Чужое отражение

Глава 1

– Ты такая красивая, глаза твои синие, – из приемной слышался голос Виолы, распевающей популярную песню.

– А волосы синие, зашибись, какие красивые, – кривляясь и коверкая песню, тихо продолжила Лена, стоявшая у двери и пытающаяся отыскать в своей сумке расческу.

Сотрудницы, сидевшие в кабинете, исподлобья посмотрели на Лену: кто-то прятал улыбку, кто-то хихикал.

Я предпочла смущенно промолчать: в фирме я работала только третий день и старалась сохранять нейтральные отношения со всеми. Тем более, что Виола мне нравилась: возможно, тем, что была самой молодой в офисе. И даже ее ярко выкрашенные синие волосы меня ничуть не смущали. Как объяснили мои соседки по кабинету, регулярная смена образа была слабостью нашей сотрудницы, и каждый месяц она перекрашивала волосы в новый цвет, перепробовав уже почти всю палитру: от сдержанно-классического до экстремально-яркого.

На улице яростно палило июльское солнце, и совершенно не хотелось выходить из офиса, охлаждаемого кондиционером: ни на обед, ни на прогулку.

«На Ладоге сейчас хорошо… особенно если сидеть в тени от сосен и опустить в воду ноги…», – я мечтательно улыбнулась.

– Майя, пойдешь с нами в «Кубу»? – вернул меня к реальности Ленин голос.

– А… нет, спасибо, я потом, попозже, – вежливо улыбнулась я.

– Ну, как хочешь, – Лена взяла со спинки кресла пиджак, и они вместе с Машей вышли из кабинета.

«Куба», то есть кубинский ресторан недалеко от нашего офиса был мне, честно говоря, не по карману даже при заказе бизнес-ланча. Обедала я в офисе принесенной из дома едой. Пока денег на обеды вне офиса я не заработала.

Идею подработать во время летних каникул и пожить вместе с Димкой в квартире моих родителей в Петербурге мои бабушка и дед приняли не сразу.

– Майя, чего тебе не хватает? – волнуясь, спрашивала бабушка. – Давай, дед снимет с карточки деньги, у него немного накоплено.

Я уверяла, что мне всего хватает, просто хочется заняться чем-то новым и полезным, пока моих друзей нет в поселке. Лерка вместе с мамой уехала навестить родственников в Волгоградскую область, а Леха проходил реабилитацию в санатории после успешной операции на лодыжках.

Частично это было правдой. На самом деле приходилось признаться себе, что разбуженный недавними приключениями мой дух авантюризма не дает мне спокойно наслаждаться каникулами. Мне снилось море. И дуб. Тот самый, про который написала моя учительница Анна Кирилловна в прощальном письме. Мне снилось название улицы на указателе.

«Что мешает мне поехать в Севастополь и проверить?» – думала я.

И тут же вредный внутренний голос мне отвечал: «Деньги мешают, точнее, их отсутствие».

Я понимала, что ни за что не попрошу у бабушки и деда денег на поездку в Севастополь. Пусть пенсия у деда не такая уж маленькая, к тому же он работает, но поездка на море при наших семейных обстоятельствах – это роскошь. Особенно, если ехать всем.

«Нужно попытаться уговорить Димку поехать со мной. Он может подработать летом, я тоже куда-нибудь устроюсь, и к концу августа можно будет накопить», – мечтала я, хотя и понимала, что это утопия.

Но ведь и уговорить отпустить меня пожить в Петербурге вдвоем с братом представлялось мне сначала невозможным…

Мне помогла тетя Марина, давняя подруга моей мамы. Ее бабушка знала давно, и жила она в том же доме, в том же подъезде и на том же этаже, где была квартира моих родителей.

Во время поездки на выходные в Петербург под предлогом погулять по городу и развлечься я, пока бабушка не слышала, поделилась с тетей Мариной своими мечтами найти работу. В принципе, я была готова работать промоутером или официанткой.

Тетя Марина на минуту задумалась.

– Постой, ты же раньше училась в языковой школе в Москве? Какими языками ты владеешь?

– Английский, французский, немного итальянский, – неуверенно перечислила я. Все-таки по двум последним языкам у меня уже около года не было занятий.

– Отлично, пойдешь к нам в туристическую фирму переводчиком на время отпуска Нины. Ну а потом, может, еще что-то тебе подберем. Сейчас все наши мечтают об отпуске, а пора самая что ни на есть туристическая.

– Бабушка не согласится, – вздохнула я.

– Не переживай, я с ней поговорю.

Уж не знаю, какими секретами ведения переговоров владела тетя Марина, но вот я здесь, работаю переводчиком в фирме, где когда-то работал мой папа. Тетя Марина взяла надо мной шефство: мы вместе приезжали и уезжали из офиса. По закону мне, пятнадцатилетней, можно было работать только пять часов в день.

На первый перевод мне дали два дня, а выполнила я его за три часа. В тот день в оставшееся время я просто читала книжку в ожидании конца рабочего дня. Затем я стала просить дать мне какое-то задание, и постепенно немного влилась в рабочий процесс: сканировала и делала ксерокопии по просьбе коллег, проверяла почту, чистила кофемашину. На третий день пребывания в офисе я чувствовала себя здесь, как дома.

А вот дома мне приходилось заново обживаться. В маленькой двухкомнатной квартире моих родителей я не была почти пять лет. Бабушка сделала уборку, постирала шторы и постельное белье. Но мне все равно слышался запах маминых духов. Утром все время казалось, что сейчас из ванной выйдет с бритвой папа. Вспоминались разговоры на кухне, шутки, игры…

Впрочем, после прихода домой чуткая тетя Марина все время зазывала меня к себе в соседнюю квартиру, и мы вместе готовили ужин, а потом смотрели телевизор в ожидании Димки.

Бабушка звонила мне сперва каждый час, потом – несколько раз в день, а вчера позвонила только вечером. Я подробно рассказывала ей, что делала, что ела и как одеваюсь. Бабушка охала, переживала и с нетерпением ждала, что в пятницу мы приедем на выходные. Я уже тоже начала ждать этого дня в мечтах о совместном пикнике на берегу со своими близкими.

На столе зазвонил телефон, и я вздрогнула от неожиданности.

– Майя, зайди в бухгалтерию, – услышала я в трубке голос тети Марины. К слову, моя соседка и временная опекунша была в фирме заместителем начальника отдела специальных проектов, и в офисе я называла ее только по имени-отчеству.

– Хорошо, Марина Анатольевна, – ответила я, вставая и направляясь в соседний кабинет.

– О, Майя, проходи, – улыбнулась мне бухгалтер Ника.

Я села с другой стороны стола сотрудницы. Ника положила передо мной журнал, показала, где расписаться, и протянула мне белый конверт.

– Получите свой первый гонорар, Колесникова Майя Романовна, – продолжала улыбаться Ника.

Я удивленно расписалась, взяла конверт, поблагодарила и направилась к выходу.

Возле двери я заметила, что одна из сотрудниц, Вера Павловна, ошарашено уставилась на меня.

– Как тебя зовут? – спросила она, замерев у зеркала с помадой в руках.

– Майя, очень приятно, – проговорила я и поспешила выйти.

Зайдя в наш кабинет, я села и, чувствуя жар, стала махать на себя конвертом. Похоже, Вера Павловна знала моего папу, потому так и удивилась моему полному имени. По негласной договоренности мы с тетей Мариной не афишировали, чья я дочь.

Мой папа проработал в петербургском филиале фирмы десять лет до того, как его повысили и назначили заместителем генерального директора в Москве. Конечно, в фирме работают сотрудники, которые знали его раньше или которые слышали о нем, когда он уже перевелся в столицу.

«Теперь весь офис узнает, кто я такая», – подумала я со вздохом. Я не хотела вызывать у людей неловкость или чувство жалости и не хотела, чтобы на меня «ходили посмотреть» все любопытные.

Ну что ж, все равно когда-нибудь бы узнали.

Папа пропал больше года назад в горах Алтая. Туда он поехал в служебную командировку и взял с собой маму, которая как раз была в отпуске. По заключению следствия, папа не справился с управлением на горной дороге, и машина упала с обрыва. Папу и маму не нашли. Обломки машины быстрая горная река разнесла на несколько километров. Представлять, что стало с моими родителями, я отказывалась. Сказали, что шансов у них не было и то, что от них осталось, тоже река могла унести далеко и по частям. Такую фразу я случайно услышала от знакомого бабушки, и после этого меня долго рвало в ванной.

Прошел год, я как-то смирилась с тем, что произошло. У меня появились друзья, я еще больше привязалась к бабушке, деду и брату…