Цифровой журнал «Компьютерра» № 73

Василий Щепетнёв: Гражданин и подданный Василий Щепетнев

Опубликовано 14 июня 2011 года

Будь я царём, то, по примеру прошлой эпохи, в вестибюле всякой школы повелел бы поставить бюст. Только теперь не родного и близкого симбирца, а писателя Достоевского. И не на казённые деньги, а обложил бы оброком банки. Даже не обложил, а просто бы намекнул: ставьте бюсты, барельефы и памятники в полный рост, слуги Жёлтого Дьявола!

Ведь Достоевским только и живы по эти дни! Именно Фёдор Михайлович простым и доступным языком объяснил широким народным массам, что процентщиц убивать не годится. Она, процентщица, может, и выглядит неприветливо, и кацавейку носит, и дело её не всякому по душе, но это не причина ни топором махать, ни в сундучок заветный заглядывать. Лежат заклады — и пусть лежат, равно как и деньги ассигнациями, серебром и медью. Нравится не нравится – не трогай.

Родион Раскольников, которого писатель подрядил на злое дело, вовсе не корыстный тип. Он скорее идеалист, считающий, что великие намерения и топор значат больше, чем просто великие намерения. Впрочем, о своих намерениях Раскольников и сам представление имеет смутное, чувствует только: прозябать дальше — смысла никакого. Бьёшься за каждый грош, а в итоге не только не продвигаешься, а пожалуй, ещё и пятишься.

Шаг вперёд, два шага назад. И кругом видны обломки крушений, свидетельства того, что набрать хотя бы первую космическую скорость и подняться в эмпиреи человеку обыкновенному сил недостаёт. Зазря пропадают порывы, усилия и неземная жертвенность. Отсюда теоретический вывод: следует пользоваться другими людьми, видя в них разгонный блок. Если для разгона придётся убить, значит так нужно. По праву человека необыкновенного.

Понятно, Достоевский и схитрил немножко. С первых страниц он даёт ясно и недвусмысленно понять, что Раскольников болен душевно: уже месяц сам с собою ведёт беседы, пребывает в тоске, бельё не переменяет, последние дни даже и не ест толком, ажитация у него чередуется с апатией… По воле автора Раскольникову вдобавок встречается титулярный советник Мармеладов – как пример того, во что способен превратиться заурядный человек. То есть дойти до совершенной ничтожности.

И уж совсем добивает студента пространное письмо матери, Пульхерии Раскольниковой (имя тоже не наобум взято), — три с половиною тысячи слов, двадцать тысяч знаков, включая пробелы. Теперь такие письма не пишут, да и прежде писали редко. Матушка Родиона, человек обыкновенный, извещает сына о предстоящих событиях, чем утверждает в намерении дело делать, а не разговоры разговаривать.

Вот и пошёл Раскольников на убийство. И опять Достоевский схитрил: до срока привёл домой Лизавету, настроиться на убийство которой Раскольников не успел и потому убил без идеологии, лишь по инстинкту. Собственно, всё остальное уже вычисляется как траектория межпланетного зонда. Не литература, а баллистика. Итог известен.

Но давайте попробуем по-другому. Во-первых, спасём Лизавету: пусть сидит в гостях, пьёт чай, ест пряник, а домой нежданно не возвращается. И во-вторых, превратим дюжинную процентщицу в человека безусловно плохого и для сегодняшнего дня. В старика-педофила, который насилует, а время от времени и убивает детей. Хочешь залог? Приводи ребёнка! Полиция бездействует, «дело прекращено в связи с примирением сторон»: родителям замученных ростовщик даёт отсрочку по платежу, скидочку или что-нибудь в этом же роде. И продолжает творить мерзости. Остановить его нет никакой возможности, разве что взять топор.

Теперь и посмотрим, имеет ли Раскольников право самочинно вершить суд, или же его дело сторона, а если не спится, можно сочинить письмо в газету, которое никто не станет публиковать по соображениям цензуры. А хоть и станет – что до того?

Вопрос о дрожащей твари, если вглядеться, отчасти есть вопрос о том, должен ли человек становиться гражданином или достаточно пребывать в положении подданного.

Ведь гражданином не рождаются, а именно становятся – настоящим гражданином, а не одним человеком с одним голосом, раз в четыре или в шесть лет имеющим право опустить в специально отведённом месте особую бумажку в особую урну.

Процесс превращения в гражданина – штука сложная, серьёзная, болезненная и опасная. Гражданин не полагается на государство слепо, с закрытыми глазами и ушами, он знает ему, государству, верную цену, пристально за государством следит, а в случае осознанной необходимости исправляет чёрные деяния – либо в одиночку, собственноручно, либо организуясь в группы обеспокоенных граждан.

Подданному же ничего делать не требуется, да и не хочется. Подданный предпочитает надеяться, что при следующем царе поднимут, наконец, жалование учителю деревенской школы, чающему облегчения с чеховских времён.

Сколько царей с тех пор сменилось, а подданный из поколения в поколение ждёт…

Но Достоевский написал роман так, как написал. Свел общее к частному: нельзя убивать процентщицу Алёну Ивановну и сестру её Лизавету Ивановну. Сузил широкого человека. И тем ответа на вопрос «тварь дрожащая или право имеет?» не дал.

Полагаю, намеренно.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Геодезичность приходит Ваннах Михаил

Опубликовано 15 июня 2011 года

Понятие геодезической линии появилось в дифференциальной геометрии. Грубо говоря, это обобщение понятия прямой на искривлённые пространства, на метрические пространства. Ну, вот в мореходстве геодезической линией была дуга большого круга — кратчайший путь между двумя точками на земном шаре. Но путь по глобусу, по геоиду — это простейший случай. Случись кому заниматься мореплаванием на цилиндре, скажем на внутренней поверхности орбитального жилища О’Нейла, где гравитация создаётся вращением цилиндра вокруг оси, то путь ему придётся пролагать по винтовой линии.

Из геометрии понятие геодезической попало в релятивистскую физику, где и прижилось. Ну а поскольку ныне частенько поговаривают про экономическую физику, то геодезичность проникла в экономику. Бумажная «Компьютерра» в разделе «Компьюномика» про геодезичность писала немало.

Скажем, опять-таки упрощённо, что геодезическая экономика — это экономика, в которой между производителем и потребителем расстояние кратчайшее. Причём параметризацией этого расстояния выступают, как очевидно, меры не длины, но стоимости. Ну не покупаем мы вешалку, сделанную на соседней улице, если китайская (интересно, откуда в Поднебесной столько леса…) вдвое дешевле. То есть экономическая геодезическая между китайским мебельщиком и российским потребителем есть кратчайшее расстояние.

И вот важнейшим свойством информационных технологий является то, что они делают экономику геодезичной. Причём происходить это может по-разному. Например, в не очень далёком будущем геодезичность экономики может обеспечиваться за счёт того, что управляемые компьютерами атомарные ассемблеры будут производить всё, что нам нужно, прямо на месте.

Но до этого технологии пока что не дошли. А вот производительность крупных установок, использующих массовые техпроцессы (самые разнообразные, от химсинтеза до механических роторных линий), фантастически велика. И на сегодняшний день перспективнейшая задача ИТ в экономике – проложить кратчайший, геодезический путь от производителя к потребителю. И вот с этой задачей информационные технологии справляются просто блестяще.

Если верить старому доброму Марксу, то капитализм вызрел в недрах феодализма почти стихийно. И точно так же в недрах традиционной экономики вызрела экономика геодезичная.

Если капитализм опирался на торговые парусники, на ткацкие станки, на первые угольные домны, связанные между собой тогдашними информационными технологиями бирж и банков (желающим ознакомиться с ними в увлекательной форме порекомендуем цикл романов Нила Стивенса «Ртуть», переведённый на русский язык), то современная геодезичная экономика покоится на контейнеровозах и широкофюзеляжных лайнерах, на массовых производствах Юго-Восточной Азии и одушевляется сетевыми коммуникациями. Агенты геодезичной экономики – сетевые бизнесы. Эффективность её просто фантастична. Рассмотрим её на конкретном примере.

Сиротским организациям – вроде той, где служит автор данных строк – строиться приходится хозспособом. Проще говоря – своими силами. Ну, нет в богоспасаемом отечестве нашем подрядчиков, работающих по реальным ценам и с приемлемым качеством. (Хотя с такой ситуацией, наверное, знаком каждый, кому приходилось покупать квартиру.) Ну а при этом возникает проблема закупок различной мелочи, в совокупности влетающей в фантастические суммы. Нужно-то её много, по номенклатуре, а закупать приходится в рознице, с максимальными наценками. В результате любой ремонт влетает в очень большие деньги.

И вот возьмём простейшую вещь – соединительную коробку. Ту, к которой сходятся провода от розеток и линии освещения. Если используются медные провода, то лучше брать коробку с так называемыми штекерными клеммами. Это зажимы, в которые очищенный от изоляции и зачищенный, а то и лужёный провод просто вставляется. (Если используется провод алюминиевый, то клеммы лучше использовать винтовые – у алюминиевого провода со временем накапливаются деформации, что нарушает контакт. Винтовую клемму достаточно поджать на полоборота-оборот, а в штекерный провод приходится укорачивать и вставлять по новой.)

Ну, коробка эта есть в ближайшем магазине электромонтажных изделий. Есть и в магазине мелкооптовом. Но цены на них колеблются в пределе от пары тысяч рублей до без малого сотни баксов. Нетрудно найти их и в отечественных интернет-магазинах. Цена – 1100 рублей. Уже лучше…

Но не будем лениться. Комнат в строящемся здании много, и коробок нужна не одна. Сходим на всемирно известный интернет-аукцион. И что же? Эти изделия есть там по почти российским ценам. Но, должным образом настроив поисковый запрос (оказывается, знание математической логики — вещь весьма практичная), мы находим эти коробки по вполне приемлемым ценам. А именно – по сто рублей за штуку… Да-да, не ихних колеблющихся долларов, а наших полноценных рублей.

Причём в партии из полутора дюжин коробок, с приспособлением для удобной установки проводов и неплохим тестером, они нам обходятся ещё дешевле… И несмотря на то что работу отечественной почты трудно назвать слишком уж хорошей (из нескольких книг, которые посылали автору в подарок читатели, до него не дошло ни одной…), то приходит товарец в целости и в разумные сроки.

Произведён он в континентальном Китае (зря что ли эта страна закупает столько меди…). Отправка – из Гонконга (в логистике бывшая британская колония в Южных Морях традиционно сильна). Платёжная система – американская. И американский же электронный аукцион.

Нервная сеть геодезичной экономики, проросшая через все таможенные барьеры. Экономики фантастически эффективной – предоставив потребителю товар по цене, более чем на десятичный порядок низкой, нежели в отечественном интернет-магазине (а в рознице он дороже ещё минимум вдвое…), она наверняка получила прибыль. Которая, благодаря огромному количеству транзакций, эдакому суммированию бесконечно малых, выльется в немалые суммы. Повторим – даже в условиях таможенных барьеров и неважно действующих почтовых служб…

По такой же схеме удобно закупать и аккумуляторы для ноутбуков сотрудников, и светофильтры, и соединительные кабели… Экономия колеблется, но всегда налицо. И экономия эта весьма важна.

Дело в том, что Россия – страна крайне дорогая. Что-то объясняется природными условиями. Континентальный климат предполагает значительные расходы на отопление зимой и немалые на кондиционирование летом. Большие расстояния – большие расходы на топливо. Умножаемые тем, что по состоянию дорог ездить приходится не на комфортном седане, а на трясучем рамном вседорожнике, охочим до горючего, как алкоголик до водки…

Да и централизованные теплоцентрали, унаследованные от индустриальной экономики с её малыми заводскими ТЭЦ, где пар высоких параметров шёл в техпроцесс, а потом утилизировался на отопление домов, – вещь малоэффективная. И если к этому добавляется неэффективная дистрибуция товаров, с десяти- и более кратной переплатой, жизнь в стране становится возможной, лишь пока идёт весёлое проедание амортизации старых основных фондов.

Производства, что в хайтеке, что в низких технологиях, не могут тут быть эффективными. Если на нашем рынке всё дороже, то мы никоим образом не сможем конкурировать со своей продукцией на внешних рынках. А вот прорастание геодезичной экономики эту проблему, хоть и в отдельных секторах рынка, способно решить. То есть достигнутый уровень развития информационных технологий позволяет уже снижать расходы на приобретение некоторых групп товаров, тем самым в какой-то (пусть и небольшой) доле снижая стоимость жизни.

И вот такие-то процессы достойны самого пристального внимания со стороны общества. Чем больше людей научится совершать покупки по геодезическим линиям, тем эффективнее станет экономика в целом. (Вопрос, почему американский интернет-бизнес на порядок эффективней местного, рассмотрим в другой раз.)

К оглавлению

Дмитрий Шабанов: Для чего женщинам быть красивыми? Опубликовано 15 июня 2011 года

Тема моей предыдущей колонки для многих читателей (судя по их комментариям) оказалась связанной с темой красоты, в частности — женской красоты. Хорошо, поговорим об этом. Однако для биолога самый интересный вопрос не в том, какие женщины красивее других. Удивительно, почему для нас вообще оказывается важна женская красота.

Оглядите разнообразие других животных. Особи какого пола выделяют себя яркими красками и причудливыми формами? Для какого пола характерны сложные ритуальные движения и брачные демонстрации? Для самцов.

Эту асимметрию описывает простая закономерность: правило незаменимости самки, или правило Бэйтмана. Ангус Бэйтман (Angus John Bateman) сформулировал его в середине XX века. Следите за логикой. Самка вкладывает в потомство намного больше самца, и потому никакая самка не может оставить столько потомков, сколько удачливый самец. Чем больше у самца партнёров, тем больше у него потомков; для самок увеличение количества партнёров не ведёт за собой увеличения количества детей. Для самца выгодно увеличение количества партнёров, а для самок — улучшение их качества (то ли с точки зрения хороших генов, обеспечивающих выживание потомства, то ли для получения от мужчины ценных ресурсов). Поэтому самец готов к сексу почти с любой партнёршей, а самка — лишь с тем, кто отвечает её запросам. Выбирает партнёра самка! А раз так, повышающие вероятность спаривания маркёры (от внешности до изощрённых форм поведения) демонстрируют именно самцы. Самке достаточно оставаться самой собой — самкой.

А в человеческом обществе для какого пола более характерны усилия по улучшению внешности — для мужского или женского? Неужто описанная выше логика не работает?

Феминистки верят, что стремление женщин к украшению является следствием их зависимости от доминирующей в обществе мужской системы ценностей. «Освобождённая» от мужского доминирования женщина-де не станет заботиться о красоте больше мужчины. Феминисткам повезло: их прогнозы можно проверить благодаря социальному эксперименту, проведённому в масштабах огромной страны во имя иной, столь же фантастичной идеологии. Предполагалось, что свободная женщина наденет робу, отбросит буржуазные условности и широким шагом пойдёт работать шпалоукладчицей. И что же? Женщины так и не избавились от погони за буржуйской косметикой и импортными шмотками. Помните, что такое фарцовка?

Вы думаете, женщины украшают себя, чтобы нравиться мужчинам? И да, и нет. Для многих современных мужчин нежная женская кожа намного привлекательнее слоя штукатурки толщиной в палец. Спросите у девушки, почему она тратит массу усилий и денег, скрывая себя саму и демонстрируя партнёру (и всему миру) обезличенную маску из продуктов «индустрии красоты»? Она, вероятно, ответит: «Чтобы чувствовать себя увереннее». Откуда берётся эта уверенность? Из врождённых, биологических программ. И смысл изменения внешности не столько в том, чтобы стать красивее, сколько в демонстрации того, что женщина ждёт внимания от мужчин. Этот способ привлечь мужское внимание диктуется отбором, проходившим много поколений назад. И выражаться это внимание должно не в переживании красоты, а в готовности ухаживать, чтобы заполучить секс.

Наши тела свидетельствуют о том, что такой отбор шёл и у наших достаточно далеких предков. Вторичные половые признаки мужчин в своём большинстве продолжают ту эволюционную тенденцию, которая проявляется и у наших ближайших родственников. А вот в женских фигурках отразились необычные тенденции. Чего стоит грудь, увеличенная не только на время кормления детей, но и на всё время, когда нужно привлекать внимание мужчин. А можно ли объяснить форму женских ягодиц одной биомеханикой, без учета особенностей мужского взгляда?

Возможно, недостаточно красивой девушке сложно получить секс от разборчивых мужчин? Послушайте рассуждения ценителей женской красоты: вы убедитесь, сколь недостижимы их идеалы.

Когда-то в междугородном автобусе мою дремоту прогнал разговор девушки и парня позади меня. Парень листал каталог с красавицами-моделями, а девушка высмеивала их внешность и объясняла, почему каждая следующая из «клуш», «крокодилиц» и «дегенераток» на фотографиях в журнале была уродливее предыдущей. Я не выдержал и обернулся. Видал я девушек и покрасивее... Вероятно, желание высмеивать других женщин было связано с её сомнениями в собственной привлекательности. Корни излишне взыскательного вкуса сплошь и рядом растут из почвы, унавоженной такими комплексами.

Вы слыхали, что не бывает некрасивых женщин, а бывает мало выпивки? Этиловый спирт не внушает человеку желаний, которых у него не было; он лишь ослабляет контролирующие центры, которые в нормальном состоянии блокируют неосознанные желания. Когда мужчина говорит, что женщина — «крокодилица», с которой он переспит лишь после бутылки водки, это означает, что она привлекательна для его биологических программ, но его гонористое сознание не готово это признать. Правило Бэйтмана работает и в этом случае, и во многих других, что подтверждается социологией. Но, вероятно, всерьёз бороться за «крокодилицу», ублажая и уламывая её, мужчина, у которого есть выбор, не будет.

Так зачем же женщинам быть красивыми? Чтобы привлечь мужчину к себе и заставить его совершать усилия в стремлении заслужить доступ к её телу. В эволюции человека типичный выбор партнёра происходит в два шага.

Шаг № 1, характерный для человека: Женщина показывает, что она готова принимать ухаживания и привлекает внимание мужчин

Шаг № 2, всеобщий: Из заинтересовавшихся мужчин женщина выбирает того, кого она оценивает как самого перспективного

Разница между принцессой и дворничихой состоит не столько в круге мужчин, с которыми они могут переспать, сколько в том, что они могут от этих мужчин получить.

Для принцессы не имеет смысла спать с дворником; забеременев от него, она утратит шанс выбрать кого-то её ранга или ещё покруче (короля соседней державы). Для принца мимолётная связь с дворничихой увеличит его вклад в будущее поколение, не мешая жениться на принцессе. В результате партнёром принцессы станет мужчина экстра-класса, а партнёром дворничихи — как повезёт (принцев на неё, скорее всего, не хватит, и ей придётся довольствоваться кем-то пожиже). Принцесса может рассчитывать на королевское содержание и царство для своих детей. Дворничиха, даже если ей обломится принц, может обойтись тем, что её хорошо накормят и подарят какую-нибудь безделушку.

Может, свобода выбора — прерогатива принцесс? Ситуация сложнее. Рассмотрим её на том примере, где она проявилась наиболее отчётливо. Когда пространство масс-медиа в нашей стране освободилось от партийной опеки, в нём появились сделанные рекламщиками поп-"звёзды". Вынырнувшие ниоткуда симпатичные юноши пританцовывали и напевали сладкими голосами рифмованные романтические тексты. Самые раскрученные из них испытывали сложности с попаданием к себе домой: подходы к их жилью осаждали поклонницы, готовые бежать за кумиром на край света.

Предположим, поп-герой снизошёл к какой-то поклоннице и переспал с ней. Кто сделал в этом случае решающий выбор? Мужчина, который повёл к себе именно эту дуру, а не соседнюю? Нет, стратегический выбор совершила всё равно женщина. Это она, как и все её товарки по несчастью, отвернулась от «земных» ухажёров и рванула дежурить под домом «звезды». Её выбор отражает стратегию, мужской выбор — случай. А почему женская стратегия оказалась такой глупой? Когда закладывались биологические программы для выбора оптимальных партнёров, мужчина, окружённый столькими женщинами, сколько их вращается вокруг «звезды», обладал действительно исключительными качествами. Он не только был суперуспешен, он был ещё и суперплодовит. Заполучить его гены для своих детей было неплохим решением. Сейчас условия изменились, и «звезда» — попросту пустышка. Увы, наши врождённые программы ничего не «знают» о рекламе!

Вообще мысль о том, что главный выбор делают женщины, очень туго помещается в мужские головы. Обидно, черт подери, осознавать, что кто-то принимает решения за тебя. С другой стороны, что тут удивительного? Не мы решали, рождаться нам или нет. Обычно не мы решаем, когда нам умирать. Вот, оказывается, и в судьбоносном выборе в нашей судьбе ключевые решения чаще всего принимают женщины...

Так что, от мужчины ничего не зависит? Зависит, зависит! Но об этом — в другой раз.

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Литпрогноз Василий Щепетнев

Опубликовано 16 июня 2011 года

Китайцы, изобретя порох, использовали его на пустяки с точки зрения делового европейского человека. Европейский человек мушкет или аркебузу предпочтёт всем видам огненных увеселений. Крутящиеся колёса, небесные букеты, шутихи и прочие радующие взор устройства — для европейца лишь зряшный перевод ценного продукта. Хорошо, хоть до гранат додумались китайцы, да и те не сумели толком использовать.

Так же, если не более расточительно, тратили советские писатели исключительно богатое литературное месторождение: биографии революционеров, прежде всего революционных вождей, в самую первую очередь – предводителя мирового пролетариата Владимира Ульянова Ленина.

Под Лениниану можно отвести несколько шкафов, а взять и перечитать почти и нечего. Владимир Ильич в этих произведениях олицетворяет типичный случай сфероида в вакууме. Сфероид – так как сколь-либо личных черт у Ленина в работах советского периода нет. Разве что добрые, с лукавинкой, глаза, да ещё «хорошо бы, Надюша, нам с товарищем чайку покрепче». Национальность, любимый цвет носков, наконец, какой, собственно, чай предпочитал Ильич – индийский, цейлонский или же китайский – обо всём этом рассуждать было не принято.

Какое-то время, правда, вместе с Ильичём показывался Иосиф Сталин. Их памятники стояли бок о бок перед институтами, госпиталями и обкомами, они, гипсовые, сидели рядышком на специальных скамейках в каждом приличном парке культуры и отдыха, но потом чудесного грузина от Ленина отделили, и остался вождь один-одинёшенек. Сфероид в вакууме, как есть сфероид. Или, если хотите, фигура с походного алтаря фирмы «Мориц Малер», того самого, который Швейк вместе с фельдкуратом Кацем хранили в диване – во избежание недоразумений.

Пламенным революционерам, сподвижникам Ильича, тоже приходилось несладко. Их вычёркивали из жизни, их вычёркивали из истории, их вычёркивали из литературы. Уцелевших вычёркивали потому, что одновременно с ними на страницах упоминались в положительном контексте те, кто превратился в бешеных собак и наймитов франко-японской разведки.

Особым библиотечным бедствием стала смерть с последующим разоблачением великого генсека: поскольку все пламенные революционеры в изданных до середины пятидесятых годов книгах то и дело клялись в верности товарищу Сталину, превозносили гениальность товарища Сталина, пришлось книги из обращения изымать и уничтожать, что пробило в шеренге революционеров существенные бреши.

В семидесятые только-только всё устоялось, как перестройка, гласность и реставрация опять смутили умы. Ленин из светлого сфероида стал чёрным квадратом: казалось, нет преступления, на которое при известных условиях не согласились бы большевики во имя захвата и удержания власти. И у Германии они брали золото мешками, и Брестский Мир придумали из сущей зловредности, и – далее пишите сами, вплоть до принудительного понижения крепости водки. Количество разоблачительных книг о Ленине и его товарищах, однако, переходить в качество не торопится. И по фактам не всегда гладко выходит, и образы зачастую «маловысокохудожественные».

К чему я подвожу? А вот к чему: чувствую нутром, что ближайшее десятилетие имеет шансы стать десятилетием революции – понятно, я о литературе. Серьёзные прозаики вернутся на старые копи и будут разрабатывать Лениниану наново. С чувством, с толком, с исторической расстановкой фигур и психологической достоверностью образов. Глядишь, и родится что-нибудь калибра «Войны и Мира».

Писатели пошустрее, творящие в остросюжетной манере, станут рассказывать о революционерах настоящего, а в случае недостатка таковых — о революционерах будущего. В девяностые годы героями покетбуков были бандиты и проститутки. В двунулёвые – силовики, депутаты и – местами – олигархи. Марксистская диалектика подсказывает, что на этом круговерть героев не прекратится и в литературных произведениях революционеры непременно появятся. Все предпосылки к тому видны уже сейчас.

К оглавлению

Кивино гнездо: Зачем снова ложь? Киви Берд

Опубликовано 16 июня 2011 года

В мае этого года в США вышла новая книга-расследование под интригующим названием «Зона 51. История сверхсекретной военной базы Америки, рассказанная без цензуры» (Annie Jacobsen, «Area 51: An Uncensored History of America's Top Secret Military Base». Little, Brown and Company, 2011). Автором документального исследования является достаточно известная калифорнийская журналистка Энни Джейкобсен, специализирующаяся на темах национальной безопасности.

Поскольку «Зона 51» в пустыне Невады по сию пору остаётся одной из наиболее одиозных государственных тайн США (официально объекта как бы не существует, однако практически все давно о нём знают), это, естественно, порождает в народе подозрения, что власти пытаются скрыть там нечто чрезвычайно важное. Самая популярная здесь гипотеза, как известно, — про утаиваемые в Зоне артефакты, свидетельствующие о строго засекреченных контактах с инопланетянами.

Автору же новой книги, Энни Джейкобсен, удалось собрать и задокументировать в своей работе показания от 74 источников-свидетелей, 32 из которых непосредственно жили и работали в Зоне 51 на протяжении длительного периода времени. Ну а самое захватывающее — журналистке попутно выпала также удача раздобыть достоверные сведения о том, что же реально представляет собой загадочная история с крушением корабля инопланетян под Розуэллом в 1947 году...

Никак не затрагивая художественные достоинства или недостатки работы Джейкобсен, а просто фиксируя обстоятельства выхода этого произведения в свет, можно отметить, что книга сразу же получила мощную раскрутку в американских средствах массовой информации. Обширные анонсы и рецензии появились в «Нью-Йорк Таймс» и ряде других видных газет страны, интервью с автором книги почти одновременно сделали несколько популярных телеканалов, ну а о множестве сопутствующих публикаций в сетевых СМИ можно и не говорить.

Естественным результатом столь интенсивной раскрутки новой книги стало то, что в онлайновом книжном магазине Amazon.com «Зона 51» некоторое время прочно занимала высшие строчки среди хитов продаж. Потом, правда, косяками пошли негативные отзывы от разочарованных читателей, однако дело было сделано: Энни Джейкобсен реально удалось стать автором бестселлера.

Так что теперь о документальной книге «Зона 51» уже вполне можно говорить как о заметном явлении в культуре и новейшей истории США. Переходя соответственно к анализу собственно содержимого этой по-своему примечательной работы.

Самым примечательным в исследовании Джейкобсен является то, что книга, по сути дела, состоит из двух совершенно разных и почти никак не пересекающихся частей. Основная часть работы — это обстоятельное, на пятьсот с лишним страниц изложение рассказов непосредственных участников событий в «Зоне» и вокруг неё: с полным указанием имён людей и их должностей, с подкреплением устных свидетельств рассекреченными документами из государственных архивов. Абсолютно все эти рассказы касаются обычных секретных программ военных и разведки, связанных с испытанием ядерного оружия и освоением наиболее продвинутых для своего времени летательных аппаратов, вроде самолётов-шпионов U-2 или A-12 Oxcart.

Вторая же часть книги, кратко анонсированная приманкой в предисловии и занимающая самую последнюю главу размером семь страниц, — это тот самый рассказ об особо секретной «инопланетной компоненте» в истории Зоны 51, непосредственно связанной с инцидентом под Розуэллом и объясняющей абсурдно завышенный режим секретности вокруг этого объекта. В этой части книги уже нет никаких рассекреченных документов из архивов, нет конкретных имён или должностей источников. А есть просто изложенный от первого лица рассказ старого человека, по роду тогдашней своей работы имевшего непосредственные пересечения со всей этой историей, только теперь решившегося поделиться известной ему информацией, но при этом категорически пожелавшего остаться в качестве анонимного источника.

Хотя по степени своей достоверности эта часть исследования никак не сравнима со всем остальным содержимым, именно она — понятно почему — стала средоточием всей книги и той причиной, из-за которой работа Энни Джейкобсен привлекла столь большое внимание в обществе. Так что же такого интересного рассказал журналистке её анонимный собеседник?

Суть его истории сводится к тому, что упавший в 1947 году в штате Нью-Мексико, недалеко от города Розуэлл, летальный аппарат, на десятилетия породивший в народе слухи и споры о визитёрах из космоса, на самом деле вовсе не был космическим кораблём. А был это запущенный из СССР по распоряжению Иосифа Сталина особой формы шпионский самолёт, команда которого состояла из преднамеренно изуродованных врачами детей — с огромными головами и нечеловеческими глазами...

Согласно этой во всех отношениях нелепейшей версии (за которой теперь неизбежно закрепится имя «утка Джейкобсен») происходило всё описанным далее образом. А именно: в своё время Сталин был весьма впечатлён тем, как в 1938 году транслировавшаяся в США радиопостановка «Война миров» по роману Герберта Уэллса породила среди американцев настоящую панику — поскольку многие реально поверили, что на Землю началось вторжение свирепых марсиан.

По окончании Второй мировой войны, на фоне резко ухудшавшихся отношений с бывшими союзниками, Сталин решил как следует попугать американцев примерно по такому же сценарию. После победы над Германией у него в качестве трофея имелся необычной формы экспериментальный реактивный самолёт. А для того, чтобы и экипаж самолёта выглядел инопланетным, Сталин привлёк к проекту эсэсовца Йозефа Менгеле, врача-садиста, прославившегося своими дико жестокими опытами над живыми людьми, детьми и даже младенцами в концлагере Освенцим. По заданию Иосифа советского Йозеф нацистский своими методами изуродовал организмы нескольких детей, после чего их поместили в дистанционно управляемый самолёт-разведчик дискообразной формы и отправили в полёт над США — дабы до полусмерти напугать американских обывателей и вызвать в стране истерическую панику в стиле «Войны миров».

Но что-то там у Советов пошло с операцией не так, и самолёт их, не долетев до густонаселённых регионов, упал в совершенно безлюдной местности под Розуэллом. Где его и нашли вскоре бдительные американские военные, засекретив происшествие для недопущения паники среди населения. А среди публики родилась легенда об инопланетной аварии, о разбившейся летающей тарелке и об извлечённых из неё телах инопланетян с непропорционально большими головами и ростом ребёнка в возрасте 10-12 лет. Всё то хозяйство, что было собрано с места аварии, через несколько лет оказалось для изучения на секретном объекте Зона 51. В результате чего объект пришлось засекретить ещё больше — потому что и сами американцы занимались в Зоне 51 примерно теми же самыми бесчеловечными экспериментами, что и Советы с нацистами...

Понятно, наверное, что столь экзотическая интерпретация тёмной истории, да ещё пестрящая абсурдными нестыковками, сразу же навлекла на Энни Джейкобсен шквальный огонь критики из самых разных лагерей. Исследователи-уфологи в основном напирали на исторические, логические и технические несообразности в представленных ею «признаниях очевидца». Ветераны же Зоны 51 просто посчитали себя «преданными». Потому что они честно рассказывали журналистке о своей важной, но глубоко засекреченной службе государству в надежде донести, наконец, через её книгу до собственных друзей и близких ту правду, что им всю жизнь приходилось скрывать. А в результате они обнаружили себя в этой книге лишь в качестве скучноватого обрамления для фантастически нелепой истории, не имеющей под собой никаких реальных свидетельств.

Однако сама Энни Джейкобсен, надо отметить, во всех интервью с железобетонным упорством продолжает настаивать на правдоподобности и достоверности той версии Розуэллского инцидента, что изложил ей таинственный источник. О котором, кстати, автором сообщаются лишь минимальные подробности: один из ветеранов корпорации EG&G, известной в качестве подрядчика по обеспечению работы многих секретных объектов военных и спецслужб США (включая Зону 51), по образованию физик, после войны принимал участие в разработках и испытаниях ядерного оружия в рамках «Проекта Манхэттен».

О качестве информации от этого своего ценного источника Джейкобсен говорит так: «Я проверяла и перепроверяла всё, что он мне рассказывал в наших интервью, которые происходили на протяжении более двух лет. Всё остальное, что он мне сообщал, эти проверки подтверждали. Поэтому у меня нет никаких оснований сомневаться в достоверности и этой истории»...

Чтобы загадочная подоплёка в появлении столь необычной версии давних событий стала чуть более понятной, имеет смысл повнимательнее присмотреться к той траектории обстоятельств, благодаря которым книга Энни Джейкобсен была задумана, написана и, очевидно, успешно донесена до широкой публики.

Достоверно известно, что всё это началось в 2007 году, когда журналистке довелось оказаться на большом семейном обеде, где среди прочих гостей также присутствовал её престарелый дальний родственник — 88-летний муж сестры жены дяди её мужа, по имени Эдвард Ловик. В прошлом этот Ловик был секретным физиком, работавшим на правительство США. На семейном же обеде сей господин в подходящий момент наклонился к журналистке и сказал ей примерно такие слова: «А у меня есть для тебя отличная история».

Конкретный исторический момент был интересен по двум причинам. Одна из них очевидна: в 2007-м году государством было рассекречено из закрытых архивов множество документов, прежде хранившихся под грифом Top Secret и посвящённых созданию около полувека тому назад целого ряда продвинутых военных технологий. Наиболее примечательной среди этих разработок был разведывательный гиперзвуковой самолёт A-12, в версии для ЦРУ известный под кодовыми названием Oxcart (родственная версия для нужд ВВС носила название SR-71).

В своё время Эдвард Ловик имел самое прямое отношение к научно-техническим исследованиям вокруг A-12, однако для Энни Джейкобсен он сделал намного больше, чем просто поделился собственными мемуарами. Ловик подключил журналистку к «социальной сети» (как сейчас выражаются), состоящей из весьма преклонного возраста учёных, лётчиков-испытателей, инженеров и других специалистов, которые непосредственно работали в Зоне 51 и её окрестностях, обобщенно именуемых Невадским тестовым полигоном. Честные свидетельства всех этих людей, получивших наконец легальную возможность открыто рассказать о своих секретных достижениях, и предоставили обширную документальную основу для книги Джейкобсен.

Другое же равно важное обстоятельство 2007 года никак не упоминается в книге журналистки, однако именно оно способно объяснить появление анонимной утки про Розуэлл-инцидент на последних страницах её книги «Зона 51». Именно в тот год умер человек по имени Уолтер Хот, после смерти которого было вскрыто и широко опубликовано его предсмертное признание, заблаговременно составленное несколькими годами ранее и официально заверенное нотариусом.

В 1947 году Уолтеру Хоту довелось служить офицером по связям с общественностью при 509-й группе бомбардировщиков, базировавшейся под городом Розуэлл. И это именно Хот составлял первый пресс-релиз об обнаруженных военными останках разбившегося корабля инопланетян. Вскоре после этого в прессу последовал совсем другой релиз, опровергающий первый и излагающий версию об обычном метеозонде. Всю последующую жизнь Хоту приходилось давать уклончивые комментарии относительно того, что же там в действительности тогда нашли, и лишь перед смертью он набрался храбрости официально оформить признание о произошедшем почти шестьдесят лет назад.

В этом документе Хот, в частности, заявляет, что он собственными глазами видел не только разбившийся корабль неземной формы, но и тела извлечённых из него инопланетян с необычно крупными головами и ростом десятилетнего ребёнка... Иначе говоря, анонимный источник в книге Энни Джейкобсен, не делая прямого отсыла к признанию Хота, по пунктам объясняет, как следует понимать то, что очевидец наблюдал собственными глазами. Ну а то, что данное «объяснение» для многих выглядит абсурдно и ещё более нереалистично, — так это, в сущности, дело вкуса. Джейкобсен вот, к примеру, явно поверила.

Оценивая же работу Энни Джейкобсен в целом, можно констатировать, что по своим ключевым характеристикам она вполне органично вписывается в уже известный ряд книг, затрагивающих технические аспекты национальной безопасности США и сконструированных по одной и той же, в сущности, схеме. Суть этой схемы тривиальна — набрать множество реальных и документально подтверждаемых фактов, вплести туда откровенную дезинформацию (ради которой книга, собственно, и пишется), а затем получить итоговый «документальный» продукт, на который впоследствии удобно будет при нужде ссылаться.

Именно такова, к примеру, итоговая суть опубликованной в 2004 году мемуарной книги Томаса Рида, бывшего главкома ВВС США и члена Совета национальной безопасности в администрации Рейгана (1980-1988). В книге Рида «Над бездной. История Холодной войны глазами инсайдера» читателям впервые было поведано о тайных операциях хайтек-саботажа ЦРУ против советской экономики («At the Abyss: An Insider's History of the Cold War», by Thomas Reed). В частности, о колоссальном взрыве газопровода в Сибири в 1982 году, якобы подстроенном американской разведкой с помощью умышленной продажи в СССР чипов со скрытыми внутренними дефектами в схемах. Мемуары генерала довольно изящно смешали известные и хорошо задокументированные факты: о непрестанных усилиях внешней разведки КГБ по добыче передовых западных технологий; об активных действиях ЦРУ по срыву этих усилий; о некоторых их успехах с подсовыванием коммунистам всякой ерунды вместо реально передовых изделий; о большой аварии трубопровода в Сибири, наконец.

Заведомой ложью тут была лишь абсолютно ничем и никем более не подтверждаемая идея о том, что причиной взрыва в Сибири были микросхемы, умышленно подпорченные ЦРУ. Ибо реальные факты таковы, что в начале 1980-х годов советские трубопроводы компьютерной техникой просто ещё не управлялись, а самой продвинутой электроникой в этом деле был разве что телефон... Но вот только факт этот известен по преимуществу специалистам, и главным образом лишь в России. А на Западе книгу Т. Рида по сию пору то и дело вспоминают и цитируют, когда для выбивания денег и запугивания обывателей надо напомнить об ужасах кибервойны и о серьёзности угроз от вражеских закладок в микросхемах. О том же, что история с подстроенным взрывом в Сибири не подтверждена никакими свидетельствами и документами, никто, естественно, не вспоминает.

Ещё один пример того же ряда, причём куда более близкий по теме, дает мемуарная книга откровений от полковника Филипа Корсо, другого весьма престарелого экс-члена Совета национальной безопасности, но только действовавшего ещё раньше, в администрации президента Эйзенхауэра (1952-1960). В начале 1960-х годов Корсо возглавлял подразделение исследований и разработок американской армии, а в 1997 году выпустил книгу удивительных воспоминаний «На следующий день после Розуэлла» («The Day After Roswell,» by Philip J. Corso & William J. Birnes, Pocket Books, New York).

В этой книге автор поведал публике, что чуть ли не все наиболее передовые технологические достижения второй половины XX века (интегральные микросхемы, волоконная оптика, лазеры, сверхпрочный материал кевлар и тому подобное) — это результаты обратного восстановления технологий инопланетян, разбившихся в 1947 году под городом Розуэлл. Именно внедрением этих секретных обратных разработок в американскую промышленность Корсо якобы и занимался многие годы. Ну а поскольку возраст автора книги в то время приближался к девяностолетнему рубежу, а мемуары свои он готовил в тяжелобольном состоянии, совсем неудивительно, что почти сразу после выхода книги Филип Корсо умер. Предоставив озадаченной общественности лишь недоумевать, кому и зачем могла понадобиться столь странная публикация.

Чтобы понять причины появления книги Корсо, замысловато смешавшей хорошо известные историкам факты о рождении новых высоких технологий с инцидентом в Розуэлле, понадобилось бы глубже вникать в особенности конкретной ситуации в США в середине 1990-х годов, когда разведывательно-военно-промышленный комплекс страны стал получать всё меньше денег из бюджета. Только вряд ли это сейчас актуально, коль скоро и так очевидно, что Филип Корсо где-то явно и сильно приврал. Однако сделал это довольно элегантным образом, избавив себя от необходимости предоставлять хоть какие-то (вряд ли существующие) доказательства.

Много знающий ветеран-источник Энни Джейкобсен, очевидно, знакомый со всей этой предысторией, заведомо избавил себя, как ему представлялось, от тех же, что и у Корсо, проблем с доказательствами — коль скоро остался за покровом анонимности. Однако он явно не учёл потенциала современных инфотехнологий и квалификации людей, профессионально занимающихся поиском и анализом информации в интернете.

Флоридский журналист-фрилансер Тони Брагалья, специализирующийся на истории науки и военно-разведывательных технологий (включая тайны НЛО, естественно), довольно быстро сумел вычислить, что таинственным собеседником журналистки почти наверняка был Альфред О'Доннел. Он установил, что этот ветеран-учёный, приближающийся ныне к девяностолетнему рубежу, фактами своей биографии практически идеально соответствует параметрам, сообщённым о нём в книге и интервью Джейкобсен.

Напористый Брагалья раздобыл телефон О'Доннела, лично ему позвонил и застал человека, что называется, врасплох. Абсолютно не ожидавший, что его так быстро вычислят, О'Доннел в ответ на прямой вопрос тут же признал, что хорошо знаком с Энни Джейкобсен, однако на все прочие вопросы по существу отвечать отказался. Он не обсуждает тему своей работы в Зоне 51; не обсуждает информацию, переданную Джейкобсен; не намерен ничего более сообщать ни официально, ни как-то иначе, поскольку это тайны федерального правительства; и вообще, ни при каких обстоятельствах не может принимать участия в наведении ясности на данный счёт.

Таким образом, приходится заключить, что никаких фактов в поддержку «версии» Джейкобсен и её «анонимного» источника раздобыть не удастся. Практически наверняка в природе их нет и никогда не было. Ну а с ответом на по-прежнему горячий вопрос о том, что же там такого неизъяснимо секретного скрыто в Зоне 51, придётся опять подождать.

Активисты уфологического движения набрали уже порядка пятисот человек среди бывших сотрудников и посетителей Зоны, которые готовы дать честные показания — хоть под присягой в Конгрессе — о том, что они там видели и знают про «инопланетные дела» в недрах госструктур США. Но только если власти дадут им гарантии безопасности и оградят от тех жёстких репрессий, которые были обещаны им и их семьям в случае разглашения данной информации.

Пока что, как известно, тема секретов Зоны 51 выборную американскую власть не колышет абсолютно никак.

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Теневой интернет мистера Обамы Ваннах Михаил

Опубликовано 17 июня 2011 года

Интернет – выдумка американская. И «теневой» интернет также взялись создавать янки. Как пишет авторитетная The New York Times, на его создание Государственный департамент США выделил грант в размере двух миллионов долларов. Ставится задача создания альтернативных систем сотовой связи и компьютерных сетей, которые могли бы использовать диссиденты в тех странах, где власть принадлежит авторитарным режимам.

Ну, прежде всего, посмотрим на ограничения. Такого рода игрушки применимы лишь в условиях авторитарных режимов, то есть тех, где жёстко удерживается политическая власть. Влияние же государства на остальные сферы частной и хозяйственной жизни не так уж велико. Скажем, СССР был тоталитарным обществом – там брались на учёт даже механические пишущие машинки, принадлежащие гражданам. Ну а перед «политическими» праздниками – Первомаем там, Октябрьскими праздниками – на предприятиях была потеха: пишущие машинки сносились в кладовую и опечатывались. Дабы никто не напечатал на них воззвания какого…

Так что в условиях такого режима (примером которого являются поклонники чучхэ) ни о каких альтернативных сотовых и компьютерных сетях речи быть не может – у населения просто нет необходимых устройств, а наличие таковых повлечет жёсткие карательные санкции.

Такого рода игрушки основываются на хорошо известных технологиях. Их отработали активисты борьбы за свободное распространение информации. Берут студенты жёсткий диск, набитый нелицензионным кино и музыкой, подключают к компьютеру в сумке и раздают эту информацию через открытую сеть в кафе или парке. Всё это происходит в кампусах демократических стран или поблизости от оных. Ну, какой-то теоретический ущерб правообладателям это, может, и наносит, но явно минимальный.

Ещё Антон Павлович Чехов возмущался теми интеллигентными лицами, которые берут или дают читать книжки вместо того, чтобы каждому купить свой экземпляр. Но всё это так, пустые слова… Да и куда более корыстные кинофирмы вряд ли понесут большой ущерб, ибо эффекты, достигаемые в современных кинозалах, всё же получше будут, нежели на домашнем экране. Политические применения чемоданного Интернета в таких странах неактуальны. Любого рода информация может быть получена из обычной Сети — и стационарной, и мобильной. Всякого рода локальные ограничения, вроде вводимых в Европе на опровергателей холокоста, легко обходятся штатными средствами.

Так что грант выдан, видимо, на отработку технологии интернет-чемоданчиков, которые могут быть закинуты в страны, где происходят массовые беспорядки, которые пытаются усмирить, в том числе и отключением цифровой связи. Одним из примеров применения таких технологий является Афганистан. И вошедшие туда силы НАТО, и поддерживающие их коллаборанты привыкли к такому удобству, как сотовая связь. Но она требует покрытия местности сетью вышек. А вышка – любимая мишень для любого инсургента.

Стоит она на возвышенности, одинокая, набитая недешёвым электронным оборудованием. Так соблазнительно подобраться к ней и с помощью небольшого заряда превратить её в груду лома. Ну а если к вышке приставить ещё и часового, тогда будет ещё и тушка часового. Так что сотовую связь поддерживают с помощью мобильных устройств, помещаемых в контейнеры, близкие по размерам к вышеупомянутым чемоданам, и пристраиваемых в удобных для охраны местах. Менее эффективно в смысле покрытия и качества связи, но зато более надёжно.

Так что предполагается закидывать такое оборудование в страны, объятые гражданскими беспорядками, и направлять с его помощью народные массы к идеалам свободы и демократии. Но возможно ли такое?

Ну, вспомним, откуда пошла мода на психологическую войну? Пожалуй, первопроходцем её на современном этапе был доктор Геббельс. Он использовал потенциал радиовещания, кино и нарождающегося телевидения для воспитания масс Третьего Рейха в духе национал-социализма.

В ходе Второй мировой через Ла-Манш носились не только армады юнкерсов и галифаксов, обращающие в пепел Ковентри и Кёльн, но и электромагнитные волны вещательных станций. Из Гамбурга, со станции Germany Calling, вещал Уильям Джойс, известный по прозвищу «Лорд Хау-Хау». Хау-хау тут английское звукоподражание собачьему лаю «Haw-haw».

Из Лондона шли обращения к оккупированным народам Европы, стонущим под германской пятой… Все эти станции слушали, но… Но, несмотря на наличие в предвоенной Англии довольно влиятельного и достаточного многочисленного Британского союза фашистов Освальда Мосли (фашистские активисты есть одни из непременных персонажей саги о Вустере и Дживсе) и на попытки Гитлера всячески подружиться с островитянами, Британская империя не дала ничего, хотя бы отдалённо похожего на власовское движение. Ну а вещание из Англии на оккупированные страны Европы отнюдь не мешало им работать на военную машину Гитлера и на рынок Третьего Рейха, посылать своих граждан в ряды Ваффен-СС, сражавшихся на Восточном фронте.

Французы с увлечением отлавливали евреев на предмет отправки их в лагеря смерти. Голландия, хотя и оказала в начале войны сопротивление вермахту, потеряла больше своих граждан в рядах Ваффен-СС, нежели в рядах союзников антигитлеровской коалиции. Дания, где рассказывают прямо-таки андерсеновскую сказочку о короле, в знак солидарности с евреями вышедшем на прогулку со звездой Давида, до 1943 года, что ли, имела свои вооружённые силы под германским протекторатом.

Миф о Сопротивлении родился куда позже, когда в Европу вошли Объединённые нации. При виде ППШ каждый немец охотно вспоминал, что он арбайтер, спартаковец и голосовал за Тельмана, ну а вид карабина М1 вызывал пароксизм любви к христианско-семейным ценностям, рыночной экономике и либеральной демократии.

Лебель же у сенегальского стрелка, несмотря на архаичный подствольный магазин, приводил штутгартского гитлерюгендовца в такое состояние политкорректности, что он был готов предоставить себя вышесказанному африканцу в качестве малакии (что потом расследовал Сенат Северо-Американских Штатов). Только для этого анамнезиса потребовалось перепахать Третий Рейх огнём орудий и авиабомб, проутюжить его гусеницами тридцатьчетвёрок и шерманов. Вот после этого пропаганда союзников вдруг начала оказываться поразительно действенной. А до этого – отнюдь…

Приведём и контрпример, очень для нас обидный. В СССР с началом войны у населения были изъяты все радиоприёмники. Так это не помешало наличию власовцев, бендеровцев и прочих, во вполне промышленных количествах. А к ним ещё надо добавить полицаев, старост и прочую сволочь… Так что дело не в радио. И не в повешенном англичанами лорде Хау-хау.

Есть легенда, что де Голль подавил мятеж ОАС, раздав солдатам транзисторные приёмники, по которым они получали приказы президента Франции через голову генералов. Вряд ли роль радио тут велика – призывникам из метрополии просто не хотелось воевать за «черноногих» французов из колоний…

И массовое вещание западных радиостанций на СССР ни к каким последствиям не приводило. Во всяком случае, до момента общесистемного кризиса конца 1980-х. (Где в нём была объективная неэффективность социалистической экономики, а где стремление власть имущих учинить термидор, добавить к власти ещё и собственность – разбираться историкам.) Да и в недавних арабских революциях заслуга не интернета с мобильником, а Голода.

Обратим внимание: в бедных странах власть слетела легко, не перенеся глобального роста цен на продовольствие (с начала года по май – на 36 процентов). А в изобильной нефтью (и нефтедолларами) Ливии автор Зелёной книги сохраняет власть, хотя доблестные европейские авиаторы и убили его двухмесячную внучку. (Ну чего не сделаешь ради политкорректности… Казнить преступников в ЕС нельзя, а младенцев убивать можно!) Так что не в гаджетах дело, а в куда более социально-экономических и психологических механизмах…

Да и опыт функабвера никуда не делся. Помните в фильмах про «красную капеллу» фургоны-пеленгаторы? Правда, зачем пеленговать интернет-чемодан, неясно. Пока есть стабильность, он не страшен, как не страшна любая сетевая болтовня. Когда же стабильность нарушена… Ну, такие вещи если будут иметь значение, то как второго порядка малости. Хорошо скоординировать смсками толпу протестующих. Но вот если по толпе могут хлестнуть пулемёты (а в 1920-е полиция стран Первого мира применяла даже огнемёты), это не имеет значения.

Так что максимум, что нам грозит, – попил бабла на предмет разработки средств пеленгации и глушения интернет-чемоданов. Но и тут нечего бояться. Как говаривал знакомый политтехнолог, имеющий замечательную специальность зоолога-паразитолога, если чему суждено быть украденным, то и украдут…

К оглавлению