Цифровой журнал «Компьютерра» № 66

Кафедра Ваннаха: Нефть, кровь, связь Ваннах Михаил

Опубликовано 25 апреля 2011 года

В конце 1980-х в СССР бытовало мнение: нужно только открыть двери рынку, и всё будет хорошо. Именно в соответствии с ним и проводились реформы Горбачёва-Ельцина, сопровождающиеся тотальной сдачей внешнеполитических позиций.

Очень компактно такие взгляды ныне выражает известный писатель и журналист г-жа Латынина: "В конце ХХ века мир, по удачному выражению Томаса Фридмана, «стал плоским». С 1991 года две огромные страны — Индия и Китай — влились в великую реку открытой экономики. Плоский мир — это мир растущих доходов, мгновенных коммуникаций и интернациональных компаний, производящих свои товары в Миннесоте, Малайзии, Бангалоре и Шанхае. Великая река экономики открыта для всех." Но вот для всех ли открыта «великая река экономики»? Или движение по ней кто-то регулирует?

На этой неделе в свет должна выйти — сразу в бумажной обложке — книга британского автора Грега Маттитта «Горящее горючее: Нефть и политика в оккупированном Ираке» («Fuel on the Fire» by Greg Muttitt). Судя по всему, успех ей гарантирован. Война в Ираке — один из главных «скелетов в шкафу» демократического Запада.

Книга эта стала возможной из-за того, что в распоряжении исследователя благодаря Закону о свободе информации (Freedom of Information) оказалось более тысячи документов, описывающих взаимодействие Правительства Её Величества и крупнейших энергетических компаний Британии в период, предшествующий вторжению в Ирак. И из них выяснились поразительно забавные детали.

Как можно вспомнить с некоторым напряжением памяти (для информационного общества восемь лет — срок запредельно большой), в Ирак союзники вошли с крайне благородными целями. Не больше не меньше чем избавить человечество от оружия массового поражения иракского диктатора Саддама Хусейна. Правда, ОМП так найдено и не было, но это так, мелочи, цель-то была благородная!

И ведь в марте 2003 года сам премьер-министр Тони Блэр говорил о заинтересованности в иракской нефти как о причине вторжения, как о «полнейшем абсурде». Да и нефтяные гиганты с ним были солидарны. Shell прокомментировала сообщения о её переговорах с Даунинг-стрит о войне в Ираке как «абсолютно неверные». BP перед началом вторжения отрицала какую-либо свою стратегическую заинтересованность в Ираке. Очень всё было либерально!

Но вот Маттитт, согласно Independent, раскопал бумаги, говорящие совсем об ином. Оказывается, осенью 2002 года баронесса Саймонс, тогдашний министр торговли, заявила BP, что, по взглядам Правительства Её Величества, британские энергетические фирмы должны получить свою долю в гигантских нефтегазовых запасах Ирака как бонус за поддержку Тони Блэра в соучастии в планах США по свержению иракского режима. Хотите, мол, кусок углеводородов — помогайте формировать общественное мнение и обрабатывайте своих парламентариев.

Но за своих нефтяников, согласно тем же бумагам, леди Саймонс дралась в лучших традициях Королевского флота, энергично лоббируя интересы BP перед правительством Буша; позиционируя их удовлетворение как ключевое условие участия Британии в войне. Желаешь, «кузен» Джордж, узреть в Ираке Challenger'ы и «томми», услышать звук волынок шотландских полков — делись!

31 октября 2002 года предложение поддержать союз Британии и США было высказано представителям BP, Shell и BG (бывшего British Gas). Та же морковка. И — требование дать ответ до Рождества 2002 года. Не менее откровенен был в октябре 2002 года директор Средневосточного офиса МИДа Эдвард Чэплин, сказавший, что «мы намерены отгрызть для британских компаний жирный кусок в постсаддамовском Ираке». То есть «Непотопляемый авианосец» потребовал от заокеанского сюзерена учёта интересов своих энергобизнесменов — и добился этого. А интересы государства были отождествлены с интересами углеводородного бизнеса.

Права человека и поиски ОМП — это для тех, кому в детстве рыбы не хватало. И что же? После оккупации были подписаны контракты на 20 лет, коснувшиеся запасов нефти на 60 миллиардов баррелей. Более половины того, чем располагает Ирак. Именно за это умерли 179 «томми»! Правда, в числе бенефициаров, кроме аглицкой BP, оказалась ещё CNPC (China National Petroleum Company). Роль Поднебесной, не потерявшей ни одного бойца, во вторжении в Ирак ещё предстоит выяснить, но это — другая история.

А вот история совсем-совсем другая. Которая, к сожалению, привлекла очень мало внимания общественности. Думаю, все знают российского сотового оператора МТС. А кое-кто осведомлён даже о существовании на постсоветском пространстве такой страны, как Туркмения, внесшей гигантский вклад в мировую культуру в виде поэмы «Рухнама». (В августе 2005 года экземпляр этого эпохального творения был даже выведен в космос на российской конверсионной ракете РС-20 «Днепр».)

Так вот, в конце прошлого года эти две сущности пришли в соприкосновение. В декабре прошлого года Минсвязи Туркмении приостановило на месяц, — воспользовавшись истечением срока трёхстороннего договора и без объяснения причин, — деятельность «дочки» МТС в Туркмении, Barash Communications Technologies (BCTI). И это несмотря на то, что российская корпорация располагала лицензией, действительной до 1 февраля 2012 года.

В январе этого года действие лицензии возобновлено не было. Туркменский министр связи Овлягулы Джумагулыев выразил готовность судиться с Россией во всех инстанциях. Причину такого поведения туркменской стороны понять легко. Дело в том, что на рынке сотовой связи Туркмении работали лишь два оператора — МТС и национальный оператор «Алтын асыр» («Золотой век»). И МТС по количеству абонентов с большим отрывом опережал «Алтын асыр». Оценки убытков российской компании от этих игр — 585 миллионов долларов.

МТС пыталась бороться. Накануне международной конференции «Turkmenistan Oil & Gas Road Show 2011», которая проходила в Гонконге 3-4 марта 2011 года, МТС обратилась к её участникам, в числе которых Conoco Philips, Exxon Mobil, Credit Suisse, Deutsche Bank и другие, с рекомендацией хорошо обдумать надёжность потенциальных туркменских бизнес-партнёров. Но вот, как написал «Коммерсантъ», к такого рода предупреждениям, исходящим от российской компании, вряд ли прислушаются, хотя реакция в случае обид, причинённых международной компании, была бы мгновенной.

Вот и всё! Давайте отвлечемся от МТС. От вашего отношения к этому опсосу. Учтём только, что это — российская компания. Что это — российская высокотехнологичная компания. Компания, которая предоставляет работу в хайтек-секторе довольно большому количеству наших соотечественников, программистов и электронщиков; закупает довольно большое количество оборудования и услуг, скажем по обслуживанию аппаратуры кондиционирования. Платит в России налоги. И вот эту компанию «кинули» в соседнем государстве. Внаглую! При полном молчании и государства, и общества. И при пренебрежении глобального бизнеса

А теперь, уважаемые читатели, возьмём да и вспомним, как Просвещённые мореплаватели с Родины демократии защищают интересы своих бизнесов и как грамотно они выбирают поля чести для своей кровавой жатвы. Изрядная разница! Опыт и трезвость мышления! Может, владельцам и руководителям отечественных бизнесов, равно как и тем, кто намерен стать таковыми, стоит задуматься о простой вещи?

Рыночная экономика требует роста объёмов сбыта. А вас, дорогие мои, ни на одном рынке не ждут. Всё давно поделено. И не в вашу пользу! Зря, что ли, столько народу пытается разместить капиталы в той же Британии? Думаете, в Сколково изобретут нечто совсем прорывное? С чего бы. И фундаментальность образования, и успехи науки у нас в прошлом. У российского хайтека нет ничего, кроме рынка; не очень богатого, но раскинувшегося на 1/8 обитаемой суши. Именно отталкиваясь от него и можно развивать СВОИ ИТ. И от этого рынка сейчас — на примере одной отдельно взятой компании — был отгрызен кусок!

Так что, может, обществу — государственным мужам, бизнесменам, избирателям — пора понять, что армия нужна не для хождения на парадах и понуждения к миру, но для проецирования вовне экономических интересов нации. И качеством вооружённых сил, и политикой их использования должны интересоваться в первую очередь именно представители бизнеса, и прежде всего — высокотехнологичного.

Такой бизнес нуждается в глобальных рынках, без которых не было бы ни персональных компьютеров, ни мобильных телефонов. И проводить своих депутатов в политику бизнесы должны не для распила бюджета, но чтобы военная машина государства могла в случае нужды защитить их интересы. Ну а населению бизнесмены должны объяснять, что участь лиц, работающих по найму в стране, где свои интересы защищают manu militari, и в стране, которая такой защитой пренебрегает, — это «две большие разницы»!

И важнее всего — отбросить либеральную иллюзию начала 90-х о том, что достаточно войти в мировую рыночную экономику и всё будет хорошо. И брокер в Сити, и подёнщик в Азии — внутри рыночного хозяйства. За высокое место в глобальной пирамиде государства боролись веками (самые умные без выстрела, как проделал Китай в Ираке, см. выше), и нет никакого основания считать, что впредь будет иначе.

Процитируем ещё раз лауреата премий имени Голды Меир и «Защитник свободы» г-жу Юлию Латынину: «Мы живём в мире, в котором никто не может запретить негодяям применять оружие. Если негодяи применяют оружие, такое же право должно быть и у нормальных государств». В том смысле, что у ракет, кроме как рухнамы в космос запускать, ещё вроде бы применение есть.

К оглавлению

Кивино гнездо: Пока не поздно Киви Берд

Опубликовано 26 апреля 2011 года

Вечером 19 апреля 2011 года, в 20 часов 11 минут разработанная военными система искусственного интеллекта, известная под названием Skynet, спонтанно обрела самосознание. По естественным законам военной эволюции первым же самостоятельным решением суперинтеллекта стало уничтожение своих создателей, то есть людей – как наиболее очевидного препятствия для установления тотального господства над миром. Поэтому ещё примерно через 48 часов, 21 апреля 2011 года, для человечества наступил «Судный день»: термоядерные удары по важнейшим объектам и городам планеты с последующим нашествием роботов-убийц, безжалостно уничтожающих всех, кто ещё остался в живых...

Этот апокалипсический сценарий, прекрасно знакомый, конечно же, всем поклонникам популярной франшизы Terminator, в массовом сознании обычно воспринимается примерно на том же уровне, что и прочая развлекательная фантастика – типа «Назад в будущее» или «День независимости». Однако для тех людей, которые близко знакомы со стремительными темпами развития военных роботов и с реальными масштабами их применения в сегодняшних войнах, сценарий «Терминатора» уже вовсе не кажется досужей выдумкой киношников.

Скорее всего, это чисто случайное совпадение, но именно в апреле 2011 года – в год и месяц «Судного дня» – аналитический центр DCDC министерства обороны Великобритании опубликовал свой большой исследовательский отчёт о применении роботов на войне. Строго говоря, это далеко не первое исследование подобного рода. Но именно в нынешнем документе впервые, похоже, для подобного уровня обсуждений абсолютно всерьёз поднимаются очень непростые вопросы о морально-этических проблемах, порождаемых вместе с тем, как убийство людей методично превращается политиками, спецслужбами и военными просто ещё в одну функцию роботизированных машин.

Полное название отчёта звучит так: «Подход Великобритании к беспилотным военно-воздушным системам» (The UK Approach to Unmanned Aircraft Systems). Хотя ныне роботы – или дроны, как их предпочитают называть военные, – весьма широко применяются уже во всех родах войск, сфокусированность документа на летающих машинах вызвана, скорее всего, тем, что именно быстрорастущие масштабы применения беспилотных самолётов-дронов в боевых операциях поднимают гигантские проблемы морального и юридического плана. Более того, как показывают авторы отчёта, данная тенденция всерьёз угрожает сделать войны наиболее вероятным исходом политических конфликтов.

Хотя вооружённые силы Великобритании заведомо уступают США по численности своих боевых роботов, вполне очевидно, что британское военно-политическое руководство увлечено этой идеей ничуть не меньше американского. В декабре 2010 года премьер-министр Дэвид Кэмерон не без гордости сообщил, что за период с июня 2008 года британские дроны уничтожили в Афганистане сто двадцать четыре повстанца. Попутно смертоносные авиароботы в его речи превозносились как «классический пример современного оружия, необходимого для сегодняшних войн». Точности ради следует отметить, что «британские» боевые дроны Reaper производятся в США, управляются операторами британских ВВС с американской базы в штате Невада и к настоящему времени, по официальным данным, произвели в Афганистане в общей сложности 167 выстрелов ракетами и бомбами.

Авиаудары дронов Predator и Reaper, принадлежащих США, исчисляются уже несколькими сотнями в год и регулярно наносятся, как хорошо известно, по противникам Америки не только в Афганистане или Ираке, но также в Пакистане и Йемене. Иначе говоря, в тех странах, где официально американцы вообще не ведут никаких войн и которые считаются военно-политическими союзниками США. Поэтому вряд ли кого-то удивило, когда несколько недель назад власти Пакистана потребовали, чтобы США прекратили свои удары авиадронами, а ЦРУ радикально сократило штат своих сотрудников в этой стране.

Как сообщается в комментариях к нынешнему исследованию о военных дронах, оно было сделано по заказу руководства британских вооружённых сил. И наверняка не случайно совпадает по времени как с нарастающими дебатами вокруг применения дронов в Афганистане, так и с явно растущим гневом пакистанцев по поводу атак дронов ЦРУ против предполагаемых мятежников в приграничных районах Пакистана.

В аналитическом документе отмечается, что «интенсивное в последние годы использование беспилотных боевых самолётов над Пакистаном и Йеменом, возможно, уже возвещает начало новой эры». В то же время становящиеся целью дронов повстанцы «выигрывают всякий раз, когда допускаются ошибки» в применении роботов. А это позволяет им представлять себя «в роли преследуемых изгоев, а западные страны – как задиристых трусов, которые не хотят рисковать своими собственными людьми, но с удовольствием убивают дистанционно».

Подробно разбирая применение дронов-киллеров в Афганистане, отчёт уверенно прогнозирует, что «накал эмоций, скорее всего, будет возрастать по мере того, как оснащённые боевым оружием системы обретают всё большую и большую автономность». По этой причине, считают авторы документа, явно пришла пора заняться и непростыми вопросами о морально-этических аспектах в использовании дронов.

Например, популярная ныне концепция «ведения войн без покидания казармы» или «дистанционно сражающихся бойцов» поднимает такого рода вопросы: «Оператор, управляющий смертоносным дроном, зачастую сопровождает миссию из офиса, расположенного за тысячи миль от зоны военных действий, и практически ничем не отличается от прочих людей, мирно гуляющих по улицам своего городка после рабочей смены. Так вот, можно ли этого человека считать настоящим бойцом и объектом законной военной атаки со стороны неприятеля?»

"Полностью ли мы понимаем те психологические эффекты, что воздействуют на сознание операторов, дистанционно ведущих войну с совершенно безопасного для них расстояния?" – спрашивается в документе. Ведь под войной и неизбежно сопряжёнными с ней потерями человеческих жизней всегда понималось нечто совершенно иное. В современной этике, отмечают авторы, имеется целое направление, где предполагается, что для того, чтобы война была морально оправданной – в отличие от просто юридически законной, – «она должна увязывать убийство врагов с элементом самопожертвования человека или, по крайней мере, с риском для собственной жизни».

Особое беспокойство должно вызывать очевидное и всё более сильное размытие роли человека в убийствах и той ответственности, которую должен нести всякий человек за преступное лишение жизни других людей. Совершенно справедливо задаются вопросы такого рода: «Какова же оказывается роль человека с моральной и этической точек зрения в случае применения автоматических систем убийства? Для автономной системы робота школьный автобус и танк — это, в сущности, одно и то же, просто элементы алгоритма в программе... У робота нет ощущения крайности, допустимости доступных способов и средств, нет необходимости знать, почему он нацелен на уничтожение того или иного объекта...»

Как подчёркивается в отчёте, министерство обороны Великобритании «в настоящее время не имеет никаких намерений разрабатывать такие робосистемы, которые работали бы вообще без человеческого вмешательства в цепи управления боевым оружием». Но также как факт констатируется и то, что британское МО (как и американский Пентагон) всячески стремится к разработке всё более и более сложных «автоматизированных» вооружений.

Но было бы совершенно неверным считать, что авторы документа против этой тенденции или пытаются её переломить. В отчёте развёрнуто представлены всё преимущества беспилотных боевых систем – такие, к примеру, как предотвращение потенциальных потерь в жизнях членов экипажа боевых машин (что уже само по себе может служить «моральным оправданием» применения роботов). Там же добавляется: «Роботы не могут быть эмоциональными, не могут ненавидеть. Роботы не могут руководствоваться в своих действиях гневом, чтобы сорваться до преступных действий, вроде резни в Май Лаи (устроенной солдатами США над сотнями безоружных гражданских в Южном Вьетнаме в мае 1968)».

Опираясь на такого рода логику, отчёт констатирует, что «в теории, по крайней мере, автономность боевых роботов должна обеспечивать более этичные и законные военные действия». Однако на практике, как известно, всё складывается зачастую совсем иначе, нежели представляется теоретикам. Тем более что пока совершенно неясно, кто именно должен нести ответственность, если с дронами-киллерами что-то пойдёт сильно не так: «Является ли, скажем, программист системы виновным в военном преступлении, если системная ошибка приведёт в итоге к незаконным действиям и массовым убийствам? И если да, то где тут намерение, требующееся для того, чтобы несчастный случай трактовался как преступление?»

Наверное, это даже естественно, что авторы отчёта в своих попытках всестороннего анализа проблем, связанных с применением боевых роботов, не смогли удержаться и от предупреждения об очевидных уже опасностях «нарастающего и непреднамеренного сползания к реальности в духе фильмов о Терминаторе». Как говорится в этом документе, динамика технологического развития боевых роботов ускоряется такими темпами, что Великобритании уже явно пора быстро сформировать чёткую и внятную политику относительно того, что составляет «приемлемое поведение машины».

Наиболее сильная цитата на данный счёт выглядит примерно так: «Сущностно необходимо, чтобы до того, как неуправляемые человеком системы станут повсеместно распространёнными (если это уже не слишком поздно), мы обеспечили следующее: заведомо удалив наиболее ужасные из вероятных вещей или, по крайней мере, удерживая их на безопасном расстоянии, мы не подвергали рискам человеческий контроль и не делали войну наиболее вероятным исходом...»

Дополнительные фактические материалы к теме о дронах в вооружённых силах можно найти в материале "Роботы на войне".

К оглавлению

Широко шагая: андроиды из альтернативной истории Евгений Лебеденко, Mobi.ru

Опубликовано 26 апреля 2011 года

Знаете, порой бывает обидно оттого, что множество действительно великих открытый прошлого так и не были сделаны. Ветвистое причинно-следственное дерево истории принялось расти не туда, и в забвении остались подлодка «Наутилус», сыворотка невидимости и средство доктора Макропулоса. На корню засохли тропинки истории, приведшие к созданию летающего острова Лапуты и гиперболоида инженера Гарина.

Стоп. Но мы же обо всех этих великих открытиях знаем не понаслышке. Конечно не понаслышке, а из замечательных книг, ожививших для нас великие изобретения в несуществующих моментах альтернативной истории. Неукротимая фантазия авторов научно-фантастических романов нарисовала для нас настолько правдоподобные картины вымышленной действительности, что её герои и их изобретения оказывают влияние на творчество настоящих изобретателей современности. Несуществующий мир незримо вплетается в нашу действительность, и тогда на свет появляются настоящие подводные лодки «Наутилус» конструкции инженера Фултона, наушники-вкладыши, описанные Брэдбери в его «451 градус по Фаренгейту», и даже iPad, очень похожий на планшет из «Космической Одиссеи» Кларка.

А роботы-андроиды? Зародившиеся в параллельных фантастических мирах, они в лице полурослика ASIMO и красотки HRP-4C уверенной поступью входят в нашу повседневность. Вот только словосочетание «уверенная поступь» — не более чем троп, фигура речи. На самом деле уверенная поступь этих человекоподобных товарищей — скрупулёзно просчитанный алгоритм, отклонение от которого ведёт к неуклюжему заваливанию и беспомощному барахтанью конечностями.

Между тем ещё в викторианскую эпоху семейством выдающихся изобретателей Ридов были разработаны прекрасные шагающие роботы, способные без устали протопать тысячи миль по самому непредсказуемому бездорожью. Не знаете таких изобретателей? Ну ещё бы. Ведь Риды были вымышленными персонажами — они жили и творили в альтернативной викторианской эпохе.

В пору моей пионерской юности мальчишки зачитывались «Юным техником» — недорогим, карманного формата журналом об изобретениях и изобретателях.

А вот американские бойскауты конца девятнадцатого века зачитывались бульварными романами о династии гениальных изобретателей Ридов, с заводских конвейеров которых, расположенных в городке Readestown, что в Пенсильвании, сходили самые невероятные творения.

Династия Ридов — это два Фрэнка, отец и сын. Именно они поднаторели в паровой робототехнике. Были ещё и внуки Фрэнк III и его сестра Кейт. Но они были спецами по дирижаблям.

Словосочетание «бульварный роман» в наше время несёт в себе оттенок откровенной халтуры, дешёвки. В конце же века девятнадцатого понятие dime novel означало то же, что и «Юный техник» моей юности, — недорогой (как следует из названия, не дороже десяти центов) журнал карманного формата. Такая цена делала dime novels доступными любому мальчишке, способному честным трудом заработать немного карманных денег.

Династия Ридов появилась на страницах журнальной серии Boys of New York в 1876 году. Автором первой истории о родоначальнике династии Фрэнке Риде был Гарри Энтон, а в дальнейшем — Луис Сенаренс, публиковавшийся под псевдонимом Noname. И именно на страницах его новелл появляется Steam Man Mark — шагающий андроид на паровом ходу. На самом деле перипетии альтернативной истории первого парового человека запутаны не хуже реалий нашей жизни. Первую модель Steam Man разработал гениальный карлик-изобретатель Джони Брейнерд. Историю о нём опубликовали в 1865 году в одном из номеров популярной серии Irwin’s American Novels. Десятифутовый Steam Man, в животе которого скрывался паровой котёл, в заплечном ранце располагались клапаны и прочие детали парового механизма, а в шляпе находился дымоход, споро тащил через прерии фургон, в котором ехал его изобретатель со своими приятелями. Ступни парового человека были усеяны шипами, уберегавшими от скольжения, а шаг был широким и уверенным. По крайней мере за несколько увлекательных историй, описывающих приключения Джони Брейнерда и его парового андроида, последний ни разу не упал и с лёгкостью преодолевал мили пересечённой местности. Эдакий паровоз-внедорожник.

При чём же здесь Риды? Дело в том, что история парового человека Брейнерда была столь популярна, что, когда серия о нём закончилась, читающая публика попросила продолжения банкета. Так, с лёгкой руки Луиса Сенаренса, старший из Ридов (Frank Read Sr.) выпустил из ворот своего машиностроительного завода усовершенствованного парового человека Mark II, предварительно приобретя патент на его конструкцию у Джони Брейнарда. У Mark II были электрические глаза-фонари и паровозный свисток во рту. Его длинные ноги двигались очень быстро, а мощность была такова, что тащил он за собой целый дилижанс. Наряду с захватывающими погонями со стрельбой, в которых участвовал Mark II, в новеллах много место уделялось подробному описанию его конструкции. И эти технические подробности зачастую привлекали внимание читателей больше самих приключений.

В 1879 году, продолжая дело отца, Фрэнк Рид младший создаёт Steam Man Mark III — модель, с которой читатели пережили самые захватывающие приключения, связанные с преследованием банды гангстеров, захватывающей поезда.

Веяния технологического прогресса не обошли стороной альтернативную Америку. Начало активного использования новомодного электричества заставляют Фрэнка Рида младшего забросить производство паровых Mark'ов. В 1885 году заводы Ридов выпускают андроида Electriс Man. Этот трёхметровый металлический гигант в кирасе, оснащённой мощным прожектором, вместе со своим создателем принял участие в кругосветном путешествии, обойдя те уголки нашей альтернативной планеты, где не ступала нога человека.

Серия dime novels, повествующая о невероятных приключениях электрического андроида Ридов, была столь популярной, что позже Сенаренс развил её. На свет появляется Electric horse — бешено скачущий стальной рысак, на котором Фрэнк Рид отважно сражался с бандой, наводившей ужас на жителей Индианы.

История электрического андроида из альтернативной истории имела удивительное авантюрное продолжение. В сентябре 1900 года газета Buffalo Express опубликовала статью «Удивительный механизм — шагающий автомат». В ней рассказывалось о безвестном изобретателе Луисе Перье из небольшого городка Тонаванда, расположенного близ Ниагарского водопада. Как писал автор статьи, этот пытливый инженер угробил десять лет своей жизни на создание Automatic Man — шагающего андроида на электрической тяге. Огромный человекообразный механизм был сделан так искусно, что даже вблизи его движения казались естественными. Кроме неутомимой ходьбы, автоматический человек умел говорить с помощью встроенного фонографа с восковыми цилиндрами. Например, он хвалился: «Я пройду от Нью-Йорка до Сан-Франциско».

Как и андроиды Фрэнка Рида, Automatic Man Перье тянул за собой небольшой дилижанс и, двигаясь со скоростью двадцать миль в час, способен был, по словам изобретателя, преодолевать по 480 миль в день. Такими темпами этот шагающий робот преодолел бы расстояние от Нью-Йорка до Сан-Франциско за 162 с половиной часа, что только немного медленнее самого быстрого тогда в США трансконтинентального экспресса (124 с половиной часа). И такой переход действительно планировался в рекламных целях. Пассажирами дилижанса должны были стать господа Майклс и Дишинджерс — близкие друзья Перье.

Статья об удивительном шагающем автомате произвела сильнейшее впечатление на публику, жаждавшую новых подробностей. И они не замедлили появиться.

Как выяснили дотошные журналисты, Automatic Man был не более чем мистификацией. «Франкенштейн из Тонаванды» вовсе не тянул дилижанс. На самом деле дилижанс ехал сам с помощью скрытого в днище бензинового двигателя, часть энергии которого передавалась через хитроумно скрытый механизм внутрь фигуры андроида. Именно за счёт неё он и двигал ногами, едва касающимися земли. Управление остальными движениями робота, например вращением головы, глазных яблок и челюсти, осуществлялось из салона дилижанса одним из пассажиров, который был оператором робота и водителем дилижанса в одном лице.

Конечно же, Перье не пытался никого надуть. Он был владельцем парка развлечений в Тонаванде, и его шагающий человек задумывался для привлечения в парк публики.

Кстати, инвесторы всерьёз заинтересовались этой игрушкой именно в качестве эффектного движущегося рекламного щита. Была даже попытка создать их массовое производство в Бостоне. В 1910 году Перье даже патентует своё детище под названием Advertising device, то бишь устройство для рекламы. Но дела с массовым выпуском шагающих «франкенштейнов» не заладились.

Чуть позже Перье патентует и пытается выпускать механическую игрушку, работающую по тем же принципам, что и его Automatic Man, но отличающуюся тем, что тележку она не «тянула», а «толкала».

Хитроумная идея шагающего андроида со временем была запатентована для производства шагающих игрушек

Впрочем, и это начинание искусного ярмарочного механика не заладилось. Вскоре история забылась и всплыла уже в наше время под видом фантастического вымысла. Даже всезнающая «Википедия» считает Перье вымыслом, придумкой творческого дуэта, состоящего из художника Пола Гуинана и писательницы Аниты Беннет.

Удивительные пересечения мира альтернативной истории семейства Ридов и реального изобретателя Перье показывают, насколько тонка грань между фантазией и реальностью. Инженерная мысль, питаемая фантастическими изобретениями, способна воплотить их в реальность. При наличии соответствующих технологий, естественно.

Спустя много лет в том же Бостоне, в исследовательской лаборатории Boston Dynamics на свет появляется удивительный шагающий механизм BigDog. Устройство на бензиновой тяге, напичканное электроникой, способно двигаться по любой местности и преодолевать любые препятствия. Причём с грузом на своей железной спине. И это не мистификация. Ведь заказчиком Boston Dynamics выступает Министерство обороны США, планирующее использовать BigDog в качестве неутомимой тягловой силы.

Это же ведомство заказало Boston Dynamics разработку шагающего андроида PETMAN. Правда, не для создания армии неутомимых солдат. Задачи, решаемые с помощью PETMAN, более утилитарны. С его помощью будут испытываться новые образцы военной формы, защитных костюмов и всего того, что солдат таскает у себя за плечами. Не знающий усталости PETMAN сможет сутками тестировать амуницию в самых разных климатических условиях. Для этого его походка не должна отличаться от человеческой. И знаете, судя по имеющимся промороликам, PETMAN действительно ходит как человек.

Глядя на его лёгкую и уверенную походку, невольно вспоминаешь бульварные dime novels девятнадцатого века, в которых паровой человек Фрэнка Рида мчится через прерии, увлекая своего фантастического изобретателя навстречу новым приключениям.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Право летать Ваннах Михаил

Опубликовано 27 апреля 2011 года

После бурного космического взлёта человечества в 1960-х — Гагарин на орбите, Армстронг на Луне — наступила длящаяся уже четыре десятилетия стагнация. Русские летают всё на той же королевской «семёрке». Янки, после предстоящего в конце апреля 2011 года полёта шаттла Endeavour, вообще останутся без пилотируемых аппаратов.

Почему? Чем объясняется такой застой, особенно наглядный на фоне экспоненциального взлёта информационных технологий? Ведь есть мнение, что как раз перенос интересов в сферу компьютеров и отвлекает силы от звёздных путей. Так ли это?

Начнём с мудреца Гераклита Тёмного из древнего Эфеса. С его речения: «Война — отец всех, царь всех: одних она объявляет богами, других — людьми, одних творит рабами, других — свободными». О военных корнях космических программ СССР и США говорить излишне. Вспомним лишь, для смеха, что первый опыт запуска искусственного спутника Земли пытался осуществить аббат Мерсенн — тот учёный галл, что ввёл в оборот термин «баллистика».

Итак — война, баллистика. Большие батальоны смиряются перед мощью больших орудий. А как от века определялась мощь орудия? Да произведением массы снаряда на дальность стрельбы, делённым на Круговое Вероятное Отклонение (или то или иное производное от последнего). Формула эта очень очевидна. Супостата поражает кинетическая энергия или разрывной заряд. Недруга лучше поразить издалека. Ну а большое КВО, изрядный разброс снарядов, означает, что выпустить их для обработки цели придётся много.

С изобретениями фон Неймана, с его компьютерной архитектурой, сталкиваются все, кто читает эти строки. (Хотя автор школяром знакомился с программированием на не фоннеймановской машине «Проминь».) А фон Нейману принадлежит и ещё одна идея. Именно он предложил скомпенсировать низкую точность гироприборов первых баллистических ракет высокой поражающей мощью термоядерной боеголовки. (Вероятно, к аналогичным заключениям кто-то пришёл и у нас — увы, бумаги М.С. Келдыша, «главного теоретика», не опубликованы.)

Так что «семёрка» оказалась способной выводить на орбиту и Спутник, и «Восток» благодаря изрядному весу отечественного термоядерного заряда, взятого исходным при её проектировании. Лунный проект янки был ответом на русский вызов. Ответом чисто военным, хоть и проходившим по ведомству войны психологической. Благодаря полёту Гагарина СССР получил столь высокий авторитет в мире, что американцам срочно требовались ответные меры.

Яркий президент Джон Фицджеральд Кеннеди, прошедший прекрасную политтехнологическую школу (он успел поработать и на почве «ловли ведьм» с приснопамятным сенатором Маккарти), это понимал хорошо. А ещё лучше понимали это его блистательные советники. (Назовём хотя бы главу Пентагона Роберта Манамару, чей вклад в формирование современной американской военной машины переоценить нельзя.) Так что Apollo проходил сугубо по департаменту psy-op — войну реальную стомегатонная «кузькина мать» сделала невозможной, что показал Карибский кризис.

Запомним же, с какими военно-технологическими достижениями человечество пришло к 1960-м годам, если пользоваться предложенной выше формулой оценки. Дальность стрельбы — исчерпывающая, любая точка планеты была доступной для «глобальных ракет» (пользуясь тогдашним термином). Мощь заряда — также исчерпывающая, куда уж больше сотни мегатонн. Точность? Ну, точность гуляла. Механические гироприборы. Аналоговые вычислители. Интегральные схемы низкого уровня интеграции... И всё это было весьма дорого! Даже для военных применений. (И богатенькие США и ФРГ не потянули перспективный танк MBT-70 из-за дороговизны системы управления огнём на тогдашней элементной базе.)

Но это не имело значения. Война-то всё равно была невозможна. Конфликт между Варшавским договором и НАТО перетекал в ядерную схватку СССР и США, в которой выигравших быть не могло.

Поэтому, при огромном количестве космических аппаратов военного назначения, гонки вооружений как таковой за пределами Земли не было. Аппараты космической разведки и связи, казалось бы, сугубо военные. Отследить пуск чужой ракеты или ядерный взрыв на своей территории. Перебросить сигнал вокруг планеты. Сфотографировать чужие пусковые шахты. Пощупать локатором с орбиты движения флотов.

Всё это, на самом деле, имело задачей ИЗБЕЖАТЬ военного столкновения СССР и США. Поэтому-то системы войны на орбите и консервировались после первых испытаний. Поэтому-то и был заключён и соблюдался Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела 1967 года, исключивший выведение на орбиту и размещение на Луне ядерного оружия. Так что космический застой был запрограммирован именно этим договором!

Но на Земле технологии продолжали развиваться. Прежде всего — цифровая электроника. Дешёвые интегральные схемы, изощрённое программное обеспечение позволило решать задачи такой сложности, которые были недоступны по финансовым причинам аналоговым контроллерам. В том числе и в военной сфере. Прежде всего это привело к резкому повышению точности управляемых боеприпасов. В результате чего обычные боеголовки приобрели способность поражать такие цели, которые были по зубам только ядерным зарядам (учитывая степенное падение поражающих факторов взрыва). Самым наглядным примером, пожалуй, является крылатая ракета Tomahawk, с успехом применяемая США в локальных войнах.

Но точность оружия требует и высокоточной разведки целей, и орбитальных систем связи и навигации. Ну, вот события в Ливии. Поразительный пример ситуации, в которой никто из участников не вызывает ни малейшей симпатии. Каддафи, памятный процессом над беззащитными болгарскими медиками, на которых пытались возложить вину за просчёты системы здравоохранения Ливии. Ливийское население, терпящее автора «Зелёной книги» за нефтедолларовые подачки. Европейские политики, бравшие у Каддафи деньги на выборные кампании, отпускавшие террористов, убивавших невинных, но кинувшиеся бомбить его при представившейся возможности.

Самые мерзкие, похоже, оппозиционеры, которых НАТО разбомбило по ошибке, — они просили не расстраиваться и бомбить их больше, во имя демократии и прав человека. Но вся эта кровавая клоунада возможна лишь благодаря космическим достижениям.

Почему европейские аэропланы имеют возможность летать над Ливией? «Сынки Муссолини летают в воздухе, где нет неприятельских самолётов, которые могли бы их подстрелить» (Э. Хемингуэй. «Крылья всегда над Африкой», 1936). Да потому, что томагавки подавили ливийскую ПВО, основывавшуюся на стареньких советских системах.

А что дало возможность янки такое проделать? Да именно космическая разведка. Крутящиеся на орбитах разведывательные, связные и навигационные аппараты. Ну, вот сообщили: над Ливией парят Predator и палят Hellfire`ами. Так эти развлечения, совсем уж безопасные не только для инициаторов (ведь из ливийских властей за взрыв над Локерби никто не ответил), но и исполнителей (НАТОвский самолёт все же упал), возможны лишь благодаря спутниковой группировке.

Итак, резюмируем. Любые вооружения ныне бессмысленны, если у противника есть космические аппараты, а у тебя нету. Тебя будут бить, как слепого котёнка. Так что о суверенитете страны, не имеющей орбитальных группировок, говорить не приходится.

Биполярной структуры мира, обусловившей Договор 1967 года, ныне не существует. И расползание ядерного оружия по планете (Израиль, Индия, Пакистан) говорит и о том, что не всякая ядерная война ныне будет глобальной. Поэтому война на орбите не будет означать сигнала ко всемирному ядерному всесожжению, а станет лишь одной из форм борьбы. Правда, крайне важной. Без успеха в которой, без обеспечения преобладания на орбитах, будут бессмысленны и воздушные, и наземные операции.

Перед тем как бомбить и вторгаться, надо расчистить космос от чужих аппаратов. Ну а тот, кто не хочет, чтобы к нему залетали томагавки и заползали танки, кто не хочет разделить участь вздёрнутого Саддама, должен уметь очистить пространство от аппаратов потенциального агрессора. Китай, кстати, это понял. И флот США к борьбе со спутниками готов.

Ну а если принципиальная возможность появилась, то технологии, вероятно, поспешат заполнить открывшуюся нишу. Соревнование систем оружия может дать новый толчок космическим технологиям. Удаляя военные действия с планеты и перенося поля решающих схваток в космос, для начала — ближний. Тот, кто к этому не готов, будет рабом, как учил Гераклит!

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: Сверхзадача для образования Дмитрий Шабанов

Опубликовано 27 апреля 2011 года

Войну выигрывает школьный учитель.- Отто фон Бисмарк (перефразировано)

На протяжении всей истории старшее поколение с осуждением смотрело на младшее: чему оно научилось? Какие ценности впитало? То ли дело в наше время: к молодёжи предъявляли настоящие требования, и благодаря этому выросли такие замечательные люди, как мы...

То, о чём я хочу написать, продолжает эти ламентации? Нет. Мы имеем все основания для недовольства системой образования; её попросту необходимо реанимировать. И причина не только в недостатке финансирования, но и в том, что у современного образования не осталось цели.

Образование в Советском Союзе было идеологически мотивировано. Чтобы государство с малоэффективной экономикой выстояло в конкуренции со свободным миром, нужны были сверхусилия. Выстроив единую (и неплохую!) систему образования, от детских садов до докторантуры, Советский Союз получал достаточное количество квалифицированных кадров, которые потом использовал задёшево. Та система образования декларировала, что её цель - счастье всего человечества. На деле она пыталась сохранить нашу державу в лидерах благодаря производству оружия, эксплуатации недр и удержанию населения в «допотребительском» состоянии. Отказ от советской идеологии привёл к деградации выстроенной под неё системы образования.

Многие разумные люди считают, что постсоветскую школу намеренно разрушали. Сомневаюсь. Её реформировали из лучших побуждений, не забывая осваивать выделяемые для этого бюджеты.

Какой должна быть современная школа: общеобразовательной или профильной, массовой или реализующей принцип «двух коридоров» (для элиты и попроще)? Ответить на эти вопросы следует исходя из цели понять вначале, какую сверхзадачу решает школьное образование.

Спасибо А.А. Фурсенко, министру образования и науки РФ, за откровенность: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя» (цитата отсюда). Да-да, рыночная экономика требует потребителей…

Может, потому, что я получил и среднее, и высшее образование в СССР, такой подход кажется мне диким. Я считаю, что в человеке-творце больше жизни, чем в человеке-потребителе; творец, попросту говоря, более живой. Хотя, наверное, правильнее всего задуматься, как будет работать механизм конкурентной рыночной экономики в обществе, состоящем из потребителей. Подход Фурсенко, как слишком откровенный, не встретил одобрения. Предложен новый стандарт, который «направлен на обеспечение формирования российской гражданской идентичности обучающихся». Да уж, избыточные познания могут породить критическое отношение к российским (украинским etc.) реалиям. Как удачно, что целостное мировоззрение и способность к рассуждению получат в новой школе лишь немногие!

Президент Д.А. Медведев говорил, что задача образовательной инициативы — «подготовить ребят к профессиональной деятельности с учётом задач модернизации и инновационного развития страны». «Теплее», но, на мой взгляд, неконкретно. Заставит ли это большинство учеников и учителей совершать каждодневные усилия? Хотелось бы чуть побольше вдохновения, масштабу побольше…

Может, имеет смысл посмотреть, как обстоят дела в других постсоветских странах, прежде всего - в Украине? Здесь была сделана попытка заменить «научный» коммунизм украинским национализмом. В большинстве случаев удалось научить детей петь колядки, привить им уважение к Тарасу Шевченко и Лесе Украинке, а также поведать им об обидах, которые украинский народ претерпел от соседей. Увы, и традиции деревенской жизни позапрошлого века, и поэзия тех же времён, и история народных страданий мало помогают в решении проблем сегодняшнего дня.

Интересна мысль одного из философов в украинском образовании. Снизилось «качество» современных критиков власти. Советская школа помимо соглашателей воспитывала также идеологически мотивированных диссидентов с широким кругозором и высоким культурным уровнем. Нынешняя молодёжь если и интересуется политикой, то из иных, приземлённых соображений. Увы, развал постсоветской системы образования - общая тенденция.

Что делать? Выстраивать всю систему образования для решения определённой сверхзадачи.

То, что я хочу предложить, - это вариант социального заказа системе образования (или, если хотите, вариант национальной идеи). Как назвать этот вариант — устойчивым развитием или сохранением народа и человечества - не столь уж важно. Давайте кратко рассмотрим его суть.

Человечество находится на переломе своей истории. Ускоряющийся рост его численности, продолжавшийся тысячелетиями, сменился замедляющимся. Мы живем за счёт невозобновимых, исчерпаемых ресурсов. Так может продолжаться очень недолго. Изменение образа жизни человечества, изменение соотношений между «золотым миллиардом» и «третьим миром», изменения климата, загрязнение среды и прочая и прочая могут породить социально-политические катастрофы, которые ещё более затруднят наше выживание…

Нет, нет, я не пугаю. Может быть так, а может быть и иначе. Наше будущее принципиально неизвестно. И катастрофические, и радужные прогнозы не имеют достаточных оснований. Вероятно, будущее зависит от наших действий. Мы не знаем, каким оно будет, но знаем, каким не будет:

не будет простым продолжением нынешних тенденций развития;

не будет возвратом к прошлому, хотя бы потому, что нас уже слишком много;

не будет реализацией простых идеологем, представленных сейчас на политическом рынке.

Но так или иначе нынешние школьники будут жить в эпоху серьезных изменений и, прямо или косвенно, принимать решения, от которых будет зависеть, сохранятся ли нынешние Россия или Украина, сохранится ли европейская цивилизация и сохранится ли человечество в целом. Это очень серьёзный выбор, и мы должны готовить к нему наших детей.

Большинство населения должно уметь расставлять долгосрочные и краткосрочные приоритеты, а затем действовать в соответствии с ними. Дееспособные граждане должны уметь анализировать аргументы, выдвигаемые в пользу разных альтернатив, и принимать квалифицированные решения. Без этого умения демократия превращается в ширму для систем промывания мозгов.

Решения, которые надо будет принимать, ещё не существуют. Их надо будет выработать. Их выработка всеобщими усилиями неэффективна. Так что профильная школа, конечно, нужна. Но если «верхний» коридор оторвётся от «нижнего», результаты работы профессионалов пропадут впустую: их решениями не воспользуются.

Нацелив школьников (и студентов, кстати) на этот приоритет, мы должны будем вместе с ними решать целый ряд задач и в естественных, и в гуманитарных науках. Конкретизация поставленной цели не поместится в эту колонку, но несколько узловых проблем я всё же назову:

изменение экологической ниши человечества, характера использования ресурсов (энергии, продовольствия, воды, территории, ископаемых) и необходимый для этого прогресс технологий;

изменение социокультурной политики, отражающее демографическую действительность (грубо говоря, надо думать не о том, чтобы мигранты «размножались» медленнее, чем автохтоны, а о том, чтобы неизбежные демографические изменения усиливали, а не ослабляли общество, государство и человечество);

изменение структуры повседневных ценностей при сохранении ядра нашей культуры;

минимизация «экологических», экономических, военных, социальных, медицинских и других рисков;

моделирование возможных сценариев развития событий и разработка способов выбора оптимальных действий.

Масштабная задача? Если её не ставить во главу угла, она будет решаться ни шатко ни валко.

Если сделать её приоритетом образования, она не только увеличит наши шансы на выживание, но и позволит «вытащить» к более активной и полноценной жизни следующее поколение. Вы согласны со мной?

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Лечение отражения Василий Щепетнев

Опубликовано 28 апреля 2011 года

И раз, и два, и три, и ещё, ещё, ещё попадаются мне суждения о том, что великая литература умерла, театр пробавляется фарсами, кинематограф деградирует, а телевидение мало того что скатилось ниже плинтуса, так ещё изо всех сил тащит за собой весь народ.

Утверждают это люди искренние, умные, достойные, многое сделавшие в жизни и многого достигшие.

Но насколько верны подобные суждения? Чем измеряется уровень что литературы, что кинематографа? Где, под какими колпаками хранятся эталоны, из чего они сделаны, кем утверждены?

Душа требует идеала, это понятно. Но достижим ли идеал? Помните, в «Мёртвых душах» полковник Кошкарёв мечтал, что «несмотря на всё упорство со стороны невежества, он непременно достигнет того, что мужик его деревни, идя за плугом, будет в то же время читать книгу о громовых отводах Франклина, или Виргилиевы Георгики, или Химическое исследование почв».

И что же? Полтора века прошло, а много ль успехов? Положим, всё меньше и меньше мужиков ходят за плугом. Революция и естественное развитие общества катапультировали мужика из борозды в самые невообразимые места. Он, мужик, теперь и за рулем «Мерседеса», и за штурвалом банка, и в Думе, и даже на министерском посту. Если не мужик, так баба. Распознать по одёжке трудно: то костюм от Армани, то парик от Мартинеса, то третье-пятое-восьмое, но для генетики человека два и даже четыре поколения — мелочь. Под слоем наилучшей косметики только поскреби — отыщешь простую русскую останавливательницу коней на скаку.

Но вот круг чтения...

Некрасов тоже вопрошал:

Когда мужик не Блюхера И не милорда глупого - Белинского и Гоголя С базара понесёт?

Упор литературоведы обыкновенно делают на Белинском и Гоголе, а мне кажется, важнее другая строка — «с базара понесёт»!

То есть Некрасов говорит о литературе как о товаре — а он разбирался в этом вопросе досконально. Автор, если мечтает о рыночном успехе, должен заботиться и о том, чтобы его труд был доступен пониманию максимального числа потребителей.

Наша великая литература девятнадцатого века существовала преимущественно для меньшинства, для дворян и сливок остальных сословий. Пушкина, Лермонтова и Белинского при жизни авторов читали хорошо если пятеро из тысячи. Последний прижизненный номер пушкинского «Современника» не смог собрать и девятисот подписчиков. Роман «Преступление и наказание», написанный уже после признания критиками Достоевского первостепенным писателем (какая-никакая, а реклама), расходился скверно: две тысячи экземпляров тиража продавались пять лет.

"Высокий" автор девятнадцатого века часто жил на внелитературные доходы (унаследованные имения, служба, богатая бабушка и т.п.) либо, если таковых доходов не было, бедствовал. Что делать, читающей страной Россия в девятнадцатом веке предстаёт лишь в фантазиях неомонархистов. На деле же "я до сих пор ещё «Графини Лавальер» не прочел: всё нет времени", — думал Чичиков, и нисколько не стыдился. Да и у прекраснодушного Манилова в кабинете «всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на 14 странице, которую он постоянно читал уже два года». За всех отдувался Петрушка.

Распространение грамотности привело к тому, что на рынок литературы и искусства пришли новые покупатели — сначала мещанин, а затем и мужик. Дворянин скукожился, а после семнадцатого года и вовсе исчез. Спрос мещанский и спрос крестьянский породили соответствующее предложение. Литература, театр, кинематограф и телевидение — лишь зеркало общества, а пенять на зеркало — мол, это из-за него у меня нос красный, рубаха без пуговицы и под глазом синяк — пользы никакой. И лечить отражение занятно, но бесполезно.

Нет, сказать, что зеркало совершенно не оказывает влияния на личность, не стану. Глядя в него, можно корректировать собственный облик — умыться, побриться, причесаться. Но это придётся делать самому, а не тому, кто отражается. Не всякий захочет. Подумает-подумает, да и махнёт рукой: принимайте, каков есть, любите чёрненького.

А чёрненький человек тонкостей не любит. Он устал.

Стало ли у грамотного человека больше досуга в двадцать первом веке по сравнению с девятнадцатым? Состав грамотных изменился. За неимением дворян возьмём чиновников, учителей, врачей. Само собой — служба, сверхурочные, без которых впору с голоду умереть. Затем: прислуги нет, всё самому — и варить, и стирать, и полы подметать. Транспортные пробки. Получается, с досугом стало сложнее.

Зато натуральному мужику, фабричному рабочему, честному ремесленнику или трактирному половому, похоже, досуга прибавилось. И он может открыть книжку или, во всяком случае, включить телевизор. Рынок диктует автору, но рынку диктует мужик. Не стоит преувеличивать роль навязчивой рекламы. Будь у меня возможность, я бы провёл эксперимент: выделил бы равные бюджеты на рекламу детективного сериала (книжного) современной российской писательницы, с одной стороны, и на рекламу хотите — полного собрания сочинений Белинского, хотите — сериала Марселя Пруста «В поисках утраченного времени», со стороны другой. А потом бы сравнил объёмы продаж на базаре.

Внутренний голос, правда, говорит, что можно и не затеваться, результат предрешён. Вот оттрубил ухогорлонос девять часов на приёме (полторы ставки, обыкновенное дело), часа два-три на дорогу потратил, до Пруста ли ему? Тем более до Марселя («Фараон» Болеслава Пруса уставшему человеку более дружественен)... Я-то читаю не от великого ума, просто чтение — обязательная часть моей работы, и потому Прустов не боюсь. Зато на компьютер программу, требующую многочасовой тренировки и штудирования тысячестраничных руководств, устанавливать не буду. Здесь уж я совершенный мужик. Мне подавай интуитивно-понятный (то есть упрощённый донельзя, пусть за счёт сужения диапазона возможностей) интерфейс.

Вот и в литературе, в искусстве человеку требуется интуитивно-понятное. Интуитивно-понятный детектив, интуитивно-понятный боевичок, интуитивно-понятная мелодрама, интуитивно-понятная песенка.

Большевики раньше других осознали требования политического рынка. Там, где всякие октябристы и конституционные демократы старались перещеголять друг друга глубокими рассуждениями, большевики брали простотой: «Земля — крестьянам!» Учение Маркса всесильно, потому что оно постижимо при самом небольшом умственном напряжении. Большевики в названии своём несут основное отличие: быть доступными, понятными для масс. А меньшевики соответственно взывали к интеллектуальному меньшинству.

Кто победил в семнадцатом, известно.

То ж и с изящной словесностью, телевидением, театром. Простое и массовое («будут носить длинное и широкое») не есть признак вырождения искусства. Напротив, это признак несомненного здоровья сегодня и залог необычайных достижений завтра. Да и сейчас не так уж сумрачно, просто изменилась пропорция. Если во времена Николая Васильевича Гоголя из ста написанных книг на полку «разумного, доброго, вечного» можно было поставить одну, то теперь из ста тысяч — две или, как знать, целых три.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Дегтярная настойка и молчание космоса Ваннах Михаил

Опубликовано 29 апреля 2011 года

В России наших дней епископ Беркли был бы очень популярен. Его бы приглашали в телепрограммы эфирных каналов. Его бы публиковали газеты, расходящиеся самыми большими тиражами. Дело в том, что последний (самый зрелый?) научный труд сей учёнейший муж посвятил дегтярной настойке. В трактате «Сайрис: Цепь философских размышлений и алхимическая теория» Джордж Беркли рассказал, как лечить нарушения пищеварения, болезни печени и, особенно, воспаление мозга. И ведь простейшими средствами: развести дёготь в воде, прокипятить, настоять. Особо взыскательные могли субстрат профильтровать, чтобы зубы не были столь же черны, как сапоги кучера.

И ведь книга Беркли мгновенно стала популярнейшей в великосветских салонах Великобритании. Автору шли охапки благодарственных писем. Ну как тут усомниться в наличии и благодатности социального прогресса и просвещения. Ведь лекарства, которыми в осьмнадцатом столетии увлекалась знать, ныне доступны простым продавщицам и пенсионеркам. Поспрошайте сами киоскёршу и убедитесь, что газеты про самолечение — самые популярные в народных массах!

Но были у епископа Беркли и достижения в прочих, менее интересных дисциплинах. В теологии — Епископальная церковь США чтит его память 16 июня. Физиологии — пытался осмыслить суть зрения. Математике — он обратил внимание на недостаточную обоснованность математического анализа и у Ньютона, и у Лейбница. И, прежде всего, философии. Епископ Беркли был автором классической системы объективного идеализма. В ней он исходил из тезиса, что «бытие — это или то, что воспринимается, или тот, кто воспринимает».

Объективную реальность мы познаём органами чувств. Но они легко нас обманывают. Примеры этого, составлявшие в XVIII столетии предмет серьёзных исследований, уже к рубежу века ХХ оказались на страницах классических книг по занимательным наукам. Ну, добавим к ним разве что гравюры Морица Эшера… Так вот, по Беркли познание окружающего органами чувств плодотворно лишь в той мере, в какой Творец вложил в человеческий дух способность к такому познанию. А по большому счёту в мире объективной реальностью обладает лишь единственный Дух — Дух Творца. Все остальное лишь Его представления, работа Его воображения.

Труд Беркли задумывался как врата, ведущие в христианскую теологию. Правда, богословие несколько позже отказалось от подобных путей, вкупе со всей theologia naturalis, с тщетными и абсурдными попытками вывести бытие трансцендентного, потустороннего Бога из законов имманентного, наблюдаемого нами мира. Но в историю философии он врезан адамантовым резцом на диабазовых плитах. И изложить его учение языком информационных технологий очень просто.

Давайте представим себе, что в нашем распоряжении оказалась вычислительная мощность, позволяющая моделировать сознание. Запустим в ней такую модель (предположим, что мы научились кодировать разум). Теперь добавим к ней модель органов чувств и модель окружающей среды. Вот — реальная, сугубо железная (кремниевая, графеновая, квантовая) модель того, что Джордж Беркли описывал терминами идеологической философии, всякими там дУхами.

А теперь умножим эту вычислительную мощность, запустив туда модели ещё некоего количества сознаний и взаимодействий между ними. Вот вам и Вселенная по Беркли. А Единый Дух с Единым Сознанием в нашем случае соотнесены с вычислительными процессами в гипотетическом компьютере. (И понятие Духа, пришедшее из идеалистической философии, оказывается тут, кстати, излишним.)

А теперь перенесёмся в середину ХХ столетия. В самую что ни на есть середину — в 1950 год. Триумф технологий и вызванная ими эйфория. Позитивной науке, кажется, всё по плечу. И вот создатель главного технического чуда того времени — атомной бомбы — Энрико Ферми формулирует парадокс Silentium Universi.

Его удивило Молчание Космоса. Ведь если в нашей галактике сотни миллиардов звёзд, существуют они многие миллиарды лет, а возникновение жизни — природный процесс, то где же Инопланетяне? Где их сигналы, доступные к приёму и к передаче уже технике 1960-х годов? Где то, что Иван Ефремов позже назовёт Великим Кольцом? Ничего нет, одно молчание… (Нет, нет, контактёров и прочих наблюдателей летающих блюдец довольно много, но объясняется это, похоже, тем, что секрет применения благодатной дегтярной настойки для лечения болезней мозга человечеством неаккуратно утрачен.)

Ну, теорий, объясняющих Молчание Космоса, много. Скажем, Иосиф Самуилович Шкловский, чья книга «Вселенная, жизнь, разум» шесть раз издавалась в СССР (смотришь — тираж 5-го издания 100 000 экземпляров, фантастика почище НЛО) и один раз в РФ, к концу жизни стал считать, что возникновение разума — крайне маловероятный и редкий процесс, и человечество одиноко как минимум в Галактике. (Проблемы современной астрофизики. М., 1988.)

Во времена поголовной Борьбы за Мир бытовало мнение, что высокоразвитые цивилизации приканчивают себя водородными бомбами (пример — вводная глава «Часа Быка» того же Ефремова, там, правда, альтернатива предлагалась — коммунизм строить). В списке ещё экологическая катастрофа, любимая профессиональными зелёными. Вырождение ницшеанцев… А попробуем прикинуть такой вариант на основе компьютерных технологий!

Ну, все мы знаем, что на планете очень много людей. И, говоря о перегрузке биосферы, зелёные вряд ли врут. Проблема, конечно, решаемая: и дроны тут не нужны, с этим прекрасно справлялись ещё примитивные «мАксимы» генерала Китченера. Но это противоречит принятым западной технологической цивилизацией нормам морали. Да ещё и истреблять потенциальных потребителей — капиталистическая экономика такую роскошь себе позволить не может! Но планета не резиновая.

Один из вариантов решения проблемы могут дать информационные технологии. Вот родители двух восемнадцатилетних парней. Олигарх губернского масштаба дарит своему отпрыску спортивный шевроле-корвет красного цвета. А мама другого, менеджер торгового зала, попавшая со студенческой скамьи в базарные стоялицы, покупает своей деточке руль для компьютерной игры. А к 2020 году футурологи обещают компьютер с потенциалом человеческого мозга по цене 1000 долларов. И на этом закон Мура не выключится.

Так не придёт ли в голову переносить малообеспеченные слои населения в моделируемый мир, избавляя их от голода, болезней, проблем с жилплощадью? Ведь в таком мире каждый сможет гонять на тестароссе, в компании супермодели и нализавшись редереровым кристалём. Ведь в таком мире запросто можно реализовать любимый предвыборный лозунг: «Каждому мужику по две бабы, а каждой женщине — любящего и преданного мужа!»

Поскольку рыночная экономика продемонстрировала способность извлекать реальные деньги из фантазийных игровых миров, то это будет и ей выгодно. И вот такой компьютер с загнанными туда душами как раз и будет Вселенной по Беркли. Только не с трансцендентным Творцом, а с самыми что ни на есть реальными создателями. Ну и какая там CETI при таких условиях? Зачем?

К услугам оцифрованных душ любые звездолёты. Любые приключения в иных мирах, хоть по Флэшу Гордону, хоть по «Звёздным войнам». Не ограниченные прозой, вроде скорости света да межзвёздных расстояний! Куда более интересные, чем безжизненные пустыни Марса. А поскольку с чего бы это считать, что такая идея пришла в голову только землянам, возможно, парадокс Ферми объясняется очень легко…

К оглавлению