Чужой выбор

ЭПИЛОГ

С того вечера прошло уже больше десяти лет. Сейчас в школе начинаются летние каникулы, и наша кроха уже все уши прожужжала про новый кукольный домик, который дожидается своего часа у дедушки дома.

— Мам, — умоляющим взглядом посмотрела она на меня, — расскажи, как вы с папой полюбили друг друга.

— Дочь, — умилилась этому желанию, — ты уже тысячу раз слышала эту историю, давай лучше выберем какую-нибудь книгу из тех, что тебе привез дядя Стас из своего путешествия, м? — попробовала переключить Милу.

— Нет, не хочу сказку, хочу про то, как вы с папой поженились, — насупилась девочка.

Вот что ты будешь делать с этой капризулей? Вся в папу, если решила что-то — не отступится, пока не получит, любыми средствами. И лучше рассказать сейчас облегчённую, для детских ушей, историю наших отношений, нежели испытывать на себе её бойкот — это у нас новый способ выразить своё «фи».

— Хорошо, но, после этого ты точно заснёшь, договорились? — строго спросила, поддерживая имидж суровой родительницы.

Хотя, кого я обманываю: у меня никогда не получалось долго сердиться на дочь или серьёзно наказывать за шалости. Она не так уж часто позволяет себе выкидывать какие-то фортеля, всё же её дар наложил определённый отпечаток на восприятие мира и детство у нашей малышки оказалось не таким беззаботным, как у обычных детей.

— Ладно, — довольно пообещала Мила.

— Ну слушай, — прижав к себе дочь, лежа на её постели, начала хорошо известный нам рассказ. — Мы встретились с твоим папой, когда я училась на третьем курсе института. Он был одним из самых популярных студентов, правда, я не обращала на него внимания, но однажды ….

Милена — девочка упорная, пока не услышала весь рассказ, не закрыла глаза. Осторожно высвободила руки, погладила дочь по мягким локонам и поцеловала прежде чем уйти. Только я собралась отойти от её постели, как она открыла сонные глазки и спросила:

— Ты же не сердишься на дедушку за то, что вы сначала поженились, а потом полюбили друг друга?

— Почему ты спрашиваешь, солнышко? — снова присаживаясь на кровать, поинтересовалась у неё.

— Дедушка Всеволод тебе не очень нравится, я знаю. Но он не виноват, — взволнованно произнесла она, — вы с папой всё равно полюбили бы друг друга и родилась бы я, просто немного попозже, чем сейчас.

Это что-то новенькое. Мила никогда раньше этого не говорила.

— Откуда ты это знаешь? — забеспокоилась я. С ней нельзя ничего упускать из виду.

— Анфиса это видела, — пояснил ребенок, — а я могу узнать всё, что она знала. Ну, мам, я же рассказывала тебе.

Ах, да, тот самый пресловутый канал Видящих. Оказалось, что в эфире остаются не только знания, касающиеся её дара, а всё, что когда-то знали и видели её предшественницы, просто кладезь информации, который беспокоил меня в отношении моей десятилетней дочери, потому что к нему я доступ не имею, фильтровать и отслеживать что наша умница раскопает в следующий раз — не в силах. Это мне не нравится, но сделать что-либо, кроме как надеяться на благоразумие нашего ребенка, не могу.

— Значит «Анфиса видела», — заинтересовалась её словами, — поделишься?

— Нельзя, — переход от маленькой девочки к Видящей был молниеносным, — ты же знаешь, мне нельзя рассказывать.

Оказалось, что у Видящих есть свои правила в использовании дара. Одно из них гласит, что нужно раскрывать только ту вероятность, которая ближе к желаемому результату. Остальные не должны стать известны.

— Знаю, солнышко, но я ведь могу попытаться? — лукаво подмигнула ей. — Всё равно ты никогда не поддаёшься на мамины провокации.

— Я просто хотела сказать, что дедушка ни в чём не виноват.

— Я знаю, милая, — вздохнула я, — мы с твоим дедушкой поссорились не из-за твоего папы. Когда ты подрастёшь, я может быть расскажу тебе, почему мы с ним редко видимся.

— Честно-честно?

— Честно-честно, — с улыбкой заверила её.

— Ладно, — успокоилась она. — А Мите ты тоже расскажешь только после того, как он подрастёт? — тоном, сильно смахивающим на ревнивый, задала вопрос Мила.

— Какому Мите? — не поняла, о ком речь.

— Ну Мите, — осталась недовольна моей недогадливостью, — моему братику.

— Мила, какому ещё братику?

— Которого ты родишь нам с папой, он уже у тебя в животике, — словно мы поменялись ролями и это я маленький ребенок, которому сейчас говорят прописную истину.

— Я рожу?

Нет, мы, конечно, с Тёмой говорили о том, что не остановимся на одном ребенке. Но, сначала Мила была маленькая, потом становление её дара, через который мы проходили тяжело все трое, после, когда всё подуспокоилось, мы решили повременить с прибавлением в семье. А тут, такие новости…

— Мам? — вернула меня в действительность дочка. — Ты так и не сказала: Митя тоже будет ждать, или ты будешь рассказывать ему тайны раньше, чем мне?

— Он тоже будет ждать, — подтвердила, — всему своё время.

— Тогда я разрешу ему играть с моим новым кукольным домиком, — важно сообщила она, поняв, что для мальчика привилегий делать не будут.

— Ты у меня умница, — похвалила её порыв. — А теперь давай спать. Каникулы — ещё не повод поздно ложиться.

— Спокойной ночи, мамочка, — повернулась на бочок моя девочка.

— Сладких снов, — поцеловала её в щёчку и вышла из детской.

Как говорится, нежданно-негаданно свалилось счастье. Надо бы с Тёмой поделиться, а то что это я одна радуюсь? И, кстати, почему я снова узнаю о своей беременности не первая? Ведь, как и с Милой, я сейчас не чувствую в себе новой жизни. Снова щит с первых дней? Ох, чувствую, что второй ребенок нам преподнесёт немало сюрпризов… Но ведь, это здорово. Дети — наше самое главное счастье, и не важно, ждёшь ты его или нет.

Конец