Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин

1. Отбор в гарем

Тихая и спокойная жизнь Темного королевства заканчивается в тот момент, когда на ежемесячный отбор наложниц в гарем Черного Властелина приводят попаданку Аню Колыванову, старшего прапорщика спецназа ФСБ. Какими бедствиями грозит государственному регламенту противостояние двух сильных личностей, и будет ли в нем победитель?

Все совпадения с реальными лицами, местами

и событиями являются случайными :)))

- Последняя, Ваше Темнейшество.

Ливрейный лакей пропустил в рабочие покои очередную кандидатку и с поклоном вышел, плотно прикрыв дверь.

- Располагайся! – Черный Властелин устало кивнул на длинный стол, в полировке которого сотни девственных задниц протерли изрядную плешь.

- У вас что, нормальной кровати нет? – капризно надула и без того пухлые губки Девственница номер десять.

- Поговори еще тут!

Властелину все надоело до чертиков. Дворец, регламент, гарем, общественные обязанности – в общем, все. Захотелось натянуть джинсы, взять ящик водки из паучьих лилий, тазик замаринованной байбачатины – и к водяному на озеро. Дракона Васю прихватить для компании. Эх, была бы хоть какая-нибудь девчонка веселая, чтобы и подурачиться с ней, и в кустах всласть поваляться. Но откуда ж ее взять? В Темном королевстве таких нет. Вася уже замумукался жрать отбракованных девственниц. Жалуется на изжогу и несварение желудка. И под это дело опять выписал из корчарни бочку настойки на муравьиных жопках. Типа, лечится он ею, алкаш крылатый.

Девственница грациозно вспорхнула на стол и села, скрестив по-турецки длинные ноги. Короткое алое платье задралось, пикантно приобнажив то, на что Властелину уже и смотреть-то не очень хотелось. Поэтому он поднял глаза выше.

Последняя на сегодня кандидатка в гарем была… в общем, ничего так. А главное, отличалась от скучных стандартов модельной красоты, принятых в королевстве. Никакой пышной мягкости, округлых форм и томного взгляда. Девушка была высокой и поджарой, как молодая борзая. Под обтягивающим платьем угадывался хороший пресс. Бюст… Бюст был именно таким, какой больше всего нравился Властелину – высоким, упругим и небольшим, как раз под размер мужской руки. Девственницам в Темном королевстве категорически запрещалось носить бюстгальтеры, чтобы каждый желающий мог оценить стати, хотя бы визуально. Твердые соски кандидатки топорщили тонкую ткань.

«А у этой Дашки, изо всех девчат, соски, как карандашики, в материю торчат», - вспомнил Властелин стихи давно забытого поэта Аронова.

Шестеро из десяти сегодняшних девственниц были блондинками различной интенсивности, еще трое – невнятной мышиной масти. На их фоне последняя, без сомнения, выигрывала по очкам. Крупно вьющиеся темно-рыжие волосы закрывали спину, глаза цвета зеленого бутылочного стекла смотрели так нахально, что у Властелина по спине пробежали мурашки. Попробовала бы хоть одна из его наложниц так взглянуть на него… Да, как же, дождешься от них. Мокрицы несчастные.

Пожалуй, единственное, что ее немного портило, - слишком накачанные икры и бицепсы. Нет, на штангистку или бодибилдершу девушка похожа не была, но очевидно, что со спортом дружила.

Девственница в это время тоже рассматривала Властелина. Видеть его раньше ей не доводилось, хотя слышала она о нем немало. Кто ж о нем не слышал!

Говорили, что он невообразимо прекрасен и что любая женщина готова отдать жизнь за то, чтобы провести с ним хотя бы одну ночь. Да что там ночь, хотя бы час! Однако при этом он был неописуемо жесток и всех не прошедших отбор в гарем скармливал своему ручному дракону Базилио. Так что перспектива отдать жизнь за один-единственный перетрах с Властелином была вовсе не метафорой. Особенно если учесть, что девственниц не очень-то спрашивали, действительно ли они жаждут такой участи. Приходила разнарядка на десять штук в месяц, и все. Нравится, не нравится – ложись, моя красавица.

Девочек в королевстве воспитывали строго: девственность – Властелину. С шестнадцати до двадцати пяти – призывной возраст. В течение этих девяти лет девушки, не отбракованные по причине уродства или нездоровья, не имели права на личную жизнь. Каждый месяц королевский Суперкомпьютер рандомным порядком выбирал десять кандидаток. Одна из них попадала в гарем Его Темнейшества, остальные шли на корм дракону. В двадцать пять лет девушка, избежавшая отбора, получала справку о сохраненной девственности и могла выйти замуж.

Как бы там ни обстояло дело с жестокостью, насчет великолепия Властелина слухи не обманывали. И хотя ситуация вовсе к тому не располагала, Девственница не могла не отметить рельеф его грудных мышц и роскошные кубики под расстегнутым дублетом, накинутым на голый торс. Шелковые чулки горчичного цвета обтягивали крепкие икры. Под безобразными буфами коротких штанов-плюдерхозе, вполне вероятно, притаились самые роскошные ягодицы всего королевства, а отливающий атласом гульфик приапических размеров обещал то ли волшебное наслаждение, то ли чудовищную пытку. Взлелеянная придворным барбером борода Властелина сделала бы честь самому отчаянному хипстеру, густые светлые волосы были подстрижены волосок к волоску, карие глаза, казалось, прожигали насквозь.

2. Анна и майор

Двумя неделями раньше

Анна Андреевна Колыванова, старший прапорщик ФСБ, аналитик сочинского подразделения группы А[1], сидела за рабочим компьютером и злилась. Злость эта была безадресной, направленной в мировое пространство, но причина ее Ане была хорошо понятна, и это бесило еще больше.

Умница и красавица двадцати пяти лет от роду, с высшим образованием и, скажем так, неплохой работой, без жилищных и материальных проблем, свободная, как ветер, - тем не менее, она чувствовала себя глубоко несчастной. А чувствовать себя несчастной в ее системе координат означало проявлять непростительную, недопустимую слабость.

Причиной Аниного несчастья – а следовательно, и злости – был мужчина, стоящий у нее за спиной. Мужчина, которого она горячо и искренне ненавидела и в то же время все еще продолжала любить.

- Колыванова, тебе отдельное приглашение нужно? – поинтересовался он, провертев взглядом дыру у нее в затылке.

- Товарищ майор, вы же сами сказали, что эту справку нужно завтра отправить в Краснодар, - Аня изо всех сил старалась, чтобы голос звучал спокойно и даже равнодушно.

- Через десять минут чтобы была в автобусе. В камуфляжике. И с оружием. Все ждут только тебя.

- Твою мать, Сережа, какого хрена? – разъяренной коброй взвилась Аня. – Я эту справку твою долбанную ночью писать буду?

- Анечка, не создавай проблем ни мне, ни себе, - майор Максимов подошел к Ане вплотную и провел рукой по спине, слегка задержавшись на ягодицах. – Если надо – значит, будешь писать ночью. Десять минут. Время пошло.

Когда за майором закрылась дверь, Аня со вкусом выругалась, выключила компьютер и открыла шкаф. Камуфляж, берцы, ненавистная «полицайка». Волосы собрать и заколоть. Бегом в оружейку. Пистолет в кобуру, автомат на плечо. Все. В автобус.

- Вот и наше высочество прынцесса Анна соизволила, - ядовито улыбнулся майор. – Кучер, можешь трогать.

Спецназовцы заржали. Впрочем, беззлобно. Ну, может, за исключением тех, кто пытался, но обломался. Остальные относились к ней, как к своему парню. Хотя присутствие в суровом мужском братстве красивой девушки добавляло пряную пикантную нотку.

- Забей, - посоветовала зав канцелярией Марина, когда Аня шлепнулась рядом с ней на сиденье. – Сережа получил пиздюлей свыше, вот у него и пригорает.

Марина была второй женщиной в группе. До пенсии ей оставалось два года, и в камуфляже она была похожа на зеленую гусеницу, но Аня знала, что когда-то Марина была бравой девахой, в Чечню ездила со всеми вместе и даже была ранена. С тех пор воды утекло немало, многое изменилось. Во всяком случае, от Ани никаких подвигов, кроме общей подготовки, не требовалось.

Первое время даже разобрать и собрать пистолет для нее было пыткой. Но, как говорится, вскоре кошка втянулась в пылесос. Аня вошла во вкус и стала ездить на все специальные тренировки, если позволяла основная работа. Конечно, тягаться с профи ей было не по зубам, но уже через год она вполне могла свернуть в бараний рог даже очень крепкого и спортивного мужчину. А уж стреляла и вовсе как заправский снайпер. И сейчас на стрельбище поехала бы с большим удовольствием, если бы не срочный отчет, над которым сидела уже не один день.

- Кстати, твою аттестацию опять завернули, - вздохнула Марина.

- Все дерьмо к нашему берегу, - мрачно констатировала Аня.

Если бы пять лет назад Анечке Колывановой, студентке СПбГУ, будущему политтехнологу, сказали, что она уедет из Питера и наденет погоны с двумя маленькими звездочками по оси, она сочла бы это глупой шуткой. И даже в тот день, когда однокурсница Люба Максимова пригласила ее провести месяц летних каникул в своем родном Сочи, никакие дурные предчувствия не шевельнулись.

Она знала, что у Любы есть старший брат, который служит в ФСБ. В отличие от многих сограждан, Аня не испытывала к этой организации ни пиетета, ни отвращения. Возможно, благодаря избранной специальности, она прекрасно понимала, что стабильность невозможна без определенного насилия и что спецслужбы любого государства, одинаковые по своей сути, играют в этом одну из ключевых ролей. Грязная, но необходимая работа, ничего не поделаешь.

Капитан Максимов с первого взгляда ей не приглянулся. Да и со второго, пожалуй, тоже. Нет, он, конечно, был вполне так по-мужски красив, а принадлежность к спецназу придавала ему флер героизма, но… Не такие мужчины нравились Ане. Что там было с третьим взглядом, она не помнила, потому что случился некий провал. Вот они втроем чинно прогуливаются по вечерней набережной – и вдруг они с Сергеем уже вдвоем, под спиной камни пляжа, жесткость которых нисколько не смягчается его рубашкой, где-то рядом шелестят волны, а в глаза светит прожектор проползающего мимо ПСКРа[2].

«Анька, - говорила бабушка Матрена Евграфовна, предпочитавшая самоназываться Матильдой, - когда ты, как я, доживешь до девяноста лет, поймешь, что в мире нет ни одной бесспорной вещи, кроме одной. Ничего нет лучше, чем секс с любимым человеком. Хотя и с не очень любимым – тоже неплохо. Лишь бы в охотку».

Аня сподобилась распрощаться с девственностью в шестнадцать лет, и – в отличие от многих сверстниц, вспоминавших свою дефлорацию с ужасом и отвращением, - сохранила в связи с этим сакральным моментом самые теплые чувства. Все было просто волшебно. И хотя отношения с первым мужчиной, который был старше ее на десять лет, очень скоро закончились, Аня полюбила секс раз и навсегда.

3. Как стать Черным Властелином

- Ну, как там твой медовый месяц? – флегматично поинтересовался дракон Вася, прикидывая, куда двинуть ферзя. – Не надоела еще?

- Чума на лыжах, а не девка, - то ли пожаловался, то ли похвастался Черный Властелин Слава.

- Смотри, не перетрудись. Скоро первое число. День отбора.

- Ты что, проголодался? – огрызнулся Слава и скинул с доски драконью пешку.

- Как тебе сказать? – Вася осторожно изрыгнул язычок пламени и прикурил сигару из листьев веселящей арбузарии. – Смотря что ты имеешь в виду.

Кроме Черного Властелина, никто в Темном королевстве не знал, что дракон Базилио не только пожирает несчастных отбракованных наложниц, но и занимается с ними сексом. Пока они еще живы, разумеется.

- Не сексом, а любовью, - уточнял Вася. – Это ты обязан насиловать девственниц, а я нет. У нас все нежно, страстно и по взаимному согласию.

- И не жаль тебе их пожирать после ночи любви? - ехидно интересовался Слава.

- Это спрашивает человек, который отправляет испорченных им девиц мне на съедение? Они смертельно напуганы, а я дарю им напоследок немного радости. Поверь, все они умирают счастливыми. И с того света меня благословляют. А тебя – проклинают. И я не могу их не жрать. Это ночью я пылкий любовник, а днем – самый обычный дракон, которому по регламенту положено поедать тех, которые не глянулись тебе. К тому же они ведь не знают, что…

Вася озабоченно посмотрел на часы, стрелки которых подбирались к полуночи, и Слава вспомнил, как они с драконом познакомились и подружились.

В тот день королевский глашатай объявил на рыночной площади, что Черный Властелин устал и намерен уйти. Это означало, что ни пилюли из тигрового горбунка, ни более сильные средства уже не помогали ему исполнять свой долг.

- Согласно государственному регламенту, - зачитывал глашатай текст с телесуфлера, - преемником Черного Властелина станет тот, кто победит в честном поединке королевского дракона Базилио. Заявки принимаются в течение двух часов с момента обнародования указа. Поединки проходят по талонам электронной очереди, один за другим, пока дракон не будет побежден.

Слава, пришедший на площадь украсть какой-нибудь еды, на тот момент пребывал в глубокой хандре. Вот и шанс, подумал он, покончить со всем. По крайней мере, умру как мужчина, а не подохну в канаве от голода или на виселице, если поймают на краже. Без документов он не мог устроиться на работу. Получить их не было никакой легальной возможности, поскольку королевский Суперкомпьютер не располагал его биометрическими данными. Ну, а на нелегальную возможность у него, опять же, не было денег.

Когда-то давным-давно, можно сказать, в прошлой жизни, Слава пару лет занимался фехтованием в юношеской секции, но особых успехов не добился. Так что шансы на победу можно было расценивать как нулевые. Впрочем, была одна загвоздка. Не пальцем же с драконом драться. Надо было раздобыть шпагу, саблю, меч или еще что-нибудь в этом роде. Конечно, миниган или портативная ракетная установка были бы эффективнее, но вряд ли их использование входило в понятие честного поединка. Да и добыть их было несколько сложнее.

Оглядевшись по сторонам, Слава увидел лавку торговца холодным оружием, который, скучая, играл сам с собой в преферанс.

- Сыгранем гусарика? – предложил Слава, который всю свою сознательную жизнь прожил в Сочи и, стало быть, согласно всеобщему народному заблуждению, должен был знать прикуп. – На саблю или меч?

- Что поставишь, оборванец? – лениво поинтересовался оружейник, цыкнув зубом.

- Если проиграю, неделю буду у тебя рабом.

- Ай ди есть?

- Нет, - с досадой поморщился Слава.

- Ты рехнулся? – захохотал оружейник. – Я что, себе враг, чтобы брать на работу человека без документов? Мне, знаешь ли, в тюрьму не охота. А зачем тебе сабля-то? Капусту крошить?

- Слышал, глашатай указ объявил? Пойду на дракона.

- Ну так бы сразу и сказал! – в миг посерьезнел оружейник. - Выбирай! Только если станешь Темнейшим, не забудь сделать мне налоговые каникулы. И всем будешь говорить, что дрался моим мечом.

- Не забуду. А если не стану?

- Ну что ж… Тогда будем считать, что я сделал рискованную инвестицию и проиграл. Удачи тебе!

Когда Слава, вооруженный легким мечом, вошел в приемную, там уже сидела целая толпа желающих сразиться с драконом – кто в сверкающих латах, кто в придворных костюмах, а кто и в таком же оборванском платье, как он сам. Очередь на подачу заявки двигалась медленно.

- Чего они долго так возятся? – спросил он, с тревогой посматривая на часы: до окончания назначенного срока оставалось минут пятнадцать, а впереди него было не меньше десятка претендентов.

- Анкеты заполняют, - со знанием дела пояснил сосед, крепкий дедок лет семидесяти в слегка проржавевших доспехах. – Я вот уже третий раз не успеваю заявку подать. Пока соберешься, пока дойдешь, тут уже толпа. Такое чувство, что кто-то инсайд сливает, и они под дверями еще до указа дежурят.

4. Окопаться и наблюдать

- Достань мне какие-нибудь штаны, - приказала Аня служанке Дане.

Дана вытаращила глаза так, что они едва не выкатились на щеки.

- Госпожа Эмерис, но где же я найду для вас штаны? – заикаясь от ужаса, пробормотала она, присев в низком реверансе. – Вы же знаете, что регламент запрещает женщинам носить брюки.

- Насрать на регламент. Я сказала, достань мне штаны. Мы с Его Темнейшеством собираемся в лес. Ты что, хочешь, чтобы я ходила по лесу в этом?! – она брезгливо оттянула двумя пальцами подол символической одежки из прозрачной ткани, которая едва прикрывала интимную область. – Бегом! И еще нормальную обувь.

Всхлипнув, Дана порскнула из комнаты, как мышь из-под веника. Сказав несколько энергичных слов в качестве пожелания на дорожку, Аня откинулась на подушки дивана и задумалась.

Гарем сдался на милость победительницы без единого выстрела. Аня, которая рассчитывала для тренировки поточить об наложниц зубы, была разочарована. Она была уверена, что в закрытых женских сообществах должен твориться такой кошмар, по сравнению с которым дедовщина в советской армии – ясельная группа детсада. Но гурии Черного Властелина, все до единой, оказались вялыми и трусливыми, больше похожими на куски сырого теста. «Мои мокрицы» - называл их Темнейший, что вызывало ассоциации то ли с хилым ползучим сорняком, то ли с мелкой скользкой живностью, обитающей в сырых уборных. С первой минуты Аня нагнала на них такого ужаса, что, завидев ее, они сбивались в кучу и молча дрожали, как собачонки, нагадившие на ковер.

К ней приставили трех служанок: одна заведовала гардеробом, вторая отвечала за гигиену, а третья – универсальная «подай-принеси». Две первые были непроходимыми дурами, но третья, Дана, несмотря на патологическую робость, оказалась не окончательно безнадежной. Поведав о том, какой непочтительный физиологический акт намеревается произвести по отношению к регламенту, Аня произвела разведку боем: как быстро служанка донесет ответственному чиновнику по делам гарема.

На следующий день после процедуры отбора Аню навестил тот самый чиновник, который лично отловил ее на рыночной площади и привел во дворец.

- Госпожа Эмерис, - церемонно поклонился он, - надеюсь, вы понимаете, что в ваших интересах хранить молчание… сами понимаете о чем?

- Господин чиновник, - надменно приподняла брови Аня, - надеюсь, вы понимаете, что интересы у нас с вами отныне общие?

Чиновник пожевал задумчиво губу и снова поклонился. Затем достал из портфеля портативный сканер и снял у нее отпечатки пальцев. Сделал несколько фотографий, снимок сетчатки глаза и попросил провести ватной палочкой по внутренней стороне щеки для анализа ДНК.

- Всего хорошего, госпожа Эмерис, - с нажимом сказал он, собрав свои трофеи, и Аня поняла, что с настоящей Эмерис Бриссе, обманувшей систему, покончено. Даже если она еще жива, до самой смерти ей придется скрываться или жить по поддельным документам, что рано или поздно заканчивается виселицей.

В глубине души Ане было жаль девушку, которая осмелилась нарушить регламент, являющийся для Темного королевства священной коровой. Это вызывало уважение. Но сделать для нее она ничего не могла, и поэтому не имело смысла забивать себе голову ненужными рефлексиями. Ей и без того было о чем подумать.

Ее учили так: если в чем-то сомневаешься или чего-то не знаешь, никогда не делай выводы, скорее всего, они будут неверными. Кто владеет информацией, тот владеет миром. За первые две недели Аня успела составить об этом тухлом королевстве лишь самое поверхностное впечатление. Три следующих прошли за высокими стенами гарема. На прогулку наложниц выпускали в огороженный и тщательно охраняемый внутренний сад. Разговаривать было не с кем, только со служанками и с Властелином Славой, к которому ее приводили если не каждую ночь, то через одну точно. Но ни с кем из них она толком не разговаривала, хотя и по разным причинам.

В ее комнате была книжная полка, на которой стояло с десяток любовных романов (на обложке непременный властный герой с обнаженным торсом и нежная девственница) и толстенькая книжечка, озаглавленная «Регламент». Сначала Аня обрадовалась, но, полистав, поняла: не то. То есть не совсем то.

Сопоставив все, что успела узнать, Аня поняла следующее. Государственный регламент определял каждый шаг жителей Темного королевства, всех до единого, от Черного Властелина до последнего бродяги. Регламент сопровождал их от первого крика до последнего вздоха. Регламент был главным предметом школьной программы, и каждый обитатель королевства знал его назубок так, что мог оттарабанить даже во сне, не перепутав ни единой буквы. Но… это касалось только общих положений, имевших отношение абсолютно ко всем, и узко специальных, связанных с профессией или иным статусом. Другими словами, мусорщик ничего не знал о регламенте ассенизатора, прислуга о регламенте хозяина, а подросток о регламенте пожилого человека. Интерес к чужому регламенту не только не поощрялся, но и напротив – считался проявлением крайнего неуважения к общественному строю и даже неблагонадежности, а посему строго карался.

При сложившейся системе всестороннее знание регламента было той самой информацией, которая позволяла владеть миром. Если и имелся в королевстве человек, который обладал ею, то это был точно не Его Темнейшество. И тогда вставал закономерный вопрос: а кто же? Выяснить это было той самой целью, которую Аня наметила для себя в числе первоочередных. Потому что без этого все прочие задачи не имели смысла. Однако форсировать события было опасно, поэтому она решила на первых порах затаиться и понаблюдать. Игра стоила свеч.

5. Незадавшийся пикник

- Не поеду, - сказала Аня. – Никуда не поеду, пока не получу человеческую обувь.

Дана накануне так ничего подходящего не нашла, но не требовать же от нее невозможного.

- Ань, ну что за капризы? – поморщился Слава. – Водяной с драконом ждут, шашлык замаринован, дождь специально отменили. Что ты как баба?

- А кто я, по-твоему, мужик, что ли? – возмутилась Аня. – Если ты такой умный, надень сам эти копыта и иди походкой от бедра – куда там тебе надо?

- В академию.

- Куда?! – фыркнула Аня. – В академию?! Академию чего? Темнейших наук?

- В магическую академию. Там сегодня День первокурсника, - нехотя ответил Слава.

- А ты первокурсник? – не могла успокоиться Аня.

- Я ректор! – свирепо рявкнул Слава. – Почетный ректор. И мне надо сказать речь.

- Тогда конечно, - закивала головой Аня. – Тогда поторопись. Можешь даже без каблуков. Только я серьезно. Не будет нормальных ботинок – катись сам на свое озеро. Или в регламенте написано, что я обязана сопровождать тебя на пьянки с драконом и лешим?

- С водяным! – окончательно разозлился Слава, но Аню это только забавляло. – Где я тебе возьму другую обувь?!

- Ну откуда ж я знаю. Ты Властелин – или хрен собачий? Распорядись. Отними у какой-нибудь тетки, только моего размера, пожалуйста.

Бахнув изо всей силы дверью, Слава вышел, а Аня рухнула на диван и расхохоталась до икоты.

Почетный ректор, твою мать! Да у тебя, Славочка, в аттестате всего одна четверка была – по физкультуре, остальные трояки. И диплом пединститута ты купил. Я даже знаю, у кого и за сколько. Учитель географии, едрит Мадрид! Да ты, небось, Арктику путаешь с Антарктикой, а Швецию со Швейцарией.

Но смех смехом, а регламент, не к ночи будь помянут, надо добыть. Общий есть, а профессиональный где? Конечно, можно было бы устроить скандал и потребовать, но Аня прекрасно знала: если можешь решить проблему своими силами, лучше так и сделать. Выглянув в коридор, она проверила, нет ли кого поблизости. Дальше – короткими перебежками, от одной закрытой двери до другой, пока не обнаружилась призывно лыбящаяся щель.

В покоях никого не было. Обитательница либо валялась на диване в бабском клубе, либо вышла в сад растрясти телеса. Больше некуда. Хоть бы спортзал какой устроили. Да где там! Для здешних топ-моделей фитнес – это ругательство, ни одной тощее сорок восьмого размера. Зря, что ли, гаремный чиновник был так уверен, что она отбор не пройдет. Небось, еще и дракона жалел – останется голодным, бедняга. А уж в гареме и вовсе сплошной кинг сайз – от безделья и обжорства. Славочке только посочувствовать можно, судя по его сочинским подружкам, он не любитель Рубенса.

На книжной полке среди обязательных романов и знакомого общего регламента обнаружилась – бинго! – розовенькая книжечка с цветочками и сердечками на обложке. «Специальный регламент служащей королевского гарема первой категории».

Занятно, подумала Аня, это служащая первой категории или гарем? Есть еще высшей или второй? Впрочем, особо размышлять не стала, взяла книгу и вернулась к себе.

Пролистывая страницу за страницей, она узнала много любопытного. В частности, что «менструации у служащих гарема ликвидируются на весь период прохождения службы – для удобства Черного Властелина, а также во избежание беременности». Можно было бы порадоваться, но Аня прекрасно знала, что добро без худа – чудо. В нормально функционирующем организме нет ничего лишнего, и отключение какой-либо опции могло быть чревато неприятными последствиями. Узнать бы еще, как именно это делается. В голову приходили только лошадиные дозы гормонов, и это не радовало. Но хотя бы стало понятно, почему монархия в Темном королевстве не наследственная, а «на конкурсной основе». То есть, стало понятно как, но не почему.

Зачем Темнейшему обязательно насиловать девственниц и наложниц, тоже не сообщалось. Возможно, об этом говорилось в регламенте Властелина, но вряд ли. Регламент – он и есть регламент, который не обязан что-то там разъяснять. Должен – исполняй.

В дверь постучали, когда Аня изучала параграф о том, по какой причине служащая может быть изгнана из гарема (достижение предельного возраста, тяжелое заболевание или увечье, совершение уголовного преступления, нарушение морально-этических норм – а это еще что такое?!). Все тот же сладкоголосый сирен поставил перед ней чудовищные мужские башмаки примерно сорокового размера и сообщил, что Его Темнейшество через двадцать минут ждет у главного входа.

Осмотрев башмаки, Аня крепко выругалась. Мало того, что они были велики на два размера, так еще и сделаны из такой грубой кожи, что надеть их на босу ногу рискнул бы разве что фанатичный умерщвлятель плоти. Прислать их ей - подобную пакость мог придумать либо крайне зловредный гад, либо мужчина, которому абсолютно плевать, что там напялено на даму. Аня, конечно, предпочла бы второй вариант, но рассчитывать на это не приходилось. Даже кромешный идиот сообразил бы, что в подобных опорках женщина будет выглядеть безобразно и сотрет ноги в кровь.

Если, конечно, женщина не прапорщик.

6. Энергосистема

- Не мельтеши, свет загораживаешь! А ты, лярва, не дергайся!

Паучья лилия в консервной банке злобно зашипела, выгнула стебель и клацнула зубами, пытаясь дотянуться до Васи. Критически оглядывая почти законченный натюрморт на мольберте, дракон несколько раз сжал и разжал пальцы.

- Немеют, - пожаловался он. – От любой мелкой работы. Тоннельный синдром. А может, остеохондроз шейный, хрен его знает.

- Лапы у тебя слишком короткие, - сказал Слава, отодвигаясь подальше от лилии, которая так и норовила выбраться из банки, чтобы вцепиться в кого-нибудь мертвой хваткой акульих зубов. – И пальцы. Неудобно кисть держать. Рисовал бы по ночам, пока девственниц нет.

- Увы, - вздохнул Вася. – Все таланты достались исключительно моей драконьей половине. Днем я и художник, и музыкант, и поэт. А эльфом хорошо умею только женщин любить. Но знаешь, Слава, надоело мне это.

- Что, любить женщин? – хмыкнул Слава.

- Одноразовый секс надоел. Хочется уже отношений, понимаешь? Стабильных. Семью, детей.

- Сдурел? Какие дети? Они же на четверть будут драконами. Ты хочешь своим детям такой же судьбы, как и у тебя? Ладно твой папаша, он не подозревал, что так получится, но ты-то?

- Папаше вообще в голову не приходило, что от случайного перетраха дракона и эльфийской барышни может что-то родиться, - вздохнул Вася. – Дело не в этом. Извини, что напоминаю, но сколько ты уже на посту? Четыре года? И сколько еще продержишься? Рано или поздно тебе придется признать, что ты уже не торт. Кстати, как там твои причиндалы?

- Нормально, - буркнул Слава. – Доктор Пилюлькин сделал какой-то компресс, все прошло.

- Доктор кто?

- Неважно. Лекарь, в общем. Не знаю, Вася, на сколько меня еще хватит. Но ход твоих мыслей понял. Тебе придется сражаться с новым претендентом, и твои дети либо окажутся в кадровом резерве, либо просто останутся сиротами. А может, удастся с ним договориться, как со мной?

- Может, и удастся, - скептически хмыкнул Вася. – Но это будет уже подозрительно. И так шептались: мол, дракон совсем завалящий, сдался в плен, позорище, отцу своему в подметки не годится.

- А тебе не пофиг ли?

- Мне пофиг. Но просто в следующий раз камер наверняка будет побольше. Тогда-то я отбрехался, что случайно дрон сбил, не рассчитал направление выдоха. Знаешь, Слава, был тут у меня недавно приступ депры, сидел я и думал: вот если б нашлась женщина, которая меня полюбила, я бы с ней отсюда по-тихому свалил. К папаше на родину. Или к мамаше. Хоть бы познакомился с ней.

- А кто будет бывших девственниц жрать? – возмутился Слава.

- Монопенисуально. Хоть сам жри. Шучу. Купили бы нового дракона. Нормального.

- Ну ладно, допустим, - Слава отшвырнул в угол лилию, которая все-таки дотянулась до его рукава. – Мне, конечно, будет без тебя грустно и одиноко, но я как-нибудь перетерплю. Вопрос в другом. Где ты найдешь такую женщину? Среди тех, кого ночью трахаешь, а утром съедаешь? Конечно, в первый момент любая будет рада. Такой красавчик, бог секса, да еще и от дракона спас. Но утром откажется, что ты сам и есть дракон. И что тогда? Я не говорю уже о том, что для семьи ни одна из них не годится.

Дракон разглядывал натюрморт, сосредоточенно хмуря брови.

- Даже и не думай! – сухо предупредил Слава.

- Даже и не думаю, - честно-честно заморгал глазами Вася. – А о чем не думать? Ладно, проехали. Лучше скажи, ты так с ней больше и не?..

Слава медленно дошел до угла пещеры и тщательно размазал по камням лилию, которая до последнего шипела и пыталась прокусить его башмак. Потом сел в кресло и уставился себе под ноги.

- После того как она мне объявила войну, а я ответил тем же? – наконец спросил он. – Нет. Даже не видел ни разу. По правде, не знаю, что с ней делать. В идеале – выставить к чертям собачьим. Но как?

- Мда, - понимающе кивнул дракон. – Проблема. Сколько ей лет?

- По документам двадцать два, на самом деле – не знаю.

- Предельный возраст, болезнь или увечье – мимо. Не, конечно, можно, но… Ладно, понял. Преступление?

- Преступление, Вася, в наличии. Вот только как доказать, что она не настоящая Эмерис Бриссе, если в Суперкомпьютере все ее данные? Найти настоящую? Не думаю, что это возможно. И даже если – она теперь никто. Потому что ее данных точно уже нет. Стерты.

- Прижать чиновника из министерства, который дежурил в тот день? – Вася отложил кисть и сел за стол напротив Славы.

- На каком основании? Он упрется, что ничего не знает, что все так и было. Нет, тут не подкопаешься. Это надо было делать сразу, пока данные не заменили. Или теперь уже помалкивать.

- Есть еще один вариант, - Вася задумчиво поковырял в зубах мастихином. – Очень серьезное нарушение регламента. Даже серьезнее, чем выдача себя за другое лицо. Но… Тоже трудно доказать, да и тебя ставит под удар. Может, и отмазался бы, но… не знаю, не знаю.

- О чем ты? – не понял Слава.

7. Верховный Сапиентис

На следующий день стало только хуже.

В северных провинциях ночью выпал снег. В июле.

Утром в столичном пригороде дотла выгорел химзавод. Системы пожарной сигнализации и автоматического тушения вышли из строя. К счастью, никто не пострадал, но ядовитое облако поползло в сторону ближайших сельхозугодий и вылилось на посадки кислотным дождем.

Главную магистраль, которая связывала восток и запад королевства, прорезала гигантская трещина, полностью парализовавшая движение. В трещину свалился автоматический бензовоз, устроив вполне инфернальный перформанс.

Несистемная либеральная оппозиция, хотя и не успела придумать, с чем бороться и чего требовать, вышла на митинги и чего-то потребовала.

Аня сидела на скамейке в саду и, как всегда, пыталась анализировать ситуацию. На основании той скудной информации, которой она владела, можно было сделать два вывода.

Либо Славик обыкновенная токсичная сволочь, которая самым абсурдным способом пытается внушить ей чувство вины за все возможные и невозможные катаклизмы, либо…

Либо в этом бредовом мире непорочность не просто фетиш, а движущая сила вселенной. В самом прямом и буквальном смысле. Причем, не просто какая-то там абстрактная девственность, а конкретная - потребленная номинальным главой государства в результате ежемесячного отбора. А поскольку одна из девственниц таковой не являлась, система, недополучив энергии, рухнула.

- Пст! – сказал куст за ее спиной.

Аня посмотрела через плечо, но никого не увидела. Ни единого листочка не шелохнулось, ни единой травинки. Она хотела уже отвернуться, но звук повторился, сопровождаемый еще и щелканьем пальцев.

- Сделай вид, как будто что-то уронила и ищешь, - прошептал куст.

Аня схватилась за ухо, незаметно вытащив сережку, посмотрела себе под ноги, по сторонам, заглянула под скамейку. Нагнулась и, пристально изучая траву, медленно подобралась поближе к кусту.

- Через десять минут подойди к северо-западному углу. В стене потайная дверь. Ты в опасности.

Воскликнув что-то радостное, Аня села обратно на скамейку, вдевая в ухо сережку. Пару минут посидела, потом снова встала и медленно пошла по дорожке, украдкой посматривая на башенные часы.

Вот так дураков и заманивают в ловушки. Какой ты, Анечка, нафиг, танкист, то есть чекист, если ведешься на такие лоховские приманки?

Спокойно, Козлодоев, сядем усе. Опасность явно грозит со стороны государственного ресурса, который вряд ли стал бы вот так шипеть из-под куста. Так что… Как говорила бабушка, если безобразие нельзя предотвратить, его надо возглавить. Или хотя бы использовать.

Переходя с одной дорожки на другую, Аня медленно приближалась к северо-западному углу, образованному глухой стеной дворца и оградой, которая отделяла сад от хозяйственного двора. Без одной минуты двенадцать она остановилась, прижалась спиной к ограде и огляделась. Наложницы сидели на скамейках или на траве, по дорожкам прохаживались надзиратели, но в ее сторону никто не смотрел.

Бесшумно юркнув за колючие кусты, скрывающие угол, Аня надавила рукой на совершенно гладкую дворцовую стену и чуть не упала: потайная дверь легко подалась и открылась вовнутрь.

Стоило ей зайти, дверь сама закрылась, тихонько клацнул замок, и даже щели не осталось. Аня постояла минуту, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, потом сняла туфли и медленно пошла по узкому проходу, который плавно опускался куда-то в преисподнюю. Камни под ногами были ледяными и скользкими. Только цистита не хватало для полного счастья, подумала Аня. Но из двух зол приходилось выбирать меньшее. Не цокать же шпильками, как лошадь. К тому же длинные, тонкие и острые каблуки - вполне так оружие, если умеешь им пользоваться.

Впереди показался слабый отблеск света. Ступая на цыпочки, Аня подобралась к приоткрытой двери, из-за которой доносились невнятные голоса. В маленькой комнатке, освещенной армейским фонарем, за дощатым столом сидели хорошо знакомый ей чиновник гаремного министерства и древний-древний дед, который то ли спал, то ли умер. Дед был весь складчатый, морщинистый и заросший: брови кустились, из носа и ушей торчали седые пучки волос, а борода начиналась почти от самых глаз. Почему-то Ане показалось, что на макушке у него должны расти мухоморы.

- Не прячься, девушка, заходи, - сказал дед, приоткрыв один глаз. – И обувку надень, застудишься.

Чиновник встал, освободив Ане стул, и присел было на край стола, но дед фыркнул на него:

- Еще чего придумал! Не девка, чай, чтобы.. на столе...

После этих слов он, похоже, снова заснул. Чиновник стоял в углу, нервно переминаясь с ноги на ногу. Аня в упор смотрела на него, надеясь, что тот не выдержит и наконец заговорит.

- Я не думал, что так выйдет, - наконец сдался он.

- Угу, - кивнула Аня и решила, что тоже может перейти на ты. – Просто надеялся, что меня сожрет дракон, и никто ничего не узнает.

- А что мне оставалось делать?

- Тихо! – гаркнул дед. – Этот засранец, девушка, мой правнук. И теперь, как ты понимаешь, мне приходится спасать его шкуру. Потому что если кто-то узнает…

- Подождите, - перебила Аня. – Вы можете мне наконец объяснить, что происходит? Вот эти все катастрофы – это что, действительно из-за того, что я не была девственницей, когда он притащил меня к этому… Властелину?