Что выросло, то выросло

Глава 4 Я встретил вас…

За вторым бокалом вина последовал третий, за третьим – четвертый, и к тому моменту, как солнце скрылось за горизонтом, между давешними друзьями пропали остатки былой холодности. Разве сейчас можно разобраться, кто был виноват в провале восстания? Маршал ли, отдавший неверный приказ, или один из членов капитула Ордена, поступивший не так, как полагалось по уставу?

Пропала всякая холодность, а спор меж тем набирал обороты. Слово цеплялось за слово… Уже наступила ночь. Все отправились спать…

А утром разговор продолжился.

– А я тебе говорю! Миллинг не выстоит! Ты их оборону видел? Да в Айхарте бы за такую организацию…

– Ты не в Айхарте! – отрубил Ильрих. – И нас эти бои не касаются!

– Может, и так, вот только они не выстоят.

– И что? Тебя это волнует? Отлучение снято, и можно со спокойной совестью отправляться в империю. Здесь мы ничего не забыли.

– Это война… А здесь солдат – раз-два и обчелся. Если Миллинг не возьмут штурмом, в осаде он продержится не больше суток. И пострадают мирные жители!

– Господин маршал… – тихо простонал Ильрих, – я не видел вас больше десяти лет… И знали бы вы, как вы меня замучили своей принципиальностью за прошедшие два дня!

Рон ухмыльнулся:

– То есть, господин представитель капитула Ордена, вы все-таки пойдете со мною?

– А у меня есть выбор, мать твою маргул?!

Минут через пятнадцать перед дверьми комендатуры стояла весьма странная троица: двое мужчин, точно не относящихся к представителям светлой магии, и худощавая девушка лет восемнадцати на вид, в жилах которой наверняка текла кровь эльфов.

– Интересно, нас вообще внутрь пустят? – задумчиво поинтересовался Ильрих, не сводя глаз с каменного льва, жизнерадостно распахнувшего пасть.

– Вот сразу и узнаем…

К удивлению темных, их не только впустили в комендатуру, но даже на, казалось бы, такой провокационный вопрос Рона, как: «Где здесь главный?» – всю троицу не отправили в какой-нибудь застенок для выяснения, кто, зачем и как, а просто-напросто невежливо ткнули пальцем куда-то в сторону.

– Хорошо люди здесь живут! Доверчиво и привольно… – восхищенно и несколько иронично протянул Ильрих, провожая взглядом метнувшегося в сторону советчика. – Надо будет, как все закончится, пригнать сюда с полсотни молодняка. Пусть поучатся, как не надо…

Рон только покосился на разбушевавшегося приятеля, но промолчал.

Главного нашли довольно быстро. И как оказалось, совершенно зря.

После утреннего построения настроение у генерала эн’Риони было хуже некуда. Казалось бы, ничего опасного, ужасного и кошмарного не произошло, но… На кой маргул эти маги пришли на развод? Точно, лишь чтоб поиздеваться, не более того.

Айнар, нервно хрустнул пальцами и потянулся к лежащим на столе бумагам: надо определиться, что делать с заказом у гномов. То ли признать, что таковой был, выкупить оружие и опустошить казну, то ли… Негромкий стук по дверному косяку отвлек генерала.

– Господин командующий?

Мужчина устало вздохнул и, не поднимая головы, поинтересовался:

– Ну?

– Добровольцы в армию нужны? – откровенная насмешка, звучавшая в голосе говорившего, заставила эн’Риони заинтересоваться.

– Предполо… – начал было он, вскидывая голову на звук, и…

Темные встречались на Светлых землях, но обычно они, зная, насколько нехорошо аборигены относятся к жителям восточной части Аларии, предпочитали маскироваться, не афишируя при этом, кто есть кто. Сейчас же… Сейчас перед генералом стояли двое темных, причем темных магов не такой уж малой силы. «Издеваются», – мгновенно смекнул эн’Риони. Он бы еще понял, попытайся они хоть как-то прикрыть свои способности, но сейчас…

– Что вы хотите? – отрывисто поинтересовался военный.

Темные переглянулись, и Рон, стоявший ближе к столу командующего, только пожал плечами:

– Вроде ж я понятно сказал: добровольцы вам нужны или как?

Проведя больше десяти лет в Светлых землях, бывший маршал давно осознал, что ему в принципе безразлично мнение окружающих. Знают, что темный, и боятся – значит, не подойдут, не нападут. Знают, что темный, и ненавидят – хотят напасть? Так особо вспыльчивым всегда можно рассказать, где хвыйты зимуют. А раз так, не стоит прикидываться простым жителем Светлых земель.

– Добровольцы?! – Генерал решил, что он ослышался.

– Я же говорила, вам никто не поверит! – влезла в разговор ранее не замеченная эн’Риони девчонка, стоявшая возле самой двери.

– Добровольцы, – подтвердил молчавший до этого Ильрих и, насмешливо покосившись на изгнанного маршала, поинтересовался: – Примете?

Еще бы пару дней назад эн’Риони попросту приказал бы бросить невесть откуда взявшихся темных в какой-нибудь каземат поглубже – шпионы, как есть шпионы! – но сейчас, когда на счету каждый человек… Мужчина решился:

– А что вы умеете?

Вместо ответа Рон попросту закатал левый рукав камзола, обнажив предплечье, и генерал почувствовал, как у него оборвалось сердце: в смуглую кожу руки был вживлен добрый десяток небольших, размером с наконечник стрелы, обломков мирина. Сейчас кусочки металла беспокойно сновали от локтя к запястью, каким-то чудом перемещаясь по коже и складываясь в странное подобие надписи. Объяснять генералу, что это значило, не требовалось.

Мужчина, не ожидавший увидеть представителя верхушки Ордена Предвечной Тьмы, сглотнул комок, застрявший в горле, и перевел взгляд на Ильриха:

– Вы?..

Узор на руке у второго темного оказался таким же. Лишь мириновые пластины были странного зеленовато-серого цвета. И эн’Риони рискнул: взял пару листов бумаги, черканул на каждом из них по нескольку строчек и, протянув их посетителям, осторожно поинтересовался:

– Девушка тоже…

Что «тоже» – он договорить не успел: реакция последовала незамедлительно:

– Да!

– Нет! – в один голос выпалили Нира и Рон.

– Девушка тоже будет воевать! – отчеканила напарница «пустынного волка».

Темный одарил компаньонку недобрым взглядом и процедил:

– Девушка во время штурма, осады или просто боя воевать не будет. Девушка залезет в самый глубокий подвал в городе и будет сидеть там, как мышка, потому что если я увижу эту девушку на стенах города, то лично ее придушу. Все понятно?

Нира, печально хлюпнув носом, опустила голову. Рон же развернул протянутый ему документ и с удивлением прочитал: «Податель сего направляется под командование полковника Мирага эн’Ниура в качестве рядового», – но комментировать это не стал. Лишь покосился на Ильриха:

– Идем?

Уже на пороге комнаты бывший маршал не выдержал: остановился и, оглянувшись, поинтересовался:

– Господин командующий, всего один вопрос. Лет так пятнадцать назад вы не участвовали в битве при Сельной крепости?

Перо выпало из ослабевших пальцев эн’Риони: этот вопрос он меньше всего хотел бы услышать от темного… Айнар лишь чуть слышно прошептал:

– Предположим… лейтенант.

Темный же словно не заметил его оговорки:

– …А то лицо ваше что-то знакомо…

– Боюсь, – с трудом подобрал слова генерал, – что ваше я не запомнил… капитан.

– У меня в той битве был несколько иной облик, – ухмыльнулся темный, окончательно поворачиваясь к военному.

По щеке побежала тонкая ленточка чешуи… А через несколько мгновений на эн’Риони глянуло лицо, до сих пор иногда снящееся в кошмарах… Лицо маршала Ордена Предвечной Тьмы во время боевой трансформации…

Все, что смог сделать генерал, это чуть слышно выдохнуть:

– Возьмите ваше новое направление… подполковник…

Уже в коридоре Ильрих недовольно буркнул:

– Почему ты подполковник, а я рядовой?!

– Возвращайся и перечисли господину начальнику все свои кампании. Глядишь, в какой-нибудь да пересечетесь, – хмыкнул уже принявший человеческий облик Рон, подбрасывая на ладони тугой свиток.

Приятель недовольно дернул плечом, но тему поменял:

– А маршалом ты также из-за болтовни стал? – не удержался он от подколки.

– Нет. Я просто дал по морде Великому магистру Ордена… – равнодушно протянул темный.

Гар’Кхаен сбился с шага:

– Я… Я всегда считал, что это просто байки…

– Я знал Морну с детства, – чуть слышно обронил Рон. – А когда узнал, как поступил ее отец, не смог удержаться. Думал, после этого выгонят уже меня. Ошибся на целых шесть лет…

– А кто такой Великий магистр? – влезла в разговор Нира.

Ильрих покосился на нее и чуть насмешливо начал:

– Это долгая история…

…Черный дракон нервно облизнулся и покосился на Гилберта, пытающегося приторочить к седлу клеймор. Может, меч и мог бы каким-то чудом удержаться на подпруге, но все дело портило то обстоятельство, что под передней лукой уже были пристроены пара глейвов[3], гномий палаш[4], токкэйбийская пата[5] и тяжелый эспадон[6]. В общем, двуручник с наклонной крестовиной никак не мог разместиться подле седла.

Принц тихо ругнулся и, когда ладонь в очередной раз скользнула по гладкой чешуе Пини, устало взвесил клеймор в руке и зло вонзил его в мягкий земляной пол. По большому счету, от одного из глейвов можно было отказаться: в отличие от мечей, с ним двумя руками не поработаешь, но принцу, питавшему к холодному оружию какую-то детскую страсть, было так трудно определиться, какую же железяку надо выкинуть.

– Г-гадство! – тихо прошипел Второй Всадник Ночи, воровато оглядываясь по сторонам: в планы юноши совершенно не входило, чтобы кто-то сейчас зашел в драконюшню.

И как сглазил!

– А мама знает, что ты ругаешься? – задумчиво поинтересовалась замершая на пороге девица в темно-зеленом платье.

Гилберт вздрогнул от неожиданности, но, разглядев, что это всего лишь Марика, лишь огрызнулся:

– Это не касается ни ее, ни тебя! Так что брысь отсюда!

Принцесса удивленно заломила бровь и неспешно направилась к Рыцарю Тьмы со словами:

– Какой ты грубый! Вот что значит – в детстве мало пороли… А что это ты делаешь?

– Собираюсь улетать! – огрызнулся юноша, сбрасывая с лица прядь черных волос.

– Та-а-ак… – протянула Марика, и тон ее не сулил старшему брату ничего хорошего.

– И ты меня не остановишь! – нервно прошипел Гилберт, с усилием выдергивая клеймор из пола и отцепляя от седла один из глейвов: лучше отказаться от него, чем от любимого меча.

Принцесса нежно улыбнулась:

– А я и не буду тебя останавливать. Я просто… Лерсе скажу. Что ты ее бросаешь.

– Что?!! – оружие посыпалось из рук.

– То, что слышал, – процедила Марика. С ее лица пропал всякий намек на смех. – Ты о ней подумал?! Или, может, детство заиграло? Повоевать решил? Думаешь, ты один такой?! А ей каково будет? Мало того что из-за брата постоянно дергается, так еще и за тебя переживать?!

Дракон нежно ткнулся мордой в плечо рассвирепевшей принцессе, но та, не сводя яростного взгляда с брата, лишь отмахнулась, попав Пине по носу. Звероящер чуть слышно хрюкнул и, тоскливо вздохнув, лег на землю, всем своим видом показывая, что он смертельно обижен.

Впрочем, отпрыскам Темного Властелина было не до переживаний дракона.

– Ты не посмеешь! – прошипел Гил, смерив злобным взглядом столь некстати пришедшую сестру.

– Спорим? – вкрадчиво поинтересовалась Марика, ласково улыбнувшись брату. – Садись на Пиню, улетай, и через три минуты Лерса будет знать все.

– Все – это что?!

– Ну… – задумчиво протянула девушка, – я придумаю. Найду, что сказать. Не беспокойся.

Неизвестно, до чего они могли бы договориться, но в этот момент за воротами Кардмора, перекрывая речь принцессы, раздалось протяжное пение горна.

– Кого там принесло? – в один голос выдохнули Гил с Марикой.

И даже Пиня заинтересованно приподнял голову.

Через полчаса в тронном зале его императорское величество Аргал Третий принимал посланников Ордена Предвечной Тьмы. Честно говоря, его высочество Теренс аc’Аргал гар’Тарркхан Дорийский считал, что его заставили ждать приема у Великого магистра намного дольше, а раз так, то и представители Ордена могут подождать, но…

Герольд объявил имена прибывших, и в зал, чеканя шаг, вошли трое. Теренс, стоявший, как подобает по этикету, за троном отца, неприлично поперхнулся воздухом: он совершенно не ожидал, что в Кардмор приедет Великий магистр лично.

– Интересно, чего они хотят? – почти не размыкая губ, чуть слышно поинтересовался Гилберт, стоявший за спиною у матери.

– А я знаю? – в тон ему огрызнулся Теренс.

– Но ты же туда ездил… Может, сделал что не так? Ты случайно об их боевое знамя сапоги не вытирал?

Вместо ответа Первый Рыцарь Тьмы ткнул Второго кулаком в бок и, прежде чем брат успел отреагировать, поспешно сделал шаг в сторону, уходя с линии удара. То, что он при этом практически полностью вышел из-за спинки трона, принца мало волновало. В конце концов, выражение лица, как и полагается по этикету, спокойное, деловое, а раз так, то и нервничать нечего.

Марика, сидевшая на небольшой скамеечке у ног родителей, бросила на разбушевавшихся принцев свирепый взгляд, но промолчала.

А между тем Великий магистр Ордена Лиинс’Шерниатэйла Лион ас’Кэзимир гар’Дайхэн шагнул вперед, оставив своих спутников за спиною, и, не дойдя до возвышения, на котором стоял трон, полагающихся пяти шагов, опустился на одно колено перед императором:

– Ваше величество…

Вслед за ним склонились перед Темным Властелином и рыцари, прибывшие вместе с магистром.

Один удар сердца. Второй. Третий. Выждать еще секунду… И Грим, стоящий у входа, произносит слова, что были выработаны этикетом в течение долгих лет:

– Встаньте, лорд. Император желает видеть ваше лицо.

Один удар сердца. Второй. Третий. Выждать еще секунду… Раньше, еще во времена объединения империи, предполагалось, что тот, к кому обращались, размышляет, стоит ли ему выполнять приказ того, кто не является его сюзереном. Сейчас же… Сейчас просто следуют этикету.

Чуть слышный шорох черных тканей – одежда рыцарей Ордена традиционно выдерживается в темных тонах – и тихий вздох:

– Мой император, страна в опасности. Орден Лиинс’Шерниатэйла желает отразить атаку со стороны Светлых земель и…

– Светлые здесь ни при чем, – оборвал магистра на полуслове Аргал. – Они сами пытаются не дать прорваться врагу на земли Аларии.

Новый поклон.

– Мы понимаем это, мой император, и готовы сразиться с любым врагом, откуда бы он ни пришел. Мы пришли умолять лишь об одном… Вы спрашивали, готовы ли рыцари Ордена умереть за империю, а мы просим, чтобы в бой с нами отправился тот, в чьих жилах течет кровь Темного Властелина.

На тронный зал навалилась звенящая тишина. Казалось, даже замершие вдоль стен гвардейцы забыли, что значит дышать.

Властелин бросил короткий взгляд на сидевшую рядом жену, а та… та согласно прикрыла глаза на мгновение, принимая его решение. Детей не привяжешь к материнской юбке.

А рыцари Ордена пришли сами. Нельзя отказывать в их просьбе – это понимает даже младенец, – подобное оскорбление можно будет смыть только кровью.

Теренс, уверенный в том, что с посланниками Ордена Предвечной Тьмы поедет именно он (в конце концов, кого в Айхарт направляли? Его! Значит, и в бой тоже…), горделиво выпрямился за спиною у отца, не забыв при этом воровато подмигнуть брату. Гилберт, только недавно перехваченный при попытке побега, насупившись, отвернулся.

– Мне понятна ваша просьба, магистр, – медленно начал Темный Властелин, – и я готов удовлетворить ее. С вами поедет… Второй Всадник Ночи Гилберт ас’Аргал гар’Тарркхан, герцог Алентарский…

Сердце билось, разламывая грудную клетку… Впрочем, это не помешало вышеупомянутому герцогу исподтишка показать язык наследному принцу, а затем поспешно, пока никто больше не заметил, выйти из-за трона, отчеканить полагающиеся по церемониалу несколько шагов и, остановившись возле приехавших в Кардмор рыцарей и повернувшись лицом к отцу, склониться в поклоне, прижав правую руку к сердцу:

– Я готов выполнить ваш приказ, мой император, – прямой взгляд, – и умереть за вас.

Рыцари Ордена Лиинс’Шерниатэйла издревле обладали множеством привилегий, а потому могли позволить себе на несколько секунд опуститься на колено перед Темным Властелином, а вслед за тем встать и выйти из тронного зала, не дожидаясь разрешения.

А потому самого интересного – гневного вопля герцога Дорийского: «Почему с рыцарями едет Гил, а не я?!» – они попросту не услышали. Все подробности столь искреннего возмущения наследника престола остались в узком семейном кругу. Даже личная гвардия Темного Властелина не могла бы похвастаться, что присутствовала при этом кратком споре…

День уже катился к закату, а потому посланники Ордена (вместе, разумеется, с присоединившимся к ним герцогом Алентарским) покинули Кардмор уже на следующее утро. Конечно, Пиня вполне мог бы доставить всех путешественников в Айхарт всего за несколько часов, но тогда коней, принадлежащих рыцарям, пришлось бы оставить в Кардморе. А на это Великий магистр Ордена пойти просто не мог, поэтому сейчас черный дракон, неспешно переваливаясь с лапы на лапу, шествовал вслед за всадниками, горделиво оглядываясь по сторонам и изредка выпуская в небо струйки дыма.

Остановились они ближе к вечеру, разбили небольшой лагерь – до Айхарта оставалось около дня пути. Гилберт терпеливо дождался начала своей стражи, а вслед за тем отступил на несколько шагов от разожженного костра и тихо сказал в окутавшую маленький бивуак темноту:

– Мы же вроде договорились, что ты останешься дома?

Серая волчица неслышно скользнула в круг света, отбрасываемый пляшущим огнем, ткнулась влажным носом в пропыленный сапог… Принц вздохнул, присел прямо на землю и, проведя ладонью по мокрой от ночной росы шерсти, чуть слышно вздохнул:

– Я тоже скучал по тебе, Лерса…

…Большой Совет состоялся совсем недавно. Как и на Объединенном Совете, здесь присутствовали представители практически всех стран Светлой части материка. Единственное, что радовало: на этот раз итоги были более оптимистичными. Правители поверили. То, в чем не могли убедить слова Команды, доказали начавшиеся военные действия.

Невесть откуда появившийся враг шествовал от одного города к другому. Захваченная территория разрасталась, как опухоль. Кое-где атаки отражались, но большей частью… Пора было объединяться.

Еще одной головной болью для герцога эн’Грайя был еще и так называемый Магический универсум. Убедив герцога в свое время издать указ, что в учебном заведении должны обязательно обучаться представители знати, этот самый универсум фактически уничтожил саму систему образования: магия в крови не только у знати, а потому… Отправить магов на войну смогла только школа, а вот универсум этим похвастаться не смог. Все, что сумел придумать герцог, – распустить новое учебное заведение, а всех студиозов проэкзаменовать. Способных – отправить в школу. Неспособных – выгнать на все четыре стороны. Тем более что на Совете присутствовал и ректор школы, который дал на это согласие. Благо, перераспределение в школу произойдет не раньше, чем через неделю. Если произойдет.

Впрочем, и это было еще не все. Вместе с Вангаром в Соэлене появилась худенькая стройненькая зеленоволосая клиричка. Уж неизвестно, где она была на Объединенном Совете, но сейчас, увидев герцога, Амата окончательно поняла, что это – все! Пришла ее большая и чистая любовь. Волшебница-недоучка вздыхала под окнами герцога, тайком подсылала к нему под окошко белоснежных голубей… В общем, голова клирички была занята чем угодно, но только не войной.

А ведь границы Ниравиэне уже пали, еще неделя и… Герцог предпочитал не думать, что будет потом. Скорей бы уже пришла помощь из других стран. Если она будет.

…Торм а’тор-Нагар и не подозревал, что Подгорные города настолько изменились со времени его последнего визита. В день, когда гнома принимали в мастера, все было по-другому: каменные стены покрывала искусная резьба, на потемневших от времени дверях блестели гладко отполированные таблички, объяснявшие, кто здесь живет и чем занимается, а плотно подогнанные плиты пола каждый день мылись с мылом. Это было тогда. А сейчас…

Сейчас в Подгорных городах чувствовалось приближение войны. Поговаривали, враги уже близко и скоро войдут под своды городов. Все куда-то спешили: кто-то нес пук алебард, кто-то волочил огромные секиры… Все готовились к войне.

Нужно срочно поговорить с Моркинским королем. Плюнуть на гордость и поговорить.

…У Кея дико болела голова. Причем болела так, что, кажется, оторви ее прямо сейчас (причем просто так, безо всяких обезболивающих настоев), и мир станет светлым и прекрасным, воспоют птички, а природа раскроет свои объятья навстречу весне.

Многоликий вздрогнул и открыл глаза.

– Ты живой? – испуганно поинтересовалась склонившаяся над ним девушка. В карих глазах светился страх.

Оборотень зажмурился и тихо застонал, закрыв руками лицо. Он вспомнил…

Любое предательство легко оправдать, когда ты веришь, что делаешь все ради высшей цели. Какой бы она ни была. Отомстить врагу, защитить поруганную честь… Но что делать, когда тебе не могут помочь никакие оправдания? Когда ты сам своими руками вырыл себе могилу?

И маргул с нею, с жизнью. Она может оборваться в любой момент. А вот честь… Позор предателя падает на весь род. Как можно жить с таким пятном?

Кей сам не заметил, как начал рассказывать. Сбиваясь и вновь и вновь повторяя уже сказанное. Запинаясь и глотая слова. Начал рассказывать, потому что молчать уже не мог.

Он говорил, зажмурившись, а потому не видел, как меняется выражение лица слушавшей его девушки. Он делал это скорее для себя, а потому не расслышал ее вопроса. И Ренине пришлось повторять:

– Чем ты можешь доказать, что во всем виноват мой отец? – В голосе ее звучали слезы.

…Пообедать мы решили в небольшом и уютном трактирчике около Тиинской дороги. Как сказал наш сопровождающий, столовая в «магической» казарме издавна не работала. Впрочем, об этом можно было и так догадаться, достаточно взглянуть на нежилой вид «общежития для волшебников». Почему-то никто не хотел там работать. Да и жить, впрочем, тоже. Хозяйственник подсунул нам капитальную свинью.

Оказывается, здесь когда-то было кладбище одной из деревенек, возникших на пересечении торговых путей. А потом строители, недолго думая, возвели на этом месте казарму. Жильцы в ней не задерживались, переезжая куда угодно. Говорили, что там водятся привидения, что ночью слышны голоса. В общем, много чего говорили. Даже то, что там Царица Ночь воплотиться готова.

Бред, конечно. Я, например, ничего не слышал, никто ко мне не являлся. Не знаю, существовали ли все эти страсти на самом деле или являлись выдумкой, но настоящие привидения стараются с нашей семейкой не связываться. Мы ж и там достанем, если понадобится. Да и Властелин в гневе – это вам не деревенский житель с вилами. Приголубит так, что три посмертия икать будешь. Очень хорошо помню, как «кардморский ужас» Кром от папочки улепетывал…

После сытного обеда (за счет казны) ничего делать не хотелось. Только сидеть и вдохновенно созерцать потолок. Но что-то не давало насладиться покоем, настырно гоня вперед.

Пора бы провести хотя бы один тренировочный бой, да и магически размяться стоит. Вот только народ не воодушевился моими планами на послеобеденное время. Правда, на предложение пойти далеко и надолго я просто материализовал в руке небольшую молнию. Протесты плавно увяли на корню, хотя братец скептически покосился на мой «аргумент». По всей видимости, ему было просто лень со мной спорить.

Весь путь до тренировочной площадки народ строил коварные планы, суть которых сводилась к потере меня, любимого, где-нибудь в темном углу. Ой, ну бывает. Заблудился, не досмотрели. Я только хмыкал в ответ на такие предположения. Попробуй пожить в Кардморе, научишься ориентироваться с закрытыми глазами! Мои параноидальные предки настроили такое количество коридоров, что даже прислуга не обо всех знает. Это у одного принца шило… мешало на месте сидеть, вот он и лазил везде, где только мог. Потому и ориентируется в подобных хитросплетениях.

Правда, я еще не уверен насчет отца. Почему-то находить «потеряшку» у него получалось гораздо лучше, чем у всех остальных. Особенно когда меня заносило в те места, знать о которых «ребенку» было еще рано. Вернее – так считали родители. Мне же было просто интересно, что же там, за следующим поворотом. И когда куда-то не пускали, сильнее грызло любопытство.

По младости лет многого не понимал, но сейчас… м-да, не отказался бы снова завернуть в алхимическую лабораторию. Или скромную комнатушку в подвале замка, магической защите которой можно только позавидовать. Не все сокровищницы имеют подобные щиты. Наверное, они даже божественную силу выдержать могут. Надо бы проверить.

– Ди, ты что там, заснул?! – Гневный вопль родственника отвлек от приятных мечтаний и вернул в суровую реальность. За это кто-то поплатится!..

Тренировочный полигон не впечатлял. Пустое поле с деревянными и каменными приспособлениями. Никаких тебе полос препятствий или еще чего-нибудь подобного, так милого сердцу Гойра. Судя по физиономии родственника – его тоже не впечатлило.

Ниш, честно сопровождавший нас все это время (а точнее – конвоировавший), скромно притулился под деревом на лавочке и блаженно прикрыл глаза. По всей видимости, в его планы тренировка не входила. Скорее, его целью была оценка нашей дееспособности.

Я задумчиво оглядел свою команду и предложил:

– Рин, давай с тобой потренируемся?

– А я?! – возмущенно вякнула Элиа.

– А ты с ними… – Я махнул рукой в сторону стихийников.

Все равно Элиа до сих пор толком колдовать не умеет. Она пока только так, мечом более ли менее владеет. Хотя я думаю, это неудивительно. Темной магии ее некому было обучать. А владение холодным оружием… тут отец ее мог бы потренировать.

Я думаю, Арид с приятелем не только огненными или, там, водяными шарами кидаться умеют.

А я пока… Дурная энергия требовала выхода, так что я призвал Ал’Дзаур и атаковал светлого. Лезвие на волос разминулось с телом Рина. Тот отпрыгнул и недоуменно посмотрел на меня. На что я ответил ему фирменной властелинской улыбкой. Родственник все быстро понял, призвал свой меч, и… пляска понеслась.

Мы чередовали удары сталью с магическими пассами, боевые стойки и обманные движения. Кружили вокруг друг друга, как хищные животные. Нет, удары были не в полную силу. И даже не вполовину. Так, касания и обозначения. Ни ему, ни мне не хотелось терять родственника. А такое вполне могло произойти, пропусти он или я хотя бы один выпад. Не знаю, как насчет школы фехтования у эльфов, но у темных каждый удар если не бывает смертельным, так несет тяжелое увечье. С врагами у нас не принято церемониться.

В какой-то момент я разглядел нашего конвоира: Ниш спрятался за деревом и настороженно следил из-за него. Лавка, на которой он до этого отдыхал, валялась, превратившись в груду трухи. По всей видимости, ее достали «Часики». Очень нехорошее заклинание, старящее все, что попадает в его поле деятельности. Интересно, и кто его применил? Точно не я! Рин? А с виду такой приличный… эльф!

Стихийники-то точно не могли, они сейчас на пару с Элиа мечами, позаимствованными у Ниша, махали. Выбрали господа присланные в город маги тактику «все против всех» и вначале, кажется, пожалели темную, решили если не поддаться, то просто сильно не атаковать и сейчас уже сверкали добрым десятком неглубоких царапин и порезов: Элиа такой «благородной» тактики не придерживалась.

Сейчас уже вся троица сражалась по-серьезному, и, надо сказать, рисунок получался весьма интересным. Хотя в сражении обычным оружием парочка стихийников, надо сказать, темной проигрывала. Та хоть несколько лет, благодаря господину Махруду, не тренировалась, но… Талант, как известно, дракону не скормишь.

Будет время, надо попробовать всем вместе…

Почему-то с того дня, как я оказался в Миллинге, меня преследует странное чувство. Будто времени у нас совсем не осталось. С некоторых пор я очень внимательно отношусь к любым проявлениям интуиции. Хорошая вещь, если уметь ею пользоваться, здорово удлиняет и облегчает жизнь. Так что недели на накопление необходимого запаса силы у меня попросту нет. Придется клянчить. Точнее – брать взаймы и расплачиваться. Самое интересное, что я понятия не имею, каким образом с меня спросят причитающееся. Хотя… Если дедушка был прав и Царица Ночь оказалась всего лишь проводником обезличенной темной стихии или силы (как, например, огонь или вода), то и плату, скорее всего, не попросят. А если нет? Я, честно говоря, побаиваюсь задумываться.

Остановились мы тоже одновременно. Посмотрели друг на друга и спрятали оружие. На сегодня хватит. В конце концов, глупо перед боевыми действиями сильно истощать свой резерв. К тому же этой ночью я хотел провернуть одно дело, и силы мне для этого понадобится очень и очень много. Я смахнул с лица капли пота: похоже, сегодня Рин решил показать высший класс…

– Неплохо работаете! – Судя по всему, этот вялый вздох должен был ознаменовать радостное фыркание.

Вот только дыхания у Тира явно не хватало. М-да-м… И чтоб я еще раз ругал Гойровы тренировки?!

– Да так, развлеклись немного. – Рин с самым высокомерным видом смахнул с плеча несуществующую пылинку.

Угу, знаем мы таких. Сам недавно в «заносчивого эльфеныша» играл. И не раз.

Друг стихийника выглядел не лучше: лицо заливала неестественная бледность, но на ногах он держался лучше своего приятеля. Интересно, это их так Элиа вымотала или они сами? Ну не будем о печальном…

Темная провела ладонью по волосам: вот объясните мне, когда она умудряется заплетать столько косичек? Ночами не спит, что ли?

Из непроизвольной задумчивости меня вывел довольно громкий возглас:

– Ты?!

Хм, и почему этот голос кажется мне очень знакомым? Только вот что здесь делает он?!

…Сперва Рон попросту не поверил своим глазам. Пригляделся еще раз. И не выдержал:

– Иль, скажи мне, кого ты там видишь? – Для точности он еще и пальцем показал.

Да, это неприлично, но… Кому сейчас какое дело до приличий?

Рядовой светлой добровольческой армии Ильрих гар’Кхаен покосился в сторону, куда указывало его начальство, и недоумевающе пожал плечами:

– Компанию какую-то… Двое стихийников, эльф да парочка темных: мальчишка и девчонка.

Та, которую Ильрих обозвал девчонкой, внимание подполковника не привлекла, а вот эльф и темный были ему очень даже хорошо знакомы. Конечно, темного в его истинном обличье он видел всего мельком, да и то пару раз, но и этого хватило…

Рон воздел глаза к небесам и печально, хотя и не особо громко, поинтересовался:

– Боги, за что мне это, а? Вроде храмов не разорял, на могилах ничьих не прыгал…

На мгновение Шак’саэру показалось, что рядом с ними проскользнула худощавая черноволосая фигура в ниспадающем одеянии и послышался тихий смешок:

– Ну в кайф мне, в кайф!

Но ведь мало ли чего не почудится с усталости?

Память не подвела. За моей спиной стоял опальный Рыцарь Ордена Тьмы собственной весьма потрепанной и гневной персоной. М-да, это вообще земли светлых или мы случайно оказались на территории империи? Что-то сильно много темных стало на один квадратный фут.

Рон стоял, небрежно поигрывая значком подполковника. Ой, напугал грона морковкой. У меня статус гарнизонного мага и есть собственное, так сказать, начальство. Кроме того, мне дико интересно, чем он командовать-то будет? Или с собой из Айхарта привел? Да нет, позади него стоял только один воин. Тоже темный. Но в звании рядового. Где-то я его видел? Или нет… Наверное, показалось.

– Вай-вай-вай! – хихикнул сзади меня знакомый голос. Весь такой божественный-божественный. – Такой старый, лет сорок уже, и до сих пор рядовой! Плохой он карьерист, панымаешь, дарагой, да?

Естественно, когда я оглянулся, никого не было…

Разве что знакомая продавщица дивных зверушек. М-да, устрашающее боевое соединение…

– Это ты о чем? – Хм, кажется, последнее предложение я произнес вслух.

– О твоих подчиненных. Подполковник, под командованием которого один… или два рядовых? Страшное зрелище…

– И не говори, – согласно качнул головой Рон и с мрачноватой усмешкой добавил: – Как тебя увидел, так и испугался!

– Надо же какой пугливый! – фыркнул из-за моей спины кузен. – Смотри, заикаться от страха не начни!

Мужчина прищурился, уставившись взглядом на стоявшего за мной:

– О? Это кто тут запел? Никак эльфеныш? Косичку сперва подровняй, а потом умничай…

В следующий миг я отлетел в сторону: Рин, как-то резко забывший о запрете на дуэли, страстно возмечтал посмотреть, какого цвета кровь у рыцаря Ордена Тьмы. А еще через мгновение клинок эльфа замер в опасной близости от горла:

– Возьми свои слова обратно!

– Обязательно, – ухмыльнулся воин. – Сейчас только за метлой и совком сбегаю, в кучку их все соберу. Подождешь?

Бывший маршал и сам не мог бы сказать, какого маргула он так прицепился к эльфу. Казалось бы, после Плато и смерти Царицы Ночи можно было бы забыть и о несостоявшейся дуэли, и о язвительных фразах, вскользь оброненных при разговоре, но… Какой-то противный уголек продолжал жечь сердце бывшего рыцаря, заставляя не прекращать глупый спор.

– Рон, хватит! – положил руку ему на плечо второй темный. – Ты зарываешься.

Мужчина не глядя смахнул его ладонь и вновь вкрадчиво повторил:

– Ну что? Ждать будешь, эльфеныш?

Рин рубанул без размаха.

Девушка, стоявшая за спиной нового подполковника, завизжала, закрывая рот ладонью… А бледная как смерть Элиа повисла на руке моего кузена:

– С ума сошел?!

Вот только за миг до того, как клинок пронзил тело рыцаря, мужчина легко ушел в сторону… А когда он успел выхватить меч, я просто не заметил. От скрежета сомкнувшихся лезвий у меня аж зубы заломило.

– Дитятко, отойди, а? – вежливо попросил темную соперник моего кузена. – Мне бы не хотелось, чтоб ушастик потом говорил, будто я поранил его лишь из-за тебя.

Теперь уже воздухом поперхнулась Элиа. Выпустила руку эльфа и, отступив на шаг, обронила:

– Рин, заканчивай быстрее. Только постарайся, чтоб площадь была поменьше кровью заляпана.

Кузен хищно ухмыльнулся, сделал шаг вперед… Но на этот раз в его руку вцепился я:

– Совсем сдурел?! Может, завтра враги нападут, а вы тут устроили непонятно что!

Рона на этот раз удерживал не только его спутник, но и девица-торговка:

– Рон, хватит!

– Гар’Тшхен, прекрати! Сейчас не до этого!

Кузен замер на мгновение…

– Потом разберемся! – Эльф мрачно тряхнул головой, убрал клинки и зашагал прочь.

Я рванулся за ним.

Старшекурсники молча потянулись за Дираном и Рином, а Элиа стояла, не в силах отвести взора от все еще не убравшего меча воина.

– Гар’Тшхен… – пораженно прошептала она. – Зверь… чудовище…

Начавший было успокаиваться воин вскинул голову и расплылся в недоброй улыбке:

– О? И чем же я обязан столь лестной оценке? Я сжег ваш дом? Надругался над вашей матерью?

– Гар’Тшхен! – Ильрих успокаивающе положил ладонь ему на плечо, но, как и в прошлый раз, подействовало это очень плохо…

На лице бывшего маршала заиграли желваки:

– Ну? Я вас слушаю.

– Н-нет… – только и выдохнула Элиа. – Не было ничего…

– Тогда почему?

Голос рыцаря звучал мягко, успокаивающе, но то, что над ее головой сгущаются тучи, девушка понимала прекрасно. Вот только остановиться уже не могла:

– Отец говорил… – Темная осторожно отступила на шаг, готовясь в любой момент сорваться с места.

– О? И как же звали вашего уважаемого, пусть ему Тьма будет покрывалом, папеньку? – последнее слово прозвучало из уст рыцаря как оскорбление.

– К-клод Аркэн…

Рыцарь, надвигающийся на замершую Элиа, подобно лавине, вдруг замер, словно из него стержень какой-то выдернули.

– Аркэн?! – знакомая спокойная усмешка проклюнулась в его голосе. – Что, господин светлый рыцарь так и не простил того, как я его впечатал лицом в песок ристалища? Так вроде в расчете были – я рану на плече месяца два лечил…

Теперь земля зашевелилась под ногами у девушки:

– Вы… Вы знали моего отца?!

Тихий смешок.

– Я – знал. А ты… Ты так похожа на Морну… – И, резко повернувшись к Ильриху и Нире, удивленно наблюдавшим за этим странным разговором, обронил: – Пошли.

Он уже почти ушел с площадки для тренировки, когда за спиною его раздался напряженный вопрос:

– Вы и маму знали?..

Спина уходящего окаменела.

В первый миг у него возникло дикое искушение обронить что-нибудь вроде «чуть-чуть»…

– С детства…

Оборачиваться он не собирался. Впрочем, этого и не потребовалось: через мгновение послышались тихие шаги…

– Расскажете мне о ней?.. – Кажется, в голосе девчонки проклюнулись слезы…

Мужчина обернулся и с трудом выдавил улыбку:

– Пошли, найдем место поспокойнее.

…А на ветке дерева, выросшего в дальнем углу полигона, сидел, лениво подбрасывая на ладони кадуцей, черноволосый мужчина в странном одеянии. Проводив взглядом удаляющихся людей, он зевнул, сладко потянулся и вздохнул:

– До чего же я люблю классические пьесы!

Рин умчался вперед, вот только… Раздражение его как-то мгновенно передалось мне. После разговора с рыцарем я был готов рвать и метать! Хотя… интересно, а с чего это я такой раздражительный? Странно. Никогда за собой такого не замечал. Отрешившись, вздумал докопаться до причины. Ответ меня не сильно успокоил. Поселившееся на задворках сознания какое-то нехорошее предчувствие заставляло постоянно быть настороже. Все чувства словно обострились и усилились. Только это напряжение сказывалось и на характере, вызывая ту самую повышенную раздражительность.

Задумавшись, я попросту не смотрел по сторонам, а потому совершенно не заметил, как толкнул плечом какую-то девушку.

– Осторо…

– Изви…

Выкрики оборвались на полуслове ровно в тот момент, когда мы встретились взглядами. Уж кого я не ожидал здесь увидеть, так это Тэ! Нет, это просто уму непостижимо! Откуда она вообще здесь взялась? Преследует меня?

– Ты откуда взялся?! – взвилась она. – Преследуешь меня? – Мысли мои прочитала, что ли?

– Больно надо! Это у тебя надо спрашивать, как сюда добралась. А я вообще по распределению!

Девушка уже раскрыла рот, явно готовясь сказать какую-то гадость, но в следующий миг вдруг хихикнула:

– Так это я с тобой сюда приехала?

Э-э… в смысле?

– Что ты хочешь этим сказать?

Она окинула меня холодным взглядом и, отчеканив:

– Когда тебя заколдовали и расколдовали, не понять структуру заклинания может лишь идиот, – удалилась вниз по улице.

Хоть бы что-то стало понятным из ее слов!

Элиа сидела уставившись взглядом в стену.

– …А потом он сказал, что я и даром ему не нужна… Темная… – Девушка поежилась, зябко обняла себя за плечи. – Мол, какой позор для светлого – узнать, что его внучка – темная… В Темных землях будет то же самое. С противоположным только знаком.

– Элиа…

– Что «Элиа»?! Что?

В этот момент Рон как никогда понял, что еще секунда, и у девушки начнется истерика. Причем самая что ни на есть глобальная: со слезами, соплями и битьем посуды. Общение с Нирой таких удовольствий обычно не доставляло.

Они сидели в небольшом подвальчике-трактире неподалеку от крепостной стены. Свет едва проникал через крохотные оконца, плошки с жиром, так называемые светильники, почти не разгоняли мрак. Если бы кто и решил подслушать разговор, вряд ли бы он узнал что интересное.

– Выслушай меня. Просто выслушай. Я не могу сказать, чем руководствовался господин Аркэн, но что касается гар’Дайхэна… Устав запрещает рыцарям и леди Ордена даже просто общаться со светлыми.

– Мама не имела никакого отношения к Ордену! – вскинулась девушка.

– Уверена?

Молчание было ему ответом. Молчание, разорванное через пару секунд едким:

– А как же вы? И эта… светлая, что была с вами?

Кривая усмешка.

– Я изгой. И если сейчас снято отлучение из-за раскола, то отказываться от минувших двенадцати лет своей жизни я не собираюсь.

Огоньки плясали по чадящему жиру. На стенах плескались лохмотья паутины…

И уже вставая на ноги, Рон тихо добавил:

– Я могу объяснить, почему магистр, который очень любил дочь, поступил так, а не иначе. Но понять и простить можешь лишь ты.

Время до ужина я провел, бегая по стене как угорелый. Надо было найти основные узлы заклинаний, просчитать точку подключения, проверить, не порвались ли сами нити охранного плетения и не сдвинулись ли они за столько времени. Иначе потом будет очень обидно, если силы потрачу, а толку – ноль. Повторить подобное безрассудство у меня просто не хватит дури. Я и теперь с содроганием представляю себе весь ритуал. Это ж не один камешек зарядить. А стену, прикрывающую не такой уж и маленький город.

Хорошо, что заклинание погружено в стену, иначе пришлось бы еще ставить новое закрепление и отсекать лишнее. Так, основа сохранилась, недостающие звенья восстановятся сами по себе, как только будет энергия. Плохо то, что точка выхода оказалась на чужом участке. На меня и так смотрели косо, но пока не препятствовали. Не думаю, что ночью стража будет более благосклонна.

Надо пошуршать по книгам. Кажется, там были маскирующие заклинания. Устраивать представление на весь город – никакой охоты. Эх, была бы моя воля…

По большому счету, подобный ритуал, если я все правильно помню, проводить в гордом одиночестве не рекомендуется: мол, возможен вызов нежелательных флюктуаций. Уши бы оторвать всем этим теоретикам! Напишут всяких умных слов, а ты потом думай, что они значат и чем это тебе грозит. Но… мне просто не к кому обратиться за помощью. Рин здесь не эксперт – не его стихия. Элиа? Она из не настолько Старшей знати, ее голос может быть просто не услышан. Не к Рону ж с его приятелем за помощью обращаться! Для подобного обряда нужно доверять помощнику, а тут… Господин бывший рыцарь, как, впрочем, и его приятель, сам себе на уме. Придется действовать одному. Не пытаться ж в самом деле связаться с папой или братьями. Они мне помогут. Они мне так помогут, что лучше бы и не обращался! А потом еще догонят и еще раз помогут.

Ужинал я в полном одиночестве в какой-то харчевне гномьего квартала. Куда пропала Элиа – понятия не имею. Небось Рину лечит ссадины после общения с Роном. А стихийники… Они меня не особо и интересовали.

Чем мне нравится кухня подгорного народа, так это тем, что все блюда у них на редкость сытные. Чего мне и хотелось. Вымотался я сегодня до полного отупения. А еще ночью на стену лезть. У-у-у-у-у-у, и в кого я такой уродился? Деда, это все твое плохое влияние, понял? «Ответственность, ответственность»… Знал бы, что это такая морока, ни за что бы не обернулся!

Ладно, хватит себе врать. И скулить – тоже. Хоть сейчас еще светло, но надо идти в казарму и лечь спать. Мне потребуются все силы, чтобы провести ритуал, да еще и позаимствовать придется. Уже заранее боюсь расплаты, но бегать от нее не буду. Я знал, на что иду. Ну точнее, догадывался, так что…

В казарме было тихо и безлюдно. А также безэльфно и безтемно. Вернее, уже темно. Поднявшись на второй этаж, я зашел в свои комнаты, нашарил в стопке сваленных книг нужную и вместе с ней завалился на кровать. Знаю, знаю, что лежа читать вредно, но зато удобно. Раздел о маскирующих заклинаниях оказался довольно увлекательным, так что время пролетело незаметно.

После чего книга, шелестя страницами, отправилась на столик, а я уткнулся носом в подушку и провалился в сон. Сквозь него слышал, как пришли остальные. Рин вроде бы что-то творил с моей дверью, слышалась еще какая-то непонятная возня, но вскоре все затихло. Ну и славно, потому как в полночь мне еще работать в отличие от некоторых. Короче, спим, спим, спи…

Иех, и почему мне на месте не сидится? Вечно тянет участвовать во всяческих сомнительных приключениях. Я отлично понимаю полную абсурдность ситуации и все равно лезу. Вопрос: кто я после этого? Ответ – Властелин. Правда, немного некондиционный, но уж извините. Что есть. И за это спасибо скажите.

Вот сейчас торчу посреди стены, как памятник самому себе. Заклинание отвода глаз оказалось как нельзя кстати. Иначе не миновать мне расспросов патрульных, кто я и какого марграна здесь забыл. Объяснять всем и каждому, что у меня взыграло благородство, и я от нечего делать решил подзарядить охранные заклинания, не хотелось. Как и распинаться почему и зачем.

Ладно, хватит мудрствований и прочих умственных упражнений. Все это я могу спокойно обдумать в комнате. А сейчас…

Лезвие кинжала вспороло кожу на ладони, и по пальцам потекла темная, светящаяся ровным зеленым светом, как и у каждого посвященного, кровь. Пентаграмма, нарисованная этой драгоценной жидкостью, тут же полыхнула багровым и чуть приподнялась над камнями стены. Нити охранного заклинания моментально потянулись к источнику силы и словно прилипли к углам. Теперь вся вливаемая в рисунок сила пойдет по ним и равномерно распределится по всему периметру.

Это же сколько ее надо сюда вбухать, чтобы получить нужный эффект?! Может, зря я не позвал с собой остальных? Да нет, все правильно. Не уверен, что стихийники могли хоть чем-то мне помочь, Элиа тоже не в состоянии похвастаться обширным резервом, а Рин… Хоть мы и сливали свою энергию вместе, но я все же поостерегся бы делать подобную подпитку. Мало ли что?

Итак, встать в центр начерченного рисунка, опуститься на одно колено, прижать раненую руку к прохладным плитам стены и…

За спиной я почувствовал чье-то присутствие, на плечи легли теплые, почти невесомые ладони. А через мгновение к ним прибавились вторые: о-о-о-чень весомые. И тихая, но от души высказанная фраза:

– Ир хор’ракаш тер маар’кеташ! – весьма оригинально вплелась в общую структуру призыва.

Будь у меня хоть мгновение для передыху, я, может, даже посочувствовал бы отчаянию, звучавшему в голосе, но сейчас мне было не до этого. По телу прокатилась волна силы и ухнула во вспыхнувшую пентаграмму. А затем я ощутил себя тесным руслом полноводной реки. Только в отличие от него не мог позволить себе выплеснуть лишнее наружу, а раз за разом впихивал проходящую через меня силу в пентаграмму.

Внутри нарастало болезненное жжение, каналы силы корежило и выгибало. Хотелось орать в голос. Но пришлось стиснуть зубы и молчать, молчать! Наконец, вспыхнув напоследок ярким зеленоватым светом, рисунок рассыпался безобидными искорками. Это значило, что заклинание насытилось и теперь будет работать в полную мощь.

С одной стороны, ощущение чужого присутствия тут же пропало, и я без сил упал на прохладные камни. А вот с другой… Сбоку от меня рухнул на отшлифованные временем и работниками плиты один такой знакомый темный в плоти и крови и, хватая ртом воздух, с тоской в голосе поинтересовался:

– Ты идиот или прикидываешься?

– Дедушка?!

Не хотелось никуда идти, заснуть бы прямо здесь. Но представляю себе удивление патрульных, когда они наткнутся на новоявленного мага, тихо и мирно дрыхнущего на стене. Моей и без того хилой репутации наступит полный и окончательный…

Впрочем, и без угрызений совести остаться на земле было просто нереально: рядом со мною вышагивал взад-вперед, мерно чеканя шаг, Первый Властелин. Изредка он зыркал на меня злым взором, и мне, честное слово, хотелось закопаться куда-нибудь подальше и не высовываться ближайшую вечность.

– Т-ты откуда тут взялся? – наконец рискнул поинтересоваться я.

– Да вот, мимо проходил, – саркастически рассмеялся предок. – Решил на происходящее полюбоваться.

– Серьезно?!

– Нет! – рявкнул он так, что где-то вдали перепуганно взвыла собака.

А соседний караул как-то очень быстренько направился на шум… то есть ко мне… То есть к нам… Ой, мама, тут на одного Властелина косо смотрят. А если их двое будет?

– Уходим! – прошипел Дариэн и рванулся куда-то в сторону.

Я покорно встал на ноги, шагнул за ним. Ой, как голова болит… В общем, пришлось собрать остатки сил и походкой изрядно перебравшего горячительных напитков человека зигзагами двинуться следом.

Впрочем, далеко дедушка не ушел: упал на колени возле одного из зубцов, торопливо зашарил по стене ладонью… И в следующий миг камень тихо сдвинулся в сторону.

– Пошли, – мрачно буркнул он, делая шаг вперед.

Э-э-это зачем? Э-э-э-это куда?

– Хочешь объяснять стражникам, что ты не лазутчик? – Голос звучал чуть приглушенно.

Я вздохнул и сделал шаг вперед.

Как ни странно, но обнаруженный дедом тоннель оказался довольно чистеньким и даже не особо темным. Хотя как это может быть, если на улице ночь, а камни плотно лежат? Может, от стен свет идет? В любом случае, сейчас я видел все, словно на закате – чуть расплывчато, но все-таки…

Дед уверенно спускался вниз по лестнице, ведущей куда-то в глубь стен… остановился, бросил на меня злой взгляд:

– Ты идешь?

– Д-да, конечно! А откуда ты про этот ход знал?

– Это ж Миллинг? Я его пять раз брал, – отмахнулся Дар. – Первые три – еще при Царице.

О, кстати о птичках… А то мало ли, он так резко появился.

– Дед, а она точно мертва? Ничего не изменилось? – Ну откуда я знаю? Вдруг…

Вот только Властелин не был настроен вести долгие разговоры.

– Можешь смотаться за Грань, поплакать на могилке.

О-о-очень смешно! Но успокаивает.

Я наконец смог догнать Дариэна и теперь шел вровень с ним. И теперь появилась возможность задать мучавший меня вопрос:

– А… ты как здесь все-таки оказался?

Он же мне так и не ответил.

Предок остановился так резко, словно перед его носом выросла стена. Повернулся ко мне и отчеканил:

– Я появился потому, что один самонадеяный мальчишка коснулся того, что его совершенно не должно трогать и волновать. И потому, что этот тупой младенец не придумал ничего лучше, как схватить и вытянуть меня из-за Грани! Спасибо ему огромное!

Вот только мне почему-то показалось, что он бы предпочел придушить этого «младенца» на месте, а не благодарить… И почему мне кажется, что я очень хорошо знаю это самонадеянное дитятко?..

– И… что дальше?

У деда мгновенно весь запал прошел. Он опустил взгляд и лишь тихо выдохнул:

– Маргул его знает… Тебе куда? В город или за стену?

– В город, – осторожно признался я.

Он вздохнул, провел ладонью по стене… и указал в сторону появившегося проема:

– Иди.

– А ты? Куда?.. Как?..

– Определюсь, – махнул рукой он и растаял в воздухе…

Как я добрался до казарм, маргул его знает. Как мне никто не встретился – понять уж точно никогда не смогу. Но вроде бы мои ночные «выступления» остались незамеченными. Ну и замечательно. Чем меньше неприятных и неудобных вопросов, тем меньше шансов быть пойманным на лжи.

Теперь вернемся в теплую постельку и… попытаемся заснуть. А с дедушкой с утречка и разберемся. Но только когда сами проснемся. А если меня кто-то попробует утром разбудить – прокляну. Со всей изощренностью и садизмом. Когда я невыспавшийся – то очень страшный. Почему об этом никто не знает? А некому рассказывать.