Чистилище

Глава 5 Диверсанты

В это же время.

Сидя в кресле, Глеб перебирал в памяти события последних дней. По телевизору опять передавали новости, он включил звук громче — диктор, похожий на учителя пения, вещал о скором конце света для всех русских. Затем перешёл к городским событиям. Глеб заинтересовался.

— Через два дня, — вещал дядька на экране.

— Состоится суд над террористами, устроившими кровавую резню в городе и застрелившими в том числе члена городского совета Петра Бурлака и его сына. Именно эти люди виновны в гибели десятков людей за последнее время и попытке подрыва городской электростанции.

— Что за чушь! — Глеб прибавил звук.

— Только благодаря оперативной деятельности правоохранительных органов и службы безопасности эти бандиты были вовремя обезврежены, но опасность терактов ещё сохраняется, на свободе остаются их пособники. На экране появилась фотография Ольги Терёхиной, сделанная, когда она входила в здание СБУ.

— Если кто-то что-либо знает об этой женщине или других террористах, звоните по такому-то номеру, и вы получите награду в 100 тыс. евро, — вещал диктор.

Глеб усмехнулся, от данной фотографии толку было мало. Ольга была загримирована так перед акцией, что её и родная мать бы не узнала. Его обеспокоило другое: на одной из фотографий людей, над которыми должен был состояться суд, он узнал поселкового старосту. Именно он был партизанским связником, встречавшим их группу в Малоозёрном. Это было куда хуже: он видел троих из их группы в лицо, включая его — Глеба. Надо было срочно поставить в известность Томилина: у «сбэушников» уже могли быть на руках их фотороботы.

Достав телефонную трубку, Глеб позвонил Томилину и договорился с ним о встрече. После чего, одев форму офицера военно-морских сил Германии, он вышел на улицу к припаркованному у дома автомобилю.

Двумя днями ранее.

Штурмбанфюреру «СС», Фридриху Гаппе — было 43 года, он происходил из аристократической семьи потомственных военных в четвёртом поколении. Его отец, барон Альфред фон Гаппе — дослужился до звания генерал-полковника сухопутных войск Вермахта и выбор сына служить в тайной полиции, мягко говоря, не очень одобрил. В силу чего, между ними возник разлад в отношениях. Фридрих это довольно сильно переживал, но отец как уже сказано — «Доберманов» недолюбливал и всю нацистскую идею превосходства одной расы над другими народами воспринимал как бред больного воображения, свихнувшихся от мании величия демагогов. В силу чего оказался в опале и вышел в отставку.

Фридрих придерживался других взглядов и считал, что именно Германия по праву должна править миром. Он был убеждённым нацистом. Гаппе презирал украинских националистов, но за два прошедших десятилетия Германия понесла такие потери, что уже не могла содержать многомиллионную немецкую армию и избрала новый курс в своей политике. Войска «НАТО», включая союзную Японию и Турцию, состояли из практически представителей всех европейских стран, поддерживающих идею превосходства «белой расы»: немцев, французов, англичан, шведов, прибалтов, скандинавских народов, румын, венгров, итальянцев, испанцев, финнов, поляков, отдельных дивизий «СС» из украинских националистов типа «Галиции» и даже русских предателей, составляющих подразделения «Русской освободительной армии» — РОА.

«СССР», потерявшая за время этой войны более 50 миллионов человек, уже также была не в силах проводить крупные наступательные сухопутные операции. В силу чего как «НАТО» так и Красная армия повсеместно перешли к обороне и проводили только небольшие войсковые операции за те или иные стратегические объекты. Некоторые города, такие как "«Севастополь» — от которых уже ничего практически не осталось кроме территории, на которой они когда-то стояли, переходили из рук в руки по несколько раз. С целью контроля транспортных артерий, главные сражения развернулись в небе и на море. Захват и бомбардировка морских портов и предприятий ВПК были главным приоритетом в этих сражениях.

Все коммуникации, склады, нефтебазы, военные заводы и целые жилые районы ушли под землю. На поверхности многих прифронтовых городов не осталось ничего, кроме руин. Мир оказался втянут в такую войну, из которой практически стало невозможно выбраться, как, впрочем, и победить. Ненависть и накопленные огромные долги между воюющими сторонами не позволяли прийти к мирному соглашению — все требовали безоговорочной капитуляции друг друга. Война то затихала на год-другой, пока шли переговоры, то возобновлялась вновь.

Когда правительства воюющих сторон поняли, что их человеческие ресурсы не безграничны и практически исчерпаны, они перешли к оборонительной тактике, пытаясь выиграть время и восполнить потери среди своего населения. Так как победу могла принести только более сильная и модернизированная армия, чем у противника, началась такая гонка вооружений, какую мир ещё не видывал.

Приоритетом стало создание новых, более эффективных видов оружия. Города и наиболее стратегические объекты прикрылись зонтом систем ПВО, которые постоянно совершенствовались и усиливались. Подходы к Морским портам, были буквально устланы многокилометровыми минными и противолодочными заграждениями. Разработки в области «Искусственного интеллекта» — привели к созданию полностью автоматизированных артиллерийских и ракетных систем, которые превратили демаркационные границы между воюющими государствами в непреодолимые препятствия.

К началу 2020 года экипаж, например, боевого ракетного крейсера составлял и управлялся уже всего двумя десятками операторов. Стратегический бомбардировщик и танк — одним. Истребители-перехватчики вообще к этому времени обходились уже без людей и управлялись «кибернетическими разумными системами» — КРС. По своей сути, к этому времени все сражения на суше, в воздухе и на море велись «боевыми роботами». В руках людей остались лишь пехотные части и диверсионно-разведывательная война.

Когда Гаппе понял, что в городе объявилась хорошо подготовленная, профессиональная диверсионная группа, а в его окрестностях снова действует какой-то партизанский отряд, он бросил на их зачистку все свои силы, включая батальоны «СС» из украинских националистов. За прошедшие три недели город и деревни в его окрестностях были прочесаны до основания и перевёрнуты, можно сказать, до самого дна. Но эффект от этого был нулевой, хотя по подозрению в пособничестве были задержаны сотни людей.

Глядя сейчас на сидевшего перед ним Семёна Загоруйко, занявшего место лидера украинских националистов в городе после гибели Бурлака, он готов был его придушить от охватившей его злости.

— Ты зачем сжёг «Терновку» со всеми её жителями⁈ «Придурок», — добавил он про себя.

— Так энто, господин генерал, они это, все пособники партизан. Снабжали их, значит, продовольствием и всячески это — помогали.

— «Дебилы» — Гаппе готов был разорвать его на куски.

— Ты в своём уме! Остолоп, я к тебе заявлюсь с оружием, ты что — мне еды не дашь⁈

— Ну так энто, теперь не дадуть…

— Идиот! А кто будет теперь кормить город, нас, наконец? Ты со своими придурками будешь, что ли, хлеб выращивать и разводить скот, коров будешь доить — да⁈

Гаппе вскочил с кресла и впился взглядом в бандеровца, его прямо затрясло от злости.

— Так это, а что мне надо было делать — поцеловать их, что ль! — Загоруйко, не понимая, что от него хочет эсэсовец, отвёл взгляд в сторону.

— Дегенерат! Надо было вздёрнуть двух, трёх человек в назидание, и всё, всё. А не уничтожать всех. Придурок! — Гаппе опустился обратно в кресло. — Виноват, господин Генерал — перестарались, чтобы их. Больше не повториться!

— Идиот! Пшёл вон отсюда. Ещё одна подобная выходка, и я тебя сам вздёрну на ближайшей осине. Уже успокоившись, он махнул рукой.

— Убирайся с моих глаз, остолоп! Подождав, пока за Загоруйко закроется дверь, он нажал кнопку селектора.

— Ганс! Пускай ко мне доставят задержанного старосту. Немного подумав, он добавил:

— И мадам заодно! Под «мадам» Гаппе подразумевал следователя — Даяну Тищенко, прозванную в народе за жестокость и садизм «Горгоной».

С некоторых пор «натовские войска» стали более лояльны к коренному населению на оккупированных ими территориях и стали привлекать местных националистов в органы правопорядка и власти. Захваченные ранее территории имели собственные армейские подразделения, экономику, правоохранительные органы. Одним словом, получили относительную демократическую свободу, как колонии. Чтобы люди больше возлюбили новый миропорядок, повсеместно в средствах массовой информации велась усиленная антисоветская пропаганда, в которой СССР выставлялся злобным агрессором и мировым деспотом всех народов. Уже выросло не одно поколение, которое считало «НАТО» не оккупантом, а «Освободителем» от кровавого коммунистического режима. Всех русских просто ненавидели.

Даяна Тищенко для Фридриха Гаппе была не просто одним из его следователей. Как только она переступила порог его кабинета три года назад, он тут же потерял голову. Эту женщину надо было видеть. Её походка, её осанка, её манеры, ум и внешний вид — всё говорило, что перед тобой королева. Она была внешне просто сногсшибательна — других слов не было. Она воздействовала на представителей мужского племени, как удав на кролика, и вовсю этим пользовалась. Гаппе не раз задумывался над тем, как бог мог в таком «ангельском» обличье разместить такое «чудовище». Чудовище, которое за один миг проникло в его душу и захватило её полностью. Он был влюблён в неё безоговорочно. Только рядом с ней он чувствовал себя счастливым. Он не мог без неё жить. Он был готов ради неё на всё!

Через 15 минут, глядя на обезображенное, распухшее от побоев лицо старосты, он спросил следователя.

— Ну и что, сей товарищ, молвит!

Гаппе любил использовать в своей речи русские выражения.

«Горгона», фыркнула.

— Да всё что угодно, Фридрих!

— Ну, скотина! — Она повернулась к старосте.

— Скажи, как ты докатился до такой жизни и продал свою родину коммунякам!

— Никого я не продавал, — староста сплюнул кровавую слюну на пол.

— Так вот, значит, да⁈

Подойдя к нему, Тищенко со всей силы зарядила ему кулаком в лицо. Староста вместе со стулом свалился на пол. Гаппе недовольно поморщился, но промолчал. Методы своей пассии он не разделял, но и не препятствовал им, так как они практически всегда приводили у неё к нужному результату.

Увидев «Горгону» — люди зачастую сразу теряли всякую волю и готовы были сознаться во всём что угодно, лишь бы избавить себя от её присутствия.

— Встать, скотина, когда перед тобой находится офицер «СС»! — заорала та.

Морщась от боли, староста поднялся и, пошатываясь, застыл, придерживаясь за поднятый им стул. Посмотрев на пристально наблюдавшего за ним гестаповца, он дрожащим голосом произнёс:

— У меня не было выбора, господин офицер. Пришёл человек в вашей форме, вернее, приехал и сказал, чтобы я спрятал три автомобиля. Далее он заметил, что я должен буду передать их тем людям, которые мне скажут пароль. Что я мог сделать, он сказал, что, если я открою свой рот и пойду в полицию, они вырежут всю мою семью, а у меня трое детей.

Он вытер рукой выступившие слёзы.

— Что я мог сделать, господин офицер? Они бы их убили.

— Почему ты не пришёл к нам, когда они покинули твой дом⁈

Староста, прижимающий к груди перебинтованную кисть руки с раздробленными в тисках пальцами, бросил искоса ненавидящий взгляд на стоящую неподалёку «Горгону».

— Побоялся, господин офицер… Опустив голову вниз, он всхлипнул и дрожащим голосом прошептал:

— Отпустите мою семью, господин офицер, они здесь ни при чём, всё, что я знал, я уже сказал.

— Ну да, конечно, — Тищенко усмехнулась.

— Молчал как мышь, набравшая в рот воды, пока я не поработала с его женой и старшей дочерью. Только потом у него появился дар речи! В результате мы составили фоторобот всех троих диверсантов, пришедших за машинами, — Тищенко положила на стол листки с изображением.

Взяв их в руки, Гаппе начал просматривать, одного он сразу вспомнил — тот был в составе ревизионной комиссии из Симферополя. Он лично выписывал на поданные ими документы все сопроводительные бумаги и пропуска. Гаппе похолодел: на все военные стратегические объекты… Подняв голову и посмотрев на старосту, он процедил:

— О чём они говорили⁈ — Они же отсиживались у вас до самого утра, так?

— Да, но, господин офицер, они говорили только на немецком, и я практически ничего не понял, за исключением нескольких слов! — Староста развёл руками.

— Каких слов⁈ — Гаппе подался вперёд, сверля того взглядом.

— Ну, я точно не помню, ну, говорили что-то про крейсер… Но что точно — сказать не могу.

— Про крейсер! — Гестаповец почувствовал, как его лоб покрылся испариной пота. В порту стоял ракетный крейсер «Тирпиц» — с ядерным оружием на борту. Именно «Тирпиц» служил сдерживающим фактором. Он мог одним ударом уничтожить целую армию, попытайся она захватить город с суши или с моря.