Чужая. Марсианская защита

Глава 20. В которой Лигостаев противодействует воле Луны

Десантный корабль опустился на площадку базы под Новосибирском. Четыре бесшумных винта мгновенно остановились. Аппарат раскрыл бронированную капсулу: вместо жёстких скамеек на утилитарном полу разместили повёрнутые друг к другу капитанские кресла. Уют в стиле Минатек. Высокий старик Лигостаев, кое-как согнулся, чтобы попасть в капсулу, и занял одно из кресел. Он летел без охраны, свиты и другого сопровождения. Вооружённый только своей гордостью и керамическим пистолетом под пиджаком. Ещё какое-то оружие было спрятано в перстне, который он постоянно крутил на пальце — возможно, электромагнитная бомба. Но это всё слухи. Пустое. Хотя и сложно поверить, что такой человек как Лигостаев носил что-то без умысла.

Самым главным и опасным в нём было чутьё — около века он удерживал взрослых агрессоров от конфронтаций с людьми и направлял самых опасных, охотится в заповедники по всей планете. Сколько их было, никто точно не знал. Да и не многим хотелось влазить в дела Всемирного Департамента Охотничьего Хозяйства. Влиятельные люди старались делать вид, что его нет. Слишком опасны были некоторые агрессивные ученики Лигостаева. Формат резервации устраивал всех. И совершенно не подходили разгуливающие по улицам Луны или Земли охотники. И тем не менее их использовали в качестве наёмных агентов — убийства и шпионаж стали нормой для охотников, видишь такого и берегись, возможно, ты его цель.

Лигостаев знал, с какими сложностями столкнётся, когда прибудет на место. Его корабль приземлился на закрытую площадку вокзала, откуда Лигостаев по покатому вниз коридору перешёл в частный зал ожидания.

Ещё одно бронированное помещение под землёй, с толщиной бетонных стен по госту и бронепластиной сверху (защита от удара ракеты класса А и бомб АА). Внутри декорировано в духе раннего капиталистического романтизма: статуя из прозрачных камней, небольшой японский садик под стеклом, массивные диваны. Лигостаев здесь не задержался. Стюард проводил его в частый боб для линии гиперлупа. Он обслуживался вне очереди и вылетал по заданному направлению в считаные минуты — что делало бронированные залы самыми необитаемыми и бесполезными помещениями на Земле. Транспорт для скоростного перемещения не ждут, особенно сильные мира сего. Он для того и создан ими — чтобы перемещаться за тысячи километров мгновенно.

Лигостаев вновь нагибается, теперь чтобы зайти в небольшую каюту круглого боба. Шов после операции ещё болит. Он садится в одно из шести углепластиковых сидений — без разницы в какое, для каждого предусмотрен свой голоэкран для погружения. 3D картинка транслирует в реальном времени пейзаж за вакуумной трубой. Перемещение на скорости полторы тысячи километров в час захватывает. Особенно ускорение. Однако, когда луп закрывается и бесшумно падает в трубу, Лигостаев выключает симуляцию и закрывает глаза. Он и так наперёд знает, что произойдёт в будущем. Симуляции его не интересуют.

Через десять минут он телом чувствует, как боб тормозит. Это похоже на посадку самолёта, только бесшумно. Очередной подземный коридор, защищённый от авиаудара, с выходом на подземную площадку. По протоколу безопасности глава департамента сначала садятся в бронированное средство передвижения и только потом створки взлётной платформы расходятся в стороны, открывая небо. Корабль взмывает над Алтайским разломом. Позади остаётся часть пейзажа с сельскохозяйственным укладом — поля, поля, поля. Скука смертная. Впереди в складки собранная угрюмая алтайская плита с голубыми реками.

Корабли летят со всех сторон. Не такие, как у него, обычные гражданские версии. Лигостаев мог легко прочертить линии их движения — все они пересекались в одной точке. Резиденция разместилась в большом ущелье между двух огромных скал. С каждой стороны в них вколотили железные горизонтальные плиты — посадочные модули для кораблей и одновременно источники тени в полдень для оранжерей внизу. Большие стеклянные модули в духе конструктивизма выглядывали из горной породы на разной высоте.

Помощник встретил Лигостаева на центральной террасе. Едва он вдохнул весенний горный воздух новыми лёгкими и снова оказался под землёй в глубине резиденции.

— Майя Ивановна, — кивнул Лигостаев.

— Александр Афанасьевич!

Женщина выпорхнула к нему, едва касаясь ногами земли. В прямом смысле. Её настоящее живое тело покоилось в безопасной бронекапсуле, сознание в метаполе, а перед Лигостаевым порхала голограмма с полным соответствием пропорций и частичным приукрашиванием кожных поверхностей. В офлайне Майя оказалась ещё выше, ещё худее и ещё энергичней. На невидимых крыльях она подлетела к Лигостаеву, взяла его руку в свою и на секунду замерла. Морщинки собрались вокруг глаз, а затем её лицо превратилось в одну большую улыбку — не самые белые, но свои ровные зубы показались Лигостаеву очень приятными.

— Ну и как вам? — Она обвела рукой залу, от пальцев отлетали лёгкие искры.

В глубине за звукоизолирующим экраном падал небольшой родниковый водопад. В остальном каменная гостиная превратилась в зал экстренного реагирования. Десятки человек развернули голограммы, надели виртуалки или как они их теперь называют — виарочки и погрузились в метаполе.

— Больше никакого найса, мы очистили мир, мой друг, Александр Афанасьеееевииииич, — Майа уже перешла нараспев, а её худые длинные пальцы с фиолетовыми ногтями начали дирижировать в воздух.

— Майя Ивановна, давайте оставим этот цирк идиотам, хорошо? Рад, что проделав такой путь, вижу вас.

— Какой вы, ах… — она заканчивает взмах пальца, грозит ему и тут же подхватывает другой рукой под локоть и, разумеется, проходит сквозь, как призрак, — пойдёмте, пойдёмте. Здесь установлены не все протоколы защиты. Вы понимаете, моё положение изменилось. Я сейчас очень уязвима, Александр Афанасьевич, в физическом смысле. Вы думаете, у бывшего министра нет армий? Нет дронов, нет боевых спутников?

— Он угрожал мне, но поверьте, он неспособен бороться за власть.

— Ему сделали выгодное предложение, — шепчет Майя, — не беспокойтесь за него. Говорят, вы не любите входить в метаполе. Я вас понимаю.

Они заходят в каменную нишу. Туалет, догадывается Лигостаев. Здесь тоже шумят водопады и пахнет свежими цветами, они действительно здесь растут на клумбе — прозрачный потолок общей зоны уборной раздвижной. Жаль, что Лигостаев пришёл сюда не интерьеры разглядывать. Но Майя деловая женщина и поэтому сразу переходит к делу, не ожидая комплиментов:

— Мы порционно даём информацию, — шепчет она, — вы понимаете? Так сказать, калибруем общество шаг за шагом.

— Сколько у вас этих киберголов, вы в достаточной мере контролируете метаполе?

— Мой друг, теперь мы говорим с метаполе. Его недавно признали множественной личностью, так что так как вы говорите, говорить нельзя. Мы в достаточной степени говорим с ОНИ и ОНИ нам отвечает взаимностью. Мы говорим главное — производство найса уничтожено. И на сладкое — была замешана верхушка министерства обороны Минатека. Скандала не избежать.

— Вы подписываете приговор всем, кто служит Минатеку на Луне. Их сметёт армия головорезов Агроснаба. Но сначала, — Лигостаев усмехается голограмме и его морщины на лбу сходятся в одну, — сначала они отправят туда протестующую толпу. Вы думаете, они не знают, откуда выносили найс?

Майа будто не слышит его, расхаживает вдоль красивых кадок с цветами под шум водопада. На прозрачном потолке замерли белые перистые облака.

— Белых гвардейцев больше нет. Некому защитить лабораторию! Всех, кто окажется внутри, сожрут мозгососы и они снова побегут раздавать найс. Майа Ивановна, мы имеем дело с богом. Тут не прокатят ваши полумеры. И сброс белых гвардейцев на базовые настройки.

— Метаполе готовится понять, что это антигуманная технология, — Майа скрывает своё замешательство, — я ничего не могу вам дать, больше чем уже дала!

— Майя Ивановна, мне нет дела до эмоций группки людей, я спасаю всё человечество от вторжения, — Лигостаеву хотелось покрутить кольцо на пальце, но он сдержался, физическое усилие проявилось на его лице, но он тут же продолжил, меняя тему и свои интонации, — я буду рад видеть вас на должности министра обороны Минатека.

— Ну до первого ещё далеко. Я думаю пару дней, — женщина самодовольно зарделась, ещё пара мгновений и она бы закружилась на месте как балерина в потоке противоречивых чувств.

— Я жду, что вы передадите лабораторию ВДОХу. В самое ближайшее время. И мой охотник должен отправиться на Марс! Если будет война, орбитальная пушка защиты перейдёт к марсианской республике. Вот-вот произойдёт атака.

— Александр Афонасьевич, ну что вы, милый мой. Вы думаете, мир готов узнать о том, что МТК построили это на Марсе?

— Мы десять лет готовимся перевернуть ситуацию со вторжением, Майа.

— На данном этапе этот разговор завершён. Мне ещё разговаривать с коалиционным правительством Земли. Куда вы, кстати говоря, не входите. И не забудьте, ваши новые органы — моя заслуга. И как там ваш охотник-дезертир?

Майа разворачивается и уходит в туалет. Звук водопадов усиливается. Видимо, она просто смыла из реальности свою голограмму. Проклятье, чёрт бы побрал министров обороны. Чёрт бы их побрал. И женщин, и мужчин. Лигостаев бьёт в стену. Маленькая стеклянная плиточка лопается от его кольца и разрезает соседний палец. Лигостаев даже не вздрагивает. Осколок впился в кость, он выдёргивает его и бросает под ноги, бумажным полотенцем перематывает порез.

Что ж, значит, у него нет выбора. Он, конечно же, предусмотрел этот сценарий. Политики разговаривают языком сделок — они никогда не дают обещанное, если их не приставить к стенке. Благо теперь у Лигостаева достаточно козырей, чтобы сделать это.

Здесь, конечно, всё прослушивается и просматривается. Он вновь пересекает шикарный атриум резиденции и выходит на площадку. Шикарный, просто шикарный воздух даёт ему возможность снова почувствовать себя молодым. Но, не задерживаясь, не тормозя на своих ощущениях, он садится в свой бронированный корабль — дверь бабочка мягко закрывается сверху вниз. На автопилоте запускаются винты.

— Луна-Земля, защита связи три А.

— Готово, — откликнулся его АИ.

— Андромеда, будь добра, передай, интеллекту Алисы коды доступа к данным из лаборатории Минатека. Только по оружию “Стиратель армий”.