Что подскажет сердце

Глава 10

Поначалу трудно было понять, что привлекло капитана Уоткинса в тихой и скромной вдове, которую он привел к себе в дом после того, как они оставили свой багаж в гостинице, где остановились до окончания свадьбы Дерины.

Шарлотта чуть ли не со страхом смотрела, как Дерина вышла в прихожую, чтобы приветствовать ее. Но по спокойному поведению девушки поняла: та уже решила, что ей нечего бояться своей мачехи.

Когда миссис Уоткинс принесли показать девочку, она в восторге протянула к ней руки:

— Какая чудесная малышка! Можно мне ее подержать?

На лице у Дерины последовательно отразились все испытываемые чувства: удовольствие… сомнение… подозрительность. Она на мгновение задержала девочку, затем неохотно протянула мачехе и ревниво смотрела, как та стала нежно ее покачивать.

— К сожалению, у меня нет своих детей, — простодушно призналась она Дерине. — А что будет с девочкой, когда вы отправитесь в свадебное путешествие?

— Шарлотта заберет ее в коттедж Дэна и станет там заботиться о ней. Ведь мы уезжаем всего на неделю.

Шарлотта видела, как по лицу женщины скользнула тень разочарования, и поняла, что миссис Уоткинс сама с удовольствием возилась бы с малышкой, но она знала, что Дерина этого не допустит. Как-то они вообще поладят между собой?

Через пару дней Дерина выходила замуж. Был теплый осенний день, и небо над бухтой казалось перламутровым, время от времени пронизываемое лучами солнца. Помогая Дерине сесть в коляску, Шарлотта обратила внимание, как ее каштановые волосы и синий цвет пальто ярко выделяются на этом фоне, и знала, что никогда не забудет эту картину.

Когда настало время прощаться с ребенком, счастливые глаза Дерины заволокло грустью. Девочка, как будто сознавая предстоящую разлуку, серьезно смотрела на нее, зажав ее палец в маленькой ручке.

— Я скоро вернусь, родная моя, — сказала Дерина, целуя маленькую Шарлотту.

Новобрачные, напутствуемые самыми добрыми пожеланиями, отправились в путешествие под градом рисовых зерен, которыми их осыпали односельчане.

После их отъезда Шарлотта с ребенком на руках повела гостей в коттедж Дэна. Люди восхищались тем порядком и сверкающей чистотой, которые навели там Дерина и Салли, затем выпили по бокалу вина, распрощались и разошлись по домам.

Шарлотта навсегда запомнила дни, проведенные ею в коттедже Дэна. Во-первых, этими днями заканчивалась определенная эпоха ее жизни, во-вторых, это было время спокойной и тихой радости — только она одна и ребенок, а рядом — море. Именно так она и хотела бы попрощаться с Портвеном.

Дерина с помощью Салли навела такой порядок в доме Дэна, что Шарлотте нечего было делать. Погода была теплой, с моря дул мягкий ветерок, и Шарлотта помногу гуляла вдоль бухты, привязав к себе ребенка шалью.

Однажды она стояла на берегу и любовалась лучами солнца, которые время от времени прорывались сквозь тучи и заставляли ослепительно сверкать море. Вдруг кто-то окликнул ее. Обернувшись, она увидела шагающего к ней Марка.

— Я заходил в один из коттеджей поблизости, и мне показалось, что это вы на берегу.

Шарлотта бросила на него вопросительный взгляд.

— Я только сегодня услышал, что вы собираетесь уехать из Портвена, как только вернется Дерина. Это правда?

Шарлотта кивнула и медленно произнесла:

— Мне больше нет нужды оставаться в Портвене, раз Дерина вышла замуж и забрала ребенка. Капитан Уоткинс и его жена были так добры, что предложили мне еще пожить у них, уже в качестве гостьи, но я не останусь, а вернусь в Хаддетоун.

— Понятно. У вас есть какие-либо планы на дальнейшую жизнь… после вашего возвращения в Хаддстоун?

Шарлотту задел его вопрос, и, хотя ответа от Эдварда она еще не получила, она твердо сказала:

— Выйду замуж за мистера Блейка и стану там жить.

— Ах вот как! — заметил Марк. — В таком случае нет смысла говорить о том, что я подумал.

Она взглянула на него и тихо спросила:

— А в чем, собственно, дело?

— У меня есть одна пациентка… полуинвалид, она живет в гостинице в Пенгарте. Ей нужна компаньонка. Работа легкая, а сама она очень интересная особа и любит путешествовать. Я решил, что вы понравитесь друг другу.

Если бы это предложение было сделано хотя бы неделю назад, подумала Шарлотта, ее планы были бы совершенно иными. И все-таки даже сейчас, если Эдвард не ответит или у него вдруг изменилось мнение относительно нее… Но это глупо. Какой ей смысл и дальше оставаться в этом поселке? Больше ей здесь нечего делать.

— Мне надо подумать… особенно сейчас.

— Я понимаю. — Он помедлил. — Вам надоел этот поселок… и мы?

В тоне Марка проскользнула какая-то нотка, которая заставила Шарлотту задуматься. Показалось ли ей, что это было сожаление? Нужно ли ей объяснить ему, что чувствует она себя так, будто оставляет здесь частицу своего сердца?

Кивнув на море, напоминающее золотистое покрывало, она тихо сказала:

— Разве это может надоесть? И вы должны знать, что я никогда не забуду ту доброту, которую проявили ко мне люди. Я оказалась здесь волею случая… А сейчас мне нужно вернуться в свои родные места…

— Случай может изменить всю жизнь, — произнес Марк с расстановкой.

После его слов наступила пауза, и Шарлотта вдруг почувствовала почти непреодолимое желание его близости, желание обрести уверенность в его объятиях, чтобы он разрешил все ее сомнения и трудности. Слезы стояли у горла.

Они направились назад к коттеджам.

— Мне нравится этот поселок и его жители, — говорила Шарлотта. — Мне всегда хотелось помочь им… я имею в виду бедняков, тех, кому нужна помощь, о ком забывают.

— Забывают? — переспросил Марк. — Вы имеете в виду доктора Прайса?

— Ну… не совсем так, — нерешительно произнесла Шарлотта, — Но мне хотелось бы задать вам один вопрос.

— Да?

— Я видела, как однажды, когда заболела дочь Салли, вы вылили какое-то лекарство. Это было лекарство, выписанное доктором Прайсом?

— Вы имеете обыкновение задавать весьма неловкие вопросы, — улыбнулся Марк.

Шарлотта поправила шаль, поддерживающую ребенка.

— И все-таки я считаю, что была права… когда убедила Дэна потребовать расследования.

— Наверное, вы удивитесь, когда узнаете, что того же хотела и леди Райс. Она некоторое время жила за границей. Незадолго до расследования она исколесила весь этот район и обнаружила, как и вы, довольно досадные случаи небрежности и несправедливости, а кроме того, что и некоторые члены совета попечителей не без греха. Во время нашей последней встречи она говорила, что хотела просить вас оказать ей помощь в решении некоторых социальных вопросов.

— В самом деле? — Шарлотта просияла от удовольствия, затем помрачнела. — Но я вот-вот уеду.

— В Хаддстоун?

— Да, я уже решила.

— Понятно… тогда мне остается только пожелать вам счастливого пути. Вряд ли мы увидимся до вашего отъезда. Я на несколько дней уезжаю в Лондон.

Она удивленно взглянула на него и, заметив на его лице выражение усталости, почувствовала к нему прилив сочувствия. Но в его прощании была некоторая холодность.

Шарлотта протянула ему руку.

— Прощайте, доктор Уолдрон.

Их взгляды встретились. В это мгновение стукнула калитка, и из ближайшего коттеджа вышла и направилась в их сторону какая-то женщина.

— Прощайте, мисс Лаури, — ответил Марк.

Не желая встречаться с любопытным взглядом соседки, Шарлотта скрылась в коттедже.

На следующее утро пришло письмо от Эдварда, которое рассеяло все сомнения Шарлотты относительно ее планов. Он, конечно, с восторгом узнал, что она намерена вернуться, — он так долго этого ждал! Как и прежде, он договорился о том, что она поживет у его тетки, а они тем временем подготовятся к свадьбе. Может быть, устроить ее весной?

Шарлотта невольно вспомнила, какой счастливой была Дерина все последние дни перед своим замужеством, как весело она распевала, занимаясь домашними делами и готовя себе приданое. Сама она вовсе не испытывала такого подъема при мысли о свадьбе с Эдвардом. Возможно, потому, что старше Дерины?

На другой день Шарлотта послала к Салли записку, в которой просила ее прийти и посмотреть за малышкой. Ей нужно было договориться о носильщике, который поможет с багажом, оставалось еще кое-что упаковать. А главное, она хотела сходить к Цецилии Уинн, чтобы попрощаться с ней.

Подойдя к ее дому днем, она поразилась, насколько он выглядит заброшенным, И дверь, обычно гостеприимно распахнутая настежь, сейчас закрыта. Шарлотта взялась за дверной молоток, но тут во дворе показался рабочий.

— Никого нет, — крикнул он. — Миссис Уинн уехала сегодня утром.

Шарлотта обернулась к нему:

— Уехала? Но я и думать не думала…

— Мы тоже, — сказал мужчина, сдвигая шапку на затылок и почесывая голову. — Это и впрямь было неожиданно. Может, получила какое-то сообщение или еще что-нибудь. Сказала, что вернется через несколько дней. Поехала в Лондон.

Возвращаясь домой, Шарлотта вдруг остановилась. Как странно, что и доктор Уолдрон, и миссис Уинн уехали в Лондон… чуть ли не в один день! А у Марка всегда столько работы, что он редко берет выходные.

Затем Шарлотта стала упрекать себя за подозрительность: она становится похожей на местных жителей — слишком уж много размышляет о том, что делают другие. В конце концов, Лондон — огромный город, и они могли поехать туда каждый по своим делам.

Наконец наступил день ее отъезда. Возвратилась Дерина и Дэн, Шарлотта распрощалась с ними накануне вечером. Она провела ночь в доме Уоткинсов и теперь стояла в коридоре в окружении багажа, ожидая экипаж; который должен был доставить ее на железнодорожную станцию, Она была тронута множеством маленьких подарков, которые прислали ей соседи. Пришлось даже достать еще одну корзину, чтобы уложить в нее горшки с джемом и медом да еще красивые коврики и вышитые салфетки. Все это служило доказательством, что жители поселка по-прежнему относятся к ней тепло и дружелюбно. И сейчас, в эти последние минуты перед отправлением, они все еще шли один за другим. Когда она наконец уселась в коляску, жители пришли проводить ее. Все махали ей рукой, выкрикивали добрые пожелания и улыбались. Под крики: «Приезжайте снова! Здесь вам всегда будут рады!» — Шарлотта покинула Портвен.

Позднее, когда поезд уносил ее вдаль, Шарлотта поняла, что оставила позади не просто зеленые холмы Уэльса. Там были могилы ее родителей, которые она посетила накануне своего отъезда, но и еще нечто неразрывно связанное с ее душой… какая-то связь между ней и жителями поселка. Воспоминания щемили ей сердце. Шарлотта обратилась мыслями к будущему — к Эдварду и Хаддстоуну.

Хотя она готовила себя к возвращению, ее застало врасплох скопление унылых домов вдоль железнодорожных путей, когда она подъезжала к вокзалу. Шарлотта старалась не поддаваться унынию. Заполненная шумной толпой платформа в этот серый ноябрьский день отнюдь не способствовала поднятию духа, пока она не увидела ожидающего ее Эдварда, высокого, щегольски одетого и улыбающегося. Только тогда она на время забыла об окружающей обстановке.

Усевшись в экипаж, она прижала руку к голове:

— Ах, Эдвард… это такая разница… весь этот городской шум! Я не смогу снова к нему привыкнуть.

— Сможешь… Разумеется, сможешь, — спокойно заметил Эдвард.

Тетка Эдварда, миссис Грей, жила в пригороде, в просторной вилле из красного и желтого кирпича с двумя фронтонами. Аккуратная, коренастая женщина в сером шелковом платье и с жемчужным ожерельем, она проницательно посмотрела на Шарлотту и ласково ей улыбнулась.

Усталая после поездки, Шарлотта с удовольствием пообедала и, согревшись у большого камина, разомлела и почувствовала, что засыпает. Она очнулась от дремоты, когда Эдвард заговорил о том, что они будут жить в верхней части Хаддстоуна, застроенной богатыми особняками.

— Но, Эдвард, хотя ты и рассчитываешь вскоре на повышение… все равно мы не можем себе позволить жить в таком роскошном районе. Будет ли разумно начинать супружескую жизнь с таким размахом?

Эдвард взялся за лацканы сюртука и посмотрел на нее с загадочной улыбкой:

— Посмотрим, Шарлотта, посмотрим. Но сегодня я не стану докучать тебе разговорами о деньгах, о делах и о покупке дома. Ты устала. Ложись сегодня пораньше. Завтра я снова приду, и мы более подробно все обсудим.

Обняв и поцеловав ее, он вскоре ушел.

Следующие несколько дней Шарлотта старалась привыкнуть к степенному ритму жизни в доме миссис Грей, где многочисленные слуги выполняли всю домашнюю работу.

Миссис Грей брала с собой Шарлотту, когда выезжала за покупками, они наносили визиты знакомым, проводили время за вышиванием. Вечерами появлялся Эдвард, и они обсуждали городские новости. С того первого вечера Шарлотта оставалась с ним наедине лишь по нескольку минут, и больше они не обсуждали с ним будущее.

Зато миссис Грей с удовольствием говорила об Эдварде, которым очень гордилась. Как-то вечером после его ухода она сказала:

— Этот молодой человек снискал уважение своего дяди… моего мужа, и он полностью оправдал оказанное ему доверие. Даже не верится, что всего несколько лет назад Эдвард впервые приехал в Хаддстоун… нуждающийся… в поношенной одежде…

Шарлотта подняла на нее удивленный взгляд. Эдвард никогда не рассказывал ей о своем прошлом, и она считала само собой разумеющимся, что его воспитала тетка, хотя теперь он жил неподалеку от конторы своего хозяина.

— Я… Мне ничего не известно о семье Эдварда.

— Ну, неудивительно, что он не говорит о ней, усмехнулась миссис Грей. — И почему только моя сестра вышла замуж за такого бестолкового человека, как его отец?!

— А родители Эдварда еще живы?

— Живы? Ну конечно! Они живут всего в двадцати милях от города… вряд ли у них есть хоть пенни за душой.

— Но разве Эдвард не ездит навещать их… не помогает им?

Миссис Грей пожала плечами:

— Не думаю. Эдвард намерен разбогатеть, добиться своего в жизни. Вскоре он получит серьезное повышение по службе, и он не хочет, чтобы ему каким-либо образом напоминали о бедности.

Шарлотта в замешательстве склонилась над вышивкой, раздумывая, могла бы она поступить так, как Эдвард… отказаться от своей семьи из-за личных амбиций. Разумеется, нет, но, в конце концов, она ведь женщина. А это имеет значение.

— На днях Эдвард говорил, что, когда мы поженимся, мы будем жить в Верхнем Хаддстоуне.

Миссис Грей опустила на колени вышивку.

— В Верхнем Хаддстоуне?! Но Эдварда еще не повысили… и даже тогда… — Она покачала головой. — Когда-нибудь у вас может появиться там собственный дом, но я уверена, Эдвард не может позволить себе начать семейную жизнь с такой… пышностью!

— Я поговорю с Эдвардом, — пообещала Шарлотта.

Такая возможность представилась ей через пару дней, когда Эдвард пришел к ним раньше обычного, а тетка еще не вернулась из гостей.

— Эдвард, ты что-то говорил о том, что мы будем жить в Верхнем Хаддстоуне. Не слишком ли это роскошно? Мы в состоянии себе это дозволить?

Стоя спиной к Камину, Эдвард смотрел на нее с улыбкой.

— Я хочу, Шарлотта, чтобы у тебя было все самое хорошее. Хочу, чтобы ты жила как леди… в большом доме… с множеством прислуги.

— Но, Эдвард, я никогда не привыкну к такому образу жизни! — возразила она. — Мне вполне хватило бы и маленького домика с одной служанкой. Не думаю, чтобы мне понравился такой роскошный стиль жизни… да и откуда у нас такие средства?

Эдвард нахмурился:

— Дела… доходы… все это заботы мужчины.

— Но, Эдвард…

Тут появилась миссис Грей, и Шарлотта не успела закончить свою мысль, и больше они уже не имели возможности обсуждать эту тему. Когда позднее Шарлотта делала попытки прояснить положение, Эдвард уклонялся от обсуждения под разными предлогами, и она стала беспокоиться.

Однажды после воскресного обеда с Эдвардом Шарлотта сказала:

— Эдвард, мне хотелось бы прогуляться. Собственно, с самого возвращения из Портвена я ни разу не ходила пешком.

— Разве вы не предпочитаете ездить в коляске? — спросила миссис Грей. — Тротуары такие грязные, и подол вашего платья…

— Мне это безразлично, — нетерпеливо заявила Шарлотта, — мне просто не терпится погулять.

Эдвард и миссис Грей обменялись взглядами, но, когда Шарлотта спустилась вниз в накидке с меховым воротником и в шляпке, он поднялся ей навстречу.

— Куда же мы пойдем? — не скрывая своего неодобрения, поинтересовался Эдвард.

— Насколько я помню, вдоль канала проходит дорога, по которой когда-то тянули бечевой суда… Она очень, приятная для прогулки.

Взглянув на свои безукоризненно сверкающие штиблеты, Эдвард со вздохом последовал за ней.

За каналом лежали поля, освещенные бледным декабрьским солнцем, вдали на фоне опалового неба высился лес, мимо них медленно проплывала баржа.

Когда они шли по дороге, Шарлотта указала на узкую тропинку за ступеньками перехода.

— Можем пойти туда, кажется, там интересно.

Эдвард брезгливо взглянул на полузамерзшие лужи, но Шарлотта уже поднялась на ступеньки и ждала его. Он неохотно поднялся к ней.

— Эдвард, ты должен рассказать мне о наших денежных делах. Я имею право это знать.

Последовало долгое молчание… Шарлотта поежилась под накидкой с меховым воротником и наконец решительно заявила:

— Эдвард… я не выйду за тебя замуж, пока ты все мне не расскажешь. Я знаю, что у меня есть кое-какие деньги, но…

Эдвард ковырнул носком штиблета тонкий ледок на луже, прорвал его и поспешно отдернул ногу.

— Сейчас ты стоишь гораздо больше того, чем думаешь. Ты помнишь своего дядю в Америке, который умер через несколько недель после кораблекрушения?

Шарлотта кивнула.

— Дела у него шли отлично, и он разбогател, но так и не женился. Всю свою собственность, включая весьма прибыльные акции, он завещал твоей матери. А теперь, после ее смерти…

— И когда же ты об этом узнал?

— Несколько недель назад.

— Значит, еще до моего возвращения? Почему же ты не написал мне об этом?

— Я… Я думал, будет лучше, если я скажу тебе об этом при встрече. Нужно, конечно, подписать кое-какие бумаги…

— Это из-за моих денег ты собираешься обосноваться со мной в особняке в Верхнем Хаддстоуне?

— Я думал, тебе это понравится… Любая женщина пришла бы в восторг… роскошный экипаж… светские развлечения…

Возмущение Шарлотты внезапно исчезло, как только она вспомнила о бедности, в которой пришлось жить Эдварду. Свалившееся на нее богатство давало ему шанс занять высокое положение в обществе, сулило немалую выгоду.

— Я всегда мечтала съездить за границу, посмотреть другие страны, а может, и вернуться в коттедж на берегу моря — произнесла она в раздумье.

— Все эти путешествия только бессмысленная трата денег, — раздраженно заметил Эдвард. — А коттедж, кому он нужен, когда есть возможность жить в роскошном доме…

— Эдвард, мне не нужен роскошный дом, — возразила Шарлотта. — И хотя ты можешь счесть меня неблагодарной и изменчивой особой… я не хочу выходить за тебя замуж.

Эдвард молча смотрел на нее, а Шарлотта продолжала:

— У нас с тобой совершенно разные вкусы и взгляды на жизнь, теперь я вижу, что не смогу стать для тебя такой женой, какая тебе нужна. Я уверена, что однажды ты переберешься в один из этих внушительных особняков в Верхнем Хаддстоуне и найдешь себе жену, которая с удовольствием станет носить драгоценности, которые ты будешь ей покупать… и соответствовать тому образу жизни, который тебе так нравится.

Он схватил ее за руку:

— Шарлотта!

— Нет, Эдвард. — Она слегка коснулась ладонью его щеки. — На этот раз мы окончательно расстаемся…

Она оттолкнула его, сбежала по ступенькам, Эдвард поспешил за ней, но угодил в огромную лужу, и грязная вода забрызгала ему брюки.

Проснувшись рано утром, Шарлотта выбралась из огромной кровати под балдахином и раздернула тяжелые бархатные шторы, Она увидела перед собой скопление покатых крыш Хаддстоуна под низким, серым небом. Как могла она даже подумать снова жить здесь? Она чувствовала невероятное облегчение и понимала, что никогда по-настоящему не любила Эдварда. Ей нужно как можно скорее уехать, но куда именно?

Впервые в жизни она была свободна… совершенно свободна. Она могла жить так, как ей нравится, делать все, что угодно, и ехать куда угодно. Если у нее достаточно денег, она легко может позволить себе уехать на зиму… скажем, на Мадейру. Она вызвала звонком горничную, чтобы та помогла ей упаковать вещи… дел было много, а она не хотела оставаться в доме миссис Грей.

Для Шарлотты, которая никогда не проводила зиму вдали от Хаддстоуна, Мадейра показалась земным раем. В ситцевом платье и соломенной шляпе она гуляла по улицам с домами, стены которых были увиты ползучими растениями с пышной листвой, восхищалась зарослями дикой герани, иногда поднималась по подвесной дороге в горы.

Она встречалась со множеством людей, среди них — с больными, проводящими на острове зиму, и теми, кто давно уже предпочитал проводить зимний сезон за пределами Англии. Иногда она играла в теннис, бродила по окрестностям, много читала и изредка писала акварели.

Но временами ее охватывало чувство одиночества, и тогда она с нетерпением ждала писем, из Портвена.

Дерина писала от случая к случаю, Цецилия более регулярно. Первая больше всего писала о ребенке, и Шарлотта поняла, что однажды, когда девочка заболела, мачеха Дерины помогала ей ухаживать за больной. Что ж, хорошо, что они более или менее ладят друг с другом! В каждом письме она просила Шарлотту приехать к ним в гости при первой же возможности. Пару раз она мимоходом упомянула о Марке. Шарлотту все чаще тянуло снова увидеться с ними.

Она решила покинуть Мадейру в марте, чтобы в апреле уже быть в Англии, но оказалось, что билет можно было заказать лишь на более позднее время, так что ее возвращение в Англию выпадало на май.

В апреле она перестала получать письма от Дерины и Цецилии, но это ее не тревожило, поскольку она не успела предупредить их об изменении своих планов. Она решила написать им сразу по приезде в Англию, сообщить, что принимает приглашение Дерины и ненадолго приедет в поселок. У нее будет возможность определиться относительно своего будущего после поездки в Портвен, размышляла она во время отдыха на Мадейре, где подружилась с одной супружеской парой из Ирландии — миссис и мистером Макнейш. Миссис Макнейш была болезненная особа, поэтому летом они жили в Ирландии, а зимовали на Мадейре. Миссис Макнейш очень привязалась к Шарлотте и однажды спросила ее, как она посмотрит на предложение совмещать обязанности секретаря и компаньонки. Шарлотта, очарованная описанием их полуразрушенного замка в Коннемаре и перспективой возвращения следующей зимой на сказочный остров Мадейра, обещала обдумать предложение.

В начале мая она сошла с парохода в Саутгемптоне. Она провела в городе несколько дней в надежде получить ответ от Дерины на свое письмо, в котором извещала о прибытии в Англию.

Пришло коротенькое письмецо, где Дерина с восторгом сообщала, что Шарлотту уже давно ждет маленькая спальня с видом на море и что она и Дэн страшно рады ее приезду. Шарлотта отправилась на вокзал, выбрала подходящий поезд, купила билет и послала Дерине телеграмму, извещая о дне своего прибытия.

Когда, наконец, далеко после полудня поезд прогрохотал по длинному мосту, перекинутому через дамбу, и остановился у станции, Шарлотта окинула взглядом платформу в поисках знакомого возницы. Тот заметил ее, быстро зашагал к ней навстречу и, приподнимая шляпу, приветливо улыбнулся:

— Вы хорошо выглядите, мисс Лаури… Говорят, путешествовали по местам, где и зимой светит солнце.

Уложив в повозку ее багаж, он сообщил:

— Миссис Ллойд приказала доставить вас в гостиницу «Корона» в Пенгарте и выпить там чаю, чтобы потом я вас забрал оттуда. Я позабочусь о вашем багаже. Сейчас в Портвен отправляется почтовый фургон, и я пристрою там ваши вещи.

Несколько озадаченная распоряжением Дерины, Шарлотта уселась в экипаж. День был уже по-весеннему теплым, и, проезжая вдоль побережья, Шарлотта наслаждалась погодой и пейзажем.

Она вошла в фойе гостиницы, остановилась перед зеркалом поправить шляпу, когда вдруг ее окликнули:

— Шарлотта… Мисс Лаури!

Обернувшись, она встретилась взглядом с Марком Уолдроном. Сознавая, что они не одни, она постаралась скрыть охватившую ее радость. Она заметила, как его взгляд скользнул по ее дорожному костюму цвета лаванды и изящной шляпке с букетиком цветов.

— Как я рад снова вас видеть! Это я попросил Дерину устроить нашу встречу. Я должен кое-что вам рассказать… Но прежде всего мы выпьем чаю, а вы расскажете мне о своем путешествии.

Неожиданное свидание с Марком и сознание, что он приехал специально, чтобы встретить ее, наполнили Шарлотту счастьем, но в его голосе она уловила тревожную нотку. Что ей предстоит узнать до того, как она приедет в Портвен?

За чаем она забыла о своих дурных предчувствиях, так как Марк забросал ее вопросами о поездке на Мадейру. В свою очередь она тоже живо интересовалась новостями о жизни в поселке.

— А как Дерина? — спросила она. — Счастлива ли она, удается ли ей справляться с уходом за ребенком?

— Да. Она даже пригласила на помощь свою мачеху, когда у девочки была легкая простуда и кашель. Она очень привязана к ребенку, а со временем привыкнет и к миссис Уоткинс.

— Как приятно это слышать, — улыбнулась Шарлотта. — Да и для капитана Уоткинса это, должно быть, большое облегчение.

Помолчали.

— В конце года доктор Прайс уходит на пенсию, — прервал Марк паузу.

Шарлотта, не поднимая взгляда от тарелки, спросила:

— Это… Его уход на пенсию как-то связан с расследованием?

— Нет. Еще во время расследования я знал, что он подумывает о пенсии. Он с женой останется жить в своем доме, но, конечно, им не по душе суета из-за пациентов, так что я открою амбулаторию и смотровой кабинет в другом месте.

— Но в Портвене, да? — спросила Шарлотта и смущенно отвела взгляд.

— Да, в Портвене, — кивнул Марк. — Думаю, возьму себе практику доктора Прайса.

— А вы справитесь с ней один? — Она снова посмотрела на него.

— Попытаюсь. Посмотрим…

— А где же вы хотите обосноваться?

Марк отвел взгляд, после паузы сказал:

— Может, пересядем к окну… там удобнее. — Когда они снова уселись за стол, он поморщился. — У меня для вас печальное известие. Дерина предполагает, что вы не получили письмо до своего отъезда с Мадейры… о том, что умерла Цецилия Уинн.

— Цецилия… умерла?! — с ужасом воскликнула Шарлотта. — Я и не догадывалась, что она больна.

— Она болела уже довольно долго, но не хотела, чтобы об этом знали ее друзья. Время от времени появлялась надежда на выздоровление. Иногда она ездила в Лондон показаться специалисту… всегда надеясь.

— Именно поэтому она так неожиданно и уехала… еще до моего отъезда?

Марк кивнул:

— Она хотела показаться врачу, которого ей рекомендовали… крупнейшему швейцарскому профессору. Он был проездом в Англии. Я ее сопровождал. Цецилия сожалела, что не успела с вами попрощаться. Но визит оказался напрасным. Ее состояние резко ухудшилось.

— Она никогда не говорила о том, что больна, — вздохнула Шарлотта.

— Известие о ее смерти поразило не только вас, но и весь поселок. За исключением меня, никто не знал, насколько серьезной была ее болезнь.

— Мне будет не хватать ее, — сказала Шарлотта. — А вам? Ведь вы были с ней близкими друзьями.

— Да, мы были знакомы еще с детства, а потом я вернулся в Портвен и стал здесь работать. К этому времени она была уже замужем… очень несчастливо.

Шарлотта вопросительно посмотрела на него.

— Ее муж был подвержен припадкам истерии, которые с годами становились все сильнее. Мы поместили его в клинику, и там он скончался, но эта часть ее жизни была очень тяжелой.

— Бедняжка Цецилия, — прошептала Шарлотта.

— Она была очень храброй женщиной, — заметил Марк.

— Всегда такая веселая… такая остроумная… — добавила Шарлотта.

Марк коснулся ладонью ее руки.

— Я очень сожалею, что сразу же после вашего приезда мне пришлось поведать вам такую грустную новость.

Неожиданно Шарлотта вспомнила еще один день, когда Марк вынужден был сообщить ей другое известие о смерти — о смерти ее родителей. Тогда, так же как и сейчас, он постарался смягчить удар. Все-таки Марк благородный человек!

Он откинулся на спинку стула и устремил на Шарлотту пристальный и задумчивый взгляд.

— А вы? Каковы теперь ваши планы? Мне сказали, что вы расстались с мистером Блейком и что приехали к нам совсем ненадолго? Куда вы направитесь отсюда?

Шарлотта смотрела вдаль, на море, где солнце, словно золотыми пальцами, касалось своими лучами водной глади.

— Я познакомилась на Мадейре с супругами-ирландцами, которые живут в Коннемаре. Они пригласили меня в качестве компаньонки-секретаря. Эта идея пришлась мне по вкусу. Зиму они проводят на Мадейре.

— Кажется, у вас развилась настоящая страсть к путешествиям. Неудивительно, что вам не хочется задерживаться в Портвене. Теперь он кажется вам скучноватым.

— Мне понравились эти супруги.

— Понимаю. — Марк достал из нагрудного кармашка часы. — Я чуть не забыл о вечернем приеме. Пожалуй, нам пора в дорогу. Я довезу вас до Портвена.

Он нанял рессорную двуколку, не такую тряскую, как его собственная. Они выехали из городка, и вскоре дорога свернула от моря и стала взбираться на гребень холма. С высоты Шарлотта увидела освещенный солнцем утесник, золотистым ковром покрывающий высокий берег. Повсюду виднелись дикие фиалки, желтые первоцветы, заросли колокольчиков.

— Боже, как здесь красиво! Какая чудная природа…

— Да, сейчас здесь более красиво, чем в остальное время года. Я всегда наслаждаюсь этой красотой, когда объезжаю окрестности с визитами. Не думаю, чтобы я снова смог жить в городе, — медленно произнес Марк.

Некоторое время они ехали молча, затем Марк взглянул на нее и сказал:

— Вот вы вернулись в Хаддстоун. Вы хотели бы сейчас жить там? Ведь женщины любят ходить по магазинам. В городе и жизнь более оживленная.

Шарлотта поморщилась:

— Мне предлагали в Хаддстоуне роскошный дом, но я сбежала и никогда туда не вернусь.

— Но похоронить себя в Ирландии?

— Почему похоронить? — сдержанно возразила она. — У меня будет возможность время от времени наезжать в Лондон… проводить зиму на Мадейре.

— А ваш мистер Блейк? Его больше нет в вашей жизни? Вы не смогли убедить его жить на лоне природы?

— Эдвард мечтает о роскошном доме в пригороде, но, честно говоря, именно идея о том, чтобы жить в нем с Эдвардом, заставила меня изменить первоначальное решение связать с этим мужчиной свою судьбу… — Шарлотта помолчала, После паузы добавила: — Вы говорили, что собираетесь переехать? А куда?

— Знаете, здесь всего один дом, откуда открывается самый потрясающий вид на море…

— Да, знаю. Это дом Цецилии.

— Она завещала его мне.

— Замечательно! Но… но ведь это сельская ферма, куда ведет всего одна тропа, а как же пациенты?

— Но ее дом расположен ближе к Портвену, чем дом доктора Прайса, что имеет большое преимущество, особенно для пожилых людей. Я сделаю пристройку к дому, большую часть земли продам, а на эти деньги проложу более удобную дорогу. Вы не расстроитесь, если я предложу вам на минутку заехать в ее дом? Я хотел бы объяснить вам, как я все это представляю.

— Я очень любила Цецилию, — тихо сказала Шарлотта. — Конечно, я поеду с вами.

Выйдя из экипажа, они остановились, глядя на побеленный дом, позолоченный заходящим солнцем, на черепичные крыши амбаров, багряно-красные в его лучах. Затем медленно направились к дому. Внизу расстилалась песчаная бухта, а в вышине чайки прочерчивали небо в стремительном полете.

Глубоко тронутая непередаваемой прелестью здешней природы, Шарлотта обернулась к Марку. Он взял ее руки в свои.

— Шарлотта, Цецилия знала, что вам тоже очень нравится это место… а доктору нужна жена!

Марк обнял ее, и Шарлотта прильнула к нему. Здесь было ее место, а он был ее мужчиной.