Четыре демона. Том 2

Глава 15. Идейность

Водитель попутки без умолку бубнил всю дорогу, мы не скрывали апатию, игнорировали, но ему было всё равно, важнее говорить, чем чувствовать внимание слушателей. Такая беда возникает у многих людей с возрастом, по-моему, явный недостаток внимания. Себе такой комплекс не хочу.

Во время поездки все занимались разборами собственных тараканов, по-своему переживая сегодняшний вечер. Мне большую часть передышки удалось посвятить проработке деталей следующего действия.

В это же самое время Рома с Серёжей, нервно пьющие и обильно курящие, сидели в офисе у Ригруса, работая над замыслом, подобным моему, только в другой интерпретации и качественней, у них было много голов. Парни пробежали по целой куче идей, остановившись на простейшем налёте с двух точек. Благодаря Ригу их решение оказалось содержательней моего, объединившись, получим конечную версию. Почему Саша изначально не обратился к Владу за пополнением, я понял лишь спустя долгий срок. Его люди участвовали, но находились совсем в других местах и вразнобой, на объектах той же организации. Их задачей было разжигание очагов в дальних концах города, чтобы занять Орден и дать основной группе время порыскать на месте крушения, если вдруг произойдет сбой.

Добравшись до гаражей недалеко от офиса Рига, мы рассчитались с навязчивым, но услужливым водилой, любезно привёзшим нас в нужное место, а не просто до города, как оговаривалось изначально. Минут пятнадцать пешком, и мы пришли к остальным. Нас ожидали семь человек вместе с Ригрусом. На входе в этот раз сидели пять вооружённых Иных, но для надёжности скрывающих оружие в различных странных местах: за креслом, в столе и даже за металлическим листом на улице около входа. Люди Рига тревожно восприняли наше появление, хоть и были оповещены о скором приходе владельцем сей богадельни, а тот — Сашей от Смола.

Присмотревшись, они осознали отсутствие риска, поприветствовав и предложив скорее зайти отогреться чаем и кофе. Спутать нас с другими было сложно, три грязных мокрых человека ночью в компании девушки заявлялись в такое место нечасто. Встретившись со всеми, мы подверглись допросу с пристрастием и большим набором различных эмоций. На душе стало спокойно и очень приятно, только там я смог расслабиться, выпить горячее и перезагрузиться. И даже полежать с закрытыми глазами пятнадцать минут. Тело ломило, воля ушла в отказ.

Ригрус выделил нам чистую одежду, а прошитые шмотки обдал кёрхером и положил на большой обогреватель, высушивший их буквально за десять минут, перед выходом мы смогли переодеться обратно. Когда тихоня Света переоделась возле нас, просто отвернувшись, я понял, это она идеальный вариант Диминой жены — совмещает несовместимое, в точности как он ищет. Хозяин заказал еду: шашлык, плов, какой-то капустный салат. Разговаривать с пустозвонами Сашей и Никитой я не спешил за отсутствием глубины проступка, нас обманули, но не предали. Хотел было отложить на следующий день, но когда поел, мнение переменилось. Проходя мимо, слегка толкнул Искателя кулаком в пузо, подшутил над ним несколько раз, а потом начал отдельный рассказ для Ромы с Серёжей, исходя из того, что говорил Смол, и из личных выводов о роли Искателя, прямо при нём. Тогда-то он и дополнил сюжет частью от своего лица, но вновь не полностью раскрываясь, утаил концовку, ту, что в тайне разворачивалась прямо там, в те же секунды. Более того, Искатель успел адаптировать свои интересы к изменениям: многие арестованы, склад Ордена не взяли, а Саньку хоть бы хны, всё для него шло своим чередом, и приз всё ещё ждал его в концовке, просто пришлось подходить немного другим путями.

Справедливости ради попутно разъяснил друзьям чистоту намерений лжецов, включая Смола, дабы Рома не прибил их на месте. К тому же я и правда поверил в бескорыстность, получение общей выгоды без предательства нашей подгруппы. Где надо было, выгородил, а где мог — подгустил, становиться врагами не подходило ни им, ни нам, да и не за что, подобная кара стала бы несопоставима провинности.

Сделал правильно, чтоб Статик их не поубивал, но разок кулаком по лицу заехал, и моих слов хватило. Рома вальяжно приблизился и дал Искателю по щеке, пусть не сильно, но синяк обеспечил, а тот принял как должное: упал со стула, встал и молча сел обратно, не обидевшись, признал, и вслух извинился, ещё раз повторившись, мол, хотел как лучше для всех!

Никита надеялся не получить, внешне оставаясь стандартным нигилистом, абстрагированным от происходящего. Больше никто их не трогал, приняли прощение, но взяли слово, чтобы больше такого не было. Рома рассмеялся и нарёк затрещину тренировочной, чтобы Искатель не расслаблялся, а тот грустно приложил к лицу кусок льда, поставленный под бутылку индейского рома. По настоящему стыдно стало не только Саше — всем троим, они обильно мазались, обещая извечные вещи вроде верности и честности в дальнейшем, в выполнение столь голословных заверений, мы особо не верили. Конечно, возможно они были честны, но как проверишь, пока не сложится ситуация, в которой им понадобится подтвердить своё слово.

После окончательного выхода из стрессовой ситуации тело ощутило последствия вчерашнего дня. Сильно хотелось прилечь, а лучше поспать, но вместо этого приходилось слушать наработки планов налёта на «Городской центр особого содержания номер пять». Я всеми силами пытался полностью посветить себя обработке данных и изъяснению своих идей, но каждый раз внимание уходило на второстепенные вещи.

В какой-то момент я перестал слышать говорящих ребят, но каждый раз какие-то мелочи рывком возвращали меня назад в диалог. С какой стороны не прикопайся, ругаться с Выстрелом нам резона не было, ни потом, ни тем более тогда, при наличии общей цели, да и обижаться было бы несподручно. Саша уговорил рукодельника нам помогать. Посулил скорый возврат наших контейнеров, видимо, но я тогда мог подобное лишь предполагать. Ход мыслей Искателя служил его оправданием перед собой и нами. Саша рассказал о глядящем, а точнее, он подписал Ригруса за сутки достать нам документы и чипы зарегистрированных Иных, состоящих на государственной службе или в Ордене, с упрощённым порядком перелётов на семь человек. Помышлял ли он всё же добраться до склада или нет, нам не сказал, а вот спровадить явно хотел. То есть всё необходимое, чтобы сбежать, если потребуется, а подобная возможность дорогого стоила, особенно, когда мы уже запачкались и не имели уверенности, получится ли когда-нибудь отмыться.

Запрошенные для нас бумаги, а тем более, с чипами — самое дорогое приобретение за всю жизнь. Мы согласились на покупку и пообещали ему деньги, но, по правде, такая сумма у нас не собиралась. У меня переживания по данному поводу изначально отсутствовали, я хорошо помнил, как Ригрус реагировал на наш трофей, точнее, на сами ящики, без сомнений он принял бы их как оплату, а мы оставались при своём ещё и с вероятностью прилично заработать сверху, на первое время нахождения в бегах. То есть всё двигалось, как Саша и планировал.

Да и что тут кривить душой, я надеялся нажиться, ведь Риг хотел наградой оболочки, а тут мы отдадим ему всё как есть, вместе с содержанием. Сам того не ведая, мыслями отлично вписался в реальность Искателя, попросил подложные бумаги. Он надеялся именно на такой исход и не зря, прогадать Саше было не суждено. Как проиграть, когда опережаешь соперника в несколько ходов. Хорошо представляя все ожидаемые неприятности, никто не думал выйти из дела, все как один сплотились в стремлении вытащить наших ребят из государственных рук.

Нам наши друзья явно требовались больше, чем силовикам, тут как ни посмотри, своих заберём без угрызений совести, а вот потом, если нам удалось бы, последовала одна из трёх параллелей. Гвардейцы могли о нас забыть прямо на следующий день, чтоб не выставлять себя в дураках после проигрыша и не портить отчётность. Скроют нападение, да и всё тут, нормальная практика, разве что в тайне скинут заказ в мир преступников.

Вторая изощрённее, переиграют или выдумают другую историю, объявив нас в розыск по примерным параметрам, чтобы подлог не раскрыли, а не найдя через год или два, снимут необходимость с повестки дня, оставив след в отчётных бумагах выцветшего сейфа или в архиве нераскрытых дел в компании бесчисленного количества подобных попусту замаранных папок, сделанных из зря загубленных деревьев.

Ну, а третья — самый страх и наименее предпочтительная — полный комплекс ответных мер: соберутся, перевернут весь район, назначат большой гонорар, объявят во всероссийский иди даже международный розыск.

Вся природа живая, и это факт. И я хочу верить, что, попадая под нужды людей, дерево мечтает после смерти стать занимательной книгой, возможно, оно смирится с судьбой стола или, на худой край, стула, но точно не превратится в гвардейский архив документов, даже туалетная бумага смотрится востребованней и полезней. Деревья не люди, они не обижаются и терпят, молча надеясь, что доживут до момента, когда выживать будет достойнейший, а не сильнейший…

Смол пообещал заплатить за Свету и Русика из своего кармана. Идея со вторым мне не очень-то понравилась, а девушке мы бы и сами помогли, не ляпни тот на опережение.

Младший брат был сильно подавлен смертью старшего и сидел в уголке наедине с своею головой, я к нему не лез, поняв, что это за человек. Брать его с собой желания у меня не было, с ним могло возникнуть много проблем. Однако чувство вины в смерти Вани запретило мне высказываться против, я предложил ему остаться отдыхать, но ненавязчиво, объяснив всем отсутствие необходимости его брать, причиной назвал моральный упадок.

Никита и Саша доходчиво всем разъяснили, что они никуда не собираются уезжать. Ну, а что, нужды-то не было, их не ловили. Русик дал нам понять своё безразличие касаемо сегодняшней ночи и следующих шагов. Он пустил скупую мужскую слезу, размышляя о брате.

Все остальные меня поддержали после предложения Рига отправить с нами своих ребят, он сука чувствовал будущую сделку, а потому и зародилось желание нам поспособствовать. Была и ещё причина: его выгода зависела от нашего выживания, хоть внешне всё списывалось на его доход с продажи документов.

Я обрадовался тому, что мы оставим Руслана горевать и отдохнуть. Всего минут через пятнадцать Вадик выудил из сети план пятого участка. Ригрус поделился всей информацией об особенностях учреждения, советуя наилучшие тактики в соответствии с тем, что он смог раскопать. Риг гарантировал нам отключение основного питания комплекса по нашему запросу в любой момент и защиту от повторного включения питания на протяжении тридцати минут, а заодно и остальных систем, преимущественно камер, но тут уже если повезёт.

Главной проблемой стал внутренний генератор, спрятанный в глубинах подвального помещения и защищённый крепкой дверью. Раскаиваясь за подставу и преисполненный чувством долга, Александр вызвался идти с нами с тыла. В качестве услуги. Искатель заявил, что проникнет в здание в основном формировании, а потом отделится и погасит резервный автономный источник энергии, но попросил в сопровождение одного Иного.

Ригрус связался с неизвестным нам хакером и попросил помощи, заказал отключение систем безопасности и видеонаблюдения, когда мы начнём. Он назвал услугу бесплатной, а хакеру напомнил о долге, дальше уговаривать не пришлось. Смол несколько раз предлагал позвать ещё нескольких Иных, но мы не очень спешили соглашаться, на сегодня хватило, а подчинённые Влада полностью закрывали потребности ударной группы, ждать ещё кого-то возможности не представлялось.

Присутствующие на базе долго переваривали наше требование нападать сразу, в первую ночь, ведь мы ничего никому не объясняли. Все видели в формировании проникающих на территорию отделения самоубийц, но возмущённые воздержались, их дело было за малым — отвлечь большинство силовиков, выманив их на улицу, что всех устраивало.

Будучи щедрым, но трусливым и без способностей, Ригрус всегда чтил свою безопасность. Каждый Иной, работающий на него, имел частиц по возможностям, без обделения, получая сколько попросит, потому эти люди идеально подходили для ночной вылазки. Частые ночные сходки у него в гостях, дополняемые большим оборотом всего, что угодно, надоумили на постоянной основе нанять десять охранников, большинство из которых старые товарищи и военные, они работали посменно, но ради нас он собрал семерых, пара из них была на подходе. Ригрус не отдавал своим приказа, спокойно объяснил требуемое и предложил компенсацию тем, кто пойдёт с нами. Те, когда выслушали свою задачу, согласились. Его бойцы оснащались множеством кристаллов для устрашения, на подавление желающих лезть к ним в любое время суток.

Подчинённым Ригруса требовалось только издалека обстрелять всю базу сферами, растянуть время и быстро свалить. Среди них хватало удивительных личностей, некоторые давно ждали повода налететь на силовиков, копились обиды, получение денег их не волновало, просто приятный бонус, но нашлись и, наоборот, не желающие выступать против бывших коллег, но согласившиеся из-за сопереживания или всё той же выгоды.

Костик поинтересовался, куда мы планируем убегать, когда всё получится. Затем задумался, вызвавшись и сейчас поехать с нами, всё глубже погружаясь в невыгодные для него условия без оглядки, на правах преданного друга. Попросил ствол и осторожно влился в отвлекающую группу.

Почти выдвинулись, но тут Русик в момент переобулся и настоял идти с нами, ему захотелось отомстить за брата. Все это понимали, но всё равно взяли его, уточнив — внутрь он не идёт, будет отвлекать силовиков вместе с остальными. Появилась мысль, что теряем много времени, и я призвал всех скорее выдвигаться. Так и сделали, забив четыре машины.

На дорогу заложили около часа, сели к Косте самым близким составом. После разделения по машинам завели полностью откровенное обсуждение наших планов и наилучшие варианты действия именно для своей компании. Во мнении, что надо бежать за границу, сошлись все, как и в успехе моего предложения передать контейнеры Ригру. Я озвучил догадку, что перекуп рассчитывает на подобную инициативу от нас, потому так помогает, ведь если мы будем сбегать, ящики с собою не взять. В свою очередь, осведомлённость позволяла мне загнуть цену. Я предложил себя продавцом, пообещав действовать нагло, и попросил собрать денег, чтобы подкрепить слова делом.

Мы с друзьями всегда много говорили и мало делали, оставаясь мечтателями, а сейчас невольно кидались в омут свершений, забывая о последствиях, которые затронули бы всех близких. Отбрасывая переживания родителей, целеустремлённость и преданность другу выглядела здорово, пусть и непостижимо и во многом неправильно. Чувство гордости за своих друзей переполняло меня. Они пошли бы на это, появись я или нет, придумали всё и собирались спасти всех, включая меня.

В момент эмоционального упадка, сидя в Вимане, когда был готов сдаться, я сомневался в решимости ребят, допуская возможность того, что они просто испугаются, оправдавшись перед собой. Раньше подобных прецедентов не было, но и таких масштабных проблем не возникало. А если рассудить адекватно, то, на что мы отважились, тоже, что раньше было бы напасть на отделение полиции вооруженными до зубов. Разница только в широте возможностей, то есть, сейчас не требовалось длинной подготовки, есть атма и ночное преимущество увесистей оружия и взрывчатки. Смертей не хотели, не обсуждали, но все понимали или почти все… Исключить жертвы никак не получилось бы, на то она и битва, да и силовики никогда не церемонятся с нарушителями, особенно столь наглыми.

Для я себя столь тяжкий грех допускал, как и Рома, в нём мыслишка проскочила, а Серёжу обошла, даже Костик помыслил, что подстрелит гвардейца, но постарается бить по ногам. Разнополярных дум хватало у всех, экипаж машины пребывал в трансе, но не Костя. Он, не изменяя стандартам, безмятежно напевал рэп-строчки, новый кусок в случайном контексте. Однако повторял одно словосочетание вторые сутки, я ждал, когда его зацепит новая песня с подборки на флешке или радио.

Он постоянно что-то напевал, правда иногда сразу несколько по очереди и корректируя плейлист. Моя выдержка непоколебима, подобное могу не замечать, а первые пять раз даже интересно. Но нередко кто-то из наших в шутку его затыкал или ласково просил молчать.

Серёжа, не выпадая из образа, открыл бутылку пива, умело запрятанную в рукаве, правда первую за вечер, дотерпел на нервах, пропустив всего сто граммов рома, находясь на базе Влада. Он отшутился, будто взял её на всякий случай, а то вдруг потом не получится выпить. Все оценили юмор, но это не спасло его от нападок окружающих. Несколько глотков — ничего. Полбутылки и тут столь ответственный момент, а Серёжа слегка окосел.

Я отвлёкся на жжение запястья. Под воздействием адреналина и эффекта холода не замечал, но после рассмотрел, обнаружив поверхностный ожог кожи, ноющий и зудящий. Зато получившийся рисунок невольно вызывал улыбку, наручники выжгли мне браслет со странным узором внутри. Смотрелось будто красноватое тату, и когда зажило, тоже выглядело забавно. Я подумал, что, если останутся следы, и правда забью чем-нибудь. Посмотрел на сломанный Рур-ф, думая о том, как мог не снять дорогущие часы на такое дело, как дурак или малолетка. Мало того, что приметная, отличительная черта, так повезло, что не разбил и не отняли при задержании.

Казалось, что всё плохо, и я подумал о всех людях, кому сейчас было ещё хуже, чем нам, по весьма разнообразным причинам. Моё излюбленное — голодающие дети Африки. Подобное у меня было много раз, если казалось, что я обделен, меня ущемляют, не давая желанного или недоступного. Глобальные мысли, вроде того, как плохо нам жить, и даже смешные вроде «еда не очень-то, вкусная, есть её неохота». Я вспоминал обездоленных людей рядом, голодных детей на вокзалах, нередко и африканцев, мечтающих о воде, и эти мысли сразу включали ощущение сносности, пристыжали меня, и всё выглядело не так плохо, как только что казалось.

Может, поступок неправильный или циничный, когда тебе становится хорошо от того, что кому-то плохо, но здесь всё не так. Тем более, такая самомотивация была придумана ещё в детстве, в виде невинной мысли, сравнительного сопоставления, а не удовлетворения чужим несчастьем. Нередко по жизни встречал людей, живущих подобным принципом, но в более запущенной, отвратительной, истинной форме и действительно, это не комильфо, такие люди советуют друзьям гнусные подлянки и всячески стараются ухудшить чужую жизнь, кайфуя в случае своего успеха. У меня же всё на линии юмора, без умысла, потому я никогда не беспокоился.

В ту минуту самым несчастнейшим человек на земле в моих глазах был Дима, а желание вытащить его стало приоритетным. Если я довольно легко преодолел самую сложную часть, Дмитрию и остальным задержанным повезло меньше. Прибыв на первый же пункт живой выгрузки, в пятом центре оставили всего чуть больше половины арестантов, мест на всех экстренно освободить не получилось, соответственно, более десятка Иных повезли дальше.

Мне искренне жаль тех, кто не дождался нашей помощи, сами мы такой возможности и не предполагали, чудо, что Дима не оказался в их числе. Фаер очнулся, когда ему несколько раз дали ладошкой по лицу и пошутили

— Пора просыпаться, красавица!

Гвардейцы передали правонарушителей коллегам в пункт временного содержания и отбыли по домам или по своим делам, они сильно выдохлись и не знали, что скоро их всех вызовут по срочной тревоге и отправят шнырять по лесу.

Место, куда привезли наших друзей, больше всего походит на СИЗО, той ночью в смену вышли двадцать пять гвардейских стрелков и десять Крастеров, но уместнее называть их конвоирами, другой отдел и подготовка, как и форма мысли. Задержанных тут не бывало больше пятидесяти человек, посадочный предел, да и то, заполнялось отделение последний раз году в тринадцатом. Что до охраны, это включая тех, кто дежурили в административной части здания и на КПП. Ночью дополнительные силы никогда не требовались, вторая часть суток давно воспринимается ведомствами как самая спокойная, а днём тут намного больше людей. Все прошедшие военную службу, даже офисные деятели и технари после курса молодого бойца, как самого минимума подготовки.

На территории центра особого содержания не одна, а сразу несколько крупных построек. Тут же центр повышения квалификации силовиков, школа кинологов, площадки и вольеры для собак, спортивный блок и целая куча дополнительных отделений, но всё это никак не влияет на количество гвардейцев, на ночь всё закрывали. Хотя есть обнесённый забором периметр и проволока под током, несколько вышек и прожектора, предосторожностей лишних не бывает, но заранее о таком наводнении клиентами на ночёвку никого, разумеется, не предупредили.

Дошло до абсурда, две общие крупные камеры ремонтировались, а потому Иных пришлось забивать штабелем в оставшиеся. Некогда вся эта территория являлась крупным заводским санаторием, принимающим детей со всей центральной России, но преимущественно именно с нашего посёлка, вторых — полностью бесплатно, а в ведении внутренних органов находилась всего лет семь-восемь. Всё изменилось, оставили только каркасы зданий, и то переделав и обшив их, нетронутым сохранилось только самое лучшее — процедурные комнаты на цокольном этаже. Логично, кто откажет себе в куче советских оздоровительных механизмов и в кайфе.

Основной периметр обнесли высоким жестяным забором. Яркие лампы вокруг, лесной массив с тротуарами, лавочки и урны — погулять просто класс, жаль не для того всё, и людей не впускали, если только против воли завозом и без права выйти.

«Городской центр особого содержания номер пять» занимал лишь малую часть территории, да и постройка не самая крупная, для нас и наших целей центральной проблемой выступил соседний жилой комплекс. Там пребывали новоиспечённые или командированные гвардейцы, приехавшие из других городов для обучения или повешения квалификации. Потому мы привязались к выключению энергоснабжения и дополнительному генератору для замедления обратной реакции силовиков и отключения силовых щитов внутренних дверей и стен, ведущих к камерам Иных.

Зона содержания — это защищенный изолированный периметр, попасть в него оказалось задачей сложной. Такие здания возводились экстренно, с нуля их не строили, за основу брались действующие комплексы, возле центров всегда проживали люди, как здесь, два пятиэтажных дома вблизи. О защите копы не забывали, круглосуточно дежурили на крыше с прожекторами и совершали обходы, у всех Крастеров в среднем по два кристалла, ощущался лишь недостаток людей.

Обязательная и основная часть плана как раз связывалась с общежитием: несколько наших закреплялись в проходе к арсеналу, перебивая снабжение, то есть, даже если сработает система тревоги, подкрепление из числа обучающихся не сможет вооружиться, а поддержки им пришлось бы ждать минут двадцать. За комплексом всё тот же бесконечный лес, у нас он повсюду, по нему и хотели убегать, если дело закончится в нашу пользу, а если нет — дорога одна.

Всем известно ещё с партизанских войн: укрыться по лесам наиболее перспективная возможность, тех, кто нарывался в городе, принимали чаще, некуда бежать, по узким улицам тяжело прятаться, хотя оба примера — дело опыта персонажей.

Сразу после выхода из корабля Диму повели по цепочке кабинетов, не дав ему прийти в себя после незапланированного перехода в режим ожидания через удар прикладом по голове. Чуть-почуть сообразив, где он находится, от первой своей мысли он рассмеялся, разозлив сидевшего напротив наблюдающего в лице следователя, вынужденного посреди ночи проводить допрос трети новоприбывших. Его следак злился сильнее двух других, вызванных вместе с ним, очень хотел спать и уже успел выпить, ему стало попросту плевать, что те натворили, за сегодня из него и так вытрясли всю душу. Приезжала проверка и много незнакомых людей, но работать требовалось, пытался дознать, лениво, но преданно делу.

Полицейский был готов послать всех, когда его разбудили, но масштаб преступления мог привести к повышению, а решающим фактором стал второй звонок сверху, требующий ускориться и сосредоточить внимание, так как завтра Орден заберёт часть постояльцев.

«Повышение приятнее очередной взбучки», — думал лейтенант следственного комитета, перебарывая собственную лень.

Дима начал разговор сам, потребовав сделать звонок или хотя бы воды, шепелявя и давя на жалость потерянным зубом. Он помышлял связаться с Анатолием Михайловичем в качестве единственной реальной возможности, полностью осознавая глубину жопы, в которую нырнул. Успел морально согласиться пойти на службу под его начало в Москву, а не в сраный региональный отдел гвардии, если потребуется, и внутренне рассуждал на сей счёт со всесторонним изучением «за» и «против». Причём не первый раз в жизни, но никогда ранее внутренние прения не заходили так далеко, до реального признания исхода как наилучшего. Сомневался в целесообразности решения, реакция полковника могла быть и обратной. Ещё он не представлял, чем тот сможет помочь, нарушено несколько тяжких статей, и участвовал Орден.

Идеи всё равно иссякали, а потому Дима передумал и решил начать со звонка отцу. Обдумывать в две головы надёжней, особенно когда одна с таким опытом и возможностями, как в случае отца, вдруг подберётся другой вариант.

Полицейский предложил Диме начать излагать историю с акцентом на детали сговора и имена верхушки нашей банды, не отвечая на пожелание позвонить и опровержения своего участия в заговоре. Следователь включил диктофон, замерев в ожидании так называемого истинного изложения, а на деле истории, угодной служивому, а не первоначально представленной ему — неправдоподобном мифе о случайном стечении обстоятельств. А вот после того, как власть в его лице будет удовлетворена, посулил выполнить запросы…

В городском управлении гвардии в этот момент нарастало волнение по поводу пропавшего корабля. Стихийное ненастье давно накрыло город и почти утихло. Исчезновение Вимана подтвердили из западного отделения, в гвардии предположили, что корабль посадили в поле пережидать погоду, не исключали возможности повреждения. Дождь такой силы в наших местах явление крайне редкое, особенно в сочетании с настоящей бурей, ветром и молниями, из-за которых напоминает тропический ураган или конец света.

Грозовой фронт полностью обесценил попытки пилотов разбитого корабля передать сигналы на базу, даже спутники при детальном анализе обломались, просматривая местность по предполагаемому маршруту движения, всё словно огромное чёрное пятно. Спутниковая связь так же не выполнила возложенных функций. Просмотрев записи всех экстренных частот, сигналов они не нашли. В срочном порядке в гвардии началась мобилизация с целью поиска, задействовали даже приехавших на повышение квалификации в пятом центре, их подняли для прочёсывания территорий и увезли всех гулять по лесам и полям, поголовно, на нескольких автобусах.

Подкрепления по итогам силовикам пришлось ждать гораздо дольше, на приезжих инициаторы поисковой миссии не ограничились, подключили всех, включая действующих сотрудников, сняв их с патрулирования улиц, и даже тех, у кого был выходной. Участь обошла разве что больных. Очередная приятная неожиданность.

На въезде в центр у ворот три гвардейца строили догадки о своей дальнейшей судьбе после надвигающихся реформ, все низшие чины боялись увольнений, многие, не дожидаясь ажиотажа, переводились на службу в Орден. Спор состоялся содержательный и весьма насущный, пока сам не погрузишься в Орден Мира, разницы от гвардии не прознать, обе организации выполняли похожие функции, вроде бы даже подчинялись правительству, имели крупные офисы и в столице, и в полисе. И там, и там находились люди, движимые своим и отличающиеся друг от друга. Некоторые сотрудники воспринимали свою деятельность исключительно как работу, а цель была прокормить себя или семью. У них отсутствовало стремление к продвижению или амбиции изменять систему, они делали своё дело и всё, пристроившись, где пригодились. Но находились и равно противоположные элементы, как и третьи, кому не важна организация, только вознаграждение.

Дежурный открыл засов, и в ворота закрытого объекта въехала чёрная иномарка с двумя пассажирами, у них проверили документы, потом беспрепятственно впустили внутрь.

— Вспомнишь говно! — проговорил Крастер, вернувшись в будку КПП к сослуживцам, зачинив воротины.

— Вот и оно, — подхватил шутку второй, подождав, пока машина отъедет подальше.

Таинственная парочка сразу проследовала к главному на объекте в данный момент. Тридцатилетний армянин Альберт находился здесь на правах распорядителя и не хотел напрягаться, остался в кабинете разговаривать, выпить и закусить, он и начальник объекта были старинными приятелями, а общее дело легло на плечи молодого спутника, вынужденного отдуваться за обоих. Но бездельем Альберт очень помог коллеге, сам того не ведая и даже не догадываясь, насколько облегчил свершение тайного умысла.

Второго парня, молодого Визитера звали Максим. Он был Служителем Орда всего двадцати восьми лет отроду, Визир в своей сути, тот же Искатель, но отыскивает не кристаллы, а Иных, хотя умеет и то, и другое, вроде второй стадии или совместимых умений. Руководство местной гвардии позволило представителям Московской Розы набрать себе задержанных Иных для допроса и необходимых процедур. Правда только на следующие сутки, схитрили, решив выведать, в чём у тех причина паники. Однако Орден учитывал даже минуту простоя и в результате тщательного поиска выкроил возможность для манёвра.

Подняв региональное представительство Ордена, нашли Альберта — у того друг управлял пятым содержательным учреждением — переговорили, и он, разумеется, согласился подсобить. Визира направили в качестве участвующего в операции с поиском напавших на их Виманы, знающего примерный спектр энергии причастных и профессионала своего дела. Больше одного Альберт взять с собою не мог, так условились, чтобы столь неожиданные гости не создали командиру центра проблем, а сам армянин помочь не мог, вот и не стал наблюдать и мешать. В сути проверить задержанных раньше времени — именно то, что было нужно Розе. Тех, кого отдали нехотя и пришлось оставить на завтра.

Максим побрёл на ленивый обход, осматривая кабинеты и камеры одну за одной, занимаясь поиском нужных ему людей без особой надежды там их встретить. Приближенный к главе всех Служителей столицы, он был сильным Визиром. В эту же касту органов входят Анализаторы, духовники и другие, шпионы, например. Визиры занимаются поиском засветившихся или нечипованных Иных, запоминая исключительные особенности чужих энергий. Будучи сенсорами, они предупреждали также нападения и наводили на скрывающихся при преследовании.

Нынешняя процедура для Служителей привычна, они постоянно посещали подобные места, выискивая конкретные цели, разыскиваемых или просто потенциально полезных им Иных, меняя лишь города и места поисков.

Если разобраться, в массах давно жил слушок, будто нередко в Стражах Ордена находятся подозрительные личности из числа преступавших закон. Просматривая Иных, словно зверюшек в зоопарке, Максим тратил на каждого не более трёх секунд, разочаровываясь и продолжая. Он уже несколько дней сам осматривал задержанных по всему городу вместо менее опытных оперативников, в сути, для того его и прислали вместе с Кириллом. Проходя около кабинета, где допрашивали Диму, Максим испытал сильный эмоциональный подъем. Сопровождавший его Гвардеец опешил, но Служитель быстро стёр эмоции с лица, заглянул и запросил индивидуальную беседу с задержанным. Надзиратель и не планировал спорить, открыл дверь и попросил следователя выйти на пять минут. Тот пренебрежительно огрызнулся и скривился, однако поднялся и недовольно подчинился.