Чистильщик

Паулино насвистывал, пока добирался до работы.

Он не мог вспомнить название песни. Она звучала в его голове, как только прозвенел будильник, потом он слышал ее в душе и во время завтрака. Когда Розалинда спросила его, почему он так счастлив, он ответил, что не знает, но продолжал внутри себя слушать эту песню, пока наконец не начал насвистывать приставучий мотивчик. Он должен был выпустить ее, как пар.

По дороге улицы были запружены, а воздух был таким серо-коричневым, что солнце было лишь бледным, грязным отблеском. Он держал окно поднятым и пытался придумать слова, но первая строчка никак не получалась.