Чтобы не потерять тебя

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Обеденный зал смотрелся великолепно. Кэсси рассматривала его через стеклянную дверь. Она не могла отделаться от непривычного ощущения, которое вызывали в ней вся обстановка и то, что на корабле несколько ресторанов. Возможно, согласившись встретиться с Киганом, она совершает очередную ошибку.

На лайнере девять палуб, и она не сразу нашла ресторан «Ройял». Когда она убедилась, что ресторан именно тот, который ей нужен, уверенности у нее не прибавилось. Она волновалась вовсе не оттого, что ей снова предстоит встретиться с ним.

Кэсси посмотрела на часы: двадцать девять минут второго.

Паркетный пол в ресторане тщательно натерт. Мягкое освещение и приглушенная, но веселая музыка приятно подчеркивали ощущение беззаботного отдыха и веселья, которым, казалось, проникнут весь корабль.

Было бы приятно ненадолго погрузиться в праздничную атмосферу отдыха, но она не может. Во всяком случае, не сейчас.

Кэсси хотелось спрятаться, забиться в какой-нибудь тихий уголок и все забыть. Но свадьбу забыть невозможно. Она ждала ее всю свою жизнь, строя планы с четырнадцати лет. По мере того как проходили годы, добавлялись новые детали и усовершенствования, касающиеся платья и даже бумаги, на которой будут написаны приглашения. Мечты о ней помогали ей жить. Все должно произойти так, как она планировала. Но вдруг – неожиданная история с лайнером, на котором, как оказалось, она переспала с кем-то за пять дней до свадьбы. А ведь на свадебное торжество Себастьян пригласил прессу и человек сто гостей...

Ресторан был полон. Кэсси не удержалась от улыбки: рубашки в гавайском стиле превратились в неотъемлемый атрибут круизов. Повсюду – веселые лица, смех, яркие наряды.

Она не могла представить себе такой беззаботный медовый месяц с Себастьяном. Он организует двухнедельную поездку по Европе, и она предчувствовала, что большая часть времени уйдет на осмотр достопримечательностей, поездки в автобусах и спешку, а не на удовольствие, получаемое от общества друг друга.

Кэсси пригладила волосы, чувствуя себя неловко в одежде, которая ночью валялась на полу. Она, наверное, похожа на пугало – без макияжа, непричесанная, но при часах, которые показывают, что она опаздывает на двадцать пять секунд!

Она назвала стюарду фамилию Мэта, и ее мгновенно провели мимо ожидающих гостей к стоящему в углу столику на двоих.

Кэсси села и протянула руку за салфеткой. Она не отводила глаз от входа, опасаясь, что Мэт снова застигнет ее врасплох. Ее рука замерла в воздухе.

Идя по залу, Мэт походил на быка в дурном настроении: брови грозно нахмурены, губы поджаты, взгляд холоден. Он сел напротив Кэсси и, щелкнув пальцами, подозвал стюарда.

– Что ж, я вас тоже приветствую, – Кэсси облокотилась на стол и попыталась привлечь его внимание. – Дневное время для вас не самое лучшее, не так ли?

– Вы ничего не знаете, – пробурчал он.

– Так просветите меня.

– Я бы предпочел, чтобы наши отношения оставались формальными.

Брови Кэсси поползли вверх. Неужели он говорит серьезно?

– Это просто смешно. После вчерашней-то ночи!

На мгновение его глаза вспыхнули.

– Да, верно.

Подошедший стюард вручил каждому из них меню.

Мэт вернул меню, не заглянув в него.

– Бутылку рислинга, – небрежным тоном заказал он, – легкий суп, омар и салат.

Стюард черкнул несколько слов.

– Что желает дама?

Кэсси поджала губы. Ее желудок проявлял явный интерес к выбору Мэта, но она остро сознавала, что у нее нет не только багажа и каюты, но и кошелька.

– Боюсь, желания дамы зависят от доброты джентльмена.

– Что? – Мэт был явно ошеломлен. – Заказывайте что хотите. Это все, что я могу сделать для вас.

Кэсси подняла брови.

– Ну, конечно. – Если бы она могла поступить по-своему, он бы сейчас ползал на коленях, вымаливая у нее прощение. Он бы смотрел на нее широко открытыми глазами, просительно сложив руки, и низким голосом умолял простить его за то, что он сделал. Внезапно ее обуял страх. Что, если она сама была инициатором вчерашней интерлюдии? Кэсси густо покраснела и обратилась к стюарду, надеясь, что Мэт ничего не заметил:

– Мне то же самое, пожалуйста.

Стюард удалился, оставив их в неловком молчании. Даже с совершенно незнакомым человеком Кэсси чувствовала бы себя менее скованно. Они с Киганом обошлись без предварительных проявлений вежливого интереса, без стремления понравиться друг другу, а сразу отправились в постель. Теперь нелепо играть в застенчивость.

Мэт забарабанил пальцами по столу.

– Итак, каким же образом, вы полагаете, я не только оказалась в вашей постели сегодня утром...

Барабанная дробь прекратилась. Он поднял голову, с опаской глядя на Кэсси.

Ей удалось расшевелить его.

– ...обнаженной, но и вся моя одежда валялась на полу, а я лежала на спине... Вы понимаете?.. – Ее щеки пылали.

Мэт поднял руку.

– Успокойтесь, пожалуйста! – Он схватил со стола салфетку и положил на колени, стараясь не встретиться с Кэсси глазами. – Бессмысленно вдаваться в подробности. Боюсь, что я ничего не могу сказать вам.

Она бросила на него быстрый взгляд. Такому объяснению трудно поверить, и, пожалуй, оно слишком удобное.

– Вы тоже были пьяны?

Мэт пожал плечами.

– Я почти ничего не помню.

– Но вы сказали...

Он вздохнул. Его взгляд скользнул по ее глазам, губам и шее, а затем опустился ниже.

Пульс Кэсси участился.

– Ну, хорошо. Кое-что вы все-таки помните, – резко произнесла она. – Как все мужчины.

Мэт положил обе руки на стол. В глазах у него забегали чертики.

– Я не буду спрашивать, что именно, – продолжала Кэсси.

Стюард принес вино. Небрежно поклонившись, он продемонстрировал Мэту этикетку на бутылке и, получив одобрительный кивок, наполнил бокалы.

Кэсси отпила глоток.

– По крайней мере у меня хороший вкус.

– Что вы сказали? – Мэт поставил бокал на стол, удивленно глядя на Кэсси.

– Я выбрала очень влиятельного мужчину, хотя он подонок.

Мэт прочистил горло.

– Подонок? Почему я подонок? Потому что обратил внимание на красивую женщину?

– Нет. Потому что вежливо ушли утром. Потому что обольстили меня, когда я находилась... не в себе.

– Ничего подобного, – он покачал головой.

– Тогда почему я ничего не помню?

Он подался вперед и пристально посмотрел на нее.

– Не имею ни малейшего представления. Может быть, у вас проблемы со здоровьем?

– Нет! – Кэсси бросила на него гневный взгляд. – Почему вы пользуетесь здесь таким влиянием?

На борту все знают его имя, начиная от моряков и кончая стюардами.

– У меня здесь работа. Все, больше я ничего не могу сказать. Нам не нужно совать нос в личную жизнь друг друга.

– Ну, конечно! – вскипела Кэсси. – Но вы, по крайней мере, могли бы и почувствовать вину за содеянное.

Мэт хмуро произнес:

– Для того чтобы танцевать танго, нужны два человека.

Кэсси пригубила сладкое белое вино.

– И до чего же мы дотанцевались? – Она сразу же пожалела о вырвавшихся у нее словах.

К счастью, появился стюард, поставивший перед ними тарелки с горячим супом.

Мэт взял ложку и сделал глоток.

Кэсси наблюдала за выражением его лица. Он даже не поинтересовался, какой суп им подали.

– Ну, как?

– Что «как»? – Мэт поднял на нее недоуменный взгляд.

– Какой это суп?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Вкусный.

Кэсси бросила взгляд на стюарда.

– Это спаржа, протертая с цветной капустой, – с нескрываемой гордостью пояснил стюард.

Мэт удивленно поднял брови и пожал плечами.

Мужчины. Ему безразлично, какой суп он ест. Ему неинтересно, кто она и каковы будут последствия того, что он сделал с ней. Пытаясь преодолеть отвращение, которое вызывал у нее Мэт, Кэсси поднесла ко рту ложку. Одну, другую... Разломив кусок хлеба, она впилась в него зубами. Поглощенная едой, она старалась не обращать внимания на боль в горле.

– Похоже, что вы давно не ели.

Она посмотрела на Мэта.

Его ложка лежала в тарелке с супом. Он наблюдал за тем, как Кэсси ест.

Она перевела взгляд на тарелку.

– Сегодня утром я получила страшный шок и красную розу. И то, и другое было несъедобно.

Мэт громко кашлянул и вновь взялся за ложку. Он избегал ее взгляда и, казалось, был занят только супом.

– Приятный нюанс, – Кэсси подняла голову и пристально посмотрела на него. – Красная роза. Очень романтично. – У нее перехватило дыхание. – Я чуть не подумала, что у вас есть сердце.

Официант принес главное блюдо и, обслуживая их, казалось, не замечал, как они обмениваются колкостями. Аромат горячего омара поплыл в воздухе, вызывая у Кэсси смешанные чувства. Только один раз, вместе с Себастьяном, она ела омаров. Кэсси рассматривала овощной салат, украшающий омара с одной стороны панциря. Что подумает Себастьян о ее внезапном исчезновении?

– Вы хорошо себя чувствуете? – В голосе Мэта неожиданно прозвучали теплота и нежность.

Кэсси кивнула и стряхнула с себя грустное настроение.

– Итак, какой у вас план? – Она подцепила вилкой салат, стараясь не замечать, что у нее слегка дрожит рука. – Мне предстоит провести следующие три дня на камбузе и спать на полу в каком-нибудь уголке или вы проявите великодушие, подобающее джентльмену?

– Ну, если вы оцениваете сложившуюся ситуацию таким образом... Ладно, можете думать, что я вам кое-что должен.

Она вскинула брови.

– Хорошо. Посмотрим, что мне удастся сделать, – проговорил он, продолжая есть.

– Благодарю вас. Вашей маме было бы приятно узнать, что ей удалось воспитать в вас некоторое подобие совести, хотя пробудить ее оказалось не так уж легко.

– Будьте любезны оставить мою маму в покое.

Кэсси поджала губы.

– Семья – ваше больное место, да? Может, поговорим о ней? – Она помолчала, глядя, как Мэт расправляется с омаром. – Они в разводе, не так ли?

– Нет. Ничего подобного, – обиженно сказал Мэт. – Родители счастливо живут вместе уже сорок лет.

У ее родителей, казалось, тоже была счастливая супружеская жизнь, но, как только Кэсси исполнилось восемнадцать лет, они разъехались и вскоре развелись.

– И они все еще счастливы?

– Да, – он положил руку на стол. – Послушайте, я же сказал, что не собираюсь обсуждать с вами мою личную жизнь.

– Прекрасно! Тогда я не расскажу вам о своей. – Она взяла еще салата. – Возможно, вы просто чувствуете себя неуверенно.

– Почему же?

– Потому что думаете, будто члены моей семьи, возможно, сделали более успешную карьеру, чем вы; у них более высокий коэффициент умственного развития, а социальное положение – намного выше, чем ваше. – Кэсси вздернула подбородок. Она может с чистой совестью говорить так о своей семье. Ее родители преуспевают, но они трудоголики, во всем добивающиеся совершенства, и время, которое они проводят вместе, заранее спланировано и для большей эффективности сведено до минимума.

Мэт поймал ее взгляд.

– Я не думаю, что все перечисленное вами является самым важным. Они счастливы?

Кэсси с преувеличенным вниманием занялась едой. Взяв бокал, она сделала большой глоток. Нет, они не счастливы. Но кто счастлив? Случайный прохожий на улице в эйфории, вызванной алкоголем или чем-нибудь еще? Мать с новорожденным младенцем на руках, еще не столкнувшаяся с реальностью жизни? Человек, который обрел надежду и понял, что сам он ничуть не изменился?

Она одернула себя. Так рассуждают се родители, но не она. То, что ее воспитывала супружеская пара с докторскими степенями по математике и естественным наукам, не дало ей никаких преимуществ, что бы они ни говорили. Да, у них есть деньги, положение и интересная работа, но в жизни должно быть что-то еще.

– Я затронул больное место?

– Отнюдь, – Кэсси принужденно улыбнулась.

Они заканчивали обед в молчании, которое становилось все более тягостным. Чем дольше Кэсси молчала, тем труднее ей было найти какую-нибудь тему для разговора и снова установить с Мэтом хоть какой-то контакт.

Кэсси положила вилку на тарелку с остатками пищи и вытерла руки горячей салфеткой, предложенной ей стюардом. Она подняла глаза и увидела, что Мэт снова наблюдает за ней. Кэсси бросила салфетку на стол.

– Итак, вы что-нибудь... скажете мне относительно моей каюты?

– Нет.

Она метнула на него недоброжелательный взгляд. Он испытующе смотрел на нее.

– Но вы же сказали...

– Вы пойдете со мной, и мы вместе все устроим. – Он поднялся. – И вам нужна какая-нибудь одежда.

Кэсси открыла рот. Она не находила слов.

– Но не воображайте, что во мне проснулось великодушие. Я просто не хочу, чтобы вы снова пришли и оторвали меня от работы.

Кэсси оцепенела. Ну и ну! Она резко поднялась.

– Тогда почему бы вам не вернуться к вашей драгоценной работе и не забыть о моем существовании?

Мэт жестом предложил ей пройти вперед, и они вышли из ресторана.

– Потому что, как вы выразились, моя мать хорошо воспитала меня, и я должен быть уверен, что вы ни в чем не нуждаетесь.

– Чтобы я не надоедала вам, – констатировала Кэсси, чувствуя на себе его пристальный взгляд.

– Вот именно.

Она прикусила губу. В благотворительности Мэта Кигана она не нуждается, потому что ей нужно много больше. Она хочет увидеть, как он извиняется, и знать, что в следующий раз он подумает дважды, прежде чем затащить женщину в постель. Справедливость, и только справедливость – вот ее требование.