Четыре жизни. 3. Производственник

Заместитель главного инженера по науке и новой технике

11.07.1983 г. приказ о переводе подписан. С большими сомнениями переходил в кабинет на 7-м этаже заводоуправления и не один разговор с генеральным директором Набоких этому предшествовал. Шесть лет работы по созданию с нуля лабораторной службы ТНХК в роли линейного руководителя отложили в психике потребность ежедневного приёма и отдачи команд, контроля над деятельностью и ответственность за судьбы людей. Должность зам. главного инженера по науке и новой технике удобна для бездельников, история ТНХК это подтверждает. Переход на режим, где более половины рабочего времени занимают различные совещания, создал откровенный дискомфорт: высокая утомляемость и малая производительность. Через 7 лет одним из первых приказов созданного научно-исследовательского центра запрещено проводить любые совещания, собрания, техсовет, правление, техучёбу и т. п. ранее 16–17 часов.

Уважаемый читатель! Пересел в заводоуправление, но курирование всех подразделений лабораторной службы (ЦЗЛ, ОТК, санитарная и производственные лаборатории) поручено мне и довольно долго приходилось разбираться не только с комплектацией, выполнением производственных функций, но и вмешиваться во внутренние конфликты. Конкретный пример. На имя Набоких, от него мне 02.11.1983 г. поступила эмоциональное обращение работников одной смены ОТК. Цитирую без купюр.

Убедительно просим разобраться по следующему вопросу: не первый раз в лаборатории возникают конфликты по поводу того, что начальник ОТК тов. Лабзовский С.Я. совместно с зам. нач. ОТК Матвиенко Н.П. в отсутствие лаборантов (неоднократно) проверяют личные кабинки работников в бытовых помещениях. Нас возмущает этот факт недоверия, и хотим знать, до каких пор будут продолжаться эти обыски! Кто должен нести ответственность за такие противозаконные мероприятия?!!! (10 подписей).

Начал разбираться. Выяснилось, что объединённая комиссия из руководителей и председателей цехкомов ОТК и ЦЗЛ проверила санитарное состояние бытовых помещений и шкафчиков. Зафиксировано неудовлетворительное санитарное состояние помещений — пыль на шкафчиках, окурки, грязный пол. В 9-ти кабинках для спецодежды обнаружилось наличие спальных принадлежностей (одеяла, подушки, матрасы, простыни). Встретился со сменой, поговорил и убедился в целесообразности регулярных проверок санитарного состояния бытовых помещений. Отдельно «провёл ликбез» руководителей о необходимости доходчивей (не грубо) объяснять подчинённым мотивы собственных поступков. Время шло, сменный персонал хорошо понял, что ночью спать на матрасе с подушкой приятней, чем просто на лабораторном столе.

Одним из важнейших направлений моей деятельности, как и раньше, являлась организация опытных работ на действующем промышленном оборудовании. Правда, возможностей больше, прежде всего, за счёт делегирования генеральным директором права первой подписи на финансовых документах моей сферы деятельности. Частенько, иногда месяцами приходилось исполнять обязанности главного инженера. Это повышало ответственность, но одновременно резко увеличивало объём самостоятельной работы на ТНХК.

Человеку непосвящённому трудно понять сопротивление, которое оказывают производственники попыткам внедрения чего-то нового, если технология, хоть немного отличается от действующей. В то же время, как только производство полипропилена начало раскручиваться, представители отраслевой и академической науки из Москвы, Ленинграда, Грозного, Киева, Новополоцка, Новосибирска, Томска завалили ТНХК предложениями. Некоторые заранее согласовывали свои предложения в главке и министерстве, ехали в Томск, имея на руках обязывающие письма и телеграммы. Но никто ничего с первого раза не опробовал. Практически ко всем разработчикам я ездил разбираться, смотрел их опытные установки в действии. Много времени занимала подготовка, согласование и утверждение временных регламентов (иной раз месяцами).

Томск. ТНХК. Заместитель главного инженера.

В декабре 1984 г. я второй раз приехал в Грозный на совещание по ГОСТу на полипропилен (пока продукция на ТНХК выпускалась по временным стандартам). Устроен в хорошей гостинице в центре Грозного, свободное время знакомился с городом. Не понравился. Может быть, отсутствие листвы на деревьях несколько исказило восприятие, но Грозный показался грязным разбросанным городом, люди жили преимущественно в частном секторе. Запомнились большие стаи собак на пустырях между кварталами (трамвай, не спеша, объезжал жилые кварталы и давал возможность многое посмотреть). Характерная картинка. Рабочий день, центральный базар, единственный товар — черемша, продают килограммами и мешками. Продавцы — женщины. Там-сям большими компаниями (сидят вкруг, на корточках) чеченцы-мужчины ведут неспешные беседы. В то же время на нефтеперерабатывающем заводе почти не было чеченцев, в Грозфилиале Пластполимера (место назначения командировок) один чеченец, Руслан Денилов, по слухам погибший во время первой чеченской войны.

Наукой испытывались различные комбинации стабилизаторов базового полипропилена. Разрабатывались новые композиции морозостойкого полипропилена для автомобильной промышленности. Отрабатывалась технология получения ударопрочного блоксополимера пропилена с этиленом для изготовления аккумуляторных баков. Несколько лет «доводили до ума» композицию и технологию получения самозатухающего полипропилена для электронной и телевизионной промышленности. Задержусь.

Производство ещё не работало, когда началось мощное давление отечественной промышленности на поставку компаундов полипропилена, взамен импортных. Линия наполненных композиций на ТНХК одна. АвтоВАЗ требовал для бамперов каучуконаполненный полипропилен, кировский завод по выпуску первой отечественной автоматической стиральной машины «Вятка» нуждался в полипропилене, наполненном асбестом. Самый мощный нажим комбинат испытывал со стороны «оборонщиков», связанных с электронной техникой. В больших количествах требовался самозатухающий полипропилен, сложная многокомпонентная структура. Проходили бесконечные совещания у замминистра, ведающего работами химиков на оборону, открыто говорилось только о телевизорах (известны факты самовозгорания отечественных цветных телевизоров в 70-е — 80-е годы). Потребовалось минимум три года интенсивной работы пока томский самозатухающий полипропилен начал поступать потребителю.

Регламентные технологии предложений учёных не существовали, только лабораторные разработки, их перевод в крупнотоннажное производство представлял сложную и дорогостоящую задачу. На каждый опытный пробег составлялись программы со многими подписями, иногда утверждавшиеся в Москве, иногда мной, в зависимости от риска крупных экономических потерь и необходимости привлечения дополнительных ресурсов. И ещё. Сменный персонал цеха очень не любил опытные пробеги, иной раз откровенно ставил «палки в колёса», сознательно срывал пробег (трудно доказуемо), приходилось использовать дополнительную рабсилу.

В вечернюю смену 15.12.1983 г. в очередной раз аварийно остановилась линия наполненных композиций. С утра заработала комиссия под моим руководством. Ситуация привычная, но при разборе выявились неприятные нюансы.

Из Новополоцка приехал один из авторов рецептуры самозатухающего полипропилена Федеев. Материал не удавалось стабильно проталкивать через фильеру (все представляют выход из обычной домашней мясорубки) и доводить до товарной кондиции. Решили попробовать новую идею. Совместно с центральной лабораторией составлена программа пробега 25 декабря с добавкой в рецептуру небольшого количества стеарата кальция (нечто вроде мыла) для улучшения скольжения дорогой, с остродефицитными компонентами, смеси через фильеру. Первая стадия — экспериментальная проверка обновлённой рецептуры в лаборатории. Не дожидаясь результатов, Федеев заявился в цех после 9 часов вечера (начальства нет) и уговорил (каким образом, выяснить не удалось) сменных аппаратчиков приготовить замес с введением 1 % стеарата кальция (при выпуске стандартного полипропилена используется 0.2 %). Результат? Слишком «намыленный» 200-килограммовый замес вообще не смогли протолкнуть через фильеру, сложная по конструкции фильера забилась и надолго вышла из строя, замес вынужденно сбросили на пол, затем в отвал.

На белобрысого Федеева нельзя было без смеха смотреть. Об него «вытирали ноги» все, кто хоть какое-то отношение имел к производству. С матом и без оного. Идут команды сверху в мой адрес, чтобы ноги его на ТНХК больше не было! Далеко не глупый Савелий Сафонович, крупный спокойный мужик без заметного чувства юмора, не оправдывался, пыхтел и краснел. Федеев уехал «весело» встречать Новый 1984-й год в родную Белоруссию, можно только предполагать, что он выслушал от своего начальства. Идея загублена. Производственники получили хороший повод для брюзжания о возможностях науки, и не только отраслевой. А проблема осталась.

В феврале 1984 г. я специально ездил в Белоруссию согласовывать подготовленные технические условия на самозатухающий полипропилен, помимо проблемы с рецептурой, звучала и традиционная для всех видов полипропилена — размер гранул. Новополоцк — красивый современный промышленный город. Кварталы добротных жилых домов, широкие проспекты. Новополоцк, ориентированный на развитие «большой химии», внешне выигрывал, на мой взгляд, у городов-аналогов Ангарска, Северодонецка. Памятники старины сосредоточены в древнем Полоцке. Православные церкви прошлых веков, следы Наполеона, Кутузова, последней войны…

Весь следующий год летят многочисленные телеграммы сразу в 5–6 и больше адресов (минхимпром, обком КПСС, комитет народного контроля, Госплан…, мода такая — изображение деловитости) о срыве поставок самозатухающего полипропилена. Поступали и экзотические красные телеграммы, цитирую конкретный пример без купюр.

Правительственная. Томск. Химкомбинат. Набоких. Сообщению МХП СССР шестого сентября текущего года Вам было дано задание наработки самозатухающего полипропилена, последующей отгрузки Орехово-Зуевскому ПО Карболит. Сообщению завода Карболит СЗХ ПП до настоящего времени заводом не получен. Срываются монтажные работы вводимого юбилейного объекта республиканского ипподрома на три тысячи пятьсот пластмассовых мест. Срочно сообщите принимаемые Вами меры, также сроки отгрузки СЗХ ПП заводу Карболит. Министр сельхоза Туркмении Гурбанов.

Приехали! Ипподром надо оборудовать! А нам всё твердили про загорания цветных телевизоров. И вызывали «на ковёр» в оборонные отделы минхимпрома.

Продолжаю. Неоднократно делались попытки (безуспешные) выпуска особо чистого полипропилена для электротехнической промышленности. Тема деликатная, тоже проходила через спецподразделения соответствующего министерства, но внедрённая технология не способна выдавать оборонщикам требуемый продукт. Просто химики на уровне минхимпрома и соответствующего отдела Госплана ещё на стадии подготовки контракта с итальянцами ввели электротехников в заблуждение, чем, по-видимому, облегчили выделение из казны 116 миллионов долларов.

Много занимались модификацией атактического полипропилена (побочный продукт основного процесса) для квалифицированного использования в клеевых композициях, кровельных и дорожных покрытиях.

Всё здесь не перечислишь. Далеко не каждую опытно-промышленную работу удавалось провести даже при оформленной документации. Много уговоров производственников по всей вертикали: директор завода — главный инженер — начальник цеха — технолог цеха, а затем ещё надо стоять рядом с аппаратчиком, чтобы он случайно или намеренно (по устному указанию вышестоящего начальника) не загубил опытный пробег. Сложность организации опытных работ в первой половине 80-х заключалась в том, что пытались действовать на производственников моральными стимулами, убеждением в важности внедрения отечественных разработок, материальная составляющая ничтожна.

Положение изменилось с началом перестройки, когда разрешили создавать при областных обществах рационализаторов временные творческие коллективы (ВТК) для решения научно-практических задач. С большим трудом убеждал производственников вступать в ВТК. Однако после первого-второго получения крупных сумм (несколько окладов) положение кардинально изменилось. Отбоя от желающих числиться в ВТК не было. Постепенно хорошее начинание превратилось в форменное безобразие, ведущие производственники разговоры с разработчиками начинали с собственной доли в ВТК. Временами доходило до абсурда, разработчики материальное вознаграждение полностью передавали производственникам, лишь бы выпустить опытную партию.

На опытных пробегах имел массу неприятностей. Конкретный пример.

Закупая технологию производства полипропилена, минхимпром предполагал в кратчайшие сроки перейти на использование отечественных ингибиторов. Особенностью полимеров является необходимость их стабилизации, причём стабилизаторы (ингибиторы) специфичны для каждого типа полимеров. Отраслевая наука доложила, для полипропилена есть отечественный аналог дорогостоящего стабилизатора швейцарского производства Ирганокс 1010. В Ивано-Франковске выпущена опытная партия Фенозан-23. По формуле химические соединения одинаковы, а по свойствам — увы! Рядовой обыватель России, сталкиваясь с популярным аспирином, удивляется, почему отечественный препарат действует хуже произведённого фирмой «Байер». Эффективность известного полтора века лекарства зависит не только от структуры химического соединения, но и от способа получения. Такая же картина и со стабилизаторами.

В министерстве, главке энергично замахали кнутом. Предложения, чаще пожелания что-то попробовать, сыпались на комбинат с разных сторон, но промышленные испытания в крупнотоннажных агрегатах (суточная производительность цеха грануляции полипропилена 300 тонн, стоимость 1 тонны простейшей стандартной марки более 1000 долларов) всегда серьёзная проблема, как правило, сходу отвергаются производственниками.

Подключилась к проблеме ингибиторов академическая наука, в частности томский институт химии нефти СО АН СССР (ИХН) разработал серию неплохих стабилизаторов из нефти, пригодных для выпуска полипропилена тёмных цветов. Без заключения отраслевой науки (в СССР головной организацией являлся грозненский филиал ленинградского «Пластполимера») промышленные испытания проводить нельзя. В Грозном откровенно препятствовали деятельности новичков в своей сфере. Энергичный директор института Г.Ф.Большаков сработал в Москве «по верхам», прошёл министра Листова, пару его заместителей, начальника главка Гетманцева и добился строгих указаний грозненцам немедленно провести испытания стабилизаторов ИХН. В июне 1984 г. поступило из Грозного заключение, удивительный пример научной абракадабры. Опробован один ингибитор, заключение даётся по другому и следует категорический вывод: дальнейшие испытания следует прекратить. Производственники втянуты в разборки между отраслевой и академической наукой. Мне приходится выслушивать претензии одних и «вытирать сопли» другим. Стремление «не пущать» чужаков в свою сферу видно невооружённым глазом. Что всё-таки исследовали отраслевики? Откуда безаппеляционность суждения, нехарактерная для истинных учёных? Как не вспомнить классическую телеграмму: «грузите апельсины бочками».

Настырные химики ИХН (группа А.А.Сидоренко) продолжали разрабатывать нефтяные ингибиторы, вывели на промышленные испытания стабилизатор Флуорекс-1510. Параллельно, практически решён вопрос с производством стабилизатора из отходов нефтеперерабатывающего завода в Уфе. Согласована программа промышленных испытаний с шестью организациями, включая основного и самого капризного (в части качества полипропилена) потребителя, Балаковское ПО «Химволокно». В августе 1985 г. выпущено 46 тонн, переработанных без замечаний в Балаково. Образец светло-коричневого сеновязального шпагата до конца работы на ТНХК лежал для обозрения в выставочном шкафу моего кабинета.

Движется перестройка, раскручивается пропаганда научно-технического прогресса, вводится госприёмка для улучшения качества продукции…. Захлёстывает многословие, производственными делами заниматься некогда и некому…

Прошло три месяца после успешных испытаний Флуорекса-1510, неожиданно получаю в почте протокол томской областной технической инспекции о нарушении Полле должностной инструкции «при проведении экспериментальных работ с веществом с неизученными персоналом цеха свойствами». Не понял, откуда ветер дует, скорей всего наводка отраслевиков. Поморщился, переживали и не такое. Жду, пока кто-то подойдёт, потребует письменных или устных объяснений. Не дождался.

Смешно стало, когда через некоторое время из моей зарплаты удержали штраф «в пользу государства». Обсудил ситуацию с генеральным директором, и так много сложностей при внедрениях, а тут пока ещё непонятные комариные укусы. Хандорин немедленно вызвал начальника юрбюро Евтушенко, поручил подготовить документы и опротестовать решение инспекции в суде.

Суд состоялся, минут тридцать я что-то объяснял судье и народным заседателям. Объявлено справедливое решение о незаконности наложения штрафа и возврате удержанного. Но… У нас же не принято выполнять судебные решения. Дело, конечно, не в потерянных деньгах (30 рублей мелочь, мой оклад в то время 340). Просто противно. Сколько рабочего времени и нервной энергии потрачено впустую, причём технический инспектор ещё через месяц ухмылялся, дескать, мы решения суда не получали.

Заканчивается третье десятилетие работы производства полипропилена в Томске, построены новые мощности в Москве, Уфе…, но используется всё тот же дорогостоящий швейцарский стабилизатор Ирганокс 1010 или его лицензионные клоны из Индии и Тайваня. Где отечественный? Вопрос риторический. Не до него! Некому заниматься организацией разработки и внедрения сложных многостадийных химических процессов, в том числе получения стабилизаторов, угроблен даже успешный и, сравнительно простой в изготовлении, Флуорекс-1510. Проще продавать газ, сырую нефть и лес-кругляк.

Уважаемый читатель! Импортные производства полипропилена и метанола в 1983-84 гг. после проведения гарантийных испытаний и отъезда итальянцев, немцев, англичан продолжали работать нестабильно. Выявлялось множество неполадок, собирались комиссии во главе с крупными чиновниками из Москвы (меня постоянно включали), проводился разбор, десятки выговоров, стимулировался быстрейший запуск производства. Определение реальных виновников невыгодно всем, стоит только потянуть верёвочку от начальника смены к начальнику цеха и выше, она начинает дёргать высоко стоящих столичных бюрократов, контролирующих импортные закупки и инженерное сопровождение (уровень технологии, проект, комплектность и качество импортной закупки, наличие запчастей…).

Казалось бы, чисто технические и организационные проблемы, решаемые в рамках минхимпрома и соответствующего отдела Госплана СССР, но партия и здесь впереди. Регулярно появлялись на комбинате заведующий отделом химии, инструкторы ЦК КПСС, не говоря уж о руководстве томского обкома.

Цитирую выдержку из постановления парткома, касающегося серьёзного происшествия на производстве метанола.

…Комиссией по расследованию аварии сделан вывод о слабой воспитательной работе в коллективе, в чём виновны секретари парторганизаций цеха 201 т. Ятченко В.И. и производства метанола т. Нутрихин П.В.

Когда-то было не смешно, а сейчас? Причём здесь воспитание?

Проходит около года, началась эра Горбачёва, в очередной раз интенсифицировались вечные разговоры о важности научно-технического прогресса (классическая синусоида общественного внимания стремится в СМИ на подъём в начальный период деятельности лидера государства).

23 сентября 1985 г. получаю задание парткома подготовить доклад выше упомянутому Нутрихину (рядовой сменный аппаратчик и одновременно секретарь парторганизации производства метанола, член горкома КПСС) для выступления на партийно-хозяйственном активе Томска по научно-техническому прогрессу на примере ТНХК.

Как недавно считалось нормой, что порядочный квалифицированный рабочий выходит на трибуну и с трудом по бумажке читает то, в чём не является специалистом.

Аудитория, тёртые партийные демагоги и хозяйственные руководители, понимает идиотизм происходящего, абсолютно не интересуется произносимым с трибуны и не задаёт вопросы. Деградация однопартийной государственной системы набирала обороты.

Кстати, меня на партхозактив по научно-техническому прогрессу не позвали даже в качестве гостя.

Горбачёв не только стимулировал болтовню о научно-техническом прогрессе, но и занялся, по-видимому, с подачи Лигачёва борьбой с алкоголизмом. На этот счёт у меня есть личное символическое и хорошо запомнившееся наблюдение.

20.07.1985 г. Суббота. Руководство ТНХК в который раз озадачено приёмом высокопоставленного московского гостя. Заря перестройки, раскручивается антиалкогольная кампания, Томск числится в передовиках. Небольшое отвлечение на тему.

Томск — лидер в антиалкогольной компании (у нас же традиции, Лигачёв совсем не пил). Одного из областных руководителей «застукали» выпивающим в командировке в гостинице северного района, показательно уволили с работы (как похоже на борьбу за трудовую дисциплину при Андропове). Хорошо помню посещение закрытого винного завода «Самтрест» в Томске, когда обком порекомендовал забрать полиэтиленовые пробки (несколько КАМАЗов) в качестве сырья для цеха товаров народного потребления ТНХК. Перед глазами почти плачущие руководители, огромные подземные ёмкости готового к разливу отличного грузинского вина, которое власти заставляли сливать в Томь. Ещё пример. В Томск приехал на гастроли МХАТ. Партийные деятели выяснили, что Олег Ефремов открыто выпивал в гостинице. Главного режиссёра театра вынудили покинуть Томск, вслед отправили «чернуху» в ЦК КПСС. Позорище! К счастью, удержали труппу на гастролях, томичи смогли лицезреть Иннокентия Смоктуновского, Евгения Евстигнеева и других отечественных театральных звёзд.

Лигачёв (второе лицо в партийной иерархии) лично объезжал южные окраины СССР, проводил партхозактивы с требованием вырубать виноградники Грузии, Армении, Молдавии. Энергичный Лигачёв многого добился, хотя местное население резко выступало против. Как не вспомнить «партийную позицию» о целесообразности повсеместного выращивания кукурузы. Ущерб, нанесённый виноделию ретивыми партийными функционерами, не поддаётся обсчёту, ясно, что полное восстановление виноградников произойдёт не скоро. Интеллигенция пыталась сопротивляться партийному натиску. Запомнил статью в Литературной газете Зория Балаяна о культуре пития, многовековых традициях правильного потребления вина. Какой визг подняла партийная пресса!

Можно понять (не оправдать!), когда начали закрывать водочные заводы. Но зачем искусственно сокращать производство пива? Осенью 1987 г. в Москве мы с Юрой Слижовым с удовольствием попили пива в трёхэтажном пивбаре на Таганке. Сотни посетителей, отличное, по тем временам, обслуживание, пиво и креветки появлялись при первом повороте головы. Через год пришёл к этому бару, стоит замызганное здание с разбитыми окнами. Пиво побороли!

Винно-водочные изделия продавали в специализированных точках и с ограничением времени продажи в 19 часов, люди сбегали с работы, чтобы что-то купить, ассортимент сократился до 2–3 наименований. Характеризует атмосферу второй половины 80-х следующая байка. Кондуктор автобуса объявляет: остановка магазин, следующая остановка — конец очереди.

Невиданными темпами развилось в городах самогоноварение (в деревне самогон гнали всегда), что в свою очередь привело к дефициту сахара. В целом антиалкогольная компания нанесла огромный удар по финансам государства (пить меньше не стали, зато деньги в бюджет перестали поступать).

Продолжаю. Итак, в Томске появился член политбюро ЦК КПСС, председатель совета министров РСФСР Воротников.

За годы моей работы на площадке ТНХК не замечены первые лица государства Брежнев, Горбачёв, Ельцин, а руководители, рангом ниже, начиная с зампредсовмина СССР Костандова и президента АН СССР Александрова, появлялись регулярно. Тем не менее, впервые увидел такую помпезную встречу, неприкрытую показуху. Именно, при подготовке встречи Воротникова, власти Томска отработали установку новых свежеокрашенных заборов по ходу движения кортежа высокопоставленного москвича. Конечно, забор — малая часть «потёмкинской деревни», но и его качество меняется с опытом местной власти по приёму высших руководителей. Если к приезду Воротникова на выезде из Томска в сторону ТНХК поставили несколько сот метров лёгкого стандартного штакетника, окрашенного в зелёный цвет (до сих пор стоит, только грязный), то через 20 лет к приезду Путина поставили массивный многокилометровый разноцветный забор на выезде из города в сторону правительственной резиденции. Преемственность поведения власти налицо, тем более что нынешний томский губернатор Кресс в те годы возглавлял отдел в обкоме КПСС.

На комбинате аврал. Я, как часто по субботам, приехал со сменным персоналом к 8 утра. Девятиэтажный корпус заводоуправления обходили хмурые неразговорчивые люди специфической внешности. Все кабинеты, окна которых выходили на блок бытового обслуживания, освобождены от хозяев и закрыты.

День для дневного персонала нерабочий, неожиданно функционирует центральная столовая с белыми скатертями (невиданное дело) и отличным ассортиментом, а посетителей-то нет, сменный контингент питается в «комнатах приёма пищи» на рабочем месте.

Часов в 11 появился Воротников с хвостом в 30–40 человек. Обход сферы обслуживания. Остановка. Киоск, торгующий соками. Начинается ликбез в части антиалкогольной пропаганды. Глазам не верю, на прилавке минимум 8 кувшинов с разными соками (отродясь не было такого изобилия).

Воротников: «Почему так мало соков?»

Девушка в белоснежном накрахмаленном халате, кокошнике, хоть на выставку моделей, начинает краснеть и заикаться.

Воротников: «А смешанные соки Вы продаёте?»

Продавец молча заискивающе улыбается, пытаясь поймать взгляд своих прямых начальников (сопровождающая толпа не смогла полностью войти в киоск). Дальше Воротников глубокомысленно объясняет продавцу необходимость продажи охлаждённых соков. Вокруг согласно кивают головами руководители областных, городских управлений торговли и общепита и, естественно, партийные руководители.

Любопытно и смешно наблюдать многозначительное молчание и невразумительное поддакивание руководителей комбината (я в составе группы).

Воротников шагу не ступил в сторону производственных мощностей, не задал ни одного вопроса по проблемам комбината, часа через полтора кортеж автомобилей отбыл, по-видимому, проповедь здорового образа жизни продолжилась на других предприятиях Томска.

А мы, несмышлёные производственники, осчастливленные и воодушевлённые, пошли обедать.

---------—

Уважаемый читатель! Помимо участия во внедрении разработок сторонних учёных центральная лаборатория вела и собственные темы, некоторые заслуживают упоминания. Скажем, «разработка конструкции и изготовление опытной партии пальчиковых фильтрующих элементов из полипропилена», выполненная в 1983 г. по заданию Кемеровского ПО «Химпром», неоднократно отмечена положительно, в том числе завоевала премию Всесоюзного конкурса по экономии электроэнергии (Полле — соавтор). Считаю работу одной из лучших в истории ЦЗЛ-ЦЛО-НИЦ. Несколько лет элементы фильтров изготавливались в лаборатории экструзии ЦЗЛ и поставлялись заводам минхимпрома (Кемерово, Бердянск, Березники, Пермь…). Внедрение дало большой экономический эффект, так как производилась замена дорогостоящих титановых элементов в агрессивной среде фильтрации раствора каустической соды перед электролизом. К концу 80-х годов предприятия начали «экономить», а когда в 1991 — 92 гг., после выхода из строя ранее установленных фильтров, снова обратились к нам, требовались слишком большие затраты для восстановления производства элементов фильтров (рифлёная труба из полипропилена; полипропиленовая сетка, натягиваемая на трубу; заглушки).

Мощный пропагандистский шум по всем каналам связи с жителями Томска и области сопровождал строительство 1-й очереди комбината. Мне приходилось сотни раз выступать по линии общества «Знание» в различных аудиториях, включая телевизионную. Рядовых томичей, прежде всего, волновали вопросы экологии и товары народного потребления. Рассказывал, объяснял разницу полипропилена и полиэтилена, особенности применения, показывал разноцветные гранулы полимеров и образцы изделий. Прошло двадцать лет, как закончилась пропаганда, «улетучилась» перспектива развития комбината, но портфель с вариантами лекций, цифровыми выкладками и набором мелких полимерных товаров готов к употреблению.

Сразу же после назначения на должность заместителя главного инженера мне поручено курировать создание производства товаров народного потребления, одновременно представлять комбинат в постоянно действующей комиссии по ТНП при Томском горисполкоме. Томские областные и городские власти требовали организовать выпуск «чего-нибудь этакого». Возникли ножницы между маниловскими желаниями и возможностями комбината, ориентированного на крупнотоннажное производство. Первый паспортизованный выпуск ТНП освоен на оборудовании центральной лаборатории в феврале 1983 г. («Начальник центральной лаборатории»), простейшие полиэтиленовые мешочки и обложки для тетрадей. Цех ещё строился, шли бесконечные согласования с проектировщиками, министерством и Госпланом будущей номенклатуры изделий ТНП (от этого зависила поставка оборудования).

Одновременно задействована томская наука, с политехническим институтом заключён договор на создание пресс-форм из порошковых материалов, скрепляемых эпоксидными смолами. Полимерные формы быстро изготавливаются, дёшевы, позволяют выпустить 5-10 тысяч изделий. Этого количества достаточно для определения заинтересованности рынка. Пошёл товар, заказывается набор традиционных металлических пресс-форм. Политехники прямо в цехе опробовали разработку на двух образцах изделий собственного дизайна, утёнке и фляжке. Пробные красивые сувенирные фляжки храню до сих пор. С ними связан забавный эпизод.

В стране перестройка. Комбинат без конца устраивал ознакомительные экскурсии иностранным делегациям (сейчас это называется «поиск инвестора»). Генеральный директор Хандорин обхаживает японцев, по прямому телефону просит срочно что-нибудь из сувениров. Принёс красную фляжку с изображением кедровой шишки. Старший гость, солидный японец, улыбается, открывает фляжку, закрывает и… горлышко отваливается. Бегу к себе в кабинет, хватаю новую фляжку, открываю-закрываю, горлышко отваливается. Всё-таки нашёл нормальную фляжку, вручил. Вместе посмеялись. Позорище! Начал разбираться. Оказалось, невнимательные разработчики укомплектовали часть сувениров пробкой от массовой продукции в цехе ТНП. Количество витков в пробке больше, чем на горлышке, срабатывает «эффект домкрата».

Идея использования нетрадиционных пресс-форм демонстративно загублена очередным начальником цеха (третьим за 2 года) при переходе в юридически самостоятельный кооператив. Проще выпускать тазы, вёдра, полиэтиленовую плёнку и простейшие мешочки, перерабатывая сотни тонн полимеров, чем разрабатывать и выпускать небольшими сериями красивые изделия.

В 1985 г. крупные заводы Томска получили разнарядку от городской комиссии с поддержкой обкома КПСС на изготовление по 1–2 пресс-формы для будущих изделий ТНХК (вёдра, тазы, канистры…). Тяжко пришлось контролировать выполнение задания сверху (то металла не хватает, то нет соответствующих болванок, то инструментальщик заболел…).

В конце 1987 г. городская комиссия по ТНП собралась в расширенном составе (+ представители обкома и тьма журналистов). От предприятий потребовали выпуск сложных технических изделий. На подобных призывающих сборищах мало кто вспоминал Высоцкого: «где деньги, Зин?»

Начальник цеха ТНП приборного завода (оборонное предприятие) похвастался наличием конструкторской документации на производство совместно с ТНХК малой стиральной машины. Необходимо строить цех производительностью 100–150 тысяч стиральных машин. Действительно, руководители приборного завода не раз бывали на ТНХК, согласовывали принципиальные детали выпуска (мы — выпускаем корпус и другие пластмассовые детали, «приборники» — всё остальное). Ещё одна нереализованная идея, потонувшая в трёхлетних разговорах. Как не вспомнить персонаж из «Мёртвых душ» гениального Гоголя. В российском национальном характере маниловская мечтательность является чертой преобладающей, проявляющей себя как в фольклоре (чего стоит Емеля на печи), так и на каждом шагу в реальной жизни.

Томск. 80-е годы. Типичная продукция цеха товаров народного потребления ТНХК.

С помощью ЦЗЛ в цехе ТНП наладили выпуск светокорректирующей плёнки (использованы сложные добавки с редкоземельными элементами). На собственной даче наглядно убедился в эффективности плёнки. Подготовку делали ребята из ЦЗЛ «на пупу», производственники индифферентно наблюдали, до многотоннажного выпуска подобной плёнки на ТНХК дело так и не дошло. К сожалению, за 20 лет основной (по тоннажу) ассортимент товаров народного потребления на ТНХК мало изменился, выпускали полезную для населения продукцию (вёдра, тазы, санки-ледянки, простые пакеты, максимум денег давала плёнка сельскохозяйственного назначения), однако реально выпускаемый ассортимент не соответствовал уровню технологий комбината. Впрочем, в комнате образцов производства ТНП были отдельные неплохие экземпляры.

В начале 80-х в минхимпроме существовало родственное производство по выпуску ТНП — «Совпластитал» под Ташкентом, выпускавшее полимерную продукцию европейского качества. Наши представители ездили туда не один раз, привозили образцы, а дальше как всегда. То денег нет на приобретение соответствующей мировым стандартам техники, качественных красителей, другого сырья, то не хватает воли и (или) желания первого руководителя комбината.

Завершаю тему товаров народного потребления попыткой увеличить объём продукции за счёт использования труда психических больных (на территории психиатрической больницы). В октябре 1984 г. подготовил, подписал у Набоких и отправил в адрес генерального проектировщика в Ленинград согласие на строительство спеццеха ТНП. Предлагалось акцентировать деятельность спеццеха на механической обработке литьевых изделий, сборке и упаковке изделий (в основном, игрушек), выпускаемых на основной площадке ТНХК. Вопрос сложный, дискутировался в разных инстанциях неоднократно. С одной стороны, имеется избыток рабочих рук для низко квалифицированной работы, с другой, трудотерапия, способствующая социальной реабилитации больных. К сожалению, реализовать данный проект не удалось, хотя труд больных использовался временами для сборки и упаковки изделий ТНХК на площадях старых мастерских психиатрической больницы.

Прошли годы. Очередные «деловые» хозяева комбината в 2006 г. прекратили выпуск ТНП, цех закрыт, в целях «оптимизации» сокращено 500 рабочих мест. Губернатору Крессу и мэрии Томска проблема товаров народного потребления стала не интересной, впереди маячат глобальные проекты по извлечению сырьевых ресурсов и созданию свободных экономических зон. Какие бабки!

---------—

Уважаемый читатель! Исторически в Советском Союзе на промышленных предприятиях создавались подсобные хозяйства с целью обеспечения заводских столовых и персонала свежими продуктами. Казалось бы, задумано неплохо, на заводах выше производственная дисциплина, чем в колхозах и совхозах, должна быть и продуктивность выше. Власть (эпоха Брежнева), фиксируя развал сельского хозяйства во многих регионах страны и чувствуя собственную беспомощность, всё больше навязывала создание сельскохозяйственных объектов предприятиям военно-промышленного комплекса и другим, использующим сложную и строго контролируемую технологию. Нужны маяки, куда бы партийные руководители принудительно возили на экскурсию отбрыкивающихся производственников, уклоняющихся от занятий не свойственным предприятию делом. Егор Кузьмич Лигачёв, многолетний «хозяин земли Томской», в качестве такого маяка решил использовать создающийся современный нефтехимический гигант.

Конкретный пример хорошей идеи, превратившейся в чистую дурь при реализации.

С началом строительства ТНХК ему выделили загнивающую деревню Петропавловка в качестве подсобного животноводческого и зернового хозяйства. Сколько комбинатских средств туда вбухали, уму непостижимо, плюс постоянные отвлечения людей по разнарядке парткома. Не однажды генеральный директор возил в Петропавловку начальников служб и цехов, тыкал носом в плохую работу подчинённых аппаратчиков, слесарей, лаборантов…. Петропавловки для ТНХК деятелям обкома КПСС показалось мало.

Как-то Лигачёв привёл на экскурсию в центральную лабораторию большую группу томских руководителей показать, что можно сделать из полипропилена, я давал пояснения. Рассказал и о поставках труб, изготовляемых в лаборатории, для рыбного хозяйства ТЭЦ города Белово Кемеровской области (потребители рассчитывались, в основном, крупными вкусными карпами, привозили живыми).

Не знаю, в чьей голове возникла идея создать рыбное хозяйство на ТНХК. В Томском госуниверситете ихтиологи работают на другие регионы, а почему не у нас?

Искусственное разведение товарной рыбы — проблема для Сибири сложная, требуется система огромных резервуаров, много очищенной и подогреваемой воды (в Белово задействованы вода технологического цикла охлаждения ТЭЦ). Не исключаю, что кто-то из томских партийных деятелей видел форелевое хозяйство по дороге из Сочи в Красную Поляну (в начале 70-х на меня произвело впечатление). Опять же не знаю, кто из экскурсантов увидел и подсказал «рыбную» идею использования пустующих бетонированных ёмкостей в цехе водоснабжения и канализации (подготовка воды со сложной многоступенчатой технологией, рассчитана на деятельность нескольких производств, а пока работал только завод полипропилена). Дирекция и технические службы комбината упирались, но вынуждены «взять под козырёк». Принято решение пока разводить карпа в свободных ёмкостях, потом что-нибудь придумаем, в штате появился рыбовод-энтузиаст Харламов.

Схема выращивания карпа разработана университетскими ихтиологами. Впечатляли огромные карпы-производители. Контроль теплового режима поручили цеховым сменным аппаратчикам, в результате неоднократно в производственных ёмкостях «варилась уха», вследствие случайного перегрева воды в период сладкого сна ночной смены аппаратчиков. Мне приходилось участвовать и возглавлять комиссии по разбору причин массовой гибели рыбы. Комиссия могла топать ногами, но юридически наказать виновных нельзя, т. к. в должностных инструкциях аппаратчика водоподготовки уход за рыбой не предусмотрен (а сон на рабочем месте в конкретном случае практически недоказуем).

Несколько раз выращенные карпы появлялись в магазине ТНХК, но от них так пахло болотом, что стало очевидным для всех, даже для парткома, нецелесообразность разведения рыбы в условиях технологического цеха. Инициатор рыбного хозяйства на ТНХК Лигачёв отбыл в Москву готовить антиалкогольную кампанию, энтузиазма ихтиолога Харламова для создания самостоятельного производства не хватило.

Томск. 80-е годы. ТНХК. Рыбовод С.В. Харламов демонстрирует карпов-производителей.

Как-то незаметно, в начале перестройки рыбное хозяйство ТНХК прекратило существование. И перестало пахнуть жареной рыбой в комнате приёма пищи для сменного персонала цеха водоснабжения и канализации. Очередной раз жизнь доказала, показушные мероприятия, искусственно навязанные промышленному производству со сложной технологией, обречены. Каждый должен заниматься своим делом.

Уважаемый читатель! Мои функции оказались более многопрофильны, чем я ожидал при переходе на должность. Скажем, приходилось заниматься разборками с потребителями, хотя и функционировала на ТНХК служба управления качеством продукции с энергичным и амбициозным начальником.

В апреле 1984 г. приехал в командировку на Талды-Курганский аккумуляторный завод — один из основных потребителей блоксополимера пропилена с этиленом. Поскольку материал выпускался в СССР впервые, в Талды-Кургане никак не могли нормально освоить производство аккумуляторных баков для танков и Камазов, посыпались жалобы в Москву на ядовитые испарения. Оказалось, уровень техники безопасности ни в какое сравнение с ТНХК не идёт, вентиляция практически не работает. Вместе с местной санэпидстанцией натыкали носом руководство завода, жалобы прекратились. Запомнил этот визит, так как совместил плановую командировку с 70-летним юбилеем папы.

В декабре 1986 г. отправлен в Казань на совещание, которое проводил Союзхимпласт по технике безопасности. Было время и для знакомства с городом. Массовая экскурсия пошла по традиционному маршруту: музей в университете, где учился Ленин; кремль (смотрелся очень прилично); новостройки. Много походил пешком. Не сказал бы, что город красивый. В промзоне высокая загазованность.

---------—

Уважаемый читатель! Ещё одно направление деятельности в новой должности — управление изобретательской и рационализаторской работой на комбинате. Рационализация понемногу оплачивалась, число активистов из разных сфер деятельности комбината сотни, предложения рассматривались соответствующими службами и отделами заводоуправления и представлялись мне на финальную резолюцию и подпись.

Неоднократно выступал на общекомбинатских собраниях по вопросам внедрения нового на ТНХК. Кстати, организация рационализаторской работы на ТНХК не раз отмечалась как лучшая среди промышленных предприятий области, получал грамоты областного отделения всесоюзного общества изобретателей и рационализаторов, как представитель комбината, так и личные.

Моё отношение к рационализации (не к изобретательству) далеко не однозначное. Как руководитель, курировавший эту сферу на ТНХК, вынужден был не всё говорить, что думал. К сожалению, немало рацпредложений, вроде бы направленных на совершенствование технологии, являлись просто попыткой уйти от технологических трудностей, неоправданным упрощением принципиально сложных процессов и, зачастую, попыткой получить большое вознаграждение. Мной введён жёсткий порядок: все предложения, касающиеся изменения технологии должны пройти экспертизу специализированной проектной организации. Запомнилась беседа в Москве с главным инженером проекта Джамбулского фосфорного завода. В одном из цехов внедрили, казалось бы, простое рацпредложение — разогрев легкоплавких материалов в технологических аппаратах паром, вместо проектной горячей воды. Понравилось, внедрили во всех цехах, во время летнего капремонта вырезали и выбросили систему подачи горячей воды для обогрева аппаратов. А осенью прослезились, котельная «захлебнулась», потребность в тепле в 2 раза превысила её предельные возможности. Этот ГИП, как и многие другие проектировщики, иначе как врагами рационализаторов не называли.

С другой стороны, на каждом производстве есть масса возможностей для проявления творческой мысли, в т. ч. и в виде обоснованных рацпредложений. Главное в работе службы рационализации своевременно (без волокиты!) рассмотреть предложение и немедленно выплатить заслуженное вознаграждение. Эти два фактора являлись определяющими в расширении рационализаторской работы.

Неожиданное напоминание о тех давних заморочках с рационализацией произошло в апреле 1999 г. после празднования в томском драмтеатре 25-летия ТНХК (я уже не работал на комбинате) за кружкой пива. Солидный квалифицированный рабочий с ремонтного производства заговорил о том, что я когда-то отклонил несколько его рацпредложений. Он приводил факты, а я не мог вспомнить и поверить на слово. На следующий день, уже на трезвую голову, просчитал ситуацию. По-видимому, в цепочке согласующих инстанций кто-то вернул предложения под предлогом, «Полле всё равно не подпишет»! К сожалению, в социалистических производственных отношениях распространено явление, когда маленький начальник добивался цели, постоянно ссылаясь на вышестоящие инстанции. Такой «начальничек» не пользовался уважением ни в коллективе, ни у начальства, только в собственных глазах.

---------—

Уважаемый читатель! Должность заместителя главного инженера зачастую напоминала помощника режиссёра в постановках публичных зрелищ, затыкающего возникающие дырки, пока мастер «думает концептуально». Несколько примеров.

В апреле 1984 г. подписан приказ о моём назначении ответственным от ТНХК за координацию в рамках минхимпрома подготовки предложений о закупках за рубежом технологических процессов и оборудования. Схема оказалась нежизнеспособной, так как покупалось не то, что лучше, а то, что дешевле (в ущерб качеству), во-вторых, существенную роль играли политические взаимоотношения с конкретной страной-поставщиком на период подписания контракта. Приходилось многократно участвовать в московских переговорах с инофирмами, обосновывать предложения, доказывать преимущества, скажем, японского оборудования, но закупалось итальянское (якобы, оказывалась помощь компартии и рабочему классу Италии).

В этом же году создан областной мобильный отряд гражданской обороны под моим (??!!) руководством. Идея неплохая и сейчас она воплощена в виде отрядов министерства по чрезвычайным ситуациям, но 25 лет назад в Томске это было чисто показушное мероприятие. Отряд включал медиков, газоспасателей, связистов, пожарных, службу питания, специальную автомобильную технику… и неоднократно собирался по сигналу учебной тревоги на площади перед проходной ТНХК (в СМИ комбинат признавался самым пожаро-, взрывоопасным объектом Томска). Обходил выстроившиеся подразделения в сопровождении офицеров гражданской обороны, иногда приезжих генералов-инспекторов, проверяя внешнюю боеспособность отряда (пародия на подготовку военного парада). Иногда выезжали на объекты, в частности, на мясокомбинат (в памяти остались дикая антисанитария и загазованность мясокомбината). Года через полтора новый генеральный директор Хандорин заменил меня руководителем, отвечающим на ТНХК за технику безопасности и охрану окружающей среды.

Томск. 26.04.1985 г. Авария на подъезде к ТНХК, валяются цистерны, наполненные пропиленом.

Томск. 26.04.1985 г. Руководитель по ликвидации железнодорожной аварии.

25 апреля 1985 г. в очередной раз назначен председателем комиссии по ликвидации аварии. Ночью на пути к ТНХК сошёл с рельсов состав с основным сырьём (перевернулись цистерны с пропиленом). Зрелище оставило тяжёлое впечатление, цистерны заполнены сжиженным газом, при наличии малейшей утечки, существовала реальная возможность взрыва. Благо, сход произошёл на малой скорости движения состава. Двое суток не отлучался с места аварии, установлен вагончик с буржуйкой, рация, телефон. Организовано круглосуточное питание людей. Авария показала, в каком скверном состоянии находились подъездные железнодорожные пути, обеспечивающие ТНХК, скорость движения не должна была превышать 10 км/час. Уложенные рельсы ранее использовались на более важных, по мнению железнодорожников, участках. На ремонт путей и подвижного состава у ТНХК вечно не было денег. Комиссия подготовила акт, а дальше?

Томск. 1983 г. Завод метанола, слева заканчивается строительство завода формалина.

Томск. 80-е годы. ТНХК. Комбинат строится.

В книге «ТНХК. Хроника» многократно описана отраслевая система расследования аварий, производственных неполадок, по своей изначальной идеологии отличная система предотвращения в будущей работе аналогичных неприятностей. При любой нештатной ситуации, приводящей к остановке оборудования, назначается комиссия по расследованию. Уровень комиссии зависит от тяжести происшедшего, чаще комиссии возглавляются главным инженером комбината или его заместителями, но иногда и заместителями министра и начальниками главка, если производство надолго остановлено. Комиссия собирает объяснительные, опрашивает участников аварийной ситуации, «ходит» вокруг места события, заседает, обсуждает, объясняется с Москвой. Всем нужна правда! Фактически же происходит сознательное искажение истины на всех уровнях: цех старается не показывать «свою задницу» заводу, завод комбинату, комбинат главку, главк министерству, министр правительству. Часто производственные неполадки связаны с несоблюдением персоналом регламентных инструкций, другой вопрос, что стабильная работа производства и скрупулёзное следование инструкциям редко совместимы. И это тоже, правда. Проектная организация подготавливает и согласовывает техническую документацию как некий потенциальный щит для обороны при последующих разбирательствах, в результате, производственник всегда уязвим, а откровенные проектные «ляпы» выявляются в словесных спорах, но не «кладутся на бумагу». Коллективный уровень интеллекта проектировщиков, несомненно, выше, чем у заводчан, но шума в свой адрес они не любят и всегда стараются «потихоньку затушить пожар», если, конечно, вина производственников не очевидна. Мало афишируемая сторона правды. Даже после Чернобыльской катастрофы проектировщики ускользнули, переложив всю ответственность за трагедию на обслуживающий персонал.

Томск. 80-е годы. ТНХК. Комбинат строится.

Чем тяжелее авария, тем труднее докопаться до истины. Система расследования декларирует необходимость найти конкретных виновников, но реально это никому не нужно, особенно когда убытки ощутимы в масштабах государства. Логика следующая. Условно допустим, оператор не удержал под контролем режим, произошла авария, завод метанола надолго встал, убытки исчисляются миллионами долларов. Немедленно вырисовывается цепочка ответственных лиц, напоминающая стоящие друг за другом костяшки домино: начальник смены, цеха, руководители завода, комбината, проектных организаций, главка, министерства. При попытках жёстко наказать кого-то одного, а пальцы всегда направлены в того, кто ниже стоит на иерархической лестнице, небольшой толчок, костяшки падают одна за другой, виновных «море». А кому это нужно? Вышестоящие организации заинтересованы в одном: быстрей запустить производство. Прилагаются героические усилия для ликвидации аварии. Как только производство вышло на стабильный режим, работа комиссии «спускается на тормозах», хотя форма соблюдается, появляются акт расследования, приказ о наказаниях и необходимости проработки причин производственной неполадки в каждом подразделении комбината. Некоторые начальники имели выговоры десятками, у меня тоже несколько, причём абсолютно формальных: «должен был обеспечить». Срабатывает классическая схема: шумиха, неразбериха, поиски виновных, наказание невиновных, поощрение непричастных. Мне приходилось сотни раз участвовать в подобных комиссиях и в качестве рядового члена и председателя, уверенно могу сказать: полная правда о производственной аварии никому не нужна! Всех устраивает правдоподобие. В первую очередь скрывается (сознательно или интуитивно) роль в аварии обслуживающего персонала, малого и большого руководства, в лучшем случае упоминается «человеческий фактор». Однако в технических причинах аварии соответствующие службы предприятия пытаются досконально разобраться и это тоже, правда.

Томск. 24.08.1987 г. ТНХК. Авария на производстве метанола.

Полностью выведена из строя одна из двух печей риформинга (496 реакционных труб

с катализатором). Убытки — десятки миллионов долларов.

Томск. 24.08.1987 г. ТНХК. Авария на производстве метанола.

Томск. 24.08.1987 г. ТНХК. Авария на производстве метанола.

Ещё одна функция «помощника режиссёра» — экскурсии по комбинату, иной раз для очень высокопоставленных лиц. Я не вёл учёт экскурсий, но общее количество за время работы на ТНХК исчислялось сотнями. С одной стороны, отрывают от работы, с другой — реклама предприятию, и её нельзя перекладывать на малокомпетентных людей. Зачастую появлялась публика, негативно настроенная к ТНХК. Приходилось показывать дикие цветы на заводской территории, бабочек, обращать внимание на чистый воздух. Случались и конфузы. Как-то после экскурсоводческих «загибов» с большой группой журналистов на входе в цех полимеризации наткнулись на мёртвую синичку. Ходили ещё час, восхищались производством, а на выходе вопрос: а почему птичка умерла? Конечно, объяснил что, с наступлением холодов синички (именно синички, воробьёв и других мелких птиц на действующем ТНХК не запомнил) в огромном количестве из леса рвутся в помещения в поисках пищи, а её нет в промышленных корпусах. И всё-таки, неприятный осадок остался. Кстати в октябре невозможно было оставлять в кабинете без контроля форточки, залетали по несколько синичек и начинали «сортировать» бумаги на письменном столе и в мусорной корзине. Первый раз смешно, потом не очень.

---------—

Уважаемый читатель! Перехожу к важнейшей технологической задаче, решённой на ТНХК с моим прямым участием.

В июле 1984 г. начались попытки перевода отраслевой проблемы полипропилена из Грозненского филиала в Томское отделение «Пластполимер». Упомянутая тема злободневна для ТНХК (выпускал 70 % полипропилена в СССР) в связи с переводом производства на следующее поколение катализаторов. Неоднократно подготовленные мной письменные обращения директоров ТНХК Набоких, а позже Хандорина отправлялись в головную ленинградскую контору «Пластполимер», министру химической промышленности и даже зам. председателя совмина СССР Гусеву. Я и сейчас считаю эту точку зрения правильной, тем более что проблемы катализаторов полимеризации олефинов решались и решаются в Новосибирске. Не получилось, не хватило настойчивости, проблема полипропилена в 90-е переведена из Грозного в Санкт-Петербург. Контакты с отраслевой наукой перешли в систему коротких телефонных диалогов, распространённые в 80-е годы взаимные командировки прекратились: на науку денег нет!

Производство полипропилена функционировало четвёртый год, но не могло выйти на стабильную работу и проектные показатели по мощности. Разработана отраслевая программа перевода технологии на новый отечественный катализатор, повышающий производительность, уменьшающий выход побочных продуктов, улучшающий структуру порошка с минимизацией пылевой фракции, соответственно, стабилизирующий работу грануляторов (конечная стадия)…

Программа включена в государственный план по новой технике, её выполнение контролировалось управлением по науке минхимпрома (одно время там командовал Ю.М.Лужков) и техническим отделом Союхимпласта. Начальник отдела Дина Ульяновна Карпенко, грамотный, вменяемый и доброжелательный чиновник, бывала на комбинате, однажды в моём кабинете случился конфуз, под 50-летней солидной женщиной развалился стул, и она упала на пол. Стыдно до сих пор, но тогда посмеялись вместе, благо обошлось без травм.

Новый катализатор в сложном процессе полимеризации пропилена требовал существенных коррективов в технологии, лабораторными исследованиями обойтись невозможно, необходимы испытания на действующем промышленном оборудовании. Прежде чем создавать своё производство катализатора следующего поколения требовалось убедить многочисленных скептиков, включая очередного генерального директора комбината Хандорина, в его преимуществах.

Первым освоил отечественный микросферический катализатор (МСК) завод в Гурьеве, куда в ноябре 1984 г. я и отправился с группой механиков и технологов. Принято решение провести ряд пробных пробегов в Томске на гурьевском катализаторе, чтобы отработать режим в период реконструкции собственного производства катализатора.

С 22.04.85 г. три недели проводили тяжелейший опытно-промышленный пробег на привозном катализаторе. Пуск — остановка, пуск — остановка, «козлы» в различных аппаратах, причины разные, цеховые технологи сутками не покидали установку. Как официальный руководитель пробега, ежедневно в первой половине дня собирал интеллектуальную головку (технологов, науку, лабораторию, проектировщиков), рассматривали итоги прошедших суток и дальнейшие планы. После обеда объяснялся в парткоме и с начальниками разных уровней, хорошо, хоть Набоких поддерживал.

С полудня раскалялись телефоны, чиновничья Москва просыпалась (разница во времени с Томском в те годы 4 часа). Все требовали объяснений, устных и письменных. Одновременно шли грозные телеграммы от разных начальников. Заместитель министра А.Н.Устькачкинцев требовал объяснений и наказания виновников срыва производственной программы (в мае недополучено ~ 2 тысячи тонн полипропилена, стоимость каждой более тысячи долларов). Заместитель министра З.Н.Поляков, курировавший новую технику, требовал завершить опытный пробег, т. е. сработать привезённый катализатор. Кстати, у министра химической промышленности более 10 заместителей и каждый давал указания, обязательные для исполнения. Министр отправил разбираться на ТНХК начальника главка.

На уровне чуть ниже, то же самое: давай, давай; накажите виновников; почему не исполняете указания того, того, того? Поведение чиновников менялось, когда к ним обращались. Конкретный пример.

Звоню в Союзхимпласт, 17.30 томского времени, кабинет начальника технического отдела.

Кто-то берёт трубку (не Карпенко):

— У нас обед.

— Так ведь полшестого!

— У Вас полшестого, а у нас двенадцать??!!

Трубка брошена.

Сначала разозлился, затем рассмеялся, на ум пришёл не совсем приличный каламбур, «так ведь это у Москвы всегда полшестого, когда провинция обращается за помощью».

Опережая события, скажу, производство полностью перешло на новый катализатор через два года, в 1987 г. выпуск полипропилена увеличен на 40 %. В 1990 г. группа представителей академической и отраслевой науки, заводов Гурьева и Томска, министерства удостоена Премии Совета Министров СССР, среди лауреатов четверо томичей.

А пока предстояла огромная работа, начиная с убеждения всех ответственных специалистов, сомневающихся в полезности реконструкции производства после такого трудного опытно-промышленного пробега. Цитирую финишную фразу своего выступления на общекомбинатском партийном собрании 29.05.1985 г.

…Общий вывод! Катализатор нам нужен и чем скорее мы его внедрим, тем быстрее улучшим технико-экономические показатели производства полипропилена. Пробег лишний раз показал, что новое не внедряется с наскока и, как правило, прогрессивные изменения дают эффект не сразу, а после стабилизации работы установки, очень жаль, что часть малокомпетентных должностных лиц из оптимистов превратились в пессимистов.

Хотя опытно-промышленный пробег на привозном катализаторе оказался не совсем удачным, руководство ТНХК приняло решение о переводе производства полипропилена на МСК. Вопросов великое множество: от проекта реконструкции, добычи тысяч единиц оборудования и специальных материалов до проведения строительных и монтажных работ в действующих особо пожаро— и взрывоопасных производственных помещениях. Произошла некоторая временная заминка, связанная со сменой директоров на ТНХК. Остановлюсь.

Владимир Матвеевич Набоких проработал в должности генерального директора ТНХК чуть больше двух лет и убрали его партийные органы неожиданно для коллектива, когда комбинат уверенно выходил на стабильную работу. Итак, пятница 26.07.1985 г. В очередной раз временно исполнял обязанности главного инженера. День начался рутиной, пятью ранее запланированными совещаниями, а закончился большими неприятностями. Во второй половине дня ЧП в товарно-сырьевом цехе. Поехал разбираться. Начальник цеха со своим заместителем проводили нештатные операции без надлежащего оформления газоопасных работ (типичная партизанщина тех лет в интересах производства, но хватало ума не ставить на подобные работы подчинённых) на одном из пропиленовых насосов. «Хлопок» (так ласково на химических предприятиях принято называть взрыв), обоих охватило пламя. К счастью и благодаря профессиональному опыту начальника цеха, обошлось шоком, подпалёнными ресницами и волосами и сожженной одеждой. Лица пострадавших виновников ЧП не вызывали желания «проводить воспитание» в традиционной для производства манере с использованием ненормативной лексики. Только вернулся на диспетчерском автобусе в заводоуправление, появился очень бледный Набоких (решал какие-то вопросы в обкоме КПСС), не поинтересовался ситуацией на комбинате, объявил, что в субботу его на работе не будет. Удивился, такое ранее не случалось. Через несколько дней стало известно, что состоялся «громкий» разговор Набоких с 1-м секретарём обкома Мельниковым, после которого вспыльчивый Набоких прямо в его приёмной написал и оставил заявление об освобождении от должности. Мельников лично полетел утрясать кадровый вопрос в ЦК КПСС и минхимпроме. Насколько мне известно, министр Листов сопротивлялся, но «партия оказалась сильнее». У Мельникова «в кармане» сильная кандидатура претендента на должность директора — Хандорина, отправленного своим министром Славским с крупной должности в минсредмаше (атомная промышленность) на «перевоспитание» в Томск-7. Дело было до Чернобыльской трагедии, авторитет руководителей из минсредмаша пока высок. Хорошо помню, как Набоких просил лично меня (главный инженер находился в своём кабинете) подписать прощальную командировку на коллегию минхимпрома, формально согласившуюся с его заявлением.

Геннадий Петрович Хандорин (представлен коллективу 21.08.1985 г.), специалист-атомщик, не сразу понял целесообразность перехода на новый катализатор, в пику отраслевой науке несколько раз вызывал научных работников из Томска-7 для проработки альтернативных вариантов. Долго не принимал и не понимал мои рассуждения о крупнотоннажном производстве. В атомной промышленности привыкли иметь дело с килограммами, граммами, миллиграммами, а в производствах ТНХК суточная производительность измерялась в сотнях тонн полипропилена, тысячах тонн метанола.

Наконец, Хандорин 18.03.86 г. подписал приказ о создании постоянно действующего штаба в целях улучшения проведения работ по переходу на МСК и оперативного решения возникающих вопросов. Руководитель — Полле. Определено, решения штаба являются руководящими документами для всех исполнителей объединения и подрядных организаций на период строительных, монтажных и пуско-наладочных работ по МСК. Штаб по МСК собирался регулярно, ближе к финишу ежедневно, а то и два раза в день.

И всё-таки было видно, Хандорин не верил, что будущий катализатор может резко повернуть ситуацию на производстве полипропилена в лучшую сторону. Неожиданно для меня, Марейчев, начальник цеха катализаторов, в двух отделениях которого развёрнуты строительно-монтажные работы, отправлен на село руководить сенокосом. Не помог даже мой «визг» на общекомбинатском партийном собрании.

В начале сентября 1986 г. мы ездили с Хандориным в Новосибирский Академгородок, институт катализа. Удивило и огорчило публично высказанное Хандориным неверие в возможности специалистов ТНХК и отраслевой науки запустить в 1986 г. производство МСК. Похоже, Хандорин просто недооценил необходимость внедрения МСК для стабилизации производства полипропилена. Рядовой пример, когда субъективизм даже умного и талантливого руководителя существенно влияет на стратегию развития предприятия. В первый год работы на ТНХК Хандорин свысока смотрел на уровень научных и технологических проблем комбината и, особенно, на возможности «Пластполимера»: зачем нужны опытные установки, у нас [в минсредмаше] из лаборатории разработки сразу внедряются в производство. В результате законсервировано строительство опытно-экспериментальной базы ТНХК. Подобное отношение очень задевало ведущих деятелей «Пластполимера» из Ленинграда, Грозного, Томска. После катастрофы в Чернобыле один из них не преминул съязвить относительно уровня науки в атомной промышленности. Получилось так, что отношения Хандорина с руководством «Пластполимера» так и не наладились весь период директорства на ТНХК. Мне приходилось быть промежуточным буфером и выслушивать неприятные вещи по поводу своего директора. Объективно трудно понять эту ситуацию, мешавшую развитию ТНХК, особенно учитывая высокую коммуникабельность Геннадия Петровича и неплохие деловые взаимоотношения с директорами академических институтов, контактирующих с ТНХК.

Просматривая дневник тех времён, когда оставались считанные недели до принудительного увольнения с ТНХК, обнаружил любопытную запись по теме, только касалась катализатора метанола. Цитирую.

27.04.1998 г. Несколько дней назад позвонил подвыпивший М.А.Солодовников, вспоминал забавный случай его единственного контакта с Хандориным во времена перестройки (я об этом случае давно забыл). Итак.

Хандорин поручает Полле прислать ему грамотного химика. Полле поручает Лабзовскому прислать Солодовникова. Солодовников появляется у Полле, тот занят и предлагает Солодовникову попить чайку в приёмной. Затем вдвоём (Полле и Солодовников) пошли к Хандорину.

Хандорин начал рассуждать, что синтез метанола заключается: убрать один атом водорода в метане и воде, а затем соединить. Солодовников: оборачивается на меня, что за ахинею он несёт. Я показываю: сиди тихо и слушай. Дальше Хандорин спрашивает что-то по этому поводу. Солодовников: надо поработать в библиотеке. Хандорин: сколько? Солодовников: месяц! Хандорин: хорошо, через месяц доложите!

Выходим из кабинета и Солодовников: так Эрвин Гельмутович я теперь на месяц ухожу в библиотеку? Я: нечего х. нёй заниматься, иди в ЦЗЛ и работай! Солодовников: а Хандорин? Я: да Хандорин забудет об этом через пару дней, а ты на всякий случай приготовься к ответу…

Это очень показательный случай из первого года работы на ТНХК Хандорина, все комбинатские технологии считал примитивными.

Продолжаю тему МСК. К осени напряжение достигло высшей точки, «наука» из Новосибирска и Грозного день и ночь находилась в цехе. 12.09.1986 г. последовал очередной приказ по ТНХК. Цитирую.

Сроки СМР по вводу установки МСК (01.09.86 г.) сорваны. Причины срыва: недостаточная организация работ; недокомплект арматуры и нержавеющих труб; отвлечение сил на проведение капремонта производств ПП и метанола.

В целях создания установки МСК и выполнения плана НТ 1986 г. ПРИКАЗЫВАЮ: возложить персональную ответственность за окончание работ по созданию установки, её освоению и выпуску 15 тыс. тн ПП в этом году с использованием МСК на зам. главного инженера по науке и НТ т. Полле Э.Г.; всем должностным лицам, определённым приказом 01/238 от 18.03.86 решения оперативных совещаний, проводимых т. Полле Э.Г. принимать к неуклонному исполнению; зам. генерального директора по капстроительству т. Бурнашову В.И., зам. генерального директора по коммерческим вопросам т. Перминову Н.А. обеспечить комплектацию арматурой и нержавеющими трубами в полном объёме.

Получение собственного МСК приближалось. 23.09.86 г. мной утверждён график завершения строительно-монтажных работ.

В это время производство полипропилена запускали после капитального ремонта, используя катализаторный комплекс на базе вновь привезённого из Гурьева МСК. Неожиданно в реакторах резко (в несколько раз) увеличился выход побочного продукта — атактического полипропилена, возникли проблемы в «хвосте» процесса. Технологи «встали на уши», реакцию трое суток не удавалось вывезти на нормальный режим. Как председатель комиссии по расследованию, каждый вечер докладывал ситуацию «большому» вечернему штабу ТНХК под руководством московских чиновников. Напряжённой работой ЦЗЛ удалось докопаться до истины.

Детективная история. В чистом виде. По сюжету достойна соответствующих разделов журналов «Химия и жизнь», «Наука и жизнь». Думаю, читателю могут быть интересны подробности. Необходимые пояснения для тех, кто далёк от химической технологии.

В реактор полимеризации, наполненный растворителем (разновидность бензина), дозируется катализатор, затем при достижении требуемого регламентом давления и температуры начинает подаваться жидкий пропилен. Время полимеризации — 5–6 часов, процесс непрерывный, в работе 4 основных реактора объёмом 60–80 кубометров, суточная производительность установки, состоящей из десятков технологических аппаратов — 300 тонн. При полимеризации образуется нерастворимый основной полипропилен и растворимый побочный (на этом и основано их дальнейшее разделение в технологической цепи). Катализатор двухкомпонентный. Трёххлористый титан + алюминийорганическое соединение из того ряда, что используется для изготовления напалма (при контакте с воздухом воспламеняется, с влагой взрывается). Именно качество и количество дозируемой алюминийорганической компоненты определяет соотношение растворимого и нерастворимого продукта.

А теперь суть истории, которая может показаться дикой для человека, далёкого от крупнотоннажного химического производства.

Трудно идёт пуск после ежегодного планового остановочного ремонта (разбираются километры трубопроводов, полностью освобождаются все аппараты, ревизируются все металлические соединения и контрольно-измерительные приборы…). Москва «раскалила телефон», требуя полипропилен, прислала контролёра (зам. начальника главка). Ежедневно в 19 часов в здании заводоуправления «контролёр» собирал штаб, и я докладывал изменение обстановки за прошедшие сутки.

Дополнительную сложность в пуск внесло то, что не функционировало отделение производства трёххлористого титана, так как шла форсированная подготовка к освоению выпуска микросферического трёххлористого титана (МСК). Для пуска привезли МСК из Гурьева. Заодно решено отработать технологию полимеризации (существенные отличия) до появления собственного катализатора. На производстве круглосуточно представители отраслевой и академической науки (в основе технологического процесса лежит «глубокая» химия)

Итак, возвращаюсь к первоначальному вопросу, поставленному передо мной штабом пуска и соответственно транслируемому вниз «по вертикали власти». Суточный выход побочного продукта достиг 18 %, что в 2 раза превышает обычный режим или в 3–4 раза при использовании МСК. Начальник цеха использовал известный технологический приём для нейтрализации возможных примесей: увеличил концентрацию алюминийорганики в реакторах полимеризации в несколько раз. Вопреки ожиданию выход атактического полипропилена резко увеличивается, содержимое реакторов мало напоминает суспензию и разделение фаз в реакторах, практически, исчезло. Аппараты для выделения побочного (атактического) полипропилена переполнены, вот-вот с трудом запущенная установка полимеризации должна быть остановлена.

Руководители штаба (здесь же и обком КПСС) заметили сложность и необычность ситуации, прекратили традиционные приёмы давления на производственников из серии «давай-давай» и с надеждой ждали моего заключения. Мы с представителями науки и технологами цеха «голову сломали», какие только версии не выдвигали. Грешили и на качество привезённого катализатора из Гурьева, но в лаборатории пробной полимеризации он показывал отличный результат.

Вновь и вновь обращались в специализированные сектора центральной лаборатории, к проведению анализов привлечены не рядовые лаборанты, а лучшие специалисты. Анализы отличные, невозможно ничего понять. Абсурд! Практика противоречит теории. Наконец, решено отобрать пробу алюминийорганики вне графика аналитического контроля, без предварительного предупреждения соответствующих технологов. Существенный нюанс, вследствие чрезвычайной пожаровзрывоопасности алюминийорганики лаборантам запрещено даже рядом находиться при отборе проб аппаратчиком, она передаёт колбу в металлическом контейнере, затем забирает. В этот раз, вечер, родного начальства нет, за пробой пошли не лаборанты, а заинтересованные лица из науки, цеха полимеризации и центральной лаборатории, потребовали отобрать пробу с линии подачи алюминийорганики на полимеризацию.

Результат анализа привёл меня в состояние, близкое к шоковому. Срочное расследование (прямо ночью вместе с начальником производственного отдела мы объезжали сменных аппаратчиков по квартирам и брали объяснительные, пока они не успели сговориться) позволило за 12 часов выяснить причины вопиющего безобразия, происшедшего на производстве полипропилена.

Выяснилось, что на анализ представлялись одни пробы алюминийорганики, а в цех подавалась технологическая грязь, которую не смогли утилизировать во время остановочного ремонта (сложная и опасная процедура, проще сбросить в реактор полимеризации). Всё делалось совершенно сознательно под руководством старшего аппаратчика. Естественно, без записей в рабочих журналах. Парадокс в том, что рядовые исполнители производственной пакости были уверены, что совершают благо для своего подразделения (вследствие высокой опасности персонал отделения алюминийорганики имел самые льготные условия работы, максимальную на ТНХК зарплату и держался за рабочее место).

Думаю, подобные процедуры «смышленые ребята» практиковали и раньше, просто технологам с полимеризации такое и в голову не могло придти, и они искали причины нестабильности сложного полимеризационного процесса в других сферах.

Недовыработка полипропилена в период 23.09–28.09 составила 735 тн (цена ~ $1000/тн). Виновные наказаны, технолог цеха уволен, а дело старшего аппаратчика по требованию Хандорина передано в прокуратуру и рассматривалось как уголовное (через несколько месяцев спущено на тормозах, фактически остался без наказания, даже материального, в 2005 г., назначен директором завода метанола).

Самое мерзкое в описанной детективной истории, что ещё одни сутки (алюминийорганическая грязь уже полностью сброшена на полимеризацию) и все сложности работы производства полипропилена в период запуска после остановочного ремонта списали бы на новый катализатор. О скептицизме генерального директора Хандорина упоминалось выше. События сентября 1986 г. стали очередной иллюстрацией сложности внедрения чего-то нового в действующем производстве.

---------—

Уважаемый читатель! Обратите внимание, выше я уже касался темы специфичного отношения производственников к экспериментальным работам.

В октябре напряжение достигло апогея. Наработка собственного МСК началась 20.10.86 г., причём одностадийным процессом в отличие от способа получения МСК в Гурьеве в три стадии (очень важный и рискованный ход науки, частично вызванный не полной готовностью оборудования). 19 ноября 1986 г. родной МСК, показавший отличную активность, подали на полимеризацию.

До завершения всех запланированных работ по реконструкции ещё далеко. Много вопросов и по обеспечению производства МСК сырьём. Развёрнутая в стране антиалкогольная кампания неожиданно ударила и по томскому МСК. В технологии промежуточным сырьём являлся изоамиловый спирт, получаемый из отходов производства спирта-ректификата. С трудом нашли одного производителя в Новохопёрске Воронежской области, работавшего на несколько процентов мощности. Специальный высокопоставленный гонец сумел пригнать цистерну изоамилового спирта.

Штабы по МСК продолжали работать. 06.02.87 г. в качестве и.о. главного инженера утвердил акт о пуске промышленной установки синтеза МСК и внедрения МСК в производство полипропилена на ТНХК. Кое-что ещё около года доводилось «до ума».

Завершением эпопеи МСК можно считать постановление Совета министров СССР от 12.04.90 г., которым «за разработку высокоэффективного микросферического катализатора и технологии производства полипропилена с внедрением на предприятиях химической промышленности» группе в 25 человек присвоена Премия Совмина СССР. Приятно было получить персональное поздравление министра Лемаева.

Казалось бы, премия и премия, диплом, нагрудный знак и сравнительно небольшая сумма денег, только на пропой. Неожиданно, в апреле 2008 г. через моих читателей в Самиздате библиотеки Мошкова www.lib.ru узнал, что пенсионерам, лауреатам Премии Совмина СССР с 2002 г. положена надбавка. Немедленно оформил. Добавка выше моей пенсии (с 1 августа 2008 г. пенсия по старости — 4163.10 руб., надбавка — 5920.20 руб., итого — 10083.30 руб.). Надо же, в течение 6 лет собес не мог подсказать, мелкий клерк удивился, почему я не обратился раньше. А начисления проводятся только с момента подачи заявления. Маленький пример заботы о людях в России.

Помимо проблемы МСК ещё одна крупная проблема ТНХК не менее 10 лет «на слуху» — ножи для грануляторов полипропилена, выявилась сразу после пуска. Нож стоил, боюсь ошибиться, порядка $30. В кассете 12 ножей, в работе 7 грануляторов. Через пару месяцев гарантийные ножи выработались. И началось! Хорошо знаю проблему, так как контакты с внешней сферой шли через меня, хотя непосредственно испытания опытных ножей проводила не ЦЗЛ, а служба главного механика. Томский инструментальный завод выпустил несколько партий ножей, но они «стояли» в десятки раз меньше, чем фирменные, причём спецсталь «пробивали» через Госплан и Совмин СССР. Обращались за помощью в десятки организаций. В начале 80-х одновременно проблему ножей взялись решать 6 солидных организаций Москвы, Киева, Томска, в основном из военно-промышленного комплекса. Сколько видов опытных ножей перепробовано! Невзрачный на вид нож сначала у специалистов «оборонки» вызывал легкомысленную самоуверенность, после неудачных испытаний интерес разработчиков стихал. Поясню, гранулятор имеет принцип мясорубки, пропускает 2–4 тонны полипропилена в час, кассета ножей с огромной скоростью крутится вплотную к сложной по конструкции фильере и обрезает стренги полипропилена в гранулы размером 2–5 мм. Надо соблюдать соотношение твёрдости фильеры и ножей (ножи чуть мягче), т. е. ножи должны скользить по поверхности фильеры. Первыми взялись решать проблему ножей специалисты из томской научной школы академика Панина и, без особого успеха, 3–4 года представляли варианты опытных ножей. ТНХК взвыл! Валюта ограничена, работать не на чём. Очевидно, проблема допекла высших руководителей. В январе 1985 г. 1-й секретарь обкома Мельников и министр Листов взяли в оборот Панина, пообещали ему организовать отраслевую лабораторию в рамках минхимпрома. Панин бросил на решение проблемы все ресурсы возглавляемого им института физики прочности и материаловедения. Испытывались ножи, режущая часть которых обработана различными видами облучений, и варианты двухслойных ножей. В течение года проблема практически решена, ещё через пару лет налажен выпуск двухслойных ножей прямо на ТНХК (опущу интересные подробности), и в 90-е годы никто уже и не вспоминал про трудности грануляции полипропилена.

---------—

Уважаемый читатель! В описываемый период массу служебного времени занимали организационные вопросы, большинство из которых к науке не имели отношения. Фрагментарно.

24.07.84 г. — выступление от имени администрации ТНХК на конференции трудового коллектива по выполнению колдоговора.

09-14.01.85 г. — Москва, участие в министерских совещаниях по проблемам плана производства, сдача экзамена на допуск к работе в качестве главного инженера.

25.04.85 г. — назначен председателем комиссии по ликвидации крупной аварии на железной дороге, как раз начался опытный пробег на МСК (см. выше).

28.05.85 г. — воспитательная встреча с молодыми специалистами ТНХК.

11.07.85 г. — мой типичный распорядок дня. 9.30 — утренний селектор, 10.15 — комиссия по ликвидации аварии на метаноле, 11.15 — ежедневный доклад по телефону в Москву начальнику Союзхимпласта Антипину, 14.00 — комиссия по ТНП в горисполкоме (жалобы на качество обложек для тетрадей), 16.00 — политдень в смене Г 101 цеха.

06.08.85 г. — приказом по ТНХК назначен одним из двух «козлов отпущения» (замечание по итогам выполнения колдоговора за 1-е полугодие 1985 г.).

21.10.85 г. — подведение итогов проверки гражданской обороны Томской области. Я присутствовал в качестве руководителя мобильного областного отряда (см. выше).

Начальный период перестройки требовал от руководства ТНХК постоянно что-то решать в Москве. Казалось бы, руководители самого высокого ранга постоянно бывали на ТНХК, некоторые заместители министров и начальники главка месяцами не уезжали с площадки, подписывали много жизненно важных для комбината бумаг. Но дальше работала традиционная российская бюрократия: самый маленький клерк в министерстве мог громко сказать «мало ли что вам министр подписал!» Именно тогда я усвоил, подписанный крупным руководителем документ (далеко не простое дело!) является только неким направлением для решения конкретной задачи. «ТНХК. Хроника «содержит упоминания о десятках московских командировок. Отмечу некоторые.

24-31.10.85 г. — рассмотрение мероприятий по стабилизации работы ТНХК в Госплане, минхимпроме, Союзхимпласте.

15-16.11.85 г. — совещание в минхимпроме по освоению мощности формалина, рассмотрение в Союзхимпласте плана новой техники ТНХК и возможности его включения в план минхимпрома.

04-09.01.86 г. — совещание в Госплане по изменению мощности производства полипропилена, совещание в минхимпроме и Союзхимпласте по ассортименту полипропилена.

25-29.03.86 г. — решение десятка вопросов в управлениях минхимпрома и Союзхимпласта, участие в переговорах с фирмой Мицуи по поводу приобретения экструдера для самозатухающего полипропилена.

22-27.05.86 г. — серия совещаний у разных заместителей министров: стабилизация работы производства карбамидных смол; по внедрению научных достижений в производство; стабилизация выпуска волоконных марок полипропилена для сеновязального шпагата.

14.11.86 г. — ЦК КПСС (зал заседания на Старой площади). Совещание по внедрению в промышленность госприёмки. Стоит остановиться.

Полтора месяца назад создана инициативная группа под моим руководством по переводу ТНХК на госприёмку готовой продукции.

Совещание началось в 12:00 и закончилось в 18:10. Президиум: Горбачёв, Рыжков, Зайков, Воротников, Долгих, Ельцин, Никонов, Бирюкова, Талызин. В зале примерно 1500 чел. (министры, первые секретари, представители предприятий от гендиректоров до бригадиров). Минхимпром представляли 25 человек вместе с министром. По-видимому, моё присутствие в группе — лотерейная случайность (розыгрыш управления по кадрам минхимпрома). Сидел по центру в 9-м ряду, хорошо рассмотрел выступающих, с интересом разглядывал публику, которую привычнее наблюдать по телевидению, и моложавых, аккуратных (хоть в журнал мод) чекистов с острым взглядом.

Заседание вёл Горбачёв. Начал с 30-минутного вступления. Из его многословия приведу несколько запомнившихся деталей. Горбачёв обратил внимание на идеологию японских предпринимателей, всегда выпускать новые товары, тогда как мы 20–30 лет выпускаем одно и то же. Абсолютно неконкурентоспособно большинство товаров народного потребления. Развивается какое-то импортное идолопоклонство, особенно у молодёжи; на нашу хорошую вещь наклеивается импортный ярлык, и она пользуется спросом. Ускорение через качество! До каких пор будем терпеть, что одинаково хорошо живут те, кто даёт качественную продукцию и те, кто дерьмо дают. Дай сейчас ряду предприятий свободу торговли, пойдут по миру. Госприёмка вводится с 01.01.87 г. на 1700 предприятиях. Коренной вопрос введения госприёмки — подготовка! Если где-то произойдут социальные и политические срывы, то с руководителей будет спрошено.

Помимо Горбачёва выступили 19 человек. Удручающее впечатление: все выступающие располагались вполоборота к залу и обращались только к Горбачёву: Михаил Сергеевич! Михаил Сергеевич! а слышалось как 25 лет назад: «Никита Сергеевич! Никита Сергеевич!» Это меня очень поразило, в 9 ряду хорошо видно. Только несколько человек из выступавших надолго задержались на поверхности (Петров, Бразаускас — первые секретари Свердловской области и Литвы во время совещания). Самое неприглядное впечатление хвастуна оставил Колбин (1-й секретарь Ульяновской области, затем Казахстана).

Тоталитарная система непременно превращает демократичного (по личным качествам) коммунистического лидера в идола, а это и есть начало очередного культа личности. Появляется безапелляционность суждения, право поучать всех и вся. Хорошо, если бы на этом культ личности и заканчивался. Увы! Так не бывает.

Многое в проведении совещания удивляло. Обилие охраны. Строгая пропускная система в несколько этапов, красавцы-»членовозы» во внутреннем дворе. Организация совещания безупречна. Вся масса пообедала за 20 минут, комплексный набор без излишеств, со всех взяли по 1 рублю. Удивило отсутствие каких-либо газетно-журнальных киосков. Или чего-то на стенах. Нас так предупреждали о приходе заблаговременно, что я болтался полтора часа около зала, причём выйти нельзя было.

Необычно (для меня) выглядели первые страницы партийных газет, рассказывавших о совещании. Под названием — речь Горбачёва — собрали вступление, заключение, все реплики по ходу совещания и очень хорошо «причесали». О выступавших ни слова. Даже сейчас мне непонятны мотивы такой пропаганды.

Известен финал введения госприёмки (фактически копии военной приёмки) на гражданских объектах: шума много, нервов разного рода руководителям предприятия, начиная от начальника цеха и выше, попорчено много. Госприёмка — последний (ой-ли?!) всплеск командно-административной активности в промышленности.

---------—

Уважаемый читатель! Раз уж добрался в тексте до Горбачёва, пора основательно поговорить об атмосфере в обществе, не в безвоздушном пространстве работали, да и ездили многократно в Москву, Ленинград…. И прежде частный конкретный случай, надолго запавший в память.

В январе 1985 г. очередная командировка к столичным чиновникам началась, как никогда удачно. В минхимпроме удалось получить направление в «Космос». Впервые попал в гостиницу для иностранцев. Маленький одноместный номер с телевизором, специфическим французским телефоном с утяжелённым основанием (гвозди забивать можно или орехи колоть). Шведский стол в сравнительно дешёвом ресторане на этаже. Всё хорошо, одно плохо — поговорить не с кем. На распространённые среди состоятельных командировочных вечерне-ночные развлечения не было ни средств, ни желания.

Известно, у командированного в высокие инстанции зачастую немало свободного времени, не так просто попасть на приём, собрать подписи на документ. Ждёшь в приёмной или около бюро пропусков, пока секретарь не посоветует прийти после обеда, завтра или совсем по Райкину «завтра не приходите». Для меня хорошее отвлечение, чтобы кого-то не покусать, пресса.

В 80-е в Москве свежие газеты можно было купить в киоске только в течение 20 минут после привоза или по блату. Обычно в «Свиблово» (ведомственная гостиница минхимпрома) я вставал в очередь в киоск «Союзпечать» в 6:30, в 7:20 покупал, что досталось, затем шёл завтракать. В 8 часов уезжал в главк или министерство, в киоске оставались газета «Правда», глянцевые журналы типа «Куба» и зевающая продавщица. В «Космосе» свежие газеты продавались свободно и утром и вечером, включая остро дефицитные «комсомолку», «литературку», «За рубежом». И вот это-то больше всего мне в «Космосе» понравилось.

Обычно плановые командировки в Москву начинались утренним авиарейсом из Томска в понедельник и заканчивались вечерним в пятницу из Москвы. В этот раз мне пришлось задержаться на выходные. В субботу утром спускаюсь в киоск, а газет на русском языке нет никаких, даже «Правды». Не понял. Спрашиваю:

— Газеты ещё не привезли?

— Проданы!

— ???

— У нас совпоселение!

Почувствовал себя идиотом, не сразу понял буднично произнесённое выражение «совпоселение». Казалось бы, что особенного, много свободных мест, заселили на два дня советских граждан в престижную московскую гостиницу. Почему периферийный командировочный почувствовал себя оскорблённым? И почему не может забыть «совпоселение» через двадцать с лишним лет, совсем в другую эпоху?

Исторически Москва развивается, высасывая финансовые и интеллектуальные ресурсы великой России, сейчас ещё в большей мере, чем в советские времена. А спесь маленьких людей, рядовых москвичей, «понаехали тут» — индикатор, тревожный индикатор неблагополучия нашей Родины.

Возвращаюсь к вождям 80-х и создаваемой ими атмосфере в обществе.

Исторически тайная полиция России (периодически меняет вывеску, в последние годы — ФСБ или просто спецслужбы) активно вмешивается в политику и не удивительно, что её руководители или выходцы из неё стремятся взойти на престол. И это естественный процесс в государстве, в котором отсутствует эффективный общественный (парламентский) контроль над спецслужбами. Многое во взаимоотношениях осторожного, коварного и жестокого Сталина с руководителями спецслужб покрыто мраком до сих пор и не одно поколение историков будет разбираться, своей ли смертью уходили из жизни долго не задерживавшиеся на руководящих постах чекисты. Самоуверенного Берия перехитрил Хрущёв, молодого организатора заговора 1964 г. Шелепина сумел переиграть и отодвинуть опытный партийный аппаратчик Брежнев. Наконец, прецедент создан. После смерти Брежнева руководитель КГБ возглавил государство российское.

Андропов начал переламывать общество с наведения элементарного порядка. Первое демонстративное мероприятие — замена отдельных первых секретарей, в т. ч. в национальных республиках. Объявлено о борьбе с коррупцией (четверть века прошло, а та же болтовня). Народ с интересом наблюдал развёртывание борьбы за дисциплину на производстве. Шумно рекламировались проверки посетителей магазинов, бань, кинотеатров в рабочее время. Конкретные примеры нарушений трудовой дисциплины выдавались в прессу, уж очень обывателю в Томске понравилось, когда двух высокопоставленных томичей разного пола застали в рабочее время в отдельном банном номере. Публичный скандал закончился тем, что эти люди уехали из Томска. В Москве быстро обросла подробностями показательная акция, предпринятая против чиновников министерства иностранных дел. Поясню, время тотального дефицита, что-то приобрести можно было или по блату (в регионах только так, провинциальная Россия ездила за покупками в Москву), или отстояв много часов в очереди в дневное время. В ближайшем от высотного здания МИД универмаге по местному радио объявили: работники МИДа обслуживаются в 8-й кассе. Образовавшуюся очередь взяли в кольцо, переписали и всех уволили.

Поражает поведение нынешней кремлёвской власти, использовавшей как повод далеко не круглую дату давно ушедшего в мир иной, 90 лет со дня рождения в 2004 г., представить Андропова в розовом цвете, этаким чрезвычайно культурным человеком, поэтом…

При этом за кадром осталась или вскользь упомянута роль посла Андропова в Венгрии как координатора кровавого подавления народного восстания против коммунистического режима. Именно «культурный» Андропов, 15 лет руководивший КГБ, начал активно подавлять ростки свободомыслия, появившиеся в результате хрущёвской оттепели, начал использовать психушки для «лечения» инакомыслящих (какой прогресс по сравнению с Гулагом, где политических сознательно размещали вместе с отпетыми уголовниками!).

Именно «культурный» Андропов вывел институт нештатных сотрудников КГБ количественно, похоже, на довоенный уровень, на строительной площадке нефтехимического гиганта негласных информаторов было «великое множество». Не исключаю, способствовала этому и территориальная близость крупнейшего ядерного объекта в Томске-7. Качество собираемой информации зависит от уровня порядочности и интеллекта «источника» и соответствующего куратора КГБ, который зачастую навязывал тему и на месте контролировал письменные записи, заставляя излагать мысли так, как он считает правильным. Дальше штатные работники КГБ сортировали полученную информацию и выборочно передавали наверх. Думаю, на ТНХК в условиях жёсткого прессинга строительства и пуска объектов работникам было не до политики, информация нештатных информаторов носила преимущественно производственный характер и касалась чаще бесхозяйственности и разгильдяйства на конкретных участках. Впрочем, кто знает? Знаю точно, мнение куратора КГБ было решающим при оформлении документов для поездки за границу даже в качестве туриста. Как информирование КГБ происходило на стабильных предприятиях, учебных и научных организациях, можно только догадываться, уж слишком малоразговорчива сама эта организация, призванная обеспечить безопасность государства. Не думаю, однако, что производственные беспорядки должны входить в сферу деятельности КГБ, так недалеко и до «вредительских дел» 30-х годов.

Говорят, Андропов видел своим преемником Горбачёва, готовил его и даже письменно записал своё мнение в обращении к политбюро ЦК КПСС, но исторически внутренние кремлёвские интриги хранятся как самые строгие государственные секреты. Факт это или не факт, но на престол великого государства неожиданно для народа взобрался очередной смертельно больной престарелый партийный аппаратчик, многолетний помощник Брежнева, совершенно невзрачная личность Черненко. Начал он с того, что популярным начинаниям Андропова «дан задний ход». Страна вернулась в застойную эпоху позднего Брежнева. Народ быстро убедился, насколько Черненко болен. Идеологи старались показать дееспособность Черненко. Бесполезно! Опять в моду вошли анекдоты о политбюро, как доме престарелых. От правления Черненко я запомнил только его речь, речь человека, тяжелобольного астмой. Помню, как за несколько дней до смерти, Черненко показывали голосующим в больничной палате «за кандидатов блока коммунистов и беспартийных». Положительным результатом правления Черненко явился консенсус (в те времена и слова такого не знали) народа и власти в одном: управлять государством должен молодой и энергичный руководитель.

Период правления Брежнева, Андропова, Черненко можно характеризовать торжеством бюрократии, в первую очередь, партийной бюрократии. Но торжество партийной бюрократии в однопартийном государстве есть не что иное, как торжество лицемерия. Скромное образцово-показательное содержание кабинетов, скажем в томских партийных органах, сопровождалось негласными льготами, которые и не снились заслуженным ветеранам войны и труда. Вовсю расцветало взяточничество. В Москву без подарков государственным или партийным чиновникам можно было по производственным делам не ездить. Пройдёт 5–7 лет, и общество с любопытством будет наблюдать, как партийные и комсомольские функционеры рвутся к новым кормушкам, забыв про все вбиваемые ими в голову рядового труженика коммунистические догмы.

Вспоминаю действия провинциальных партийных идеологов (с подачи Москвы, конечно) при смене первых руководителей страны. Срочно заменялись портреты в служебных кабинетах начальников всех уровней. Иной раз, портреты предыдущих «великих» убирали ещё до проведения похорон. Я лично этот вопрос решил кардинально. В моём кабинете никогда не было портретов Брежнева, Андропова, Черненко, Горбачёва, Ельцина. В кабинет начальника ЦЗЛ в 1980 г. повесил портрет Ленина и таскал его по своим кабинетам 10 лет. Однажды выдержал скандал с директором ТНХК, пожелавшим забрать портрет Ленина в свой кабинет, пришлось срочно достать для Набоких эквивалентную замену. При организации научно-исследовательского центра я оставил портрет в заводоуправлении ТНХК. Стараясь полностью освободиться от настенных идеологических фетишей, задумал повесить в кабинете директора НИЦ галерею великих химиков, но не удалось осуществить (не «дошли руки»), хотя комплект соответствующих репродукций специально привёз из Москвы.

Общество внимательно следило, кто будет возглавлять комиссию по организации похорон очередного генсека, люди больше обсуждали варианты будущего руководства государства, чем достоинства усопшего Черненко. Такого лично я не помню в периоды подготовки и во время трансляции похорон Сталина, Брежнева, даже Андропова.

Советские люди в большинстве своём одобрительно восприняли появление во главе государства сравнительно молодого 54-летнего Горбачёва (не Кеннеди, но всё-таки прогресс). По крайней мере, в круге моего общения, а в этот период я многократно бывал в командировках в Москве, Ленинграде, Новосибирске… и принимал массу визитёров, как томских, так и иногородних.

Повсеместная эйфория в ожидании предстоящей хорошей жизни от первых публичных выступлений Горбачёва. Яркие речи первоначально притягивали сограждан к радио и ТВ. Впервые после выступлений Хрущёва 50-х годов я «взахлёб» слушал и читал речи Горбачёва. Много интересного, пока не обратил внимания на излишнее многословие.

По мозгам из всех СМИ: перестройка, перестройка, перестройка! Народ, убаюкиваемый мягким южнорусским говором Горбачёва с рядом характерных отклонений от словаря Ожегова, не сразу мог разобраться в сути начинающихся реформ. С одной стороны, гласность — высшее внутриполитическое достижение Горбачёва, с другой стороны, очевидные глупости, вроде формы проведения антиалкогольной кампании, выборов директоров производственных коллективов или попытки наладить качество промышленной продукции за счёт повсеместного внедрения госприёмки, ухудшенного варианта военной приёмки (см. выше).

Гласность превратилась в орудие борьбы за права трудящихся. Многие испытывали потрясение, когда на серьёзные критические материалы (раньше за значительно меньшую критику в СМИ снимали с работы и отдавали под суд) не следовало никакой реакции служивых людей. Командиры производства начали игнорировать критические материалы СМИ. Горбачёвские идеологи вступили в борьбу с этим явлением, появился телевизионный «Прожектор перестройки», что-то вроде «Фитиля», но с реальными фактами и резкими комментариями.

Приходилось лично наблюдать реакцию больших руководителей на гласность. Скрежет зубами. Иначе не скажешь. Очень скоро на все «тёмные» дела накинули «платок» коммерческой тайны. Как-то в праздничной компании, я начал развивать тему достоинства гласности. Надо было видеть дикую реакцию генерального директора ТНХК Толстова и его жены. Подспудно, я мог ожидать неприятие гласности первым руководителем крупного предприятия, нежелание объяснять собственные поступки, касающиеся производственной деятельности, но не в такой же громогласной форме. Не рад был, что наступил на «больную мозоль» собственного руководителя.

Повторяюсь, гласность — ключевой элемент перестройки, изменившей ход развития Российской империи в конце 20-го века. С детства нам внушали классический императив диалектического материализма «бытие определяет сознание». При Горбачёве долгожданный обществом перелом начался не с экономики, как, например, в Китае, а с кардинальной ломки сознания общества. Ломались стереотипы мышления, на общество обрушился поток негативной информации, как современной, так и недалёкого советского прошлого.

Каждый день люди слышали о природных, техногенных и рукотворных катастрофах с многочисленными человеческими жертвами, происходили землетрясения и наводнения, падали самолёты, тонули пароходы, взрывались шахты, сталкивались поезда…. Всё это происходило и раньше, но, судя по публикациям в государственных СМИ, преимущественно на «загнивающем» Западе или в развивающихся странах. Об отечественных происшествиях либо вскользь, либо ничего. Классический пример советской пропаганды — освещение катастрофического землетрясения, полностью разрушившего в 1967 г. в ночное время многолюдный Ташкент (упоминалось о 4-х! жертвах).

Гласность — понятие многогранное и ёмкое, её невозможно остановить, скажем, в пределах критики негатива прошлого. У человека возникает потребность в прозрачности окружающей его действительности, в том числе производственных отношений и упирается в вечную мечту россиянина о справедливости. А вот это-то желание немедленно вступает в противоречие с фундаментальной системой взаимоотношений авторитарного общества, в котором декларации о намерениях власти в сфере социальной справедливости и реальные действия никогда не совпадают. Вспомним демагогические лозунги ленинских времён: землю крестьянам, заводы и фабрики рабочим…. Время изменилось, народ научился читать и писать, лозунги стали более изощрёнными («народ и партия едины», «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», «каждая семья к 2000-му году будет иметь по собственной квартире»…), но сути это не меняет. Кто-то жил в коммунизме и при советской власти, кто-то в настоящее время приобретает виллы и футбольные клубы за рубежом стоимостью в десятки и сотни миллионов долларов. Но подавляющее большинство россиян должны были быть счастливым в советские времена, имея возможность свободно покупать хлеб и молоко, а в настоящее время проживает в «хрущёвках».

Особо следует сказать о роли гласности в национальном вопросе. Не один раз в кругу друзей в 1986-87 гг., я говорил, национальный вопрос погубит Горбачёва, хотя он его старается «не замечать», что, в конце концов, и случилось. Ленинско-сталинские национальные «изыски» будут отрыгаться ещё многим поколениям россиян. Хрущёв, пытаясь искусственно отделять Сталина от Ленина и «восстановить историческую справедливость» вернул чеченцев, калмыков, карачаевцев… в родные места, но оставил в Сибири, Казахстане, Средней Азии немцев, крымских татар, турок-месхетинцев. А ведь автономное национальное образование немцев в Поволжье (напомню, моя родня по родительским линиям не имела отношения к этой республике) было создано по личному указанию Ленина в 1918 г., когда ещё не была придумана для России такая неразумная структура, как СССР с подчёркиванием в названии административного образования титульной нации. Насколько разумней была построена Российская империя на юге: Туркестан, включающий фактически автономные Бухару, Коканд… В СССР: Казахстан, Киргизия, Узбекистан, Таджикистан.

Первый звонок для Горбачёва прозвучал из Алма-Аты, когда принудительная смена казаха Кунаева на русского Колбина в качестве первого руководителя Казахстана вызвала массовые беспорядки с националистическими лозунгами. Гласность гласностью, но националистический характер выступлений власть и СМИ пытались скрыть, акцентируя внимание на хулиганские действия небольшой толпы молодёжи.

Полыхнул Нагорный Карабах. Думается при энергичном вмешательстве центра и лично Горбачёва, в 1988 г. конфликт можно было притушить сравнительно малой кровью. Государственная власть должна была показать решительность и твёрдость. Не случилось! И национальные конфликты заполыхали по всей необъятной России (Советскому Союзу). Начались открытые, кое-где кровавые межэтнические столкновения в пограничных областях, где узбеки и таджики, киргизы и узбеки столетиями мирно сосуществовали. Среднему россиянину стало трудно понимать, что происходит. Средняя Азия, принявшая в лихую годину и спасшая от голодной смерти миллионы соотечественников «вдруг» начала отторгать, выталкивать людей, пустивших корни, причём нередко с применением оружия. Современные «записные патриоты» Жириновский, Рогозин et cetera больше беспокоятся о русскоязычном населении в странах Балтии, никто из которых даже не помышляет о переезде в Россию, чем о страдающих от этнического гнёта бывших советских граждан Средней Азии.

Показательна судьба сравнительно маленького народа — турок-месхетинцев. Принудительно высланные из Грузии в Узбекистан во время войны, в конце 80-х в результате массовых погромов вынуждены бежать, «куда глаза глядят», бросив, как и в 40-е, всё нажитое. Горбачёв не вмешивался, а один из руководителей Верховного Совета СССР узбек Нишанов сладкоречиво объяснял многомиллионной аудитории, что кровавый конфликт между узбеками и турками произошёл из-за случайно опрокинутой тарелки клубники на базаре. Власть, в первую очередь, лично Горбачёв, проявила слабость в решении проблемы турок. Важнейшее государственное дело пущено на самотёк. В Грузию, на прежнее место жительства их не пустили. Часть турок оказалась в Казахстане (с одним из них, водителем-частником, в 90-е я с интересом общался часов 6 по дороге из Алма-Аты в Талды-Курган), другие начали постепенно концентрироваться в отдельных станицах Краснодарского края. И вот уже власти края (во времена правления Путина) выталкивают несчастных работящих людей, владеющих русским языком «куда-нибудь подальше от себя». В июле 2004 г. меня потрясли известие, что из России отправлена в США на постоянное место жительства первая партия из десятков тысяч трудолюбивых турок-месхетинцев, и радостный телевизионный лик краснодарского губернатора Ткачёва. Несчастная судьба небольшого народа заканчивается «хэппи-эндом», эмиграцией в США. Когда-то из России уходили большими группами при демонстративном невмешательстве, попустительстве центральной власти в Северную Америку староверы, молокане, евреи. Но в наше время? Россия испытывает демографические трудности и в то же время способствует (инициирует) уезд русскоговорящего населения. Преступление власти! Иначе не назовёшь. Наши прокремлёвские СМИ периодически захлёбываются от «благородного» негодования по поводу усыновления иностранцами в России брошенных детей, преимущественно инвалидов, но освещение исхода целого народа подаётся как рядовая информация с места события.

Эйфория от свободы слова, помимо межнациональных проблем, через несколько лет споткнулась о пустые прилавки. Сначала пол-России ездила в Москву, (власть всегда понимает, столицу надо хорошо кормить) за колбасой и мясом, затем «источник иссяк». Я отлично помню пустые прилавки огромных продуктовых магазинов Москвы и продуктовые наборы на рабочих местах чиновников Москвы и Ленинграда. Именно, в те времена, в поле зрения общественного внимания попал Ельцин, начавший публично декларировать в Москве борьбу с привилегиями партийных и государственных чиновников. Менталитет среднего россиянина включает предельную доверчивость. Сначала он взахлёб слушал многословные речи-обещания Горбачёва, затем бросился в сторону откровенно популистских выступлений и поступков Ельцина.

Горбачёв манипулировал общественным мнением, пытался отвлечь народ от сиюминутного «кушать хочется» крупнейшими внутри— и внешнеполитическими акциями. Организованы демократические выборы, приведшие к взрыву публичной активности, проведён съезд народных депутатов с триумфом Сахарова и Ельцина в глазах интеллектуальной части общества.

На мой взгляд, внешнюю политику Горбачёв с помощью Шеварднадзе и Яковлева проводил более эффективно, чем внутреннюю. Впервые в новейшей истории мир увидел интеллигентного умного руководителя России (для внешнего мира Советский Союз всегда оставался Россией). Да ещё и с интеллигентной, любящей рассуждать о высоких материях, женой. Правда, на родине Раису Максимовну не терпели, причём женщины больше, чем мужчины. Это показывает, как далеки мы от европейцев (да и не только, вспомним женщин-руководителей Индии, Пакистана, Шри Ланки — школа демократии Великобритании), насколько генетически в России «засел» патриархат (доминирующее внутреннее убеждение: «баба — дура»).

Мировое сообщество восторженно приняло Горбачева, прежде всего за его дела. Демонстративно, после личного телефонного звонка Горбачёва в Нижний Новгород, возвращён из Горького самый известный правозащитник Сахаров. Нет смысла всё перечислять, отмечу главные, на мой взгляд, достижения.

Прорыв в сокращении стратегических и обычных вооружений. Закончилась холодная война, и неважно, кого считают здесь главным (американцы признают президента Рейгана). Именно воля Горбачёва и его команды сделали потепление во взаимоотношениях между ведущими ядерными державами процессом необратимым. Несмотря на скандальный финал переговоров в Рейкьявике, когда Горбачёв сказал твёрдое «нет» требованиям Рейгана. Помню, какой бледный вышел Горбачёв к журналистам после многочасовых споров, объявил о завершении переговоров без положительных результатов, т. е. фактическом срыве предварительно достигнутых договорённостей.

Второе (по значимости для мирового сообщества) — соглашение о полном выводе советских войск с территории бывшей ГДР. Социалистический режим рухнул ещё до того, как ушли наши солдаты. Через 44 года после окончания войны Германия вновь стала единым государством. Перед глазами документальные кадры 1989 г., когда люди с двух сторон раскалывают берлинскую стену. В 1992 г. я был в командировке в Берлине, во время экскурсии на предприятие фирмы «Сименс» (Западный Берлин, по принятой у нас терминологии) каждому подарили сувенир — прозрачную коробочку с кусочком берлинской стены. Летом 1992 г. отчётлива разница между двумя частями Берлина (небо и земля). Особенно вечером: тёмный мрачный безлюдный Восточный Берлин и яркий, в светящейся рекламе с огромным количеством веселящихся людей Западный Берлин. Хочешь, не хочешь, задумаешься, что же строили коммунисты в ГДР? Здесь не скажешь, как принято иногда рассуждать в России, что немцы лучшие работники, чем русские. Немцы и немцы, а живут по-разному. В мире есть аналогичные прецеденты: предельно трудолюбивые корейцы на Севере и Юге Кореи, китайцы в КНР, на Тайване и Гонконге и т. д. Отчётливо видно, одного трудолюбия мало для обеспечения достойного образа жизни, социалистическая система хозяйствования, привлекательная лозунгами, порочна в принципе, так как делает людей одинаково бедными.

Важнейшим деянием Горбачёва является вывод в феврале 1989 г. советских войск из Афганистана. Не поворачивается язык сказать: прекратили войну, гражданская война в Афганистане в разгаре, гибнут люди. Война в Афганистане навсегда останется позором России. Надо отдать должное Горбачёву, проявившему настойчивость, через несколько лет тяжёлых переговоров сумевшему избавить армию от никому не нужных жертв. Политикам известно, ввязаться в войну легко, выйти из неё гораздо труднее.

Горбачёв осторожно пытался «двигать» экономику. Затея с госприёмкой полностью провалилась, близкие к этому же результаты дал призыв к военной промышленности заняться выпуском товаров народного потребления. В авторитарной социалистической системе управления экономикой такие призывы малоэффективны и приводят порой к казусам, анекдотам, выпуску простейших товаров из стратегических, строго фондируемых, материалов. Скажем, обычные лопаты, выполненные из титана. Казалось бы, отличная идея, лопата лёгкая, земля не прилипает, цена в магазине разумная для рядового покупателя, правда, очень далёкая от реальной цены на мировом рынке. И вот уже жулики всех мастей погнали вагонами лопаты на Запад, как поощряемые властью экспортные поставки готовых изделий (не сырья). Уж не знаю, как там, на «загнивающем» обходились с деревянными черенками, но титановая часть немедленно отправлялась на переплавку.

Постепенно Горбачёв переламывал общественное сознание по отношению к частной собственности. Началось с внедрения молодёжных творческих коллективов разного толка, позволявших участникам иметь дополнительный заработок. Совершенно не случайно, большинство нынешних российских олигархов, в т. ч. Гусинский и Ходорковский — комсомольские активисты второй половины 80-х.

Началась пропаганда кооперативов. Эффективность кооперативов продемонстрировало повсеместное внедрение платных туалетов, люди сначала опешили, затем осознали, что даже на железнодорожном вокзале можно существовать туалет европейской чистоты. Быстро выявилось противоречие: а всем ли нужна чистота в туалетах за дополнительную плату, если большая часть населения России пользуется ещё деревянными уличными сортирами и значительная часть любит справлять физиологические потребности прямо на улице, в подъезде, в лифте… Ну это уже из другой сферы.

Сложнейшую задачу — перестройку политической системы Горбачёв начал осторожно, правильно делал. Один за другим менялись первые лица в региональных партийных структурах. Догматический консерватизм большинства партийных функционеров, «впитанный с молоком матери», тормозил любые принципиальные перемены. Появилась партийная оппозиция. В ближайшем окружении Горбачёва две крупные личности — антиподы Яковлев и Лигачёв. За спиной каждого мощные силы. Горбачёв пытался крутиться между ними. Пока партийные консерваторы разобрались, что делает Горбачёв, пока консолидировали свои ряды, «паровоз ушёл». Надеюсь, навсегда!

Впервые (1989 год) начались общенародные демократические выборы народных депутатов. Московская партийная элита сделала всё возможное и не возможное, чтобы не прошли в депутаты Сахаров и Ельцин. Не получилось.

Помню выборы в Томске, появление на политическом небосклоне молодого кандидата наук из политехнического института Степана Сулакшина, с остервенением критиковавшего КПСС. Местные партийные органы ставили препятствия прохождению Сулакшина, но народ у нас «поперечный». Казалось бы, генеральный директор «Полюса» (основной заказчик — космическая отрасль) Голубев, более достойная фигура, но большинство голосовало за Сулакшина. Задержусь.

Движение в политике Сулакшина проходит под пристальным вниманием томичей. За 10 лет Сулакшин превратился в демагога, позорящего интеллигентный Томск. На поверхность Сулакшин поднялся с призывами к суду над КПСС. В окружении Ельцина заметили депутата, резко критиковавшего Горбачёва и прежние власти, назначили представителем президента по Томской области. Помню как осенью 1993 г. Сулакшин привозил в Томск Гайдара, организовывал встречи, подобострастно представлял. Стоило только уйти с поста представителя президента Сулакшин начал непотребно обливать грязью президента и Гайдара. Принялся пропагандировать некую теорию политического центризма (по мне это «говно в проруби») и себя как будущего кандидата в президенты. В Госдуме начал метаться, сначала примкнул к фракции Бабурина, близкой к КПСС, затем назвался независимым кандидатом. В большинстве голосований вёл себя подобно коммунистам, отказался порицать провокатора Макашова за животный антисемитизм. В середине 1998 г. Сулакшин начал представлять себя в Томске в качестве идейного организатора движения Лужкова «Отечество». В феврале 1999 г. Сулакшин открыто подчёркивал криминальную основу деятельности Лужкова. Что тут скажешь? Мелкий периферийный политикан, обеспечивший себя московской квартирой и подмосковной дачей, хочет быть у всех на виду. Поразительная самореклама (сам себя не похвалишь…). Мне стыдно, что когда-то ходил на встречи с ним, более того убеждал окружающих в правоте Сулакшина. Не прислушался даже к мнению его сокурсника Глазкина, убеждавшего меня в мерзости характера Сулакшина.

Итак, первый съезд народных депутатов. Сахаров пробивается к трибуне и говорит что-то совершенно непонятное для большинства депутатов и телезрителей, он говорит о важности процедурных вопросов. Народ жаждет решения глобальных проблем, а тут кто-то, заикаясь, говорит о несущественных мелочах. Далеко не сразу депутаты поняли важность сахаровских «мелочей».

Ночи напролёт смотрел прямые трансляции (первые год-два — представления, лучше любого театра), прекратил выписывать газету «Советский спорт», перестал смотреть спортивные передачи. Всегда интересно выступали Ю. Афанасьев, А.Собчак, Г.Попов. Особая статья — Сахаров, признанный нравственный лидер тогдашних демократов. А их в зале было не больше 10 %, жизнь заставила объединиться в «Демократическую платформу» с коллективным руководством в лице семи (?) сопредседателей, среди которых Сахаров, Ельцин, Афанасьев. Когда людей, считавших себя демократами, стало значительно больше, они «разбежались» по мелким партиям и начали грызть друг друга по непринципиальным вопросам на радость коммунистическим ортодоксам, стремящимся к реваншу, весьма реальному. К сожалению!

Поразила открытая позиция депутатских групп Литвы, Эстонии и Латвии на выход из состава СССР. Под разными предлогами делегация Литвы, наиболее сплочённая, неоднократно покидала заседания. Горбачёв проявлял терпение, пытаясь сбить проявления откровенного сепаратизма. Должен отметить, депутаты, выступающие от республик Прибалтики, заметно отличались высокой культурой речи, насыщенной конкретным содержанием. Удивительные выступления женщин Эстонии и Литвы могли бы служить примером для штатных партийных ораторов-мужчин всех регионов.

А пока в зале съезда народных депутатов продолжалось противостояние двух лидеров: Горбачёва и Сахарова. Шла прямая трансляция заседаний, за которыми внимательно следили не только в нашей стране, но и за рубежом. Горбачёв пытался сохранить лицо демократа, давал возможность хорошо известному в мире Сахарову выступать чаще других, что очень раздражало консервативное большинство зала. Однако настойчивость Сахарова (использовалась демократами для доведения своей позиции по принципиальным вопросам) иной раз вынуждала сбиваться Горбачёва на прямое хамство. Весь мир обошли кадры, да и сейчас их часто «крутят», когда Сахаров подаёт председательствующему проекты серьёзных документов, а Горбачёв: заберите Ваши бумажки, и почти швыряет их в лицо Сахарову. Или когда Сахаров цепляется за трибуну, а его отталкивают или отключают микрофон. Иной раз Сахаров затрагивал сложные для понимания «совком» темы: мне позвонила девочка, она плакала…; есть факты, что наши вертолётчики в Афганистане обстреливали своих… Как следствие, отвратительная реакция зала, топанье ногами, крики — позор. Выскакивают на трибуну какие-то женщины из Средней Азии, обвиняют Сахарова в клевете. Великое мужество проявлял Андрей Дмитриевич, в атмосфере ненависти истинный боец за демократию шёл и шёл на трибуну, пытаясь достучаться до сознания не только депутатов, но и миллионов телезрителей. Сахаров подготовил вариант конституции союза республик Европы и Азии, полностью опубликованный «Аргументами и фактами». Нестандартный документ, я его внимательно почитал, долго хранил. К великому сожалению Сахаров не вовремя ушёл из жизни.

Горбачёв многим занимался, но мало уделял внимания развитию промышленности. Надежда, что конверсия всё решит, оказалось мифом. Перевод военной промышленности на выпуск гражданской продукции требовал крупных финансовых средств и замены руководящего менеджмента оборонных предприятий, приученного к полному обеспечению деятельности по разнарядкам сверху. Попытка наладить производство высококачественной продукции за счёт введения на предприятиях госприёмки полностью провалилась. Законы о кооперативах и арендных предприятиях способствовали развитию малой промышленности, однако, быстро начали обрастать разнообразнейшими подзаконным актами, оставившими «на плаву» преимущественно криминальные организации. Появился рэкет — явление, известное советским людям по американским фильмам о великой депрессии.

Словесная шелуха, сопровождающая все выступления Горбачёва (перестройка, демократия, гласность…), внесла в головы большинства соотечественников путаницу в понятиях. Демократия и гласность превратились в символы вседозволенности. Масла в огонь добавило решение Горбачёв проводить демократические выборы первых руководителей производственных коллективов. Кто его надоумил? Неужели сам догадался? Приведу конкретный пример «великой глупости» из «ТНХК. Хроника», когда утверждали четвёртого генерального директора комбината. Цитирую.

11.03.90. На ТНХК появился замминистра МХНП [министерство химической и нефтехимической промышленности] по кадрам В.Б.Хануков… Исполнение обязанностей генерального директора ТНХК возложено на Г.П.Толстова с одновременным объявлением конкурса претендентов и выборов на конференции трудового коллектива ТНХК. К этому времени при внешней привлекательности стала очевидной несуразность выборов директоров крупных промышленных предприятий простым большинством голосов работников предприятия. Рядовой рабочий и ИТР находятся так далеко от реальной деятельности генерального директора, что только с чужих слов могут судить о профессиональных качествах претендента. Игра в демократию в СССР была в полном разгаре, но выборы народного депутата и генерального директора есть, как говорят в Одессе, «две большие разницы».

МХНП, определив свой выбор (Г.П. Толстов) и уверенное, что других серьёзных претендентов не будет, решило соблюсти модную формальность и объявило открытый конкурс. Финал оказался скандальным. В последний момент подал документы на конкурс замдиректора по экономике Ангарского нефтехимического комбината В.Л. Машинский. Сработал эффект неожиданности, на ТНХК оказались не готовы к жёсткой конкурентной борьбе («мы работаем, а он ходит по цехам»). На конференции трудового коллектива большинство (в основном за счёт работников строящегося ТХК-4) высказалось в поддержку стороннего претендента. Поднялась «великая смута» со сбором подписей и обращениями в разные инстанции в поддержку Г.П. Толстова. В результате МХНП утвердило его в должности. Машинский же, обидевшись на министерство, ушёл и с Ангарского комбината и вообще из системы МХНП, но не пропал. 11.11.95 г. в передаче Российского ТВ «Как жить будем?» зам. председателя комитета по экономике В.Л.Машинский неплохо представлял Госдуму России.

---------—

Уважаемый читатель! Оставим политику, завершение эры Горбачёва, эру Ельцина для следующей главы и вернёмся к «нашим баранам».

ТНХК своим развитием и форсированным строительством современных по меркам Советского Союза химических производств находился в русле развиваемых понятий перестройки, ускорения, хотя перестройка в Томске началась гораздо раньше, в «тяжёлый период застоя».

Партком при деле, горит энтузиазмом, чётко реагируя на веяния из Москвы, начинает кампанию по составлению личных творческих планов (ЛТП, аббревиатура напоминает нечто другое, связанное с лечением от алкоголизма).

В очередной раз 8 апреля 1986 г. вызывают в партком начальников подразделений, вручают подготовленные обкомом КПСС и типографским способом отпечатанные альбомы-тетради «Личный творческий план» (деньги, надо думать, партийные).

Все инженерно-технические работники должны регулярно заполнять ЛТП (месячные, квартальные, годовые), утверждать у начальника производства, службы…, который и обязывался парткомом регулярно проверять выполнение. Подход формальный, требования одинаковы к замотанному производственными неполадками механику цеха и инженеру отдела труда и заработной платы на шпильках и в модном платье, подвижному начальнику транспортного цеха и отрабатывающему нестандартные задачи старшему химику ЦЗЛ, вечно озабоченному технологу основного производства и спокойному библиотекарю.

Любой руководитель на комбинате первоначально встречал парткомовский бред в штыки, затем оказывался в положении женщины, считающей, что проще дать, чем долго сопротивляться и объяснять, как она не хочет это делать. Заполнил ЛТП и в стол, пока не раздастся очередной писк из парткома.

Помнится, партком ни разу не проверял у меня ЛТП по существу, только факт наличия. Примерно также относился и я к ЛТП подопечных. Однозначная команда: «Заполнить!» Всё, никаких убеждений! Для проверяющих отмазка есть. Справедливости ради скажу, что партийные чиновники через мою голову не действовали (в подконтрольных подразделениях сконцентрирован потенциал выше среднего по комбинату, да и с дисциплиной получше), хотя в некоторых цехах свирепствовали.

Лет через пять после ликвидации на комбинате парткома выбросил кипу ЛТП, в отличие от старых ежедневников, они не годились даже в качестве вспомогательного материала при описании становления ТНХК.

Приметой «ускорения» явилось резкое увеличение научно-исследовательских работ в интересах ТНХК. К 1986 г. удалось кардинально решить вопрос финансирования за счёт минхимпрома. Раньше средства на науку в министерстве растаскивали отраслевые НИИ, которые и не собирались делиться с соисполнителями. По каждому производству ТНХК, в т. ч. и вспомогательному, существовал свой отраслевой НИИ (полипропилен — Пластполимер, метанол — Госнииметанолпроект, карбамидные смолы — Гипропласт и т. д.). Год я вёл переговоры в соответствующих подразделениях минхимпрома и Союзхимпласта. В экспериментальном порядке, вопреки жесточайшему противодействию отраслевиков, минхимпром выделил средства непосредственно ТНХК. ТНХК практически начал выполнять функции отраслевого НИИ и нанимал исполнителей под целевые заказ-наряды. Заказ-наряды имели много московских согласований, утверждались руководством министерства. Моральная поддержка генерального директора Хандорина, любившего «показать фигу» руководителям отраслевых НИИ, помогла мне осилить труднейшие московские барьеры. Удовлетворены все пожелания томской науки, но пришлось поставить жёсткие условия исполнителям: ТНХК не может финансировать «интересные» темы, но только работы, полезные ТНХК со строгой, расписанной по деталям, системой контроля исполнения. Дважды в 1986 г. (апрель, сентябрь) я выступал перед крупными собраниями томских учёных с прояснением позиции ТНХК. Разработанная система финансирования НИР действовала несколько лет, пока не начались очередные реорганизации в Москве с исчезновением главков и объединением министерств. Да и вообще приближались новые времена.

Совершенно неожиданно в июле 1986 г. вызван в Госплан и вовлечён в новую для ТНХК проблему: создание на площадке единственного в СССР крупнотоннажного производства углеродных волокон на базе отходов при получении этилена. Углеродные волокна используются в космической и авиационной технике, отличаются высокой жароустойчивостью, низкой плотностью и высокой прочностью (рыбаки знают многометровые прочнейшие и легчайшие удилища из углеродных волокон). С «нуля» раскручивалась программа получения сравнительно дешёвого материала для изготовления космических платформ, способных обеспечить запуск ракет по отечественной программе «звёздных войн» как ответа американской программе СОИ (впрочем, официальные бумаги с изложением цели использования углеродных волокон «прошли мимо меня»). Помню первое курьёзное (не было допуска к секретным документам) появление по разовому пропуску в оборонном отделе Госплана СССР. Ребята в отделе спецматериалов оказались серьёзные, закрутилась активная работа с вовлечением десятков предприятий и НИИ различных министерств и ведомств. Составлена программа с подразделами по всем направлениям: наука, проектирование и изготовление соответствующего оборудования, проектирование самого производства. Начались специальные командировки: Мытищи, Уфа, чаще собирались в Москве.

Сопротивлялся созданию производства углеродных волокон на ТНХК, как ни странно, минхимпром, более того, активно мешал. По-видимому, вопрос связан с тем, что в Мытищах (практически Москва) существовало небольшое производство, выпускали килограммами дефицитный продукт. Москвичи понимали, «маячат» большие деньги и отпускать их не хотели, но вопрос решён положительно на самом верху ЦК и правительства. При активной поддержке томского обкома партии дело продвигалось стремительно. В центральной лаборатории ТНХК открыли специальный сектор.

Серьёзное совещание по организации производства углеродных волокон состоялось в октябре 1989 г. в Уфе. Гостеприимные хозяева из института нефтепереработки познакомили с городом. Большой разбросанный город явно перенасыщен промышленными предприятиями, в т. ч. предприятиями химического профиля. Высокая загазованность, впрочем, местные жители притерпелись и опровергают очевидное для приезжего. Центр города, здания руководящих органов, памятники (красивый Салавату Юлаеву) подчеркивают, что Уфа — не какой-нибудь областной центр, а столица республики Башкортостан, с проявления национализма столкнулся прямо на улице. Для меня было откровением противостояние башкир и татар, начальники в большинстве башкиры, хотя по численности в республике больше татар.

Помню совещание в Москве под председательством академика Фридляндера с участием главных конструкторов по материалам программы «Буран». Приятно удивился, прочитав в Известиях (22.04.2005 г.), что 92-летний Иосиф Фридляндер назван «лучшим учёным России», бодрствует и находится в работоспособном состоянии. В описываемые времена его фамилия и направление деятельности были известны узкому кругу специалистов.

Через соответствующее отделение АН СССР открылось финансирование. Несколько лет интенсивной работы, взаимоувязки десятков организаций Москвы, Уфы, Чернигова, Ленинграда… разных направлений создания производства (качество материала, технология производства, разные виды специального оборудования и многое другое). Оборонщики добились включения в государственный план очередной пятилетки (1991-95 гг.) создание производства на ТНХК. Удивительно было знакомиться с этим решением в секретном отделе ТНХК в начале 1992 г. (СССР нет, Госплана нет, «звёздные» войны свёрнуты, программа «Буран» закрыта). Нет сомнения, Россия ещё вернётся к проблеме массового производства углеродных волокон вследствие их уникальных свойств (жаростойкость, химстойкость, низкая плотность…), но будет ли задействован ТНХК — большой вопрос. Сорвался грандиозный проект.

24.11.1986 г. на ТНХК стало известно об отмене 12.11.1986 г. протокола N126, подписанного зам. председателя Госплана Лукашовым о выделении нефти комбинату. Событие знаковое, требует пояснения.

Создание нефтехимического комбината в Томске в отличие от комбината в Тобольске (одно решение Политбюро ЦК КПСС) началось не с «головы» — нефтепереработки. Много «умных» слов прозвучало устно и письменно в поддержку абсурдного решения. А ларчик открывался просто. Создание комбинатов в Тобольске и Томске было поручено разным ведомствам и нефтяные генералы 70-х — 80-х годов (хорошо известный томичам министр нефтехимической промышленности Л.И.Филимонов и др.) под демагогические разговоры о государственных интересах не собирались делиться нефтью с конкурентами из министерства химической промышленности. Кстати, не собираются помогать ТНХК и нынешние нефтяные олигархи — «благодетели земли Томской».

В 1977 г. был готов к подписанию контракт с западногерманской фирмой «Linde» на поставку установки глубокой переработки 6 миллионов тонн нефти с полным обеспечением сырьём нескольких очередей производств полипропилена и полиэтилена. Неожиданно для производственников «холодный душ» — в 1978 г. Госплан отказал Томску в квоте на нефть. Столичные махинаторы успокаивали томичей бумагами, что Омск и Ачинск полностью обеспечат сырьём строящиеся производства.

Нефтяная труба исторически «обклеена зеленью и забрызгана кровью». В 70-е годы, как и сейчас, нефтью реально владели конкретные живые люди. Мало кому был понятен в то время (мне, в том числе) механизм управления нефтяными потоками. Вспоминаю совещания на ТНХК с участием руководителей государства, скажем Председателя Госплана СССР Байбакова. Встают министры, заместители министров нефтяных и газовых отраслей промышленности СССР, бьют себя в грудь: «Проблем с сырьём на ТНХК никогда не будет!» Директоры ТНХК (Гетманцев, Набоких, Хандорин), руководитель проекта ТНХК Е.С.Задорожный, партийное руководство Томской области энергично пытались объяснить очевидное — комбинату нужна своя нефть! Бесполезно! Под болтовню о незагруженных мощностях по нефтепереработке основная часть нефти в сыром виде, как и сейчас, отправлялась за границу.

Долгожданное на ТНХК, с огромным трудом «пробитое», решение Госплана СССР 28.10.1986 г. о выделении ежегодной нефтяной квоты для обеспечения сырьём строящейся установки ЭП-300 [производство 300 000 тонн этилена и 150 000 пропилена] было аннулировано под давлением нефтехимического лобби через 2 недели. Так вопрос о нефти и повис, а каждый новый руководитель Нефтехима гордится, что ему удаётся как-то доставать пропилен, бензин и обеспечить работой полимерные производства.

Много раз с объяснением необходимости и важности иметь в Томской области (не обязательно на комбинате) первичную нефтепереработку приходилось готовить выступления руководителей ТНХК, выступать самому. Но…

Последние 10 лет ведутся разговоры, не более того, о доставке на ТНХК газоконденсата с Мыльжинского месторождения специальным трубопроводом. Неясно, когда вопрос перейдёт в стадию практической реализации. И перейдёт ли?

В 1987 г. произошли несколько значимых событий в моей деятельности на ТНХК.

На комбинате появились первые персональные компьютеры. Ведущие ИТР восхищались шахматными играми и автомобильными гонками — далеко не сразу компьютеры стали использоваться как рабочий инструмент. Большинство пользователей только через 3–5 лет смогли рационально задействовать ПЭВМ, а первые руководители комбината до моего ухода не понимали целесообразность нахождения ПЭВМ на рабочем столе. Удивительно, но ещё летом 1997 г. я убеждал технического директора ТНХК С.В.Грузина пользоваться ПЭВМ, понимания не встретил. Из руководителей ТНХК только заместитель генерального директора по экономике С.А.Шахов быстро освоил компьютер и интенсивно его эксплуатировал. Слабенький (по нынешним меркам), ПЭВМ 286-й серии получил и я. Осваивал совершенно самостоятельно (МС-ДОС, Нортон, текстовый редактор «Фотон» — всё поверхностно). Научился набирать и распечатывать тексты, программы НИОКР. У С.А.Шахова скопировал ворованный продукт «Quattro Pro» — прорыв в моих познаниях компьютерных возможностей.

Организация ежегодных в канун «Дня химика» отраслевых совещаний по проблемам и перспективам ТНХК — моя гордость. Первоначальный толчок-идея поступил от Хандорина, а дальше я уже сам крутился. На 1-м пленарном заседании (5–7 фундаментальных докладов) выступали крупнейшие учёные, академики и профессора, последний доклад оставлял за собой. На каждом совещании помимо пленарных проводились 5–7 специализированных секционных заседаний. Издавали печатные программы и тезисы докладов. Состоялось 10 совещаний: 1-е открылось 26.05.1987 г., 10-е закрылось 22.05.1996 г. Организационная работа шла под моим руководством, иной раз много хлопот доставляли именитые приезжие. Требовались расходы, Хандорин подписывал необходимые затраты. Появился новый директор Толстов и с 1991 г. начал откровенно препятствовать проведению совещаний. Расходы взял на себя НИЦ. После возвращения НИЦ в состав ТНХК удалось провести только 2 совещания (каждое, в результате тяжёлых публичных разборок с недалёким Толстовым). Лебединой песней явился мой 45-минутный доклад 21.05.1996 г. «ТНХК и наука. 20 лет взаимодействия». В этот раз доклад я делал первым. Всего за 10 лет прочитано более 1300 докладов, среднее число участников превышало 250 человек из 50–60 организаций десятков городов. Одновременно выступали ведущие специалисты ТНХК. В последних совещаниях участвовали представители инофирм. Взаимовлияние, несомненно, положительно сказывалось и на работниках ТНХК и на учёных.

В июле 1987 г. закончилось многомесячное оформление со сбором 17 подписей руководителей договора 2-х академических, 5 учебных институтов Томска и ТНХК об организации научно-учебно-производственного комплекса «Нефтехим». Основная цель — организация и контроль выполнения научно-технических программ в интересах ТНХК, в первую очередь программы «Ускорение-90». Несколько лет сбор первых руководителей институтов в кабинете генерального директора ТНХК с моим отчётом о ходе выполнения запланированных работ давал эффект, позволял «подталкивать» особо важные направления. На ТНХК оформлялись сводные аннотационные отчёты и отправлялись организациям-участникам. Через 3 года созданная конструкция «благополучно умерла» вместе с болтовнёй про ускорение.

В 1987 г. осуществилась ещё одна «хрустальная» мечта, 25 февраля подписан совместный приказ министерства высшего образования РСФСР и министерства химической промышленности СССР об организации филиала кафедры органической химии ТГУ на базе ТНХК. Два года толкотни в двух министерствах. Забойщики мы с Юрой Слижовым, он от ТГУ, я от ТНХК. Основная задача — подпитка лабораторной службы ТНХК высококвалифицированными молодыми специалистами. Не менее важным являлся контакт ведущих сотрудников центральной лаборатории, затем научно-исследовательского центра с молодёжью научной направленности в виде чтения лекций и проведения лабораторных занятий. При этом денежная сторона (полставки доцента для руководителя филиала кафедры) какой-либо существенной роли не играла. Считаю, организовал учебный процесс достойно. Приходили студенты 4-го курса, по окончании оставались работать на ТНХК. Сам читал два основных лекционных курса: «Основы технологии химических производств ТНХК» и «Аналитическая служба современных химических производств». Подготовка студентов была хорошо отлажена и продолжалась 6 лет. Прекратилась нелепо. Просто 1 сентября 1993 г. очередные студенты не появились на ТНХК, под предлогом неуплаты за подготовку студентов, причём меня, как руководителя филиала кафедры, даже не поставили заранее в известность.

Не забывал меня и партком. В апреле 1987 г. назначили председателем участковой комиссии, одновременно утвердили 10–12 членов комиссии. Шла подготовка к типично советским, безальтернативным выборам депутатов местных советов и народных судей. Совещание за совещанием на различных уровнях. Подробнейшие инструкции, что и как можно и нужно делать. За 5 дней до выборов совещание в Октябрьском райисполкоме, запомнилось: «не надо на участках много красного цвета». Вроде бы что-то новое, на дворе 1987 год, но выборы показали, находимся ещё в прошлой эпохе.

В день выборов, 21 июня на участке провёл 17 часов.

Ближе к обеду начались внешние толчки, возник прямой конфликт с секретарём парткома Шаховым. Оказалось, из трёх участков, обслуживаемых ТНХК, к контрольным срокам (каждые 3 часа) на моём участке наименьший процент проголосовавших. Участковые комиссии располагались в одной школе, только в разных углах, контингент избирателей одинаков. В общем-то, ничего особенного я от комиссии не требовал: членам комиссии не бросать бюллетени в урну пачками, не разрешать голосовать за родственников, друзей, соседей.

Сначала Шахов добивался звонка первому секретарю райкома КПСС с докладом об активности избирателей на участке. Отказался, если интересно, пусть Бондарев сам мне звонит. Наконец, секретарь парткома потребовал покинуть место голосования: «Я тебя назначил, теперь освобождаю, справимся без тебя!» Упрямства мне не занимать, отказался, при этом что-то бубнил про гласность и перестройку. Однако давление продолжалось со всех сторон, включая неожиданно (для меня) появившегося генерального директора ТНХК.

К вечеру Шахов вновь у стола председателя участковой комиссии, огорошил вопросом:

— Ты что собираешься бюллетени поштучно считать?

— А как иначе?

Не привык считать себя глупцом, с детства читаю политические газеты, частенько критикую власть, но такой профанации выборов не ожидал. Оказалось, в «умном» Томске по окончании выборов не считали бюллетени, просто отбирали испорченные и с зачёркнутыми фамилиями и вычитали из 100 %.

К 20 часам появился специально направленный официальный представитель парткома, уважаемый мной человек и добил сакраментальным «что тебе больше всех надо?»

Подписал отчёт, проголосовало 99.8 %, хотя фактически в выборах участвовало не более 60–70 % списочного состава. Ночью сдавал документы в территориальную комиссию, никого процент участников голосования не интересовал.

Урок партийной демократии получил. Понятно, это были выборы без выбора. Тем не менее, хорошо представляю, как много существует способов жульничества на выборах, особенно альтернативных.

В описываемый период, похоже, пользовался доверием Хандорина, неделями выполнял функции 1-го руководителя, имел право финансовой подписи. Запомнилось выступление в обкоме партии (18.08.1987 г.) с объяснением программы совершенствования каталитических процессов на ТНХК. Поясню, что после внедрения МСК на производстве полипропилена остро встал вопрос о катализаторе синтеза метанола. Требовалось создать отечественный катализатор, хотя бы близкий по свойствам импортному. Много слов, много программ, десятки задействованных организаций, но работы прекратились с началом рыночных преобразований: никто не желал вкладывать деньги в дорогостоящие разработки.

Неоднократно принимал участие в селекторе минхимпрома (в специальном зале областного управления связи). Мои трёхминутные доклады (выполнение квартального плана, претензии к министерству) принимались без замечаний и с соответствующими поручениями управлениям, но в целом министерский селектор — полуторачасовой «театр у микрофона». Принципиально он мало отличался от утреннего селектора на ТНХК, но здесь под раздачу попадали руководители такого уровня, к которым и попасть командировочному провинциалу невозможно без вызова.

В начале января 1988 г. на ТНХК впервые появился В.К.Гусев, зам. председателя совета министров СССР (ранее 1-й секретарь Саратовского обкома КПСС, с 1993 г. — один из ближайших помощников Жириновского, в 2008 г. мелькнуло на ТВ его лицо в Госдуме, по-видимому, функционер «Единой России»). Обход комбината Гусев начал с центральной лаборатории. Не забуду, как на выставке продукции ТНХК в присутствии партийно-хозяйственного «хвоста» объяснял мне роль полипропилена и шпагата из него для сельского хозяйства: «Раньше коровы ели сено из тюков, обвязанных металлической проволокой. Проволока попадала в желудок коровы, коровы болели и снижали удои…» Вынужден молча воспринимать «глубокие мысли», произносимые хорошо поставленным голосом партийного руководителя.

В моих ежедневниках сохранились несколько высказываний Гусева при первом посещении ТНХК, сохранивших злободневность. Демократия демократией, но пока производство существует, Кремль будет определять, что надо и где надо строить. Уши должны быть сверху больше, управление идёт сверху. Происходит эволюция, а не революция. Понимание демократии — демократические отношения при железной дисциплине на производстве. Хозрасчёт — не игра. Любопытно, не правда ли?

Позже Гусев неоднократно бывал на ТНХК. Каждое утро в 8:30 Москвы Гусев требовал информацию по телефону руководителя ТНХК о работе производств. Приходилось докладывать и мне.

В 1988 г. полгода боролся с экономистами Союзхимпласта и минхимпрома, подключая руководителей Госкомитета по науке и технике и Госкомтруда. Дело в том, что Постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР и ВЦСПС от 10.09.1986 г. введены ограничения на объёмы премирования по итогам основной деятельности в 9 месячных окладов, в т. ч. премирование по специальным видам (новая техника, содействие рационализации…) не должно было превышать 2.6 месячных окладов в год. Тот факт, что для сотрудников центральной лаборатории и технического отдела основной деятельностью является именно внедрение нового, бюрократия Союзхимпласта и минхимпрома во внимание не принимала. Я добился правильного решения, причём соответствующие разъяснения поступили и в минхимпром, но практически победой воспользоваться не удалось. Через некоторое время на первое место в стимулировании новых разработок выдвинулись временные творческие коллективы (ВТК).

В марте-апреле 1988 г. утрясал в Барнауле в производственном объединении «Химволокно», затем в Калинине (Тверь) в отраслевом НИИ искусственных и синтетических волокон «долгоиграющие» проблемы качества полипропилена для сеновязального шпагата. Тверь — старинный город, в центре немало каменных домов прошлых веков, но какие-либо достопримечательности в памяти не остались, новые кварталы — типичные «хрущобы».

05.09.1988 г. начал очно-заочное обучение в Московском институте повышения квалификации минхимпрома (группа резерва на замещение должности главного инженера). 24.02.1989 г. защитил дипломную работу «Технический прогресс современного крупнотоннажного химического производства на примере ТНХК». 33-страничный фолиант не стыдно читать и сейчас, на защите работа была явно лучшей. Считаю, работа достойна публичной печати. Кто бы этим занялся?

В июле 1989 г. резко выступил в газете «Томский Нефтехим» с объяснением необходимости срочной реконструкции производства полипропилена (помимо нефтепереработки основная болевая точка ТНХК). Посмотрел соответствующую запись в «ТНХК. Хроника», правильно выступал. Именно во второй половине 80-х в болтовне о необходимости строительства нового (мощностью в два раза выше) отдельно стоящего производства полипропилена, вместо реконструкции действующего, потеряли время. А в 90-е годы уже денег для ТНХК не было, в то время как 100-тысячные современные установки появились в Москве, Лисичанске, Уфе, причём с себестоимостью полипропилена в 2 раза ниже, чем на ТНХК. В 2008 г. очередные хозяева ТНХК вновь заговорили о строительстве нового производства мощностью в 200 000 тонн в год. Болтовня дилетантов нынешней дирекции также не внушает оптимизма. Если есть деньги, то новое лучше строить, чем реконструировать старое. А есть ли деньги?

В апреле 1990 г. замминистра химической и нефтехимической промышленности СССР С.В. Голубков проводил крупное совещание, направленное на повышение эффективности отраслевой науки. Услышал много интересного о нашем отставании в области промышленной химии от США, Японии, Европы. Удалось рассмотреть древний Ярославль, красивый город на Волге, много церковных памятников прошлых веков. Ярославль — редкий для России пример, когда древний город не захирел, а превратился в крупный индустриальный центр.

---------—

Уважаемый читатель! ТНХК создавался с нуля, продумана современная система техники безопасности. Основной контингент работников — растущая профессионально молодёжь, но погибали опытные специалисты на своём рабочем месте, то высококвалифицированный электрик, то аппаратчик 6-го разряда. Так, 02.04.1984 г. хорошо известный мне аппаратчик В.И.Обложко получил сильные ожоги тела, госпитализирован и через несколько дней скончался. Обложко выполнял рядовую газоопасную работу, очищал изнутри реактор полимеризации от наслоений полимера, по-видимому, не подготовив, как следует фронт работы (именно опытные специалисты зачастую ради ускорения процесса пренебрегали строгими правилами техники безопасности). Произошёл взрыв смеси паров гептана и воздуха. Ужасная трагедия! И тот факт, что десяток руководителей разного уровня (в т. ч. и Полле) «увешаны» дисциплинарными взысканиями, не смягчает непоправимости происшедшего.

Совсем нелепо выглядели самоубийства на ТНХК. Ранее («Начальник центральной лаборатории») я описывал смерть художника ЦЗЛ. Мотивы того хоть как-то можно было понять, имел дефект позвоночника, ни семьи, ни подруг. Но Фирдус Валиев, старший оператор цеха полимеризации пропилена? Воскресенье, прибегает домой начальник смены цеха: Фирдус удавился, помогите увезти тело в морг. Позвонил диспетчеру, попросил прислать автобус. Сам помогал нести ещё мягкое тело из квартиры в автобус. Фирдуса я неплохо знал с 1979 г., приехал из Казани на должность аппаратчика и стал одним из самых квалифицированных специалистов в цехе. Фирдус окончил техникум с отличием, но в ВУЗ не смог пойти по семейным обстоятельствам. Что произошло, точно не знаю, но удавился он в ванной в пьяном виде, закрыв квартиру изнутри на ключ. Во время похорон (а я единственный участвовал от руководства ТНХК, причём по личной инициативе) вдруг услышал, что жена Рая ревновала Фирдуса к Наде. Уверен, реальных оснований для этого не было (в предыдущей главе я писал, что Фирдус с друзьями помогал нам обустраивать мичуринский участок, любил со мной беседовать на возвышенные темы).

---------—

Уважаемый читатель! В 1989 г. вёл интенсивные переговоры по созданию института при ТНХК. Руководители Союзхимпласта и минхимпрома дали добро, но вот чиновники среднего звена откровенно запутывали проблему. Подготовил несколько вариантов организации института как с участием томского отделения «Пластполимер», так и без него. Первый вариант откровенно провалил самоуверенный Хандорин, который практически без подготовки пошёл на встречу с трудовым коллективом отделения «Пластполимер», в результате голосования большинство отказалось. Напомню, в СССР — пик «демократии», когда директоров даже академических институтов избирали на общем собрании с участием вахтёров, лаборантов и других важных, но не определяющих лицо института сотрудников. Жёсткая борьба между ТНХК и «Пластполимером» разгорелась за владение опытно-экспериментальной базой. Неоднократно я специально ездил в Ленинград, к спору обе стороны подключили министра и зам. предсовмина СССР Гусева. Гусев сначала действовал по принципу «ребята, давайте жить дружно!», затем поддержал позицию ТНХК, но юридически опытно-экспериментальная база осталась в ведении «Пластполимера», который когда-то при выделении из минхимпрома специальной строкой оговорил владение опытно-экспериментальной базой, даже не поставив в известность ТНХК. Вопрос создания института затягивался. В стране шли большие подвижки, непонятно даже, какая инстанция должна санкционировать создание института, а от этого зависели оклады научных работников. Мировая тенденция: 80 % отраслевой науки существует при промышленных предприятиях.

16.11.1989 г. встретился в министерстве с очередным начальником управления по науке и технике В.А.Курбатовым. Поставил вопросы (с попыткой обстоятельного объяснения истории) об институте при ТНХК, экспериментальной базе, передал приглашение на 4-е совещание по перспективам ТНХК. Натолкнулся на обычного чиновника, изображающего внимание, но думающего о чём-то своём. К сожалению, это типичная для России картина, когда провинциал (Курбатов только что из Нижнекамска) садится в высокое московское кресло. Никакого интереса к перспективным проблемам ТНХК. Стало ясно, по этому адресу обращаться бессмысленно.

23.03.1990 г. выступил на техсовете ТНХК с концепцией создания инженерно-исследовательского центра как промежуточного этапа перед созданием института при ТНХК. Два главных вопроса: самостоятельное юридическое лицо и статус научной организации. Работы выполняются по договорам. Центр должен был создаваться на базе трёх подразделений ТНХК: центральная лаборатория, проектно-конструкторский отдел и опытно-экспериментальная база (надеялись отобрать у «Пластполимера)». Время торопило, уровень зарплаты сотрудников центральной лаборатории и проектно-конструкторского отела опустился на уровень хозцеха, тогда как в создающихся на ТНХК кооперативах зарплата подскочила в несколько раз. Доклад принят с интересом, начал готовить документы. Неожиданно проектировщики решили создавать свой кооператив.

Плюнул на всё и начал создавать научно-исследовательский центр. Общим собранием центральной лаборатории и части технического отдела (новая техника, рационализация, информация) 13.08.1990 г. принято решение о создании арендного предприятия «Научно-исследовательский центр ТНХК». Документы готовил и оформлял самостоятельно. 14.09.1990 г. Октябрьский райисполком Томска принял решение о регистрации.

Чуть раньше, 06.07.1990 г. написал резкое заявление о выходе из партии по принципиальным соображениям и передал секретарю парторганизации заводоуправления. На требование А.И. Балаганского сдать партбилет ответил отказом: «пусть лежит на память».

Личная жизнь.

Уважаемый читатель! Пора и бытовые радости семи лет (1983–1990 гг.) описать. Мне повезло, Надя освободила меня от многих домашних мелочей. Я приносил приличную, по тем временам, зарплату, обеспечил нормальную квартиру. Жили в достатке, но без излишеств. Появился мичуринский участок. Потихоньку обустраивались, подрастали дети. Юлия ходила в детский сад, в отличие от моих первых детей, практически не болела. Я это связывал с опытом родителей, на болезнях старших детей и Надя намучилась.

Принципиальный качественный скачок в семейной жизни произошёл после покупки автомобиля. Задержусь.

В 1986 г. мы с Надей созрели для покупки собственного автомобиля, просто неприлично стало руководителям нашего уровня быть без личной машины. Приобрели распределённую профкомом ТНХК самую дешёвую и маломощную из выпускавшихся «Жигулей» ВАЗ 21013. Гараж построен несколько лет назад, использовался в качестве склада ненужных дома вещей и хранения осенних заготовок в погребе.

Первый вопрос — необходимо обновить права, чтобы не тратить деньги и время на новое обучение. Томская ГАИ сделала официальный запрос в Талды-Курган и через пару недель(!) в июле 1986 г. пришло необходимое подтверждение с дубликатом экзаменационной карточки водителя от 08.05.1958 г. Надо же, прошло 28 лет, и такая оперативность. Мне пришлось освоить существенно изменившиеся правила дорожного движения, подготовился и сдал экзамен на перфокартах без проблем (ни блат не потребовался, ни деньги). Старые профессиональные права ГАИ поменяла на новые (уж очень юная физиономия там торчала).

Томск. 28.05.1983 г. Встреча сокурсников через 20 лет. 1-й ряд: Света Томашевская, Нина Лоскутова, Рита Цыганкова, Наташа Луппова. 2-й ряд: Света Финогенова, Алла Сухомлинова, Женя Попова, Люба Корнеева. 3-й ряд: Эрвин Полле, Валя Занина, Женя Чернов.

Всё хорошо, но вождению надо учиться практически заново, не те скорости, поразительная лёгкость управления (по сравнению с ГАЗ-51), не надо прибегать к перегазовке. Главное — возможности скоростного манёвра, но это приходит с опытом. А опыта-то как раз и не было. Привлёк друзей. Несколько вечеров ездил с Володей Поповым по трассе Томск — ТНХК, один раз 2 часа с нанятым профессиональным инструктором, несколько раз с зятем Андреем Петровым. Однажды поехали рыбачить «на карася» с Юрой Слижовым, инструктор — хирург Женя Белоусов (позже он много занимался лечением Нади). С рыбалки до города уже ехал самостоятельно за рулём переполненной машины.

Наконец, попробовал самостоятельно выехать из гаража и отвезти Надю поработать на грядках. Ехал нормально, пока не кончился асфальт, впереди массив мичуринских участков, центральная межквартальная дорога полностью разбита, вода и жидкая грязь после двухдневного дождя. Остановиться бы и пройти до участка пешком, недалеко, но… Амбиции «выше крыши», больше чем умения. Непосредственно в свой переулок (метров 20 до участка) заезжать всё-таки не стал, высадил Надю и решил, не торопясь, подготовиться к обратной дороге, т. е. развернуться (позже не раз осматривал это место, сложное для маневрирования даже опытному водителю). Дорога скользкая, начиная разворот, сразу же стукнулся правой фарой о забор, не разбил, чуть-чуть помял крыло. Так не хотел, чтобы Надя сразу обратила внимание на повреждение новой машины, что додумался задним ходом выехать (метров 200) с мичуринских участков по глинистой скользкой в ямах дороге (пешком-то трудно идти!). Проехал немного, чувствую, руль не управляет колёсами. Надо бы притормозить, остановиться, разобраться (позже выяснилось, левая пара колёс зацепилась за водопроводную трубу), а я давлю на газ и сильнее выворачиваю руль. Ещё газ! Машина дёрнулась, развернулась на 90? и задом ткнулась в сплошной дощатый забор. Завершающая ошибка «профессионала», вместо тормоза давлю на газ, «жигуль» взревел, пробил забор, доски упали на крышу машины. Двигатель заглох.

На звук рушащегося забора прибежала Надя, увидела бледного горе-водителя и прикусила уже выпущенный язык, ни шума, ни крика. Посторонние мужики выгнали машину за пределы мичуринских участков, дальше я своим ходом заехал в гараж. Надя быстро обзвонила специалистов по «консервным работам». Мастера по ремонту приезжали в гараж как на экскурсию, не могли понять, как можно одновременно повредить все двери, крылья, бамперы, фонари, передний и задний капот и крышу при полностью исправном двигателе и нормальной ходовой части.

Ремонт обошёлся в круглую сумму, знакомые на ТНХК подробно расспрашивали о случившемся и откровенно смеялись. Но какой опыт!

Быстро выяснилось, опыт недостаточный!

Не прошло и недели после ремонта, как, выезжая из гаража, разбил задний фонарь. Отремонтировал с помощью соседей по гаражу так, чтобы Надя ничего не узнала. Вроде бы наловчился ездить, но через неделю очередное ЧП. По порядку. Привёз Надю в магазин «Ласточка», сам сижу, слушаю «Эхо Москвы». Надя возвращается с покупками, садится, я начинаю разворачиваться и задом резко въезжаю в бетонный фонарный столб. Фантастика: вокруг ни машин, ни людей! Прошло столько лет, а эти происшествия помню в деталях.

Разозлился на себя и начал самостоятельно интенсивно тренироваться маневрированию, особенно задним ходом. Подходящим местом оказалась асфальтированная площадка между административным корпусом и учебным комбинатом ТНХК, в то время она не была обнесена забором, а в субботу и воскресенье вокруг людей не было. Часами рулил туда-сюда между мелом нанесёнными полосками…

Водительские «приключения», фактически, набор опыта, продолжались. На машине старался ездить как можно больше, в том числе и на работу. Удобно, так как транспорт на ТНХК ходил по жёсткому расписанию рабочего дня, а руководители вынуждены задерживаться на разных совещаниях или с целью спокойно поработать без посетителей. Большие руководители (гендиректор, его замы, представители обкома) уезжали на прикреплённых «Волгах», остальные, как могли. Поэтому несколько лет я уезжал с работы с переполненным кузовом.

Удобно на своей машине и во время ответственных дежурств руководителей по праздникам, диспетчерский автобус обычно занят. Однажды попал в неприятную историю. Ночь, поехал проверять, как работает смена в теплоцехе. Возвращаюсь, еду осторожно, железнодорожная колея, машина забуксовала, рельсы между колёсами. Ни вперёд, ни назад! Вижу, с ТНХК идёт железнодорожный состав, набирает скорость, а я один и вытолкнуть машину с рельсов не могу. Побежал навстречу поезду, благо тепловоз оснащён мощным прожектором, машинист вовремя увидел помехи на рельсах. Поезд остановился в трёх метрах, машинист с помощником помогли убрать машину с переезда. Надо ли говорить, что в эту ночь я на своей машине больше не ездил никого проверять.

Первая осень на собственной машине, первый снежок, первый гололёд. Несмотря на два задних шипованных колеса, однажды ушёл с трассы в снег и только с помощью проезжих охотников (машину просто на руках перенесли на дорогу) смог продолжить движение. Несколько дней спустя неприятность при подъёме на трассе ТНХК — Авангард. Автомобиль полный, неожиданно на подъёме резко ушёл вправо и стукнулся в ограждение путепровода. Заглохшую машину удалось затормозить скоростью и ручником (наклон — градусов 50–60, не меньше). Что делать? Поздний вечер, темно, в кузове три женщины. К счастью, совершенно случайно, со мной ехал Коля Ибряев, опытный автомобилист (своя машина в ремонте), участвовавший даже в соревнованиях по авторалли. Он сел за руль и «провёл мастер-класс». В своё оправдание могу сказать, что на этом сложном участке недавно пущенной автотрассы (крутой спуск, переходящий сразу же в крутой подъём) произошло множество аварий, в том числе и со смертельным исходом среди работников ТНХК. Думаю, главная причина повышенной аварийности трассы — недоработка проектировщиков, скорей всего желание сэкономить на строительстве дороги перевесило вопрос безопасности движения. Сколько раз приходилось наблюдать, как автобусы с работниками ТНХК не могли пройти сложный участок из-за гололёда. Я всегда с замиранием сердца проезжал этот участок, разве что на «Волге» чувствовал себя более уверенно.

Первый личный автомобильный сезон оказался богатым на происшествия. Умные люди подсказали, новые «Жигули» надо обязательно подвергать дополнительной антикоррозионной обработке. Тогда, в 1986 г. «мовилем» занимались в Асино. Записался по телефону и, через пару месяцев, ночью проскочил 100 км и в 6 часов утра первым стоял в очереди. Прозвучала команда «заезжай» и я «благополучно въехал» мимо направляющих рельсов, удар поддоном о рельс…. К счастью, опять же к счастью, скорость была ничтожная, двигатель остался практически неповреждённым.

Пару раз «натыкался» на чужой автомобиль. Первый раз задел машину зам. главного механика А.Чапурина, когда мы собрались отъезжать от здания заводоуправления ТНХК. Он только что расхваливал достоинства собственной ВАЗ 2103, практически все импортные компоненты, включая более мощный двигатель. Помял ему задним бампером крыло, немая сцена, ни ругани, ничего. Матюгнулся про себя, извинился. Чапурин промолчал, возможно, потому, что моя должность заместителя главного инженера была повыше в иерархии ТНХК (можно представить, что он подумал).

Талды-Курган. 31.07.1987 г. Папа с мамой 50 лет вместе.

Второй раз (рядом была Надя) наказал сам себя, когда попытался на светофоре вписаться во второй ряд. Зацепился за чужой бампер. Из той машины вышли три крупных амбала, мрачно осмотрели обе машины, на руках отодвинули свою, уехали. Я «постеснялся» даже выйти из машины, а свирепый вид Нади, по-видимому, сдержал их эмоции. Вылез из машины, только проехав перекрёсток, глубокая полоса-вмятина через всю правую сторону (крылья, дверки). Каждый автомобилист представляет, сколько может стоить такой «косметический» ремонт. Естественно, много «умного» услышал от Нади. Слава богу, чужую машину практически не повредил.

В памяти остался ещё один полезный в качестве приобретения опыта забавный случай. Весна 1987 г., только-только кое-где просыпался карась. Желание порыбачить, посидеть у ночного костра есть, а рыбы фактически нет. Другие атрибуты: удочки, черви, палатка, и алкоголь готовы. С подачи Слижова вместе с Феликсом Унгерном (завкафедрой на химфаке ТГУ) отправились в сторону села Чердаты. Паромная переправа через Чулым не работала, мы поехали вдоль речки туда, куда съезжались рыбаки на личных машинах. Нашли отличную поляну, километрах в трёх от основной дороги. Поставили палатку, закинули удочки, выпили и т. д. Утром просыпаемся, моросит небольшой дождь. Попробовали ещё порыбачить, клюёт плохо, зато комары звереют. Неожиданно обратили внимание, вокруг ни одной машины (с вечера было не менее десятка), связали исчезновение машин с прекращением клёва. Постепенно дождь начал усиливаться, стало ясно, рыбалка закончилась, начали складываться. После первых же 10 метров движения в сторону дома, поняли трагизм ситуации. Машина не хотела ехать по маслянистой поверхности. Как добраться до дороги? Вокруг ни одной живой души. Слава богу, нас трое. Через пару часов нашли трёх спящих со вчерашнего дня «в дупель» пьяных рыбаков, к счастью приехавших на колёсном тракторе. Не помню, как мы их поднимали, по-моему, дали похмелиться. Даже трактор не мог нормально ехать по грунтовой дороге, всё время съезжал на обочину. Я даже сейчас не представляю, что бы мы делали, если бы не трактор.

Вроде бы за год научился с машиной управляться и в июле 1987 г. своим ходом отправился с Надей, Юлией на золотую свадьбу родителей в Талды-Курган. В качестве штурмана использовал Юру Слижова, в то время он водить не умел, но мужик рядом на маршруте под две тысячи километров с огромными по протяжённости полупустынными участками фигура незаменимая. Палатка, примус (рассчитывать на костёр не приходится, либо надо везти с собой дрова), одна ночёвка на маршруте. Кстати, отличный, специально приобретённый к поездке, примус Шмель-3 я больше никогда позже не использовал и подарил его на 50-летие фанатику охоты и рыбалки Сергею Лабзовскому в апреле 2003 г. Вроде бы тяжело одному проводить за рулём тысячу километров: жарко, спину ломит, глаза устают, но понравилось. Очень! Поразила беднота казахских глиняных посёлков вдоль трассы. Зона влияния семипалатинского атомного полигона! Типичная картина — в магазинчике только местный вермут (им и отоваривались, готовясь к ночёвке) и завтрак туриста в маленьких консервных банках (перловая каша, прокрученная с рыбой, томатной пастой и специями). Около магазина на корточках сидят казашки в традиционном белом тюрбане с детьми в ожидании подвоза хлеба, с любопытством рассматривая проезжающих по оживлённой трассе. Чудо природы — ленточный сосновый бор севернее Семипалатинска, травы не видно, самый знойный период, песок и сосны. Что-то подобное я видел в 70-е годы в Юрмале под Ригой, но это совершенно разные климатические зоны.

31.07.1987 г. золотая свадьба родителей праздновалась довольно помпезно и в несколько этапов. Городские власти Талды-Кургана устроили торжественную церемонию дружбы народов и поколений (одновременно чествовали свадьбу и серебряную свадьбу казахов и золотую свадьбу немцев). Выдан соответствующий документ, а свидетелем со стороны папы был тот же Иван Пеннер (дядя Ваня), что и 50 лет назад. Трогательно и полезно для воспитания подрастающего поколения, но на эту процедуру мы с Надей и 8-летней Юлией не успели (просто заранее не знали), ехали из Томска к конкретной дате. Юбилейный банкет состоялся в городском парке (пик жаркого лета) Талды-Кургана. Ресторан откуплен полностью. Минимум 100 человек. С одной стороны от юбиляров усажены родственники, с другой врачи, преимущественно хирурги города и области. Отличный тамада, хирург-кореец из Уштобе с явно грузинской манерой поведения. Первым дал мне слово, затем кому-то из врачей, затем родственникам…, выговориться смогли все желающие. Много, очень много, добрых слов, цветов и подарков. Пытаюсь вспомнить, что мы привезли из Томска, не могу. Помню, как мама волновалась, чтобы я не перепил, но ведь рядом была Надя. Мама есть мама. Сегодня, помимо фотографий, напоминают о золотой свадьбе родителей стоящие на книжных полках фарфоровые сувенирный самовар и ваза для цветов, подаренных родителям дядей Отто, младшим братом папы, в то время работником фарфорового завода под Целиноградом (ныне Астана).

Первая собственная машина ВАЗ 21013 служила мне два с половиной года, на ней отработал навыки вождения, благодаря чему в будущей карьере автолюбителя не совершил ни одной аварии, не был виновником ни одного дорожно-транспортного происшествия. А машина до сих пор на ходу, хотя и поменяла несколько хозяев.

В конце 1988 г. приобрели Москвич 2141. Всю операцию покупки с одновременной продажей старой машины (свободных денег не было) Надя с детьми провернула без моего участия, пока я был на учёбе в Москве. То были времена автомобильного дефицита, при продаже нового автомобиля через соответствующий магазин требовались письменная санкция профкома и соответствие с выделенной предприятию квотой. В Томск поступили первые 6 широко разрекламированных новых Москвичей. Надя, сама директор крупного магазина с остро дефицитной в то время мебелью договорилась в горпромторге о покупке машины, а вот справку профкома ТНХК без соответствующей квоты «организовал» его председатель Критонов. Последнее обстоятельство нанесло мне крупный моральный вред. Примерно, полгода на комбинате велись разговоры о несправедливом распределении автомобилей, в основном, начальству, притом, что у них уже были автомобили. Более того, даже на проходной вывешивались листовки с указанием конкретных фамилий, в том числе моей. Я не оправдываюсь, но действительно не знал, как был куплен Москвич, просто в аэропорту зять Андрей Петров встретил меня на новой машине. А когда через пару месяцев поднялся шум (лично со мной разборок не было, только за спиной), не могло быть и речи о возврате ситуации в исходное положение.

Первое впечатление от 41-го Москвича после ВАЗ 21013 — отличная машина. Начал осваивать зимой, тёплый кузов для семейного автомобиля — важнейшая деталь. Для водителя ещё более важна устойчивость машины на дороге и, особенно, в зимних условиях (передний привод!). Четыре зимы пробегал у меня Москвич без зимней резины и ни одного инцидента, связанного с гололедицей, тогда как на Жигулях зимой без шипованной резины даже из гаража не выезжал. Сейчас-то я хорошо понимаю, что на зиму резину надо менять. Описывая собственные впечатления, вынужденно сравниваю Москвич 2141 со своей предыдущей машиной. В те, кажется, очень давние времена в России ещё не было изобилия иномарок, ассортимент выпускаемых автомобилей ограничен четырьмя марками и их немногочисленными вариантами (Волга, Москвич, Жигули, Запорожец). А пока (январь-март 1989 г.) на каждой остановке к машине подходили мужики, рассматривали, расспрашивали, просили открыть капот — прямо в автомобильную звезду превратился. Помню, как у автомагазина на Карташова, у кинотеатра «Родина» просили продать машину, большие деньги совали прямо в руки. Особенно усердствовали цыгане.

Запомнилась и поездка с Надей на Москвиче в Талды-Курган на 75-летие папы в апреле 1989 г. Ехали без ночёвок, за рулём по очереди с зятем Андреем Петровым. Фактически обкатывали машину, на ровных участках Андрей разгонялся до 150 км, я же, максимум, до 120. В Казахстане, по трассе новых Москвичей ещё не видели, около питательных пунктов обступала толпа. Мы с Надей нервничали, машину без человека не оставляли даже когда ходили в столовую, боялись, что могут угнать. Километров за сто до Талды-Кургана пробили на ходу колесо, заклеили, доехали. В областном городе не смогли купить «запаску», так как в Талды-Курган 41-е Москвичи ещё не поступали, не было ни резины, ни соответствующего техобслуживания. Так и возвращались в Томск без «запаски», украденной из укомплектованного автомобиля ещё перед продажей в автомагазине, а вот как я решился поехать в такой дальний путь (туда, обратно почти 4 тысячи километров) без запасного колеса, ума не приложу. Благо, рядом опытный профессиональный водитель Андрей. Как это недавно было и как за двадцать лет всё изменилось! В Томске бегают сотни, если не тысячи, разновидностей легковых автомобилей от престижных Линкольнов, Роллс-ройсов, Мерседесов, Лексусов до несчастной Оки для нищих российских инвалидов.

75-летний юбилей папы отмечался скромно. Папа с мамой уже полностью перешли на пенсию, денег за свою огромную трудовую жизнь не скопили, круг приглашенных на торжество вынужденно ограничен. Человек 15 хирургов заявились домой с поздравлениями и шампанским без всякого приглашения в рабочее время, папа был растроган, мама быстренько организовала стол, видно было, как рада, что их помнят.

Москвич запомнился на всю жизнь и случаем активного противостояния гаишникам. По порядку. Я повёз четырёх командированных на ТНХК из Грозного показать великую Обь, заодно и дачу в Оськино. Переночевали, а утром я вдруг выяснил, что, переодеваясь, забыл в Томске права. Ладно, думаю, обойдётся, гаишники проверяли меня довольно редко. В очередной раз убедился, закон паскудности существует. Только проехали Чернышовку (до Томска ещё километров 40) стоят родимые и останавливают подряд все машины. Сначала тормознул, потом осознал, это же сельские гаишники, снимут номера, а потом замучаешься ездить за ними в райцентр. Сделал вид, что не увидел сигнала и, не спеша, поехал дальше. Вдруг одна из пассажирок кричит: гаишники разворачивают машину в погоню. Скомандовал не оглядываться и начал набирать скорость, разогнался километров на 150, хорошо, трасса была свободной. Ближе к Нелюбино (километров 15) милиция отстала, может машина слабее или бензин кончился или на обед пора было ехать. Напряжённо я ожидал встречи со стационарным постом ГАИ на коммунальном мосту при въезде в Томск. К счастью, у гаишников, по-видимому, не было рации. Или сельские гаишники городским не указ. Обошлось! Хотя я недели две (машина стояла в гараже) не мог психологически отойти от этой гонки, ожидал вызова в ГАИ, машина была чистая, записать номер проблем не составляло, ручки-то у гаишников есть.

Не случайно в памяти постоянно возвращаюсь к той «догонялке», так как главный недостаток 41-го Москвича — слабый двигатель. По французскому проекту должен стоять двигатель в 100 л.с., соответствующее производство так и не создали, фактически на моей машине стоял старый москвичёвский двигатель в 72 л.с. На загруженной трассе Москвич 2141 неудобен, не хватает мощности для неаварийного обгона (слабая приёмистость). Много раз замирало сердце на обгонах, слишком часто на российских дорогах обгоняемый начинает прибавлять скорость, мгновенно создаётся аварийная ситуация. Именно по этой причине (+ участившиеся ремонты) я начал размышлять, как заменить машину.

После появления личного автомобиля мы с Надей задумали расстаться с мичуринским участком в районе приборного завода и перебраться куда-нибудь на реку. Вокруг Томска в радиусе 50-100 км есть отличные места на Оби и на Томи. Весной 1987 г. проблемой занялись вплотную. Надя месяц ездила вдоль Томи и Оби. Перебирали варианты. Наконец, увидели дом в Оськино (от подъезда до подъезда 70 км) на Оби и никаких сомнений. Надо брать! Но дорого! 11 тысяч рублей, а мичуринский участок продали за 3 тысячи. Напомню, машина в то время стоила 6–7 тысяч. Деньги заняли. И никогда о покупке не жалели. В следующие 15 лет дача в Оськино — «свет в окошке», только чрезвычайные обстоятельства (смерть Нади и необходимость расселить взрослых детей) заставили меня продать её.

Дача потребовала много усилий физических и финансовых.

Земляной слой участка — 1 штык лопаты, дальше гравий. Питательные компоненты быстро уходят при поливе, как и сама вода, поливать приходилось практически ежедневно. В первую же осень завезли 18 тракторных тележек земли (по бутылке водки за тележку, в разгаре «борьба с алкоголизмом»), два крупных самосвала с навозом или перегноем потребляли ежегодно.

Демонстративно заменил деревянный забор на металлический с крупноячеистой сеткой «рабица». Пусть прохожие любуются цветами, да и у нас хороший внешний обзор, вид на излучину великой Оби. К тому же Надя «уж очень» любила наблюдать: кто, куда, с кем мимо идёт. Большинство новых дачников предпочитает сплошные двухметровые деревянные или кирпичные заборы, кстати, и покупатель нашей дачи начал с установки непрозрачного забора.

В течение 3 лет непосредственно дача полностью реконструирована. На бревенчатый всесезонный дом надстроен летний 2-й этаж, пристроена утеплённая кухня. Печь перекладывали дважды и всё-таки сделали в зале отличный камин. Соорудил антенну позволявшую принимать десяток каналов ТВ напрямую из Томска вместо ОРТ и РТР через ближайший райцентр (не далеко ещё ушли времена, когда по НТВ, ТВ-2 можно было получать более или менее достоверную информацию, как-то зимой антенну аккуратно украли вместе с шестом). Построил без посторонней помощи новый туалет, соседки водили своих мужей показывать, что смог построить мужик, у которого руки, вроде бы от жопы растут. Отопление, камин, баня требовали 2–3 грузовика берёзовых дров за сезон.

Гордость Нади — лучшие среди дачников Оськино цветы и помидоры. Моя роль — полив и обеспечение помидоров теплицей, в агротехнику не вмешивался. Теплица же доставляла много хлопот. В первую весну соорудил с помощью Серёжи Демиденко из подручного материала, теплицу для помидоров в человеческий рост с небольшой калиткой. Материал — собранные в лесу и ошкуренные тонкие сосны (из числа отбракованных лесниками) и полиэтиленовая плёнка. Дача расположена в 150 метрах от великой Оби, временами бывает штормовой ветер, стандартную плёнку легко рвёт. Я специально привёз с ТНХК экспериментальную плёнку повышенной прочности с улучшенными фотохимическими свойствами (разработка центральной лаборатории).

Казалось бы, надёжность теплицы обеспечена, краснеющие раньше всех в дачном посёлке Оськино помидоры радовали глаз. Беда пришла неожиданно и причиной стала обычная деревенская корова.

Летом на берегу Оби можно наблюдать удивительное зрелище, 3–4 десятка коров бредут группой без сопровождения пастуха и без быка, утром вверх по течению, вечером назад. Коровы в поисках пищи свободно удаляются от родного хлева на 5-10 км, в жару спускаются в воду, пугая купающихся дачников и рыбаков тучами сопровождающих оводов (в Сибири их принято называть паутами), зверски прокусывающих кожу до крови (комары и мошка отдыхают). Периодически коровы разбредаются и щиплют травку между дачами, тогда берегись, у кого доступ на огород открыт.

Типичный, для неопытного дачника, случай произошёл и у нас. Кто-то из детей не закрыл калитку, проходившая мимо корова через цветник направилась туда, где больше зелени (георгины, гладиолусы и лилии, по-видимому, не радовали её глаз, да и не очень по вкусу). Корова молчком двинулась прямо в открытую теплицу. Я что-то делал на огороде, но увидел корову, когда она уже разбиралась с помидорами (как-то не думал раньше, что томаты могут быть привлекательны для коров). Ярость переполнила дачника, а корова просто хочет кушать. Предельно глупое состояние, самому смешно, слава богу, нет рядом жены. Как выгнать корову? Двухметровые помидорные плети закреплены на крепком полипропиленовом шпагате, она в них запуталась, испугалась, начала рваться. И мычащий голос прорезался. Похождения коровы не закончились разгромом теплицы (и стойки не устояли и плёнка), её пришлось долго «убеждать» выйти с дачи через калитку, а не бегать по августовскому огороду.

Урок воспитания коровой не прошёл даром. На следующий год широкую и высокую стационарную теплицу со вставными рамами поручили строить профессионалам, поставили её подальше от ворот, причём так, что калитку теплицы случайно забредшей корове не найти.

Съёмные деревянные рамы на зиму снимались, весной приходилось натягивать новую плёнку, от сырости рамы начинали гнить, крепления расслабляться. Однажды, в наше отсутствие, штормовой ветер сорвал штук 8 рам (1.5 на 2.5 метра) и перебросил метров на 50 в чужой огород. Хорошо соседи позвонили в Томск, удалось спасти помидоры от заморозка. В начале 90-х кардинально решили проблему, заказали стеклянную (толщина стекла — 6 мм, в полтора раза толще обычного оконного) теплицу в металлическом каркасе размером 8 на 4 метра, высотой 2.5 метра. Исполнители — бывшие работники «рухнувшего» Кузовлевского тепличного комбината (некогда гордость Лигачёва и Томска, создавался одновременно и под титул ТНХК), которым частями теплиц «отоваривали» задолженность по зарплате. Цементированный фундамент я взялся делать сам с помощью Юры Слижова. Позже мастера смеялись над двумя доцентами, не способными выложить правильный прямоугольник. Как бы то ни было, теплица получилась отличная. На зиму не разбиралась, иногда 1–2 стекла зимой лопались, ставил новые и всё. Помидоры (подготовкой рассады 5–7 сортов Надя занималась с февраля, и только сама) получались действительно образцово-показательными, от великанов (весом, примерно в 1 кг) до миниатюрных, напоминающих виноградные грозди. Выращивались как новые сорта (Гигант Алтая…), так и давно известные (Бычье сердце, Дамские пальчики…).

Частично повторяюсь, но функции по обработке участка мы с Надей чётко разделили. Она занималась цветами, помидорами, огурцами (ежегодное изготовление парника за мной), земляникой и «грядочными» культурами, а я деревьями, кустарниками, малиной и картофелем. И поливом всего участка.

Учитывая обилие приезжающих в субботу-воскресенье отдыхать гостей, Надя явно была перегружена (в основном, мы приезжали в пятницу вечером на два дня, да ещё вечерами после работы приезжали поливать, напомню, 70 км).

Я начал целенаправленно вытеснять грядки, заполняя участок «своим ассортиментом». Что-то удачно (жимолость, смородина чёрная и красная, облепиха), что-то неудачно (яблони, ранетки, вишня, слива). Красивые крупные красные ранетки и яблоки привлекали подростков из недалеко расположенного нищего посёлка вокруг интерната для престарелых и инвалидов «Лесная дача». Яблоки и ранетки не обрывали, а отламывали с ветками, даже верхушки деревьев не жалели. Плюнул, выкорчевал. Вишня и слива каждый год подмерзали, а весной лезло множество новых побегов, года через три поставил крест на них. Много возился с колючим крыжовником, оставшимся от старых хозяев. Вычитанной из журнала правильной обрезкой и подкормкой добился неплохих урожаев, но никто из домашних даже самостоятельно «пощипать ягодку» не хотел. Выкорчевал «к чёртовой матери», надоело иметь внутри участка такое колючее растение, затруднявшее ходить по огороду босиком (с детства люблю ходить без обуви, а где это можно сделать, в квартире и на даче).

Возникла идея: дополнить внешний забор-сетку живой изгородью из колючих растений. Вдоль забора посадил малину, несколько кустов «суперколючего» барбариса, 6 сортов облепихи, несколько сортов ежевики, здесь же сирень и декоративный миндаль (как красиво цветёт ранней весной!). В принципе хорошая идея дала сбой. Как только облепиха начала плодоносить, с дороги её начали обламывать ветками. Пришлось отнести «самочек» облепихи на полтора метра от забора, колючий «самец» остался на старом месте, вымахал метра на три, ему никто не мешал расти.

Картошка занимала на участке примерно одну сотку, последние годы сажал только по «голландской технологии»: посадочный материал укладывается на поверхность почвы (30 на 70 см), не закапывается, а сразу окучивается. Ещё пару окучиваний и до глубокой осени мы со своей картошкой. Дети, некоторые соседи посмеивались, что при посадке использую мерки, да ещё каждую картофелину в золе вываливаю, цветы обрываю, но урожай говорил сам за себя. Периодически картошку требовалось поливать (в Сибири это не принято), так как «голландская технология» рассчитана на увлажнённую почву.

В начале 90-х мы купили ещё участок в Астраханцево (6 км от Оськино). Чистый квадрат (10 соток) в престижном дачном посёлке, издавна освоенном «почтовскими» (работниками атомного Томска-7). Рассчитывали с Надей, что сын, либо один из зятьёв построит дачу. Увы! Такое желание у детишек не появилось, а вокруг вырастали новые большие и малые дачи. Года 4 сажали картошку традиционным способом, а потом участок продали «за копейки», мы с Надей два участка физически и финансово тянуть не могли.

Должен сказать, картошку мы с Надей сажали ещё, когда у нас не было ни мичуринского участка не дачи. Немного «картофельной лирики».

В 70-е Москва под громкую болтовню о продовольственной программе спустила на периферию указание «каждый советский гражданин должен сам себя обеспечивать картошкой». В Томской области обком КПСС обеспечение населения «вторым хлебом» довёл до абсурда. Не уверен, сажал ли картошку лично Лигачёв, но спущен традиционный лозунг «коммунисты вперёд!», руководителей предприятий обязали возглавить процесс. Смешно и нелепо в пусковой период нефтехимического гиганта выглядели на картофельных огородах генеральный директор Гетманцев, главный инженер Набоких, секретарь парткома Перминов, начальники производств и цехов с лопатами, тяпками и мешками за спиной. Естественно, пришлось и мне ездить с коллективом. Огромное поле в 100 и больше гектаров распахивалось, профсоюзные активисты заранее размечали участки в соответствии с индивидуальными заявками колышками, делая надписи простым карандашом.

Вообще-то коллективные поездки на свежий воздух трижды в год (посадка, окучивание, сбор урожая) сотен людей на десятках крупногабаритных автобусов, как правило, заканчивались групповыми пьянками. Кто обрабатывал 2 сотки, кто 5, кто 10, кто медленно, кто быстро. Так или иначе, у всех хватало времени на отдых, выкладывались домашние заготовки с непременным алкоголем, частенько «потребление» продолжалось после возвращения в город.

Много лет комбинату выделялось одно и то же поле в районе деревни Нелюбино, километрах в 20 от Томска, ни о каком севообороте хозяева совхозной земли не думали, кто, когда и как удобрял, покрыто мраком. Что-либо поправить на одном из сотен клочков земли при посадке, обработке практически невозможно. Дай бог, не перепутать уже засаженные участки.

Закончилась принудиловка для начальников после уезда Лигачёва в Москву, ближе к горбачёвским временам. Год-два я по инерции ещё участвовал в «общественном картофелеводстве», жирную точку поставил забавный случай во время уборки урожая в сентябре 1985 г.

Одна из аппаратчиц принялась выкапывать картошку (хочется думать, случайно перепутала участок) своего большого шефа, директора завода формалина и карбамидных смол (ФиКС), до недавнего времени секретаря парткома ТНХК. Шумный концерт начался, когда час спустя после колонны автобусов «пострадавшего» подвезли на служебной «Волге». Николай Андреевич Перминов эмоционально бегал по полю, призывал свидетелей, обращался к совести подчинённой, та невозмутимо продолжала с мужем копать и засыпать картошку в мешки (метров 50 от нашего участка, всё хорошо слышно). Его эмоции не вызывали сочувствия, всё более смешили окружающих, занятых своей картошкой. Директор плюнул и уехал с поля вместе с заготовленными под картошку мешками. Для большинства «свидетелей» хорошая юмористическая разрядка, ну не принято в России любить начальство. Сначала и меня рассмешила нелепая ситуация, но в финале смеяться расхотелось.

Летом 2006 г. по дороге на собственный огород увидел надпись на фанерном щитке ФиКС, десятка три (максимум) убирающих картошку сотрудников комбината и два ожидающих автобуса «ПАЗ».

С картошкой связан и забавный эпизод, повысивший мои агрономические познания.

В 80-е годы папа изредка приезжал в Томск погостить, оценить семейную и производственную жизнь сына, рассказать традиционные в нашей семье детские сказки подрастающей внучке Юлии.

Папе не нравился томский климат, его «доставал» ветер, способствующий слезотечению. В то же время ему приглянулась вкусовыми качествами томская картошка, так часто хвалил её, что в воспалённом мозгу томского «мичуринца» возникла гениальная по простоте идея сделать папе специфический подарок. Весной отправил три десятикилограммовые посылки с отборным картофелем на посадку. Мелочь, но гордость распирала. Пусть папа с мамой радуются!

В Талды-Кургане родители имели свой дом с садом (6 соток), практически в центре города. Одновременно они, пенсионеры, ковырялись на загородном участке сестры (4 сотки и фанерный «курятник» от непогоды), который мама и папа упорно называли дачей.

Итак, картошка из Томска прибыла в Талды-Курган. Папа посадил её на «даче» рядом с местной картошкой. Дружно появились всходы. Заморозок. Папа по телефону сообщает радостную весть, всходы местных сортов почернели, а томская картошка устояла. Прошло две-три недели, южное солнце, интенсивный полив сделали своё дело, картошка (и местная и томская) пошла в рост. О, ужас! Томская картошка дала плети длиной больше двух метров. А клубни? Нельзя даже сравнивать с посадочным материалом. Мелочь с голубиное яйцо, пошла на корм курам. Местная картошка дала нормальный, по южным меркам, урожай.

Впервые я реально осознал, что означает понятие «районированный сорт». Читал, конечно, и «Приусадебное хозяйство» лет 20 выписывал, но восприятие не то. Не то!

Дача, огород, теплицы, камин… — всё хорошо. Но для меня главные увлечения в Оськино: N1 — баня; N2 — рыбалка; N 3 — грибы.

В Томске баня для меня — святое дело, но в отличие от Тюмени ходил в самые разные общественные бани. Появились друзья, любители настоящей бани. В начале 80-х в Томске создан первый современный номер в бане на улице Макарова, моя привязанность на несколько лет. Номер на 4–6 человек, отличная парилка, бассейн, душ. Обычно с Володей Поповым, позже с Александром Яковлевичем Корбутом (директор завода полипропилена) закупали часа 3. Достаточно дорого, но за удовольствия надо платить. Хороший пар, дружная компания, самовар, пиво, вино, закуски — чудесно! Кстати и общее отделение этой бани довольно чистое, имеет неплохую парную, в раздевалке функционировал обогреваемый пол, сухо и опрятно. Через 2–3 года система подогрева пола вышла из строя. Имидж отличной бани испарился.

С появлением личного автомобиля в зимний период начал ездить в баню на Бактине. Баня грязная, большие очереди, но пар хороший. Всегда в продаже веники. Как и в железнодорожной бане («Начальник центральной лаборатории»), в любой момент можешь остаться «без штанов». А могут и машину угнать.

Летом 1987 г. осуществилась давняя мечта о собственной бане. В углу купленного участка в Оськино стояло внешне несуразное двухэтажное строение — баня. Трудно понять замысел предыдущего хозяина, в пьяном виде погибшего в автомобильной катастрофе. 2-й этаж не достроен, и я использовал его для хранения веников, сушки грибов и рыбы.

Непосредственно баня (парная и моечная совмещены) выложена хвойным брусом и обшита внутри «вагонкой», причём из разных материалов. Безобразие, конечно, но возможно у хозяина не было выбора. Дощечки из хвойных пород в хорошо протопленной бане сочились раскалённой смолой, иной раз было неприятно удалять застывшую смолу из волос разных частей тела. Для парной необходимо использовать только осину. Кстати, бани в Сибири традиционно рубят из осины.

Сезон дачной бани: апрель — октябрь. Подготовка бани — целый ритуал и здесь мне очень близок «банный» герой Шукшина.

Прежде всего, заготовка веников. Сезон ограничен по народным приметам одной неделей после дня Ивана Купалы (первая половина июля). Срок старался выдерживать, так как иначе листья быстро облетают. Иной раз для заготовки 30–40 веников требовалось завалить от 3 до 5 крупных берёз. В заготовке веников существуют свои проблемы. В этот сезон я по лесу не гуляю, в связи с наибольшей активностью клещей (их много в траве смешанных лесов) и комаров, количество которых просто не поддаётся разумной оценке. Нельзя заготавливать веники в дождливую погоду, листья должны быть сухими. Необходимо исключать женские деревья, что не всегда получалось, а в результате серёжки противно разваливались в парной. Важный момент — размер веников, собранных из гибких веточек, не люблю тяжёлые веники. Многие вкладывают в веники душицу и другие травы, я этим не занимался. Скажу откровенно, каждый год веники получались разные (не хуже или лучше, а просто разные).

Итак, обычная суббота. Веники висят под крышей бани. Начинаю носить воду, любил это делать сам. Весной и осенью обычно носил воду из Оби (если на даче молодёжь, то ребята помогали), летом набирал из поливного шланга мягкую обскую воду. Топить баню начинал под вечер по часам, в зависимости от определённого времени готовности бани (обычно ровно 19 часов, когда в Оськино находился один — в 18), и сразу начинал мыть её.

Сама баня «с норовом», почти год приспосабливался. Во-первых, топить желательно берёзовыми дровами и не менее 2-х часов. При использовании других дров вода в баке кипит, а температура бани недостаточна и камни не прогрелись. Во-вторых, желаешь париться — печь должна постоянно топиться, так как теплоёмкость камней явно недостаточна.

Заходил в баню первым, запаривал веник. Просто ложился на полок и потел. Неповторимое ощущение — открывать чистую протопленную баню с сухим полком. Во второй заход поддаёшь на каменку кипяток с пивом. Аромат! И веником! Пробовали бегать охлаждаться на Обь, но как-то не прижилось. Суббота, в Оськино слишком много гуляющих гостей. Баня — дело интимное, не годится превращать её в шоу для подпитых отдыхающих.

К бане специально заготавливал пиво, благо, в последние годы серьёзных проблем не было. В багажнике всегда наготове тара на 6–8 литров пива, закупаемый объём зависел от ожидаемого количества гостей. Считал для себя хорошей нормой — пол-литра пива до начала, литр в бане, литр после бани. К сожалению, после бани зачастую приходилось пить и более крепкие напитки.

Баня в Оськино далека от идеала. Однако, после опробования нескольких частных бань в районе Томска, считал свою баню лучшей (привычка?!). Кое-какой ремонт в бане провёл. Сделал новую наружную обшивку, заменил пол в бане (чтобы доски не гнили, надо оставлять между ними хорошие просветы и никаких плинтусов). «Хрустальная» мечта — рубленная из осины баня с раздельными парной и моечной и хорошим предбанником-раздевалкой — упёрлась в финансовую проблему, так и не реализована.

О рыбалке, вновь появившись в Томске, вспомнил не сразу (большая загруженность на работе, три года без отпуска, «сухопутный» мичуринский участок, масса семейных проблем).

В середине 80-х впервые начал рыбачить в Киреевске на базе ТГУ под покровительством Юры Слижова. Он подарил одну из своих укомплектованных удочек, которой я пользовался в течение нескольких лет, затем удочка долго служила для гостей дачи в Оськино. Освоил ловлю на реке с лодки — «в проводку» из-под кормушки. Прикорм — пшённая каша. Наживка — опарыш (личинка мухи). Способ ловли понравился, и в «Оськинский период» оставался для меня главным, только вместо опарыша предпочитал всё же дождевого червя. Приём хорош для ловли ельца и чебака. Сложности возникают, когда клюёт крупная рыба: лещ или язь. Думаешь не столько о том, чтобы вытащить, а о том, чтобы не сломать удилище и не порвать снасти (поводок у лески — 0.2 мм, крючок заглотыш). Обычно в течение рыбалки 1–2 крупные рыбины удавалось выудить, гораздо чаще приходилось менять поводки с крючками. Непременный атрибут подобного способа ловли — сачок, который должен иметь достаточно длинную ручку и быть лёгким. Иной раз 2–3 раза возвращался, не «замочив сачок», но без сачка рыбу весом больше 0.5 кг в лодку не поднимешь, да и весом в 300 г уже проблематично.

Оськино. Баня. Главная часть технологического процесса.

Кратковременный отдых. И пиво! И любимая собака Адель рядом.

Как-то появляется в кабинете Андрей Дудин (начальник пожарной части на ТНХК) — знает места, где карась «в ладонь» клюёт. Май, река в разливе, только карась по мелким озерцам начинает клевать. Поехали с ночёвкой на двух полных Жигулях куда-то за Кривошеино (километров 200 от Томска). Спиртного много выпили, а рыбы практически не видели. Долго смеялись над Дудиным, как можно один и тот же размер карася показать по-разному. Можно ударить по началу ладони, а можно развести большой и указательный палец. Размер одинаков, а зрительный эффект разный. Хорошо запомнил эту поездку, так как по дороге «туда» на посту ГАИ на выезде из города неожиданно меня останавливают и начинают мерить содержание СО (машина новая!), прибор показывает минимальное превышение, милиционер сам откручивает номера. Отравили рыбалку. После этого я месяц ездил с бумажкой о соответствии СО норме в поисках своих номеров, в то же время каждый встречный гаишник считал своим долгом остановить и долго выспрашивать, что и почему.

С появлением дачи в Оськино (150 м от берега Оби) рыбалка стала частью жизни. Вспоминаю первое самостоятельное освоение реки на одноместной резиновой лодке. Выехал на хорошую глубину, бросил самодельный якорь из двух связанных кирпичей, спустил кормушку, забросил удочку. Сижу, смотрю на реку, на берег. Что-то берег отодвигается. Пока сообразил, что происходит, и собрал якорь, кормушку, садок, удочку в лодку, меня вынесло почти на фарватер. С трудом выбрался на берег. Убедился, такие лодочки годны для охоты или рыбалки на стоячей воде в прудах, болотах, маленьких озёрах, но опасны для жизни на быстром течении могучей реки. Ещё несколько раз вынужденно попользовался лодочкой (в 5 метрах от берега), потерял весло (унесло течением), затем лодка много лет валялась в «кильдыме» без употребления.

Оськино. После бани. У камина. Рядом Юлия.

В первый же Оськинский сезон попробовал ловить щук на спиннинг в протоке. Протока глубокая, зарастает водорослями, в открытое водное зеркало не так просто попасть блесной. Щурят обычно много, но этот вид рыбалки прекратила Адель (чёрный пудель — мой постоянный спутник в прогулках по лесу и берегу реки). Она так энергично бросалась в воду за блесной, что однажды чуть не вытащил её вместо щуки. Впрочем, не слышал, чтобы в Оськино кто-то удачно рыбачил на блесну, хотя щук много.

В конце 80-х летом неоднократно рыбачил неводом с оськинским «аборигеном» — Михаилом Ивановым. О моих рыбалках с ним чуть позже, а пока расскажу о большой глупости, совершённой в попытке сделать полезное дело для ТНХК.

Как-то в субботу, в конце сентября 1988 г. на даче в Оськино появился работник центральной лаборатории Солодовников с Ивановым. Представил последнего как профессионального рыбака, уволившегося с рыбозавода, имеющего собственный катер, и способного ежемесячно поставлять на ТНХК 7-10 тонн свежей рыбы. Я «развесил уши», в понедельник пошёл на приём к Хандорину, убеждая принять Иванова на ТНХК. Хандорин не мог взять в толк, почему я этим занимаюсь, но поручил руководителю подсобного хозяйства ТНХК рассмотреть заявление о приёме на работу. А дальше? Иванов года четыре приезжал (85 км) 2 раза в месяц на ТНХК за зарплатой. Ему помогли отремонтировать катер (привозили на ТНХК), купили и выдали в пользование две лодки «Днепр» с хорошими моторами, купили 100-метровый невод, достали лицензию на профессиональную ловлю рыбы в определённой зоне Оби. Результат? Ни одного килограмма рыбы на ТНХК не поступило, разве что отдельные ответственные работники ТНХК сумели с Ивановым порыбачить или просто получить хорошую рыбу.

Надо отдать должное потомственному рыбаку Иванову, что руководить неводной рыбалкой он умел. Правильно выметать стометровый невод, да ещё на быстром течении реки, может только специалист с большим опытом. Пробовал сам, видел попытки других умников, но, как правило, в результате конфуз: либо невод свернулся, либо мотня запуталась, либо рыба мимо невода ушла. В неводной рыбалке участвуют 3–4 человека. Иванов на носу лодки вымётывает невод, один человек на вёслах направляет лодку по команде Иванова. Мне же приходилось таскать бечеву по берегу, тяжёлое занятие и после 3-й-4-й тони полностью обессиливал. Но польза для организма очевидная.

В результате рыбалки получал пару ведер рыбы: несколько крупных рыбин, остальное елец, чебак и щурята. Освоил два способа обработки: сушка и горячее копчение. Тамара (сестра Нади) долго вспоминала сушёного ельца, хотя через пару лет прекратил заниматься сушкой, что-то запугали в Томске всех описторхозом (вроде бы только термическая обработка способна убить в рыбе описторхов).

Чаще занимался горячим копчением мелкой рыбёшки. Технологию копчения в духовке осваивал у Юры Слижова в Киреевске. Предварительно рыба помещается на 3 часа в рассол (важно чувство меры, легко пересолить). Основной агрегат — обычная духовка, которая пристраивается на костре. В духовку под рыбу помещал нарезанные веточки черёмухи, что придаёт копчёной рыбе специфический аромат и отличный цвет. Главное в дальнейшем — контроль над обогревом, легко рыбу сжечь. Если рыбы для горячего копчения приносил много, обращался за помощью к соседям, хорошая коптилка у Николая Михайловича Горбачёва (дачный старожил, помог нам обосноваться в Оськино).

С Ивановым несколько раз ночью промышляли стерлядь. Специфический способ ловли, характерный для Оби. Сеть ползёт по дну и поддерживается с одной стороны «бойдоном» (большой поплавок, иногда просто пустая 20-литровая пластмассовая канистра), скорость движения регулируется рыбаком на вёслах. В такой рыбалке много тонкостей, начиная с необходимости хорошо знать профиль дна реки по ходу движения и его захламлённость. Иначе, в первую же тоню останешься без сети. Самое неприятное в этой рыбалке — «задёв» (в Оськино местные рыбаки не употребляют литературное «зацепиться», «зацеп»).

Мне нравилось с Ивановым рыбачить, но постепенно Миша начал «борзеть». Не успевали мы приехать из Томска, как Иванов с женой появлялись «пивка попить». Как-то Надя очень резко поговорила с Ивановыми, отправила их подальше, используя ненормативную лексику, до конца жизни они с Надей не здоровались. Профессиональная рыбалка закончилась, но рыбы, добытой мной удочкой и бреднем, нам вполне на еду хватало. Избыток рыбы, в первую очередь, ельца чистили и отправляли в морозилку, лакомились до середины зимы. Кто-то не согласится, но жареный елец не имеет конкурентов среди речной рыбы.

Собственной лодки всё не было, временами брал довольно тяжёлую «Южанку» у соседа. Иногда ездил с другим соседом Адамом на его «Прогрессе» (одному с такой лодкой тяжело управляться). Запомнилась хорошая рыбалка километрах в десяти от Оськино вверх по Оби. Уехали рано утром. Неплохо клевали подлещики, ельцы, щурята, Адам даже поймал двух судаков. Надя нас «потеряла» (к обеду не вернулись), подняла на ноги всех знакомых. На скоростной моторке нашёл рыбаков Горбачёв, засобирались домой и обнаружили, что утопили (потеряли) общий садок с рыбой. Смех и грех! Никогда на удочку так много не ловили, а вернулись без единой рыбёшки. Все знают способности рыбаков рассказывать фантастические истории об успехах, соответственно слушатели воспринимают байки с большой поправкой. Так и нам, по-видимому, не поверили.

Грибами «заболел» я в Тюмени, но грибные места в окрестностях Томска и Тюмени существенно отличаются. Вокруг Томска преобладают смешанные леса на болотистых почвах. Мало чистых сосновых боров, часть Тимирязевского бора — исключение, поверхность почвы больше покрыта травой. Первое время никак не мог приспособиться к поиску грибов, особенно боровиков.

Осенью 1978 г. освоил грибной маршрут на электричке в сторону Тайги. Партнёров не было, доезжал до остановки Петухово и бродил 4–5 часов по берёзовым колкам вдоль железной дороги до следующей остановки электрички. Привозил по корзине груздей, больше чёрных. Оказалось, Надя не умеет солить грибы в банках. Очень старалась, пыталась исправить ситуацию добавлением соли, но практически всё (немало трёхлитровых банок) пришлось через пару месяцев выбросить.

Освоил автобусный маршрут в Тимирязевский бор. Боровиков много не набирал, больше моховиков. Бор разбит лесниками на квадраты с одинаковыми просеками, трудно ориентироваться. К счастью, в Тимирязевском бору всегда много грибников, можно спросить дорогу. Удивило, что проезжающие автобусы (в отличие от окрестностей Тюмени) не останавливались на дороге и не подвозили грибников. Возможно, в «новый рыночный век» ситуация изменилась, не знаю.

Своего транспорта не было, времени свободного мало, тем более что начали осваивать мичуринский участок, соответственно было «не до грибов». Изредка ездили за грибами с соседом по мичуринскому участку Геной Вьюговым (брат первого мужа Нади) вдоль Асиновского тракта. Собирали преимущественно белые берёзовые грибы и всё, что попадается в берёзовых колках. Что никогда не складываю в корзину — так это сыроежки (никакие!). Может это и неправильно, многие виды вполне съедобны, но одна горьковатая сыроежка испоганит сковородку жареных грибов.

В Томске грибной сезон, как правило, открывают лисички. Гриб, конечно, третьего сорта, но имеет несколько достоинств. Редко бывает червивым, растёт большими семьями в разных лесах, виден издалека. Несколько лет мы заготавливали на зиму жареные лисички, затем перестали, вкус не тот. Вспоминается выезд за лисичками с соседом по лестничной площадке Сашей Ананьевым (на его машине) и сыном Игорем, приехавшим в отпуск из Тюмени, в берёзовые колки по Асиновскому тракту. Заполнили ёмкости, потолкали машину по раскисшим дорогам, а дома с удовольствием попили пива (тоже был дефицит).

В середине 80-х нашли отличную плантацию белых берёзовых грибов. Окучивали картошку на поле, арендованном ТНХК для своих сотрудников в районе села Нелюбино (см. выше). Надя с Юлей отошли в берёзовый лесок, отсутствовали, может быть, час и вдруг появились с пакетом белых грибов. Хорошо запомнил этот случай, так как после «окучки» на горбатом запорожце Жени Белоусова (сколько вместилось, не помню, было ещё трое Слижовых) мы отправились «пить водку» в Киреевск.

Позже, уже на своей машине мы неоднократно с Надей ездили в эти места. Белый берёзовый гриб более рыхлый, явно уступает по качеству боровику, но хорош для сушки. В первое время я сушил грибы на окнах лоджии городской квартиры, а после появления дачи в Оськино на втором этаже бани.

Появление дачи в Оськино стабилизировало поставку грибов к семейному столу. Грибные места начинаются в полукилометре от дачи. Машина не нужна, но разобраться в большом лесном массиве надо. Много лесных дорог, проложенных отнюдь не по линейке. Легко разбираться с местоположением в солнечную погоду, так как Обь в Оськино течёт почти точно с юга на север. Однако, в пасмурную погоду — караул! Вспоминаю, как мы с Юрой Слижовым и дочками Юлией и Аней в пасмурную погоду взад-вперёд бегали по одной и той же дороге, не могли выход из леса найти. Много раз я блудил, пока не решил вопрос кардинально — купил компас, теперь без него в лес не выхожу. Один компас украли, когда грабили дачу, в Германии купил другой (последний раз им воспользовался в период написания данной книги, в сентябре 2008 г.).

Лес большой, грибы попадаются везде, но заполнить корзину не так просто. Через несколько месяцев поисков нашёл «свой огород», расположенный, примерно в 3 км от дачи. Старые местные жители называют подобные места «порубками», я же считаю их «посадками». Недавно умозрительно разобрался, что это одни и те же места. Просто во время войны здесь весь сосняк вырубили, а после войны посадили сосенки, причём по рядкам очень хорошо бродить и не закрутиться. Площадь — 6–8 гектаров, растут все виды грибов, характерных для хвойных и смешанных лесов. Белые, моховики, красноголовики, грузди, рыжики, маслята, волнушки, лисички…

Найти мой «огород» не так легко, так как он не выходит на основные просеки, чаще грибники на него наталкиваются случайно. Достаточно сказать, что зять Андрей, десятки раз бывавший на «огороде» вместе со мной, осенью 1998 г. так и не смог самостоятельно туда попасть. Я разработал маршрут к «огороду» через индикатор (указатель) наличия грибов вообще — древнюю коровью тропу. Тропа располагается между сосен, периодически расходится как река на 5–6 более мелких тропинок. По тропе до огорода 5–7 минут ходьбы. Если на тропе нет грибов, или срезов (а здесь растут все виды грибов), то на огород можно даже не заходить, да и вообще надо двигаться в сторону дома. Поразмышлял над феноменом и сделал вывод о двух основных причинах, вызывающих удивительную плодородность тропы: постоянно вносимое удобрение; коровы своими копытами разносят грибные споры.

Кстати, разработанный грибной маршрут является кольцевым, т. е. возвращался на дачу иным путём. Передвигался быстро (меньше устаёшь даже с полной корзиной), но всегда удавалось по ходу движения найти до десятка и более боровиков (естественно, в грибной сезон), спутники удивлялись, так как мотоциклы, легковушки и грибники-пешеходы сновали туда-сюда. Вообще боровик любит расти вдоль дорог, надо только быть достаточно внимательным. Малоопытный грибник, обнаружив у лесной дороги белый гриб, стремительно бросается в чащу и, как правило, остаётся «с носом».

Первоначально знакомые в Оськино советовали что-то по поводу сбора грибов, но через некоторое время я уже для многих превратился в «грибной индикатор» — если Эрвин возвращался из леса с грибами, значит, пора сбора наступила. Должен сказать, появление грибов в Томске на базаре, далеко не всегда свидетельствует о наличии грибов в районе Оськино. Нередко бывает, в районах Тимирязева и Курлека боровики вовсю собирают, а вокруг Оськино ничего нет. По-видимому, многое зависит от «боженьки», неравномерно посылающего на землю дождь.

В грибной сезон, если я в отпуске, режим сбора следующий. С 6 утра до 9 рыбалка, завтрак и «по грибы». К 13 часам возвращался, обедал. Если грибов много, после обеда ещё один заход. На свой «огород» предпочитал ходить один. Однако, на даче всегда полно гостей и родственников, приходилось желающих брать с собой. Хорошо собирала грибы Юлия, но не любила ходить в лес. Лена с Андреем с удовольствием обирали лесные плантации, но лучше, когда они вдвоём: Лена всё время боялась потеряться и поэтому «путалась под ногами». Не мог ходить за грибами с посторонними (3–4 раза вынужден был), предпочитаю тех партнёров, которые в лесу со мной не спорят.

Люблю искать грибы, когда для большинства грибников сезон закончился. В лесу тихо, только мой постоянный спутник чёрный пудель Адель гоняла зайцев и облаивала белок. На «огороде» есть свой ориентир — огромная берёза, поваленная грозой в первый год моего появления на плантации. Ставил потяжелевшую корзину у берёзы, а сам вприпрыжку по рядам, туда-сюда. Боровики и грузди хорошо прячутся в канавках, да ещё листьями присыпаны, с соседнего ряда ничего не видно.

В районе Оськино есть вид грибов, практически отсутствующий на моём «огороде». Опята. Третий сорт среди грибов, но местное население любит. Я думаю просто потому, что опята можно набирать мешками (если, конечно, найдёшь хорошие пни). Пару раз и я приносил опят. Помню забавный эпизод. На даче большая компания, воскресное утро, все спят после бани и последующих возлияний. Я встал как обычно, попил кофе и пошёл в лес просто наугад (на «огороде» грибов не было). Случайно забрёл в засохшее болото, заросшее осинником. Рассчитывал найти красноголовики, а оказались опята. Уже в 9 утра я с полной корзиной был дома. Команда: подъём! Сват Витя Петров суёт голову прямо в бочку, чтобы быстрее протрезветь, хватает большой полиэтиленовый мешок и бегом. За нами ещё трое молодых. Результат? Место, где я собирал, не нашли, проходили часа три и вернулись домой без единого гриба. В последующие годы я нашёл злополучную плантацию, но ни разу не видел опят. Может быть, нарушился водный режим после строительства прямой дороги от моста через Обь на Чернышовку.

Несколько слов о культурной программе описываемого периода. Никакого сравнения с прежними годами в Томске и Тюмени. Великие театральные артисты с хорошими спектаклями появлялись в Томске всё реже.

Перестройка пробудила в обществе огромный интерес к записям песен русских эмигрантов, благо магнитофон стал общедоступным, появились кассетные портативные магнитолы, в том числе в легковых автомобилях. Записи певцов с Брайтон-Бич Вилли Токарева, Михаила Шуфутинского, Любови Успенской, Льва Гулько, всех уже не помню, звучали повсеместно. В 2008 г. радио «Шансон» активно транслирует старые и новые записи блатных и полублатных песен в исполнении советских эмигрантов.

Наконец, «русские американские евреи» поехали с гастролями в СССР. Первым «торил дорогу» Вилли Токарев. Помню его концерт в томском дворце спорта, сидели с Надей в партере, хорошо видели черты лица и характерное движение усов. Концерт мне понравился, хотя и резанула слух лизоблюдская песня «Спасибо Михаилу Сергеевичу…». Позже услышал мнение Александра Розенбаума, что певцам уровня Токарева надо петь в ресторанах, скажем, ангажировать на несколько месяцев московский ресторан «Арбат». Сразу я подумал, Розенбаум испытывает изжогу при виде переполненных огромных залов, собираемых эмигрантами, но лет через 10 понял, Розенбаум был прав. Просто народ СССР «обалдел» от возможности слушать то, что ранее было строжайше запрещено. Широкой публике, в условиях дефицита колбасы, быстро надоели эмигрантские мотивы. Показательно, на концертах Михаила Шуфутинского (~ через полгода после Токарева) томский дворец спорта был заполнен на половину, а ведь концерт был на порядок профессиональней и интересней. «Брайтонские» певцы открыли шлюз на российскую эстраду блатной песне, мгновенно появились десятки отечественных последователей. Подпольные фирмы начали выпускать массовым тиражом записи с откровенной матерщиной. Быстро надоело, в моём автомобиле таких записей нет. О воспитательной или культурной ценности этих «шедевров искусства» не приходится говорить.

Уважаемый читатель! В завершение главы одно предложение, касающееся семейной жизни. Во взаимоотношениях с жёнами, детьми в описываемый период при общем благополучии не обходилось без эксцессов, частично освещены в «Четыре жизни. Происхождение и родственники».