Чудо-Женщина. Вестница войны

Глава 5

Они работали почти час. Подземные толчки участились, время от времени от утеса за их спиной откалывались куски. Сперва Алия пыталась помогать, но через какое-то время сдалась и прислонилась к импровизированному плоту, хватая воздух ртом. Несмотря на ее темную кожу, Диана видела, что ее сестра мертвенно побледнела.

Когда они поднимались по утесу и Диана была рядом, она явно чувствовала себя лучше. «Если будешь держаться рядом с девочкой, то сможешь оттянуть ее смерть, даже облегчить ее страдания, но не исцелить. Она умрет, а остров будет жить». Алия умирала, и хотя сама Диана пока чувствовала себя хорошо, через кровные узы, связывающие всех амазонок, до нее доходило эхо боли и непонимания ее сестер. Что чувствовала одна, чувствовали все, и участвовать в сражении, пусть даже тренировочном, значило терпеть боль от собственного удара. Если одна из них умрет… Нет, Диана не позволит этому случиться.

– Держись, Мейв, – прошептала она.

Они, как могли, связали плот, и Диана подняла парус, вплетая в оснастку волоски из гривы Хионы. С каждым узлом часть плота исчезала. Его не увидят ни с Темискиры, ни с южных берегов Греции. Диана надеялась подогнать плот как можно ближе к Йитиону. Оттуда до Терапны два дня ходу. Вряд ли Алия в ее состоянии сможет одолеть расстояние между городами быстрее. Возможно, им удастся раздобыть одно из моторных средств, о которых она читала.

– Ты умеешь управлять автомобилем? – спросила Диана, привязывая к плоту самодельный руль.

– Машиной? Не-а. В Нью-Йорке это не нужно.

Диана нахмурилась.

– Ну ладно. Даже пешком у нас будет достаточно времени, чтобы добраться до источника к началу гекатомбеона.

– А гекатомбеон – это?..

– Первый месяц по старому греческому календарю. Раньше он отмечал начало года.

– Понятно. Гекатомбеон. Собираемся у источника. Все крутые ребята будут там.

– Какие крутые ребята?

– Ох. Забудь. Там будем мы с тобой.

Диана не могла отделаться от ощущения, что Алия вообще не собиралась отправляться к источнику, но об этом можно было подумать и позже. Она вплела по волоску из гривы Хионы в собственные волосы и в волосы Алии, а затем помогла ей забраться на борт и ухватилась за края плота.

Диана завела плот глубже в воду и легла на него животом, ощутив, как он качнулся под ее весом. Она слегка высвободила парус и положила руку на румпель.

Когда они летели по волнам, Диана оглянулась на маленькую бухту, которая с каждой секундой становилась все меньше. «Еще не поздно, – подумала она. – Развернись. Позволь острову сделать все за тебя». Вместо этого она велела Алии распустить парус и теперь смотрела, как ветер расправляет полотно. Плот перевалил через очередной гребень волны и так круто скользнул вниз, что у нее екнуло в животе.

Они миновали отмечающие границу скалы и погрузились в туман. На этот раз температура не изменилась, и Диана засомневалась, что сумеет уловить момент перехода. Волны здесь как будто были выше, но наверняка утверждать было нельзя. Но вот Алия закинула голову к небу и вздохнула полной грудью. На ее щеки возвращался цвет. Прекратилось ли землетрясение на Темискире? Открыла ли Мейв глаза? Или для того, чтобы очистить остров от влияния Алии, требовалась какая-то жертва?

Диана оглянулась на свой дом. Никогда еще она не удалялась от острова так далеко, никогда не видела его с такого расстояния. Туман слегка расступился, и она разглядела контуры острова, изгиб береговой линии, башни Эфезеума с одного края и огромный купол Бана-Мигдалл с другого, горные гребни и долины, напоминающие своими очертаниями возлежащую зеленую одалиску.

Туман сомкнулся. Темискира исчезла. Если бы сейчас она попыталась вернуться, признал бы ее остров? Смогла бы она найти его? Принял бы он ее возвращение благосклонно?

«Возвращение к чему?» – мрачно поинтересовался внутренний голос. Что будет, если она вернется? Что с того, что Оракул не рассказала Ипполите о том, как Диана предала свой народ? Если бы она не уплыла, то навсегда осталась бы всячески оберегаемой дочерью Ипполиты. Ей бы никогда не позволили выбрать свой путь.

Ипполита могла сколько угодно называть Диану амазонкой, но прежде всего она была ее дочерью – слишком драгоценной, слишком любимой, чтобы позволять ей подвергать себя опасности. Такой ее всегда видели бы другие амазонки: не настоящей сестрой, а ребенком их королевы. Она навсегда осталась бы чужой; слабостью, которой можно воспользоваться.

Но если у нее все получится, если она доставит Алию к источнику, это будет не просто миссия: это будет ее подвиг, великое путешествие, подобное тем, что совершали герои древности. Цепочка Вестниц войны прервется. Алия выживет, война будет предотвращена, а Диана покажет, на что способна. К тому времени Ипполита и Тек уже будут знать о ее преступлении. Она предстанет перед судом Совета амазонок, но Диана верила, что будет прощена. Остановить перерождение Вестниц войны? Предотвратить не одну войну, а бесконечную череду грядущих войн? Это было деяние, достойное амазонки. Диане придется понести наказание, но ее, разумеется, не изгонят. «Тебе все равно придется посмотреть Мейв в глаза и рассказать ей, что причиной ее страданий была ты». Вот что станет для нее самым страшным, самым мучительным наказанием, и, вне всяких сомнений, Диана его заслужила.

Конечно, она может потерпеть неудачу. Она может спасти одну-единственную девушку и погрузить Землю в век войн – войн, которые, возможно, выйдут за пределы мира смертных и коснутся ее родного дома. Диана вспомнила свое видение: тело матери на поле боя, обвинение в затухающих глазах Тек, выжженная дотла земля, запах крови и горелой плоти в воздухе, чудовищное создание с головой шакала. Ее ошибка может стоить им всего.

«Нет». Неспроста именно она увидела, как затонула «Фетида», неспроста именно она вытащила Алию из воды. Ей подарили возможность принести людям мир и разорвать бесконечный круг войн, который живет в крови Алии. Она справится. И она не позволит страху сбить себя с пути.

Туман был холодным, а плот под ними метался из стороны в сторону, как живое существо. Диана сунула руку в карман и сомкнула пальцы на камне сердца. Шлифованные грани вдавились в ладонь.

– Алия, – позвала она, перекрикивая ветер, – возьми меня за руку.

Алия перебралась на корму и сжала руку Дианы, мокрую от дождя и морских брызг. Камень сердца лег между их ладонями.

– Готова? – спросила Диана, продолжая держаться другой рукой за румпель.

– Готова, – уверенно кивнула Алия.

Диана невольно усмехнулась.

– Предназначение ждет.

Она представила карту Греции, залив Лаконикос, щербинку в его южной части и мысленно произнесла: «Веди нас».

Ничего не произошло.

Жуткая мысль пронзила Диану: вдруг она неправильно понимала принцип работы камней сердца? Или ее желание недостаточно сильно? Их плот затеряется в открытом море, и она больше никогда не увидит Темискиру.

И тут плот начал вращаться – сперва медленно, постепенно набирая скорость. Вокруг плота образовалась воронка; они оказались в центре колодца из серой воды и бурлящей пены. Воронка вращалась все быстрее и быстрее, водяные стены вздымались все выше и выше, пока небо далеко наверху не превратилось в булавочный укол света.

С громким треском парус сорвался с мачты и исчез в потоке воды. Плот затрясся, разваливаясь под ними на части.

– Не отпускай руку! – закричала Диана, крепко сжимая Алию.

– Издеваешься? – завопила та в ответ.

Мокрые насквозь, они скорчились на коленях рядом с рулем, сжимая ладони так крепко, что края рубина впивались в кожу.

«Тек была права. Боги разгневаны». Они никогда не желали видеть Диану на острове. Какой же самоуверенной дурой она была, когда решила, что они послали ей Алию как шанс обрести величие. Они послали Алию как приманку, и теперь их с Вестницей войны поглотит ненасытная пасть моря.

Рев воды затопил уши, заполнил грохотом череп, ветер и соль хлестали по лицу с такой силой, что ей пришлось зажмуриться. Она скорчилась рядом с Алией, чувствуя ее пульс – или свой собственный? – через прижатые друг к другу ладони.

И вдруг мир замолчал. Рев не просто затих: он исчез. Диана открыла глаза, и стены колодца обрушились вниз и накрыли их с головой, бешено раскачав плот. Огрызок мачты окутала водяная пыль, а потом плот успокоился и вода застыла в пугающей неподвижности.

Их окружала тьма. Выходит, в мире смертных наступила ночь? Потеряли они время или приобрели, когда воспользовались камнем сердца?

Течение было сильным, и они продолжали двигаться, но плот лишь слегка покачивало на волнах.

Диана и Алия уставились друг на друга. Мокрые волосы Алии свисали беспорядочной массой косичек, распахнутые глаза округлились и напоминали новенькие монеты. Диана подозревала, что сама выглядит не менее потрясенной.

– Сработало? – спросила Алия.

Они медленно разжали руки. Камень сердца был перепачкан их кровью. Диана вытерла его о мокрые штаны и засунула в карман.

Она огляделась по сторонам. Их плот уменьшился в два раза. От мачты остались одни обломки, с которых печально свисали обрывки веревок. Сквозь туман Диана различила первые огни. Они были ярче фонарей Темискиры и горели ровнее факелов, эти яркие точки, сверкающие, как пойманные звезды – белые, голубые, золотистые, серебристо-зеленые.

– Сработало, – сказала Диана, не веря собственным глазам. – И правда сработало.

У нее получилось. Она покинула Темискиру. Она пересекла границу и оказалась в мире людей.

Теперь огни горели по обе стороны от них. Их становилось все больше – гораздо больше, чем она могла себе представить. Диана слышала плеск воды у краев плота, а еще – глубокие, звучные гудки. Пароходы. Раньше ей доводилось слышать их только с острова, с огромного расстояния.

Но огни были слишком близко, они светили слишком ярко, их было слишком много. Неужели она перенесла их настолько близко к городу? И почему Ионическое море кажется ей не глубже пруда?

Туман развеялся, и Диана увидела еще один огонь высоко в небе. Он выделялся среди других: это был яркий желтый факел, который держала над головой статуя амазонки с суровым лицом, в короне, напоминающей лучи солнца, и мантии, опадающей медными, позеленевшими от времени складками. За статуей виднелись огни длинного моста.

– Что-то не так, – сказала Диана, медленно поднимаясь на ноги. – Это не Греция.

Алия запрокинула голову и расхохоталась – восторженно, с облегчением… с гордостью.

– Невероятно, – прошептала Алия. Она раскинула руки, словно хотела обнять весь город, словно все эти огни зажглись для нее. – Добро пожаловать в величайший город на Земле, Диана. Это Нью-Йорк. – Она издала радостный вопль и подняла голову в небо. – Это мой дом!