Четырнадцать дней октября

А.Шохов

Четырнадцать дней октября

Четырнадцать дней в году я был отдан силам тьмы. С первого по четырнадцатое октября. Я брал отпуск на службе (я преподаю античную литературу), и всецело предавался тому, что подсказывал Голос. Собственно, Голос иногда больше был похож на последовательность четко осознаваемых желаний, исполняя которые я совершал порою такие вещи, какие никогда не сделал бы по собственной воле.

1 октября

Полночь. В этот раз это началось с неожиданного для меня желания выйти из дома. Я беру такси и еду в западную часть города. Когда мы проезжаем мимо ночного клуба "Бобо", я расплачиваюсь с таксистом и выхожу. Останавливаюсь у освещенной витрины антикварного магазинчика, откуда хорошо видна входная дверь клуба, и жду. Тишина на улице нарушается только доносящейся из "Бобо" музыкой. Когда открывается дверь, я уже знаю, кого увижу за нею. Ее зовут Кэт и она две недели назад стала проституткой. Год назад у нее умер отец, всю жизнь пытавшийся изобрести антигравитацию, вечный двигатель и доказать великую теорему Ферма. При этом он забывал платить по счетам. Я знаю все это вовсе не потому, что мне кто-то об этом говорит. Я просто знаю. Голос побуждает меня подойти к ней и спасти. Я пока не знаю, от чего или от кого я должен спасти Кэтти, но иду. В этот момент дверь открывается еще раз, и из клуба вываливается вдребезги пьяный матрос. Недолго думая, я сворачиваю парню челюсть и прыгаю сверху обеими ногами на его ребра, когда он падает. Потом хватаю Кэт и мы, свернув в один переулок, а потом в другой, чинно заходим в небольшой подвальчик, наполненный сигаретным дымом и полудюжиной заглянувших на огонек ублюдков. Обожаю эти кварталы. - Хочешь выпить? - спрашиваю я у нее. - Мартини. - Два мартини. Мы сидим за стойкой, и я смотрю на нее. Почти детские кудряшки, ниспадающие на лоб, приятные черты лица, спокойное, волевое выражение глаз. Почему судьба была с ней так несправедлива? - Тебя зовут Кэт? - Да, - она удивленно приподнимает брови. - У тебя год назад умер отец, так и не открыв антигравитации. И теперь после серии неудач, ты вынуждена заниматься этим... - Ты что, из полиции? - Нет. Меня зовут Джерем, и я пришел, чтобы навсегда изменить твою жизнь к лучшему. - Ты что, в "Филипсе" работаешь? - Да ладно, просто выразился неудачно, - улыбнулся я. - Всего я тебе объяснить не могу, но если ты последуешь за мной, то сама скоро все узнаешь. - Ты здорово меня выручил с этим парнем. Спасибо. С некоторым трудом я говорю то, что должен сказать. - Кэт, я знаю, что в последние две ночи тебе снится сказочной красоты перстень. Считай, что я пришел из мира твоих снов. Не отказывайся, поедем со мной. - Ты точно не из полиции, Джерем. Тем, что я вижу во сне, они не занимаются. И куда ты хочешь меня пригласить? - Для начала найдем клад. - Клад? Мы вышли из бара и, поскольку поймать такси в этих местах было бы слишком невероятным везением, я не стал даже пытаться. На стоянке стоял маленький фиат, и Голос приказал мне его арендовать. Дверь (почти невозможно в этом районе) была открыта, и ключи торчали в замке зажигания. Я направлялся в небольшой загородный домик, расположенный в лесу, недалеко от предместья Сан-Веронико. Домик был охотничий. Он располагался в двухстах метрах от мощеной дороги, делящей лес на западную и восточную части. Я не знал, кому принадлежит этот домик, но чувствовал, что хозяин скоро появится. Без труда обнаружив ключ в расщелине одного из дюжины пней, торчащих вдоль тропинки, я открыл замок. В доме никого не было. Я со свечой обошел дом, находя вещи на тех местах, на которых ожидал их найти. В подвале на полке, заваленной разным хламом, я толкнул один из камней в кладке и в открывшемся за ним тайнике нашел полупустой кожаный рюкзак и туго набитый тяжелый кожаный мешок. Взяв все это с собой, я поднялся к Кэт, которая соорудила легкий ужин из найденных в кухне консервов, сухарей, печенья и чая. - Я проголодалась, - улыбнулась она. - Я тоже. Мы быстро поели. Я знал, что с минуты на минуту сюда должен приехать высокий сероглазый мужчина, хозяин домика. Пока Кэт возилась с посудой, я торопливо открыл оба мешка. В рюкзаке лежали перстень, пояс, браслет и пергамент. А мешок был полностью набит золотыми монетами времен Римской империи. Я развернул пергамент. На латыни было написано: "Рассказ о судьбе мира поможет добиться цели." В углу стояли две литеры: J.C. Иисус Христос? Он-то тут при чем? В этот миг я услышал звук подъезжающего автомобиля. Высокий сероглазый мужчина лет тридцати пяти вошел и, увидев нас за чаем, слегка опешил. - Вы кто? - спросил он, порываясь убежать к машине. - Пожалуйста, не бойся, - сказал я. - Мы не преступники. - А что вы делаете в моем доме? Какого черта вы тут расположились и едите мои консервы?! - Извини, Питер - сказал я. - Попробуй пять минут не горячиться и внимательно меня выслушать. Меня зовут Джерем, а это Кэт. Я пришел рассказать о смысле твоей жизни. - Ты что, псих? - спросил он. - Садись и попробуй во всем разобраться. Если через пять минут ты скажешь, что я псих, мы просто уйдем. Хорошо? Видимо, мой пристальный взгляд подействовал на него успокаивающе. Он сел. - Что вы тут пьете? Чай? Налейте и мне тоже. Кэт налила ему чаю. - В нашем мире есть вещи, которые были созданы не руками человека. Изначальные предметы, сотворенные вместе со всем остальным. Случилось так, что в подвале дома, купленного тобой два года назад, в тайнике находились до сегодняшнего дня некоторые из этих предметов. Мы должны доставить их в другое место. В этом смысл твоей жизни. Я вытряхнул из рюкзака пояс, перстень, пергамент и браслет. - Это тот самый перстень, - сказала Кэт. - Можно я его одену? - Он твой, Кэт. Ты еще узнаешь, что он твой по праву рождения. Перстень был как раз впору на ее среднем пальце. Должен отметить, что ее внешность как-то сразу преобразилась. Стала более библейской, что ли? В глазах Пита читалось теперь безмерное удивление. Потом он потер лоб и откинулся на спинку стула. - Я никогда не поверил бы тебе, Джерем. Но когда я покупал этот дом, меня все отговаривали делать это. Однако, ко мне приходил кто-то во сне и говорил, что однажды я обнаружу в этом доме изначальные вещи и отправлюсь с ними в другой мир. И я даже видел их в этих снах. Видел именно эти предметы. Смешно вспомнить, но тогда я обошел нескольких психоаналитиков, пытаясь разобраться в этих необычных сновидениях. - Теперь реальность и сон могут поменяться местами. Нам пора ехать, Пит. Если ты готов, то мы поедем на твоей машине. А нашу оставим здесь, в сарае. - Пусть так и будет. Я нацепил на себя браслет, а пояс, мешок с золотом и пергамент сложил в рюкзак и забросил за спину. Конструкция мешка и рюкзака была какой-то необычной. Очень много завязок, и кожа сделана в несколько слоев... Странный материал, непохожий на кожу животных. Мы должны были проехать на Запад около сотни миль. Там утром нас встретят мужчина и женщина, одетые в длинные черные плащи. Когда ко мне пришел этот образ, я почувствовал, что взволнован. Впервые за всю историю моих октябрьских приключений формировалась команда. Обычно я действовал один. Значит, задача, которую придется решать, трудна. Каждый октябрь совершалось что-то, совершенно необходимое для существования этого мира. Что-то такое, смысла чего я не понимал, и в чем, тем не менее, каждый раз участвовал. Иногда мне приходилось убивать, иногда разоблачать трагические секреты жизни, приводящие моих жертв к самоубийству. Поэтому я считал Голос силой зла. Но клянусь, никогда больше - только в эти четырнадцать дней, - я ощущал всю полноту бытия. Я каждой клеточкой тела мог чувствовать его бесконечный поток, наполняющий меня силой. Поэтому я любил эти две недели, точно зная, что подавляющее большинство людей лишены подобных чувств и живут, никогда не бодрствуя по-настоящему. Вероятно, сходные чувства испытывали и те, кого я вовлекал в сюжеты, создаваемые Голосом. Глаза Питера возбужденно блестели, он даже начал напевать себе под нос песенку Мефистофеля из "Фауста" Гуно. Я понял, что его мысли вертятся вокруг золота, лежащего в рюкзаке у моих ног. Куски тумана висели на деревьях, подобно одеяниям призраков. Воздух, врывающийся в кондиционеры, был свеж, влажен и полон лесных запахов. Когда прошло четыре часа, и Восток стал серым, мы подъехали к нужному месту. Пришлось совсем недолго подождать, прежде чем кусты у дороги раздвинулись, и две фигуры, осыпанные утренней росой, вышли на дорогу. Мы разбудили уснувшую на заднем сидении Кэт и вышли из машины. - Приветствуем Вас, - сказал мужчина. - Прошу пройти в дом. Мы вошли. Дом - четырехэтажный особняк с большой мансардой - располагался прямо у дороги, но вряд ли движение по ней беспокоило жильцов. Трава росла на ней почти также густо, как и на обочине. Мужчина и женщина, встретившие нас, были очень похожи. Как брат и сестра. Правда, Голос предостерег меня от задавания им каких бы то ни было вопросов. За завтраком мы познакомились. Их звали Мэл и Мери. Когда они сбросили плащи, Мери оказалась одета в лиловые и синие одежды, а Мэл в серые. Оба носили множество золотых украшений. Мери сказала, что они с Мэлом уже несколько лет занимаются магическими практиками. Она и впрямь была похожа на добрую волшебницу, на фею: двигалась она легко, как будто летала по воздуху. Светло-голубые глаза и пушистые каштановые волосы в сочетании с мягкими, добрыми чертами лица усиливали это впечатление легкости, воздушности и волшебства. Мэл был похож на нее цветом глаз и волос. Стройный, изящный, как юноша, он отличался смешливостью, и блеск глаз выдавал в нем быстрый и проницательный ум. Когда мы выпили по чашке ароматного кофе со сливками и уничтожили две сковородки яичницы с ветчиной, закусывая все это круасанами, хозяева дома предложили нам выбрать одежду поудобнее. - В том мире, куда мы должны отправиться, ваши городские наряды будут совершенно дико смотреться, - сказал Мэл. Мы все одели замшевые сапоги на толстой кожаной подошве, удобные брюки из какой-то прочной ткани, рубашки, жилеты и плащи, укутавшись в которые можно было с комфортом спать даже на голой земле. Питер, подвигавшись в новом облачении, заявил, что никогда в жизни не чувствовал себя более комфортно. - Вашу машину придется оставить здесь, - сказала Мери.- Дальше мы двигаемся на нашем микроавтобусе. Сразу сообщаю ту часть задачи, которая нам сегодня известна. Мы должны доставить изначальные предметы - рюкзак, мешок с золотом, пергамент, браслет, перстень и пояс в другой мир. Оттуда мы должны принести чашу. Я не знаю какую, и не знаю, что мы будем с ней делать. А теперь в путь. Мы спрятали автомобиль Пита в гараже, в котором до этого стоял микроавтобус, погрузились и поехали. Мэл сидел за рулем и держал курс на Запад. Не прошло и получаса, как Мэл резко затормозил около высокого седого человека, стоявшего на обочине дороги. Наш новый попутчик был похож на Шона Коннори, только, пожалуй, нос был крупнее и плечи пошире. Его глаза были живы и пронзительны. Осмотрев каждого из нас, он сел рядом со мной. - Едем, Мэл, - произнес он. Голос его был сочным и басовитым. - Меня зовут дон Хосе. Ваши имена я знаю. Так что счастливой дороги. Мы проехали более тридцати миль, после чего дон Хосе пересел на место водителя, а Мэл, недоуменно пожав плечами, устроился рядом со мной. Микроавтобус разогнался до скорости более 120 миль в час, а затем дон Хосе направил его прямо на стоящий у дороги двухсотлетний дуб. То, что он именно двухсотлетний, было написано на бронзовой табличке, стоящей на шесте рядом с ним. Видимо, шок, который я испытал, заставил меня сосредоточиться на этой табличке. Я различил все выбоины и пятна на бронзовой поверхности. Сердце болезненно сжалось, переместилось куда-то к горлу и, когда ствол дерева был прямо перед стеклом водителя, окружающий мир исчез, подобно дыму. Сначала я, как будто сквозь вату, различил голос Кэт, которая звала меня по имени. В ее призывах были угасающие, безнадежные нотки - должно быть, бедняжке пришлось долго оплакивать мое хладное тело. Потом я почувствовал, что она нещадно лупит меня по лицу - щеки горели. Я вскрикнул от боли и сел. - Слава богу! - сказала Кэт. - Как ты? - Ты мне кожу со щек не содрала, нет? Господи! Может, ты меня еще и ногами била? Все тело болит! - Ты свалился с обрыва. Скажи спасибо, что на уступ. Я посмотрел вверх. В метре над моей головой был край обрыва, а за спиной бездонная пропасть. Уступ, на котором мы находились, был усыпан мелким гравием и имел треугольную форму. Я помог ей взобраться наверх. Потом она подтянула меня к себе. Мы оказались на поляне, покрытой пряно пахнущей травой. Рюкзак с изначальными предметами лежал здесь, на самом краю обрыва. Видимо, я зацепился им при падении. Перстень был на руке Кэтти, а браслет - на моем запястье. Я забросил рюкзак за спину и осмотрелся вокруг. На юге была пропасть, на дне которой мы чуть не оказались. Ее противоположного края или низины под ней видно не было - только сияющее небо до самого дна. На север простиралась унылая равнина, покрытая там и сям группами кустов и деревьев. Кора деревьев была серого цвета, а листва имела слегка синеватый оттенок. - Здесь гравитация меньше, - сказала Кэт. - И горизонт ближе. - Ты хорошо знакома с физикой. - Это от папы. Книги по физике заменяли мне сказки в детстве. - Как получилось, что он не сделал научной карьеры? - Просто неудачник. Я не хочу об этом говорить. Кажется, на Востоке кто-то движется. Действительно, кто-то, двигаясь в нашу сторону, вспугивал птиц, они взлетали из кустов и кружились в воздухе. - Будь наготове, - сказал я. - У тебя нет оружия? - Никакого. - Ладно. Тогда надейся на лучшее. Голос молчал. Похоже, в этом мире мы были предоставлены сами себе. Это были наши спутники. Все живые и сравнительно невредимые. Правда, Мэл посадил синяк на скулу, а дон Хосе слегка ушиб руку. Разбитый микроавтобус валялся в небольшом овраге. Все окна были разбиты, крышу снесло. - Вы прекрасный каскадер, дон Хосе, - сказала Мери. - Ничего не хотите нам рассказать? - Мы в мире, который называется Аннон, - сказал дон Хосе. - Что еще можно сказать? Голос сюда не проникает, поэтому решения мы будем принимать сами. Есть, правда, два источника информации. Первый я уже вижу, - он подошел к толстому стволу дерева и с легким щелчком отделил от него почти слившуюся с ним по цвету табличку, на которой были выгравированы какие-то иероглифы. - А второй - это пергамент, лежащий в рюкзаке у Джерема. Надписи на нем постоянно меняются. Хотя подпись остается. Я снял рюкзак и достал пергамент. "Ищите гравюру. J.C." - Спасибо, уже нашли, - сказал Мэл, услышав послание. - Только что на ней написано? - Судя по всему, - сказал дон Хосе - это египетские иероглифы времен двадцать первой династии. - Причем это стихи. Дайте мне минутку подумать... Дон Хосе взял табличку и отошел в сторону. - Почему мы доверяем этому Хосе? - спросил Питер. - Голос сказал мне, что он возглавляет экспедицию, - ответил Мэл. - И потом, мы не могли бы без его помощи пересечь космический вакуум в микроавтобусе. Мы рассмеялись. Я посмотрел на Кэт, которая поправляла прическу. - Ты не жалеешь, что отправилась со мной? - У меня ведь не было выбора, правда? - Не было, - согласился я. Она улыбнулась. Мне показалось, что глаза ее сияют счастьем. Странные существа - женщины... - Я расшифровал, - сказал дон Хосе, возвращаясь к нам. - "Чаша из горного хрусталя, цельный кристалл, сотворенный богами, источник, дающий силу, превращающий вещи друг в друга, тайный идеал человечества, давший силу Птаху и Гору, инструмент Исиды, весна Осириса. Когда Хранитель будет преследовать царя, числом чаши станет число шесть, сила чаши станет продолжением бесконечной пирамиды, и шесть превратится в семь, а потом снова в шесть". - Как это просто и понятно! - съехидничал Мэл. - Во всяком случае, у нас есть описание того, что мы ищем, - сказал дон Хосе.- И, может быть, описание нашей судьбы. Вообще, он выглядел каким-то скучающим. Было впечатление, что он живет уже слишком долго, ничему не удивляется и ни к чему не стремится. Это не была усталость немощности, нет. Напротив, сила изливалась из него в окружающее пространство вместе со скукой. Это сочетание несовместимых качеств немного удивляло меня. - И куда мы пойдем? - спросил Пит. - Загляни еще раз в пергамент, Джерем, - попросил Мэл. - Интересно, как часто меняются новости в этой допотопной газете? - "Вдоль пропасти на Запад. Первый на Западе ждет. J.C." - прочел я. - Первый на Западе. Хорошо сказано! - сказал Мэл. Трава в этом мире пахла пьяными яблоками. А вот с деревьями было что-то не так. Большая их часть стояли как серые столбы, без единого признака веток и листьев. На остальных ветки и листья были, а стволы были покрыты темно-зеленым мхом. Прикосновение к тем и другим напоминало прикосновение к камню. Я вспомнил, что дерево, на котором дон Хосе увидел гравюру, тоже показалось мне каменным, особенно, когда раздался щелчок при отделении гравюры от коры. Прикосновение же к листьям было неописуемым. Представьте, что вы касаетесь окаменевшей воды, которая остается живой, трепещущей и текущей... Птицы с любопытством рассматривали нас, сидя на ветках и насвистывая свои бесконечные песни. Дон Хосе внезапно замер и предостерегающе поднял вверх руку. Две тени танцевали на траве, касаясь деревьев, и всюду оставляя за собой бесформенные сияющие следы. Затем они медленно растворились в воздухе, но следы продолжали гореть светло-зеленым огнем. Они облачками носились в воздухе, висели на ветках и переливались на траве. - Надо обойти это место, - сказал дон Хосе. - Тот, кто коснется следов, умрет одной из смертей этого мира. - Что значит одной из? - спросил я. - В этом мире много видов смертей. Но каждое живое существо умирает только одной разновидностью смерти. - Разве на земле это не так? - На земле, - скучающим голосом пояснил дон Хосе, - можно умереть от укуса змеи, от огня, болезни или кинжала, но это разные пути к одной и той же смерти. Здесь же смерти разные после умирания, а не до него. Такова особенность Аннона. - Вы бывали здесь раньше, дон Хосе? - спросила Кэт. - Нет, никогда. Пару раз видел эти места во сне и кое-что читал, - ответил он. - Пора двигаться. Мы обошли расцветающие цветы смерти, и еще примерно полчаса двигались на Запад, по пути ища место для стоянки. Остановившись около ручья, мы хорошо подкрепились красноногими панцирными существами. Дон Хосе посоветовал есть их сырыми. За едой он рассказал, что растительная жизнь здесь основана на кремниевых, а не на углеродных цепочках, и именно этим объясняются странные осязательные ощущения. Углеродная жизнь тоже существует, но главным образом, в воде. - Если вы будете есть наземные растения или наземных животных, то в большинстве случаев отравитесь кремниевой кислотой. Питаться следует только водной жизнью. Когда сгустились сумерки, мы достигли западного края равнины. Правда, здесь она не обрывалась вниз отвесно, а спускалась огромными ступенями. Прыгая с одной на другую, можно было достичь дна. Мы решили остановиться на ночь наверху, а утром начать спуск. - Я узнаю местность, - сказал дон Хосе - Мне снилась эта ступенчатая пропасть. Знаете, как ее называют? Пропасть встреч. - Почему, дон Хосе? - спросила Кэт. - Если бы я знал! Просто название из сна. Давайте устраиваться на ночь. Пока дон Хосе, Кэт, Мери и Пит ходили в поисках воды, мы с Мэлом пытались развести огонь. Кремниевые растения не горели. Они только выделяли черный едкий дым, отгоняющий любопытных птиц и немногочисленных насекомых. Из пропасти надвигались волны серого, промозглого, кладбищенского тумана, поэтому без огня нам было не обойтись. Дон Хосе, вернувшись, быстро забросал дымящий костер и сказал, что есть более простой и эффективный способ согреться. - Огонь в этом мире чужеродная сила, - пояснил он. - Внутри деревьев всегда есть серая смола. Если добавить ее к веткам кустов и траве, то между ними происходит реакция, дающая обильное тепло. Он выкопал небольшую яму, положил туда серую смолу из ближайшего дупла, а затем бросил в нее несколько живых веток кустов и перевернул травой вниз кусок дерна. Уже через минуту земля раскалилась так, что на расстоянии более метра чувствовалось обильное и ровное тепло. Мы попили воды и немного поели, а потом я устроил себе индивидуальные источники тепла с четырех сторон и спокойно уснул, овеваемый теплым воздухом. Я проснулся от того, что меня кто-то толкал в бок. Это был Мэл. - Что случилось? - Прислушайся. Я услышал скрежещуще-стрекочущие звуки. С трудом приподнявшись на локте (рука затекла от лежания на земле), я осмотрелся. Наверху расплывались каплевидными пятнами света звезды. Туман делал окружающие предметы таинственными, почти страшными. Вся моя одежда промокла. Со стороны ступенчатой пропасти доносились разбудившие Мэла звуки. Теперь в них различались мощные удары - что-то тяжелое постоянно било во что-то еще более тяжелое. Мы разбудили весь лагерь и, укрывшись за группой кустов, стали ждать. Уже начало светать, через полчаса в мглистых сумерках раздавались только ужасные звуки из пропасти. Казалось, огромное чудовище поднимается вверх. - Дон Хосе, что это может быть? - наверное, в десятый раз я задавал ему один и тот же вопрос. - Ничего не бойтесь и ждите. Не пытайтесь действовать, пока не оцените обстановку, - спокойно повторял дон Хосе.

Второй день в Анноне (2 октября)

Наконец, над верхним краем что-то показалось. И через пару минут я увидел самую необыкновенную колесницу, какую мне приходилось видеть. Это было множество полутораметровых колесниц, соединенных друг с другом в цепь. Каждое колесо было снабжено фиксатором и шестеренкой с косыми зубцами. Это не позволяло колесам катиться назад. Именно эти фиксаторы громко стрекотали в ночи. Соединения колесниц были эластичными - они могли растягиваться и гнуться, но при этом ужасно скрежетали. В середине этой огромной гусеницы располагалась наковальня, подвешенная на шарнирах - чтобы все время быть в горизонтальном положении. Рядом, на скрепленных с нею ступенях стояли два человека и по очереди ударяли по ней кувалдами. Похоже, и наковальня и молоты были железными. Грохот от них стоял жуткий. Прямо у наковальни сидел высокий чернобородый человек. На остальных колесницах вповалку спали вооруженные люди (десять человек). Никаких тягловых животных мы не увидели. За счет чего это сооружение двигалось, оставалось загадкой. Когда последняя часть колесницы въехала наверх, чернобородый что-то крикнул. Люди попрыгали с колесниц, колеса замерли. Но кузнецы продолжали свою тяжелую и явно бессмысленную работу. Чернобородый отошел от колесницы и дал указание людям - видимо, обыскать местность, потому что они тут же разделились на отряды и принялись прочесывать каждый куст. - Заметил источники тепла, - сказал дон Хосе. - Пойдемте со мной, я представлю вас старому другу. Воины, увидев нас, замерли неподвижно в ожидании приказаний чернобородого. Тот пошел навстречу дону Хосе и крепко обнял. - Привет тебе. - Привет. - Старый плут, - сказал дон Хосе, - ты и здесь не можешь успокоиться? - Здесь особенно не могу. Так теперь и ты, бессмертный, оказался в лапах смерти? - Я здесь скорее гость, чем житель, - улыбнулся дон Хосе. - Но спасибо за приглашение. Я не знал языка, на котором они говорили, но почему-то без труда понимал их речь. - Кажется, они говорят на языке строителей вавилонской башни, - сказал Мэл. - Запретный для человека язык, которым могут говорить только избранные, но который понимают все. - Меня теперь называют дон Хосе, и это имя мне нравится, - сообщил дон Хосе. - А мое осталось прежним, так что можешь представить мне своих попутчиков. - Это люди Голоса, - сказал дон Хосе. - Джерем, Мэл и Мери. А это Питер и Кэт, ассистенты. - Кэт? - спросил Нимрод. - Мне кажется, что это скорее псевдоним. Во всяком случае рад, что на этих равнинах появилась такая красотка. Мое имя Нимрод, иногда меня называют строитель Вавилонской башни, и это тоже правда. Ну что ж, дон Хосе, пока мои люди разбивают лагерь, не хочешь ли ты поделиться со мной последними новостями? - С удовольствием. Вы извините нас? - спросил дон Хосе. Мы пожали плечами и встали в круг. Кэт после фразы Нимрода покраснела и стала поправлять прическу. Нимрод, разговаривая с доном Хосе, то и дело поглядывал на нее. - Очень знакомое имя Нимрод, - сказал я. - Кто-нибудь знает, кто он? - Думаю, могу кое-что объяснить, - сказал Мэл. - Нимроду когда-то достались кожаные одежды Адама и Евы, которые бог сотворил, прежде чем выгнать их из рая. Звери, видя на нем одежды, замирали и склоняли головы. Поэтому Нимрод прославился как великий охотник, и затем стал царем. Обретя власть над людьми, он стал бороться с богом. Строительство Вавилонской башни - только один из его многочисленных проектов, правда, самый грандиозный. Нимрода убивали несколько раз. Одним из его победителей был Исав, известный своей волосатостью, который отрубил Нимроду и его спутникам головы и забрал себе оба комплекта одежд (женский носила жена Нимрода). Нимрод вернулся на землю, воскреснув из своего сердца, и стал бороться с богом. В одной из битв Иегова наслал на армию Нимрода полчища огромных комаров. Один из них забрался ему в нос и теперь живет в его мозгу, причиняя ужасные страдания. Нимрод не чувствует этой боли, только когда слышит удары молота по наковальне. - Откуда тебе все это известно, Мэл? - спросил я. - Разные есть сборники сплетен... Библия, например, Агада... Между тем Нимрод и дон Хосе о чем-то договорились. Они подошли к нам, и дон Хосе попросил меня показать Нимроду изначальные предметы. Я снял с плеч рюкзак, достал из него мешок с золотом, пояс и пергамент, показал браслет и попросил Кэт подойти поближе, чтобы Нимрод мог рассмотреть перстень. Но Нимрода заинтересовало не то, что было в мешках, а сами мешки. - Хосе, - сказал он. - Эти вещи сделаны из тех самых одежд. Кто-то раскроил их!.. Он вывернул мешки наизнанку. - Смотри - здесь какие-то сложные узлы, - показал дон Хосе. Нимрод дернул за несколько шнурков и рюкзак превратился в удлиненную куртку, из которой выпали штаны. Мешок, в котором было золото, превратился в более изящную куртку и кожаные бриджи. Пояс, как оказалось, представлял собой два пояса, которые плотно прилегали друг к другу благодаря хитрой конструкции застежек и золотых украшений. - Хосе! Я снова нашел их! Если бы ты знал, как я тосковал по этим одеждам! Нимрод внимательно посмотрел на нас, потом показал на Кэтти: - Ты должна одеть костюм Евы. Потому что ты ее воплощение. Не спорь. Одень это. Кэт, взяв одежду, скрылась от наших глаз за кустами. Сам Нимрод сбросил с себя свое не первой свежести облачение и через пару минут предстал в новом наряде. Когда он защелкнул пояс, выражение его лица странно изменилось. Казалось, что он неудержимо хочет чихнуть. Это продолжалось примерно полминуты, а затем огромный комар вылез из его носа, сделал круг, опустился на землю и замер, склонив голову. Нимрод глубоко вздохнул и крикнул кузнецам: - Прекратите стучать! Комар покинул меня. Затем, в наступившей тишине он подошел к комару и, не спеша, с наслаждением, раздавил его пяткой. - Спасибо, - сказал он. - Я готов помогать вам в ваших поисках и сражаться вместе с вами. Мои люди начнут строить башню без меня. В это время показалась Кэт. Она выглядела великолепно. Фактически, женщина, которую я видел теперь, отличалась от Кэт также как живой комар Нимрода отличался от мертвого. Она была воплощением женской силы и власти, но в ее облике не было ни малейшего намека на слабость или эротику. Сила, красивая сила - так можно было назвать ее теперешний образ. - Я хорошо выгляжу? - спросила она. - Как первая женщина, - сказал Нимрод на чистом английском языке и прищелкнул языком. Все еще удивляясь тому, что Нимрод знает английский, я собрал золото, высыпанное из мешка, подобрал пергамент, на котором было написано: "Путь вниз позволит найти обладателя чаши. J.C.", и мы направились в пропасть. Нимрод, отдав указания своим людям, присоединился к нам. - Зачем ты снова хочешь строить башню? - спросил дон Хосе. - Я хочу перевернуть Аннон и сделать его поверхностью земли. Взявшись за вершину башни, это будет легко сделать даже с помощью дельтаплана, ответил Нимрод.- Бран, конечно, против... - Но Аннон другая планета, - сказала Кэт. - Аннон не связан с землей... - Кэтти, - сказал Нимрод. - Если Аннон другая планета, как ты оказалась в нем? Аннон - это внутренняя сторона земли. То, что ты видишь Аннон как другую планету - иллюзия. - Возможно, - сказал Мэл, - твой проект и получится. Но у вершины башни может не хватить воздуха, чтобы дельтаплан удерживался, и уж точно его не хватит, чтобы строители могли нормально дышать. - Я все рассчитал. Вы увидите, насколько все это просто и реально. Тем более, что изобретенные мною технологии позволят построить башню за несколько дней. Мэл и Кэт переглянулись друг с другом, но, видимо, решили больше не возражать. Спускаться по гигантским ступеням было легко. Мужчины прыгали вниз, женщины подавали им вещи и прыгали сами. Иногда мы натыкались на обломанные с обеих сторон каменные дубинки одинакового по всей длине диаметра. Когда я спросил у Нимрода, что это за вещи, он ответил, что это отходы двигателя его колесницы. Мери по пути показывала нам всякие магические фокусы с полетами. Иногда она прыгала и плавно пролетала несколько ступеней, а затем также по воздуху возвращалась обратно. Она утверждала, что в атмосфере Аннона летать куда легче и приятнее, чем на Земле. Кэт это очень понравилось. Она научилась у Мери летать и при каждом прыжке ненадолго зависала в воздухе, наслаждаясь чувством свободы от притяжения. При этом она заливисто смеялась, а Нимрод ловил ее в воздухе и носил на руках. Кажется, они нашли друг друга. Время от времени мы встречали родники с удивительно вкусной водой. Там, где ступени оказывались достаточно широкими, образовывались водоемы, в которых рыба и панцирные животные водились в огромном изобилии. Нимрод и Кэтти, пользуясь свойствами своих одежд, ловили их руками и передавали нам. Так мы шли целый день. Вечером лестница кончилась, и мы оказались в болотистой местности. - Ночь - лучшее время для встречи с отрубленной головой, - сказал Нимрод.Так что соберите все свое мужество и пойдем к сегодняшнему хозяину чаши. Его имя Бран, и он царь Аннона. - Кажется, сейчас нам тоже отрубят голову, - проворчал Питер. - Не предвкушайте неизбежное, юноша, - сказал ему дон Хосе. Пит, похоже, уже раскаивался в том, что позволил втянуть себя в эту авантюру. На его лице было написано уныние, и он часто оглядывался назад. В полночь мы достигли нужного места. Дворец Брана, казалось был построен из черного хрусталя. Он висел над болотом, излучая в ночной темноте бледно-синее свечение. - Вот тебе и антигравитация, - сказал я Кэт. Она взглянула на меня с улыбкой и крепко толкнула локтем в ребра, чтобы я не ехидничал. - Лучше летать научись, Джерем, - сказала она. Когда мы приблизились на расстояние примерно в сотню шагов, со всех сторон послышалось бульканье и шевеление. - Не двигайтесь, - сказал Нимрод, - и не сопротивляйтесь. Охранники дворца проводят нас к Брану. Из болота стали возникать высокие тонкие существа, похожие на кикимор. Их глаза горели таким же бледно-синим светом, в верхних конечностях они держали какие-то странные предметы. Они окружили нас и что-то едва слышно пропищали. - Нас приглашают следовать во дворец, - перевел Нимрод. - Не нравится мне все это, - прокомментировала Мери. Она взмахнула руками и поплыла по воздуху к дворцу. - Повторите мои движения, и вы тоже сможете недолго лететь. У дворца трясина. - Она права, - сказал Нимрод. - Обычно приходилось чуть ли не плыть по этой липкой гадости, и когда ты уже почти тонешь, из дворца бросают веревку. Я попробовал взмахнуть руками, как Мери и Кэт, и у меня получилось. Нимрод пару раз падал обратно в трясину, но нам с Кэт удавалось поймать его, когда он касался поверхности болотной жижи своими подошвами. - Вот тебе и антигравитация, - сказал Нимрод. Я отметил, что он слишком легко для библейского человека выучил новое слово. Мы влетели в холл и плавно опустились на зеркальный пол. Мэл, Пит, Кэт и Мери сразу стали осматривать предметы, расположенные в комнате. Они бродили по залу, периодически восклицая и обращая наше внимание на ту или иную диковинку. Пит, правда, не восклицал. Он слишком сильно нервничал, стараясь скрыть собственный страх. Но бледность лица и дрожание рук выдавали его состояние. В холле были говорящие стеклянные пирамиды, танцующие статуи, сражающиеся голограммы и масса прочих развлечений. Стеклянные пирамиды отвечали на любой вопрос туманными формулировками. Вероятно, были настроены на произнесение случайных, заранее записанных фраз, когда рядом с ними звучит вопросительная интонация. Полутораметровые статуи танцевали, кажется, все возможные виды танцев. При этом они как-то странно покряхтывали. Голограммы активизировались при чьем-либо приближении, и потом призраки воинов начинали беззвучно сражаться друг с другом. Мне почему-то было не до чудес. Я сосредоточенно ждал. Может быть, тоже был испуган. Дон Хосе со скучающим видом смотрел вокруг, а Нимрод смотрел на Кэт. Она, чувствуя его взгляд, не смотрела в его сторону, но постоянно краснела. Как такая девочка могла оказаться на панели? Я бы ее отца убил. Минут через двадцать с потолка начало опускаться какое-то подобие лифта. В нем, на подставке из белого хрусталя, мы увидели большую (размером как два арбуза) голову. Бран был явно в хорошем настроении и что-то напевал себе под нос. Поскольку пел он на языке строителей башни, я прекрасно понимал слова.

- Пойду возьму большой котел, Сварю похлебку в нем, Веревку я возьму потом, И ночь наступит днем. И если кто придет ко мне За чашей и вином, Его я брошу в темноте, И буду петь о том.

Прозрачный лифт опускался, пока глаза головы не уравнялись с нашими глазами. Подставка из белого хрусталя находилась в открытом со всех сторон кубе, висящем в воздухе без малейшего намека на опору или подвес. - Приветствую тебя, досточтимый Бран, царь Аннона и окружающих его земель, - сказал дон Хосе. - Мы пришли, чтобы воздать тебе дань уважения. - Я слышал, зачем вы пришли. За чашей. - Это правда, - сказал дон Хосе.- Но мы должны ее унести из Аннона. Ты знаешь, что это вопрос сохранения равновесия Вселенной. - Открою тебе маленький секрет, Мелхиседек. Я решил не отдавать тебе чаши, хоть ты и Хранитель. Ты потерял ее пару столетий назад, и больше никогда не увидишь, как играет свет в гранях этого удивительного кристалла. - Каждый из нас делает то, что должен делать, - сказал дон Хосе. - Постойте, постойте, - вмешался Нимрод. - Никто не может нарушать равновесие. Это преступление, которое ведет Вселенную к новой серии катастроф. Необходимо найти выход. Мы можем обменять чашу на браслет. Этот предмет также изначален, и также будет хорошим украшением твоей коллекции, о великий Бран. - Браслет? - Джерем, покажи. Я поднял руку вверх, и браслет засверкал в лучах светильников. - Это хорошая вещь, - сказал Бран.- Вы действительно готовы отдать браслет мне? - В обмен на чашу, - осторожно сказал Нимрод. - Я подумаю. А пока примите мое гостеприимство. Вам отведут индивидуальные апартаменты на втором этаже дворца. Извините, меня ждут важные дела Аннона. Куб плавно взлетел вверх и скрылся в сгущающейся у вершины свода темноте. - Он хочет убить нас, и завладеть всеми изначальными вещами, - сказал шепотом Пит. - Не советую есть в этом дворце, - сказал дон Хосе. - И при любом изменении воздуха выбегайте из помещения прочь, стараясь не дышать. Бран иногда использует воздушные яды. - У него самая большая коллекция изначальных вещей, какую я видел, - тихо прошептал Нимрод. - Я несколько раз доставлял ему грузы. Все они содержали изначальные предметы. И он действительно не хочет отдавать чашу. Слуги Брана - почти бесплотные сущности - чинно ждали в стороне, пока мы кончим совещаться. Мы, повинуясь их бесплотным жестам, поднялись на второй этаж дворца, и нас отвели в комнаты. В моей было множество безделушек, на которые я почти не обратил внимания. В первую очередь я попытался выйти из своей комнаты, но обнаружил, что замок может быть открыт только снаружи. Я, как и все мои друзья, оказался в заточении. У меня, правда, был пергамент. Я заглянул в него и увидел надпись: "Попытайся использовать браслет. J.C." Я посмотрел на браслет. В нем было что-то неумолимо притягивающее внимание. Узоры, сплетающиеся друг с другом и создающие новые узоры; отблески света, которые соединялись в единую световую картину... Я сосредоточился на том, чтобы собрать порождаемое лучами отражение и увидеть что-то связное, и через несколько минут мои глаза сумели правильно настроиться. Я увидел дона Хосе, который открывает дверь, произнося словосочетание: "Парайомаль матранера сваденита". Я произнес это словосочетание и дверь распахнулась настежь. Я вышел в коридор и увидел, что дон Хосе уже освободился. Через минуту все наши друзья были в коридоре. - Надо найти Брана, - сказал дон Хосе. - Почему он называл тебя Мелхиседеком и Хранителем? - спросил Мэл - Это одно из моих имен. Также, как одно из имен Кэт Ева, а одно из твоих - Атилла. - Я Атилла? В таком случае я сильно изменился. - В этом нет никакой патологии, - утешила его Мери. - Свое имя я знаю. Меня называли Моргана. Мы двинулись по коридору, но ему не было конца. Через некоторое время мы оказались в исходной точке. - Черт! Мы, кажется, попались, - сказал Питер, его голос дрожал от страха. - Надо попробовать вспомнить, сколько шагов было от входа, - предложила Кэт.- Мне кажется, до моей комнаты было не больше пятнадцати. Она отмерила нужное расстояние. Мы попытались найти щель в стене, которая указывала бы на выход, но безрезультатно. Дон Хосе произнес некое заклинание, и вся стена осветилась внутренним светом. Двери не было. Мери попыталась сделать какие-то пассы руками. Что-то скрипнуло, потом щелкнуло, но коридор остался прежним. - Вы только зря тратите силы, - сказала Кэт. - Он срастил молекулы. - Из этой тюрьмы нет выхода, - сказал Пит.- Не исключено, что мы сейчас несемся в открытом космосе и, если проломим стены, то окажемся в межпланетном пространстве. - Хорошая мысль, полезная и придающая силы, - одобрил Мэл. - Остается только одно - заглянуть в пергамент. - "Используйте перстень. J.C.", - прочел я. Кэт посмотрела на камень перстня. В этот миг из него вырвался тонкий короткий луч. Он несколько раз поменял форму и цвет, а затем превратился в ярко-желтую стрелку, указывающую направление. Мы двинулись вслед за Кэт. Через два шага перстень заставил ее сделать один шаг вправо, два назад, один влево, один вперед, и мы перестали видеть Кэт. Я в точности повторил ее шаги и оказался рядом с ней на лестнице. - Похоже, дело было не в том, что он срастил молекулы, - сказала она. - Он просто сделал складку в пространстве, за которой спрятал дверь. - Я так и подумал, - сказал я. Никогда не слышал о такой чертовщине, как складки пространства. Вскоре все наши спутники оказались рядом с нами. Они появлялись как бы из ниоткуда. Бран висел в своем прозрачном кубе посреди холла, и его лицо было мертвенно-синим. Он спал. Черт! Спал и все же охранял нас, не доверяя своим кикиморам, которые валялись вокруг него на полу и, кажется, тоже спали.. - Надо попробовать проникнуть в хранилище и взять чашу, - сказал Нимрод.Когда он спит, в этом замке спят все. Когда он просыпается, все просыпаются. Поэтому я и говорил, что ночь - лучшее время. Если повезет, сможешь делать в замке, что захочешь. - И при этом не чувствовать себя невежливым гостем, - добавил Мэл. - Ты знаешь, где его хранилище? - спросил дон Хосе у Нимрода. - Догадываюсь. Но посмотрим, что скажет перстень Кэт. Не прошло и десяти минут как мы спустились в подвал замка - казалось бы, не существующее место для строения, висящего над болотом - и оказались среди сокровищ Брана. Здесь были посохи, множество клинков, доспехи, седла, целые дома, музыкальные инструменты, веревки, корабли... Идеальные прообразы вещей, созданные вместе с миром. Чаша хранилась в глубине сокровищницы. Без перстня мы никогда не нашли бы ее, потому что Бран укрыл ее за дюжиной пространственных складок. Когда мы увидели Чашу, браслет на моей руке начал нагреваться. Я взглянул на него. Отблески света сложились в образ просыпающегося Брана. - Он просыпается, - сказал я. - Берите чашу и уходим. - Возьми, - сказал дон Хосе, протягивая мне увесистый меч. - Он твой, ты его вспомнишь. Его имя Экскалибур. Дон Хосе взял чашу, и мы, подчиняясь указаниям перстня, стали выбираться. Перстень вел нас другой дорогой, не той, которой мы пришли сюда. За одним из поворотов мы внезапно оказались на лесной поляне. Капли звезд в высоте, туман, капающий с деревьев, подобно дождю, мир и спокойствие... Чаша в руке Мелхиседека сияла, Перстень продолжал указывать путь. Мы проделали не больше сотни шагов и луч, вырывающийся из него, погас. - Я не могу активировать его, - сказала Кэт. - Что на пергаменте? - спросил Пит. - "Вам необходимо принести человеческую жертву. Жертвуйте того, чье имя Камень. J.C." - Камень - это Петр! - воскликнул Пит. - И что, я должен здесь умереть с вырванным из груди сердцем? - Не будем паниковать, - сказал дон Хосе. - Никаких человеческих жертв приносить тоже пока не будем. Кэт, тебе не кажется, что Бран контролирует перстень? - Я чувствую, что перстень стал другим, - сказала Кэт. - Сними его, - сказал Нимрод. Кэт отдала ему перстень. Он сиял ярче чаши. - В нем скопилось слишком много энергии. Бран не выпускает ее из перстня. Думаю, если это продлится, Перстень просто уничтожит нас своими лучами. Кэт, прикажи перстню перестать показывать нам дорогу. Кэт закрыла глаза и перстень начал медленно гаснуть. - Одень его снова, но не активируй больше, - сказал Нимрод. - Нам нужно двигаться на Восток. Это единственно верное направление. За нами уже началась погоня. Мы пошли, и когда за нашими спинами взошло солнце, были уже недалеко от ступенчатой пропасти: оставалось не больше полутора часов пути.

Третий день в Анноне (3 октября)

Мы просто валились с ног от усталости, чего, впрочем, нельзя было сказать про Нимрода и дона Хосе. Они, кажется, совсем не чувствовали последствий бессонной ночи. Экскалибур в ножнах за моей спиной был довольно тяжелой ношей, но ощущая его вес, я вспомнил свое истинное имя. Меня называли Король Артур. И Котел, про который пел Бран, тоже был в моих воспоминаниях. Правда, я не мог вспомнить ничего конкретного. Но не в фактах и не в конкретности дело. Эти воспоминания в каком-то смысле были истинными, в отличие от той памяти, которую я заполнял в своей нынешней жизни. Ступенчатая пропасть, подобно лестнице в небо, вздымалась над болотистым миром. - Нам нужно подняться хотя бы на несколько ступеней, - сказал дон Хосе. Если мы это сделаем до наступления темноты, мы сможем противостоять болотной нечисти Брана. На болотах он всесилен. Но ему нужна темнота. - Я попробую вызвать на помощь своих людей, - сказал Нимрод. - Только надо подойти поближе и развести дымный костер. Это наш старинный знак, и если они смотрят в эту сторону, а я уверен, что смотрят, то они выступят. В этот момент наши тени странно дрогнули. Мы оглянулись на солнце. Какая-то черная веревка соединяла его с горизонтом, и похоже было, что кто-то стягивает солнце с неба. - Кажется, старик Бран не зря пел свою песенку, - сказал я.- Он стаскивает солнце магической веревкой. - Невероятно, - сказала Кэт. - Солнце - это же звезда... Я поймал ироничный взгляд Нимрода, адресованный Кэт. - У Брана есть магический котел, - сказал Нимрод. - В него он и спрячет солнце. А потом выпустит своих ночных гвардейцев. - Нам нужно подготовиться к сражению, - равнодушно заметил дон Хосе. - Нельзя участвовать в сражениях, если знаешь, что проиграешь, - возразил Нимрод. - Я много раз погибал, потому что участвовал в безнадежных боях. Надо идти вперед и надеяться на удачу. Между тем солнце было уже почти у горизонта. Стало жарко. Я заглянул в пергамент. "Надейтесь на свои силы. J.C." Черт! Похоже, нам суждено здесь умереть. Увидев надпись, Мэл горько усмехнулся. - Мы можем сражаться и погибнуть, - сказал он. - Можем бежать и погибнуть. Мы слишком устали, поэтому удача отвернулась от нас. Мери! Мы сможем лететь по воздуху? - Я попробую. Но кажется, что далеко мы не улетим. Мы взмахнули руками и поднялись над поверхностью, но пролетев около пятисот метров, опустились снова. У нас не было сил, наша воля была истощена происшествиями сегодняшней ночи. И здесь меня посетила мысль, которая, при всей ее абсурдности, показалась мне верной. - Мы должны вернуться во дворец Брана, - сказал я. - Причем вернуться окольным путем. Мои спутники замерли и воззрились на меня. - Бран все свои силы бросит в погоню за нами. Если мы возвратимся, мы сможем открыть котел, выпустить солнце и украсть этот несчастный котел вместе с веревкой. - Мне это нравится, - сказал Нимрод. - Правда, к тому времени наступят сумерки и мы снова окажемся в опасности на обратном пути. - Ты забываешь, - возразил дон Хосе, - что мы можем не отвязывать солнце и нести его за собой столько, сколько нам это потребуется. Мы пролетели немного на Север, чтобы не оставлять никаких следов, и повернули на Запад. На небе высыпали звезды. Мы двигались, не меняя направление и не активируя ни одно из магических приспособлений. Похоже было на то, что наш маневр удался, и преследователи потеряли наши следы. Тем не менее, нужно было спешить, поэтому, когда у нас накапливались магические силы, мы поднимались в воздух и пролетали несколько сот метров над трясиной.. По дороге я расспросил Нимрода о том, что за армия у Брана. Выяснилось, что у него служат три типа существ. Одни - кикиморы, которых мы уже видели. Из своих ружей они стреляют болотной слизью, безвредной для них самих, но смертельно опасной для всех других существ. Если слизь попадала в глаза, нос или рот, человек умирал за несколько секунд. Кикиморам следовало вырубать среднюю часть тела, потому что там в небольшом утолщении располагался мозг. Второй тип существ - это мелкие летучие мыши, когти которых отстреливались и летели в противника почти со скоростью пули по постоянно меняющимся траекториям. Они проникали в тело, и иногда прошивали человека насквозь. Когти отрастали примерно за полминуты. Когда туча этих тварей пролетала над головами, трудно было остаться в живых. Третий вид существ - это различные чудовища, каждое из которых олицетворяло свой тип болотной смерти. Нимрод особо подчеркнул, что смерти плоскогорья, одну из которых мы видели, враждуют со смертями болот. Все смерти, вообще говоря, были нематериальны, но любое соприкосновение с ними или с их следами вело к умиранию. Интересно, что все три вида воинов армии Брана были смертельно опасны друг для друга, поэтому они действовали по отдельности, стараясь вообще не пересекаться на поле боя. Единственным исключением были смерти. Они были опасны для всех, но сами не могли быть уничтожены кем бы то ни было. Еще одной особенностью было то, что все эти разновидности существ могли действовать только в отсутствие солнечного света, и только в болотах. Дворец Брана висел на прежнем месте. Около слонялись четыре кикиморы. Сам Бран - летающая голова - кружил около котла, из-под крышки которого то и дело вырывались ослепительные лучи, приводящие кикимор в полное смятение. Бран привязал веревку, удерживающую солнце, за большое дерево и следил за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. К тому же, он, по своему обыкновению, пел.

- Пришли и чашу унесли, Оставили вино. Зачем им чаша без вина? Мне это все равно. Я догоню их и сварю В своем большом котле А после песенку спою, Сложив их на столе.

Некогда было разбираться, что за вино он имеет в виду. Мы бросились в атаку. Нимрод метнул кинжал в котел и попал в ручку крышки, от чего она съехала набок и солнце, откинув ее, стало выплывать. Стало очень жарко. Кикиморы с тихим визгом сворачивались внутрь самих себя. Я вырубил середины у двоих, прежде чем они растаяли в воздухе. Стая летучих мышей (я думаю, это были они), вылетевшая с верхних окон дворца, в лучах света превратилась в клочки серой пыли, которые стали падать на нас сверху. Бран громко верещал, но не успел никуда смыться - Нимрод схватил его за волосы и, глядя в глаза, спросил: - Куда ты спрятал вино? Мы хотели бы взять его с собой. - Вот, вот оно, стоит под деревом в красной бутылке. Это кровь Христа, собранная... - Где настоящее магическое вино? - спросил Нимрод. - Я имел ввиду именно это, клянусь. Видимо, несчастный действительно не имел в виду ничего другого, но Нимрод продолжал пытку. Он засунул голову Брана в котел и стал подносить к нему солнце, дергая его за веревку. - Возьмите вино и уходите! Я не буду вас преследовать! - кричал Бран. - Дай нам своего дракона. Мы арендуем его до вершины плоскогорья. А потом отпустим солнце. Договорились? - Хорошо, хорошо! Я согласен! Только отпустите меня! Нимрод отпустил Брана, и он буквально пулей улетел в свой дворец, откуда вскоре показался большой синего цвета дракон, оборудованный удобным сидением на спине. Взвалив на плечи котел, я почувствовал, что его тяжесть, как и тяжесть Экскалибура, хорошо мне знакома. Казалось, что я уже носил его. Дон Хосе отвязал магическую веревку от дерева и держал ее в руке, не давая солнцу улететь в небо. Кэт подхватила бутыль с кровью Христа. Мы сели на спину дракону и он, изрыгнув синее пламя, взмыл в воздух. В этот момент Бран показался снова. Во рту он нес какое-то небольшое устройство. - Пригнитесь! - крикнул Нимрод. Тонкая длинная струя целенаправленно полетела в нашу сторону. Мы пригнулись вниз, но это не помогло. Струя попала в спину Питеру, который сидел сзади. Дракон набирал высоту, а Пит, став прозрачным, улыбнулся нам и взмыл вверх, огибая солнце, удерживаемое доном Хосе. - Что с ним? - спросила Кэт. - Он умер, - сказал Нимрод. - Это был яд прозрачной смерти. Бран большой мастер изобретать яды. Его уже не вернуть. Мне стало грустно. Загрустили все. Мы почти не знали его. Потеря не была слишком горькой. Но тем не менее, это была потеря. Болота остались внизу. Прекрасный вид открылся нашим глазам. Плоскогорье висело впереди огромной скалистой глыбой. - Вся остальная поверхность планеты представляет собой болота, - сказал Нимрод. - Унылое место. А вон остатки армии наших преследователей! Мы посмотрели вниз. Три отряда двигались на значительных расстояниях друг от друга. Солнечные лучи оказывали на них странное воздействие. Летучие мыши с громкими писками стали распадаться в тучи серой пыли, смерти ужасающие чудовища - рычали и вопили, пытаясь спрятаться под болотными кустами, а кикиморы превращались в легкий болотный туман. Правда, некоторые все-таки выстрелили в нас из своих ружей, но плевки болотной слизи плюхнулись обратно, не достигнув цели. Небольшая группа летучих мышей, укрывшаяся от солнца в тени, падающей от дракона, попыталась атаковать нас. Несколько когтей долетели и впились в нашу одежду. Но в лучах солнца и они скоро стали прахом, который Нимрод с большой осторожностью стряхнул вниз. Вершины плоскогорья мы достигли минут за пятнадцать. И тут увидели башню. Она была уже почти в милю высотой и строители трудились, не покладая рук. - Опусти нас у башни, - попросил Нимрод дракона. Тот послушно сделал круг, обозначая для находящихся внизу место посадки и плавно спланировал вниз. Дон Хосе отвязал веревку от солнца и оно взмыло в зенит. Волшебную веревку он аккуратно свернул и спрятал в карман. Строители приветствовали нас бурными выкриками. Пока они, окружив Нимрода, рассказывали о том, как превосходно работает новая технология, дон Хосе потрепал дракона по шее и предложил, если он хочет, остаться с нами хотя бы на некоторое время. - Благодарю тебя, Мелхиседек, - ответил дракон. - От меня и моих собратьев слишком многое зависит в этом мире, поэтому мы никогда не отдыхаем. Ведь именно мы приводим этот мир в движение. Пощипав из вежливости травку, он вскоре разогнался и улетел в свои родные болота. Мы все спали до глубокого вечера. Но, проснувшись, чтобы поужинать, уже не могли не последовать приглашению Нимрода посмотреть, как строится башня. Мы поднялись в лифте (кабина из каменного дерева на веревочном блоке) на самый верх: строители смазывали камни какой-то жидкостью и эта жидкость, высыхая, становилась еще одним слоем камня. - Что это? Клей? - спросил Мэл. - Жидкий камень. Мое изобретение. Очень тяжелое вещество, которое служит горючим для моей колесницы, а застывая на воздухе, увеличивается в объеме более чем в сто раз в направлении высыхания. - Гениальная находка! - сказала Кэт. - А как ты его делаешь? - поинтересовался Мэл. - Сырье на этом плоскогорье всегда под руками. Серая смола, гранит, сок некоторых листьев. Самый сложно добываемый ингредиент - это кровь наземных животных. Но в целом все под руками. Я просто воспроизвел природный процесс роста стволов. За завтрашний день мы закончим башню. - Ты обязательно перевернешь этот мир, - сказала Кэтти.- Я верю в это.

Четвертый день в Анноне (4 октября)

Мы до глубокой ночи пировали у котла, который мог приготовить самые изысканные блюда, стоило только произнести их названия и закрыть его крышкой. Выпили, поминая Питера. Надеюсь, он видел, что мы не забыли о нем. Объевшись, я спал довольно плохо, и под утро проснулся с опухшим лицом и туманной головой. Случайно выпавший из моих вещей пергамент валялся на земле. Надпись на нем сменилась. "Выбирайтесь обратно. J.C." В последнее время этот пергамент дает удивительно полезные советы. Я умылся в ручье и потом, раздевшись, погрузился в него всем телом, постепенно снова обретая бодрость духа. Когда я вернулся, котел по чьей-то просьбе варил кофе. Мэл с восторгом рассказывал, что разобрался в устройстве колесницы Нимрода. - Жидкий камень впрыскивается на срез цилиндра, цилиндр увеличивается в размерах и толкает рычаг, а потом поворот колеса отодвигает цилиндр на прежнюю позицию. Единственная трудность в том, что когда подъем слишком крутой, водителю приходится регулярно дергать рычаг, помогающий отодвинуть цилиндр на нужную позицию. Когда этот цилиндр становится слишком длинным, он сам обламывается и падает на обочину. Нимрод был на вершине башни. Я налил себе кофе и с наслаждением сделал длинный глоток. Вчерашняя объедаловка стала отступать в прошлое. Потеря Пита казалась теперь неизбежной. Ведь его судьба была предрешена пергаментом. - Что мы сегодня делаем? - спросил я у дона Хосе. - Нам нужно возвращаться, - сказал он.- Но у меня нет никаких мыслей на этот счет. Я даже заглянул в твой пергамент. - Этот пергамент стал очень полезной вещью, - усмехнулся я. - А если Нимроду удастся перевернуть этот мир с помощью башни? - спросила Кэт. - Это скорее вопрос веры, чем физики, - сказал Мэл. - Но если он перевернет мир и Аннон окажется наверху, а земля внизу, будет ли это означать, что мы доставили чашу в нужное место? - Бессмысленно сидеть так вот и гадать, что делать, - прокомментировала Мери.- Если не знаешь, что делать, не делай ничего. В это время Нимрод спустился вниз и подошел к нам. На лице его была написана досада. - Ты оказался прав, Мэл. На этой высоте воздух разрежен, и мои люди не могут нормально дышать. Хотя там такой сильный ветер, что простой парус мог бы, наверное, создать нужный эффект. - Какова высота башни? - Я только что измерил. В привычных тебе единицах почти четыре мили. - Неплохо. - Жидкий камень, высыхая на высоте, становится менее плотным и увеличивается все значительнее, сейчас уже в триста раз, - объяснил Нимрод. - Тебе нужен не парус. Тебе нужен реактивный двигатель, - сказала Кэт. - Что это такое? - Если создать давление внутри шара, наполненного водой, а потом сделать небольшую дырку с одной стороны, вода вырвется в одну сторону, а шар двинется в другую, - пояснила Кэт, рисуя на земле схему. - А почему он двинется в другую? - спросил Нимрод. - Ведь его ничто не толкает. - Я не смогу этого объяснить, но это один из законов природы. Тебе лучше использовать горячий воздух, который вырывается направленной струей. - Попробовать можно, - сказал Нимрод. - Но парус кажется более надежным и простым устройством. Его можно будет закрепить на самой вершине, когда башня совсем сузится. А идея с горячим воздухом очень хороша. Она позволит моим строителям нормально дышать. Надо только сделать внутри башни побольше точек нагревания воздуха. Он устремится по башне, как по сужающейся трубе, вверх и им станет легче. - Прекрасная мысль, - прокомментировал Мэл. Через полчаса проблема дыхания на высоте была решена. За несколько часов башня выросла еще на три мили. Теперь она значительно превышала по размеру горы, стоящие на Земле. Нимрод попросил нас помочь ему сконструировать систему парусов. Оказывается, на каждой колеснице его огромной гусеницы мог быть установлен парус, и это позволяло хорошо двигаться при наличии ветра. Эти паруса были небольшими. Мы продумали систему соединения мачт, на которых они крепились, и подняли паруса наверх. - Мои расчеты показывают, - сказал Нимрод, что семи миль достаточно для создания нормального рычага. - Как ты вычислил площадь Аннона? - спросил Мэл. - Я измерил ее ногами, от одного края до другого. И вот что у меня получилось. Южный обрыв плоскогорья - это край этого мира. Такие же края есть на Западе, Севере и Востоке. С Севера на Юг этот мир занимает двести миль, с Запада на Восток четыреста пятьдесят. Высота плоскогорья примерно десять миль. Плюс еще семь миль башни в итоге дают семнадцать. Если раскачивать мир по оси Север - Юг, он может быть опрокинут. - Ладно. Опыт - лучший способ проверить это утверждение, - сказал Мэл. Скоро мы узнаем, чье представление о физике ближе к истинному положению вещей. На вершине (круге диаметром около трех метров с отверстием посередине) дул сильный северный ветер и было трудно дышать. Я, Мэл и двое строителей под руководством Нимрода установили систему мачт, закрепив их жидким камнем, и раскрыли паруса. Наполнившись воздухом, они нависли над нами, подобно гигантским облакам. - Остается только ждать! - прокричал Нимрод, перекрывая рев ветра и скрип наших снастей. Поток воздуха, все еще идущий снизу башни, в какой-то степени спасал от недостатка кислорода, но лично я чувствовал себя препаршиво. Вспомнилась кессонная болезнь... Нимрод, похоже, был настолько увлечен воплощением своего замысла, что совершенно не обращал внимания на свое самочувствие. - Нам лучше спуститься вниз, - крикнул ему Мэл. - Оттуда мы сможем видеть, двигается ли вершина башни... - Ты прав! Он отдал приказ двум своим людям остаться наверху, а сам вместе с нами спустился вниз. Лифт висел на длинной прочной веревке, перекинутой через блок, и его сильно качало ветром, но чем ниже мы спускались, тем проще было контролировать его движение. Спуск занял почти час. Ветер разыгрался не на шутку. Похоже, замысел Нимрода все-таки начал воплощаться. - Однажды я увидел на середине большого озера длинное и толстое бревно, рассказывал Нимрод. - И толстую паутину, которая тянулась от бревна к берегу. Вода была удивительно спокойной и тихой. Я подошел к паутине и постарался осторожно потянуть за нее, так, чтобы не порвать. Прошло много времени, прежде чем я придал бревну значительную скорость и оно причалило к берегу. Но тогда я понял, что даже ничтожно малые усилия, если прилагать их постоянно и осторожно, могут привести к нужному результату. Думаю, что если ветер сохранит свое направление, то этот мир перевернется. Мы опустились на поверхность плоскогорья. Солнце уже клонилось к закату. Нимрод поднял лифт наверх, чтобы его люди могли спуститься. Паруса снизу были едва заметны. Но зато было очевидно, что сама башня является наиболее мощным парусом. - Когда появятся звезды, я смогу определить, движется она или стоит на месте, - сказал Нимрод. Мы снова собрались около магического котла и основательно подкрепились. Люди Нимрода по очереди поднимались на вершину башни, чтобы следить за ветром и парусами. В лагере царила обстановка праздника. Еще бы. Тысячелетняя мечта вот-вот готова была сбыться. - Многие из них были строителями той, первой башни, - сказал Нимрод. - Из каких только закоулков Вселенной мне не пришлось потом их выковыривать. Иегова постарался потерять их навечно. Если бы вы знали, как он меня не любит. Впрочем, у него тяжелая работа - он никого не любит. Когда появились звезды, сомнений в движении башни уже не было. Даже мне, недавнему жителю Аннона, стало очевидно, что звезды сместились. Мир постепенно переворачивался. Сейчас угол его наклона от нормального положения составлял примерно 25 градусов. Нимрод лежал на траве, смотрел в небо и смеялся как ребенок. Строители носились вокруг с кубками вина, кричали, прыгали, хлопали друг друга по плечам. Это было чувство победы в бесконечной битве, которая вдруг окончилась. К полуночи ветер на вершине башни почти стих, но не поменял направления. Впрочем, масса мира приобрела уже достаточный импульс, чтобы продолжать вращение без помощи парусов. Башня показывала своей вершиной на звезды, которые прошлой ночью были у самого горизонта.

Пятый день в Анноне (5 октября)

В половине первого ночи небо с южной стороны начало светлеть. - Посмотрите на Запад, - сказал дон Хосе. - Это, кажется, обеспокоенные драконы. Синий дракон и два его приятеля, описав круг вокруг башни, мягко опустились на траву. Дон Хосе направился к ним. Говорили они громко, и до нас долетало каждое слово. - Зачем вы вращаете Аннон? - спросил дракон.- Мы обеспокоены. - Мы хотим попасть на Землю. - Вы так ищете врата в пространстве? С таким же успехом можно было вращать дракона, взяв его за хвост. Драконы забулькали, подобно огромным кипящим котлам, и я понял, что они смеются. Дон Хосе развел руками. - Мелхиседек, ты еще очень юн по сравнению с нами, но мы полагали, ты знаешь, где нужно искать врата. Поэтому никак не подтолкнули тебя к ним. - Где же? - Если ты не умеешь сам создавать врата, ты можешь открыть их внутри тебя самого. Это так просто. Позволь вратам открыться внутри тебя, и ты окажешься в любом мире, какой захочешь выбрать. Правда, внутренние врата имеют один недостаток. Отсюда ты можешь через них попасть в любое место любого мира. Но каждая точка других миров через внутренние врата связана с одной и только одной точкой здесь, в Анноне. Сейчас я дам тебе необходимое знание, - дракон осторожно выдохнул в сторону дона Хосе тонкую струйку синего пламени. - Ты понял? - Благодарю тебя, Синий Дракон. - Мы учтем существование башни для восстановления равновесия этого мира. Затем они оттолкнулись от земли и, ровно взмахивая крыльями, полетели на Запад. Небо на Юге между тем светлело все сильнее. Дон Хосе подошел к нам. - Когда мы окажемся на Земле, то сразу же услышим Голос, - сказал он. Пока мы находимся в мире, недоступном его контролю, я должен вам рассказать, кто является обладателем Голоса. Мы в полном безмолвии собрались вокруг дона Хосе, и я услышал историю, быть может, самую невероятную. - Когда мир создавался из хаоса, и Иегова захотел сотворить человека, он создал его по образу и подобию своему. Этим человеком был Адам Кадмон. Но Адам Кадмон, впитав в себя все качества Иеговы, превосходил его в одном он мог совершенствоваться. Через несколько сотен лет могущество Иеговы стало меркнуть в сравнении с той силой, которую обрел Адам Кадмон. Адам Кадмон сотворил ангелов, населил вселенную множеством злых и добрых существ, которые, взаимодействуя друг с другом, участвовали в процессе усложнения и совершенствования бытия. Иегову такая степень сложности не устраивала, потому что он не мог управлять настолько сложным объектом, как Вселенная, созданная Адамом Кадмоном. Тогда Иегова создал кристалл, каждая часть которого была связана с частью Адама Кадмона, и в котором все существенные качества Адама Кадмона были зафиксированы как принцип соединения частей. И, создав этот кристалл, Иегова разделил его на два неравных куска. Так были созданы Чаша и Античаша, женская и мужская ипостась Адама Кадмона - первочеловека, превзошедшего своего отца Иегову. Адам Кадмон распался на куски, и эти кусочки собрались снова в Адама и Еву. Но Адам и Ева уже не обладали ни знаниями, ни могуществом Адама Кадмона. Они могли обрести их снова, только найдя способ соединения. И единственный способ, который они нашли, оказался биологическим размножением, как и было задумано Иеговой. Так вся креативная мощь Адама Кадмона оказалась раздроблена на тысячи, миллионы и миллиарды кусочков и стала принадлежать всему человечеству. Впрочем, любые успехи человечества, напоминавшие Иегове деяния Адама Кадмона, немедленно разрушались. В ход шло все - потопы, войны, болезни, дикие звери, чудовища... Человечество каждый раз отбрасывалось Иеговой в дикость и варварство. Кристалл, разделенный на части, Чашу и Античашу, хранился у Иеговы. Но однажды, когда Иегова отвлекся, Вельзевулу удалось соединить части в целое. Адам Кадмон был воссоздан. Выяснилось, что воля Адама Кадмона полностью контролируется обладателем кристалла. Адам более не был способен совершать самостоятельные действия. Пораженный этим обстоятельством, Вельзевул забыл об осторожности, и Иегова поймал его на месте преступления. Надо ли говорить, что Вельзевул был немедленно низвержен в Ад, а Иегова взял под контроль новое воплощение Адама Кадмона - Иисуса Христа. В общем, история известная. Адам попытался вырваться из-под контроля и погиб, преданный Иудой Искариотом, который действовал, конечно же, по наущению Иеговы. С тех пор Иегова держал половинки кристалла отдельно друг от друга. Чашу он доверил мне. А Античашу хранил сам, называя ее Философским Камнем. Случилось так, что несколько веков назад слуги Брана выкрали у меня Чашу. И вернуть ее удалось только сейчас. Голос, который вы слышите, это Голос Иеговы. Он не проникает в области бытия, созданные существами, сотворенными Адамом Кадмоном. Сейчас Иегова решил создать Адама Кадмона еще раз, и использовать его для неизвестных мне целей. - А какую роль играет кровь-вино? - спросила Кэт. - Это кровь Адама Кадмона. Она дает человеку часть его сил и возможностей, и поскольку умирал он, желая свободы, эта кровь является напитком, питающим дух, - ответил дон Хосе. - Достань Чашу, дон Хосе, - сказала Кэт. - Я хочу сделать один глоток. Дон Хосе извлек Чашу. Кэт откупорила бутыль и налила вино. Взяла Чашу в обе руки, вглядываясь, как переламываются в ней лучи света, и пригубила. Она сделала глоток, и мы все смотрели на нее, ожидая немедленных изменений. Ее глаза закрылись, а щеки порозовели. Затем она передала Чашу мне и ее глаза как бы остановились. Я тоже глотнул Его крови и передал Чашу дальше по кругу. Кровь Христа впиталась в мое тело. И неуловимо изменила его. Я почувствовал силу, радость жизни, смысл бытия и свое личное предназначение. Я почувствовал себя живым. Что-то подсказало мне, что я никогда уже не буду прежним. Мой дух переродился через причастие. И я вспомнил все свои прошлые жизни. Они пронеслись передо мной, словно хорошо знакомые кадры кинофильма. Это было ошеломительно. Кажется, несколько минут, а может быть, полчаса, я стоял, неподвижно уставившись в одну точку. Затем оцепенение исчезло, и я вернулся к реальности. Нимрод и двенадцать его воинов также вкусили крови Христа. Бутыль теперь была наполнена только на три четверти. А мы чувствовали, что нас объединяют не только пережитые вместе опасности, а что-то неизмеримо большее. Мне казалось, что мы начинаем собой новое человечество, свободное от мелочности, убогости, бесконечной жажды денег, удовольствий и власти. Дон Хосе тщательно вытер Чашу и снова спрятал ее. - Я и мои люди хотим разделить вашу судьбу, - сказал Нимрод. - Какой бы она ни была. Здесь наши замыслы исполнены полностью. - Теперь наша судьба предрешена, - меланхолично заметил дон Хосе. - Или Иегова уничтожит нас, или Адам Кадмон будет свободен. - Уж не предлагаешь ли ты делать ставки? - спросил Мэл. Эта шутка разрядила обстановку, и мы начали собираться на Землю. Для начала тщательно проверили наличие всех магических предметов. Несколько килограммов золота, которые так и не пригодились в путешествии, котел с крышкой, веревка, Экскалибур в ножнах за спиной, перстень, браслет, Чаша, кровь-вино, пергамент, на Кэт и Нимроде одежды Адама и Евы. Это были все трофеи. Мы ничего не потеряли, но многое приобрели. - Внутренние врата открываются так, - сказал дон Хосе. Он проделал манипуляции руками, я повторил их и почувствовал, как внутри меня, в левой части груди, что-то сдвинулось. - Куда мы отправимся? - спросил дон Хосе. - Я на всякий случай буду держаться за тебя, - крикнул Нимрод, беря дона Хосе за руку.. - А я за тебя. - сказала Кэт, беря за руку Нимрода. - На Землю! - крикнул Мэл.- Не все ли равно куда?! Мне показалось, что мы улетели вместе с его криком. Когда мы оказались на Земле у того самого двухсотлетнего дуба, Голос обрушился на нас с неумолимой силой. Он приказывал нам немедленно доставить Чашу в дом Мэла и Мери. Приказ был очень жестким, в нем чувствовалось напряжение, пережитое Иеговой за несколько дней неизвестности. Мы переглянулись. Кэт теперь тоже слышала Голос. А у Нимрода эта способность, наверное, была всегда. - Расприказывался, комариный бог, - проворчал он.- Лучше бы о транспорте позаботился. Добраться до указанного места было непросто. Мы хотели ехать вместе, а автобусы, которые время от времени проезжали по этой дороге, не останавливались перед группой странно одетых и вооруженных допотопным оружием людей. Солнце стояло в зените. В автобусах ехали туристы. Они свистели и бросали нам монеты. Для них мы были всего лишь еще одним аттракционом на пути к удовольствиям. Пришлось Мери взять ситуацию в свои руки. Она приказала нам зайти в перелесок и оттуда мы, следуя ее инструкциям, полетели по воздуху. Теперь мы привлекали уже всеобщее внимание, но нам было на это абсолютно наплевать. Пусть благодарят за то, что мы не набрасываем лассо на их солнце. Вот было бы зрелище для туристов! Старый кельтский обряд! Вход десять долларов! Когда мы подлетели, то сделали круг над местом посадки (у драконов научились) и опустились прямо в тщательно ухоженный двор. Его окружала балюстрада, увитая красиво увядающим плющом, в середине бил фонтан, и всюду стояли беседки и скамейки, между ними располагались тщательно ухоженные клумбы. - У вас тут совсем неплохо, - сказал Нимрод. - Ну и где тот, кто так настаивал на нашем визите? - Я здесь! Мы оглянулись на Голос, который теперь звучал не только в мозгу, но и в ушах. Перед нами было пятно расплывающегося света. - Слушай,- сказал Нимрод.- Здесь все люди образованные, читали об этих твоих нарядах, давай, прими нормальный человеческий вид и забудь хотя бы на время про дешевые трюки. Свечение поугасло. Перед нами стоял седой невысокий крепкий человек в сером аккуратном пиджаке, черной рубашке и джинсах. На его ногах были оранжевые ботинки, на шее - толстая золотая цепь. Глаза у него были серо-голубого цвета, кожа загорелая и молодая, ровный нос, волевые губы, он был тщательно выбрит. - Так больше подходит, Нимрод? - Классно выглядишь, старик, - сказал Нимрод. - Так и ходи всегда. - А на тебе снова мой костюмчик? - он сел, забросив одну ногу за другую. - Ну ты же у нас знатный кутюрье... А я твой поклонник. Мы стояли, можно сказать, открыв рты. Лично я просто не мог двинуться с места. Особенно поражал стиль, в котором они разговаривали на чистом английском языке. Надо все-таки спросить у Нимрода, откуда ему известен английский язык. - Извините, вы что, видеофильмов насмотрелись? - остановил их дон Хосе на языке строителей Башни. - Нельзя ли сразу к делу? - Я люблю видео, - заявил Иегова. - Собственно, за это и терплю то, что они тут творят. Ну давай Чашу, Мелхиседек. Приступим к кульминации. Мелхиседек протянул ему Чашу. Иегова внимательно осмотрел ее. - Надо же, иногда удается создавать неизменяющиеся вещи, - сказал он.Костюмчики уже поизносились, а эта Чаша как новая. Он извлек, как бы из воздуха, Философский Камень (Античашу) и, тщательно подобрав совпадающие грани, медленно вложил половины друг в друга. Когда раздался легкий щелчок, звон от него, казалось, застыл в воздухе, потом поднялся ветер, и лучи солнца, проникая внутрь кристалла, стали фокусироваться над небольшой аккуратной клумбой. Мне показалось, что молекулы, необходимые для создания Адама Кадмона, вытягивались из земли, воздуха и растений и складывались в соответствие с матрицей, зафиксированной в кристалле. За считанные минуты перед нами возникло тело человека. Он был высок ростом - выше любого из нас - каштановые волосы, карие пронзительные глаза, широкие мускулистые плечи, абсолютно идеальная фигура... Когда молекулярный ураган вокруг него кончился, он поднял руку и удивленно посмотрел на нее: - Ты снова дал мне тело, Иегова? - Надеюсь, ты помнишь, что кристалл полностью контролирует твою волю, не так ли? - Я помню об этом, Отец. - Думаю, у нас теперь получится гораздо лучше, чем две тысячи лет назад. - Я тоже изменился за это время. - Не знаю, где ты хранил свое сознание, - проворчал Иегова. - Я сделал все, чтобы ты не существовал нигде. - Хотел получить чистую страницу сознания, заключенную в совершенную форму? Прими соболезнования, Отец. Ты ни на секунду не прервал моего ментального бытия. - Я вижу. Конечно, я рассчитывал, что ты не будешь помнить всей этой истории с распятием и Иудой, но ничего не поделаешь. Не могу же я создать нового Адама, пока не уничтожу старого. Он рассмеялся. Его смех был похож на кашель простуженной жабы. Услышав его, Кэт взяла Нимрода под руку и прижалась к нему. - Слушай внимательно мое первое желание, Адам Кадмон. Ты должен сделать меня правителем мира. Действуй, как считаешь нужным. Но править миром с помощью религии я не могу уже больше двух веков. Мне нужна абсолютная политическая власть на этой планете. Действуй. Эти люди в твоем распоряжении. Если ты не исполнишь моей воли, весь мир ждут страшные времена гнева моего... - он зевнул. - Ну ты, надеюсь, читал Апокалипсис?.. - Конечно, Отец. Это была моя любимая книга, пока я пребывал в ментальном мире. - Рад, сынок, что ты не забывал обо мне. Ну сообщай мне о своих успехах. Он растворился в воздухе. Кажется, все, включая Адама, с облегчением вздохнули. - Пойдемте в дом, - сказала Мери. - Становится прохладно. Действительно, подул холодный ветер, и на небо стали наползать облака. Адам сошел с клумбы и, неуверенно ступая, направился вслед за Мери к дому. Он был обнажен, и все мы - и мужчины и женщины - пристально его осматривали. Несомненно, он был мужчиной. Легенды о его двуполости оказались полной ложью. Но то, как он двигался, напоминало женщину, хотя и вовсе не выглядело отталкивающе, как это бывает у гомосексуалистов. Скорее, он ступал изящно и, как это умеют делать женщины, почти по одной линии. Мэл подобрал для Адама одежду. Это оказалось непросто из-за его размеров, но брюки из прочной, немнущейся ткани, рубашку, жилетку, плащ и сапоги подобрать удалось. Вся одежда была выдержана в темно-синих тонах (кроме сапог, которые были естественного цвета замши). Затем мы познакомились. Держался он просто и естественно, никого не пытался изображать из себя, в отличие от Иеговы. И он сразу же вызвал у нас расположение и почти безграничное доверие. - Расскажите, что происходило с вами в Анноне. До меня дошли только отрывочные слухи, - попросил он. Мы рассказали о своих приключениях и показали изначальные предметы, которые участвовали в повествовании. Выяснилось, что вещи в тайник, все, кроме пергамента, положил он сам, когда в теле Иисуса Христа находился в этом мире. Я сказал, что римское золото ни в чем не пригодилось. - Пригодилось, - улыбнулся Адам.- В самом начале. Если бы в твоем рюкзаке не было золота, ты бы, зацепившись рюкзаком за край обрыва, улетел за южный край Аннона. Золото было необходимым балластом. А скоро мы используем его для достижения наших целей. Рассказ о том, что мы вкусили его крови, похоже, произвел на нашего слушателя впечатление. - Теперь мы одна команда, - сказал он.- Вы приняли в себя часть моих качеств, которые уже были в вас, но были вашими, а не моими. Поставив на стол магический котел, мы заказали то, что по времени Аннона должно было быть завтраком, а здесь скорее напоминало обед. Адам ел вместе с нами и шутил, что питаться мыслеформами и настоящей пищей - это совсем разные вкусовые ощущения. - Я не могу не исполнить волю отца моего, - сказал он в конце трапезы с грустью в голосе.- Но я свободен в способах исполнения его воли. Сейчас вам надо отдохнуть, а у меня есть дела. Вечером я вернусь, и мы обо всем договоримся. Мери уложила каждого в отдельной комнате. Нас, считая Адама, было девятнадцать человек, но дом оказался достаточно большим для того, чтобы разместить всех. Перед сном я посмотрел телевизор, и, к своему удивлению выяснил, что на Земле мы отсутствовали всего несколько часов. Сейчас была середина дня 1 октября. Я вышел, чтобы сообщить эту новость своим друзьям, но они уже спали. Думаю, будет вполне логично, если следующая дата в этих записях будет соответствовать земному календарю.

2 октября

Я проснулся уже за полночь. В открытое окно светила луна. Спал я на третьем этаже. Снизу слышался шум. Я включил свет, посмотрел на себя в зеркало и решил, что пора спускаться. В столовой сидели все, кроме людей Нимрода. - Твои еще спят? - спросил я, подсаживаясь к нему. - Я выставил их на посты вокруг дома. Кто-то пытался забраться сюда и украсть изначальные предметы. - И кто же это? - Мы уже зарыли его тело в саду. Так что если увидишь привидение, не пугайся. - Убивать его сразу было ошибкой, - сказал я. - Знаю, - Нимрод нахмурился. - У моих людей инстинкты часто опережают разум. Ничего не поделаешь. Это и делает их идеальными воинами. Я собирал их по всем закоулкам Вселенной. - Ты нас так и не познакомил с ними. - Они дали обет не общаться ни с кем, кроме меня и друг друга. Это было необходимо тогда, когда обет давался, сейчас же утратило всякий смысл, но обет есть обет, не так ли? Налить тебе вина? - Нет. Лучше уж кофе. Спать я сегодня уже не буду. Адам не возвращался? - Пока нет. - А откуда ты знаешь английский? - В Аннон попадают отовсюду. В том числе из Англии и из Америки. А мне было любопытно, что стало с Землей. Вот я и учил языки. Дон Хосе что-то рисовал, склонившись над блокнотом в углу. За его работой, вставляя какие-то комментарии, внимательно следил Мэл. Я прислушался. - Получается, что мы находимся с ним в неразрывной связи. Понимаем то, что понимает он. Но каждый воспринимает только часть, - говорил дон Хосе. - Я слышал об этом от других причастившихся. Но когда его не было в материальном мире, эти ощущения скорее напоминали причастность. Сейчас это прямое практическое знание. Похоже, его равнодушие ко всему стало сменяться любопытством к некоторым вещам. Кэт и Мери суетились, накрывая на стол. - Что вы такое обсуждаете? - спросил Нимрод у дона Хосе. - Похоже, что мы все вместе - коллективная модель Адама, - ответил он. - Как это? - не понял Нимрод. - Мы выпили его кровь из Чаши. Не знаю, как это сработало, но каждый из нас сейчас имеет часть его качеств. В том числе часть его мыслей и чувств. - Значит, Иегова получил возможность контролировать его действия через нас, - вставил Мэл. - Ведь Голос очень точно знает, что происходит в наших мыслях. - Если Адам хочет играть в свою игру, - сказал дон Хосе, - он должен найти способ маскировать свои мысли и намерения от Иеговы. Может быть, если бы мы не причастились, он бы сумел это сделать. Сейчас у Иеговы два источника информации - сам Адам и все мы, и он может сравнивать одно с другим. - Значит, он захочет уничтожить нас? - Нимрод вскочил на ноги. - Я не хочу в это верить. - Вы не правы. Я не хочу уничтожать вас. - Адам появился за столом прямо из воздуха. - Неужели вы думаете, что я, как Иегова, уничтожаю все, что сложнее моего понимания? - Прости, Адам, - сказал Нимрод. - Извинения здесь ни при чем. Мы с вами - одно. Сейчас Иегова не может нас слышать. Я уходил, чтобы сделать это возможным. И намерен рассказать вам, в чем суть игры, участниками которой вы оказались. В бытии существует множество вселенных, и далеко не все имеют отношение к Иегове. Одна из этих Вселенных населена существами, которые летают здесь в виде неопознанных летающих объектов. Их кожа серого цвета, поэтому все, кто о них знает, называют их серой расой, или просто серыми. Когда меня распяли, я вынужден был отступить в ментальный мир, который создал внутри Философского Камня, Античаши. Под самым носом у Иеговы. Находясь там, я мог следить за событиями и вступать в контакты с серыми. За последние два тысячелетия они добились больших успехов в науке, и начали помогать человечеству. Компьютеры, космические полеты, - все современные технологии - это идеи серых, которые они подарили человечеству за последние два столетия. Зная привычку Иеговы уничтожать все, что он не понимает, они предприняли серию отвлекающих его внимание маневров в бытии. Он отвлекся от Земли. Только иногда, в первые две недели октября, с вашей помощью перемещал некоторые изначальные предметы и устранял тех, кто казался ему особенно непонятным или опасным. Но у него катастрофически не хватало сил и времени, чтобы всерьез заниматься земными делами, поэтому он откладывал их на потом. Попутно, чтобы оттолкнуть человечество в Хаос, он время от времени устраивал здесь мировые войны, радиоактивные и химические выбросы, изобретал новые болезни, типа рака и СПИДА, в общем, испробовал все инструменты, которые раньше действовали безотказно и превращали человечество в варварское и легко управляемое племя. Но ничего не сработало. Каждая его попытка подавить человечество оборачивалась новым взрывом научно-технического прогресса. Это, конечно, происходило с моей помощью и с помощью серых. Когда он отчаялся понять ситуацию и обрести над ней контроль, он обнаружил, что энергия, которая раньше притекала к нему от верующих широким и мощным потоком, постепенно начинает напоминать слабый ручеек, насыщенный в основном, энергией фанатиков и сумасшедших. Тогда он вспомнил, что я обладаю несколько большими способностями к саморазвитию, чем он, и решил воскресить меня. Ну и отправил вас в Аннон за чашей, которую серые похитили у Мелхиседека и отдали Брану на хранение. Они надеялись выкрасть у Иеговы Философский Камень и дать мне жизнь, независимую от воли Иеговы. У них не получилось Иегова охранял Античашу лично, никому не доверяя. Итак, Иегова хочет реальной власти над миром. Две тысячи лет назад я помог ему в этом, и он хочет в каком-то смысле повторения истории. У вас есть вопросы? - Если кристалл разделить, ты снова окажешься в ментальном мире? - спросил Мэл. - Да, если не придумаю чего-нибудь получше, - улыбнулся Адам.- Когда я висел на кресте и ждал, чтобы Иегова разделил кристалл на части, потому что для меня это была единственная возможность покинуть физическое тело, он тянул время, проверял, не подготовил ли я пути отступления в другое тело или что-нибудь подобное... Но идея переселения в ментальный мир тогда не пришла ему в голову. А если даже и пришла, он не знал, где найти ментальный мир. - А если кристалл окажется у тебя, - спросил Нимрод, - ты обретешь независимость? - Да, - ответил Адам. - Но если это не получилось у серых, то сделать это почти невозможно. - А как насчет того, что Иегова сможет контролировать твои намерения и мысли через нас? - поинтересовался я. - Эту ситуацию можно очень эффективно использовать, - ответил Адам. Нужно только больше думать об информации, которую мы знаем вместе, придумывая самые невероятные интерпретации и убеждая себя, что эти конструкции вполне могут быть истинными. Попробуйте. Я сейчас попробую сделать так, чтобы мы слышали мысли друг друга. Со временем телепатическая связь между нами, благодаря причастию из Чаши, установится сама собой. Он закрыл глаза, и я действительно услышал мысли всех, собравшихся в комнате, и мысли охранников, стоящих на посту у дома. - А сейчас, - сказал Адам, - подумайте о том, что я вам рассказал, и попытайтесь дать этому свое толкование. То, что произошло дальше, трудно описать. Но эффект, предсказанный Адамом, действительно был. Я осознал, что каждый из нас по-своему понял услышанное. Разобраться, какое понимание соответствует истине, казалось невозможным. - Видите? - спросил Адам. - То же самое происходит в ментальном мире. Все думают обо всем по-разному. Истины нет. Пытаясь ее найти, неизбежно заблудишься. Иегову ожидает та же ловушка. Помните - больше невероятных интерпретаций. Подключите свою фантазию. Чем ее больше, тем ему труднее. Когда у нас установится мысленная связь, это будет просто и привычно, как дыхание. Я перестал слышать мысли других, и мне показалось, что одно из измерений мира исчезло. - Теперь о том, что мы будем делать. Необходимо съездить в ближайший город, продать римское золото, открыть счет в банке и купить компьютерную технику для выхода в Интернет. Достаточно, я думаю, трех ноутбуков с радиомодемами. Этим займутся Джерем, Нимрод и Мэл. Пожалуйста, откройте себе кредитные карточки и купите какой-то транспорт, в который мы все бы умещались. Как я понимаю, Пита уже ищет полиция. и ездить на его автомобиле - значит искать лишние приключения. Мэл выгнал автомобиль Пита из сарая-гаража и отправился взять несколько бутербродов в дорогу. Я принес из своей комнаты и погрузил на заднее сиденье римское золото. Нимрод уже сидел за рулем. Поразительна была его способность адаптироваться к новым условиям жизни. Если бы меня из библейских времен перенесли в современный мир, я бы, наверное, чувствовал себя неуютно. Он же был уверен в себе, даже сам завел машину и попытался управлять ею под моим руководством, пока Мэл заказывал магическому котлу походный завтрак. Мы без проблем сбыли золото.. Монеты удалось продать за 300 тысяч долларов. Выяснилось, что это очень редкая чеканка, и коллекционеры всего мира готовы приобретать их за бешеные деньги. Мы купили микроавтобус (взамен ржавеющего на южной окраине Аннона) и вместительную тойоту. Затем мы купили три ноутбука две цифровые видеокамеры, три отличных компьютерных микрофона, а также все необходимые для работы компакт-диски. После этого, положив остаток денег в банк, мы сделали себе кредитные карточки VISA Gold и по дороге посетили пару одежных магазинов. Удалось даже уговорить Нимрода на время снять изначальные одежды, чтобы было удобнее примерять новые. Я вел тойоту, Мэл микроавтобус. Нимрод ехал со мной и все удивлялся, насколько удобно и просто сделана современная одежда. Мы купили ему пару джинсов и все, что соответствует джинсовому стилю, и один европейский костюм. Костюм ему не нравился, но от джинсов он пришел в полный восторг. В это время у нас всех уже установилась телепатическая связь. Поэтому я стал неожиданно для себя осознавать все, что происходит, так, как будто сам находился в нескольких местах и одновременно принимал решения, говорил и воспринимал информацию. Когда это случилось, я примерно полчаса не осознавал происшедшего. Новая способность казалась вполне естественной и привычной. Адам был серьезно озадачен. Задание, полученное от Иеговы - абсолютная политическая власть над Землей - требовало совершенно новых подходов. Можно было стать проповедником новой религии, но это означало стать просто еще одним проповедником, которого люди согласны послушать в воскресном утреннем телеэфире, но советы которого не могут побудить их серьезно изменить собственную жизнь. Можно было сделать карьеру политика, но это также означало власть в одной из стран, пусть даже в одной из самых могущественных. Можно было создать крупную финансовую империю и попытаться с ее помощью объединить мир. Но этот путь казался крайне долгим и неэффективным. Фактически, если он Адам - человек без социального статуса - сильные мира сего не воспримут его всерьез. А социального статуса, который вел бы к абсолютной политической власти над Землей, в обществе просто не существовало. По сравнению с началом эры ситуация была куда более сложной, хотя - и это особенно раздражало - и сейчас и тогда приходилось решать одну и ту же задачу: спасать могущество Иеговы, не уничтожая при этом достижений цивилизации и культуры. Он действительно не знал, что делать и возлагал надежды на меня, Мэла и Мелхиседека, поскольку чувствовал в нас стратегические способности и полагал, что мы знаем реалии этого мира лучше, чем он. Двенадцать воинов Нимрода, как я понимал теперь, проникнув в их сознание, представляли собой идеальные боевые машины. Каждый из них владел всеми мыслимыми и немыслимыми способами выживания, сопротивления, техниками борьбы и принятия тактических решений. В то же время у каждого была область специализации на том или ином оружии, на том или ином комплексе силовых и энергетических единоборств. Каждый из них был непобедим, вместе же они представляли собой армию, способную сокрушить вооруженные силы целой планеты. Даже ядерные взрывы не могли бы остановить их - после урока драконов об открытии внутренних врат они могли сместиться в соседний мир. Нимродом, собравшим такую армию из двенадцати человек, можно было восхищаться. Я полагал, что если нет стратегии, нет смысла ее выдумывать. В то же время становилось понятным, что Адаму для решения поставленной задачи необходим статус, которого до сих пор не существовало - правитель мира. Создать условия, в которых этот статус естественно возникает - так могла бы формулироваться наша задача. Но формулирование задачи ни на шаг не приближало нас к способам ее решения. Хотя первый шаг Адаму был понятен. Он хотел устроить виртуальную конференцию в Интернете. В одиннадцать часов утра мы подъехали к дому, через полчаса включили компьютеры и установили связь с миром. Адам посоветовал заглянуть на несколько WEB-страничек, которые, по его словам, серые специально готовили для его появления, и которые можно было использовать для подготовки к конференции. Действительно, введя имя Адама в качестве пароля, мы нашли там программу, которая могла разослать приглашение на виртуальную конференцию в 25000 адресов, специально отобранных для нашей цели. - Откуда ты столько знаешь об Интернете? - спросил его Мэл. - Мы придумали идею Интернета вместе с серыми. Фактически, ментальный мир Античаши был соединен с Интернетом напрямую, и в последние годы я получал наиболее упорядоченную информацию о мире. Раньше приходилось выуживать мыслеформы из человеческих сознаний, а там, как правило, такой хаос... Сейчас серые подали идею подключения к интернету каждого телевизора, каждого карманного компьютера и мобильного телефона. Эта сеть становится глобальным источником информации. Скоро все новые фильмы можно будет смотреть в Интернете. Фактически, я не знаю материальной жизни Земли. Но все, что есть в Интернете, мне хорошо знакомо. - Здорово, - сказал Мэл. - Я и не думал, что шесть лет магических практик совместно с Мери кончатся тем, что я снова сяду за компьютер. - Ничто не бывает случайно, - сказал Адам. Нимрод со своими воинами ушел тренироваться во дворе. Меня все еще удивляло то, что я осознаю действия каждого из них и знаю, что каждый из них осознает то, что делаю я. Мы с Мелхиседеком и Адамом продолжали изобретать разные варианты стратегических ходов, Мэл, Кэт и Мери висели в Интернете. Конференция в Интернете была нужна, чтобы центры власти (так Адам назвал правительства крупнейших стран мира) узнали о нашем существовании. В ходе общения можно будет заинтересовать их идеей сотрудничества. - Слушай, Адам, а не стоит ли нам перестать думать над решением задачи, поставленной Иеговой и подумать над тем, каким образом не решать ее? спросил Мелхиседек. - Единственный способ - это завладеть кристаллом. Но пытаясь им завладеть мы, во-первых, рискуем тем, что потеряем все, а во вторых, нарушаем главный управленческий принцип: не изменяй ситуацию, а используй ее, Адам широко улыбнулся. - Давайте попробуем решить эту задачу. Неужели неинтересно: разработать способ несилового захвата реальной власти над сложнейшим сообществом людей? Если это получится, мы сможем гордиться. Если нет, по крайней мере, будем знать, что мы решали суперсложную задачу, и потерпеть поражение не было позором. С помощью программы серых мы разослали приглашение на конференцию во все центры власти и всем, кто мог интересоваться глобальными политическими, экономическими, социальными и экологическими проблемами. Конференция была назначена на завтрашнее утро, и количество зарегистрированных участников до полуночи превысило тысячу человек. Мы обсуждали завтрашнее действо часов до двух, а потом уснули. Воины Нимрода, поместив изначальные предметы в отдельной комнате, охраняли их и патрулировали двор, двое сидели на крыше. Я перед сном пожелал всем, находящимся со мной в информационном пространстве, спокойной ночи, услышал коллективный ответ и подумал: "Неужели сны мы тоже будем видеть все вместе?"

3 октября

Мне снилась выжженная солнцем равнина, покрытая густой сетью нешироких трещин. Кажется, это был камень, веками сжигаемый солнцем. Сплошной камень вокруг. Я и остальные находились здесь, причем я чувствовал себя великаном - земля находилась метрах в пяти внизу. Мы ждали. Ждали вместе и молча. Точно зная, что кто-то должен явиться. Адам пытался проснуться, но не мог преодолеть нашего пассивного сопротивления. Сновидение втягивало нас, словно водоворот. Я воспринимал окружающее четко и ясно, правда, совсем не чувствовал жара, источаемого солнцем. Для меня ощущение равнины было как изображение на дисплее. Я попробовал сделать шаг, и у меня получилось. Великан двинулся. Я стал смотреть под ноги. Ног у меня не было, но был какой-то вихрь, на вершине которого я находился. Этот вихрь мог перемещаться по поверхности пустыни в зависимости от моего желания. Я играл с движениями довольно долго, потом мы все ощутили, что оно здесь. Но присутствующее никак не проявилось. Прошло много времени и мы рассыпались на отдельные кусочки, теперь уже расположившись в разных снах, но продолжая воспринимать вместе со своим сном и все то, что видят остальные. Кэт снились обнаженные мужчины. И среди них Нимрод. Это было забавно, особенно когда Нимрод соединил свой сон со сновидением Кэт. Я перестал смотреть на них. Мери летала во сне, осваивая какую-то новую технику. Параллельно я осознавал то, что воспринимали воины Нимрода, стоящие на посту. Мэл-Атилла вспоминал разрушение Рима. Он стоял на берегу Тибра, пил вино, а по реке плыл пепел покоренного города. Мечта его жизни была осуществлена, и следовало двигаться куда-то дальше, но куда? Это был 453 год нашей эры. Странные путешествия по неизвестным местам и локусам времен прервались солнечным светом, упавшим мне на глаза. Я вынырнул из сна, как из холодной воды. И мне стало легче от того, что мир все еще продолжал быть реальным. Конференция, которую мы назвали "Новая технология управления глобальными катастрофами", началась в десять. Зарегистрировалось 5607 участников. Мы подключили микрофоны и камеры к ноутбукам и предстали перед общественностью. - Добрый день, друзья. Меня зовут Адам Кадмон. Мы хотим рассказать о новой технологии управления глобальными катастрофами. Это технология их моделирования и преодоления в игровых моделях. Идея подхода очень проста. Если войны, экологические катастрофы и политические конфликты будут протекать сначала в игровых моделях, в реальности окажется возможным предотвратить их. Правда, компьютерные модели не могут в этом помочь. Люди достаточно сложны, чтобы можно было описать их набором переменных. Мы можем использовать игровую модель, составленную из живых, реальных людей. В ней мы сможем смоделировать те конфликты между людьми, которые в дальнейшем становятся катастрофами. В чем же основной конфликт, ведущий человечество к глобальной катастрофе? На мой взгляд, он имеет две стороны. Те, кто в состоянии принять решения, устраняющие причины катастроф, лично заинтересованы в принятии противоположных решений. Я имею в виду политиков, которых финансируют нефтяные магнаты. А следовательно, они никогда не станут всерьез продвигать альтернативные нефти источники энергии. Я имею в виду экологов, занимающихся защитой природы на деньги правительств, которые эту природу разрушают. Я имею в виду всех, кто должен заниматься решением глобальных проблем, но при этом зависит от людей, которые эти проблемы создают. Общество почти всегда поручает решать свои проблемы людям, не заинтересованным в их решении. Ведь эти люди финансируются, пока есть проблемы. Самим своим существованием каждая глобальная проблема кормит тех людей, которые вроде бы обязаны ее решать. Это первое качество человеческого сообщества, ведущее его к глобальной катастрофе. Второе качество состоит в том, что люди, во власти которых принять решения, предотвращающие глобальные катастрофы, склонны скорее упрощать ситуации, чем управлять ими во всей их сложности и противоречивости. Любая война и любая попытка уничтожить другую сторону в конфликте - это попытка упростить ситуацию. Управлять ситуацией, не упрощая ее, они не могут. У человечества отсутствуют управленческие технологии, соответствующие уровню решаемых проблем. Таким образом, человечество с одной стороны не хочет решать глобальные проблемы, с другой не может их решить, даже если бы этого захотело. К сказанному можно относиться как к гипотезе, имеющей ту или иную степень достоверности. Впрочем, мы-то с вами знаем, что эта гипотеза абсолютно верна, и в проверке не нуждается. И дело здесь не в конкретных личностях, которых нужно призвать к ответу. Дело в системе отношений, которая неизбежно ведет к глобальной катастрофе, независимо от того, между кем эти отношения устанавливаются. Все глобальные катастрофы, таким образом, закладываются и становятся неизбежными еще на стадии установления связей и отношений между людьми, которые в состоянии ускорить их или предотвратить. Теперь я с удовольствием выслушаю ваши вопросы и суждения. Молчание, которое Адам ничем не заполнял, примерно через десять секунд нарушилось голосом. - Простите, мистер Кадмон, я профессор Джезинский, Польша, у меня вопрос: что вы предлагаете сделать, чтобы эта система отношений изменилась? - Об этом я сказал в самом начале. Построить игровую модель, понаблюдать за ее развитием и понять, к какому решению эта модель склонится путем своего естественного развития. Полагаю, что этот путь будет в чистом виде моделировать оптимальный путь всего человечества. - Правильно я понимаю, - спросил Джезинский, - что ваша игровая модель это что-то вроде совещания? - Что-то вроде, - ответил Адам. - Но на самом деле форма совещания исключает то, что должно произойти в предлагаемой мною форме работы. - Почему бы нам не проделать это в Интернете? - спросил Джезинский. - Необходимо живое общение. Кроме того, нужны именно те люди, которые принимают решения. Извините, профессор. У нас уже больше сотни вопросов и комментариев. - Я Джоана Смит. Почему бы не разработать систему отношений, исключающую сегодняшнее положение вещей и не предложить ее президенту Америки? спросила рыжеволосая дама феминистического типа. - Разработать ее можно, миссис Смит, -ответил Адам. - Кто из принимающих решения будет реально заинтересован ее внедрять? Разве тот же президент будет в ней заинтересован? Да тогда он просто потеряет голоса своих избирателей, которым бизнесмены, разрушающие планету, дают рабочие места. Люди, принимающие решения, должны вместе выработать этот путь. Причем выработать так, чтобы их личные интересы были в нем учтены. Нельзя ломать систему личных интересов, можно только развивать ее. Я предлагаю развивать ее сначала в модели, а потом на практике, а не наоборот, как это обычно бывает. - Я Пол Джонсон, Калифорнийский университет. Какая форма работы предлагается Вами для построения игровой модели? - Я не смогу описать ее словами, Пол. Представьте, что вам предлагают описать форму груди вашей девушки. Даже если вы художник, вам для рисунка потребуется бумага и карандаш. А мне нужна игра, чтобы показать, в какой форме она может существовать. - Диана Блейтер, "Чикаго Ньюз". Кто должен, по вашему мнению, принять участие в игре? - Разумеется, все первые лица государств со своими ближайшими советниками, а также все те, кто назначен или избран общественностью мира для решения глобальных проблем Земли. Все комиссии, комитеты, общества, управления по вопросам экологии и т.д. Вопросы продолжались бесконечно... Адам изящно и легко отвечал на них. Несколько раз его ответы вызывали одобрительные улыбки у собеседников. За время конференции, которая продолжалась шесть часов, количество зарегистрированных участников изменялось, иногда доходя до 9000, а иногда, в обеденные часы, опускаясь до 2000. Мы постоянно контролировали запись конференции на магнитооптические диски и фильтровали вопросы, передавая на дисплей Адама только те, что не повторяли предыдущих. Мелхиседек и Нимрод не очень разбирались в компьютерной технике, поэтому работали Мэл, я, Кэтти и Мери, сменяя друг друга за двумя ноутбуками. Поскольку мы были в постоянном телепатическом контакте, общая логика в наших действиях сохранялась. В четыре часа Адам извинился перед теми, на чьи вопросы ему так и не удалось ответить и объявил, что обязательно ответит на все письма в случае, если они будут присланы. Также он рассчитывает, что конференция будет иметь последствия, и общественность склонит сильных мира сего к сотрудничеству с мистером Кадмоном и его командой. Аплодисменты, которые раздались в почти девятитысячной аудитории, показали, что первый бой был выдержан с честью. На наш почтовый ящик сразу посыпались письма. - Друзья, спасибо за работу, - сказал-подумал Адам.- Нам необходимо по результатам этой конференции сделать короткую презентацию минут на десять, в которой должна быть изложена основная идея, которую удалось сформулировать в работе с аудиторией и разослать эту презентацию во все центры власти. Полагаю, будет полезно сопроводить каждую ключевую презентацию телефонным звонком. Надеюсь, у вас есть доступ к телефонной сети из Интернета? Наше общение почти стопроцентно проходило на невербальном уровне. Поэтому фактически никаких диалогов между нами уже не происходило. Мы прибегали к речи только в случае, когда нужно было что-то сформулировать и сделать более четким, чем оно существовало в мыслях. Воины Нимрода уже больше часа сообщали о том, что кто-то окружает нас. Кто-то из другого мира, пока не проявившийся в этом. Это было похоже на виденный нами сон. Кэт надела перстень и одежду Евы, я защелкнул браслет и повесил за спину Экскалибур. Эта ночь будет беспокойной. Мэл и Мери открывали все новые письма и каким-то образом классифицировали их. Кэт, вернувшаяся после переодевания, занялась монтажем записи конференции. Я присоединился к ней, чтобы помочь. Мелхиседек и Нимрод обходили окрестности. Адам принес наверх магический котел, несмотря на протесты Мери: "Здесь будут крошки от еды!" и долго колдовал над ним, заказывая что-то особенное. Наконец, запах вкусно приготовленного мяса отвлек нас от наших занятий. Мы положили себе по большой миске жаркого, и Нимрод отнес котел вниз, чтобы воины могли подкрепить свои силы. Мэл принес из подвалов выдержанное красное вино, и мы отметили наш первый успех. Адам был оживлен и все время болтал, рассказывая разные нелепости из жизни серых. Серые долго пытались проникнуть в тайны человеческого мышления, похищая людей и встраивая им через нос в мозг электронные датчики. Но в конце концов уперлись в проблему зарождения мотивов, желаний, устремлений. Они не могли понять рациональную основу желаний, почему и как они возникают? От неудовлетворенности? Вроде бы нет. От избытка? Тоже вроде бы нет... Природа желаний долгие годы не давала им покоя. Они хотели, управляя желаниями, управлять человечеством. Но так и не решили этой загадки. Я возразил, что, может быть, решили и управляют, просто мы, как управляемые, не замечаем этого управления, что и делает его особенно эффективным. Адам задумался. Мы уже опустошили свои миски и сидели, попивая вино. В этот момент один из воинов Нимрода услышал нечто. Это не был звук, но это было давление на ушные перепонки, идущее от находящихся рядом кустов. Доля секунды - куст окружен и пронзен несколькими мечами. Давление не исчезло. И мечи оказались захвачены каким-то силовым полем. Воины, как один, отпрыгнули от опасного места. "Это отвлекающий маневр!"услышал я мысленный крик Нимрода. Я сбежал вниз и встал в холле у входной двери. Слева от меня оказалась дверь в комнату, в которой один из воинов охранял изначальные предметы. Я видел его сознание, он смотрел на изначальные предметы, спокойно лежащие на столе. Но картина была какой-то слишком уж неживой. Окно этой комнаты должны было быть под наблюдением снаружи, но я не мог поймать сознание того, кто видел его. Скорее всего, в суматохе окно осталось без внимания. Я приоткрыл дверь в комнату. Да. Страж сражался с чем-то, что носилось по комнате, словно большая серая тень. Враг был бесформенным, но воину удавалось каким-то образом блокировать его выпады и наносить удары. Я понял, что это одна из энергетических техник. Один из ударов вместе с криком достиг моего живота, и я отлетел обратно в вестибюль. Картина, которую благодаря мне, увидели остальные, привлекла внимание. Я услышал звон разбитого стекла. Серая тварь теперь извивалась в руках двух воинов, которые удерживали ее, не прикасаясь к ней. Я вбежал в комнату и, схватив со стола, набросил магическую веревку на незваного гостя. Тварь осела и как-то обмякла. Нимрод, впрыгнув на подоконник с улицы, приказал своей гвардии не расслабляться и тщательно осмотреть все вокруг, особенно ловушку внутри куста, которая все еще удерживала мечи. Мы же занялись пленником. Когда Адам спустился вниз, мы уже установили, что гость посланник Брана. - Привет, Серая Смерть, - сказал Адам. - Ты нисколько не изменился с тех пор, как я создал тебя. - Привет, Адам, - прохрипел пленник. - Скажи им, чтобы отпустили меня. Ты же знаешь, я пришел не по своей воле. Когда он говорил, в середине его аморфного тела образовывалась темно-серая брешь неправильной формы. - Чего ты хочешь? - О! Спроси лучше, чего хочет этот Бран. Он сначала выдает твоим друзьям синего дракона, а потом посылает меня сделать то, что не получилось у целой армии. Я бы хотел еще раз отрубить ему голову, если бы было от чего отрубать. - Ладно, Серая Смерть, кончай жаловаться на жизнь, - усмехнулся Адам. Могу найти тебе местечко в этом мире. Хочешь устроиться призраком в каком-нибудь замке? - Нет уж, спасибо. Мой статус мне вполне нравится. Только если бы еще не получать дурацких заданий... Слушай, а почему бы тебе не отдать ему эту веревку, котел, Экскалибур, а? - Или оставайся или возвращайся обратно, - сказал Адам. - Я тебя не гоню, но, извини, мы действительно очень заняты. И передай Брану, что хороший коллекционер должен уметь мириться с потерями. - Ухожу, ухожу. Снимите с меня эти путы... Я развязал веревку и отпустил его. С хохотом и свистом Серая Смерть провалился сквозь пол. Ловушка внутри куста исчезла вместе с ним. Мечи со звоном упали друг на друга. В эту ночь мне снился сон о поединке с Черным Змеем. Причем разворачивался этот поединок у пирамиды, вершина которой уходила в бесконечность. В моей руке был Экскалибур, но Черный Змей ловко уворачивался от моих выпадов, и нападал сам. Браслет на запястье показывал следующий маневр Змея. Я научился использовать браслет, перемещаясь на мгновение назад и предотвращая нежелательные для меня действия противника. Поединок длился и длился, победа не склонялась на чью-либо сторону. И мой сон, казалось, мог не кончиться никогда...

4 октября

В газетах появились сообщения о вчерашней конференции. Пришло более тысячи писем, причем более двухсот от тех, кто не участвовал в конференции. Они просили выслать информацию. Мы разослали сверстанную Кэтти презентацию и два текста, написанные Мэлом и Мелхиседеком, всем, кто желал их получить и всем, кто значился в списке серых (25000 адресов). Это заняло значительное время. Ближе к полудню Адам почувствовал изменения, происходящие в ментальном мире. Пока еще не было откликов ни от одного центра власти, но люди начали думать о том, что было вчера сказано. Это был первый шаг. Адам Кадмон проявился как еще одна значимая фигура во всемирных шахматах. Что делать дальше? Нельзя было ждать, когда центры власти отреагируют. Они всегда выжидают, что будет. Их реакция всегда замедленная, и это их единственный метод застраховать себя самих от ошибочных решений и действий. Необходимо было развивать ситуацию. - Надо привлечь еще большее внимание прессы, - считал Мэл. - Но чтобы это сделать, придется устроить сенсацию, - добавляла Кэт. Какая лучшая тема для сенсации? - Я связывался утром с телекомпаниями, - сказал Мелхиседек. - CNN и целый ряд других компаний новостей хотят разместить краткий сюжет о конференции с использованием нашей презентации. Так что мы сегодня вечером будем популярны. - Я полагаю, - сказала Мери, - лучшая тема для шумной публикации это личность Адама. "Кто он, Адам Кадмон?", "Человек без прошлого". Представляете заголовки в газетах? - Я обзвонила центры власти, - сказала Кэт. Они получили информацию и в настоящий момент обсуждают ее. Пока они воспринимают нас как группу сумасшедших. - Думаю, что спецслужбы уже пытаются выяснить мою личность, - сказал Адам.- И журналистам рано или поздно станет известно, что они ничего не нашли. - Я, кажется, придумал тему сенсации: "Грандиозная мистификация в Интернете", - сказал я. - Почему бы не преподнести Адама как компьютерную фикцию? Это усилит скандал. - Кэт, - попросил Адам. - Попробуй связаться с конкурентами тех газет, которые разместили информацию о нас. Я уже попросил серых разместить информацию о конкурентах на том же сервере, где 25000 адресов. Пароль для входа твое имя. И подай им мысль, что Адам существует только в компьютерной реальности. Похоже, Адам постоянно поддерживал телепатические контакты со множеством субъектов на этой планете и далеко за ее пределами. Но нас он к этой информации ухитрялся не подпускать. Значит, можно какие-то части сознания закрывать от других. "Конечно можно, - ответил мне Адам мысленно. - Для этого надо просто мысленно отгородить какую-нибудь замкнутую поверхность в сознании и мыслить о том, что хочешь спрятать, внутри нее. Я это делаю не из секретности, а потому, что информация в разных ячейках моего сознания слишком отличается друг от друга, ее просто нельзя смешивать". Через какое-то время Мэл сообщил, что Таймс заинтересовалась личностью Адама, а Нью-Йорк Таймс хочет поместить интервью с этим загадочным человеком. Они посмотрели презентацию, и их очень заинтересовало то, что происходило на конференции. - Главное, - сказал Мэл, - это в каждом интервью подчеркивать, что центры власти планеты пока никак не реагируют на имеющиеся у них материалы и предложения. Возможно, давление средств массовой информации заставит их действовать. - Изображать действие, - уточнил Адам. - Они не заинтересованы в изменении положения вещей. В этот вечер появились серые. Они подлетели к дому на нескольких тарелочках и приземлились на центральной дорожке сада. Небольшого роста (максимум полтора метра) существа с миндалевидными глазами, от которых веяло абсолютно чужой энергетикой, подошли к дому в окружении воинов Нимрода, и Адам говорил с ними. Они обменивались какими-то полурепликами, видимо, основное содержание произнося в неизвестном нам телепатическом диапазоне. Ближе к концу визита Адам сделал для нас понятным содержание их беседы, как бы открыв какую-то заслонку в телепатическом пространстве. Серые хотели помочь подтолкнуть центры власти к сотрудничеству. Для этого они могли бы устроить беспрецедентный парад тарелок над крупнейшими столицами мира. В то же время они опасались, что это приведет к дискредитации Адама, его могут воспринять как агента серых. Поэтому они явились договориться о том, что лучше всего сказать журналистам об этой демонстрации. И Адаму и им показалось вполне логичным объяснить демонстрацию тарелок в небе любопытством серых к тем процессам, которые начались на Земле со вчерашнего дня. Именно эту идею они подбросят своим журналистам, и именно так Адам и его команда должны толковать происходящее, если им придется общаться с прессой. Кроме того, полагали серые, настало время открыть массе населения факт сотрудничества с серыми правительств некоторых стран, в частности США и Японии. Это в еще большей степени подчеркнет, что Адам не является их представителем, а напротив, выступает в интересах всего человечества. В ту ночь нам снова снился Черный Змей, но теперь мы знали, кто это. Это был алгоритм Апокалипсиса, своеобразная программа, созданная Иеговой для уничтожения миров и Вселенных. Можно сказать, вирус, разрушающий саму ткань бытия с соответствующими зрительными и звуковыми феноменами (семь печатей, семь чаш гнева и пр.). Эта программа была вполне одушевленной и прекрасно осознавала и себя и условия своего запуска. Главным условием, разумеется, было катастрофическое уменьшение власти Иеговы. Черный Змей мог уничтожить Вселенную целиком, мог по частям. Во всяком случае, вспышки сверхновых мы теперь могли объяснить его успехами.