Цифровой журнал «Компьютерра» № 178

Голубятня: О капризном хотении счастья Сергей Голубицкий

Опубликовано 22 июня 2013

В киносубботе на «Голубятне» разговор о последнем фильме Алексея Балабанова «Я тоже хочу». Писать мне очень трудно, потому что Алексей ушел от нас в самом расцвете творческих сил чуть более месяца назад, а ожиданием смерти пронизан весь фильм от первого кадра до последнего. Если бы «Я тоже хочу» был историей личного прощания режиссера с жизнью, мы получили бы лишь пронзительный документ авторского искусства. Балабанов остался большим мастером до конца, а потому нашел в себе силы рассмотреть мир за пределами собственного страдания, показать зрителю этот мир и попытаться найти хоть какие-то ответы для русского человека, пребывающего в больной иллюзии вечно ускользающего от него счастья.

Пока смотрел «Я тоже хочу», сделал для себя удивительное открытие: неожиданно понял весь смысл русской истории, русской революции, русской смуты, русского зверства и абсолютной неприкаянности по жизни. Смысл этот оказался именно тем, на что указал Алексей Балабанов, — поиском счастья! Однако поиском не целенаправленным, ответственным и усидчивым, а капризным, вздорным и взалмошным! Вот это и есть The Russian Way в истории и частной жизни.

Вдруг пронзило: а ведь точно такую же мысль пытался донести миру и Андрей Платонов! Все его творчество — это летопись счастья. История того, как русский человек упрямо искал свое счастье и что из этого вышло. Сколько слез, горя, трагедий и мучений для окружающих и себя, в первую очередь. Такая вот печальная планида у народа, ничего не поделаешь.

Все прежнее творчество Алексея Балабанова посвящено живописанию русских мучений. Себя и окружающих. Реки слез и крови, пытки и разбитые судьбы. Балабанов до того увлекся эстетикой мрака, что заслуженно снискал себе репутацию «мастера чернухи». Здесь, конечно, режиссер не открыл ничего нового, потому как традиция film noir восходит аж к немецкому экспрессионизму 20-х годов («Кабинет доктора Калигари», «Голем», «Судьба», «Носферату», «Призрак», «Последний смех» — немцы постарались на славу :).

Кульминацией балабановской «чернухи» стал «Груз 200″, в котором эстетизация русского кошмара достигла какой-то совсем уж болезненной меры гротеска. После «Груза 200″ любоваться оказалось совсем нечем, поэтому в «Морфии» и «Кочегаре» режиссер вернулся к другим своим сквозным темам — мести, дурной зависимости и умопомешательству.

Я, конечно, вижу соблазн «Брата», фильма, в котором, помимо традиционной чернухи, настойчиво педалируется тема Вселенской Справедливости, имманентной душе русского человека. Тема, конечно, перспективная, хотя и заезженная в наши дни до крайности, однако она по-прежнему не дает ответа на тот самый больной вопрос: «Почему?» Почему русский человек творит чудовищное зло и несет неимоверные страдания себе и окружающим? Из-за того, что болезненно переносит отсутствие Справедливости в мире? Я вас умоляю! Почему нельзя просто выйти и спокойно, без эмоций защитить Добро, восстановить Гармонию без того, чтобы утопить в крови и слезах всё и всех вокруг?

В фильме «Я тоже хочу» Алексей Балабанов вышел на новый для себя уровень постижения таинства бытия и попытался прямым текстом дать ответ на тот самый сакраментальный вопрос «Почему?». Сюжет картины просто: бандит, другой бандит, по совместительству — алкоголик, безумный музыкант и проститутка отправляются на поиски «Колокольного счастья», что характерно, по рекомендации батюшки, исповедовавшего первого бандита.

По ходу сразу замечу, чтобы больше не возвращаться: религиозный мотив (не абстрактный, а совершенно конкретный — православный) в творчестве Балабанова ранее не звучал, и, на мой взгляд, его появление в последнем фильме объясняется личными обстоятельствами — неизлечимой болезнью режиссера. Балабанов обратился к церкви по естественным мотивам, а затем перенес это обстоятельство в сюжет своего фильма. Никакой органической роли православная церковь и вера в «Я тоже хочу» не играет по простой причине: герои фильма бесконечно далеки от религии, а их переживания и внешние атрибуты веры (постоянно все в кадре крестятся) — лишь дань обстоятельствам: не в мечеть же, в конце концов, идти или синагогу?! Чай, русская страна!

Иначе и быть не может: нельзя 70 лет пребывать в воинственном атеизме, а потом с бухты-барахты взять и органично прильнуть к лону родной Церкви. И лоно уже не то, и религиозного чувства от рождения не наблюдается.

Одним словом, герои фильма движутся по направлению к Колокольне, которая, по слухам, забирает к счастью. Правда, не всех. А кого? Здесь самое интересное и начинается.

Биографии бандита, музыканта и проститутки, слава богу, в последнем фильме Балабанова остаются за кадром. Если бы опять началось живописание мерзостей, творимых героями, то мы были бы вынуждены констатировать творческую деградацию режиссера. В начале фильма герои уже нагружены по самое не балуйся горестями и страданиями (опять же, как водится: нанесенными окружающим и самим себе) и теперь намерены как-то выйти из этого проклятого круга (если бы сюжет был индийским, то непременно пришлось помянуть Сансару).

Итак, бандит, хлопнувший пару сотен виновных и невинных душ, музыкант, исполняющий всю жизнь какую-то бесовскую какофонию, и проститутка, выпускница философского факультета университета (ох, как возмущался по этому поводу Кирилл Мартынов у себя на Твиттере :), «торгующая туловищем», потому что так надо, отправляются в поход за счастьем. Почему? Потому что им очень хочется. Каждый из них так и говорит в кадре: «Я тоже хочу!»

Кульминацией становится момент, когда бандит входит в Колокольню несколько раз подряд, а Колокольня его не принимает, не забирает к счастью, а равнодушно выплевывает! Бандит искренне так недоумевает: какого, в натуре, рожна? Что за базар, мол: я ведь ХОЧУ счастья, а мне не дают! Ложится на снег и умирает. Видимо, от горя и разочарования.

Итак, что необычного показывает нам Алексей Балабанов? Уж не знаю, насколько продумано у него было это решение или, как чаще всего и бывает, родилось спонтанно — из гениальной интуиции, но для меня увиденное стало настоящим откровением: русский человек хочет счастья, ищет счастья и требует счастья!

Что же тут оригинального?! Разве есть на земле другой народ, который бы не хотел счастья? Хотят, конечно, все, но вот требуют счастья не так уж и многие. Я бы даже рискнул предположить: вообще никто. Кроме русского человека.

Что такое требование? Это следствие убеждения в том, что тебе нечто положено. Ты это заслужил, имеешь на это право и — главное! — тебе должны (обязаны!) предоставить. Счастье. А с какой, собственно, стати?! Что ты такого сделал хорошего в жизни, чтобы даже не требовать, а просто хотя бы претендовать??

В исторические периоды воспаленной пассионарности русский человек перестает ждать и берется собственными руками ковать полагающееся ему счастье. Сокрушая вокруг себя всё, что, как ему кажется, наступлению счастья мешает и стоит на его пути. В одной фразе мы только что описали всю суть Октябрьской революции! Что такое русская гражданская война 1918-1924 гг.? Это как раз и есть устранение всего, что, по мысли ощутившего свою пассионарность русского человека, мешает Счастью! Перечитайте с этой мыслью великого Платонова, и вы выйдете на совершенно иную глубину в его «Котловане»!

Что же такого оригинального сказал Балабанов? Чем русское счастье отличается, ну, я не знаю, от французского или, там, немецкого? Ох как отличается! Мало кому приходит в голову, что: а) счастье тебе положено просто так — за красивые глаза и б) счастье тебе обязаны предоставить. Последнее обстоятельство пребывает вне частного контекста: не важно, кто мне обязан дать счастье — родное государство, царь-батюшка, Иосиф Сталин, господь Иисус Христос или, на худой конец, полуразрушенная Колокольня! Важно, что обязан! И я буду требовать.

А немец там, или француз с испанцем, требовать не будут, потому что им такое вообще в голову прийти не может. Нерусские люди откуда-то знают, что счастье нужно: а) заслужить какими-то делами и б) добыть собственными руками. А не ждать, пока тебе принесут на блюдечке с голубой каемочкой счастье, которое ты к тому же еще и полагаешь имманентно себе положенным!

Это мой медвежонок, это моя пожарная машинка, это мое счастье! Дайте его мне поскорее! А за что дать-то? А ни за что! Просто так, потому что моё! Может, все-таки встанешь и сам возьмешь? Вот еще! Мне положено! Принесите! И тут же — на пол, на спину, сучить ногами, орать благим матом. А то и хуже: Ах так! Не даете?! Ну пеняйте на себя! И — крушить всё вокруг, сносить всё подряд. Всё, что стоит на пути, заслоняет, отделяет нас от счастья :)

Лично у меня нет сомнений: «Я тоже хочу» — лучший фильм Алексея Балабанова. Хотя и не самый зрелищный. Но тут уж ничего не попишешь: головное искусство всегда уступает чистой образности. Даже если эта образность и чернушная.

К оглавлению

Торжественный запуск Creative Suite CC, его мгновенное пиратирование и новые мысли о подписной монетизации Сергей Голубицкий

Опубликовано 21 июня 2013

Месяц назад саманные люди осчастливили человечество инновацией: отныне всем пользователям культовых приложений Creative Suite — от Photoshop до Illustrator, Dreamweaver, After Effects и Premiere Pro — придется жить в новой реальности, замкнутой на онлайн-сервис Creative Cloud, который будет доступен только по ежемесячной подписке за $49.99 за полный пакет или $19.99 за отдельное приложение. Хотят слухи («Подписная монетизация: за и против«), что Adobe, якобы, не будучи уверенной в успехе заявленной ценовой политики, проводит опросы среди доверенных пользователей, на предмет существенного снижения расценок ($29.99 и $9.99 соответственно), однако в свете последнего развития событий у меня есть все основания сомневаться в подобной либерализации.

В тот же день, когда приложения революционного пакета Creative Suite CC стали доступны для загрузки на сайте Adobe, они были сломаны и выложены на многочисленных торрент-трекерах. По уверениям хакерских групп, ответственных за взлом СС, сделать это оказалось проще, чем когда-либо ранее: Adobe практически ничего не изменила в алгоритмах защиты. Именно это обстоятельство натолкнуло меня на любопытную догадку, которой и спешу поделиться с читателями.

Начнем с самого пакета Creative Suite, запускаемого через подписной сервис Creative Cloud. Как вы понимаете, отказ от привычной модели монетизации и переход на ежемесячную подписку — мера предельно радикальная, поэтому Adobe была просто обязана предложить пользователям конфетку с реальным WOW-эффектом. Насколько ей это удалось?

В силу личных интересов и пристрастий я ознакомился со списком нововведений в программе для нелинейного видеомонтажа Premiere Pro и искренне впечатлился инновациями: обновленный таймлайн с очень удобными дополнительными шорткатами, атрибуты Paste, динамическое слежение за местоположением клипов на жестких дисках и их перемещением (Link&Locate), новый цветовой движок Lumetri, солидный апгрейд микширования звука, поддержка мезонинных кодеков, нативная поддержка Apple ProRes и Avid DNxHD, добавлен Sony XAVC и Panasonic AVC-Intro 200, расширение поддерживаемых видеокарт в Mercury Playback Engine и т.д.

Точно такой же солидный список нововведений вы найдете по всей линейке приложений креативного пакета. Иными словами, Adobe отлично потрудилась и обновление Creative Suite с шестой версии до СС стоит свеч. Даже с учетом революционного изменения модели монетизации.

Рассмотрим теперь мотивацию для перехода на ежемесячную подписку. Она лежит на поверхности и я довольно подробно ее осветил в Битом Пикселе четыре дня назад: Adobe желает обеспечить себе стабильный денежный поток, независящий от усилий по созданию новых версий программ. Модель единоразовой покупки требует чуть ли не ежегодного вылезания из кожи вон ради создания WOW-эффекта, единственно способного заставить пользователей, единожды уже купивших программу, совершить апгрейд. Если WOW-эффект выйдет не достаточным, никто обновляться не будет (особенно с учетом стоимости креативного пакета Adobe, измеряемого несколькими тысячами долларов!) и тогда прощай премиальные!

Другое дело — ежемесячная подписка. В принципе можно вообще ничего не обновлять на протяжении длительного периода времени: во-первых, потому что программы Adobe уже давным-давно достигли совершенства и к тому же служат стандартом в своих сферах приложения, во-вторых, потому что регулярные ежемесячные поступления от подписки на Creative Cloud обеспечивают необходимую подпитку для спокойного существования компании.

Промеж аналитиков распространено мнение, что Adobe перешла вслед за Microsoft на подписную модель ради защиты от пиратства. Вот об этом мне как раз больше всего хотелось бы поговорить.

Мы уже знаем, что новый Creative Suite сломали в первый же день релиза потому, что Adobe практически ничего не изменила в алгоритме защиты своих программ, который не меняется уже третий креативный пакет подряд — всё та же старая добрая amtlib.dll!

Интересно получается: Microsoft так зашифровал свой Office 365, что его до сих пор никто не может сломать, а вот Adobe, якобы, руководствовавшаяся такой же озабоченностью пиратским беспределом, что и редмондские люди, предпочла сохранить в новом продукте старую систему защиты! Странно, не правда ли?

Вот мне и пришло в голову, что ничего странного на самом деле нет! Наивные люди, зацепившиеся мыслью за алгоритм ежемесячной проверки статуса подписки в Creative Suite CC, сделали ошибочный вывод о том, что Adobe перешла на подписную модель ради защиты от пиратства. Это полнейшая чушь, потому что совершенно не имеет значения, как часто программы Adobe стучатся на родной сервер: каждый день, при каждом запуске (как это было раньше в CS6) или раз в месяц как сделали в СС. Если у программы предусмотрен режим офф-лайн (а он естественно предусмотрен, потому что приложения СС на протяжении месяца работают в автономном режиме), значит гарантированно будет найден способ заставить эти программы забыть о проверках в принципе.

Если бы Adobe, вводя Creative Cloud, думала о пиратах, она бы в первую голову изменила алгоритм защиты. Однако этого не случилось и вот по какой причине. Adobe, в отличие от Microsoft, абсолютно не заинтересована в том, чтобы ее программы получили бронебойную защиту от взлома! Более того, Adobe кровно заинтересована в том, чтобы новый креативный пакет сломали также быстро, как и все предыдущие. Сейчас объясню почему.

Посмотрите, кто является пользователем редмондского офиса: корпоративный планктон в первую и последнюю голову. Клиент всех этих Вордов, Экселей и Пауэрпойнтов — это наемный работник, который составляет для родной компании различные отчеты и презентации. Известно, что все корпорации в мире исправно за свой софт платят, потому что им не нужен геморрой со штрафами и санкциями.

Далее: кому нужен Microsoft Office 365 на дому? Ни одному психически здоровому человеку! Потому что функционал Word / Excel 6.0, выпущенных аккурат 20 лет назад, покрывает 99,99% потребностей частных пользователей компьютера. Соответственно, Microsoft не заинтересован в продажах своего нового офисного пакета клиентам-домушникам, оттого и защищает его так, что мало не покажется.

Посмотрим теперь на приложения Creative Suites. Откуда поступают основные деньги за эти программы в кошелек Adobe? Нет ничего нового под луной, поэтому обогащаются саманные люди почти исключительно за счет тех же корпораций, что и Microsoft. Однако здесь есть два важных отличия.

Во-первых, у приложений Creative Suite существует весьма обширный домашний рынок, особенно после полномасштабной экспансии цифровой фото и видеотехники. Миллионы сам-себе-режиссеров и фотографов, пыхтят по вечерам, изучая методом тыка Фотошоп и Премьер, и всё ради того, чтобы выложить на Фейсбук фотку любимой кошечки или видеоклип про своего ненаглядного малыша. Сколько людей из числа этих любителей купили лицензионные версии приложений Creative Suite, цены на которые крутятся вокруг тысячи долларов? То есть дороже, в два-три раза, чем цифровые фото и видеокамеры, на которые доморощенные льюмьеры фиксировали свой креатив!

Я вам скажу сколько: нисколько! 2-3 процента. Может, 10. Остальные домашние пользователи юзают пиратские копии Photoshop, Premiere Pro и т.п.

Возникает закономерный вопрос: почему же Adobe защищает свои программы абы как для проформы, позволяя с легкостью пиратировать все новые версии приложений Creative Suites? И вот тут всплывает второе отличие программ Adobe от программ офиса Microsoft. Обучить азам работы на Ворде, Экселе или Пауэрпойнте можно даже обезьяну за 15 минут. Ну хорошо: не обезьяну, а длинноногую тупую дуру на высоких каблуках, пришедшую наниматься на работу в офис. Первым пунктом в резюме дуры всегда стоит «умение работать с программами Microsoft Office».

А вот теперь пойдите и обучите человека работать с Photoshop! A InDesign? A Premiere Pro? А Illustrator? А Dreamweaver? На освоение этих сложнейших компьютерных программ требуются десятки, сотни часов кропотливого заинтересованного труда. Кто будет организовывать это обучение? Adobe? Или те самые корпорации, которым предстоит нанять дизайнеров, верстальщиков, видеомонтажеров, цветокорректировщиков для профессиональной работы?

Самый эффективный подход к обучению — позволить пользователям преодолеть учебную курву самостоятельно! Тихо, неспешно, сидя дома по вечерам в свободное от работы и учебы время перед компьютером, на котором установлена последняя версия программы креативного пакета. Разумеется, пиратская версия.

Вот для чего Adobe и не закрывает свои дорогущие программы серьезными алгоритмами защиты! Домашние пользователи снимают с корпоративного мира тяжкое и затратное бремя подготовки кадров. Потом эти юноши и девушки, освоившие дома сложные программы для создания креатива, устроятся на работу в большие корпорации, который, в свою очередь, будут исправно платить Adobe за лицензии. Причем корпоративным клиентам совершенно без разницы, как платить за Creative Suite — единоразово при покупке или ежемесячно при подписке. Для копоративного клиента и то и другое — сущие копейки, не идущие ни в какое сравнение с доходами, которые он получает от продажи своего творческого продукта.

Такие вот любопытные соображения навеял мне дебют Creative Suite CC, крякнутый в первый же день официального запуска.

К оглавлению

Урок истории: почему и в информационную эпоху остаётся актуальной внеэкономическая борьба за рынки Михаил Ваннах

Опубликовано 21 июня 2013

Летнее солнце Северного полушария неумолимо карабкается к самому длинному дню года. Дню, в который народу нашей страны историей был преподнесён самый страшный урок. Так что явно стоит (несмотря на привычный скепсис к властям) согласиться с недавним предложением спикера верхней палаты Федерального Собрания Валентины Матвиенко о необходимости включения в состав обязательного ЕГЭ и истории (почему в него необходимо включить и физику, и иностранный язык, поговорим в другой раз…).

Звучат голоса о том, что форма тестов мало подходит для определения знаний по гуманитарным дисциплинам. Ну, да… Проверить, представляет ли школьник тонкости интриг, с помощью которых Мильтиад навязал демократическим Афинам, а Фемистокл и Афинам, и эллинским союзникам решения, приведшие к победам при Марафоне и Саламине, вряд ли возможно. Но – будем реалистами – таких знаний на массовом экзамене у детей спрашивать и не стоит. Возможность увидеть знакомые приёмчики в текстах древних историков приходит с возрастом и опытом… А вот спросить у выпускника, знает ли он, во сколько жизней начавшаяся семьдесят два года назад война обошлась его стране, следует обязательно.

И поскольку нынешняя Российская Федерация отличается составом от былого СССР, то можно сосредоточиться на истории «малой родины». Информатизация общества, свершившаяся в последние два десятилетия, предоставляет для этого все возможности. Во всех субъектах Российской Федерации, которые автор сейчас проверил, составлены и выложены в Сеть Книги Памяти. А таковая Книга Памяти Тульской области очень хорошо соотносится с реальностью – во всяком случае, за последнее десятилетие не приходилось слышать об отсутствии там имён кого-то из павших воинов. 224 923 записи на последний момент (идут постоянные поправки). Фамилии 181 088 жителей Тульской области, погибших (пропавших без вести) в годы Великой Отечественной, и сведения о более чем 46 666 (известны имена только 33 283) человек, захороненных на территории Тульской области, по состоянию на конец ХХ века. Плюс сведения от работающих каждое лето поисковых отрядов… С разбивкой по районам. То есть цену войны для его мест может осознать каждый школьник. Резонно предположить, что и Книги Памяти других губерний и регионов соседних стран столь же точны («Космологический принцип», что ли…). А соотнеся численность своего региона со всем населением страны, можно оценить и общий масштаб потерь. (Интересующиеся историей и информатикой дети – вполне по силам уже двенадцатилеткам – могут написать простейший сайт, сводящий такие данные воедино…) И будет не так важно, зазубрит ли эти цифры мальчик «без понимания» или барышня запишет их шпаргалкой на бедре под мини-юбкой (любимая в античности стеганография…). Они всё равно врежутся в память. Они всё равно будут уроком на всю жизнь…

А урок – важный… Ну вот возьмём да и соотнесём годовой бюджет программы PRISM с капитализацией фирм, легших под эту программу. (Сравнение бюджета с капитализацией, конечно, отдаёт сложением лампочек с апельсинами, но как объяснено в другой ветке «Компьютерры», деньги в мире ИТ возникают не столько от прямых продаж, сколько от Итак – корпорации в стране, где было сказано, что «психологических представлений об успешности корпораций и отраслей…) Бюджет PRISM – 20 мегабаксов в год… Для определения капитализации пособничающих корпораций было открыто несколько окошек с биржевыми котировками и зажат в ладони калькулятор (такого рода подсчёты почему-то тянет делать на «физическом» устройстве…). Но после того, как суммарная цена акций первых же корпораций перевалила за триллион долларов, за терабакс, дальнейшие подсчёты показались излишними. Не нужны они, когда речь идёт о разнице в пять десятичных порядков! Это уже величины никакого порядка малости.Те, кто готовы пожертвовать насущной свободой в обмен на то, чтобы получить временную безопасность, недостойны ни свободы ни безопасности», дружно поддерживают Большого Брата. Что же, они рискуют своей привлекательностью в глазах общества (приученного отражать свои пристрастия на бирже) и, следовательно, своими деньгами? Да отнюдь! 56 процентов янки поддерживают контроль метаданных. 62 процента считают, что слежка за террористами важней приватности граждан… Странно? Да нет, достаточно предположить простую вещь. Поскольку люди на экономическом уровне скорее рациональны, то и жирные коты из корпораций, и простые люди осознают, что эта слежка приносит им больше пользы, чем создаёт проблем. Почему? А вот посмотрим на реакцию европейцев на сведения о PRISM. Что федеральный канцлер Меркель собирается обсуждать с президентом Обамой? Так именно эту программу слежки. И понятно, почему. От ветеранов германского автопрома можно услышать жалостливые истории кражи технологических секретов Детройтом через Echelon (как будто недостаточно было альянса Daimler-Chrysler AG примерно в тот же период…).

Дело в том, что и в информационную эпоху государства склонны для решения своих экономических проблем применять внеэкономические меры — принуждение и прямое насилие. Вот Пентагон, несмотря на противодействие лоббирующих своих вертолётостроителей политиков, закупил Ми-17 для своих афганских клиентов.

А вот демонстрационный полёт Ка-52 в Ле-Бурже был отменён устроителями выставки: побаивающиеся янки европейцы сами при случае охотно пользуются методами недобросовестной конкуренции. Но в сфере информационных технологий и слежки в компьютерных пространствах им остаётся лишь жалостливо стенать: нет в ЕС ИТ-компаний, мощью сравнимых с Apple, Google, HP, IBM, Microsoft… Не находится Старая Европа, хоть сыта она и благополучна, в центре Мира-Экономики. А это – кто на вершине пищевой пирамиды – и было содержанием мировых войн ХХ века. И нет оснований считать, что теперь этот вопрос утратил важность. Порекомендуем к скорбной дате читателю несколько книг. Начнём с Первой мировой (ведь на Поклонной готовятся ставить памятник и её жертвам…).

Вот книга Евгения Белаша «Мифы Первой мировой», М., 2012. Рассказ о том, как в мире индустриальной эпохи, казавшемся обитателям вполне цивилизованным, вспыхнула истребительная война, полагавшаяся невозможной из-за династических и экономических связей, общности культуры, мощи тогдашнего оружия. Война, в которой пошли в ход не только общеизвестные отравляющие газы, но и твердотопливные ракеты воздух-воздух лейтенанта Ива Ле Приера (ими стреляли по германским аэропланам). Война, в которой кайзеровский флот пытался атакой радиоуправляемых катеров (прообразов дронов) сорвать рейд англичан на Зеебрюгге. Война, в которой Россия ничего не могла приобрести (что следовало из записки министра внутренних дел Дурново), но оказалась на стороне Антанты, ибо французы предложили царю большие займы (800 миллионов рублей золотом в 1906 году…). Война, в начале которой, 26 августа 1914 г., единственная русская гаубичная батарея парой сотен 122-миллиметровых гранат уничтожала шесть батарей 22-го германского ландверного артиллерийского полка, но потом Российская империя безнадёжно уступала в артиллерии из-за слабости промышленной базы. Книгу эту, безусловно, стоит прочесть, чтобы избавиться от мифов. Мифа о России, Которую Мы Потеряли и которая вот-вот выиграла бы войну… Мифа о профессионализме генералов и офицеров Белого Движения… Мифа о массированных газовых атаках большевиков на восставших крестьян…

Следующая книга – «Порядок в танковых войсках? Куда подевались танки Сталина» Андрея Уланова и Дмитрия Шеина, М., 2011. Её мы упоминали ещё до выхода в свет. Эту работу тоже хочется рекомендовать к прочтению. После предыдущей книги читатель увидит, как в спешно индустриализированном СССР сохранялись те же проблемы, от которых страдала армия Российской империи. Недостаточная развитость промышленной базы. Низкий уровень образования… Всё это факторы, приведшие к тому, что в 1941 году Красной Армией были потеряны 931 КВ, 48 Т-35, 1843 Т-34, 7006 БТ, 7635 Т-26, 2685 плавающих Т-38 с Т-40 и лёгких Т-60, 26 лендлизовских «матильд» и «валлентайнов»… Причём объяснения – сделанные на основе архивных документов, к которым Дмитрий Шеин первым прикоснулся за десятилетия, – поразительно просты и обыденны. Чего стоит, например, тот факт, что, несмотря на всё культурное строительство, новобранцы привилегированного Западного Особого военного округа в половине случаев имели образование не выше четырёх классов (с. 181). Тут мы опять обращаемся к теме образования, с которой начали…

И – ещё одна книга, которую очень хочется порекомендовать именно 22 июня. Ростислав Алиев, «Штурм Брестской крепости», выдержала несколько переизданий. Работа, посвящённая теме, кажущейся предельно знакомой начиная с классической книги Смирнова. И показывающая, насколько мало известна прошедшая война. Ростиславом Алиевым выбран необычный приём: «Штурм…» построен с широчайшим привлечением германских документов. 45-й дивизии, XII армейского корпуса… Мемуары военного священника 45-й дивизии… Большая часть книги отведена рассказу о подготовке к штурму, кропотливой и профессиональной. Колоссальным достоинством книги Алиева является то, что в ней не упоминаются взгляды Суворова-Резуна, Солонина и прочих – воспринимать их всерьёз после этой работы просто невозможно. Переписка по сугубо частному вопросу, скажем, поставке индивидуальных плавсредств для форсирования Буга, своей длительностью и подробностью не оставляет от них камня на камне. А ещё после прочтения этой книги вы сможете спрашивать у знакомых: где впервые в ВОВ были применены реактивные снаряды? И, получив дежурный ответ «под Оршей», расскажете, как было на самом деле… Отдельно хотелось бы поблагодарить Светлану Ивановну Назарюк, маму Ростислава Алиева, помощь которой позволила сыну сосредоточиться на переводе 3000 листов германских документов.

и ведь причины, по которым Рейх начал Вторую мировую, тайной никогда не были. Это чистая экономика. Это описано в переведённой ещё в 1956 году книге Мюллера-Гиллебранда «Сухопутная армия Германии». Дело в том, что в динамично развивающейся, индустриально-высокотехнологической Германии 1939 года «…финансовая, а с ней и экономическая катастрофа становилась совершенно неизбежной. Создавалось такое положение, из которого только «прыжок в войну» мог считаться единственным спасением…» (Т. I, с. 162). А никаких гарантий, что такие «прыжки» не будут совершены и в мире постиндустриальном, нет и быть не может… История учит, что экономика приводит к весьма странным решениям. И горе тому, кто окажется к этому не готов!

К оглавлению

Как Microsoft борется с пиратством в Китае Сергей Голубицкий

Опубликовано 20 июня 2013

Я когда читал сегодня утром новостную ленту IT, ощутил вибрацию машины времени: будто перенесли меня на годы и годы в прошлое на просторы родного Отечества. Помните позорную провокацию, в которую пытались затащить в 2007 году Микрософт патриотически настроенные трикстеры, облеченные властью? Я про суд над Александром Поносовым, директором сельской школы в Пермской области, закупившим и установившим 12 компьютеров с нелицензионными копиями Windows. Суд, который, якобы, инициировало российское представительство редмондской компании.

Подробности того, как подставляли Микрософт в России, поможет освежить в памяти соответствующая архивная Голубятня («Отсеки, сельский учитель и туннель«), мы же поговорим о реальных мерах, предпринимаемых разработчиком для защиты самой распространенной в мире операционной системы для персональных компьютеров. На примере Китая. Сегодняшнего.

Микрософт, как и следовало ожидать, идет (собственно, он всегда так и действовал) самым прагматичным путем — воздействуя на производителей PC железа. Конечным пользователям, разумеется, тоже достается, но в подавляющем большинстве случаев посредством безобидного возбуждения совести социальной рекламой и пропагандой в духе «Украсть софт — все равно что украсть булку из магазина». Случаются, правда, и вариации: скажем, кампания Keep It Real!, которую Microsoft ведет в Китае с декабря прошлого года, концентрируется не на нравственных аспектах софтверного пиратства, а на рисках безопасности, связанных с использованием нелицензированных Windows.

Этические баталии, тем более пугалки-страшилки, давно себя изжили, поэтому сосредоточимся на чистых технологиях, то есть работе с железными производителями. Вчера Microsoft объявил о подписании соглашения с Hewlett-Packard и Samsung Electronics, которое обязует этих производителей поставлять свое компьютерное оборудование в Китай с лицензированными Windows и Office.

В марте редмондцы уже подписала аналогичное соглашение с Lenovo, крупнейшим китайским производителем персональных компьютеров.

Прочитав о подписанном соглашении, я, признаюсь, поначалу пришел в замешательство: неужто такие солидные и уважаемые конторы как Hewlett-Packard и Samsung Electronics до новых договоренностей с Microsoft поставляли в Китае компьютеры с установленными контрафактными копиями Windows?! Я, конечно, понимаю, что мир — штука сложная и своя рубашка всегда ближе к телу, но не до такой же липкой степени.

Разумеется, до такого бенца крупняк не опускался. Пиратские Форточки — это удел подвальных фирмёшек и наколенных сборщиков, но никак не Hewlett-Packard / Samsung Electronics/ Lenovo. От чего же тогда Microsoft удалось успешно отговорить крупнейших поставщиков персональных компьютеров в Китае? А вот от чего: производители поставляли свое железо в Поднебесную с предустановленным … бесплатным Линуксом! Или каким-нибудь иным *nix’оподобным ОСом, не требующим отчислений в Редмонд. Это позволяло существенно снижать отпускную стоимость компьютеров, повышая тем самым их конкурентоспособность на рынке, где доминирующую роль традиционно играет контрафакт.

Для справки: официально считается, что Китай занимает второе место в мире после Соединенных Штатов по объему пиратируемого софта. По — правда, бесконечно надуманным и предвзятым! — оценкам конторы Business Software Alliance в 2011 году Китай украл у американских софтоделов на 8 миллиардов 900 миллионов долларов. Я почти не сомневаюсь, что эта статистика — пропагандистская филькина грамота и в реальности украли в разы больше, однако из геополитических соображений цифру занизили (о том, как Соединенные Штаты, давно уже превратившиеся в тоталитарно-полицейское государство, умудряются удерживать пиратскую пальму первенства, мы непременно поговорим при оказии). Приведу лишь парочку отрезвляющих цифр: в 2010 году пиратированный софт был установлен на 78 % всех компьютеров, проданных в Китае; суммарный доход Microsoft от продаж в Китае, стране с населением в 1 миллиард 300 миллионов, меньше, чем доход от продаж в Голландии, где проживает 17 миллионов.

Что же получается: Microsoft «наехал» на Линукс?! Нет, конечно. На Линукс редмондским людям плевать с высокой колокольни. Хотя бы потому, что эта нишево-гиковская ОС ни разу не конкурент на широком рынке. Microsoft раздражало другое: крупнейшие поставщики железа в Китае продавали свои компьютеры с предустановленной копией бесплатной операционной системы. Компьютеры эти попадали в руки оптовиков, региональных дистрибьюторов и вниз по цепочке до розничных фирмешек в поселках / деревушках. И далее происходило маленькое чудо: Линукс из компьютера выбрасывали, а вместо него ставили добрые старые Форточки! Естественно, пиратированные.

На каком уровне происходила подмена? Да на любом, кроме самого верхнего (поставки от производителя!). Подменой ОС грешили все — от региональных дистрибьюторов до розничных магазинов.

А вот теперь самое интересное: что изменится в мире после подписания Microsoft нового соглашения с Hewlett-Packard / Samsung Electronics/ Lenovo? Политкорректный ответ таков: в китайских людях проснется совесть, и они начнут поголовно пользоваться лицензированными версиями Windows! Вроде бы и здравый смысл подсказывает тот же ответ: китайским людям банально некуда будет деться от лицензии, потому как она предустановлена на персональные компьютеры…

К великому сожалению (тут не ёрничаю, а искренне сочувствую), правильный ответ не совпадает ни с политкорректным, ни с подсказанным (псевдо) здравым смыслом. В реальности в мире изменится лишь одно: продажи Hewlett-Packard / Samsung Electronics/ Lenovo в ближайшем же отчетном периоде обвалятся!

Почему обвалятся? Потому что единственной причиной, по которой на персональные компьютеры высоких брендов предустанавливали Линукс, было снижение себестоимости до конкурентноспособного уровня. Будет стоять лицензированная Windows, продажи упадут, потому что люди станут покупать No-name PC или те бренды, которые не повязаны с Microsoft лицензией.

Под занавес приберег для читателей интеллектуальный сюрприз :) Как вы думаете: Hewlett-Packard / Samsung Electronics/ Lenovo идиоты, способные подписать договор, который практически уничтожает их положение на крупнейшем в мире рынке персональных компьютеров (да-да, Китай обошел уже Америку!) Или любовь Hewlett-Packard / Samsung Electronics/ Lenovo к компании Балмера столь безгранична, сколь и жертвенна?

Ну, конечно же, ни то, ни другое! Не нужно быть китайским переводчиком в штате пекинского представительства Microsoft, ангажированного на подписание помянутых соглашений, чтобы знать очевидное: в обмен на обязательство предустанавливать лицензионные копии Windows Microsoft обещала производителям что-то такое, что делало сделку финансово привлекательной!

Что бы это могло быть? Здесь, к сожалению, без инсайдерской информации невозможно сказать ничего достоверного, поскольку сладких коврижек в рукаве у редмондских людей несть числа. Первое, что приходит в голову: цена на лицензионную копию исчисляется парой-тройкой долларов либо вообще выводится в нуль за счет взаимозачетов по каким-то иным кросс-лицензионным соглашениям. Либо еще что-то в этом роде, но ясно одно: никогда бы в жизни Hewlett-Packard / Samsung Electronics/ Lenovo не подписали договора, по которому себестоимость их продукции тупо увеличивалась на величину официальной, пусть даже и оптовой, лицензии на Windows. Ради каких ясных глаз?!

А в чем выгода самой Microsoft? Полагаю, финансовый интерес у компании не тактический, а стратегический: люди и в самом деле — существа привыкающие и легко адаптируемые. Если на рынке будут конкурентоспособные предложения респектабельных брендов с лицензионными Windows на борту, покупать станут именно эти бренды, а не привычные no-name с Форточкой, над которой уже надругался Веселый Роджер.

Мелкоте же много не надо: месяц-другой на голодном пайке и кранты — уже сыграли в ящик! На расчищенной площадке, глядишь, можно будет потихоньку повышать стоимость брендов, равно — как и размер лицензионного отчисления в Редмонд. Не удивлюсь, если поэтапное повышение этих лицензионных отчислений уже включено в подписанные накануне соглашения.

Гляжу я на все эти ухищрения и сочувствую: в каком все-таки шоколаде обитает Apple, гениально показавший фигу сторонним производителям и сохранивший контроль над собственным железом! В результате купертиновцы могут сегодня позволить роскошь вообще не городить никакой огород с защитой своей ОС, продавая ее при этом в рознице в рознице за символические копейки (648 рублей за Mac OS X Mountain Lion против 9 990 рублей за Windows 8 Professional!). Но тут уж ничего не попишешь: за первородный маркетинговый грех приходится расплачиваться пожизненно.

К оглавлению

Полёты к астероидам во сне и наяву Дмитрий Вибе

Опубликовано 20 июня 2013

В студенческие годы мы, как и все порядочные физики, не только учились, но и предавались творчеству. В частности, было распространено написание художественных текстов на околоастрономические темы. И была среди этих текстов юмореска о далёком будущем России, когда страна, задыхаясь от антиинфляции и изобилия денег, дабы избавиться от скопившихся в бюджете сумм, обратится за помощью к астрономам — известным специалистам тратить много денег без явного полезного результата. Кончилось всё плохо: астрономы честно угрохали два миллиарда денег на стометровый телескоп, снарядили армаду космических аппаратов в экспедицию к астероиду №32607/324, открытому на этом телескопе, с целью потратить деньги на полёт, но астероид, доставленный на Землю, оказался состоящим из чистой платины, что привело к новому витку катастрофического обогащения россиян. Тогдашнее скудное знакомство с литературой по предмету помешало нам узнать, что шуткой эта шутка является лишь на некоторое количество процентов.

Мысли о полётах к астероидам, в том числе и с утилитарными целями, высказывались, конечно, уже давно, начиная с Циолковского, если не раньше, наряду с проектами полётов к Луне и планетам Солнечной системы. Высказывалась даже идея их использования в качестве оружия. Правда, не совсем ясно, кем именно она высказывалась. В советской литературе 1960-х годов её приписывали одному из главных идеологов освоения астероидов Дендриджу Коулу, который якобы предложил перехватить то ли пятикилометровый (Г. Хозин), то ли 52-километровый (Ф. Зигель) астероид и сбросить на Землю в качестве бомбы. В западной литературе Коул представлен скорее как мечтатель, полагавший, что малые тела Солнечной системы могут стать источником рудных материалов и даже космическими кораблями для межпланетных и межзвёздных путешествий. Идея же астероидной бомбардировки упоминается скорее в контексте бессмысленности (но всё-таки упоминается — значит, была), ибо многокилометровый булыжник — это не оружие возмездия, а орудие самоубийства.

Если оставить в стороне милитаристские замыслы и фантастические идеи о выдалбливании в астероидах полостей для создания долговременных поселений, то ближайшая перспектива их использования связана с добычей полезных ископаемых. Неудивительно, что именно к астероидам человечество снова и снова обращается в мучительных поисках ответа на вопрос, чем бы нам могла быть полезна Солнечная система. В последнее время разговоры об использовании астероидов оживились. Малые планеты объявлены NASA новой целью для пилотируемых полётов; есть как минимум две частные компании, объявившие своей долгосрочной задачей добычу полезных ископаемых на астероидах, — Planetary Resources и Deep Space Industries. Издательство Springer готовит к изданию книгу «Asteroids: Prospective Energy and Material Resources», предисловие к которой с красивым названием «Астероиды на службе человечества» можно почитать уже сейчас. Вот вкратце основные идеи оттуда и из некоторых других источников.

Преимущества астероидов как источников полезных ископаемых очевидны. В отличие от Луны и уж тем более от Марса, они не обладают мощным гравитационным полем, поэтому добытое гораздо проще увезти. Больше того, на относительно небольшом астероиде даже и добывать ничего не надо; его можно перетащить в нужное место целиком. К астероидам не так далеко лететь, если, конечно, для начала ограничить амбиции астероидами, сближающимися с Землёй (АСЗ). Астероиды более разнообразны; на них можно найти и камень, и воду, и металл. В том числе таки да, широко упоминается возможность использования астероидов в качестве источников платины, которой в астероидном металле значительно больше, чем в земных рудах. Часто такие упоминания сопровождаются умножением предполагаемой массы платины на её теперешнюю цену и радостными возгласами: «Ба! Да в этом астероиде металла на сотни миллиардов долларов!» Но это, конечно, оценки на уровне студенческого графоманства: понятно, что когда вы завалите Землю платиной, её цена станет другой.

Ещё одно не вполне корректное, но часто упоминаемое достоинство месторождений на астероидах — их экологичность. Если на Земле разработка полезных ископаемых неизбежно связана с экологическими издержками, то на астероидах экосистемы вообще нет (точнее, мы так думаем!), соответственно и нарушать нечего. Некорректность заключена в том, что вместо инфраструктуры добычи придётся сооружать на Земле инфраструктуру доставки, и ещё неизвестно, в каком случае издержки окажутся больше. Это возражение снимается, если сырьё с астероидов будет использоваться не на Земле, а для космического строительства различного рода, но в этом случае менее убедительной становится выгода от разработки месторождений на астероидах для наземной экономики.

Не теряется из виду и проблема защиты от столкновения с астероидом. Пока методы увода космических тел с опасных траекторий существуют лишь в теории, и непонятно, захотят ли космические державы тратить немалые средства на их практическую реализацию в отсутствие реальной опасности. Когда же опасность появится, времени на реализацию может не хватить. Практическое освоение астероидов позволит отработать практику полётов и процесс манипулирования ими до состояния рутины. Если потом вдруг зазвучит сирена и замигает красная лампочка, не нужно будет впопыхах снаряжать помятых жизнью астронавтов с Брюсом Уиллисом во главе: всё и так уже будет готово.

Надо помнить, что сами по себе полёты к астероидам — уже свершившийся факт. То есть доказывать себе, что мы умеем это делать, уже не нужно. Больше того, один раз уже удалось привезти образцы астероидного вещества, правда, через пень-колоду, но кто бы ожидал феноменального успеха от первого опыта? Теперь можно подумать и о настоящей, «промышленной» цели.

Речь идёт, безусловно, об АСЗ. Если земную орбиту мы худо-бедно заселяем космическими аппаратами («Гершель» вот туда направили), то о полётах в главный пояс (ГП) думать пока рано. К счастью, окрестности орбиты Земли заселены достаточно разнообразными телами. Как показывают исследования, в популяции АСЗ представлены практически все типы астероидов, выделенные в ГП, хотя и в других пропорциях. Иное распределение по таксономическим типам может быть связано с особенностями механизма или механизмов, «уводящих» астероиды из ГП (АСЗ, в конечном итоге, являются пришельцами оттуда). К сожалению, среди наблюдаемых АЗС очень мало железных тел, что снижает надежды на дешёвую платину, но при несколько больших затратах источником металла могут быть и обыкновенные хондриты, подобные Челябинскому метеориту. Вообще, нам, можно сказать, повезло: по-видимому, самый распространённый тип астероидов и метеороидов, которые после падения на Землю называются обыкновенными хондритами, вполне перспективен с рудной точки зрения.

С другой стороны, несмотря на кажущееся изобилие АСЗ, среди них очень мало тел, к которым можно подлететь с небольшими затратами энергии (тел с малым значением delta-V, то есть движущихся примерно со скоростью Земли). Если же учесть ограниченные окна для запуска, нежелательность выбора быстро вращающегося астероида, астероида со спутником и прочие дополнительные соображения, то выбор окажется и вовсе небогатым. Чтобы его увеличить, необходимо искать, искать, искать новые околоземные объекты в надежде на то, что среди них в достаточном количестве найдутся тела, полёты к которым будут возможны без крайнего напряжения сил.

Вы скажете, что всё это ерунда и выдумки? Я сам пишу и борюсь с невольной иронией. Фантазия у людей беспредельная: я ещё не написал про предложения использовать углистые хондриты в качестве удобрения и проводить на астероидах археологические раскопки — и это примеры не из просторов интернета, а из научной литературы. Но с другой стороны, как же иначе? Не лететь никуда и потихоньку загибаться на Земле? В конечном итоге, нам же всем будет от этого хорошо. Не разбогатеем, так хоть обзаведёмся платиновыми ложками по цене алюминиевых. Алюминий, кстати, тоже когда-то был очень дорогим металлом.

К оглавлению

À la guerre comme à la guerre: США против остального мира на всех фронтах IT Сергей Голубицкий

Опубликовано 19 июня 2013

На фронте информационных технологий вырисовывается необычная конфигурация сил: каким-то удивительным едва ли не мистическим образом Соединенные Штаты оказалась по одну сторону баррикад, а остальной мир — по другую. Мистики, конечно, никакой нет и причина размежевания лежит едва ли не на поверхности (чуть позже мы ей займемся), непонятно другое: почему так быстро и резко разошлись интересы Америки и Евросоюза, которые до недавнего времени казались синонимичными.

Начнем с главного: откуда вообще у меня взялась мысль о войне US contra omnes? Разумеется, на пиру Валтасара я не присутствовал и фатальных надписей на стене не считывал. Равно, как и вещих снов не видел. Просто, разгребая информационные потоки на протяжении последнего времени, стал ловить себя на ощущении, что совокупность фактов размежевания интересов достигла некой критической точки, за которой как раз и рождается новое качество.

Первое, что бросается в глаза: Соединенные Штаты по всем направлениям копирастической войны закручивает гайки, причем, так нагло и цинично, как никогда себе ранее не позволяла. Историю с PRISM и тотальной слежкой репрессивных американских спецслужб за гражданами своей страны и иностранцами (после принятия Закона о патриотизме и создания министерства национальной безопасности никакого иного эпитета кроме «репрессивный» к спецслужбам США применять нельзя), раскрытую честным и героическим человеком Эдвардом Сноуденом, вы уже все знаете. Знаете также и о реакции Евросоюза, возмущенного бесцеремонностью т.н. ближайшего союзника.

Почти одновременно со скандалом вокруг PRISM начался скандал вокруг давления, которое оказывают американские спецслужбы на всю линейку компаний, так или иначе связанных с частной информацией. Наезду подверглись Facebook, Google, Yahoo, Microsoft, Apple, Twitter — ключевые игроки на поле социальных сетей. Кто-то тут же прогнулся — как Microsoft и Facebook, кто-то робко попытался противостоять наглому склонению к сексотству — Yahoo и Google, однако важна не столько реакция компаний, которая, разумеется, субъективна и зависит от того, в какой мере у корпоративного руководства хватает guts для защиты прав своих клиентов, сколько сокрушительный масштаб слежки.

Apple заявил, что в период с 1 декабря 2012 года по 1 мая 2013 года американские органы принуждения к закону (на мой взгляд — самый адекватный перевод для law enforcement!) прислали в компанию 5 тысяч заявок с требованием предоставить доступ к 10 тысячам аккаунтам, содержащим конфиденциальные клиентские данные. В Microsoft от дяди Сэма за последние полгода пришло 7 тысяч заявок с требованием открыть информацию по 32 тысячам клиентских счетов. Facebook получил 10 тысяч ультиматумов, Yahoo — 13 тысяч!

Вы только вдумайтесь в эти чудовищные цифры! Вы понимаете, что происходит? Перед нами картина тотального информационного террора по масштабам сопоставимого с тем, что творилось полвека назад в родном Отечестве. При этом американские органы принуждения к закону бесстыдным образом обосновывают свои запросы требованиями «национальной безопасности» и «уголовных расследований», которые, якобы, ведутся федеральными, штатными и муниципальными властями!

Если в стране 32 тысячи граждан, одновременно представляющих угрозу «национальной безопасности», это уже не страна, а, простите, концлагерь. Вернее, находящаяся на пути в этот самый концлагерь.

Параллельно с описанными событиями идет атака и по другим фронтам. Национальная ассоциация генеральных прокуроров Америки вчера (18 июня) на слёте в Бостоне заявила о намерении вызвать на допрос руководство Google по обвинению компании в содействии — ни много ни мало — отмыванию наркотиков и торговлей людьми! Нет это не шутка. Всё на полном серьезе! «Штат Невада с неимоверным трудом только что провела закон о запрете торговли людьми на всей территории штата, а Google облегчает продажу несовершеннолетних проституток. Очень важно, чтобы Google пришел к нам и объяснился «, — негодует Катерина Кортез Масто, генеральный прокурор штата Невада.

На Гугле, однако, американские прокуроры не успокоились. На том же слёте было подготовлено коллективное письмо в Конгресс с просьбой пересмотреть Раздел 230 Закона о пристойности в коммуникациях 1996 года с целью расширения ограничений, наложенных на поправку о т.н. «безопасной гавани», с федерального уровня до уровня штатов.

Смысл демарша следующий. В помянутом законе существует положение (то самое Safe Harbor Provision), по которому издатели и операторы сайтов не несут ответственности за публикацию незаконного (illegal) или наносящего урон частным лицам (damaging to individuals) содержания за исключением тех случаев, когда эти публикации нарушают федеральный уголовный закон, закон об интеллектуальной собственности и закон о пристойности в коммуникациях. Нарушение законов штатного уровня Разделом 230 игнорируются.

Игнорируется, надо сказать, не случайно. На уровне штатов в американском законодательном кодексе творится такое мракобесие, что конгрессмены разумно посчитали невозможным предоставить радетелям права на местах устраивать охоту на ведьм в интернете и СМИ на основании своих местных причудливых запретов. Теперь, похоже, ограничениям этим придет конец и операторы сайтов и редакторы издательств будут по полной программе отвечать за все мыслимые и немыслимые проступки посетителей своих порталов.

Движемся дальше. Сегодня утром Ким Дотком — дай бог здоровья толстяку! — поведал на своем твиттере, что десятки миллионов файлов, хранившихся на Megaupload и конфискованных американским правительством, были недавно уничтожены вопреки бесчисленным запросам, которые отправляли юристы хостинг-провайдеру Leaseweb с просьбой сохранить все файлы до окончательного решения суда. Дядя Сэм, видимо в отместку за серию поражений в суде, поставивших практически крест на требовании США экстрадировать Ким Доткома из Новой Зеландии, отдал распоряжение Leaseweb и тот исправно взял под козырек: уничтожил «петабайны фотографий, резервных копий, личной и корпоративной собственности», хранившейся на Megaupload. Уничтожил цинично и нагло, руководствуясь лишь лозунгом Vae victis!, горе побежденным!

Ах, да: юристы Megaupload еще просили Министерство юстиции США разморозить 42 миллиона долларов принадлежащих компании средств для того, чтобы она могла закупить серверы и снять финансовую нагрузку с Leaseweb по содержанию информации, но Министерство юстиции отказалось возвращать экспроприированные деньги.

Ну и последние два штриха: на днях мы также узнали о полномасштабной диверсионной работе, которую ведут Соединенные Штаты против китайских сайтов и компаний, а также о расследовании, инициированной в Евросоюзе по поводу слежки Америки за гражданами ЕС в рамках PRISM. Евросоюз рассвирепел не только из-за PRISM, но еще и из-за непрекращающегося лоббирования и давления, которое оказывает американское правительство и американские компании на Европарламент, с целью продавить свои интересы в дебатируемом проекте Закона о защите информации (Data Protection Regulation). Уровень этого давления достиг апогея: «Никогда еще мне не приходилось видеть что-либо подобное», — разводит руками член Европарламента от Пиратской партии Кристиан Энгстром.

И что скажете? У кого-то еще остались сомнения, что США развернула полномасштабную войну против всего мира по всем направлениям информационных технологий и т.н. защиты авторских прав? Что касается причины этой войны и размежевания интересов, то у меня нет ни малейших сомнений: в то время, как остальной мир пытается определиться с перспективами собственного экономического развития, балансируя между традиционным спектром услуг и производством, Соединенные Штаты сделали ставку на копирайте как главном источнике национальных доходов уже в ближайшем будущем.

Ради защиты копирайта Всемирной Торговой Организации был навязан TRIPS (Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности, Agreement on Trade Related Aspects of Intellectual Property Rights), ради защиты копирайта ведется полномасштабная война в Интернете. Не сомневаюсь, что под терроризмом, выявлением которого так рьяно занимаются американские органы принуждения к закону во всем мире, давно уже понимается не Чингачгук бин Ладен, а как раз нарушители копирайта, пираты и прочая нечисть, окопавшаяся на просторах рунета, чайнанета, индианета, а также потребители контрафакта, засевшие в странах Евросоюза. С ними-то всеми дядя Сэм и воюет.

К оглавлению

Голубятня: О пультах с радостью, печалью и триумфом Сергей Голубицкий

Опубликовано 18 июня 2013

В Голубятне сегодня хочу обсудить очень интересную и насущную тему — использование смартфона в качестве универсального инфракрасного пульта управления.

Мне нравится логика зомбированного сознания: «Если чего-то у нас нет, значит это вовсе и ни к чему!». Подобный ход мысли только со стороны выглядит смешным: изнутри он прагматичен и наполнен защитным пафосом: осознание того, что чего-то тебе недодали, что-то оказалось недоступным неизбежно печалит и злит. Другое дело: убедить себя сперва, что это недоданное — полная ерунда, фуфел и вообще реальным пацанам как собаке «здрасьте». Уверовав в самогипноз, начинаешь ощущать жизнь не так болезненно и даже радостно.

Креативные боги в Пало-Альто посчитали, что пастве IR-датчик в айфоне не полагается. Ну ни к чему он и всё тут. Это, конечно, бред сивой кобылы, потому что использование смартфона в качестве универсального пульта управления бытовой техникой архиудобно и функционально. Однако IR-датчик в айфон не поставили, потому паства с пеной у рта доказывает: фича эта, мол, пошлая и оскорбляющая чистоту нашего минимализма!

Разумеется, корпоративному зомбированию подвержены не все, иначе iTunes Store не ломился бы от софтверных решений, превращающих айфон в удобный пульт дистанционного управления:

Сами по себе эти приложения, разумеется, работать не будут: требуется докупить хардверный аксессуар, способный дополнить функционал айфона презренной фичей — IR-датчиком. Аксессуаров этих тоже пруд пруди: скажем, элегантнейший iRed от Numbert:

Или выдержанный в стиле старых айфонов RE от NewKinetix:

Как видите, здравый смысл всегда побеждает и любые искусственные ограничения преодолеваются самой жизнью. Готов, между прочим, биться об заклад: в ближайших релизах айфонов IR-датчик чудесным образом появится и куки-айвы как ни в чем не бывало и невозмутимо будут вещать с подиума об уникальном, ранее неслыханном прорыве в мире мобильных гаджетов и смартфоностроения — инфракрасном датчике, которым теперь избранные обладатели iPhone 8 могут наслаждаться на зависть безвкусным андроидным нищебродам.

Между тем андроидные нищеброды используют свои смартфоны для дистанционного управления бытовой техникой уже сегодня. И без всяких аксессуаров: встроенные инфракрасные датчики — это замечательнейшая фича 2013 года, которая уже присутствует в смартфонах Samsung и HTC. Уверен, что до конца года IR Blaster’ом обзаведутся и все остальные — от Sony до чайнафонов.

Кстати, исчезновением столь полезного функционала на рынках мы также обязаны Apple: это они в 2007 году нарушили статус-кво, выпустив первый свой спартанский смартфон, в котором IR-датчик отсутствовал. Ранее этот функционал являлся общим местом и для гаджетов Symbian, и для Windows Mobile, и для PalmOS. Надкусан, однако, сказал «Фи!» и все производители дружными обезьянками принялись выбрасывать из собственных устройств сверхъполезный функционал. А то ж: сам законодатель мод забраковал!

Мне с моим SGS 4 повезло: Гнусмас — парень беспонтовый, поэтому ориентируется на плебейскую установку: «Чем фич больше, тем лучше!» Я понимаю, что некошерное комильфо, но по жизни уж очень удобно. В SGS 4 запихали столько датчиков, что даже неприлично перечислять (чтобы кого-то не обидеть — знаете, как в сегодняшней Америке: говорить о детях в приличном обществе уже западло: можно запросто оскорбить в чувствах однополые пары, которые еще не успели разжиться конфискатом в ювенальных инстанциях). Ну да я хам политкорректный: старина IR Blaster живет в SGS 4 по соседству с датчиками температуры, влажности, акселерометра, освещенности, приближения, распознавания лиц, Air View и Optical Reader.

Гнусмас не только вставил датчик, но даже попытался прыгнуть выше головы, сопроводив железо собственным софтверным решением — WatchOn. Лучше б он этого не делал: более позорной программы припомнить не берусь! Дело даже не в чудовищном интерфейсе, который, судя по форумным репликам, вполне устраивает большинство беспонтовых андропрагматиков:

Дело в функционале: WatchOn работает отвратительно. Вернее работал: после последнего обновления прошивки (между прочим, спасительного: исправили оба ключевых дефекта — и постоянный вылет камеры, и невозможность переносить программы на внешнюю карточку!) WatchOn вообще перестал запускаться! На протяжении одной недели Samsung выпустил четыре (!) обновления WatchOn, но программа по-прежнему отказывалась работать.

Спасибо читателям на твитере: надоумили, что нужно снести все обновления и сделать ресет программы, после чего она вновь запустилась и продолжила работать… на прежнем убогом функциональном уровне.

Так уж вышло, что для меня лично пульт дистанционного управления обернулся не блажью, а жизненной необходимостью: я умудрился забыть родной пульт от Dune HD в Москве перед отъездом в Молдавию, равно как пульты от плазмы LG и спутникового ресивера Orton — при перевозе их из Кишинева в лесную берлогу. В итоге семейство оказалось лицом к лицу с грудой бесполезного железа. Если телевизор еще как-то можно было запустить кнопками на боковине корпуса, то Dune HD без пульта превращается в совершенно бесполезную вещь-в-себе: ее даже включить не возможно.

От WatchOn пришлось отказаться сразу: если управление телевизором еще кое-как позволяло выполнять базовые операции (включить/выключить, поменять канал, увеличить/снизить громкость), то Dune HD управлять уже было невозможно, а поддержки Orton так и совсем не было.

Окинув взором Play Market, выбрал, как мне надеялось, самый сбалансированный вариант — по соотношению цены/качества/пользовательских отзывов: Smart Remote. Оказалось — полнейшее фиаско. С телевизионным пультом я, хоть и поморщился от цветового решения, но как-то смирился:

Зато пульт Dune HD сразил наповал:

Любопытно, как разработчики представляют себе управление медиа-плеером ТАКИМ пультом? Я попробовал. Выдержал ровно два вечера. Поиск фильма на внешнем жестком диске и его запуск занимал 8 минут (со временем, правда, поднаторел, скостив аж до пяти!).

В общем, выругал себя в очередной раз за скаредность, и купил лучший пульт, который только был на Google Play, заточенный специально под SGS 4: называется, прости господи, Samsung Remote PRO TouchSquid (есть отдельные версии для HTC One, Sony Tablets и Xperia ZL). Стоит программа чудовищных денег (48 долларов!), однако отрабатывает на все сто процентов. Не случайно разработчики — TouchSquid Technologies — гордо предлагают 30-дневный money-back, ибо уверены — от ТАКОГО сокровища, единожды попробовав, не убежит уже никто.

TouchSquid, помимо того, что поддерживает всё, что только шевелится под луной инфракрасного излучения, виртуозно реализует парадигму Профиля. Нечто подобное пытается реализовать и WatchOn в своей «Комнате», но получается уж очень убого. «Комната» в программе Samsung — это набор девайсов, которые вы объединяете в общей группе. Далее вы переключаетесь с одного девайса на другой и управляете им с помощью спартанского вида пультика (см. скриншот выше). Профиль же TouchSquid — это феноменальный алгоритм управления ситуацией, а не гаджетами.

Проще будет продемонстрировать на примере. Я создал профиль Rascova (по названию нашей местности :), к которому приписал три гаджета для дистанционного управления: Dune HD, Orton и LG. Очевидно, что в другом месте у меня будут другие гаджеты, поэтому для каждого из них будет создан отдельный профиль.

Далее я зарегистрировал в профиле Rascova три ситуации (Activities): Просмотр спутникового телевидения, Просмотр аналогового телевидения и Просмотр кинофильмов на Dune HD.

Затем я определил до мельчайших деталей, какие действия связаны с каждой из ситуаций. Например, просмотр кинофильмов с помощью Dune HD:

- мы должны включить телевизор; - выбрать входной канал HDMI 3; - включить Dune HD; - договориться о приоритете громкости (на каком гаджете ее менять — телевизоре или плеере); - наконец, выбрать иконку для воспроизведения данной активности на рабочем столе TouchSquid.

Сохраняем профиль и созданную активность, удобно располагаемся в кресле и … дальше происходит чудо: вы нажимаете одну единственную кнопку и TouchSquid проделывает за вас все остальное — включает все гаджеты, выбирает нужные каналы, дает вам в руки красивейший и удобнейший пульт управления, кнопки которого подобраны не абы как, а строго под функционал конкретного девайса!

Это пульт телевизора LG, а вот пульт Dune HD:

TouchSquid доходит до того, что позволяет кастомизировать пульты, добавляя в них функционал вплоть для шорткатов на любимые телевизионные/кабельные каналы либо веб-сайты (функция Favorites), при этом на иконках будет отображаться узнаваемые логотипы!

Единственный недостаток TouchSquid — его заоблачная сложность на уровне технических деталей. Без них можно прекрасно обходиться и даже не замечать (в упрощенном режиме управления), но иногда они оказываются просто спасением. Скажем, изначально после настройки пульта Dune HD у меня при нажатии на джойстик происходило перескакивание опций через одну. Я даже растерялся от неожиданности: такой прокол от софтверного роллс-ройса — это уж слишком!

Оказалось, дело не в подвохе, а в особой чувствительности Dune HD. В тонких настройках TouchSquid есть опция повторной отсылки инфракрасного сигнала, которая по умолчанию выставлена на 4. Оказалось, что для Dune HD это значение слишком высокое и плеер реагирует на сигнал дважды, перескакивая, тем самым, через одну опцию на экране. Устраняется это изменением показателя Repeats на 2 или 1:

Одним словом, TouchSquid — это не программа, а фантастический корабль из космоса. Ради одного лишь этого функционала стоило преодолеть стереотипы и приобщиться к «нищебродам». Вот уж поистине хрестоматийная иллюстрация поговорки: «Это вам, крутым, крутые яйца и батистовые портянки носить, а нам, лохам — помидоры зимой!»

К оглавлению

Подписная монетизация: за и против Сергей Голубицкий

Опубликовано 17 июня 2013

Микрософт осчастливил пользователей долгожданной (теоретически) версией своего Офиса для устройств iOS. Зверёк вышел слегка недопеченным: доступен в американском App Store и работает на одном лишь айфоне. Официально заявлена поддержка всех девайсов (iPhone 4, iPhone 4S, iPhone 5, iPod touch (5е поколение), iPad (3е поколение), iPad Wi-Fi + 4G, iPad (4е поколение), iPad Wi-Fi + Cellular (4е поколение), iPad mini и iPad mini Wi-Fi + Cellular), но в реальности «оптимизация» сделана лишь под iPhone5, тогда как на айпаде, где, собственно, только и логично использовать офисное приложение, программа выводится на экран в маленьком окошке для реальной работы непредназначенном.

Вопрос: зачем Микрософт поспешил выбросить на рынок, мягко говоря, сырой продукт? Пошел на встречу заждавшимся трудящимся? Это вряд ли: никто «родной» Офис от Микрософта особо не ждал, потому что в App Store программ, замечательно справляющихся с документами Word, Excel, Powerpoint, несколько тысяч.

Зачем тогда? А вы посмотрите, как хитро называется приложение Микрософта:

«Мобильный Офис для подписчиков Офиса 365″! В левой части витрины App Store поясняющая приписочка: покупка Office 365 Home Premium — 99 долларов 99 центов. Ради этой подписки и выпустили редмондские люди экспериментальное приложение: не конкурировать с тем, что заведомо лучше и функциональнее (не потому, что на стороне программисты лучше, а потому, что их приложения уже давным-давно на рынке и отшлифованы до предела), а прощупать почву! Посмотреть, как рынок отреагирует на расширение подписной модели монетизации программного обеспечения на мобильных платформы.

Если судить по отзывам, рынок отреагировал на эксперимент Микрософт хреново. По крайней мере яблочный сегмент этого рынка, поскольку для Андроида аналогичного монстра еще не создали.

Рейтинг ужасающий по очевидным причинам: функционал программы игрушечный, а пользоваться подпиской, похоже, никто не готов.

Функционалом мы заниматься не будем, потому как причины неполноценности лежат на поверхности (спешили протестировать новую модель монетизации) и устраняются с легкостью (в ближайших обновлениях), а вот про подписную модель монетизации поговорить очень хочется.

Импульсом к написанию сегодняшнего Битого Пикселя послужила статья Брайана Фаджиоли на betanews.com, озаглавленная так, что у меня перехватило дыхание: «Все мобильные приложения должны использовать подписку подобную Microsoft Office for iPhone»!

Логика аналитика хорошо знакомая: «Я аплодирую Микрософт за то, что они выбрали такой подход. В iOS пиратство слишком комфортно на устройствах с джейлбрейком благодаря приложениям, которые позволяют пользователям безвозмездно загружать контент. На Андроиде на смартфоне даже не нужно получать root для установки украденного файла .apk».

Пиратская песня понятна, но чем не устраивает традиционная — покупная — модель монетизации? «Утвердившаяся модель для покупки мобильных приложений неудовлетворительна. Когда пользователь платит 99 центов за программу, он рассчитывает пользоваться ей пожизненно, со всеми обновлениями, и безотносительно числа смененных девайсов. В какой-то момент новые пользователи иссякнут и поддержка приложений лишится финансирования. Какой смысл разработчику продолжать возиться со своей программой? Он ее просто бросит».

Последняя мысль гениальна по своей дебильности. И — фальшива во всех посылках: кто сказал, что иссякнут пользователи?! Или софтостроение теперь приравнивается к финансовым пирамидам? Кто сказал, что единожды написав программу, программист должен (хочет, имеет право и т.д.) ее пожизненно доить? Клепать все новые и новые версии с косметическими изменениями и стричь купоны до бесконечности? А слабо написать другую программу? Потом — третью и четвертую?

К сожалению мои возражения риторические, потому что на системе вечного доения возведена вся конструкция авторского права. Конструкция, которую от абсурда отделяет едва заметная грань: недавно один из добрых моих знакомых кинематографистов поделился кошмаром: снимали кадр фильма, в котором героиня напевала куплет из известной советской песенки. Тут как тут нарисовались НАСЛЕДНИКИ композитора и потребовали … догадайтесь сколько? 140 тысяч рубей!!! За любительскую напевку одного куплетика из песни, защищенной копирайтом.

Впрочем, я готов истины ради забыть на время о принципах и допустить, что программист знает лишь одну мотивацию — бесконечно доить единственную написанную им программу (ну не дал бог таланта написать другую — ситуация расхожая). Очевидно, что программисту модель единовременной покупки не нравится и ему хочется процедуру купли-продажи повторять ad infinitum. Разумно предположить, что подписная модель идеально подходит в качестве инструмента продления удовольствия. Удовольствия программиста.

А как на счет удовольствия потребителя? Его потребности (если, конечно, он не сексуальный извращенец и не страдает садомазохизмом) прямо противоположные: в идеале — чтобы совсем бесплатно, но если без денег никак нельзя обойтись, то непременно по пристойной цене и непременно единоразовым платежом!

Перед нами конфликт интересов. Нужно быть совершенным идиотом, чтобы не понимать: любое нарушение равновесия, любая попытка перетянуть одеяло на свою сторону обречена на провал! Никогда программисты не согласятся создавать код за красивые глаза (речь, разумеется, идет о серьезных и больших проектах, а не любительских хоббийных фриварках, которые можно клепать и для души в свободное от основной работы время). Никогда потребители не согласятся менять бесплатные или единожды и навсегда приобретенные программы на модель подписной монетизации, которая заставит их платить и платить регулярно и до бесконечности за то, что они уже когда-то один раз приобрели. Верить в возможность такого вечного доения в чистом виде могут, как я уже сказал, либо идиоты, либо люди, бесконечно далекие от реальности, либо — просто отрабатывающие зарплату (как раз вариант с «Мобильным Офисом для подписчиков Офиса 365″).

Я не случайно добавил в предыдущую фразу «в чистом виде». Вариант с новым мобильным Офисом Микрософта смотрится топорно, потому что противоречит двум очевидностям: во-первых, на рынке iOS существует гигантское количество предложений (от бесплатных до символически-копеечных), которые обладают не просто схожим, но лучшим функционалом, и при этом не требуют никаких подписок. Во-вторых, вариант Микрософт игнорирует интересы пользователей, нарушая, тем самым, важное равновесие. Соответственно, можно руку давать на отсечение: модель монетизации в том виде, как ее предложили редмондские люди в своем «Мобильном Офисе для подписчиков Офиса 365″ никогда не утвердится на рынке. Никогда в жизни.

Ну а теперь самое интересное. Я бы не стал заводить разговор на довольно банальную тему подписной монетизации, если бы не знал о существовании альтернативных вариаций. Вариаций той же самой подписной модели! Мне она представляет чрезвычайно интересной и жизненной, поскольку реально убивает двух зайцев: позволяет разработчикам оптимизировать денежные потоки (то есть обеспечить стабильный и регулярный приход финансирования) и при этом поддержать потребителя в его справедливом желании выгадать на цене.

Пример удачной модели подписной монетизации, на мой взгляд, подает Adobe, которая, по слухам, столкнувшись со шквальной критикой, рассматривает возможность пересмотра своего изначального подхода к подписке на Creative Cloud. В настоящий момент Adobe продавливает бездумно-жадный вариант, аналогичный тому, что сейчас пытается протолкнуть Микрософт (на чужих ошибках, похоже, никто нигде никогда не учится): продукты Creative Suite доступны потребителям на ежемесячной подписной основе, причем, за какие-то чудовищные по своей бессмысленности деньги (не более, впрочем, бессмысленные, чем единоразовая цена Master Collection — 3329 евро!).

Заява — кто бы сомневался! — ничего кроме яростного возмущения, критики, и бойкота у общественности не вызывает. Adobe могла, конечно, полезть в бутылку и попытаться и дальше продавливать дикую подписную модель силовыми методами. Рискну предположить, что ничего путного из этого выкручивания рук не вышло: одна часть пользователей переметнулась бы (хоть и нехотя) к конкурентам, другая — наплевала, наконец, на свои псевдо нравственные иллюзии и установила пиратскую копию Creative Suite.

Adobe, похоже, готова порадовать мир мудростью и реализмом: недавно компания разослала выбранной группе пользователей опрос, в котором предлагала оценить привлекательность альтернативной подписной модели. Впервые в истории денежные отношения с разработчиком стали объективно привлекательными даже для архискаредных либертаринцев: ежемесячно 9 долларов 99 центов за Photoshop или 29,99 — за весь Creative Suite в течение трех лет, по истечении которых подписчик получает в постоянное бесплатное пользование собственную копию CS6, равно как и обещание разработчика поддерживать новые типы камер и форматы файлов в будущем.

На мой взгляд, модель восхитительная, ибо со стороны пользователя она смотрится льготным кредитом, а со стороны разработчика — железобетонным сash-flow, обеспечивающим любые потребности и в разработке, и в личном обогащении.

P.S. Вот будет хохма, если Adobe подумает-подумает да и передумает вводить альтернативную подписную модель для Creative Cloud :)

К оглавлению

Ученые из MIT предсказали шпионский скандал с PRISM еще 3 месяца назад Михаил Ваннах

Опубликовано 17 июня 2013

Есть в городе Париже целое семейство улиц, названных именами ученых – Бюфона, Кювье, Монжа, Сент-Илера… Окрестил их так император Франции Луи-Бонапарт, он же Наполеон III.

Сей государственный муж (до странности похожий на некоторых местных политиков – избрание в президенты на волне ультрадемократизма и заигрывания с народом; клятва на Конституции 20 декабря 1848 года; роспуск Законодательного собрания 2 декабря 1851 года, в нарушение вышеупомянутой Конституции; расстрел протестующих и просто парижских зевак 4 декабря 1851 года; узаконивание своей власти на срочно проведенном Референдуме 14 января 1852 года, когда политические противники были лишены голоса; широкомасштабная растащиловка при приватизации железных дорог) испытывал изрядный пиэтет к ученым (впрочем, не помешавший ему уволить директора Парижской обсерватории великого астронома Араго, улица которого тоже есть, отказавшегося принести унизительную присягу удачливому государственному преступнику…).

Так что когда префект Парижа барон Осман прорубал широкие бульвары (дабы артиллерия могла легко снести баррикады), толика почета перепала и усопшим ученым… Кое-кому, впрочем, почет с сопутствующими материальными благами достался и при жизни. “Empereur? pourquoi pas?… il a un Laplace qui répond au nom de Leverrier, mais qui n’a pas fait la Mécanique céleste” – «Император? Почему нет? … есть свой Лаплас, именем Леверрье, но не написавший «Mécanique Céleste»», так язвил Виктор Гюго – не только литератор, но и депутат Законодательного собрания, отправившийся после переворота в изгнание на двадцать лет – в адрес другого депутата, Урбена Леверрье, ставшего по результатам путча «Наполеона малого» хорошо оплачиваемым сенатором и занявшего место неблагонадежного Араго (некогда пригласившего туда молодого Леверрье) на обсерватории…

И хотя человеческие симпатии безусловно должны принадлежать Араго и Гюго (у России к Луи-Бонапарту был счет за Севастополь, взысканный, волей судеб и хитроумием канцлера Горчакова, у Седана, превосходной крупповской сталью канцлера Бисмарка…), но крупным ученым Леверрье был безусловно. И ненаписание им «Небесной механики» с лихвой компенсируется мемуаром «Sur les variations séculaires des orbites pour les sept planètes principales», представленным Академии в 1839 году, в котором впервые были указаны пределы изменения элементов планетных орбит и приведены таблицы этих элементов на ближайшую пару тысяч веков – подлинный подвиг в эпоху, не знавшую вычислительной техники… И повсеместное признание Леверрье принесли исследованья орбиты Урана, в ходе которых он сделал вывод о существовании большой внешней планеты, которую, на казанном им месте и открыл в 1846 году помощник директора Берлинской обсерватории Иоганн-Готфрид Галле (никого не подсиживавший и возглавивший обсерваторию в Бреслау). То есть самые общие законы мироздания, известные на тот период, законы Кеплера, Ньютона, Лапласа, с приложением методов последнего, позволили, в соотнесении с наблюдениями, сделать частный вывод о наличии и местонахождении неведомой планеты…

Примерно в тоже время у английских логиков появилась мода говорить о дедуктивных рассуждениях, об умозаключениях от общего к частному, противоположных рассуждениям индуктивным, от частного к общему… Это было новинкой в области логики – и Отец Наук Аристотель и Последний Римлянин Боэций употребляли этот термин – άπαγωγή и deductio на греческом и латинском соответственно – в значении синонима доказательства, логического вывода, силлогизма. Так что Артур Конан Дойль, вооружая своего главнейшего героя именно дедукцией, следовал тогдашнему духу времени (хотя Шерлок Холмс не избегал и индуктивных, со школы всем известных, рассуждений…). Так что возьмем и поговорим о дедукции. В применении к одному недавнему скандалу из области шпионажа, которого, как известно не чурался и сам великий сыщик…

Ну, о скандале, развернувшемся в мировой прессе, когда в нее были слиты сведения о том, как любознательное трехбуквенное агентство собирает метаданные у провайдеров на предмет глобальной слежки, читатели «Компьютерры» уже знают. Наверное не вызвало удивления и то, что сами янки вполне спокойно прореагировали на эту слежку – ее одобрило 56% населения США (страны, куда более полицейской, чем наша, но коррумпированной на уровне правоохранителей на пару порядков меньше…). Европарламентарии (кстати, еще с 90-х европейцы с высшим образованием, от богословов до бизнесменов, были поразительно озабочены теми конкурентными преимуществами, которые янки получают благодаря Echelon) потребовали от американцев объяснений за их любопытство… Но куда интереснее другое – то, что скандал этот был предсказан. Причем – сугубо научными методами… В марте этого года на страницах (электронных) Nature появилась статья “Unique in the Crowd: The privacy bounds of human mobility”, «Однозначно определяемый в толпе: мобильная связь, ставящая границы частной жизни», минимальная дедукция из которой позволяла предсказать такой скандал. Причем – без всяких утечек и «сливов». Группа ученых из Массачусетского технологического института и Католического университета в Лёвене, Ив-Александр де Монтжуа, Сезар А. Идальго, Мишель Верлейсе и Винсент Д. Блондель в течение пятнадцати месяцев изучали данные мобильных разговоров полутора миллионов человек из некоей маленькой европейской страны. (О том, откуда эти данные взялись, ученые мужи скромно умолчали – не вернулись ли те славные времена, когда ради блага человечества ничего не подозревающим людям медики прививали сифилис воспитанницам сиротских приютов…)

Так вот, анализ информации о звонках, содержащей время звонка и расстояние до ближайшей сотовой станции – информации не содержащей ни имен, ни адресов, ни даже телефонных номеров – оказалось вполне достаточным, чтобы идентифицировать 95% людей в базе данных…

Методы, к которым они прибегли, наглядно видны на вышеприведенных рисунках, заимствованных из их статьи. (Заинтересовавшихся читателей отошлем к самому оригинальному тексту…) Аудитории «Компьютерры» не надо пояснять, что те метаданные, которыми пользовалась международная группа исследователей, не являлись чем-то шпионско-секретным. Это то, что абсолютно необходимо для функционирования самой сотовой связи (локация абонента с вышек и переключение между ними) и биллинговой системы. То, что неизбежно есть у любого ОПСОСа и прочего провайдера. И то, что проведшие эксперимент ученые И вот этих данных – приведенных в сугубо открытой статье – было вполне достаточно, чтобы сделать вывод о существования системы подобной PRISM даже в том случае, если б никакого «слива» информации не произошло бы… Ведь если есть метаданные, и если есть возможность использовать их для персональной идентификации, то понятно, что кое-кто захочет этим воспользоваться. И среди них непременно будут правительственные службы. И утечка, кстати говоря, вполне вероятна именно от них… Давайте вспомним, сколько ЦРУшников выбалтывали служебные секреты. Сколько агентов КГБ-ГРУ перебегали к супостату (одни Гордиевский с Пеньковским чего стоят…). А вот про частный бизнес, коллекционирующий такие данные, мы вряд ли что узнаем. Какой там бюджет у PRISM? Двадцать мегабаксов в год, что ли? сравнивают с отпечатками пальцев…

А теперь представьте деньги, на которые может подняться или просесть капитализация социальной сети или сети розничной торговли, клиентов которой конкуренты вычислили таким образом и переманили, или она сама поступила аналогичным образом с ближними? На сколько большие цифры могут фигурировать? На три, а то и на четыре, десятичных порядков большие… Тут есть больше оснований молчать. И платят много лучше. И спросят не так, как с беглого болтливого АНБшника, а по серьезному… (А ведь даже джеймсбондовская MI-6 не смогла уберечь своего клиента Литвиненко от неприятностей в самом Лондоне.) А бизнес спросит даже без игр в стиле Аля Капоне – просто разорят на пять поколений вперед за нарушение контракта. Так что чистая дедукция заставляет нас предположить, что мы живем в прозрачном мире, где технологии неизбежно изымают у нас тайну частной жизни. Причем авторы статьи в Nature отмечали, что избежать этого можно лишь закладывая соблюдение конфиденциальности на системном и алгоритмическом уровне, что может быть задачей крайне нетривиальной. Но политики и законодатели на таком уровне не мыслят вообще…

К оглавлению