Чешский с Карелом Чапеком. Рассказы из одного кармана / Karel Capek. Povidky z jedne kapsy

Modrá chryzantéma (Голубая хризантема)

„Tak já vám povím (тогда я вам расскажу; tak – так, таким образом; povědět – сказать; рассказать),“ řekl starý Fulinus (сказал старый Фулинус), „jak přišla Klára na svět (как родилась Клара: «пришла на свет»; přivádět na svět děti – родить, рождать: «приводить детей на свет»). Tehdy jsem zařizoval knížecí lichtenberský park v Lubenci (я тогда обустраивал для князя лихтенбергский парк в Любенце; zřizovat – заводить, устанавливать, устраивать, учреждать, сооружать; Lubenec) – pane, starý kníže (старый князь), to byl nějaký znalec (вот это был выдающийся знаток; znalec – знаток, специалист; znalost, f – знание; осведомленность); celé stromy si nechal posílat od Veitsche z Anglie (все деревья заказывал себе из Англии у Вейча[3]; strom, m – дерево; nechat – позволить, давать возможность), a jen cibulí z Holandska odebral sedmnáct tisíc kusů (одних только луковиц из Голландии отобрал семнадцать тысяч [штук]); ale to jen tak vedle (но я не об этом: «но это так, сбоку»; vedle – рядом, возле).

Tak jednou v neděli jdu v Lubenci po ulici (однажды в воскресенье иду в Любенце по улице; jednou – один раз; как-то раз; neděle – воскресенье) a potkám Kláru (и встречаю Клару; potkat – встретить); víte (знаете), to byl tamní idiot (это была тамошняя идиотка; tamní = tamější – тамошний; idiot – дурак, болван, идиот), hluchoněmá bláznivá káča (глухонемая душевно больная дурочка; bláznivý – сумасшедший; душевно больной; káča – юла, кубарь; дура, дурында), která kudy šla (которая, куда шла), tudy blaženě hýkala (там и блаженно кричала по-ослиному; blaženě – блаженно; blaho – блаженство, благо, добро; hýkat – визжать; кричать по-ослиному), – nevíte (вы не знаете), pane, proč jsou tihle idioti tak blažení (почему юродивые: «эти вот юродивые» так счастливы)?

Zrovna jsem se jí vyhýbal (я как раз ее обходил; vyhýbat se – сторониться; уступать дорогу), aby mně nedala hubičku (чтобы она меня не поцеловала; hubička – поцелуйчик; huba – рот, пасть), když najednou zahlédnu (как вдруг вижу; zahlédnout – заметить, увидеть; pohled – взгляд), že má v prackách kytici (что у нее в руках – букет; pracka – лапа; kytice – букет; kytka – цветок); byl to nějaký kopr (/там/ был какой-то укроп) a takový ten polní neřád (и еще какие-то сорняки; polní – полевой, дикий; neřád – гадость; řád – порядок), ale mezi tím (но среди них; mezi – между), pane – já jsem viděl ledacos (я повидал всякое = чего я только не видел; ledaco – всякое, многое, чего только), ale tehdy mě mohl trefit šlak (но тогда меня чуть удар не хватил; moct – мочь, иметь возможность; trefit – ударить; šlak /экспресс., разг./ – удар, инсульт).

Ona vám ta potrhlá měla ve své kytce jeden květ pompónové chryzantémy (у нее, у этой сумасшедшей, /скажу я/ вам, в букете была махровая хризантема; potrhlý – сумасбродный, тронутый; květ – цветок), která byla modrá (которая была голубая = и она была голубая)! Pane, modrá (голубая)!

Byla to asi taková modrá jako Phlox Laphami (это был голубой оттенка Phlox Laphami[4]: «это был примерно такой голубой как…»); trochu břidlicově nadechnutá (с легким сероватым отливом/налетом; břidlicový – шиферный; nadechnout – вдохнуть), s atlasově růžovým okrajem (с атласно-розовым краем), uvnitř jako Campanula turbinata (внутри как Campanula turbinata[5]), krásně plná (необыкновенно пышная; krásně – красиво, хорошо; plný – полный, наполненный), ale to všechno ještě nic není (но это все еще ничего): pane, ta barva byla tehdy (тот цвет тогда) a ještě dnes je u vytrvalé indické chryzantémy naprosto neznámá (и еще до сих пор не встречается у многолетних сортов индийских хризантем; dnes – сегодня; naprosto – вполне, совсем, совершенно; neznámý – неизвестный; vytrvalý – настойчивый; продолжительный; выносливый)!

Před lety jsem byl u starého Veitsche (несколько лет назад я был у старого Вейча: «перед годами…»); sir James se mi nějak (сэр Джеймс мне, определенным образом), panečku (дорогой мой; pan /уменьшительно-ласкательная форма, звательный падеж/), chlubil (хвастался/хвалился; chlubit se), že jim loni kvetlo jedno chrysanthemum (что у них в прошлом году цвел один chrysanthemum /лат./; loni – в прошлом году), import přímo z Číny (импорт прямо из Китая = привезенный непосредственно из Китая; Čína), tak drobet lila (так /себе/, слегка светло-лиловый; lila – светло лиловый; drobet – кусочек; капелька), ale v zimě jim bohužel zašlo (но зимой, к сожалению: «Богу жаль», он погиб; zima – зима; холод; zajít – заходить; умирать). A tady ta krákorající maškara měla v pařátu chrysanthemum tak modré (а тут в когтях у этой гогочущей страхолюдины был хризантемум настолько голубой; krákorat – кудахтать; maškara – страх; маска; pařát – коготь), jak si jen můžete přát (как только можно: «себе только можете» мечтать; přát – желать). Dobrá (ладно; /разг./).

Tak tedy ta Klára radostně zahučela (ну, значит, Клара весело замычала; tedy – значит, стало быть; zahučet – прогудеть, пробурчать) a strká mně tu svou kytici (и протягивает мне свой букет). Dal jsem jí korunku (я дал ей крону = монету достоинством в одну крону; koruna – корона, крона /ден. ед./; korunka – крона /уменьш. – ласк./, монета) a ukazoval jsem jí tu chryzantému (и показал ей на хризантему; ukazovat): Kláro (Клара; /звательн. падеж/), kdes tohle vzala (где ты это взяла; vzít)? Klára nadšeně kdákala a řehtala se (Клара воодушевленно кудахтала и хохотала; nadšení, n – энтузиазм; kdákat; řehtat se); víc jsem z ní nedostal (большего /ничего/ я из нее не достал = больше я от нее ничего не добился). Křičím na ni (кричу на нее), ukazuji rukama (показываю руками), ale nic platno (но ничего не помогает; platit – платить; быть действительным; plat, m – зарплата, оклад); mermomocí mě chtěla obejmout (во что бы то ни стало она хотела меня обнять; mermomocí – всячески, всеми способами).

Běžím k starému knížeti s drahocennou modrou chryzantémou (я бегу к старому князю с бесценной голубой хризантемой; drahocenný – драгоценный, бесценный; běžet; kníže): Jasnosti (Ваша светлость; jasnost – ясность; jasno – ясно), tohleto roste tady někde v okolí (вот это растет где-то здесь, в окрестности; růst – расти; рост); pojďte to hledat (идите искать = начинайте поиски; jít). Starý dal hned zapřahat kočár (старик тут же дал /указание/ запрягать коляску; dát – дать; велеть, приказать; hned – сейчас же, немедленно), a že vezmeme Kláru s sebou (и /решил/, что возьмем Клару с собой).

Ale Klára se zatím ztratila (однако Клара тем временем исчезла; ale – но; zatím; ztratit – потерять; ztratit se – потеряться) a nebyla k nalezení (и не была к обнаружению = и ее не могли найти; nalézt – найти, обнаружить, получить). Stáli jsme u vozu (мы стояли у кареты; vůz – воз, телега, повозка) a nadávali tak dobrou hodinku (и ругались этак с час, не меньше: «хороший час»; nadávat – ругаться, ругать; nadávka – ругательство; hodina – час; hodinka – часок, hodinky – часы, часики) – on kníže pán býval dřív u dragounů (он, князь, дворянин, раньше был драгуном: «у драгунов»; pán – дворянин, господин; dřív – прежде; перед тем как). Ale ještě jsme s tím nebyli hotovi (мы еще не закончили = мы еще не были истощены; ale – однако, но; ten/tento – этот, вот этот; hotový – готовый, законченный), když se přihnala Klára (когда прибежала Клара) s vyplazeným jazykem (с высунутым языком; vypláznout jazyk – высунуть язык) a cpala mně celou kytici čerstvě narvaných modrých chryzantém (и сунула мне целый букет свежесорванных голубых хризантем; cpát – набивать, напихивать; /разг./ всучивать; čerstvě – только что; čerstvý – свежий).

Kníže jí podával stokorunu (князь дал ей сто крон; podávat; stokorunа – сто крон, купюра достоинством в сто крон), ale Klára se dala zklamáním do breku (но разочарованная Клара стала реветь: «стала реветь разочарованием»; dát se – приняться; начать; zklamat – разочаровать, не оправдать надежды; brek – плачь, рёв); chudák nikdy stokorunu neviděla (бедняжка никогда не видела купюры в сто крон; chudák – бедняк, бедолага; nikdy – никогда; kdy – когда). Musel jsem jí dát korunu (я должен был = мне пришлось дать ей монету в одну крону; muset – /быть/ должным), abych ji upokojil (чтобы успокоить: «чтобы ее успокоил»; upokojit – успокоить, утешить). Začala tancovat (она начала плясать; začít – начать, затеять; tancovat – танцевать, плясать) a křičet (и кричать), ale my ji posadili na kozlík (но мы усадили ее на козлы; posadit – усадить, посадить), ukázali na ty modré chryzantémy (ткнули пальцем в голубые хризантемы; ukazovat – показывать, указывать; ukázovak – указательный палец), a Kláro (и, Клара /звательн. падеж/), veď nás (веди нас; vést – вести; возглавлять)!

Klára na kozlíku výskala radostí (Клара на козлах радостно визжала/ визжала от радости: «визжала радостью»; výskat – кричать, визжать); to si nemůžete představit (вы не представляете: «вы себе не можете представить»), jak byl Jeho Důstojnost pan kočí pohoršen (как был Его Превосходительство пан кучер огорчен; kočí – кучер, возница; kočár, m – карета, экипаж; důstojnost, f – достоинство; респектабельность; pohoršený – возмущенный, негодующий; pohoršit – возмутить, раздосадовать), že musí sedět vedle ní (что должен/вынужден сидеть возле нее). Kromě toho se koně každou minutu splašili z toho jejího kvikotu a kokrhání (кроме того, лошади все время: «каждую минуту» пугались этого ее писка и карканья; splašit – пугать; splašit se – пугаться), inu (н-да), byla to čerchmantská jízda (поездка получилась та еще; čerchmant = čert + Schwarzmann; čerchmant – черт, рогатый, дьявол; čert – черт, бес, дьявол; Schwarzmann /нем./ – черный человек, черт).

Když jsme jeli půldruhé hodiny (когда мы ехали половину второго часа = через полтора часа), povídám (я говорю): Jasnosti (Ваша светлость), to už jsme udělali aspoň čtrnáct kilometrů (мы уже проехали: «сделали» как минимум четырнадцать километров; aspoň = alespoň – по крайней мере, хотя бы).

To je jedno (все равно: «всё одно»), bručel kníže (ворчал князь), třeba sto kilometrů (хоть сто километров).

No dobrá (ну, хорошо), já na to (/отвечаю/ я на это), ale Klára se s tou druhou kyticí vrátila za hodinu (но Клара вернулась со вторым букетом через час). To místo nemůže tedy být dál než tři kilometry od Lubence (значит, это место не может быть от Любенца дальше, чем за три километра). Kláro, křičí kníže (кричит князь) a ukazuje na ty modré chryzantémy (и показывает на голубые хризантемы), kde to roste (где они растут)? Kdes tohle našla (где ты их нашла)?

Klára se rozkrákorala (Клара раскудахталась) a ukazovala pořád dopředu (и продолжала показывать вперед: «непрестанно показывала вперед»; pořád – всё время, постоянно; pořád + глагол = продолжать делать что-либо). Nejspíš byla ráda (скорее всего, радовалась: «была рада» /тому/), že jede v kočáře (что едет в карете). Poslouchejte (слушайте), já myslel (я думал), že ji kníže zabije (что князь ее прибьет; zabít – убить; прикончить); kristepane (Господи; /звательн. падеж/; pan – Бог, Господь; Kristus – Христос), ten se uměl vztekat (он умел злиться; vztekat se – злиться, беситься; vztek – злость, злоба)! Z koní kapala pěna (лошади были в мыле: «с лошадей капала пена»; kůň, m – лошадь, конь; kapat – капать, сочиться), Klára kejhala (Клара бесновалась; kejhat – гоготать), kníže se rouhal (князь чертыхался: «князь богохульствовал»; rouhat se – кощунствовать, богохульствовать), kočí div nebrečel hanbou (кучер едва не рыдал от стыда; div – чуть /не/, едва /не/; brečet – плакать, рыдать; hanba – стыд, позор) a já jsem dělal plány (а я строил: «делал» планы), jak vypátrat modrou chryzantému (как разыскать голубую хризантему; vypátrat – выследить, разыскать; pátrat – разыскивать; искать, следить).

Jasnosti (Ваша светлость), povídám (говорю я), takhle to nepůde (так /дело/ не пойдет; jít – идти). Musíme hledat bez Kláry (нам нужно искать без Клары = мы должны…). Uděláme si na mapě kružítkem okruh tří kilometrů (проведем на карте циркулем окружность /с радиусом/ три километра; kružítko – циркуль; okruh, m – окружность, круг), rozdělíme to na úseky (разделим ее на сегменты/участки; úsek – отрезок, промежуток) a budeme hledat dům od domu (и будем искать, дом за домом).

Člověče, řekl kníže (человек = послушайте/да что вы, сказал князь), na tři kilometry od Lubence není přece žádný park (/в радиусе/ трех километрах: «на три километра» от Любенца нет никаких парков; přece – всё-таки; однако)! To je dobře (/вот и/ хорошо), povídám (говорю я). V parku byste našel starého čerta (в парке вы бы ничего не нашли: «в парке вы бы нашел /разве что/ старого черта»); ledaže byste hledal ageratum nebo kanu (разве что вы искали бы ageratum[6] или кану). Koukejte se (смотрите), tadyhle dole na stonku je drobet půdy (здесь, внизу на стебле есть комок/щепотка: «немного» земли; stonek – стебелек; půda – почва, грунт, земля); to není žádný humus (это никакой не гумус/садовый перегной), to je mazlavá žluťka (это вязкая желтая глина; žlutý – желтый), nejspíš hnojená lidským tentononc (скорее всего удобренная человеческими экскрементами; lidský; tentononc – /заменяет слово, которое говорящий забыл или не хочет произнести вслух/).

Musíme hledat místo (нам нужно найти место), kde je hodně holubů (где есть много голубей; holub); na lupení máte plno holubího trusu (на ботве много голубиного помёта; holubí; trus). Nejspíš to roste u plotu z neloupaných tyček (она, скорее всего, растет у забора из неочищенных прутьев; neloupaný – нешелушеный; tyč, f – шест, жердь), protože tuhle je v paždí listu ždibet odprýsknuté smrkové kůry (потому что здесь в пазухе листа есть кусочек смолянистой еловой коры; paždí – подмышка, пазуха; list – лист; ždibec, m – щепотка, щепоть; prýskat – смолить; smrk, m – ёлка, ель). Tak, to je přesné vodítko (так, это точный след: «подсказка»; vodítko – поводок; přesný – четкий, точный). Jaké (какой)? povídá kníže (говорит князь).

No, takové (ну, такой), jářku (говорю я), že to musíme hledat u každé chalupy (мы должны искать у каждой избушки; chalupa – изба, хата) v okruhu tří kilometrů (в радиусе трёх километров); rozdělíme se na čtyři skupiny (разделимся на четыре группы; skupina): vy, já (вы, я), váš zahradník (ваш садовник; zahrada, f – сад, огород) a můj pomocník Vencl (и мой помощник Венцл; pomoc – помощь, поддержка), a je to (готово: «и есть это»).

Dobrá (ладно), ráno nato byla první věc (первое, что произошло следующим утром: «утром после этого первая вещь была»; nato – после этого, затем; den nato – следующий день), že mi Klára zase přinesla pugét modrých chryzantém (Клара принесла мне букет голубых хризантем; že – что). Potom jsem propátral svůj úsek (затем я исследовал свой сектор), v každé hospodě jsem pil teplé pivo (в каждом кабаке я пил теплое пиво; hospoda – кабак, харчевня; пивная; teplý – тёплый), jedl syrečky (ел сыр[7]; sýr – сыр; sýrek – сырок; sýreček – сырочек) a ptal se lidí po modrých chryzantémách (и спрашивал людей о голубых хризантемах).

Pane, neptejte se (не спрашивайте), jaký průjem jsem měl po těch syrečkách (какой понос у меня был после этих сырочков = как меня пронесло после этих сырков); horko bylo (было жарко), jako se někdy koncem září vydaří (как иногда бывает в конце сентября; září, n – сентябрь; vydařit se – удаться, хорошо получиться; dařit se – везти; хорошо жить; jak se daří? – как дела; /насколько тебе хорошо/?), a já vlezl do každé chalupy (а я зашел в каждую избу/хату) a musel si nechat líbit ledajaké hrubství (и должен был пропустить мимо ушей любое хамство; ledajaký – всякий, любой, какой угодно, кое-какой; hrubost – грубость), protože lidé si mysleli (ведь люди думали), že jsem blázen (что я – сумасшедший), agent nebo někdo od úřadu (коммивояжер или кто-то из /городского/ управления; úřad – учреждение, ведомство, контора).

Ale jedna věc byla večer jistá (но зато вечером я точно знал одно: «одна вещь была точной»): žádná modrá chryzantéma v mém úseku nerostla (голубые хризантемы в моем секторе не растут: «ни одна голубая хризантема…»). V ostatních třech nenašli taky nic (в трех других тоже ничего не нашли; ostatní – остальной, прочий). Jen Klára přinesla novou kytici nalámaných modrých chryzantém (лишь Клара принесла свежий букет сорванных голубых хризантем).

To víte (знаете), takový kníže je velký pán (князь – влиятельная фигура), když se to vezme kolem a kolem (если взять вокруг и вокруг = в округе); tak on si zavolal četníky (он позвал жандармов), každému dal do ruky jeden květ modré chryzantémy (дал каждому в руки цветок голубой хризантемы) a slíbil jim nevím co (не знаю, что он им пообещал: «пообещал им не знаю что»), když mu najdou (если они найдут), kde to roste (где они растут: «где это растет»).

Četníci (жандармы), pane, to jsou vzdělaní lidé (люди образованные; vzdělat – просветить, образовать), čtou noviny a tak (читают газеты и не только; a tak dál – и так далее); krom toho znají každý kámen (кроме того, они знают каждый камень = они знают местность как свои пять пальцев) a mají náramný vliv (и пользуются исключительным влиянием; náramný – отличный, превосходный; náramek – браслет, наручники). Pane, považte si (представьте себе; povaha – характер; сущность), že toho dne šest četníků (в тот день шесть жандармов), obecní strážníci (деревенские полицейские; obecní – муниципальный; общественный; obec – село, поселок; strážník – полицейский), starostové obcí (старосты села; starosta – староста; городской голова; obec – общество, община, село), školní mládež s učiteli (школьники: «школьная молодёжь» с учителями) a jedna tlupa cikánů (и одна цыганская шайка; tlupa – шайка, банда; cikán – цыган) prolézali celý (облазили за целый день) ten kousek země v okruhu tří kilometrů (этот кусок земли в радиусе трёх километров), otrhali všechno (посрывали всё), co kde kvetlo (что где-либо росло), a donesli to do zámku (и принесли это в замок; zámek – за́мок, дворец).

Prokrindapána (Господи Боже), to vám toho bylo (чего там только не было, /скажу я/ вам) jako o Božím těle (как на /праздник/ Божьего тела; Slavnost Těla a Krve Páně – Праздник Тела и Крови Христовых /отмечается в четверг, следующий за Днем Святой Троицы/); ale modrá chryzantéma (но голубой хризантемы), to se ví (разумеется: «это себя знает»), ani jedna (ни одной). Kláru jsme dali po celý den hlídat (мы приказали сторожить Клару весь день; hlídat – оберегать, охранять, караулить); v noci utekla (ночью она сбежала; noc) a po půlnoci mi přinesla plnou náruč modrých chryzantém (а после полуночи принесла мне целую охапку: «полные объятия» голубых хризантем; půlnoc; plný – полный; наполненный чем-либо).

Dali jsme ji hned zavřít do šatlavy (мы тут же приказали запереть ее в депо; šatlava), aby neotrhala všechny (чтобы она не посрывала все); ale byli jsme v koncích (но сами оказались в тупике; být v koncích – оказаться в тупике). Na mou duši (ей-богу: «на мою душу»; duše), to bylo jako v začarování (мистика/я не верил происходящему: «это было как будто в очаровании»; začarovat – околдовать, зачаровать); představte si (вы только представьте), kraj jako dlaň (там всё как на ладони: «земля словно ладонь») –

Poslouchejte (послушайте), člověk má právo být sprostý (человек имеет право быть грубым; sprostý – вульгарный; грубый; похабный), když je v moc velké bídě (когда он в большой беде; bída, f – несчастье, горе) nebo když ho potká neúspěch (или если его «встретит» неудача); to já znám (мне это знакомо; znát; známý – знакомый); ale když mně kníže pán z toho vzteku řekl (но когда разъяренный: «из-за этой злости» пан князь мне сказал), že jsem stejný idiot jako Klára (что я такой же идиот, как и Клара; stejný – одинаковый; такой же), namítl jsem mu (я возразил = ответил ему; namítat – возражать, перечить, прекословить), že si od takového starého kreténa nenechám nadávat (что не позволю такому старому кретину себя оскорблять), a šel jsem rovnou k vlaku (и пошёл прямиком к поезду); od té doby jsem v Lubenci nebyl (с тех пор я в Любенце не был).

Ale když už jsem seděl ve vagóně (но когда я уже сидел в вагоне) a vlak se hnul (и поезд тронулся; hnout se – двинуться, тронуться), já jsem se, pane, dal do breku jako malý kluk (я, сударь, начал плакать как маленький мальчик), že už neuvidím modrou chryzantému (/от того/, что больше не увижу голубую хризантему) a že ji nadobro opouštím (и что я ее оставляю навсегда; nadobro – навсегда, окончательно). A jak tak brečím (и вот так я плачу) a koukám z okna (и смотрю из окна; okno), vidím hnedle u trati něco modrého (и вижу прямо возле рельс что-то голубое; trať, f– колея, дорога, путь; hned).

Pane Čapek (пан Чапек), to bylo silnější než já (это было сильнее меня): vyhodilo mne to ze sedadla (/это/ выбросило меня с сиденья; sedadlo – сиденье, кресло) a zatahalo to za poplašnou brzdu (и /это/ дёрнуло стоп кран; poplašný – сигнальный; тревожный; brzda – тормоз, препятствие; brzdit – тормозить; замедлять) – já o tom ani nevěděl (я об этом даже не знал); vlakem to drclo (поезд дрогнул), jak brzdili (когда тормозил), a já jsem se svalil na protější sedadlo (и я упал на сиденье напротив; protější – противоположный, противный) – přitom jsem si zlomil tenhle prst (при этом сломал = сломав этот палец).

A když přiběhl konduktér (когда прибежал кондуктор), koktal jsem (я, заикаясь сказал: «я заикался»), že jsem něco v Lubenci zapomněl (что забыл что-то в Любенце), a musel jsem zaplatit zatracenou pokutu (и был вынужден заплатить этот чертов штраф; zatracený – проклятый, несчастный, окаянный; pokuta). Pane, já jsem nadával jako špaček (я ругался как сапожник: «как скворец») a kulhal jsem po trati zpátky k tomu modrému (и ковылял по шпалам назад к этому голубому; kulhat – хромать, ковылять).

Ty troubo (ты идиот; trouba – дурачок; балда), říkal jsem si (думал я), třeba to je jenom podzimní aster nebo jiný modrý neřád (это могли быть осенние: «передзимние» астры или другая голубая нечисть; podzim – осень), a ty vyhodíš takové nekřesťanské peníze (а ты выбросил такие нехристианские = сумасшедшие деньги)!

Ušel jsem asi pět set metrů (я прошел примерно пятьсот: «пять сотен» метров; metr); už jsem myslel (и уже думал), že to modré nemohlo být tak daleko (что это голубое не могло быть настолько далеко), že jsem to minul nebo že se mi to jenom zdálo (что я прошел мимо или что оно мне пригрезилось/померещилось), když na takovém malém náspu vidím vechtrovský domek (когда вижу на такой небольшой насыпи дом путевого обходчика; vechtr – железнодорожный сторож) a přes tyčkový plot jeho zahrádky kouká to modré (через жердевой забор его садика проглядывает: «смотрит» голубое; zahrádka – палисадник, огородик, садик). Byly to dva trsy modré chryzantémy (два куста голубых хризантем; trs).

Člověče (братец), povídám mu přes plot (говорю я ему через забор), kde jste vzal tyhle kytky (где вы взяли эти цветы)?

Ty modrý (эти голубые)? řekl hlídač (говорит сторож; hlídač – сторож, смотритель). Jo (да; разг.), ty tu zůstaly po nebožtíkovi Čermákovi (они остались после покойного Чермака; nebožtík), co tu byl vechtrem přede mnou (который был здесь сторожем до меня). Ale tady po trati se nesmí chodit (но здесь по рельсам ходить нельзя), pane. Tamhle je tabulka (там есть табличка; tamhle – вон, вон там) ‚Po trati choditi se zapovídá («По рельсам ходить запрещено»; chodit)‘. Co tu máte co dělat (что вы здесь делаете: «вам есть, что здесь делать»)?

Strejčku (дяденька /звательный падеж, уменьш. – ласк./; strýc – дядя, strejc – разг., strýček – дяденька, дядюшка), povídám mu (говорю я ему), a prosím vás (/подскажите/, пожалуйста), kudy se k vám chodí (откуда к вам зайти)?

Po trati (по рельсам), na to hlídač (/отвечает/ на это сторож). Ale sem nemá nikdo co chodit (но сюда никто заходить не должен). Co tu chcete (что вам надо: «что вы тут хотите»)? Kliďte se (убирайтесь; klidit se – убираться), zatracenej trumbero (чертов дурак /звательн. падеж; zatracený – треклятый, проклятый, окаянный; trumberа = hlupák – дурак, простак, глупец), ale na trasu nesmíte ani nohou (но на рельсы не смейте ни ногой)!

Tak kudy (так куда), jářku (говорю я), se mám klidit (мне убираться)?

To mně je jedno (мне /всё/равно), křičí hlídač, ale po trati ne (но не по рельсам), a basta (и баста/ и точка; исп. – достаточно)!

Sednu si tedy na ten břeh a povídám (тогда я сажусь на край; břeh – берег; край): Poslouchejte; dědo (послушайте, дедушка; звательн. падеж, děd – старик, дед; děda – дед, старик, дедушка), prodejte mi ty modré kytky (продайте мне эти голубые цветы).

Neprodám (не продам), bručí vechtr (ворчит обходчик). A pakujte se vocaď (катитесь отсюда: «пакуйтесь отсюда»). Tady se nesmí sedět (здесь нельзя сидеть)!

Pročpak ne (почему же нет), říkám mu (говорю ему). To není napsáno na žádné tabulce (это не написано на никакой табличке = такой таблички нет), že se tu nesmí sedět (что тут нельзя сидеть). Chodit se tu nesmí (ходить здесь нельзя), a já teda nechodím (а я стало быть не хожу).

Hlídač se zarazil (сторож удивился; zarazit se – поразиться, удивиться) a omezil se na to (и ограничился тем), že mně nadával přes plot (что ругал меня через забор). Ale byl to nejspíš samotář (скорее всего, он был одиноким: samotář – одиночка, нелюдим, бирюк); a za chvíli přestal nadávat (через минуту перестал ругаться) a mluvil sám se sebou (и заговорил сам с собой). Za půl hodiny vyšel (он вышел через полчаса), aby obhlédl trať (чтобы осмотреть колею; trať – путь, рельсовое полотно).

Tak co (ну что), zastavil se u mne (остановился он возле меня), pudete vocaď nebo ne (пойдете отсюдова или нет; vocaď, разг. = odsud – отсюда)?

Nemůžu (не могу я), povídám (говорю я), po trati chodit je zakázáno (по рельсам ходить запрещено) a jiná cesta odtud nevede (а другой дороги отсюда нет).

Hlídač chvíli přemýšlel (сторож какое-то время думал). Tak víte co (знаете что), řekl potom (сказал он затем), až tamhle zajdu za ten pešunk (когда вон там я зайду за насыпь; až – до, до самого, аж), ztraťte se odtud po trati (убирайтесь отсюда по рельсам; ztratit se – потеряться; исчезнуть; ztratit – потерять); já to nebudu vidět (я этого не увижу). Vřele jsem mu poděkoval (я сердечно его поблагодарил; vřele – радушно, сердечно), a když zašel za ten pešunk (а когда он зашел за насыпь), přelezl jsem přes plot do jeho zahrádky (я перелез через забор в его огород) a jeho vlastním rýčem jsem vyryl obě ty modré chryzantémy (и его собственной лопатой выкопал обе голубые хризантемы; vlastní – свой, собственный; rýč, m – штыковая лопата).

Já jsem je ukradl (я их украл), pane. Jsem poctivý chlap (я честный человек; poctivý – честный; добросовестный) a kradl jsem v životě jenom sedmkrát (и воровал/крал всего семь раз в жизни); a vždycky to byly kytky (и всегда это были цветы).

Za hodinku jsem seděl ve vlaku (через час я сидел в поезде) a vezl si domů ukradené modré chryzantémy (и вез домой украденные голубые хризантемы).

Když jsem jel podle toho strážního domku (когда я проезжал мимо того самого «сторожевого» дома), stál tam ten vechtr s praporečkem (там стоял обходчик с флажком) a škaredil se jako čert (и сквернословил как черт; škaredý – скверный, дурной). Mával jsem na něj kloboukem (я помахал ему шляпой), ale myslím (но думаю), že mě nepoznal (что он меня не узнал).

Tak to vidíte (понимаете), pane: že tam byla tabulka s nápisem Zakázaná cesta (там была табличка с надписью «Проход запрещен»; cesta – дорога), nikoho (никому), ani nás (ни нам), ani četníky (ни полицейским), ani cikány (ни цыганам), ani děti (ни детям), nenapadlo (не пришло в голову), že by tam někdo mohl jít hledat modré chryzantémy (что туда можно пойти искать голубые хризантемы; někdo – кто-либо).

Takovou sílu, pane, má výstražná tabulka (такой силой обладает предостерегающая табличка). Možná (возможно), že u vechtrovských domků rostou modré petrklíče (что у домов железнодорожных обходчиков растут голубые первоцветы/примулы; petrklíč – «петров ключ»; klíč – ключ) nebo strom poznání (или древо познания) nebo zlaté kapradí (или золотые папоротники; kapraď), ale nikdo je nikdy neobjeví (но их никто никогда не найдет), protože po trati choditi se přísně zapovídá (потому что по рельсам ходить строго запрещено), a basta (и баста = и точка). Jenom bláznivá Klára se tam dostala (только сумасшедшая Клара туда попала), protože byla idiot a neuměla číst (потому что была идиоткой и не умела читать).

Proto jsem dal modré pompónce chryzantémě jméno Klára (поэтому я назвал голубую махровую хризантему именем Клары). Už se s ní párám patnáct let (я вожусь с ней уже пятнадцать лет; párat se – копаться, возиться; ковыряться). Ale nejspíš jsem ji zchoulostivil dobrou půdou a vláhou (но скорее всего я разнежил ее хорошей почвой и влагой; choulostivý – изнеженный; оранжерейный) – ten krobián vechtr ji vůbec nezaléval (этот грубиян обходчик ее совсем не поливал), měla tam jíl jako cín (у нее там была глину как олово = она там росла в «оловянной» глине; jíl – глина); zkrátka zjara mně vyrazí (вкратце: весной она у меня пробивается; vyrazit – взойти, распуститься, появиться; jaro – весна), v létě dostane padlí (летом на ней появляется мучнистая роса; dostat – приобрести, подцепить) a v srpnu zachází (а в августе она погибает; srpen – август; zacházet – закатываться, заходить).

Považte si (представьте себе), já jediný na světě mám modrou chryzantému (я единственный человек в мире, у которого есть голубая хризантема), a nemohu s ní na veřejnost (и не могу ее этому миру показать; veřejnost – общественность, публика; objevit se/ dostat se na veřejnost – выйти в свет). Kdepak Bretagne a Anastázie (куда там «Бретани» с «Анастасией» /до нее/), ty jsou jen trochu do lila (они всего лишь чуть лиловые); ale Klára, pane, až mně jednou pokvete Klára (когда однажды моя Клара зацветет), tak o ní bude mluvit celý svět (тогда о ней заговорит весь мир).“