Чужая дорога

Пролог

В конце передачи Андрей Малахов задает героине дежурный, в общем-то, вопрос:

– Если бы вам представилась возможность что-то изменить в вашей жизни, то что бы это было?

А героиня (известная театральная актриса) отвечает:

– Я абсолютно ничего не стала бы менять.

И лучезарно улыбается.

Я выключаю телевизор.

Стандартные, фальшивые насквозь слова. А может, я просто завидую им – всем этим знаменитым людям, которые никогда и ни о чём не сожалеют. Тем, кто с такой легкостью отказываются пусть и от придуманной, нереальной, но возможности хоть что-то изменить. Должно быть, это счастливые люди, никогда не делавшие ошибок и не совершавшие поступков, за которые им было бы стыдно. Они, наверно, не просыпаются по ночам от тревожных снов, напоминающих о небезупречном прошлом. И, оказавшись на распутье, в точке, где лучами расходятся в разные стороны несколько дорог, они, должно быть, всегда делают разумный выбор.

Но ведь так не бывает, правда? Даже маленькие проступки иногда заставляют сожалеть о них долгие годы. Помните, как в мультике «Мотылек» взрослый лис всю жизнь винил себя за мотылька, закрытого им в стеклянной банке еще в детстве?

Я – не такая, как они – эти гламурные персонажи, не знающие сомнений в правильности выбранного пути. Мне есть о чем сожалеть. И если бы Малахов спросил меня, я ответила бы – да, я, Варя Николаева, хотела бы вернуться в прошлое и кое-что там изменить.

Я накормила бы бездомную собаку, которая умерла от голода в нашем дворе морозной зимой, когда мне было восемь лет. Я видела ее на крыльце магазина, когда возвращалась из школы. Я даже пожалела ее и подумала, что нужно сходить домой и принести ей котлету или хотя бы кусок хлеба. Но на улице было так холодно, что я передумала и решила, что накормлю ее утром, по дороге в школу. И, проснувшись на следующий день, я честно положила в карман пальто и котлету, и хлеб. Только ей они уже не понадобились. Она по-прежнему лежала на крыльце магазина, только снежинки уже не таяли на ее темном и почти бесшерстном носу.

В девятнадцать лет я позвонила бы лучшему другу, увидев на телефоне пропущенный звонок от него. А тогда я лишь пожала плечами и подумала – если что-то важное, сам перезвонит. Мы дружили с ним с пяти лет, а после школы он уехал учиться в Москву, и каждый из нас обзавелся новыми друзьями, и мы вспоминали друг о друге только по праздникам, когда обменивались дежурными смс-ками. Он не перезвонил. Он разбился на мотоцикле на следующий день после того звонка. И я так и не узнала, что он хотел мне сказать. И до сих пор по ночам я слышу во сне трель телефона, хватаю трубку и каждый раз не успеваю ответить ему.

И уж, конечно, я ни за что бы не села за руль чужого «феррари» в тот день, когда мы получали в универе дипломы.