Чужие дети - 2 (фрагменты)

5

Чердак здания был довольно большой, но в целях пожарной безопасности ничем не загроможденный и обыскать его удалось быстро всего за полчаса. Не было там места, где бы мог укрыться взрослый «заяц».

Прикинув, решили, что в комнатах ему спрятаться тоже негде. Но на всякий случай заглянули под каждую кровать в спальне.

И, наконец, направились к подвалу. Подвал в пансионате был мощный, немного походивший на катакомбы. С какой целью строители понагородили все эти комнатки, клетушки, коридорчики и тупички — одному Богу известно. Но если и мог кто-нибудь спрятаться в здании, то только там.

Василий Степанович шепотом приказал всем не разбредаться, держаться у входа. Сказав: «Пусть знает!», щелкнул общим выключателем, зажигая в подвале свет. Но пистолет свой, который было спрятал, вновь вытащил.

— Пойду сначала я один, — сказал он все так же шепотом.

— Что значит — один? Мы же решили! — возвысила голос Ирина Геннадьевна.

— Тихо, не надо шуметь. У вас нет достаточных навыков. Найду его — вот тогда и пойдем договариваться. Вдруг он сразу стрелять начнет? А есть у меня такое предчувствие.

Ирина Геннадьевна растерялась.

— А… если он вас убьет?

Василий Степанович спокойно и легко глянул на нее, улыбнулся:

— Ну что же, тогда я умру, — и шагнул на лестницу, ведущую в подвал.

Толстая железная дверь, уже кое-где тронутая ржавыми потеками, никогда не запиралась. И не смазывалась. Василий Степанович осторожно надавил плечом, и она приоткрылась с оглушительным визгом петель.

Несколько секунд охранник стоял, прижавшись спиной к стене и подняв ствол пистолета вверх, потом скользнул в подвал. Шагов его слышно не было.

Оставшиеся стояли в молчании, только дядя Саша нервно позевывал. Прошло несколько минут. Егор переглянулся с Ириной Геннадьевной может быть, пора ему идти вслед за охранником? Та отрицательно качнула головой, одними губами произнесла: «Еще подождем».

Наконец, так же бесшумно и стремительно, как исчез, из-за железной двери вынырнул Василий Степанович. В несколько широких шагов поднялся по ступенькам, отер ладонью пот со лба.

— Здесь он. В самой дальней кладовой сидит. Александр Иванович, кто в подвал из персонала ходит?

— Только повар. Продукты никому не доверяет, сам носит.

— Правильно, там холодильник рядом. Ладно, разберемся мы с этим поваром. — Он повернулся к Ирине Геннадьевне: — Ну что, носовым платком будем размахивать вместо белого флага?

Но женщина шутки не поняла, похоже, была все-таки напугана приготовлениями. Она полезла в карман джинсов, спросила:

— Кружевной подойдет?

— Подойдет! — довольный тем, что сумел поставить на место строптивую начальницу, ответил охранник. — Нам сейчас все подойдет. А может быть, спецгруппу вызовем? Они его безо всякого шума возьмут.

— Нет, надо идти, — тряхнула головой Ирина Геннадьевна. Попробуем договориться.

— Ну, раз надо, значит надо. Александр Иванович и ты, Егор, пока оставайтесь здесь — тылы прикрывать будете. Вдруг он все-таки не один! — И уже в полный голос: — Раз мы теперь парламентеры, то скрываться нужды нет. Пусть слышит, что идем. — И широко распахнул перед Ириной Геннадьевной загремевшую и зарычавшую дверь.

Дядя Саша и Егор напряженно вслушивались в голоса, раздававшиеся внизу. Голоса удалялись, становились глуше, потом стихли. Егор понял: подошли к той кладовой, где прятался «заяц». Несколько минут не доносилось ни звука. Ирина Геннадьевна, видимо, собиралась с духом.

Наконец она заговорила. Слов отсюда, сверху, разобрать было нельзя, но голос ее звучал ровно и уверенно.

Неожиданно свет мигнул и из глубины подвала послышался резкий свист, затем вскрикнула Ирина и гулко дважды ударил пистолет Василия Степановича. Егор бросился вниз, но не пробежал и десяти шагов по коридору, как натолкнулся на Ирину Геннадьевну. Лицо ее было белым, глаза почти закатились. Егор едва успел подхватить ее. Следом появился охранник, оглядывающийся и размахивающий пистолетом. Он был в ярости.

Ирина Геннадьевна без чувств обвисла на руках у Егора.

— Ранена? — только и спросил он у охранника.

— Да нет, обошлось, — задыхаясь ответил тот, все еще не отводя ствола пистолета от поворота коридора. — Давай наверх!

Наверху женщину посадили на колченогий стул, случившийся очень кстати, и дядя Саша захлопотал над ней, приводя в чувство.

— Сволочь какая! — ругался Василий Степанович. — К нему по-человечески, с добром, а он — стрелять! Ну, погоди, я тебе устрою сейчас, покажу школу верховой езды! Александр Иванович, они как, в темноте видят?

Дядя Саша несколько секунд непонимающе смотрел на охранника, соображая.

— Н-нет, кажется, нет…

— Ну и отлично. Ждите меня здесь. — Он осмотрел свой пистолет, щелкнул выключателем, погасив свет в подвале и, как привидение, скользнул по ступеням вниз. Егор даже не успел предложить себя в помощники.

Что и как происходило в подвале, — осталось тайной. Но спустя минут двадцать из темноты послышался крик Василия Степановича:

— Свет!

Егор нажал на клавишу, вспыхнули лампы и вскоре в проеме двери появился охранник, толкавший перед собой как-то неестественно сгорбившегося «зайца».

— Вот он, получите.

«Заяц» был так себе. Не очень большой, Егору по грудь, но достаточно высокий, чтобы понять, что взрослый. При захвате Василий Степанович, очевидно, повредил ему руку, и теперь «заяц» придерживал ее другой рукой под локоть.

Испуганным он не выглядел, разве что немного ошеломленным схваткой в темноте и неожиданным пленом. Не казался «заяц» и особенно агрессивным. Так, немного подросший приемыш дяди Саши.

Охранник показал оружие инопланетянина.

— Серьезная пушка, мощная. Там стена, в которую он пальнул, когда по Ирине стрелял, до сих пор светится. Остывает.

Да, пистолет «зайца» не походил на парализатор, который Егор видел однажды. И от сознания смертоносности этого орудия пришло ощущение опасности самого «зайца». Смог же он выстрелить в безоружную женщину, шедшую к нему для переговоров!

— У вас наручников нет? — неожиданно даже для самого себя спросил Егор у Василия Степановича.

— Нет, — охранник усмехнулся. — Да они сейчас и не понадобятся. Он в себя теперь не скоро придет — я его жестко брал.

Егору почему-то стало стыдно за свой вопрос. Чтобы скрыть неловкость, он повернулся к дяде.

— Ну что, тот это, что был в «тарелке»? Или другой? Дядя Саша пожал плечами.

— А черт его знает. Я ведь только ребят могу различать. А того и видел-то несколько минут, пока вытаскивал наружу.

— Ничего, — обнадежил охранник. — Допросят и во всем разберутся: тот или не тот.

Ирина Геннадьевна вдруг подала голос. Румянец уже вернулся на ее лицо. Она вновь была начальником.

— Никаких допросов. Нужно попробовать договориться.

— Да, — ядовито сказал охранник. — Он в нас стрелять будет, а мы с ним в дипломатию играть.

— Вот именно — в дипломатию. Вы что — не понимаете, какой уникальный шанс нам выпал? Да если мы сумеем договориться, проблем с детьми будет в десять, нет, в сто раз меньше!

Василий Степанович беспомощно развел руками и отошел в сторону.

— Ира, а если он по-русски не понимает? — спросил дядя Саша.

— Ничего, Александр Иванович, как-нибудь договоримся. — Голос Ирины Геннадьевны звучал весело и уверенно.

«Быстро же она оправилась», — подумалось Егору.

Однако договариваться не пришлось. Они все еще находились у входа в подвал, в небольшой комнате, образованной поворотом коридора. И вдруг через комнату метнулась какая-то тень, а затем раздался голос, полный напряжения и страха:

— Не трогайте его! Руки вверх!

Егор обернулся. Прямо на них смотрел ствол инопланетного оружия, и держал это оружие один из «зайчат».