Глава 3

Посидев немного в гостиной на диване, женщина наконец поднялась и поплелась к себе в комнату. Ужасное место, ужасные люди, и вообще вся ситуация ужасная! Проигрывая в голове весь разговор, она внезапно поняла, что он велся на каком-то языке, ей незнакомом, а думать она продолжала на русском! Уже у себя в комнате за запертой плотно дверью попробовала произнести пару слов на родном языке и поняла, что не может! То есть, мысли были русские, а слова при этом получались какие-то интересные, не похожие ни на одни из всех тех иностранных, что приходилось раньше слышать. Может, что-то среднее по звучанию между английским и немецким, но, если разбирать по звукам, ничего непонятно!

За окном была ночь, свет в комнате едва горел, но голод и ледяная вода, которой пришлось умываться, не способствовали сну. Лежа под тонким одеялом в сорочке из грубой ткани, Алина тряслась от холода и перебирала в памяти все хорошие моменты из своей жизни, вспоминала улыбку рано умершей мамы, своих учеников, которые радовали ее, другие значимые события, и сама не заметила, как провалилась в дремоту, сквозь которую почувствовала, как к ней под бок кто-то пристроился.

«Кот, наверное», – решила сквозь сон, поворачиваясь и чувствуя за спиной тепло, благодаря которому смогла, наконец, согреться и уснуть уже окончательно.

Утро началось с оглушительного чиха, который разбудил и заставил женщину сесть на кровати, испуганно прижимая к себе одеяло и озираясь. Она сразу заметила торчавший возле подушки… зеленый хвост!

– Ааааа! – закричала Алина, буквально вжимаясь в спинку кровати и поджимая ноги.

В ее постели крокодил! Страшный, огромный крокодил! Не кот! Как он сюда попал?

– Уйди! – заверещала она, видя, как ком под одеялом начал шевелиться, и даже пнула как следует пяткой, намереваясь защищать вою жизнь до конца.

– Ой-ой-ой! – заверещал кто-то тонким голоском, ворочаясь и стягивая многострадальное одеяло с Алины.

Та вцепилась побелевшими пальцами в его край и с ужасом заметила, что с другой стороны появляется не только хвост, но еще и лапа с когтями и растопыренными пальцами, потом толстая попа, а затем и все существо, которое совершенно не было похоже на крокодила. Скорее, это была ящерица с крупной задней частью и смешным переливающимся гребнем, идущим от головы к хвосту, которая уселась как кошка, вытянув задние лапы и сложив на выпирающем пузике передние. Размером это существо было примерно с лабрадора, только несуразных параметров, с милым выражением на мордочке, большими глазками, которые наблюдали за Алиной с видимым напряжением.

– Верещит! – заметила странная гостья недовольно и качнула головой, отчего гребень смешно оттопырился. – Между прочим, это моя комната! Я тут живу! Ты кто вообще?

– Йа…Йа… Йа… – попыталась сказать Алина, что она – это она, но кроме почти ослиного блеянья ничего не выходило.

– Странно! – резюмировала ящерица, вздохнув совершенно по-человечески. – Ты меня видишь? – уточнила зачем-то и помахала лапой.

Кивнув, женщина судорожно вздохнула, начиная успокаиваться. На ее вопль никто не явился, из чего следовал вывод, что даже если придет маньяк и разделает заживо на кусочки, то на помощь рассчитывать не стоит. Но ящерица явно не была маньяком, и даже, похоже, нападать не собиралась. Интересно, она вообще человечиной питается или ест радугу, как сказочная пони?

– Если что, меня зовут Аля, – сообщило существо и шевельнуло хвостиком. – Раз уж ты меня видишь, и даже слышишь, то я готова делить с тобой комнату! Давай дружить? Как тебя зовут?

– Аля! – обескураженно ответила Алина.

– Ну да, я Аля, а ты? – отозвалась ящерка и недовольно блеснула глазами.

– Так и я Аля! – внезапно стало весело. – Алина!

– О, а я Алианна! – ящерка растянула свои губы, обнажая мелкие острые зубы. – Как интересно! Ты откуда тут взялась? В этой части замка давно никто не живет!

– Да тут такая история! – сокрушенно махнула рукой Алина, поднимаясь с кровати.

Пол был ледяным, пришлось сунуть ноги в ботинки, а вот тело сразу охватил озноб.

– Ну и холодина тут! – сказала, поежившись и передернув плечами.

– Жуткое место! – поддержала Алианна. – Хочешь, я могу огонь в камине разжечь, который в комнате внизу, труба у нас за стеной, теплее станет точно! Только там дров нет, а принести я не могу, у меня лапки! – и помахала лапками в воздухе. – Ты колдовать умеешь? Помагичь, чтоб там дрова появились!

Алина замерла посреди комнаты, глядя во все глаза на ящерку.

– Что ты имеешь в виду? – хрипло спросила она, уже начиная догадываться, что все здесь неспроста.

– Ты не маг? – уточнила Алианна.

Учительница замерла. В голове у нее словно кусочек паззла щелкнул на место, и мгновенно стало как-то тошнотно, противная дрожь поселилась в коленях, сердце гулко забухало в груди. Ну да, теперь стало понятно все, и язык чужой, и мужик этот противный, мир странный, ящерица говорящая! В ушах зазвенело, язык пересох и прилип к небу, тело стало ватным, а потом свет померк перед глазами.

******

Это не сон!

Ужасная реальность обрушилась на Алину, едва она пришла в себя после обморока. В ушах все еще противно звенело, лицо было мокрым, затылок неприятно ныл, ушибленный при падении, а еще сверху над ней зависла с озабоченным выражением мордочки ящерица Алианна, чтоб их тут черти всех побрали!

– Боже, я попаданка! – Аля нервно хихикнула и закрыла лицо руками. – И никто меня домой не вернет, и здесь действительно средневековье! И еще я разговариваю с ящерицей!

– Не с ящерицей! – послышалось в ответ гневное сопение. – Я – дракон! Ты вот думала, наверное, что драконы огромные и страшные? И я такой стану, вот только вырасту! Так что нечего смеяться!

В голосе Алианны послышалась обида.

Ну вот, детка, не успела ты попасть в иной мир, как уже терзаешь аборигенов! И где тут магические школы, наряды невероятной красоты, мужчины, падающие штабелями к ногам попаданки? А? Нет их! Есть один мерзейший экземпляр, который мнит о себе невесть что, а из нарядов и выбрать нечего!

Все эти мысли промелькнули в голове бедной учительницы, пока она, лежа на холодном твердом полу, старалась примириться с мыслью, что весь ее любимый мир находится где-то далеко, в него не попасть ни сейчас, ни завтра, и, вероятно, придется покориться требованиям чудовища и искать его пропавшего сына, как бы ни абсурдно это звучало. Лавры Эркюля Пуаро и мисс Марпл нисколько не прельщали!

Но раз так, придется устраиваться в этом мире с максимальным комфортом. И пусть господарь Люциус только попробует отказать ей в элементарных удобствах. У нее есть аргумент: она – дар богов, а с даром таким вот образом точно не обращаются. Что за имя у него вообще? Люциус! Что-то там со светом связано, однако, но обладатель этого имени здесь явно не представитель света.

– Расскажи мне о хозяине этого места, пожалуйста, – поднимаясь в сидячее положение, попросила дракошу, заглядывая в фиолетовые глаза с вертикальными зрачками.

Та качнула гребешком и гневно фыркнула.

– Вредный такой дядька! – сообщила чуть приглушенно. – Счастье, что он меня не видит, а то прогнал бы отсюда! Меня вообще никто не видит, кроме тебя. Был еще дедушка Грюм, но он умер два года назад. Он мне сказал, что я – потомок древнего рода драконов, которые исчезли из этих земель много лет назад, научил всему, что я умею, а теперь вот я сама себе хозяйка. Ушла бы отсюда, да страшно.

– Как же ты живешь? – поразилась Алина. – Тебе же нужно полноценно питаться, а здесь вряд ли не заметят исчезновение еды.

– Научилась охотиться! – махнула лапкой Алианна. – Чаще всего на зайцев, они вкусные! Но иногда и мыши попадаются, или крысы. Этих я ем только когда голод совсем невыносимый. Еще иногда тут бывают праздники, тогда слуги пьют вино, и им все равно, если пропадает что-то из еды.

– И что, тебя вообще-вообще никто не видит? Интересно, почему?

– Не знаю! – голос дракоши задрожал, того и гляди расплачется зверюшка.

– А знаешь, что? – окончательно поднявшись на ноги, Алина задумчиво прикусила губу. – Давай сейчас пойдем к этому вредному дядьке и потребуем у него нормальное помещение для жизни и хорошую еду! Я сутки не ела! Жуть как хочется чего-нибудь вкусненького!

– Ой, и я с тобой, да? – всплеснула лапками Алианна. – Будет весело!

Но веселья не случилось. То ли утро было настолько ранним, что еще никто не поднимался, то ли здесь в принципе не любили работать и предпочитали спать, но по дороге Аля никого не встретила. В этот раз она пошла иным путем, его подсказала дракоша, и спустилась вниз по широкой лестнице с гладкими полированными перилами и протертым ковром, который когда-то, вероятно, был очень дорогим и презентабельным.

– Это крыло дома не используется давно, – пояснила Алианна, семеня лапками чуть позади. – Говорят, у хозяина была жена, которая умерла, и вот с тех пор сюда никто не ходит. И сам он стал нелюдимый и суровый. Хотя, наверное, врут. Как можно стать нелюдимым, если раньше таким не был?

– И в самом деле! – согласилась Алина, медленно шагая вперед и оглядываясь.

Если б не пыль и паутина, это место можно было бы назвать интересным – чудесная лепнина на стенах и потолке, покрытая мелкой сетью трещин и серая от неухоженности и времени, гобелены с изображениями сцен охоты и балов, портреты людей, как в одиночку, так и группами, развешанные по стенам, золоченые светильники, давно не чищенные и выглядевшие как атрибуты вампирского замка.

– Самый настоящий замок чудовища! – покачала головой женщина. – Не хватает только осыпающейся розы.

Лестница закончилась, приведя женщину и дракошу в большой зал с огромным камином и мебелью, закрытой от пыли чехлами.

– Здесь, наверное, раньше балы проводились, – задумчиво обронила Алина, касаясь кончиками пальцев штор и видя, как опадают клочья пыли под ноги. – Пока была жива хозяйка замка.

Дракоша ничего не ответила, обследуя в этот момент пространство между чехлом и диваном. Как туда могла поместиться попа этого любопытного создания – отдельный вопрос, но сейчас Алианна ловко шуршала там, смешно фыркала и тоненько чихала, отчего чехол подлетал и опускался, взметая клубы пыли над собой.

– Доброе утро! – послышался холодный голос в противоположном от лестницы углу зала. – Что вы здесь делаете?

Резко обернувшись и убрав улыбку с губ, женщина вздернула подбородок.

– А вы думали, я буду сидеть в выделенной мне каморке и не отсвечивать? – также холодно поинтересовалась, прямо встретив взгляд Люциуса. – Напрасные ожидания! Я как раз искала вас, чтобы выдвинуть ряд требований, касающихся меня и моей миссии в вашем мире!

Судя по тому, как дрогнули ноздри чудовища, как прищурились холодные глаза, сверкнув гневом, он не привык, чтобы женщины так вольно себя вели. Ничего, все когда-то происходит первый раз.

Где-то под диваном хихикнула Алианна, но Люциус не услышал.

Алина скрестила руки на груди и тоже холодно прищурилась, выдерживая темный взгляд.

– Требований? – бровь господаря поползла вверх, после чего он хмыкнул. – Не в вашем положении.

– И что ж у меня за положение, позвольте уточнить? Я здесь рабыня? Служанка? Бесправное существо? Какую роль вы для меня приготовили, вызвав в качестве дара богов? Неужели этот… титул не дает мне ничего?

– Титул? – Люциус покачал головой. – Вы заблуждаетесь. Был проведен всего-навсего магический ритуал, призвавший сюда наиболее подходящую личность для поисков сына. Да, мы обращались к богам, именно поэтому вас так и называют – дар богов. Но, уверяю, эти мифические существа знать не знают о вашем существовании, и им все равно, что с вами будет. Здесь вы в моей власти. Правда, мне любопытно, как вы сумеете найти моего ребенка, поэтому я готов пойти на некоторые… уступки по отношению к вам. В разумных пределах, естественно.

– Естественно! – хмыкнула Алина. – Вы видели конуру, в которую поместили меня? Холодная комната безо всяких удобств! Одежда! Что это за обноски? Ощущая дискомфорт, я не смогу думать ни о чем, кроме него. Вы когда-нибудь носили нижнее белье из колючей ткани? Нет? Рекомендую! Весьма… бодрит!

На миг женщине показалось, что губы Люциуса дрогнули в улыбке, но он тут же сжал их, скользнув глазами по ее платью.

– Типичные женские требования! – заметил грубо. – Чем еще может быть забита ваша голова, кроме как мыслями о комфорте и собственном благополучии!

– А ваша нет? – иронично хмыкнула Аля. – Спите на гвоздях, едите сухари? Кстати, о еде! Если человека не кормить, он умирает весьма быстро.

– Вам полезно поголодать, – ехидно отозвался хозяин замка, вновь окинув взглядом фигуру Алины, чем привел бедняжку в замешательство.

Она почувствовала, как кровь прилила к щекам. Такого унижения не испытывала еще со школы, когда красивый одноклассник насмехался над ее габаритами. И вот сейчас снова вынуждена терпеть замечания в свой адрес.

– Приличный человек никогда не позволит себе подобных высказываний! – дрожащим от ярости голосом сообщила, с ненавистью окинув самого Дракулу презрительным взглядом.

Хорош! Наверняка много времени проводит за физическими упражнениями, и выглядит просто отлично. Даже упрекнуть нечем. Разве что высокомерием и хамством, но это может быть воспринято как комплимент!

Непонятно, сколько ему лет, судя по виду, за тридцать, и, не будь он таким омерзительным в общении, им можно было бы даже залюбоваться. Но, едва открывался рот чудовища, чтобы извергнуть очередную гадость, как все очарование пропадало. Неужели он такой со всеми? Неудивительно, что жена умерла. Бедняжка просто не выдержала всего того негатива, что лился на нее ежедневно.

– Давайте ближе к требованиям, – сухо бросил Люциус. – Комната с удобствами, еда, одежда. Ничего не упустил?

– Доступ во все помещения этого дома и согласие от ваших работников сотрудничать. Мне нужно побыстрее выполнить ваше нелепое требование и вернуться домой, а для этого потребуется много спрашивать и везде ходить. Сколько лет вообще прошло с момента исчезновения ребенка?

– Тринадцать!

Алина ахнула мысленно. Тринадцать лет! Поиски безнадежны.

– Готов еще подразбить ваши мечты побыстрее вернуться домой – лучшие сыщики неоднократно обследовали и замок, и прилегающие земли, и даже отдаленные места в поисках. Ни одной зацепки. Все эти годы я и сам прилагал немало усилий для поисков.

– Вы сломали мою жизнь! – страдальчески произнесла Алина, буквально рухнув в стоявшее чуть позади нее кресло, отчего клубы пыли взвились вверх. – Вы что же, полагаете, что я смогу сделать то, что не смогли ни вы, ни ваши сыщики?

– Так сказал оракул, а он никогда не ошибается, – ответил Люциус, подозрительно глядя на диван, под которым притихла Алианна. – Полагаю, вы обладаете чем-то, что поможет вам в поисках. Мой сын жив, я знаю это. В момент рождения наша сила вливается в камень, который сияет тем ярче, чем старше становится маг. Как только мы умираем, камень гаснет. И вот этот камень сияет бирюзовым цветом, значит, древняя кровь жива в мальчике. Я не знаю, где он, не знаю, как он выглядит, но я уверен, что он жив. И вы должны помочь мне. А я согласен помогать вам. В меру своих сил и возможностей.

Алина вздохнула. Мысли ее были горькими и безрадостными, жизнь рушилась буквально в эти минуты, и как быть дальше – непонятно. Сумеет ли она найти мальчика, или нет, но уже никогда и ничто не станет прежним.

– Я вынуждена согласиться, – тихо ответила после некоторого размышления. – Я постараюсь помочь вам.

Если бы в этот момент Алина смотрела на Люциуса, то заметила бы промелькнувшее в его глазах недоумение. Он был обескуражен и ее отношением, и тоном, и вообще всем вызывающим поведением. Найденная в лесу полуголая женщина и вот это воинственное существо в наряде служанки были как будто двумя разными женщинами. Она как будто делала ему одолжение! Находясь в полной зависимости от него, смела ставить условия! Ему! Давненько ни одна представительница слабого пола не вызывала в Люциусе интереса. Не сексуального, а просто… он даже не мог подобрать подходящего слова, какой именно интерес у него возник. Будет любопытно понаблюдать за поисками ребенка, тем более, что надежда уже иссякла. Да, камень силы показывал, что мальчик жив и здоров, но где он – никто не знал. Оставалось только наблюдать за сверканием изумруда и с каждым годом убеждаться, что ребенок унаследовал огромную силу предков. Жаль, жена не с ним сейчас. С верной Дарьяной было бы легче преодолевать все тяготы и невзгоды, хотя… Брак был договорной, безо всякой любви. Жену ему подобрал дядя, из всех девушек государства остановив свой выбор на юной госпоже Амигдаре. Родители ее были бесконечно счастливы, что на первом же балу дебютанток женихом их дочери стал сам господарь Романдии, Люциус Гердфорт, которому на тот момент уже было двадцать пять. Свадьбу не стали задерживать, и едва невесте минуло восемнадцать, соединили молодых волею богов. В первую же ночь молодая жена забеременела, спустя положенных девять месяцев родила ребенка и скончалась от полного упадка сил. Маг-целитель, специально приглашенный на роды, был не в силах ничего изменить.

Люциус до мельчайших подробностей помнил тот вечер. Дарьяна лежала у него на руках, голова ее покоилась на сгибе локтя, глаза были полуприкрыты веками с синими прожилками. Она тяжело дышала, вскрикивая всякий раз, когда очередная схватка настигала ее, вцепляясь своими пальцами добела в руку мужа. Тот терпел, и единственный раз, когда вышел из спальни жены, стал решающим – именно в тот миг молодая супруга родила ребенка и умерла. Прибывший лекарь, которого и встречал господарь Романдии, только развел руками – поделать ничего было нельзя. То ли наследник оказался чересчур силен и вытянул все силы из матери, то ли была какая-то другая причина, но уже на следующий день семейный склеп пополнился новой обитательницей, а лучшие сыщики страны принялись за поиски пропавшего младенца.

Долгие тринадцать лет Люциус надеялся, что сын найдется. Тесть с тещей старались поддерживать отношения с зятем, даже сватали ему вторую дочь, которая была младше Дарьяны на три года, что привело в бешенство молодого господаря. Он запретил привозить наглую девицу к нему в дом, ибо в одну из ночей обнаружил как две капли воды похожую на покойную супругу девицу абсолютно голой в своей постели. С тех пор визиты родственников прекратились, Кармиту Амигдаре выдали замуж за первого попросившего руки девушки, но отношения были испорчены окончательно.

Люциус и раньше не славился добрым нравом, после случившегося же и вовсе приобрел славу жестокосердного мужчины, с легкостью играющего судьбами людей. Преимущественно женщин, которых считал существами с низким интеллектом и способностью только раздвигать ноги перед каждым встречным. Сам же с удовольствием пользовался всеми щедрыми подарками судьбы и этими самыми дамскими способностями. Он предпочитал проживать в своем столичном доме, а этот замок, где все напоминало о жене, предпочитал использовать для редких визитов. Сейчас же пришлось вернуться сюда, так как оракул предсказал появление дара богов в ответ на запрос, который Люциус делал уже ни на что не надеясь. Он устал от одиночества. Решил, что это будет последняя попытка найти сына, и если не увенчается успехом, то он женится вновь, дабы произвести на свет нового наследника.

Алина, конечно, была не в силах читать мысли, и ей совершенно не нравился этот мрачный тип, от которого зависела ее жизнь. Она надеялась, что он поймет, что поиски бесполезны, и сможет вернуть ее домой. Вообще, в книгах о попаданках не писалось, что у девушек возникали сложности, наоборот, сразу все вокруг проникались бедой и спешили на помощь. Здесь же никто не спешил ей помогать, и даже более того – жизнь могла оборваться в любой момент. Это было страшно. Оттягивать поиски смысла не имело, наоборот, нужно как можно скорее осмотреть этот замок и сказать чудовищу, что она бессильна. Может, его магии хватит на то, чтобы вернуть ее в ее мир?

Люциус шел быстрым шагом, не задумываясь, успевает за ним дар богов или нет. Он подмечал запустение, которое царило в этой части замка, думал о том, что слуги совершенно обленились, и надо бы разобраться с ними, пока он будет жить здесь. Магическим зрением он уловил колыхание энергетического фона и заметил появление черной плесени, которая жрала силы и энергию обитателей замка. Появлялась эта гадость редко, только тогда, когда стабильности в потоках не имелось, отмечались прорывы темной энергии сквозь барьер, и именно в этих прорывах и начинала расти плесень. Интересно. Давненько он не слышал о таком. Мужчина даже забыл, что за ним спешит женщина, резко остановился, разглядывая одну из стен, полностью заросшую черными кружевами, и вздрогнул, когда в него со всего маху впечаталась пухлая фигура Алины.

– Ох, черт! – пробормотала она, хватаясь руками за талию Люциуса, чтобы не упасть. – Извините!

– Извините! – пробормотала женщина, смутившись под ледяным взглядом обернувшегося чудовища.

Он смерил ее глазами, задержавшись на пунцовых щеках, хмыкнул, и снова пошел дальше быстрым шагом, так, что она едва поспевала за ним, семеня в своих неудобных ботинках и длинной юбке, так и норовившей запутаться между ног. Пришлось придерживать подол рукой, и следить, чтобы ткань не цеплялась ни за что. Все-таки, средневековая мода была крайне неудобной для женщин. На картинках, конечно, платья смотрелись великолепно, но то были бальные платья, а не вот этот вот наряд служанки затрапезного вида, крайне неудобный и даже какой-то… противный. Да еще и не новый!

Помнится, в студенчестве как-то забрели они с подружкой в секонд-хенд, побродили там туда-сюда между рядов, и уже тогда Алина поняла, что лучше будет носить то, что по деньгам, но новое, чем с чужого плеча. К сожалению, здесь ей выбирать не приходилось, оставалось надеяться, что Люциус сумеет предоставить хоть какую-нибудь одежду, которая будет новой и более удобной. Алина даже втайне надеялась, что белье для дам высшего света более нежной ткани, чем то, что сейчас было на ней. Но как спросить его о таком? Нет, у нее язык не повернется. Оставалось надеяться, что чудовище сам догадается о дамских проблемах.

Пока Алина размышляла о трудностях своей нынешней жизни, хозяин вапмирского замка привел ее в свой кабинет, бывший самым роскошным помещением в доме, которые она видела.

– Садитесь! – коротко бросил Люциус, махнув рукой в сторону стола, у которого стояло два кресла – одно хозяйское и второе для посетителей.

Женщина скромно уселась на краешек и замерла истуканом, ожидая дальнейших распоряжений.

– Ну что вы замерли? – грубо и с нетерпением рыкнул он. – Берите перо и пишите свои требования, а я уж решу, что и как смогу вам предоставить. У меня мало времени на всю эту возню.

Вздохнув, Алина тихонько качнула головой. Да уж, ей на миг показалось, что этот человек может быть нормальным, но он тут же испортил все впечатление.

Взяв в руку самое настоящее перо, она обмакнула его в стоявшую рядом чернильницу и тут же посадила кляксу на белый лист бумаги, с досадой закусив губу.

– Экая вы неуклюжая! – иронично заметил приблизившийся Гердфорт. – Этак вы мне здесь весь стол уделаете. Неужели никогда раньше не приходилось держать перо в руках? Вы писать вообще умеете?

– Умею! – хрипловато рявкнула в ответ Алина, после чего решительно вывела цифру 1 и обвела ее кружочком.

– Занятно, – вновь раздалось над ее головой. – Пишите-пишите, очень интересно посмотреть.

Покраснев, словно была первоклашкой, которая не умела писать, Алина засопела и принялась со скрипом выводить на бумаге слова, разумеется, на русском языке.

Ей в голову пока не пришло, что раз она разговаривает на незнакомом ей прежде наречии, то и письменность здесь может быть иной.

Едва она закончила со всеми пунктами, огорчившись от корявости своего почерка и некоторых клякс, похожих на жирных пауков, как Люциус ловко вытянул лист из-под пальцев и пробежал его глазами.

– Восхитительно! – вновь высказался он. – Какой сложный язык. Похож на древние руны, я даже, боюсь, не смогу повторить ни одной буквы. А вы так бегло писали, видимо, привычны к этому делу. Кем вы были в своем мире?

Алина смутилась. Она-то впервые писала пером и была крайне недовольна результатом, а этот мужчина откровенно восхищался, что не могло не вгонять в краску.

– Как раз учительницей языка и была, – тихо ответила, в полуобороте приподняв голову и оглядев чудовище.

Тот стоял позади, возвышаясь над ней, глядя сверху вниз, и был так великолепен, что сердечко бедняжки забилось втрое быстрее, а в голове сама собой возникла картинка, в которой этот самый мужчина наклонился к ней и собирался поцеловать. Таких видений у нее не было со времен старших классов школы, и сейчас они были крайне не к месту.

Вспыхнув, словно маков цвет, Алина резко отвернулась и вцепилась пальцами в край стола, застыв в напряжении.

– Я оставлю это себе, – задумчиво пророкотал Люциус, усаживаясь в кресло напротив и придвигая к себе чернильницу и перо. – Диктуйте ваши условия. Буду писать сам.

Сбиваясь и путаясь, Алина под пристальным взглядом едва сумела сформулировать свои требования в слова. Давненько она не замечала за собой такой стеснительности, и сейчас была обескуражена реакцией на этого мужчину. Он – чудовище, а она не красавица, чтобы была хоть какая-то надежда на что-то между ними. Однако же грудь напряглась, словно требуя внимания, кожу пощипывали мурашки, а сердце гулко колотилось, стоило только черным глазам уставиться на ее лицо. Вот так влипла ты, Алина Анатольевна!

Загрузка...