Чувствую себя как дома

– Я тоже сдавала анализы, – тихо признаюсь я и спешу продолжить, – не думаю, что это было необходимо, но я даже не могла спать ночью, не зная.

– Понимаю. Думаю, это к лучшему. У тебя все в порядке?

Я ухмыляюсь.

– Да, всё в норме. А у тебя?

Он кивает, его глаза темнеют, когда он смотрит на меня с такой силой, из-за которой мне приходится глубоко вздохнуть.

– Всё в порядке, – говорит он низким голосом.

Тепло растекается по моему телу, и я борюсь внутри себя.

Вспыльчивая, стервозная часть меня хочет, чтобы эти чертовы бумаги были уже подписаны, и мы могли быть вместе. Чтобы он был свободен от этой заразы под названием Хизер. Добрая часть меня думает о том, какого будет мальчикам.

– Это был хороший вечер, Энди.

– Это был превосходный вечер, – поправляет меня он.

– Спасибо, что пригласил нас.

– Спасибо, что пришли.

Он смотрит на меня несколько мгновений и убирает локон мне за ухо.

– Ходячие мертвецы? – спрашивает он вместо того, чтобы наклониться и поцеловать, как этого хочу я.

Но я уважаю его желание подождать. И соглашаюсь с этим.

– Да, – киваю головой и сажусь так, чтобы смотреть на телевизор, странно предвкушая, как буду смотреть про зомби, завоёвывающих мир.

Глава 11

Кристина

Я в ресторане Баланс, обсуждаю с Джеймсом, что понадобится мне на кухне. Он попросил меня возглавить десерты, когда открыл свой ресторан, и учитывая, что он совсем рядом с Дримин Бинс, это отличное предложение. Я могу делать десерты, которые не нуждаются в холодильнике в моём кафе, и обучу его поваров делать всё остальное. Думаю, больше всего мне нравится в Балансе, что это ресторан - слияние многого. Комбинация южного дерева, с которым вырос отец Джеймса, с итальянской и азиатской кухней, которую он учился готовить годами.

Я закончила с измерениями и записала всё для Джеймса, сфотографировав на телефон для себя, когда услышала движение там, где скоро будет обеденная зона. Я поднимаю глаза именно в тот момент, когда Энди входит на кухню, весь покрытый потом и пылью, в белой обтягивающей футболке. Коричневый пояс с инструментами висит прямо на его бёдрах, потрёпанные джинсы висят ещё ниже. Он в своих темно-коричневых ботинках, а его лицо озаряет улыбка, когда он видит меня. Даже со своего места я вижу красное между его зубов, это его пристрастие - жвачка с корицей.

Он понимает край футболки, чтобы стереть пот с бровей и мой рот высыхает. Я чувствую, как мои челюсти приоткрываются, а глаза расширяются. Когда он опускает рубашку, то подмигивает мне, давая понять, что видел, как я смотрю, но его это не беспокоит. Я улыбаюсь, сдерживая румянец, который готов заиграть на моих щеках. В данный момент я благодарна за свой оливковый цвет кожи.

– Что ты здесь делаешь, милашка?

– Милашка?

– Я бы назвал тебя красавицей, но Джеймс стащил это для Карли. Или, может, надо называть тебя «великолепная». Думаю, это подходит даже больше.

Вот теперь я краснею. И знаю, что очень красная, потому что его улыбка расширяется.

– Ну?

– А, да! Немного работаю над меню десертов. Надо сделать некоторые измерения, чтобы быть уверенными, что места хватит для дополнительных духовок, которые устанавливает Джеймс.

Он кивает.

– Есть дела после этого? Хочешь пообедать? Обещал сыновьям, что отвезу их в пиццерию. Джеймс рекомендовал местечко неподалёку.

Я качаю головой на первый вопрос, даже не поняв, что он спрашивает.

– Нет, у тебя нет планов или нет, ты не хочешь поехать с нами?

Он поворачивается за спину, чтобы снять пояс с инструментами. Какой стыд. Хотя, так даже лучше. Он только прибавлял ему привлекательности в каком-то смысле.

– Нет, у меня нет планов.

– Тогда по пицце?

И против своего осуждения я киваю головой. В это время Джеймс смотрит на нас туда-обратно как в теннисном матче с дурацкой улыбкой на лице. Он даже не пытается её скрыть. Ему надо было взять попкорн и смотреть на нас сидя.

Я беру своё пальто, Энди делает то же самое, но не надевает его. Когда мы оба выдвигаемся к двери, и Энди кладёт руку мне на поясницу, Джеймс кричит:

– Хорошо вам провести время! Но не делайте ничего, чего я бы не стал.

– Сукин сын, – бормочет Энди, – Барретт будет позже щебетать об этом.

Если бы не его движение, когда он переместил ладонь с моей поясницы на мою шею, слегка сжал её и этот блеск в его глазах, когда я уставилась на него, я была бы немного задета таким высказыванием, думая, что ему стыдно быть увиденным со мной.

Но мои сомнения были раздавлены пониманием, что это было эмоциональное высказывание о том, что Барретт не имеет ко мне никакого отношения. А его действия? Они говорят громче слов.

Его постоянная забота, хотя мы официально никто.

Его сообщения и желание быть рядом, когда только возможно.

Его желание, чтобы мальчики узнали меня, и моё желание узнать их.

– Я поеду с тобой к дому, чтобы ты оставила машину, ладно?

Невозможно поспорить, он уже ведёт меня к моей машине.

Его рука все ещё на моей шее, горячая комбинация запаха корицы и мужчины накрывает меня, почти заставляя остановиться. Но он крепко держит меня. Я украдкой поглядываю на него: сильная линяя челюсти, щетина на щеках, легкая вуаль пыли в волосах. Он выглядит, как будто не принадлежит всей этой жизни в Мичигане. Он должен быть на обложке DVD диска, будучи утвержденным на роль в фильме, где женщины будут падать в обморок и подлизываться к нему. Вероятно, мужчины тоже.

Он доводит меня до машины, когда я нажимаю открывающую кнопку на своих ключах. Он обходит меня, его рука делает обратный путь по моей спине, когда он открывает мне дверь. Это чувство разжигает огонь, который я чувствую даже через тонкое пальто.

Он наклоняется ближе, слегка сжимая мою спину, и подмигивает.

– Я еду следом, – повторяет он, и я понимаю, что так ничего и не ответила на его предложение. Хотя, это не звучало как предложение. Я с трудом сглатываю и киваю.

– Отлично.

– Бри дома? Надо позвонить ей?

Люблю, что он об этом спрашивает. Он всегда это делает, хотя она всегда занята.

– Нет. У неё большой групповой проект, над которым она работает.

Он мычит в ответ, и через пятнадцать минут я забираюсь на пассажирское сиденье его пикапа. Он наклоняется и сжимает мою руку, это такое естественное движение. Как мы пришли к этому, даже не знаю.

Он отпускает мою руку на мгновение, залезает в карман, опираясь на одно бедро и даёт мне телефон.

– Можешь написать кому-нибудь из ребят, чтобы они знали, что мы скоро будем? Мне нужно будет ополоснуться, когда будем дома, но хочу убедиться, что они готовы.

– Хорошо, – мягко отвечаю я.

Я делаю, что он попросил, и кладу телефон на приборную доску, он тут же берет своей рукой мою и бормочет благодарность.

Моё сердце бьется так, как будто готово взорваться в груди, но вопросы в моей голове ещё более волнующие. Мне сорок один. Я мать. Вдова. Владелица бизнеса. Мне должно быть просто с такими вещами, но я чувствую себя не на своём месте. Ведь я не встречалась ни с кем со смерти Тодда. Было несколько мужчин, которые интересовались мной через год после его смерти. Но никто не зацепил меня даже для свидания. Один мужчина пытался меня убедить, приходил в кафе, просил пойти с ним на свидание три раза в неделю в течение нескольких месяцев. В конце концов он всё понял. Это было не связано с ним, хотя было немного странно, ведь это был один из близких друзей Тодда.

Единственное, что я точно знаю – то, что между нами с Энди происходит, без какого-либо давления. Никто никого не заставляет. Все происходит само собой. И всё это очень хорошо. Замечательно, я бы сказала.

Он въезжает на подъездную дорожку и ещё раз сжимает мою руку. Я смотрю на него, он моргает и одна часть его рта изгибается в улыбке.

– Всё хорошо? – спрашивает он уверенным тоном, но в глазах есть небольшое сомнение.

– Да, – говорю я, сжимая его ладонь в ответ.

Его глаза ищут мой взгляд какое-то время, затем он кивает, и моя любимая улыбка озаряет всё его лицо.

Когда мы входим, я атакована двумя буйными подростками.

– Привет, Кристина! – говорят энергично мальчики, выйдя из-за угла кухни, чтобы поздороваться с нами, когда мы входим через гаражную дверь.

Они оба дают мне эти подростковые объятия, которые не выражают полной привязанности, но и не отвергающие.

– Как дела у моих любимых мальчиков?

Они расплываются в улыбках и Энди хихикает.

– Аууу? – спрашивает он, как будто обижен.

Я посмеиваюсь, а мальчики выпячивают свою грудь, заставляя нас ещё больше засмеяться.

– Я быстро схожу в душ, затем едем в пиццерию, хорошо? Мальчики, вы готовы?

– Да, пап. Мы получили сообщение. Готовы, как только ты будешь готов.

– Хорошо, – он подмигивает мне и наклоняется ближе, его рука чертит пылающую дорожку по моей спине, когда он приобнимает меня.

– Я буду через минуту, хорошо?

Я киваю в знак согласия, не в состоянии что-либо сказать. Из-за его выбора прозвищ и физического влияния, я чувствую себя так, будто атомная бомба, взорвавшись рядом со мной, не произвела бы больших ощущений.

Весь вечер проходит так же. Его рука всегда находит мою талию, когда мы идём. Он сажает меня так, чтобы я была рядом с ним в маленьком итальянском ресторанчике, который посоветовал Джеймс, и его бедро находится рядом с моим. Мы проводим вечер вместе, поедая пиццу, крылышки, попивая газировку и съев тёплые печенья с мороженым на десерт. Когда ужин окончен, он везёт меня домой, сказав мальчикам подождать в пикапе. После того как я попрощалась с ними, Энди провожает меня до двери, ждёт, пока я открою её, и входит за мной внутрь.

Бабочки только что вспорхнули в моем животе.

– Спасибо, – говорит он.

– Ты пригласил меня, оплатил ужин и развлекал весь вечер, – напоминаю я ему.

– Ты та, кто согласилась.

Он смотрит на меня, наклоняется, целует мою щеку, лоб, помедлив некоторое время, когда его рука обвивает мою шею. Он дважды сжимает её.

– Спи крепко.

– Ты тоже, – говорю я.

– Я позвоню завтра, ладно?

– Хорошо, Энди. Спокойной ночи, – шепчу я.

– Сладких снов, – шепчет он и снова целует меня в щеку, перед тем, как пропасть в темноте.

Глава 12

Энди

– Ты серьёзно уезжаешь из города?

Хизер в процессе упаковывания вещей и, кажется, будто это последняя сумка, когда я вхожу в нашу старую спальню. Наши с ребятами вещи мы забрали давно, через две недели после того, как она ушла, но я не трогал её вещи. Мне было всё равно. Но сейчас дом продан и нужно, чтобы она забрала свои шмотки. До сих пор не понимаю, почему она не сделала этого раньше.

Я на самом деле удивлён, что она появилась сегодня.

По взгляду на лицах сыновей, когда они услышали её машину, я понял, что они тоже удивлены.

И я не уверен, что это хорошо.

– А чего ты ожидал, Энди? У нас назначена встреча с адвокатами. Ты знал, что это произойдет. Черт возьми, это ты выслал мне бумаги.

Она вытряхивает очередную кучу белья из комода в сумку и закрывает его перед тем, как приступить к шкафу. Я стою за ней, чтобы ничего не упустить.

– О Боже… Я не знаю. Чего же я могу ожидать от тебя? Может… быть мамой? Остаться в городе? Наладить отношения с сыновьями? Осознать, что ты была эгоисткой? Любое из этого сработает. Ты пропустила их день рождения. День Благодарения. Рождество!

Она разворачивается с горящими глазами, обвинительно указывая на меня пальцем.

– Ты знаешь, я никогда не хотела этого.

Я поднимаю брови и скрещиваю руки на груди.

– Вообще-то, нет, я не знал этого.

Она выбегает из гардеробной, в её руках футболки на вешалках, которые я хотел отдать в благотворительность.

– Это ты всегда хотел семью, детей и всё это.

– То есть, когда ты носила кольцо и не взяла противозачаточные в наш медовый месяц, это тоже был я?

– Ты знаешь, о чём я.

Она хватает последние вещи из шкафа и переходит к обуви, к обуви, которая осталась. Вот её я брал. В отчаянной попытке усмирить гнев, я приехал в дом, взял большинство пар обуви, бросил в коробку и отдал в эконом-магазин. Я хотел сжечь их, но подумал, что кто-то может воспользоваться ими. Они дорогие. Эта красная подошва обошлась недёшево.

Раньше у меня не было ничего. Меня вырастила одинокая женщина, которая боролась за то, чтобы было что поставить на стол. Без помощи секондхендов, я бы ходил в школу голый. Я не могу выбрасывать вещи, даже учитывая, что у меня всё есть сейчас.

– Не понимаю, о чем ты. Просвети меня.

Она осматривает шкаф, и я знаю, что она ищет обувь, но я просто стою, скрестив руки на груди, и не отвечаю на немой вопрос.

– Энди, будь более снисходителен ко мне. Всё, чем я была половину своей жизни, это мать и жена.

– Не смей обвинять в этом меня, Хизер. Ты прекрасно знаешь, что я бы поддержал тебя, если бы ты решила работать вне дома. Я бы помогал больше, был дома больше и просто бы не принял предложение Барретта и Джоша о повышении. Ты ни разу не упомянула, что хотела чего-то другого.

Она подняла сумки с кровати, и если бы я был джентльменом, забрал бы их у неё. Я джентльмен, просто не для неё. Теперь.

– Ты должен был знать, что всё не так просто.

Я следую за ней на кухню, где она облокачивается о стол и откручивает крышку бутылки с водой, которую принесла с собой.

– Конечно, я знал это. Но не осознавал, что ты чувствовала себя, будто застряла в пригородном аду.

Её глаза загорелись, она ударила бутылкой по столу, и из неё вылетело несколько капель.

– Я никогда такого не говорила.

– Тебе и не нужно.

Я сжимаю руки в кулаки и глубоко вздыхаю, пытаясь усмирить гнев. Я так зол не из-за себя. Из-за сыновей. Наши мальчики, которые являются подростками, нуждаются в маме, несмотря на то, какой хреновой она оказалась.

– Не делай всё это ещё сложнее. Кроме того, мальчики у тебя. Ты имеешь то, что хотел. Почему ты всё равно сражаешься? Почему беспокоишься? Ты уже живёшь дальше с ней.

– Ещё сложнее? Не знаешь, почему сражаюсь? И какого фига тебя беспокоит, живу я дальше или нет. Ты бросила меня много лет назад.

Она вздрагивает от моего тона, и я понимаю, она почувствовала злость в нём.

– И что ты знаешь о моей личной жизни? Я не ходил ни на одно свидание.

– Это не то, что я слышала, – ухмыляется она.

– Тогда тебя обманули.

Она пристально смотрит на меня, видимо, чтобы понять, вру я или нет. Когда она не получает того, что хочет, выдыхает и закатывает глаза.

– Ты сказал, что хочешь забрать ребят. Я отдала их тебе. Зачем я нужна?

Я ударяю кулаками по столу, и она вздрагивает.

– Я не нуждаюсь в тебе, Хизер! Я хочу, чтобы у мальчиков была их мать! Как ты не понимаешь этого? Ты хоть задумывалась, как им? Чувствовать, что они ничего не стоят? Что их собственная мать не хочет их? Ты их бросила!

– Я не бросала их, – она закатывает глаза, – я оставила их с отцом. С тобой, с твоим прекрасным триумфом.

– Да ну.

– Знаешь что? Я почти не хотела делать этого, но сейчас, когда ты напомнил, что я так милостиво отдала тебе мальчиков… – она разворачивается и вытаскивает бумажку из заднего кармана, вручая мне.

Я открываю её и мой взгляд скачет по словам, в которые я с трудом могу поверить. Я медленно поднимаю взгляд. Она ухмыляется, осматривая ногти, как будто ей всё равно.

– Что это?

– Моя доля.

– Твоя. Доля.

– Верно. Моя доля. Ты же не думал, что я просто уйду и не получу ничего после стольких лет?

– Мой семейный домик в горах?

Она пожимает плечами.

– Ты знаешь, как мальчикам там нравится.

– Тогда ты найдёшь другой, чтобы заменить его.

Я истерично смеюсь. Когда я беру себя в руки, вздыхаю и провожу рукой по лицу.

– Черт возьми. Ты самая большая стерва на планете.

– Это не очень мило, – ворчит она.

– Мило? Ты потеряла право ожидать от меня чего-то милого давным-давно, жалкое, прогнившее создание.

Я наклоняюсь через стол, когда понимаю, что мои слова не прошли через неё. Или, может, прошли, но она действительно настолько эгоистка, что ей всё равно. В любом случае, с меня хватит. Просто хватит. Я делаю глубокий вдох и пытаюсь замедлить бешеный ритм сердца и этот жар, который струится по моим венам.

– Хочешь сыновей?

– Ты знаешь, что хочу, – отвечаю я.

– Тогда ты отдашь мне домик.

– Зачем? Тебе плевать на него. Ты никогда не хотела ездить туда.

– Ооо, Энди. Ты знаешь зачем.

– Объясни.

– Что ты будешь делать в отпуске без своего бесценного домика? Ты никогда не хотел никуда в другое место. Всегда только туда. Несмотря на то, что я умоляла тебя отвезти меня куда-нибудь в Мексику или на Гавайи.

– Мы не могли себе этого позволить, – уточняю я.

– О, перестань. Ты бы нашёл деньги, – отвечает она.

– Что я сделал тебе? Ты должна благодарить меня за то, что я избавил тебя от этого «багажа», как ты назвала их.

– Они мои сыновья, Энди. Не багаж, – говорит она самым наигранным голосом, который я когда-либо слышал, хватаясь за сердце.

– Ты ушла. Тебе всё равно.

– Если ты хочешь их так сильно, почему не отдашь дом?

– Потому что он много значит для меня, стерва, – рычу я.

Я глубоко вдыхаю.

– Делай выбор, Энди. Мальчики или дом? Насколько далеко ты хочешь завести всё это?

Она даже не зовёт их её мальчиками или нашими. Я сажусь побеждённый, но не вылетевший из игры.

Моя семья будет ненавидеть всё, связанное с ней, но они будут ненавидеть ещё больше, если она будет в наших жизнях.

– Как я мог когда-то любить тебя?

– Боже, я задавалась тем же вопросом. Как я могла любить тебя?

– Забирай дом. Я хочу, чтобы ты исчезла из их жизней. Ты больше никогда не будешь рядом с ними, поняла меня? Не хочу, чтобы твой яд повлиял на них. Не хочу, чтобы ты была частью их жизни ни в чем. Мы жили без тебя несколько месяцев, и знаешь что? Нам было прекрасно.

– Так и будет.

Я понижаю голос, пусть напрягается, чтобы услышать, что я говорю.

– Если ты уходишь, то уходишь. Твоё право здесь? Это последний второй шанс, который я дам тебе. Ты сказала, что готова подписать бумаги так, как они составлены сейчас, поэтому это я предлагаю примирение. Последнее решение за тобой, но я великодушен и даю тебе время обдумать, какой эгоисткой ты была. Но ты не должна возвращаться и морочить мальчикам голову надеждой, что будешь рядом. Делай этот решающий выбор, но делай его без меня, ясно? Ты знаешь, я уверен, что всё это хрень. Так ты хочешь всё это закончить? Тогда я хочу, чтобы ты исчезла навсегда. Ты не будешь злиться, если я встречу кого-то, и мальчики полюбят её, и она полюбит их как своих собственных. Эта ревность не сработает со мной. Ты не приедешь на их выпускной. Их свадьбу. Я не буду рассказывать тебе об их жизни. Ты не приезжаешь смотреть их игры или какими прекрасными и взрослыми они стали, потому что, знаешь что? Они ими будут. Они уже потрясающие дети. И уверен, они станут только лучше, когда вырастут. Хочешь уйти? Действительно? Хорошо. Но… – я наклоняюсь ближе для последнего удара, – ты говоришь им сама.

– Что? – её очередь говорить шепотом. Но вместо злости её голос наполнен страхом.

– Ты слышала меня. Хочешь бросить то лучшее, что случилось с нами? Хочешь забрать их любимое место? Не перекладывай ответственность на меня. За тобой долг, ты должна убедиться, они понимают, что дело не в них. Просто ты не можешь справиться со всем этим, потому что это ты дерьмо.

Она вздрагивает, но я продолжаю ухмыляться.

– Правда болезненна, не так ли? Я не тот, кто торопится. Не я исчез мгновенно на несколько месяцев с кучей дел и вопросов от сыновей. И я точно не тот, кто забирает у них то место, которое делает их самыми счастливыми. Я не буду врать для тебя. Я не позволю им спрашивать, сделали ли они что-то, что расстроило тебя, и ты ушла. Ты не сломаешь их, поняла?

– Но…

– Ты поняла?

И в этот раз я не делаю ничего, чтобы скрыть своё отношение к ней. Мой голос такой громкий и рычит так, что я уверен, соседи слышали нас, не говоря о мальчиках, которые на заднем дворе.

– Поняла, – выкрикивает она и смотрит со слезами на глазах.

Это не расстраивает меня. Е1 проблемы больше не мои заботы.

– И, Хизер?

Она смотрит с надеждой, стирая влагу под глазами.

– Да?

– Ты не получишь домик, пока всё не закончится. Я жду тебя на процессе развода. Хочу, чтобы это дерьмо закончилось.

Она роняет голову себе на грудь, тихо соглашаясь и всхлипывая. Я выхожу на улицу и поворачиваю за дом, где ребята пинают мяч. Я облокачиваюсь на дом, прежде чем они замечают меня, и я наблюдаю за ними с таким количеством беспокойства, что даже не знаю, на чём сначала сконцентрироваться. Я провожу рукой по лицу. Эта горечь угрожает победить, её мерзкие пальцы блуждают около тонких мест моего сердца. Я пытаюсь отвлечься, чтобы сыновья не почувствовали моё настроение, хотя знаю, что это бессмысленно.

Я кладу пальцы в рот и громко свищу. Обе их головы поднимаются, когда они видят меня. Я поднимаю подбородок, давая понять, чтобы они следовали за мной.

Их плечи опадают, и я вижу, как Аидан шепчет что-то Рику. Рик кивает, когда они идут ко мне.

– Да, пап?

Черт. Их выражения лиц говорят, что они всё понимают.

– Ваша мама хочет с вами немного поговорить.

– Нет, спасибо, – говорит Аидан со злостью в голосе.

Я чувствую, как моё сердце разбивается и извивается с надеждой, что Хизер стоит на задней террасе, но её тут нет. Если она сбежала, я сорвусь.

– Идите сюда, – протягиваю я руку, садясь на один из стульев, установленных вокруг места для костра. Мальчики подходят и выглядят так, будто к их ногам прицепили камни.

– Просто скажи нам.

Аидан, самый храбрый из мальчиков, настоящий лидер. Ребёнок без глупостей, всегда частный и иногда даже чересчур.

Я выдыхаю и ставлю локти на колени.

– Ваша мама внутри. Она хочет поговорить.

– Нет, не хочет. Ей всё равно.

Он отворачивается и хлюпает. Я не могу им врать. Ей не всё равно? Да я уже не знаю. Я молчу, вместо того, чтобы давать им ложную надежду.

– Тогда почему она уходит? Почему она уже ушла? За ним? Она заботится о себе больше, чем о нас, поэтому зачем нам идти туда, чтобы она сказала нам это? – Рик смахнул слезу и его голос сильный даже для его возраста.

– Она…

– Мальчики, – голос Хизер заставляет нас троих повернуться в её сторону. Она стоит на нижней ступеньке террасы. Тушь размазана под её глазами, несколько прядей выбились из хвоста.

Никто из мальчиков не делает шаг к ней. Её глаза переходят на меня, я поднимаю подбородок и киваю, надеясь, что она будет взрослой и подойдёт к ним. Я встаю, беру ещё один стул и ставлю около меня. Я указываю на него, глядя ей в глаза, и она решает сделать шаг с террасы. Я смотрю, как её плечи поднимаются и опускаются, когда она делает глубокий вдох, и её руки, держащие платок, скрещены перед ней.

Она проделывает этот путь и садится на стул. Моё сочувствие длилось недолго в этой ситуации. Я облокачиваюсь на ручку стула напротив неё. Мальчики замечают мою позу, и я чувствую укол вины, но только на секунду.

Она сделала этот выбор. Это из-за неё, не из-за меня.

– Начинай, мама, – огрызается Аидан со слезами на глазах, которые, я это знаю, только усиливают его злость.

– Мальчики… – она всхлипывает и тянется к ним. Никто не тянется к её руке. Она вздрагивает, понимая, что никто из них не даст ей до себя дотронуться, и глубже садится на стул.

– Это не... Мне жаль, – шепчет она.

– За что именно, мам? – говорит Рик, не скрывая, что плачет. – За что тебе жаль? Почему мы недостаточно хороши? Почему ты ушла? Почему уходишь сейчас?

– Мне хотелось бы подобрать правильные слова, честно.

– Просто уходи, – Аидан даже не смотрит на неё.

– Аидан.

– Что? Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что хочу, чтобы ты осталась? Зачем мне говорить это, если мы тебе не нужны?

– Нужны!

– Нет, тебе всё равно. И всегда было так.

– Нет. Я люблю вас так сильно.

– Тогда я по-другому представлял себе любовь, – слова Аидана намного старше его четырнадцати и они ещё больше разбивают моё сердце. Мысль, что они об этом думают, что так представляют любовь, выбешивает меня.

– Мальчики, просто…

– Ваша мама больше меня не любит.

Я выдыхаю и смотрю на женщину, с которой однажды хотел провести всю жизнь. Её глаза умоляют спасти её. Как делал всегда. Но с меня хватит. Я делал лучшее, что мог, лучшее, о чём я вообще мог подумать, в свете всей ситуации.

– То есть ты просто больше не любишь папу? Как такое случилось? И почему ты кидаешь нас всех? У нас есть друзья, чьи родители разведены, и мамы не исчезают.

– Потому что… – она снова смотрит на меня, но у меня нет слов, чтобы помочь ей. – Я недостаточно хороша.

– Да тебе просто плевать на нас! – кричит Аидан, вскакивая со стула и опрокидывая его.

Он указывает на неё.

– Ты просто трусиха! Просто большой эгоистичный ребёнок, который заботится о себе больше, чем о ком-либо! Мы тебе не нужны? Ты так же не нужна нам! Тебя не было месяцами, и мы даже не скучали. Ни минуты, Рик?

Он поворачивается, чтобы посмотреть на брата и двигается обратно к матери.

– Ни минуты. Знаешь почему? Ты не можешь скучать по тому, кому плевать на тебя! Поэтому уходи! Уходи со своим придурком бойфрендом.

Она тянется к нему и её слезы переходят в рыдания.

– Он прав, – кивает Рик, встаёт и кладёт руку на плечо брату.

– Мы не скучали. Просто уходи, и закончим с этим. И ты права. Ты не достаточно хороша. Ты даже близко не похожа на маму.

Я встаю, не в силах больше терпеть и минуты всего этого и двигаюсь к сыновьям.

– Хизер. Пора быть честной. Скажи им то, что сказала мне.

Она открывает рот и стон вырывается из неё.

– Хизер, – повторяю я суровым голосом.

Я смотрю, как она смотрит себе на ноги и медленно поднимается, вытирая платком под глазами прежде, чем посмотреть на мальчиков. Она бегло смотрит на меня и переключается на мальчиков.

– Мне жаль, – ее голос тихий. – Мне так жаль. Мне хотелось бы найти слова получше. Хотелось быть такой, какой вам нужно. Какой вы заслуживаете. Дело не в вас, вы должны знать это, хорошо? Я люблю вас. Я ухожу не поэтому. Я просто недостаточно хороша. Я не рождена быть матерью. Такой, какую каждый заслуживает.

– Хизер, – предостерегаю я.

– Поэтому... ваш папа...

– Хизер, – снова предостерегаю я. – Не перекладывай это на меня.

– Я забираю домик в горах, – говорит она быстро.

– Что? – спрашивает Рик низким злым голосом.

– Я не понимаю, – говорит Аидан, и грусть пробегает по его лицу. – Я знаю. Знаю, ты не сделаешь так.

– Подожди. Пап? Разве она может забрать его?

Я вздыхаю и наклоняю голову, закрывая глаза на мгновение.

– Это всего лишь дом. Вы намного важнее.

– Мам? Зачем тебе это?

Она смотрит на меня, затем на её, моих, мальчиков пристально. Затем вздыхает и расправляет плечи.

– Рик. Аидан. Я врала вашему папе. Я хотела быть такой, какой думала, он хочет, чтобы я была. Я знала, что он хочет детей. Я знала, что он хотел всей этой жизни. И я любила его настолько, что думала, что смогу дать ему это. Но… это не из-за вас. Это из-за меня. Что-то внутри меня, оно... сломано, мне кажется. Я думала, что когда стану мамой, буду чувствовать себя по-другому. Счастливой.

– Это все ещё не объясняет, почему тебе кажется, что ты должна забрать домик у семьи отца. Ты такая эгоистичная стерва.

Хизер вскрикивает, а мои глаза выкатываются из-за того, какое Рик использовал слово, но сейчас не время отчитывать его. К тому же, он прав.

– Что ж, надеюсь, теперь ты счастлива… когда заберёшь дом. Будешь далеко от нас. Кто вообще так делает? – Аидан кричит. – Ты даже никогда не любила ездить туда!

– Ох, ребёнок… Когда ты повзрослеешь, поймёшь.

Уверен, никто из них никогда не поймёт её в этом.

– Спасибо, – бубнит Аидан.

С Рика явно хватит. Он указывает на неё, и она сжимается от злости в его глазах, которая направлена на неё.

– Знаешь что? Мы не хотим, что бы ты была рядом! Ты нам не нужна! – кричит он, и его грудь быстро поднимается и опускается. – С тех пор, как ты ушла, нам было намного лучше. Папа на 100% лучший родитель, чем когда-либо была ты.

Он делает глубокий вдох, перед тем как уставиться на неё, и говорит голосом, полным боли и ярости.

– Ты хреновый родитель, мы ненавидим тебя. Нам лучше так.

– Рик, – бубню я, потянувшись к нему, но он отдергивает руку. Аидан слегка шокирован выплеском своего брата, но расправляет плечи и грудь, чтобы встать рядом с ним.

– Нет. Пап. Она хотела всё нам сказать? Сейчас она может услышать всё, что хотим сказать мы.

Он поворачивается и смотрит прямо на неё.

– Ты нам действительно не нужна. Насколько ужасный ты человек? Забираешь домик в горах? Дом, который был в его семье годами? Ты ненавидела его! Тебе же плевать!

– Я…

Понимание, что ничего из того, что может сказать Хизер, не заставит меня или мальчиков понять её действия, и более того, что она может сделать всё только хуже, я решаю завершить разговор.

– Думаю, тебе пора уехать.

Она смотрит на меня и я смотрю в ответ без каких-либо чувств. Было время, когда её слезы ставили меня на колени. Когда её грусть заставляла меня сделать всё, чтобы изменить это. Но всё в прошлом. Уже давно. Даже раньше, чем я застукал её за сексом с другим мужчиной.

– Я…

– Пока, – говорят мальчики одновременно, не давая никаких эмоций, как она и заслужила.

Она подходит ближе и они оба вздрагивают, когда открывает объятия в попытке обнять их. Аидан разворачивается первым, показывая ей спину. Рик качает головой в её сторону и уходит обратно в дом. Хизер смотрит на меня, из её глаз текут слезы. Я пожимаю плечами и не знаю, что она хочет услышать. Она сделала всё это: я должен напоминать себе об этом. Это был не мой выбор. Без слов Хизер разворачивается на каблуках и бежит в сторону дома. Меньше чем через минуту я слышу, как заводится двигатель и она уезжает.

Через мгновение после этого я слышу громкий грохот и понимаю, что мальчики чувствуют себя не так хорошо, как пытались показать. И я не виню их.

Глава 13

Кристина

Я шатаюсь из-за пакетов с продуктами в руках, когда вхожу в дверь. Это был долгий день, я пыталась помочь в Балансе и одновременно управлялась в Дримин Бинс. И, конечно же, в моей голове была постоянная тревога после того, как я проснулась утром и знала, что Хизер встретится с Энди.

Телефон звонит, и экран загорается фотографией улыбающегося Энди. Это редкий момент, когда мне удалось снять его, когда он не беспокоился о сыновьях, в момент, когда Джеймс сказал что-то смешное на их свадьбе с Карли, и я успела сфотографировать это. Джеймс и Энди даже больше рознятся по возрасту, чем он и я, но несмотря на это, они очень сблизились. Их маленький братский роман. И это мило, потому что мы с Карли отличные друзья.

Энди нужно было время, чтобы разобраться в некоторых расстройствах, и он любил работать руками. У Джеймса было много дел в Балансе, и Энди помогал ему, насколько мог.

На свадьбе Джеймса и Карли несколько недель назад, ее сын Джек и дочь Лили стояли рядом с ними. Это была тихая церемония на заднем дворе Тесс и Барретта.

Карли выглядела прекрасно в кремового цвета платье с корсетом, а Джеймс смотрелся отлично в синем костюме.

Мы с Энди ходили туда не как пара, но он не отходил весь вечер.

– Привет.

– Привет.

По его голосу понятно, что все прошло не так гладко.

– Не хочу спрашивать, но как все прошло?

– Как я и ожидал.

– Уехала?

– Да.

– Как они?

– Не очень. Не то, чтобы они не ожидали этого, но все же.

Моё сердце болело за этих чудесных мальчишек и то, что предстоит впереди, заставляло меня нервничать. Они уже думают, что это их вина. Не представляю, что финал всего этого сделает с ними.

– Что я могу сделать?

– Приезжай.

Я делаю паузу, обдумывая, хорошая ли это идея. Энди и мальчики провели несколько недель в их старом доме, когда Хизер ушла, но, кажется, это все ещё беспокоило ребят. И Энди не хотелось быть в такой ситуации. Ситуации, где Хизер занималась сексом с другим мужчиной в их постели. Он провёл немного времени у Барретта и Тесс перед тем, как найти временное жильё. К сожалению, то, что он нашёл, оказалось не временным, а постоянным, и им пришлось паковать вещи только однажды. Это дало ребятам стабильность, в которой они нуждались в этом возрасте.

Дружба между мной и Энди развивалась естественно, и мальчиков не беспокоило моё присутствие, но от меня не ускользнуло, что всё между мной и Энди переходит во что-то большее, чем дружба. И я не знаю, готов ли Энди к чему-то большему, готовы ли ребята или даже я. Но не скажу, что не заинтересована попробовать. Чтобы понять, действительно ли это что-то стоящее.

– Ты уверен, что это хорошая идея?

– Да, – отвечает он тут же.

– Хорошо.

– Ты приедешь?

– Да. Если ты уверен. И если устроит мальчиков.

– Уверен, и все отлично. Я спросил у них перед звонком.

– Правда?

Его голос смягчился.

– Они обожают тебя, Кристина.

– А я обожаю их, – говорю ему так же мягким голосом.

Я хочу сказать, что обожаю его. Что могу увидеть, как больше чем обожаю его. Но он только что встречался со своей женой, скоро бывшей, и сейчас не время для таких разговоров.

Он делает паузу и мне интересно, о чем он думает. Он прочищает горло.

– Так, когда ты сможешь быть здесь?

– Я только приехала домой из магазина, мне нужно все разложить и… – колеблюсь я.

– И?

– Я не принимала душ сегодня. Выгляжу ужасно.

Он смеётся.

– Это невозможно.

– О, ты даже не представляешь.

– Кристина, мы хотим видеть тебя здесь любой.

Стая колибри должно быть только что взлетела в моём животе.

– Хочешь, я привезу что-нибудь? Еду?

– Нет, только ты. Мы сделаем бургеры и будем отдыхать сегодня. Может, посмотрим новых Мстителей или что-нибудь такое. Чувствую, нам нужна ночь отдыха.

– И ты уверен, что я не помешаю?

– Абсолютно. Никто из нас не против. Пожалуйста, Кристина? Нам нужно твоё счастье сегодня.

Как я могу сказать нет на такое?

– Я скоро буду. Только разложу продукты. Может, я привезу всё для мороженного с сиропом?

– У тебя всё это есть или тебе нужно будет ехать в магазин?

– Эм…

Он перебивает.

– Потому что если тебе нужно делать лишнюю остановку, не беспокойся. Нам нужна только ты.

Я вздыхаю.

– У меня всё есть.

– Хорошо. Им это понравится. Скоро увидимся, да?

– Да, Энди. Скоро буду.

– Спасибо.

– Конечно.

Через двадцать минут я подъезжаю к дому Энди и выхожу. Ребята перед домом играют в баскетбол на подъездной дорожке и, очевидно, наслаждаются не по сезону теплой погодой.

– Эй, ребят! Как игра?

– Привет, Кристина! – бормочут они и моё сердце ещё больше болит за них.

Я обхожу машину и открываю пассажирское сиденье. В следующее мгновение Аидан уже стоит около меня, чтобы забрать пакеты с продуктами с сиденья.

– Спасибо, дружок, – я слегка лохмачу его волосы, он улыбается, но улыбка не отражается в его глазах.

– Папа сказал, ты привезёшь мороженое? – спрашивает Рик.

– Да. И сиропы, чтобы мы полили мороженое. Где ваш папа?

– За домом, начинает делать гриль.

– Давайте положим всё это внутрь и присоединимся к нему?

– Конечно, – пожимает плечами Рик, а Аидан кивает в знак согласия.

Я иду за ними внутрь и мы кладём мороженое в морозилку. Мне нравится дом Энди. Тесс разрабатывала интерьер, приезжала и помогала украсть дом. Он мужской, но здесь уютно и тепло. Ребята смотрят, как я убираю всё, тихо сидя на барных стульях у столешницы. Я вытираю крошки со столешницы мокрой тряпкой и облокачиваюсь на неё локтями.

– Эй.

При звуке моего голоса они оба немного ерзают, чтобы сидеть прямо. Без раздумий, я беру их руки в свои. Я жду, пока они оба посмотрят на меня, и глубоко вздыхаю.

– Вы, мальчики, абсолютно невероятные.

Аидан тут же отворачивается, глаза Рика блестят от слез.

– Можете посмотреть на меня?

Мой голос мягкий и, надеюсь, успокаивающий. Когда они смотрят, я сжимаю их руки.

– Это не из-за вас, слышите меня? Вы чудесные, милые, умные, любящие и два самых лучших мальчика, которых я когда-либо встречала. Это не из-за вас, – повторяю я.

– Мы не нужны ей, – всхлипывает Рик.

– Это не важно, – бормочет Аидан. – Она тоже нам не нужна.

– Вы важны ей.

Аидан усмехается.

– Вы значите очень много. Просто ваша мама не знает, как быть такой, какой нужна вам, понимаете? Она любит вас достаточно…

– Она большой тупой ребёнок, который заботится только о себе, Кристина.

– Аидан прав. Ей всё равно.

Я закусываю губу, чтобы не заплакать, и понимаю, им не нужны сейчас слова. Я выпускаю их руки и обхожу столешницу. Они поворачиваются ко мне, и я их обнимаю. Внезапно, Аидан ломается первый и плачет, уткнувшись в меня. Я опускаюсь с ними на пол и обнимаю их, как только могу.

– Почему мы недостаточно хороши? – плачет Рик.

– О, малыш. Вы достаточно хороши. Вы оба.

– Она не хочет нас в своей жизни.

Я думаю о том, что им нужно услышать, но теряюсь и решаю быть настолько честной, насколько, думаю, они смогут выдержать. Я облокачиваюсь, держа мальчиков, насколько могу.

– Послушайте, что я вам скажу, хорошо?

Они кивают, и я продолжаю.

– Это её потеря. Вы оба - замечательные мальчики. Я вам уже говорила, но это стоит повторения, потому что это правда. Вы забавные, добрые, умные, милые, готовые помочь и ещё много чего есть в вас. Её уход - это то, что вы не могли бы изменить. Это всё она. Это она потеряет то прекрасное, что есть в вас.

Мальчики не отвечают, просто продолжают тихо плакать на моих руках. Я чувствую соль на своих губах, это уже мои слёзы текут по щекам. После нескольких минут слёз и объятий, я делаю нервный вдох и поднимаю глаза. В дверях кухни стоит Энди. Я немного улыбаюсь, и он улыбается в ответ.

Он медленно подходит к нам и кладёт руку мне на голову, игриво потянув за хвост. Я смотрю в его глаза, наполненные печалью и беспокойством. Моё сердце болит из-за потери, которую мальчики будут чувствовать всю свою жизнь. Из-за понимания, что чтобы их папа, я или даже Хизер не сказали им, они всегда будут думать, что она ушла по их вине.

Энди медленно садится, обняв меня левой ногой, а правой Аидана. Он проникает внутрь нашего круга и сжимает колено Рика.

– Я люблю вас, мальчики. Навсегда. Это то, что никогда не изменится. Я никогда не брошу вас.

– Мы знаем, пап.

– И это не ваша вина.

Когда они оба молчат, он повторяет.

– Ребят. Это. Не. Ваша. Вина. Всё из-за неё. Вы оба не можете быть лучше. Просто она…

– Что, пап?

– Она не понимает, как это быть мамой. Но я рад, что она не осознала это раньше, потому что у меня есть вы. Я не могу представить без вас жизни. И не хочу.

– Ваш папа прав. Вы лучшие мальчишки, которых я знаю.

Я не знаю, что ещё могу сказать, чтобы они поняли, и честно говоря, не думаю, что слова - то что им нужно. Действия всегда говорят громче слов.

– Хотите покидать фрисби, пока ваш папа делает нам бургеры?

Рик и Аидан оба смотрят на меня, затем на друг друга, перед тем как озарить меня легкой улыбкой. У Рика есть ямочка на левой щеке, когда он улыбается определенным образом, это один из способов различать их. Когда я только встретила их, это было сложно, но проведя с ними немного времени, достаточно легко увидеть разницу.

Сейчас мне не удалось добиться этой улыбки с ямочкой, но это ничего. Я знаю, мы пробились через поверхность и сейчас это самое важное.

Глава14

Кристина

Когда я успела превратиться в старшеклассницу, которая обводит чье-то имя в тетрадке? Вероятно, сегодня, потому что весь мой лист изрисован именем Энди, который я приготовила, чтобы записать инвентаризацию. Похоже, я хочу заказать себе много Энди.

Тот факт, что мне за сорок, и я не должна влюбляться как девчонка, не ускользает от меня. А так же, что он почти на десять лет младше. Хотя, если быть честными, он не как большинство тридцатипятилетних. Он мудрый не по годам и один из самых галантных мужчин, что я когда-либо знала.

И сильный. Не давайте начать рассказывать про мышцы, которые, кажется, он наращивает каждый день. Как только он понял, что небезопасно выплескивать гнев на себя или мальчиков, он начал выпускать его через тренажеры в своём подвале. Парень Бри, Гарди, помог ему установить всё, понять, чего он хочет и что именно ему нужно. Если бы Гарди не планировал пойти на ветеринара, он бы стал хорошим персональным тренером. У него это получалось так естественно, и хотя это было одной из его страстей, он сказал, что это не то, чем он хочет заниматься всю жизнь.

Стук в дверь вырвал меня из раздумий, где воображение рисовало, как Энди занимается в своём подвале, где пот стекает по его груди и невероятному прессу, который мне удалось увидеть в тот вечер, когда он задрал футболку, чтобы вытереть лоб. То же самое движение, которое он сделал две недели назад, когда помогал Джеймсу в Балансе.

Ту ночь я провела, мечтая о Энди, его мальчиках, Бри и о том, какого бы это было стать семьей из пяти человек. В моих мечтах? Это было прекрасно.

– Кристина? Всё в порядке? – голос Аидана врывается в мои мысли.

– А?

Рик смеётся надо мной.

– Ты смотрела в пустоту. Даже не заметила, как мы зашли.

Я оглядываю офис и вижу, что все три Симсона уставились на меня, выражение удивления было на двух молодых и одном более взрослом сексуальном лице, о котором я только что мечтала.

Я облизываю губы, отводу взгляд и прочищаю горло.

– Что вы, ребята, делаете здесь?

– Ребята хотят кое-что спросить, – говорит Энди.

Они оба кивают. Рик пихает Аидана в бок.

– Это может выглядеть странно, но мы собираемся в наш домик в горах на весенние каникулы через несколько недель.

– Домик в горах?

– Да, тот, про который я говорил, был в нашей семье годами, – напоминает Энди.

– А, да! Конечно! Это звучит отлично. Хотите, чтобы я забирала вашу почту или что-то в этом роде?

Рик смотрит на Энди, и он кивает в знак одобрения.

– Вообще-то мы хотим, чтобы ты поехала с нами.

– Вы что?

Я смотрю на Энди, который просто улыбается Аидану, который выглядит таким же нервничающим, как Рик.

– Да. Мы хотим, чтобы ты была там с нами. Мы можем рыбачить и кататься на лыжах. Вода будет слишком холодной для купания, но там есть большой гамак на крыльце, и ты сможешь расслабиться, почитать в нём и всё такое. И ты можешь взять Бри, если тебе так будет комфортней, – быстро тараторит Аидан.

Моё сердце бешено колотится.

– Ребят, вы уверены, что хотите, чтобы я была с вами в ваши весенние каникулы? Буду ли я к месту??

– Ты шутишь? Мы хотим, чтобы ты была с нами!

Я поворачиваюсь к Энди.

– Тебе будет это удобно?

Его улыбка скрывается немного, но взгляд мягкий.

– Дадите нам немного времени, ребят?

– Но…

– Почему бы вам не найти Эмму? Она говорит новый рецепт шоколадных маффинов, мне кажется, вам нужно попробовать.

Ребята не колеблются и минуты, перед тем как согласиться и выйти за дверь. Как только они уходят, Энди делает три шага, оказываясь за столом, поворачивает мой стул так, что я нахожусь лицом к нему, сжимает мои плечи и смотрит прямо в глаза.

– Кристина. Мы хотим, чтобы ты была с нами всегда, когда у тебя есть возможность.

Он приседает передо мной и понижает голос.

– И, дорогая, это будет много значить для меня. И мальчиков. Им это нужно. Им нужна ты. Она… ну она забёрет этот дом.

– Что? Почему?

– Не знаю. Просто заберёт.

Он пожимает плечами, как будто ему всё равно, но всё написано на его лице. Это разбивает моё сердце.

– Она забирает то, что для неё ничего не значит, но она знает, как много это значит для нас. Они хотят показать его тебе, пока у них есть шанс. После окончания развода…

Он замолкает и ему не нужно продолжать.

Чёрт возьми. Что девушка должна сказать на такое?

Глава 15

Энди

Мы с мальчишками приехали в дом Барретта около двух часов назад. Мы пообедали, после того как уговорили Джеймса приготовить для нас еду, и теперь сидели в гостиной, смотря баскетбольный матч по телевизору.

Все девчонки у Кристины, я не могу с собой ничего поделать и немного ревную. Знаю, что она любит проводить время с подругами, и я бы никогда не запретил ей это, но привык, что мы проводим выходные вместе.

– Мы с ребятами спросили, хочет ли Кристина с нами в домик на весенних каникулах, – объявил я с излишней помпезностью. Просто взял и выпалил это.

– Извини. Что? – спрашивает Барретт, вытирая рот тыльной стороной ладони, после того как выплюнул пиво на кофейный столик перед собой.

– Так между вами что-то серьёзное? – спрашивает Джош, широко раскрыв глаза.

Я пожал плечами, ещё не желая привлекать внимание к тому, что Кристина поедет с нами. Это достаточно серьёзно, что она согласилась поехать туда. Особенно, потому что это первый и последний раз, когда мы будем с ней там.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты плохо прикидываешься дурачком, – пробубнил Джеймс несмотря на меня, когда он опрокинул свою банку пива и сделал большой глоток.

Он – отличная картина расслабленности, законченная загаром медового месяца, из которого он только вернулся. Одна его нога лежит на столике.

– Хорошо! – уступаю я, не желая спорить. – Начинайте спрашивать. Что хотите знать?

– Ты даёшь нам свободу действий? – говорит Джош, потирая руки.

– Тшшш, не спугни его! Мой вопрос первый! – кричит Барретт, как будто кто-то соревнуется с ним.

Именно в этот момент Гарди заходит в гостиную.

– Что делаете? – спрашивает он, падая на свободную часть дивана, покрытый потом и тяжело дыша.

– Что случилось? Ребята вымотали тебя?

Когда Барретт позвонил, чтобы пригласить меня провести время с ним, то убедил меня, что мальчикам тут тоже будут рады. Как только мы пришли, они сразу бросились в подвал к Гарди, который встретил их с распростертыми объятиями как хороший парень. Они играли в Xbox и по звукам, доносящимся снизу, затеяли небольшой рестлинг с другом Гарди, Блейком.

– Чем ты кормил их сегодня? У них столько энергии!

Я засмеялся. Он был прав. Они выматывали меня на протяжении четырнадцати лет, поэтому это не новость.

– Ты оставил там Блейка одного? – Барретт широко раскрыл глаза, облокачиваясь на подушку, и посмотрел за угол.

– Да. Он справится. Он тоже живчик. Походу, он выпил Редбул. Так что вы делаете? – снова спросил он.

– Энди собирался рассказать нам про их отношения с Кристиной.

– Эмм… – заколебался Гарди.

– Гарди? – наклоняется вперёд Барретт с предупреждением в голосе. Предупреждение говорит «ты что-то скрываешь?»

– Я ничего не знаю.

– Если начинаешь со слов «я ничего не знаю», когда мы ещё ничего не спросили, это вызывает больше подозрений, что ты всё-таки что-то знаешь. Ты же понимаешь это? – дразнит Джеймс.

– Подождите. Парни. Просто... Нет. Если он знает что-то от Бри, значит, она доверила это ему, а Кристина доверила это ей. Это неправильно, – говорю я, надеясь, что они послушают.

– Но они не будут знать, что ты что-то знаешь, – говорит Джош, наклоняясь вперед.

– О, они поймут, что мы знаем, – засмеялся Барретт.

Джеймс стонет, запрокинув голову назад.

– Остановись! Черт возьми, ты так бесишь! Гарди. Малыш. Извини, но ты должен дать Энди зацепку.

– Я пригласил её с нами в домик в горах. Я перегнул палку? – выпалил я главный вопрос, застрявший в моей голове.

– Нет, чувак. Не перегнул. Она очень взволнована. Переживает, но как сказала Бри, взволнована.

Я выдыхаю.

– Хорошо. Хорошо. Это отлично. Что-нибудь ещё?

– Она кажется действительно довольной. Бри говорит, что никогда не видела её маму такой счастливой, как сейчас.

Мы слышим ворчание и чей-то сиплый смех, перед тем как Блейк кричит.

– Гарди! Спускайся сюда! Их для меня слишком много!

Гарди смеётся перед тем, как направиться вниз.

– Я рад, что вы с Кристиной нашли друг друга, Энди. Но как тот, кто любит её как вторую или третью маму уже долгое время, должен сказать... Если обидишь её? Я буду расстроен. Она отличная женщина, прекрасная мама. Она одна на миллион, как и её дочь, и та, кто значит много для меня и моей семьи.

Я сжимаю губы. Угроза, исходящая от восемнадцатилетнего парня должна казаться смешной, но я знаю, что это сказано от всего сердца. Кристина именно такая, как он сказал, и даже больше.

Я смотрю ему в глаза, киваю и тянусь пожать ему руку.

– Понял, и тебе не надо беспокоиться.

– Отлично. Я пошёл спасать Блейка от твоих маленьких чудовищ.

– Спасибо, что пригласили их провести с вами двумя время. Им нужно это. Неделя была тяжелая.

– Без проблем. С ними весело, – говорит он с улыбкой.

Как только он выходит из комнаты, парни поворачиваются ко мне, Барретт начинает первым.

– Мы хотим услышать это от тебя, Энди. Что происходит в твоей голове? Ты сдержишь обещание, которое дал Гарди?

– Она, правда, мне нравится, – признаю я. – Понимаю, звучит как будто я снова в старшей школе, но… это так. Я чувствую, что между нами что-то большее. Всё между мной и Хизер закончилось давно. Я просто не хотел этого признавать.

– Развод с Хизер? Когда он закончится?

– Мы встречаемся с адвокатами через неделю после нашей поездки на каникулы. Обычно, развод занимает больше времени из-за детей. Не знаю, как мой адвокат протолкнул всё это, но я рад. Не знаю, почему она оттягивает всё это.

– Вероятно, чтобы взбесить тебя.

– Ей удаётся.

– Она действительно отдаёт тебе ребят? Без борьбы?

– О, она борется и грязно. Она забирает домик в горах. И возглавляет Топ стерв года, забирая то, что ребята любили с самого детства. Она сказала это, когда собирала вещи. Дала мне выбор: сыновья или дом, и я даже не хотел продолжать эту борьбу. Мне нужны мальчики, и она знает это.

– Ты не можешь просто найти другой дом?

Я смотрю на Джеймса, который сейчас опустился на колени, нервно теребя бутылку пальцами.

– Мог бы. Но этот дом был в моей семье поколениями.

Он свистит.

– Извини, чувак. Они прекрасные, да? Вот почему она осталась в твоём зеркале заднего вида. Продолжай смотреть только вперёд, – он поднял пиво в мою сторону и я сделал то же самое.

– Точно. Хизер даже не нравится там. Она просто делает это на зло. И мне кажется, она чувствует, что я начинаю жить дальше и что надеюсь продолжить развивать отношения с Кристиной, и захотела поступить как настоящая стерва ещё раз.

– Как они пережили это? – спрашивает Джош, указывая головой в сторону подвала.

– Не очень. Они оба кричали. Много. И это хорошо. Им нужно было выплеснуть это, и Хизер лично услышала, что всё это делает с ними.

После отъезда Хизер, приезд Кристины был как затишье перед бурей. На следующей неделе настрой мальчиков скакал от печального до озлобленного, потом до счастливого и затем снова до печального. Было ощущение, что я живу с двумя девушками-подростками, у которых скачут гормоны из-за первых месячных. Это заставило меня посочувствовать Барретту, у которого Мегги, и Кристине, которая одна справлялась со всем этим у Бри.

Именно в тот момент решение поехать в тот дом пришло ко мне.

Смена пейзажа будет полезна нам всем.

– Отлично. Хорошо обходись с ней, – ворчит Барретт.

– Я кое-что понял. Я позвонил Кристине после её отъезда. Она без колебаний запрыгнула в машину и приехала. Я зашёл в дом с заднего двора и увидел, как мальчики практически сидели на её коленях, когда они втроём обнимались, и она держала их, пока те плакали. Боже…

– И тогда ты понял, – сказал Джеймс, смотря мне в глаза.

Я кивнул один раз.

– Тогда я понял.

– Окей, парни. Думаю, с нас хватит девчачьих разговоров на этот вечер. Хотите поиграть в покер? – спросил Джош нас.

Мы согласились, и в следующие часы я проигрывал, а моя голова, как всегда, была занята Кристиной. Знаю, что когда буду жить здесь, закончу эти поездки к Кристине, потому что я не могу прожить и дня, не видя её.

Глава 16

Кристина

Я люблю, когда ко мне приезжают подруги. Это хорошо для души, и сейчас, когда моя голова идёт кругом от возрастающих чувств к Энди и из-за нашей поездки в горы на весенние каникулы, я думаю, это то, что нужно.

Лорен смешивает очередной кувшин маргариты, а её лицо схоже с моим в белой маске, которую мы только что нанесли, решив сделать домашний день спа.

Я взглянула на Тесс, её лицо покрыто чёрной грязью, которую она нанесла ранее, а одна рука находится под лампой для маникюра, которую она привезла из дома. Остальные из нас носятся вокруг, подготавливая ногти к маникюру.

Карли только что вышла из моей ванны с мокрой тряпкой в руке, которой она продолжает осторожно снимать чёрную маску с лица.

– Так что между вами с Энди? – спрашивает Тесс с выражением ожидания на лице. Она явно не даст мне отвертеться, пока не узнает что сегодня у меня на уме.

Я и не ждала от неё чего-то другого. Я пожимаю плечами, чувствуя, как маска на моем лице натягивается, и надеюсь, она скрывает мой румянец.

– Честно говоря, я не знаю.

– Пиноккио.

Я почти закатываю глаза от того, насколько Тесс предсказуема. Лорен скрещивает руки на груди и поднимает брови, глядя на меня, а маска на её лбу трескается.

– Мы ждём.

– Вы такие любопытные.

Карли смеётся.

– Ты только что это выяснила? Помнишь, что случилось, когда мы первый раз выпили по маргарите? Было ощущение, как будто вы часть ЦРУ, а я прохожу подготовку по допросу подозреваемых.

– Ты все так драматизируешь! – дразнит Лорен с улыбкой на лице.

– Вы напоили меня! Впервые в жизни!

– Леди! Остановитесь! Мы всегда делаем это! У нас поставлена задача. Поставлена. Задача.

И шесть глаз выжидающе уставились на меня.

– Ох, ладно! Ладно! Энди... ну… Он невероятный. Он добрый и милый, а Хизер просто мерзкая дура, потому что он такой один. Он помог мне справиться так, как я даже не могла представить. А его мальчики? Они такие весёлые и так похожи на отца, спасибо Боже за это.

– Ну, вы встречаетесь? Вы вместе? Или что? Я не пойму, – признает Карли.

– Честно? Сейчас мы просто проводим время вместе. Узнаём друг друга. Я совру, если скажу, что не хочу большего. Серьёзно, вы только посмотрите на него, – говорю я на выдохе, и девочки повторяют за мной.

– Он немного странный, – хихикает Тесс. – Хотя мне и достаточно лет, чтобы годиться ему в матери.

– Фу, если ты годишься, то и я тоже, и мне не очень приятно думать об этом.

– Кристина Коугар, – смеётся Лорен, сгибаясь пополам от смеха, который вырывается из неё.

– Заткнись! – говорю я, но смеюсь вместе с ней.

– Он не так молод. И ты точно не так стара, – говорит Лорен, удивив своей искренностью.

Ещё один вздох.

– Знаю. Ему тридцать пять и это не то, что меня беспокоит. Просто… Он ошеломляющий.

– В хорошем смысле? – уточняет Карли.

– Очень, – признаю я, смотря в одно из окон в гостиной.

– Что такое? – тихо спрашивает Тесс, явно замечая, что мои мысли убегают от меня. Проницательная женщина.

– Он пригласил меня с ним и ребятами в их домик в горах в следующие выходные.

Лорен подавилась маргаритой, а Тесс начала хлопать в ладоши и стала похожа на тюленя. Я смотрю на Карли и вижу задумчивую улыбку на её лице, на её левой руке блестит кольцо с бриллиантом, когда она тянется и сжимает мои пальцы своими. Она сжимает один раз и кивает головой.

– Это... это хорошо.

– Да?

– Да. Ты столько пережила, Кристина.

То, как она смотрит на меня, выражение её глаз заставляет подумать, что она говорит не только о раке моего мужа.

– Понимаю. Жить дальше тяжело.

Я сузила глаза, пытаясь понять, знает ли она об измене и бегло думая, рассказал ли ей Энди, что случилось. Так же быстро, как эта мысль появилась в моей голове, она исчезла. Знаю, что он никогда не поступит так со мной. Предательство ему не присуще.

Скорее всего, она вспоминает себя несколько месяцев назад, когда она решила жить дальше. Джеймс убеждал её с таким терпением.

– Карли права. Как всегда. Это хорошо, Кристина. Ты заслужила это счастье. Ты заслужила, чтобы горячий парень моложе тебя пускал по тебе слюни, и поверь мне, он это делает. Очень противно быть рядом с вами и видеть, как он ловит каждое твоё движение как лев на охоте. Просто… скажи «да» этому уикенду и наслаждайся собой. Позволь ему быть чем-то большим.

– Ты говоришь, как будто это так легко. У него есть сыновья.

– Аидан и Рик едва ли маленькие. Им четырнадцать. И ты знаешь Энди. Стал ли он приводить кого-либо, если бы не думал, что этот человек станет постоянной частью их жизни?

– Нет. Не стал бы.

– Езжай. Насладись. Бри тоже поедет?

– Нет. Она останется дома и будет работать, чтобы подкопить на колледж. Меня не будет всего несколько ночей, я не беспокоюсь, – говорю я Тесс, зная, что она поймёт меня.

– Я буду задерживать Гарди дома, насколько это возможно.

Я смеюсь, зная, что она это сделает. Она убедится, что Бри дома и всегда под наблюдением. Что отлично.

– Возможно, уехать будет отлично, – пожимаю я плечами, надеясь, что это правда.

– Видишь? Тебе только нужно свыкнуться с этой мыслью, потому что твоё сердце уже там. Оно готово. Для него. Прыгни в своё счастье, Кристина. Просто сорви это как очищающие полоски Biore.

– Что это за выражение? Это скорее как пластырь.

– Я вообще не понимаю, о чем она. Сдирать полоски Biore чертовски больно!

– Больно? – спрашивает Карли с выражением ужаса на лице.

– Что значит, больно ли это? Тебе не было больно, когда ты делала это?

– Эм… Я не делала этого раньше.

На всех наших лицах выражение шока.

– Что ты сейчас сказала? – кричу я.

Карли качает головой и смотрит на нас. Она всхлипывает и допивает маргариту, потому что мы плохо влияем на нее и научили девочку пить. Безопасно, естественно и без посещения встреч анонимных алкоголиков.

– Ни за что! Ты врешь! – обвиняет Лорен, когда входит в гостиную с кувшином в руке и наполняет бокал Карли, а затем наши.

– Я никогда не делала этого раньше! Это не моя вина! Я была одинокой мамой мальчика! У меня не было достаточно уединенности!

Как её объяснение может иметь значение? Но всё внимание перешло с меня и моих недоотношений с Энди хотя бы на несколько прекрасных мгновений.

– И это твоё оправдание, девочка? Я делаю это годами! Любой, кто говорит, что это не приносит ему удовольствие - лжец! Когда ты правильно снимешь их. Ооо, это непередаваемо. Ты не только видишь результат, но и чувствуешь тоже! Я буквально не могу примириться с этим великолепием.

– Она права. Ты даже не жила. Ты будешь чувствовать себя и выглядеть на десятки лет моложе, – добавляет Тесс.

Лорен трогает её руку.

– Десятилетия, Тесс? Серьезно?

Она надувает губы и пожимает плечами.

– Ты ещё не знаешь всего, – мямлит она и запрокидывает свою маргариту как босс. Хмм, мне интересно, достигла ли она своей грани. Позволю Барретту заботиться об этом.

– Доверься нам, – говорит Лорен, но звучит, как будто это сказала змея из Книги Джунглей.

– О да, я однажды поверила вам в интимном вопросе! – она обвинительно указала пальцем в их направлении.

Я подняла руку.

– Хочу я или нет узнать где, когда и почему ты доверилась им в интимном вопросе?

– Оу... Маленький Джеймс начинает действовать на тебя! Говорит, вы все как южанки. Горжусь! – говорит Тесс, сжимая грудь и игнорируя меня.

– Дамы! Соберитесь! Мы должны разобраться с этим! Не может Карли жить и не иметь хотя бы одного такого опыта в течение жизни! И не рассказав мне эту интимную историю.

– Я сделаю это дома! Обещаю!

– Нет. Мы хотим видеть!

– Правда? Это же отвратительно, нет?

– Не отвратительно! Это так приятно. Тебе понравится. Потом тебе будет хотеться делать это все время.

– Давай, – говорю я ей, потащив её в свою ванну.

– Сейчас? Здесь? Перед ними всеми?

– Да, чёрт возьми. Это будет круто. Не забирай у нас этого счастья, Карли. Настоящие друзья так не поступают.

Лорен, друзья. Мастер манипуляции.

Я тянусь к шкафу в ванне и достаю коробку.

– У тебя все есть? – сжимается Карли.

– Да, Карлё. Мы сказали, это как зависимость.

– Да, но…

– О, перестань быть таким ребёнком! Намочи себя, ладно? На сухой коже это не сработает.

– Насколько мокрой мне надо быть?

– Чтобы с тебя не стекало, ты же не хочешь, чтобы все просто соскользнуло.

– Хорошо, стой спокойно.

– Подожди, дай мне подготовиться.

Что, черт возьми, ей надо подготовить?

– И как ты будешь готовиться? – Тесс озвучивает мой вопрос вслух.

– Просто. Дайте перевести дух. Я никогда этого не делала. Я нервничаю, и вы все смотрите на меня! Вы могли бы отвернуться, знаете ли.

Лорен усмехнулась и протянула свою руку.

– Привет, я Лорен. Приятно увидеть тебя впервые в жизни.

– Ладно, хорошо. Просто скажите, если я буду делать всё неправильно. Просто… вспомните, что случилось, когда я доверилась вам в том вопросе. Мне почти пришлось провести остаток своей жизни в ванне. Я не пройду через это снова!

Кто-то точно должен рассказать мне эту историю. Тесс отмахнулась от своего недовольства.

– Тебе нужно снова намочиться, потому что всё высохло, пока ты всё откладываешь. Чтобы с тебя не стекало. Просто достаточно…

– Хорошо. Я должна намочить себя и потом…

– Кристина?

Я слышу удивленный голос Энди, исходящий от двери.

– Да? Мы здесь, заходи!

– Эм… Я не уверен, что должен заходить сюда.

Мне кажется, его голос надламывается в конце. Он прочищает горло.

– Ведь так? – его голос полон страха.

Мы с девчонками смотрим друг на друга, чтобы не засмеяться. Тот разговор, который он слышал. Мы должны сделать хорошо.

– Да, наверное, ты прав. Мы не достаточно...

– Приличны, – говорит Тесс, стараясь не смеяться.

Она провалила попытку. Но надо отдать ей должное, её голос звучал низко и хрипло.

– Да. Не хотелось бы, чтобы ты увидел что-то, чего не должен, – сказала Лорен.

– Ладно. Ну… можно? Я имею в виду... Что, если… Может, я подожду?

– Наверно так будет лучше. Это займёт минут десять.

– Нет, – вскрикивает Карли, – нам нужно больше … времени. Иногда занимает больше…

Лорен прячет лицо за полотенцем, а я кусаю кулак, чтобы не засмеяться. Как она сказала всё это с таким лицом, не представляю.

– А... Хорошо. Я пойду, возьму пиво. Да. Я буду там. На кухне. Пока вы девчонки тут. Сделаете Карли... мокрой, – говорит он нерешительно.

– Отлично! – кричу я.

Когда мы слышим, что его шаги затихают, и он врезается в мебель, осыпая её ругательствами, мы все падаем от приступа смеха.

– О, чёрт. Это было классно!

– Если бы это был Барретт, все бы уже об этом знали.

– Точно! О Боже, это лучшее, что было!

– О чём он думает прямо сейчас, – хихикает Лорен.

Когда мы, наконец, успокоились, я расправляюсь.

– И так, Карли. Это полоски Biore.

Глава 17

Энди

– Мы уже едем. Готова к нам?

– Я рождена быть готовой, – шутит она в трубку.

Когда мы только спросили у Кристины про поездку с нами в наш домик, уверен, у неё были готовы отговорки. Но я не виню её. По мне? Мне кажется, когда твоя жена - изменщица, отходишь от всего быстрее.

Но после вечера с девочками, когда я был одновременно в ужасе и заведён из-за услышанного, дела сдвинулись. Чтобы её отряд, как парни всегда называют их, не сказал ей, это сработало. Она позвонила на следующее утро и сказала, что позаботится о еде, раз с меня будет дом. Мы спорили, есть ли в этом необходимость, и в итоге она выиграла. У меня даже не было шанса. Я не думаю, что когда-либо смогу спорить с ней, если быть честным с самим собой.

– Скоро увидимся, – говорю я, глядя на мальчиков, которые улыбаются.

– Не могу дождаться, – говорит она с предвкушением в голосе.

Этого хватает для осознания того, что пригласить её с нами было одним из самых лучших решений в моей жизни. И после того, как вчера мы с сыновьями обсудили наш отдых, я ещё более взволнован. У нас много планов.

Планы, которые как будто давно нас ждали.

Планы, которые требуют, чтобы я привез кое-что из продуктов сам.

Когда я подъезжаю к дому Кристины, Бри стоит на переднем крыльце с телефоном около уха. Она видит, что я подъезжаю, и улыбается, открывая дверь и просовывая голову наружу, перед тем, как закончить разговор и убрать телефон в задний карман.

– Крадешь мою маму на выходные без меня, да?

– Эй, я говорил ей, мы рады пригласить тебя с нами, но ты явно считаешь, что заработать на колледж важнее, – дразню я её.

Она спускается на несколько ступенек вниз, встречая меня на полпути. Она наклоняется и обнимает меня, её любовь к ласке, без сомнений, от мамы.

– Если передумаешь, звони мне, хорошо? Я объясню, как добраться до нас и расслабиться. Даже если это будет всего на день.

Ее глаза загораются и она закусывает губу.

– Ничего, если Гарди приедет со мной?

– Без доли сомнения говорю, что это будет отлично. Хотя, уверен, что мальчики завладеют всем его временем, – смеюсь я.

Аидан и Рик помешались на Гарди. Даже прошлой осенью, после его неудачи с попыткой украсить лицо того панка, который пытался приставать к Бри, они не сомневались. Потому что понимают, какой он на самом деле. И если они ищут какого-нибудь старшеклассника, чтобы быть похожим на него? Гарди точно тот, кого бы я выбрал.

Бри лучезарно улыбается мне и машет ребятам в машине.

– Пойду позову маму. Она собирает огромное количество всего, – смеётся она.

До того, как она ушла слишком далеко, я беру её за руку, чтобы задать вопрос, который надеялся задать до того, как мы уедем.

– Сначала мне нужно кое-что спросить у тебя, – говорю я, кивая на пикап.

Она смотрит с интересом и следует за мной.

– Эй, ребят! Как дела? – спрашивает она через открытое окно.

– Все нормально, Бри. Как ты? Как Гарди?

Она ухмыляется и наклоняется внутрь, чтобы дать им приветственный удар кулачками. Рик наклоняется через Аидана, чтобы поздороваться и получает ворчание, на которое не обращает внимания.

– У него всё отлично. Готовы к отдыху?

– О да.

– Не против, если мы с Гарди ворвёмся на вашу вечеринку в какой-нибудь день?

– Конечно! Это будет потрясно!

– Что я тебе говорил, – смеюсь я.

– Что ты хотел спросить меня?

– Он хочет пригласить твою маму на свидание! Это же классно!

Она смотрит на меня, улыбаясь. Она так похожа на маму, что это даже шокирует. Не считая отсутствия серёжки в носу и красных прядей в волосах, они выглядят как сестры, особенно учитывая, что Кристина выглядит молодо.

– Что?

Я смотрю на ребят, подмигиваю им и увожу Бри от открытого окна, чтобы они ничего не слышали.

– Это то, что я хотел спросить у тебя. Когда мы будем там, у нас с мальчиками есть мысль, как мне позвать твою маму на свидание. Но ты должна знать, что мой развод с Хизер ещё не закончен. Мы должны встретиться с адвокатами в конце недели, то есть он будет, но я хочу немного опередить события. И я прошу твоего разрешения на свидание с твоей мамой. Если она говорит да, то соглашается не только со мной, но и с моими сыновьями. И я хочу знать, что ты не против, что мы войдём в твою семью. Ведь я спрашиваю не только её, но и тебя. Я не говорю, что прошу ее выйти за меня, но она мне нравится. Она много для меня значит, и я не настроен на короткое продолжение этих отношений. И пока я не сделал шаг дальше, я спрашиваю тебя, не против ли ты моего свидания с твоей мамой?

– Ты сейчас серьёзно? – спрашивает она скептическим тоном, с широко открытыми глазами.

Я не пойму, удивлена ли она или раздражена. Девочек-подростков сложно понять.

– Эм, да?

– Это так странно.

– Это не совсем тот ответ, на который я рассчитывал, – признаюсь я.

– Энди. Я думала, что вы как бы уже встречаетесь.

Её высказывание не удивляет меня. Мы с Кристиной проводим много времени вместе, обычно ребята с нами, но не всегда. И уверен, она знает, как много мы созваниваемся и переписываемся. Но я должен быть уверен.

– Так ты не против, чтобы мы встречались? Официально.

– Энди. Остановись. Ты, должно быть, безумный, если считаешь, что я скажу да! Мама всегда выглядит счастливой. Все видят это, но что-то изменилось в ней, когда она стала проводить время с тобой. И это не только из-за мальчиков. Если тебе нужно услышать это, чудак, то да, ты можешь встречаться с моей мамой, – дразнит она меня, кивая головой и закатывая глаза.

Я выдыхаю и расслабляюсь от облегчения. Я действительно не знал, как всё это пройдёт. Я не привык быть окруженным девушками, особенно подростками. Мальчиков легко понять. У них всё просто. Они говорят то, как оно и есть.

– Спасибо, Бри. Даже если ты не считаешь, что это было необходимо, знай, что было. Когда встречаются одинокие родители, это не то же самое, когда встречаются просто два одиноких человека. И даже учитывая, что тебе восемнадцать, ты все ещё ребёнок, знаешь об этом? Не хотел, чтобы это помешало.

– Никогда. Обещаю. Ты делаешь её счастливой, Энди, и это всё, о чем я могу просить.

– Да, Гарди предупредил меня не облажаться, – признаюсь я.

– Он всегда готов защищать тех, кого любит, да?

– Я отвечу положительно. Учитывая, что он готов попасть в тюрьму за тех, кого любит.

Возможно, это неправильная реакция, но я ощущаю гордость, что Гарди защитил Бри, когда тот панк Доусон полез к ней на вечеринке. Его остановили Бри и друг Гарди, пока он не перегнул палку. На её щеках появился румянец, должно быть, от слов, что Гарди любит её, но она не стала этого отрицать.

– Я рад, что он защитил тебя тогда, Бри.

– Я тоже.

Дверь дома открывается, и я смотрю, как появляется Кристина, взволнованная и вспотевшая. Я проглатываю хохот и кричу:

– Что с тобой случилось?

– Я самый худший упаковщик за всю историю упаковывания!

– Это правда. Она действительно в этом плоха. Одним летом мы собрались в поездку, и она забыла нижнее бельё и теперь берёт с собой в три раза больше необходимого.

Я понимаю бровь и сжимаю губы.

– Взяла нижнее бельё? – спрашиваю я, когда она подходит ближе.

– О, Бри, ты негодница!

– Ты любишь меня, – дразнит Бри.

– Только потому, что приходится.

Она поворачивается ко мне, такая невероятно прекрасная.

– Думаю, мне нужна небольшая помощь с сумками, – добавляет она скромно.

– Привет, – говорю я и наклоняюсь, чтобы поцеловать её в щеку вместо ответа.

– Привет, – шепчет она, когда мои губы оказываются на ещё щеке на несколько мгновений.

– Нужна помощь с сумками?

– Вероятно, я немного много взяла, – признается она, морщась.

Я смеюсь и поднимаюсь по ступенькам, думая, что она, скорее всего, преувеличивает. Но затем чувствую, что мне нужно позаниматься растяжкой или пробежаться вокруг дома, чтобы поддержать стремление перетащить такое количество сумок, стоящих у двери.

Глава 18

Кристина

Через два часа после того, как загрузили в машину, мы на месте. Я едва дышу, когда смотрю на этот вид. Эта простая красота пейзажей, которая вокруг, уже успокаивает меня. Если это место хоть немного похоже на то, где Барретт и Тесс были прошлой осенью, понимаю, почему они снова влюбились друг в друга.

– Это невероятно.

Я поворачиваюсь назад, когда никто не отвечает, и вижу, что мальчики смотрят в окна с печальным выражением на лицах. Энди тянется и сжимает моё бедро. Он глубоко вздыхает, перед тем как выпустить его.

– Ребят, готовы показать мне здесь всё?

Звук моего голоса заставляет их повернуться ко мне, и слабая улыбка появляется на их губах.

– Конечно, – грустно говорит Рик.

Когда Энди паркуется, мы открываем двери и выбираемся наружу, и гравий хрустит от наших шагов. Я вытягиваю руки перед собой и наклоняюсь вперёд, когда слышу глухой громкий вдох. Распрямившись и повернувшись, я вижу Энди, который стоит сзади меня с огромными глазами. Его взгляд лениво блуждает по моим ногам, к груди, закрытой серой футболкой с надписью Bless This Mess.

– Чёрт.

Я краснею и поднимаю на него брови, но он нисколько не извиняется.

– Пап! Быстрее! – кричит Рик около двери.

Энди достаёт ключ из переднего кармана и берёт меня за руку, сплетая свои пальцы с моими, когда мы идём к дому. Как только мы заходим внутрь, он отпускает мою руку, потому что его место занимают мальчишки, которые тянут меня внутрь, чтобы всё показать.

Вот квадратная деревянная перекладина, в которую врезался Аидан, сильно поранив лоб, ему даже пришлось накладывать швы.

Небольшой наклон деревянного пола, по которому они катаются в носках, хотя он еле заметен.

Вот огромная раковина в ванной комнате, в которой они однажды сидели, принимая ванну с томатным соком, после того, как их обрызгал скунс.

Моё сердце падает, когда они воскресают воспоминания о каждой комнате в доме. Три спальни, в каждой из которых они оба ночевали, никогда не предпочитая какую-то одну из них.

– Вот твоя спальня на этот уикенд, пойдёт? – говорит Энди, придвигаясь ко мне.

Ни одна из комнат не выглядит слишком причудливой и не имеет слишком много декора. Они все светлые и декорированы голубым и жёлтым, напоминая мне лето.

– Да. Отлично для меня.

– А это моя комната, – шепчет он, овевая горячим дыханием мою шею, указывая на дверь рядом с моей.

От меня не ускользнуло, что между этими двумя комнатами ванна, в которую можно зайти из них обоих. Я дрожу, когда чувствую его губы на моем виске, а его рука сжала моё плечо.

– Рада знать, – шепчу я, слегка прижимаясь к нему.

– Ммм. Пошли, ребята хотят показать тебе самую любимую часть этого места.

Он берет меня за руку и ведёт на задний двор, где недалеко от заднего крыльца находится пруд.

Четверо из нас стоят рядом друг с другом и смотрят на этот небольшой водоём, который, как я уверена, содержит кучу семейных воспоминаний. Он окружён деревьями, высокой травой и длинным деревянным и очень старо выглядящим причалом, который расширяется в пруд с ярко-голубой горкой, которая заканчивается в воде, и двумя деревянными скамейками.

Солнце отражается от воды, ярко поблескивая. Единственное, что мы слышим, это пение птиц, кваканье лягушек и шелест листьев на лёгком ветру.

Так спокойно. Безмятежно.

– Здесь так красиво. Понимаю, почему это ваше любимое место.

– Здесь ещё лучше летом, когда можно плавать и ловить лягушек. Но однажды Аидан поймал черепаху, когда мы рыбачили. Это было немного страшно.

Мы все смеёмся. Они из-за воспоминания, а я от представления всего этого.

– Готова поспорить, – улыбаюсь я, глядя на Аидана.

– Она не укусила тебя?

– Нет. К счастью.

– Ты бы умер от смеха, – говорит Рик через смех.

– Маленький белый пушистый пёсик бабушки не мог дождаться, чтобы поплавать. А весь берег был в чёрной грязи, и он побежал прямо по ней за лягушкой. Когда он вернулся, на нём невозможно было увидеть даже белого пятнышка. И он запрыгнул прямо бабушке на колени. Она закричала. А затем она его понюхала.

Я засмеялась и скривила нос.

– Он пах настолько плохо? – спрашиваю я.

– И даже хуже, смеётся Энди, двигаясь, чтобы встать за мной, и его рука ложится мне на бедро, – будет слишком холодно, чтобы плавать, но мы можем порыбачить, если хочешь.

– Правда?

– Конечно! Кристина, ты должна. Папа жарит рыбу лучше всех!

Я разворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он так близко, что я еле могу дышать. Его невероятные глаза, сияющая улыбка и это запах - смесь корицы и мужского запаха. Он слишком идеален.

– Действительно?

– Честно говоря, мы сразу жарим то, что поймаем здесь, и всё свежее.

– Хорошо. Определенно не могу дождаться этого.

– Пошли, возьмём наши колышки, – предлагает Аидан.

– Нет. Вы знаете правила. Сначала все распаковывают вещи. Потом можете делать, что хотите.

Мальчики ворчат, но приступают без возражений.

Мы все вместе идём к пикапу, и я морщусь от количества сумок сзади.

– Мы остаёмся дольше, чем планировали? – спрашивает Рик невинно, но этот блеск в его глазах подсказывает, что он меня дразнит.

Я закатываю глаза.

– Я же девушка.

Как будто это всё объясняет.

– Поэтому ты приготовила всё на месяц вперёд?

– Да.

– Девушки такие странные.

– Нет, девушки не странные. Мы просто предпочитаем переодеваться каждый день.

Лицо Рика изменяется в хитрую ухмылку.

– Но я в отпуске и не хочу думать. Так мне не нужно думать, что я одену каждый день. Пока одежда не пахнет - я в порядке.

– Он в чем-то прав, – смеётся Энди, – у меня даже нет слов.

Дело не только в том, что я взяла кучу вещей, я так же положила столько еды, что её хватит для нас на месяц, а не на длинный уикенд. Конечно, никто не жалуется насчёт этих сумок. Я была с этими мальчиками достаточно долго, чтобы понимать, что им всегда будет мало еды. Но Рик, возможно, прав. Не то, чтобы я признаю это, но понимаю, что переборщила с количеством одежды. Я просто напишу Бри, что если она соберется сюда после работы, чтобы не брала вещи.

После разгрузки и уборки всего по местам, мы делаем сэндвичи, которые быстро исчезают (смотри выше на счёт еды) и решаем пойти на прогулку, чтобы они продолжили мне всё показывать. Я воспользовалась ванной, чтобы немного освежиться.

– Ну, пошли же, Кристина! – кричит Аидан снизу.

– Да-да, иду, – смеюсь я и запускаю руку в карман.

Я вхожу в кухню, когда мальчики пихают пакет с продуктами в шкаф, и Аидан шепчет:

– Давайте быстрее, пока она не пришла.

– Знаю, Аидан, я не идиот!

– Я и не говорил этого. Но папа хочет, чтобы это был сюрприз.

– Думаешь, я не знаю этого? Он сказал это всего-то миллион раз.

– Тогда закрой шкаф, пока она не пришла.

Я слышу звук закрывающейся двери.

– Не могу поверить, что она не заметила этой сумки, – смеётся Рик.

– Это всё потому, что она была занята сумками с вещами.

Я отступила к стене, не имея понятия, что они прячут, но это нормально. Я сжала губы, чтобы из меня не вырвался смешок. Это, очевидно, важно для них и поэтому важно для меня. Что ж, подождём.

– Я голоден, – кричат мальчики одновременно.

Я смеюсь, похвалив себя за то, что привезла столько еды.

Вчера мы гуляли по лесам, пока не вышли к открытой поляне, сев на покрывало, которое взял с собой Энди, лёжа если сандвичи и смотрели на облака.

Последние два дня были прекрасные и расслабляющие, а прошлый вечер мы закончили, поедая чипсы с сырным соусом перед телевизором за просмотром вечернего фильма. Ребята разместились на огромных креслах, а мы с Энди на диване.

Энди сходил в душ и переоделся в пару свободных штанов, но забыл одеть футболку. И при других обстоятельствах я бы наслаждалась этим.

Чрезвычайно.

То, что он был без футболки при его сыновьях, и мы официально-неофициально в френд-зоне означает, я не смогу исследовать его голый торс так, как мне бы хотелось.

Всё это сильно отвлекало, и уверена, он это знал.

Низкий сдавленный смех вырвался у него, когда я втянула воздух после того, как он потянулся и завел руки за спину.

– Расплата будет жестокой, – бормочу я ему.

– Именно этого я и жду, – шепчет он в ответ.

Этим утром, когда я проснулась, то решила сделать операцию: Каждый Получает, Что Заслуживает. И она начнется, когда Бри и Гарди приедут. Я вдруг поняла, что одевала слишком много одежды в этот уикенд и моя кожа хочет немного солнца. Когда чуть позже мы пойдём на улицу, я думаю понежиться около пруда. В купальнике.

Это, может быть, и не уникальный способ расплаты, но я пользуюсь тем, что в моем арсенале.

Но до этого в моих руках парочка голодных мальчишек.

– Поможете мне сделать соус маринара для лазаньи? Бри и Гарди рано встанут и, уверена, они будут голодные. А потом вы можете съесть закуску или что-нибудь такое, чтобы дотянуть до ланча. Учитывая, что мы завтракали всего час назад, – спрашиваю я их и замечаю, что они ухмыляются при слове «закуска». Это так по-детски.

– Конечно.

Они пожали плечами и улыбнулись.

Четырнадцатилетние мальчики. Пытаются навешать мне на уши лапши. Но, тем не менее, мы приступаем к работе.

Я даю каждому из них работу, и несколько минут спустя трое из нас работают настолько хорошо, как будто мы делали это уже миллион раз. Я показываю им, как шинковать лук и чеснок и они смеются от слёз, которые текут по их щекам, перед тем как тушить овощи.

Они помогают поджарить гамбургеры, сделать соус, открыть банки с томатами, отмерить специи. Они трудятся и задают вопросы там, где надо.

Часто, когда я с ребятами, Энди тоже с нами. По очевидным причинам. В этот раз быть наедине с ними это именно то, что нужно. Особенно после всего, что недавно произошло. Ведь у Бри приближается выпускной и Хизер... просто Хизер.

– Спасибо, что показала нам всё это, Кристина, – тихо говорит Аидан.

– Да. Это даже немного весело, – добавляет Рик.

– Вы не ожидали этого?

– Не совсем. Ну, это же готовка.

– Это не просто готовка. Это - развитие и обучение навыкам, которые будут вам необходимы всю жизнь. Поверьте мне, однажды вы будете благодарны за эти рецепты. Девушки любят парней, которые умеют готовить.

– Это правда? – врывается низкий голос Энди.

Я поворачиваюсь на голос и вижу, как он стоит, облокотившись плечом на стену, и наблюдает за нами. Я киваю и сужаю глаза.

– Ты рано встал.

Он отталкивается от стены и медленно идёт по кафелю в мою сторону.

– Нужно не так много времени, чтобы проглотить наживку. Вижу, вы ребята нашли, чем заняться? – спрашивает он с горящими глазами.

– Да, – говорю я, – ребята помогли мне с соусом для лазаньи на сегодня.

– Вижу.

– Много готовки, – нервно говорю я, когда его глаза внимательно осматривают всё.

– Похоже на то, – бормочет он.

– Хочешь попробовать соус, пап? – говорит Аидан, разрушая электричество, которое образовалось между нами.

– Хочу ли я попробовать соус? – спрашивает он, как будто это самый безумный вопрос в мире, – конечно, я хочу его попробовать.

Он наклоняется над кастрюлей на плите и берёт ложку из шкафа перед тем, как опустить её в кастрюлю.

Он дует на соус несколько раз и я заворожено смотрю, какую форму приобретают его губы, когда они немного сморщились, чтобы остудить соус, и за его языком, который вылез, чтобы проверить температуру.

Я выдыхаю, пытаясь справиться с гормонами, бушующими внутри меня.

Ложка попадает ему в рот, и я тут же чувствую укол ревности к куску металла. Это смешно.

Я предполагала, что если буду больше времени проводить с Энди, желание облизать его начнёт проходить. Или хотя бы уменьшаться. Но это далеко не то, что происходит. Чем больше я узнаю его, тем быстрее и сильнее мои чувства.

Я смещаю свой взгляд с его губ на глаза и вижу, что он смотрит на меня игривым взглядом.

– Пап? Как он?

Я почти вздрагиваю от голоса Аидана.

– Он невероятный. Не могу дождаться, чтобы съесть ещё, – говорит Энди, не отводя от меня глаз.

Я прочищаю горло.

– Итак, мальчики, надо дать соусу потушиться ещё какое-то время и позже мы сделаем лазанью.

– Отлично, – мямлит Рик с ложкой овсяной каши во рту и молоком, немного стекающим изо рта. Прожевал. Проглотил. И ещё одна.

– Теперь мы можем пойти рыбачить?

Я улыбаюсь. Я даже не заметила, как он сделал что-то поесть.

– Конечно!

Так мы и делаем. Мы проводим остаток дня за рыбалкой и расслаблением у воды. Мы даже вытащили катамаран и пытались не сильно намокнуть.

Мальчики доказали слова, что Энди готовит отличную жареную рыбу, потому что он сделал нам ланч прямо на берегу, после того как мальчики показали мне, как правильно ловить рыбу.

После рыбалки ребята стали кидать друг другу мяч, пока я пыталась исполнить мой план расплаты.

– Так тебе действительно нравится, когда мужчина готовит? – спрашивает он мне в ухо.

– Ммм, – мычу я, в надежде, что дам понять: готовящий мужчина - это чёртовски сексуально.

Но на самом деле, он может убирать навоз, и я найду в этом что-то сексуальное.

– Рад слышать, – шепчет он.

Мои ноги вытянуты передо мной, тело расслаблено и руки лежат вдоль него. Его рука расслабленно лежит рядом с моей, мы лежим бок о бок и моё обнаженное бедро находится прямо рядом с его плавками. Я даже не поборолась с желанием потянуться как кошка, когда он говорил так близко. Я потеряла всё желание бороться в этой проигрышной для меня битве сопротивлению ему.

Я не в бикини, но показываю ему большее количество моей кожи, чем он когда-либо видел. Плюс факт, что топик поднимает мою грудь в красивое декольте, на которое, как я заметила, он смотрит.

Я думала, что смогу завоевать небольшое преимущество, когда надевала купальник сегодня и располагалась около пруда, но я так сильно ошибалась.

Он смотрит на меня один раз, оценивая моё тело. Затем тянет руки за голову, берёт воротник своей рубашки и опускает его.

Когда он видит, что я уставилась на него, его ноздри расширяются, и он ложится ближе, проводя своими огрубевшими пальцами по маленькому участку кожи между моим топом и нижней частью, заставляя меня задрожать.

– Пытаешься убить меня? – шепчет он сиплым голосом.

Его губы немного касаются моего уха, и я дрожу, не в силах вздохнуть.

– Что? – спрашиваю я, даже не помня свой изначальный план.

– Ты ещё великолепнее, чем я себе представлял. А у меня богатое воображение.

И вот он снова побеждает.

Он смеётся, целует меня в щеку и бежит играть с мальчиками.

Глава 19

Энди

Мой контроль растворяется. Причём быстро.

Каждый миг, проведенный с Кристиной, только доказывает, чего я хочу.

Каждый раз, когда я вижу, как она проводит время с моими сыновьями, даёт им внимание, которое им так нужно и которого они заслуживают… Моё сердце готово взорваться в такие моменты.

Даже не буду упоминать, сколько самоконтроля мне понадобилось, когда она лежала рядом в своем коралловом купальнике. Это не было крошечное бикини, но это было ещё более сексуально. Та маленькая полоска кожи между топом и низом просто звала мои пальцы.

Я сбился со счёта, сколько раз мне приходилось сжимать свои кулаки, чтобы не взять её в свои руки и просто зацеловать её. В ней просто… всё, чего я даже не представлял, что хотел. И что мне было нужно. Кристина - это счастье, солнечный свет и радуга.

Как говорит Карли, она единорог. Что бы это не значило.

– Ты собираешься разобраться со всем этим? – спрашивает Карли, пока я работаю с камнями, которые будут окружать новый камин, который Джеймс установил в Балансе.

– Разобраться с чем? – включаю я дурака.

Я точно знаю о чём и о ком она. Я не идиот. Она не так безобразно любопытна, как Лорен и Тесс или, черт возьми, даже Джеймс и Барретт, но всё же напористая. В своей тепличной милой манере.

Джеймс сдавленно хихикает рядом со мной и смотрит на жену, которая болтает ногами, сидя на столе рядом с нами.

– Тебе нужно быть чуть лучше со своей проницательностью, красавица.

Надо отдать Карли должное, она просто пожимает плечами и улыбается. Даже не пытаясь что-либо отрицать.

– Но ты всё же мог бы ответить. Если спрашивает не она, ты знаешь, кто следующий будет устраивать допрос.

– Почему вам всем нужно всё знать?

– Ты так произносишь «вам всем», как будто неандерталец, – упрекает Джеймс.

– Нет, если ты из верхней части США. Когда говоришь так, как ты, и ты не с юга, это звучит как шарада.

– Что?

Джеймс смотрит так, как будто я вырастил вторую голову.

– Забудь, – бормочу я и продолжаю выкладывать узор из камней, который я создаю на полу, перед тем, как прикрепить их к стене.

– Так ты собираешься? – снова спрашивает Карли, не желая сдаваться с вопросами.

Я вздыхаю и сажусь, думая, что могу встретить всё это лицом к лицу. Вероятно, моё поражение очевидно, и она продолжает.

– Она счастлива.

Я киваю один раз.

– Да, счастлива, – соглашаюсь с ней.

Её голова поворачивается в сторону.

– Она была и раньше, но…

– Она ещё счастливее, – говорю я, зная этот факт.

Она немного улыбается в ответ.

– Точно.

Она крепко сжимает губы и показывает на меня.

– И ты - причина этого.

Теперь моя очередь улыбаться, но уже во весь рот. Я пожимаю плечами.

– Хотелось бы верить в это.

– Ты тоже счастлив.

– Да.

– И она причина этого.

Не могу здесь поспорить.

– Абсолютно точно.

Она сощуривает глаза в попытке выглядеть угрожающе. Это могло бы сработать на ком-то, кто не выглядит так мило.

– Ты же не испортишь всё? – спрашивает она, но скорее с утверждением.

– Я надеюсь, что, чёрт возьми, нет.

– Она единорог.

Мои брови оказались на лбу. Я смеюсь.

– Пардон?

– Она счастливая и солнечная, радужная и она… уникальна. Очень мало таких, как она. Она единорог.

– Эм. Ладно.

– Нет. Ты не понимаешь.

– Карли, со всем уважением, я понимаю тебя. То, что ты говоришь, это то, что я уже знаю. Думаешь, я бы проводил время с ней, если бы не знал?

– Я не знаю тебя достаточно хорошо, поэтому не знаю.

– Детка, – вмешивается Джеймс.

Взгляд Карли передвинулся на Джеймса и потом опять на меня.

– Я доверяю тебе. Но как та, кто является огромной частью тех, кто окружает её долгое время, я всегда узнаю признаки. Она счастлива. Но было время, когда она не была такой. И это что-то большее, чем смерть Тодда. Но я не буду давить на неё, потому что, как и сказала, знаю, насколько важно хранить своё прошлое внутри. И честно, мне кажется, ты тоже знаешь это.

Я не подтверждаю и не опровергаю это, но не отвожу взгляд.

– Она - единорог, – повторяет Карли.

– Согласен.

И я не врал.

Прошлым вечером, когда Бри и Гарди приехали к нам, я думал, возможно, ребята забросят идею закончить готовку лазаньи с Кристиной в присутствии Гарди. Но я ошибался.

Они были рядом с ней, когда она показывала, как укладывать слои, сырную смесь и соус, который они сделали этим утром.

Они явно гордились собой и чуть ли не прихорашивались, когда Гарди показал им, как ему вкусно, попросив третью добавку и похвалив за помощь.

Мы провели последние часы, выйдя из нашей паста-комы и прогулявшись по лесной зоне около дома, перед тем как посидеть около костра поздно вечером.

Кристина смеялась над их шутками и попытками рассказывать истории. Показала им, как использовать шоколадные конфеты вместо плиток шоколада, чтобы сделать шоколадно-зефирные бутерброды. Слушала, когда они откровенно говорили о том, что не скучают по матери и о чувстве вины из-за этого. Благодарно приняла свитер, который предложил Аидан, стянув его с себя, когда она задрожала от медленно понижающейся температуры. Надела, улыбаясь в знак благодарности, сказав, как быстро он растёт, учитывая, что она в его одежде и она ей велика.

У него всегда была горячая кровь и неудивительно, что он мог находиться в такую температуру в одной футболке.

Признаюсь, большая часть меня очень завидовала.

Мне нравится, какие между ними выстраиваются отношения, но я должен был сделать так, чтобы она не мёрзла. Особенно, когда Гарди и Бри сидели в обнимку, завернувшись в плед и соприкасаясь головами.

Просто смешно, как я завидовал в этот момент подросткам.

Я немного думал над тем, как поведение Кристины изменится с появлением Бри. Сделает её более расслабленной.

Но этого не случилось. Она была тем же человеком в кругу семьи, как и с нами. Единственное расстройство, которое я испытал, было, когда реальность ударила в голову, что Бри будет спать с мамой.

Ничего бы, конечно, не случилось, если бы её не было с нами. Потому что ничего не произошло в те ночи, когда она и я были порознь, и я крутился и вертелся, зная, что она на расстоянии всего лишь двух дверей в ванную.

Но это чувство возможности чего-то большего было для меня достаточно. Завтра мы возвращаемся.

Это означает, что остаток этого дня - последний день, когда мы наслаждаемся домом перед тем, как Хизер...

Я даже не могу закончить эту мысль в голове, поэтому трясу головой и спускаюсь вниз, где слышу разговоры детей. Кристина в душе - миллион очков мне за то, что не стал врываться туда, учитывая мои проблемы с самоконтролем. Итак, отличное время, чтобы обсудить наши планы.

– Так. Она в душе, так что поторапливайтесь.

– Что? Что происходит, – спрашивает Гарди с дивана, вытянувшись и расслабляясь, в то время как Бри сидит между его ног, а его длинные руки вытянуты перед ней. В его руках джойстик от Xbox и Аидан смотрит, как Рик играет тоже.

– У папы есть план, – говорит Аидан, закатывая глаза.

– Эй! Ей понравится!

– Какой план?

– Он позовёт твою маму на свидание.

– А сейчас они что не встречаются? – оглядывается Гарди в смятении.

Бри закатывает глаза.

– Они там же, где были мы, – указывает она на него, затем на себя, – где-то шесть месяцев назад.

– Ааа. Понял, – с улыбкой говорит Гарди, кивая.

– Можем мы вернуться к плану, пожалуйста?

– Да. Конечно.

Мы с сыновьями рассказываем Бри и Гарди наш план и просим помощи. Мы говорим, что они должны притвориться, будто бы им нужна моя помощь, чтобы меня не было рядом. А в это время мальчики отвлекают внимание Кристины на себя. Мы сидим впятером плотно сгруппировавшись, когда Кристина входит в комнату. И затем мы успешно пытаемся не выглядеть виноватыми. Мы вскакиваем, сталкиваясь друг с другом и бормоча что-то непонятное.

Она явно не убеждена. Действительно, почему бы это? Мы явно не делаем так, чтобы она поверила.

– Что происходит? – спрашивает она с ухмылкой на губах.

– Почему ты думаешь, что что-то происходит?

– Предчувствие.

– Не очень-то доверяешь нам, да?

Она поднимает бровь.

– Сделаю вид, что ничего не было. В этот раз.

Она подмигивает и идёт на кухню. Я машу мальчикам, и они быстро вскакивают.

– Стой!

Кричит Рик, а Аидан тут же кричит:

– Не уходи пока!

Она смотрит на них с нежной улыбкой.

– Да?

– Нам нужна твоя помощь. Ты учила нас готовить вчера, да?

– Да, – говорит она, подчёркивая слово.

– Ну, нам интересно, как сделать десерт. Пирог или что-то похожее. Мне кажется, это важно.

– Это же важно знать, как делать все блюда, так? – Аидан добавляет к объяснениям Рика.

– Да, – кивает тот и сглатывает.

Ни один из них не получит Оскар в ближайшее время. Но Кристина не обращает внимание на их слабые актёрские качества.

– Хотите, чтобы я помогла вам испечь пирог? – говорит она дрожащим голосом и с блестящими глазам.

Она тянется к моей руке и сжимает её. Тогда я осознаю, что всё это больше, чем просто обо мне и Кристине.

Кристина

– Когда таймер зазвенит, мы вытащим его из духовки и поставим охлаждаться вот сюда. Нужно, чтобы он остыл перед тем, как покрывать его глазурью, иначе всё растает.

Мальчики смотрят друг на друга и затем на телефоны, чтобы посмотреть время.

– Это займёт много времени?

Я смотрю на таймер духовки.

– Осталось всего шесть минут до конца выпекания, но потом нужно немного больше времени, чтобы он остыл.

– А что, если мы поставим его в холодильник?

– Ну… Мы, конечно, можем. Но нужно всего пятнадцать минут, чтобы он остыл. Вам так не терпится попробовать?

– Ну, вроде того, – бормочет Рик и Аидан пихает его в живот.

– Не очень. Ты сказала положить сметану в торт. Скорее всего, будет отвратительно.

– Да. Моя цель - провести с вами время и испечь что-то отвратительное, ребята.

Они ходят туда-сюда по кухне, постоянно проверяя свои телефоны. Когда звенит таймер, они бросаются к духовке. Рик даёт Аидану прихватки, чтобы вытащить пирог.

– Сначала вам надо проверить, готов ли он.

– Он может быть ещё не готов? – вскрикивает Рик.

– Возможно. Ткните зубочисткой в центр и если вы достанете её чистой, значит он готов.

У них обоих такие лица, что я посмеиваюсь.

– Почему она не будет чистой?

– Если он не готов, центр будет липкий и тесто жидкое. Оно прилипнет к зубочистке.

– Понятно.

– Сделайте же это.

Они оба достают зубочистки из пластикового контейнера, который у меня в руке и тыкают ими в центр шоколадного пирога. Когда они достают их чистыми, то стукаются кулачками.

– Отлично. Ещё пятнадцать минут перед тем, как мы можем украсить его? – говорит Аидан слишком громко.

– Я же стою прямо здесь, дружок. Что не так с вами двумя?

Они вели себя странно с момента, как мы стали мешать масло для теста. Сначала я думала, что это из-за того, что они передумали и решили, что веселее было бы провести время с Энди, который ушёл с Бри и Гарди вскоре после того, как мы начали готовить. Гарди сказал, что ему нужна помощь Энди с чем-то. Я не спрашивала для чего и он не объяснил.

Аидан покраснел, а Рик пробубнил:

– Мы скоро вернёмся.

Затем схватил его за руку и вытащил в гостиную. Я услышала громкий шёпот.

– Просто постарайся вести себя нормально хотя бы раз.

– Заткнись.

– Мальчики?

– Да, – говорят одновременно.

Что происходит с ними? Я поворачиваю за угол, скрестив руки, и вижу, что они отворачиваются.

– У вас все нормально?

– Все нормально. Просто… Пирог готов? Мы очень хотим украсить его.

– Прошло всего несколько минут, но вы можете попробовать, если хотите.

– Да. Можно мы сделаем это одни?

– Отличная идея, Рик! Да, можем, Кристина?

Они вдруг снова ладят? Рик метает ножи взглядом в Аидана и слабо кивает головой. Но я ведусь. Что-то происходит и у меня есть чувство, что это связано с мистическим исчезновением остальных.

– Вы не хотите, чтобы я помогала?

Спрашиваю я с болью в голосе. Я тоже могу играть.

– Нет, дело не в этом… Мы хотим просто…. Удивить тебя.

– Я люблю сюрпризы!

– Отлично.

– Хотите, помогу с украшением?

– Нет, мы уже всё поняли, – взволновано говорит Аидан, показывая рецепт на телефоне.

– Хорошо.

Я поднимаюсь наверх, но сначала слышу, как Рик ударил Аидана и громко шепчет:

– Ты просто ужасный актёр. Она поняла, что мы врём. Ты всё испортил.

– Заткнись, Рик! Это не так! Она, возможно, заподозрила что-то, но ничего не знает.

Я закрываю уши и ухожу. Если эта группа клоунов хочет сделать что-то с этим пирогом и удивить, не буду забирать это у них. Я немного убираюсь и переодеваюсь. Спускаясь, я стараюсь делать это как можно громче, чтобы они поняли, что я иду.

– Я могу войти?

– Еще секунду!

Я жду несколько минут и они появляются передо мной.

– Мы готовы.

– Я вижу, – смеюсь я.

– Можешь… закрыть глаза?

– Серьёзно?

– Да.

Говорит Аидан, кивая и облизывая губы. Рик так широко улыбается, что я вижу его ямочки.

Я делаю так, как они говорят, и протягиваю им руки. Каждый из них берётся за одну мою руку и ведёт, как я думаю, на кухню. Я чувствую дуновение воздуха, когда кто-то из них жестикулирует передо мной и стараюсь не смеяться.

– И так. Открывай.

Передо мной стоят два очень взволнованных мальчика и держат самый милый из всех страшных тортов, который я когда-либо видела. Он полит застывшим шоколадом и жёлтым цветом на нем выведено: «Ты пойдёшь на свидание с нашим папой?».

Я с трудом могу вздохнуть и перечитываю надпись два раза.

Затем я поднимаю взгляд и вижу Энди, который стоит с большим букетом... деревянных ложек, связанных вместе красным бантом. Из меня вырывается смешок.

– Несколько недель назад ты упомянула, что все твои деревянные ложки испортились и тебе нужны новые. Поэтому я попросил Бри съездить со мной и выбрать нужные. Здесь так же есть три лопатки. Все разных цветов и, – он тянется за спину Гарди и вытягивает из его рук небольшой пакет, – эспрессо-бобы, покрытые шоколадом!

– О Боже!

– Сюрприз?

– Это даже слишком.

Я качаю головой, восхищаясь деревянными ложками. Это может казаться странным для большинства, но я с большей радостью приму что-то от всего сердца, чем букет роз. Он помнит даже то, что я упомянула вскользь.

– Мам! Будь внимательней, – хихикает Бри.

– А! Точно!

– Так ты пойдёшь? С папой на свидание?

– Хммм. Мне надо поду… – до того, как я успеваю ответить на вопрос, Энди встаёт передо мной, впихивает букет деревянных ложек Бри в руки и его пальцы берут меня за бедра.

– Ты должна что?

Его глаза улыбаются. А белые зубы закусывают нижнюю губу. Кого я обманываю?

– Должна подумать?

– И как долго ты должна... подумать над этим?

Я стучу пальцем по щеке и притворяюсь, что обдумываю это.

Он наклоняется и его лицо в миллиметрах от моего. Запах жвачки с корицей щекочет мой нос, когда он выдыхает. Я вдыхаю через нос. И он снова закусывает нижнюю губу.

Это самое эротичное, что я видела, и мне интересно, делает ли он это специально. Знал бы он, как это сексуально. Я смотрю в его глаза и облизываю губы. Его глаза отслеживают это, и я начинаю дышать тяжелее.

– Ребят, возьмите меня на рыбалку, – я слышу, как моя дочь говорит это очень высоким тоном.

Это должно было вернуть нас в реальность, но мы стоим спокойно, как будто выполняем манекен-челлендж. Дверь сзади меня закрывается и секунду после этого его губы накрывают мои. Мои руки обвивают его шею и скользят по волосам, которые отрастают. Мне нравится это. Мне никогда не нравились длинные волосы у мужчин, но на Энди это выглядит так красиво, что я никогда не разрешу ему подстричься.

Мои губы приоткрываются, и его язык проникает внутрь. Не очень осторожно, но и не очень властно. Именно так, как нужно. Он тянет меня за волосы, чтобы моя голова повернулась туда, куда он хочет, и я постанываю. Глубоко и глухо. Он тоже отвечает стоном и прижимается ко мне, из-за чего я немного наклоняюсь назад, а он ведёт меня к столешнице и прижимает к ней. Его рука сползает по моей спине и сжимает мою задницу. Эти белые зубы, на которых я помешалась, снова прикусывают нижнюю губу, и я внезапно чувствую шок, потому что хочу его. Я так долго не ощущала прикосновений мужчины и пока не встретила Энди, не очень тосковала по этому. Конечно, были моменты, когда мне хотелось чего-то, потому что я обычное человеческое существо, но я не ощущала такого желания. Затем мы с Энди стали ближе, и внезапно моё тело ожило и как будто проснулось. Я чувствовала волнение внутри себя последние месяцы, но когда его руки оказались на моём теле, его губы на моей коже и его сильная фигура прижала меня к столешнице, это волнение быстро переросло в невероятный бунт и желания боролись во мне. Но я не чувствую в себе силы обдумывать, правильно это или нет. И важно ли, что он все ещё женат на другой женщине. А наши дети рядом на улице и, скорее всего, понимают, что здесь сейчас происходит. Всё, о чем я могу сейчас думать, это что он заставляет меня чувствовать. Как он заставляет меня ощущать себя прекрасной.

Желанной.

Любимой.

Его язык. Он, вероятно, заколдован. Он чувственный. Извивающийся. Дающий. Любящий.

Я хватаю его шею, ворот его рубашки. Его руки блуждают по моей спине и ниже моей груди. Его большие пальцы гладят мою шею. Его руки обнимают меня, а длинные пальцы зарываются в волосы. Его ладони оказываются под моей задницей и без усилий поднимают меня. Мои ноги обвивают его торс, а плечи прижимаются к нему ближе, если это вообще возможно. Он немного отклоняется, его рот слегка касается моего.

– Черт, Кристина. Я знал, что мне будет так хорошо.

Я должна ответить. Если бы я только могла говорить.

– Да, – шепчу я.

Эти чертовы белые зубы закусывают губу, и затем его прекрасное лицо медленно расплывается в улыбке.

– Знал, что уговорю тебя.

Глава 20

Энди

– Хватит ходить кругами, пап! Это раздражает, – ворчит Рик.

Я уставился на своего милого сына.

– Не могу остановиться. Должно же быть уже пять часов?

– Ещё два часа.

Он даже не соизволил оторваться от экрана своего телефона, когда говорил мне это. Я шлепаюсь на диван, тяжело вздыхая и нервно дергаясь. Его голова падает на спинку стула, на котором он сидит.

– Боже, пап!

– Ты сказал перестать наворачивать круги, и я это делал!

– Это не лучше!

Аидан входит в комнату с огромной тарелкой мороженого, моментально отвлекая Рика. Он облизывает губы и кивает на тарелку.

– Дай мне немного.

Аидан кривит губы и прижимает тарелку к груди.

– Фу! Возьми себе сам.

– Я хочу просто немного куснуть.

– А я не хочу твои слюни на моей тарелке.

– У меня не текут слюни.

– Да. Текут.

– Нет.

– А Кисли ДеМарко говорила обратное, – говорит он припеваючи.

– Заткнись, Аидан.

– Папа говорит, что нам нельзя говорить другу другу заткнуться.

– Я и не говорил. Я сказал заткнись.

– Неважно. Это то же самое, только быстро.

Мои глаза скачут между сыновьями. Подростки могут жить отдельно на другой планете, настолько они странные.

– Кроме того, Кисли не говорила, что ты врёшь.

– Отлично, если это помогает тебе спать по ночам.

Аидан двигается и садится ближе к Рику, который все ещё полулежит на стуле с одной ногой на подлокотнике, как будто ему всё равно.

Это враньё. И они оба знают это.

Аидан продолжает допекать его.

– Да. Она сказала, что ты не имел понятия, что делаешь. И ей пришлось вытирать слюну со своего лица там, где ты атаковал её как лабрадор.

– Смотрю, ты горд собой.

Аидан смеётся. Качает головой и уставляется в свой телефон, поедая мороженое.

– Нет.

– Аидан. Достаточно, – влезаю я.

– Да, Аидан. Достаточно, – подчёркивает Рик.

Он опускает телефон и они сужают глаза, глядя друг на друга, и я понимаю, что они собираются попробовать какой-нибудь приём из реслинга, которому они научились за этот год. Но только это будет больше похоже на ММА.

– Ребят, – предупреждаю я, когда Рик встает.

– Возьми свои слова назад. Я знаю, что ты врёшь.

– Да? И почему бы это, Рик? Зачем кому-то врать о таком?

И тогда он срывается.

Выше моих сил понять, почему Аидан или Рик пытаются врать своему близнецу, но Аидан однозначно хотел достать Рика, когда сказал, что он и Кисли целовались после кино в тот вечер, когда мы вернулись домой. Или… он просто накрутил всё это. В любом случае. Рик вернулся домой с огромной улыбкой. Похожей на ту, которая была у меня на лице с тех пор, как мы вернулись два дня назад.

– Просто забей, Аидан, ладно?

– Почему я должен? Ты знаешь, что он не стал бы.

– Хорошо! Я не целовался с ней, ясно? Но я поцеловал её. Почти в губы.

– Ха! Я знал!

– Почти? – спрашиваю я, и мне не нравится этот вопрос, но любопытство распирает.

– Ну... Я упустил.

– Упустил что?

– Её рот! Я собирался поцеловать её и запнулся или что-то вроде того. Я не знаю! Я очень нервничал.

– И… куда же ты поцеловал её? – медленно спрашиваю я.

– Куда-нибудь в щеку?

Я смотрю на Аидана, чьи глаза расширились, и едва уловимо машу ему рукой.

– Что она сделала?

– Просто стояла. Что ещё она должна была сделать? Она скорее всего ненавидит меня.

Он плюхается на диван и тянется, чтобы взять миску с мороженым у брата. Эта сцена стала клише и я посмеиваюсь.

– Мороженное? Реально?

Он поднимает бровь и смотрит в миску.

– Да. И что?

Я качаю головой и бормочу.

– Забудь.

– Так что мне делать?

– Она не ненавидит тебя. Я просто решил побесить тебя. Ты ей нравишься.

– Правда?

– Да, – закатывает глаза Аидан, – но не запнись в другой раз, – шутит он.

Из них двоих несмотря на то, что Рик менее разговорчивый и более стеснительный, ему более комфортно с девушками. Аидан всегда становится неумолкающим дурачком.

– В следующий раз?

Рик поднимает бровь и смотрит на меня.

– Пап. Ты ожидал, что твой первый поцелуй с Кристиной станет последним?

Я как камень. Замер. Затем следует смех этих двоих. Хулиганы.

Как взрослый, я закатываю глаза, встаю и иду на кухню написать Кристине, что её задница будет посажена в мой пикап немного раньше, чем мы договаривались, потому что я устал ждать.

Первое свидание больше не может ждать.

Я отхожу в сторону и смотрю, как она бросает баскетбольный мяч в металлическое кольцо, чтобы выиграть огромного плюшевого панду. Я пытался сделать это, но она посмотрела на меня и сказала:

– Я сделаю это.

Четырнадцать долларов спустя, панды всё ещё нет в её руках.

– Готова сдаться?

Она чудесно фыркает и опускает руки на пояс. Она как всегда выглядит прекрасно в её темных облегающих джинсах, сжимающих лодыжки, белых босоножках и белом топе под зелёным жакетом. Её голова падает, признавая поражение.

– Глупая игра, – бормочет она, вручая мне мяч.

Я делаю настоящее шоу, разминаясь перед тем как мяч попадает в квадратный центр мишени. Она издаёт клацающий звук перед тем, как упасть.

– Ну, естественно, сейчас всё сработало. Я метила в неё последние пятнадцать минут.

– Конечно.

– Ваш приз, сэр, – сказал человек, сопровождающий аттракцион с таким энтузиазмом, с каким я бы убирал рвоту.

– Панда! – говорит Кристина, подпрыгивая на мысочках.

Он закатывает глаза, но вручает его ей. Мы гуляем по фестивалю, едим жареную еду и пьём «настоящий» лимонад, блуждая по толпе вместе. Мы желаем фотографию наших ног, болтающихся в воздухе, катаясь на аттракционе, который раскручивает нас так, что мы почти возвращаем всё, что съели раньше. Она впихивает панду на другую сторону, когда мы заходим в клетку Чертового колеса и прижимаемся друг к другу. Я делаю селфи и потом ещё одно, когда она целует меня в щеку. Затем ещё одно, о котором она не знает, когда она прижимается к моей груди, а её голова находится почти под моей рукой, которую я положил ей за спину.

– Знаешь, я даже не нервничала насчёт сегодня.

Я смотрю на неё вниз, она поднимает ко мне лицо, и я вижу каплю ранимости в её ярких зелёных глазах.

– Нет?

– Нет.

– И почему, ты думаешь, всё так? – спрашиваю я, а мой голос звучит более хрипло даже для меня.

– Наверно, потому что всё это правильно, – шепчет она.

Мы смотрим друг на друга некоторое время, и потом я целую её и мой язык жаждет почувствовать её.

Она отвечает мгновенно, прижимая меня рукой, которой обняла меня. На её губах все ещё есть сахар от пончиков, которые мы ели чуть раньше. Моё тело отвечает на неё, заставляя почувствовать себя тинейджером, у которого встал на уроке.

Её жакет приоткрывается и грудь, прикрытая только тонким топом, прижимается к моей груди. Я сжимаю её ещё сильнее и кладу её ногу себе на бедро. Она ухмыляется, и я чувствую, что воспламеняюсь.

Мы всё ещё целуемся. И трогаем друг друга. Я уверен, мне никогда не будет хватать её.

Мы движемся круг за кругом, каждый раз останавливаясь внизу, и я уверен, с этого колеса можно увидеть столько красивого. Но прямо сейчас? Я вижу красоту только в нас.

– Вы пытаетесь показать шоу детям или что? – голос работника колеса разъединяет нас.

Я всё ещё не отпускаю Кристину. Вместо этого я скольжу носом вдоль её челюсти и нежно посасываю кожу около уха.

– Ваше время давно закончилось.

Она дрожит и кивает.