Цифровой журнал «Компьютерра» № 147

Дмитрий Вибе: Зачем покупать телескоп Дмитрий Вибе

Опубликовано 12 ноября 2012 года

Моё знакомство с любительским телескопом состоялось в 1981 году в глухой сибирской деревне на берегу Бирюсы. Там начисто отсутствовало уличное освещение, поэтому небо и без телескопа было прекрасным. Но то, что было видно в окуляр крохотного телескопа «Алькор», и до сей поры сохранилось в памяти ощущением чего-то ошеломляющего. Я уже и не помню, что мне тогда показывали. Наверное, обычный июльско-августовский набор: Туманность Андромеды, Аш и Хи Персея... Но помню зато, что заболел лютым желанием заиметь собственный инструмент.

В то время купить телескоп было весьма сложно. По крайней мере, мне. Сейчас время иное. Телескопы продаются чуть ли не на каждом углу, и цены на них начинаются буквально с нескольких тысяч рублей. В результате приобретение телескопа стало весьма доступным предприятием, которое можно осуществить, зайдя на какой-нибудь электронный рынок за новой флешкой.

Обстоятельства сложились так, что мне, теоретику, часто приходится отвечать на вопросы об осмысленности подобных покупок. И я решил очередную колонку посвятить своим мыслям на этот счёт. Сразу же отказ от ответственности: я профессиональный астроном, и потому о любительских телескопах имею далеко не полное представление. Скорее всего, опытные любители астрономии за мои рекомендации пропишут мне пожизненный эцих с гвоздями. Но какое-то понятие мне об этих вещах всё равно приходится иметь. И я подумал, что для человека, который вообще не имеет представления о телескопах, но почему-то подумывает о его покупке, полезны будут именно мои, максимально чайницкие советы. Кому-то они покажутся чрезмерно наивными, но поверьте: все они основаны на реально задававшихся вопросах.

Я начну с того, что есть объекты, для наблюдения которых телескоп не нужен. Если вы собираетесь наблюдать в телескоп Млечный Путь, сейчас у вас есть шанс одуматься! Чтобы увидеть Млечный Путь во всей его красе, нужна сущая малость — тёмная местность. Если вам удастся найти деревню без уличного освещения, то лучше невооружённого глаза для Млечного Пути инструмента не найти.

То же самое относится и к метеорным потокам. Чтобы их наблюдать, не нужны ни телескоп, ни обсерватория. Достаточно иметь тёмное небо и сами метеоры. Правда, тут важно не обмануться в ожиданиях. Помните: при сильном «звездопаде» на небе наблюдается несколько десятков метеоров в час, то есть по одному метеору за несколько минут. Дожди, когда за минуту на небе сгорало бы несколько метеоров, за всю историю наблюдений можно пересчитать по пальцам.

Забавный вопрос задали недавно: будем ли мы в декабре наблюдать в телескоп парад планет. Нет, не будем, по двум причинам. Во-первых, парада планет в декабре не будет, во-вторых, поле зрения телескопа мало, так что шансы увидеть в него одновременно хотя бы две планеты весьма невелики. За исключением редких случаев близких соединений, парад планет (что бы ни называлось этим словосочетанием) — это тоже зрелище для невооружённого глаза.

Далее. Диаметр объектива телескопа не влияет на его увеличение. Он определяет количество света, собираемого телескопом, поэтому большой объектив позволяет увидеть более тусклые объекты. Для наблюдений Луны, большинства планет, более-менее ярких звёзд большой объектив не нужен; вполне можно обойтись десятком сантиметров, а то и меньше — семью-восемью. Увеличение же телескопа зависит не от диаметра объектива, а от сочетания фокусных расстояний объектива и окуляра. Обычно в комплект телескопа входит пара простеньких окуляров, дающих увеличение порядка 30 и 70 крат.

Дерзну высказать мнение, что для первого телескопа ничего большего не нужно: особо гнаться не стоит не только за диаметром объектива, но и за увеличением! Прежде всего, помните, что, используя большое увеличение, вы сделаете наблюдаемый объект визуально крупнее, но качество изображения от этого не повысится. Кроме того, чем больше увеличение, тем меньше поле зрения. Например, у нас на обсерватории стоит супермегакрутой 40-сантиметровый любительский телескоп с минимально возможным увеличением 100 крат. И в него невозможно целиком увидеть Луну, Плеяды и многие другие зрелищные звёздные скопления — они просто не влезают в поле зрения! И если Луну вполне можно посмотреть и по частям, то Плеяды «в нарезку» совершенно теряют лицо.

Поле зрения важно не только для того, чтобы целиком увидеть Луну. Оно удобно также при наведении (особенно если вы наводитесь вручную) и при последующем ведении. Обычно недорогие телескопы оснащаются искателем, в котором на нужный объект надо наводить красную светящуюся точку, но у меня он не имел успеха. Я систематически забывал его выключить, а покупать для него батарейку на каждое наблюдение не то чтобы накладно, но просто неудобно. Так что пусть увеличение будет поскромнее, зато наводиться будет проще.

Ещё об электропитании. Выбирая телескоп, уточните его требования к электричеству. Как правило, для небольшого инструмента требуется питание 12 вольт, которое может идти от батареек, от автомобильного аккумулятора или от блока питания. Учтите, что ни блок питания, ни шнур для прикуривателя в комплект не входят. Даже если вы покупаете телескоп за десяток тысяч евро, будьте готовы к тому, что блока питания с ним не будет; его придётся покупать отдельно. Может также оказаться, что телескоп питается только от батареек. Кушать он их будет быстро, особенно морозной зимней ночью, так что готовьте запас. А то и вовсе купите для начала телескоп без электропривода.

Сейчас на рынке есть много моделей телескопов с автонаведением. Выбираете объект на пульте, нажимаете кнопку GOTO, и — вжик! — телескоп сам наводится туда, куда вам надо. На нашем 40-сантиметровом это весьма полезная функция, но нужно ли вам за неё платить, решайте сами. На яркие планеты и звёзды вполне можно навестись вручную, а тусклые объекты глубокого космоса (галактики, туманности и прочие «дипскаи») вы в телескоп с небольшим объективом всё равно не увидите. При этом сначала телескоп всё равно нужно будет вручную выставлять по звёздам.

Отдельная проблема — установка телескопа. Стандартный штатив вполне может оказаться хлипким, так что после каждого движения телескопа нужно будет ждать, пока он перестанет колыхаться. Но тут можно только посоветовать либо сразу выбирать телескоп с ногами покрепче, либо стараться не запинаться о них.

В общем, папа и сын посмотрели в 40-сантиметровый телескоп и решили, что им телескоп тоже нужен, но, наверное, не такой же, а чуть подешевле. Почему же нет, говорю я, можно не только в 10 000 евро, но и в 10 000 рублей уложиться. «Но мы же в дешёвый ничего не увидим?» — настороженно спрашивает папа. Увидите, уверяю я. В небольшой и недорогой инструмент без проблем наведётесь вручную и увидите фазы Венеры, облачные пояса и спутники Юпитера, кольца Сатурна, Большую Туманность Ориона, Плеяды, яркие двойные... Даже Солнце! Не ожидайте увидеть протуберанцы и грануляцию, но солнечные пятна и их полутени вполне будут вам доступны.

Правда, с Солнцем есть нюансы. Его можно наблюдать двумя способами: установив фильтр или проецируя Солнце на лист бумаги за окуляром. Первый способ, на мой взгляд, более безопасен, но в этом случае вам придётся покупать готовый фильтр или сделать его самостоятельно из специальной плёнки. Она не очень дешёвая, но глаза дороже. Проекция удобна тем, что на неё могут одновременно смотреть несколько человек. Но если ваш окуляр сделан из пластмассы, неловкое движение или неаккуратное наведение могут привести к появлению лёгкого дымка и характерного запаха. Поверьте, я знаю, о чём говорю.

Для спорта высоких достижений — дипскаев — вам, конечно, понадобятся телескоп помощнее, небо потемнее и воображение побогаче. Я уже писал, что дипскаи — это пища для гурманов, когда кольца Сатурна уже надоели, а азарт наблюдателя не только не пропал, но и усилился. Мутное пятнышко галактики в поле зрения тоже может стать источником наслаждения!

Если же чуда не произошло и вы пресытились наблюдениями после пары взглядов на лунные кратеры, простенький телескоп не жалко будет подарить другу или поставить в угол гостиной в качестве модного аксессуара.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Княжество Гвазда Василий Щепетнев

Опубликовано 13 ноября 2012 года

Гвазда превратилась в княжество внезапно. То ли правитель дал жирные чернозёмные земли на кормление фавориту из одной лишь приязни, то ли, глядя на успехи Горного Герцога, решил перенести социально-экономический эксперимент на исконно русскую территорию, или же причина была иная, недоступная уму обывателя, но — свершилось. Соответствующий комплекс законов приняли быстро, и Гвазда с прилегающими окрестностями стала княжеством в составе РФ. Не очень большим, не очень маленьким, четыре Франции на ней не разместятся, а вот какая-нибудь Бургундия или Прованс — запросто.

Отличительный признак княжества — закреплённое законом деление подданных на сословия. Новая знать отдельно, духовенство отдельно, подлые сословия тоже не забыты. Всяк мог понять свои права и обязанности не эмпирически, а лишь чтением «Уложения о княжестве Гвазда», что позволяло избежать множества ненужных синяков и шишек. По сути, Гвазда возвращалась к славным временам Александра Благословенного, если не Екатерины Великой, и сторонний наблюдатель замечал в «Уложении» прежде всего статьи о закреплении низших сословий. За кем, собственно, они закрепляются, было ясно не вполне, но то, что положение крестьянина ли, фабричного рабочего или прислуги напоминает положение крепостного люда при Екатерине, бросалось в глаза каждому. Некоторые горячие головы вопили о возрождении рабства, но эти вопли оставались безответными: власть не снисходила до крикунов. Да и о каком возрождении могла идти речь, если рабства в токвилевском или же моммзеновском смысле в России вовсе никогда и не существовало? Неравенство же существовало всегда, и то, что неравенству теперь придали ясный юридический статус, есть умный ход власти и символ прогресса. Если господин убил своего холопа, он неподсуден, но с чего б это убивать своего, нести убытки? Если беспризорного — платит малую виру, ну а чужого — виру полную, так было, и так будет. Потому быть чужим холопом безопаснее, чем быть вольным. Если холоп косо взглянул на своего господина, тот волен его выпороть, посадить в холодную, отдать в солдаты, на чужого же господина смотреть косо не возбраняется, но только смотреть, не раскрывая рта, разве что в изумлении.

Но главным в том уложении остаются параграфы о воле. Любой холоп княжества тридцать первого числа каждого месяца имеет право переменить господина или же отказаться от господина вообще, при условии, конечно, что у него нет задолженности или иных непогашенных обязательств перед прежним хозяином. А хоть бы и были: покинув пределы княжества, холоп становится обыкновенным гражданином Российской Федерации и выдаче назад не подлежит. Да, порой поговаривали, что по стране рыщут охотники за беглыми, возвращающие рабов хозяевам, но при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это клеветы: холопы — не рабы, а холопы! — раскаявшись, добровольно возвращались с повинной. По правде говоря, случаев подобных зафиксировано немного: недостатка холопов в Гваздёвском княжестве не ощущается, и тратиться на поиски перебежчиков нет никакого смысла. Разве что беглец оскорбил честь и достоинство господина — такое да, такое не прощается. Но если ушедший в иные земли ведёт себя прилично и если никакой корысти в его возвращении не просматривается, то и беглец, и его семья могут жить совершенно спокойно. Более того, беглецами их опять же называют ради красного словца: бежать им нет никакой нужды, тридцать первого числа они вольны покинуть Гвазду шагом, с чадами и домочадцами, средь бела дня. Если недоимок за ними не значится, с собою они берут имущество в пределах оговоренной «Уложением» суммы, если же недоимки есть, то уходят лишь в носильном платье, передавая оставшееся имущество господину самим фактом перемещения из Гвазды.

Те же крикуны не могут поверить (или делают вид, что не могут поверить), будто холопы живут в княжестве добровольно. Как можно, в двадцать первом веке — и находиться в крепостной зависимости? Но многочисленные комиссии, в том числе и международные, которым пришлось проверять ситуацию с правами личности, пришли к заключению, что люди, натурально, реализуют своё право на несвободу. И только. Нет, в первые месяцы существования княжества недовольные хлынули прочь, кто в соседнюю губернию, кто в метрополию, а кто и в Европу, но вскоре бурный поток превратился в ручей, ручей в ручеёк, а ручеёк в капли, что падают со сталактитов знаменитых гваздёвских пещер два раза в год, отмечая зимнее и летнее солнцестояние.

Статистики подсчитали: с момента образования княжества территорию Гвазды покинуло безвозвратно пять процентов населения. Потери соседних губерний, на которых действует общепринятая версия конституции РФ, находятся в пределах тех же пяти процентов. Нет разницы.

Куда, а главное, от кого бежать? Опрошенные холопы называют разные причины нежелания оставлять княжество. Прежде всего экономические: тут, на гваздёвской земле, у них есть какое-никакое, а хозяйство. Опять же жильё, владельцем которого холоп остаётся юридически. Продать квартирку? Кому? И вид, и расположение, и прочие признаки холопского жилья таковы, что привлекательным оно может быть исключительно для такого же холопа, а их, холопов, готовых прикупить квадратные метры по сходной цене, на всех не хватает. Называют и другие доводы: привязанность к земле предков, надежды на барскую милость, но главным мотивом остаётся нежелание начать жизнь с чистого листа. Что хорошего в жизни с чистого листа? А прежние листы, уже исписанные, куда прикажете деть? Выбросить? Значит, годы прожиты зря?

И потом, кто сказал, что где-то мёдом намазано, где-то гваздёвских холопов встречают цветами, где-то, где нас нет, хорошо? Неправда! Лошадь зовут не пиво пить, а воду возить. Там, за границами княжества, те же тяготы, что и здесь, но беззаконные. В Гвазде если высекут, то по закону, там — тоже высекут, но закону вопреки. Где лучше жить, в стороне, где царствует закон, или где произвол? Тем более что зря в Гвазде не секут, а за дело отчего ж и не посечь? Порядок нужен!

Да и господам в Гвазде способнее жить не по лжи. Есть, например, у господина в Гвазде гарем, но он, гарем, дозволен законом. Не надо унижаться, юлить, говорить, что это лишь привычка окружать себя красивыми женщинами, доказывать, что женщины эти — подруги несуществующей невесты. Правда, она для души полезнее, чем ложь. Иметь правдивого господина много лучше, чем господина лукавого.

И в самом деле, господа Гвазды — люди прямые, и если заставляют работать на барщине по шестьдесят, по семьдесят часов в неделю, то без нудных разговоров о всеобщем благе и спасении человечества. Говорят просто: это нужно мне, ребята, вы постарайтесь, а лишний черпак щей получите прямо в обед. Отличившимся будет и водка.

На фоне остальных губерний княжество Гвазда смотрится пристойно. Более того, пошли разговоры о «Гваздёвском феномене»: ни скандалов, ни склок, ни проворовавшихся чиновников! Народ молчит, поскольку благоденствует, чиновники не воруют, потому что всё принадлежит им. Взять своё — разве воровство?

Предсказатели бунтов и народных волнений оказались посрамлены. Вспомнить прежние деревенские забавы, стенка на стенку, — и те стали редкостью. А чтобы против барина пойти — никогда! Объясняют подобное тем, что все, способные куда-нибудь пойти, давно ушли. Открытость границ — вот основа безопасности современного государства. Люди делятся на стабильных и мобильных. Если закрыть границы, мобильные люди в силу врождённой живости характера начинают разогревать температуру в котле, что чревато взрывом. Но если крышка котла открыта — какой может быть взрыв?

"Не нравится — уходи, не держим!" — плакатики с этим изречением висят в каждом присутственном месте. Те, кому не нравилось, ушли. Остались смиренные. Кому ж бунтовать-то?

История княжества Гвазда пишется сегодня. Впереди — неизвестность. Чем обернётся завтрашний день, неясно. И вообще, княжество — нездоровая фантазия, попытка посмотреть на общество через кривое стекло, чёрный светофильтр. Нет никакого княжества, во всяком случае, нет на просторах центральной России. Но вопрос остаётся: если законодательно вернут крепостное право, телесные наказания, субботники и воскресники, как отреагирует население? Готово ли население к несвободе оформленной, юридически закреплённой? Понятно, что мы живём не законами, а обычаями, но в век короткой памяти обычаи желательно подкрепить законом. Фантазия ли то, что люди к переводу в холопы готовы? Если да, то как они воспримут подобную инициативу в реальности? Возмутятся, утрутся, поблагодарят? Мне думается, все три варианта возможны одновременно, вопрос в пропорциях и в степени выраженности. Взять возмущение: ограничится ли оно дискуссиями на форумах, или же города ощетинятся баррикадами? А из чего их строить? Мебель сегодня ужасно непрочная, да и кто бросит свою мебель на мостовую? А уж если мебель из морёного дуба, из красного дерева — и подавно. Или в двадцать первом веке баррикады строят из припаркованных автомобилей? Но что делать на баррикадах идеологически невооружённому человеку? «Марсельезу» петь, «Мурку»?

Лучше пойти в караоке-бар. И голос не сорвёшь, и не простудишься.

А не нравится — уходи.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Приехали? Михаил Ваннах

Опубликовано 14 ноября 2012 года

У информационных технологий есть видимая сторона и изнанка. Видимая сторона — это калейдоскоп новинок, мелькающих на полках магазинов с поразительной быстротой. Изнанка — те методы theoretical computer science, в прошлом известной как кибернетика, которые и породили это великолепие. Но если новинки легко увидеть невооружённым глазом, то методы даже былой кибернетики, сформированные уже к пятидесятым годам прошлого века, которые позволяют взглянуть на мир с совершенно иной стороны, доступны немногим. Жаль, они многое делают более ясным.

Давайте посмотрим с их помощью на такую общеизвестную вещь, как дорожное движение. Поездка с окраины города-полумиллионника в центр занимает порой почти два часа. Расстояние — десяток вёрст. Количество лошадей под капотом и скоростей в коробке не имеет ни малейшего значения, как и процессорная мощность, управляющая впрыском бензина и переключением скоростей, АБС и навигацией. Имеет значение лишь система массового обслуживания, то есть дорожная сеть. Именно она должна обработать запрос, то есть предоставить автомобилю, движущемуся из точки А в точку Б, пространство для движения, полосу.

Дорожную сеть города можно рассматривать, прежде всего, как систему массового обслуживания с ожиданием. Такие системы — абстракция, в их определение входит нереализуемая вещь — накопитель запросов бесконечной ёмкости. Такого быть не может — конечна даже Вселенная. Но пока площадь, занимаемая автомобилями в одном отдельном городе, не превышает площади всего дорожного покрытия в этом же месте, система массового обслуживания в целом может рассматриваться как система с ожиданием. Действительно, машинам же хватает места на земле.

Другое дело, что двигаться так, как хотелось бы седокам, они не могут. Они вынуждены ждать, пока освободится участок полосы, по которому удастся проехать несколько десятков метров, а затем опять встать и обратиться через коммуникатор к беспроводной сети для писания комментариев в соседнюю ветку, благо у неё, сети, даже в часы пик, период ожидания намного меньше.

Чемпионом в создании проблем являются мосты — их не хватает. Намеченные планы строительства пяти дополнительных рухнули с режимом проклятых большевиков и значением города как промышленного центра. Имеющиеся находятся в таком состоянии, что при проезде приходится думать, а не рухнет ли мост или путепровод под тобой.

Но и мосты — система массового обслуживания с ожиданием. Моделируя их поведение, мы можем считать, что ёмкость накопителя неудовлетворённых запросов бесконечна, ведь места на полосе перед мостом для желающих проехать в ту или иную сторону хватает. Они не разворачиваются и не уезжают жить в сельскую местность, а смиренно дожидаются часа проезда. Рано или поздно, с той или иной задержкой, они попадут в точку назначения.

Теперь же посмотрим на систему массового обслуживания с ожиданием и ограничением. Это система с накопителем конечной ёмкости. Смотрите, вот так называемый «торговый центр». Возвели его на месте бывшего ведомственного стадиона, что сопровождалось воплями властей различных уровней о необходимости здорового образа жизни. Поскольку о спорте когда-то заботились на деле, то земли хватило и на стоянку. До поры...

Есть у нынешнего времени такая особенность — похоже, по текущему потреблению оно самое сытое в истории России. Быстрый промышленный рост периода индустриализации сопровождался небывалым «затягиванием поясов», изъятием средств из сферы потребления в область производства средств производства. Сегодня потребление растёт заметно быстрее производительности труда. В результате машины появляются не только у покупателей торгового центра, но и у продавщиц, которые к десяти часам утра дружно занимают большинство мест на стоянке.

И тут мы сталкиваемся с системой массового обслуживания с ожиданием и ограничением. То есть запрос от автомобиля поступает на место на стоянке, а места этого-то и нет. Продавщицина «девятка», купленная за полста тыщ, притулилась там с десяти утра и будет стоять до девяти вечера шесть, а то и семь дней в неделю. Можно, конечно, подождать, пока не освободит место кто-то из покупателей, приехавших ранее, но это надо очень сильно себя не уважать. Проще поехать в гипермаркет за городом, где цены поменьше, или вообще доехать до обставленного на порядок большими торговыми сараями с куда лучшим ассортиментом МКАДа, что обходится в час двадцать минут движения по трассе.

Дальше — смешно. Объём продаж у арендаторов торгового центра начинает падать. Они принимаются экономить на ассортименте, берут только самые ходовые позиции. На себе, любимых, экономить не могут, на зарплате продавщиц — тоже, им же теперь надо обслуживать и машину (стоимость этого надо оценивать не по отношению к той цене, по какой была куплена бывшая в употреблении «тачка», а относительно стоимости нового автомобиля и процента износа).

Запретить продавщице пользоваться автомобилем лавочник боится — для той это стало символом социального статуса, отъём которого приведёт к личной катастрофе. Именно за это она готова сидеть в лавке по 66 часов в неделю, без отпусков и социальной страховки. Нанять новую продавщицу без машины тоже у лавочника не получается — по объявлениям никто не приходит, «резервная армия труда» оказывается тоже системой массового обслуживания с накопителем конечной ёмкости, то есть с ограниченным количеством барышень и дам, готовых трудится на таких условиях.

Собраться с другими жертвами автомобилизации и роста уровня жизни, составить список мест стоянок и госномеров да заказать гопоте автопогром (благо о КАСКО продавщицы не слышали) мелкий лавочник не решится. Ребята, действовавшие так, или давно перешли на совсем другие уровни социальной лестницы, или с девяностых стоят в чёрном мраморе на аллеях славы, увековеченные иждивением братков. Поговорить по-хорошему с продавщицей тоже не умеет. Всё это приводит к дальнейшему вымыванию товара и падению ассортимента, так что по возможности пользуйтесь интернет-торговлей, уважаемые читатели, пока заботящиеся о владельцах сараев чиновники её не запретили.

Система массового обслуживания с ожиданием и ограничением есть и на стоянке у дома и офиса — ограниченность мест (конечная ёмкость накопителя), необходимость ждать или искать свободное. А тут ещё новинка гаишников — видеофиксатор контроля парковки «Паркон». Эта штука катается по городу, снимает поставленные с нарушениями автомобили, привязывает их к месту и времени, обрабатывает видео и формирует штрафные квитанции, полторы тысячи целковых в провинции, вдвое больше в сытых столицах.

Окупается такое чудо техники чуть ли не за три дня. Пяти машин хватает для террора в полумиллионнике — те, кто ставился на детских площадках, обегают местных пенсионерок и слёзно молят их пустить в пустующий гараж. А к руководителю компании заходит представитель «офисного планктона» и просит оплатить девять штрафных квитанций, полученных за месяц. Он же ездит на автомобиле на работу и уверен, что оплата штрафа — забота руководителя. Директор обещает рассмотреть вопрос и «угощает» зрелищем скорбящего клерка забредших друзей — в его конторе работают по восемь часов и со всеми соцгарантиями, поэтому офисный сиделец куда менее дефицитен, чем место на стоянке, коих всего два: одно себе, одно — клиенту.

Дальше хотелось бы сказать о необходимости учёта системных вопросов при проектировании городов, об обучении их теории массового обслуживания. Только разговор этот будет в пользу бедных, все всё прекрасно знали. Ориентация на общественный транспорт была политическим решением руководителей советской поры. Ширина же улиц закладывалась по требованиям гражданской обороны, чтобы останавливать фронт Огневых Штормов, некогда испепеливший Дрезден, Токио, Хиросиму. Эти-то улицы и выручают ныне тучные стада автомобилистов.

Массовый рост числа автомобилей также не имеет своей целью сделать более удобной доставку людей к пункту назначения. Его задача одна: извлечение прибыли, производителей, дилеров, станций обслуживания...

Сейчас в Европе идёт забавнейший процесс — там свёртываются местные автозаводы, единственная уцелевшая отрасль промышленности. Давно стал китайским Saab, вот и Ford переползает из Бельгии с Великобританией в более дешёвые Испанию и Турцию. Складывается крайне смешная ситуация: Европа, с тесными улочками старинных городов, будет пожинать все проблемы массовой автомобилизации, а сливки снимать будут другие — те, кто может экспортировать более дешёвую рабочую силу. Роботизация, успешно применяемая в автопроме с его массово-поточным производством, как мы видим, этой проблемы не отменила. Система живёт по своим законам, но всегда в соответствии с чьими-то корыстными интересами.

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: Горная дорога Дмитрий Шабанов

Опубликовано 15 ноября 2012 года

Конечно, ссылка на «Пределы роста» (точнее, на свеженькую лекцию Денниса Медоуза, посвящённую этой теме) вызвала неоднозначную реакцию. Кто-то для себя понял, что Медоуз говорит о скорой гибели человечества. Если я верно понимаю точку зрения авторов концепции «пределов роста», они так вовсе не думают. Я согласен с ними и в том, что будущее нашего вида является очень неопределённым, и в том, что нас ждут серьёзные потрясения и глубокие изменения.

Я хочу поговорить об этой проблеме, отказавшись от излишней категоричности. На самом деле, мы знаем очень мало... но достаточно, чтобы понять, что этот вопрос по-настоящему важен. Можно мне использовать развёрнутую метафору? Всякое сравнение хромает, и то, которое я сейчас буду здесь разворачивать, в чём-то проясняет суть вопроса, а в чём-то – запутывает, но всё же...

Мы находимся на горной дороге. Чем выше она поднимается, тем большим объёмом энергии мы можем управлять. Экономический рост сходен с такой дорогой, всё круче поднимающейся вверх. Ускорение нашего движения, к счастью, уменьшается, а скорость (которую, например, можно выразить в количестве преобразуемой нами энергии, то есть, в рамках метафоры, высота подъёма) продолжает нарастать.

Когда-то (совсем давно) наш путь пролегал по воде. Вначале «мы» были фильтраторами, позже – водными хищниками. Со временем мы вышли из воды на берег, но ещё долго волочили брюхо по влажной земле. Потом твёрдо стали на ноги, потом – даже побежали. На каком-то этапе наша группа перемещалась в кроне деревьев, а потом снова спустилась на землю, но уже на двух, а не на четырёх ногах.

Для того чтобы увеличить скорость «подъёма», мы освоили новый, более эффективный способ эволюции. Главным способом для выработки и передачи новых приспособлений стало культурное наследование – изменение благодаря обучению. В течение нескольких последних миллионов лет (кроме самого-самого недавнего времени) мы шли и бежали по тропинке, поднимающейся в гору, на своих двоих. Главное, что в нас менялось в ходе этого подъёма, – мы всё лучше учились учиться. Всё в большей мере наш подъём обеспечивался социальной, а не биологической эволюцией. Через какое-то время (с учётом общей продолжительности процесса – совсем недавно) мы, не останавливая движения, пересели на ездовую скотину.

Наша скорость увеличилась, наклон стал круче. Знаете, почему я сравниваю нашу эволюцию (вначале в основном биологическую, позже – в основном социальную) с подъёмом в гору? Вот, посмотрите на эту схему. Речь идёт о поголовье, всего лишь о поголовье. Есть общая зависимость численности млекопитающих от их размеров (и есть зависимости для иных групп животных, которые, впрочем, несколько отличаются от таковой для млекопитающих, потому что представители нашего класса достаточно необычны с точки зрения энергозатратности своего обмена веществ).

Понятно, что показанная на рисунке прямая линия носит статистический характер. Экологически пластичные, широко распространённые виды развивают относительно большую биомассу, чем узкие специалисты с маленьким ареалом. Но особое положение нашего вида и ещё некоторых, которых мы взяли «на прицеп», не объяснишь теми причинами, которые обеспечивают разнообразие всех прочих. Наращивая свою численность, мы стали отбирать всё большую долю энергии из экосистем. Когда энергии, проходящей через растения сегодня, стало не хватать, мы запустили руку в прошлое.

Со временем наше перемещение стало напоминать подъём в гору на паровозе. Паровоз, конечно, можно топить дровами, но в типичном случае паровозы ездили на угле.

Дрова накапливают в себе энергию современного фотосинтеза, преобразующего энергию Солнца. Уголь — продукт фотосинтеза прошлых геологических эпох. Дело в том, что экологический баланс, равновесие между синтезом и разрушением органики, на протяжении большей части земной истории был сдвинут в сторону синтеза. Результатом этого стали запасы горючих ископаемых, которые превратились в главный источник энергии для нашей цивилизации. По грубой оценке, мы за год сейчас сжигаем столько топлива, сколько образовывалось за миллион лет.

Со временем уголь уступил главенствующую роль нефти. В рамках метафоры можно сказать, что со временем мы пересели с паровоза на автомобиль. С каждым десятилетием этот автомобиль становился всё более мощным. Сейчас мы прямо-таки мчимся вверх по автостраде на гоночной машине.

Многим кажется, что мы всё-таки живём за счёт возобновляемых ресурсов. Едим-то мы растения и животных, которые существуют за счёт нынешнего фотосинтеза! Ну начнет заканчиваться нефть – будем чаще ездить на велосипедах. Если бы дело ограничилось только этим!

Я не видел статистических данных, на которых основано это утверждение, но оно кажется мне весьма вероятным. США для получения одной калории солнечной энергии, запасённой продукцией сельского хозяйства (растениями и животными), тратит двенадцать калорий, извлечённых из ископаемого топлива. Можно сказать, что мы едим нефть. А ещё благодаря нефти работает и транспорт, и финансовая система, и водоснабжение с медициной, и много ещё чего.

Почему мы оказались столь крепко завязаны на нефть и другие горючие ископаемые? Потому что именно эти запасы, оставшиеся с прошлых эпох, обеспечили наш нынешний рывок в скорости преобразования энергии, оплатили подъём нашей численности. И именно потому, что нефть неминуемо кончится, человечество сможет вести свой нынешний образ жизни ещё очень недолго.

Два важных уточнения. Первое. Нефть закончится иначе, чем вода в кране, который отключили от водоснабжения. Её добыча будет всё дороже и дороже, новых запасов – всё меньше и меньше. Более быстрый рост цены добычи, чем эффективности использования, приведёт к тому, что добыча остановится. И лучше всего эту цену высчитывать в единицах энергии. Когда на одну калорию, добытую из нефти, надо будет тратить тоже одну калорию (или десять!), которую, в конечном счёте, тоже получать из нефти, volens nolens придётся слезть с нефтяной иглы.

Второе. Нынешний образ жизни может продолжаться очень недолго, потом будут серьёзные изменения. Не верьте никому, кто говорит, что знает, какими они будут! Эти изменения могут состоять в переходе на иные источники энергии (термоядерную, например). Извлечение энергии из ископаемого топлива станет ненужным, его остатки будут использованы как сырьё для химической промышленности, и в рамках нашей метафоры человечество помчится далее (наверное, уже относительно по ровненькому) на устройстве, движимом той же энергией, благодаря которой светится солнце. Пусть это будет сценарий №1.

Сценарий №2 включает исчерпание нефти до перестройки экономики на иные источники энергии. За этим следует крах экономики, разрушение производства всяких там солнечных батарей и ветряков, войны между богатыми малонаселёнными странами и бедными странами с обильным, голодным и крайне обиженным населением, распад медицины и образования, а затем, в лучшем случае, новое Средневековье (и с точки зрения численности населения, и с точки зрения культурного уровня его подавляющего большинства). В рамках нашей метафоры человечеству или его остаткам придётся спускаться вниз пешочком.

А есть ещё сценарии №№3, 4, 5, 6, 7... Нас не интересует, какой из них будет реализован? То, какой сценарий будет выбран, каждый из нас определить не может. Но всё-таки действия каждого из нас могут повышать как вероятность сценария №1 (и похожих на него сценариев технологического перехода), так и сценария №2 (и иных вариантов одичания).

Что способствует первому варианту? Замена краткосрочных целей развития долгосрочными, требующая реального, а не формального роста грамотности и, следовательно, повышения эффективности образования. Роста технологий, опережающего рост потребления (роста настоящих, наукоёмких технологий, а не отмывания денег на структурированной воде), а значит, роста науки. Изменение приоритетов, требующее перестройки экономики...

На самом деле, авторы «Пределов роста» претерпели неудачу. Да, их знают во всём мире. Да, высказанные 40 лет назад прогнозы вполне успешно подтверждаются. Но «Пределы» разрабатывались для того, чтобы показать и гражданам, и политикам возможные перспективы, для того, чтобы изменить характер их действий. Насколько можно судить, до сегодняшнего дня ситуация развивалась точно так же, как развивалась бы в том случае, если бы никто никогда не публиковал никаких докладов и никаких прогнозов. Человечество с совсем небольшой погрешностью реализует худший из предусмотренных сценариев – самый пессимистический.

Мне эта проблема кажется важной. Вам тоже? Давайте подумаем, что мы с вами должны делать, чтобы иметь право сказать, что сделали то, что были должны.

Мой печальный опыт демонстрирует одну проблему. Тема так называемой «экологии» (обсуждения отношений человечества со средой обитания) привлекает разнообразных провокаторов, шарлатанов и попросту сетевых сумасшедших. Значительная часть наших слушателей и читателей не будет вдумываться в то, что излагаем мы с вами: они вспомнят какие-нибудь глупости, которые когда-то и где-то запали им в голову, и начнут обвинять нас в том, что мы повторяем такую ерунду.

Вероятно, мы должны дистанцироваться от «экоалармистов», которые с полной уверенностью распространяют сомнительные утверждения или попросту выдумки. Нет, человечество ещё рано считать обречённым (при всей серьёзности нынешней ситуации). Нет, точного прогноза будущего ни у кого нет и быть не может. Нет, не надо нас пугать научно-технологическим прогрессом: если нас что-то и спасёт, то именно новые технологии. Нет, катастрофическое сокращение численности населения вследствие войн или эпидемий не улучшит, а только ухудшит ситуацию. Мы не должны пойти на поводу у неразумных критиков, которые пытаются перевести энергию нашей озабоченности в насмешку. «Никогда так не было, чтоб никак не было. Всегда так было, чтобы как-нибудь да было». Для житейских ситуаций эта мудрость Швейка великолепна. Для человечества, которое находится на принципиально новом этапе своей истории, она не просто неприменима – она вредна. К примеру, аргумент «никогда такого не было» не работает, например, в отношении нашей собственной смерти. Сколько живу – ни разу не умер; коли так, разговоры о том, что я когда-нибудь умру, можно объявить досужей болтовнёй.

Нам придётся дистанцироваться и от маниакальных «экологов», восторженно продвигающих простые рецепты. Вы действительно верите, что если отказаться от атомных электростанций, запретить ГМО как порождение мирового зла и засеять половину полей рапсом, всё вдруг станет хорошо? А на каком анализе основываются такие выводы, какие аргументы можно привести в их пользу? Также нам не помогут и восторженные сторонники прогресса. О чём тут говорить, человечество что-нибудь придумает. Не надо ни о чём беспокоиться, нас всё равно спасёт то ли телепатическая передача энергии со звёзд, то ли жилетки с электроподогревом.

А вот тут – большая проблема. Мы можем достаточно уверенно предполагать, какие утверждения о том, что нас ожидает, являются неправильными. Выбрать правильные утверждения намного труднее.

Похожая ситуация связана и с нашим представлениям о будущем. К примеру, можно предположить, что уже в обозримом для нас будущем роль авиации, которая летает на продуктах нефтепереработки, значительно уменьшится. А что придёт ей на смену?

Любой из возможных сценариев нашего будущего должен быть связан с серьёзной сменой приоритетов. От чего-то нам придётся отказаться (вот, если хотите, могу предложить список). А что надо будет принять вместо того, от чего мы откажемся?

Возвращаясь к моей метафоре, нам надо перестроить наш способ движения в будущее, избежав катастрофического торможения. Я сохраняю надежду, что это задача хотя бы в принципе решаемая. Мне очевидно, что это задача очень непростая. Мне ясно, что эта задача намного важнее роста ВВП, новостей из жизни «звёзд», международных спортивных соревнований, продвижения новых моделей дорогой ерунды и даже важнее того, что нам пытаются впарить под видом национально-патриотических ценностей.

А теперь включите телевизор и послушайте, о чём нам предлагают думать люди, которые ведут нас к светлому будущему!

К оглавлению