Глава 2


Все закончилось.

Апокалипсис был остановлен, а судьба Анжелы решена в ее пользу, но это не принесло девушке ожидаемой радости, хотя всего несколько недель назад она мечтала именно об этом.

Нет, безусловно, Анжела почувствовала облегчение от того, что этот клубок, наконец, распутался, и ее жизни больше ничего не угрожало. Вот только цена этого долгожданного спокойствия оказалась чересчур высока.

Падение Криса. Смерть отца.

Это было слишком большой платой за ее жизнь и возможность быть рядом с Дэймоном.

И какой же дурой она себя чувствовала!

Как она вообще смогла поверить Люциферу? Поверить тому, кто восстал против Создателя! Поверить отцу лжи!

Искренность, отчаяние и сожаления… что там еще она умудрилась разглядеть в том, кто, как оказалось, просто использовал ее для достижения своей цели?

Его речи так легко проникли ей прямо в сердце и зародили там сомнения, что после переросли в веру. Не прошло и пары месяцев, как она сдалась под его напором, приняв его сказки за правду!

Да, Анжела всегда была наивна, но в этот раз сумела превзойти саму себя!

Конечно, наверняка даже самому черствому человеку было бы не устоять перед Люцифером. Ведь он существовал тысячи лет, и все это время учился вредить людям, манипуляциями и обманом, добиваясь своей цели. Учился лгать так, что его вранье казалось честнее настоящей правды.

Но для Анжелы это было небольшим утешением – из-за нее (точнее из-за нежелания Дэймона отдавать ее Самаэлю) начался Конец Света, и из-за нее же он едва не увенчался успехом.

Однако пока все это отошло на второй план.

Позже Анжела наверняка еще не раз (и даже не два) будет винить себя в излишней открытости и доверчивости, но едва Крис сообщил им последние новости, как все мысли в голове девушки вытеснила одна-единственная, простая, но затмевающая даже остановленный Апокалипсис.

«Отец!»

В глубине души Анжела все же надеялась, что Крис ошибся. Что он не так что-то понял, или расслышал. Что когда она придет домой, Джош, живой и невредимый, радостно встретит ее на пороге.

И пока Анжела не убедилась во всем лично, ее не могло волновать ничто иное. Ни Самаэль, что вдруг чудом получил чувства, о которых уже давно позабыл. Ни то, что сама она осталась без ангела-Хранителя, ведь Кристиан упал и теперь ему придется так же туго, как уже приходится Дэймону.

Анжела смутно помнила, как вернулась домой. Кажется, ее отвез Дэймон на машине Криса. Куда отправился (да и отправился ли куда-то) сам Крис девушка не спрашивала, равно как и о том, что теперь будет делать Самаэль.

Когда Анжела подошла к двери дома, то задержалась на пороге, отчаянно прислушиваясь к звукам, доносящимся изнутри. Как же ей хотелось услышать голос отца и окончательно убедиться в том, что Крис ошибся. И действительно, внутри не было тихо – там кто-то разговаривал.

Обрадовавшись, Анжела вбежала внутрь так быстро, что Дэймон едва успел за ней. И тут же замерла на пороге гостиной. Казалось, все в ней было как обычно – привычный диван, журнальный столик, на котором стояла тарелка с сэндвичами, включенный телевизор, вещающий новости. Оказывается, на пороге она услышала голос диктора.

Отец тоже был на своем обыкновенном месте. Сидя на мягких подушках дивана, в одной руке он держал пульт, а голова его была запрокинута назад. Черты лица заострились, кожа посерела.

Вскрикнув, Анжела подбежала к нему, все еще глупо надеясь, что он просто уснул и вот-вот проснется.

Как же так? Почему именно ей выпало не просто пережить смерть своих родителей, но пережить смерть отца дважды?

Все это было похоже на страшный сон, от которого нельзя проснуться.

И если в прошлом горе Анжелы длилось не так долго, хотя и запало глубоко в сердце, то сейчас она вдруг с пугающей ясностью осознала – в этот раз все случилось окончательно.

Ни Дэймон, ни Крис, ни кто-то еще уже не исправят это. Так решили наверху, и душа ее отца уже ушла вместе с ангелом Смерти, забравшим его.

Навсегда.

– Тише, – Дэймон подошел сзади и обнял ее за плечи, нежно поцеловав в висок. – Теперь он в лучшем месте. И ты точно знаешь это.

От его прикосновения и слов (а может и от согревающего ласковым теплом волшебного медальона, который девушка все еще продолжала носить) Анжеле немного полегчало.

Да, теперь, когда она точно знала, что рай реален, когда общалась со всеми возможными ангелами, как Хранителями, так и Смерти, и даже Смотрящим, это уже не казалось банальными словами утешения, которые обычно говорят на похоронах.

Это была правда, в которую она не просто верит, а в которой она уверена.

И теперь Джош наверняка вместе с Элизабет. Девушка легко могла представить личный рай своего отца – дом, утро, Джош, готовящий завтрак и ее улыбающаяся мать, которую он так любил и которую пережил так ненадолго.

– Останешься? – прошептала Анжела, и Дэймон уверенно кивнул в ответ.

Конечно, он останется. Он ни за что бы не бросил девушку одну в такой трудный для нее момент.

На некоторое время Анжела замерла в его объятиях, ощущая, как в глубине души крепнет решимость.

Да, это тяжело, но она обязательно справится! Она должна окончить этот, проклятый с одной стороны, и безумно счастливый с другой, учебный год, потому что оба ее родителя хотели этого всей душой.

Взяв себя в руки, Анжела набрала девять-один-один.

Дальше все завертелось как в калейдоскопе, и до глубокой ночи у девушки не было ни одной свободной минуты.

Приехавшая по вызову бригада предварительно констатировала сердечный приступ, и увезла уже холодное тело отца на вскрытие. Кроме того, ей несколько раз пришлось повторить одно и то же – она пришла домой, увидела отца и сначала решила, что тот спит. Но его лицо показалось ей странным, и она подошла проверить, а после того, как тот не отреагировал – померила пульс и вызвала службу спасения.

История почти соответствовала истине, и ни у кого не вызвала вопросов, тем более, что причина смерти была естественной. Да и шериф, неплохо знавший и Джоша, и Анжелу, не желал угнетать девушку излишними допросами.

Когда же, наконец, все было окончено, Анжела упала в объятия Дэймона, спрятав лицо на его груди, и расплакавшись, как маленькая девчонка.

Хэвенли не требовались слова, чтобы понять, что она чувствует – он в буквальном смысле ЗНАЛ это. Способность к эмпатии есть у всех ангелов, даже если они падшие. Так, вдвоем, они молчали до самого рассвета.

Утро принесло с собой массу дел, на которые Анжеле пришлось найти силы, вопреки бессонной ночи.

Ей надо было заняться документами, разобраться со страховкой и браться за организацию похорон. Дэймон не отступал от нее ни на шаг, но он мало чем мог помочь. Откуда у падшего опыт в таком деле, если прежде он умирал вместе со своими подопечными?

Криса же после случившегося девушка так и не видела. Он словно пропал вместе с Люцифером, не появляясь в школе и не выходя на связь. А может, просто предпочитал держаться от нее подальше.

Анжела знала, что при желании Дэймон сможет найти его – ангел всегда увидит другого ангела, если последний, конечно, не Смотрящий, или не помянутый выше Люцифер. Но девушка не пыталась сделать ничего подобного.

После смерти Джоша, Крис даже не позвонил ей, чтобы узнать о том, как она. Но Анжела его не винила, ведь он имел на это полное право.

Ей было тяжело, однако медальон – слезы Евы об Авеле, превратившиеся в один из первых артефактов в мире – не давал ей погрузиться в пучину черного отчаяния. А кроме того были еще две вещи, приносившие успокоение. Во-первых, она знала, что отец действительно в раю. А во-вторых, что его смерть – не вина ни ее, ни Дэймона. Если бы Хэвенли вновь спас ее за счет жизни Джоша, как сделал это прежде, она бы, наверное, нашла в себе силы простить его. Но чувство собственной вины и причастности вряд ли позволило бы ей стать счастливой.

А так ей было немного легче.

Крис же…

Падшим и без того нелегко справляться со своими эмоциями, что льются через край темной рекой, грозя полностью поглотить остатки света, а вместе с ним и всего того, что принято называть «человечностью» (хотя Анжела бы поспорила с подобным определением).

Еще Дэймон, прошедший, и каждый день продолжавший проходить через подобное, рассказывал ей об этой тьме. И даже предложил оставить его, опасаясь однажды потерять над собой контроль.

Конечно, она отказалась. Пусть Дэймон и был падшим, но Анжелу это совершенно не пугало – она не верила, что он сможет причинить ей вред.

Крис же защищал ее, сколько она себя помнила, и сейчас наверняка держался подальше лишь от того, что не желал нагружать ее еще и проблемами с контролем гнева, возникшими после падения.

Пожалуй, это его решение было даже кстати. Поддержки Дэймона и подруг ей вполне хватало, а Кристиан… мало того, что он любил ее (а однажды полюбивший ангел будет любить вечно, даже если предмет его любви и отказал ему), так еще и его падение было отчасти связано с ней самой. Выходит, девушка кругом была виновата перед Крисом, который заслуживал куда лучшей участи.

Мать Кайлы, Бетси, снова пришла ей на помощь, как было и после смерти ее матери, Элизабет. Впрочем, сейчас Анжела держалась куда лучше, и помощь оказалась больше формальностью.

Девушка сама договаривалась с ритуальным агентством о панихиде, сама составляла список гостей, сама подбирала фотографию и одежду для похорон. Она не ревела и стойко выстояла всю церемонию прощания. Она вежливо отвечала на бесконечную череду однотипных соболезнований и вместе с остальными гостями тихо подпевала церковному хору.

Она даже запомнила короткую речь на кладбище и, испытывая отчаянное чувство де-жавю, первой бросила цветок в свежую могилу.

Джош упокоился рядом с Элизабет – оказывается, недавно они приобрели места, на всякий случай, чтобы в будущем не вызвать у Анжелы проблем. Случай наступил слишком скоро.

После похорон были небольшие поминки – близких друзей у Джоша почти не было, как не было и каких-либо родственников. А когда, наконец, все ушли (хотя убедить подруг оставить ее было непросто), Анжела поднялась к себе в комнату и позволила дать волю чувствам.

Только Дэймон видел ее слезы.

Через пару дней после похорон приехала Карен, тетя Анжелы со стороны матери. Она бы приехала и раньше, но на момент трагедии они с мужем отдыхали в Европе, и им не смогли дозвониться.

Карен сокрушалась, что оставила девушку одну в такой момент, но Анжела в ответ лишь пожимала плечами. Она была рада видеть свою тетю, но действительно нуждалась только в одном Дэймоне.

Карен осталась погостить и помочь разобраться с бумагами, наследством и страховкой, и вот это было уже весьма кстати, хотя и несколько мешало проводить с Хэвенли все время.

Впрочем, последний всегда находил момент и способ оказаться рядом.

В школу Анжела пока не ходила. Учителя с пониманием отнеслись к ее горю, освободив от занятий, и она не знала, к добру это, или наоборот.

Ей бы куда больше хотелось забыться, погрузившись в учебу, как этого желали ее отец и мать. Ведь, действительно, ничто так не отвлекает от горя, как упорный труд. Но с другой стороны Анжела знала, как оно будет. Она уже проходила это совсем недавно, и не стремилась вновь видеть сочувствующие взгляды и слушать перешептывания за своей спиной. Она не хотела, чтобы ее жалели.

Спустя две недели после похорон Анжеле исполнилось восемнадцать. Карен уехала на пару дней раньше. На самом деле, она хотела остаться, но ее мужу надо было возвращаться, и Анжела уговорила ее ехать вместе с ним. Ей не нужен был опекун – по законам штата она достигла возраста совершеннолетия, хотя и абсолютно не чувствовала себя таковой.

Да и не так она представляла этот день рождения.

Ей никогда толком не удавалось отметить свой праздник. Во-первых, каждый год этому всегда мешали какие-то случайные обстоятельства, и даже свои шестнадцать она встретила не так, как планировала. То она сильно заболевала, то отца не отпускали с работы, а однажды, в детстве, и вовсе эпидемия какого-то тяжелого гриппа свалила всех ее подруг, и она осталась одна. А во-вторых, ее день рождения приходился перед самым Рождеством, а это значило бесконечные очереди в магазинах и ощущение праздника, но не ее личного, а, так сказать, общемирового.

В этот же раз ей и вовсе было не до торжеств – ни до одного из них.

Кайла и Дарси, разумеется, не позволили ей провести день рождения в одиночестве, но, несмотря на их старания, это оказался самый темный праздник в ее жизни, окутанный угнетающей и печальной атмосферой.

Теперь он навсегда будет для нее ассоциироваться не с днем, когда она родилась, а с днем, когда осталась круглой сиротой.

Последующее Рождество прошло ничуть не веселее. Девочки предлагали ей отметить у кого-нибудь из них, но Анжела отказалась. Семейный праздник, прежде всегда проводимый с матерью и отцом, в этот раз девушка встретила с Дэймоном.

Последний практически поселился у Анжелы, хотя вместо сна и предпочитал рисовать ее, или просто любоваться ей.

Кроме моральной поддержки Хэвенли взял на себя и финансовую сторону, закупая продукты, оплачивая счета и обеспечив расходы на похороны. Конечно, девушка смогла бы обойтись и без него – страховка и средства Джоша, которые он копил ей на колледж, это позволяли. Но играть в гордость она не стала. Какой смысл, если от этого никому не будет лучше?

Анжела не знала, откуда Дэймон берет деньги – накопил ли он их еще с прошлых жизней, или же получал от таинственных знакомых, от которых получил и корвет. На самом деле, она пока даже не задумывалась об этом.

Доходы Дэймона (как только он решил озаботиться такой неангельской частью своего существования, как деньги) оказались куда внушительнее, чем у Анжелы – стремясь порадовать девушку хоть чем-то, он накупил тонну деликатесов на рождественский стол и принес огромную елку.

Вместе они нарядили ее, украсив и дом, но настроение Анжелы от этого праздничным не стало. Она отмечала скорее потому, что родители хотели бы этого, чем потому, что имела желание отмечать.

Через пару дней, делая уборку в доме, она обнаружила тщательно запрятанный подарок.

Дэймон, что помогал ей, сначала не понял, отчего Анжела ревет, сидя посреди комнаты.

Новенький телефон, который она так хотела. Последний сюрприз ее отца, который он уже никогда не сможет вручить.

– Ну-ну, хватит, – Дэймон сел рядом и стал гладить ее по волосам. – Успокойся, Анжела. Все будет хорошо.

Это так напомнило ей то время, когда отец утешал ее после смерти матери. Так же неловко и неуклюже, пытаясь ее приободрить, как это делал сейчас Дэймон, что она разревелась пуще прежнего.

– Решено, – твердо сказала Анжела, когда поток слез, наконец, остановился. – После каникул возвращаюсь в школу. Я итак слишком долго тянула и больше не могу пропускать занятия. Отец и мать хотели, чтобы я закончила этот класс, поступив в колледж. Так я и сделаю.

– А я буду рядом, чтобы помочь тебе, – Дэймон нежно вытер остатки ее слез и поцеловал, заставив на секунду забыть обо всех проблемах и погрузиться в тот фантастический водоворот ощущений, что накрывал ее с головой, стоило лишь их губам соприкоснуться.

Загрузка...