Чудесное снадобье

9

Новый год начался тихо и незаметно. Бразды правления Центром перешли в руки Кристофера. Том Свенсен получил в подарок обещанный парник и пребывал по этому случаю в постоянном возбуждении: по его словам, если бы не погода на дворе, он бы немедленно приступил к оранжерейным опытам.

— Ничего, — говорил он, — я пока что начну готовить к началу сезона садовый инвентарь. Кроме того, надо покопаться в каталогах для любителей-садоводов, заказать семена и все такое прочее. Если вам нужна корзинка-другая каких-нибудь экзотических фруктов или овощей, можете заказывать прямо сейчас.

Единственной переменой было то, что Джеймсу пришлось оставить преподавание в медицинской школе, чтобы восполнить отсутствие Тома, а в остальном все шло как по маслу.

Едва ли не первой пациенткой Сьюзан в новом году оказалась Кэтрин Маркхэм. Результаты теста на переносимость глюкозы оказались у нее удовлетворительными, а вот анализ мочи показывал избыток сахара.

— Думаю, следует больше внимания уделить вашей диете, — сказала Сьюзан. — Вы держите под контролем ваше повседневное питание?

Кэтрин поморщилась.

— Это так трудно, доктор, и я так устала за эти дни, что почувствовала необходимость срочно восстановить энергетический баланс. И вообще, с началом беременности я днем и ночью думаю о том, как бы съесть шоколад или что-нибудь сладенькое. Я понимаю, что это плохо и что мне не следует это делать. Собственно, я старалась покупать шоколад для диабетиков, ведь от него, кажется, не должно быть никакого вреда.

— Далеко не всегда. Это может зависеть от сорта, который вы покупаете, от того, насколько хорошо усваивает те или иные сахарозаменители ваш организм. Принимая инсулин, можно позволить себе увеличить дозу сладкого, но в вашем положении совершенно необходимо проконтролировать его потребление, — строго сказала Сьюзан.

— Неужели избыток сахара в моче так опасен? — недоверчиво спросила Кэтрин.

— Ну, это может привести к тому, что ваш ребенок к моменту родов наберет избыточный вес. Само по себе это не смертельно, но если можно избежать отклонений от нормы, то надо попытаться это сделать. — Сьюзан была неумолима.

Кэтрин невольно прикрыла ладонью живот.

— Тогда я попытаюсь взять себя в руки. Нельзя распускать себя до бесконечности, — решительно заявила она.

— В феврале проведем еще один тест на переносимость глюкозы, — сказала Сьюзан. — На всякий случай. Кроме того, у вас налицо признаки анемии, поэтому я выпишу вам таблетки, содержащие железо. Это поможет вам побороть приступы усталости.

— А по-моему, это все из-за этих дурацких анализов крови, — фыркнула Кэтрин. — Как вспомню, так вздрогну! Там был какой-то анализ на АФП…

— АФП расшифровывается как альфа-фетопротеин, — пояснила Сьюзан. — С помощью этого теста выясняется возможность наличия у ребенка синдрома Дауна и некоторых других наследственных заболеваний. Если мы обнаруживаем отклонения, мы проводим дополнительные анализы, но у вас все в норме, и результаты сканирования тоже положительные. Так что ребенок у вас должен родиться здоровым.

— Он так шурует ногами, — рассмеявшись, сообщила Кэтрин. — Наверняка это мальчишка, и из него выйдет со временем настоящий футболист. Живчик, а не младенец.

Сьюзан с улыбкой попрощалась с ней. Других пациентов на сегодня не было, и оставалось время, чтобы прикинуть, что еще можно сделать для намеченной на будущую неделю встречи со специалистом по гормональной терапии. Зал уже был зарезервирован, сроки мероприятия согласованы с Майком Брэндоном, и тот через пару дней предложил ей поужинать в ресторане и обсудить последние оставшиеся детали. Сьюзан имела все основания быть довольной собой. Кроме Майка она пригласила на беседу психотерапевта — тот должен был внести финальную ноту в непринужденный и откровенный разговор, дав рекомендации о том, как следует работать над собой. Начало климакса — непростое событие в жизни каждой женщины, и одна из проблем, встающих перед ней, — как по-новому построить свою жизнь. В самом же конце предполагался буфет — прохладительные напитки, фрукты, легкое вино, еще что-нибудь, чтобы перекусить. В целом расходы получались не такие уж и большие, тем более что Кристофер сам дал ей карт-бланш.

Она набрасывала свои соображения на листке из блокнота, когда в дверь постучали. Вошла дежурная медсестра. Вид у нее был крайне встревоженный.

— Что-то стряслось? — сразу же спросила Сьюзан.

— Максимилиан… Только что позвонили из детского сада. Мальчик откуда-то свалился и ударился головой. Его уже доставили в больницу в Кэжьюэлти.

Лицо у Сьюзан сделалось серым. Мгновенно поднявшись из кресла, она двинулась к двери, а за ней побежала медсестра, приговаривая на ходу:

— Я могу чем-нибудь вам помочь?

— Отмените вечерний прием, хорошо? Или подыщите замену. Я должна быть рядом с ребенком.

— Хорошо, я все сделаю. Но вы уверены, что сможете сами доехать? Может быть, лучше попросить, чтобы кто-то вас подвез, или вызвать такси? — тревожно спросила медсестра.

— Нет. Я не могу терять ни минуты, — бросила Сьюзан на бегу.

В коридоре больницы Сьюзан встретила дежурившая в этот день Дженни.

— Как он? — нетерпеливо спросила Сьюзан. — Я хочу его видеть.

— С ним сейчас доктор, — успокаивающе сказала Дженни. — Насколько я поняла, малыш свалился с горок для лазанья и на какое-то время потерял сознание. Он все еще впадает временами в беспамятство, кроме того, его рвало, и температура немного подскочила.

— Я должна пройти к нему, — упрямо повторила Сьюзан, и Дженни, беспомощно прикусила губу, бросила взгляд на завешенную занавесками палату.

— Он может не узнать тебя, — предупредила она. — Судя по некоторым его фразам, он не вполне пришел в сознание.

— Я хочу быть с ним. — Сьюзан шагнула вперед, и Дженни торопливо отдернула занавески.

Максимилиан лежал на спине — крохотный комочек на огромной кровати. Сьюзан заморгала, отгоняя слезы, выступившие при взгляде на него. Он был такой маленький и беспомощный, что ей отчаянно захотелось сделать что-то для него.

Над малышом, наклонившись, стоял врач и, приподняв Максимилиану веко, смотрел на его зрачок. Бегло оглянувшись на вошедших, он наложил примочку на разбитый висок Максимилиана. Врач и Сьюзан знали друг друга со времени, когда она подрабатывала в больнице, и он негромко сказал:

— Привет, Сьюзан. Мне жаль, что мы встретились в таких обстоятельствах. Мы его только что осмотрели.

— Трещины есть? — взволнованно спросила Сьюзан.

— Их, собственно, мы и искали. Через минуту-другую должны принести результаты рентгена, если хочешь, подожди меня здесь. Мальчик, возможно, не поймет, что ты рядом, но попробуй поговорить с ним.

Врач и Дженни вышли и оставили на время Сьюзан одну с Максимитианом. Сьюзан села на кровать и взяла руку сына. Никогда в жизни не ощущала она себя такой потерянной и беспомощной.

Она не смогла бы определить, долго ли она так сидела. Входил и выходил персонал, потом ей пришлось отсесть в сторону. Краем сознания она поняла, что это — специалисты в своем деле, о квалификации которых она знает не понаслышке, но боль от этого не становилась меньше.

Чей-то голос вторгся в безмолвие ее горя, и она машинально подняла голову. Перед ней стоял Кристофер.

— Мне уже все сказали. Как он? — обеспокоенно спросил он.

— Не знаю, — ответила Сьюзан, но почувствовала внезапное облегчение от того, что Кристофер рядом. Из глаз у нее хлынули слезы. Все эти годы она пыталась в одиночку сражаться со своими бедами и только сейчас поняла вдруг, что поступала так от страха и чувства горького одиночества.

Колин… Колина никогда не было рядом в те минуты, когда она нуждалась в его поддержке. Он всегда пребывал в уверенности, что Сьюзан сама со всем справится, и, в общем-то, не ошибался в этом — Сьюзан все смогла вытянуть, через все пройти, но только сейчас она осознала, чего ей это стоило и какой груз она тащила на своих хрупких плечах все эти годы. И вот сейчас рядом стоял Кристофер, и от одного его присутствия у нее словно крылья выросли.

— Мама? — Максимилиан вдруг пошевелился. Взгляд у него все еще оставался мутным, а голос дрожал.

— Да, милый? Я тут. — Она мягко взяла его за руку, и Максимилиан узнал ее.

— Я не шалил, — сказал он, пытаясь сесть прямо. Сьюзан обвила его руками и помогла выпрямиться, целуя его в щеку. — Миссис Бейкер сказала, чтобы я полазил по горке, а я упал.

— Я знаю, — нежно гладя его по голове, сказала она.

— Ты ведь не уйдешь от меня, да? — тревожно спросил мальчик.

— Конечно нет, сладкий мой! Я буду с тобой все это время, — Сьюзан украдкой смахнула слезы.

Максимилиан на несколько секунд затих и закрыл глаза. Сьюзан судорожно сглотнула и ласково погладила сына по шелковистым волосам.

— Трэйси ушла, — пробормотал он через минуту, — потому что я плохой. И папа ушел из-за этого.

У Сьюзан перехватило горло. Она прижалась головой к щеке Максимилиана и почувствовала, как рука Кристофера властно легла на ее плечо.

— Все это не потому, что ты что-то сделал не так, Максимилиан, — тихонько сказала она. — Папа не хотел уходить. Он любил тебя. И я тебя никогда не покину: я всегда буду рядом, обещаю тебе.

Малыш широко распахнул глаза и ясным взглядом посмотрел на нее. Он неуверенно улыбнулся, но тут же побледнел:

— Тошнит.

Кристофер тут же подставил серебряный тазик ему под подбородок, и в это мгновение в палату вошел врач.

— Трещин не обнаружено, — сказал он Сьюзан, и та с облегчением выпустила из легких воздух. — Какое-то время будем держать его под наблюдением, но, думаю, его вполне можно перевезти домой — ближе к вечеру, как только температура вернется в норму.

— Спасибо, доктор, — Сьюзан благодарно улыбнулась.

Часа через два после этого разговора Кристофер останавливал свою машину у их коттеджа. Он прошел с нею в дом и сразу направился в маленькую кухоньку — приготовить чай с дороги, а Сьюзан тем временем устраивала сына в большом кресле в гостиной.

— На него снова находит обычное упрямство, — сообщила она, присоединясь к Кристоферу. — Я сказала, что ему нужно тихо сидеть в кресле и, если ему скучно, он может посмотреть книжку с картинками, но он требует любимых мультфильмов.

Кристофер пристально посмотрел на нее.

— Иди ко мне, — сказал он, протягивая ей руки. — По-моему, тебе сегодня пришлось слишком многое пережить. У тебя такой вид…

— Я плохо выгляжу? — спросила она, но позволила усадить себя на его колени, впервые в этот день сбросив груз напряжения. Он был ее приютом мира и тишины, и никогда еще Сьюзан не ощущала столь отчетливо, что приехала домой.

Она не смогла бы точно сказать, когда этот комфорт и уют перерос в нечто большее, но так или иначе она обнаружила, что губы его мягко касаются ее лба, затем, становясь смелее, прокладывают себе путь через щеку, замерев наконец на ее припухлых губах. Она ответила на его поцелуй, взъерошив пальцами волосы на затылке, прильнув к нему всем телом.

— Ты была такой беззащитной и хрупкой в этой больнице, — пробормотал Кристофер, целуя ее волосы. — Мне сразу же захотелось прижать тебя к себе, отвести от тебя боль.

Он снова поцеловал ее в губы — на этот раз настойчивее и жарче.

— Я так обрадовалась, что ты пришел, — прошептала она, высвободившись. — Я представить не могла, что так нуждаюсь в твоем присутствии, пока ты не появился в палате. Я не думала тебя сегодня увидеть.

— Я ездил на вызов, но когда узнал о происшествии, сразу вернулся в Центр. — Он ласково провел рукой по ее бедру и срывающимся от волнения голосом продолжил: — Ты представить не можешь, что это такое, быть рядом с тобой… Но этого уже мало… Я хочу большего, Сьюзан. Когда ты в моих объятиях, я начинаю…

— Что ты там делаешь с моей мамой? — свирелью прозвучал от дверей тонкий голосок, и они в мгновение ока отпрянули друг от друга и уставились на Максимилиана, с любопытством взиравшего на них.

Кристофер издал короткий нервный смешок.

— Неудачное время и место мы выбрали, — пробормотал он, приглаживая волосы. — Я лучше пойду. Завтра можешь не выходить на работу. Я после обеда буду в больнице, и если ты не против, заеду узнать, как у вас дела.

Сьюзан отрицательно качнула головой.

— Я обещала родителям, что заеду к ним. Они хотят видеть Максимилиана.

— А вечером? — с надеждой спросил он.

— Тоже не получится. — Она облизала губы. — У меня ужин в ресторане с Майком Брэндоном. Он собирается…

— Все ясно. Можешь не продолжать, — резко оборвал он ее на полуслове.

— Но я…

— Не обращай внимания, Сьюзан, — сказал он быстро. — Это было неудачное предложение. Мне просто хотелось удостовериться, что у вас с Максимилианом все нормально, но ты все равно выйдешь на работу на днях, там и увидимся. Кстати, мне придется съездить к Луизе — помочь разгрузить вещи из контейнера. Она окончательно перебирается в Лондон, и я обещал ей перевезти ее домашний скарб.

Кристофер глянул на часы.

— Пора, мне скоро на прием, — торопливо проговорил он.

Вид у него был такой мрачный, что Сьюзан не рискнула продолжать разговор. В конце концов, может быть, так лучше, угрюмо подумала она, если его намерение заехать было всего лишь мимолетной мыслью, а поцелуй — обычным проявлением дружеских чувств. Кто знает, вдруг женщины Кристоферу в принципе неинтересны, а если и интересны, быть любимой второго сорта — первым сортом, несомненно, являлась его экс-невеста — Сьюзан не собиралась.

Уступив настоянию Кристофера, она весь следующий день продержала Максимилиана дома. Сын на глазах поправился, стал прежним непоседой и буквально рвался в детский сад чтобы похвастать перед приятелями своими синяками. Сьюзан в конце концов махнула на него рукой и решила, что ничего страшного не будет, если он снова пойдет в сад, на неделю воздержавшись от посещения спортивных занятий.

Вернувшись к обычному распорядку жизни и снова выйдя на работу, она обнаружила, что дела в Центре пребывают в состоянии хаоса. Джеймс выбыл из строя с обострением тонзиллита, а среди персонала вовсю гулял грипп. Том с женой уехали в гости к каким-то дальним друзьям, а Кристофер все утро был в больнице, и никто не мог связаться с ним. В довершение всех неприятностей закончился срок контракта с врачами, работавшими на полставки, и Сьюзан поневоле взяла всех пациентов Джеймса и его ночное дежурство на себя.

Она рассчитывала, что Кристофер одобрит ее решение, но ошиблась.

— Что тут, черт возьми, происходит? — спросил он коротко, приехав после очередной смены в больницу и обнаружив, что она вопреки всем графикам принимает больных. — Дежурная медсестра сообщила мне, что ты всю неделю работаешь за троих.

— У нас у всех большая нагрузка. Простудные заболевания, грипп, причем какая-то новая форма, с осложнениями.

— Я все это знаю, и тем не менее это не основание для таких авралов. Система деятельности в Центре рассчитана на то, чтобы все могли работать, не перенапрягаясь. — Он бросил на нее хмурый взгляд. — Взгляни на себя — ты белая как мел, и даже губы не подведены.

— Спасибо за комплимент, — не удержалась от сарказма Сьюзан. — По-твоему, это в порядке вещей — говорить женщине, что она сегодня неважно выглядит? Я всю ночь ездила по вызовам, утром у меня был прием своих больных, сейчас я принимаю за Джеймса, и тебя тем не менее удивляет, что я несколько бледновата!

— Да, я в курсе твоих нагрузок. Не дело это — доводить себя до измождения. Это нечестно — и по отношению к себе, и по отношению к больным…

Сьюзан напряглась.

— Ты намекаешь, что я уделяю им недостаточно внимания? Ошибаешься! У тебя нет оснований для таких обвинений!

— Я всегда говорю то, что для меня является очевидным, — процедил Кристофер сквозь зубы. — Ни один нормальный человек не в состоянии нормально работать после бессонной ночи и напряженного трудового дня, а уж ты — тем более.

— Что значит: «а ты тем более»? — взвилась Сьюзан.

— Ты мать, — сказал он хладнокровно. — Хотя бы ради ребенка ты должна быть здоровой и бодрой, не говоря уже о твоих служебных обязанностях.

Сьюзан вспыхнула.

— С моим сыном я как-нибудь справлюсь сама, — отчеканила она. — И то, как я с этим справлюсь, — не твое дело.

— Зато мое дело — чтобы режим работы учреждения, которым я заведую, не сбивался после каждой моей кратковременной отлучки. Почему не привлекли внештатных работников? — гневно спросил он.

— Никого не оказалось под рукой. У одних истек срок контракта, другие тоже заболели. Мы фактически работаем с половиной обычного штата, — оправдывалась Сьюзан.

— Почему меня не поставили обо всем этом в известность? — тон его голоса не изменился.

— А что бы ты смог сделать? — жестко отозвалась она. — Кроме того, я полагала, что тебя держат в курсе происходящего.

— Мне сказали, что ситуация под контролем, — сказал Кристофер резко. — Оказалось, это вранье. Кто-то за эту дезинформацию ответит, и ответит по всей строгости.

— Едва ли стоит кого-то винить. Все считали, что мы справляемся, и у всех были большие нагрузки, — пыталась урезонить его Сьюзан.

— Едва ли стоит? Ну, это мы еще посмотрим.

Он вихрем вылетел из комнаты и направился в сторону регистратуры. Сьюзан скривила губы. Она представляла, какая буря сейчас разыграется, и, подумав, решила, что самое разумное в ее положении — продолжать прием.

Из головы у нее не выходил вопрос: что стряслось с Кристофером. Их отношения складывались как нельзя лучше, и вот словно демон в него вселился. В чем дело? Может быть, нелады в отношениях с Луизой? Однажды их роман уже потерпел фиаско, так почему бы этому не повториться вновь? В любом случае не ей об этом переживать.

Переключившись на работу, она вывела на дисплей данные о своих пациентах. Кристофер бесновался по поводу того, что она не всю себя отдает больным. Она же готова была голову дать на отсечение, что уделяет их проблемам максимум внимания и свои обязанности исполняет с полной ответственностью.

Сейчас ее больше всего занимало, чтобы беседа о методах гормональной терапии прошла без сучка, и задоринки. Она слишком много вложила в это мероприятие, чтобы оно не получилось.

Майк Брэндон на этой встрече был сама непосредственность и остроумие. Если кто-то и не был уверен в его способности овладеть вниманием столь специфической аудитории, как женщины после сорока, то теперь в этом не оставалось никаких сомнений. Он бегло обрисовал тему, а дальнейший свой рассказ оживил показом видеосюжетов и слайдов.

Какое-то время заняли вопросы и ответы, затем выступил психотерапевт, а завершился вечер буфетом. С памятками и буклетами в руках — материал для дальнейшего осмысления, — участники вечера столпились в одной из боковых комнат.

— Все прошло как нельзя лучше, не правда ли? — сказал Майк, загребая пригоршню крекеров. — Идея с буфетом мне кажется вообще гениальной. Посмотрите, как свободно и раскованно чувствуют себя слушательницы!

— Я этого и добивалась, — призналась Сьюзан. — Для женщины важно, чтобы серьезные вещи излагались как можно в более доступной и непринужденной форме. Особенно важно было донести до них, что с наступлением климакса жизнь не заканчивается, более того, в известном смысле только начинается, и можно попытаться взглянуть на себя свежим взглядом и воспользоваться той свободой, которую дарит это новое качество жизни.

— Для этого, как я понимаю, вы и пригласили сюда психотерапевта? Чтобы донести до них мысль: в сорок с хвостиком перед тобой открываются необъятные горизонты? — иронично спросил Майк.

Сьюзан засмеялась.

— Мысль актуальная в любом возрасте. Я бы тоже не прочь заразиться такой уверенностью.

Майк улыбнулся и окинул ее неторопливым, откровенно мужским взглядом.

— По-моему, с вами и так все в порядке.

На Сьюзан был в этот вечер мягкий шерстяной костюм нежно-розового цвета, гармонирующий с бледностью ее лица. Перехваченный поясом в талии, он бесподобно шел ей. Сьюзан вспомнила, каким привлекательным показался ей Майк за ужином и, смутившись, подумала, что сама того не желая, дала ему повод для таких двусмысленных комплиментов.

— А что это ты так порозовела? — спросил, подходя, Кристофер. — Что это — следствие выпитого вина или реакция на ухаживания Майка?

Майк рассмеялся.

— Можно ли оставаться равнодушным, когда рядом с тобой молодая, красивая незамужняя женщина? Впрочем, ты этого, вероятно, просто не замечаешь — ты слишком ослеплен своей Луизой.

— И все же я посоветовал бы тебе не забываться, — холодно заметил Кристофер. — Здесь наши пациентки, а они чего доброго могут подумать, что ты сексуальный маньяк.

— Рискну предположить, что дело в вине, — поспешно вмешалась Сьюзан.

Майк явно не был в восторге от ее замечания, Кристофер же промолчал.

— Я за весь день съела с утра пару сандвичей с чаем, не удивительно, что алкоголь так на меня подействовал, — неловко продолжала Сьюзан.

— Надеюсь, ты не собираешься после этого садиться за руль? — поинтересовался Кристофер. — Я, пожалуй, подброшу тебя до дома.

— В этом нет необходимости, — вмешался Майк. — Я уже уговорил Сьюзан остаток вечера посвятить мне, так что о том, как добраться до дома, ей нечего беспокоиться.

Кристофер перевел взгляд на Сьюзан.

— Тогда я умолкаю. Утром увидимся. — Он круто повернулся, но остановился: — И все же на вашем месте я бы подумал о реакции окружающих.

Сьюзан словно холодным душем окатило.

— Я раздала анкеты, — сказала она. — Думаю, что за несколько дней я соберу их и сразу же переправлю вам.

Кристофер коротко кивнул и молча удалился.

И зачем меня жизнь свела с этим чертовым Кристофером Лезертом? — с отчаянием подумала Сьюзан. Никогда, никогда заранее не знаешь, какое коленце он выкинет в следующий момент.