Цифровой журнал «Компьютерра» № 90

Николас Карр о бизнесе в эпоху облачных технологий Ирина Матюшонок

Опубликовано 12 октября 2011 года

Известный писатель (и провокатор) Николас Карр выступил на закрытой встрече ИТ-директоров, которую первого сентября в Лас-Вегасе проводила компания Wyse Technology. Начав с отсылок ко своей второй книге The Big Switch, Ник вывел очередную концепцию незначимости инфраструктуры, на этот раз облачной, и поделился рецептами «жизни в облаках».

Я думаю, что все согласны с фактом: облако предоставляет как минимум новые возможности, новый выбор для бизнеса. Но сейчас, мне кажется, нужно отойти от обсуждения облачных технологий и сосредоточиться на том, как мы приспособим эти новые технологии и возможности к индивидуальным потребностям нашего бизнеса. Как использовать облако, чтобы наш бизнес шагнул далеко вперёд. Наша задача сейчас — построить мост из нашего технологического прошлого к той точке, где мы намерены быть. Важно построить этот «индивидуальный мост» для каждой компании, и даже для каждого её сотрудника, для каждого клиента. Задача в том, чтобы приспособить возникающие технологии к своему бизнесу.

Рассуждая о современных технологиях, особенно об ИТ, мы стремимся игнорировать ход и закономерности истории. Но чтобы предсказать грядущий прогресс, стоит обратить внимание на наше прошлое. Там мы отыщем довольно важные подсказки — чего ожидать в нашем непохожем на средние века настоящем. Облачные технологии для организаций сегодня — то же самое, что и электроэнергия для предприятий предыдущих веков, и мы наблюдаем точно такой же сдвиг от персонального «генератора» или «водяного колеса» к мощному источнику общего потребления.

Инфраструктура не имеет значения. Важны лишь пользователи.

Взгляните на снимок английского завода 1900-х годов: он оснащен системой индивидуального электроснабжения: это огромные валы, колёса и приводы, служащие для генерации электроэнергии, приводящие в действие различные заводские механизмы.

Это, по сути, система автоматизации, очень похожая на ERP-систему современного предприятия, чрезвычайно сложную, громоздкую и очень важную для бизнеса. Ведь мы её годами выстраивали, наработали опыт и экспертные знания в отрасли внутренних ERP-систем, то есть, по-старому, в управлении индивидуальным источником энергоснабжения. И вдруг нам предлагают совершенно новую возможность, новую модель существования, где достаточно просто подключиться, воткнуть штепсель в розетку — и всё.

Теперь вспомним, что произошло с энергоснабжением в период развития электроэнергетики США. В 1910 году процент частных источников электроэнергии превышал шестьдесят процентов. К 1930 году, за каких-то двадцать лет, он снизился до двадцати процентов, а источники коммунального электроснабжения соответственно дошли до отметки восемьдесят процентов. Впоследствии они заняли девяносто пять процентов от общего объёма энергоснабжения и остаются на этом уровне по сей день.

Да, дешёвая электроэнергия была технологическим достижением. Но истинные перемены произошли тогда, когда эта технология достигла конечного пользователя. И тогда последовала гигантская волна инноваций. Именно на уровне пользователя, не на уровне самой платформы. Когда в каждой компании, в каждом доме, в каждой точке мира подключились к этому дешёвому и надёжному источнику энергии, стали появляться новые товары, новые услуги, новые возможности производства, новые СМИ.

Поэтому всегда нужно думать о «стороне клиента» — о том, какие устройства и как будут потреблять ту силу, которую вы производите.

И я думаю, что та же история сейчас происходит с облачными вычислениями. Они стали упомянутой выше централизованной силой, коммунальным источником энергии — ведь ИТ сами по себе являются ни чем иным как энергией, движущей силой для многих современных предприятий.

В шестидесятые была эра мейнфреймов. В девяностые наступила эра персональных компьютеров — с массой приложений и по сути сложной моделью управления всеми этими приложениями, машинами и пользователями. Модель «клиент-сервер», помимо прочего, весьма затратна для предприятия, и вместе с высоким уровнем персонализации мы получаем сравнительно низкую эффективность этой модели.

Теперь мы наблюдаем эру дата-центров — частных и публичных, подходящих под любые задачи, гибких в управлении и предоставлении услуг, позволяющих делать вещи, невозможные в эпоху персональных компьютеров.

Конечно, сразу слышен хор скептиков: облачные вычисления — никакой не технологический прорыв. Сомнения в наступлении новой ИТ-эры возникают оттого, что дата-центрами и облачными вычислениями в той или иной степени занимались ещё в шестидесятых годах и ничего нового в этом, дескать, нет. Но нам стоит вспомнить два закона (или два эмпирических правила) — закон Мура (вычислительные мощности) и закон Гроува (здесь — в отношении пропускной способности каналов связи) — и путём несложных подсчётов убедиться, что ни в шестидесятых, ни в девяностых годах ХХ века технологии не позволили бы реализовать те возможности, которые мы имеем сейчас: если даже мощности машин и позволяли производить определённые вычисления, не хватало пропускной способности для передачи обширного массива данных.

Именно совокупность условий и обеспечила технологический сдвиг, который происходит сегодня. Но, говоря о технологическом прорыве, мы опять же имеем в виду не создание и повсеместный рост дата-центров (вспомните о строительстве крупных электростанций, это тоже само по себе революцией не является).

Облако не имеет значения. Важны лишь пользователи.

Главный вопрос сегодняшнего дня: как и чем мы подключимся к этой новой технологии, чтобы доставить полезные сервисы, приложения и прочее конечному пользователю, будь то наш клиент, наш партнер, наш сотрудник? У нас есть мощные «электростанции» — виртуализованные дата-центры (инфраструктура плюс приложения), «коммунальная платформа» для создания всевозможных инноваций на стороне клиента.

И мы все видим, что в немалой степени «сдвиг в сторону облака» инициируется потребителем, конечным пользователем, который, может быть, даже не осознаёт этого движения, но тем не менее уже озабочен проблемами безопасности, приватности, сохранности собственных данных в облаке.

У нас уже есть некое количество разнородной «бытовой техники», выходящей в облако, — от мобильных устройств (смартфонов, плееров, планшетов, «читалок»...) и персональных компьютеров до игровых приставок и автомобилей со встроенным GPS. То есть на стороне клиента очевидна тенденция, движение к повсеместному «включению в розетку», подключению к «источнику новой и доступной энергии».

Что мы наблюдаем сейчас? Это начало инновации на уровне пользователя, на уровне конечного потребителя, а не только на уровне предприятия или отрасли. И мы, честно говоря, не знаем, что именно произойдёт в будущем, какие инновации возникнут в контексте облачных вычислений. Мы всё ещё ждём невероятных устройств и приложений, которые совершат переворот, появившись на арене бизнеса.

И хотя нашей основной задачей сегодня является повышение эффективности существующих процессов и функциональных возможностей, получение максимальной пользы и производительности при работе с имеющимися устройствами, хотя нам стоит подумать над производительностью наших инвестиций, нам всё же придётся каким-то образом создавать этот технологический прорыв, инновации на стороне конечного пользователя. Инновации, которые будут актуальны следующие пару десятков лет.

И здесь вопросы инфраструктуры, которым сегодня уделяется столько времени, — облако само по себе, его тип (частное или публичное), ваши отношения с партнёрами — всё это остается существенным, но отходит на второй план и не является первостепенно важным для вашего бизнеса. Можно выводить какие-то критерии, рассуждать об уровнях безопасности, рисовать экономические выкладки, чтобы принять решение, какую именно облачную инфраструктуру вы будете создавать или использовать, и в принципе такие стратегические вопросы можно решать годами. Что нужно сейчас, так это определить, как обеспечить мощью этой новой технологии ваших сотрудников и клиентов, чтобы их доступ к ней непременно продвинул ваш бизнес далеко вперёд. Чтобы вы получили конкурентные преимущества, стали ещё более успешными.

Облако не имеет значения. Важны лишь пользователи.

Есть ли способы такого обеспечения? Попробуйте выяснить, что необходимо вашим конечным пользователям (сотрудникам и клиентам) для продвижения компании, и исходите из этого, из их потребностей, когда будете внедрять какие-либо облачные технологии.

Кроме этого, универсальных рецептов не существует, как нет и «правильных» путей достижения цели. Вы можете устроить технологическую революцию, а можете пойти и по пути эволюции.

Для вдохновения приведу следующие реальные примеры:

производитель лекарств двигает науку (упрощение тестирования лекарственных средств в лабораториях через развёртывание облачных серверов);

больница ускорила развитие ухода и контроля за пациентом (посредством настольной виртуализации и упрощения сервисов);

розничный торговец стимулировал появление нового поколения покупателей и нашёл к ним доступ (через развёртывание бесплатных мобильных приложений для смартфонов);

казино простимулировало свой бизнес проведения мероприятий (через платформу для социальных медиа, используя специальные приложения и возможности социальной сети);

производитель чипсетов снизил затраты на ИТ до 1 процента от его доходов (посредством агрессивной виртуализации и внедрения SaaS).

Конечно, легче сказать «будьте изобретательны, и вы сэкономите немалые суммы денег», чем это сделать, особенно с учётом возникающих на вашем пути препятствий. А перед вами встанут вопросы безопасности (систем, сотрудников, клиентов), отсутствия внятного законодательства и региональных юридических несоответствий, постоянного изменения технологических целей и задач, вопросы синхронизации, инерция и сопротивление менеджеров и клиентов — и так далее.

Смена моделей — переход с проприетарной модели на централизованную — потребует новых навыков и умений от ваших ИТ-специалистов, что, возможно, не вызовет должного энтузиазма в их рядах.

И именно здесь, как говорилось в самом начале, никто иной как ИТ-директор должен строить мосты, в том числе и мосты через указанные препятствия, технологические и социальные провалы. Зачем вам это? Чтобы быть готовыми к внезапным изменениям, к моменту, когда прорывная технология изменит мир, в котором вы пребываете.

Взгляните на эту схему. Здесь показаны два типа технологий и видно, что, если вы «сидите» на красной линии (поддерживающая технология) и намерены сидеть там ближайшие годы, вы можете пропустить появление прорывной технологии (зелёная линия), которая развивается очень быстро, и не успеть среагировать на кардинальное изменение ситуации.

Поэтому обращаюсь к ИТ-директорам: ищите и заполняйте технологические пробелы между вашей облачной технологией, сотрудниками и клиентами; помните, что мейнстрим приживается не сразу; применяйте проверенные модели; расценивайте любое препятствие как ступень к достижению цели; не стремитесь превзойти ваших клиентов в инновациях; начинайте загодя (с должным благоразумием и без самодовольства).

Стройте «мосты в облаках».

К оглавлению

Проект «Колли»: как в СССР оживляли животных Евгений Лебеденко, Mobi.ru

Опубликовано 14 октября 2011 года

Недавно, просматривая ленту постов в Google+, я натолкнулся на запись с фотографией потрёпанного и местами подмокшего архивного документа за номером П13/144. На пожелтевшей от времени фотографии (судя по штемпелю, документ был рассекречен в начале девяностых) люди в белых халатах стоят возле стола, на котором смонтирована установка, поддерживающая жизнь в голове собаки породы колли. Собачье тело находится рядом, и, судя по всему, жизнь в нём также сохранена принудительно.

Автор поста уточнял у гуглплюсовской аудитории, не является ли сей документ подделкой, результатом чьей-то сумасшедшей фантазии и таких же умений в области обращения со средствами обработки графики. Большинство дискутирующих считало, что это чистой воды фейк. Разглядывая на документе полустёртую печать ЦК КПСС и гриф «Строго секретно», использовавшийся только в партийном делопроизводстве, я грешным делом подумал о реальности запечатлённых на фото событий, тем более что память услужливо подбрасывала факты о «войне голов», которая велась между СССР и США в шестидесятые и семидесятые годы.

Между тем в ветке дискуссии появился ещё один фотодокумент: страница из книги, где был изображён «автомат сохранения жизни имени В.Р. Лебедева (АСЖЛ)» с подключённой к нему той самой собачьей головой породы колли.

Фамилия создателя «автомата» и заставила меня покопаться в истории, отыскивая всех учёных, пытавшихся так или иначе вдохнуть жизнь в отделённую от тела собачью голову. Начал, правда, я с фантастики, вспомнив о знаменитой беляевской «Голове профессора Доуэля».

В 1939 году в пятом номере журнала «Детская литература» Александр Беляев опубликовал статью «О моих работах». Статья эта стала ответом на критику его романа «Голова профессора Доуэля». Рецензент романа, некий товарищ Рыкалёв, считал, что ничего фантастичного в «Голове профессора Доуэля» нет, поскольку повсеместно известны успешные результаты опытов по оживлению собачьих голов, проводимые советским учёным Брюхоненко.

В своей статье Беляев пояснял, что роман об оживлении человеческой головы был написан им более пятнадцати лет назад, то есть в 1924 году, и что в это время никто из советских учёных даже не планировал подобных опытов.

Более того, подобных опытов не делали врачи, на работы которых опирался Брюхоненко. Беляев называет их фамилии: профессор И. Петров, Чечулин и Михайловский — и даже ссылается на статью И. Петрова «Проблемы оживления», напечатанную в «Известиях» в 1937 году. Кто же такой этот профессор И. Петров, и какие эксперименты он проводил? Ответ я нашёл во втором номере журнала «Наука и жизнь» за 1939 год, где профессор И. Р. Петров из военно-медицинской академии РККА имени С. М. Кирова опубликовал статью «Проблема оживления организмов» (которая, как я понял, была более развёрнутым вариантом его работы, опубликованной ранее в «Известиях»).

На сайте Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова я выяснил, что Иоаким Романович Петров в 1939 году возглавил кафедру патологической физиологии и в течение двадцати четырёх лет был её бессменным руководителем. Академик АМН ССР генерал-майор Петров внёс большой вклад в развитие отечественной реаниматологии. Наибольшую известность ему принесла разработка кровозамещающего раствора, до сих пор именуемого "жидкость Петрова", спасшего в годы Великой Отечественной войны множество жизней.

В своей статье «Проблема оживления организмов» Иоаким Романович рассказывает об актуальности оживления человека и животных после прекращения сердцебиения и дыхания, а также приводит множество примеров опытов, которые проводились на кошках. Описания опытов, надо отметить, по нынешним гринписовским временам являются очень откровенными («...даже у животных, подвергавшихся двухкратному и трёхкратному оживлению после смертельного удушения...»).

Однако в статье не было ни слова об опытах по оживлению отдельно взятой головы животного. Зато нашлась ссылка на работы французского физиолога Броун-Секара, который в 1848 году оживлял органы и ткани, промывая их кровеносные сосуды кровью. На Броун-Секара, кстати, ссылался и в своей статье и Беляев, упоминая, что француз проводил первые несовершенные опыты по оживлению собачьей головы еще в девятнадцатом веке.

Удивительно, но выдающийся французский физиолог, член британского Королевского общества и Национальной Академии наук Франции Шарль Эдуард Броун-Секар в молодости и не планировал становиться врачом. Его стихией была литература. Однако писатель Шарль Нодье, которому он показал свои сочинения, отговорил Броун-Секара заниматься литературой. Не потому, что таланта у молодого человека не было, а потому, что писательский труд не приносил достаточного заработка.

Возможно, мир и потерял писателя, но приобрёл увлечённого своим делом физиолога. Броун-Секар зарекомендовал себя очень плодовитым (более пятисот научных трудов) и смелым учёным, которого не страшила критика коллег. В 1858 году он шокировал научное сообщество, восстановив жизненные функции головы собаки, отделённой от тела. Броун-Секар сделал это, пропуская через кровеносные сосуды головы артериальную кровь (функция перфузии).

Но наибольшую известность Броун-Секар получил за опыты по омоложению организма путём введения сыворотки из половых желез животных (собак и кроликов). Опыты эти Броун-Секар проводил на себе. При этом так уверился в их действенности, что в возрасте семидесяти двух лет сделал специальный доклад на заседании Парижской Академии наук, уверяя коллег в том, что его самочувствие после использования «эликсира молодости» существенно улучшилось. Доклад вызвал большую шумиху. Газетчиками был введён термин «омоложение». Конечно, сейчас очевидно, что наибольшую роль в улучшении самочувствия стареющего учёного сыграло самовнушение, но в те времена его опыты считались прорывом в области продления активной жизни человека. Скорее всего, именно история «эликсира молодости» Броун-Секара вдохновила Михаила Афанасьевича Булгакова на написание повести «Собачье сердце».

Броун-Секар был одним из первых оживителей голов. Но на обсуждаемом фото мы видим коллектив советских учёных. Как мы выяснили, советский академик Иоаким Петров не занимался воскресением отделённых от тела голов. Но в статье Беляева есть ещё одна фамилия — Брюхоненко.

C именем Сергея Сергеевича Брюхоненко связана история создания первого аппарата искусственного кровообращения (АИК). Вынужденный заниматься практической хирургией сразу после окончания медицинского факультета МГУ (в то время в разгаре была Первая мировая война), Сергей Брюхоненко загорелся идеей поддержания жизнеобеспечения организма и его отдельных органов путём организации в них искусственного кровообращения.

Идея эта нашла воплощение в приборе автожекторе, который Брюхоненко с коллегами разработал и запатентовал в 1925 году.

Именно для демонстрации возможностей автожектора Брюхоненко и провёл свой знаменитый опыт с оживлением собачьей головы. С помощью резиновых трубок автожектор, имитирующий сердце, соединялся с ампутированной головой животного в большом круге кровообращения и ампутированными лёгкими в малом круге. В 1928 году ожившая собачья голова была продемонстрирована Брюхоненко научному сообществу. Голова реагировала на внешние раздражители и даже ела предлагаемый ей сыр!

Результаты сенсационного эксперимента Брюхоненко были тут же представлены идеологами как безусловная победа советской науки. Именно их использовал товарищ Рыкалёв, критируя роман Александра Беляева. Но, конечно же, главная заслуга изобретения Сергея Брюхоненко заключается в том, что впервые на практике был реализован принцип искусственного поддержания жизни организма и отдельных органов, без которого немыслимы современные реаниматология и трансплантология.

Сергей Сергеевич Брюхоненко активно трудился над совершенствованием созданного им аппарата, работая в сороковых годах в лаборатории экспериментальной патологии при Московском институте скорой помощи имени Склифосовского, а позже в НИИ экспериментальной хирургической аппаратуры и инструментов. В 1965 году за разработку системы искусственного кровообращения ему посмертно была присуждена Ленинская премия.

Но не ко всем «оживителям голов» судьба была столь благосклонна. Примером тому может служить судьба великого экспериментатора Владимира Петровича Демихова, которого трансплантологи всего мира заслуженно считают своим учителем.

Талант экспериментатора проявился у Владимира Демихова ещё во времена студенчества. В 1937 году, будучи студентом физиологического отделения биологического факультета МГУ, Демихов самостоятельно изготовил аппарат, который сейчас можно назвать искусственным сердцем. Свою разработку студент-физиолог проверил на собаке, которая прожила с демиховским искусственным сердцем около двух часов.

Далее была война и работа врачом-патологоанатомом. И мечта помочь умирающим людям, пересаживая им новые жизненно важные органы. В период с 1946 по 1950 год Владимир Демихов, работая в Институте экспериментальной и клинической хирургии, провёл ряд уникальных операций, впервые в мире выполнив на животных трансплантацию сердца, лёгких и печени. В 1952 году он разработал методику коронарного шунтирования, которая ныне спасает тысячи жизней.

Демонстрируя отточенность и эффективность разработанных им методик, Демихов в 1954 году проводит уникальную операцию по пересадке собачьей головы на тело другой собаки. Позднее в своей лаборатории Демихов создаст более двадцати двухголовых собак, отрабатывая на них методику соединения сосудов и нервной ткани.

Однако очевидные достижения Демихова были восприняты далеко не однозначно. Работая в первом Московском медицинском институте имени И. М. Сеченова, Владимир Петрович из-за разногласий с дирекцией института так и не смог защитить диссертацию на тему «Пересадка жизненно важных органов в эксперименте». Между тем его книга с одноименным названием стала бестселлером во многих странах мира и долгое время была единственным учебником по практической трансплантологии.

В 1965 году доклад Демихова по пересадке органов (в том числе голов) у собак, сделанный им на заседании секции трансплантологов, подвергся жесточайшей критике и был назван ахинеей и чистой воды шарлатанством. До конца жизни Владимир Петрович подвергался гонениям советских «коллег» по цеху. И это при том, что Кристиан Бернард — первый хирург, выполнивший трансплантацию сердца человеку, перед своей операцией дважды посещал лабораторию Демихова и считает его своим учителем.

Именно с именем Владимира Демихова связана та самая «гонка голов», которая началась в шестидесятые между СССР и США параллельно с «космической гонкой».

В 1966 году американское правительство начало финансирование работ хирурга Кливлендской центральной больницы Роберта Уайта. В марте 1970 года Уайт успешно провёл операцию по пересадке головы одной обезьяны на тело другой.

К слову, как и в случае Демихова, работы Уайта в США подверглись суровой критике. И если Владимира Петровича советские идеологи обвиняли в попрании коммунистической морали, то на Уайта «повесили» нарушение монополии божьего промысла. До конца жизни Уайт собирал средства на операцию по пересадке головы человека. У него был даже доброволец — парализованный Крейг Ветовиц.

Ну а что же архивный документ, с которого началось моё расследование, и «автомат сохранения жизни имени В. Р. Лебедева»?

Конечно же, всё это оказалось фальсификацией. Но фальсификацией в хорошем смысле этого слова. Документы эти — результат работы, выполненной в рамках креативного проекта компьютерной графики «Колли». Считать применение «автомата сохранения жизни» для создания советского колли-киборга правдивым может только откровенный параноик.

Фейк? Однозначно. Только вот в его основе лежит судьба реальных людей. Экспериментаторов, не побоявшихся превратить беляевский фантастический сюжет в реальность.

К оглавлению