Чужое отражение

Глава 5

Придя на следующий день в офис, я удивилась необыкновенной чистоте и тишине в приемной. Секретарь Сима стояла в строгой черной юбке и белоснежной блузке возле кофемашины и аккуратно раскладывала на тарелке печенье.

В нашем кабинете девушки тоже сидели с серьезными лицами и внимательно изучали что-то на мониторах.

– Всем доброго утра, – подала я голос.

Сотрудницы ответили и снова устремили взгляды в компьютеры.

Зашла Сима.

– Коллеги, через пятнадцать минут совещание с вице-президентом в зале совещаний. Затем в тринадцать часов со всеми сотрудниками будет обед в ресторане «Эрмитаж».

Я тут же поняла, в чем дело. Приехало руководство. Буду сидеть в кабинете и не высовываться.

Подумав, что вообще-то хорошо бы мне было пойти погулять, я взглянула в окно. Солнце, ни ветерка. В прогнозе погоды с утра обещали плюс тридцать градусов. Я откинулась в кресле и поняла, что немного завидую брату. Судя по его сообщению, он сейчас находится на вокзале и скоро отправится в Зеленогорск. Конечно, он там будет не отдыхать, а проходить практику на военном полигоне, и все же, как должно быть приятно ехать в электричке и смотреть в окно на зеленый лес…

«После обеда начинаю работать на рок-фестивале, буду там до выходных, звонки могу не слышать, пиши мне сообщения», – написала я брату, вспомнив планы на ближайшую неделю.

Брат прислал мне «ок» и, видимо, пошел садиться в поезд.

Я заскучала и подумала, что обедать мне, наверное, придется сегодня одной: для всех сотрудников был организован банкет в ближайшем ресторане в честь визита вице-президента.

Но оказалось, что про меня коллеги не забыли: место в ресторане нашлось и для меня, причем почти рядом с руководством.

Мне сразу вспомнились нелестные отзывы сотрудников о Верхове. Я покопалась в своей памяти, чтобы определить свое личное отношение к папиному другу, занявшему его должность, но не смогла вспомнить ничего значащего. Во время встреч семьями папа и Верхов говорили в основном о работе. Со мной дядя Игорь никогда не заговаривал, только здоровался в ответ на мое детское старательное «Здравствуйте!».

Я посмотрела на дядю Игоря. Темноволосый, с небольшой бородкой, в очках, светлый костюм сидит на нем отлично. Тут он глянул на меня, и я засмущалась, что так пристально его разглядываю. Наверное, он меня не помнит: последние пять лет, живя в разных городах, наши семьи не проводили вместе время, а я девяти лет все же немного изменилась.

Но мне показалось, что он меня узнал. Тут же его отвлекли какими-то документами, и я поспешила задвинуться за сотрудницу, которая сидела со мной рядом.

Стены ресторана блестели золотом и зеркалами, скатерти сияли белизной. За нашими спинами выстроились официанты, готовые броситься к столу по первому требованию. От всей этой роскоши мне было неуютно: казалось, что я выгляжу очень неуместно в своем не очень деловом платье и кедах.

Я попыталась уговорить саму себя что-нибудь съесть и стала разрезать мясо на мелкие кусочки.

Дядя Игорь, он же вице-президент Верхов Игорь Валерьевич снова скользнул по мне взглядом и, немного нахмурившись, повернулся к Лене:

– Елена, у нас есть в офисе рабочий ноутбук? – густым баритоном спросил он, отставляя от себя тарелку и доставая мобильный телефон. – Завтра в офис приедут наши финские коллеги, после совещания им нужно будет поработать.

Лена ненадолго задумалась, потом вспомнила:

– Конечно, Игорь Валерьевич, есть! Есть ноутбук Ирины Марковны!

Игорь Валерьевич поморщился:

– В каком смысле? Она же уволена.

– Так это рабочий ноутбук, ей выдали его для работы, когда у нее сломался компьютер, а потом она так к нему привыкла, что на нем только и работала. К тому же он мощнее, там лучше идут программы…

Я вдруг заметила, как Игорь Валерьевич побледнел. Несколько секунд он сидел в каком-то ступоре, затем, как будто что-то вспомнил, взял мобильный и стал вставать из-за стола.

– Мне пора ехать. Ноутбук не трогайте, я сам с утра приеду, проверю его работоспособность и отдам коллегам. Проследите, чтобы его никто не брал.

– Хорошо, – растерянно пробормотала Лена, удивленная такой переменой в поведении руководителя.

Начальник филиала, все это время наблюдавший за общением своей подчиненной и руководителя из Москвы, тоже встал и побежал за Игорем Валерьевичем.

– Ну вот, наконец-то можно спокойно поесть, – пробормотала Лена. – А то сидишь и боишься что-нибудь уронить или случайно чавкнуть.

Тетя Марина сидела, опустив голову, с полуулыбкой на губах и катала шарики из салфетки.

Я ковыряла вилкой десерт. Есть под пристальным взглядом стоящих за спинами официантов не особо хотелось: что с руководством, что без.

«Куплю хот-дог по дороге на фестиваль», – решила я.

– Марина Анатольевна, вы тоже будете работать на фестивале? – спросила я, вставая.

Тетя Марина помотала головой.

– Нет, у меня дела в офисе. Там будет Лена и нанятые промоутеры. Вечером я за тобой зайду, и вместе поедем домой.

Я согласно кивнула, попрощалась и пошла в туалетную комнату, почти такую же шикарную, как и сам ресторан. В кабинке я обнаружила, что на моих колготках пошла стрелка. Вздохнув, я принялась развязывать кеды, снимать колготки, надевать кеды обратно.

Вдруг я услышала, как дверь туалета отворилась и зашли, смеясь, две моих сотрудницы.

– Да, не шибко он рад видеть свою жену, – сказала одна из них.

– Так она, видимо, тоже не пылает к нему особой любовью, – ответила другая.

– Конечно, он ее до психушки довел.

– Ну а что делать, если старая жена мешает делать то, что он хочет. Влада-то навещала Марину в клинике и сказала, что та абсолютно нормальная. Это он постарался, она же не хотела сына отдавать в частную школу в Москву. Да еще и новая жена, молодая, маячит на горизонте.

– Да не, на ЭТОЙ он не женится, ты что…

Я стояла в кабинке, сжав в руках свои порванные колготки.

«Вот еще не хватало, слушать сплетни про тетю Марину. И как теперь выходить, они же поймут, что я слышала, – размышляла я. – Хотя почему мне должно быть стыдно, что я это слышала, пусть им будет стыдно за свои сплетни».

Уже собравшись распахнуть дверь кабинки и посмотреть убийственным взглядом на своих сотрудниц, я услышала, как дверь снова хлопнула: они вышли.

Вздохнув, я тоже покинула туалетную комнату и направилась к выходу из ресторана.

День выдался жарким, и отсутствие на мне колготок оказалось как нельзя кстати.

На площадке рок-фестиваля, развернувшейся недалеко от нашего офиса, только начинали собираться люди. Я нашла палатку нашей фирмы и заявила о своей готовности работать, не покладая рук и ног. Однако оказалось, что для работы на фестивале наша фирма наняла вполне толковых промоутеров, и я быстро почувствовала себя лишней.

«Ну вот, а хотела здесь провести неделю, всем хвасталась: Димке, бабушке, мол, отвечать на звонки не смогу…», – разочарованно подумала я.

Лена, руководившая промоутерами, старалась придумать мне задание, чтобы я не расстраивалась из-за своей ненужности, а потом предложила мне поехать домой или погулять, раз «сегодня такая прекрасная погода».

Немного побродив по расположенному поблизости парку, я купила мороженое и устроилась у фонтана. Я смотрела, как на каменных бортиках скопились голуби. Одни пили воду, другие просто сидели, подставив головы брызгам воды, и наслаждались этим оазисом в центре жаркого города. Вдруг рядом стал кричать маленький мальчик.

– Нет, не пойду домой, хочу купаааться! – плакал малыш лет трех.

Мама тянула его за руку к остановке, уговаривая поехать домой и обещая дома полную ванну с пеной и игрушками.

– Хочу в фонтааан! – с новой силой заголосил мальчик, упал и стал колотить кулачками по земле.

Место вокруг этого неожиданно источника шума постепенно расчищалось, люди расходились в сторону. Я тоже, вздохнув, взяла сумку и направилась к Невскому проспекту. Слушать детскую истерику не было никакого желания, а помочь маме мальчика я все равно ничем не смогу. Я бы и сама не отказалась сейчас искупаться в фонтане.

Голос кричащего ребенка все стоял у меня в ушах, и мне вдруг стало стыдно за свое равнодушие. Я бы могла отвлечь мальчика, что-то ему рассказать. А мы, отдыхающие у фонтана, разбежались, оставляя довольно молодую худенькую женщину разбираться со своим отпрыском.

Мне вдруг вспомнился разговор в туалете двух своих сотрудниц. Они обсуждали тетю Марину и ее мужа, ставшего вице-президентом компании, это мне было понятно. Непонятно, что могло довести тетю Марину до того, чтобы она лечилась в клинике для душевнобольных. Она производила впечатление очень вдумчивого, спокойного и рассудительного человека.

Слабину она давала только со мной и Димкой: начинала с нами сюсюкать, пытаться накормить, выяснить, что нас беспокоит. Но ведь мы были детьми ее лучшей подруги. Пропавшей подруги. И еще она очень менялась, когда говорила о своем сыне. Муж отправил его учиться в частную школу в Москве. Было видно, что соседке это не по душе и что она отчаянно скучает по сыну. Я вдруг прониклась нежностью и жалостью к своей сотруднице.

«Нужно самой зайти за ней в офис, раз я ушла с фестиваля, – решила я. – Заодно захвачу новые материалы для перевода и оттуда мы вместе поедем домой».

Времени было уже больше шести, тетя Марина обещала зайти за мной в половину восьмого, значит, из офиса она собиралась уйти около семи, время у меня есть.