Чумазый Федотик

УПАВШАЯ С НЕБА ЗВЕЗДА

едушка, дедушка! — громко позвала, почти прокричала Оля, показывая обеими руками на темное вечернее небо. — Звезды-то летают! Они же летают, оказывается!

Далеко запрокинув голову, Оля смотрела на звезды и спотыкалась на каждом шагу.

— Нет, — сказал дедушка. — Это лишь кажется, что они летят, потому что ты идешь. Вот остановись…

— Вот всегда ты со мной споришь! — недовольно и обиженно воскликнула Оля, остановилась, долго молчала, смотря вверх, вздохнула. — Все-таки они немножечко…

— Нет, нет, — твердо возразил дедушка. Оля уже собралась совсем обидеться, как он проговорил: — Зато бывает, что звезды падают.

— Как? — поразилась Оля. — Куда падают? А поймать их можно?

Они с дедушкой медленно двинулись дальше по улице. Оля лишь изредка взглядывала на небо, и в эти моменты ей все-таки казалось, что звезды трогались с места.

— Иногда звезды падают, — задумчиво повторил дедушка. — Летят они вниз, к земле, и по дороге сгорают.

— Все? — испугалась Оля. — Все, все… сгорают?

— Представь себе, — ответил дедушка.

Оля остановилась и неуверенно возразила:

— Не может быть. Неужели ни одна звезда не долетит до меня?

— Представь себе, не долетит, — ответил дедушка, — ни одна. Зато есть такое вот поверье. Если увидишь падающую с неба звезду и успеешь загадать желание, пока она не сгорела, желание твое обязательно исполнится.

— Как это? — спросила Оля.

— Да так, как я сказал. Успей загадать желание, пока звезда падает, и желание твое обязательно исполнится.

Была зима, темнело рано, и каждый вечер во время прогулок Оля не сводила глаз с неба. Звезд было множество, но ни одна из них, казалось, и не собиралась падать.

— Ты, по-моему, что-то напутал, — сказала однажды Оля. — Я все, все глаза проглядела, а…

— Я же предупреждал тебя, что это бывает редко, — сказал дедушка, — даже очень редко. Если мне не изменяет память, звезды падают в основном осенью.

— А я уже и желание придумала… — Оля тяжело передохнула. — Чтобы Эдик Сумкин перестал быть злым. Понимаешь, он очень здорово умеет кататься на коньках, а злой!

— Странно, — чуть удивился дедушка. — Очень здорово умеет кататься на коньках, а злой. Почему?

— Этого никто не знает. Даже он сам. Но ведь это очень неприятно, когда человек злой. Я его жалею.

— Ну, а в чем выражается его злость?

— Да во всем! — возмущенно воскликнула Оля. — Он просто все время злой. Ему скажешь: «Здравствуй, Эдик!» — а он отвечает: «Топай, топай отсюда!» Ведь неприятно, правда?

— Конечно, неприятно, — согласился дедушка. — Но и непонятно. Если он сейчас злой, то что с ним будет, когда он вырастет?

— Он хвастается, что будет дрессировщиком и что его будут бояться даже волки. Вон, вон он… — прошептала Оля.

Под фонарем стоял маленький худенький мальчик в красной куртке и в красной с белой кисточкой шапочке. Он пинал обеими ногами столб.

— Здравствуй, Эдик, — тихо сказала Оля, когда они с дедушкой приблизились к мальчику.

— Топай, топай отсюда! — зло отозвался Эдик, отскочил от столба, разбежался и снова начал пинать его обеими ногами. — Топай, топай отсюда! — еще злее крикнул он.

— Видал? — Оля тяжело и часто задышала от обиды, а дедушка недоуменно спросил:

— Эдик, а что ты, собственно, делаешь?

— Что надо, то и делаю! — совсем зло ответил Эдик. — А раз вам делать нечего, вот и топайте, куда топали!

— В кого ты такой невежливый? — спросил дедушка.

— Сам в себя!

— А в кого ты такой злой? — строго спросила Оля, а Эдик крикнул, чуть ли не заорал:

— Не твое дело! С малявками не разговариваю!

— Тогда поговори со мной, — предложил дедушка, — ведь я-то не малявка. Объясни нам, пожалуйста, для чего или почему ты пинаешь столб?

— А просто так! Хочу и все!

— Ну тогда пинай себе на здоровье, — насмешливо сказал дедушка и сумрачно продолжал: — Глупое, правда, занятие, но если ты ничего умнее придумать не можешь…

— Могу, могу, могу, могу, могу! — Эдик даже запрыгал от злости. — Пойду девчонок в снег толкать!

И убежал.

Дедушка с Олей растерянно и удрученно молчали.

— Он взаправду будет девочек в снег толкать? — испуганно спросила Оля.

А дедушка мрачно ответил:

— К сожалению, такой на что угодно способен. И все же почему он столь зол? Маленький ведь еще, а уже злой.

— Он очень здорово на коньках катается, — жалобно прошептала Оля, помолчала и решительно произнесла: — Я буду стараться увидеть упавшую с неба звезду. Я загадаю желание, чтобы Эдик перестал быть злым.

— Видишь ли… — виновато пробормотал дедушка, — это ведь что-то вроде сказки.

— Пусть, — еле слышно, но с отчаянием сказала Оля. — Я все равно загадаю. Я хочу, чтобы Эдик перестал быть злым.

— Будем надеяться, — неуверенно проговорил дедушка.

Всю дорогу домой Оля то и дело взглядывала на небо, несколько раз она в страхе прошептала:

— Это же ужасно, если он будет толкать девочек в снег! — И вдруг она радостно вскрикнула: — Ой, летит! — споткнулась и упала.

— Ну вот! — огорченно вырвалось у дедушки. — Ушиблась? Больно?

— Неприятно… Но я видела упавшую с неба звезду! Как быстро пролетела звезда… сгорела она как быстро… я не успела загадать желание… А ведь, если бы я загадала, он бы не толкал девочек в снег!

Дедушка помог ей подняться, отряхнуть снег с шубки и растерянно пробормотал:

— Ну что ты… ну что ты… Расстраиваться-то зачем?

— Если все они так быстро… я же никогда не успею загадать желание!.. Значит, Эдик навсегда останется злым?

— Это зависит от него самого, — строго ответил дедушка. — Идем домой. Нас наверняка уже потеряли.

Бабушка, едва открыв дверь, обеспокоенно спросила:

— Что случилось?

— Я упала, но не больно, а только неприятно, — смущенно отозвалась Оля и, пока бабушка раздевала ее, рассказала об упавшей с неба звезде и злом Эдике.

— Противный мальчишка, — брезгливо произнесла бабушка, — совершенно испорченный.

— Но он прекрасно катается на коньках! Лучше всех!

— Не знаю, как он катается на коньках, но человек он очень плохой. Его бабушка просто измучилась с ним.

Оля на это ничего не ответила, хотя в глубине души все еще жалела злого Эдика и надеялась, что он исправится, если она увидит падающую с неба звезду и успеет загадать желание.

«Надо только быстро-быстро-быстро загадывать, когда увидишь, что звезда падает, — подумала она. — Чтобы Эдик не был злым… чтобы Эдик не был злым…»

Но пока Эдик был злым, и даже очень. Вскоре Оля сама убедилась в этом, и это принесло ей много горя.

Как-то она лопаткой весело копала снег у подъезда. Дедушка задержался в подъезде, разговаривая с кем-то из соседей.

Вдруг откуда ни возьмись рядом с Олей появился Эдик, закричал:

— Ага, попалась!

И обеими руками толкнул ее в спину. Оля упала лицом в сугроб и страшно испугалась, так испугалась, что даже пошевелиться не могла. Снег набился ей в рот, нос, залепил глаза.

— Негодный мальчишка! — услышала она в ту же минуту гневный голос дедушки. — Как тебе не стыдно!

— Так вот ей и надо! Так вот ей и надо! — издалека донесся голос злого Эдика.

Дедушка поднял Олю из сугроба, носовым платком начал осторожно вытирать ей лицо, приговаривая:

— Только не плачь… только не плачь… чтобы этот злюка не слышал… чтобы этот злюка не видел… что ты из-за него плачешь… что ты из-за него плачешь…

— Не буду, — мерзлыми губами с трудом выговорила Оля, хотя слезы уже блестели в ее глазах и готовы были хлынуть. — Ни за что не буду.

А вот дома Оля расплакалась, сколько ни сдерживалась. Плакать она перестала только потому, что бабушка и дедушка-стояли рядом и молчали.

— Почему вы меня не утешаете? — дрожащим голосом спросила Оля. — Почему вы меня не жалеете? Знаете, как мне было страшно и обидно?

— Жалеют слабых, — сказала бабушка, — а ты сильная.

— Я сильная? — обрадовалась Оля. — Взаправду?

— Главное, что тот злюка не видел и не слышал, как ты из-за него плакала, — сказал дедушка.

И весь вечер Оля провела весело: уж очень приятно было ей сознавать, что она поступила правильно, как бы трудно, обидно и страшно ей ни было.

Загрустила она только перед самым сном: все-таки было очень жаль, что мальчик Эдик живет таким злым.

Но она вспомнила, как он толкнул ее в сугроб, как кричал: «Так вот ей и надо!» — твердо решила, что не будет загадывать о нем, когда увидит падающую с неба звезду. Он недостоин этого.

А она отныне будет мечтать о том, чтобы хоть одна-единственная, пусть самая маленькая, звездочка долетела бы до земли и Оля нашла бы ее, упавшую с неба…

Во сне она видела много-много-много летающих звезд. Они летали как будто бы наперегонки, кружились в веселых хороводах и даже вроде бы плясали, как девочки в детском садике на празднике… И вдруг одна звездочка отделилась ото всех, замерла в сторонке, словно к чему-то приглядываясь, и быстро-быстро устремилась вниз, с каждым мгновением разгоралась все ярче. Звезда летела к Оле!

И Оля проснулась…

— Пойдем в садик пешком? — предложила она дедушке. — Может, я сегодня увижу упавшую с неба звезду?

Дедушка сказал, что если они пойдут пешком, да Оля будет смотреть на небо и спотыкаться на каждом шагу, то они обязательно опоздают. Но зато дедушка обещал немного постоять у садика и посмотреть на небо.

Так они и сделали. Смотрели они, смотрели на огромное-огромное небо — все в звездах, но ведь как угадать, откуда именно одна из звезд устремится вниз?

— И все-таки это очень интересно, — со вздохом произнесла Оля, когда почувствовала, что им с дедушкой пора прощаться. — Гораздо интереснее, по-моему, чем пинать столб или толкать девочек в сугроб.

— В том-то и беда его, — согласился дедушка, — этого злюки в шапочке с кисточкой.

— Он, может, даже и не знает, что бывают на небе звезды, — полувопросительно сказала Оля. — А если даже и знает, то ничего не понимает. Хотя и очень здорово катается на коньках.

Через несколько дней Оля заболела, в садик не ходила, а когда стала поправляться, бабушка вечерами разрешала ей ненадолго выходить на балкон дышать свежим воздухом.

Оля с удовольствием дышала свежим воздухом, смотрела на небо и думала, думала, думала: а вдруг когда-нибудь хотя бы одна-единственная, пусть самая малюсенькая, звездочка все-таки долетит до земли и Оля найдет ее, упавшую с неба… и, может быть, успеет загадать одно очень, очень важное желание…