IT-рынок

Программист на 3 миллиона: к вопросу о недостатках работы за рубежом Евгений Золотов

Опубликовано 24 января 2014

Мода на сравнение работы программиста в России и за рубежом (в частности в Соединённых Штатах) за последние годы незаметно «сошла на нет». Отечественные работодатели подтянулись по зарплате, денежные механизмы отшлифованы, и той радикальной разницы между «нами» и «ними», которая наблюдалась ещё десять–пятнадцать лет назад, более не существует — так что затеянный спор быстро утопает в нюансах налогообложения, страхования, стоимости жизни и прочих мелочах.

Вместе с тем обозначилось минимум одно качество, которое нами недооценивалось раньше, да в общем не оценено по достоинству и до сих пор. Речь о плюсах работы в условиях, скажем так, не слишком цивилизованного рынка. Для меня поводом затеять этот разговор стала разгоревшаяся на днях на западных форумах дискуссия о (полумифическом) программисте-миллионере.

Я говорю о фантастической истории, изложенной на днях популярным англоязычным ресурсом Business Insider. Некий руководитель «крупного и успешного стартапа» рассказал редакции о том, как он пытался переманить программиста из компании Google. Поскольку мало какой конторе под силу тягаться с поисковым гигантом в плане трудовых привилегий, прельстить гугловца решили грубо — деньгами. И пообещали 500 тысяч долларов в год.


Тут стоит остановиться и спросить: много ли это? На этот счёт есть официальная статистика от американского государственного бюро трудстата, которая гласит, что в 2012 году (самый свежий охваченный период) средней заработной платой для американских программеров было $45 в час, или $93 тыс. в год. Это в полтора раза меньше, чем получает, скажем, дантист, хоть и вдвое больше, например, оклада электрика или журналиста.

В целом для американского рынка такой показатель где-то чуть ниже среднего, но сами работники умственного труда очевидно считают оплату достойной, потому что ежегодный рост рабочей массы в софтверной индустрии выше общего среднего. И, конечно, не везде платят одинаково. Например, для программеров из Силиконовой долины средняя зарплата почти вдвое выше среднестатистической. Но даже и в таком виде она недотягивает до предложенной нашему герою. Он, однако, предложение отверг. Причина? Google уже платит ему $3 млн в год.

От такого на форумах случился шок, потому что — ну, вы понимаете — кой чёрт заниматься чем-то ещё, когда явно необходимо истратить остатки молодости на проникновение в Google, отработать пару–тройку лет и выходить на пенсию. Вот только не враки ли это? В конце концов, BI — ресурс жёлтенький, да и как можно платить рядовым сотрудникам (в смысле, не начальникам высшего звена; те — история особая) такие деньжищи и не вылететь в трубу? Зарплату ведь, как говорил старик Форд, платит не работодатель, а покупатель. Так сколько же должна продавать компания, чтобы позволить себе так ублажать своих программистов?


Проверить, сколько в этой истории правды, взялся сотрудник другого популярного издания (ITworld), курирующий девелоперскую тематику. Опираясь на тот же источник статданных и взяв имеющиеся более или менее достоверные сведения о зарплате в американских (и не только) компаниях, сообщаемые работниками анонимно через ресурсы вроде Glassdoor.com, он сделал следующий вывод: в среднем по американскому рынку труда только один из десяти софтверных разработчиков имеет больше $139 тыс. в год, и в Google этот показатель лишь чуть выше ($145 тыс.).

Таким образом, если «программер на 3 миллиона» и существует, он, несомненно, редкая птица, каких можно пересчитать по пальцам. Он получает большую часть своего вознаграждения в виде премий и акций, которые нерегулярны и (или) не могут быть конвертированы в наличность немедленно. И в любом случае является не рядовым сотрудником, а скорее персоной класса Энди Рубина или Джеффри Дина: обладает исключительным опытом и видением перспективы, способен формировать стратегические инициативы для своего работодателя. Наконец, он практически наверняка на редкость талантливый трудоголик, из тех, кого на Западе называют «10x programmer», то есть способный сделать работу, исполняемую десятью «обычными» людьми. Желаете повторить его результат? Устраивайтесь не в Google и забудьте о своём бизнесе: работающие «на себя» авторы мобильных приложений не получают и близко! Ищите место в крупной компании, желательно в индустрии финансов.

Но самое интересное начинается, когда сопоставляешь эти выводы с нашей, российской ситуацией. Средняя месячная зарплата программиста в прошлом году составила 80 тыс. рублей, то есть, грубо, около $30 тыс. в год (данные ассоциации «Руссофт»). Для России это приличные деньги, но картинка особенно хороша для разработчиков мобильного софта и программеров, работающих на себя. Популярное мобильное приложение способно принести $20 тыс. в год; при этом статистика утверждает, что редко какой девелопер ограничивается одним приложением: обычно тянут сразу полдюжины проектов, что для человека талантливого уже даёт цифру, близкую к западной. Вот так и получается удивительная вещь: работать на себя в России может быть почти так же выгодно, как и «на дядю» за океаном.


Реальность же, увы, для Штатов ещё менее приглядная. Как раз сейчас там близится развязка тянущейся вот уже четыре года истории с (предположительно) незаконным сговором ИТ-гигантов относительно зарплат. Начала всё как будто бы Apple, потом подключились Google, Intel, Adobe и другие: где-то в середине «нулевых» (это известно из изъятой электронной переписки) они договорились не переманивать друг у друга сотрудников большими зарплатами и не принимать перебежчиков. Я подробно рассказывал об этом пару лет назад (см. «Главное не переплатить!»), и с тех пор — несмотря на отчаянное сопротивление вовлечённых корпораций — дело сильно продвинулось. Всё идёт к тому, что и антибраконьерское соглашение, и ограничения по максимальной зарплате будут признаны нарушающими антимонопольные законы (ведь сотрудников, получается, привязали к месту: и платить больше не хотят, и убежать к сопоставимому по привлекательности конкуренту не дают!). Сейчас 60 тысячам обиженных сотрудников позволили объединить свои претензии в общий судебный иск — и если летом суд удастся выиграть, суммарная компенсация составит примерно $9 млрд.

Лично мне эта история представляется ещё одним штрихом, подчёркивающим привлекательность отечественного ИТ-рынка. У нас акул бизнеса, сравнимых с теми же Google или Apple, пока нет — а значит, некому и незачем сговариваться против рядового программера. И это даёт каждому шанс быть оценённым справедливо, по заслугам. Ну и в соответствии с реалиями отечественной экономики, конечно.

В статье использованы иллюстрации Kevin Lawver, Cismet_Geeks.


К оглавлению

О Microsoft, свободе выбора, печали гиков, чаяниях потребителей и radix malorum Сергей Голубицкий

Опубликовано 23 января 2014

Сегодня Microsoft отчитывается перед акционерами о квартальных достижениях, поэтому, пользуясь удобной оказией, беру алаверды у Жени Золотова («Забудьте о Microsoft, она проиграла!») и предлагаю порассуждать на благодатную тему («Почему сошла с рельсов такая замечательная компания?») в неожиданном и парадоксальном ключе. Неожиданном как сюжетно, так и по выводам.

Сначала формулирую главный тезис: Microsoft сначала утратила доминирующее положение на рынке, а затем и вовсе сместилась на вторые роли — из-за стратегических ошибок, связанных с позиционированием и развитием своей операционной системы. Практический аспект этих ошибок: ОС Microsoft в современной инкарнации — Windows 8 — до такой степени сложна для понимания подавляющим большинством пользователей, что они вообще отказываются в массовом порядке от покупки персональных компьютеров под управлением этой операционной системы.

Считается, что основания причина беспрецедентного сокращения продаж ПК в 2013 году (снижение на 10%!) — это экспансия мобильных устройств, в первую очередь планшетов. Фактор этот, несомненно, присутствует, однако, на мой взгляд, не является ключевым, поскольку, с одной стороны, существует обширнейший набор функциональности, который совершенно недоступен на мобильных платформах, с другой — на рынке много планшетов, работающих сразу под двумя модификациями Windows 8 (обычной и RT), которые, тем не менее, продаются из рук вон плохо. Резонно предположить, что продажи ПК сокращаются в первую голову всё-таки потому, что идёт массовое отторжение именно операционной системы Microsoft, которая управляет и персональными компьютерами, и мобильными устройствами.

Прежде чем перейти к чисто концептуальному анализу темы, приведу свежий факт, который, на мой взгляд, служит хоть и косвенным, однако же убедительным доказательством моего варианта radix malorum: два дня назад крупнейший производитель ПК под управлением операционных систем Microsoft Hewlett Packard сделал сенсационное заявление: отныне компьютеры компании будут комплектоваться не только Windows 8, но и Windows 7! В качестве основного аргумента приведено политкорректное «popular demand» (столь знакомое нам «по многочисленным просьбам трудящихся»). HP облагородила чебурек и 150-долларовой скидкой для тех, кто пожелает купить ПК с устаревшей ОС.

Очень важный момент: договор Microsoft с производителями компьютеров, на которых переустанавливаются ОС Windows, всегда заключались таким образом, что за редмондской компанией резервировалось право контроля над тем, какая версия ОС будет использоваться в каждом конкретном случае. Соответственно, HP не могла принять решение о возврате на Windows 7 без одобрения — тем более ведома! — Microsoft. А значит, редмондцы в курсе и одобрили этот шаг. Что, в свою очередь, свидетельствует о прямо-таки тектонических сдвигах в тактике и стратегии компании.

Займёмся теперь самой Windows 8. Что же с ней не так? О какой сложности идёт речь? Для начала отметим ключевой момент: операционная система Microsoft c самого начала являлась графической надстройкой над MS-DOS. До версии Windows for Workgroups 3.11 (как я вообще это все помню — ума не приложу :-) ) — в открытом виде, после Windows 95 — в скрытом. Параллельно развивалась совершенно другая ОС, которая только выглядела похоже (Windows NT), а по сути своей и предназначению была принципиально отличной. На сломе веков два направления слили воедино в Windows 2000. Все последующие ОС (вплоть до Windows 8.1) основывались именно на этом гибриде.

Дальше — ещё хуже. Изначально Windows позиционировалась как всеядная операционная система, поэтому из месяца в месяц, из года в год она обрастала и обрастала новыми драйверами, которые должны были поддерживать всё новое и новое железо. Вся эта прелесть также вставлялась в код, который был универсальным и потому выигрышным per se — однако же чудовищно громоздким и избыточным в каждом конкретном случае.

Как бы там ни было, но вся эта махина ОС держалась в рамках приличия до версии Windows 7, поскольку служила в конечном итоге одному богу — персональному компьютеру. Мобильная вариация называлась Windows CE (потом Windows Mobile) и лишь имитировала внешний вид старшей сестры, являясь, по сути, совершенно самостоятельной мобильной ОС, заточенной под управление стилусом.

Трагедия случилась после того, когда мобильный тренд изменился от стилуса к пальцевому вводу, для которого Windows Mobile абсолютно не подходила. И тогда Microsoft совершила самую страшную и, как оказалось, смертельную для себя ошибку. Вместо того чтобы создать с нуля абсолютно новую мобильную ОС, заточенную именно под пальцевый ввод, большие умы в Редмонде приняли решение придать дряхлому монстру Wind0ws 95 — Windows NT — Windows 2000 — Windows XP — Windows Vista — Windows 7 облика мобильной системы.

Был придуман пальцевый интерфейс Metro, который интегрировали в Windows 8! Более того: помимо «простой» Windows 8, сделали ещё и Windows 8 RT, которая не совместима с программами, написанными под «простую».

Минувшей осенью я рассказывал читателям о покупке планшета под управлением Windows 8. Сегодня могу с ответственностью заявить: более чудовищного решения для мобильного гаджета представить себе невозможно. У моей «Иконии» стилуса нет, поэтому управлять приходится пальцами (клавиатуру не покупал принципиально, потому что мне был нужен мобильный вариант Windows, а не дублирование Sony Vaio Я в облегчённом корпусе) — и ничего ужаснее быть не может.

Мобильные решения Microsoft, однако, нас сейчас не интересуют (хотя положение дел там тоже катастрофическое: обычная Windows 8 как планшетный интерфейс — это мрак, а Windows 8 RT покупатели отказываются брать по соображениям её несовместимости и отсутствию даже намёка на экосистему). Нас интересует монстр Windows 8 на стационарных компьютерах. В частности, озвученная выше гипотеза о запредельной сложности этой ОС для восприятия и понимания массовым пользователем.

Во-первых, откуда эта сложность берётся? Формально объяснить её можно историческим нагромождением пластов различных операционных систем, которые Microsoft в определённый момент принялась упаковывать в общую коробку. Сюда же добавилась химера с мобильным интерфейсом Metro, которую вмонтировали намертво в Windows 8 (правда, потом демонтировали «по просьбам трудящихся» в Windows 8.1). Следовательно, человеку, не знакомому с историей операционных систем и впервые покупающему персональный компьютер с предустановленной на нём ОС Windows 8, нужно зачем-то осиливать весь гигантский корпус знаний, сопряжённый с этим Франкенштейном.

На мой взгляд, однако, главная проблема не в корпусе знаний, а в свободе выбора. В этой свободе выбора заключён принципиальный водораздел, проходящий между компьютерными гиками и нормальными людьми. На практическом уровне свобода выбора, являющаяся религией технаря, выражается в том, что любое действие на современной стационарной ОС можно выполнить множеством разнообразных способов. Через разные интерфейсы, окна, настройки, комбинации клавиш и т. п.

Так вот: ничего более страшного и ненавистного, чем свобода выбора, для нормального пользователя в природе не существует! Свобода выбора в компьютере — это пользовательский ад, потому что обычный пользователь ничего, кроме приумножения сущностей и дополнительной головной боли от необходимости запоминать лишнюю информацию, в возможности делать одно и то же множеством способов не видит!

Эта проблема, кстати, совершенно не специфична для Microsoft. Все, какие только существуют в мире компьютерные программы, предназначенные для профессионального использования, исповедуют точно такую идеологию свободы выбора. Возьмите любую NLE (нелинейный видеомонтаж) и посмотрите, какой критерий разработчики ставят на первое место: возможность выполнить одно и то же действие десятками способов! Чем выше вариабельность, тем лучше.

Проблема Microsoft, однако, в том, что компания так и не поняла главного: операционная система — это продукт не для профессионального пользователя, а для массового потребления! Apple это поняла и потому сегодня на коне (особенно это видно по iOS — мобильной ОС, которую создали с нуля, а не скопировали или, того хуже, портировали из Mac OS X); Microsoft не поняла и потому находится там, где находится.

Наконец, самое пикантное. Почему 20 лет назад пользователи ПК замечательно ковырялись в MS-DOS и не жаловались на сложность? Почему 10 лет назад они так же успешно ковырялись в Windows XP и тоже не жаловались? Почему сегодня все стонут от Windows 8, отказываются изучать лабиринт её настроек и мучиться выбором между традиционным рабочим столом и Metro?

Наибольшее искушение — это сказать, что сегодня пользователи тупее тех, что были 20 и 10 лет назад. А завтра, соответственно, будут ещё тупее, потому что такая система образования, таков вектор глобального развития человечества и т. п. приятные моему сердцу аксиомы. Рискну, однако, не трафить собственной мизантропии и предложу версию попроще: в 2014 году пользователей компьютеров банально стало в 10 раз больше, чем в 2004-м, и в 20 раз — чем в 1994-м (а может, и вообще в тысячу раз, кто ж подсчитает?).

А если это так, то в игру вступают давно известные закономерности. А именно: народ в своей массе (90% — это как минимум) — очень примитивные и очень недалёкие существа. Желание учиться, осваивать новое (тем более — что-то менять в детерминированной средой и воспитанием системе ценностей и представлений) у народа стоит вообще на последнем месте в списке приоритетов.

А значит, единственная панацея и рецепт спасения для Microsoft скрывается в доброй советской максиме: «Будь проще — и люди к тебе потянутся!» Пока Microsoft не поймёт, что операционная система давно уже не игрушка для компьютерных гиков, а простота и однозначность использования для homo simplicitas на несколько порядков важнее всех гигагерцев-шмегагерцев, производительности и многозадачности, до тех пор ничего путного у редмондцев не получится.


К оглавлению

Инвестиционный софтверный ренессанс Сергей Голубицкий

Опубликовано 21 января 2014

Познакомился со статистикой, которая ввела меня в ступор. Бывает, конечно, что оценки мои расходятся с объективной реальностью, но чтобы до такой степени... Невероятно. В любом случае — прекрасный повод обсудить и подумать!

Статистика, которую ведут совместно PricewaterhouseCoopers и National Venture Capital Association («The MoneyTree Report»), отслеживает распределение венчурных инвестиций на американском рынке. Для начала — информация, которая нисколько не удивляет: за последние годы произошло заметное оживление на рынке интернет-стартапов. В 2013 году венчурный капитал, вложенный в этот сектор, составил $7,1 млрд — правда, растёкся довольно жидкой кашей по 1 059 направлениям. В среднем это получается по $6,7 млн на стартап — цифра, разумеется, солидная (а по российским меркам — вообще занебесная), однако с учетом заокеанских реалий и расходных статей все же скромная.

На рынке интернет-стартапов к тому же наблюдается положительная динамика: в 2012 году в 995 сделок было инвестировано $6,7 млрд. Приятно, конечно, что финансовая среда — не прошло и 12 лет! — сумела оправиться от великой подставы 2000 года и то ли простить, то ли забыть обиду на зеленых и наглых доткомовских всезнаек, которые нахапали чудовищных денег, наобещали с три короба, а затем схлопнулись пустозвонным пузырём, даже не сумев по-человечески распорядиться деньгами (покутить по-взрослому, отовариться по-крупному или там закатить пир горой а-ля Козловский — не наш, а который из Tyco). Тем не менее удивляться реально не приходится, потому что хайп, исходящий от таких enfants terribles, как Facebook и Twitter, оставит равнодушным разве что мертвого финансиста.

Потрясение, однако, случилось в другом. Знаете, кто получил яблочко на блюдечке с золотой каемочкой? Никогда не догадаетесь: компьютерное программное обеспечение! На Software в 2013 году пришлось 37% всех инвестиций!!! Совершенно умопомрачительный факт. Было заключено 1 523 сделки, по которым на софтверные проекты было отпущено $11 млрд — это самый высокий показатель как в абсолютном долларовом выражении, так и по числу сделок с 2000 года!

Если взглянуть на динамику, то вообще дух захватывает: всего за один год инвестиции в софт выросли на 27% по деньгам и на 10% по количеству сделок. Такое впечатление, что программное обеспечение превратилось в самую горячую и модную тему экономического развития.

Можете себе такое представить? Вы лично об этом догадывались? Даже если абстрагироваться от вечно несчастного, вечно подавленного, вечно обозленного и безысходного отечественного рынка, я на протяжении всего 2013 года не заметил ни одного признака того, что в софтверном секторе происходит что-то исключительное.

Между тем чудо творилось — тихо, неприметно, кулуарно, без лишнего хайпа. То есть в софтверные проекты на протяжении года вливались гигантские деньги (еще раз напомню: 37% ВСЕХ венчурных инвестиций в США!), однако на первых страницах СМИ это экстраординарное событие не отражалось.

В этой связи возникает два вопроса: во-первых, во что вливали деньги конкретно, во-вторых, почему инвестиции делались в полной тишине без традиционного шумового сопровождения (традиционного, потому что хайп — это обязательный атрибут успешного инвестирования: он заранее создает позитивное поле и способствует максимальному расширению потенциального спроса на создаваемый продукт)?

Основные направления финансовых инвестиций в 2013 году в сфере программного обеспечения пришлись на «биг дату» (куда ж без нее, родимой!), на мобильные приложения, на безопасность, на цифровой маркетинг и на софтверные проекты в области медицины и здравоохранения. Два крупнейших реминента — это Palantir Technologies (единоразовая инвестиция — $177 тыс.) и Pinterest ($225 тыс.), которые смело могут считаться символами финансовых интересов для сегодняшнего.


С Palantir всё сразу ясно: это такая частная шпионская контора, сидящая на государственных контрактах, которая занимается разработками алгоритмов и методик анализа в реальном времени информационных потоков с акцентом на обеспечение безопасности и сборе шпионских данных. Данными этими пользуются, как пишут сами ребятки, «разведподразделения, оборонка, органы правопорядка и финансовое сообщество».


Гораздо любопытнее Pinterest. Визуально сервис из кожи вон лезет, чтобы представиться наивным простачком, озабоченным обеспечением удобств для миллионов непритязательных сетевых леммингов: «Pinterest — это инструмент для сбора и организации вещей, которые вы любите»! Дурашливая, типа, свалка для кулинарных рецептиков, фотокарточек, мемов, заметочек и прочей ереси: шёл, мол, шёл лопушок по Сети, натолкнулся на веселую заметочку, кликнул — добавил в Pinterest. Зачем?! Ну как зачем? Потом вернётся на портал, пороется и — гляди ж! — поделится в социальных сетях находками, а то и проявит высший пилотаж креативности — сложит из своих «pins» (так называются эти информационные ошмётки в Pinterest) настоящий коллаж!

Комментировать эту лабуду как-то даже неприлично. Я уж не говорю о том, что в Pinterest нет вообще ни грана эвристики: все эти pins — такая замшелая Web 2-лабуда, миллионократно отыгранная на других порталах, что глазу не за что зацепиться. Кому нужна Pinterest, если есть Facebook для непритязательных собирателей сетевого мусора и Evernote — для более продвинутых коллекционеров «информации» (которая, правда, 99% пользователей никогда больше не понадобится)? В том виде, в каком проект анонсирован на портале, разумеется, он не нужен никому. Тем более — венчурным капиталистам, чтобы тратить на него деньги.

Другое дело, что Pinterest — это прямо-таки хрестоматийный фасад современных форм intelligence agencies, одержимых идеей бесконечного и безграничного бортничества. Чем больше лемминги натаскают pins в свои дупла, тем веселее будет работать с информацией: процеживать в поисках золотого песка антигосударственных интересов, диверсионных умонастроений и прочей педофилии.

В свете сказанного рискну выдвинуть гипотезу, способную, на мой взгляд, объяснить беспрецедентный взрыв инвестиционного интереса к программному обеспечению в 2012–2013 годах, который никак не вытекает ни из общей канвы развития софтверного рынка, ни из внешней динамики (количество производимого софта, перераспределение акцентов со стационарных систем на мобильные и т. п.).

На мой взгляд, главная причина инвестиционного взрыва — это разведывательный потенциал, который заложен в программном обеспечении. Термин этот, естественно, я использую в самом широком смысле: не только АНБ, но и любая форма сбора, обработки, анализа информации, а также создание триггерных систем на основе больших массивов случайных данных. Сегодня это самая любимая песня всех государств мира (не только, кстати, США, поэтому — готовьтесь, отечественные соколы программирования, не сегодня-завтра к вам постучатся серьёзные дяди со щедрыми предложениями... если уже не постучались :-) ), на которую не пожалеют никаких денег.

А значит — грядут сытые времена, дорогие читатели «Компьютерры»!


К оглавлению

Забудьте о Microsoft, она проиграла! Евгений Золотов

Опубликовано 21 января 2014

Когда сравниваешь тёплое с мягким, всегда можно отыскать плоскость, в которой такое сравнение окажется полезным. Вот вчера речь шла о совершенно разных категориях цифрового железа — «умных» вещах против персоналок, — однако численное доминирование первых может обернуться конкретным, жизненным следствием для вторых: умные бытовые устройства способны задушить компьютерные коммуникации (см. «Интернет плохих вещей»).

Классический же случай такого «неправильного» сравнения — это компьютеры против мобильных устройств: планшеток и смартфонов. Формально — совершенно разные продукты, для разного предназначенные, по-разному используемые. Но что если такой ситуация представляется нам потому, что смотрим мы на неё сквозь тридцатилетний опыт жизни в условиях доминирования одной корпорации и одной операционной системы? Тогда как компьютерный мир на самом деле уже изменился — и нужно только найти смелость это признать.

Формальным поводом для этого разговора стали две статистических подборки, от Gartner и Asymco, опубликованные в первых числах нового года. Картина, которую они рисуют, отчасти вам уже знакома. Так, последний квартал 2013-го принёс очередное падение продаж персональных компьютеров (точнее, поставок: минус 7% к тому же периоду годом ранее) и завершил ещё один отрицательный для персоналки год (минус 10% к 2012-му, всего 316 млн штук). Спад интереса коснулся даже Apple, которой, при продажах примерно в 16 млн персоналок в год, не хватает совсем чуть-чуть, чтобы войти в пятёрку крупнейших ПК-вендоров планеты. Однако если посмотреть на соотношение успехов Apple и противостоящих ей PC-вендоров в исторической перспективе, то ситуация предстанет в ином свете.


Оказывается, «яблочники» теперь продают лишь в 18,8 раза меньше персоналок, чем весь лагерь MS Windows. И за её новейшую историю это абсолютный рекорд — к тому же вплотную приблизившийся к показателям 80-х годов. Ещё более впечатляющим результат окажется, если включить в рассмотрение мобильные устройства. Тут уже впору говорить не о соотношении, а о паритете: за год Apple продаёт теперь 260 млн устройств под управлением OS X и iOS, и если ничего не случится, то уже в 2014-м достигнет равенства.

Самое время напомнить автору о недопустимости сравнения тёплого с мягким (iPod, iPhone, iPad — не чета Windows PC!), но не спешите. Добавьте лучше к 300 млн персоналок под Windows, проданных за 2013-й год, примерно 40 млн Windows Phone и Xbox — и... получите ту же самую картину: паритет неминуем! Если угодно, мы наблюдаем здесь в чистом виде результат пятнадцати лет противостояния двух компаний, двух цифровых платформ. Одна выдала минимум три инновационных продукта, смежных или пересекающихся с компьютерами (уже упомянутые плеер-телефон-планшетку, но если вы лично расположены к Apple, можете включить сюда ещё и ультрабук, например), вторая не только не выдала почти ничего новаторского своего, но, даже идя по стопам противника, добилась лишь очень скромных успехов.

Давайте не будем здесь обсуждать, почему Microsoft так слабо прошла эти пятнадцать лет — по причине ли бездарного руководства, которое не желало видеть дальше собственного носа, или из-за того, что вечная история о «талантливых рядовых майкрософтовцах, которым не дают себя раскрыть», — всего лишь миф. Поговорим о другом: какое практическое значение имеет паритет цифровых платформ Apple и Microsoft?


Верите, что спрос на ПК скоренько поднимется с колен? А вот Intel не верит. На днях она решила не запускать почти построенную в Аризоне Fab 42, которая должна была производить ультрасовременные 14-нанометровые чипы.

Первое — несомненный сдвиг в мозгах, в массовом сознании. «Компьютер» скоро перестанет ассоциироваться с «Windows», «интернет» — с «Internet Explorer». Скоро, если уже не перестали! Как беспристрастно свидетельствует та же Gartner (да вы знали и без неё), в развивающихся странах первое «осетенённое» устройство в руках обывателя сегодня — это смартфон, а первое «вычислительное» — планшетка. Поскольку доля Windows в мобильных решениях исчезающе мала, вероятнее всего, знакомство с цифровыми технологиями начинается не с неё.

Отсюда — право предположить, что спрос на персональные компьютеры в классической форме в этих регионах будет расти сравнительно вяло. Вычислительные, коммуникационные и развлекательные потребности удовлетворены, кто захочет тратить деньги и время на приобретение более сложного, незнакомого, функционально нового устройства?

Отсюда — неизбежная реакция производителей. В минувшие праздники редкие пока гибридные ПК — помесь планшетки и ноутбука — продавались неплохо. Значит, в наступившем году страдающая от безденежья PC-индустрия точно разыграет эту карту. Значит, к концу года повод делить компьютерный рынок на планшетки и персоналки может исчезнуть: они попросту сольются!


А это приводит нас ещё к одному участнику цифрового передела. В этой картине, конечно, есть третий игрок — и он взобрался на недосягаемую высоту и взирает оттуда с презрением на путающуюся под ногами мелочь. Это ОС Android — с миллиардом проданных устройств за прошедший год, с самой большой (уже!) базой используемых устройств под её управлением, стремительно увеличивающая отрыв от конкурентов. И Android, в отличие от несовместимых мобильных и стационарных операционок Apple и Microsoft, одна для всего спектра цифровых устройств, от телефонов до десктопов. Для неё глупого деления на «планшетки и персоналки» уже не существует.

А теперь сядьте удобней, возьмитесь за ручки кресла или сожмите плюшевого мишку... В общем, сделайте то, что помогает вам бороться со страхом, — и признайтесь: эпоха MS-DOS/Windows кончилась, Microsoft проиграла. Треть века абсолютного доминирования на компьютерном рынке позади, из лидера и монополиста софтверный гигант превратился всего лишь в «ещё одного» игрока, примерно третьего, если судить по фактическим успехам. И поколебать устои соперников теперь будет не просто сложно — нереально! Ведь рынок разросся невероятно, и если когда-то компьютерная тусовка была мала и её можно было убедить, принудить или обмануть, то сегодня пользователям миллиардов мобильных устройств нет никакого дела до компьютерных авторитетов. Выбирая продукт по душе, они руководствуются другими соображениями (пусть не всегда логичными).


Кстати, Wii U официально провалилась. На днях Nintendo признала, что даже в новогодний сезон, когда на полках не залеживалось, кажется, ничто, ей не удалось достичь запланированных продаж. Как считаете, нинтендовский Android-смартфон появится до нового года?

MS Windows более не самый крупный цифровой рынок. Планируете успешный программный продукт? Ориентируйте его не на Windows или не только на неё, и прежде всего на мобильные устройства. Это, в свою очередь, означает, что отставание Windows будет усиливаться. И что судьбоносных технологических инициатив отныне следует ожидать не от Microsoft — хоть она и ведёт себя по старой привычке как хозяин (и кое-кто её ещё слушает).

Дни Microsoft, вероятно, сочтены. В корабле, с палубы которого она правила компьютерными морями, зияют дыры, пробитые более шустрыми конкурентами. А шлюпок всего две. Первая — это мобильные устройства, но чтобы снова сделать своего хозяина лидером, мобильная Windows должна набирать позиции значительно быстрее, чем она делает это сейчас. Другая — Office. Убойное приложение иногда действительно выводило компьютерную платформу в топ: вспомните хоть историю становления Apple, которая почти всем обязана банальной электронной таблице (первой в своём роде — VisiCalc, ставшей, по выражению её создателя, «хвостом, крутившим компьютерной собакой»). Но уроки истории опасны именно ожиданием их точного повторения. А совсем не факт, что Office сможет спасти Microsoft: уж чего-чего, а офисных пакетов нынче полно, даже на Android.

В статье использованы иллюстрации Marcos Fuentes, Ze_bear, Cory M. Grenier.


К оглавлению

Загрузка...