, эльф спустил руку по магической стене до самого основания, где она пересекала деревянную подставку. Сев на корточки, он приложил к ней ладонь, и сосредоточился.

Рисин заглянула через его плечо. Глаза вора медленно разгорались изумрудно-зеленым светом.

— Что ты делаешь? — Спросила она, но тут из поверхности подставки, стали прорастать ростки. — Э-э. — Добавила она, желая что-то спросить, но передумала, и стала наблюдать.

Продолжая активно расти, ветки стали медленно заполнять всю внутреннюю защитную сферу, окружавшую меч, пока не уперлись в нее окончательно. Тут же растительность стала меняться. Зеленые листья пожелтели, а потом начали опадать, а ветки, потемнев, иссушаться, медленно трескаясь, и распадаясь вместе с деревом подставки. Когда Бонхеаль стал терять опору, Вэлдрин протянул руку, и перехватил меч у границы внешней магической сферы.

— Вау. — Сказала Рисин. — Это было очень красиво, пафосно и абсолютно непонятно.

— После изгнания темные эльфы развили свою способность к управлению растениями. Не самая приятная сила, но иногда приходится пользоваться. — Пояснил Вэлдрин. — Она ускоряет развитие на столько, что весь цикл жизни проходит за мгновения. — Он замолчал, удобнее устраивая в руке меч. — Ну что, готова?

— Конечно. Ух как не терпится отсюда убраться.

— О, погоди, чуть не забыл. — Сказал он, и подошел к одной из полок, на которой стояли урны. — Летите! — Воскликнул он, снимая с них крышки. Четыре стайки стихийных духов сначала облепили Вэлдрина со всех сторон, но потом, немного повозившись, отстали, и разлетелись в разные стороны.

— Ты странный. — Сказала ему демоница. Эльф пожал плечами. — Как будем выбираться?

— Вон там под потолком есть вентиляционная отдушина, которая ведет в смежное помещение. Там зал, из которого можно выйти на противоположную лестницу, ведущую прямо к стене. Сможешь через нее пролезть?

— Легко. — Сказала Рисин с загадочным лицом. — А ты-то как?

— Прямо за тобой. — Просто ответил он.

— Хм, ну ладно. — Демоница ссутулилась, ее кожа покрылась всполохами адского огня, а потом в тусклой вспышке из потока дыма вылетела снежно-белая сова, вспорхнула вверх, и, зацепившись лапками за уступ, перебралась в другую комнату. Спрыгнув оттуда вниз совой, на ноги она встала уже в истинном обличье, красиво трансформировавшись в полете.

— Ну что, тебя ждать? — С усмешкой спросила она, оборачиваясь к оставшейся за спиной стене. — А-а-а! — Резко выкрикнула она, уперевшись лицом в грудь Вэлдрина, стоявшего прямо у нее за спиной. — Ты как тут оказался? — Эльф медленно покосился на отверстие под потолком. — Да знаю я что через него, но почему так быстро? Как ты вообще туда пролез? Тут до потолка три твоих роста, а в дыру даже голова не пролезет!

— Века практики. — Равнодушно ответил он.

— Пффр. — Махнув рукой, демоница сдулась. — К черту все.

— Слушай, а ты не могла бы принять более обыденный вид?

— М-м? — Переспросила Рисин.

— Ну, знаешь, на улицах не часто встретишь краснокожую девушку, у которой костяные пластины вместо одежды. — Задумчиво произнес эльф.

— А! — Воскликнула она. — Это можно. — Добавила демоница и зажмурилась. Грива огненных волос медленно гасла, белея, и принимая нормальный вид. Костяные пластины и рога втянулись в кожу, которая тоже медленно приобрела естественный, а потом и немного бледный оттенок. Миниатюрный рост, идеальное телосложение, маленькие ладошки с тонкими длинными пальцами, и ангельски-прекрасное кукольное лицо с резными чертами, большими глазами и курносым носиком дополнялись длинным снежно-белыми волосами. Только цвет глаз, карий с танцующими на дне зрачков адскими искрами, выдавал в ней что-то похожее на демона, которым она была только что. — Ну как тебе? — С победоносным выражением лица спросила она. Даже ее голос потерял инфернальные нотки и стал звучать очень мило.

— Прекрасно. — Подхриповато ответил Вэлдрин. — Только, э-э, тебе бы одеться.

— Ой. — Сказала девушка, заступорившись.

— Ничего, я предполагал, что так будет, держи. — Сказал он, передавая ей матерчатый сверток с плеча, и отворачиваясь.

— Спасибо. — Ответила девушка, разворачивая его. — Ого, как красиво. — Добавила она, разворачивая светло-серое льняное платье, вышитое замысловатым узором. Осмотрев обновку со всех сторон, она сразу нацепила ее на себя. — Еще и подходит идеально! Как будто мерки с меня снимали. — Добавила она, проводя по ткани рукой. — Где ты его взял?

— Сам сшил. — Ответил эльф, от чего у Рисин тут же отвалилась челюсть. — Чему со скуки не научишься. — Прокомментировал он.

— Эмм, но, ты же всего раз меня видел. — Недоверчиво уточнила она.

— Ага, но в памяти ты отпечаталась намертво. — Спокойно ответил эльф. — Так что проблем с мерками не было.

— О-о-о. — Порозовела она.

— Есть только одна проблема. — Сказал он, протягивая ей деревянные башмаки. — Как ни старался, не смог найти ничего лучше.

— Ка-а-р. — Прозвучало из-за окон громкое воронье карканье.

Вскоре, когда Рисин смогла продолжать путь, парочка двинулась дальше. Сначала Вэлдрин пробрался к преподавательской лаборатории, что располагалась через стену от зала. Замок не отнял у него много времени, и они двинулись дальше, в предрассветном сумраке огибая шаткие столы, уставленные аппаратурой. Выйти из этого лабиринта оказалось сложнее, двигаться приходилось аккуратно, но быстро и четко. Со стороны могло показаться, что в лаборатории, будто в окружении причудливых декораций, эти двое слились в загадочном танце.

Дверь с другой стороны оказалась не запертой, и Рисин выскочила на лестницу, приглушенно хихикая. Уже в конце пути она слегка выбилась из ритма, и зацепила подставку, с которой на пол тут же полетела какая-то склянка с мутной жидкостью, и, если бы не молниеносная реакция эльфа, который перехватил ее у самого пола, на их долю могло выпасть еще одно испытание.

— То, что ты не человек, многое объясняет, Вэлдрин. — С улыбкой сказала девушка, когда ее спутник прикрыл за собой дверь, поравнявшись с ней на ступенях. — Ты знаешь, мы ведь не всегда были, — она провела рукой, очерчивая над головой рога, — такими. Когда-то все демоны были ангелами. — Добавила она с грустью. — Мы любили людей, и мечтали помогать им и оберегать. Но потом Создатель изгнал из Рая тех, кто последовал за Люцифером, а я была одной из первых. Ад создан не только для людей, мы в нем тоже отбываем свое наказание. Этот облик его часть, но кроме того, чтобы мы не пытались сделать для людей, это всегда приводит к страданиям. Некоторые сходят с ума, и начинают ими упиваться, но среди генералов таких не много. Мы же все еще любим каждого встречного человека, но все наше естество теперь заставляет нас причинить ему как можно большую боль. Это наше наказание, Вэлдрин. — Последние слова прозвучали со смесью отрешенности и решимости. — Поэтому я предпочитала не появляться в материальном мире. Но к тебе я не чувствую этой потребности. Я не чувствую ни одной навязанной Богом мысли, только… свои. Это так, — она на секунду задумалась, прикусив губу, — необычно. Впервые вселенная дала мне возможность выбирать самой, и я думаю, что выберу тебя, загадочный взломщик. Давай отправимся дальше вместе? — Закончила она, резко обернувшись, и уставившись Вэлдрину в глаза.

— Ага, — ответил он. — Сам хотел предложить. — Добавил он, и, положив руку на резные перила, продолжил спуск. Лицо демоницы вытянулось.

— И все? — Удивленно обратилась она в пустоту. — Так слушай, ты… — Начала она, бегом догоняя его, и хватая за плечо. Но, когда Рисин потянула его, разворачивая эльфа лицом к себе, тот сам обернулся, и одним плавным движением руки закрепил в ее волосах ярко-алый цветок лилии. По инерции она пролетела вперед, и тот подхватил ее.

— Тебе идет. — Задумчиво произнес он. — С твоими волосами прекрасно сочетается.

— Где ты его взял? — Спросила она, ощупывая цветок ладонью. Вэлдрин сунул руку в карман и показал ей горсть семян.

— Пошли, — мягко добавил он, — не отставай. — И продолжил свой путь.

Лестница была длинной и извилистой. Вэлдрин знал, что потайные пути создаются замком по собственной воле. Каждый раз, когда он пробирался сюда, ступени вели его разной дорогой, но вот самого момента изменения направлений эльф не видел. Однажды он даже спрятался и целый день просидел в одном из пролетов, ожидая, что лестница начнет меняться, но ничего не произошло, так что он ушел, решив, что замок слишком стеснительный, чтобы преображаться на глазах. Сейчас же крепость вела их совсем ломаной дорогой. Ступени то шли вверх так круто, что приходилось карабкаться, то резко спускались вниз, и тогда они скатывались с нее, будто с горки, но большую часть маршрута приходилось идти вниз по широкой дуге.

Прошло какое-то время, прежде чем в конце спуска замаячил отблеск рассветного солнца. Парочка вздохнула с воодушевлением, потому что темнота колдовских лестничных пролетов навивала тоску сильнее коридоров склепа. Преодолев последние сажени на одном дыхании, двое вырвались, наконец, наружу, и с наслаждением принялись вдыхать свежий утренний воздух.

— К черту эти замки. — С трудом дыша сказала Рисин. — Надеюсь мы будем жить не в нем. — Вэлдрин приглушенно рассмеялся.

— О, не переживай, мы будем жить в полной противоположности. — Загадочно ответил он.

— Э-э, — осторожно начала она, — домик на дереве?

— Канализация. — С улыбкой припечатал эльф.

— Чего? — Резко переменилась в лице демоница. — А может все же…

— Берегись! — Резко крикнул Вэлдрин, оттолкнув от себя девушку, и дергаясь назад. Она вскрикнула и махнула руками, чтобы удержаться на ногах, а в том месте, где недавно была ее голова, просвистела стрела. Вэлдрин развернулся в направлении стрельбы. В сотне шагов от него стоял среднего роста мужчина в тяжелом шерстяном плаще, натягивая тетиву короткого лука. Стрелок перевел оружие, направляя его на эльфа. Вэлдрин удобнее перехватил ножны левой рукой, и запустил под плащ правую. Человек задержал дыхание и спустил стрелу. Одним движением Вэлдрин согнул колени, широким взмахом отбивая стрелу ножнами, в тот же момент выкидывая правую, из которой в сторону противника полетел метательный нож. Запоздало пригнувшись, человек убрал голову с траектории его полета, но вместо того, чтобы просто промахнуться, тот слегка чиркнул по самой верхушке лука, где тетива крепилась к плечу. С громким треньканьем она лопнула, бессильно повиснув на древке. Резким жестом лучник откинул ставшее бесполезным оружие, и двинулся вперед.

— Отойди с дороги, человек. — Сказал Вэлдрин. — Мы не хотим тебе зла. — Твердо встав на ноги, Рисин приняла боевую позу, переводя взгляд с эльфа на медленно шагающего к ним мужчину.

— За нарушение закона Божьего, равно как и человечьего, — тихим шепотом начал мужчина, — вы проговариваетесь к смерти. — Добавил Охотник себе под нос. Вэлдрин напрягся. Подойдя еще ближе, мужчина замер, а в следующую секунду молнией бросился к Рисин, выхватывая из-за пояса короткий меч, нацеленный ей в грудь. Вэлдрин дернулся ему наперерез, но тут из взгляда девушки пропала вся растерянность. Она подгадала время, и шагнула на встречу противнику, резко взмахивая рукой. На середине движения из ладони Рисин полилось багряное пламя, оформляющееся в меч, на который она полностью приняла удар, и, напрягшись, откинула человека в сторону. Не ожидая такой силы, Охотник несколько раз перевернулся через себя по траве, но в конце гибко вскочил на ноги, тяжело дыша. Он поднял взгляд. Рисин. По ее волосам медленно перебегали сполохи, огненный меч трещал и плевался искрами в ее руке, а кожа приобретала вулканический оттенок. Вэлдрин замер, контролируя его путь к демонице.

— Уходи, парень, я не хочу вредить тебе, но мы будем защищаться. — Снова обратился он к Охотнику.

— Я преследую врагов моих и настигаю их, и не возвращаюсь, доколе не истреблю их! (Псалтырь 17:38). — Прорычал Охотник, осеняя себя крестным знаменем. Вор и Рисин переглянулись, и в ту же секунду мужчина скинул плащ, перехватил другой рукой топорик, до того висевший на поясе, и снова перешел в атаку, целясь перекрестным ударом в горло эльфа. Чуть отклонившись, Вэлдрин подставил ножны, принимая на них сокрушительный удар, и подсек ведущую ногу противника, но тот вместо того, чтобы просто упасть, взмахнул локтем, целя эльфу по лицу, но не смог дотянуться. Воздух рассек росчерк огненного хлыста, и охотник снова оказался отброшен, но на этот раз уже не рухнул, а остался на ногах, оперевшись спиной о крепостную стену.

— Господь испытывает праведного, а нечестивого и любящего насилие ненавидит душа Его. (Псалтырь 10:5) — Выкрикивал он все громче, а с его лица медленно сходили шрамы и оспины. Вэлдрин хотел снова воззвать к его рассудку, но тут глаза Охотника озарились небесно-голубым сиянием, и эльф понял, что для разговоров уже поздно. Неестественно медленно отталкиваясь от стены, и принимая боевую стойку, человек не переставая шептал под нос молитвы, будто не замечая ничего вокруг.

— К черту! — Выкрикнула Рисин, и снова взмахнула плетью. Огненная линия устремилась к охотнику, но тот даже не дернулся. Подкинув в воздух меч, он перехватил его лезвие зубами, ловя кончик хлыста освободившейся рукой. Рисин удивленно дернула оружие назад, но полоска пламени не шевельнулась. И тогда Охотник пришел в движение. Резко дернув кнут на себя, он отпустил его, разжал зубы и побежал навстречу демонице, перехватывая свое оружие в полете. Вэлдрин шагнул ему наперерез, преграждая путь охотника ударом ножнами и прямой ладони, но человек, пригнувшись, и оперевшись о землю руками, увернулся от обоих атак, и продолжил движение к Рисин. Та взмахнула ладонью, и, подчиняясь ее воле, хлыст сжался в ее руке, превращаясь в меч. Ее глаза стали полностью алыми. И когда противники сблизились на расстояние удара, завязался бой.

Охотник наносил короткие серии ударов, то сближаясь, то отступая, и смещаясь по кругу, чтобы не оказаться между Вэлдрином, подоспевшим на помощь, и демоницей. Рисин, в начале без особых усилий державшая удары, вскоре начала сбиваться с ритма, а потом и вовсе перешла в отступление. Улучив момент, эльф юлой ввернулся в драку, но охотник уже не пытался обороняться. Он планомерно напирал на них, озаряя пространство вокруг свечением глаз, а над его головой уже начал оформляться бледный нимб. С каждой секундой боя его движения становились быстрее, а в удары он вкладывал все больше силы. Вэлдрин понял, что уже не может атаковать, а лишь блокирует ножнами удары, пытаясь отвлечь внимание человека от Рисин.

— Дос-с-стань меч и бей уж-же. — Крикнула Рисин Вэлдрину. Воспользовавшись тем, что она отвлеклась, охотник, изловчившись, оттолкнул эльфа в сторону, и напрыгнул на девушку, перехватив руку с огненным мечем, отвел ее в сторону, и с размаха ударил топором. Вэлдрин дернулся, но тут одежда вспыхнула на теле Рисин, и он увидел, что топорище застряло в костяной пластине, закрывшей ее грудь. Демоница полностью вернулась в изначальное состояние. Она выкрикнула какую-то фразу, и человека снесло на траву потоком пламени. Так все трое оказались в отдалении друг от друга. Рисин стояла на поле боя, сжимая в руке огненный меч. Ее пылающие волосы развивались на ветру, рассыпая искры, красная кожа и костяные пластины излучали жар, а за спиной развернулась пара опаленных крыльев. Вэлдрин несколько мгновений рассматривал ее, не в силах оторвать взгляд. Охотник лежал на траве в неестественной позе, походило на то, что он вообще не сможет подняться, но не тут-то было. Рыча, и бормоча что-то, уже совсем невнятное, он поднялся на ноги, шатаясь, и трясясь всем телом. На контрасте с этим его лицо сделалось ангельски прекрасным.

Они переглянулись. Секунда, еще одна, и все трое ринулись навстречу. Человек, казалось, был на пределе, но тут Вэлдрин понял: Рисин не сдержит эту атаку. Прозвенела сталь, топор устремился к костяным пластинам, щели в которых уже заросли. Демоница подняла свой клинок, но вместо того, чтобы встретиться с ним, оружие охотника прошло насквозь. Стоящий рядом Вэлдрин перехватил взгляд Рисин, наполнившийся в один момент отчаянием. Эльф мысленно выругался, и большим пальцем надавил на круглую гарду клинка, выдвигая меч из ножен.

Рисин зажмурилась. И в следующие мгновение услышала щелчок меча вкладываемого в ножны. Распахнула глаза, и увидела, как Вэлдрин, стоящий прямо перед ней, возвращает оружие в ножны с этим звуком, и тут же Охотник врезался спиной в деревянную стену замковой пристройки. Он непонимающе оглянулся. Было заметно, что он сам не понимает, как оказался в таком положении. Его топор валялся в другой стороне поля боя, но меч все еще сжимала правая рука. Он попытался отодвинуться от стены, но Вэлдрин, сгорбившийся после использования меча, взмахнул рукой, и одежду охотника по контуру пронзил целый веер метательных ножей, не давая вырваться. Рыча, охотник принялся вырываться, разрывая плащ.

— Рисин. — Тяжело дыша сказал эльф, кивая в сторону человека. Демоница кивнула, и меч в ее рука снова изменился: удлиняясь, он струился к земле, а затем, извиваясь, принялся опутывать тело охотника. Когда большая часть ножей вместе с кусками плаща остались позади, человек неровной походкой сделал шаг вперед, а Рисин потянула хлыст на себя. Узлы, образованные им на теле человека, затянулись, и к концу шага на землю свалилась гора кусков мяса, обильно заливая траву кровью. Демоница и эльф переглянулись.

— Что, на этот раз все? — Недоверчиво спросила она.

— Надеюсь. — Все еще тяжело дыша ответил он. — Спасибо. Я не убиваю людей.

— Обращайся. — Нервно улыбнувшись, сказала Рисин, развеивая меч и возвращаясь в человеческий вид. — Ну что, идем?

— Подожди. — Сказал эльф. — Возьми. — И протянул ей снятый с плеч плащ.

— А что такое? — Переспросила она, и осмотрелась. Обожжённые кусочки платья редкими лохмотьями свисали с ее плеч. — О, черт, прости. — Расстроенно воскликнула она.

— Ничего, пошли, потом еще десять сошью. — Сказал он, накидывая плащ на плечи девушки. — Это ваэ, реликвия моего народа, он защитит тебя от любой угрозы.

— Ого! — Воскликнула Рисин, заворачиваясь в плащ. — Очень приятный на ощупь.

Схватив ее за руку, Вэлдрин потянул девушку в сторону потайной двери, обнаруженной еще в первый день. Она оказалась открыта: видимо человек тоже прошел этим путем. Они вышли ко рву, в котором все еще плескался вампирский туман.

— Ты перелетай, а я пройду через мост, и встречу тебя в лесу. — Быстро сказал он и развернулся.

— Подожди, — сказала она, — баргесты — родственники адских гончих, но очень их боятся. Мы пройдем мимо них с помощью моих мальчиков. — Закончив фразу, Рисин щелкнула пальцами, и из-под ее ног вырвалось облако огня и дыма, из которого вышли два высоких трехголовых пса. В холке они доставали эльфу до живота. Короткошерстые, со снежно-белыми зубами, они выдыхали снопы искр из носа. Увидев Вэлдрина, псы зарычали, но по команде Рисин тут же замолчали и сели на землю рядом с ней. — Все, идем. — Пробормотала она и потянула за собой эльфа. Псы шли по бокам от пары, и туман, будто в ужасе, отступал от них, давая проход.

— Кто это? — Удивленно спросил эльф.

— Церберы, причем лучшие из лучших. Знал бы ты как тяжело было их достать! — Гордо произнесла она. — Почти у всех остальных генералов есть только гончие, а я купила церберов, да каких! Их мама и папа греются у ног Люцифера. Знал бы ты, сколько я отдала за это душ…

— Подожди. — Остановил ее эльф. — Почему ты не вызвала их раньше, они бы решили исход боя в два счета.

— О-о-й, — вздохнула она, — ну и как же тогда ты смог бы меня так романтично спасти? — Спросила она, и поцеловала Вэлдрина в щеку. — А ты думал, что все само по себе происходит? Да я могла закончить драку в любой момент, но ждала спасения, чтобы сделать тебе приятно. Дурашка. — Добавила она и рассмеялась. Вэлдрин покачал головой. — К тому же, собачки могли пораниться.

Отряды гвардии Святого Престола

Полоска солнечного света медленно ползла по траве от границы леса, где стояли люди. Запал, заданный инквизитором, потихоньку стихал. Замок стоял перед ними скалой, обездвиженный и абсолютно бесшумный. Темный камень широких стен резко диссонировал со свежей зеленью травы и стеной леса, как гнойный нарыв на теле этого мира. Ожидание тянулось невероятно томительно. Каждая секунда прибавляла страха: вдруг Хенкер не сможет заблокировать магию колдунов? Конечно, про него говорили, что он всегда выполняет задачу, но одно дела слушать, а другое участвовать. Солдаты не могли использовать благословения, как охотники, этому учились долгие годы, и то не всегда хватало. Но минимальному набору умений борьбы с волшебниками их обучали, так что даже в худшем случае победа останется за ними. Правда тогда вряд ли выживет хотя бы один или два десятка людей, которые смогут рассказать об этой славной битве. Кто-то покосился на повозку Рихтера с завистью: хорошо, наверное, быть постоянно защищенным от колдовства. Господь защищает своих слуг, пока те несут слово Его суда. Будь то судьи, или инквизиторы.

Полоска света преодолела уже половину пути до рва, заполненного туманом, когда от замка до солдат донесся смешанный с шелестом листвы крик боли. Он был негромким и далеким, люди сразу принялись разглядывать высокие башни в поисках его источника, но безуспешно. После этого все стояли в ожидании еще каких-то знаков, но замок молчал, пока вдруг уже перед самым началом атаки оттуда не донеслись громкие звуки битвы. Они длились недолго, но в них смешались и гул бушующего пламени, звон стали и крики. Рихтер вышел из своей повозки, и сам принялся всматриваться. Люди видели, как Охотник, отправленный с ними, отделился от отряда какое-то время назад и двинулся в сторону замка один. И теперь, похоже, за него оставалось только молиться. Инквизитор побледнел и нервно закусил губу.

Словно проснувшись от этой шумихи, замок ожил. Из окон выглядывали люди, кто-то выбегал из дверей. Стало ясно, что провести операцию тихо не выйдет. Но самое главное — в той битве явно применялась магия, все это почувствовали. Значит Хенкер не справился?

— Защищайте ворота только по эту сторону замка. — Заговорил Рихтер. — На противоположной туман останется во рву еще на несколько часов из-за стен и леса, никто не сможет там сбежать.

И тут… свет коснулся границы рва, и продолжил уверенно продвигаться вперед, вытесняя туман, и загоняя его под землю.

— Воины. — Резко выкрикнул Рихтер. — Действуйте наверняка! Ваша сохранность важнее всего, Ватикан не может позволить себе терять людей. Вперед, разящие мечи церкви, да прибудет с вами Бог!

— Аминь! — Вторил ему неоднородный вопль, и армия пришла в движение.

Сохраняя боевое построение, солдаты достигли замка одной перебежкой. Затем на предельной скорости спустились в ров, пересекли и вскарабкались к стене, а потом ринулись к подъемному мосту, рядом с которым располагались небольшие ворота. Из задних рядов вперед передали подготовленный ночью таран, и солдаты принялись выбивать створки из петель. Вскоре преграда рухнула. В открывшийся проем тут же уставились ряды арбалетов, а потом, пригнувшись, ринулись люди. Никакого сопротивления не было: учеников застали врасплох, нападения никто не ждал. Над замковой лужайкой разнеслись свист болтов и крики умирающих людей. Маги не могли оказать никакого сопротивления, сначала еще пытаясь обороняться и хоть как-то драться, но вскоре сдавшись. Ученики валились на землю, всюду звучали плач и мольбы, но карающий меч был неумолим. Солдаты же внутренне ликовали: «Хенкер справился! Легенда и правда существует!». Скоро трава покраснела от крови, и отряд разделился на три части: одни контролировали ворота и стену от беглецов, другие закрепились на лужайке, и между постройками, а третьи отправились зачищать отдельные здания. Время жизни академии было сочтено.

После того, как третья группа покинула здание общежития, туда направились двое солдат, выбранных Рихтером. Пройдя мимо выломанной двери, они вошли на первый этаж. На каменном полу лежали изрубленные и утыканные арбалетными болтами тела, с которых густыми ручьями в расселины между плитами стекала кровь. В самом центре, сжав одного из бойцов в смертельные объятья, лежал толстый парень в растянутой мантии, больше похожий на подушечку для булавок. Двое поднялись выше, на каждом этаже картина была схожей: распахнутые настежь двери, кровь, тела сопротивлявшихся в коридоре.

— Ну что, эта? — Спросил Йорген, остановившись напротив одной из дверей. Второй сверился со схемой, нацарапанной на куске бересты.

— Анка. — Прочитал вслух Мартин. — Получается, здесь. Ну что, кто открывает?

— Давай ты, я никогда не работал с Охотниками. Говорят, там каждый второй маньяк, а лучше Хенкера свое дело знает только Себастьян.

— Трусишь? — Ухмыльнулся Мартин. — Не стоит сравнивать никого с Себастьяном. Ладно, давай разберемся с этим быстрее, проверим труп и вернемся к остальным. — Подойдя к двери, он уверенно потянул на себя ручку. Йорген зажмурился и отвернулся.

Уверенно шагнув вперед, воин замер. Прошла секунда, потом еще, и он согнулся в рвотном позыве.

— Твою, — тяжело дыша сказал он, — мать. Твою мать, твою мать, твою мать! — Затараторил он, пятясь назад.

— Что там? — Спросил Йорген и заглянул в проем. Комната внутри выглядела как кошмар наяву. Стены, пол, и даже потолок были залиты бурыми пятнами высохшей крови. Переломанная мебель валялась кусками, разорванная перина повисла на шкафу, теряя пух. Но самое жуткое находилось в центре комнаты. Целая груда мяса, костей и внутренних органов лежала вперемешку, и только ее контур отдаленно напоминал обезображенную фигуру человека. — Господи, что здесь произошло?

— Кажется ведьма защищалась. — Отдышавшись, выдавил Мартин.

— И как мы проверим тело? — Заикаясь спросил Йорген?

— А что, похоже, что эту гору мяса можно идентифицировать? Хочешь, иди, ковыряйся в ней, ищи ведьмину бошку, а я сваливаю отсюда. — Мартин несколько раз перевел взгляд с комнаты на сослуживца, и, захлопнув дверь, отошел в сторону.

— Матерь божья, что же после себя оставляет Себастьян? — В ужасе выговорил солдат. — Надеюсь, никогда этого не узнаю.

Хенкер

Он резко распахнул глаза, и тут же зажмурился от ярких солнечных лучей и боли, которой в ту же секунду отозвалось все тело. Обвел взглядом пространство вокруг, и понял, что лежит в той же области, где исчезала в огненном урагане Ребекка.

«Иронично?» — прозвучал в голове насмешливый голос. Охотник внутренне согласился и тут же встряхнул головой.

— Какого? — Тихо пробормотал он.

«Соскучился?» — послышалось следом, и голос громко захохотал: «Привыкай, мы теперь надолго соседи, если, конечно, не хочешь добровольно сдаться прямо сейчас. Одно слово и никаких страданий, как тебе? Согласен?». «Заткнись» — мысленно ответил Охотник, и, тяжело дыша, стал подниматься. «Зря, зря. Но если надумаешь, говори, я рядом».

Охотник встал в полный рост и осмотрелся. Солнце уже значительно поднялось над деревьями. Взгляд скользнул к стенам, и далее — воротам. У леса стояли повозки, подъемный мост был опущен, а все пространство между зданиями замка занимали солдаты, парами патрулирующие окрестности. Мысли шевелились в голове вяло, охотник прищурился. Ватиканские рыцари спокойно расхаживали везде, кроме пространства вокруг главной башни. У ее основания разбился целый импровизированный лагерь: видно кто-то из волшебников успел занять оборону. С одной стороны — плохо: в башне явно есть кто-то боеспособный. А с другой… Хенкер размял ноющие плечи и ноги. С другой — он сможет сам выполнить свою работу. Никто больше не будет сомневаться в нем, когда он выйдет из башни с головой Завулона. «А силенок хватит?» — вновь прозвучал голос. Охотник раздраженно встряхнул головой и сделал несколько шагов назад.

Прикинув расстояние, он рванулся вперед, разгоняясь до предела возможностей, и, достигнув края крыши, перепрыгнул на соседнюю. Нога скользнула по черепице, но он успел ухватиться. Опять повезло. Он поднял злобный взгляд вверх. До башни предстояло добираться через три здания. Можно было и спуститься, но объясняться с вояками и инквизитором сейчас не хотелось, да и ворота здания выглядели неприступно.

Он карабкался и перепрыгивал между зданиями, благодаря вампиров, которые забили домами почти все свободное место внутри кольца стен. Совершив последний рывок, охотник повис на перилах небольшого балкончика перед окном башни. Снизу закричали, но он не обращал внимания: арбалетные болты не летают на такую высоту. Подтянувшись, он уперся ногами в край площадки, и одним движением перемахнул ограду. Уже вставая на ноги, краем глаза охотник заметил по ту сторону стеклянной преграды какое-то движение и изогнулся, меняя траекторию полета. С оглушительным звоном бьющегося стекла из витража вырвался крупный камень, и только благодаря реакции Рейнальда пролетел мимо, не сбросив его вниз.

Охотник разогнулся. В широком помещении перед ним стоял человек.

— Ты что тут делаешь? — Крикнул он. — Возвращайся откуда залез, мы будем защищаться! — Голос парня предательски дергался, было видно, что он напуган до полу смерти.

Охотник молча шагнул вперед, отодвигая крикуна рукой в сторону: до учеников ему не было дела. Но вместо того, чтобы уйти с дороги, парень схватил его за руку, и дернул к себе. Продолжая его движение, Рейнальд толкнул его, выбивая из захвата руку, и заламывая оппонента в ответ, а когда тот, по инерции пролетев дальше, упал на колени, и изогнулся, схватил того за горло, глядя в глаза. «Убей» — прошептало в голове. «Дави, души, ломай. Давай уничтожим каждого в этой комнате» — не замолкал он.

— Заткнись! — Рявкнул охотник, и парень мелко затрясся.

Охотник толкнул его на пол, разжимая руки, и тот кубарем покатился в угол. Он оглянулся. Всю комнату занимали другие ученики. Они жались друг к другу, забиваясь в углы. Множество испуганных глаз уставились на него, загнанные, сломленные и залитые слезами. В глубине души ему стало их жаль, но он проигнорировал это, и зашагал к двери в коридор.

— Стой. — Раздалось за спиной, когда он потянулся к ручке. — Дальше ты не пройдешь. Я не пущу. — Охотник обернулся.

Из одной из кучек учеников поднялся и вышел вперед длинноволосый блондин. Рейнальд вспомнил его по турниру. Встав напротив, тот поднял руки на уровень груди, и напрягся. Воздух закружился вокруг, формируя в ладонях парня ледяной меч. «Духи» — пронеслось в голове охотника: «ему помогают духи, на которых моя руна не действует». Вряд ли он мог наколдовать что-то кроме меча, но оставлять за спиной даже потенциально опасного врага не хотелось. Охотник принял стойку и достал из-за пояса нож. Так же поступил и блондин, выставив перед собой меч. В глазах учеников заблестела надежда. Рейнальд молчал. Поймав взгляд противника, он поднес нож ко лбу, и отсалютовал вверх. Тот слегка улыбнулся, и начал свой фирменный ответный жест. Охотник ждал. Вот он приложил меч ко лбу, теперь к груди, и начал поклон, в самом низу которого блондин отвел глаза, устремив их в пол. А когда начал разгибаться, под нарастающие крики людей в воздухе просвистело. Подняв меч вверх, блондин пошатнулся, и замер с ножом, торчащим в шее. Его руки разжались, ледяной клинок полетел на пол, разбиваясь на мелкие осколки, а сам парень рухнул на колени, в недоумении водя руками у рукоятки ножа. Ученики закричали. Кто-то бился в истерике, пытаясь залезть в самый дальний угол, кто-то просто рыдал. Ни на Охотника, ни на блондина больше не обращали внимания. Рейнальд подошел к противнику, во взгляде которого не было ни страха, ни злости, только обида. Он уперся рукой в его плечо, и одним движением выдернул нож, и убрал его за пояс, отправив тело волшебника на пол. Тот упал, заливая все вокруг ритмично вырывающимися потоками крови. Больше никто не пытался помешать Охотнику выйти.

Он быстрым шагом двигался по лестницам и коридорам, оставляя за спиной залы занятий и комнаты отдыха. Редкие люди, встречающиеся по пути, с пустыми взглядами проходили мимо. Охотнику так же не было до них никакого дела. Один раз он застал группу вооруженных всем, что попалось под руку, учеников, которые перебегали из одного зала в другой, и собирали из мебели импровизированные баррикады. Они попытались-было остановить его, но вскоре бросили затею, решив не тратить время. Рейнальд и сам торопился: от того места, где он залез в башню до кабинета Завулона было приличное расстояние, а попасть туда непременно надо было раньше солдат. Стоило разобраться и с Марной, но ее кабинет еще более неприступен, чем стены крепости, а отчет о смерти Архимага окажет на мнение Папы куда более благоприятный эффект.

«Ты так беспокоишься о мнении старого хрыча, приятель» — прошептал в голове едкий голос: «Может просто устроим здесь кровавую баню, а потом разберемся с каждым умником, отдающим приказы?»

— Молчи. — Машинально сказал охотник вслух.

«Как ты держишься? Год за годом занимаясь ненавистным ремеслом? Но знаешь, мне нравится твой стиль. Мы станем идеальной командой: огромная сила, идеальная техника и никаких моральных устоев. Ты будешь делать то, что умеешь лучше всего, но начнешь получать от этого удовольствие».

— Закрой. Свой. Рот. — Прорычал Хенкер, заворачивая в очередной безлюдный коридор, и, отвлекшись, врезался в кого-то, идущего в противоположном направлении.

— Черт бы тебя побрал, смотри, куда прешь. — Раздалось в ответ. Хенкер поднял голову. — О, это ты, отлично. — Перед ним стояла Марна собственной персоной. В глазах женщины читалось нетерпение, она явно спешила. — Завулон занят, парень, мы с ним удерживаем башню, чтобы эти ватиканские идиоты не смогли пробиться. — Охотник молчал. — Я ищу Анку, ты ее не видел? — Спросила она, подступив ближе. Хенкер отрицательно покачал головой. Марна шагнула в упор, и положила руку ему на плечо, заставляя посмотреть в глаза. — Почему молчишь?

Чего-то такого он и ждал. Сжав руку ведьмы, он выхватил нож, и тут же продолжил движение, целя ей в горло. Лезвие уже почти коснулось кожи, когда Марна щелкнула пальцами. С громким металлическим звоном нож отлетел к стене и раскололся на множество частей. Сила, дернувшая оружие, потянула за собой и Хенкера, от чего тот отклонился в бок, и потерял равновесие. Попытался быстро вернуться назад, но Марна, подловившая момент, широко замахнулась, и встретила его мощным ударом в челюсть. Охотник отлетел в стену как тряпичная кукла, с грохотом врезался в нее, и повалился на пол.

— Значит, старик опять оказался прав? — С отдышкой спросила Марна, разминая кулаки и плечи. — Черт бы побрал вас обоих. — Застонав, Охотник попытался подняться, опираясь на стену. Марна шагнула ему на встречу, и замахнулась снова, целя в голову. В последнюю секунду он резко развернулся, и закрылся руками. Но ведьма, казалось, не замечала этого. Раздался громкий хруст, и кулак Марны впечатал затылок охотника в камень стены. Вскрикнув, он вновь повалился на пол, согнулся пополам и застонал. Ведьма сделала шаг назад.

Охотник, сквозь вой и слезы, подтягивая себя левой рукой, принялся ползти к стене. Марна окинула его полным отвращения взглядом.

— И что в тебе нашла моя внучка? — Он наконец добрался, и вновь начал помогать себе рукой, закрывшись спиной от ведьмы. Всхлипнув, он поднялся на колени, сгорбился, подхватив правую руку, которая почти перестала его слушаться. Марна, решившая, было, добить противника, приостановилась на пол пути. — Ой, да перестань. Не заставляй меня тебя жалеть. Давай разберемся с этим быстрее. В Аду обсудим, кто был прав. — Мрачно прокомментировала она.

— Так, не из праха выходит горе, и не из земли вырастает беда. — Заикаясь, и с трудом шевеля переломанной челюстью, забормотал он.

— Ты что там делаешь? — Удивленно выгнула бровь ведьма.

— Но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх. — Продолжил он, подхватив правую руку левой, вскрикнув от боли и трясясь, принялся водить ею перед собой, выводя крестное знамение.

— Ты помолиться перед смертью решил? — Удивленно уточнила ведьма. — Валяй, не поможет. Я пробовала, и ни раз. Твоему богу насрать на наши проблемы, парень. Так что ты либо находишь силы сам, либо дохнешь в канаве, сетуя, что Вседержитель не соизволил шевельнуть пальцем, чтобы подкинуть тебе еды, пока ты пух от голода.

— Но я к Богу обратился бы, предал бы дело мое Богу. — Не замечая ведьму, продолжал охотник более уверенным голосом. Его спина выпрямилась, а мандраж в теле утих. — Который творит дела великие и неисследимые, чудные без числа. — Закончил он ровным, лишенным эмоций голосом, и уперся в стену лбом, замерев. Расслабленные руки безвольно свалились на пол. Марна хмыкнула и подошла еще ближе.

— Что, сдох? — Спросила она. Охотник молчал. — А-а, черт с ним. — Закончила она, и направила добивающий удар в голову противника.

Теперь уже ее удару не суждено было достигнуть цели. Ведомый неизвестной силой, охотник плавным жестом прижал голову к плечу, от чего кулак Марны врезался в стену, выбив из нее несколько осколков камней. В тот же миг вверх взлетела его левая рука, целя ведьме в локоть. Марна охнула: конечность с ощутимой болью и хрустом выгнулась в обратную сторону.

— Ах ты… — вскрикнула она, и проворно отскочила назад, уклоняясь от второй атаки. Ведьма зашипела. Ее глаза наливались красным светом, а поверх одежды вспыхнул слой твердого пламени. Она перехватила руку, и с противным звуком вправила ее на место, размяла пальцы. Рана на локте затягивалась на глазах, и только сморщенное лицо Марны указывало на то, что она испытывает дискомфорт. Ведьма развела в стороны ладони, и между ними стала формироваться огненная сфера.

Тем временем не естественно пошатываясь, на ноги поднялся охотник. Он все еще стоял спиной, но начал медленно оборачиваться. Ведьма пробормотала что-то, и в его сторону рванулся поток пламени, полностью скрыв с глаз. Она продержала его несколько секунд, потом выдохнула, и отпустила. В зареве развеивающихся языков пламени стоял Охотник, держа перед собой сложенную в двоеперстие ладонь. Марна шокировано уставилась на противника. Видно было, что огонь не нанес ему никакого вреда. От былой слабости и боли казалось не осталось и следа. Он стоял, глядя на нее взглядом светящихся призрачно-голубым сиянием глаз, наполненных сочувствием, а с покореженного о камни лица медленно пропадали изъяны. Он сделал неуверенный шаг вперед, и ведьма поняла, что ситуация полностью вышла из-под контроля.

Отступая назад, она прошептала заклинание, и подняла указательный палец на противника. Из стен, пола и потолка вырвались куски камней, и устремились к Охотнику. Тот неожиданно пригнулся, сжался как пружина, и резко рванул вперед, пригибаясь, и уворачиваясь от каменного града. Ведьма смотрела на него с ужасом: висящая плетью правая рука, отрешенное, застывшее, словно маска, выражение прекрасного лица, и нереальная скорость и точность движений диссонировали друг с другом. Прорвавшись сквозь камни, он подскочил к ведьме, и нанес удар. Она закрылась руками, но, хотя тот бил одной рукой, Марне с трудом удержалась на ногах.

Они кружились, осыпая друг друга короткими сериями ударов. Охотник жал ее к стене, не давая времени подготовить заклинание, а ведьма пыталась вывести из строя вторую руку оппонента, но тот, казалось, с каждой секундой становился все сильнее и быстрее, а лицо делалось все более идеальным.

— Ньярлатотеп! — Крикнула она, уличив момент. — Помоги! — Охотник рванулся, чтобы закончить начатое, но его оттолкнуло назад. Он поднял на ведьму задумчивый взгляд. Марна выгнулась, развернула плечи, и за ее спиной распахнулась пара огненных крыльев. Она подняла в его сторону руку и сделала вращательное движение. Ее лицо покрылось морщинами, а кожа высохла. Казалось, она постарела сразу на десяток лет. Охотник приготовился отражать очередное заклятие, но ничего не произошло. Он постоял несколько секунд, сделал шаг вперед… и врезался в стену. Встряхнул головой, присмотрелся к ведьме, стоящей в паре шагов с противной улыбкой, и попытался сделать еще один быстрый шаг, но пол ушел из-под его ног, и он кубарем покатился вниз, ударяясь о стены и пол. Лишь замерев, охотник осознал, что не сдвинулся с места. Ведьма усмехнулась и прислонилась к стене, заживляя раны. Охотник знал, что раны начинают мешать. Он прикрыл глаза и попробовал чуть продвинуть ногу, но вместо этого снова упал на пол. Любое движение приводило к калейдоскопу стен, в которые он врезался. Но вскоре он заметил, что как бы его ни мотало, Марна всегда стояла строго впереди. Собравшись с силами, Рейнальд закрыл глаза, шагнул вперед, и, дождавшись, пока очередной удар придется на ноги, распахнул их, поймал ведьму взглядом, оттолкнулся, совершая прыжок, и приземлился напротив нее.

Злоба смешалась на лице Марны с отчаянием. Не давая прийти в себя, она метнулась влево и нанесла удар по правому боку. Вскинув голову, Охотник поднял правую руку, выгибая ее так, чтобы выпрямилась сломанная часть, и принял удар. Ведьма почувствовала, как под кулаком трескается, крошась, кость. Пальцы противника вывернуло в обратную сторону, но на его лице по-прежнему не было никаких эмоций. Только глаза стали сиять еще ярче. Воспользовавшись тем, что ведьма вложила в атаку все силы, и потеряла равновесие, охотник коротко подсек ее ногой, заваливая на пол. Упав, она развернулась, чтобы попытаться встать, но тут же пропустила удар по лицу. Дернулась, но охотник навалился сверху, придавливая ее коленом.

— Чтоб ты. — Прорычала она, и получила еще один удар. — Сдох. — Добавила ведьма, тяжело дыша. Последнее, что она увидела, это сияющее изнутри нечеловечески-красивое лицо, глядящее на нее сочувствующим взглядом. Охотник замахнулся, и вложив в удар всю силу. Поддаваясь напору, под ним хрустнул череп. Полилась кровь. Окинув окрестности взглядом, он подобрал с пола острый камень, отломившийся от стены, и за пару точных ударов отсек голову от тела ведьмы. По замку пронеслась волна горячего воздуха, и он услышал, как с грохотом на нижних этажах с петель слетает тяжелая дверь. В башню ворвались солдаты.

Он медленно шел по коридору, подтягивая за собой ушибленную ногу. До кабинета директора оставалось еще немного, но ноги уже едва слушались. Боли он не чувствовал, но понимал, что она от этого никуда не девается, и вернется, как только благословение перестанет действовать. А судя по количеству крови на одежде, и осколкам кости, торчащим из правой руки, ему этого не пережить. Тело не выдержит болевого шока. Он внутренне улыбнулся этой мысли.

За стенами кричали люди, слышался свист арбалетных болтов. В одном из коридоров он наткнулся на чье-то тело, проткнутое мечом. Уперевшись ногой, выдернул его, и пошел дальше, пока путь не перегородила одна из баррикад. Обойти ее было негде, возвращаться назад — некогда, охотник и так еле плелся. Он тяжело вздохнул, зажал ногами меч, и положил на стену ладонь.

— Проведи меня к Завулону. — Тихо прошептал Охотник. Замок завибрировал, но не ответил. — Проведи. Меня. К Завулону. — Повторил охотник, чувствуя, как под рукой зашевелился камень. — Проведи! — Крикнул он, и подкрепил слова ударом кулака по стене. Нехотя кирпич зашевелился перед ним, открывая новый проход, в который он тут же направился.

От неожиданности Завулон подскочил на месте. Одна из стен его кабинета рухнула, впуская внутрь сгорбленного человека. Охотник шагнул вперед, сверля архимага пристальным сияющим взглядом. Тот попытался отскочить в сторону, но Охотник взмахнул рукой, отправляя в полет меч. С глухим стуком он попал в цель, прибивая мужчину к стене, как иголка бабочку. Рейнальд подошел ближе. Завулон отчаянно корчился, силясь вытащить из себя железку. Из уголка его рта текла кровь, фиолетовые глаза бегали из стороны в сторону, а лицо кривилось в гримасе злобы и боли. Хенкер схватил рукоять меча, надавил на ребро, и обломил кусок, торчащий из стены. Архимаг взвыл, и стал медленно съезжать вниз. Охотник приставил обломок к его шее.

— Один-ноль парень. — Хрипло прошептал он. — Я веду. — Дослушав его, Хенкер надавил на лезвие. Хрустнули позвонки, и голова слетела с плеч колдуна. Отбросив бесполезный обломок в сторону, охотник поднял трофей за волосы, приказал замку открыть проход наружу, и отправился прочь из замка.

Он вышел прямо к разбитому во дворе лагерю. Солдаты тут же рванулись к нему, но заметив голову в руках замедлились. Кто-то что-то выкрикнул, вперед вышел инквизитор. Охотник уже почти не соображал. Мир перед глазами выцвел, глаза залила кровь, в которой он был вымазан с головы до ног, а в ушах стоял сплошной монотонный шум. Из последних сил он поднял вверх голову Завулона и громко закричал. Его вопль поддержали солдаты. А когда он попытался пойти вперед, сразу четверо подбежали, чтобы помочь.

— В телегу его, быстро! — Скомандовал Рихтер, размахивая руками. Хенкер почувствовал, как его куда-то тащат. Он не сопротивлялся. Оказавшись на деревянном полу повозки, он уже не мог ничего видеть, но понял, где находится. Время пришло.

— К Раймонду его. Быстрее! — Выкрикнул инквизитор возничему. Хенкер улыбнулся. Наконец-то можно будет спокойно спать, зная, что с сестрой все в порядке. Он был уверен, что Папа сдержит слово. «Прощай, Вера» — подумал он: «наконец-то я увижу родителей, а однажды и тебя». Собравшись с силами, он усилием воли снял благословение, и почувствовал, как сознание наполняет бушующий океан боли.

«Нет-нет-нет» — вдруг прозвучало в голове: «от меня так просто не отделаешься. Я уже успел к тебе привязаться, парень, так что окажу одну услугу: дам шанс согласиться на мое предложение позже. Уверен, настанет тот момент, когда ты не выдержишь».

Охотник бесшумно кричал. Боль вернулась в полном объеме. Сам он не умирал, но и в сознании до конца не был. Замерев где-то между, он чувствовал все, что было заблокировано благословением до этого, не в силах избавиться от этого, или хотя бы дать кому-то знать.

Повозку размеренно трясло. Слышался стук колес о камни, ржание лошадей и вопли возничего, подгонявшего животных что было сил. Первый раз они остановились, когда пересеклись с колонной телег, едущих навстречу. Мужчина с тяжелой поступью и властным голосом потребовал с парня объяснений, но, когда услышал переданный из уст в уста приказ инквизитора, незамедлительно пропустил их, и приказал своим людям отодвинуть телеги с дороги. Стук колес и тряска возобновились, но охотник воспринимал это отстраненно, и чем дольше поездка продолжалась, тем хуже ему удавалось различать долетавшие до ушей звуки, глаза же вовсе не слушались его.

Второй раз остановились под вечер. Возничий соскочил с козел, и зашлепал сапогами по вязкой грязи, но вскоре вернулся, сопровождаемый второй парой шагов.

— Матерь Божья. — Шокировано воскликнул подхриповатый голос стареющего мужчины. С него натекла целая лужа крови, ты бы хоть раны ему перебинтовал.

— П-п-простите, сэр Рихтер велел нестись во весь опор.

— Ко мне? — Удивленно переспросил мужчина, и задумался. — Беги в часовню парень, кликни конюха, скажи, что я отправил за сменой лошадей. Отправь этих в стойло, и приведи новых, понял? — Быстро отдавал приказы мужчина.

— Д-да. — Неуверенно ответил тот, и засеменил прочь.

— Во что же ты снова вляпался, Рей? — Раздосадовано пробормотал мужчина, оставшись с Охотником наедине. — Неужели ты забыл все, чему я тебя учил? А если нет, то что могло сотворить с тобой такое? — Охотник отдаленно почувствовал касания по всей площади тела. — Эй, Яков! — Крикнул мужчина куда-то в сторону. Сбегай за алтарь, принеси две склянки: прозрачную, с надписью AV и дымчатую с MV. — Ответа охотник не услышал. — Еще и гадость какую-то подцепил. — Горестно добавил он. — Столько лет прошло, а ты все пытаешься помереть. — Носа Рейнальда коснулся аромат воска. — Господь во святом храме Своем, Господь, — престол Его на небесах, очи Его зрят; вежды Его испытывают сынов человеческих. — Зашептал мужчина, водя над телом руками. С наслаждением охотник почувствовал, как притупляется боль. — Давай сюда темную. — Сказал мужчина подбежавшему пацану, и по коже Хенкера полилась обжигающая жидкость, по ощущениям напоминавшая кислоту, от которой все тело пробрало морозом. — Теперь вторую. — Продолжил тот, и теперь в поры охотника стала впитываться бархатистая жидкость, оставляющая чувство тепла. От этого контраста стало еще легче, и он стал медленно проваливаться в пучину сна. — Истратил на тебя последние запасы, приятель. Попробуй только не дотянуть до дома после такого. — Грустно добавил он.

Неподалеку раздалось ржание распрягаемых и сменных лошадей.

— Вези его в Святую Ольгу так быстро, как сможешь. Я сделал все что мог, но даже так он не протянет до рассвета. Теперь его спасет только чудо, так что его судьба на половину в твоих руках, а на вторую… — Мужчина многозначительно промолчал.

— Понял. — Ответил возница, взбираясь на козлы.

— Тогда с Богом. — С грустью закончил он. — Да освятит он ваш путь.

— Сюда его… Быстрее, что стоишь?.. Вези-вези, за поворот… — Отрывистые кусочки фраз долетали до Охотника с неохотой. Отступившая было боль вновь нарастала. Щекочущий нос запах свечей и ладана навивал мысли о монастыре. — Ставьте, ставьте… Все, зовите Веру! — «Вера?» — пронеслось в голове Рейнальда, но он не смог сосредоточиться на этой мысли. Громко хлопнула дверь.

— О Боже! — Воскликнул приятный женский голос. А потом он надолго потерял связь с реальностью.

— Дайте нож… Разрежь здесь… Хорошо, шов… Теперь сюда… — Время текло то слишком быстро, то очень медленно. — Давай это сюда… Узел туже!.. Все, не могу, смените меня… — Охотник не мог понять сколько прошло с момента, когда он покинул замок, но эти разговоры, казалось, тянулись уже целую вечность. — Прости, Вера, мы сделали все, что могли.

— Я понимаю, отец, идите. — Отрешенным тоном ответила девушка.

— А ты, дитя? — Жалостливо переспросил старик.

— Я останусь, посижу рядом с ним еще немного.

— Он называет тебя сестрой, — вздохнул голос, — мне всего знать не положено, но я видел, как он к тебе относится, и понимаю, как тяжело его терять. Господи, помоги. — Несколько пар ног застучали по каменному полу, удаляясь прочь.

— Ну почему? — Прошептала девушка, и охотник почувствовал на своей руке прикосновение ее ладони. — Почему ты никогда не можешь просто прийти сюда, спросить, как у меня дела? Просто поболтать в саду, как делают нормальные люди? — С ее щек скатились крупные слезы. — Почему каждый раз я встречаю тебя полуживым, а потом, забываясь от страха, вытаскиваю с того света? Ты когда-нибудь думал, что станет со мной, если ты умрешь, а? Что если чуда однажды не случится? Я ведь это не контролирую. Или ты планируешь однажды появиться на пороге монастыря уже мертвый? — Девушка всхлипнула, и Охотник услышал шорох рукава, которым она вытирала слезы. — Господи! — Громко произнесла она. — Услышь мою молитву!..

Анка

Было темно. Неимоверно тяжелая голова ужасно болела, а тело казалось ватным. В нос пробивалась омерзительная вонь. «Я что, вчера напилась?» — подумала Анка, и принялась восстанавливать в памяти прошедший день, и тут… Она резко дернулась, но не смогла подняться из-за придавившей к полу тяжести, попыталась распахнуть глаза, но это тоже не вышло: они накрепко слиплись. В панике она вырвала руки из-под липкой массы, и принялась тереть веки, срывая с них, вместе с ресницами, затвердевшую корку. Но когда ей все же удалось раскрыть глаза и оглядеться, она тут же пожалела об этом. Все вокруг было в засохшей крови, а сама она лежала под грудой мяса. От неожиданности Анка закричала. Задергав конечностями, она скинула с себя несколько особо крупных кусков, и подскочила к углу комнаты, чтобы опорожнить желудок. Тяжело дыша, и утирая слезы, она продолжила осмотр: ночная рубаха на ней пропиталась кровью насквозь, мебель разрушена, а обрывки форменной одежды разбросаны по всему помещению. Она, пошатываясь, подошла к шкафу, отодвинула поломанную дверь, и, с облегчением, вытянула из него чистое платье, глянула на дверь, и обнаружила, что та приоткрыта. Обходя центр комнаты вдоль стены, она добралась до двери, и вырвалась в коридор, захлопывая ее за спиной.

— Может это кошмар? — Прошептала она себе под нос, глядя на дверь. — Создала его, пока спала? Надо срочно найти Марну. — Сказала Анка и решительно обернулась, но тут же вжалась в дверь спиной.

Большая часть комнат были нараспашку открыты. Кровь, вытекающая из некоторых из них струйками, собиралась в ручей, ведущей к лестнице. Всюду царила разруха, живых видно не было. Немного постояв, девушка взяла себя в руки, и подошла к одной из дверей.

— Нет… — тихо прошептала она, — Чтоб тебя, Генрик. — В конце помещения сидел, приколоченный двумя арбалетными болтами к стене, парень. Ее сосед, ученик боевого факультета. Его поза и внешний вид говорили о том, что он попытался оказать сопротивление, но, безоружный, не смог ничего противопоставить арбалетам. Она всхлипнула, и пошла дальше, заглядывая в помещения. В нескольких комнатах картина была похожая. Она перешла на бег, и ворвалась к Ребекке, но там было пусто. Это внушало надежду. Потом добежала до комнат Генрика и Микулы, находившихся этажом ниже, но там тоже не было ничего. Сначала она воодушевилась этим, решив, что Генрик мог помочь друзьям, но потом вспомнила его ночной визит, ту кровавую кучу под которой лежала, и ее снова вырвало, а слезы полились с удвоенной силой.

Так она и сидела на кровати в пустой комнате. Рыдала, сжавшись в комок, обхватывая колени руками, пока вдруг девушку не посетило странное чувство того, что за ней наблюдают. Будто пара пристальных глаз сверлила ей спину. Она оглянулась, но никого не заметила. Посидела еще, но это чувство не давало покоя, так что она поднялась, и осторожно пошла вниз по лестнице — во двор.

Пока она шла между деревьями, ощущение присутствия все нарастало, так что девушка ускорилась, двигаясь к главной башне. Трава была вытоптана до основания, тут и там лежали обломки арбалетных болтов и обрывки ткани. В вечернем сумраке было тяжело разглядеть что-то конкретное, но походило на то, что солдатам пришлось быстро сворачивать лагерь и уходить. Она подобрала с земли лоскут ткани, но тут за спиной что-то хрустнуло. Выронив его на землю, она рванула к дверям что было сил. Тяжелые каменные створки были заперты, но при ее приближении стали медленно открываться. Недолго думая, она прыжками взобралась на лестницу, втиснулась в щель, и тут же полетела на пол, врезавшись в чье-то широкое плечо. Прокатившись по скользкой поверхности, она остановилась у первых ступеней, ведущих на верхние этажи башни.

— Кто здесь? — Нервно выкрикнул низкий мужской голос.

Анка в ужасе приоткрыла глаза. Двое мужчин с обнаженными мечами стояли напротив нее у открытых створок, и нерешительно перешагивали с ноги на ногу.

— К черту ее, давай сваливать, хрен ее знает эту дверь, вдруг опять захлопнется. — Сказал один из них, и потянул второго за руку, но тот одернулся, и оттолкнул напарника.

— Нельзя оставлять колдунов за спиной. — Сказал он и шагнул на встречу девушке. Анка, подтягиваясь руками и ногами отползала дальше. Все заклинания выветрились из головы, и она никак не могла собраться с мыслями, чтобы решить, что делать. И тут она заметила еще кое-что: мимолетное движение за воротами. Мужчина сделал еще шаг, замахнулся, и тут к обоим солдатам с улицы метнулись призрачные тени. Девушка вскрикнула, и быстро подскочила на ноги. Тени молниеносно обезвредили солдат, которые не успели даже пискнуть, повалили на колени, и нависли над ними. Уже запрыгивая на лестницу, Анка заметила, как облаченные в дряхлые обноски фигуры впиваются мужчинам в глотки.

Всю дорогу вверх по лестнице она слышала за спиной противные хлюпающие звуки текущей крови, а потом быстрые легкие перестуки шагов по камням. До самого верха она добралась на пределе возможностей, чувствуя гнилое дыхание в затылке. По какому-то наитию дернула на себя ручку двери, и захлопнула за собой дверь кабинета Марны. Тут же послышался почти синхронный удар в стену, с другой стороны, а потом вампиры принялись водить руками, в поисках прохода, в котором исчезла жертва.

— Прекрасно, дорогая. — Раздался в комнате скрежещущий голос.

— Бабушка! — Радостно воскликнула Анка, и обернулась. Комната была пустой. Она закрутила головой, но не смогла увидеть родственницу ни в одном углу.

— Не ищи, — флегматично произнес голос Марны, — мое тело валяется где-то в коридорах замка, я недооценила твоего приятеля.

— Что?

— Генрик, или как его там звали. Мы встретились в замке уже после нападения. — Задумчиво ответила ведьма. — Он нанес первый удар и почти умер сразу после него, но потом в него как бес вселился. Такого я не ожидала, надо было просто пройти мимо. К тому же моя магия удерживала двери от захватчиков, так что, когда он победил, они ворвались внутрь. — С горечью добавил голос. — Зато я заперла кучу вояк внутри, как только пришла в себя.

— Э-э… — непонимающе протянула девушка, — а с сейчас ты…

— Здесь! — Гордо усмехнулась Марна. — Я давно поняла, что спокойствие после смерти мне не светит, а Завулон явно темнил, так что сделал все, чтобы моя душа оставалась в этом мире как можно дольше. Можешь считать меня личом, а замок — моей филактерией. Технически я мертва, но в Аду окажусь не скоро.

Тут замок медленно загудел и начал вибрировать. Анка подбежала к окну, и увидела, как все пространство за ним медленно затягивает туман.

— Хозяева замка проснулись. — Задумчиво протянул голос. — Готовься к худшему, девочка. Вам предстоит много работы.

— Нам? — Переспросила она, и тут из фонтанчика в углу комнаты вырвалась небольшая волна, формирующаяся в женский силуэт. — Ариана! — Радостно воскликнула Анка, бросаясь на подругу.

— О, Анка, как я рада, что ты жива. — Вторила ей русалка, и подруги молча обнялись, шморгая, и утирая слезы.

— Соберитесь! — Вскрикнула Марна. — Мы отправляемся в Чистилище, вотчину вампиров. К счастью для вас, я заставила замок изолировать эту комнату, так что без моего одобрения сюда не попадет даже князь вампиров. Но за дверью нас с распростертыми объятиями не примут, так что ближайшее время мы ограничены этим помещением. — Глаза Анки полезли на лоб. — Захочешь выбраться раньше — вперед, учись создавать порталы. Повезло, что ты застряла здесь с лучшим в мире учителем.

— А есть мы что будем? — Обреченно переспросила она.

— О-о-о. — Марна горько усмехнулась. — В Астральном мире нельзя умереть от недостатка еды или воды, девочка. Он в этом смысле статичный, ты тут как бы вне времени. К несчастью, чувства голода и жажды это не отменяет, так что готовься, просто не будет. — Анка медленно оглянулась на окно, за которым уже не было видно ничего из-за тумана.

— Мама… папа… — обреченно прошептала она. Ариана подошла ближе, и положила руки на ее плечи.

Сэр Рихтер Балдер

— Слишком складно, Германн, слишком. — Задумчиво говорил инквизитор, приближаясь к монастырю. Лошади остались за спиной в стойле, а яркое солнце приятно щекотало нос, но сам Рихтер был мрачнее тучи.

— Мне кажется вы самого себя передумываете, сэр. — Ответил слуга, сжимая в руках стопку документов. — Вы не считаете, что это мания? — Добавил он с насмешкой. Инквизитор кинул на него суровый взгляд.

— Подумай сам, такой исход слишком хорош для обоих. — Начал рассуждение инквизитор. — Рейнальд теперь герой. Остатки ватиканских солдат готовы жизнь за него отдать, другие Охотники уже боготворят его, кто-то в пол голоса шепчет, что он-де сильнее Себастьяна и скоро сам станет Первым Охотником, а это говорит о многом. — С напором пояснил он. — Теперь Завулон. Никому не придет в голову искать его после того, как Охотник вынес из замка его голову. Уверен, у архимага были способы обыграть что-то этакое. К тому же нет ни одного свидетеля их драки, вдруг ее вообще не было? Просто представь себе сговор величайшего мага, и… крайне амбициозного Охотника. Это слишком опасная смесь, чтобы скидывать ее со счетов. — Задумчиво припечатал Рихтер, отмахиваясь от мухи.

— Присмотритесь внимательнее, сэр. — Вздохнул Германн. — Рейнальд, по вашим же словам, выбрался из замка одной ногой в могиле, и только чудом не оказался в ней двумя. Следов Завулона нигде не видно, хотя прошло уже две недели. — Он перехватил документы по удобнее. — Более того, думаете он бы справился с целой толпой вампиров? — Он поднял на инквизитора уставший взгляд, но тот лишь махнул рукой.

Тем временем пара подошла к воротам, и охранники, нервно переминающиеся с ноги на ногу, потянули на себя створки. Инквизитор со слугой, подождав, вошли на территорию монастыря, где их уже ждал престарелый иссушенный настоятель, призывно махнувший им рукой.

— Как он? — Коротко бросил Рихтер.

— Вашими молитвами. — Ответил настоятель с сильным германским акцентом. — Когда он попал сюда, Вере пришлось собирать его по кусочкам. Если бы не Раймонд, думаю, вашего Охотника не смогло бы спасти даже чудо. Ни одной целой конечности, правую руку вскрывали, и составляли кусочки костей. Одежда на столько запеклась, что ножом с кожей срезали. — Причитающим тоном перечислял старичок. — Не знаю, что у вас произошло, но из-под завалов людей целее вытаскивают. Кровь лилась ручьями, Вере пришлось переливать ему свою. Наши лучшие врачи почти сутки не отходили от его кровати. Но даже этого не хватило, с такими повреждениями он бы не смог держать меч, и скорее всего, даже ходить. Очень удачно, что Вере вновь удалось совершить чудо, и Господь откликнулся на ее молитвы. — Настоятель пытался говорить будничным тоном, но сквозь него вполне ясно слышалась настороженность. — Я не совру, если скажу, что мы восстановили его тело, а она вернула в него жизнь. Осколки костей и лоскуты кожи срослись как влитые. — Настоятель утер пот со лба платочком.

— Вера? Наслышан о ней, но никогда бы не подумал, что сказки о чудотворцах не врут. — Пробормотал инквизитор. — Я думал это просто очередное смазливое личико, помогающее вам собирать пожертвования. — Настоятель обиженно оглянулся на него. — Бог с ней, где он лежит?

— А, да, об этом. — Старичок почесал затылок. Сделал еще несколько шагов, и указал рукой за колонну, в арку. Инквизитор ускорился, зашел за поворот, и замер от удивления. В просторном внутреннем дворе, сжимая в руке меч, двигался Рейнальд, тяжело дыша, и выписывая в воздухе удары и блоки.

— Какого хрена? — Выдавил из себя Рихтер.

— Я тоже говорил больному, что ему нужно оставаться в кровати, но он не послушался. — Залепетал настоятель. — Он так и крутился здесь, колотил кулаками воздух несколько дней, и я отправил стражника, чтобы тот его угомонил и вернул в постель.

— И что?

— Теперь он упражняется с мечом, а мой охранник лечит растяжение. — Обреченно закончил старичок.

— Оставьте нас, я хочу с ним поговорить. — Постепенно приходя в себя, сказал инквизитор, забирая стопку листов из рук слуги.

Охотник медленно шагал вперед, плавно вращая мечом. Когда инквизитор пересек границу дворика, тот зашипел от боли. Одна нога Хенкера подвернулась, и он стал заваливаться на землю, но в середине падения уперся плечом о стену, проскользил вдоль, прикрывая голову, а потом, у самой земли, разогнулся, как пружина, выкидывая лезвие в голову воображаемого противника. Инквизитор невольно уважительно кивнул: не даром Рейнальда считают одним из лучших. Даже изнывая от боли, и находясь в безвыходной ситуации, он нашел способ разыграть ее на полную.

Было видно, что сражение с колдунами не прошло для Охотника даром: глаза выцвели, стали отрешенными, сам он не мог стоять ровно, постоянно трясясь и пошатываясь, на лбу проступили морщины, но самое главное — волосы. В каштановых прядях просвечивала редкая седина.

— С чем пожаловал? — Отдышавшись спросил Рейнальд, с облегчением прислонился к стене и уперев в землю меч.

— Чем ты занимаешься? Чудом выкарабкался с того света, и решил вернуться? — С нажимом спросил инквизитор. Охотник в ответ усмехнулся, но тут же дернулся от боли, и улыбка скривилась в гримасу.

— Раз ты здесь, значит отдыхать мне осталось не долго. — Флегматично ответил он. — А когда я вновь окажусь в толпе врагов, они не станут интересоваться моим здоровьем. — Рихтер фыркнул. — Ватикан прислал тебя. — Произнес он задумчиво. — Жаль.

— Это еще почему? — С долей обиды поинтересовался Рихтер.

— Ну, ты не единственный инквизитор в папском престоле, даже не единственный, относящийся к операции в академии. — Терпеливо пояснил он. — Но только ты не покрываешься салом как свинья, сидя на теплом месте, только ты продолжаешь тренироваться, и совершенствуешь свое фехтование, и только ты всегда носишь при себе оружие. — Он выразительно кивнул на рукоять фальшиона, торчащую из ножен на его поясе. — В общем, трудно было бы найти даже двух или трех инквизиторов, кроме тебя, кто смог бы за себя постоять. Следовательно, папа Римский передает мне твоим присутствием сообщение. — Инквизитор непонимающе выгнул бровь, а Рейнальд слегка разочарованно вздохнул, и продолжил. — Он говорит, что интересуется моим состоянием, хочет знать, когда я вернусь к исполнению обязанностей, но не доверяет до конца: «если будешь сопротивляться, вот тот, кто быстро поставит тебя на место». Вот что ты означаешь. — Констатировал Охотник. — Кого-то другого я бы мог и поколотить, если бы он стал диктовать условия, а тебя… не в таком состоянии. — Рихтер хмыкнул.

— Не придумывай лишнего. — Рейнальд только молча пожал плечами в ответ. — Я хотел поинтересоваться твоим состоянием, но, думаю, что ответ исчерпывающий.

— Что было после того, как я отключился? — Спросил Охотник, сползая на землю, разогнав тем самым стайку капустниц. — Тогда, в замке. — Инквизитор тяжело вздохнул.

— Расскажу только тебе. — Он оглянулся, проверяя, что никто не подслушивает. — Сначала все шло хорошо. Мы планомерно захватывали здание за зданием, обезвреживая магов, лишенных сил. Потом наткнулись на эти закрытые ворота в центральную башню, и нашли останки Бейнира, которого орден отправил тебе на помощь. — Инквизитор поморщился. — Беднягу как через мясорубку пропустили, ужасное зрелище. Провозились у них кучу времени, а потом, когда они открылись, солдаты ринулись внутрь. Нижние этажи захватили даже слишком легко, а с потом стало туго: преподавателей твое магическое блокирование только ослабило, как ты и предупредил. — Нехотя признался Рихтер. — Кстати, рассказ о том, как ты это провернул, жду в письменном виде. — Охотник поморщился. — В общем, с середины башни мы стали нести потери, до верха добралось чуть больше половины. Но стоило только начать сворачивание операции, как ворота башни закрылись вновь, отгородив выживших. Кто-то попытался выбраться через окна, но они будто окаменели. И в этот момент разрухи, как гром с ясного неба, на нас напали вампиры. — Инквизитор раздосадовано сжал кулак. — Чертовы кровососы вырывались прямо из-под каменного пола, выскакивали из стен. Слава Богу, нас было больше, и многие солдаты тренировались сражаться с нежитью: мы потеряли еще людей, пока седлали коней и разворачивали повозки. Пришлось бросить на съедение упырям часть пленников, чтобы жертв среди наших не стало еще больше. — Рихтер облизал засохшие губы. — А потом, когда наши разведчики вернулись туда, чтобы проверить состояние замка, его не оказалось на месте! Долбаные вампиры снялись с Якоря, и исчезли вместе с замком. — Горько добавил он. — Ни малефиков, ни наших ребят, ни ценных знаний о враге — мы остались с пустыми руками.

— Значит, ни им, ни нам… — Задумчиво произнес Рейнальд. — Забавно, как судьба вносит в идеальные планы свои коррективы, даже иронично. — Охотник снова поморщился от боли. — А тот парень, Бейнир, видимо полез-таки на Вэлдрина в одиночку. — Губ Хенкера коснулась еле заметная полуулыбка. — Зря, я говорил, что это мертвый номер. — Закончил он, и над двориком повисла тишина.

— Вот тебе сведения о предстоящей работе. Все, как всегда: как прочитаешь — сожги. — Охотник горько усмехнулся, и взял стопку бумаги в руки, всем своим видом как бы говоря: «Об этом я и говорил». — Если коротко, то у Ватикана проблемы с разбойниками. В деревне, через которую мы возим золото, поселилась шайка бандитов, под руководством атамана по имени Мате. Они уже ограбили два каравана. А недавно до нас дошли сведения о том, что недалеко от поселения появилась ведьма. Подробнее прочитаешь там.

— Сколько у меня времени? — Спокойно уточнил он.

— Следующий караван пройдет через три недели. Отчитываешься передо мной. — Мрачно ответил Рихтер.

— Понятно. — Ответил Хенкер, теряя интерес. — Увидимся, инквизитор.

— Увидимся. — Сказал Рихтер, и зашагал прочь.