Чудовище кровавого моря

Задыхаясь - и почти что потеряв надежду - я бежал по мокрому песку, отчаянно выискивая, куда бы спрятаться. После чудовищного шторма, что был утром, бежать по грязному песку - всё равно, что бегать в огромной миске с густой кашей. Но Толстобрюхий Ник, деревенский булочник, собирался поймать меня во что бы то ни стало, так что, кроме как бежать, мне ничего не оставалось.

Рванув между двумя домами к морю, я потерял Толстобрюхого из виду. Он, конечно, знал, куда я побежал, но внезапно я увидел своё спасение: на берегу стояли рыбацкие лодки.

Прижав к телу украденный каравай хлеба, я оглянулся.

Толстобрюхий ещё не добежал до пляжа. Не раздумывая, я нырнул в первую попавшуюся лодку.

Накрывшись тяжёлой сетью, я смотрел в глубины неба и старался затаить дыхание. Я прекрасно понимал, что стоит Толстобрюхому Нику пройти мимо, он, конечно же, услышит меня.

Не знаю, сколько прошло времени. Если у тебя руки трясутся от страха, ты лежишь по рот в дождевой воде и стараешься не дышать, а на тебе - тяжёлая сеть, закрывающая свет, - ничего тогда не движется медленнее времени. Абсолютно ничего.

Но когда я услышал быстро приближающиеся шаги, моё сердце опять пустилось вскачь. Я сжался на дне лодки. Вода залила губы; пришлось дышать через нос.

Шаги приближались.

Всё было бесполезно. Я поднял рот над водой и откусил кусок хлеба. Если Толстобрюхий и побьёт меня, я хоть наполню чем-то желудок.

Во рту было сухо, но я поспешно начал жевать.

Шаги приближались. Видел ли он, как двигались сети? Слышал ли моё тяжёлое дыхание? Слышал ли, как я жую его хлеб? Я откусил ещё, потом ещё и ещё, и мои щёки так раздулись, что стали уж никак не меньше, чем у дракона. Ну, может это я и загнул, но в руке у меня осталось хлеба меньше, чем во рту - а ведь я ещё ничего не проглотил. По крайней мере пока.

У лодки шаги смолкли. Я закрыл глаза, хлеб застрял в горле.

Я начал задыхаться!

С меня стащили сеть. Стараясь вдохнуть, я закрыл лицо руками, защищаясь от ударов Толстобрюхого.

Но ударов не было!

Я раздвинул руки и выглянул, а хлеб прямо-таки полез из моего рта.

- Что это? - озадаченно спросил старик, разглядывая меня. - Никак малыш-эльф собственной персоной?

Я не ответил. Я продолжал кашлять, выплёвывая полупережёванный хлеб на дно лодки.

Старик раздражённо покачал головой и принялся хлопать меня по спине.

Когда я, наконец, пришёл в себя, я оглянулся и увидел, что пляж пуст. Толстобрюхого нигде не было видно.

- Что, эльф, попал в переделку? - спросил старик, увидев мой загнанный взгляд.

Я кивнул, решив сыграть на его чувствах.

- Толстобрюхий Ник не любит меня, - сказал я.

- Толстобрюхий Ник никого не любит, - со вздохом согласился старик. И добавил с хитрой усмешкой:

- Особенно он ненавидит одного эльфа, который таскает его хлеб.

Я весь покраснел.

- Как тебя звать, эльф? - требовательно спросил он.

- Дьюдер, - сказал я ему.

- И это всё? Просто Дьюдер?

- Хватит этого, - ответил я, вовсе не собираясь вдаваться в подробности. - А вас как?

- Люди зовут меня Шестипалым Фиском.

Я сразу же посмотрел на его руки.

- Не ищи лишнего пальца, эльф, - рассмеялся он. - Когда мать меня рожала, доктор был поддатый, ну и насчитал на моей руке шесть пальцев. А мать-то была неучёная, проверить не могла, так вот прозвище и прилипло. Сечёшь, в чём дело?

Я кивнул. Что мне оставалось делать?

Старый рыбак вдруг схватил меня за плечи, вынул из лодки и посадил на грязный песок.

- Ты занятно выглядишь, парень, - сказал он. - Эльфов тут нечасто увидишь. Но тебе никак нельзя оставаться в моей лодке. Я сейчас выхожу в море.

- Вы собираетесь рыбачить? - пробормотал я в изумлении. - Все остаются на берегу из-за шторма. И потом, сейчас слишком поздно. Через несколько часов совсем стемнеет.

- После ливня клюёт, лучше всего - ответил Шестипалый Фиск. - К тому же, - добавил он таинственно, - мне нужно поймать одну рыбу, а моё время кончается.

Я и понятия не имел, о чём он говорил. Да, по правде сказать, меня это не очень-то и волновало. А вот что меня волновало - так это не попасться на глаза Толстобрюхому; в такой маленькой рыбацкой деревушке - вовсе нелёгкая задача.

- Я поплыву с вами - быстро предложил я. - Если вы выходите в Кровавое Море так поздно, когда вы будете возвращаться, станет уже темно. А у меня действительно хорошие глаза, и я помогу вам найти дорогу назад.

Старик засмеялся.

- Не учи меня плавать в Кровавом Море, - сказал он. - Я рыбачил здесь, когда тебя и на свете-то не было.

Мне было шестьдесят два года, и по эльфийским меркам я считался подростком, но я не сомневался в том, что Шестипалый Фиск пережил меня на добрых десять, а то и пятнадцать лет. Значит, надо как-то по-другому убедить его взять меня с собой.

- Если вы рыбачите так долго, как говорите, - сказал я хитро, - то вы выглядите гораздо моложе своих лет. - В отличие от большинства эльфов я могу так приукрасить правду, что она уже на себя непохожа. - Но если вы так стары, как говорите, господин Фиск, - продолжал я, - то я буду рад погрести за вас всего лишь за скромную плату в десять процентов улова.

- А ты соображаешь, эльф, - одобрительно сказал старик.

- Пожалуйста, зовите меня Дьюдером.

- Ладно, Дьюдер. Хоть по твоему виду и не скажешь, что ты настоящий гребец, ты хотя бы поможешь мне не заснуть тёмной ночью. Но если уж ты действительно собрался идти со мной, тебе надобно знать, что я собираюсь поймать Чудовище Кровавого Моря.

Я не смог удержаться от смеха.

- Так ты, значит, не веришь, что оно существует, - спокойно сказал он.

- Слышал я эти сказки. Сказки и есть. Все знают это. Даже кендеры.

- И всё равно, - упрямо сказал старик, - именно Чудовище Кровавого Моря я и собираюсь поймать. Так ты всё равно хочешь идти?

Уж конечно, не оставаться же мне было с Толстобрюхим Ником! Прикусив язык, чтобы снова не рассмеяться ему в лицо, я сказал:

- Да, хочу.

Он ещё не успел ответить, а я уже бросился толкать его маленькую лодку навстречу плещущимся волнам Кровавого Моря. Только бы он не передумал!

Он внезапно позвал меня:

- Дьюдер!

- Да?

- Получишь два процента улова. Точка.

Я улыбнулся. Я буду рыбачить!

Я грёб, пока берег не исчез из виду. Лодка шла медленно; Кровавое Море всё ещё отходило от шторма.

Мне казалось, я сойду с ума от постоянных ныряний в каждую волну. Шестипалый, должно быть, видел мои страдания, но договор есть договор, и он не взял у меня вёсел. Только однажды сказал:

- Не волнуйся. К сумеркам вода успокоится. Так всегда бывает.

Он оказался прав. Солнце зашло за Кровавое Море, и красные огоньки запрыгали по гладкой теперь поверхности воды. Море было спокойно. Успокоился и мой живот. Но поймите, в нём же ничего не было!

Внезапно я заметил, что Шестипалый не закинул леску.

- Так вы не поймаете ничего, кроме насморка, - сказал я ему.

- Ты что, уже приказываешь? - прорычал старик. - Я удил здесь раньше и нигде не нашёл Чудовища.

Стоило моему животу успокоиться, как я снова почувствовал голод. Мне и раньше приходилось есть сырую рыбу, так что я спросил:

- Можно я попробую половить на вашу леску? В конце концов, за мной процент улова.

Он пожал плечами.

- Если уж собрался удить, - сказал он грубо, - давай сюда вёсла.

Шестипалый налёг на деревянные вёсла, отвернувшись от меня и вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

Леска, упав, разрезала красную воду. Я закрыл глаза, наслаждаясь сильным ритмичным движением вёсел.

А ведь так совсем неплохо жить, подумал я. Кто-то гребёт за тебя, а ужин знай себе ловится сам на удочку. Но тут, как обычно, я вообразил себе гораздо большее: у меня будет целая флотилия рыбацких лодок с десятком стариков, каждый день приносящих богатый улов. Я буду щедр и отдам им десять процентов прибыли. Тут я остановился и подумал: ну уж нет, больше двух процентов они от меня не получат.

Я удовлетворённо улыбнулся.

Я буду известен как Дьюдер, Капитан Кровавого Моря. Я стану богатейшим эльфом во всём мире. Другие эльфы будут завидовать мне. Они тогда пожалеют, что так плохо со мной обошлись. Я был изгнан с родины, наказан за мальчишескую неосторожность; все избегали меня, и мне пришлось странствовать совсем одному - о, я почти возненавидел себя. Но когда эльфам понадобится моя рыба, понадобятся мои деньги, понадобится моя власть и влияние... Вот тогда-то они придут ко мне и скажут: "Прости нас, Дьюдер Бассиларт. Возвращайся домой". А я только усмехнусь и отвечу им так...

- Ой!

Леска чуть было не вырвалась из моих рук. Я широко раскрыл глаза и сжал леску, чувствуя, что хотя мои мечтания и были прерваны, ужин-то, наконец, пришёл ко мне в руки.

- Ты, похоже, подцепил что-то крупное, - сказал старик, наблюдая, как я вытягиваю леску.

- Я говорил вам, что из меня будет толк! - похвалился я. - Эта рыба наверняка принесёт кучу денег. И не забудьте: два процента - мои!

- Помню-помню.

Рука за рукой я вытягивал леску и подсчитывал свои деньги. Но как только мой улов появился на поверхности, я бросил это занятие. Я поймал утопленника.

- Я вовсе не удивлён, - сказал Шестипалый после того, как помог мне втащить утонувшего матроса в лодку.

- Да ну? - спросил я в изумлении. - Вы что, каждый день ловите утопленников?

На его древнем лице не отразилось никаких эмоций.

- Как только в этих водах случается шторм, - сказал он, - можешь быть уверен, что какой-нибудь корабль засосало в водоворот в центре Кровавого Моря.

Я содрогнулся при этой мысли; слишком уж много штормов я видел в своих одиноких странствиях.

- Жаль, что приходится так кончать рыбную ловлю, - сказал я, решив, что мы должны вернуться с телом.

- Не будь дураком, - ответил старик. С этими словами он перерубил леску и столкнул утопленника обратно в воду.

- Что вы делаете? - воскликнул я.

- Где же ещё хоронить моряка, как не в море, - спокойно объяснил он. - И потом, всю свою жизнь я охочусь за одной рыбой. Сегодня ночью, может быть, я наконец-то словлю её.

Только тогда, наблюдая за отплывающим от лодки трупом, я полностью осознал всё отчаянье старика. Он устал - смертельно устал - и знал, что у него будет немного ещё возможностей поймать своё сказочное Чудовище Кровавого Моря.

Тело моряка исчезло под волнами, а Шестипалый даже не взглянул на него.

Я взял вёсла, начал грести и вскорости увидел плавающие поблизости обломки корабля. Среди них я разглядел планку, прикреплённую, должно быть, на носу корабля. "Перехон" - прочёл я в блекнущем свете. Волна подхватила планку, и та исчезла из виду.

Большой ли это был корабль? Много ли матросов погибло? Я никогда не узнаю этого. Для меня это был просто ещё один корабль, который никогда не увидит земли, ещё одна команда, которая никогда не увидит солнца, ещё одни люди, которые никогда не вернутся домой... как я.

Ведь каждый день уносил меня всё дальше и дальше от дома. И вот теперь я оказался в утлой лодчонке, вдали от суши, где-то в темноте Кровавого Моря, во мраке ночи. Хуже того, я плыл со старым рыбаком, абсолютно уверенным, что можно поймать чудище, существующее лишь в воображении.

Я вовсе не жесток по природе, но решил, что могу уесть Шестипалого.

- Как выглядит это ваше Чудовище Кровавого Моря? - спросил я, погружая вёсла в воду.

- Не знаю, - ответил старик. - Никто из видевших это существо не остался в живых.

- Тогда откуда вы узнали, что оно существует? - ухмыльнулся я.

- Знаю, - настаивал он, - я просто уверен в этом. Хотя никто и никогда не видел его в глаза, существуют сотни рассказов о Великом Чудовище Кровавого Моря.

Он отвёл от меня взгляд и стал смотреть в воду.

- Некоторые говорят, что оно больше, чем тысяча рыбацких лодок. Другие уверяют, что это всего лишь размер его зуба. По-настоящему этого никто не знает. Хотя я знавал одного человека - он утверждал, что видел в зеркале отражение Чудовища. У него была чешуйчатая залитая кровью морда, выделявшая чёрный гной. Но как оно выглядит, не имеет никакого значения. А что имеет значение - это то, что я ловлю его!

- Зачем?

Его глаза сощурились, голос дрогнул от злости. Но он не был сердит на меня. Его гнев был обращён к существу, которое он искал.

- Оно убило моего отца, - сказал старик. - И ещё оно убило его отца. Оно убило моего единственного брата, моих детей, моих племянников - все они были рыбаками - оно погубило их в этом море крови. Потом умерла моя жена... Не перенесла горя. И вот я остался один. Без семьи. Без никого. Старик, который только и хочет в жизни, что отомстить.

Он поднял голову и посмотрел на небо своими горящими глазами.

- И я отомщу! - выкрикнул он в ночь. - Клянусь, я отомщу!

Если он будет продолжать так вопить, то распугает всю рыбу. Меня-то он уже напугал.

Я сразу же забыл обо всём об этом, когда он предложил мне одну из своих пшеничных булок. Я смолотил её так быстро, что старик полез в свою сумку, вынул сушёных фруктов и протянул мне.

- А вы? - спросил я, чтобы не показаться невежливым и ещё, чтобы отвлечь его от Чудовища Кровавого Моря. - Вы-то сами есть будете?

- Мой аппетит теперь не тот, что раньше, - сказал он со вздохом. - Я из того, что беру, и половины не съедаю. Выбрасываю обычно всё, что остаётся, за борт рыбам. Нельзя брать у Кровавого Моря, не давая ничего взамен, - почтительно добавил он. - Если рыба будет жить и плодиться, то же произойдёт и с рыбаками.

Это была, конечно, замечательная идея, но я надеялся, что этой ночью он не станет выбрасывать ничего за борт, потому что я был чудовищно голоден.

Он, должно быть, прочёл мои мысли, потому что, взяв булку, протянул мне свою сумку с едой.

- Съешь, сколько хочешь.

Я съел всё.

Луна была уже в середине неба, когда я кончил есть. И тогда старик, наконец, закинул свою леску.

Мы покачивались на нежных волнах и молчали. Хотел бы я знать, сколько пройдёт времени, прежде чем старику надоест и мы вернёмся. И ещё я хотел бы знать, что я буду делать, когда мы вернёмся. Придётся ли мне продолжить свои скитания и красть хлеб в новом городе, у нового булочника? Я хотел от жизни большего, чем эти крохи. Я всё время искал чего-то... Опыта, наверное. Вот почему на родине я украл медальон эльфийского Вождя. Я думал, что на медальон было наложено тайное заклятие, которое даст мне силу и мудрость. Взамен он принёс мне несчастье. Когда кража раскрылась, меня изгнали из дома. Я стал тёмным эльфом, ренегатом. Но куда же я теперь направлялся?

Лодка - как и ночь - плыли, покачиваясь в такт моим мыслям. Я не имел никакого представления о времени. Это-то мне и нравится в море. Вневременность. Старик весь ушёл в свою рыбалку, я - в свои мысли, пока в воде не раздался всплеск!

- Ага, попалась! - воскликнул Шестипалый.

Леска натянулась струной. Нос лодки пошёл вниз по мере того, как существо на другом конце уходило вглубь с крючком во рту.

Уж не думает ли он, что поймал Чудовище Кровавого Моря? Старый рыбак со знанием дела дал сначала рыбе немного свободы. Затем, когда натяжение ослабло, старик потянул назад, сматывая верёвку. Когда рыба снова попыталась вырваться, он терпеливо повторил процесс. Но бьюсь об заклад, что Шестипалый выкладывал все свои силы. Что бы там ни было на том конце лески, оно явно не собиралось сдаваться без борьбы.

Но Шестипалый продолжал своё дело, пока существо вновь не появилось на поверхности, плеснув прямо за кормой лодки.

- А оно большое! - не смог удержаться я от выкрика, увидев тень, отброшенную в лунном свете.

Но старик только нахмурился. Он знал, что поймал - и это было вовсе не то, что он хотел. Но он всё-таки вытащил рыбу. Схватив старую сеть, я помог ему достать её из воды.

Бросив её на дно нашей лодчонки, я наконец-то увидел, что поймал старик: редкую - и презлющую - рыбу белу. Я только слышал о них, но никогда не видел - рыбаки всегда выбрасывают их за борт. Вкус у белы, знаете ли, просто чудовищный, и её никому не продашь. И потом, убить белу - к несчастью, ведь она из тех редких рыб, которые могут общаться с сухопутными существами.

И бела вовсе не избегала общения с нами.

- Крюк ранит! - выкрикнула она. - Вытащите его из моего рта!

Я сразу же опустился на колени и осторожно вытащил крючок.

- Вот и спасибо, - сказала рыба. - Может, вы будете настолько добры, что бросите меня в воду?

Я не раздумывал. Я уже начал вытаскивать белу обратно за борт, но старик схватил мою руку.

- Постой, - сказал он. - Я думаю, мы оставим её. Это хороший улов.

Услышав слова старика, бела начала извиваться на дне лодки, отчаянно пытаясь перевалиться через борт. Но это было бесполезно.

- Пожалуйста, - взмолилась рыба, - отпустите меня!

Я был поражён. Я не мог поверить в такую жестокость старика. Как мог один и тот же человек сначала щедро делиться своей пищей, а потом мучить невинное существо?

- Отпустите белу, - потребовал я. - Если она не вернётся в воду, то умрёт.

- Значит, умрёт, - твёрдо ответил Шестипалый. - Но я дам этой рыбе одну возможность спасти свою жизнь. И только одну.

- Что ты хочешь? - вскричала бела. - Я всё сделаю.

- Скажи мне, где можно найти Чудовище Кровавого Моря, - потребовал старик.

Бела посмотрела сначала на меня, потом на старика.

- Ты не хочешь знать это, - сказала она.

- Именно что хочу, - настаивал Шестипалый. - Если ты хочешь жить, то скажешь мне это. И скажешь немедленно.

- Если ты хочешь жить, то повернёшь к берегу, - возразила рыба.

Когда до меня дошли её слова, всё, что я смог - это широко раскрыть глаза.

- Так ты хочешь сказать, что это чудовище существует? - воскликнул я.

- Существует, да, о, без сомнения - да, - ответила бела. - И когда мы слышим, что оно близко, мы уплываем так быстро, как можем.

- Почему?

Бела моргнула.

- Ты что, не знаешь?

- Нет.

Рыба попыталась засмеяться, но быстро теряла силы. Тогда она сказала слабым голосом:

- Есть причина, почему никто и никогда не видел Чудовища Кровавого Моря и остался в живых. Как чёрная тень, оно движется сквозь воду. И вода остаётся за ним холодная, пустая... мёртвая.

- Не понимаю, - сказал я в смущении.

- Вы поймёте это слишком хорошо, если продолжите ваши глупые поиски, - ответила она. - Умоляю вас, не...

- Хватит! - выкрикнул старик, прерывая белу. Он поднял рыбу обеими руками. - Где чудовище? Или, будь ты хоть трижды невкусной, я съем тебя с потрохами!

- Я пытаюсь спасти вас, - проговорила она, задыхаясь. - Но если уж вы так хотите знать, я скажу.

- Давай тогда, и побыстрее, - грубо сказал старик, наклоняясь, чтобы слышать слова белы.

- Чудовище, которое вы ищите - оно рядом, близко к центру Кровавого Моря, где корабль засосало в водоворот. Хвост Чудовища всё время крутится - он-то и вызывает водоворот, а пар, исходящий от его тела, вызывает шторм, который всегда свирепствует в центре моря.

Я содрогнулся, вспомнив утопленника и деревянную планку с названием "Перехон".

Старик удовлетворённо хмыкнул. Слова белы, так напугавшие меня, вовсе не напугали Шестипалого Фиска. В конце концов, после всех этих лет, его месть была рядом.

Выполняя договор, старик выбросил белу за борт. Затем он схватил вёсла и стал лихорадочно грести к смертоносному центру Кровавого Моря. Бела вынырнула рядом с лодкой и проговорила:

- Вы делаете ошибку! Не надо. Возвращайтесь!

Старик не обратил на неё никакого внимания, и она повернулась ко мне:

- Ты был добр ко мне. Я хочу помочь тебе. Послушай меня, прыгай за борт, спасайся!

Морские эльфы - родственники моего народа, но это вовсе не означает, что я могу плавать как рыба. Мы жили в милях от берега, и прыгать за борт в открытом море было для меня всё равно, что покончить жизнь самоубийством. Так что, несмотря на свой страх, я решил остаться со стариком.

Но я бы всё равно остался. Что-то в свирепой решимости старика взяло меня за душу. Он был настолько уверен в себе, настолько смел, что я не мог не доверять ему. Уверенность старика в лодке действительно произвела на меня впечатление - как умело он поймал белу и втащил её вовнутрь. Но - самое главное - я думал о том, как здорово будет стать свидетелем этого великого подвига, если старик действительно поймает рыбу-чудовище. Да, Шестипалый Фиск станет знаменитым, но ведь и я тоже! Я буду участником величайшего приключения нашего времени; я стану самым знаменитым эльфом во всем мире, если я помогу поймать Чудовище Кровавого Моря.

Старик грёб уже долго и дышал тяжело.

- Дайте мне погрести немного, - предложил я. - Если Чудовище клюнет, вам понадобится вся ваша сила.

- Это верно, - согласился Шестипалый. - Хорошо, что я взял тебя.

Я улыбнулся, услышав его одобрение. Я погрузил вёсла в воду и грёб так сильно, как только мог.

Вскорости вихревые облака закрыли луну и звёзды. Мы входили в шторм, покрывавший центр моря. Ветер дул холодный и промозглый. Вода под лодкой начинала бурлить. Мы приближались к водовороту... приближались к чудовищу.

- Суши вёсла, - приказал старик. - Здесь-то я и закину леску.

Я устал от гребли и с радостью остановился. Потирая ноющие руки, я смотрел, как старик закидывает свою леску в тёмное красное море.

Я уставился на леску, ожидая, что у нас сразу клюнет. Но скоро глаза мои устали так же, как руки, и я рухнул на дно, завернувшись в сети, чтобы сохранить тепло. Ветра там почти не было, и я почувствовал себя лучше, безопаснее. Возбуждение моё куда-то исчезло, меня охватила усталость, и я провалился в сон.

Сколько я спал, понятия не имею. Когда я открыл глаза, то услышал, как старик ворчит и кашляет. Мне стало жалко его. Шутка ли сказать - сидеть в сырой, холодной ночи и пытаться воплотить свою мечту, успеть поймать эту гигантскую рыбу до своей смерти. Мечта, похоже, была несбыточной ведь ночь-то кончалась, а у него так ни разу и не клюнуло.

Ни разу.

Тут я прямо-таки задохнулся. У старика просто не могло ни разу не клюнуть, если только вода здесь не была мёртвой. А если так...

Непереносимый страх сжал меня. Я хотел сказать старику, чтобы он сматывал леску, но не успел. В это самое время он закричал:

- Клюнуло!

Леска натянулась так сильно, что чуть не лопнула. И хотя старик стравливал её, чтобы дать свободу рыбе на другом конце, он явно делал это недостаточно быстро.

Кто-то тащил нашу лодку по морю!

Сначала мы двигались довольно медленно, но потом нас стали тащить всё быстрее и быстрее, пока, наконец, мы не летели, подобно дракону, над гребнями волн.

Старик вовсе не собирался держать леску голыми руками.

Он засунул весло в нос лодки и обмотал вокруг него леску. Это он здорово придумал, но существо на другом конце тянуло нас дальше и дальше, и леска начала вгрызаться в дерево.

Старик, испугавшись, что может упустить свой улов, обвязал конец лески вокруг своего тела и приготовился к решающей схватке.

Увидев, как смело он действует, я бросился ему на помощь. Если его и ждала слава, я хотел получить свою долю. Я схватил леску и попытался затянуть её, чтобы остановить рыбу.

Шестипалый Фиск не обратил внимания на мои усилия.

- Я поймал Чудовище Кровавого Моря! - выкрикнул он в небо. - Я поймал его и теперь никуда не отпущу!

Следом за ним я посмотрел в небеса, но увидел там только тяжёлые зловещие тучи. Только тогда до меня дошло, куда мы направляемся. Гигантская рыба тянула нас прямо в водоворот! Если мы не сможем сейчас изменить направления, нас засосёт и мы сгинем на дне Кровавого Моря.

- Надо поворачивать! - закричал я. - Посмотрите, куда она тащит нас!

Старик услышал меня и понял опасность. Он глубоко вдохнул воздух и натянул леску изо всех сил, оставшихся в его теле. И я тянул вместе с ним.

Внезапно леска ослабла. Это сработало!

- Мы победили! - радостно воскликнул Шестипалый. - Понимаешь? Оно выдохлось. Оно проиграло схватку!

Старик задыхался, но, несмотря на это, поспешно принялся втягивать чудовище.

Я радостно смотрел, как он локоть за локтем вытягивает леску. Мы всё-таки сделали это. Старик станет легендой. И когда мы привезём чудовище на берег, я буду стоять рядом с Шестипалым Фиском. И люди скажут: "Посмотрите на Дьюдера Бассиларта! Он был вороватым тёмным эльфом, но что же он сделал? Он помог этому старому рыбаку поймать Чудовище Кровавого Моря".

Я откинулся на борт лодки. Мне не терпелось увидеть наш улов. В конце концов, мне причиталось два процента. Я напомню потом Шестипалому о его обещании. Я совершенно не сомневался, что два процента от такого улова изменят всю мою жизнь.

Я разглядывал воду, надеясь увидеть рыбу, и вдруг увидел, что море начало бурлить. А потом я услышал рёв, исходящий, казалось, из-под лодки. И куда бы я ни посмотрел, я видел, что море начинало пениться.

- Что это такое? - закричал я.

Старик не ответил ни слова. Он прекратил сматывать леску и просто сидел с выражением страха на лице.

Море под нами пенилось и грохотало, и тогда я понял с ужасающей уверенностью, что это вовсе не старик поймал Чудовище Кровавого Моря. Всё было как раз наоборот.

- Обрежьте леску! - завопил я. - Отпустите его!

Старик сидел в нерешительности. Жажда мести боролась с жаждой жизни.

Море неистовствовало; нашу маленькую лодку швыряло из стороны в сторону. Но старик всё не мог решиться. Думал ли он о своём отце? О брате? О детях? Или о своей бедной несчастной жене? Я не знал, что удерживало его, но был уверен, что если мы прождём ещё дольше, то присоединимся ко всем ним в темноте смерти.

Рёв, исходящий из морских глубин, стал даже ещё громче; пар начал собираться в облако, покрывая нас, словно саваном.

Крик чудовища и окутывавшая нас белизна вроде заставили старика решится. Он полез за ножом, собираясь обрезать леску. Но руки его дрожали, и он выронил нож на дно лодки.

В этот момент море перед лодкой расступилось. Что-то чудовищное поднялось из глубин. Я не особенно много увидел - миллионы галлонов кроваво-красной воды стекали с его массивного тела. Огромные хлопающие крылья создавали такой ветер, что я с трудом дышал. Я не видел ничего, кроме большого сверкающего металлического крюка Шестипалого Фиска, застрявшего между двумя массивными зубами на тёмной морде чудовища.

Без ножа старик не мог обрезать леску. Всё, что ему оставалось - это вырвать крючок из чудовища, и он дёрнул леску так сильно, как только мог.

Яростный вскрик чудовища заставил меня закрыть лицо руками и упасть на дно лодки. Я слышал, как что-то прогрохотало рядом, но был слишком испуган, чтобы смотреть.

И хорошо, что не смотрел, потому что из-за рёва моря и чудовища я услышал то, что явно не хотел бы увидеть. Старик сошёл с ума; он обращался к чудовищу, как будто знал его! Шестипалый Фиск вообще-то смеялся - горько смеялся.

- Только дурак будет искать тебя раньше времени - а я и есть тот дурак! - выкрикнул он. И затем спокойно, словно отвечая на вопрос, что только он мог слышать, сказал:

- Да, я должен был знать. Это не я искал тебя, это ты искал меня.

И тут он внезапно воскликнул:

- Свет!

Было всё ещё темно. Я и понятия не имел, о чём это он. Да мне было всё равно. Я думал только о себе. Я понял в этот момент, что сейчас умру.

- Твоё время ещё не пришло, - как будто отвечая на мой страх, прогрохотал в моей голове скрежещущий голос. Отпечаток бессчётных лет был в этом голосе.

Тут я услышал громкий всплеск; гигантская волна поднялась из моря и подхватила лодку. Я вцепился в борт, боясь, что волна смоет меня в море. Но лодка оказалась на гребне волны и её несло мили и мили, пока волна, наконец, не исчерпала себя.

Когда лодка остановилась, я нашёл в себе смелость открыть глаза.

Старика не было. Он исчез.

В страхе и смущении я осмотрел воду вокруг лодки, надеясь найти какой-нибудь след Шестипалого Фиска. Но я ничего не нашёл. Было всё ещё темно, и я остался полностью, абсолютно один.

- Моё время ещё не пришло, - прошептал я, слова великого чудовища эхом отдались у меня в голове.

Я сидел на дне лодки, и мои пальцы наткнулись на что-то острое. Я вздрогнул от боли. Большой палец был глубоко порезан. Я поднёс руку ко рту и принялся отсасывать кровь.

Когда же я посмотрел вниз, чтобы понять, обо что порезался, то в изумлении увидел огромный треснувший зуб, лежащий у моих ног.

Поначалу я испугался его и веслом отодвинул как можно дальше от себя. Сама мысль о сжимающихся челюстях, в которых был зуб, заставляла меня дрожать от страха.

Я хотел поскорее убраться из этого проклятого Кровавого Моря и забыть об этой ужасной ночи.

Было всё ещё темно, но по звёздам я увидел, что ночь на исходе. Я жаждал, чтобы солнце согрело мою душу.

Мне было жаль Шестипалого Фиска, честное слово. Я не мог не думать о нём и о его странных словах перед исчезновением. Но надо было позаботиться о себе, так что я определил своё положение по звёздам и принялся грести к берегу. И чем больше я грёб, тем больше радовался, что остался жить. Я выжил. И медленно приближаясь к маленькой рыбацкой деревне, где началось приключение, я начал думать...

Я увидел всё это своим внутренним взором. Я, Дьюдер Басилларт, встретил Великого Чудовища Кровавого Моря и выжил, чтобы рассказать о нём. Гномы, минотавры, кендеры - все они - придут изо всех уголков мира услышать, как отважно я пытался поймать могущественное морское чудище, как изо всех сил тянул леску и смог-таки заставить чудовище повернуть. Как я пытался спасти старика, как кричал ему обрезать леску. И я расскажу им об этом злом ужасном существе с крыльями и скрежещущим голосом. Да, я скажу им, что оно говорило со мной! Как оно пощадило меня из-за моей смелости. Да, так я им и скажу.

И кто будет сомневаться?

В конце концов, у меня же есть зуб чудовища. Разве где-нибудь ещё в мире есть другой зуб, похожий на этот? Нет, у меня есть доказательство моего сказочного приключения, и моё будущее теперь обеспечено; оно будет превосходным.

Теперь я не мог позволить себе потерять зуб Чудовища Кровавого Моря. Я прекрасно понимал, что без него я останусь ничем. Используя остатки лески Шестипалого, я повесил сломанный зуб себе на шею. Он оказался таким длинным, что свисал до пояса.

Я был так возбуждён мыслями о своём будущем, что стал грести даже быстрее. На заре меня ожидала совсем новая жизнь. И я грёб ещё сильнее, думая обо всех тех подарках, которые я получу, обо всей той вкусной еде, которую мне подадут. Они тогда пожалеют, что изгнали меня, превратили в тёмного эльфа. Они ещё как пожалеют, ведь моё имя будет на языке у миллионов. Я буду самым известным эльфом за всю историю Кринна!

Небо начало светлеть. До зари оставалось совсем немного. На горизонте я видел тёмное пятно, которое могло быть только землёй.

Я грёб всё быстрее и быстрее, а в моей голове разгорались мысли о величии, как вдруг море вокруг меня начало бурлить и пениться. Огромные волны поднимались и падали, и моя утлая лодка очень скоро перестала слушаться меня.

Нет! Ну пожалуйста! Ведь суша так близко!

Я потерял одно весло. Оно выскользнуло из моей руки и упало в воду рядом с лодкой. Мне нужно было добраться до земли. Без весла это никак не получилось бы. Я перегнулся через борт - и увидел Чудовище Кровавого Моря, прямо передо мной восстающее из водных пучин.

- Теперь пришло твоё время! - услышал я в своей голове всё тот же скрежещущий шёпот.

Я посмотрел ему прямо в морду - и в ошеломлении увидел там отражение своего лица. Образ менялся очень быстро. Сначала он был молодым, потом старым, потом настолько изъеденным временем, что остались только кости и пустые глазницы.

И однако это был я. Всё время - я.

Я хотел спорить, сражаться, бежать. Но голос в моей голове сказал:

- Одни умерли старыми, удовлетворённые своей мудростью. Другие умерли молодыми, заворожённые глупыми мечтами. Я прихожу за всеми.

Я стиснул зуб; он ведь должен был изменить всю мою жизнь. Так оно и случилось. Я слишком сильно перегнулся через борт, и когда волна наклонила лодку, тяжёлый зуб, висящий у меня на шее, грузилом потянул меня за борт.

Тогда я увидел яркий, ослепляющий свет.

Теперь я вижу всё.

И ничего.