Черный выход

Новосибирская область. Город Искитим

18 января 2016 года

Комната у Фомина была небольшая, в мансарде, откуда оба окна смотрели в низкое зимнее небо. Игоря иногда подмывало прорубить еще одно, хоть маленькое, окошко на улицу или во двор, но никак не доходили руки. Зато было замечательно лежать летом на кровати и смотреть, не выходя из дома, на звезды.

В остальном можно было сказать, что из своей комнаты Игорь вырос, как вырастают из детских штанов. Вся мебель и обстановка остались еще с тех пор, как семья Фоминых переехала жить в дом к отчиму, поэтому больше соответствовала подростку, чем вполне зрелому мужчине, коим Игорь себя считал. По-хорошему, ему давно пора было бы уже съехать на отдельную жилплощадь, завести семью. Но он просто не мог оставить все как есть, необходимо было сначала позаботиться о матери. А для этого нужны были деньги. Много денег.

Поэтому пока все шло как шло, и соседствовали рядом друг с другом старые перочинные ножи с зазубренными лезвиями, затертые боксерские перчатки, плакат с красивой фотографией закатной Зоны, книжные полки с еще советскими словарями и энциклопедиями и ноутбук с разрисованным корпусом.

Фомин стянул одеяло и зябко поежился – в комнате было прохладно, окна затянули белые кружева изморози. Игорь быстро натянул штаны, сунул ноги в тапки и поскакал в ванную умыться. После, размявшись и позавтракав, плюхнулся за стол и включил ноутбук. Открыл новостную страницу, нашел вкладку «Криминал, происшествия». Если Рябу или Грифа взяли, то могли и в сводку дать, мол, задержали очередных сталкеров. Впрочем, могли и не дать – новость так себе, подобным уже никого не удивишь.

Новости о задержанных сталкерах не было. Это успокаивало. Не особенно надеясь на результат, Игорь попробовал постучаться к Рябе через скайп. Неудачно. Осталось лишь одно.

– Алло, – голос Рябы в трубке был сонным и ленивым. – Игорь, привет.

– Здорово. Ты как сам?

– Да нормально все.

– Дома?

– Ага.

– А с Грифом не знаешь что?

– А что с ним? – искренне удивился Ряба.

– Ну… Приняли его или нет?

– Не знаю, я сам по себе был.

– Ладно, позже встретимся, обсудим. Отдыхай.

– Спасибо, пока…

По телефону о делах говорить не стоило, легко могли прослушивать. Была у властей такая практика – сажать на крючок всех, кого они считали причастным к незаконному изъятию внеземных объектов из Зоны. В принципе, Игорь нигде засветиться не должен был, его еще ни разу не ловили, но вот за Рябу он не ручался.

Фомин сбросил соединение, задумчиво постучал пальцем по пластиковому корпусу телефона. Можно, конечно, попробовать через знакомых поискать другие контакты Грифа, но не хотелось бы, чтобы стали всплывать какие-то вопросы, – чем меньше людей знает, что Игорь связан со сталкерами, тем лучше.

Вернувшись за ноутбук, парень некоторое время бесцельно кликал по сайтам новостей, залез на интернет-маркет туристического оборудования в поисках недорогой амуниции. Наткнулся на трейлер очередного фильма про Посещение, поржал над явной глупостью сценаристов и режиссера – действие происходило в Африканской Зоне и в сюжете участвовали какие-то мутанты-людоеды, гигантские москиты-убийцы и мужик, собравший себе из артефактов суперкостюм. И все это под адреналиновые покатушки по Зоне на багги, взрывы и перестрелки.

Подобные фантазии частенько вываливались на экраны кинотеатров, хотя в последнее время тема и потеряла новизну. Самое поганое было то, что после просмотра подобных фильмов многие зрители начинали воспринимать аномальные территории как парки аттракционов, полные захватывающих путешествий и нераскрытых загадок. И в итоге самые впечатлительные оплачивали нелегальные экскурсии в Зону (хотя дальше предзонья их никто не водил), а иные предпринимали самостоятельные походы «за забор». Чем зачастую подобные походы заканчивались, объяснять никому не нужно.

Взглянув на часы, Игорь с легким удивлением отметил, что время приблизилось к одиннадцати часам. Пора было перекусить и идти на встречу, сосватанную отчимом.

Спустившись на первый этаж и пройдя в кухню, Фомин увидел стоящую у мойки мать.

– Ма, привет! – воскликнул он весело. – Я думал, что ты на работе… Ма!

Худая, невысокая женщина с выцветшими от времени русыми волосами, одетая в домашний халат и передник, никак не отреагировала на призыв сына, она словно была всецело поглощена мойкой.

Игорь замер возле кухонного стола, лицо его посерело. Он приблизился к матери и мягко положил ладонь на плечо, заглядывая в лицо.

– Мама…

Фомина Ирина Леонидовна, женщина пятидесяти четырех лет, мыла невидимую посуду, водя руками с пустотой под струей теплой воды. Лицо ее не выражало абсолютно ничего, взгляд пустых глаз устремлен куда-то сквозь кухонный кафель на стене.

– Мама, – тихо, как с лунатиком, заговорил Игорь, чувствуя, как от жалости накатывают на лоб морщины. – Мама, очнись.

Ирина Леонидовна продолжала мыть несуществующую посуду.

Парень тяжело вздохнул, выключил воду и положил ладонь на ее худые пальцы. Повернул женщину прочь от плиты и за плечи отвел к небольшому мягкому уголку возле окна.

– Садись, – сказал он.

Мать подчинилась.

– Вот так, – заботливо приговаривал Игорь. – Посиди немного, отдохни. А лучше закрой глаза и поспи. Все пройдет… Все пройдет…

Завтрак не лез в горло, но парень заставил себя покушать. На мать старался не смотреть, уперев взгляд в миску с гречневой кашей и котлетой. И когда уже стоял обутый в коридоре, услышал:

– Игорек, ты? А чего не на работе?

Сглотнул горечь, через силу улыбнулся и посмотрел в обрамленные морщинами глаза матери.

– Так я ж выходной сегодня, ма! Пойду пройдусь по делам.

– А, хорошо, – Ирина Леонидовна словно только что проснулась, рассеянно вытирала влажные руки передником и непонимающе оглядывалась.

– А я что, уснула?

– Да, мам. Прикорнула на диванчике.

– Ох как. И не помню… Ты когда вернешься? Я щей из свежей капустки сделаю.

– Не знаю, – честно ответил Игорь и нетерпеливо затоптался. – Я побегу, опаздываю.

И с облегчением вырвался на мороз, сжимая от бессильной злобы зубы.

За это Зона тоже должна ответить!

К Дому культуры «Россия» Игорь пришел несколько раньше намеченного времени. Погода выдалась чуть теплее, чем накануне, но нос и уши все равно успели замерзнуть.

Потоптавшись немного на крыльце и решив, что вполне успеет выпить кофе из стоящего в фойе автомата, Фомин заскочил за стеклянные двери бывшего Дома культуры. Здесь позволил себе стянуть шапку и ослабить шарф.

В фойе никого не было, кроме дремавшего в своей будке охранника. В свое время Дом культуры перестроили под развлекательный центр, придали лоск и шик, оформили кинотеатр и ночной клуб. Игорь еще помнил те времена, когда они с Чесноковым и Старцевым лазали через черный ход на чердак и смотрели через узкое окошко под потолком фильмы, на которые их не пускали родители, потому что «рано еще на баб голых смотреть».

Сейчас те фильмы «для взрослых» можно без особенных купюр показывать в начальных классах – то, чем ныне из Интернета «заправляется» школота, ребятам из детства Фомина даже и не снилось.

А еще здесь были драки после дискотек. И курили в углу. И водочку первый раз пробовали…

М-да, поколения вроде бы и разные, а подростковая идиотия все та же – сиськи-письки, покурить-похулиганить. К слову, в детстве казалось, что с возрастом всех обязательно обуяет мудрость, вынося из молодых и дурных голов молодые и дурные мысли. Ан нет, головы у многих успели поседеть, а дурные мысли в них так и остались, с годами приобретая краски и фактуру. Раньше про таких говорили «дурак по жизни», ныне же – «у него просто такое кредо».

Наливая себе кофе из аппарата, Игорь задумался о собственном кредо, поразмыслил, не является ли сам «дураком по жизни», и в этих раздумьях не заметил подошедшего к нему мужчину в тяжелой длинной дубленке.

– Ты от Востока? – поинтересовался он с ходу.

Фомин недоуменно обвел фойе взглядом. Не без издевки спросил:

– Ты видишь еще кого-то?

– Ясно, – мужик оказался без чувства юмора, его небритое лицо нисколько не изменилось. – Вот.

Он протянул Игорю маленький листок, сложенный пополам. И замер, чего-то ожидая.

– Что-то еще? – нахмурился Игорь.

– Нет, это все.

– Ну тогда пока.

– Ага, пока, – мужик словно того и ждал, развернулся и пошагал на выход. Игорь, глядя ему в спину, усмехнулся.

Вновь оставшись один, парень зашел за колонну и развернул листок. На нем оказались два четырехзначных числа, написанные карандашом в столбик. Без труда запомнив цифровые комбинации, Фомин разорвал бумажку и бросил обрывки в стаканчик с недопитым кофе. Помешал получившуюся бурду пластиковой ложечкой и выкинул вместе со стаканчиком в высокое мусорное ведро. Так, осталось теперь добраться до Луки. А это на окраине, придется трястись на автобусе. Что ж, до встречи с Чесноковым времени вагон, еще получится перекусить.

Взгромоздив шапку и подняв воротник, Игорь пошел в сторону стеклянных дверей, за которыми виднелась замерзшая искитимская жизнь. И, чем больше он приближался к выходу, тем острее ощущал, что что-то происходит не так.

«К тебе подойдет пацан и передаст листок с цифрами» – так сказал отчим. Пацан, а не мужик. Не мог же отчим ошибиться – этот, в дубленке, выглядел совсем не как «пацан». Или «пацан» в смысле «из бандитов»? Ерунда какая-то.

Стоп! А если это подстава? Если вместо посыльного пришел полицейский опер или кто-то из Бюро? Хрен его знает чем конкретно промышляет отчим, но вот Лука – известный в определенных кругах «специалист по логистике», способный перевезти что угодно куда угодно. Говорили, что через него партии артефактов и наркоты утекают из Искитима. А с виду не скажешь – работяга работягой. Впрочем, про отчима тоже не подумаешь, что он с Хазаром лично знаком, однако ж.

Или все это ерунда? Вот так накрутишь себя, а проблемы-то и нет. В конце концов, ему что сказали сделать? Передать цифры. Что там будет дальше – не его забота.

Махнув, таким образом, на все подозрения рукой, Игорь вышел на замерзшее крыльцо ДК, сбежал по ступенькам и пошагал на автобусную остановку Ждал транспорт недолго, однако пришлось втискиваться – небольшой «пазик» оказался битком набит едущими на обед людьми.

Машину, идущую следом, он заметил остановки через две, стоя у задней двери. Видавшая виды «девятка» катилась неторопливо, не обгоняя, но и не отставая. В темном салоне Игорь смог разглядеть, по меньшей мере, двоих человек. Понаблюдав за «девяткой» некоторое время, Фомин понял, что это все неспроста.

Его «пасут», факт! Все сомнения излишни! Он на крючке, с которого срочно надо спрыгивать.

Игорь бросил быстрый взгляд по сторонам, пытаясь высмотреть в безразличных лицах причастных к слежке. Но, судя по всему, все «рыболовы» тряслись сейчас в промерзшей машине позади.

Фомин поежился, буквально кожей ощущая их терпеливое внимание, пронзающее автобус словно рентгеновские лучи.

И что делать? К Луке идти нельзя – судя по всему, они не знают кому именно Игорь должен передать послание. Значит, надо съезжать с темы. Выходить на следующей остановке и попытаться сбросить «хвост». Даже если поймают, то пришить нечего не смогут.

Фомин начал было продвигаться к выходу, когда другая идея пришла ему в голову.

Стоп. А что, если все сделать как планировалось? Ему на Луку, собственно, плевать, да и хороший шанс нагадить отчиму. Дойти до конца, передать цифры… Не-е, если что-то серьезное, то повяжут как соучастника.

Игорь с надеждой посмотрел назад, но преследователи и не думали пропадать.

Черт! Думай, думай!

Сотовый сам собой скользнул в руку, неприятно прилипнув к ладони холодным пластиком корпуса. Сжатый со всех сторон дышащей и ворчащей массой людей, Игорь кое-как поднял руку к глазам и нашел номер Востока. Набрал, приложил телефон к уху.

– Алло, – отчим ответил сразу, словно ждал звонка.

– Я не один, – насколько мог тихо прошептал Игорь. – Не могу идти… куда шел. Есть другие варианты?

– Нет, – голос Востока даже не поменялся. – Это твоя забота. Делай что должен.

И отключился. Игорь в голос выругался, удостоившись нахмуренного взгляда пожилого соседа.

Автобус тряхнуло на ухабе, он вразвалку покатился с горки. Сейчас будет поворот, потом остановка. А через одну – дом Луки, почти возле самой дороги. Как раз над автомастерской. И окна у него как раз…

Автобус сделал поворот, чиркнув подножкой по сугробу, кривобоко подкатил к обледеневшему грибку остановки и остановился, с шипением распахнув двери. Игорь рванулся наружу, расталкивая стоявших на пути. Вырвался наружу, чуть не оставив в салоне шапку, и принялся торопливо чертить на грязном боку «пазика» запомненные числа. Когда в поле зрения появилась бордовая «девятка», автобус как раз тронулся, а последняя цифра – тройка – чуть смазалась нижним хвостиком, выскальзывая из-под пальца Игоря. Миг – и Фомин уже бежал прочь, в спасительные дворы. За спиной завизжали тормоза, хлопнули двери, и морозный воздух наполнился ругательством. Но Игорь уже свернул за трансформаторную будку, на ходу доставая телефон и молясь, чтобы тот не выскользнул из онемевших рук. Когда в трубке раздался низкий голос Луки, Игорь почти что прокричал:

– В окно посмотри! На автобусе!

Перемахнув сугроб в конце дома, Фомин увидел, как отстали преследователи, в бессильной злобе грозя ему кулаками. Но остановиться он себе позволил не раньше, чем выскочил на большую улицу, по которой, сутулясь и пряча лица под шарфами, сновали прохожие. Только тут, заскочив в ближайший продуктовый, Игорь дал себе передохнуть.

Успел Лука увидеть автобус? Разглядел ли цифры? Впрочем, и хрен бы с ним и всей его шайкой… Ну, отчим, вот это подстава! А быть может, Восток хотел, чтобы Игоря схватили? Быть может, хотел избавиться таким образом? Хотя нет, чушь. В Искитиме есть много более гарантированных способов заставить человека исчезнуть. Сколько лежит по окрестностям Зоны безымянных тел, которые никто никогда не обнаружит? Так что имело место чистое совпадение. Отчим играет в грязные игры, в них немудрено запачкаться и постороннему. Но пускай, Игорь готов. Лишь бы подобраться поближе, лишь бы понять что за человек этот неприметный мужичок с прячущимся взглядом. Потому что вечно быть на привязи Фомин не хотел. А для того, чтобы сорваться, нужно позаботиться о матери. А пока нет возможности прижать отчима, за ее безопасность следовало опасаться.

Эх, зачем же ты появился в нашей жизни, Саша Восток, зачем?

Отдышавшись и немного поостыв, Игорь вытащил телефон и набрал отчиму сообщение: «Сделал как смог». Потом стер последние слова и оставил лишь: «Сделал». Незачем оправдываться, вышло как вышло.

Чтобы не привлекать излишнее внимание и без того напрягшегося охранника, подозрительно на него посматривающего, Фомин прошел вглубь магазина и заходил между стеллажами, разглядывая товар. Позвонил Гоше.

– Гоша на проводе, – в своей обычной манере начал разговор Чесноков.

– Повесился, что ли? – спросил Игорь, остановившись напротив банок с консервами. – Я уже освободился. Если все в силе, то могу подойти куда надо.

– Экий ты быстрый, – озадаченно хмыкнул Гоша. – Так-то рановато… Ты можешь пару часиков поболтаться где-нибудь?

– Не вопрос. Что потом?

– Потом подъезжай к «Сайлент-Хилл». Там встретимся.

– Договорились, – Игорь посмотрел на часы. – Ты мне еще позвони, как соберешься ехать. Мне тут недалеко, пара остановок.

– Я тебя точно не напрягаю? – заботливо спросил Чесноков. – А то смотри, я сам…

– Слушай, Гоша, завязывай давай эти свои «шаг вперед и два назад». Ты просил помочь – значит, надо помочь. А другу помочь – святое. Ты же мне друг или так, мимо шел?

– Друг. Самый лучший и дорогой, между прочим.

– Вот на том и остановимся, дорогой ты мой. А то ишь, взял моду…

– Все-все, – засмеялся в трубку Гоша. – Уговорил. Возьму тебя с собой.

– Вот ты зараза!

– Ладно, бывай. На месте объясню что как. Увидимся.

– Ага, покеда.

Игорь спрятал телефон в карман и задумчиво пожевал губы.

Поболтаться пару часиков… Словно это не Искитим, а Лас-Вегас, чтобы можно было в разгар буднего дня где-то интересно и увлекательно поболтаться. Ладно, есть идейка совместить приятное с полезным, а заодно худо-бедно перекусить.

Киношники и писатели сформировали в умах обывателей стойкую мысль, что сталкерская братия, подобно мифическим пиратам с Тортуги, все свободное время проводит в полутемных и прокуренных кабаках и барах, предаваясь моральной деградации и дележу добычи. На самом деле никто в здравом уме не будет трясти артефактом или хвастаться своими нелегальными походами в местах, где много посторонних людей. Поэтому «правильные» сталкеры кучковались на флэтах – на квартирах, куда пускали далеко не каждого. И уже там предавались моральной деградации и иногда дележу добычи.

Владельцы «квартирников» обычно были из бывших сталкеров, одиноких и бездетных. Гости обязаны были приносить с собой еду, выпивку и сигареты, это считалось обычной платой за вход. На флэтах можно было остаться пожить пару-тройку дней, пообщаться с нужными людьми, обзавестись контактами или просто выпить в любое время дня и ночи.

На флэт, хозяином которого был некто Крыс, Игоря когда-то привел Чесноков, который с тем самым Крысом вырос в одном интернате. Фомин довольно быстро влился в разношерстную компанию, сделался своим, всегда с интересом слушал истории, но никогда не лез в чужие дела.

Прикупив в магазине водку, бутылку минеральной воды, две банки рыбных пресервов, тушенку, пачку чая, упаковку сахара, пельмени и хлеб, Фомин вышел на улицу и пошел дворами в сторону окраины. По пути останавливался и оглядывался на случай, если так и не удалось оторваться от слежки. Но либо его хорошо «вели», либо, что больше походило на правду, действительно оставили в покое, потому без особенных приключений Игорь добрался до четырехэтажных панельных домиков, за которыми начинались пустыри заброшенных промышленных территорий. Зашел в подъезд с обычной деревянной дверью без каких-либо кодовых замков и поморщился от местного кисло-затхлого запаха, густо висящего в воздухе. Так обычно пахнет в домах, на которые всем плевать, которые доживают свой век и не особенно рады новым лицам. Запах в подъездах вообще не умеет лгать, он сразу высказывает все, что думает о тебе, без экивоков, в лицо.

В дверь стучать следовало особенным образом – два раза, раз, два раза. Лишь после этого кто-нибудь по ту сторону удосуживался подойти и посмотреть в глазок. Если стучать обычно или как-то иначе, то, сколь бы ни была уверенность гостя, что в квартире кто-то есть, на него просто не обратят внимания.

Добротная, по местным меркам, дверь отворилась, и на пороге Игоря встретил заспанный хозяин – Крыс, в миру – Мышкин Олег. Невысокий, с длинными и не совсем чистыми волосами, с запущенной щетиной и мешками под глазами, Крыс являл собой канонический образ русского хиппи – безработный лентяй, живущий на пособие, полностью отрицающий реалии окружающего мира, но вполне понимающий и принимающий его блага в виде спиртного и легких наркотиков. Болезнь «детей Зоны», называемая синдромом Руффа, внешне почти не изменила Крыса, в отличие от того же Гоши, но год за годом сжирала Крыса изнутри, вылезая онкологическими болячками, потерей памяти и судорогами лицевых мышц при длительном нахождении на солнце. Образ жизни лишь усугублял это положение, однако хозяин флэта плевать на то хотел, стараясь прожить остаток жизни в свое удовольствие.

– Заходи, – Крыс посторонился, пропуская Игоря.

Фомин без лишних разговоров кивнул и вошел внутрь, шурша пакетами.

На флэту сегодня было немноголюдно. В маленькой комнате, обставленной лаконичной мебелью советской эпохи, полулежал в продавленном кресле и смотрел бубнящий телевизор Лаки, завсегдатай и собутыльник Крыса. Возраст Лаки определить было невозможно, да и многих смущала обезображенная левая часть тела – нога ниже колена отсутствовала, рука походила на высохшую лапку кузнечика, а часть лица оплыла и сморщилась, закрывая глаз валами шрамов. Лаки всем рассказывал, что получил увечья, когда доставал редкий внеземной объект, причем степень уникальности артефакта напрямую зависела от количества выпитого бывшим сталкером.

На разобранной софе, прижавшись боком к тусклой лакированной спинке, спал прямо в одежде Ромка Фукс, которого Зона наградила астмой, мигренью и лишила двух пальцев на руке.

Пока Игорь снимал куртку и искал место на вешалке, Крыс деловито поинтересовался содержимым пакетов, выудил холодную бутылку водки, буркнул что-то довольное и удалился в дальнюю комнату, прикрыв дверь.

Из кухни доносились голоса, за полупрозрачным желтым стеклом угадывались подсвеченные лампой силуэты. Туда и направился Игорь, сунув ноги в дырявые тапочки и прихватив пакеты.

В небольшой кухне было накурено, хоть топор вешай. Открытая форточка не спасала, и сизый дым тяжелой тучей нависал над квадратным столом, за которым сидели двое.

– Привет, Фагот, – поприветствовал знакомого парень. – И тебе привет… Маша?

– Маша, – отозвалась девушка, нахмурившись. – Память отшибло?

– Немного, – не стал вступать в перепалку Фомин, водружая пакеты на стол. – Угощайтесь.

Собственно, именно Фагота Игорь и рассчитывал увидеть. Этот некогда крепкий, а теперь немного раздобревший мужик с седыми висками, залысиной и усами «под доктора Ватсона» был сталкерским наводчиком – человеком, продающим и покупающим информацию обо всем, что связано с Зоной. Фагот никогда сам не ходил «за забор», никогда не имел дел с артефактами или наркоплантациями, свой кусок пирога он зарабатывал практически не выходя из дома. Или, как сейчас, попивая чай из чудом уцелевшей в квартире Крыса чашки тонкого китайского фарфора.

Девушка же… С девушкой все было чуточку сложнее. Эта кудрявая бестия не так давно чуть не сорвала Фомину выход за Периметр.

Понимая, что прервал какую-то личную беседу, Игорь, тем не менее, невозмутимо нашел в шкафу кастрюлю, наполнил ее водой и поставил на огонь. Раз Фагот молчит, значит, ничего страшного. А что Маша недовольно сопит – так на то ее право.