Чужая

4 Дом

Её вело безупречно точное эльфийское чутьё. Несколько уверенных шагов по узкой тропе, окаймлённой осинами. Тугой плетень шиповника — глянцевая россыпь листьев мерцает в полутьме. Арка из двух искорёженных сосен. И…

Всполох света ударил в лицо Анабель. За незримой чертой, отделяющей лес со всем его мраком и тайнами, начинался луг. Жгуче зелёный, мирный, открытый. Над ним царило золотисто-лиловое полуденное марево. Каждая травинка тянулась, как стрела, в раскалённое кобальтовое небо. Бархатистые бабочки томно парили над поникшими от духоты цветами.

Это был луг. А за лугом…

За лугом начинались жилища людей. К горизонту устремлялась широкая дорога, вдоль которой пестрели деревянные дома. Зелёный дом, коричневый, красный… снова зелёный…

Анабель не знала, что её больше влечёт — эти дома или луг перед ними. Как хорошо превратиться в сухую проворную змейку и заскользить по траве, по иссохшей горячей земле…

Но что-то её остановило. Что-то заставило оглянуться нехотя налево — туда, откуда дул, теребя её рыжие волосы, капризный западный ветер.

И тогда Анабель увидела дом.

Дом стоял на самой границе между лесом и лугом. Но принадлежал он лесу так же безраздельно, как ненароком покинувший чащу волк.

Дом был небольшим и казался ещё меньше рядом с соснами и елями, окружавшими его зелёным хороводом. Он утопал в мягком коричнево-зелёном полумраке. Но то тут, то там, между сосновых ветвей прорывался солнечный свет, распаляясь в этом тёмном уголке ненавязчивой полупрозрачной дымкой.

В доме никто не жил — Анабель поняла это сразу. Пустотой и тишиной веяло от тусклых запылённых стёкол, рассохшихся досок и равнодушно полуоткрытой двери. Пустотой, тишиной и… холодом? Холод и тьма… Энедина?

Солнце на миг вспыхнуло белым заревом в окнах, заметалось между ветвей и между ресниц Анабель. Белинда?

Дверь заскрипела от налетевшего ветра и приоткрылась.

Анабель подошла к этой двери по рыхлой земле, рыжеватой от тусклого солнца и опавших сосновых иголок.

Она поднялась по шатким ступенькам, (каждая скрипнула ей в ответ своим собственным голосом), и шагнула внутрь.

Внутри было пусто. Земляной пол и замшелые стены. Сладковатый запах сырости и тления. Тихо, только шорохи леса отзываются в каждом углу, как эхо.

И вдруг Анабель ощутила чьё-то присутствие.

Она моментально вскинула голову. Кто-то был наверху. Там, куда приглашала крутая лестница — небольшая и с виду весьма ненадёжная.

Анабель напружинилась и прикусила губу. Не эльф и не гном. Привидение? Только не днём. Неужели…

Человек?

Анабель, задержав дыхание, стала подниматься вверх по лестнице. Это было не так-то просто: ступеньки рассыпались на глазах, а распроклятое ритуальное одеяние путалось под ногами.

Наконец, Анабель достигла цели. Это чердак, и на нём абсолютно темно — вот и всё, что она успела понять; потому что в тот же самый момент раздался пронзительный дикий визг. У Анабель зазвенело в ушах, и она чуть не покатилась кубарем обратно.

К счастью, вопль быстро затих. И на Анабель из темноты уставилось два тревожно блестящих тёмных глаза.

Никаких сомнений быть не могло. Это был человек. Вернее, человеческий ребёнок.

— Ты кто? — спросил он сердито. Ему было не больше пяти- шести лет. Забавная чёлка на лбу, щёки, — возможно, излишне округлые, — и воинственно торчащий вперёд подбородок.

— Я? Анабель. — Вот незадача, она совершенно не умеет разговаривать с людьми.

— Анабель… — повторил он, словно пробуя имя на вкус. Похоже, оно ему не слишком понравилось. — А ты кто, мальчик или девчонка?

— Что? Ну, вообще-то девочка — хотя… — начала Анабель и тут же осеклась. Не хватало ещё посвящать ребёнка в путаницу эльфов в этой интимной сфере.

— А почему ты кричал? — задала она встречный вопрос.

Мальчик насупился.

— Испугался, — признался он, наконец. — Я ведь не знал, что это — ты. — Он смерил Анабель красноречивым взглядом, ясно давая понять, что уж её-то бояться не собирается. — А ты откуда?

— Из другого мира, — сообщила Анабель.

— А где ты живёшь?

— Здесь, — решительно сказала Анабель. Только сейчас она это поняла. — Я буду жить здесь. В этом доме.

— Ты что?! — мальчик возмущённо задохнулся. — Здесь жить нельзя! Здесь никто не живёт!

— Почему?

— Боятся. Когда-то, давным-давно здесь жила ведьма, старая и страшная. — Он состроил для наглядности жуткую гримасу. — А теперь тут никто не живёт, потому что здесь есть привидения. Все так говорят. А я всё равно полез на чердак проверить. А вот когда увидел, что кто-то вошёл… — он насупился.

— Но сейчас день. Чего же бояться днём?

— Ну и что?! — возмутился мальчик. — Тут всё равно темно.

— Да, наверное, — Анабель задумалась. — Ты прав, — похоже, это одно из тех мест, куда Тьма скрывается днём. Осколок ночи. А после заката, наверное, именно этот дом господствует над лугом…

— Ты глупости говоришь, — констатировал мальчик. — И вообще, ты очень странная. И имя у тебя дурацкое. Но ты мне нравишься.

— Ты мне тоже, — искренне призналась Анабель. — А тебя как зовут?

— Меня? — Он снова надулся. — Меня — Поросёнок.

— Поросёнок? — переспросила Анабель. — Но это ведь, кажется, животное? Или я что-то путаю, да?

— Нет, ты точно совсем — совсем странная. — Мальчик удручённо покачал головой. — Ты что, никогда поросёнка не видела?

— Никогда.

— Вот это да. Хочешь, покажу?

— Себя? — уточнила Анабель.

Поросёнок исподлобья взглянул на неё, явно собираясь разобидеться, но почему-то передумал и фыркнул. Через несколько секунд он уже безудержно смеялся, смешно оттопырив обветренные губы. Анабель рассмеялась тоже; и вот уже их дружный хохот разлетелся, раскатился и зазвенел по всему омертвевшему дому.