Четверо со «Сринагара»

Глава 13

— Великолепно, Уинстон! — сказал я. — Кто это?

Он прищурил глаза на рисунок.

— Немного похож на… — он замолк и наклонился поближе к картону, — на моего дядю из Миннесоты. Он умер в прошлом году…

— Спасибо!

Еще несколько человек посмотрели на рисунок и покачали головой. Сэмсон оглядел его со всех сторон, затем обернулся ко мне.

— Странно… — сказал он. — Немного смахивает на Сильвермана, но этого не может быть.

— Почему?

— Потому что не может! Он не стал бы впутываться в какую-нибудь сомнительную аферу!

— Ну, разумеется. А кто такой этот Сильверман?

Сэм посмотрел на меня.

— Всего лишь один из наиболее уважаемых и солидных людей штата. Чистый, как стеклышко. Собственно, он даже и не похож на этого, я только…

— О'кей, Сэм, мы его выберем в губернаторы. Ты только скажи мне, просто ради шутки, кто же он все-таки такой?

— Боб Сильверман, мистер Роберт С. Сильверман для нас, простых смертных. В свое время был членом Правления полицейского комиссариата Лос-Анджелеса, еще когда ты бегал в коротеньких штанишках. Сейчас он, если не губернатор, то очень хороший друг губернатора. Член Государственной дорожной компании, член правления полдюжины корпораций, непременный завсегдатай оперных премьер и тому подобных культурных мероприятий. Кроме всего прочего, денег у него — половина того, что находится на Монетном дворе.

— Никогда я не слышал о таком! Впрочем, я ведь вращаюсь среди маленьких людишек!

— Ты и об опере ничего не слышал! Правда, газеты не часто пишут о нем. Он давным-давно по горло наелся рапортами и газетной шумихой — опять-таки еще в эпоху твоих коротеньких штанишек!

— Я никогда не носил коротеньких штанишек!

— О, да выбрось ты его из головы, Шелл! — почти простонал Сэм. — Я просто сказал, что он немного напоминает его. И еще тысячу людей!

Я ничего не ответил. Я вспомнил еще кое-что. Когда Брандт говорил по телефону в своей комнате, я был уверен, что он называл своего собеседника на другом конце провода Бобом. Впрочем, вполне возможно, что он назвал его Робом. Или даже Слобом — я не мог гарантировать. Но мне почему-то казалось, что это был именно Боб. До сих пор я об этом не думал.

Я сказал об этом Сэму, и тон его был наполнен сарказмом, когда он мне выпалил в ответ:

— Ну, это действительно доказательство! Шелдон Скотт, я вручаю вам это дело! Ваши дедуктивные способности восхищают меня.

— Э, заткнись! — сказал я. — Мне только что пришло в голову, что имя Госса, капитана «Сринагара», Роберта Госса, — тоже Боб. И, наверное, во всем Лос-Анджелесе найдется еще парочка-другая Бобов!

Я твердо стоял на своем.

— Сэм, потерпи еще минуточку! Ты сказал, что Сильверман кроме восьми десятков разных должностей является также и членом Дорожной компании, верно?

— Да, а что?

— У меня возникла мысль. Мы оба знаем, что самая большая программа строительства, запланированная во всем штате, — это строительство шоссейных дорог, которое скоро начнется, вернее, уже началось…

— Да перестань ты, Шелл! Опять ты со своими дурацкими…

— Нет, погоди, Сэм! Велден ведь был агентом по скупке и продаже недвижимого имущества, а ты говорил мне, что, по его документам, у него закуплено много земли…

— Довольно, Шелл! Сейчас ты начнешь меня уверять, что Сильверман — это тот, кто выбежал из дома Велдена в белом платье и черном парике!

Я даже подпрыгнул на месте!

— В черном парике? Откуда у тебя эта подробность? Мне известно только, что из дома выбежала женщина в белом, а какая она из себя — никто не знает…

— Свидетель, который видел ее, вспомнил, что у этой женщины были темные волосы. Черные или темно-коричневые. Он не очень уверен, но это может пригодиться.

— Разумеется, может — и даже чересчур! — Мне не хотелось останавливаться слишком долго на описании внешности этой женщины, поэтому я продолжал развивать свою мысль: — Так вот, относительно этого строительства, Сэм. На него ассигнована куча денег. Несколько миллиардов. Не маленьких тощеньких миллиончиков, а больших сочных миллиардов.

Я закурил новую сигарету.

— Последние расчеты, которые я видел, говорили о двенадцати тысячах милях современных шоссейных дорог стоимостью свыше 14 миллиардов долларов. Жирный кусочек!

— И что же?

— А то, что если где-нибудь тратятся такие деньги — на строительство шоссейных дорог или на закупку пустых жестянок из-под какао, — то здесь всегда можно урвать солидный куш! — Я помолчал. — Кстати, Сэм, какая организация в Калифорнии заведует планировкой и строительством наших дорог?

Он крепче вцепился зубами в свою сигару, полез в карман за спичками и зажег одну из них. Это был его излюбленный маневр, чтобы отделаться от меня. Он знал, что я почти неизбежно ретируюсь перед непереносимым дымом его отвратительной сигары, если ему удавалось ее закурить, что случалось не так часто.

Держа горящую спичку, он сказал не без сарказма:

— Что ж, у нас есть Государственный Департамент Общественных работ, несколько ведущих инженеров-дорожников…

— Да. И у нас еще есть Государственная комиссия по рыбе и дичи. Возможно, они тоже этим заинтересуются! 14 миллиардов дают неплохой улов, особенно в мутной водичке!

Я наклонился вперед. Когда я впервые высказал эту мысль, я просто строил догадки и делал абстрактные предположения. Но чем дальше я думал над этим, тем сильнее становилась моя уверенность.

— Послушай, Сэм, ты отлично знаешь, что я имел в виду Дорожную компанию. Я уверен, что ее члены — это честные, достойные, уважаемые члены общества, не то что те два афериста на постройке магистрального шоссе в Пенсильвании. Даже суд признал этих субчиков виновными в жульничестве во время строительства дорог в Индиане. А что ты скажешь о мошенничестве? И это еще не все, далеко не все!

Он раскурил сигару и глубоко затянулся.

— А Велден, — храбро продолжал я, — был человеком, который мог закупать любую недвижимость направо и налево, не вызывая ни у кого подозрений. Никто не стал бы об этом думать дважды. Впрочем, достаточно и одного раза, если видишь его в компании с таким типом, — я пощелкал пальцами по портрету. — Не забывай: я ведь видел Велдена с… ну, ладно, я же ничего не сказал!.. С человеком, немного похожим на этого…

— Шелл, члены Дорожной компании не единственные люди, которые располагают внутренней информацией о предполагаемой планировке дорог. Есть еще множество других.

— Угу. Но, насколько мне известно, ни один из них не похож на рисунок Уинстона.

Он ничего не ответил. Вместо этого густой, почти зеленый клуб дыма поплыл через стол ко мне. Это достигло цели. Я поднялся.

— Сэм, я всего лишь размышлял вслух.

— Я так и думал. Это у тебя всегда плохо получается… — он выпустил из себя еще немного дыма и добавил более дружелюбно: — Шелл, ты знаешь, я ничего не имею против твоих чудачеств… в разумных пределах. Иногда ты даже бываешь прав. Но когда ты начинаешь толковать мне о Сильвермане с его репутацией и образом жизни, тебе следует иметь для этого больше оснований, чем просто звон в ушах. Считай, что это моя просьба к тебе. Это ведь не очень трудно, да?

— Совсем нет, Сэм. Я попытаюсь раскопать еще что-нибудь, кроме звона в ушах: знаешь, это старая контузия и повреждение барабанной перепонки…

— Копай себе на здоровье, но только, черт побери, держись подальше от Сильвермана!

Я улыбнулся ему, помахал остальным и направился к двери.

Свен стоял, прислонившись к стене, выбрав удобную позицию, чтобы перехватить меня, когда я буду выходить.

— Постой-ка, Шелл, — сказал он, скаля зубы. — Только между нами: что же в самом деле случилось с твоими штанами?

Я бросил на него убийственный взгляд, презрительно улыбнулся и вышел, сопровождаемый хохотом всего полицейского дивизиона.

Прежде чем покинуть здание полицейского управления, я справился по телефонной книге и нашел адрес Сильвермана на Страда Веччиа Роуд и Бель Эр. Бель Эр, где дома как дома, если не считать того, что они похожи на отели, и строят их не из кирпичей, а из звонкой монеты.

Сильверман в Бель Эр! Возможно, это была просто погоня за дикими утками, не больше, но я готов был распугать целую стаю диких уток, чтобы найти человека, который был бы немного похож на рисунок Уинстона. Во всяком случае, взглянуть на него стоило.

Бель Эр, расположенный в миле от городка Биверли Хиллс, это местечко, куда можно проехать только через высокие железные ворота. Это сплошной парк, заросший деревьями, кустарниками и всякого рода зеленью. Здесь живут люди всякого рода — от кинозвезд до миллионеров. Покой царит над холмами, покой и тишина, и только птицы наполняют знойный воздух своим неумолчным щебетанием.

Узенькие улицы очень живописны и лишены тротуаров, максимальная скорость здесь — 25 миль в час. Я удерживал свой «кадиллак» на двадцати, проезжая по Бель Эр Роуд мимо домов, которые мы, бедные люди, называем особняками. Автомобильные дорожки ответвлялись в сторону от шоссе и зачастую за деревьями даже не было видно здания, куда они вели.

Я повернул на Страда Веччиа Роуд и, продолжая медленно катить по улице, разглядывал дома по обе стороны дороги. Окна у большинства домов в этот ранний утренний час были темными, и лишь в нескольких домах горел свет.

Один из этих домов был домом Сильвермана.

Один «флитвуд» стоял на широкой, усыпанной белым гравием дорожке, которая вла от Страда Веччиа до самого подъезда. В центре аккуратно подстриженной лужайки сверкал и искрился веселый фонтанчик, искусно подсвеченный снизу.

Я остановил машину на шоссе перед солидным двухэтажным строением из серого камня и пошел по гравийной дорожке. Свет из окон и от фонтанчика падал на дорожку и, очевидно, достаточно отчетливо осветил мою фигуру, когда я проходил мимо «флитвуда».

— Э, да это вы, Скотти!

Это был женский голос. В нем, и в том, что она назвала меня Скотти, было что-то знакомое, но я сразу не мог сообразить, где я его слышал раньше. Голос вызвал у меня приятное воспоминание, и я с любопытством обернулся, приготовив на всякий случай одну из моих самых лучезарных улыбок.

— Бьюсь об заклад, что вы угадали! — сказал я, подходя к машине и заглядывая внутрь. — А кто же вы… ага! — Я увидел тусклый блеск золотистых волос, большие мигающие глаза и неясные очертания женской фигуры. Я мгновенно вспомнил ее имя, может быть, потому, что, когда я впервые услышал его, мне показалось, что оно звучало как «Эллен».

— Да это Эрлэйн! — сказал я. — Вот так встреча! Хэлло, хэлло!

— Хэлло! Вы помните, как меня зовут?

— Я помню значительно больше! Потанцуем?

Она засмеялась.

— Тоже выдумали! Где мы будем танцевать здесь? К тому же я не танцую всухомятку: для этого требуется парочка мартини!

— Фу, какой стыд!

— Ну, мы можем просто поболтать. Куда легче беседовать, когда кругом не танцуют.

— В нашем случае это монументальная идея, — сказал я и задумался.

Неожиданность встречи с Эрлэйн улеглась, и я начал размышлять над тем, какого дьявола она здесь делает. И одновременно с этим без всякой логической причины я почувствовал, как щекочущие мурашки предчувствия пробежали у меня по спине.

— Вот так приятный сюрприз! — безразличным тоном бросил я. — Что вас привело к Сильверману?

— Так его зовут Сильверман?

— А вы не знали?

Золотистые волосы разлетелись по сторонам, когда она покачала головой.

— Нет. Я была уже здесь однажды с Ральфом, но он и тогда тоже заставил меня сидеть в машине. Я знаю только, что это один из его клиентов. Самый крупный, самый важный клиент, как он говорит.

— Клиент?

— Ну да, Ральф ведь адвокзт. Из корпорации юристов. Но не будем говорить о Ральфе!

— О'кей, — сказал я и продолжал говорить о нем, так как мой интерес к этому юристу неожиданно возрос.

— Ральф… как его?

— Митчелл. Но не будем…

— Он что, всегда занимается юриспруденцией по ночам?

— Нет, глупый! Не всегда. Собственно говоря, у нас с ним был шикарный вечер, когда его вызвали по телефону. Мы обедали в Ойстер Хаузе, и я только заказала свой первый стаканчик подкрепляющего, как зазвонил телефон. Так что мы уехали и прикатили сюда, в эту скукотищу. Час назад… — она помолчала и скромно добавила: — Пожалуй, мне не следовало бы называть это скукотищей…

— Называйте это как хотите, Эрлэйн. Насколько мне известно, вы ловко угадываете настоящие имена!

Она кокетливо усмехнулась:

— О, разумеется! А вы что здесь делаете, Скотти?

— Хотел бы я сказать, что пришел повидаться с вами, но Ральф, очевидно, станет возражать. «Сэр, вы невоспитанный грубиян…» и так далее.

— Ну что вы! Я хочу сказать… вы не совсем правы… — Она старалась собраться с мыслями, которые, по-видимому, были здорово разбросаны. — Видите ли, у него такая большая квартира, но он почти никогда в ней не бывает и кому-нибудь надо же за ней следить… Чтобы она… ну, не совсем заплесневела, что ли.

— Угу. Закрывать калитку, подстригать газоны и прочее такое…

— Вроде этого. Я у него наподобие экономки… — Она с минуту глядела на меня исподлобья, затем пожала плечами. — Э, черт с ним! Но эта квартира вроде бы моя, знаете. Можете иногда даже зайти и выпить со мной по бокалу мартини. Только предварительно позвоните, конечно. Это очень существенно!

— она засмеялась. — Если ответит мужской голос, спросите Мабель или еще кого-нибудь…

Я собрался предложить ей быть более постоянной, но тут входная дверь отворилась, и яркий свет хлынул на нас. Я обернулся и увидел человека, вышедшего из дома, и фигуру другого, закрывавшего за ним дверь. Мне не удалось присмотреться как следует ни к одному из них.

— Я забыла сказать вам, — испуганно прошептала Эрлэйн, — что Ральф ужасно ревнив!

Это было здорово! Ловко же она умела распределять время между приемами!

— Притворитесь, будто вы меня не знаете! — продолжала она.

— Конечно.

Я тут же наклонился к открытому окну машины и спросил:

— Скажите, мисс, где здесь ближайшая аптека?

Она подмигнула мне и спросила:

— Что?

Как раз в этот момент Ральф подошел к машине. Я обернулся к нему и посмотрел в его настороженные глаза под нахмуренными бровями.

— Какого черта вам здесь надо? — спросил он.

— Я только спросил у леди, где здесь ближайшая ночная аптека…

Густые брови полезли вверх, а затем снова нахмурились. Я обошел его кругом и направился к дому, слыша, как Эрлэйн говорит ему за моей спиной:

— Верно, милый! Он спросил: «Скажите, мэм, где здесь…»

Конца я не разобрал, но слышал, как Ральф сказал:

— Конечно, я тебе верю! Конечно же, дорогая моя! Просто это показалось мне… Ну хорошо, все в порядке, Эрлэйн!

Он сел в машину.

Экономку нынче найти не так просто. Особенно с такими формами, как у Эрлэйн.

Когда «флитвуд» скрылся за поворотом, я позвонил у входной двери. Через несколько секунд я услышал шаги, затем дверь распахнулась и чей-то голос произнес:

— Ну что еще, Ра…

Он осекся, широко раскрыл глаза от удивления, но быстро пришел в себя, и черты его лица приобрели снова нормальное выражение.

После паузы в три долгих секунды он спокойно сказал:

— Как вы разыскали меня?

Это был он, без всякого сомнения.