Чужой из психушки (Извращение желаний)

21. Продолжение одной из кульминаций

Глупость и тщеславие вечно идут рука об руку.

Эмиль Золя

Они появились неожиданно и как-то сразу. Все вместе. Два кота: рыжий и черный, ведьма и некто, мне неизвестный.

Что, помирились? – беззвучно спросил я котов.

В их присутствии мой телепатический орган действовал безукоризненно. Я видел их сущность, а не кошачью наружность. И Мефиса, полного сиреневого тумана, который проплывал над нами, и Ыдыку Бе, в сознании которого горела печальная Звезда, и толстуху соседку, сущность которой была тоже полной и вредной.

Мы и не ссорились, - подумал Мефис.

Идеологические споры, - подумала Елена Ароновна, - для непосвященных они выглядят жутко.

Успокойся, - подумал Бе, - все скоро кончится.

Меня зовут Некто, - подумал некто. – Я – арбитр.

В комнату вернулась из кухни великолепная тройка. Вид у них был сытый. Похоже, что ни котов, ни соседки, ни арбитра Некто они не видели.

Ну, гражданин писатель, - сказал полосатый галстук, - пора и поговорить. Чай у тебя, кстати, хороший.

Может, сразу, без разговоров?.. – спросил галстук без полосок.

Хорошо бы, - сказал галстук с оттенком, - но нельзя. Инструкция.

Да, - сказал полосатый галстук. – Инструкцию не перешагнешь.

И не отменишь, - добавил галстук без полосок.

Зато ее можно нарушить, - зловеще сказал галстук с оттенком.

Их абсурдную беседу прервала материализация соседки. Елена Ароновна проявилась во всей красе: в ярком халате, с необъятной грудью и множеством подбородков.

Мальчики, - сказала она напевно, - милые мои мальчики. Как я вас всех люблю!

Бесцветные смущенно потупились.

Ну, не стесняйтесь, хорошие мои, давайте, показывайте…

Я, - сказал тот, что галстуке без полосок, - я не все помню…

Он мялся и ковырял линолиум ножкой в блестящем туфле.

Что помнишь, - строго сказала ведьма, растекаясь в кресле. – А ты, милашка, чайку мне принеси.

Дымчатый галстук умчал на кухню. Галстук с полосками тихонечко стал у стены. А скромняга, продолжая ковырять ножкой, начал читать с выражением:

Вышел я на улицу

И увидел курицу.

Я спросил у курицы:

Ты чего на улице?

И сказала курица:

Я того на улице,

Что другие курицы

Тоже все на улице.

Вот видишь, не забыл оказывается, скромняга, - сказала ведьма, принимая подносик с чаем и бутербродами от расторопного дымчатого галстука. – И ты молодец, растарался, ишь ты – с черной икоркой и красной сочинил бутерброды. А что ж без маслица?

Я не виноват, - сказал дымчатый виновато, - это все он, нет у него масла.

Ведьма повернулась в мою сторону.

Нет? Конечно нет, откуда он его возмет, если он связанный. Ты бы смог масло принести, если бы был связанный?

Нет, - жалобно сказал дымчатый, - связанный бы не смог.

То то же. И что надо сделать?

Развязать? – вопросительно поднял глаза от пола дымчатый.

Молодец, сообразительный мальчик.

«Мальчик» осторожно распустил узлы и высвободил меня из пут.

Можно я новости расскажу? – поднял руку полосатый.

Расскажи, милок, расскажи, - благосклонно кивнула Елена Ароновна и откусила половину бутерброда с черной икрой. – Давненько я новостей не слушала.

Полосатый стал в позу чтеца-декламатора, рубанул воздух рукой и начал:

Беспредел в Чечне. Чеченские террористы захватили автобус с чеченскими террористами.

Любопытной Варваре на базаре сумку оторвали. С кошельком.

По заверению Солнцевской братвы они, в натуре, давно бы выплатили долг России Парижскому клубу, только те козлы налом не берут.

В связи с годовщиной трагедии все американские летчики решили 11 сентября ровно в 11 часов остановить двигатели самолетов на одну минуту.

В результате упорных тренировок гражданин Петров стал в совершенстве владеть своим телом. Теперь другие тела ему до лампочки.

Декламатор изменил позу и объявил:

А теперь – реклама. Ничто не красит стол, как взрывчатка в оливье. Лучшие взрывпакеты от фирмы Ферручи. От вашего Хачапури у нас пучит хари. Канализация – вот что всех объединяет. Канализационные трубы «Краузе». Я ужас, летящий на крыльях «Allways».

Но, но, - оторвалась от бутербродов ведьма, - зарвался, милок. Отдохни пока. А ты подойди, пожалуй. Мы с тобой сыграем в игру: «Угадай песню». Я пою однй строчку, а ты называешь главного героя.

Елена Ароновна прополоскала рот чаем, шумно сглотнула и запела. Голос у нее оказался неожиданно красивым, чем-то напоминающем голос Пугачевой.

Постой паровоз, не стучите колеса…

Знаю, знаю, радостно сказал дымчатый. Это Анна Каренина.

Ишь ты, какой начитанный, - пробурчала ведьма, и спела очередную строчку:

Ты жива еще моя старушка…

Дымчатый замялся. А я знаю, запрыгал на одной норжке полосатый. Это Родион Раскольников.

Молодец, - сказала ведьма, только не лезь вне очереди.

Зачем вы, девушки, красивых любите… - пропела она следующую строчку.

Это Квазимодо, - гордо сказал дымчатый. – Из романа «Парижская богоматерь».

Сам ты, ьбогоматерь, твою мать, - сердито прокомментировала ведьма. И спела еще:

Парня молодого полюбила я…

Это Алла Пугачева, - опять влез полосатый.

Накажу, - сердито глянула Елена Ароновна. – В угол поставлю. Последняя загадка:

Как-то летом на рассвете заглянул в соседний сад…

Вся троица замялась. Никто не знал героя. Я сказал:

Лопухи, это Мишка Квакин.

Молодчина, - обернулась ко мне ведьма. – Только тебя не спрашивают. Что за поспешники вы все тут?!

Она грузно встала и неожиданно рявкнула, как старшина на плацу:

Ррра-а-а-зой-дись!

Невзрачные вместо того, чтоб разойтись, построились в колонну и четким строевым шагом покинули мою квартиру. Рыжий и черный коты, наблюдавшие за самодеятельностью со шкафа, мягко спрыгнули на пол. Арбитр наклонился к елене Ароновне и поцеловал ей пухлую ручку.