Чудесная лодка

ЧЕРНИЧНОЕ ВАРЕНЬЕ

Звери и птицы в тайге кормятся около кедра, даже медведь осенью отъедается на кедровых орешках и ложится на всю зиму в берлогу спать.

Но в эту осень кедровые орешки не уродились, и голодные медведи бродили вокруг посёлка.

Выйдет утром хозяйка на огород, а все грядки истоптаны медвежьими лапами.

Голодный медведь может и в избу вломиться. Хорошо, у кого собака есть, она залает и всех разбудит.

Я жил в пустой избушке на самом краю посёлка. За окном сразу начиналась тайга, а ружья у меня не было.

Вечером пришёл ко мне знакомый охотник и спокойно так говорит:

— Если медведь вломится в дверь, выскакивай в окно и в посёлок беги, а если в окно заберётся, бей его скамейкой по голове!

— Разве в темноте разберёшь, где у него голова?

Охотник говорит:

— Тогда ведром греми погромче, медведь железного грохота боится!

Ведра у меня не было.

Положил я около себя железный котелок с ложкой и тут же уснул.

Не знаю, сколько проспал, сквозь сон слышу — кто-то постукивает, царапается когтями по стене.

Я вскочил — корябает по бревну! Застучал ложкой по котелку перестало. Немного погодя опять зацарапало.

А на улице уже рассветает.

Посмотрел в окно — никого нет.

Открыл дверь, вышел на улицу, а это поползень вниз головой ползает по избушке, брёвна клювом простукивает, ищет жучков.

Я на него даже заорал со злости. Он пискнул и улетел в тайгу.

Днём взял я в посёлке у охотника ружьё, зарядил разрывной пулей и пошёл по берегу речки в тайгу.

В тайге тишина. Налетит ветер, скрипнет ветка, да тоскливо закричит чёрный дятел. Ружьё держу наготове, потихоньку иду, за ветки не задеваю, чтоб не шуметь.

В одном месте вся кора с берёзки ободрана: это голодный медведь когтями муравьёв выковыривал.

Один поворот реки прошёл, второй — нигде нет медведя. И вдруг за третьим поворотом, где чёрные ели, такие высокие, что под ними темно, кто-то как рыкнет, как завизжит!

Я ружьё вперёд, кусты раздвинул — смотрю: на камнях костерок горит, а вокруг огня вертится рыжая собака, из хвоста у неё валит дым. Подбежала к собаке девочка с ведёрком, вылила ей на хвост воду, меня увидела и совсем не удивилась, а стала на собаку жаловаться:

— Машка ленивая очень, всё время у костра спит, а во сне хвост кладёт в огонь. Весь хвост спалила… Дяденька, вы охотник?

— Да так, гуляю, ну, может, и медведя встречу!

— Дяденька, дяденька, он здесь вокруг ходит, не даёт мне варенье варить! Хотите, я вас вареньем угощу черничным? Тогда вы его прогоните?

Сняла девочка с угольков кастрюльку с вареньем, помешала ложкой и дала мне попробовать. Варенье-то без сахара, кислое-кислое. Ем его, а сам стараюсь не морщиться.

— Очень вкусное варенье! А тебе одной не страшно, медведя разве не боишься?

— Я не одна, я с Машкой. Медведь всё вокруг ходил, кустами шуршал. Машка на него лаяла, а я кинула камень. Он испугался и убежал.

— Тебя как зовут?

— Таня. Я во втором классе теперь учусь.

Таня рассказала мне, что отец её уехал в горы к оленеводам. Что скоро пригонят всех оленей вниз, в посёлок, а за оленями спустятся с гор большие «настоящие медведи». Вот тогда будет страшно: охотники на оленях разъедутся по тайге соболевать, а «настоящие медведи» останутся вокруг посёлка.

Я Таню спросил:

— А какие они, «настоящие медведи»?

Таня зажмурила глаза, подумала:

— Большие-пребольшие и чёрные. Я их всё равно не боюсь, у нас в школе есть ружья!

И Таня рассказала мне, что зимой мальчики пойдут в тайгу с учителем Петром Ивановичем: они будут белковать и соболевать, учиться разводить костёр, когда снег падает и все дрова мокрые, узнавать следы зверей…

Пока Таня рассказывала, Машка опять заснула и во сне подползла к самому костру, но огонь уже погас, подул ветер с реки, и серая туча захватила полнеба.

— Таня, скоро уж вечер, надо домой идти, уроки делать!

Залили мы костёр водой и пошли в посёлок. Впереди рыжая Машка, за ней Таня с кастрюлькой черничного варенья, за Таней я иду, ружьё у меня за плечом, потому что медведей я уже не боялся.

С тех пор как ночью в тайге вдруг лошадь захрапит или затрещит в темноте сучок, я ружьё беру в руки и спокойно жду.

И даже когда на свежих следах «настоящего медведя» спал, только подумал, как медведь в темноте подкрадывается, не мог уснуть. А потом вспомнил черничное варенье, Машку ленивую с горелым хвостом, храбрую Таню, и страх прошёл.