Честь джентльмена

Глава 19

Следующий день для непосвященного выглядел сплошным хаосом.

Шестеро членов клуба «Бастион», одетые в весьма необычную для благородных господ одежду, в восемь часов утра встретились в гостиной с Джеком Хендоном. Во время завтрака они разделили его список судоходных компаний по территориальному принципу расположения офисов, после чего разобрали участки и разошлись. Маскируясь под торговцев, они казались гораздо старше своего возраста.

Тот, кому удастся обнаружить связь между одним из трех подозреваемых и какой-то судоходной компанией, сразу должен был отправить гонца в клуб, где находился Джек. Решено было не прекращать работу до тех пор, пока не окажутся проверенными все семьдесят три компании: ведь существовала вероятность того, что купец прибегал к услугам не одной, а нескольких компаний — особенно если ему требовалось что-то скрыть.

Тони должен был обследовать участок с четырнадцатью офисами, расположенными вокруг Уоппинг-Хай-стрит, и он сел в экипаж вместе с Чарли, которому достался соседний участок. В районе порта они расстались, и Тони начал искать надежную компанию для перевозки чая с дядюшкиных плантаций на Цейлоне. Если ему удастся найти управляющего, который возьмется доставить в Англию воображаемый груз его воображаемого дяди, то тогда уже нетрудно будет попросить его, якобы ради рекомендации, назвать имена других торговцев чаем, чей товар компания перевозила в последние несколько лет.

К одиннадцати часам он уже побывал в шести офисах и записал на свой счет одно удачное попадание, обнаружив компанию, у которой, по уверению ее управляющего, был эксклюзивный контракт с одним из трех интересовавших его торговцев.

После этого Тони зашел в кабачок выпить пинту эля. Сидя за столиком у окна, он потягивал свой эль и смотрел на улицу. Казалось, что он рассматривает движущиеся снаружи подводы, ручные тележки и наблюдает за суматохой, царящей на улице, но на самом деле он вообще ничего не замечал. Перед глазами у него вставали совсем другие картины — гораздо более личного характера.

Дело сдвинулось с мертвой точки, и к концу погони скорость бега особенно увеличилась. Скоро они поймают А. К. — или по крайней мере узнают, кто он такой, — тогда Далзил заполучит желаемое: Тони с огромным удовольствием лично доставит шпиона к нему.

Однако пока он все еще следил за ходом игры, которая постепенно приближалась к своему апогею, и этот факт заставлял его задумываться о том, что же будет дальше, — задумываться о себе, об Алисии и их совместной жизни. Чем более реальной становилась эта перспектива, тем больше она требовала его внимания и тем острее он воспринимал опасности, угрожавшие Алисии. Его все сильнее тревожило смутное, неясное ощущение, будто что-то пошло не так.

Вернувшись домой вскоре после полуночи, Тони обнаружил, что все уже давно спят, а Алисия, как обычно, ждет его, лежа в постели. Она объяснила, что всем захотелось пораньше лечь, выслушала его рассказ о последних новостях, и потом они уснули в жарких взаимных объятиях.

Когда Тони уходил следующим утром, Алисия еще спала. Он поцеловал ее, но будить не стал.

Скорее всего ничего особенного не произошло — просто ее утомил безумный ритм светской жизни вкупе с необходимостью все время присматривать за Адрианой. Его бы все это тоже утомило, честное слово! Во всяком случае, вечером Тони не нашел никаких признаков, встревоживших его накануне, — признаков, как ему казалось, возникшего между ними непонимания.

Он посидел еще минут пять, не спеша попивая эль, затем двумя глотками осушил кружку до дна. Ему предстояло обойти еще восемь судоходных компаний, и надо было спешить: чем скорее они положат конец игре господина А. К., тем будет лучше для всех.

В клуб «Бастион» Тони вернулся в начале четвертого, когда остальные участники расследования уже отдыхали, сидя за столом в гостиной, а Джек Хендон с нетерпением ожидал его доклада. Не успел он опуститься на стул, как Джек спросил его:

— Скажи, пожалуйста, ты узнал, кто работает на Мартинсонов?

Тони бросил на стол составленный им список.

— Компания Крокстона из Уэппинга, как заверил меня ее управляющий, владеет эксклюзивным контрактом.

— Слава Богу, — вздохнул Джек, записывая название. — А то я уже начал побаиваться, как бы наш план не провалился. Мы определили две компании, обслуживающие Драммонда: одна на восточном направлении, другая — на западном, что в сложившихся обстоятельствах весьма разумно; еще четыре обслуживают Элликота, по две в каждом направлении. Крокстон осуществляет перевозки в обоих направлениях, так что Мартинсон действительно может пользоваться услугами исключительно этой компании. Теперь, — подытожил он, заглядывая в свои бумаги, — нам необходимо подтверждение Джарвиса о том, что никто из наших троих подозреваемых — ни Мартинсон, ни Элликот, ни Драммонд — не пользуется услугами каких-либо иных компаний.

Однако когда Джарвис через пятнадцать минут появился в клубе, он сообщил совсем другую новость:

— Татлис и Хенкен производят транспортировку товаров для Элликота.

Все молча уставились на него.

— В чем дело?

— Ты совершенно уверен? — переспросил его Джек. Когда Джарвис утвердительно кивнул, Джек от удивления вытаращил глаза:

— Стало быть, перевозкой товаров Элликота занимаются шесть компаний, причем две из них осуществляют сообщение как с Востоком, так и с Вест-Индией!

— А почему ты так настойчиво подчеркиваешь этот факт? — поинтересовался Тони. — Разве это имеет какое-то значение?

— Нет, — поморщившись, ответил Джек, — но это весьма занимательный факт. Если бы вы захотели замаскировать какую-то систему в расписании движения судов до и после пиратских нападений на них, то использование нескольких компаний — а значит, и разных кораблей — для доставки, каждого благополучно ввозимого вами груза как раз дало бы возможность полностью скрыть какую бы то ни было связь.

— Мысль о проверке, вероятнее всего, могла возникнуть у людей из адмиралтейства, — заметил Джарвис, — однако у них в журналах указаны только наименования кораблей и судоходных компаний — вот почему по ним невозможно установить какую бы то ни было связь, если эта связь существует на уровне перевозимого кораблями груза…

Тони нахмурился:

— Министерство сборов и доходов ведет учет ввозимых грузов, но их записи сгруппированы по портам, а у каждой судоходной компании свои порты приписки.

— Выходит, — сказал Чарлз, — это была чрезвычайно хорошо продуманная схема. Нам удалось свести все воедино только благодаря тому, что мы воспользовались регистрационными книгами компании Ллойда.

— Из чего необходимо заключить, — прибавил Кристиан, — что организатор этой преступной схемы прекрасно ориентируется во всех административных тонкостях. Он хорошо знает, как функционируют государственные службы, какие каналы следует перекрывать…

— И все равно мы его поймаем. — Джек еще раз просмотрел свой список. — Итак, у нас есть девять судовладельческих компаний… многовато, конечно, но семь из них очень мелкие. Теперь нам надо получить список всех зарегистрированных каждой из них судов.

— Мы сможем сделать это до вечера? — спросил Тони. Джек скосил глаза на стоявшие сбоку часы и, вставая, ответил:

— Ну, если очень постараемся.

— Идем вместе, — предложил Джарвис. — Я достаточно хорошо знаком с этим делом и сумею разобраться в их запутанных регистрационных журналах.

— Отлично! — подхватил Тони. — Вы вдвоем раздобудете список судов, а мы возьмем на себя все остальное.

Когда Джек и Джарвис ушли, оставшиеся обратили свое внимание к Тони.

— Когда у нас будет список кораблей, — продолжил он, — мы проверим их по регистрационным журналам Ллойда. Необходимо установить, кто из торговцев регулярно ввозил свой товар, скажем, за неделю до очередного пиратского нападения. Проверка трех таких временных промежутков перед тремя разными нападениями укажет нам на одно-единственное имя, если же возникнут затруднения, мы можем проанализировать еще и четвертый случай. Вероятнее всего, трех случаев нам все же будет вполне достаточно для того, чтобы узнать имя интересующего нас торговца. А дальше мы проверим, действительно ли он ввозил чай или кофе в каждом известном нам случае…

— Мы сможем сделать это через Ллойда? — спросил Чарлз.

— Да. Если Джек с Джарвисом достанут к вечеру список кораблей, то я ночью еще разок наведаюсь туда.

— Я тоже пойду с тобой, — сказал Чарлз. — Моя сестра собирается вытащить меня на этот ужасный бал, но лучше уж я попрактикуюсь в работе с каталогами.

— Тогда и я с вами! — воскликнул Джек Уорнфлит. — Поверьте, мне еще не доводилось участвовать в столь запутанном расследовании…

Они договорились встретиться поздно вечером — все, за исключением Тристана.

— Я буду следить за развитием событий, находясь на балу, — пояснил он. — Благоразумно приняв решение жениться, я по крайней мере застраховался от нападения светских львиц.

— Счастливчик! — вздохнув, заметил Чарлз. — Я еще не успел толком понять, как это ты ухитрился так быстро жениться, а тут уже и Тони на очереди. Хорошо вам! Неужели и я когда-нибудь, наконец, перестану быть в центре внимания светских свах? Скорее бы!

Тони и Тристан что-то сочувственно промычали в ответ; нa этом собрание закончилось, и все быстро разошлись.

Войдя в. дом, Тони первым делом быстро поднялся к себе наверх — переодеться во что-нибудь более приличное — и только затем отправился на поиски.

Алисию он нашел в саду: погруженная в глубокую задумчивость, опустив голову, она бесцельно бродила по лужайке. Некоторое время Тони наблюдал за ней с террасы, а затем сошел вниз. Она не слышала его шагов.

Не желая напугать Алисию своим внезапным появлением, он окликнул ее, после чего она остановилась, обернулась и, увидев его, улыбнулась:

— Ну, как, узнал что-нибудь?

Тони уже собрался обнять ее, но она, выставив вперед руки, бросила быстрый взгляд в сторону дома, как бы предупреждая его.

Он неохотно уступил и поцеловал ей руку, успев при этом заметить какое-то непонятное выражение в ее глазах.

— Что случилось?

— Случилось? — удивилась Алисия. — Ничего… Почему ты так решил?

Тони смутился — такое с ним бывало редко. Теперь в ее глазах было совсем другое выражение, и все же…

Она снова направилась вдоль лужайки, но вдруг остановилась и повторила вопрос:

— Почему ты так решил? Ты узнал что-нибудь? А чем занимался Джек? Я встретила Кит на обеде у леди Хартингтон, и она сказала, что Джек куда-то ушел… Он тоже выясняет связи А. К.?

— Да, — кивнул Тони, — мы занимались этим весь день.

Он стал пересказывать ей подробности, и Алисия внимательно слушала, даже задавала какие-то вопросы… Про себя же она все это время повторяла одно и то же: «Ты его любовница, а не жена».

Она решила, что ей надо постоянно помнить об этом, так как это единственный разумный способ двигаться вперед, единственный способ сохранить равенство в их отношениях. Если она позволит сладким мечтам взять верх, ее, в конце концов, постигнут безмерные страдания. Но если она не будет выходить за рамки роли любовницы, их отношения могут продолжаться дальше, и этого ей будет вполне достаточно.

Конечно, если бы Алисии пришлось выбирать — оставаться его любовницей или вовсе его потерять, она нисколько не сомневалась бы в своем выборе. Она не хотела его терять, не хотела лишаться прекрасных мгновений, когда они бывали так близки, когда сливались их мысли и желания, и если для этого требовалось остаться его любовницей, то пусть так и будет. И все же, как ни занимали ее эти мысли, новость, которую он сообщил, взволновала ее: кольцо вокруг А. К. сжималось все сильнее. При этом во время беседы Алисия все время ощущала на себе внимательный взгляд Тони, и ей даже показалось, что он наблюдает за ней.

— Сегодня вечером мне необходимо посетить офис Ллойда, и я не смогу тебя сопровождать…

Алисия с усилием улыбнулась и погладила его по руке:

— Не беспокойся, в этом нет ничего страшного: я могу поехать одна.

На самом деле правда состояла в том, что в отсутствие на балу лорда Торрингтона уже ничто не способно было вызвать ее интерес — ведь теперь ей даже не нужно было присматривать за Адрианой!

Алисия прекрасно знала, что существуют пары благородных аристократов и их любовниц, об отношениях между которыми свет полностью осведомлен, однако смотрит на это сквозь пальцы; так что их отношения с Тони не были чем-то необычным. Но все подобные ситуации имели одну важную особенность: вовлеченные в них люди стремились не привлекать к своим отношениям публичного внимания. Такие пары не посещали совместно балы или светские салоны; поэтому ей тоже следует воспользоваться представившейся возможностью, чтобы ввести их общение в более приемлемые для света рамки.

— Все равно тебе ведь скучно на балах. — Алисия устремила взгляд вперед, на фонтан, расположенный посреди лужайки. — Так что нет смысла постоянно таскаться туда и увиваться вокруг меня. Это больше ни к чему.

Взглянув в его лицо, Алисия заметила, что оно приобрело, какое-то хмурое выражение, но она просто обязана была его немного осадить, чтобы он не вел себя слишком откровенно.

Впрочем, она тут же улыбкой постаралась смягчить этот неприятный момент.

— Сегодня ты должен идти искать А. К., так что не стоит корить себя…

Слушая ее, Тони понимал, что она хочет ему о чем-то сказать, но о чем? Кажется, его голова стала соображать уже не так хорошо, как раньше.

В конце концов, он уставился на фонтан, пытаясь сосредоточиться. Ты уверена в этом?

— Ну, разумеется! Я прекрасно проведу время…

Это был совсем не тот ответ, который он хотел услышать.

Неожиданно с террасы донесся звук звонких детских голосов, а когда они обернулись, то увидели, как на лужайку не спеша спускаются три мальчика и две девочки.

Они пошли им навстречу. По дороге Алисия погладила Тони по руке и улыбнулась:

— Я останусь дома и буду ждать твоего возвращения!

Он не стал возражать, поскольку выбора у него не было, и все равно в душе его усиливалось ощущение, будто что-то у них не ладится.

Эта неопределенность, к которой он совсем не привык, слегка встряхнула Тони, и он решил, прежде чем как-то реагировать, все как следует обдумать. Однако к часу ночи, когда он вернулся домой, его растерянность лишь еще более возросла: он совсем не представлял, что делать, и даже не знал, что она думает об их отношениях, — ведь когда он признался ей в любви, она не ответила ему тем же…

Сам Тони никогда прежде не говорил таких слов ни одной женщине, хотя выслушивал их в своей жизни довольно часто. Однако Алисия ему их так и не сказала. До сих пор он не думал, что ему необходимо их слышать; казалось, достаточно и того, что происходит между ними. Но теперь он вдруг потерял уверенность.

Вечером она его действительно ждала, но не в постели, как раньше, а стоя у окна в халате. Алисия была погружена в свои мысли и снова не заметила, как он вошел.

Тони секунду постоял в нерешительности, потом сделал несколько громких шагов; услышав их, она обернулась. На лице ее читалась глубокая задумчивость.

— Ну, как, выяснили, какая компания связана с А. К.? — спросила Алисия, опершись о подоконник.

— Да. Это Элликот.

— Тот, который использовал разных судовладельцев? Тони молча кивнул; самого его в данный момент занимал совсем другой вопрос.

— Завтра мы начнем к нему подбираться. Надо действовать очень осторожно, чтобы не спугнуть А. К. и не дать ему уехать из Англии, пока мы будем устанавливать его имя. Сняв пальто, Тони бросил его на стул, потом присел на кровать и посмотрел на Алисию.

Ну вот, он воспользовался ситуацией и добился своей цели — она здесь, в его доме, под постоянным присмотром слуг, и он легко можете ней видеться, когда захочет. Казалось бы, все шло как надо, но вдруг застопорилось: возникли непредвиденные осложнения, которые он не сумел ни заранее просчитать, ни предупредить. Алисия удалялась от него: не отворачивалась, но ускользала из его рук — едва заметно, шаг за шагом…

Он вздохнул и опустил голову:

— Наверное, нам пора обсудить вопрос о свадьбе…

Она тотчас же отрицательно покачала головой — решительно и без всяких колебаний.

— Не сейчас. Нет смысла строить какие-то планы до тех пор, пока Джеффри не получит согласие своей матери и не будет названа окончательная дата.

Тони уже хотел возразить — зачем им ждать Джеффри и Адриану? — но не успел он открыть рот, как его вдруг осенило: она подумала, что речь идет о свадьбе Джеффри и Адрианы. Вслед за этим в голове у него промелькнула неожиданная догадка: возможно, мысль об их собственной свадьбе и о том, что он может на нее намекать, у нее даже не возникла!

Алисия повернулась и снова уставилась в окно.

— Это все свалится на нас очень скоро, но ты можешь не беспокоиться: я уверена, что они захотят сыграть свадьбу в Девоне. Что ж, очень мудрое решение… — Она помолчала, потом тихо прибавила: — Учитывая мой обман, тихая, скромная церемония бракосочетания станет наилучшим вариантом…

Последние слова растаяли в воздухе. Алисия думала о предстоящей свадьбе, о счастье Джеффри и Адрианы, стараясь не поддаться чувству, близкому к ревности.

Она вздохнула: ей так хотелось пожаловаться кому-нибудь — нет, не на Джеффри с Адрианой, конечно, Боже упаси, ведь она приложила столько усилий для того, чтобы сестра была счастлива, — а на судьбу, которая так жестоко обошлась с ней, заставляя видеть радость сестры и радоваться ей, зная, что у нее самой такого никогда не будет. И даже хуже того: зная, что она сама сознательно и намеренно пожертвовала своим собственным шансом стать столь же счастливой, чтобы обеспечить сестре возможность вступить в такой брак, которого та, безусловно, заслуживала.

Когда она решила отбросить всякую мысль о замужестве и притвориться вдовой (а это было важнейшее решение, повлиявшее на всю ее последующую жизнь), Алисия сама еще толком не понимала, от чего с такой легкостью готова была отказаться. И вот теперь пришла пора ей это оценить и почувствовать. Как все-таки жестока судьба!

Но о чем Алисия совершенно не жалела, так это об их отношениях с Тони. Если ей нельзя стать его женой, то она вообще не будет чьей-либо женой, а потому не стоит напрасно тратить время на пустые мечты.

Однако она совсем не была уверена, что он позволит ей уйти: ведь у него было чрезвычайно сильно развито чувство чести и ничуть не менее сильно — собственнический инстинкт…

Неожиданно ее мысли прервались; она подняла глаза и увидела, что Тони стоит рядом.

— Я тебя никуда от себя не отпущу, — сказал он спокойно, словно только что прочитал ее мысли.

Эти слова тронули Алисию до глубины души. Впрочем, отрицать ее влечение к нему все равно было невозможно.

— Я знаю. Но я никогда тебя об ином и не просила.

— И правильно делала.

Его руки обвились вокруг ее талии, и Алисия внезапно ощутила их силу.

— Ты моя! — Тони наклонился к ней. — Навсегда…

В его глазах вспыхнуло что-то такое, чему она не могла дать определения; слова его звучали торжественно, как клятва.

Он прильнул к ней губами, и Алисия приоткрыла рот, позволяя ему проникнуть в него своим языком. Он сделал это не так, как делал прежде — нежными, соблазнительными прикосновениями, — но напористо и властно, с неприкрытой страстью и желанием. От этого все ее чувства вдруг сразу забурлили, и голова пошла кругом. Его страсть вспыхнула с такой силой, что буквально потрясла ее.

Не успела Алисия опомниться, как Тони уже дергал за шнурки, расстегивая на ней платье, а потом пытаясь стащить с ее плеч. Через несколько секунд он развязал тесемки ее нижней сорочки, и она тоже была снята и брошена на пол. После этого он схватил Алисию, прижал к себе и стал страстно целовать.

Даже сквозь шелк его одежды она кожей ощущала, как напряжены его мускулы и как возбуждено все тело. Хотя у нее голова шла кругом, Алисия понимала, что он нарочно не снимает с себя одежду: это был тонкий расчет опытного соблазнителя. Тони никогда не спешил раздеться: когда он был раздет, она уже не чувствовала себя столь растерянной Собственная же нагота все еще смущала ее — во всяком случае, за пределами кровати, и Тони об этом прекрасно знал — это было ясно по властным, намеренно неторопливым движениям его рук. С каждым его прикосновением Алисию охватывало все большее напряжение, и одновременно усиливалось ощущение собственной беззащитности. Постепенно ее чувства все более и более обострялись, заставляя ее полностью переключить свое внимание на его действия и на свои собственные ощущения.

Тони не отрывал от нее своих губ, продолжая в то же время ласкать ее грудь, пока соски не набухли, вызывая во всем ее теле сладкую истому. После этого он пошел дальше, и она не сопротивлялась ему, даже когда он сел на подоконник и усадил ее к себе на колени. Она лишь слегка запрокинула голову, и тут он стал целовать ее шею, а затем грудь.

Алисия почувствовала, как внутри у нее что-то заныло, и крепко вцепилась пальцами ему в волосы. Сейчас, когда она была полностью раздета, а он одет, она как никогда остро ощущала свое томительное желание.

Тони медленно провел пальцами по внутренней стороне ее бедер и остановился. У нее перехватило дыхание. Его рука скользнула вниз, исследуя вход в ее тело, отчего внутри ее усилилось томительное ощущение пустоты. Тогда он отстегнул клапан своих брюк и, слегка придерживая его одной рукой, вошел в нее. Она зажмурилась и еще сильнее прижалась к нему, вбирая его в себя.

Он был необычайно возбужден и казался сделанным скорее из прочной стали, чем из нежно-бархатной кожи. Алисия застонала, готовая, казалось, лишиться чувств. Тони гладил руками ее изящные бедра, то приподнимая ее, то вновь опуская. Она была полностью в его власти, но он не злоупотреблял ею, а она со своей стороны не просила у него пощады. Ей. хотелось только одного: чтобы он оставался внутри ее. Она обхватила шею Тони руками и двигалась вместе с ним в заданном ритме. Он с таким напором и так глубоко проникал в нее, что ей казалось, будто его орган достает до самого ее сердца.

Проведя языком по пересохшим губам, она с трудом прошептала:

— Отнеси меня на кровать.

— Нет, лучше здесь. — Тони продолжал поддерживать ритм. Услышав звуки его возбужденного голоса, Алисия едва не зарыдала — то ли от бурной радости, то ли от какого-то сверхчувственного наслаждения. Она увидела его страсть — дикую, ничем не прикрытую; страсть, которая на самом деле оказалась гораздо более глубокой, чем она себе представляла. Ни-. когда еще он с такой решительностью не отбрасывал в сторону всяческие игривые изыски и не обнажал перед ней с такой откровенностью свою страсть — истинную побудительную причину своих поступков.

Алисию переполняли чувства, ей так хотелось сказать Тони: «Я люблю тебя»… но она почему-то сдержала себя. Если бы она сказала ему это…

Впрочем, у нее еще не было достаточного опыта, чтобы окончательно сформулировать эту мысль; она руководствовалась одним лишь инстинктом. Поэтому, так ничего и, не сказав, она томно вздохнула, и в этот миг все ее тело охватила судорога экстаза. Тони замедлил движения и внимательно наблюдал, как она взлетела на невиданную прежде вершину чувственности, а затем вмиг обмякла в его руках. Так, окунаясь в ее распаленное лоно, погружаясь в нее до самого предела, он, сцепив зубы, провел ее через самый продолжительный в своей жизни оргазм, какой ему только удавалось вызвать у женщины. Восхитительной музыкой звучали для него ее сдавленные вскрикивания, а судорожные сокращения ее тела помогали ему избавиться от напряжения, удовлетворяя эту грубую, самую первобытную часть его естества.

Тони знал, что можно было на этом остановиться, однако хотел показать ей сегодня кое-что еще. Подождав немного, пока она расслабилась, он поднял ее, перенес на постель и положил прямо поверх одеяла; затем разделся, забрался на кровать, приподнял ее и поставил на четвереньки. После этого он медленно вошел в нее и пустился вперед во весь опор, так что она похотливо отвечала ему, как дикая кошка. Теперь Алисия напрочь отбросила всякую сдержанность — такой она еще никогда не была.

Тони наслаждался каждой секундой ее самозабвенного экстаза, жадно вслушивался в каждый ее крик, и когда, наконец, она снова достигла пика, он почувствовал, что и сам готов сдаться.

Он пошел на это с легкостью, так как с самого начала хотел показать ей, на что она способна. Алисия была очень сексуальной женщиной, но это исследование ее сексуальности, желание открыть ей глаза на ее природные данные лишь явственно обнаружили его собственную слабость и ранимость. На этом поле битвы он оказался абсолютно бессилен, поскольку в этом сражении не было врагов, зато существовала полная капитуляция.

Тони, застонав, дал ей все, что мог и должен был дать, а затем, совершенно истощенный, рухнул на постель, обнял Алисию и прижал ее к себе, отчетливо понимая, что теперь она завладела не только его сердцем и его мыслями, но, может быть, и чем-то еще более важным.