Цифровой журнал «Компьютерра» № 38

Василий Щепетнев: Путь к Премии Василий Щепетнев

Опубликовано 11 октября 2010 года

Нобелевскую премию по физике в этом году получили люди, родившиеся в России, учившиеся в России, но открытие свое совершившие за ее пределами. И теперь каждый школьник, мечтающий о Большой Науке, делает вывод: «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», нужно поступить в Физтех, нужно его окончить (выражение «окончить институт», если прислушаться, довольно скверное, зато привычное), а затем «чемодан-вокзал-Европа». И чем скорее, тем лучше.

Действительно, трудно, почти невозможно представить себе молодого ученого, поехавшего по распределению в Гвазду и тут, в Гвазде, сумевшего не только придумать нечто необыкновенное (думается в Гвазде поначалу отлично), но и воплотить оное в реальный мир при жизни. Передовой науке нужны не только умные головы. Еще потребны умелые руки, хорошие условия для работы, оборудование, финансирование... много чего необходимо. Вот и приходится ученым отъезжать на Запад. На Западе хорошие условия – данность, а у нас, наоборот, данность – отсутствие хороших условий. Почему так вышло, что привело к подобному состоянию, говорить как-то не принято. В лучшем случае обвинят Батыя, суровые зимы, плохие дороги, царское правительство или неких безликих и безымянных воров при власти.

Но вдруг механизм созревания способности к Нобелевской премии другой? Нет, понятно, что физику, химику или биологу без современной лаборатории сегодня работать нельзя, глупо и спорить. Но давайте возьмем иную область творчества, за которую тоже присуждают Нобелевскую премию. Литературу. Писателю и поэту современное оборудование не требуется. Требуются перо, бумага и читатели. Однако приглядимся: среди литераторов доля эмигрантов исключительно велика.

Обыкновенно насчитывают пять российских писателей – лауреатов Нобелевской премии. Бунин – эмигрант. Пастернак – не эмигрант, однако немножко учился в Германии. После получения Нобелевской премии ошельмован. Затем Шолохов, крепко стоявший на родной земле. Солженицын – эмигрант задним числом (после получения Нобелевской премии). И, наконец, Бродский – опять эмигрант.

Подданным России был и Генрих Сенкевич (эмигрант, эмигрант!) – поскольку Царство Польское входило в состав Империи. Эмигранты Исаак Башевис-Зингер и Чеслав Милош тоже россияне по праву рождения.

Есть писатели, не получившие премию но, полагаю, их имена могли бы ее украсить. Это Максим Горький, Алексей Толстой, Марк Алданов и Владимир Набоков. Все четверо побывали в эмиграции.

Получается, что эмиграция является самостоятельным фактором, способствующим развитию таланта и, как следствие, получению Нобелевской премии.

Каким образом эмиграция связана с талантом? Не знаю. Но могу предположить. Во-первых, эмигрируют люди активные, ищущие, живые. Эти свойства очень помогают реализации таланта, если таковой, разумеется, присутствует. Во-вторых, эмиграция некоторым образом сжигает мосты, ставя человека в положение «Сделай или умри». Кто-то и делает. В-третьих, эмиграция погружает человека в поток новых впечатлений, поднимая со дна то, что у человека на дне хранится. У кого-то талант. Возможно, существует и «в-четвертых», но я покамест остановлюсь. Необходим эксперимент. А для проведения эксперимента – условия, финансы и прочее.

Интересно, в какой номинации присудят Нобелевскую премию «за выявление связи между эмиграцией и талантом»?

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Инновации как конструкции Ваннах Михаил

Опубликовано 12 октября 2010 года

Сказать, что для России инновационное развитие экономики есть conditio sine qua non, условие без которого не быть, — преувеличение. Жила же Киевская Русь как военно-торговая держава Рюрика. Жило же Московское княжество под пятой Орды; чиновник кормился своей толикой от «ордынского выхода», шубу имел, рысаков иноземных, поклоны смердов... Да и народу сырьевое развитие при выгодной конъюнктуре отнюдь не противно. Вот годы перед Первой мировой, долго помнившиеся населению сытостью, и служившие репером статистикам и пропагандистам советской эпохи. Что экспортировалось? Да хлеб! Вот годы «брежневского застоя» — на экспорт шла вздорожавшая из-за арабо-еврейских разборок нефть. Изобилие импортных товаров, массовое жилищное строительство, куча свободного времени, приводящее к запойному чтению (ну и к просто запоям...) и штудиям философии йогов... Сытые «нулевые» — так вообще мечта потребителя, «экипажи, скачки, рауты, вояжи»! И — без всяких инноваций, кстати... Были, конечно, мелкие неудобства. Ну, там, после эталонного 1913-го наступали август четырнадцатого, с началом настоящего двадцатого века — октябрь семнадцатого... Ну а застойное изобилие сменила перестройка...

Значительная часть тех, кому ныне принадлежит в России собственность, обзавелись ею именно в результате перестроечно-прихватизационных процессов, и эксплуатируют ее, успешно проедая амортизацию добытого царями и построенного большевиками. Позывов к инновациям у них нет, — несмотря на разговоры о дикости России за чашкой зеленого чая. Есть более актуальные траты — к сельскому особняку с бассейном надо присовокупить пентхаус в городе, молодая жена требует срочной замены ауди-купе на БМВ Икс-шесть. Разве до инноваций при такой тяжелой жизни? Приходится сдавать бывший НИИ мелким лавочникам... Нет, возможно инновационный бизнес в России есть, просто автор его не видел — «хороших знаю хуже я, у них наверно крылья». И, опять-таки, неясно, откуда возьмутся те, кто на самом деле заинтересован в инвестиционном развитии и готов вложить в это дело (успех которого неочевиден) казенный или собственный целковый...

Но возьмем же, и ради чистого интереса, ради интеллектуальной игры, — как изучают обстоятельства гибели альпинистов, зверски умученных йети, расчищавшими ВПП для НЛО, на котором BEM прилетали на встречу с членами ZOG, прикупить артефактов Лемурии и Атлантиды, — предположим, что некто всерьез примется за инновации. На чем же ему сосредоточить силы? Обычно говорят о технологиях... Об умении производить вещи или оказывать услуги «с номинальным качеством и оптимальными затратами». Исторически складывалось, что технологи в России были известны куда меньше конструкторов. Доходит до прямых оскорблений. Связывать показуху с именем устроителя Новороссии и создателя Черноморского флота, в России нынче не принято; даже устоявшееся словосочетание использовать небезопасно. Зато нашли новую жертву — генерал-аншефа графа Михаила Никитича Кречетникова (1729-93). Именно этому потомку новгородских дворян приписывают сооружение в Тульской губернии имитационных изб из одних фасадов. Оно и понятно — соседям любить Михаила Никитича не за что. Будучи сыном президента Ревизион-коллегии, — по-нынешнему Счетной палаты, — служил он не по теплым местечкам, а по полкам. Дрался с Фридрихом Великим; гонял Барских конфедератов, но спасая польское мирное население от резни, пленял вождей Колиивщины; генералом стал после Хотина; скончался во время войны с Польшей, заняв в 1792 году со свои корпусом Литву. Если д’Артаньян умер с маршальским жезлом в руке, Кречетников указ о возведении в графское достоинство не увидел... Однако именно Михаил Никитич внес один из выдающихся вкладов в отечественные технологии. 31 мая 1778 года он был назначен председателем Особой комиссии созданной по указу Екатерины II для улучшения деятельности Тульского оружейного завода. В результате деятельности комиссии Кречетникова было составлено новое Положение о Тульском оружейном заводе. По-нынешнему — «комплекс организационных мер», проходящий по ведомству технологии. Именно по Положению 1782 года производились кремнёвые солдатские ружья образцов 1798 и 1808 года, с которыми русские полки встречали всесокрушающие колонны Наполеона. А многие ли слышали имя генерала графа Кречетникова вне связи с черной легендой показушных деревень?

Вот более широко известное имя — Сергей Иванович Мосин (1849-1902). Оно неразрывно связано с трехлинейной винтовкой образца 1891 года. Но так ли известно, что офицеры и солдаты, принимавшие участие в испытаниях 1890-91 гг., высказались не за мосинку, а за также представленную на конкурс винтовку Нагана? Та была выполнена на прекрасном бельгийском заводе, с высокой точностью, в то время как капитан Мосин изготавливал образцы на Тульском оружейном заводе в спешке, приводящей к понятным последствиям... Но изменения конструкции — затвор без единого винта, отсечка-отражатель, — успешно скомпенсировали технологические проблемы. И дальше так часто бывало — в распоряжении создателей Т-34, самолетов Великой Отечественной, ракеты Р-7 были весьма скромные технологии и не самые лучшие материалы. Это компенсировалось изобретательностью, оригинальностью конструкций... Конструкций, «инженерных решений относительно структуры...» и тому подобного. Говоря еще шире — поиску инженерных решений тех или иных проблем. На современном уровне науки, на основе имеющихся технологий, с учетом экономических ограничений. И вот кажется, что единственный путь для российских инноваций лежит где-то здесь. Простые производства в России, стране суровой, этапы традиционной и индустриальной экономик миновавшей, вряд ли будут эффективны... А технологии высокие не продаются в принципе.

Посмотрим на постперестроечную историю техники. (Оборонку сейчас отбросим...) Сначала по миру пошла (без всякой пользы для авторов) известная игрушка. Потом — уже как продукты, — антивирусы и распознаватели... А вот и возможный прообраз российских инноваций, — хотя ныне уже и музейный, — тинейджерский компьютер-коммуникатор Cybiko; штука если и не культовая, то на грани этого. Российский автор, американский рынок и бизнес-сети, тайваньское производство. В создании аналогичных систем, решающих какие-то актуальные задачи, может бы и состоятся эвентуальные российские инновации. Конструкций-то удачных история техники знает мало. Были кинопленка и оптика — а до появления камеры Leica малоформатное фото было чистым мазохизмом. (И более дорогой и более высокотехнологический цейсовский Contax оказался менее изящен, из-за патентных прав Лейтца...) Перьевые ручки Parker и Waterman. «Жук» Порше. Автомат Калашникова. Открытая система IBM PC... Эффективно воспроизвести последнюю советская экономика не могла в силу автаркии, замкнутости. Но сегодняшняя экономика России вписана в мировую. Доступны (после некоторой борьбы) рынки; доступны материалы и комплектующие; доступно размещение производственных заказов там, где дешевле. Может, если кто-то серьезно займется инновациями, стоит подумать над конструкторским путем, а не над псевдотехнологическими нанокамланиями эффективных менеджеров... Хотя критическим технологиям альтернативы, — как и победе, — нет. Страшно подумать, что бы сделала матушка-Екатерина с Кречетниковым, если бы вместо фузей и мушкетов он представил ей макроэкономические рассуждения!

К оглавлению

Анатолий Вассерман: Свободное и проприетарное Анатолий Вассерман

Опубликовано 12 октября 2010 года

http://www.youtube.com/watch?v=3UxZ10epYT8?fs=1

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Дневники Вождя Василий Щепетнев

Опубликовано 13 октября 2010 года

Как важно выработать привычку вести дневник! Пока длится детство, это не трудно: ввести в школах предмет «дневниковедение», где и учить основным правилам написания дневников — не тех, учебных, с расписанием уроков, а полноценных, где есть события и размышления о них.

Дневниковедение тесно сопрягается и с русским языком, и с литературой, и с историей, и с географией, остальным предметам также найдется местечко. По крайней мере, школьник научится связно излагать свои и чужие мысли, что уже замечательно. А если день за днем писать не о чем, возникнет понимание: жизнь проходит впустую.

Из школьников получатся студенты, солдаты, полицейские или работники полусферы здравоохранения (на сферу полноценную, защищающую человека со всех сторон, наше здравоохранение явно не претендует), но это будут люди, привыкшие анализировать реальность, что является необходимым для того, чтобы встать, наконец, на колени, а не продолжать ползать на брюхе.

С колен, положим, не каждый и захочет вставать, памятуя о разнице между Homo sapiens и Homo erectus, человеком разумным и человеком прямоходящим, но, по крайней мере, стоя на коленях, не захлебнешься в собственных рвотных массах...

Но многие встанут. А некоторые и вознесутся. Войдут в историю. Вот тут-то дневники и пригодятся. Себе — писать мемуары. Потомкам — изучать Жизнь Замечательных Людей.

А то порой и обидно. Дневник «битого генерала» Франца Гальдера был и остается важнейшим источником сведений о второй мировой войне. Мемуары же маршала Победы Григория Константиновича Жукова — событием преимущественно литературным, точных сведений там не ищи. Как их упомнить, события, начиная с пятнадцатого года? А ведь путь Жукова — воистину эпопея, каждый день жизни полководца интересен потомкам.

Или дневники Николая Второго... Их нужно в школе читать, на уроках дневниковедения. И тогда половина вопросов о причинах революции в России отпадут сами собой. В стране кризис, наболевшие вопросы необходимо решать, и решать умно, споро, решительно, а Его Императорское Величество изволят вести счет убитым воронам... Грустно.

А какой шум поднялся, когда в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году немецкий журнал «Штерн» начал публикацию дневников Адольфа Гитлера! Интерес к собственноручно записанным откровениям фюрера («Майн Кампф» он надиктовывал) был небывалый. Увы (скорее, ура), но химия — наука точная. Чернила, которыми были написаны дневники, не могли быть изготовлены ранее пятидесятых годов, следовательно, либо «Штерну» продали фальшивку, либо Гитлер в пятидесятые годы был еще жив и писал дневники задним числом.

Но куда интереснее история с дневниками Сталина. По свидетельству современников, Сталин дневников не вел. Но я тому не верил. Не верю и сейчас. Сталин был человеком пера, и дневники для него были не роскошью, а способом существования. Если существовал Сталин, то и дневники его тоже не миф.

Я так мечтал их найти! Залезть на чердак, и где-нибудь в старом сундучке, а то и в тайнике под стрехой отыскать тетрадь в коленкоровой обложке, спрятанную Сталиным двадцатого ноября или десятого декабря девятнадцатого года. Не нашел. Плохо искал.

Или Сталин спрятал дневники в ином месте. Хотя... Вдруг дневники уничтожили его сподвижники весною пятьдесят третьего? Неплохо бы поискать в Грузии, молодой Иосиф в Горийском училище не мог не вести дневник. Но в Грузию ехать не совсем удобно. Пусть уж сами ищут. Хотя если пригласят, что ж, я готов, извольте.

И лишь совсем недавно я понял, где спрятаны дневники Сталина-вождя. А поняв, тут же и нашел. Все соответствовало классическому принципу «украденного письма» Эдгара По (хотя приоритет, по-моему, принадлежит «Любопытному» дедушки Крылова).

Эти дневники велись совершенно открыто, просто размеры их слишком велики, чтобы бросаться в глаза. Постановления, напечатанные на первых полосах газет. Указы. Речи. Заводы. Электростанции. Города. Лагеря. Гекатомбы. Издательства. Кинофабрики. Да хоть тот же восстановленный Воронеж. Нужно только научиться читать дневники вождя, и тогда мы сможем понять смысл и суть его поступков.

Тяжелая работа. Но дело того стоит.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Мутация слов Василий Щепетнев

Опубликовано 14 октября 2010 года

Летом одна тысяча восемьсот пятьдесят седьмого года поэт Иван Никитин завершил свой крупнейший стихотворный труд, поэму «Кулак». Переписка набело обошлась бы воронежцу в пятнадцать рублей серебром. Не желая тратиться, Никитин собственноручно переписал «Кулака», что стоило ему десяти дней сидения за столом из расчета по полтора рубля экономии за день, о чем свидетельствует письмо Ивана Саввича приятелю, Николаю Ивановичу Второву от пятнадцатого июля.

В поэме речь ведётся не о сельском мужике-хозяине, выбившемся в эксплуататоры. Её герой вполне городской маклак, купи-продай, готовый ради грошовой выгоды день-деньской суетиться, обманывать, унижаться и подличать. Ничего общего с кулаком тридцатых годов следующего века, богатом селянине, норовящем из классовой ущербности то сглазить колхозное стадо, то подсыпать битое стекло в колхозную маслобойку, и вообще — вредить советской власти тысячью и одним тайным способом. Изменилось значение слова, изменилась и судьба кулака, приговорённого временем к ликвидации оптом, как класс, и в розницу, как вредного индивидуума.

Ещё в глубокой древности сведущие люди знали: обозначение объекта, субъекта или явления каким-либо присущим одному ему словом даёт власть над этим самым объектом, субъектом или явлением. Но объекты, субъекты и даже явления не терпят власти над собой, и потому стремятся освободиться, меняя либо свою суть, либо суть слов. Очевидный пример — слово «наверное». Прежде, в девятнадцатом веке оно существовало в качестве наречия и выражало неколебимую уверенность, гарантию непременности. В тысяча восемьсот восемьдесят первом году утверждение «Через двадцать лет Россия наверное станет первой европейской державой» понималось в смысле, что иначе и быть не может, разумеется, станет. Сейчас «наверное» выступает, как вводное слово, означающее «пожалуй», «может быть»: «Наверное, лет через двадцать Россия сравняется с Португалией». Возможно, сравняется, возможно, нет. Уверенности никакой, за двадцать лет всякое случиться может. Если не сравняется, никто, похоже, не удивится.

Порой, говоря одно, мы тут же подразумеваем другое, как у Маяковского: «Мы говорим Ленин, подразумеваем — партия, мы говорим партия, подразумеваем — Ленин».

Подобное двоемыслие есть способ оградить слово от дела — и наоборот, а вовсе не слабоумие или неискренность.

Новый советник президента России по правам человека Александр Федотов заявил, что его приоритет — десталинизация общества. Интересно, что под этим подразумевается? Ведь трудно поверить, что современное общество хоть сколько-нибудь сталинизировано. Или «десталинизация» есть российский аналог германской денацификации? Сомневаюсь. Нацизм — это государственная идеология, Сталин же — историческая личность. Как бороться с исторической личностью, к тому же умершей более полувека назад? Поединок с тенью, спиритоборство, кому сие нужно, кому от этого польза? Все равно, что сухое белье выжимать. Денацификация есть процесс искоренения всех проявлений национал-социализма, десталинизация — обличение пороков одного человека. Разные масштабы явления, следовательно, будут и разные масштабы последствий. Или все же под термином «десталинизация» подразумевается дебольшевизация России, и власть говорит одно, а подразумевает совсем другое? Ведь если хорош большевизм, то и Сталин, как неоспоримый лидер большевистской страны, тоже хорош. А если Сталин плох, то можно попытаться объявить, что плох и большевизм с объявленной общенародной или государственной собственностью на недра, землю, крупное производство. Действительно, старые представления о том, что нефть и газ являются общенародной собственностью, могут явиться зародышем если не сегодняшних, то завтрашних требований чёрного передела. Поэтому ликвидация подобных представлений под видом десталинизации выглядит здравой и своевременной идеей.

А ещё можно объявить деиваногрознизацию России. Ведь Иван Грозный, судя по многочисленным свидетельствам, был ещё тем типом: старшего сына убил, Новгород и Псков разгромил, библиотеку куда-то спрятал. Нет ничего более насущного, чем борьба с памятью о злом самодержце. Одолеем упыря — и настанет благорастворение воздухов.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Большой бизнес на упырях Ваннах Михаил

Опубликовано 15 октября 2010 года

В отличие от тем мифических и умозрительных — вроде эвентуальных российских инноваций, — тема вампиров самая что ни на есть реальная и серьезная. Серьезная — ибо на кровососах зарабатывают вполне реальные деньги.

Ну, вот что нам навскидку дает статистика — первые два фильма из вурдалачьей саги «Сумерки» собрали в прокате более миллиарда долларов. Уже на первую ленту, Twilight, 2008, было истрачено 37 миллионов долларов, а собрано — 409, из них 53%, то бишь 217 мегабаксов, за пределами США. Неплохая рентабельность, не правда ли?

А третий фильм, Eclipse, пошел по еще более крутой траектории — лента в США за первую ночь (когда еще киношку про вампиров крутить...) собрала 26 миллионов, а за первый уикенд — 143 «лимона». Легших в основу фильма романов Стефани Майер по миру разошлось более 200 миллионов экземпляров.

Так что вампирская экономика — серьезный фактор экономики развлечений, приобретающей все больший и больший вес в постиндустриальном мире. Заметная часть контента. Ну а поскольку связь контента с самыми разными сферами мира ИТ — от электронных книг до стереоэкранов — очевидна, то к феномену вампиризма стоит приглядеться.

Начнем с того, что вампиры — почти наши соотечественники. Шумерская Лилу (в масскульте — шустрая барышня из «Пятого элемента»), еврейская Лилит ("Что предание говорит? Прежде Евы была Лилит..." — В.С. Шефнер), гомеровские кровопьющие тени, римские ламии — это иная ветвь мифологии. Навьи-упыри пришли в мировую культуру, в глобальный архетип, от той ветви индоевропейцев, арийцев, что осела в Восточной Европе.

Согласно академику Рыбакову навьи-упыри, кровососы-нежить — это враждебные мертвецы (о духах в том значении, в каком это трактует современная теология тогда говорить не приходилось...), поддерживающие свое существование жизненными соками живых.

Упыри — это убитые враги; люди, погибшие от стихийных сил (некоторые конфессии до сих пор подозрительны по отношению к утопленникам...). Их антагонисты — деды, свои мертвые, хранители рода, другой архетип, возвращавшийся к жизни в тяжелые времена ("Как будто за каждою русской околицей,// Крестом своих рук ограждая живых,// Всем миром сойдясь наши прадеды молятся// За в бога не верящих внуков своих"). Подробнее об этом можно прочесть в книгах Б.А.Рыбакова ("Язычество древних славян", "Язычество древней Руси").

И вот с востока Европы миф о нежити пошел на запад. Здешний упырь, чешский upír, болгарский въпиръ, – все это оборотилось германским Vampir. До поры оставаясь в народной низшей мифологии, в сказках, которые излагались у огонька... Это все мало интересно, ибо рассказы такие материальной выгоды не приносили — все ограничивалось миской супа бродяге-баюну, или, максимум, пару медных монеток типографу за печатный листок с такими сказками.

Но вот наступил Век Просвещения. Дифференциальное исчисление, труды энциклопедистов... А на славянских окраинах германских государств пошли «вампирские» процессы. Мертвецы возвращались после похорон, вызывая цепочки загадочных смертей. При разрытии могил обнаруживали пухленькие и румяные трупы. Весь арсенал, известный из «страшилок» — от осины до чеснока, — шел в дело в попытках народной самообороны.

Абсолютно серьезно, с непревзойденной немецкой полицейской культурой, в Пруссии расследовались злодеяния упырей в Силезии. В Австрийской империи вурдалаки свирепствовали в Сербии. И это всерьез расследовалось педантичными и деловитыми чиновниками. Привлекались ученые эксперты (процедура была близка к современной!).

Скажем трактат ученейшего бенедиктинца Антуана Августина Кальме, вышедший в 1746 году, вполне допускал существование вампиров...

Отметим, что происходило это примерно тогда же, когда во Франции свирепствовал Жеводанский зверь (см. фильм «Братство волка»). И расцвет классических тайных обществ — иллюминатов, масонов, розенкрейцеров — приходится на то же время. Конец «вампирским процессам» положил Герард ван Свитен, лейб-медик императрицы Марии-Терезии.

Этот блестящий голландский врач не получил, как католик, кафедру в родном Лейдене, и был приглашен в Вену, где и поныне, покрытый патиной, стоит в мемориале своей государыни (как князь Таврический присел в ногах Екатерины...). Именно он, проведя полевые исследования в Моравии, решил поступать с делами о вампиризме так же, как Петр Великий повелел обращаться с подметными, неподписанными письмами...

Но вот, уйдя из поля зрения карательной системы государства, вампиры привлекают к себе внимание мастеров культуры. Кстати, поначалу были возможны пересечения – скажем более вероятно, что Гете («Коринфская невеста»), служивший первым министром, и Байрон («Гяур»), работавший лордом, более были под влиянием государственных расследований, нежели народной мифологии окраин... Ну а первооткрыватель темы, забытый немецкий поэт Генрих Август Оссенфельдер создал стих Der Vampir еще 25 мая 1748 года, в дату, долженствующую быть культовой для всех адептов вампиризма!

Век XIX вурдалаки провели на периферии. В литературе они присутствовали, но — сбоку. Вряд ли граф Алексей Константинович Толстой всерьез относился к своему «Упырю», редчайшему примеру мистики, доступному советскому читателю. Но потом рванул «Дракула» Брема Стокера, зашуршали целлулоидом и триацетатом по миру киновоплощения рокового трансильванца...

Путь вампиров пересекся с деньгами — сначала с просто солидными (эра была индустриальная, бал правили «владельцы заводов...»), ну а потом и астрономическими (самый большой бизнес стал нематериальным)...

Почему же так повезло вампирам? Ну, как всегда, причину нужно искать в развитии технологий. Повышение производительности труда высвободило населению огромное количество времени. А еще — супермаркеты, бытовая техника, полуфабрикаты... Народ надо было чем-то занимать. И народ в ХХ веке — несмотря на войны, революции, репрессии — жил лучше и комфортней, чем в любом из прошедших веков (посмотрите на продолжительность жизни, хотя бы...).

А сытого всегда привлекает взглянуть на страшное и не имеющее отношения к реальности. Гениальный фильм Бондарчука "Ватерлоо" оказался неудачен в прокате. Слишком правдоподобен был презирающий даже своих солдат герцог Веллингтон. (А еще ежели кто начнет пытать, какой банкирский дом нажился на крови павших британцев, пруссаков, французов — это же какая неполиткорректность, какое разжигание социальной розни к группе финансистов...).

А вампир безопасен... Даешь вампира! Хоть хорошего, хоть плохого... Сюжетов то мало, по Борхесу — всего четыре. Вот и интегрирован наш упырь в глобальную коммерческую мифологию.

А теперь посмотрим, дает ли нашим авторам конкурентное преимущество географическая близость с упырями? Увы, нет... Сколько экземпляров продала Майер — указано выше. А вот куда добротнее сделанный вампирский текст Василия Щепетнева "Черная земля".

Сравнивать тиражи — ммм... И литературные достоинства тут значения не имеют. Кто-то ближе к центрам глобального книгоиздания, кто-то дальше... И климат тут безразличен. Вот Гаити, теплая страна, где — ни промерзания грунтов, ни центрального отепления... А что свободолюбивый (при освобождении от рабовладельцев там «замочили» всех французов, от старух до младенцев) народ Гаити — что, он получил хоть ломаный цент от образа Зомби, крайне ценного для кино? Ага, ждите...

Так что даже на сугубо нематериальных вещах, на чистых образах, на вампирах, можно зарабатывать лишь в центрах Мир-Экономики. Лишь оттуда они расходятся по всей планете. Лишь там они защищаются правовой системой. И сетевые технологии — при всем кажущемся всеобщем равенстве — дела не меняют...

Большим упырский бизнес бывает только там, где сходятся деньги и медиа, которым, как зачарованные богатыри, служат информационные технологии. Не зря же, когда австрияки с пруссаками ловили вампиров, в мировом океане ловили друг друга королевские эскадры Англии и Франции, борясь за власть над глобальной экономикой, именно она – хоть в эру парусины и дуба, хоть во времена кремния и графена – дает возможность вволю попить жизненных соков...

P.S. Кстати, авторы вампирских саг поразительно плохо знают матчасть. Арбалеты какие-то... Несерьезно, девушки. В воздухе Ватерлоо летали не только пули, но и шомпола. Спеша выстрелить, их забывали вынуть из ствола... Ну и в чем вопрос? Берется дульнозарядный кремнёвый испанский пехотный мушкет 1757 года (реплика в Европе 400 евро) или капсюльная «пара Стволов роковых Лепажа» (в подарочной шкатулке 1250 евро); на черный порох — пыж и цилиндрованный до 12 или .44 калибра осиновый колышек, выцеливаем нежить, и...

К оглавлению

Анатолий Вассерман: Запугивание в интернете Анатолий Вассерман

Опубликовано 15 октября 2010 года

http://www.youtube.com/watch?v=y2H7gbB3rFY?fs=1

К оглавлению

Кивино гнездо: «Ненадежна по своей сути» Берд Киви

Опубликовано 15 октября 2010 года

В последних числах сентября Национальный исследовательский совет США (это такой объединенный рабочий орган американских Академии наук, Академии инжиниринга и национального Института медицины) опубликовал большой — почти на две сотни страниц — отчет, анализирующий современное состояние дел с биометрией.

Главные итоги этого документа, озаглавленного «Биометрическое опознание: вызовы и возможности» (скачать можно тут — Biometric Recognition), сводятся к весьма критическим выводам о возможностях тех биометрических технологий, что уже получили широчайшее распространение в самых разнообразных приложениях средств безопасности.

Если излагать суть этих выводов предельно кратко и популярно, то можно сказать так. Благодаря гангстерским фильмам, полицейским ТВ-сериалам и шпионским триллерам в народе обычно принято полагать, будто отпечатки пальцев и прочие биометрические средства опознания являются полностью и абсолютно надежными.

В реальности, однако, все эти средства вовсе не таковы и никогда таковыми не были. Причем очень мало кто из инженеров, реально занимающихся созданием таких биометрических инструментов, хоть когда-нибудь провозглашал что-либо подобное. Тем не менее, миф о надежности биометрии остается чрезвычайно устойчивым — как среди публики в целом, так и особенно среди официальных лиц, принимающих важные решения с далеко идущими последствиями. В итоге же огромные суммы денег затрачиваются на то, чтобы не обеспечивать безопасность, а порождать у людей ложное чувство безопасности, которое — строго говоря — ничем не обосновано.

Если же пояснить суть этих выводов чуть более подробно, то комиссия ученых, инженеров и других специалистов, на протяжении пяти лет проводившая данное исследование, пришла к заключению, что биометрическое опознание не только «ненадежно по своей сути» (inherently fallible), но также сильнейшим образом нуждается в фундаментальных научных исследованиях относительно биологических основ технологий, выявляющих различия между людьми.

Как отмечают авторы отчета, ФБР и Департамент отечественной безопасности (DHS) вкладывают немалые деньги в исследования наилучших методов сканирования людей, однако никто, похоже, не занимается фундаментальными исследованиями относительно того, а насколько в действительности надежны те физические или поведенческие характеристики, которые биометрические технологии пытаются измерять. Как эти характеристики меняются с возрастом? Как они меняются под воздействием болезней, стрессов или других факторов современной жизни? Согласно выводам опубликованного отчета, ни одна из биометрических характеристик человека, строго говоря, не выглядит стабильной на фоне всех этих ситуаций.

Отсюда у экспертов рождаются вполне естественные и обоснованные опасения. Не имея надлежащего понимания особенностей в биологии того населения, которое ныне постоянно подвергают биометрическому сканированию, власти массово устанавливают биометрические устройства на границах, в аэропортах, в банках и в прочих общественных местах. Наиболее же вероятным итогом такой активности становятся длинные очереди и изобилие ложных опознаний. Как следствие этого — принудительное ослабление персоналом чувствительности сканеров, а как итог — бесполезность биометрии для выявления кого-либо вообще. (По свидетельству сотрудников одного из британских аэропортов, смертельно устав от нескончаемых ложных сигналов тревоги, в службе безопасности докрутили параметры сканирования до того, что программа перестала отличать на фотографиях Усаму Бен Ладена от Вайноны Райдер). Формулируя иными словами, все эти недешевые нововведения приводят к упущению других возможностей по нейтрализации террористов и прочих преступников, угрожающих обществу...

Хотя столь обстоятельные компетентные возражения против массового и очевидно преждевременного внедрения биометрии появляются из недр официальных учреждений совсем нечасто, сама по себе публикация данного отчета большим новостным событием как-то не стала. То есть в прессе все мало-мальски значительные СМИ об этом упомянули, конечно, но никакой сколь-нибудь заметной дискуссии в обществе данная исследовательская работа, к сожалению, не вызвала.

По этой причине можно лишь благодарить коммерческую организацию IBIA, т.е. Международную ассоциацию биометрии и идентификации, которая 8 октября выпустила специальный пресс-релиз по поводу исследовательского отчета американской академии — и тем самым внесла живую струю в обсуждение немаловажной темы.

Сразу же надо подчеркнуть, что руководству IBIA (ассоциации компаний, изготовляющих и продающих средства биометрической идентификации) этот отчет не то чтобы не понравился, а вызвал там просто-таки сильнейшее неприятие:

"По мнению IBIA, заявления ученых, сопутствующие публикации, краткое изложение отчета, а также последовавшее за этим негативное освещение новости прессой порождают неверное представление, будто биометрия является фундаментально дефектной технологией, не готовой для всеобщего применения.

Совсем наоборот, весь опыт прошедшего десятилетия показал, что биометрическая технология существенно улучшает эффективность многих систем, основанных на опознании личности, и предоставляет важный инструмент для защиты наших границ, сокращения мошенничества, укрепления наших законов, защиты сетей и объектов, а также для защиты персональной информации от неавторизованного доступа"…

Далее в этом пресс-релизе приводятся несколько живых примеров, доказывающих безусловную полезность биометрии. А в качестве завершения «отповеди», которую биометрическая индустрия решила дать исследователям, им по давно уже отработанной в пиар-подразделениях схеме указали на оторванность лабораторных изысканий от реальностей нашей жизни. Применив, в дословном цитировании, такие слова:

«Ассоциация IBIA полагает, что отчет академии был бы куда более полезным в качестве эталонного руководства для направления будущих биометрических разработок и исследований, если бы резюме документа и сопутствовавший ему пресс-релиз вписывали результаты проделанного анализа в контекст реального мира»...

Поскольку исследовательская группа, готовившая отчет, состоит из весьма занятых людей, чрезвычайно сомнительно, что они захотят вступать в перепалку с IBIA и выпускать еще один, «ответный» пресс-релиз. В котором нудно и подробно объяснялось бы (для публики, а не для IBIA, где это и так отлично знают), что люди, готовившие отчет, являются вовсе не лабораторными крысами, а весьма опытными и авторитетными специалистами-практиками. Специалистами, которые вот уже многие годы занимаются тестированием и внедрением биометрических технологий для нужд таких организаций, как министерство обороны, ЦРУ, АНБ, Департамент отечественной безопасности или, скажем, флоридский Диснейленд — самая, как считается, крупномасштабная в мире структура, обеспечивающая основы своей повседневной безопасности средствами биометрии.

Ну а раз ответ от этих людей вряд ли появится, то представляется уместным рассмотреть тот самый «контекст реального мира» непосредственно здесь. Иначе говоря, несколько более тщательно разобраться, во-первых, с предысторией появления нынешнего академического Отчета, а во-вторых, с конкретными примерами из пресс-релиза IBIA, доказывающими жизненную полезность биометрии.

Еще в 2001 году компьютерно-телекоммуникационное подразделение CSTB (Computer Science and Telecommunications Board) в составе Национального исследовательского совета США сформировало специальную комиссию для исследования известных проблем с автоматической идентификацией (установление личности) и аутентификаций (подтверждение личности) людей. Итогом работы этой комиссии стал отчет 2003 года «Кто это там идет? Аутентификация и приватность», где были критически проанализированы самые разные технологии установления и подтверждения личности, включая биометрию. После публикации этого отчета эксперты CSTB провели несколько содержательных дискуссий с рядом правительственных агентств (ЦРУ, DARPA, DHS и т.д.) имеющих большие виды на биометрию и заинтересованных в продолжении такого рода исследований.

Поскольку попутно для экспертов комиссии явственно обозначилась чрезвычайно мутная ситуация с научным фундаментом биометрии и прочих криминалистических технологий, в 2003 году Национальная академия наук США предложила еще одну исследовательскую программу — для проверки научной достоверности всех существующих на сегодня криминалистических техник анализа, от отпечатков пальцев и экспертизы волос до баллистики и детекторов лжи. Поначалу идея вроде бы всем понравилась, так что под финансирование программы быстро нашлись и фонды, и щедрые спонсоры.

Однако довольно скоро этот проект встал и развалился. Потому что спонсоры из индустрии, процветающие на заказах вроде биометрических систем опознания и прочих хайтек-средств для глобальной войны с терроризмом, в качестве главного условия финансирования выдвинули ученым требование — что они сами будут контролировать как оценку получаемых при исследованиях результатов, так и доступность этих результатов для общества. На таких условиях ученые работать отказались. Денег от индустрии их, естественно, лишили, а вскоре после этого весь проект исключили также и из программы государственного финансирования.

Некоторую часть намеченной программы исследований — посвященную сугубо биометрии — удалось, впрочем, оживить. Плодотворные контакты исследователей с заинтересованными госструктурами дали свои плоды, так что к 2005 году удалось сформировать соответствующую команду, Whither Biometrics Committee, которая занялась углубленным изучением биометрических технологий на деньги, выделенные оборонным агентством DARPA, ЦРУ и Департаментом отечественной безопасности. То есть без всякого контроля со стороны индустрии.

Отсюда легко понять, почему опубликованные ныне итоговые выводы этой комиссии — о преждевременности и недостаточной надежности технологии — так сильно не понравились IBIA:

Ассоциация IBIA полагает, что для многих полезных приложений биометрические технологии являются подобающими, эффективными, точными и надежными. Иначе говоря, широко применимыми уже сегодня. Вот лишь три тому примера.

(1) Десятки миллионов ноутбуков, продаваемых в США, теперь имеют в себе биометрические сенсоры как встроенную возможность для защиты конфиденциальных файлов владельца и персональной информации от неавторизованного доступа. Аналогично, оснащенные биометрической защитой данных смартфоны и другие мобильные устройства ныне вводятся и в США, уже достигнув широкого распространения на международных рынках вроде Азии.

Чтобы содержательно прокомментировать этот аргумент, для начала можно было бы отметить, что миллионные цифры продаж продукта еще никогда не были свидетельством его безопасности. Достаточно вспомнить гиперпопулярную ОС Windows первых поколений, которая в принципе имела в себе некоторые средства защиты информации, но только вот никакой реальной безопасности они никому не обеспечивали.

Если же говорить более конкретно о биометрии, то еще в 2002 году сотрудники германского компьютерного журнала «c’t» с помощью совсем нехитрых подручных средств скомпрометировали кучу — около дюжины — систем биометрической верификации, работавших в ноутбуках на основе трех базовых технологий: распознавания пальцев, лиц и радужной оболочки глаз пользователей. Выводы экспертов журнала были вполне однозначны: все изучавшиеся системы приходится рассматривать скорее в качестве забавных игрушек, а вовсе не «серьезных средств защиты», как позиционируют их фирмы-изготовители.

Пользуясь тем, что после наделавшей шуму германской публикации прошло уже довольно много лет, а подтверждать и так всем известные слабости мало кому интересно, биометрическая индустрия ныне часто заявляет, что за прошедшее время в технологиях опознания достигнут большой прогресс, основательно повысивший стойкость систем к компрометации. Однако доклады на хакерских конференциях демонстрируют прямо тому противоположное — никаких существенных перемен здесь не произошло.

Например, в 2009 году на конференции Black Hat DC в США был сделан доклад «Ваше лицо – это НЕ ваш пароль», подготовленный сотрудниками Bkis, одной из ведущих фирм компьютерной безопасности во Вьетнаме. Суть доклада – анализ конкретных систем опознания по лицу, широко применяемых в современных ноутбуках от известных брендов: VerifaceIII (Lenovo), SmartLogon (Asus) и Face Recognition (Toshiba). Все эти изделия продаются как эффективные методы защиты компьютера от неавторизованного доступа. Однако, как показали исследователи, им удалось без проблем обмануть все три системы – вместо предъявления «легитимного лица» используя либо фотографии зарегистрированных пользователей, либо даже снимки других людей, измененные с помощью графического редактора...

Следующий аргумент IBIA «за биометрию» выглядит так:

(2) Согласно недавнему сообщению DHS, Департамента отечественной безопасности США, инициатива Secure Communities, которая использует биометрическую информацию и сервисы для выявления и удаления криминальных иностранцев в федеральных и местных тюрьмах штатов, только в этом году привела к аресту более чем 59 000 осужденных криминальных иностранцев. Мы можем благодарить биометрию за тот факт, что эти криминальные иностранцы больше не ходят свободно в нашем обществе.

Чтобы стало более понятно, о чем здесь идет речь, следует пояснить, что в США поначалу в приграничных с Мексикой штатах, а затем и по всей стране федеральным правительством развернута широкомасштабная программа по принудительной депортации нелегальных иммигрантов, в подавляющем большинстве своем мексиканцев и прочих латиноамериканцев. Во многом это довольно похоже на нынешнюю депортацию цыган из Франции, что в Европе уже вызвало бурю гневных протестов и обвинений французского президента в нацистских (или, если угодно, сталинистских) методах репрессий по этническому признаку.

За 2009-2010 финансовый год, согласно правительственной статистике США, из страны было депортировано в общей сложности 392 тысячи нелегальных мигрантов. Если биометрическое сканирование помогло выявить среди них 59 000 ранее имевших судимости, то из этого можно заключить, что у всех прочих проблем с законом прежде не было, а в Америку они перебрались просто в поисках лучшей жизни — как некогда и предки практически всех нынешних американских граждан. И если теперь благодаря биометрии появилась возможность быстрее выявлять всех таких мигрантов и вышвыривать прочь из страны, то ксенофобов этот факт наверняка воодушевляет. Но вот повышается ли от этого безопасность державы — вопрос довольно спорный...

Наконец, финальный аргумент IBIA:

(3) В специальной директиве министерства обороны США (8521.01E), изданной в 2008 году, говорится, что «Биометрия — это важный инструмент, который должен быть полностью интегрирован в деятельность министерства обороны для поддержки всего спектра военных операций». Биометрические технологии все больше и больше используются военными для защиты наших баз от неавторизованных проникновений злоумышленников. Вдобавок к этому наши боевые части опираются на биометрическую технологию, помогающую выявлять повстанцев и боевиков в таких местах как Афганистан, где враги не носят униформу и смешиваются с гражданским населением. Биометрическая технология защищает наших солдат в самых опасных местах планеты.

О том, каковы тайные механизмы издания властью подобных высоких директив, а также о том кто, кому и сколько здесь за это проплачивает в ходе разнообразных лоббистских мероприятий — написаны горы свидетельств и томов расследований. Но чтобы понагляднее пояснить, какого рода биометрические технологии призваны спасать солдат в горячих точках планеты, имеет смысл привести конкретный пример.

Пару лет назад Пентагон сообщал о закупке примерно сотни «карманных детекторов лжи» и о начале оснащения ими своих солдат, воюющих в Афганистане и Ираке. Аппарат носит название PCASS (читается «пи-касс»), что расшифровывается примерно как «система предварительной оценки достоверности». Конструктивно устройство представляет собой упрощенный полиграф и предназначено для экспресс-анализа слов туземного населения на предмет их правдивости.

Поскольку по строгим научным критериям подобный прибор можно, при желании, классифицировать как откровенное псевдонаучное надувательство, в техдокументации, сопровождающей PCASS, специально подчеркивается, что аппарат не предназначен для применения к американским гражданам. Скорее всего, эта оговорка избавляет чудо-гаджет от всяких утомительных научно-технических экспертиз, которые наверняка не дадут благожелательных заключений. Ибо PCASS, по сути дела, воплощает собой недостижимую мечту военно-политического руководства о том, как должен выглядеть настоящий детектор лжи.

Применять компактный прибор может практически любой, освоивший нажатие кнопок и подключение сенсоров к проверяемому человеку. После чего дознаватель задает вопрос, проверяемый отвечает, компьютер анализирует, а на экране прибора загорается индикатор соответствующего цвета: красный — ложь; зеленый — правда. Все просто и ясно, примерно как в известном фантастическом фильме «Кин-дза-дза». Вот только в жизни, к сожалению, ничего так просто с биометрией не бывает...

Сомнительных биометрических технологий — вроде чудо-прибора PCASS — для нужд национальной безопасности ныне поставляется серьезным государственным структурам более чем достаточно. Против этого, собственно, и предостерегает отчет американской академии наук.

Но из выводов отчета вовсе не следует, что биометрия сама по себе является «вредной» технологией, которую желательно поскорее запретить. Вовсе нет. Как и для любой другой технологии степень ее полезности или вредности определяются исключительно теми приложениями, которые находит для нее человек.

Например, что может быть плохого в том, если компьютер или телефон узнает по голосу своего владельца? А умный дом, скажем, сам распознает по голосу или по лицу, кто именно из его жильцов появился на кухне или в прихожей — запуская при этом соответствующую индивидуальную программу обслуживания. Однако из этого не стоит делать вывод, будто столь же разумно автоматически пускать человека в дом по одному лишь отпечатку пальца или звучанию голоса. Здесь биометрия может выступать лишь как дополнение к более надежным средствам безопасности.

К оглавлению