Чистая выдумка

Кожа

«87… 88… 89…» – Нелли провожала взглядом столбики с цифрами, пока полупустой автобус всё дальше увозил её от города. Солнце слепило глаза, а листья порыжевших деревьев, казалось, светились изнутри.

Нелли выкрутила яркость на экране смартфона, открыла заметки и приступила к работе над статьёй.

«Автобус, будто ледокол, разрезал густой туман светом фар… (придумать плавный переход)… Его двери разверзлись, и тьма раскрыла свои объятия. Отринув страх я спустилась в неё, а автобус умчался вдаль, отрезая (а не слишком близко к “разрезал”?) путь отступления до рассвета.»

– Ну, как-то так, – девушка закрыла заметки и ещё раз сверилась с гугл-картой.

Маячок двигался по трассе, неотвратимо приближаясь к конечной точке маршрута – деревне с блёклым названием “Среднесунье”. Нелли вдруг с новой силой ощутила предчувствие встречи с чем-то паранормальным и необъяснимым. Хоть погода изо всех сил портила атмосферу, и в деревню девушка прибудет ясным полднем, цель путешествия оставалась всё ещё весьма жуткой. И нет, в этих местах не водились вампиры, не завывали в ночи призраки, местные не видели следов снежного человека или загадочных мерцающих огней между деревьев. Всё проще, но в то же время ужасней. Около пяти лет назад в местном пруду нашли кожу.

Человеческую кожу.

Кто-то осторожно снял её с тела и сшил тошнотворный комбинезон.

Новость о кошмарной находке сразу же взбудоражила все местные СМИ, прокуратура возбудила уголовное дело, за ходом которого следила вся страна. Но многочисленные расследования ни к чему не привели, кроме того, что обнаружились свидетельства о подобных случаях, происходивших здесь и прежде. Одежду из человеческой кожи находили, как правило, в пруду или рядом. И то были не только комбинезоны, в начале восьмидесятых на пляж выбросило грубо сшитую перчатку. Исследовать находку тогда не стали, но очевидцы уверяют, что перчатка была из человеческой кожи.

Но таинственный маньяк никогда не оставлял следов. Даже личности тех, кому принадлежала кожа, не удалось установить.

Остальные части тел: кости, мыщцы, головы; так же не нашли.

Шум со временем утих, как и поток назойливых журналистов. И вот она, Нелли, репортёр местного интернет-издания «Крипиград» готова проделать всю ту работу, которую не смогли пять лет назад ни толпы лощёных столичных корреспондентов, ни безалаберные милиционеры. Самой Нелли в то время было всего четырнадцать, родители ни в какую не хотели отпускать её в страшную деревню, и совсем не горели желанием ехать туда с ней.

Пять лет она ждала, собирая информацию по крупицам, строя и разрушая собственные теории, но теперь уж точно правда не ускользнёт!

Шум автобусных дверей вырвал девушку из размышлений, подхватив лёгкий рюкзак, она быстро шагнула в прохладный осенний день. Воздух на остановке пах лесом, яблоками и пирожками.

Нелли оказалась на небольшой площади перед старой полуразрушенной церковью. На другой стороне дороги стоял магазин «777», а чуть дальше от него, рядом с уютной берёзовой аллеей, ещё один. Плотно друг к другу теснились ухоженные деревянные домики, местные проходили мимо, поглощённые собственными делами.

Никто не замечал полненькую молодую журналистку в джинсовом сарафане и тонкой красной курточке, с тёмными длинными волосами, собранными в тугой высокий хвост. А Нелли следила за каждым, внимательно вглядываясь в лица деревенских.

Постояв так около десяти минут, девушка достала смартфон и проверила входящие сообщения. Пусто. Она ещё немного посверлила взглядом аватарку, с которой на неё смотрел худой светловолосый паренёк со слишком узкими губами.

– Ты чаво одна стоишь? Заблудилась, красавица? – рядом с Нелли будто бы из ниоткуда возникла сухонькая старушка, ростом она доходила едва ли до груди девушки, и своим внешним видом напоминала ведьму из пряничного домика: слащаво-дружелюбную, но с хищными чертами лицами и длинным прямым носом.

– Знакомого жду, бабушка, – отогнав странную ассоциацию, вежливо ответила Нелли, – А вы здесь давно живёте?

– Давно, красавица, давно. А ты внучка чья-то или просто так к нам? – старуха потянулась к сумочке и достала из неё маленькое, как и она сама, красное яблоко, и ловко вложила его в руку оторопевшей на секунду девушке, – Это китайка, пробовала, нет? Кислая, но сочная очень. Попробуй.

– Спасибо, но я потом, спасибо, – журналистка повертела в руках крохотное яблочко и удивилась его неестественной яркости.

– Баб Люд, уже познакомились с Нелли? – к остановке подбежал запыхавшийся молодой человек, он торопливо попытался пригладить вьющиеся белые волосы, чтобы выглядеть хоть чуточку аккуратней.

– Кирилл, это вы? – девушка отметила, что в жизни юноша выглядел гораздо симпатичней, чем на аватарке.

– Давай на “ты”, как привычней, уже столько переписываемся, – Кир протянул руку для рукопожатия, – Прости, щенок в подпол уполз. Разбудил меня скулежом. А ключей от замка у меня нет, еле вызволил.

– С щенком всё хорошо? – Нелли пожала руку и отчего-то это деловое и совершенно лишённое романтики прикосновение всё же заставило её покраснеть.

– Только уши крысы погрызли и напуган, но пройдёт. Баб Люд, мы пойдём.

– А? Кирюш, так это невеста твоя. Ну вы на чай заходите.

В ответ Кирилл только кивнул и, обхватив девушку за плечи, повёл вниз по дороге, к небольшому, вросшему в землю домику.

– Правда, на ведьму из сказки похожа? На самом деле божий одуванчик! – прошептал он на ухо Нелли, когда старуха оказалась позади, – У неё ещё сестра есть, точно такая же, хоть и младше на десять лет, но они такие старые, что внешне разницы уже никакой.

Только Кирилл открыл калитку, в ноги Нелли выскочил лохматый щенок. Несмотря на глупую морду и вислые ободранные уши, размером щенок был со среднюю взрослую собаку.

– Волкодавом вырастет, не иначе, – юноша словно читал мысли, и сейчас, и тогда со старушкой, на самом деле живая мимика Нелли выдавала все её чувства и эмоции, Кирилл нашёл это очаровательным, – Сторожить взял. Проходи, располагайся, будь как дома. Тут всё очень старое, но батя ухаживал и ремонтировал как мог, потому не пугайся.

Деревенский домик явно переживал не лучшие времена. На высокое крыльцо вели крутые и неудобные ступеньки, дверь выглядела явно новей мутных окон и потемневшей бревенчатой кладки. Хозяйкой интерьера была облупленная печка. Она стояла в самом центре, разделяя помещение на кухню и большую комнату.

– Спать будешь здесь, – Кир раздвинул занавески, и Нелли увидела небольшую комнатку, которую почти всю целиком занимал разложенный диван-кровать, – А я на полатях. Туалет и прочие удобства на улице.

В глазах девушки проскользнул ужас.

– Не волнуйся, водопровод проведён, никакой дырки в земле, всё как в городе, просто никак было в доме не оборудовать. Там и нагреватель есть для воды. Но если хочешь, можно будет баню завтра растопить.

– А когда ты мне покажешь место, где кожу нашли?

Нелли осторожно положила рюкзак на застеленную кровать и поняла, что готова приступить к расследованию прямо сейчас.

– Мне нужно в сарае кое-что доделать, но это на час максимум, а потом выдвигаемся. Если хочешь чая или кофе, похозяйничай на кухне сама. Ты не голодная, кстати?

Девушка мотнула головой, а после спросила:

– А технику зарядить можно? У меня фотик с собой и смарт сел немного.

– Подключайся к любой розетке, ну я пошёл. Если понадоблюсь, пускайся в пристрой, он же сарай, вход из кухни, там дверь шторой занавешена. Не стесняйся.

Кир махнул рукой, подозвал щенка и скрылся за углом печки, глухо хлопнула дверь, а затем домик погрузился в тишину, нарушаемую лишь дыханием гостьи. Недолго Нелли сидела и прислушивалась к проезжающим мимо машинам и шумящим на ветру кустам у забора. Городские обычно говорят о том, насколько тихо в деревнях, но на деле здесь даже шумней, чем в городе, только шум другого рода. Здесь он не мешает, а наоборот, заставляет почувствовать себя живой, услышать мир вокруг, ощутить себя его частью.

Но Нелли это точно не подходило, она подключила смартфон к зарядке и спешно набрала в заметках:

«Даже днём в деревне царила тишина, глубокая и плотная, как вода на дне пруда.»

***

Закончив с заметками, Нелли прошлась до кухни, окинула взглядом плиту, подключённый к ней газовый баллон, уютный столик и пару табуреток, накрытые вязаными салфетками полочки с посудой, специями и чаем. Баночка кофе оказалась рядом с чистыми чашками на подоконнике. Напротив кухни, рядом с дверью стоял старый умывальник, из тех, которые нужно наполнять водой вручную.

Не смотря на возраст мебели, она вся выглядела ухоженно и опрятно, словно сошла со старой фотографии. Нелли здесь нравилось, приятная смена обстановки, и, хоть атмосфера не соответствовала её ожиданиям, больше репортёра это на расстраивало.

Прождав Кира полтора часа, Нелли забеспокоилась, что он провозится до вечера, и для удачных снимков не хватит света. Собрав и закинув в рюкзак технику, девушка решила, что вежливое ожидание подошло к концу.

Штора, закрывающая дверь в пристрой, выделялась грязно-зелёным цветом, ободранными краями, огромной дырой, оголяющей ручку, и неприятной засаленностью. Брезгливо отодвинув её, девушка толкнула дверь и замерла на пороге. В противовес солнечному и приятному убранству дома, здесь царил полумрак. Воздух казался тяжёлым от пыли. Пахло прелым. Но вот глаза журналистки привыкли к тусклому освещению, и она с трудом переборола рвотные позывы. Со стены на Нелли уставилась голова оленя. Верхняя губа его сгнила, или её объели крысы, в рогах собирала пыль толстая паутина, а глаз не было вовсе. Олень “смотрел” тёмными провалами пустых глазниц.

Успокоив себя, что это всего лишь старое чучело, Нелли начала спускаться. Неудобные ступеньки и сумрак заставляли её вцепиться обеими руками в перила. Кирилла нигде не было. А олень оказался не единственной жуткой находкой. По всей видимости, пристрой выполнял роль гаража: под лестницей обнаружилась наполовину пустая поленница, а рядом Кирилл припарковал машину. Совершенно обычное, на взгляд Нелли авто, не дорогое, но и не самое дешевое. Оставшееся пространство заполняли уродливые чучела различных животных, самые высокие, примерно в человеческий рост, оказались накрыты брезентом, на стенах неаккуратно висели изъеденные шкурки мелких зверей, возможно, зайцев или бобров, девушка могла лишь догадываться. Находиться здесь ей было неприятно, казалось, что мёртвые животные следят за каждым её шагом.

– Будто декорации для “Зловещих мертвецов”, да?

Нелли вздрогнула и обернулась на голос, Кирилл выглядел уставшим, но довольным.

– Этот олень прямо один-в-один, – Девушка вдруг поняла, как глупо было испугаться обычных чучел.

– Хобби бати. И это ещё я часть продал, остался только неликвид, видимо, придётся сжигать их или обратиться к специалистам, я понятия не имею, что делать с этим наследством, – юноша бессильно развёл руками.

– Ты не писал, что твой отец был таксидермистом.

– Да? Странно, наверно, к слову не пришлось. Прости, что провозился, но надо было заколотить вход в подпол, мало ли дождь, размоет всё к чертям. Ну, пошли! Куджо, к ноге!

– Куджо? – Нэлли оглядела непонятной породы щенка словно в первый раз, – Ты фанат Кинга?

– Не совсем. Даже так, это единственный его рассказ, который мне нравится. Подумал, что Шарик или Бобик этом волкодаву не подходит.

Кир усмехнулся и потрепал довольного пса за ухо.

Вышли они с обратной стороны пристройки, юноша повесил замок, но запирать не стал. Обогнув дом они оказались у калитки. По пути Кирилл показал гостье где находится туалет с ванной и похвастался аккуратно заколоченными дверями в подполье. Куджо довольный бежал рядом, радуясь, что его берут на прогулку.

– Темнеть начинает, – грустно отметила Нелли, доставая фотоаппарат, – Далеко идти?

– Нет, совсем нет, но обратно уже затемно вернёмся. Не волнуйся, бояться нечего, деревня маленькая, все свои.

– Ага, и маньяк, сдирающий с людей кожу, тоже свой, – не удержалась девушка от сарказма.

Осознав, как глупо прозвучали его заверения о безопасности, Кир засмеялся.

Идти и вправду оказалось недолго, скоро парочка сошла с главной дороги и очутилась на широкой тропинке, ведущей вдоль леса прямо к пруду. Глинистая почва под ногами затвердела, на ней чётко отпечатались следы от крупных шин, такие могли принадлежать трактору или другой сельскохозяйственной технике. Идти стало неудобно, Куджо наворачивал круги, то срываясь в лес, то возвращаясь обратно к хозяину.

– Воспользуемся относительной тишиной, – сказала Нелли, когда шум трассы остался позади.

Журналистка быстро нашла в смартфоне иконку «Диктофона» и поднесла телефон микрофоном к своему рту:

– Кирилл, ты писал мне, что именно вы с друзьями нашли те останки пять лет назад, это правда? – Девушка передвинула руку со смартфоном к лицу спутника.

Тут же она непроизвольно залюбовалась волосами Кира. В свете закатного солнца в них вдруг появилась лёгкая рыжина, похожая на ту, что трогает ещё не опавшие листья.

– Я же всё тебе написал! – Кир попытался отодвинуться.

– Мне будет проще цитировать, если ты повторишь всё под запись.

– Ну, хорошо, – вздохнул юноша, убрал руки в карманы и начал, – Мне тогда было шестнадцать лет, я уже все экзамены сдал и мыслями был в городе, а последние деньки отдыха решил с друзьями повеселиться. Батя даже от домашних дел освободил. В тот день мы напились на дискотеке в местном ДК и решили продолжить банкет у пруда. Понырять с дамбы под визги девчонок, всё такое. Темно было порядочно, но небо чистое, в воде каждая звёздочка отражалась, да ещё и фонарики на мобилках у каждого. Тут надо отступление сделать, наверно…

Внезапно оборвавшаяся на полуслове фраза сбила Нелли с толку. Кирилл вдруг остановился, а девушка прошла вперёд ещё несколько шагов по инерции.

– Отступление? – повторила журналистка.

– Да, для лучшего понимания. Видишь ли, водоём создан искусственно.

Он показал в сторону пруда, от которого их сейчас отделяло всего несколько метров и белая насыпь. Дорога взбиралась на насыпь и продолжалась по ней вдоль берега.

– Его питает река, которая и течёт дальше, после дамбы. Я, кстати, не уверен, что это сооружение можно так называть, но мы так и зовём это изваяние из спаянных между собой балок. Чтобы внутрь никого не засосало, или рыба не заплыла, борты слива огорожены сгнившими досками, в самом низу сетка. Не знаю уж, зачем она там. Сколько я здесь живу, пруд был всегда, но старожилы уверяют, что раньше там было пастбище с тонкой полоской реки в самом сердце. Дно у пруда очень ямистое. К тому же рыбаки любят растянуть у берега сети. Потому купались только на пляжах. Там даже песок есть, навезли наверно. Вот они: один слева от нас, там за коровами на берегу, где редкие домики; а второй справа, совсем недалеко, его не видно за насыпью, он у самой кромки леса. Дамба же здесь, у дороги. Берег возле неё крутой и полон острых камней. Такое себе удовольствие по ним босиком шляться. Но вокруг неё самая глубина, так что можно забраться наверх и нырять вниз головой. Почти как в тех американских молодёжных фильмах, когда подростки с обрыва прыгают в воду. Очень страшно и эффектно. Пойдём, сейчас выйдем у стока.

С этими словами Кир резко свернул с дороги на узкую, почти невидимую тропинку.

– Рыбаки тут ходят, но всё равно под ноги смотри, не навернись в борщевик.

Опасливо глядя по сторонам, девушка шла почти след в след, боясь оступиться и зацепить рукой широкие листья, похожие на лапы инопланетного монстра. Но вот высокая трава кончилась, и тропинка вывела их на плоские белёсые плиты. Они обрамляли берег бурной мутной речушки, начинающейся крутым водопадом. Истоки водопада же скрывались в глубине насыпи.

– Сток. На той стороне дамба. Мы туда позже поднимемся.

– Отлично, продолжай рассказ, – Нелли передала в руки Кириллу смартфон, а сама достала фотокамеру, – Я тебя слушаю, но хочу сделать пару снимков, пока светло. Где нашли кожу?

– Кто-то решил то ли уединиться с девушкой, то ли справить малую нужду, и заметил, что вода воняет, а поток какой-то слабый. А где-то за год до этого в стоке нашли тело местного алкаша. С пробитой головой, то ли он сам, то ли кто-то из друзьяшек его, уже не помню. Слухи разные ходили. И мы сперва решили, что в стоке снова утопленник. Из-за досок у дамбы тело в сток может попасть только в одном случае – если его туда сбросят. Само оно никак запрыгнуть не сможет, это ты сама увидишь, как поднимешься. Мусор всякий тоже если и заплывает, то мелкий, вроде пакетов пластиковых или бутылок мятых. Крупней через доски не проходит. Эй, осторожней, там же скользко, упадёшь, вся испарапаешься, пока обратно лезешь!

Кирилл чуть не выронил из рук смартфон, жестом показывая Нелли отойти от края.

– Мы тогда пьяные сами туда полезли, все ладони и колени ободрали. Я чуть не захлебнулся. Но острых ощущений хотелось, почему-то нам очень надо было посмотреть на тело.

– Посмотрели? – Не сдержалась журналистка.

– Посмотрели! Сперва решили, что это труп свиньи. С мобильником же туда не залезешь, сыро. И не вытащишь никак, решётку течение и время впечатало в плиты накрепко. А сверху свети, не свети, ничего не видать. А потом я разглядел пупок. И тут это склизкое белое нечто вдруг приобрело очертания, и я понял, что это прилипший к решётке кусок человеческого живота. Мы с воплями выскочили и умчались будить деревню. А затем несколько дней спустя, когда столичные криминалисты сделали снимки у себя в лаборатории, всем стало известно, что это действительно человеческие останки, принадлежавшие молодой девушке. Тогда же я решил, что это какое-то речное чудовище, водяной или русалка, чёрт его знает, и что оно точно исчезнет, когда мы вернёмся со взрослыми. Но оно, как ты знаешь, не исчезло.