Чужой III

1

Серебристая шлюпка торчала из грязного крошащегося месива, как бок огромной диковинной рыбины. Красная надпись: «Сулако 26-50» отчетливо выделялась на грязно-сером фоне бескрайней равнины замерзающего океана.

Людям, подбежавшим к шлюпке, не пришлось долго возиться с замками. Аварийный люк открывался автоматически после того, как сенсоры опознавали в движущейся - независимо, внутри или снаружи - фигуре ЧЕЛОВЕКА.

Тяжелая стальная плита ушла в сторону, открывая развороченное мощным ударом нутро шлюпки. Это можно было бы назвать одним словом - завал. Или погром. С потолка свисали оборванные шнуры электропроводки. Кусок обшивки лопнул и выгнулся причудливой дугой, нависая над одной из криогенных капсул острым зазубренным копьем. Часть приборов сорвало со стен и подставок, расшвыряв по кабине. Обломки громоздились возле анабиозных саркофагов.

Первой в шлюпку ворвалась… собака. Огромный шоколадный ротвейлер. Пес огляделся и втянул влажными ноздрями морозный воздух, пытаясь по запаху определить наличие опасности.

Заключенные называли пса Спайком и относились к нему уважительно, как к полноправному члену их немногочисленной семьи. Спайка совсем маленьким - с ладонь - щенком привез на планету один из заключенных - горластый нескладный парень по имени Мерфи. (Бессрочное, двенадцать трупов.)

Пес несколько раз рыкнул для острастки и завилял коротким обрубком хвоста. Он не почуял опасности.

Загородив свет, в проеме возникли люди. Их было трое. Одежда состояла из серой тюремной робы, огромной ватной куртки и тяжелых ботинок армейского образца. Обритые начисто черепа украшали самые разнообразные головные уборы. От вязаной шапочки до тяжелого шлемофона.

- Господи боже!- прокричал первый, низенький крепкий человек с лицом, напоминающим хищную мордочку хорька, по имени Морс,- Ну и посадочка!

- Сколько их там?- здоровенный громила с тяжелой подковообразной челюстью и лицом Франкенштейна вполз в шлюпку на четвереньках. Он не смог бы выпрямиться в тесном пространстве, но хотел увидеть все сам,- Эй, Морс! Я спрашиваю, сколько их там?

Его звали Грегор.

- Не знаю,- проорал «хорек», перекрывая ледяной ветер в открытом проеме люка,- Не знаю, мать их! Трое или четверо!

- Давай быстрее! Скоро будет минус сорок!- протянул третий, вползая в шлюпку следом за Грегором.

Этот, наоборот, выглядел хоть и крепким, но вялым. Лопатообразные, сильные, покрытые никогда не сходящими мозолями руки уперлись в пол, когда он оглядывал полумрак помещения. Лошадиное лицо выглядело туповато, и на нем застыло выражение отрешенного безразличия.

- Сколько? Живы? Какая разница…,- звали его Девид. Он очень напоминал тяжеловоза. Внешне инертный, Девид без труда - забавляясь - поднимал стокилограммовые оловянные болванки. Свои его знали как одного из самых хитрых заключенных колонии.

Морс, как самый маленький, а значит, и наиболее юркий, пополз вперед, в темноту. Его не очень волновало, жив ли кто-нибудь из экипажа, он просто выглядывал, можно ли поживится чем-нибудь из барахла.

Тут были свои представления о ценностях. На золотой «Ронсон» здесь посмотрели бы с брезгливым презрением, но за хороший охотничий нож отдали бы все самое лучшее, что можно было найти на этой планете.

- Эй,- Грегор оглянулся на скрывающийся в толще искрящихся перистых облаков золотисто-красный диск заходящего солнца,- Морс, пошли.

Спайк подлетел к «хорьку» и залился яростным хрипловатым лаем.

- Да пошел ты!- отмахнулся от пса Морс,- Эй, Девид! Убери собаку!

- Спайк! Спайк!- Девид зацокал языком, подзывая пса,- Морс, пошли!

- Сейчас,- «хорек» быстро подобрался к одной из капсул, в которой лежал забинтованный молодой мужчина. В плексигласовом куполе криогенной капсулы чернела рваная дыра с разбегающимися от нее в разные стороны бело-молочными трещинами.

Морс задрал голову и посмотрел на изгиб «копья»-обшивки.

- Мать твою! Ну и смерть,- выдохнул он и пополз к следующему саркофагу,- Ах ты, мать твою!

И здесь плексиглас был испещрен трещинками. Лицо покоящейся в капсуле девочки имело синюшный оттенок, но широко открытые глаза, казалось, смотрели на Морса изучающе.

- Ах, мать твою!- тихо, себе под нос, повторил «хорек» и двинулся дальше.

Ветер снаружи усилился. Чем больше пряталось солнце, тем ниже опускалась температура. Мороз уже начал прихватывать щеки и уши острыми щипчиками.

- Эй, пошли давай!- прорычал Грегор,- Пошли, пошли!

- Сейчас, погоди.

Морс миновал третий саркофаг и уже было прополз мимо четвертого, как его внимание привлекло движение. Тот, кто лежа под плексигласовым куполом, ШЕВЕЛИЛСЯ.

- Постойте!- заорал Морс, вглядываясь в полумрак капсулы.

- Да пошли, я говорю!- повысил голос Грегор, посматривая на согласно кивающего Девида.

- Постой, мать твою!!! Здесь вроде кто-то живой есть!